Обломок вертолёта

Из истории музейного экспоната.

Приглашали Михаила Андреевича Чванова на День рождения Лео-Генриха Фридриховича Лунгерсгаузена. Городской отдел культуры выделил нам в ночь автомобиль. 19 июля 2024 года встретили в Уфимском аэропорту Московскую внучатую племянницу геолога - Елену Владимировну Попову. Ехать с нами на мероприятие в Кумертау писатель отказался, но очень хотел «пожать руку» родственнице геолога. Мы, не решившись тревожить пожилого литератора спозаранок,(самолёт приземлился в половине шестого утра), стали катать гостью по старым улочкам Уфы, знакомя её с достопримечательностями Башкирской столицы, которую, справедливости ради стоит сказать, она и без нас знала - когда-то преподавала в Стерлитамаке. К Чванову явились к десяти и не заметно за разговорами пробыли что-то более трёх часов. Ну как за разговорами? - всё больше слушали писателя. Рассказчик Михаил Андреевич ещё тот: кого хочешь увлечёт. Конечно, все его воспоминания вращались вокруг имени Генриха. Что смогли, мы засняли на мобильный телефон, но из-за качества микрофона моего андроида, вся запись годится разве что для домашнего просмотра да и то с хорошим усилителем.

- А хотите я подарю вам обломок того вертолёта? - пристально глядя мне в глаза, неожиданно прервал свой рассказ бывалый путешественник.

Я ответил, что-то навроде того, что для музея это безусловно будет исключительный подарок. Мне  хорошо запомнилась история его происхождения: когда-то неутомимый путешественник Чванов М.А. специально побывал на месте крушения - у него в повестях этот случай описан.

Я хотел было пересказать его - этот случай - , или, ещё лучше, -стенографировать по своей аудиозаписи, пока не наткнулся на интервью данное в прошлом году Михаилом Андреевичем Анатолию Чечухе.

Сегодня, садясь за этот текст, решился побеспокоить Анатолия Львовича:

«Добрый день! Извините, Анатолий, "Лестница в небо Михаила Чванова" в прошлогодних "Бельских просторах" это же из-под Вашего пера? В прошлом году Михаил Андреевич подарил мне обломок того самого вертолета из интервью. Подарил для Кумертауского музея в память о Генрихе Лунгерсгаузене, который и сам много раз выходил из авиакрушений невредимым. Этот обломок связывает его с Генрихом. Понимая как он ему дорог, я хочу чтобы артефакт был включён в постоянную экспозицию о геологе. Историю о спасении Чванова Лунгерсгаузеном я слышу каждый раз от самого Михаила Андреевича, а готовя пояснительную записку для экспозиции, решил воспользоваться интервью данное Вам( если, конечно, я обращаюсь по адресу). Надеюсь, Вы не будете против ссылки на Вас и журнал "Бельские просторы"? »

Анатолий Чечуха:
- Добрый день, Валерий! Да, не против, конечно! - получаю короткое сообщение в ответ. С готовностью делюсь с горожанами воспоминаниями писателя.

(Из интервью Михаила Чванова журналу «Бельские просторы» №7-10 за 2024г.. Анатолий Чечуха «Лестница в небо Михаила Чванова».)

«И вдруг на наше стойбище выходит старик из Якутии со стороны Оймякона в поисках оленей ; разогнали волки. «Вон за теми горами стоят геологи, которые делают карту с воздуха. Прилетают к нам за мясом, скоро они уже будут улетать на зиму, и так задержались». Я понял, что это экспедиция Всесоюзного аэрогеологического треста, контора которого напротив Кремля в Сауновском проезде. Главным геологом которого до своей смерти в эвенкийской тайге был Генрих Фридрихович Лунгерсгаузен, выдающийся ученый, хороший поэт и художник. В войну он работал в Башкирии и открыл Кумертауское месторождение угля. Я пригласил старика ночевать в мою рваную палатку, он отказался: «Однако, тушно там», постелил под лиственницу оленью шкуру, свернулся в комок рядом с собакой. Я отправил со стариком записку: «Терплю бедствие в развилке таких-то рек. В свое время публиковал в своей газете стихи Г. Ф. Лунгерсгаузена, знаком с его сестрой, которая живет в Уфе». Дошла ли моя записка?..

...Альберт вышел к Охотску за день до моего вызволения. Оказалось, что на перевале Рыжем в хребте Сунтар-Хаята вертолет ударом пурги бросило на скалы и он, теряя по пути «архитектурные излишества», погремел вниз по ущелью. Никто не погиб, хотя все получили те или иные ранения. Николай сломал руку, ногу, получил крупозное воспаление легких и сейчас лежал в охотской больнице – их спасло оленье мясо, которое мы, выпросив у Даши, перед взлетом забросили им в вертолет. Нас с Альбертом не было в списке пассажиров, он забрасывал нас контрабандой и потому не мог сказать, что оставил нас в верховьях Охоты. Следователю он объяснил, что оказался в районе катастрофы, сбился с пути в результате налетевшей пурги. Николай попросил подобрать нас при случае своего друга вертолетчика Геннадия Гиндуллина. Но Гена, работая с гляциологами на том же хребте Сунтар-Хаята, ураганом был сорван с ледника и сгорел вместе с вертолетом...

...И вот я снова летел в Охотск. Вертолетчиком, обнаружившим самолет, похожий на самолет Леваневского, оказался не кто иной, как Николай Балдин. А в аэропорту встречала его жена Оля. «Мы с Николаем только вернулись из отпуска, я прилетела из Хабаровска вчера, а он задержался там, прилетит завтра утром. В авиаотряде мне сказали, что снова прилетаешь ты, искать какой-то самолет… У меня к тебе большая просьба. О тебе тут нехорошая слава, что ты приносишь несчастье. Три года назад Николай тебя забросил в верховья Охоты, на обратном пути разбился, два года больниц, судов, почему он оказался в том районе. Он попросил забрать тебя Гену Гиндуллина ; тот, не долетев до тебя, сгорел вместе с вертолетом. Точно: завтра Николая назначат лететь с тобой, это он нашел самолет, откажись под каким-нибудь предлогом! Только Николаю об этом не говори…» Не откладывая дела, устроившись в гостиницу, я пошел к командиру авиаотряда. «Вам повезло, – добро встретил он меня, – в ту сторону есть оплаченная заявка, больше месяца не выходит на связь рация партии геофизиков, завтра прилетает наш лучший пилот, имеющий право на ночные полеты, потому что это очень далеко, а после вас ему еще дальше лететь, кстати, он и нашел самолет». ; «Я не хочу лететь с Балдиным», – сказал я. «Почему?» ; «Как в кинофильме “Мимино” – из личной неприязни». ; «Вот что, как я понимаю денег у вас на оплату вертолета нет, вы еще выпендриваетесь. Что, боитесь лететь с Балдиным после того случая, я разве не знаю, кто вас тогда забрасывал в верховья Охоты?» Пришлось объяснить, в чем дело. Он сразу смягчился: «Ладно, через пару дней с пожаров возвращается Иван Подлубов, тоже имеющий допуск на ночные полеты, день отдохнет…

...в «Вестнике АН СССР» я прочел почему-то мало кем замеченную короткую, но фундаментальную статью погибшего в эвенкийской тайге геолога Г. Ф. Лунгерсгаузена, который однажды, уже мертвый, спасет меня. Читал я и всевозможные древние хроники. В результате у меня получилось эссе «Время и Концов и Начал». В сокращении оно было опубликовано «Литературной газетой», в то время, наверное, самым популярным периодическим изданием, выходящим огромным тиражом. Тогда еще не было интернета, ксероксов, существовала лишь легендарная машина «Эра» для копирования всевозможных технических чертежей, за этим строго следили органы. Но чего только на ней не печатали, втайне, конечно. Так вот, статья моя, к моему удивлению, разошлась многочисленными копиями по всей стране, ее перепечатывали издания самых разных направлений, от склонных к фантастике и мистике до «Епархиальных ведомостей»...»

Стали прощаться с Михаилом Андреевичем, я решился и напомнил ему об обещанном осколке фюзеляжа винтокрылой машины, собратья которой не раз выручали его в нелёгких таёжных и горных условиях и спасли его однажды где-то там - в далёкой тундре. Мне думается, Михаил Андреевич Чванов поделился со всеми нами своей невидимой связью с Лео-Генрихом Фридриховичем Лунгерсгаузеном через этот небольшой и почти невесомый обрывок алюминиевого листа, передав его для городского музея. И пусть сам артефакт напоминает нам о героических, суровых и смертельно опасных буднях мужественных первопроходцев.
9 июня 2025г.