Санаторий на краю обрыва

Санаторий на краю обрыва
детектив

"В медицине, как и в расследовании, самое важное — то, что остается невидимым для большинства глаз."



Пролог: Тени сгущаются

Волны с шумом разбивались о скалы, на которых, словно парящий над бездной, возвышался санаторий "Морской бриз". Белоснежное здание с панорамными окнами сияло в лучах заходящего солнца, обещая своим гостям покой, здоровье и безмятежность.

Никто из отдыхающих, неспешно прогуливающихся по ухоженным дорожкам парка, не подозревал о том, что происходит за стенами восточного крыла, куда вход был строго ограничен. Никто, кроме доктора Игоря Лебедева, который сейчас стоял у окна своего кабинета, наблюдая за морем и думая о том, как далеко они зашли.

Телефонный звонок вырвал его из задумчивости.

— Слушаю, — сухо произнес он.

— У нас проблема, — голос на другом конце линии звучал напряженно. — Зубов собрал документы. Он знает о "Проекте Феникс".

Лебедев сжал трубку так сильно, что побелели костяшки пальцев.

— Насколько серьезно?

— Достаточно, чтобы уничтожить всё, над чем мы работали последние пять лет. У него есть результаты испытаний, списки пациентов, финансовые отчеты. И он собирается передать их журналистам.

— Где он сейчас?

— Едет к вам. Поезд Москва-Сочи, прибывает завтра утром.

Лебедев подошел к столу и открыл ноутбук. Несколько быстрых движений мышью — и на экране появилось личное дело профессора Виталия Аркадьевича Зубова: фотография, биография, медицинская карта.

— Сердце, — задумчиво произнес Лебедев. — У него проблемы с сердцем.

— Да, гипертония, ишемическая болезнь. Принимает нитроглицерин при приступах.

— Хорошо, — Лебедев закрыл ноутбук. — Я всё понял. Займусь этим.

— Есть еще кое-что, — голос в трубке понизился до шепота. — Савельев отправил к нам своего человека. Некий Северов, бывший хирург. Официально — отдыхающий по юбилейной путевке. Но мы подозреваем, что он может быть связан с Зубовым.

— Северов? — Лебедев нахмурился. — Это имя мне знакомо.

— Еще бы. Тот самый Северов, который раскрыл схему с поддельными лекарствами три года назад. Из-за него "МедФарм" потерял миллионы и несколько руководителей получили сроки.

Лебедев молчал, обдумывая ситуацию. Два человека, каждый из которых представлял угрозу для "Проекта Феникс", оказывались в опасной близости друг от друга. Случайность? Вряд ли.

— Когда прибывает этот Северов?

— Тем же поездом, что и Зубов. Они могут встретиться.

— Нельзя этого допустить, — резко сказал Лебедев. — Займись Зубовым. Я хочу, чтобы он никогда не добрался до Сочи. А с Северовым... с Северовым я разберусь сам. У меня есть идея, как превратить проблему в решение.

Он повесил трубку и снова подошел к окну. Внизу, на террасе ресторана, молодая женщина в белом халате с логотипом санатория что-то оживленно рассказывала своему спутнику. Оба смеялись, наслаждаясь вечером и не подозревая, что являются частью эксперимента, который изменит их жизни навсегда.

Лебедев отвернулся от окна и подошел к сейфу, спрятанному за картиной. Набрав код, он достал небольшой металлический кейс. Внутри, в специальных углублениях, лежали ампулы с прозрачной жидкостью, каждая помечена серийным номером.

"Проект Феникс" — его детище, его путь к бессмертию, в буквальном смысле этого слова. Пять лет исследований, сотни миллионов рублей инвестиций, десятки подопытных, которые даже не подозревали о своей роли. И теперь какой-то профессор-стоматолог и отставной хирург угрожали всему этому.

Лебедев взял одну из ампул и поднес к свету. Жидкость внутри слегка мерцала, словно в ней плавали крошечные звезды.

— Никто не остановит прогресс, — тихо произнес он. — Никто.

За его спиной на экране компьютера появилось новое сообщение: "Операция 'Чистый лист' активирована. Ожидайте подтверждения."

Лебедев улыбнулся. Колеса были приведены в движение.

Теперь оставалось только ждать.

А в это время поезд Москва-Сочи мчался сквозь ночь, унося с собой двух мужчин, чьи судьбы вскоре переплетутся самым неожиданным образом. Один из них не доживет до конца путешествия. Второму предстоит раскрыть тайну, которая изменит представление о границах человеческой жизни.

Но пока они об этом не знали. Пока они просто были пассажирами ночного поезда, каждый со своими мыслями, планами и страхами.

Тени сгущались над "Морским бризом", и скоро они накроют всех, кто окажется втянут в эту историю.

Глава 1: Смерть в купе

Аркадий Петрович Северов проснулся от мерного постукивания колес и первые несколько секунд не мог понять, где находится. Затем память услужливо подсказала: поезд, Черноморское побережье, долгожданный отпуск. Он осторожно приподнялся на полке, стараясь не потревожить Гиппократа, который свернулся клубком у него в ногах.

Часы показывали 6:30 утра. За окном проплывали южные пейзажи — поезд уже миновал Ростов и приближался к Краснодарскому краюб. Северов потянулся и с удовлетворением отметил, что спина, обычно напоминавшая о себе по утрам, сегодня вела себя прилично.

Его сосед по купе, профессор Зубов, уже не спал. Он сидел у окна, задумчиво глядя на проносящиеся мимо поля. Его портфель, с которым он вчера не расставался, стоял рядом.

— Доброе утро, — поприветствовал его Северов. — Как спалось?

Профессор вздрогнул, словно его вырвали из глубокой задумчивости.

— А? Да-да, доброе. Спал? Нормально, благодарю.

Но темные круги под глазами профессора говорили об обратном. Северов, привыкший за годы врачебной практики замечать такие детали, отметил и бледность лица Зубова, и легкую дрожь в пальцах, когда тот поправлял очки.

Пока профессор отвернулся к окну, Северов невольно вспомнил события недельной давности — свой юбилей в актовом зале Центральной городской больницы. Торжественные речи, букеты цветов, подарки от коллег... И главное — путевка в элитный санаторий "Морской бриз" на Черноморском побережье, врученная главврачом Савельевым с широкой улыбкой, которая почему-то не коснулась его глаз.

"Заслуженный отдых нашему уважаемому коллеге!" — провозгласил Савельев, поднимая бокал шампанского. — "Шестьдесят пять лет — прекрасный возраст для новых начинаний!"

Северов тогда заметил, как переглянулись заместитель главврача и заведующий хирургическим отделением. Что-то в их взглядах насторожило его, но в тот момент он списал это на свою мнительность.

— Сердце беспокоит? — вернувшись в реальность, профессионально поинтересовался Северов у профессора. — У меня есть с собой неплохой набор лекарств, если нужно.

— Нет-нет, всё в порядке, — поспешно ответил Зубов. — Просто... много думал о предстоящем конгрессе.

Гиппократ потянулся, открыл глаза и, увидев профессора, издал негромкое "мррр". Затем, к удивлению Северова, спрыгнул с полки и направился прямо к портфелю Зубова, обнюхивая его с явным интересом.

— Гиппократ! — одернул его Северов. — Извините, профессор, он обычно не проявляет такого любопытства к чужим вещам.

— Ничего страшного, — натянуто улыбнулся Зубов, но всё же отодвинул портфель подальше от кота. — Животные чувствуют... разные вещи.

Северов снова погрузился в воспоминания. После торжественной части юбилея, когда большинство гостей разошлись, он случайно услышал обрывок разговора, доносившегося из приоткрытой двери кабинета главврача. Голос Савельева звучал раздраженно:

"...наконец избавимся от этого тормоза прогресса. Его принципиальность всем уже поперек горла. Лебедев обещал, что в санатории о нем позаботятся..."

Тогда Северов не придал этому значения. Мало ли о ком мог говорить Савельев? Но на следующий день произошло нечто, заставившее его взглянуть на ситуацию иначе.

В дверь купе постучали, и появилась проводница с подносом.

— Чай, кофе? Завтрак будет через полчаса.

— Чай, пожалуйста, — ответил Северов, возвращаясь в настоящее.

— И мне, — кивнул профессор.

Когда проводница удалилась, Зубов неожиданно наклонился к Северову и тихо спросил:

— Вы ведь тот самый доктор Северов? Который помог раскрыть дело о поддельных лекарствах в прошлом году?

Аркадий Петрович смутился. Он не любил вспоминать тот случай, хотя иногда его узнавали после нескольких телевизионных интервью.

— Да, было такое. Но это скорее случайность. Просто оказался в нужном месте в нужное время.

— Случайностей не бывает, доктор, — серьезно сказал Зубов. — Особенно когда речь идет о... — он внезапно осекся и побледнел еще сильнее.

Из соседнего купе донеслись громкие голоса. Кажется, там спорили. Женский голос — вероятно, той самой Марины, ассистентки профессора — звучал взволнованно.

Пока профессор отвлекся на шум, Северов вспомнил еще один эпизод, случившийся за день до отъезда. Он выгуливал Гиппократа в сквере возле дома, когда к нему подошел мужчина средних лет в строгом костюме.

— Аркадий Петрович Северов? — спросил незнакомец. — Позвольте представиться: Корнеев Игорь Дмитриевич, следственный комитет.

Северов насторожился. Визит следователя редко бывает хорошей новостью.

— Чем могу помочь?

— Я наслышан о вашем... скажем так, детективном таланте, — Корнеев улыбнулся. — История с поддельными лекарствами произвела впечатление.

— Это преувеличение. Я просто заметил несоответствие в составе препарата.

— И спасли десятки жизней, — добавил Корнеев. — Но я здесь не поэтому. Мне известно, что вы собираетесь в санаторий "Морской бриз".

— Откуда вам это известно? — удивился Северов.

— Это не важно. Важно то, что у нас есть информация о некоторых... нестандартных медицинских практиках в этом учреждении. К сожалению, официальное расследование пока невозможно — слишком влиятельные люди замешаны.

— И что вы хотите от меня?

— Будьте нашими глазами и ушами, Аркадий Петрович. Просто наблюдайте, замечайте странности, если они есть. Никакого активного вмешательства.

Северов тогда долго колебался. С одной стороны, он хотел просто отдохнуть. С другой — если в санатории действительно происходит что-то незаконное, разве может он, врач с сорокалетним стажем, закрыть на это глаза?

— Всё в порядке? — спросил Зубов, кивнув в сторону шума из соседнего купе и вырвав Северова из воспоминаний.

— Марина эмоциональна, — уклончиво ответил Зубов. — Молодость, знаете ли.

Он явно хотел сменить тему, но тут дверь купе резко открылась, и на пороге появилась запыхавшаяся Марина.

— Виталий Аркадьевич! Вам звонят! Это из оргкомитета конгресса!

Профессор вздрогнул, но быстро взял себя в руки.

— Извините, — сказал он Северову и, взяв портфель, вышел из купе.

Гиппократ проводил его внимательным взглядом, затем запрыгнул обратно на полку и уставился на хозяина, словно пытаясь что-то сообщить.

— Что такое, дружище? — спросил Северов, почесывая кота за ухом. — Чувствуешь что-то странное?

За окном мелькнула табличка с названием небольшой станции. Поезд начал замедлять ход. Северов решил воспользоваться остановкой, чтобы размять ноги на перроне.

Выходя из купе, он вспомнил последние слова Корнеева перед расставанием: "Будьте осторожны, Аркадий Петрович. Если наши подозрения верны, то санаторий — лишь часть большой игры. И ставки в ней очень высоки."

Станция оказалась крошечной — всего одна платформа и маленькое здание вокзала, выкрашенное в выцветший голубой цвет. Остановка была короткой, всего пять минут, но Северову хватило этого времени, чтобы сделать несколько глубоких вдохов свежего утреннего воздуха.

Возвращаясь к своему вагону, он заметил профессора Зубова, который стоял в стороне от других пассажиров и говорил по телефону. Выражение его лица было напряженным, он нервно оглядывался по сторонам. Заметив Северова, профессор резко отвернулся и понизил голос.

Аркадий Петрович не собирался подслушивать, но профессиональная наблюдательность врача с многолетним стажем автоматически фиксировала детали: побелевшие костяшки пальцев, сжимающих телефон, испарина на лбу, прерывистое дыхание. Классические признаки сильного стресса.

Прозвучал сигнал к отправлению. Северов поднялся в вагон и направился к своему купе. Гиппократ встретил его у двери — каким-то образом кот умудрился открыть дверь купе и теперь сидел в коридоре, настороженно глядя в сторону тамбура.

— Как ты выбрался, проказник? — Северов взял кота на руки. — Надеюсь, ты не напугал проводницу.

Вернувшись в купе, он обнаружил, что их столик уже сервирован для завтрака: чай в подстаканниках, бутерброды, печенье. Гиппократ спрыгнул с рук и забрался под столик, принюхиваясь к чему-то на полу.

— Что ты там нашел? — Северов наклонился и увидел маленькую белую таблетку. Он осторожно поднял её и рассмотрел. Обычный нитроглицерин, вероятно, выпал из упаковки профессора.

Поезд тронулся. Прошло пять, десять, пятнадцать минут, но профессор не возвращался. Чай остывал. Северов начал испытывать смутное беспокойство.

Он вспомнил свой разговор с Корнеевым накануне отъезда. Следователь передал ему визитку с номером телефона и сказал: "Если заметите что-то подозрительное, звоните в любое время. И еще — в санатории обратите особое внимание на главврача Лебедева. По нашим данным, он тесно связан с Савельевым."

Эта фамилия — Савельев — заставила Северова насторожиться. Тот самый Савельев, который вручал ему путевку с фальшивой улыбкой? Который говорил о "тормозе прогресса"? Совпадение?

Наконец, он решил проверить соседнее купе — может быть, профессор беседует со своей ассистенткой?

Он постучал в дверь соседнего купе. Открыла Марина, выглядевшая еще более встревоженной, чем раньше.

— Извините, — сказал Северов. — Я ищу профессора Зубова. Он не у вас?

— Нет, — резко ответила девушка. — Я думала, он вернулся к вам.

— Я видел его на станции, он разговаривал по телефону.

— По телефону? — Марина побледнела. — С кем?

— Не знаю. Он говорил довольно эмоционально.

Марина прикусила губу и бросила взгляд на свой мобильный, лежавший на столике.

— Я попробую ему позвонить, — сказала она и закрыла дверь.

Северов вернулся в свое купе, где Гиппократ теперь сидел у окна, внимательно глядя на проносящийся мимо пейзаж. Странное поведение кота и профессора, нервозность ассистентки — всё это складывалось в картину, которая Северову не нравилась. Что-то здесь было не так.

Он решил пройти по вагону, проверить тамбуры и туалеты. В конце концов, профессор мог почувствовать себя плохо — с его-то сердцем.

В первом тамбуре было пусто. Туалет тоже оказался свободным. Северов двинулся дальше, в следующий вагон. Проходя мимо купе проводников, он услышал обрывок разговора:

— Он упал прямо у двери. Сердце, наверное. Вызвали бригаду на следующую станцию...

Северов резко остановился и постучал в дверь купе проводников.

— Извините, — сказал он, когда дверь открылась. — Я врач. Я слышал, кому-то стало плохо?

Проводница, женщина средних лет с усталым лицом, с облегчением выдохнула:

— Слава богу! У нас тут пассажир. Пожилой мужчина, нашли его в тамбуре. Кажется, сердечный приступ.

— Где он? — мгновенно собравшись, спросил Северов.

— В служебном купе, пойдемте.

Предчувствуя недоброе, Северов последовал за проводницей. В маленьком служебном купе на узкой полке лежал профессор Зубов. Его лицо было синюшным, глаза закрыты, а на губах запеклась пена.

— Давно нашли? — спросил Северов, мгновенно переключаясь в режим врача и проверяя пульс на сонной артерии.

— Минут пятнадцать назад. Мы сделали искусственное дыхание, но, увы.

Пульса не было. Зрачки не реагировали на свет. Северов провел еще несколько тестов, но результат был очевиден.

— Мне очень жаль, — сказал он наконец. — Но этот человек мертв. И я не уверен, что это сердечный приступ.

— Как это — не сердечный приступ? — растерянно спросила проводница. — У него же пена изо рта, и он держался за грудь, когда его нашли...

Северов внимательно осмотрел тело профессора. Помимо синюшности лица и пены на губах, он заметил странные красноватые пятна на шее и характерное расширение зрачков.

— Когда ближайшая крупная станция? — спросил он.

— Через сорок минут, Краснодар. Там будет полиция и медики.

— Хорошо. Никому пока не сообщайте о смерти, особенно его ассистентке. Скажите, что ему оказывают помощь. И мне нужно знать, кто нашел тело и кто еще его видел.

Проводница кивнула, явно обрадованная тем, что кто-то взял ситуацию под контроль.

— Его нашел проводник соседнего вагона, Игорь. Он вышел покурить в тамбур и увидел, как профессор упал.

— Мне нужно поговорить с этим Игорем. И еще — никто не должен входить в купе профессора до прибытия полиции.

— Конечно, доктор.

Северов еще раз взглянул на тело. Что-то не давало ему покоя. Он наклонился ближе и заметил крошечный след укола на шее, почти незаметный под воротником рубашки. Осторожно ощупав карманы пиджака профессора, он обнаружил пустую упаковку от нитроглицерина и маленькую записную книжку.

Он быстро пролистал книжку. Большинство записей были профессиональными заметками о стоматологии, но на последней странице было написано: "М.Б. — ключ ко всему. Савельев знает."

Северов замер. "М.Б." — "Морской бриз"? Тот самый санаторий, куда он направлялся? И снова эта фамилия — Савельев. Слишком много совпадений для одного дня.

Он вспомнил свой юбилей, странный разговор Савельева, предложение Корнеева, и теперь — смерть профессора, который, возможно, владел какой-то важной информацией о санатории. Всё это складывалось в тревожную картину.

Вернув записную книжку на место, Северов обратил внимание на отсутствие портфеля, с которым профессор не расставался. Он хотел спросить об этом проводницу, но в этот момент в дверь постучали.

— Доктор Северов? — В проеме появился высокий мужчина в штатском, показавший удостоверение. — Следователь Михайлов. Мне сообщили о происшествии. Поезд задержат в Краснодаре, нам нужно будет поговорить.

— Конечно, — кивнул Северов. — Я к вашим услугам.

Когда следователь отошел, чтобы дать указания проводнице, Северов достал телефон и набрал номер Корнеева.

"Похоже, моё расследование началось раньше, чем я добрался до санатория," — подумал он, слушая гудки. — "И я уже не уверен, что это будет просто отпуск."

Глава 2: Тайное предложение

Краснодарский вокзал гудел как растревоженный улей. Поезд задержали на неопределенное время, пассажиры нервничали, проводники раздавали противоречивую информацию. Северов сидел в маленьком кафе на втором этаже вокзала и наблюдал за этой суетой через большое окно.

Гиппократ дремал в переноске у его ног, изредка приоткрывая глаза, когда мимо проходили люди. Следователь Михайлов допрашивал Северова почти два часа, задавая одни и те же вопросы разными словами, словно пытаясь поймать на противоречиях. Особенно его интересовало, знал ли Северов профессора Зубова до поездки и о чем они разговаривали.

— Никогда раньше не встречал его, — в третий раз повторил Аркадий Петрович. — Мы обменялись буквально парой фраз. О погоде, о его предстоящем конгрессе...

— И вы не заметили ничего необычного в его поведении? — снова спросил Михайлов.

— Он выглядел встревоженным, это да. Но многие нервничают в дороге.

Северов не стал упоминать ни о записке в блокноте профессора, ни о странной реакции Марины, ни о пропавшем портфеле. Что-то подсказывало ему, что следователь Михайлов не тот человек, которому стоит доверять все детали.

После допроса Северову разрешили покинуть полицейский участок при вокзале, но попросили не уезжать из города до завершения первичного расследования. Поезд должны были отправить дальше без него.

— Аркадий Петрович!

Северов обернулся и увидел Марину, ассистентку профессора. Она выглядела измученной, глаза покраснели от слез.

— Мне сказали, что вы были с ним... в последние минуты, — тихо произнесла она, присаживаясь за столик. — Это правда, что его... убили?

— Я не могу утверждать наверняка, — осторожно ответил Северов. — Но есть признаки, которые заставляют сомневаться в версии о естественной смерти.

Марина нервно огляделась по сторонам.

— Они забрали все его вещи. Даже мой багаж проверили. Но они не знают главного.

— О чем вы?

Девушка наклонилась ближе и прошептала:

— Профессор предвидел, что с ним может что-то случиться. Он... он оставил копию всех документов. У меня.

Северов напрягся. Значит, документы действительно были важными.

— Что это за документы, Марина?

— Доказательства. Против "ДентаЛюкс" и их покровителей. Профессор расследовал смерть своего ученика и обнаружил целую сеть... — она запнулась, подбирая слова, — преступных экспериментов. На людях. Без их согласия.

— Где проводились эти эксперименты? — спросил Северов, уже догадываясь об ответе.

— В санатории "Морской бриз". Под видом оздоровительных процедур.

Северов почувствовал, как по спине пробежал холодок. Именно туда он направлялся. Именно об этом санатории предупреждал его Корнеев.

— Марина, эти документы сейчас у вас?

Девушка покачала головой.

— Нет. Я спрятала их. На всякий случай. Профессор должен был встретиться с журналистом в Сочи, но теперь.

Она не договорила, но Северов понял: теперь эта миссия могла лечь на его плечи. Он уже собирался задать следующий вопрос, когда его телефон завибрировал. Сообщение от Корнеева: "Срочно. Позвоните."

— Извините, — сказал он Марине. — Мне нужно ответить на звонок.

Он отошел к окну и набрал номер Корнеева.

— Аркадий Петрович, — без приветствия начал следователь. — Я слышал о происшествии в поезде. Это усложняет ситуацию, но делает нашу миссию еще важнее. Вам нужно как можно скорее добраться до санатория.

— Меня задержали в Краснодаре для дачи показаний, — ответил Северов.

— Я это улажу. Через час за вами приедет машина. Водителю можно доверять.

— Корнеев, что происходит? Профессор Зубов имел какие-то документы о "Морском бризе" и Савельеве...

— Не по телефону, — оборвал его Корнеев. — Всё при встрече. Просто доберитесь до санатория и начинайте наблюдение. И будьте предельно осторожны.

Связь прервалась. Северов вернулся к столику, но Марины уже не было. На салфетке она оставила записку: "Я свяжусь с вами в санатории. Никому не доверяйте."

Аркадий Петрович сложил записку и спрятал в карман. События развивались стремительно, и то, что начиналось как спокойный отпуск, превращалось в опасное расследование.

Он посмотрел на дремлющего Гиппократа и вздохнул:

— Похоже, дружище, нас ждет не совсем тот отдых, на который мы рассчитывали.

Ровно через час, как и обещал Корнеев, у центрального входа вокзала остановился черный внедорожник с тонированными стеклами. Водитель, крепкий мужчина с военной выправкой, молча кивнул Северову и помог погрузить багаж.

— Далеко до "Морского бриза"? — спросил Аркадий Петрович, устраиваясь на заднем сиденье с переноской Гиппократа.

— Часа три, если без пробок, — лаконично ответил водитель и больше не проронил ни слова, несмотря на попытки Северова завязать разговор.

Дорога петляла вдоль побережья. За окном проплывали живописные пейзажи: лазурное море, скалистые утесы, аккуратные виноградники на склонах холмов. В другое время Северов наслаждался бы этой красотой, но сейчас его мысли были заняты смертью профессора Зубова и тайнами санатория "Морской бриз".

Гиппократ беспокойно ворочался в переноске, явно недовольный долгой поездкой. Северов приоткрыл дверцу и погладил кота по голове.

— Потерпи, дружище, скоро приедем.

Он достал телефон и попытался найти информацию о санатории "Морской бриз". Официальный сайт пестрел фотографиями роскошных номеров, спа-комплекса и ресторана с панорамным видом на море. Отзывы были исключительно положительными, что само по себе вызывало подозрение — слишком уж идеальная картина.

В разделе "О нас" Северов нашел фотографию главврача — Лебедева Игоря Станиславовича, солидного мужчины с седыми висками и проницательным взглядом. Под фотографией значилось: "Доктор медицинских наук, профессор, автор инновационных методик омоложения и реабилитации".

Северов вспомнил слова Корнеева о связи между Лебедевым и Савельевым. Что объединяло главврача элитного черноморского санатория и руководителя городской больницы, расположенной за тысячи километров отсюда?

Машина свернула с основной трассы на узкую дорогу, ведущую вверх по склону горы. Через несколько минут они въехали в тоннель, прорубленный в скале, а когда выехали из него, Северов увидел впечатляющую картину: на выступе скалы, словно парящий над морем, возвышался комплекс белоснежных зданий санатория "Морской бриз".

— Приехали, — произнес водитель, останавливая машину у элегантных кованых ворот с эмблемой санатория — стилизованной морской волной.

Охранник в безупречной форме проверил документы Северова, сверился со списком на планшете и кивнул:

— Добро пожаловать в "Морской бриз", доктор Северов. Вас ожидают.

Ворота бесшумно открылись, и машина въехала на территорию санатория. Аллея, обсаженная пальмами, вела к главному корпусу — современному зданию с обилием стекла и белого камня.

У входа их встретил молодой человек в униформе с логотипом санатория.

— Доктор Северов? Позвольте помочь вам с багажом. Меня зовут Алексей, я буду вашим персональным ассистентом во время пребывания в "Морском бризе".

Северов вышел из машины, держа переноску с Гиппократом. Кот настороженно принюхивался к морскому воздуху.

— Спасибо, Алексей. Надеюсь, с животным нет проблем? Я предупреждал при бронировании.

— Никаких проблем, доктор. У нас есть специальные номера для гостей с питомцами. Главврач Лебедев лично распорядился подготовить для вас один из лучших.

Это упоминание Лебедева заставило Северова насторожиться. Почему главврач проявляет такое внимание к рядовому отдыхающему?

Алексей провел их через просторный холл с мраморным полом и панорамными окнами, из которых открывался захватывающий вид на море. Несколько отдыхающих в белых халатах с логотипом санатория неспешно беседовали в мягких креслах. Атмосфера была расслабленной и роскошной одновременно.

— Регистрация формальна, все данные у нас уже есть, — сказал Алексей, подводя Северова к стойке администратора. — Нам нужен только ваш паспорт для сверки.

Пока девушка-администратор оформляла документы, Северов осматривал холл. Его внимание привлекла элегантная женщина средних лет, сидевшая в кресле у окна. Она внимательно наблюдала за ним поверх книги, которую держала в руках. Когда их взгляды встретились, она слегка улыбнулась и кивнула, словно они были знакомы.

— Ваш ключ, доктор Северов, — администратор протянула ему электронную карту. — Номер 312, третий этаж, с видом на море. Алексей проводит вас.

— А когда я могу встретиться с доктором Лебедевым? — спросил Северов.

— Главврач приглашает вас на ужин сегодня в 19:00 в ресторане "Волна", — ответил Алексей. — Это наша традиция — личное знакомство с VIP-гостями.

"VIP-гость? — подумал Северов. — Интересно, все обладатели юбилейных путевок получают такой статус, или только те, кого считают угрозой?"

Лифт бесшумно поднял их на третий этаж. Алексей провел Северова по широкому коридору с мягким ковровым покрытием и остановился у двери с номером 312.

— Ваш номер, доктор. Если понадобится что-то еще, просто наберите 1 на телефоне. Ужин в 19:00, а до этого вы можете отдохнуть или воспользоваться спа-комплексом на первом этаже.

Когда Алексей ушел, Северов осмотрел номер. Просторная комната с панорамным окном, из которого открывался вид на бескрайнее море, элегантная мебель, огромная кровать, современная техника — всё говорило о роскоши и комфорте. В ванной комнате обнаружился полный набор туалетных принадлежностей и даже халат с логотипом санатория.

Северов выпустил Гиппократа из переноски. Кот осторожно обошел номер, обнюхивая каждый угол, затем запрыгнул на подоконник и уставился на море.

— Ну что, дружище, нравится наше новое жилье? — спросил Северов, распаковывая чемодан.

Гиппократ мяукнул и продолжил наблюдение за чайками, парящими над волнами.

Разложив вещи, Северов достал телефон и набрал номер Корнеева, но попал на голосовую почту. Он оставил короткое сообщение: "Прибыл на место. Жду инструкций."

Затем он внимательно осмотрел номер на предмет скрытых камер или микрофонов. Ничего подозрительного не обнаружил, но это не значило, что их нет — современные устройства могли быть спрятаны где угодно.

Северов подошел к окну и глубоко вдохнул морской воздух. Внизу раскинулась ухоженная территория санатория: бассейны, теннисные корты, беседки, утопающие в зелени. Отдыхающие в белых халатах неспешно прогуливались по дорожкам.

Идиллическая картина. Но где-то за этим фасадом скрывалась тайна, которая, возможно, стоила жизни профессору Зубову.

До ужина оставалось еще несколько часов, и Северов решил осмотреть территорию санатория. Он оставил Гиппократа в номере с миской воды и кормом, надел легкий пиджак и спустился вниз.

Холл был уже не так многолюден, как при его прибытии. За стойкой администратора дежурил молодой человек, приветливо кивнувший Северову. У выхода на террасу та самая элегантная женщина, которую он заметил ранее, беседовала с высоким мужчиной в белом медицинском халате.

Северов вышел на просторную террасу, откуда открывался захватывающий вид на море и прибрежные скалы. Несколько отдыхающих сидели за столиками, потягивая коктейли и наслаждаясь закатом. Атмосфера была расслабленной и безмятежной.

Он спустился по широкой лестнице в сад. Извилистые дорожки вели между клумбами с экзотическими растениями, фонтанами и скульптурами. Северов неспешно прогуливался, запоминая расположение корпусов и служебных помещений.

— Доктор Северов? — окликнул его женский голос.

Он обернулся и увидел ту самую женщину из холла. Вблизи она выглядела еще более элегантной — стройная фигура, безупречная осанка, внимательные серые глаза.

— Простите за беспокойство. Я Елена Викторовна Соколова, заместитель главврача по лечебной части. Хотела лично поприветствовать вас в нашем санатории.

— Очень приятно, — Северов пожал протянутую руку. — Не ожидал такого внимания к своей персоне.

— Мы всегда рады принимать коллег, особенно с таким опытом, как у вас, — улыбнулась Соколова. — Игорь Станиславович много о вас рассказывал.

— Вот как? — удивился Северов. — Не знал, что доктор Лебедев осведомлен о моей скромной персоне.

— О, не скромничайте. Ваша репутация идет впереди вас. История с поддельными лекарствами наделала много шума в профессиональных кругах.

Северов напрягся. Слишком много людей вспоминали этот эпизод его биографии. Сначала профессор Зубов, теперь Соколова.

— Это было давно, — сдержанно ответил он. — Сейчас я просто хочу отдохнуть и подлечиться.

— Конечно-конечно, — кивнула Соколова. — Позвольте показать вам наш спа-комплекс. Это гордость "Морского бриза".

Они прошли к отдельно стоящему зданию из стекла и белого камня. Внутри располагался впечатляющий комплекс с бассейнами, саунами, джакузи и массажными кабинетами.

— Здесь проводятся все наши стандартные процедуры, — пояснила Соколова, проводя Северова по просторным залам. — А вот здесь, — она указала на отдельный коридор с электронным замком, — наша инновационная лаборатория. Доступ только для персонала и особых пациентов.

— Особых? — переспросил Северов.

— Участников экспериментальных программ омоложения, — пояснила Соколова. — Строго добровольно, конечно, и после тщательного отбора. Результаты впечатляют — некоторые пациенты выглядят на 15-20 лет моложе своего биологического возраста.

Северов вспомнил слова Марины о "преступных экспериментах" и внутренне напрягся, но сохранил невозмутимое выражение лица.

— Звучит интригующе. И в чем суть этих программ?

— О, это сложный комплекс процедур, — улыбнулась Соколова. — Игорь Станиславович лучше расскажет вам об этом за ужином. Он автор методики и очень гордится результатами.

Они вернулись на центральную аллею, и Соколова указала на еще одно здание, расположенное в глубине территории:

— А там наша стоматологическая клиника. Новейшее оборудование, лучшие специалисты. Многие приезжают к нам специально для лечения зубов.

"ДентаЛюкс", — вспомнил Северов слова Марины. Еще одно совпадение, которое вряд ли было случайным.

— Впечатляющая инфраструктура, — заметил он. — Должно быть, требуются значительные инвестиции для поддержания такого уровня.

— У нас надежные партнеры, — с легкой улыбкой ответила Соколова. — Бизнес и медицина могут прекрасно сосуществовать, если правильно расставить приоритеты.

— И каковы приоритеты "Морского бриза"? — спросил Северов, внимательно наблюдая за реакцией собеседницы.

— Здоровье и комфорт наших гостей, разумеется, — не задумываясь ответила она. — А также прогресс медицинской науки. Игорь Станиславович верит, что будущее за персонализированной медициной и омолаживающими технологиями.

Они подошли к небольшому павильону, где несколько отдыхающих играли в шахматы и настольный теннис.

— Здесь наша зона отдыха, — пояснила Соколова. — Вечером часто проводятся концерты и творческие вечера. Кстати, сегодня после ужина — выступление струнного квартета из Краснодарской филармонии. Рекомендую посетить.

— Обязательно, — кивнул Северов. — Кстати, о ужине. Мне сказали, что главврач приглашает меня...

— Да, в 19:00 в ресторане "Волна". Игорь Станиславович любит лично знакомиться с новыми гостями. Особенно с такими... интересными, как вы.

В ее взгляде промелькнуло что-то, что Северов не смог точно интерпретировать — настороженность? любопытство? предупреждение?

— Что ж, не буду больше отвлекать вас от отдыха, — сказала Соколова. — До встречи за ужином, Аркадий Петрович.

Когда она ушла, Северов продолжил прогулку по территории, но теперь более целенаправленно. Он обратил внимание на камеры видеонаблюдения, расположенные по всему периметру, на электронные замки на дверях служебных помещений, на сотрудников охраны, ненавязчиво патрулирующих территорию.

Для обычного санатория система безопасности казалась избыточной. Что здесь охраняли с таким усердием?

Северов подошел к закрытому крылу, о котором упоминала Соколова. Здание было соединено со спа-комплексом крытым переходом, но имело отдельный вход с электронным замком и камерой. У входа дежурил охранник в форме санатория, но с военной выправкой.

— Добрый день, — приветливо обратился к нему Северов. — Я новый гость, осматриваю территорию. Что находится в этом здании?

— Лаборатория и специализированные кабинеты, — сухо ответил охранник. — Доступ только для персонала и пациентов по специальным пропускам.

— А как можно стать таким пациентом? — поинтересовался Северов.

— Это решает медицинская комиссия во главе с доктором Лебедевым, — ответил охранник, слегка напрягшись. — Вам лучше обратиться к вашему лечащему врачу для консультации.

Северов понял, что дальнейшие расспросы могут вызвать подозрение, и решил отступить.

— Спасибо за информацию. Пойду осмотрю пляж.

Он направился к морю по широкой лестнице, спускающейся от главного корпуса. Пляж оказался небольшим, но идеально ухоженным — мягкий песок, удобные шезлонги под зонтиками, бар с прохладительными напитками. Несколько отдыхающих нежились на солнце, другие плавали в кристально чистой воде.

Северов присел на свободный шезлонг и достал телефон. Сигнал был слабым, но достаточным для отправки сообщения Корнееву: "Осмотрел территорию. Повышенная безопасность, закрытое крыло с лабораторией. Ужинаю с главврачом в 19:00. Жду инструкций."

Отправив сообщение, он заметил мужчину, сидевшего неподалеку с книгой в руках. Что-то в его облике показалось Северову знакомым. Мужчина, словно почувствовав взгляд, поднял голову и кивнул Северову, как старому знакомому.

— Прекрасный день, не правда ли? — произнес он достаточно громко, чтобы Северов мог услышать.

— Великолепный, — согласился Аркадий Петрович.

Мужчина поднялся и подошел ближе.

— Позвольте представиться: Зорин Валентин Сергеевич, бывший сотрудник Минздрава, ныне пенсионер и постоянный гость "Морского бриза".

— Аркадий Петрович Северов, — представился в ответ Северов, пытаясь вспомнить, где он мог видеть этого человека раньше.

— Знаю-знаю, — улыбнулся Зорин. — Наслышан о вас. История с поддельными лекарствами... Впечатляющее расследование.

Снова эта история. Северов начинал чувствовать себя неуютно от того, как часто ее упоминали в последнее время.

— Преувеличивают мою роль, — скромно ответил он.

— Не скромничайте, — Зорин присел рядом. — Такая наблюдательность и принципиальность редко встречаются в наше время. Особенно в медицинских кругах, где все слишком часто закрывают глаза на... нарушения.

В его тоне Северову послышался намек, но он решил не торопиться с выводами.

— Вы давно отдыхаете здесь? — спросил он, меняя тему.

— О, я почти местная достопримечательность, — усмехнулся Зорин. — Приезжаю дважды в год, весной и осенью. Знаю всех сотрудников, все процедуры... и все секреты.

Последние слова он произнес тише, с многозначительной улыбкой.

— Секреты? — переспросил Северов. — Какие секреты могут быть у санатория?

Зорин огляделся по сторонам, словно проверяя, не подслушивает ли кто-то их разговор.

— Знаете, доктор Северов, в "Морском бризе" не всё так безоблачно, как кажется на первый взгляд. Здесь происходят... интересные вещи. Особенно в том закрытом крыле, которое вы так внимательно изучали полчаса назад.

Северов напрягся. Значит, за ним наблюдали.

— Не волнуйтесь, — словно прочитав его мысли, сказал Зорин. — Я не из их команды. Скорее, наоборот. Мы могли бы... поговорить об этом подробнее. Но не здесь и не сейчас.

Он достал из кармана шорт визитку и протянул Северову.

— Мой номер — 415, четвертый этаж. Заходите сегодня после ужина с Лебедевым. Думаю, у вас появятся вопросы, на которые я смогу ответить.

Северов взял визитку и внимательно посмотрел на собеседника. Можно ли доверять этому человеку? Или это провокация?

— Почему вы решили поговорить именно со мной? — спросил он прямо.

Зорин улыбнулся:

— Скажем так, у нас есть общие знакомые. И общие интересы. Например, истина о том, что происходит за закрытыми дверями этого райского уголка.

Он поднялся и, прежде чем уйти, добавил:

— Кстати, сегодня за ужином обратите внимание на молодую пару за столиком у окна. Особенно на женщину. Сравните ее внешность с фотографией в их регистрационной карточке. Это познавательно.

С этими загадочными словами Зорин удалился, оставив Северова в задумчивости. День, который начался как обычное заселение в санаторий, превращался в запутанный клубок тайн и намеков.

Северов взглянул на часы — до ужина с главврачом оставалось чуть больше двух часов. Достаточно времени, чтобы вернуться в номер, привести себя в порядок и обдумать стратегию предстоящей беседы.

Поднимаясь по лестнице к главному корпусу, он не мог отделаться от ощущения, что за ним наблюдают. И это ощущение не было паранойей — он заметил, как охранник у закрытого крыла говорит что-то в рацию, глядя в его сторону.

Глава 3: Тайны Морского бриза

Ресторан "Волна" располагался на верхнем этаже главного корпуса санатория. Панорамные окна от пола до потолка открывали захватывающий вид на море, окрашенное в пурпурные тона заходящего солнца. Изысканный интерьер в средиземноморском стиле, приглушенное освещение и живая музыка в исполнении пианиста создавали атмосферу роскоши и комфорта.

Северов прибыл точно в назначенное время. Метрдотель, элегантный мужчина в безупречном костюме, встретил его у входа.

— Добрый вечер, доктор Северов. Доктор Лебедев ожидает вас. Позвольте проводить.

Он провел Северова через зал к столику у окна, где уже сидел главврач санатория — тот самый мужчина с седыми висками, которого Аркадий Петрович видел на фотографии. Вживую Лебедев выглядел еще более внушительно — высокий, подтянутый, с проницательным взглядом и уверенными движениями.

— Аркадий Петрович! — Лебедев поднялся навстречу, протягивая руку. — Рад наконец познакомиться лично. Игорь Станиславович Лебедев.

— Взаимно, — ответил Северов, пожимая крепкую руку главврача. — Благодарю за приглашение.

— Пустяки. Я стараюсь лично знакомиться со всеми интересными гостями. А вы, безусловно, относитесь к таковым.

Они сели за столик. Лебедев жестом подозвал сомелье.

— Позвольте порекомендовать наше фирменное белое вино. Местный виноградник, органическое производство. Прекрасно сочетается с морепродуктами.

— С удовольствием, — кивнул Северов, решив не отказываться от предложения. Алкоголь мог расслабить собеседника и сделать его более откровенным.

Пока сомелье наполнял бокалы, Северов незаметно осматривал зал. За столиками сидели отдыхающие — в основном люди среднего и старшего возраста, хорошо одетые, с печатью благополучия на лицах. Его внимание привлекла молодая пара у окна — та самая, о которой упоминал Зорин. Женщина, стройная блондинка лет тридцати, выглядела неестественно молодо для своего возраста, а ее спутник, мужчина лет пятидесяти, смотрел на нее с выражением почти религиозного восторга.

— Впечатляющий вид, — заметил Северов, возвращаясь к беседе с Лебедевым.

— О да, — кивнул главврач. — Это одно из преимуществ нашего расположения. Красота природы сама по себе обладает целительной силой, не так ли?

— Несомненно. Хотя я заметил, что в "Морском бризе" не ограничиваются только природными факторами.

— Вы правы, — Лебедев отпил вино. — Мы сочетаем традиционные методы санаторно-курортного лечения с инновационными технологиями. Это мой принцип — быть на шаг впереди времени.

Официант принес закуски — изысканные морепродукты, оформленные с художественным вкусом.

— Елена Викторовна упоминала о ваших экспериментальных программах омоложения, — как бы между прочим заметил Северов. — Звучит интригующе.

Лебедев внимательно посмотрел на собеседника, словно оценивая, сколько можно ему рассказать.

— Да, это направление я считаю особенно перспективным. Мы разработали комплексный подход, сочетающий клеточные технологии, гормональную коррекцию и инновационные методы стоматологической реставрации.

— Стоматологической? — переспросил Северов, вспомнив о "ДентаЛюкс".

— Именно, — кивнул Лебедев. — Мало кто осознает связь между состоянием зубочелюстной системы и общими процессами старения организма. Наши исследования показывают, что правильная коррекция прикуса и микроциркуляции в тканях пародонта может запустить каскад омолаживающих процессов во всем организме.

— Звучит революционно, — заметил Северов. — Эти методики уже прошли клинические испытания?

Лебедев слегка напрягся.

— Мы находимся на стадии расширенных клинических исследований. Все добровольцы подписывают информированное согласие и проходят тщательный отбор.

— И результаты?

— Впечатляющие, — Лебедев указал на ту самую пару у окна. — Видите эту женщину? Галина Сергеевна, 47 лет. Выглядит максимум на 30, не правда ли? Три курса нашей программы за последние два года.

Северов внимательно посмотрел на женщину. Действительно, она выглядела удивительно молодо, но было в ее облике что-то неестественное — словно восковая фигура, имитирующая живого человека.

— Впечатляет, — согласился он. — И какова стоимость такого омоложения?

— Это индивидуально, — уклончиво ответил Лебедев. — Но, поверьте, результат стоит любых вложений. Кстати, — он наклонился ближе, — учитывая ваш опыт и репутацию, я бы мог предложить вам участие в программе на особых условиях. В качестве... профессионального обмена.

— Заманчиво, — улыбнулся Северов. — Но я пока хотел бы узнать больше о методике. Насколько я понимаю, она связана с работой закрытого крыла рядом со спа-комплексом?

Лебедев на мгновение замер, затем улыбнулся, но улыбка не коснулась его глаз.

— Вы наблюдательны, Аркадий Петрович. Да, там расположены наши исследовательские лаборатории и специализированные кабинеты. Если вас действительно интересует наша работа, я мог бы организовать для вас экскурсию. Разумеется, после подписания соглашения о конфиденциальности.

— С удовольствием, — кивнул Северов. — Всегда интересно узнать о передовых методиках.

Разговор перешел на более общие темы — состояние современной медицины, проблемы здравоохранения, последние научные открытия. Лебедев оказался эрудированным собеседником с широким кругозором, но Северов заметил, что главврач избегает конкретики, когда речь заходит о деталях его исследований.

Во время десерта к их столику подошла Елена Соколова в элегантном вечернем платье.

— Не помешаю? — улыбнулась она. — Игорь Станиславович, прошу прощения, но вас просят к телефону. Международный звонок из Швейцарии, говорят, срочно.

— Прошу прощения, Аркадий Петрович, — Лебедев поднялся. — Вынужден вас покинуть на несколько минут. Елена Викторовна составит вам компанию.

Когда Лебедев удалился, Соколова заняла его место.

— Как вам наш санаторий? — спросила она, отпивая из бокала Лебедева.

— Впечатляет, — честно ответил Северов. — Особенно уровень технологий и безопасности. Не каждый пятизвездочный отель может похвастаться такой системой охраны.

— Это необходимость, — пожала плечами Соколова. — У нас бывают высокопоставленные гости, конфиденциальность которых нужно обеспечивать. К тому же, наши разработки представляют значительную коммерческую ценность.

— Понимаю, — кивнул Северов. — Кстати, Игорь Станиславович упомянул о возможности участия в вашей программе омоложения...

— О, это было бы замечательно! — оживилась Соколова. — Вы идеальный кандидат — медицинское образование, хорошая физическая форма, подходящий возраст. Мы могли бы начать с базового обследования уже завтра.

— Не слишком ли быстро? — улыбнулся Северов. — Я бы хотел сначала ознакомиться с методикой, почитать исследования...

— Разумеется, — Соколова слегка отступила. — Просто обычно наши гости с медицинским образованием проявляют большой энтузиазм. Особенно когда видят результаты.

Она кивнула в сторону молодой пары.

— Галина Сергеевна — наша гордость. Биологический возраст снижен на 15 лет по всем маркерам. И это не просто косметический эффект.

— Впечатляет, — повторил Северов. — А есть ли какие-то побочные эффекты?

Соколова слегка нахмурилась.

— Как и у любой серьезной медицинской процедуры, определенные риски существуют. Но мы минимизируем их тщательным отбором пациентов и постоянным мониторингом.

Она замолчала, заметив возвращающегося Лебедева.

— Прошу прощения за прерванный ужин, — сказал главврач, занимая свое место. — Наши швейцарские партнеры иногда забывают о разнице во времени.

— Ничего страшного, — улыбнулся Северов. — Елена Викторовна оказалась прекрасной собеседницей.

— Не сомневаюсь, — Лебедев бросил быстрый взгляд на Соколову. — Надеюсь, она не слишком настойчиво предлагала вам нашу программу?

— В самый раз, — заверил его Северов. — Я определенно заинтересован, но хотел бы сначала немного отдохнуть и акклиматизироваться.

— Разумно, — кивнул Лебедев. — Никакой спешки. Отдыхайте, пользуйтесь всеми возможностями санатория. А когда будете готовы, мы вернемся к этому разговору.

После ужина Лебедев предложил Северову посетить концерт струнного квартета в зимнем саду, но Аркадий Петрович вежливо отказался, сославшись на усталость после дороги.

— Понимаю, — кивнул главврач. — Отдыхайте. Завтра у вас первый день процедур по стандартной программе. Ваш лечащий врач — доктор Климов, опытный специалист. Он составит для вас индивидуальный план.

Они попрощались в холле ресторана. Северов направился к лифтам, но, вспомнив о приглашении Зорина, решил сначала вернуться в свой номер и проверить, как там Гиппократ.

Поднявшись на третий этаж, он заметил у своей двери горничную с тележкой.

— Вечерний сервис, — пояснила она с улыбкой. — Подготовка номера ко сну.

— Спасибо, но я справлюсь сам, — вежливо отказался Северов. — У меня там кот, не хочу, чтобы он выскочил в коридор.

Горничная кивнула и покатила тележку дальше, а Северов, открыв дверь, обнаружил Гиппократа, мирно спящего на подушке. Кот приоткрыл один глаз, увидел хозяина и снова задремал.

Северов быстро осмотрел номер, проверяя, не побывал ли кто-то здесь в его отсутствие. Вещи были на своих местах, но он не мог отделаться от ощущения, что в номере кто-то был. Возможно, это паранойя, но лучше перестраховаться.

Он достал телефон и набрал номер Корнеева, но снова попал на голосовую почту.

— Я в санатории, — сказал он после сигнала. — Познакомился с главврачом. Он предлагает участие в экспериментальной программе омоложения. Есть подозрительные моменты. Жду указаний.

Закончив звонок, Северов переоделся в более неформальную одежду — джинсы и легкий пуловер — и, убедившись, что Гиппократ обеспечен водой и кормом, вышел из номера.

Коридор четвертого этажа был почти идентичен третьему — те же приглушенные светильники, те же картины с морскими пейзажами на стенах. Северов без труда нашел номер 415 и негромко постучал.

Дверь открылась почти мгновенно, словно Зорин ждал его прихода. Валентин Сергеевич жестом пригласил гостя войти и тщательно запер дверь.

— Рад, что вы пришли, Аркадий Петрович, — сказал он, указывая на кресло у окна. — Как прошел ужин с нашим уважаемым главврачом?

Номер Зорина был просторнее, чем у Северова, с отдельной гостиной зоной и большой террасой, выходящей на море. На журнальном столике стояла бутылка коньяка и два бокала.

— Познавательно, — осторожно ответил Северов, присаживаясь. — Лебедев производит впечатление увлеченного своим делом человека.

— О да, — усмехнулся Зорин, разливая коньяк по бокалам. — Увлеченного — это точно. Вопрос только, чем именно и с какими целями.

Он протянул бокал Северову.

— За знакомство?

— За знакомство, — согласился Северов, принимая бокал, но лишь символически пригубил напиток. Ему нужна была ясная голова.

— Вы заметили ту пару? — спросил Зорин, устраиваясь в кресле напротив.

— Да, Лебедев сам указал на них. Сказал, что женщина прошла три курса их омолаживающей программы.

— И как вам результат?

Северов задумался.

— Внешне впечатляет. Но есть что-то неестественное в ее облике.

— Именно! — Зорин подался вперед. — А знаете, сколько ей на самом деле лет? Не 47, как утверждает Лебедев. Ей 63! Я видел ее документы.

— Это невозможно, — нахмурился Северов.

— В том-то и дело, что невозможно — при использовании известных науке методов, — Зорин отпил коньяк. — Но Лебедев и его команда каким-то образом добились этого. Вопрос — какой ценой?

Он поднялся и подошел к письменному столу, достал из ящика папку.

— Посмотрите, — он протянул папку Северову. — Это копии медицинских карт нескольких пациентов "особой программы". Я позаимствовал их на время.

Северов открыл папку. Внутри были медицинские документы с логотипом санатория "Морской бриз" — анализы, результаты обследований, графики каких-то показателей.

— Обратите внимание на маркеры клеточного старения, — Зорин указал на графики. — Видите эту динамику? После первого курса процедур биологический возраст снижается в среднем на 5-7 лет. После второго — еще на 3-5. Это за гранью современных научных возможностей.

— Если эти данные достоверны, — заметил Северов, внимательно изучая документы.

— О, они достоверны, — кивнул Зорин. — Я проверял. Но есть и другая сторона...

Он перевернул несколько страниц, указывая на другие графики.

— Видите эти показатели? Нейрокогнитивные функции. После третьего курса у всех пациентов наблюдается снижение. Незначительное, но устойчивое. А вот здесь, — он указал на другой график, — данные по иммунологическим маркерам. Тоже снижение, причем прогрессирующее.

Северов внимательно изучал документы. Если данные были подлинными, то методика Лебедева действительно давала впечатляющие результаты по омоложению, но ценой серьезных побочных эффектов, которые, похоже, тщательно скрывались.

— Почему вы показываете это мне? — спросил он, закрывая папку.

Зорин вернулся в кресло и внимательно посмотрел на собеседника.

— Потому что я знаю, кто вы на самом деле и зачем приехали в "Морской бриз".

Северов напрягся, но сохранил невозмутимое выражение лица.

— И кто же я, по-вашему?

— Вы здесь не случайно и не по юбилейной путевке, — спокойно сказал Зорин. — Вас прислал Корнеев, чтобы разобраться в связи между смертью профессора Зубова и деятельностью санатория. Я прав?

Северов молчал, оценивая ситуацию. Зорин мог быть союзником, но мог оказаться и провокатором, подосланным Лебедевым.

— Не бойтесь, — улыбнулся Зорин, заметив его колебания. — Я на вашей стороне. Точнее, мы с вами на одной стороне. Я сотрудничаю с Корнеевым уже больше года.

— Докажите, — потребовал Северов.

Зорин кивнул, словно ожидал этого, и достал из внутреннего кармана пиджака удостоверение.

— Валентин Сергеевич Зорин, старший советник Федеральной службы по надзору в сфере здравоохранения. Официально я в отставке, неофициально — веду это расследование по поручению руководства службы.

Удостоверение выглядело подлинным, но Северов все еще сохранял осторожность.

— Если вы сотрудничаете с Корнеевым, то должны знать кодовую фразу для экстренной связи.

Зорин улыбнулся:

— "Гиппократ не любит морских свинок". Достаточно?

Это действительно была кодовая фраза, которую Корнеев сообщил Северову перед отъездом.

— Хорошо, — кивнул Аркадий Петрович, расслабляясь. — Теперь можем говорить откровенно. Что происходит в этом санатории?

Зорин подлил себе коньяка и глубоко вздохнул.

— Лебедев и его команда разработали методику, которая действительно омолаживает организм. Не просто косметический эффект — реальное биологическое омоложение. Это прорыв, который может перевернуть всю медицину.

— Но?

— Но методика имеет серьезные побочные эффекты, которые проявляются не сразу. И, что еще хуже, она основана на... скажем так, этически сомнительных технологиях.

— Что вы имеете в виду?

Зорин понизил голос, хотя они были одни в номере:

— Для процедур используется биоматериал, полученный от доноров без их согласия. Точнее, от людей, которые даже не подозревают, что стали донорами.

— Какой биоматериал? — нахмурился Северов.

— Стволовые клетки, ткани, органоиды... — Зорин покачал головой. — Детали я не знаю, но источник этого материала — пациенты обычных больниц по всей стране. Помните "ДентаЛюкс"?

— Стоматологическая клиника, связанная с профессором Зубовым, — кивнул Северов.

— Именно. Это одна из многих точек в сети, созданной Лебедевым и его партнерами. Они внедрили своих людей в медицинские учреждения по всей стране. Под видом обычных процедур — стоматологических, гинекологических, хирургических — они получают биоматериал, который затем используется здесь, в закрытом крыле "Морского бриза".

— Но как это связано со смертью Зубова?

— Профессор был одним из разработчиков методики, — объяснил Зорин. — Гениальный ученый, но с сомнительной этикой. Однако в последнее время у него начали возникать моральные сомнения. Он собирал доказательства, готовился выйти из проекта и, возможно, раскрыть информацию. И тут внезапно умирает от "сердечного приступа".

— Вы считаете, его убили?

— Уверен в этом. Как и в том, что Савельев, главврач вашей больницы, глубоко замешан в этой схеме. Он один из ключевых поставщиков биоматериала для Лебедева.

Северов откинулся в кресле, осмысливая услышанное. Если Зорин говорил правду, то масштаб преступления был огромен — сеть медицинских учреждений по всей стране, задействованных в незаконном получении биоматериала для экспериментальных процедур омоложения.

— Какие у вас доказательства, кроме этих медицинских карт?

— Записи переговоров, банковские транзакции, свидетельства нескольких сотрудников, согласившихся сотрудничать, — перечислил Зорин. — Но нам нужно больше. Особенно важно получить образцы препаратов, которые они используют, и документацию о методике. Все это хранится в закрытом крыле, куда у меня нет доступа.

— А у меня может появиться, — задумчиво произнес Северов. — Лебедев предложил мне участие в программе и экскурсию по лаборатории.

— Это шанс, — оживился Зорин. — Но будьте предельно осторожны. Лебедев не дурак, он наверняка что-то подозревает. Иначе зачем ему лично приглашать вас на ужин и предлагать участие в программе?

— Возможно, он просто видит во мне потенциального партнера, — предположил Северов. — Врач с хорошей репутацией может быть полезен для легализации его методики.

— Возможно, — согласился Зорин. — В любом случае, используйте это. Согласитесь на участие в программе, но настаивайте на полной информации о методике. Это даст вам доступ в закрытое крыло.

Он достал из кармана маленькое устройство размером с флешку.

— Вот, возьмите. Это специальный сканер. Выглядит как обычная флешка, но может копировать данные с компьютеров в радиусе трех метров. Просто носите его с собой, когда будете в лаборатории.

Северов взял устройство и внимательно осмотрел его.

— А как насчет образцов препаратов?

— Это сложнее, — признал Зорин. — Но если вы станете участником программы, вам будут делать инъекции. Попробуйте незаметно взять образец из шприца или флакона. Только будьте предельно осторожны — за всеми процедурами ведется видеонаблюдение.

Они проговорили еще около часа, обсуждая детали предстоящей операции. Зорин рассказал о структуре санатория, о ключевых сотрудниках, о системе безопасности. Северов внимательно слушал, запоминая каждую деталь.

— Еще один важный момент, — сказал Зорин перед тем, как они расстались. — В санатории есть еще один человек, которому можно доверять. Вера Николаевна Кравцова, библиотекарь. Она работает здесь уже десять лет и знает все закоулки. Если вам понадобится помощь, а меня не будет рядом, обратитесь к ней. Пароль: "Я ищу книгу Рэя Брэдбери о море".

— Запомню, — кивнул Северов, поднимаясь. — Спасибо за информацию, Валентин Сергеевич.

— Будьте осторожны, — Зорин пожал ему руку. — И помните: здесь у стен есть уши. Буквально — вся территория напичкана микрофонами и камерами.

Северов вернулся в свой номер, глубоко погруженный в размышления. История, рассказанная Зориным, казалась фантастической, но многие детали совпадали с тем, что он уже знал или подозревал. Если все это правда, то масштаб преступления был поистине огромным.

Гиппократ встретил хозяина требовательным мяуканьем. Северов машинально погладил кота, продолжая обдумывать полученную информацию.

— Что скажешь, напарник? — тихо спросил он у Гиппократа. — Верить Зорину или нет?

Кот моргнул и потерся о его руку, что Северов решил интерпретировать как положительный ответ.

Он достал телефон и попытался снова связаться с Корнеевым, но сигнал был слишком слабым. Тогда он написал короткое сообщение: "Встретился с З. Информация серьезная. Нужна проверка связей Лебедева с клиниками по всей стране. Особенно стоматологическими."

Отправив сообщение, Северов подошел к окну. Ночной "Морской бриз" выглядел умиротворенно — подсвеченные дорожки, тихий шум прибоя, мерцающие огни на территории. Трудно было поверить, что за этим фасадом скрывается преступная сеть, занимающаяся незаконными медицинскими экспериментами.

Он задернул шторы и тщательно осмотрел номер, проверяя, нет ли скрытых камер или микрофонов. Ничего подозрительного не обнаружил, но это не значило, что их нет. Современные устройства слежения могли быть размером с булавочную головку.

Приняв душ, Северов лег в постель, но сон не шел. В голове крутились обрывки разговоров с Лебедевым и Зориным, всплывали детали, которые он заметил в санатории. Что-то не складывалось, какой-то элемент головоломки отсутствовал.

Гиппократ запрыгнул на кровать и устроился рядом, мерно мурлыча. Этот звук всегда действовал на Северова успокаивающе, и постепенно он погрузился в беспокойный сон.

Ему снилась женщина с неестественно молодым лицом, которая улыбалась ему, но ее улыбка внезапно превратилась в оскал, а кожа начала сползать с лица, обнажая что-то чужеродное под ней.

Северов проснулся от собственного вскрика. За окном уже светало. Гиппократ сидел на подоконнике, внимательно глядя на хозяина своими умными глазами.

— Просто кошмар, — пробормотал Северов, вытирая пот со лба.

Он встал, принял холодный душ, чтобы окончательно проснуться, и начал готовиться к новому дню. Сегодня ему предстояло пройти первые процедуры по стандартной программе санатория и встретиться с лечащим врачом, доктором Климовым.

Завтрак подавался в ресторане "Бриз" на первом этаже главного корпуса. В отличие от вечернего ресторана "Волна", здесь царила более непринужденная атмосфера — шведский стол, легкая музыка, большие окна с видом на море.

Северов выбрал столик в углу, откуда мог наблюдать за всем залом. Он наполнил тарелку свежими фруктами, йогуртом и омлетом, взял чашку крепкого кофе и сел завтракать, внимательно изучая других гостей.

Большинство отдыхающих выглядели как обычные состоятельные люди среднего и старшего возраста. Но некоторые привлекли его внимание — те самые пациенты "особой программы", о которых говорил Зорин. Их выдавала неестественная молодость кожи, контрастирующая с возрастными изменениями в осанке и движениях.

— Доброе утро, Аркадий Петрович! — раздался рядом женский голос.

Северов обернулся и увидел Елену Соколову в строгом деловом костюме.

— Доброе утро, Елена Викторовна, — ответил он с улыбкой. — Присоединитесь?

— С удовольствием, но только на минуту, — она села напротив. — Как вам спалось в первую ночь?

— Прекрасно, — солгал Северов. — Удивительно тихо и спокойно.

— Это одно из преимуществ нашего расположения, — кивнула Соколова. — Вдали от городского шума и суеты. Я пришла напомнить, что в 10:00 у вас консультация с доктором Климовым. Он ждет вас в медицинском корпусе, кабинет 212.

— Спасибо, не забуду.

— И еще, — она понизила голос, — Игорь Станиславович просил передать, что если вы заинтересованы в экскурсии по нашей исследовательской лаборатории, это можно организовать сегодня после обеда.

— С удовольствием, — кивнул Северов. — Очень интересно увидеть, где создаются ваши инновационные методики.

— Отлично, — Соколова встала. — Тогда в 15:00 у главного входа в спа-комплекс. Игорь Станиславович лично проведет вас по лаборатории.

Когда она ушла, Северов заметил за соседним столиком Зорина, который незаметно кивнул ему и продолжил свой завтрак, не подавая вида, что они знакомы.

После завтрака Северов вернулся в номер, чтобы проверить Гиппократа и взять с собой сканер, который дал ему Зорин. Устройство действительно выглядело как обычная флешка и легко помещалось в кармане рубашки.

В 10:00 он был в медицинском корпусе. Кабинет 212 оказался просторным и современно оборудованным. За столом сидел мужчина лет сорока в белом халате — доктор Климов, судя по табличке на двери.

— Аркадий Петрович, рад познакомиться, — Климов встал и пожал руку Северову. — Присаживайтесь. Сейчас мы проведем первичный осмотр и составим для вас индивидуальную программу процедур.

Следующий час был посвящен стандартному медицинскому обследованию — измерение давления, пульса, анализ состава тела, забор крови для анализов. Климов задавал обычные вопросы о здоровье, хронических заболеваниях, аллергиях. Северов отвечал честно, но без лишних деталей.

— Что ж, для вашего возраста вы в отличной форме, — заключил Климов, изучая результаты обследования. — Небольшое повышение холестерина, легкое напряжение в шейном отделе позвоночника, начальные признаки пресбиопии — обычные возрастные изменения.

— Старость не радость, — усмехнулся Северов.

— В нашем санатории с этим утверждением не согласны, — улыбнулся Климов. — Мы считаем, что возраст — это всего лишь цифра, которую можно корректировать.

— Звучит заманчиво, — заметил Северов. — Я слышал о ваших программах омоложения. Впечатляющие результаты, если верить отзывам.

Климов внимательно посмотрел на него:

— Вас это интересует?

— Профессионально, в первую очередь, — ответил Северов. — Хотя и личный интерес тоже присутствует. Кому не хочется выглядеть и чувствовать себя моложе?

— Понимаю, — кивнул Климов. — Что ж, могу включить вас в список кандидатов на участие в программе. Но решение принимает медицинская комиссия во главе с доктором Лебедевым. Требуется дополнительное обследование и, разумеется, ваше информированное согласие.

— Разумеется, — согласился Северов. — Но прежде чем давать согласие, я бы хотел узнать больше о самой методике. Как врач, я предпочитаю понимать, на что соглашаюсь.

— Естественно, — Климов сделал пометку в планшете. — Сегодня у вас запланирована экскурсия по лаборатории с Игорем Станиславовичем. Он сможет ответить на все ваши вопросы гораздо лучше меня.

— Отлично, — кивнул Северов. — А пока, какие процедуры вы рекомендуете по стандартной программе?

— Я составил для вас план, — Климов протянул ему распечатку. — Сегодня после обеда — гидромассаж и сеанс в соляной пещере. Завтра утром — грязевые обертывания и физиотерапия. Все процедуры направлены на общее оздоровление и подготовку организма к более интенсивным методикам, если вы решите участвовать в программе омоложения.

— Звучит разумно, — согласился Северов, изучая расписание.

— И еще, — добавил Климов, — Игорь Станиславович рекомендовал вам посетить нашу стоматологическую клинику. У нас работают специалисты высочайшего класса, а диагностика входит в стандартный пакет услуг.

— Стоматологическая клиника? — переспросил Северов, вспомнив слова Зорина о связи с "ДентаЛюкс". — Да, пожалуй, не помешает. Когда можно записаться?

— Я уже внес вас в расписание на завтра, 11:30, — сообщил Климов. — Если время вам не подходит, можно перенести.

— Нет, это время меня устраивает, — кивнул Северов.

После консультации он отправился на процедуры. Гидромассаж оказался действительно приятным и расслабляющим, а сеанс в соляной пещере помог прочистить дыхательные пути. Северов позволил себе на время забыть о расследовании и просто наслаждаться процедурами — в конце концов, это был его первый отпуск за долгое время.

После обеда он вернулся в номер, чтобы переодеться перед экскурсией по лаборатории. Гиппократ встретил его недовольным мяуканьем — коту явно не нравилось оставаться одному в незнакомом месте.

— Потерпи, дружище, — Северов погладил питомца. — Скоро вернусь с важной информацией.

Он проверил сканер, убедился, что устройство работает, и спрятал его в нагрудный карман рубашки. Затем достал телефон и обнаружил сообщение от Корнеева: "Информация З. проверяется. Будь осторожен. Не рискуй без необходимости."

В 15:00 Северов был у входа в спа-комплекс. Лебедев уже ждал его, одетый в безупречный светло-серый костюм.

— Аркадий Петрович, рад, что вы приняли мое приглашение, — главврач пожал ему руку. — Готовы увидеть будущее медицины?

— С нетерпением, — улыбнулся Северов.

Лебедев провел его через спа-комплекс к закрытому крылу. У входа они остановились перед электронным замком. Главврач приложил свою карту-пропуск и ввел код.

— Система безопасности впечатляет, — заметил Северов.

— Необходимая мера, — пояснил Лебедев. — Здесь мы проводим исследования, которые могут изменить будущее человечества. Такие вещи требуют защиты — как от промышленного шпионажа, так и от непонимания широкой общественности.

Они вошли в просторный холл с минималистичным дизайном — белые стены, стеклянные перегородки, хромированные детали. Несколько сотрудников в белых халатах кивнули Лебедеву, с любопытством глядя на Северова.

— Наша лаборатория разделена на несколько секторов, — объяснял Лебедев, проводя Северова по коридору. — Здесь мы занимаемся фундаментальными исследованиями клеточного старения, здесь, — он указал на другую дверь, — разрабатываем методики регенерации тканей, а в этом крыле проводим клинические испытания.

Они остановились перед большим стеклянным окном, за которым виднелась просторная лаборатория с современным оборудованием. Несколько ученых в защитных костюмах работали с какими-то образцами.

— Это наша гордость — лаборатория клеточных технологий, — с гордостью сказал Лебедев. — Здесь мы создаем индивидуальные клеточные препараты для каждого пациента нашей программы.

— Впечатляет, — искренне сказал Северов. — Оборудование на уровне ведущих мировых центров.

— Мы не экономим на исследованиях, — кивнул Лебедев. — Наша цель — создать технологию, которая позволит человеку контролировать процессы старения.

Он провел Северова дальше, показывая различные помещения и объясняя их назначение. Сканер в кармане Северова должен был записывать данные с компьютеров, мимо которых они проходили.

— А вот здесь, — Лебедев остановился перед дверью с надписью "Стоматологическое отделение", — находится еще одно важное направление наших исследований. Хотите взглянуть?

— Конечно, — кивнул Северов, вспомнив о связи с "ДентаЛюкс".

Они вошли в помещение, напоминающее современную стоматологическую клинику, но с гораздо более сложным оборудованием. В центре стояло кресло, окруженное приборами, назначение которых Северов не мог определить.

— Наша уникальная разработка — система комплексной диагностики и терапии через зубочелюстную систему, — объяснил Лебедев. — Мы обнаружили, что состояние зубов и десен напрямую связано с биологическим возрастом организма. Корректируя микроциркуляцию в тканях пародонта и восстанавливая нервные окончания, мы запускаем каскад омолаживающих процессов во всем организме.

— Интересная концепция, — заметил Северов. — Есть научные публикации по этой теме?

— Пока только предварительные результаты, — уклончиво ответил Лебедев. — Мы готовим большую публикацию в международном журнале, но сначала хотим завершить все клинические испытания и запатентовать методику.

Он подвел Северова к компьютеру, на экране которого отображались какие-то графики.

— Вот, посмотрите. Это данные одного из наших пациентов до и после курса процедур. Видите эти маркеры? Они указывают на снижение биологического возраста на 7,3 года всего за три месяца.

Северов внимательно изучал графики, стараясь запомнить как можно больше деталей. Сканер в его кармане должен был копировать эти данные.

— Впечатляет, — сказал он. — Но какой механизм лежит в основе? Как именно воздействие на зубы и десны влияет на общие процессы старения?

Лебедев улыбнулся:

— Это ключевой вопрос. Видите ли, мы обнаружили, что в тканях пародонта содержатся особые стволовые клетки, которые при правильной стимуляции могут активировать регенеративные процессы во всем организме. Но для этого требуется комплексный подход — не только стоматологические процедуры, но и специальные инъекции, активирующие эти клетки.

— И что входит в состав этих инъекций? — спросил Северов, стараясь, чтобы вопрос прозвучал как профессиональное любопытство, а не допрос.

— Это сложный коктейль из факторов роста, стволовых клеток и специальных сигнальных молекул, — ответил Лебедев. — Состав индивидуален для каждого пациента и зависит от его генетического профиля и состояния организма.

Он посмотрел на часы:

— О, уже почти шесть. Боюсь, я должен вас покинуть — у меня запланирована видеоконференция с нашими партнерами из Швейцарии. Но если у вас есть еще вопросы, Елена Викторовна с удовольствием продолжит экскурсию.

Как по команде, дверь открылась, и вошла Соколова.

— Игорь Станиславович, ваша конференция через десять минут, — сообщила она. — Аркадий Петрович, позвольте я покажу вам еще несколько интересных объектов?

— С удовольствием, — кивнул Северов.

Лебедев попрощался и ушел, а Соколова продолжила экскурсию. Она показала Северову еще несколько лабораторий и кабинетов, но, как заметил Аркадий Петрович, некоторые двери оставались закрытыми — видимо, туда доступ был ограничен даже для нее.

— Елена Викторовна, — спросил Северов, когда они проходили мимо одной из таких дверей с надписью "Только для авторизованного персонала", — что находится за этой дверью?

— О, это техническое помещение, — быстро ответила она. — Серверная и система жизнеобеспечения лаборатории. Ничего интересного, поверьте.

Но Северов заметил, как она нервно поправила волосы — жест, выдающий ее неуверенность.

— Понимаю, — кивнул он. — Безопасность прежде всего.

— Именно, — с облегчением подтвердила Соколова. — А теперь, если вы не против, я покажу вам наш банк биологических образцов. Это одна из крупнейших коллекций в стране.

Они прошли в помещение с рядами холодильных камер, где хранились тысячи образцов тканей и клеток.

— Здесь мы храним биоматериал наших пациентов, — объяснила Соколова. — Это позволяет нам создавать индивидуальные препараты и отслеживать динамику изменений на клеточном уровне.

Северов внимательно осматривал помещение, отмечая маркировку на контейнерах. На некоторых были только цифровые коды, но на других он заметил логотипы различных медицинских учреждений, включая знакомый логотип "ДентаЛюкс".

— Впечатляющая коллекция, — заметил он. — И все эти образцы получены от ваших пациентов?

— В основном да, — кивнула Соколова. — Хотя мы также сотрудничаем с рядом медицинских центров, которые предоставляют нам анонимизированные образцы для исследований.

— Понятно, — Северов сделал вид, что поверил этому объяснению.

Экскурсия продолжалась еще около получаса. Соколова показала Северову реабилитационное отделение, где пациенты восстанавливались после процедур, и кабинеты диагностики с новейшим оборудованием.

— Что ж, Аркадий Петрович, — сказала она в заключение, — теперь вы имеете представление о нашей работе. Заинтересовались программой омоложения?

— Безусловно, — кивнул Северов. — Но, как врач, я привык принимать взвешенные решения. Мне нужно время, чтобы обдумать увиденное.

— Конечно, — улыбнулась Соколова. — Никакого давления. Когда будете готовы, просто сообщите мне или доктору Климову.

Она проводила его до выхода из закрытого крыла.

— Ужин сегодня в 19:00 в ресторане "Волна", — напомнила она. — Не опаздывайте, сегодня выступает струнный квартет из консерватории.

Северов поблагодарил за экскурсию и направился к своему корпусу. Голова была полна информации, которую нужно было осмыслить. Он не сомневался, что сканер записал много ценных данных, но самое интересное, возможно, осталось за теми закрытыми дверями, куда его не пустили.

Вернувшись в номер, он обнаружил Гиппократа, мирно спящего на подушке. Кот приоткрыл один глаз, увидел хозяина и снова задремал.

Северов достал сканер и подключил его к своему ноутбуку. На устройстве оказалось несколько гигабайт данных — фрагменты баз данных, документы, изображения. Большинство файлов были зашифрованы, но некоторые открывались. Северов начал просматривать доступную информацию, делая заметки.

Среди документов он обнаружил список медицинских учреждений, сотрудничающих с "Морским бризом" — десятки клиник по всей стране, включая "ДентаЛюкс" и, что особенно заинтересовало Северова, больницу, где он работал. Рядом с названием его больницы стояла пометка "Куратор: Савельев А.М."

Это подтверждало слова Зорина о том, что главврач Савельев замешан в схеме поставки биоматериала для экспериментов Лебедева.

Северов продолжил изучать документы и наткнулся на фрагмент отчета о клинических испытаниях. В нем упоминались "неожиданные нейрокогнитивные эффекты" у пациентов, прошедших более трех курсов омоложения. Судя по всему, процедуры действительно омолаживали организм, но ценой постепенной деградации высших мозговых функций.

"Пациенты сохраняют базовые когнитивные навыки и социальную адаптацию, — говорилось в отчете, — но отмечается снижение способности к абстрактному мышлению, творческой деятельности и принятию сложных решений. Данный эффект требует дальнейшего изучения и, возможно, корректировки протокола."

Северов откинулся в кресле, осмысливая прочитанное. Получалось, что Лебедев и его команда действительно нашли способ омолаживать организм, но с серьезными побочными эффектами, которые тщательно скрывались от пациентов. И для этих процедур использовался биоматериал, полученный без согласия доноров из обычных больниц.

Он сделал копию всех данных на отдельную флешку и спрятал ее в потайной карман чемодана. Затем попытался связаться с Корнеевым, но снова безуспешно — связь в номере была слишком слабой.

Взглянув на часы, Северов увидел, что уже почти семь — время ужина. Он переоделся в более формальную одежду и направился в ресторан "Волна", размышляя о том, как использовать полученную информацию и что ждет его дальше в этом странном санатории.

Глава 4: Вера Николаевна

Ресторан "Волна" был полон, когда Северов вошел. Струнный квартет уже играл что-то классическое — кажется, Вивальди. Метрдотель проводил Аркадия Петровича к столику у окна, где уже сидела пожилая женщина с аристократической осанкой и внимательными глазами.

— Позвольте представить вашу соседку по столу, — сказал метрдотель. — Вера Николаевна Кравцова, наш библиотекарь.

Северов вздрогнул, услышав это имя. Именно о ней говорил Зорин как о человеке, которому можно доверять.

— Очень приятно, — он слегка поклонился. — Аркадий Петрович Северов.

— Взаимно, — улыбнулась женщина. — Надеюсь, вы не против разделить столик? В ресторане сегодня аншлаг из-за концерта.

— Напротив, рад компании, — искренне ответил Северов, садясь напротив.

Вера Николаевна выглядела лет на шестьдесят пять, но держалась с удивительной прямотой и достоинством. Седые волосы были собраны в элегантный пучок, а в глазах светился живой ум.

— Вы недавно приехали? — спросила она, когда официант принял их заказ.

— Вчера, — кивнул Северов. — А вы, я понимаю, работаете здесь?

— Уже десять лет, — подтвердила Вера Николаевна. — Заведую библиотекой санатория. Не самая востребованная должность в эпоху гаджетов, но некоторые отдыхающие все еще ценят бумажные книги и тишину читального зала.

— Я как раз из таких старомодных людей, — улыбнулся Северов. — Люблю держать в руках настоящую книгу. Кстати, не подскажете, есть ли у вас что-нибудь из Рэя Брэдбери? Особенно интересуют его книги о море.

Вера Николаевна на мгновение замерла, внимательно глядя на Северова. В ее взгляде промелькнуло понимание.

— Конечно, — спокойно ответила она. — У нас неплохая коллекция Брэдбери. Приходите завтра в библиотеку, я помогу вам выбрать что-нибудь подходящее.

Официант принес закуски, и разговор на время прервался. Северов украдкой осмотрел зал. За столиком в дальнем углу он заметил Зорина, который ужинал в одиночестве, делая вид, что полностью поглощен своим планшетом. У входа стояла Елена Соколова, о чем-то тихо беседуя с метрдотелем и периодически бросая взгляды на столики.

— Как вам наш санаторий? — спросила Вера Николаевна, когда официант отошел. — Успели осмотреться?

— Впечатляет, — честно ответил Северов. — Особенно медицинская часть. Сегодня был на экскурсии в исследовательском центре.

— Да, наша гордость, — кивнула Вера Николаевна с легкой иронией в голосе. — Игорь Станиславович лично проводил?

— Да, очень подробно все показал и объяснил.

— Он умеет производить впечатление, — заметила библиотекарь. — Талантливый человек, что и говорить.

В ее тоне Северову послышалась какая-то недосказанность.

— Вы давно его знаете? — осторожно спросил он.

— С самого открытия санатория, — ответила Вера Николаевна. — Он пригласил меня сюда работать. Мы были знакомы еще по Институту геронтологии, где я заведовала научной библиотекой.

— Вы специалист по геронтологии? — заинтересовался Северов.

— По образованию я биолог, — улыбнулась она. — Но большую часть жизни проработала с научной литературой по возрастным изменениям. Знаете, что самое интересное в старении?

— Что же?

— То, что мы до сих пор не понимаем его фундаментальных механизмов, — Вера Николаевна отпила глоток вина. — Есть десятки теорий, но ни одна не объясняет всех аспектов. Это как головоломка, где не хватает ключевых фрагментов.

— И вы считаете, что доктор Лебедев нашел эти фрагменты? — спросил Северов, внимательно наблюдая за ее реакцией.

Вера Николаевна помолчала, словно взвешивая ответ.

— Я считаю, что он нашел способ обойти некоторые естественные ограничения, — наконец сказала она. — Но вопрос в том, какой ценой.

В этот момент музыка стала громче — квартет начал исполнять новое произведение. Вера Николаевна наклонилась ближе к Северову и тихо сказала:

— За нами наблюдают. Третий столик справа, мужчина с бородкой, и камера в углу над картиной.

Северов сделал вид, что поправляет салфетку, и мельком взглянул в указанном направлении. Действительно, мужчина с аккуратной бородкой слишком пристально смотрел в их сторону, а в углу зала виднелась небольшая камера наблюдения.

— Здесь повсюду глаза и уши, — продолжила Вера Николаевна, не меняя выражения лица. — Если хотите поговорить откровенно, предлагаю после ужина прогуляться по террасе. Там есть укромные уголки, где нас не услышат.

— С удовольствием, — кивнул Северов. — Люблю вечерние прогулки у моря.

Остаток ужина они провели, обсуждая нейтральные темы — литературу, музыку, погоду. Вера Николаевна оказалась прекрасной собеседницей с широким кругозором и тонким чувством юмора. Северов поймал себя на мысли, что ему действительно приятно общаться с этой умной женщиной, независимо от ее связи с расследованием.

Когда концерт закончился и большинство гостей начали расходиться, Вера Николаевна предложила:

— Не хотите ли немного подышать морским воздухом? Вечера здесь просто волшебные.

— С удовольствием, — согласился Северов, вставая и отодвигая для нее стул.

Они вышли на просторную террасу, опоясывающую ресторан. Вечер был теплым, с легким бризом, доносившим запах моря. Вдали мерцали огни проходящих кораблей.

Вера Николаевна уверенно повела Северова вдоль перил к дальнему концу террасы, где располагалась небольшая беседка, увитая диким виноградом.

— Здесь можно говорить свободно, — сказала она, когда они сели на скамейку. — Это одно из немногих мест, где нет микрофонов. Я проверяла.

— Вы знаете, зачем я здесь, — это был не вопрос, а утверждение.

— Валентин Сергеевич предупредил меня, — кивнула Вера Николаевна. — Я рада, что вы приехали. Ситуация становится все более тревожной.

— Расскажите, что вам известно, — попросил Северов.

Вера Николаевна глубоко вздохнула, глядя на темное море.

— Я работаю здесь с самого основания санатория. Сначала все было вполне законно и этично — Лебедев действительно разрабатывал инновационные методики омоложения, основанные на активации собственных стволовых клеток организма. Результаты были многообещающими, хотя и скромными.

Она сделала паузу, собираясь с мыслями.

— Но около трех лет назад что-то изменилось. Лебедев стал более скрытным, появилось закрытое крыло с ограниченным доступом. И результаты... результаты стали гораздо более впечатляющими. Пациенты выходили из санатория помолодевшими на 10-15 лет — не просто внешне, а по всем биологическим маркерам.

— Что изменилось в методике? — спросил Северов.

— Точно не знаю, — покачала головой Вера Николаевна. — У меня нет доступа к исследовательским протоколам. Но я слышала разговоры... и видела документы, которые случайно попадали в общую сеть.

Она понизила голос:

— Они используют какую-то новую технологию трансплантации модифицированных стволовых клеток. Но источник этих клеток... В документах упоминаются "доноры категории X" — люди, которые даже не подозревают, что стали донорами.

— Как в "ДентаЛюкс" и других клиниках, — кивнул Северов.

— Именно, — подтвердила Вера Николаевна. — Под видом обычных медицинских процедур у пациентов берут образцы тканей, которые затем используются здесь. Но это еще не все.

Она огляделась, убеждаясь, что они по-прежнему одни.

— Я случайно услышала разговор Лебедева с кем-то по телефону. Он говорил о "неизбежных когнитивных последствиях" и о том, что "цена приемлема, учитывая результат". Позже я видела одну из пациенток, прошедшую пять курсов омоложения. Внешне — женщина лет сорока, хотя ей было за семьдесят. Но ее взгляд... В нем было что-то неправильное, пустое. Она говорила простыми фразами, как ребенок, хотя раньше была профессором лингвистики.

— Они жертвуют интеллектом ради молодости, — мрачно заключил Северов.

— И даже не знают об этом, — кивнула Вера Николаевна. — В рекламных буклетах об этом ни слова. А когда снижение когнитивных функций становится заметным, пациентам и их родственникам говорят, что это временный эффект, который пройдет после адаптационного периода.

— Но он не проходит.

— Нет. Становится только хуже с каждым новым курсом. После пятого-шестого курса от личности человека остается лишь оболочка — молодая, красивая, но пустая.

Северов задумался, вспоминая женщину, которую видел в ресторане с Лебедевым — ту самую, с неестественно молодым лицом и странным, отсутствующим взглядом.

— Почему вы не обратились в правоохранительные органы? — спросил он.

Вера Николаевна горько усмехнулась:

— Вы думаете, я не пыталась? Два года назад я отправила анонимное письмо в прокуратуру с описанием всего, что знала. Через неделю сюда приехала комиссия, которую Лебедев встретил с распростертыми объятиями. Показал им стандартные процедуры, угостил обедом, вручил подарки. Они уехали, написав в отчете, что все соответствует нормам.

— Он их купил, — понял Северов.

— Или запугал, — добавила Вера Николаевна. — У Лебедева связи на самом верху. Говорят, среди его пациентов есть высокопоставленные чиновники и бизнесмены, готовые на все ради молодости.

— Почему вы сами не уйдете отсюда? — спросил Северов.

Вера Николаевна долго молчала, глядя на море. Когда она заговорила, ее голос звучал тише:

— У меня есть личные причины оставаться. Моя дочь... Она была одной из первых пациенток программы.

— Была? — осторожно переспросил Северов.

— Она умерла два года назад, — Вера Николаевна произнесла это ровным голосом, но Северов заметил, как побелели ее пальцы, сжимающие поручень. — Официальная причина — сердечная недостаточность. Но перед смертью у нее были странные симптомы — спутанность сознания, нарушение координации, провалы в памяти. Как будто ее мозг просто выключался.

— Мне очень жаль, — искренне сказал Северов.

— Я остаюсь здесь, чтобы собрать доказательства, — твердо произнесла Вера Николаевна. — Чтобы никто больше не пострадал, как моя Ирина. И когда появился Валентин Сергеевич, а затем вы, я поняла, что наконец появился шанс остановить Лебедева.

Она достала из кармана маленькую флешку.

— Здесь копии документов, которые мне удалось собрать за эти годы. Медицинские карты пациентов с осложнениями, фрагменты исследовательских протоколов, список клиник-партнеров. Не так много, как хотелось бы, но это начало.

Северов взял флешку и спрятал во внутренний карман пиджака.

— Спасибо. Это может оказаться решающим.

— Будьте осторожны, — предупредила Вера Николаевна. — Лебедев не остановится ни перед чем, чтобы защитить свое детище. Два года назад один из врачей, доктор Савин, начал задавать слишком много вопросов о побочных эффектах. Через неделю он попал в автокатастрофу. Выжил, но остался инвалидом и теперь живет где-то в глубинке.

— Вы думаете, это не было случайностью?

— Уверена, — кивнула она. — Как и в том, что за мной следят. Поэтому я так осторожна и редко покидаю территорию санатория.

Северов задумался, глядя на темное море. Ситуация оказалась еще серьезнее, чем он предполагал.

— Есть ли способ попасть в закрытое крыло? — спросил он. — Туда, где проводятся основные эксперименты?

— Обычным путем — нет. Там трехуровневая система безопасности: карта-пропуск, отпечаток пальца и код, который меняется каждые 12 часов. Но, — она понизила голос, — есть служебный вход через подвал главного корпуса. Им пользуются для доставки оборудования и материалов. Охрана там менее строгая.

— Вы знаете, как туда попасть?

— Да, но это очень рискованно, — предупредила Вера Николаевна. — Если вас поймают там, легендой отпускника уже не отделаетесь.

— Иногда риск необходим, — заметил Северов. — Особенно если речь идет о спасении жизней.

Вера Николаевна внимательно посмотрела на него:

— Вы напоминаете мне моего мужа. Он тоже был таким — принципиальным и готовым рисковать ради правды. Он был военным хирургом, погиб в горячей точке, спасая раненых.

— Достойная профессия и достойная смерть, — тихо сказал Северов.

— Да, — кивнула она. — Знаете, что странно? Несмотря на все, что я знаю о методах Лебедева, иногда я ловлю себя на мысли... что было бы, если бы мой Сергей мог воспользоваться этой технологией? Если бы он был жив и молод?

Она грустно улыбнулась:

— Человеческая природа противоречива. Мы все хотим жить дольше, оставаться молодыми. И ради этого готовы закрывать глаза на многое.

— Но не ценой чужих жизней и не ценой собственной личности, — возразил Северов.

— Конечно, — согласилась Вера Николаевна. — Поэтому я и помогаю вам. Потому что есть вещи важнее долголетия.

Они помолчали, глядя на море. Ночь была ясной, и звезды отражались в темной воде, создавая иллюзию бесконечности.

— Уже поздно, — наконец сказала Вера Николаевна. — Нам лучше не задерживаться вместе слишком долго, это может вызвать подозрения. Завтра приходите в библиотеку, скажете, что ищете книги Брэдбери. Я дам вам схему служебных помещений.

— Договорились, — кивнул Северов. — И спасибо вам за доверие.

— Это вам спасибо, — тихо ответила она. — За то, что не остались равнодушным.

Они вернулись в здание разными путями — Вера Николаевна через главный вход, а Северов решил пройтись вдоль берега, чтобы собраться с мыслями.

Ночь была теплой, и прогулка оказалась приятной. Северов шел по кромке воды, слушая шум прибоя и размышляя о рассказе Веры Николаевны. Если все, что она сказала, правда, то масштаб преступления был огромным — десятки, если не сотни людей становились невольными донорами биоматериала, а богатые пациенты программы омоложения фактически превращались в красивые, но пустые оболочки.

Вернувшись в свой номер, Северов обнаружил Гиппократа, который встретил его недовольным мяуканьем — кот явно был не в восторге от долгого одиночества.

— Прости, дружище, — Северов погладил питомца. — Зато у меня есть новости.

Он достал из кармана флешку Веры Николаевны и подключил ее к ноутбуку. Файлы были организованы в аккуратные папки с говорящими названиями: "Пациенты с осложнениями", "Клиники-партнеры", "Финансовые документы", "Исследовательские протоколы".

Северов начал с папки "Пациенты с осложнениями". В ней содержались медицинские карты двадцати трех человек, прошедших программу омоложения. У всех наблюдались схожие побочные эффекты — от легких когнитивных нарушений до тяжелых неврологических расстройств. Трое пациентов умерли от "осложнений неясной этиологии".

Особенно его заинтересовала карта Ирины Кравцовой, дочери Веры Николаевны. Молодая женщина, 42 года, прошла шесть курсов омоложения. После последнего курса начались серьезные проблемы — провалы в памяти, нарушение речи, дезориентация. Через три месяца — смерть от "острой сердечной недостаточности". Но в заметках лечащего врача было указано: "Возможная причина — аутоиммунная реакция на трансплантированный материал. Рекомендуется пересмотреть протокол совместимости."

Северов продолжил изучать документы. В папке "Клиники-партнеры" он нашел список из 47 медицинских учреждений по всей стране, включая "ДентаЛюкс" и больницу, где он работал. Рядом с каждым названием стояли имена "кураторов" — врачей, которые обеспечивали поставку биоматериала.

В папке "Финансовые документы" содержались сведения о денежных переводах этим "кураторам" — суммы были впечатляющими, от нескольких сотен тысяч до миллионов рублей ежемесячно.

Наконец, в папке "Исследовательские протоколы" Северов нашел фрагменты научных отчетов, описывающих методику омоложения. Судя по этим документам, Лебедев действительно совершил прорыв в регенеративной медицине, но ценой этого прорыва стали этические нормы и здоровье пациентов.

Гиппократ запрыгнул на стол и уставился на экран, словно тоже изучал документы.

— Что скажешь, напарник? — спросил Северов, почесывая кота за ухом. — Похоже, мы напали на след серьезного преступления.

Кот моргнул и тихо мяукнул.

— Согласен, нужно быть осторожнее, — кивнул Северов, интерпретируя это по-своему.

Он сделал копию всех файлов и спрятал обе флешки в разных местах — одну в потайном кармане чемодана, другую в подкладке пиджака. Затем проверил телефон — наконец-то появился сигнал, хоть и слабый.

Северов написал зашифрованное сообщение Корнееву: "Встретил библиотекаря. Получил ценные издания. Завтра планирую экскурсию в закрытые фонды. Требуется страховка."

Ответ пришел почти сразу: "Издания приняты к сведению. Страховка обеспечена. Будь осторожен в закрытых фондах — там строгие библиотекари."

Это означало, что Корнеев получил информацию и готов обеспечить поддержку в случае проблем, но предупреждает об опасности.

Северов принял душ и лег в постель, но сон не шел. В голове крутились обрывки информации, складываясь в тревожную картину. Он думал о Вере Николаевне, потерявшей дочь, о пациентах, жертвующих разумом ради молодости, о врачах, предающих клятву Гиппократа ради денег.

Гиппократ устроился рядом, мерно мурлыча. Этот звук всегда действовал на Северова успокаивающе, и постепенно он погрузился в беспокойный сон.

Ему снилась Вера Николаевна, которая вела его по бесконечным коридорам санатория. За каждой дверью скрывались люди с молодыми телами и пустыми глазами. Они тянули к нему руки, беззвучно шевеля губами, словно пытаясь что-то сказать.

Северов проснулся на рассвете, чувствуя странное беспокойство. За окном занималось утро — розовое солнце поднималось из моря, окрашивая небо нежными красками.

Гиппократ сидел на подоконнике, внимательно глядя на хозяина.

— Доброе утро, — сказал Северов. — Сегодня важный день. Нужно быть начеку.

Кот моргнул, словно соглашаясь, и потянулся.

Северов встал, сделал зарядку и принял холодный душ, чтобы окончательно проснуться. Затем проверил телефон — новых сообщений от Корнеева не было.

Он покормил Гиппократа и собрался на завтрак, размышляя о предстоящем дне. Сегодня ему предстояло посетить библиотеку, получить от Веры Николаевны схему служебных помещений и, возможно, попытаться проникнуть в закрытое крыло. Риск был огромным, но и ставки тоже.

Перед выходом Северов еще раз проверил, надежно ли спрятаны флешки с компрометирующей информацией. Затем погладил Гиппократа:

— Жди меня, напарник. И не доверяй никому, кто придет в номер.

Кот внимательно посмотрел на хозяина, словно понимая серьезность ситуации, и тихо мяукнул.

Северов вышел из номера, тщательно заперев дверь. День обещал быть насыщенным и опасным.

Глава 5: Первые странности

Утро выдалось ясным и свежим. Северов решил начать день с прогулки по территории санатория — это позволило бы не только изучить обстановку, но и создать образ обычного отдыхающего, наслаждающегося курортной жизнью.

Территория "Морского бриза" оказалась обширной и ухоженной. Аллеи, обсаженные кипарисами и пальмами, вели к различным корпусам, спортивным площадкам и беседкам для отдыха. Повсюду цвели розы и олеандры, наполняя воздух сладким ароматом. Северов неторопливо шел по главной аллее, внимательно наблюдая за происходящим вокруг.

Несмотря на ранний час, санаторий уже жил полной жизнью. На спортивной площадке группа пожилых людей занималась гимнастикой под руководством молодого инструктора. У фонтана несколько женщин среднего возраста беседовали, потягивая минеральную воду. Персонал в белоснежной форме деловито перемещался между корпусами.

Северов свернул на боковую дорожку, ведущую к закрытому крылу. Здание выглядело современно и строго — стекло и бетон, минимум декоративных элементов. Вход охранялся двумя крепкими мужчинами в форме службы безопасности. Они внимательно проверяли пропуска у всех входящих.

Делая вид, что просто прогуливается, Северов прошел мимо, отмечая детали. Помимо главного входа, он заметил боковую дверь с электронным замком и камерой наблюдения. Чуть дальше находился погрузочный док, вероятно, тот самый служебный вход, о котором говорила Вера Николаевна.

Продолжая прогулку, Северов обошел здание по периметру. С задней стороны он обнаружил еще один вход — неприметную дверь, почти скрытую за декоративными кустами. Рядом не было ни камер, ни охраны, только небольшой считыватель карт.

"Интересно," — подумал Северов, делая мысленную заметку.

В этот момент дверь неожиданно открылась, и оттуда вышел мужчина в белом халате, держащий в руках какой-то контейнер. Он нервно огляделся по сторонам, не заметил Северова, скрытого кустами, и быстрым шагом направился к соседнему корпусу.

Северов решил проследить за ним. Держась на безопасном расстоянии, он шел за мужчиной, который явно спешил и периодически оглядывался. Наконец, тот вошел в здание с табличкой "Медицинский корпус №3".

Подождав несколько минут, Северов тоже вошел в корпус. Внутри было тихо и прохладно. Указатели направляли к различным кабинетам — физиотерапия, массаж, гидротерапия. Северов не знал, куда именно направился человек с контейнером, но решил осмотреться.

Проходя мимо одного из кабинетов, он услышал приглушенные голоса. Дверь была приоткрыта, и Северов замедлил шаг, прислушиваясь.

— И, нестабильные показатели у третьей группы, — говорил мужской голос, в котором Северов узнал того самого человека с контейнером. — Доктор Лебедев требует ускорить процесс, но я не уверен, что это безопасно.

— Игорь Станиславович знает, что делает, — ответил женский голос. — Если он говорит ускорить, значит, так надо. У нас сроки горят.

— Но последний пациент... Вы же видели результаты? Такие побочные эффекты...

— Тише! — оборвала его женщина. — Не здесь. Стены имеют уши.

Разговор перешел на шепот, и Северов не смог больше ничего разобрать. Он продолжил движение, делая вид, что ищет нужный кабинет.

В конце коридора он увидел дверь с надписью "Только для персонала". Убедившись, что рядом никого нет, Северов подошел ближе и осторожно попробовал ручку. Дверь оказалась заперта.

В этот момент из-за поворота появилась медсестра.

— Вы что-то ищете? — спросила она с профессиональной улыбкой, но в глазах читалось подозрение.

— Да, кабинет гидромассажа, — непринужденно ответил Северов. — Кажется, я заблудился.

— Вам нужно вернуться к главному холлу и повернуть направо, — указала медсестра. — Эта часть корпуса только для персонала.

— Спасибо, — улыбнулся Северов. — Первый день здесь, еще не освоился.

Он направился в указанном направлении, чувствуя, что медсестра провожает его взглядом. Выйдя из корпуса, Северов решил, что пора посетить библиотеку и встретиться с Верой Николаевной.

Библиотека располагалась в старинном особняке, сохранившемся с дореволюционных времен. Внутри царила атмосфера спокойствия и уюта — деревянные стеллажи до потолка, мягкие кресла, приглушенный свет. За стойкой сидела Вера Николаевна, просматривая какие-то бумаги.

Увидев Северова, она приветливо улыбнулась, но глаза остались серьезными.

— Доброе утро, Аркадий Петрович. Чем могу помочь?

— Доброе утро, — ответил Северов. — Я интересуюсь книгами Рэя Брэдбери, особенно его рассказами о море.

— Конечно, — кивнула Вера Николаевна. — У нас есть несколько его сборников. Пройдемте, я покажу.

Она вышла из-за стойки и повела Северова вглубь библиотеки, к дальним стеллажам, где их не могли услышать.

— Я видела, вы уже изучаете территорию, — тихо сказала она, делая вид, что ищет книгу. — Будьте осторожнее. Охрана заметила ваш интерес к закрытому крылу.

— Откуда вы знаете? — удивился Северов.

— У меня есть свои источники, — загадочно улыбнулась Вера Николаевна. — Не все здесь преданы Лебедеву.

Она достала с полки потрепанный том Брэдбери и открыла его. Внутри лежал сложенный лист бумаги.

— Вот схема служебных помещений, — сказала она, незаметно передавая лист Северову. — И еще кое-что интересное — расписание смены охраны и коды доступа к некоторым дверям. Их меняют каждую неделю, но у меня есть доступ к расписанию — преимущество работы в библиотеке, где хранятся все документы.

Северов взял лист и быстро спрятал его в карман.

— Спасибо. Это неоценимая помощь.

— Есть еще кое-что, — продолжила Вера Николаевна, возвращая книгу на полку и беря другую. — Сегодня ночью в закрытое крыло привезли нового "особого пациента". Я случайно услышала разговор охранников. Они говорили, что это какой-то важный чиновник, который согласился на экспериментальное лечение.

— Вы знаете его имя?

— Нет, но судя по уровню секретности и охраны, это кто-то очень влиятельный.

Вера Николаевна взяла еще одну книгу и протянула ее Северову.

— Вот, это сборник морских рассказов Брэдбери. Думаю, вам понравится. И еще, — она понизила голос, — сегодня в 15:00 у вас назначен обязательный медосмотр. Будьте внимательны — это стандартная процедура для всех новых постояльцев, но Лебедев наверняка захочет получить образцы вашей крови и тканей.

— Спасибо за предупреждение, — кивнул Северов. — Я буду осторожен.

— И последнее, — Вера Николаевна посмотрела ему прямо в глаза. — Сегодня вечером, после ужина, будет самое удобное время для проникновения в закрытое крыло. В 21:30 происходит смена охраны, и есть окно примерно в пять минут, когда наблюдение ослабевает.

— Я воспользуюсь этой возможностью, — решительно сказал Северов.

— Только будьте предельно осторожны, — в ее глазах мелькнуло беспокойство. — Если вас поймают там.

— Я понимаю риск, — заверил ее Северов. — Но это необходимо.

Вера Николаевна кивнула и вернулась к роли библиотекаря:

— Вот, возьмите эту книгу. Уверена, она вам понравится. Если нужно будет что-то еще, обращайтесь.

— Большое спасибо за помощь, — Северов взял книгу. — Обязательно вернусь, когда прочитаю.

Он вышел из библиотеки, чувствуя, как в кармане лежит бесценная схема. Теперь нужно было подготовиться к медосмотру и вечернему визиту в закрытое крыло.

Северов решил пообедать в кафе на территории санатория, чтобы поддержать образ обычного отдыхающего. Заказав легкий салат и рыбу, он устроился за столиком у окна, откуда открывался вид на море и часть территории санатория.

За соседним столиком сидел Зорин, делая вид, что увлечен планшетом. Когда официантка отошла, он незаметно кивнул Северову.

Через несколько минут Зорин "случайно" уронил салфетку рядом со столиком Северова и, наклонившись поднять ее, тихо произнес:

— За вами следят. Будьте осторожны на медосмотре.

Затем он выпрямился, извинился за беспокойство и вернулся за свой столик.

Северов продолжил обед, делая вид, что ничего не произошло, но внутренне напрягся. Кто именно следит за ним? Охрана Лебедева? Или кто-то еще?

В 14:45 Северов направился в медицинский корпус на назначенный осмотр. В регистратуре его встретила приветливая девушка, которая проводила его в кабинет врача.

Доктор Климов оказался худощавым мужчиной средних лет с внимательным взглядом и аккуратной бородкой. Тот самый человек, которого Северов видел наблюдающим за ним в ресторане.

— Добрый день, Аркадий Петрович, — поприветствовал он Северова. — Я доктор Климов, буду проводить ваш первичный осмотр. Это стандартная процедура для всех новых постояльцев.

— Понимаю, — кивнул Северов. — Что включает в себя осмотр?

— Ничего особенного, — улыбнулся Климов. — Измерим давление, пульс, возьмем небольшой анализ крови, проведем ЭКГ. Также мне нужно будет задать несколько вопросов о вашем здоровье.

Он начал осмотр, действуя профессионально и четко. Измерил давление, прослушал легкие и сердце, проверил рефлексы.

— Для вашего возраста вы в отличной форме, — заметил Климов. — Регулярно занимаетесь спортом?

— Стараюсь поддерживать себя в форме, — ответил Северов. — Плавание, ходьба.

— Это заметно, — кивнул врач. — Теперь нам нужно взять небольшой анализ крови. Вы не против?

— Конечно, нет, — согласился Северов, хотя внутренне насторожился.

Климов подготовил шприц и жгут. Северов заметил, что врач берет не один, а три пробирки для крови.

— Довольно много для обычного анализа, — заметил он как бы между прочим.

— Стандартный протокол санатория, — не моргнув глазом ответил Климов. — Мы проводим расширенный анализ для всех гостей. Это позволяет нам подобрать оптимальную программу оздоровления.

Северов позволил взять кровь, внимательно наблюдая за действиями врача. Климов работал аккуратно, но Северов заметил, что одну из пробирок он пометил особым образом — маленькой красной точкой на крышке.

— А теперь мне нужно взять небольшой образец эпителия для генетического анализа, — сказал Климов, доставая стерильный зонд. — Это поможет нам определить вашу предрасположенность к различным заболеваниям и подобрать индивидуальную программу профилактики.

— Генетический анализ? — Северов изобразил удивление. — Разве это стандартная процедура для санатория?

— В "Морском бризе" мы используем самые передовые методики, — с гордостью ответил Климов. — Наш подход к здоровью основан на персонализированной медицине. Генетический анализ — это будущее здравоохранения.

Северов понимал, что отказ может вызвать подозрения, поэтому позволил взять образец, но решил действовать осторожно.

— Как долго делается такой анализ? — поинтересовался он. — И когда я смогу узнать результаты?

— Обычно это занимает около недели, — ответил Климов, помещая зонд в специальный контейнер. — Но у нас собственная лаборатория с новейшим оборудованием, поэтому предварительные результаты будут готовы уже через пару дней.

Закончив с анализами, Климов сел за стол и начал заполнять медицинскую карту.

— Теперь несколько вопросов о вашем здоровье. Хронические заболевания?

— Гипертония, легкая форма. Контролирую диетой и умеренными физическими нагрузками.

— Операции?

— Аппендэктомия в юности и удаление желчного пузыря пять лет назад.

— Аллергии?

— На пенициллин и цветение амброзии.

Климов продолжал задавать стандартные вопросы, а Северов отвечал, стараясь придерживаться легенды, но не вызывать подозрений. Наконец, осмотр был завершен.

— Что ж, Аркадий Петрович, для человека вашего возраста вы в прекрасной форме, — подвел итог Климов. — Предварительно могу рекомендовать общеукрепляющие процедуры, морские купания и, возможно, курс массажа. Но окончательные рекомендации дам после получения результатов анализов.

— Спасибо, доктор, — Северов встал и пожал руку Климову. — Когда мне прийти за результатами?

— Я сам свяжусь с вами через администратора, — ответил Климов. — А пока наслаждайтесь отдыхом и нашими стандартными процедурами.

Выйдя из кабинета, Северов заметил, что Климов сразу же взял телефон и кому-то позвонил. Он не мог слышать разговор, но по выражению лица врача понял, что речь идет о нем.

Вернувшись в свой номер, Северов обнаружил Гиппократа, мирно спящего на подушке. Кот приоткрыл один глаз, увидел хозяина и снова задремал.

— Хорошо тебе, дружище, — усмехнулся Северов. — Никаких забот.

Он достал из кармана схему, полученную от Веры Николаевны, и внимательно изучил ее. План был детальным и точным — все коридоры, служебные помещения, входы и выходы закрытого крыла были отмечены. Красным кружком был выделен служебный вход через подвал, а рядом написан код доступа: 4721.

Северов запомнил код и другие важные детали, затем сжег схему в пепельнице, тщательно растерев пепел. Нельзя было рисковать, оставляя такие улики.

Затем он проверил телефон — сигнал был слабым, но достаточным для отправки сообщения Корнееву: "Медосмотр пройден. Взяли кровь и эпителий. Готовлюсь к вечернему визиту в библиотеку. Нужна страховка в 21:30."

Ответ пришел через несколько минут: "Страховка будет. Береги себя в библиотеке, книжные полки иногда падают."

Северов понял, что Корнеев предупреждает об опасности и обещает поддержку. Это немного успокаивало, но основная часть операции все равно ложилась на его плечи.

До вечера оставалось несколько часов, и Северов решил использовать это время, чтобы еще раз осмотреть территорию санатория, особенно окрестности закрытого крыла, но уже более осторожно, не привлекая внимания.

Он переоделся в спортивный костюм, взял полотенце и направился к бассейну, который располагался недалеко от интересующего его здания. Это давало возможность наблюдать, не вызывая подозрений.

Бассейн был полуолимпийского размера, с подогревом и прозрачной крышей. Несколько отдыхающих лениво плавали или загорали на шезлонгах. Северов выбрал шезлонг, с которого открывался хороший вид на закрытое крыло, и устроился с книгой Брэдбери, делая вид, что читает.

За час наблюдений он заметил несколько интересных деталей. Во-первых, в закрытое крыло постоянно входили и выходили люди в белых халатах — очевидно, медицинский персонал. Во-вторых, каждые полчаса происходила смена охранников у главного входа. В-третьих, к служебному входу дважды подъезжали фургоны с логотипом лаборатории "БиоТех" — из них выгружали какие-то контейнеры и быстро заносили внутрь.

Особенно заинтересовал Северова черный автомобиль представительского класса с тонированными стеклами, который подъехал к боковому входу. Из него вышли двое мужчин в костюмах, похожих на телохранителей, а затем они помогли выйти пожилому человеку, лицо которого Северов не смог разглядеть. Мужчину быстро провели внутрь, а машина уехала.

"Возможно, это тот самый важный пациент, о котором говорила Вера Николаевна," — подумал Северов.

Закончив наблюдение, он действительно поплавал в бассейне, чтобы не вызывать подозрений, затем вернулся в номер, чтобы подготовиться к вечерней операции.

В номере Северов тщательно проверил свое снаряжение: маленький фонарик, который можно было спрятать в ладони, складной нож, миниатюрную камеру, замаскированную под пуговицу пиджака, и телефон с функцией быстрого набора номера Корнеева. Все было готово.

В 19:00 он спустился на ужин. В ресторане было многолюдно, играла живая музыка. Северов выбрал столик, с которого хорошо просматривался весь зал, и заказал легкий ужин.

Вскоре он заметил Веру Николаевну, которая сидела за столиком в дальнем углу зала. Она не подавала виду, что знает Северова, но когда их взгляды встретились, едва заметно кивнула.

За соседним столиком Северов увидел доктора Климова, который ужинал в компании привлекательной блондинки. Они оживленно беседовали, периодически смеясь. Климов казался расслабленным и не обращал внимания на Северова.

В другом конце зала сидел Игорь Станиславович Лебедев с той самой женщиной с неестественно молодым лицом, которую Северов видел в первый вечер. Сейчас, при ярком свете, ее внешность выглядела еще более странной — идеально гладкая кожа контрастировала с пустым, отсутствующим взглядом. Она почти не участвовала в разговоре, лишь механически кивала и улыбалась, когда Лебедев к ней обращался.

Ужин прошел без происшествий. В 21:00 Северов вернулся в номер, чтобы переодеться в темную одежду для предстоящей операции. Гиппократ наблюдал за приготовлениями с настороженным интересом.

— Не волнуйся, дружище, — сказал Северов, почесывая кота за ухом. — Я скоро вернусь.

В 21:20 он вышел из номера и направился к служебному корпусу, стараясь держаться в тени деревьев и избегать ярко освещенных участков. Вечер был теплым, большинство отдыхающих еще гуляли по территории или сидели в кафе, поэтому Северову приходилось быть особенно осторожным.

Добравшись до служебного корпуса, он обошел его сзади, где находился вход в подвальное помещение. Дверь была металлической, с электронным замком. Северов ввел код, полученный от Веры Николаевны — 4721. Замок тихо щелкнул, и дверь приоткрылась.

Оглянувшись по сторонам и убедившись, что за ним никто не наблюдает, Северов быстро проскользнул внутрь и тихо закрыл за собой дверь.

Он оказался в тускло освещенном коридоре. Воздух был прохладным и пахло химикатами. Северов достал маленький фонарик и, прикрывая его ладонью, чтобы свет не был слишком ярким, двинулся вперед, ориентируясь по запомненной схеме.

Коридор вел к лестнице, поднимающейся на первый этаж закрытого крыла. Северов осторожно поднялся, прислушиваясь к каждому звуку. На первом этаже он должен был найти дверь, ведущую в лабораторный комплекс.

Поднявшись, он оказался в еще одном коридоре, более широком и ярко освещенном. Здесь пришлось двигаться особенно осторожно, прижимаясь к стенам и готовясь в любой момент спрятаться.

Впереди послышались шаги и голоса. Северов быстро нырнул в ближайшую нишу, где стоял большой шкаф с медицинским оборудованием. Мимо прошли двое мужчин в белых халатах, увлеченно обсуждающих какие-то результаты исследований.

— И, регенерация тканей идет быстрее, чем мы ожидали, — говорил один из них. — Но когнитивные функции снижаются катастрофически.

— Лебедев считает, что это приемлемая цена, — ответил второй. — В конце концов, кому нужен острый ум в столетнем теле?

Они прошли мимо, не заметив Северова, и их голоса постепенно стихли. Он выждал еще минуту и продолжил путь.

Согласно схеме, лаборатория должна была находиться в конце коридора, за двойными дверями с электронным замком. Подойдя к дверям, Северов увидел, что для входа требуется не только код, но и отпечаток пальца.

"Этого не было на схеме," — подумал он, лихорадочно соображая, что делать дальше.

В этот момент двери неожиданно открылись, и оттуда вышла женщина в лабораторном халате. Она была настолько погружена в чтение данных на планшете, что не заметила Северова, который едва успел отступить в тень.

Двери начали медленно закрываться, и Северов принял мгновенное решение. Он быстро скользнул вперед и успел проскочить внутрь за мгновение до того, как двери захлопнулись.

Оказавшись в лаборатории, он замер, оценивая обстановку. Помещение было просторным, с рядами современного оборудования. В центре стояли несколько рабочих станций с компьютерами, а вдоль стен располагались шкафы с реактивами и образцами.

В дальнем конце виднелась еще одна дверь с надписью "Отделение интенсивной терапии. Только для авторизованного персонала".

Северов быстро осмотрелся, убедившись, что в лаборатории никого нет. Затем он активировал миниатюрную камеру на пуговице и начал методично фиксировать всё, что видел: оборудование, документы, компьютерные мониторы с данными.

На одном из столов лежала папка с надписью "Протокол РГ-7. Конфиденциально". Северов осторожно открыл ее и быстро просмотрел содержимое. Документы описывали какую-то экспериментальную процедуру по регенерации тканей с использованием модифицированных стволовых клеток. Судя по датам, эксперименты проводились в течение последних двух лет.

Особенно его внимание привлек список пациентов с пометками о результатах. Рядом с некоторыми фамилиями стояли зеленые отметки "Успешно", рядом с другими — красные "Нестабильно" или "Отторжение". Возле трех фамилий стояли черные кресты.

Северов сфотографировал документы и продолжил осмотр. Подойдя к компьютеру, он обнаружил, что тот не заблокирован — видимо, сотрудник, работавший за ним, ушел ненадолго, не выключив систему.

Воспользовавшись этой удачей, Северов быстро просмотрел открытые файлы. Это были результаты каких-то генетических исследований и графики, показывающие динамику регенерации тканей у разных пациентов.

Внезапно он услышал звук открывающейся двери. Северов едва успел отойти от компьютера и спрятаться за большим шкафом с реактивами, когда в лабораторию вошли двое — доктор Климов и незнакомый мужчина в дорогом костюме.

— Результаты обнадеживают, — говорил Климов. — Но мы все еще не можем полностью контролировать процесс. Побочные эффекты...

— Лебедева не интересуют побочные эффекты, — перебил его мужчина. — Его интересует результат. Клиент готов заплатить любые деньги за полное омоложение.

— Но мы не можем гарантировать безопасность процедуры, — возразил Климов. — Последний пациент... вы же видели, что с ним произошло.

— Это риск, на который клиент готов пойти, — отрезал мужчина. — В конце концов, что ему терять? В его возрасте и с его диагнозом...

Они прошли через лабораторию к двери с надписью "Отделение интенсивной терапии" и скрылись за ней.

Северов выждал несколько минут, затем быстро направился к выходу из лаборатории. Он понимал, что рисковать дальше опасно — у него уже было достаточно информации для первоначального отчета.

Выскользнув из лаборатории, он тем же путем вернулся в подвал и выбрался наружу. Уже на территории санатория, направляясь к своему корпусу, Северов заметил странное движение в тени деревьев. Кто-то явно следил за ним.

Решив не рисковать, он изменил маршрут и пошел в сторону пляжа, как будто просто вышел на вечернюю прогулку. Дойдя до берега, он некоторое время стоял, глядя на море и прислушиваясь. Шаги преследователя стихли — похоже, тот не решился выйти на открытое пространство.

Убедившись, что опасность миновала, Северов вернулся в свой номер окружным путем. Гиппократ встретил его недовольным мяуканьем — кот явно был недоволен долгим отсутствием хозяина.

— Прости, дружище, — Северов погладил кота. — Работа такая.

Он достал ноутбук, скопировал все фотографии и составил краткий отчет для Корнеева, зашифровав его стандартным кодом. Отправив сообщение, Северов принял душ и лег спать, но сон долго не приходил. В голове крутились обрывки подслушанных разговоров и увиденные документы. Что именно происходит в закрытом крыле? Какие эксперименты проводит Лебедев? И кто этот таинственный клиент, готовый рискнуть жизнью ради омоложения?

С этими мыслями Северов наконец погрузился в беспокойный сон.

Глава 6: Ночное происшествие

Северов проснулся от странного шума. Часы показывали 3:17 ночи. Он лежал неподвижно, прислушиваясь к тишине номера. Что-то его разбудило — какой-то звук, не вписывающийся в привычный ночной фон санатория.

Еще несколько секунд он вслушивался, затем осторожно сел на кровати. Лунный свет, проникающий сквозь неплотно задернутые шторы, создавал причудливые тени на стенах. Северов оглядел комнату и внезапно понял, что беспокоило его подсознание — Гиппократа не было на своем обычном месте в кресле.

— Гиппократ? — тихо позвал Северов, но ответа не последовало.

Он встал и проверил ванную комнату, затем осмотрел все возможные места, где мог спрятаться кот — под кроватью, в шкафу, за занавесками. Гиппократа нигде не было.

"Странно," — подумал Северов. — "Дверь была закрыта, окно только приоткрыто на проветривание — слишком узкая щель для кота его размера."

Он подошел к окну и выглянул наружу. Его номер располагался на втором этаже, но под окном росло раскидистое дерево, ветви которого почти касались стены здания. Теоретически, ловкий кот мог спуститься по нему.

"Но зачем? Гиппократ никогда раньше не убегал," — размышлял Северов, натягивая брюки и рубашку. Он понимал, что поиски кота могут нарушить его конспирацию, но оставить питомца на произвол судьбы не мог.

Выйдя в коридор, Северов прислушался. Было тихо, только где-то вдалеке слышалось гудение вентиляции. Он осторожно двинулся по коридору, периодически останавливаясь и тихо зовя Гиппократа.

Дойдя до лестницы, Северов заметил на полу несколько шерстинок — определенно кошачьих и определенно принадлежащих Гиппократу с его характерным серо-голубым окрасом. Следы вели вниз, к первому этажу.

Спустившись, Северов увидел еще несколько шерстинок у двери, ведущей на улицу. Выйдя из корпуса, он осмотрелся. Ночь была тихой, территория санатория освещалась редкими фонарями. Вдалеке шумело море, а в воздухе пахло солью и хвоей.

"Куда же ты подевался, бродяга?" — подумал Северов, медленно двигаясь по дорожке и внимательно осматривая кусты и деревья.

Внезапно он услышал тихое мяуканье. Звук доносился со стороны медицинского корпуса — того самого, где располагалось закрытое крыло. Северов направился туда, стараясь держаться в тени деревьев.

Подойдя ближе, он увидел Гиппократа. Кот сидел у служебного входа в медицинский корпус и, казалось, чего-то ждал. Увидев Северова, он мяукнул еще раз, но не двинулся с места.

— Гиппократ, иди сюда, — тихо позвал Северов, но кот лишь повернул голову и снова уставился на дверь.

В этот момент дверь неожиданно открылась, и из здания вышли двое мужчин, толкающих каталку, на которой лежало что-то, накрытое простыней. Северов быстро отступил в тень большого куста и замер.

Мужчины были одеты в темную униформу службы безопасности санатория. Они быстро покатили каталку по дорожке в сторону леса, окружающего территорию. Гиппократ, к удивлению Северова, последовал за ними, держась на небольшом расстоянии.

Северов решил проследить. Он двигался бесшумно, сохраняя дистанцию и используя деревья и кусты для прикрытия. Мужчины с каталкой направлялись к дальней части территории, где, по информации Веры Николаевны, находился старый крематорий, оставшийся еще со времен, когда здание использовалось как больница.

"Что они там делают в три часа ночи?" — подумал Северов, чувствуя, как по спине пробежал холодок.

Мужчины остановились у небольшого одноэтажного здания с высокой трубой. Один из них достал ключ и открыл дверь, затем они вкатили каталку внутрь. Гиппократ остановился у входа, словно не решаясь войти.

Северов подобрался ближе, стараясь не шуметь. Он нашел окно, через которое можно было заглянуть внутрь. То, что он увидел, заставило его сердце учащенно забиться.

Мужчины сняли простыню с каталки, обнажив тело пожилого человека. Судя по всему, это был мужчина лет семидесяти, с седыми волосами и изможденным лицом. Но самым шокирующим было то, что его кожа имела странный сероватый оттенок и была покрыта чем-то похожим на чешую или наросты.

Один из мужчин достал планшет и начал что-то записывать, периодически фотографируя тело. Второй тем временем открыл дверцу того, что выглядело как старая кремационная печь.

— Еще один неудачный эксперимент, — услышал Северов слова одного из мужчин. — Это уже третий за месяц.

— Лебедев слишком торопится, — ответил второй. — Нельзя ускорять процесс регенерации до такой степени. Организм не выдерживает.

— Ему плевать. У него сроки горят. Клиент требует результатов.

Они продолжили подготовку к кремации, а Северов, понимая, что стал свидетелем чего-то крайне серьезного, решил незаметно удалиться. Но в этот момент Гиппократ, словно потеряв интерес к происходящему, повернулся и направился прямо к нему, громко мяукая.

Мужчины мгновенно насторожились.

— Ты слышал? — спросил один.

— Кажется, там кто-то есть, — ответил второй, доставая из кобуры пистолет.

Северов понял, что нужно немедленно уходить. Он подхватил Гиппократа на руки и быстро, но бесшумно двинулся в сторону леса, стараясь держаться в тени деревьев.

Сзади послышались шаги — мужчины вышли из крематория и осматривали территорию. Луч фонаря скользил по деревьям, иногда проходя в опасной близости от Северова.

— Там точно кто-то был, — сказал один. — Нужно проверить периметр.

— Я вызову подкрепление, — ответил второй, доставая рацию.

Северов ускорил шаг, стараясь двигаться как можно тише. Гиппократ, словно понимая серьезность ситуации, не издавал ни звука. Они углубились в лес, обходя санаторий по широкой дуге, чтобы вернуться с другой стороны.

Через полчаса осторожного продвижения Северов вышел к пляжу, далеко от основной территории санатория. Отсюда он мог безопасно вернуться к своему корпусу, не привлекая внимания.

Когда они наконец добрались до номера, Северов осторожно опустил Гиппократа на пол и запер дверь. Кот, как ни в чем не бывало, направился к своей миске и требовательно мяукнул.

— Ты невероятное создание, — тихо сказал Северов, насыпая корм. — Сначала устраиваешь побег, потом ведешь меня прямо к месту преступления, а теперь просто требуешь ужин?

Гиппократ посмотрел на него своими умными глазами и продолжил есть, словно говоря: "Я просто делаю свою работу".

Северов сел на кровать, обдумывая увиденное. То, что происходило в крематории, подтверждало его худшие подозрения. Лебедев проводил какие-то опасные эксперименты, связанные с регенерацией тканей, и эти эксперименты приводили к смерти пациентов. А тела тайно кремировали, чтобы скрыть следы.

Он достал телефон и отправил зашифрованное сообщение Корнееву: "Подтверждаю незаконные эксперименты. Есть жертвы. Необходимо ускорить операцию."

Ответ пришел почти сразу: "Продолжай сбор информации. Нужны конкретные доказательства и имена. Будь осторожен."

Северов понимал, что теперь его положение стало еще опаснее. Если охрана заподозрит, что он был свидетелем ночного происшествия, его жизнь окажется под угрозой.

Он решил, что завтра нужно встретиться с Зориным и выяснить, что тому известно о экспериментах Лебедева. Возможно, бывший чиновник Минздрава сможет предоставить дополнительную информацию или документы, которые помогут раскрыть всю схему.

Северов лег в постель, но сон не шел. Перед глазами стояло изображение тела с серой чешуйчатой кожей. Что именно делал Лебедев со своими пациентами? И кто этот таинственный "клиент", требующий результатов?

Утром Северова разбудил телефонный звонок. Часы показывали 7:30.

— Аркадий Петрович? Доброе утро, — раздался в трубке голос администратора. — Прошу прощения за ранний звонок, но доктор Лебедев хотел бы встретиться с вами сегодня в 10:00 в своем кабинете. Он просил передать, что хочет лично показать вам медицинский комплекс санатория.

Северов почувствовал, как по спине пробежал холодок. Почему Лебедев вдруг решил лично показать ему медицинский комплекс? Это стандартная процедура для всех гостей или особое внимание именно к нему? И не связано ли это с ночными событиями?

— Спасибо за информацию, — ответил он спокойным голосом. — Передайте доктору Лебедеву, что я буду рад встрече.

Положив трубку, Северов задумался. Нужно быть предельно осторожным. Если Лебедев что-то подозревает, эта встреча может быть ловушкой.

Гиппократ, почувствовав, что хозяин проснулся, потянулся и требовательно мяукнул, напоминая о завтраке.

— Сейчас, дружище, — сказал Северов, вставая с кровати. — У нас сегодня насыщенный день.

Он быстро принял душ, оделся и покормил кота. Затем спустился в ресторан на завтрак, где встретил Веру Николаевну, сидящую за столиком у окна.

— Доброе утро, Аркадий Петрович, — приветливо улыбнулась она. — Как вам спалось?

— Спасибо, хорошо, — ответил Северов, присаживаясь за её столик. — Хотя ночь была... интересной.

— Вот как? — Вера Николаевна подняла бровь. — Надеюсь, ничего серьезного?

— Мой кот решил устроить ночную прогулку, — сказал Северов. — Пришлось искать его по всему санаторию.

— И где же вы его нашли? — спросила Вера Николаевна, внимательно глядя на Северова.

— В парке, — солгал он. — Охотился на ночных бабочек.

— Коты — удивительные создания, — улыбнулась Вера Николаевна. — Кстати, вы слышали новости? Один из наших пациентов, Зорин Валентин Сергеевич, скончался этой ночью. Сердечный приступ, как говорят.

Северов почувствовал, как внутри все похолодело. Зорин — тот самый человек, с которым он разговаривал на пляже и который хотел передать ему какую-то информацию.

— Очень жаль, — сказал он, стараясь сохранять спокойствие. — Я имел удовольствие познакомиться с ним вчера. Он показался мне вполне здоровым человеком.

— В его возрасте сердце может остановиться в любой момент, — пожала плечами Вера Николаевна. — Особенно учитывая его непростую историю болезни.

В её голосе Северову послышалась какая-то фальшивая нота, словно она не верила в официальную версию смерти Зорина.

— Вы хорошо его знали? — спросил Северов.

— Достаточно хорошо, — ответила она. — Он был частым гостем нашего санатория. И очень любопытным человеком. Иногда даже слишком.

Последние слова прозвучали как предупреждение. Северов понял, что Вера Николаевна пытается ему что-то сказать.

— Любопытство не всегда полезно для здоровья, — заметил он, глядя ей в глаза.

— Именно, — кивнула она. — Особенно здесь. Кстати, я слышала, что вас пригласил к себе доктор Лебедев?

— Да, в 10:00. Хочет показать медицинский комплекс.

— Это большая честь, — сказала Вера Николаевна. — Доктор Лебедев редко уделяет личное внимание гостям. Обычно этим занимаются его ассистенты.

— Я польщен, — ответил Северов. — Надеюсь, визит будет... познавательным.

— О, в этом не сомневаюсь, — Вера Николаевна допила свой чай и встала. — Мне пора. Удачного дня, Аркадий Петрович. И будьте внимательны — в нашем санатории много интересного... и опасного.

Она ушла, оставив Северова размышлять над её словами. Было очевидно, что Вера Николаевна знает больше, чем говорит, и пытается его предупредить. Но насколько ей можно доверять?

Закончив завтрак, Северов вернулся в номер, чтобы подготовиться к встрече с Лебедевым. Он активировал миниатюрную камеру на пуговице пиджака и проверил скрытый микрофон. Затем отправил короткое сообщение Корнееву: "Зорин мертв. Официальная версия — сердечный приступ. Иду на встречу с Лебедевым."

Ровно в 10:00 Северов постучал в дверь кабинета главного врача санатория. Голос из-за двери пригласил его войти.

Кабинет Лебедева оказался просторным и светлым помещением с панорамными окнами, выходящими на море. Стены были украшены дипломами и сертификатами, а также фотографиями Лебедева с известными политиками и бизнесменами. В центре кабинета стоял массивный стол из темного дерева, за которым сидел сам хозяин.

Доктор Лебедев оказался высоким мужчиной лет шестидесяти с седыми волосами, аккуратно зачесанными назад, и проницательными серыми глазами. Он встал, приветствуя Северова, и протянул руку.

— Аркадий Петрович, рад познакомиться, — сказал он с улыбкой, которая не затрагивала глаз. — Присаживайтесь, пожалуйста.

Северов пожал протянутую руку — рукопожатие было крепким и сухим — и сел в кресло напротив стола.

— Благодарю за приглашение, доктор Лебедев, — сказал он. — Мне много рассказывали о вашем уникальном медицинском комплексе.

— Да, мы гордимся нашими достижениями, — кивнул Лебедев. — "Морской бриз" — не просто санаторий, а настоящий научно-медицинский центр. Мы применяем самые передовые методики лечения и омоложения.

Он внимательно посмотрел на Северова, словно оценивая его реакцию.

— Я слышал, что вы интересуетесь нашими методиками, — продолжил Лебедев. — Доктор Климов упоминал, что вы задавали много вопросов во время осмотра.

— Профессиональная привычка, — улыбнулся Северов. — Я всегда интересуюсь новыми подходами в медицине. Особенно в области геронтологии.

— Геронтология... — задумчиво произнес Лебедев. — Интересная область. Знаете, Аркадий Петрович, человечество всегда мечтало о продлении жизни, о победе над старением. И мы сейчас ближе к этой цели, чем когда-либо.

— Вы имеете в виду ваши исследования? — спросил Северов.

— Именно, — кивнул Лебедев. — Мы разработали уникальную методику регенерации тканей, которая позволяет не просто замедлить, а фактически обратить процесс старения. Представьте — органы, восстанавливающие себя, как у саламандры, отращивающей новый хвост.

Глаза Лебедева загорелись фанатичным блеском.

— Это звучит... революционно, — осторожно заметил Северов. — Но наверняка такие исследования сопряжены с определенными рисками и этическими вопросами.

— Прогресс всегда требует жертв, — пожал плечами Лебедев. — Когда-то пересадка сердца казалась чудовищным экспериментом, а сегодня это рутинная операция. То же самое произойдет и с нашей технологией.

Он встал из-за стола и подошел к окну.

— Знаете, что самое сложное в моей работе, Аркадий Петрович? Не научные проблемы. Они решаемы. Самое сложное — это бюрократические препоны, этические комитеты, регуляторы, которые тормозят прогресс из-за надуманных опасений.

Лебедев повернулся к Северову:

— Но довольно слов. Я обещал показать вам наш медицинский комплекс. Пойдемте, вы увидите все своими глазами.

Он направился к двери, и Северов последовал за ним, чувствуя, что вступает на опасную территорию. Что именно собирается показать ему Лебедев? И почему он так откровенен с человеком, которого видит впервые?

Они вышли из кабинета и направились по коридору к лифту. Лебедев приложил свою карту-ключ к считывателю, и двери открылись.

— Наш основной исследовательский центр находится на подземном уровне, — сказал Лебедев, нажимая кнопку "B3". — Там меньше шума и больше возможностей для контроля окружающей среды.

Лифт начал спускаться, и Северов почувствовал, как нарастает напряжение. Он был готов к любым неожиданностям, но надеялся, что Лебедев действительно просто хочет похвастаться своими достижениями, а не заманивает его в ловушку.

Когда двери лифта открылись, они оказались в ярко освещенном коридоре с белыми стенами и полом. Воздух был прохладным и стерильным, с легким запахом антисептика.

— Добро пожаловать в сердце "Морского бриза", — сказал Лебедев с гордостью. — Здесь рождается будущее медицины.

Они шли по длинному коридору, по обеим сторонам которого располагались лаборатории с прозрачными стенами. В каждой работали люди в белых халатах, склонившиеся над микроскопами, центрифугами и другим оборудованием.

— Наша главная цель — регенерация тканей, — продолжал Лебедев. — Мы изучаем механизмы, позволяющие некоторым животным восстанавливать утраченные конечности, и пытаемся адаптировать эти процессы для человека.

Он остановился у одной из лабораторий, где в прозрачных контейнерах плавали какие-то существа.

— Аксолотли, — пояснил Лебедев. — Удивительные создания. Они способны регенерировать не только конечности, но и части мозга, сердце, глаза. Мы выделили гены, отвечающие за эту способность, и работаем над их интеграцией в человеческий геном.

Северов внимательно слушал, одновременно фиксируя всё на скрытую камеру. То, что показывал Лебедев, выглядело как передовая научная лаборатория, но пока ничего криминального он не увидел.

— А где проводятся клинические испытания? — спросил Северов. — Насколько я понимаю, такие исследования требуют тщательной проверки на добровольцах.

Лебедев улыбнулся:
— Конечно. Пойдемте, я покажу вам наш клинический центр.

Они прошли через двойные двери с системой биометрической защиты и оказались в другом коридоре, более широком и с палатами по обеим сторонам. Через небольшие окна в дверях Северов мог видеть пациентов, лежащих на кроватях, подключенных к различным аппаратам.

— Все наши пациенты — добровольцы, — сказал Лебедев, словно читая мысли Северова. — Люди с тяжелыми заболеваниями, для которых традиционная медицина бессильна. Мы даем им шанс.

— И каковы результаты? — спросил Северов.

— Разные, — честно ответил Лебедев. — У некоторых наблюдается значительное улучшение. Другие... ну, наука требует жертв.

Он остановился у одной из палат и заглянул внутрь.
— Этот пациент, например, страдал от цирроза печени в терминальной стадии. После нашего лечения его печень начала регенерировать. Анализы показывают почти полное восстановление функций.

Северов посмотрел через окно и увидел мужчину средних лет, спящего на кровати. Его кожа имела желтоватый оттенок, но в целом он выглядел неплохо.

— Впечатляет, — сказал Северов. — А были ли случаи... неудачных экспериментов?

Лебедев пристально посмотрел на него:
— Вы задаете много вопросов, Аркадий Петрович. Но да, были и неудачи. Мы работаем на переднем крае науки, и не все наши гипотезы подтверждаются.

Они продолжили обход, и Лебедев показал еще несколько палат с пациентами на разных стадиях лечения. Некоторые выглядели здоровыми, другие — истощенными и больными.

— А что происходит с телами тех, кто не выжил? — спросил Северов, стараясь, чтобы вопрос прозвучал как можно более невинно.

Лебедев остановился и внимательно посмотрел на него:
— Стандартная процедура — кремация. У нас есть собственный крематорий. Это необходимо для соблюдения санитарных норм и... конфиденциальности.

— Понимаю, — кивнул Северов. — Такие исследования требуют секретности.

— Именно, — согласился Лебедев. — Не все понимают важность нашей работы. Многие боятся прогресса, новых технологий. Но представьте мир, где человек может жить 150, 200 лет, сохраняя молодость и здоровье. Разве это не стоит определенных... компромиссов?

Они подошли к последней двери в коридоре, которая была заперта и охранялась электронным замком.

— А здесь у нас особое отделение, — сказал Лебедев. — Для пациентов с наиболее тяжелыми случаями. К сожалению, доступ туда строго ограничен даже для большинства нашего персонала.

Северов кивнул, понимая, что именно за этой дверью, вероятно, и скрываются главные секреты Лебедева. Возможно, именно оттуда прошлой ночью выносили тело с серой чешуйчатой кожей.

— Что ж, я впечатлен вашей работой, доктор Лебедев, — сказал Северов. — Это действительно передовые исследования.

— Рад, что вы оценили, — улыбнулся Лебедев. — Знаете, Аркадий Петрович, мне кажется, вы могли бы быть полезны нашему проекту. С вашим опытом и знаниями...

— Это лестное предложение, — ответил Северов. — Но я уже не практикую. Предпочитаю спокойную жизнь консультанта.

— Подумайте, — настаивал Лебедев. — Мы могли бы предложить вам очень выгодные условия. И возможность быть частью чего-то по-настоящему революционного.

Они вернулись к лифту и поднялись на первый этаж.

— Благодарю за экскурсию, — сказал Северов, когда они вышли в холл. — Это было... познавательно.

— Всегда пожалуйста, — ответил Лебедев. — И помните о моем предложении. Такие возможности выпадают нечасто.

Они пожали руки, и Северов направился к выходу, чувствуя на себе пристальный взгляд Лебедева. Он понимал, что главврач что-то задумал, и эта экскурсия была не просто демонстрацией достижений, а своего рода проверкой.

Выйдя на свежий воздух, Северов глубоко вдохнул. Ему нужно было срочно связаться с Корнеевым и передать собранную информацию. Но сначала следовало вернуться в номер и проверить, как там Гиппократ.

Поднявшись к себе, Северов обнаружил кота мирно спящим на подушке. Увидев хозяина, Гиппократ потянулся и мяукнул.

— Ну что, напарник, — тихо сказал Северов, почесывая кота за ухом. — Кажется, мы с тобой в самом центре чего-то очень опасного.

Он достал телефон и отправил зашифрованное сообщение Корнееву: "Получил подтверждение незаконных экспериментов. Есть видеоматериалы. Лебедев предложил сотрудничество. Ситуация усложняется."

Ответ пришел почти сразу: "Держись. Группа поддержки готова к вмешательству. Продолжай сбор информации, но будь предельно осторожен."

Северов сел на кровать, обдумывая ситуацию. Теперь он знал наверняка, что в санатории проводятся незаконные эксперименты на людях. Но ему нужны были конкретные доказательства преступлений Лебедева и имена его сообщников. И самое главное — он должен был выяснить, кто стоит за всем этим, кто тот таинственный "клиент", требующий результатов.

А еще ему нужно было понять, что случилось с Зориным. Была ли его смерть действительно вызвана сердечным приступом или это было убийство, замаскированное под естественную смерть?

Гиппократ запрыгнул к нему на колени и требовательно мяукнул, словно напоминая, что пора действовать.

— Ты прав, дружище, — сказал Северов, поглаживая кота. — Пора переходить к активным действиям.

Глава 7: Смерть на пляже

Северов проснулся от первых лучей солнца, пробивающихся сквозь шторы. Часы показывали 6:30 утра. Он плохо спал ночью, мысли о том, что он увидел в подземной лаборатории Лебедева, не давали ему покоя.

Гиппократ уже бодрствовал и сидел на подоконнике, наблюдая за чайками, кружащими над морем.

— Доброе утро, напарник, — сказал Северов, потягиваясь. — Как насчет ранней прогулки?

Кот повернулся к нему и мяукнул, словно соглашаясь.

Северов быстро оделся в спортивный костюм, взял поводок для Гиппократа и вышел из номера. В такой ранний час коридоры санатория были пусты, лишь изредка попадались сонные горничные, начинающие свой рабочий день.

Выйдя на территорию, Северов глубоко вдохнул свежий морской воздух. Утро было ясным и прохладным, идеальным для пробежки. Он решил направиться к пляжу — там в это время должно быть безлюдно, и он сможет спокойно обдумать свои дальнейшие действия.

Спустившись по каменной лестнице, ведущей к морю, Северов увидел пустынный пляж, залитый золотистым светом восходящего солнца. Волны мягко накатывали на берег, создавая умиротворяющий шум.

Он отпустил Гиппократа с поводка, и кот сразу же направился к воде, осторожно трогая лапой пену прибоя.

Северов начал неспешную пробежку вдоль кромки воды, наслаждаясь моментом покоя. Однако этот покой был нарушен, когда Гиппократ вдруг насторожился и побежал в сторону скал, ограничивающих пляж с южной стороны.

— Гиппократ! — позвал Северов, но кот не обратил внимания и скрылся за большим валуном.

Чертыхнувшись, Северов побежал за ним. Обогнув валун, он увидел Гиппократа, сидящего рядом с чем-то темным, лежащим у подножия скалы.

Подойдя ближе, Северов с ужасом понял, что это человек. Мужчина лежал на спине, раскинув руки, его голова была повернута под неестественным углом. Даже с расстояния нескольких метров было ясно, что он мертв.

Северов подбежал к телу и сразу узнал Зорина — того самого бывшего чиновника Минздрава, с которым он разговаривал на пляже. Опустившись на колени, он проверил пульс, хотя уже знал, что это бесполезно. Тело было холодным, смерть наступила несколько часов назад.

Первым импульсом было вызвать скорую и полицию, но Северов сдержался. Сначала нужно было осмотреть место происшествия и тело, пока не прибыли официальные лица, которые могли быть связаны с Лебедевым.

Он внимательно осмотрел Зорина. На первый взгляд, все выглядело как несчастный случай — падение со скалы. Но что-то не давало Северову покоя. Он заметил несколько странностей.

Во-первых, положение тела. Если бы Зорин действительно упал со скалы, он бы лежал лицом вниз, а не на спине. Во-вторых, на его шее были заметны следы, похожие на синяки от пальцев. В-третьих, его правый кулак был крепко сжат, словно он что-то держал.

Северов осторожно разжал пальцы мертвеца и обнаружил маленькую флешку. Быстро оглядевшись и убедившись, что поблизости никого нет, он забрал флешку и спрятал в карман.

Только после этого он достал телефон и набрал номер экстренной службы.

— Здравствуйте, я нахожусь на пляже санатория "Морской бриз". Обнаружил тело мужчины у подножия скалы. Похоже на несчастный случай, но требуется медицинская и полицейская бригада.

Северов назвал свое имя и точное местоположение. Диспетчер сообщил, что помощь прибудет в течение 15-20 минут.

Положив телефон в карман, Северов еще раз внимательно осмотрел тело и окружающую территорию. Он заметил, что на скале, примерно в пяти метрах над землей, есть небольшая смотровая площадка с ограждением. Вероятно, официальная версия будет заключаться в том, что Зорин поднялся туда ночью и, потеряв равновесие, упал.

Но Северов был уверен, что это убийство. Кто-то задушил Зорина, а затем сбросил тело со скалы, чтобы инсценировать несчастный случай. И этот "кто-то" почти наверняка связан с Лебедевым и его экспериментами.

Гиппократ тихо мяукнул, привлекая внимание хозяина. Кот смотрел в сторону санатория. Северов обернулся и увидел двух охранников, быстро спускающихся по лестнице к пляжу.

— Доктор Северов! — окликнул его один из них. — Что случилось?

— Я обнаружил тело во время утренней пробежки, — ответил Северов, поднимаясь на ноги. — Уже вызвал экстренные службы.

Охранники подошли ближе и осмотрели тело.

— Это же Зорин, — сказал один из них. — Валентин Сергеевич Зорин, из корпуса B.

— Вы его знаете? — спросил Северов.

— Конечно, он регулярно отдыхал в нашем санатории, — ответил охранник. — Похоже, несчастный случай. Наверное, вышел ночью на прогулку и упал со смотровой площадки.

— Возможно, — нейтрально ответил Северов. — Но это определит следствие.

— Разумеется, — кивнул охранник. — Мы должны сообщить доктору Лебедеву. Вы не могли бы остаться здесь до прибытия полиции? Как свидетель.

— Конечно, — согласился Северов.

Один из охранников остался с ним, а второй поспешил обратно в санаторий. Северов присел на камень, держа Гиппократа на руках. Он чувствовал, как флешка в кармане словно жжет его сквозь ткань. Что на ней? Какую информацию Зорин считал настолько важной, что держал её при себе даже в момент смерти?

Через пятнадцать минут на пляж спустились полицейские и медики. Вместе с ними пришел и Лебедев, выглядевший обеспокоенным и расстроенным.

— Какая трагедия, — сказал он, подходя к Северову. — Валентин Сергеевич был нашим постоянным гостем. Не могу поверить, что это произошло.

Северов внимательно наблюдал за Лебедевым, пытаясь уловить фальшь в его словах или поведении, но тот казался искренне опечаленным.

Полицейские начали осмотр места происшествия, а медики занялись телом. Следователь, представившийся капитаном Морозовым, подошел к Северову для опроса.

— Вы обнаружили тело? — спросил он, доставая блокнот.

— Да, примерно в 6:45 утра, — ответил Северов. — Я вышел на пробежку с котом, и он привел меня сюда.

— Вы заметили что-нибудь необычное? Следы борьбы, посторонние предметы?

Северов на мгновение задумался. Рассказать о следах на шее Зорина? О флешке? Но если он это сделает, и полиция связана с Лебедевым, он сразу станет мишенью. Нет, сначала нужно узнать, что на флешке, и связаться с Корнеевым.

— Ничего особенного, — сказал он. — Тело лежало так, как вы его видите. Я проверил пульс, но мужчина был уже мертв.

Морозов кивнул и записал показания.

— Вы знали погибшего?

— Мы познакомились вчера на пляже, — ответил Северов. — Просто короткий разговор, ничего особенного.

— О чем вы говорили?

— О санатории, о процедурах. Обычная курортная беседа.

Морозов закрыл блокнот.

— Спасибо за содействие, доктор Северов. Если вспомните что-то еще, пожалуйста, сообщите мне.

Он протянул визитку, которую Северов положил в карман рядом с флешкой.

Тем временем медики закончили осмотр тела и готовились транспортировать его. Один из них подошел к Морозову и что-то тихо сказал. Следователь кивнул и повернулся к Лебедеву:

— Предварительная причина смерти — перелом шейных позвонков в результате падения. Судя по температуре тела, смерть наступила примерно 6-8 часов назад, то есть между полуночью и двумя часами ночи.

— Ужасно, — покачал головой Лебедев. — Валентин Сергеевич страдал бессонницей, возможно, он вышел на ночную прогулку и...

— Мы проведем полное расследование, — прервал его Морозов. — Пока рано делать выводы.

Лебедев кивнул и повернулся к Северову:

— Аркадий Петрович, это, должно быть, было шокирующим опытом для вас. Если хотите, наш психолог может с вами поговорить.

— Спасибо, но в этом нет необходимости, — ответил Северов. — Я врач, мне не впервой видеть смерть.

— Конечно, — улыбнулся Лебедев. — В любом случае, если вам что-то понадобится, обращайтесь.

Северов кивнул и, взяв Гиппократа на руки, направился обратно к санаторию. Он чувствовал на себе взгляд Лебедева и был уверен, что главврач что-то подозревает.

Вернувшись в номер, Северов первым делом проверил, нет ли признаков того, что кто-то заходил в его отсутствие. Все выглядело нетронутым, но он не мог быть уверен на сто процентов.

Он достал флешку и внимательно осмотрел её. Обычная черная флешка без опознавательных знаков. Северов колебался — стоит ли просматривать её содержимое на своем ноутбуке? Что если на ней вирус, который выдаст его местоположение? Или программа, которая отправит сигнал Лебедеву, как только флешка будет подключена?

После минутного размышления он решил, что риск слишком велик. Лучше отправить флешку Корнееву с ближайшей оказией. Но сначала нужно было сделать копию, на всякий случай.

Северов достал из чемодана запасную флешку и специальный адаптер, позволяющий копировать данные напрямую, без подключения к компьютеру. Это было стандартное оборудование для оперативной работы, которым его снабдил Корнеев.

Подключив обе флешки к адаптеру, он запустил процесс копирования. Через несколько минут копия была готова. Северов спрятал оригинал в потайной карман чемодана, а копию оставил при себе.

Затем он отправил зашифрованное сообщение Корнееву: "Зорин мертв. Официальная версия — несчастный случай. Реальность — убийство. Получил флешку от погибшего. Необходима срочная встреча для передачи."

Ответ пришел почти мгновенно: "Понял. Высылаю человека. Встреча сегодня в 14:00 в кафе 'Волна' в поселке. Пароль: 'Как погода в Сочи?'"

Северов удалил сообщение и посмотрел на часы. Было около 9 утра, значит, у него есть несколько часов до встречи. Он решил использовать это время, чтобы понаблюдать за реакцией персонала санатория на смерть Зорина.

Переодевшись, он спустился в ресторан на завтрак. Как он и ожидал, все только и говорили о трагическом происшествии. Официанты шептались между собой, а отдыхающие обменивались теориями и домыслами.

Северов сел за свободный столик и заказал кофе. Через несколько минут к нему подсела Вера Николаевна.

— Ужасная трагедия, не правда ли? — сказала она, глядя на Северова проницательным взглядом. — Говорят, это вы нашли тело.

— Да, во время утренней пробежки, — ответил Северов. — Неприятное начало дня.

— Я слышала, вы разговаривали с Зориным накануне, — продолжила Вера Николаевна. — О чем, если не секрет?

Северов внимательно посмотрел на неё. Почему она интересуется? Простое любопытство или что-то большее?

— Ни о чем особенном, — ответил он. — Обычный разговор отдыхающих. Погода, процедуры, впечатления о санатории.

— Понимаю, — кивнула Вера Николаевна. — Знаете, Валентин Сергеевич был интересным человеком. Много знал о медицинской системе изнутри, учитывая его прошлую работу в Минздраве.

— Да, он упоминал об этом, — осторожно сказал Северов.

— Он был очень... наблюдательным, — продолжила Вера Николаевна, понизив голос. — Иногда даже слишком. Знаете, в нашем санатории не любят излишне любопытных людей.

Последняя фраза прозвучала как предупреждение. Северов внимательно посмотрел на собеседницу, пытаясь понять, на чьей она стороне.

— Вы давно работаете в "Морском бризе"? — спросил он.

— Почти с основания, — ответила она. — Я видела, как он менялся. Как менялись... приоритеты.

— И как вам эти изменения?

Вера Николаевна огляделась, убедилась, что их никто не слушает, и наклонилась ближе:

— Не все изменения к лучшему, Аркадий Петрович. Особенно те, что происходят... под поверхностью.

Она многозначительно посмотрела на него и добавила:

— Будьте осторожны. Стены здесь имеют уши, а некоторые двери лучше не открывать.

С этими словами она встала и, улыбнувшись, направилась к выходу из ресторана.

Северов задумчиво смотрел ей вслед. Вера Николаевна явно пыталась его предупредить. Но можно ли ей доверять? Или это часть какой-то игры Лебедева?

Допив кофе, он решил прогуляться по территории санатория, чтобы собрать мысли перед встречей с человеком Корнеева. Выйдя на центральную аллею, он заметил необычную активность у административного корпуса. Несколько человек в строгих костюмах входили в здание в сопровождении охраны.

Северов незаметно сделал несколько снимков на телефон и отправил их Корнееву с вопросом: "Узнаешь кого-нибудь?"

Ответ пришел через пять минут: "Второй слева — заместитель министра здравоохранения. Крайний справа — генерал ФСБ в отставке, сейчас возглавляет службу безопасности фармацевтического холдинга 'Биомед'. Ситуация серьезнее, чем мы думали. Будь предельно осторожен."

Северов спрятал телефон и медленно двинулся в сторону пляжа. Теперь все становилось на свои места. "Биомед" — один из крупнейших фармацевтических холдингов страны, имеющий связи в правительстве и силовых структурах. Если они стоят за экспериментами Лебедева, ситуация действительно гораздо серьезнее, чем предполагалось изначально.

Спустившись к морю, Северов сел на скамейку и стал наблюдать за волнами, обдумывая полученную информацию. Пляж был почти пуст — новость о смерти Зорина отбила у многих желание купаться. Лишь несколько отдыхающих лежали на шезлонгах вдали от места происшествия, которое все еще было огорожено полицейской лентой.

Время шло, и вскоре Северову нужно было отправляться на встречу с человеком Корнеева. Он вернулся в номер, чтобы взять флешку и проверить, как там Гиппократ.

Кот встретил его у двери и требовательно мяукнул.

— Знаю, дружище, я тоже голоден, — сказал Северов, насыпая корм в миску. — Но сначала нужно закончить одно дело.

Он достал флешку из тайника и спрятал её во внутренний карман пиджака. Затем переоделся в более casual одежду — джинсы и рубашку — чтобы не привлекать внимания в поселке.

— Я скоро вернусь, — сказал он Гиппократу. — Веди себя хорошо и никуда не уходи.

Кот посмотрел на него с выражением, которое можно было интерпретировать как "я знаю, что делаю", и вернулся к своей миске.

Северов вышел из номера и направился к выходу из санатория. У главных ворот он заметил усиленную охрану — еще одно подтверждение того, что ситуация накаляется.

— Куда направляетесь, доктор Северов? — спросил охранник, когда он подошел к воротам.

— Хочу прогуляться до поселка, — ответил Северов. — После утреннего происшествия нужно проветрить голову.

Охранник внимательно посмотрел на него, затем кивнул:
— Конечно. Только не задерживайтесь допоздна. В связи с произошедшим мы усилили меры безопасности.

— Разумеется, — улыбнулся Северов. — Я ненадолго.

Он вышел за ворота и направился по дороге, ведущей в поселок. День был ясным и теплым, вдоль дороги цвели олеандры и магнолии, наполняя воздух сладким ароматом. Но Северов едва замечал эту красоту, полностью сосредоточившись на предстоящей встрече.

Кафе "Волна" оказалось небольшим заведением на набережной поселка, с террасой, выходящей на море. Северов выбрал столик в углу террасы, откуда хорошо просматривались все подходы, и заказал чай.

Ровно в 14:00 к его столику подошел молодой человек спортивного телосложения в льняной рубашке и шортах — типичный отдыхающий.

— Простите, не подскажете, как погода в Сочи? — спросил он, присаживаясь напротив.

— Говорят, там дожди, но к выходным прояснится, — ответил Северов условленной фразой.

Молодой человек едва заметно кивнул и представился:
— Игорь. Корнеев прислал меня за посылкой.

Северов осторожно достал флешку и передал её под столом.

— Что происходит в санатории? — спросил Игорь, пряча флешку. — После смерти Зорина там настоящий переполох.

— Приехали высокопоставленные гости из "Биомеда" и правительства, — ответил Северов. — Похоже, они обеспокоены утечкой информации.

— Понятно, — кивнул Игорь. — Корнеев просил передать, что операция выходит на финальную стадию. Группа захвата готова к действию, но нам нужны неопровержимые доказательства. Что-то конкретное, что связывает Лебедева с незаконными экспериментами и смертью пациентов.

— Я видел тела, — сказал Северов. — И подземную лабораторию. Но этого недостаточно?

— Нужны документы, записи, что-то, что нельзя отрицать или объяснить, — пояснил Игорь. — Возможно, на флешке Зорина есть что-то полезное, но мы не можем ждать, пока аналитики её изучат. Вам нужно найти доказательства в самом санатории.

Северов задумался. Где искать такие доказательства? В кабинете Лебедева? В закрытой части подземной лаборатории?

— Есть идеи, где именно? — спросил он.

— Корнеев считает, что ключевая информация может быть в личном сейфе Лебедева, — ответил Игорь. — По нашим данным, он находится в его кабинете, за картиной с морским пейзажем.

— И как я должен туда попасть? — скептически спросил Северов. — Кабинет наверняка под охраной.

— У нас есть план, — сказал Игорь. — Сегодня вечером в санатории состоится гала-ужин в честь приезда высокопоставленных гостей. Все руководство, включая Лебедева, будет в ресторане. Это ваш шанс.

Он достал из кармана маленькое устройство, похожее на флешку.

— Это электронная отмычка последнего поколения. Справится с любым электронным замком в санатории. А это, — он протянул еще одно устройство, похожее на авторучку, — поможет открыть сейф. Просто приложите к замку и нажмите кнопку.

Северов взял устройства и спрятал их в карман.

— Звучит рискованно, — сказал он. — Что если меня поймают?

— Тогда мы немедленно начнем операцию, — ответил Игорь. — Группа захвата будет в полной готовности с 20:00. Один сигнал — и они войдут в санаторий.

Он протянул Северову маленькую кнопку на брелоке.

— Экстренная сигнализация. Нажмите трижды, если окажетесь в опасности.

Северов взял брелок и спрятал его в карман.

— Что ж, похоже, выбора у меня нет, — сказал он.

— Есть всегда, — серьезно ответил Игорь. — Вы можете отказаться, и мы найдем другой способ. Но времени мало. Если информация на флешке Зорина действительно опасна для Лебедева и его покровителей, они могут решить свернуть операцию и уничтожить все улики.

Северов понимал, что Игорь прав. Это был их шанс раскрыть преступную деятельность Лебедева и спасти людей, которые могли стать его следующими жертвами.

— Я сделаю это, — решительно сказал он. — Сегодня вечером.

— Удачи, — кивнул Игорь. — И будьте осторожны. Эти люди не остановятся ни перед чем, чтобы сохранить свои секреты.

Они допили чай, и Игорь ушел первым. Северов остался еще на несколько минут, обдумывая предстоящую операцию. План был рискованным, но выполнимым. Главное — не попасться охране и успеть найти нужные документы.

Расплатившись, он вышел из кафе и не спеша направился обратно к санаторию. По дороге он купил в местном магазине несколько сувениров — нужно было объяснить цель своей прогулки в поселок.

Вернувшись в санаторий, Северов заметил, что атмосфера изменилась. Персонал суетился, готовясь к вечернему мероприятию, а в холле появились дополнительные охранники.

Поднявшись в номер, он обнаружил Гиппократа мирно спящим на кровати. Кот открыл один глаз, увидел хозяина и снова задремал.

— Отдыхай, дружище, — тихо сказал Северов. — Сегодня вечером нам предстоит важное дело.

Он достал телефон и отправил зашифрованное сообщение Корнееву: "Встреча состоялась. Готовлюсь к вечерней операции. Буду на связи."

Затем Северов лег на кровать рядом с Гиппократом и закрыл глаза. Ему нужно было отдохнуть перед предстоящей ночью, которая обещала быть очень напряженной.

Вечером, когда солнце начало клониться к горизонту, окрашивая море в золотистые тона, Северов проснулся от звонка телефона. Это была администратор санатория.

— Аркадий Петрович, добрый вечер, — сказала она. — Напоминаю, что сегодня в 19:00 в главном ресторане состоится гала-ужин. Доктор Лебедев лично просил передать вам приглашение.

— Спасибо за информацию, — ответил Северов. — Я обязательно буду.

Положив трубку, он задумался. Почему Лебедев так настаивает на его присутствии? Хочет держать его на виду? Или это часть какого-то плана?

В любом случае, это играло ему на руку. Он появится на ужине, покажется Лебедеву, а затем незаметно исчезнет, чтобы проникнуть в его кабинет.

Северов принял душ и надел свой лучший костюм. Затем проверил устройства, которые дал ему Игорь, и спрятал их во внутренние карманы.

— Ну что, Гиппократ, — сказал он коту, который наблюдал за его сборами с подоконника. — Пожелай мне удачи.

Кот мяукнул, словно действительно понимал важность момента.

В 19:00 Северов спустился в ресторан. Помещение было празднично украшено, столы сервированы лучшей посудой, а в центре зала играл струнный квартет. Гости — в основном высокопоставленные чиновники и бизнесмены — уже собирались, создавая атмосферу светского раута.

Лебедев, одетый в безупречный смокинг, встречал гостей у входа. Увидев Северова, он широко улыбнулся и подошел к нему.

— Аркадий Петрович, рад, что вы смогли присоединиться к нам, — сказал он, пожимая руку. — Особенно после такого тяжелого утра.

— Не мог пропустить такое мероприятие, — ответил Северов с улыбкой. — К тому же, это хороший способ отвлечься от неприятных мыслей.

— Совершенно верно, — кивнул Лебедев. — Позвольте представить вас некоторым нашим гостям.

Он подвел Северова к группе мужчин, среди которых был и заместитель министра здравоохранения, которого Северов видел утром.

— Господа, это доктор Северов, выдающийся кардиохирург, — представил его Лебедев. — Аркадий Петрович, познакомьтесь: Игорь Валентинович Кравцов, заместитель министра здравоохранения; Сергей Дмитриевич Волков, генеральный директор "Биомеда"; и Александр Иванович Громов, руководитель службы безопасности холдинга.

Северов обменялся рукопожатиями со всеми, особенно внимательно глядя на Громова — бывшего генерала ФСБ, о котором упоминал Корнеев.

— Наслышан о ваших достижениях, доктор Северов, — сказал Кравцов. — Ваша методика малоинвазивных операций на сердце произвела революцию в кардиохирургии.

— Вы преувеличиваете мои заслуги, — скромно ответил Северов. — Я лишь развил идеи моих предшественников.

— Скромность украшает настоящего ученого, — улыбнулся Волков. — Кстати, доктор Северов, мы в "Биомеде" очень заинтересованы в сотрудничестве с такими специалистами, как вы. Возможно, после отпуска вы найдете время обсудить потенциальные проекты?

— С удовольствием, — дипломатично ответил Северов, понимая, что отказ вызовет подозрения.

Беседа продолжилась, и Северов внимательно слушал, запоминая каждую деталь. Волков и Кравцов говорили в основном о перспективах развития медицинских технологий и необходимости "прорывных решений для повышения качества жизни". За обтекаемыми формулировками Северов ясно видел намеки на эксперименты, проводимые в санатории.

Громов же в основном молчал, внимательно наблюдая за окружающими. Несколько раз Северов ловил на себе его изучающий взгляд.

Когда гостей пригласили к столу, Северов оказался в середине длинного ряда, между Верой Николаевной и каким-то бизнесменом, чьего имени он не запомнил. Лебедев сидел во главе стола, окруженный самыми важными гостями.

— Как вам наше общество? — тихо спросила Вера Николаевна, наклонившись к Северову.

— Впечатляющее, — ответил он. — Не ожидал встретить в санатории столько важных персон.

— "Морской бриз" давно стал чем-то большим, чем просто санаторий, — сказала она. — Это место, где принимаются решения, определяющие будущее медицины в нашей стране.

В её голосе Северов уловил нотки сарказма.

— И какое будущее они определяют? — спросил он.

Вера Николаевна посмотрела по сторонам и тихо ответила:
— То, в котором цель оправдывает средства. Даже если эти средства... неэтичны.

Она замолчала, увидев, что к ним приближается официант с закусками.

Ужин продолжался, и Северов внимательно следил за временем. Ему нужно было дождаться момента, когда он сможет незаметно покинуть зал. Такой момент представился, когда Лебедев поднялся для торжественной речи, и все внимание гостей обратилось к нему.

— Прошу прощения, — шепнул Северов Вере Николаевне. — Мне нужно ненадолго отлучиться.

Она понимающе кивнула, и Северов тихо вышел из зала. В коридоре было пусто — вся охрана была сосредоточена вокруг ресторана и входов в здание.

Северов быстро направился к административному крылу. Он знал расположение кабинета Лебедева из своей предыдущей "экскурсии". Коридоры были тускло освещены, большинство кабинетов пусты — персонал либо обслуживал гала-ужин, либо уже ушел домой.

Подойдя к двери с табличкой "Главный врач", Северов огляделся и, убедившись, что рядом никого нет, достал электронную отмычку. Приложив устройство к замку, он нажал кнопку и через несколько секунд услышал тихий щелчок — дверь открылась.

Северов быстро вошел внутрь и закрыл за собой дверь. Кабинет Лебедева был просторным и элегантно обставленным: массивный стол из темного дерева, кожаные кресла, шкафы с медицинскими книгами и наградами. На стене за столом висела большая картина с морским пейзажем — именно та, за которой, по информации Корнеева, должен был находиться сейф.

Северов подошел к картине и осторожно снял её со стены. За ней действительно обнаружился встроенный сейф с электронным замком. Он достал устройство-отмычку для сейфов, приложил к панели и нажал кнопку. Устройство начало перебирать комбинации, и через минуту замок щелкнул, дверца сейфа приоткрылась.

Внутри лежали папки с документами, флешки, какие-то медицинские препараты в маленьких контейнерах и пистолет. Северов быстро просмотрел документы и выбрал папку с надписью "Проект Феникс — протоколы испытаний". Открыв её, он увидел отчеты о проведенных экспериментах, фотографии пациентов до и после "лечения", списки умерших с пометками о причинах смерти.

То, что он увидел, потрясло его даже после всего, что он уже знал о деятельности Лебедева. Эксперименты проводились на людях без их согласия, многие "пациенты" были бездомными или одинокими стариками, которых никто не стал бы искать. Методики, применяемые Лебедевым и его командой, были жестокими и бесчеловечными.

Северов быстро сфотографировал наиболее важные страницы на телефон, затем взял одну из флешек из сейфа и спрятал в карман. Он уже собирался закрыть сейф, когда услышал звук открывающейся двери.

— Я так и знал, что найду вас здесь, доктор Северов, — сказал Лебедев, входя в кабинет. За ним следовал Громов с пистолетом в руке. — Или мне следует называть вас агент Северов?

Северов медленно повернулся к ним, лихорадочно соображая, как выбраться из этой ситуации.

— Не стоит отрицать очевидное, — продолжил Лебедев. — Мы давно за вами наблюдаем. Ваше появление в санатории было слишком... удобным. Особенно после того, как мы обнаружили, что Зорин был информатором.

— Так это вы убили его, — сказал Северов, выигрывая время. Его рука медленно двигалась к карману, где лежал брелок экстренного вызова.

— Это была необходимая мера безопасности, — пожал плечами Лебедев. — Как и то, что нам придется сделать с вами. Ничего личного, Аркадий Петрович. Просто вы слишком много знаете.

— О ваших незаконных экспериментах на людях? — спросил Северов. — О десятках погибших, чьи тела вы кремировали в своем подвале?

— Вы не понимаете масштаба нашей работы, — сказал Лебедев с искренним возмущением. — Мы стоим на пороге величайшего прорыва в истории медицины! Да, были жертвы, но они неизбежны на пути прогресса.

— Это не прогресс, — возразил Северов. — Это преступление против человечности.

Громов шагнул вперед, направив пистолет на Северова:
— Достаточно разговоров. Что у вас в кармане?

Северов понял, что его движение к брелоку не осталось незамеченным. Он медленно вынул руку из кармана, но вместо того, чтобы показать брелок, резко бросил в лицо Громову настольную лампу, стоявшую рядом. В тот же момент он нажал на брелок три раза.

Громов отшатнулся, но быстро восстановил равновесие и выстрелил. Пуля прошла в нескольких сантиметрах от головы Северова, попав в стену. Северов бросился к Громову, используя приемы рукопашного боя, которым его обучали в академии. Ему удалось выбить пистолет из руки бывшего генерала, но Громов был опытным бойцом и нанес Северову сильный удар в живот.

Лебедев тем временем достал из ящика стола свой пистолет и направил его на Северова:
— Хватит! Следующая пуля будет в вашей голове!

Северов замер, тяжело дыша. Ситуация казалась безвыходной, но он знал, что группа захвата уже в пути. Ему нужно было выиграть еще несколько минут.

— Вы не уйдете от ответственности, Лебедев, — сказал он. — Слишком многие знают о ваших экспериментах.

— Например, кто? — усмехнулся Лебедев. — Ваш напарник Корнеев? Мы знаем о нем. И о вашей встрече сегодня в поселке. К сожалению, ваш курьер не доехал до места назначения. Флешка Зорина снова у нас.

Сердце Северова упало. Неужели Игорь попался? Но тут он вспомнил, что они сделали копию флешки, которая осталась у него.

— Вы блефуете, — сказал он. — Информация уже у следствия.

Лебедев нахмурился, и Северов понял, что попал в точку.

— Даже если так, — сказал Лебедев после паузы, — у нас есть высокопоставленные покровители. Дело закроют, а вас объявят дискредитированным агентом, действовавшим в интересах конкурентов "Биомеда".

В этот момент в коридоре послышался шум, крики и звуки борьбы. Лебедев и Громов переглянулись.

— Что происходит? — спросил Лебедев, подходя к двери.

Воспользовавшись моментом, Северов бросился к нему и выбил пистолет из руки. Громов попытался вмешаться, но дверь кабинета внезапно распахнулась, и в помещение ворвались бойцы спецназа в полной экипировке.

— Всем на пол! Руки за голову! — скомандовал один из них.

Лебедев и Громов, понимая бесполезность сопротивления, подчинились. Северов с облегчением выдохнул — операция завершилась успешно.

В кабинет вошел Корнеев, одетый в бронежилет с надписью "ФСБ".

— Ты в порядке? — спросил он, подходя к Северову.

— Жив, и это главное, — ответил тот. — А как Игорь?

— С ним все в порядке, — успокоил его Корнеев. — Это была дезинформация. Мы перехватили флешку и уже изучили её содержимое. Там полная информация о "Проекте Феникс", включая имена всех участников и покровителей.

Он посмотрел на Лебедева, который сидел на полу с наручниками за спиной:
— Игра окончена, доктор. Ваши "высокопоставленные покровители" уже дают показания в обмен на смягчение приговора.

Лебедев поднял голову, в его глазах была смесь ярости и отчаяния:
— Вы не понимаете, что натворили! Мы были так близки к прорыву! Еще несколько месяцев, и мы смогли бы создать лекарство от старости, от рака, от всех болезней!

— Ценой скольких жизней? — спросил Северов. — И кто бы получил доступ к этому "лекарству"? Только избранные, те, кто мог заплатить миллионы?

Лебедев не ответил, опустив голову.

Корнеев положил руку на плечо Северова:
— Хорошая работа, Аркадий. Ты раскрыл одну из крупнейших преступных схем в истории нашей медицины.

— Что будет с пациентами санатория? — спросил Северов. — С теми, кто подвергся экспериментам?

— Мы уже вызвали медицинские бригады, — ответил Корнеев. — Всем будет оказана необходимая помощь. А документы, которые ты нашел, помогут разработать методики лечения последствий экспериментов.

Бойцы спецназа вывели Лебедева и Громова из кабинета. Корнеев и Северов остались одни.

— Знаешь, — сказал Корнеев, — когда я предложил тебе эту работу, я не думал, что все окажется настолько серьезно. Прости, что втянул тебя в это.

— Не извиняйся, — ответил Северов. — Кто-то должен был остановить этот кошмар. И я рад, что смог помочь.

Они вышли из кабинета и направились к выходу из административного корпуса. На территории санатория царила контролируемая суматоха: сотрудники ФСБ и следственного комитета проводили обыски, медики осматривали пациентов, а перепуганный персонал давал показания.

— Что с гостями гала-ужина? — спросил Северов, вспомнив о высокопоставленных чиновниках и бизнесменах.

— Большинство задержаны для допроса, — ответил Корнеев. — Некоторые, включая заместителя министра Кравцова, уже дают показания. Он, кстати, утверждает, что не знал о масштабах экспериментов и думал, что речь идет о стандартных клинических испытаниях.

— И ты ему веришь?

— Нет, конечно, — усмехнулся Корнеев. — Но пусть следствие разбирается. Наша задача выполнена.

Они подошли к корпусу, где находился номер Северова.

— Мне нужно забрать Гиппократа, — сказал он. — И собрать вещи.

— Конечно, — кивнул Корнеев. — Я подожду тебя здесь.

Северов поднялся в номер и открыл дверь. Гиппократ встретил его требовательным мяуканьем — кот явно был недоволен долгим отсутствием хозяина.

— Прости, дружище, — сказал Северов, беря кота на руки. — Но у нас были важные дела. Зато теперь мы можем отправляться домой.

Он быстро собрал вещи, уделив особое внимание копии флешки Зорина, которая все еще была спрятана в потайном кармане чемодана. Затем посадил Гиппократа в переноску и спустился вниз.

Корнеев ждал его у входа, разговаривая по телефону. Увидев Северова, он закончил разговор и подошел к нему.

— Есть новости, — сказал он. — Мы обнаружили в подвале санатория еще одну секретную лабораторию. То, что мы там нашли... — он покачал головой. — Это выходит за рамки всего, что мы предполагали.

— Что именно? — напрягся Северов.

— Лебедев экспериментировал не только с лекарствами от старения. Там обнаружены образцы биологического оружия, способного избирательно воздействовать на людей с определенным генетическим профилем.

Северов почувствовал, как холодок пробежал по спине.

— Ты хочешь сказать...

— Да, — мрачно кивнул Корнеев. — Они разрабатывали этническое биооружие. Представь, что было бы, если бы эти разработки попали в руки террористов или враждебных государств.

Северов молча покачал головой. Масштаб преступления, раскрытого ими, оказался гораздо больше, чем они предполагали изначально.

— Кстати, — сказал Корнеев, меняя тему, — я встретил в коридоре Веру Николаевну. Она просила передать тебе это.

Он протянул Северову конверт. Внутри была записка: "Спасибо, что остановили их. Я пыталась собрать доказательства несколько месяцев, но не могла действовать открыто. Зорин был моим другом и помогал мне. Берегите себя. В.Н."

— Она была твоим информатором? — удивленно спросил Северов.

— Не совсем, — ответил Корнеев. — Скорее, независимым расследователем. Она работала в санатории с самого начала и видела, как он превращается из места лечения в лабораторию смерти. Именно она вышла на Зорина, а тот связался с нами.

Они вышли на улицу. Ночной воздух был свеж и наполнен ароматами моря и цветущих растений. Странно, подумал Северов, как природа остается прекрасной даже рядом с местами, где творятся ужасные вещи.

— Что теперь? — спросил он, глядя на звездное небо.

— Теперь отдых, — улыбнулся Корнеев. — Настоящий отдых, без убийств и расследований. Я забронировал тебе номер в хорошем отеле в Сочи. Неделя полного релакса за счет ведомства.

— А как же отчеты, показания?

— Все это подождет, — отмахнулся Корнеев. — Ты заслужил передышку. К тому же, — он хитро улыбнулся, — в Сочи сейчас проходит международный кардиологический конгресс. Думаю, тебе будет интересно.

Северов благодарно кивнул. Мысль о нескольких днях, посвященных профессиональному общению и отдыху, казалась очень привлекательной.

— А что будет с санаторием? — спросил он, оглядываясь на здание, которое теперь казалось зловещим, несмотря на элегантную архитектуру.

— Его закроют на время следствия, — ответил Корнеев. — Потом, скорее всего, перепрофилируют. Здесь действительно отличные условия для реабилитации, было бы жаль потерять такую базу.

К ним подошел один из сотрудников ФСБ:
— Машина готова, товарищ полковник.

— Спасибо, — кивнул Корнеев и повернулся к Северову. — Ну что, готов отправиться в Сочи?

— Готов, — улыбнулся Северов. — Только сначала хочу попрощаться с морем.

Они подошли к краю обрыва, откуда открывался вид на ночное море. Лунная дорожка серебрилась на темной воде, волны мягко шумели, разбиваясь о камни внизу.

— Знаешь, — задумчиво сказал Северов, — когда я ехал сюда, я думал, что это будет простое дело. Проверить подозрительную активность, собрать информацию и вернуться к своей обычной жизни. Но теперь я понимаю, что ничего уже не будет как прежде.

— Так всегда бывает, — кивнул Корнеев. — Когда заглядываешь в бездну, бездна тоже смотрит в тебя. Но важно помнить, зачем мы это делаем. Не для адреналина, не для наград, а чтобы защитить людей от таких, как Лебедев.

Северов молча кивнул. Гиппократ в переноске тихо мяукнул, словно соглашаясь.

— Пора, — сказал Корнеев. — Нас ждет долгая дорога.

Они повернулись и пошли к ожидающей их машине. Впереди была дорога в Сочи, новые вызовы и, возможно, новые расследования. Но сейчас Северов чувствовал только усталость и удовлетворение от выполненного долга.

Машина тронулась, унося их прочь от санатория. Северов в последний раз оглянулся на здание, темнеющее на фоне ночного неба. Странно, но он почти не чувствовал триумфа — только тихую грусть от того, что люди, призванные лечить, могут превратиться в безжалостных экспериментаторов.

— Не думай об этом, — словно прочитав его мысли, сказал Корнеев. — Мы сделали все, что могли. Теперь пусть работает система правосудия.

Северов кивнул и закрыл глаза. Гиппократ устроился у него на коленях, мурлыча и успокаивая своего хозяина.

Глава 8: Следователь

Северов стоял у окна своего номера, наблюдая за прибытием следственной группы. Три черных автомобиля с тонированными стеклами въехали на территорию санатория, остановившись у главного входа. Из первой машины вышел Корнеев — теперь уже в официальном качестве. На нем был строгий костюм, а не та неприметная одежда, в которой Северов видел его раньше.

Флеш-накопитель, который Северов нашел в вещах Зорина, жег карман. Информация на нем могла стать решающей в расследовании, но Северов колебался. Стоит ли сразу передать его Корнееву или сначала изучить содержимое самому? Риск был велик — если кто-то из персонала санатория заметит их контакт, это может поставить под угрозу всю операцию.

Северов достал ноутбук и вставил флешку. Файлы были зашифрованы, но один документ открылся — это была таблица с датами, именами и какими-то кодовыми обозначениями. Северов не мог понять значение большинства записей, но некоторые имена совпадали с пациентами, умершими за последние месяцы.

Стук в дверь заставил его вздрогнуть. Северов поспешно закрыл ноутбук и спрятал флешку.

— Доктор Северов, — голос администратора звучал официально, — вас просят спуститься в конференц-зал. Следственная группа хотела бы побеседовать со всеми сотрудниками санатория.

— Конечно, я сейчас спущусь, — ответил Северов, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.

В конференц-зале уже собрались почти все сотрудники. Лебедев стоял рядом с Корнеевым, что-то оживленно ему объясняя. Когда Северов вошел, их взгляды на мгновение встретились, и Корнеев едва заметно кивнул — сигнал, что он узнал Северова, но не подаст виду.

Лебедев представил Корнеева коллективу:
— Уважаемые коллеги, это полковник Корнеев из Следственного комитета. Он будет расследовать трагический несчастный случай с нашим пациентом. Прошу оказывать ему всяческое содействие.

Корнеев оглядел собравшихся:
— Благодарю за сотрудничество. Мы постараемся провести расследование максимально быстро и с минимальными неудобствами для работы санатория. Мне понадобится побеседовать с каждым, кто контактировал с погибшим в последние дни его жизни.

Северов слушал, отмечая, как умело Корнеев играл роль официального следователя, не выдавая их предыдущего знакомства. Теперь предстояло найти способ незаметно передать ему информацию о флешке и своих подозрениях.

После общего собрания Северов направился в парк, к уединенной беседке, которую заметил еще в первый день. Это было идеальное место для тайной встречи — достаточно укромное, но с хорошим обзором окрестностей. Он надеялся, что Корнеев поймет его намек, когда он упомянул во время своего краткого представления, что любит "отдыхать в тишине парка после обеда".

Северов ждал в беседке почти час. Солнце уже начало клониться к закату, окрашивая море в золотистые тона. Он почти решил, что Корнеев не понял его намека, когда услышал шаги на гравийной дорожке.

— Прекрасный вид, не правда ли? — произнес Корнеев, останавливаясь рядом с беседкой и делая вид, что любуется морем. — Неудивительно, что вы выбрали это место для отдыха, доктор Северов.

— Здесь хорошо думается, — ответил Северов, не поворачиваясь к нему. — И почти никто не ходит.

Корнеев осмотрелся по сторонам и, убедившись, что поблизости никого нет, быстро поднялся в беседку и сел на скамью напротив Северова.

— У нас мало времени, — тихо сказал он. — За мной наверняка следят. Что у вас есть?

Северов достал флешку и протянул ее Корнееву.

— Нашел в вещах Зорина. Большинство файлов зашифровано, но есть таблица с именами пациентов, в том числе тех, кто умер за последние месяцы. Есть какие-то кодовые обозначения, которые я не понимаю.

Корнеев быстро спрятал флешку во внутренний карман пиджака.

— Зорин был не просто пациентом, — сказал он, понизив голос. — Он был важным свидетелем по делу о коррупции в высших эшелонах власти. Мы готовили его к даче показаний, когда он внезапно исчез. Потом получили информацию, что он здесь, в санатории, но под другим именем.

— Значит, его смерть не была случайной? — спросил Северов, хотя уже знал ответ.

— Конечно нет. Но доказать это будет непросто. — Корнеев нахмурился. — Лебедев очень влиятельный человек, у него связи на самом верху. И он не единственный замешан в этом деле.

Северов рассказал о своих наблюдениях — о странных процедурах, о пациентах, которые внезапно исчезали, о подозрительном поведении персонала.

— Я уверен, что здесь проводят какие-то эксперименты, — закончил он. — Возможно, испытывают новый препарат. И Зорин мог что-то узнать или увидеть.

Корнеев задумчиво кивнул.

— Это согласуется с нашими подозрениями. Но нам нужны доказательства, конкретные факты. — Он посмотрел на часы. — Завтра утром я буду осматривать тело в морге санатория. Постарайтесь присутствовать там в качестве консультанта. Мне нужен человек с медицинским образованием, который сможет заметить то, что могут попытаться скрыть.

— Я постараюсь, — кивнул Северов. — Но Лебедев уже настороже. Он может не допустить меня.

— Я настою на вашем присутствии. Скажу, что мне нужен независимый медицинский эксперт. — Корнеев встал. — Нам лучше не встречаться наедине больше, чем необходимо. Если понадобится передать информацию, используйте тайник в третьей кабинке мужского туалета на первом этаже — за сливным бачком есть небольшое углубление.

Северов кивнул. Корнеев еще раз огляделся и быстро спустился с беседки.

— Приятного вечера, доктор, — произнес он громко, словно случайно проходил мимо. — Не засиживайтесь допоздна, говорят, ночью здесь сыро.

Северов остался в беседке еще на некоторое время, обдумывая полученную информацию. Итак, Зорин был свидетелем по делу о коррупции. Это объясняло его нервозность и попытки что-то рассказать Северову. Но как это связано с экспериментами в санатории? И кто стоит за всем этим, кроме Лебедева?

На следующее утро Северов получил официальное уведомление о необходимости присутствовать при осмотре тела в качестве медицинского консультанта. Лебедев был явно недоволен, но не мог возразить прямому требованию следователя.

Морг санатория располагался в подвальном помещении административного корпуса. Это было небольшое, но хорошо оборудованное помещение с двумя столами для вскрытия и холодильными камерами. Когда Северов вошел, там уже находились Корнеев, патологоанатом санатория доктор Климов и, к удивлению Северова, сам Лебедев.

— А, доктор Северов, — кивнул Корнеев официально. — Благодарю, что согласились помочь. Ваш опыт может быть полезен.

Тело Зорина уже лежало на столе, накрытое простыней. Доктор Климов, невысокий мужчина с залысинами и нервным тиком левого глаза, выглядел напряженным.

— Я уже провел предварительный осмотр, — сказал он, избегая смотреть на Лебедева. — Причина смерти — утопление, как и предполагалось изначально. В легких морская вода, характерные признаки асфиксии.

— Позвольте взглянуть на тело, — сказал Корнеев и кивнул Северову, приглашая его подойти ближе.

Климов откинул простыню. Тело Зорина было бледным, с характерными посмертными изменениями. Северов внимательно осмотрел его, отмечая детали, которые могли ускользнуть от внимания неспециалиста.

— Обратите внимание на эти следы на запястьях, — сказал он, указывая на едва заметные потертости. — Похоже на следы от веревки или чего-то подобного.

Лебедев тут же вмешался:
— Это могло произойти при транспортировке тела или во время спасательной операции. Наши сотрудники пытались оказать первую помощь.

— Возможно, — согласился Северов, но продолжил осмотр. — А что это за следы на шее? — Он указал на небольшие кровоподтеки, почти незаметные под линией роста волос.

Климов нервно переглянулся с Лебедевым.
— Посмертные изменения, — быстро сказал он. — Ничего необычного.

Корнеев внимательно посмотрел на указанное место.
— Я хотел бы, чтобы это было зафиксировано в протоколе, — сказал он. — И сделайте, пожалуйста, фотографии.

— Конечно, — неохотно согласился Климов.

Лебедев заметно напрягся.
— Полковник, я понимаю вашу тщательность, но не стоит ли сосредоточиться на очевидных фактах? Пациент утонул во время ночного купания. Трагично, но, к сожалению, такие случаи бывают.

— Мы должны исключить все возможности, директор, — твердо ответил Корнеев. — Включая возможность того, что смерть не была случайной.

Атмосфера в морге стала еще более напряженной. Северов продолжал осмотр, обнаружив еще несколько деталей, которые вызывали вопросы — странные следы от инъекций, не соответствующие обычным медицинским процедурам, и небольшие ожоги на висках, похожие на следы от электродов.

— Доктор Климов, вы можете объяснить эти следы? — спросил Северов, указывая на виски погибшего.

Климов побледнел и снова посмотрел на Лебедева, словно ища поддержки.
— Это... это часть терапии, которую получал пациент, — запинаясь, ответил он. — Электростимуляция мозга. Абсолютно безопасная процедура, применяется при депрессивных состояниях.

— Интересно, — сказал Корнеев. — В медицинской карте пациента нет упоминаний о такой терапии. Вы не могли бы предоставить документацию?

Лебедев вмешался:
— Я лично распоряжусь, чтобы вам предоставили все необходимые документы, полковник. А сейчас, если осмотр закончен, я бы хотел вернуться к своим обязанностям. У нас много пациентов, требующих внимания.

Корнеев кивнул:
— Конечно, директор. Мы почти закончили. Доктор Северов, у вас есть еще вопросы или замечания?

Северов понимал, что сейчас не время раскрывать все свои подозрения.
— Нет, на данный момент все ясно, — ответил он. — Хотя я бы хотел ознакомиться с результатами токсикологического анализа, когда они будут готовы.

— Разумеется, — сказал Корнеев. — Доктор Климов, прошу вас ускорить процесс. Мне нужны результаты как можно скорее.

Когда они выходили из морга, Северов заметил, как Лебедев что-то тихо и настойчиво говорил Климову, а тот лишь покорно кивал, опустив глаза. Было очевидно, что на патологоанатома оказывается давление, и Северов опасался, что результаты анализов могут быть подделаны.

В коридоре Корнеев ненадолго задержал Северова.
— Спасибо за помощь, доктор, — сказал он официальным тоном, но взглядом дал понять, что оценил его наблюдения. — Возможно, мне понадобится ваша консультация и в дальнейшем.

— Всегда готов помочь, — ответил Северов.

Они разошлись, но Северов знал, что это только начало. Теперь у них были конкретные вопросы к официальной версии смерти Зорина, и Лебедев это понимал. Значит, он будет еще осторожнее — и, возможно, опаснее.

Выйдя из морга, Северов почувствовал, как его руки слегка дрожат. Он сжал кулаки, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями. Профессиональная маска невозмутимого врача-консультанта давалась ему всё труднее. Он направился к лестнице, ведущей из подвала, но вместо того, чтобы подняться наверх, остановился на пролёте и прислонился к стене, закрыв глаза.

«Что я делаю?» — мысль пульсировала в голове. — «Я врач, а не агент спецслужб. Я должен лечить людей, а не играть в детектива».

Но тут же другой голос внутри него возразил: «А разве сейчас ты не защищаешь пациентов? Разве не для этого ты давал клятву Гиппократа?»

Северов вспомнил следы на теле Зорина — следы от инъекций, ожоги от электродов, потёртости на запястьях. Всё указывало на то, что над человеком проводили какие-то эксперименты, а потом избавились от него. И сколько ещё таких пациентов прошло через этот санаторий? Сколько ещё пройдёт, если он сейчас отступит?

Звук шагов заставил его выпрямиться и принять невозмутимый вид. По лестнице спускалась медсестра Ольга, та самая, которая работала в отделении, где лежал Зорин.

— Доктор Северов? — она выглядела удивлённой. — Что вы здесь делаете?

— Участвовал в осмотре тела как консультант, — ответил он, стараясь, чтобы голос звучал ровно. — А вы?

— Мне нужно забрать результаты анализов для пациента из третьей палаты, — она показала бланк направления. — Доктор Климов должен был их подготовить ещё вчера.

Северов кивнул, но заметил, что Ольга нервничает — она избегала его взгляда, а пальцы, сжимавшие бланк, побелели от напряжения.

— Всё в порядке? — спросил он мягко. — Вы выглядите встревоженной.

Ольга быстро огляделась по сторонам, словно проверяя, нет ли кого поблизости.

— Я... я не должна об этом говорить, — прошептала она. — Но то, что происходит здесь... это неправильно. Я стала медсестрой, чтобы помогать людям, а не...

Она оборвала фразу, услышав звук открывающейся двери морга. Из помещения вышел доктор Климов, его лицо было бледным, а руки заметно дрожали.

— А, Ольга, — сказал он, увидев медсестру. — Анализы готовы, они на моём столе. И, доктор Северов, — он повернулся к Александру, — директор просил передать, что хотел бы обсудить с вами некоторые детали осмотра. Он ждёт вас в своём кабинете через полчаса.

Северов кивнул, отмечая странное поведение патологоанатома. Что-то произошло после их ухода? Давление Лебедева на Климова было очевидным, но насколько далеко он готов зайти, чтобы скрыть правду?

— Спасибо, доктор Климов, я буду у директора вовремя, — ответил Северов.

Когда Климов скрылся в своём кабинете, Ольга снова заговорила, ещё тише:

— Будьте осторожны, доктор Северов. Лебедев... он не тот, за кого себя выдаёт. И те, кто задаёт слишком много вопросов.

Она не закончила фразу, но многозначительный взгляд сказал больше, чем слова.

— Спасибо за предупреждение, — ответил Северов. — Вы тоже будьте осторожны.

Ольга кивнула и быстро направилась к кабинету Климова. Северов поднялся по лестнице, размышляя о том, что только что услышал. Похоже, в санатории были люди, недовольные происходящим, возможные союзники. Но можно ли им доверять? Не ловушка ли это, устроенная Лебедевым, чтобы выявить тех, кто подозревает неладное?

Внутренний конфликт усилился. С одной стороны, Северов понимал, что должен действовать осторожно, не привлекая внимания, как его инструктировал Корнеев. С другой — врачебный долг и человеческая совесть требовали немедленных действий. Каждый день промедления мог стоить кому-то жизни.

Он вспомнил свою прежнюю жизнь — размеренную, предсказуемую, безопасную. Работа в клинике, редкие выезды на задания ФСБ, которые обычно заключались в консультациях или медицинском сопровождении. Ничего похожего на то, во что он оказался втянут сейчас.

«Я не готов к этому», — подумал Северов. — «Я не агент, я врач. Я не умею вести расследования, выслеживать преступников, рисковать жизнью».

Но тут же другая мысль пронзила его: «А кто, если не ты? Кто ещё здесь может остановить это безумие?»

Северов достал телефон и проверил время. До встречи с Лебедевым оставалось двадцать минут. Достаточно, чтобы зайти в свой номер и собраться с мыслями. Он должен быть готов к этому разговору — Лебедев наверняка попытается прощупать, насколько много он знает и подозревает.

В номере Северов первым делом проверил свои вещи — всё ли на своих местах, нет ли следов обыска. Внешне всё выглядело нетронутым, но интуиция подсказывала, что в его отсутствие здесь кто-то был. Мелкие детали — чуть сдвинутая книга на столе, не так лежащая ручка — говорили о профессиональном обыске.

Он сел на кровать и глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. Страх и сомнения накатывали волнами. Что, если он ошибается? Что, если его подозрения безосновательны, и он просто видит заговор там, где его нет? Может быть, Зорин действительно просто утонул во время ночного купания?

Но следы на теле... Они не могли лгать. И реакция Лебедева, и нервозность Климова, и предупреждение Ольги — всё указывало на то, что в санатории происходит что-то зловещее.

Северов подошёл к зеркалу и посмотрел на своё отражение. Усталые глаза, напряжённое лицо, морщинка между бровей, которой не было ещё неделю назад. Он вспомнил слова своего наставника в медицинском институте: «Врач не имеет права на страх. Когда на кону жизнь пациента, сомнения должны уступить место решительности».

«Хорошо», — сказал он своему отражению. — «Я боюсь. Я сомневаюсь. Я не уверен, что справлюсь. Но я не отступлю».

Он умылся холодной водой, поправил галстук и направился к кабинету Лебедева. По пути он встретил нескольких пациентов, которые приветливо кивали ему. Обычные люди, приехавшие сюда лечиться, отдыхать, восстанавливать здоровье. Знали ли они, что происходит за закрытыми дверями некоторых отделений? Догадывались ли о тёмной стороне этого внешне благополучного места?

У двери кабинета Лебедева Северов на мгновение остановился, собираясь с духом. Затем решительно постучал.

— Войдите, — раздался голос директора.

Северов открыл дверь и шагнул внутрь, готовый к противостоянию, которое могло стать самым опасным в его жизни.

Лебедев сидел за массивным столом, просматривая какие-то документы. Он поднял глаза на вошедшего Северова и улыбнулся — той самой улыбкой, которая не затрагивала глаз.

— А, доктор Северов, проходите, садитесь, — он указал на кресло напротив. — Благодарю, что нашли время для нашей беседы.

Северов сел, сохраняя внешнее спокойствие, хотя сердце билось чаще обычного.

— Вы хотели обсудить результаты осмотра? — спросил он нейтральным тоном.

— Да, и не только, — Лебедев откинулся в кресле, изучающе глядя на Северова. — Знаете, я наблюдал за вами во время осмотра. Вы очень... внимательны к деталям. Это ценное качество для врача.

— Спасибо, — ответил Северов, ожидая продолжения.

— Но иногда излишнее внимание к деталям может увести в сторону от основной картины, — продолжил Лебедев. — Например, те следы, на которые вы указали... Они имеют совершенно естественное объяснение, как я и сказал полковнику. Но ваши замечания могли создать у него ложное впечатление.

— Я просто отметил то, что увидел, — спокойно ответил Северов. — Как врач, я обязан обращать внимание на любые необычные признаки.

— Конечно, конечно, — Лебедев сделал примирительный жест. — Я не ставлю под сомнение вашу профессиональную добросовестность. Просто хочу убедиться, что мы с вами на одной стороне.

— На стороне истины, я полагаю? — спросил Северов, внимательно наблюдая за реакцией Лебедева.

Директор на мгновение замер, затем рассмеялся — слишком громко, слишком наигранно.

— Именно так, доктор! Именно так. На стороне истины. — Он наклонился вперёд. — А истина в том, что наш санаторий — одно из лучших медицинских учреждений страны. Мы помогаем сотням людей каждый год. И было бы прискорбно, если бы один несчастный случай бросил тень на нашу репутацию.

Северов понял, к чему клонит Лебедев.

— Вы предлагаете мне... скорректировать свои наблюдения? — спросил он прямо.

Лебедев снова откинулся в кресле, его взгляд стал жёстче.

— Я предлагаю вам быть разумным, доктор Северов. Вы здесь недавно, у вас блестящая карьера впереди. Зачем рисковать ею из-за... неверных интерпретаций?

— А если мои интерпретации верны? — Северов знал, что идёт по тонкому льду, но не мог отступить.

Лебедев долго смотрел на него, словно оценивая. Затем его лицо снова приняло дружелюбное выражение.

— Знаете, я ценю принципиальных людей. Они редкость в наше время. — Он открыл ящик стола и достал папку. — Я изучил ваше досье, доктор Северов. Впечатляющая карьера. Особенно интересны ваши... консультации для определённых государственных структур.

Северов почувствовал, как холодок пробежал по спине. Лебедев знал о его связях с ФСБ? Насколько много он знал?

— Я врач, — сказал Северов. — Иногда мои навыки требуются различным организациям. В этом нет ничего необычного.

— Разумеется, — согласился Лебедев. — Я просто хочу, чтобы вы понимали: я знаю, с кем имею дело. И надеюсь, что вы тоже.

Это была угроза, завуалированная, но недвусмысленная. Лебедев давал понять, что Северов не единственный, у кого есть связи и ресурсы.

— Я понимаю, — ответил Северов, выдерживая взгляд Лебедева.

— Отлично, — Лебедев захлопнул папку и убрал её в ящик. — Тогда я надеюсь, что в дальнейшем наше сотрудничество будет более продуктивным. Полковник Корнеев, конечно, делает свою работу, но не стоит помогать ему видеть то, чего нет на самом деле.

Северов понимал, что должен сыграть свою роль — показать, что угроза подействовала, но не настолько, чтобы вызвать подозрения.

— Я просто хочу, чтобы всё было по закону, — сказал он, слегка опустив глаза, словно уступая. — Я не ищу проблем.

— И не найдёте их, если будете благоразумны, — Лебедев улыбнулся, явно довольный тем, что его послание дошло до адресата. — Кстати, я слышал, вы интересуетесь нашими методиками лечения. Это похвально. Возможно, вы захотите ознакомиться с некоторыми нашими разработками? Я мог бы организовать для вас доступ к исследовательскому отделению.

Северов насторожился. Это было неожиданно. Лебедев предлагал ему доступ именно туда, куда он стремился попасть? Ловушка или попытка завербовать?

— Это было бы очень интересно, — осторожно ответил он. — Я всегда стремлюсь быть в курсе новейших методик.

— Превосходно! — Лебедев выглядел искренне довольным. — Я распоряжусь, чтобы вам выдали временный пропуск. Думаю, вы найдёте наши исследования... впечатляющими.

Северов кивнул, сохраняя нейтральное выражение лица, хотя внутри всё кипело от противоречивых эмоций. Что задумал Лебедев? Показать ему настоящие исследования или какую-то безобидную версию для отвода глаз? Или это способ держать потенциального противника ближе, контролировать его действия?

— Благодарю за доверие, — сказал Северов. — Я ценю эту возможность.

— Не стоит благодарности, — Лебедев встал, давая понять, что разговор окончен. — Мы все здесь служим одной цели — благополучию наших пациентов. Не так ли, доктор?

— Безусловно, — ответил Северов, тоже поднимаясь.

Когда он вышел из кабинета, то почувствовал, как напряжение, сковывавшее его всё это время, начало отпускать. Разговор был опасной игрой, и он не был уверен, кто вышел победителем. Лебедев явно что-то задумал, предлагая ему доступ к исследовательскому отделению. Но это был шанс, которым нельзя было не воспользоваться.

Северов направился к выходу из административного корпуса, размышляя о своём следующем шаге. Ему нужно было связаться с Корнеевым, рассказать о разговоре с Лебедевым и о предложении доступа к исследованиям. Но как это сделать безопасно?

Выйдя на улицу, он глубоко вдохнул свежий морской воздух. День клонился к вечеру, солнце уже опускалось к горизонту, окрашивая небо в золотистые тона. Несколько пациентов прогуливались по аллеям парка, наслаждаясь прекрасной погодой. Обычная, мирная картина, которая так контрастировала с тем, что происходило за закрытыми дверями.

Северов решил пройтись по территории, чтобы собраться с мыслями. Он направился к морю, туда, где тропинка спускалась к небольшому пляжу. Там было немноголюдно — большинство пациентов предпочитали центральный пляж санатория с его удобствами и инфраструктурой.

Сидя на камне у кромки воды, Северов смотрел на бескрайнее море и думал о том, как быстро изменилась его жизнь. Ещё неделю назад он был обычным врачом, занимающимся своей практикой в Москве. Теперь же он оказался в центре какого-то зловещего заговора, рискуя жизнью ради людей, которых даже не знал.

«Почему я?» — этот вопрос снова и снова возникал в его голове. Почему именно его выбрали для этого задания? Были ли у Корнеева другие варианты? Или он был просто удобной фигурой — врач с опытом работы с ФСБ, которого можно было отправить в санаторий без лишних вопросов?

Но какими бы ни были причины, он был здесь. И теперь от его действий зависели жизни людей. Это осознание придавало сил, помогало преодолевать страх и сомнения.

Северов поднялся и направился обратно к санаторию. Ему нужно было найти способ безопасно связаться с Корнеевым, а затем подготовиться к визиту в исследовательское отделение. Что бы ни планировал Лебедев, Северов должен был быть готов.

Проходя мимо библиотеки санатория, он заметил знакомую фигуру — Веру Николаевну, сестру Лебедева. Она сидела у окна, читая книгу, и выглядела погружённой в свои мысли. Северов на мгновение замедлил шаг, размышляя. Вера могла быть ценным источником информации о брате и о том, что происходит в санатории. Но можно ли ей доверять? Не является ли она частью планов Лебедева?

Решив рискнуть, Северов вошёл в библиотеку и направился к столику, где сидела Вера.

— Добрый вечер, — сказал он, подходя. — Не помешаю?

Вера подняла глаза от книги и улыбнулась — тепло и искренне, совсем не так, как её брат.

— Доктор Северов! Нет, конечно, не помешаете. Присаживайтесь, — она указала на стул напротив. — Я как раз думала сделать перерыв. Читаю уже третий час, глаза устали.

Северов сел, отмечая, что книга, которую читала Вера, была медицинским справочником по неврологии.

— Интересуетесь медициной? — спросил он, кивая на книгу.

— Да, это... профессиональный интерес, — ответила она, слегка замявшись. — Я работаю в исследовательском отделе санатория. Занимаюсь анализом данных.

— Вот как? — Северов постарался, чтобы его голос звучал просто заинтересованно, без излишнего любопытства. — Должно быть, интересная работа.

— Очень, — кивнула Вера. — Хотя иногда... — она замолчала, словно осознав, что собиралась сказать что-то лишнее. — В любом случае, я рада встретить вас. Слышала, вы помогаете в расследовании того несчастного случая с пациентом?

Северов отметил, как ловко она перевела разговор.

— Да, полковник Корнеев попросил меня проконсультировать его по некоторым медицинским аспектам, — ответил он. — Стандартная процедура в таких случаях.

— Конечно, — Вера внимательно смотрела на него. — И что вы думаете? Это действительно был несчастный случай?

Вопрос был прямым, почти провокационным. Северов решил быть осторожным.

— Официальное заключение ещё не готово, — уклончиво ответил он. — Но все указывает на утопление.

— Все? — Вера слегка наклонила голову. — Мне показалось, у вас были какие-то вопросы во время осмотра. Мой брат упоминал об этом.

Северов напрягся. Значит, Лебедев обсуждал с сестрой детали расследования? Это могло означать, что она в курсе его дел. Или что он пытается использовать её для получения информации.

— У врача всегда есть вопросы, — осторожно ответил Северов. — Это часть нашей профессии — сомневаться, проверять, искать альтернативные объяснения. Но в конечном счёте важны факты, а не предположения.

Вера улыбнулась, словно его ответ её удовлетворил.

— Мудрый подход, доктор. Я тоже предпочитаю опираться на факты. — Она закрыла книгу и отложила её в сторону. — Знаете, я давно хотела поговорить с вами. Не только о работе. Может быть, вы зайдёте ко мне сегодня вечером? Скажем, в девять? У меня есть отличное вино, привезённое из Франции.

Приглашение было неожиданным, и Северов на мгновение растерялся. Это мог быть шанс узнать больше о Лебедеве и его деятельности. Но также это могла быть ловушка.

— С удовольствием, — ответил он, решив рискнуть. — Куда мне подойти?

— Корпус для персонала, третий этаж, номер 312, — Вера записала адрес на листке бумаги и протянула ему. — Буду ждать.

Она встала, собирая свои вещи.

— А сейчас прошу меня извинить, мне нужно вернуться к работе. До вечера, доктор Северов.

Вера ушла, оставив Северова с противоречивыми чувствами. С одной стороны, она казалась искренней и даже, возможно, обеспокоенной тем, что происходит в санатории. С другой — она была сестрой Лебедева, и это автоматически делало её подозрительной.

Северов решил, что перед встречей с Верой ему необходимо связаться с Корнеевым. Он должен знать о приглашении и о том, что Лебедев предложил ему доступ к исследовательскому отделению.

Выйдя из библиотеки, Северов направился к административному корпусу. У него был предлог — ему нужно было получить некоторые документы для консультации, которую якобы запросил Корнеев. Это давало возможность не только передать информацию, но и, возможно, получить доступ к дополнительным данным.

В административном отделе царила напряжённая атмосфера. Сотрудники говорили тихо, бросая настороженные взгляды на Северова, когда он проходил мимо. В приёмной он увидел Лебедева, инструктирующего группу врачей и медсестёр.

— ...и помните, отвечайте только на прямые вопросы следователя. Не предлагайте дополнительной информации, не выдвигайте теорий. Просто факты, — говорил Лебедев. — Мы не хотим, чтобы этот несчастный случай был неверно истолкован и бросил тень на репутацию нашего санатория.

Заметив Северова, Лебедев прервался и улыбнулся:

— А, доктор Северов! Присоединяйтесь к нам. Я как раз объяснял коллегам, как важно сотрудничать со следствием, сохраняя при этом профессиональный подход.

— Конечно, — кивнул Северов, подходя ближе. — Я как раз пришёл за документами, которые запросил полковник Корнеев. Медицинская карта Зорина и результаты его последних обследований.

— Разумеется, — Лебедев повернулся к секретарю. — Анна, подготовьте, пожалуйста, копии для доктора Северова. — Затем снова обратился к Северову: — Кстати, я распорядился насчёт вашего допуска в исследовательское отделение. Пропуск будет готов завтра утром.

— Благодарю, — ответил Северов. — Я с нетерпением жду возможности ознакомиться с вашими методиками.

Лебедев кивнул и вернулся к инструктажу персонала, а Северов подошёл к столу секретаря, чтобы получить документы. Пока Анна искала нужные файлы, он незаметно оставил на краю стола сложенную записку — условный сигнал для Корнеева, что у него есть важная информация.

Получив папку с документами, Северов поблагодарил секретаря и вышел из административного корпуса. Он чувствовал на себе взгляд Лебедева — внимательный, оценивающий, словно директор пытался прочитать его мысли.

Вернувшись в свой номер, Северов тщательно изучил полученные документы. Медицинская карта Зорина была безупречно оформлена — все процедуры задокументированы, все анализы в порядке. Слишком безупречно, подумал Северов. Ни одного отклонения, ни одной аномалии. Словно кто-то специально создал идеальную историю болезни, чтобы скрыть истинное положение дел.

Но в одном из приложений к карте он обнаружил нечто интересное — направление на "экспериментальную терапию" с подписью Лебедева. Никаких деталей, только код процедуры — "ЭНТ-7" и пометка "Особый режим наблюдения". Что это могло означать? И почему об этой процедуре не было упоминаний в основной карте?

Северов сфотографировал документ на телефон, затем тщательно вернул всё на место, чтобы не было заметно, что он обращал особое внимание на это приложение.

Время приближалось к девяти вечера. Встреча с Верой Николаевной могла дать ответы на некоторые вопросы, но Северов понимал, что должен быть предельно осторожен. Он не знал, на чьей стороне сестра Лебедева, и не мог позволить себе ошибиться в оценке её мотивов.

Перед выходом он проверил телефон — новых сообщений от Корнеева не было. Значит, полковник ещё не получил его сигнал или не имел возможности безопасно связаться.

Северов вышел из номера и направился к корпусу для персонала. Вечер был тёплым, с лёгким морским бризом. На территории санатория было тихо — большинство пациентов уже разошлись по своим комнатам или находились в общих залах, где проводились вечерние мероприятия.

Корпус для персонала представлял собой четырёхэтажное здание в стороне от основных корпусов санатория. Здесь жили врачи, медсёстры и административный персонал, которые работали вахтовым методом или приезжали из других городов.

Северов поднялся на третий этаж и нашёл номер 312. Он на мгновение замешкался перед дверью, собираясь с мыслями. Что ждёт его внутри? Искренний разговор с человеком, который может стать союзником? Или ловушка, расставленная Лебедевым?

Глубоко вздохнув, он постучал.

Дверь открылась почти сразу, словно Вера ждала его прямо за ней. Она была одета в простое, но элегантное платье тёмно-синего цвета, волосы распущены по плечам. В руке она держала бокал с вином.

— Доктор Северов, точно вовремя, — улыбнулась она, отступая в сторону. — Проходите, пожалуйста.

Северов вошёл в просторную комнату, обставленную со вкусом, но без излишеств. Большое окно выходило на море, сейчас затянутое вечерней темнотой. На журнальном столике стояла открытая бутылка вина и второй бокал.

— Присаживайтесь, — Вера указала на кресло. — Надеюсь, вы любите красное вино? Это Шато Марго, урожай 2010 года. Мой брат привёз из последней поездки во Францию.

— С удовольствием, — ответил Северов, принимая бокал, который она ему протянула.

Он сделал небольшой глоток, оценивая вкус. Вино действительно было превосходным. Но в этот момент его внимание привлекло движение в углу комнаты. К его изумлению, из-под кресла вышел Гиппократ и, мяукнув, направился прямо к нему.

— Гиппократ? — Северов не смог скрыть удивления. — Как он здесь оказался?

Вера улыбнулась, наблюдая, как кот запрыгнул на колени Северова и начал мурлыкать.

— Он пришёл ко мне сегодня днём. Я нашла его у своей двери, когда вернулась с работы. Решила, что он потерялся, и впустила его. Хотела завтра дать объявление о найденном коте, но, похоже, он ваш?

Северов погладил Гиппократа, пытаясь скрыть замешательство. Как кот мог оказаться здесь? Он оставил его в своём номере, закрыв дверь. Если Гиппократ здесь, значит, кто-то выпустил его и направил к Вере. Но кто и зачем?

— Да, это мой кот, — подтвердил Северов. — Странно, что он оказался здесь. Я думал, он в моём номере.

— Коты — удивительные создания, — заметила Вера, садясь напротив. — Они находят способы добраться туда, куда хотят.

Она посмотрела на Северова с лёгкой улыбкой, но в её глазах читалось что-то ещё — настороженность? Любопытство? Он не мог точно определить.

— Я рада, что вы пришли, доктор Северов, — продолжила она после паузы. — Мне давно хотелось поговорить с вами... без посторонних ушей.

Северов напрягся, но постарался не показать этого.

— О чём именно?

Вера встала и подошла к своему ноутбуку, стоявшему на рабочем столе у окна.

— О том, что происходит в этом санатории, — сказала она тихо, включая компьютер. — О том, что делает мой брат и его... коллеги.

Она повернула экран так, чтобы Северов мог видеть его. На экране были открыты файлы с данными каких-то исследований — графики, таблицы, медицинские показатели.

— Что это? — спросил Северов, подходя ближе, всё ещё держа Гиппократа на руках.

— Результаты экспериментов, которые проводятся в закрытом отделении санатория, — ответила Вера. — Эксперименты с новым препаратом, который они называют "Нейрон-7". Он воздействует на мозг, усиливая определённые когнитивные функции, но имеет серьёзные побочные эффекты. Включая психозы, галлюцинации и... в некоторых случаях смерть.

Северов внимательно изучал данные на экране. Если это правда, то они обнаружили именно то, что искали — доказательства незаконных экспериментов на людях.

— Откуда у вас эти данные? — спросил он, всё ещё не уверенный, можно ли доверять Вере.

— Я работаю с этими данными, — ответила она. — Официально я занимаюсь статистическим анализом результатов лечения. Но на самом деле... — она замолчала, словно не решаясь продолжить.

В этот момент телефон Северова завибрировал. Он достал его и увидел сообщение от Корнеева: "Будьте осторожны с ВН. Есть информация о её возможной связи с главврачом. Не доверяйте полностью."

Северов быстро убрал телефон, но Вера заметила его реакцию.

— Что-то случилось? — спросила она, внимательно наблюдая за ним.

— Нет, просто напоминание о завтрашней консультации, — солгал Северов, пытаясь оценить ситуацию.

Если Вера действительно связана с главврачом, который, судя по всему, был соучастником Лебедева, то сейчас он находился в опасности. Но если она искренне пытается помочь, то отвергнуть её содействие было бы ошибкой.

Вера смотрела на него с нарастающим напряжением, словно ожидая решения. Гиппократ, словно почувствовав изменение атмосферы, напрягся на руках Северова.

— Доктор Северов, — наконец произнесла Вера, — я понимаю ваши сомнения. На вашем месте я бы тоже не доверяла мне. Но поверьте, я не на стороне брата. То, что они делают здесь... это неправильно. И я хочу помочь остановить это.

Она подошла ближе, глядя ему прямо в глаза.

— Вы ведь не просто врач, не так ли? Вы здесь с определённой целью. И я думаю, что наши цели могут совпадать.

Северов понимал, что должен принять решение. Довериться Вере и рискнуть всем? Или отступить, сохранив осторожность, но, возможно, упустив ценного союзника?

Гиппократ внезапно спрыгнул с его рук и подошёл к Вере, мягко потёршись о её ноги. Кот, который обычно настороженно относился к незнакомцам, казалось, полностью доверял ей.

Это было знаком? Или просто совпадением? Северов не был суеверным, но в этот момент решил довериться интуиции своего четвероногого друга.

— Хорошо, — сказал он, делая шаг вперёд. — Давайте поговорим открыто. Но сначала скажите мне одну вещь: кто такой главврач и какое отношение он имеет к вам?

Вера удивлённо подняла брови:

— Главврач? Вы имеете в виду доктора Соколова? Он мой бывший муж. Мы развелись три года назад, но формально всё ещё поддерживаем отношения, чтобы не вызывать подозрений у брата. Михаил — единственный, кому я доверяю в этом санатории. Он тоже против экспериментов, но вынужден молчать, чтобы сохранить доступ к информации.

Она внимательно посмотрела на Северова:

— Кто сказал вам о нашей связи? И почему это вызвало у вас подозрения?

Северов понимал, что сейчас он на распутье. Один неверный шаг мог стоить ему жизни — или разрушить шанс на успешное завершение операции.

— Давайте сядем, — сказал он, указывая на кресла. — У нас с вами, похоже, будет долгий разговор.

Вера кивнула и вернулась к своему месту. Гиппократ устроился между ними, словно молчаливый свидетель их разговора.

Наступал решающий момент в расследовании Северова. И от того, правильно ли он оценит искренность Веры, зависело слишком многое.

Глава 9: Двойная игра

Утро встретило Северова ярким солнечным светом, проникающим сквозь неплотно задёрнутые шторы. Он открыл глаза, мгновенно вспоминая события прошедшей ночи — долгий разговор с Верой, её откровения о деятельности брата, решение о сотрудничестве. Было ли это правильным выбором? Время покажет.

Гиппократ, вернувшийся с ним в номер, потягивался на подушке, щуря глаза от солнечного света. Северов погладил кота, размышляя о предстоящем дне. Сегодня он должен был получить доступ к исследовательскому отделению — шанс, который нельзя было упустить.

Но сначала ему нужно было встретиться с Верой в библиотеке санатория — они договорились о встрече под предлогом обсуждения медицинской литературы. Там, среди книжных полок, можно было говорить относительно безопасно, не вызывая подозрений.

Северов быстро собрался, покормил Гиппократа и, убедившись, что дверь номера надёжно заперта, отправился в библиотеку. По пути он обдумывал свою стратегию. Если Вера действительно на его стороне, её помощь могла быть неоценимой. Но предупреждение Корнеева не давало ему покоя. Что, если это всё-таки ловушка?

Библиотека санатория располагалась в отдельном крыле главного корпуса — просторное помещение с высокими потолками, уставленное стеллажами с книгами. Утром здесь было немноголюдно — несколько пациентов листали журналы в читальном зале, пожилой мужчина изучал что-то в медицинской энциклопедии.

Вера уже ждала его у дальнего стола, окружённого стеллажами с научной литературой. Это место обеспечивало относительное уединение — их могли видеть, но разговор было сложно подслушать.

— Доброе утро, доктор Северов, — поприветствовала она его с лёгкой улыбкой. На столе перед ней лежало несколько медицинских журналов и книга по неврологии. — Я нашла ту статью о новых методах лечения нейродегенеративных заболеваний, о которой говорила вчера.

Северов понял, что это часть их легенды, и кивнул, садясь напротив.

— Благодарю, это должно быть интересно, — он взял протянутый журнал и сделал вид, что изучает статью. — Как прошло ваше утро?

— Без происшествий, — тихо ответила Вера, наклонившись над книгой. — Брат провёл утреннее совещание с руководителями отделений. Обсуждали визит какой-то комиссии на следующей неделе. Похоже, они готовятся показать "правильную" версию работы санатория.

Северов кивнул, делая заметки в блокноте, словно конспектируя статью.

— Я должен получить сегодня пропуск в исследовательское отделение, — сказал он тихо. — Что мне стоит искать там в первую очередь?

Вера осторожно огляделась, убеждаясь, что никто не обращает на них внимания.

— Вам покажут только "витрину" — официальные исследования, одобренные министерством здравоохранения. Но настоящие эксперименты проводятся в подвальном этаже, доступ туда строго ограничен. — Она перевернула страницу книги. — Вам нужно найти способ попасть туда. На дверях кодовый замок, код меняется еженедельно.

— Вы знаете текущий код? — спросил Северов, не поднимая глаз от журнала.

— Да, но это не поможет. Там всегда есть охрана, и камеры наблюдения. Вам нужен официальный повод для посещения. — Вера на мгновение задумалась. — Есть один вариант... Мой бывший муж, доктор Соколов, иногда проводит там обходы. Если вы пойдёте с ним как консультант...

— Насколько ему можно доверять? — прервал её Северов, вспоминая предупреждение Корнеева.

Вера посмотрела ему прямо в глаза:

— Я доверяю ему свою жизнь. Михаил не одобряет то, что делает мой брат, но он в сложном положении. У него есть доступ к информации, которая может помочь остановить эти эксперименты, но если он выступит открыто, то потеряет этот доступ... и, возможно, не только его.

Северов понимал, о чём она говорит. В таких организациях несогласных устраняли быстро и эффективно.

— Хорошо, — кивнул он. — Как мне связаться с доктором Соколовым?

— Я уже говорила с ним сегодня утром, — ответила Вера. — Он будет в исследовательском отделении в два часа дня. Официально — для проверки состояния пациентов. Вы можете присоединиться к нему как приглашённый консультант.

Северов сделал ещё несколько заметок в блокноте, размышляя. План был рискованным, но выполнимым. Если, конечно, доктор Соколов действительно был на их стороне.

— Есть ещё кое-что, — продолжила Вера, понизив голос почти до шёпота. — Вчера вечером, после вашего ухода, я просмотрела ещё некоторые файлы. Похоже, Зорин был не единственной жертвой. За последние шесть месяцев трое пациентов умерли при схожих обстоятельствах. Официально — от осложнений основного заболевания, но все они участвовали в программе "ЭНТ-7".

— Это та самая экспериментальная терапия, которую я видел в документах Зорина? — уточнил Северов.

— Да, — кивнула Вера. — "Экспериментальная нейротропная терапия, протокол 7". Это кодовое название для испытаний препарата "Нейрон-7". Он разрабатывался как средство для лечения дегенеративных заболеваний нервной системы, но мой брат и его партнёры обнаружили, что в определённых дозах он может... усиливать некоторые когнитивные функции. Делать людей более внушаемыми, контролируемыми.

Северов почувствовал, как по спине пробежал холодок. Это звучало как сценарий фантастического фильма, но он знал, что подобные исследования действительно проводились — и не только в России.

— Вы говорите о создании препарата контроля сознания? — спросил он, стараясь, чтобы его голос звучал спокойно.

— Не совсем, — Вера покачала головой. — Скорее, о средстве, которое делает человека более восприимчивым к внушению, снижает критическое мышление, усиливает зависимость от авторитетных фигур. Представьте солдата, который никогда не усомнится в приказе, даже самом бесчеловечном. Или гражданина, который безоговорочно верит всему, что говорит правительство.

Северов понимал, насколько ценным мог быть такой препарат для определённых структур. И насколько опасным.

— Кто финансирует эти исследования? — спросил он.

— Официально — частный медицинский фонд "Здоровье нации", — ответила Вера. — Но за ним стоят люди из военных структур. Я не знаю всех деталей, но иногда сюда приезжают высокопоставленные военные, проводят закрытые совещания с моим братом.

Их разговор прервал звук шагов — к столу приближался один из сотрудников библиотеки.

— Доктор Северов? — обратился он к Александру. — Вас просят подойти в административный корпус. Ваш пропуск в исследовательское отделение готов.

— Спасибо, я сейчас подойду, — ответил Северов, закрывая журнал.

Когда сотрудник отошёл, Вера быстро сказала:

— Будьте осторожны. Мой брат наверняка будет наблюдать за вашей реакцией. Не проявляйте слишком большого интереса к подвальному этажу. И... — она на мгновение замялась, — если вы встретите там пациентов, не показывайте, что вас шокирует их состояние. Некоторые из них... сильно изменились под воздействием препарата.

Северов кивнул, понимая серьёзность предупреждения.

— Встретимся здесь же завтра утром? — спросил он, вставая.

— Да, в то же время, — подтвердила Вера. — Удачи, доктор Северов.

Он направился к выходу из библиотеки, чувствуя, как адреналин начинает поступать в кровь. Предстоящий визит в исследовательское отделение мог дать ключевые доказательства для расследования. Или стать смертельной ловушкой, если его подозрения раскрыты.

В административном корпусе его встретила всё та же секретарь Анна. Она протянула ему пластиковую карту с его фотографией и надписью "Временный доступ. Исследовательское отделение. Уровень 2".

— Директор просил передать, что ждёт вас в исследовательском корпусе в час дня, — сказала она. — Он лично проведёт для вас экскурсию.

— Благодарю, — ответил Северов, принимая пропуск. — Передайте директору, что я буду пунктуален.

Выйдя из административного корпуса, Северов решил использовать оставшееся время, чтобы осмотреть территорию вокруг исследовательского отделения. Ему нужно было знать пути отхода на случай, если ситуация выйдет из-под контроля.

Исследовательский корпус располагался в северной части территории санатория, немного в стороне от основных зданий. Четырёхэтажное здание из стекла и бетона выглядело современно и впечатляюще. Вокруг был разбит небольшой парк с аккуратными дорожками и скамейками, но Северов заметил, что территория хорошо просматривалась камерами наблюдения, а у входа дежурил охранник.

Он сделал вид, что просто прогуливается, изучая здание издалека. Согласно словам Веры, настоящие эксперименты проводились в подвальном этаже. Снаружи не было видно окон подвала, но Северов заметил вентиляционные шахты и запасной выход с северной стороны здания.

Время приближалось к полудню, и Северов решил вернуться в свой номер, чтобы подготовиться к встрече с Лебедевым. Ему нужно было продумать свои вопросы и реакции так, чтобы не вызвать подозрений, но при этом получить максимум информации.

В номере его ждал Гиппократ, который, казалось, был чем-то встревожен — кот нервно ходил по комнате, время от времени останавливаясь у двери и принюхиваясь.

— Что такое, дружище? — спросил Северов, наклоняясь к коту. — Кто-то приходил?

Он внимательно осмотрел номер, но не заметил явных следов вторжения. Тем не менее, интуиция подсказывала, что Гиппократ что-то почувствовал. Возможно, в его отсутствие здесь действительно кто-то был.

Северов проверил свои вещи, особенно тайник, где хранил записи о расследовании. Всё было на месте, но это ничего не значило — профессионал мог обыскать комнату, не оставив следов.

Он сел на кровать, размышляя о предстоящей встрече. Лебедев явно что-то задумал, предлагая ему доступ к исследовательскому отделению. Возможно, это была проверка — посмотреть, как Северов отреагирует на увиденное, что спросит, чем заинтересуется.

В 12:45 Северов покинул номер и направился к исследовательскому корпусу. Он был готов к игре, которую затеял Лебедев. Но готов ли он к тому, что может увидеть внутри этого здания? К тем экспериментам, о которых говорила Вера?

У входа в исследовательский корпус его встретил сам Лебедев — безупречно одетый, с дежурной улыбкой на лице.

— Доктор Северов! Рад, что вы пунктуальны, — он протянул руку для рукопожатия. — Готовы увидеть будущее медицины?

— С нетерпением жду, — ответил Северов, пожимая руку директора.

Они прошли через турникет, где Северов приложил свой новый пропуск к считывающему устройству. Внутри здание выглядело ещё более впечатляюще — современное оборудование, стерильная чистота, персонал в белых халатах, деловито перемещающийся по коридорам.

— Наше исследовательское отделение — гордость санатория, — начал Лебедев, ведя Северова по главному коридору. — Здесь мы разрабатываем и тестируем новые методики лечения, которые потом внедряются в клиническую практику по всей стране.

Он показал Северову несколько лабораторий, где учёные работали с образцами тканей, проводили анализы, изучали данные на компьютерах. Всё выглядело абсолютно легально и профессионально.

— А вот здесь, — Лебедев открыл дверь в просторное помещение с медицинскими кроватями, — мы проводим клинические испытания новых препаратов. Все пациенты участвуют добровольно, подписывают информированное согласие. Мы соблюдаем все этические нормы и требования законодательства.

В палате находилось несколько пациентов. Они выглядели спокойными, некоторые читали, другие смотрели телевизор. Медсестра проверяла показатели одного из них.

— Какие именно препараты вы тестируете сейчас? — спросил Северов, стараясь, чтобы вопрос звучал как проявление профессионального интереса.

— В основном нейропротекторы нового поколения, — ответил Лебедев. — Препараты, защищающие нервные клетки от повреждений при различных патологических состояниях. Особенно перспективны исследования в области лечения болезни Альцгеймера и других нейродегенеративных заболеваний.

Северов кивнул, делая вид, что впечатлен. Всё выглядело безупречно — современное оборудование, квалифицированный персонал, довольные пациенты. Слишком безупречно.

— А где проводятся специализированные исследования? — осторожно спросил он. — Я слышал, что ваш санаторий известен инновационными подходами к лечению тяжелых случаев.

Лебедев бросил на него быстрый взгляд, в котором Северову показалось мелькнуло что-то похожее на подозрение, но оно тут же исчезло, сменившись профессиональной улыбкой.

— Вы хорошо информированы, доктор Северов. Действительно, у нас есть отделение для пациентов с тяжелыми формами неврологических заболеваний. Оно находится на четвертом этаже. Если хотите, мы можем подняться туда.

Северов понимал, что это не то отделение, о котором говорила Вера. Но отказываться было бы подозрительно.

— С удовольствием, — кивнул он.

Они поднялись на лифте на четвертый этаж. Здесь обстановка была более клинической — палаты с пациентами, подключенными к различным аппаратам, врачи в защитных костюмах, проводящие процедуры.

— Здесь мы работаем с пациентами, которым не помогли стандартные методы лечения, — объяснил Лебедев. — Многие из них участвуют в программах экспериментального лечения, которые прошли все необходимые стадии доклинических испытаний.

Северов заметил, что пациенты здесь выглядели значительно хуже, чем на нижних этажах — бледные, с отсутствующим взглядом. Некоторые были привязаны к кроватям.

— Это необходимая мера безопасности, — пояснил Лебедев, заметив взгляд Северова. — У некоторых пациентов бывают эпизоды агрессии или попытки самоповреждения. Мы обеспечиваем им максимальный комфорт, но безопасность превыше всего.

Северов кивнул, внимательно наблюдая за происходящим вокруг. Он заметил, что в одной из палат пациенту делали инъекцию какого-то препарата. Мужчина сначала дернулся, а затем обмяк, его глаза закатились.

— Что это за препарат? — спросил Северов, указывая на процедуру.

— Один из наших экспериментальных нейротропных препаратов, — ответил Лебедев. — Он помогает снизить возбудимость нервной системы при тяжелых психозах. Результаты очень обнадеживающие.

Северов заметил, что на ампуле с препаратом была маркировка "НТ-5". Не "Нейрон-7", о котором говорила Вера, но явно что-то из той же серии.

Они продолжили обход, и Лебедев показал еще несколько отделений — реабилитационное, диагностическое, физиотерапевтическое. Всё выглядело вполне легитимно, хотя Северов не мог отделаться от ощущения, что ему показывают лишь верхушку айсберга.

— А что находится на нижних этажах? — как бы между прочим спросил он, когда они вернулись к лифту.

— Первый и второй этажи занимают административные помещения, лаборатории и кабинеты врачей, — ответил Лебедев. — В подвале — техническое оборудование, системы жизнеобеспечения здания, архив. Ничего особенно интересного.

Он посмотрел на часы.

— К сожалению, у меня назначена встреча через пятнадцать минут. Но вы можете продолжить осмотр самостоятельно. Ваш пропуск дает доступ ко всем этажам, кроме технических помещений.

Северов понимал, что это не совсем правда. Его пропуск был уровня 2, что, вероятно, не давало доступа к подвальному этажу, где, по словам Веры, проводились настоящие эксперименты.

— Благодарю за экскурсию, — сказал Северов. — Это действительно впечатляет. Я бы хотел еще немного осмотреться, если вы не возражаете.

— Конечно, — кивнул Лебедев. — Чувствуйте себя свободно. Если возникнут вопросы, любой сотрудник с удовольствием вам поможет.

Они пожали друг другу руки, и Лебедев направился к выходу. Северов заметил, как директор что-то тихо сказал охраннику у лифта, прежде чем уйти.

Оставшись один, Северов решил проверить, насколько свободно он может передвигаться по зданию. Он подошел к лифту и нажал кнопку первого этажа. Лифт без проблем доставил его вниз.

На первом этаже он прошелся по коридорам, изучая расположение помещений. Как и сказал Лебедев, здесь располагались в основном административные кабинеты и лаборатории. Северов заметил дверь с надписью "Архив" и решил проверить, сможет ли он туда попасть.

Он приложил свой пропуск к считывателю, но индикатор загорелся красным. "Доступ запрещен", — высветилось на маленьком экране.

Северов не был удивлен. Он продолжил обход, стараясь запомнить расположение камер наблюдения и постов охраны. В конце коридора он заметил еще одну дверь — массивную, металлическую, с кодовым замком и считывателем карт. На двери не было никаких надписей, но Северов догадывался, что это может быть вход в подвальное помещение, о котором говорила Вера.

Он не стал пытаться открыть эту дверь — это было бы слишком подозрительно. Вместо этого он продолжил осмотр, делая вид, что просто знакомится с учреждением.

Время приближалось к двум часам — времени, когда, по словам Веры, доктор Соколов должен был проводить обход в исследовательском отделении. Северов направился к главному холлу, надеясь встретить там главврача.

В холле было несколько человек — медсестры, врачи, пара пациентов с сопровождающими. Северов осматривался, пытаясь определить, кто из них мог быть доктором Соколовым.

— Доктор Северов? — услышал он голос за спиной.

Обернувшись, Северов увидел высокого мужчину средних лет с внимательными серыми глазами и аккуратной бородкой. Он был одет в белый халат с бейджем, на котором было написано "М.А. Соколов, главный врач".

— Да, это я, — ответил Северов, протягивая руку.

— Михаил Андреевич Соколов, — представился мужчина, пожимая его руку. — Я слышал, вы интересуетесь нашими методиками лечения. Если у вас есть время, я как раз собираюсь проводить обход в специализированном отделении.

Северов понял, что это тот самый шанс, о котором говорила Вера.

— С удовольствием присоединюсь, — ответил он. — Директор Лебедев показал мне основные отделения, но я уверен, что еще многое можно увидеть.

Соколов кивнул, и в его глазах Северову показалось мелькнуло понимание — словно он знал о настоящей цели визита Северова.

— Следуйте за мной, — сказал главврач. — Я покажу вам некоторые наши... специальные проекты.

Они направились к той самой металлической двери, которую Северов заметил ранее. Соколов приложил свой пропуск к считывателю и ввел код на клавиатуре. Дверь открылась с тихим шипением.

За дверью оказался еще один коридор, ведущий к лифту. Этот лифт отличался от тех, что Северов видел ранее — он был больше, с металлическими стенами и дополнительной системой безопасности.

— Этот лифт ведет в подвальное отделение, — пояснил Соколов, снова используя свой пропуск и вводя другой код. — Там мы проводим исследования, требующие особых условий.

Лифт начал спускаться. Северов чувствовал, как нарастает напряжение. Что он увидит внизу? Насколько ужасными окажутся эксперименты, о которых говорила Вера?

— Доктор Северов, — тихо сказал Соколов, когда они остались одни в лифте, — я не знаю, кто вы на самом деле и зачем здесь, но если вы действительно хотите помочь, будьте предельно осторожны. То, что вы увидите... это может шокировать вас. Но не показывайте своих эмоций. За нами наблюдают.

Северов кивнул, понимая серьезность предупреждения.

— Я готов, — ответил он так же тихо.

Лифт остановился, и двери открылись. Они вышли в просторное помещение, напоминающее операционную, но с множеством дополнительного оборудования. Здесь было несколько медицинских кроватей, на которых лежали пациенты, подключенные к различным аппаратам. Некоторые из них были без сознания, другие смотрели в потолок невидящим взглядом.

— Это наше отделение интенсивной нейротерапии, — громко сказал Соколов, явно для записывающих устройств. — Здесь мы проводим лечение пациентов с тяжелыми формами нейродегенеративных заболеваний с использованием экспериментальных протоколов.

Он подвел Северова к одному из пациентов — мужчине лет сорока, который лежал неподвижно, глядя в потолок. Его зрачки были расширены, на висках виднелись следы от электродов.

— Пациент М., 42 года, — начал Соколов, читая данные из карты. — Диагноз: резистентная форма шизофрении с выраженными галлюцинаторно-параноидальными проявлениями. Традиционная терапия неэффективна. Включен в протокол "ЭНТ-7" три недели назад.

Северов внимательно осмотрел пациента. Мужчина не реагировал на внешние раздражители, его дыхание было поверхностным, пульс замедленным.

— Какие результаты? — спросил Северов, стараясь, чтобы его голос звучал профессионально заинтересованно.

— Значительное снижение психотической симптоматики, — ответил Соколов. — Пациент больше не проявляет агрессии, галлюцинации прекратились. Но есть побочные эффекты — снижение когнитивных функций, апатия, нарушение сна.

Северов заметил на прикроватном мониторе графики мозговой активности пациента. Они показывали аномально низкую активность в лобных долях — области, отвечающей за критическое мышление, принятие решений, личностные характеристики.

Они перешли к следующему пациенту — молодой женщине, которая, в отличие от первого пациента, была в сознании и следила за ними глазами.

— Пациентка К., 35 лет, — продолжил Соколов. — Диагноз: биполярное аффективное расстройство с тяжелыми маниакальными эпизодами. В протоколе "ЭНТ-7" две недели.

Женщина смотрела на них с каким-то странным выражением — смесь страха и покорности. Когда Северов подошел ближе, она слегка отпрянула, но затем замерла, словно ожидая команды.

— Здравствуйте, — мягко обратился к ней Северов. — Как вы себя чувствуете?

Женщина посмотрела на Соколова, словно спрашивая разрешения ответить. Главврач едва заметно кивнул.

— Я... хорошо, — произнесла она медленно, с трудом подбирая слова. — Лечение... помогает. Голоса... ушли.

Её речь была замедленной, с длинными паузами между словами, словно каждое требовало огромного усилия.

— Побочные эффекты включают замедление речи, нарушение краткосрочной памяти, — пояснил Соколов. — Но эти симптомы обратимы после прекращения терапии.

Северов не был в этом уверен. То, что он видел, больше походило на химическую лоботомию, чем на лечение. Пациентка выглядела как человек, у которого отняли часть личности.

Они продолжили обход. В отделении было около десяти пациентов, все с различными психическими расстройствами, все в протоколе "ЭНТ-7". Состояние некоторых было лучше, других — хуже, но всех объединяло одно: потеря индивидуальности, какая-то механическая покорность.

В дальнем конце помещения Северов заметил еще одну дверь — массивную, с дополнительной системой безопасности.

— Что там? — спросил он, указывая на дверь.

Соколов на мгновение замешкался.

— Специальное отделение для пациентов с особо тяжелыми формами заболеваний, — ответил он. — К сожалению, доступ туда строго ограничен даже для большинства нашего персонала.

Северов понял, что именно за этой дверью могли находиться самые страшные эксперименты — те, о которых говорила Вера, те, которые привели к смерти Зорина и других пациентов.

— Понимаю, — кивнул он. — Безопасность прежде всего.

Они завершили обход, и Соколов повел Северова обратно к лифту. Когда они остались одни в кабине, главврач тихо сказал:

— За той дверью — лаборатория, где разрабатывается "Нейрон-7" и проводятся испытания на добровольцах из числа военных. Но не все они действительно добровольцы. И не все выживают.

Северов внимательно посмотрел на Соколова.

— Почему вы мне это говорите?

— Потому что Вера верит вам, — ответил Соколов. — А я верю ей. И потому что это должно прекратиться. Лебедев зашел слишком далеко.

Лифт остановился, и они вышли на первый этаж. Здесь было больше людей, и Соколов снова заговорил громко, профессионально:

— Если у вас возникнут вопросы по методикам лечения, доктор Северов, я буду рад обсудить их с вами. Возможно, за ужином? Скажем, сегодня в восемь в ресторане санатория?

— С удовольствием, — ответил Северов, понимая, что это возможность получить больше информации.

Они попрощались, и Северов направился к выходу из исследовательского корпуса. Его голова была полна впечатлений и вопросов. То, что он увидел, подтверждало слова Веры — в санатории действительно проводились эксперименты, выходящие за рамки этики и закона. Но насколько глубоко это зашло? И кто стоял за всем этим, кроме Лебедева?

Выйдя на свежий воздух, Северов глубоко вдохнул, пытаясь очистить мысли. Ему нужно было связаться с Корнеевым, доложить о увиденном. Но сначала он хотел встретиться с Верой, рассказать ей о своих наблюдениях и узнать, что ей известно о "специальном отделении" за той таинственной дверью.

Он решил пройтись по территории санатория, чтобы собраться с мыслями. Парк был почти пуст — большинство пациентов в это время находились на процедурах или отдыхали в своих комнатах.

Северов сел на скамейку у небольшого пруда, наблюдая за плавающими утками. Внешне он выглядел как обычный отдыхающий, наслаждающийся природой, но его мозг лихорадочно работал, анализируя увиденное.

Препарат "Нейрон-7" явно был разработан не для лечения. Его цель — подавление воли, создание послушных, легко управляемых людей. Военное применение такого препарата было очевидным — солдаты, не задающие вопросов, выполняющие любые приказы без сомнений и страха.

Но была и другая, более зловещая возможность — использование препарата против гражданского населения. Массовый контроль, подавление инакомыслия, создание общества безропотных исполнителей.

Размышления Северова прервал звук шагов. Он обернулся и увидел приближающегося к нему Лебедева. Директор санатория улыбался, но его глаза оставались холодными.

— Наслаждаетесь нашей природой, доктор Северов? — спросил он, садясь рядом на скамейку.

— Да, здесь очень красиво, — ответил Северов, стараясь выглядеть расслабленным. — После всех впечатлений от вашего исследовательского центра нужно немного тишины, чтобы всё осмыслить.

Лебедев кивнул, глядя на пруд.

— И каковы ваши впечатления? Я слышал, вы присоединились к обходу доктора Соколова.

— Впечатляет, — честно ответил Северов. — Особенно ваша работа с пациентами, страдающими тяжелыми психическими расстройствами. Результаты... необычные.

— Необычные? — Лебедев повернулся к нему. — В каком смысле?

Северов понимал, что сейчас его проверяют. Лебедев хотел знать, что он думает об увиденном, насколько он догадывается о истинной природе экспериментов.

— В том смысле, что я никогда не видел такого быстрого подавления психотической симптоматики, — ответил Северов. — Обычно даже самые сильные нейролептики требуют недель, чтобы достичь стабильной ремиссии. А ваш препарат действует гораздо быстрее.

— Да, это одно из его главных преимуществ, — кивнул Лебедев. — Но, как вы, наверное, заметили, есть и побочные эффекты.

— Когнитивное снижение, апатия, нарушения речи, — перечислил Северов. — Довольно серьезные побочные эффекты. Но, полагаю, для пациентов с тяжелыми формами шизофрении или биполярного расстройства это приемлемая цена за избавление от мучительных симптомов.

Лебедев внимательно смотрел на него, словно оценивая искренность его слов.

— Именно так, — наконец сказал он. — Иногда приходится выбирать между полноценной личностью, страдающей от тяжелого психоза, и... скажем так, упрощенной личностью, но без страданий.

— Философский вопрос, — заметил Северов. — Что делает нас людьми? Наши страдания или наша способность мыслить?

Лебедев усмехнулся.

— Вы философ, доктор Северов? Я думал, вы нейрохирург.

— В нашей профессии без философии никуда, — ответил Северов. — Особенно когда речь идет о вмешательстве в работу мозга. Мы буквально меняем личность человека, его восприятие мира, его самого.

Лебедев задумчиво кивнул.

— Знаете, — сказал он после паузы, — я бы хотел предложить вам более тесное сотрудничество с нашим исследовательским центром. Ваш опыт и... философский подход могли бы быть очень полезны. Особенно в разработке новых протоколов применения "Нейрона-7".

Северов понимал, что это не просто предложение о работе. Это была проверка — Лебедев хотел узнать, готов ли он стать соучастником.

— Звучит интересно, — осторожно ответил Северов. — Но мне нужно больше информации о препарате, его механизме действия, долгосрочных эффектах.

— Конечно, — кивнул Лебедев. — Я могу организовать для вас доступ к полной документации. Но сначала нам нужно будет подписать соглашение о конфиденциальности. Вы понимаете, исследования такого уровня требуют... дискретности.

— Разумеется, — согласился Северов. — Когда мы могли бы обсудить детали?

— Завтра утром, в моем кабинете, — предложил Лебедев, вставая. — А сейчас прошу меня извинить, у меня назначена видеоконференция с нашими партнерами из Москвы.

Они попрощались, и Лебедев направился к административному корпусу. Северов остался сидеть у пруда, обдумывая разговор. Лебедев явно пытался втянуть его в свои исследования, сделать соучастником. Это могло дать доступ к более секретной информации, но и значительно повышало риски.

Северов решил, что ему нужно встретиться с Верой перед ужином с Соколовым. Он должен был узнать больше о "специальном отделении" и о том, что происходило за той таинственной дверью.

Он встал и направился к корпусу для персонала, где жила Вера. По пути он не мог отделаться от ощущения, что за ним наблюдают. Несколько раз он оборачивался, но не замечал ничего подозрительного. Тем не менее, интуиция подсказывала ему, что Лебедев не оставит его без присмотра после посещения исследовательского центра.

Подойдя к корпусу для персонала, Северов заметил Веру, выходящую из здания. Она увидела его и слегка кивнула, но не остановилась. Вместо этого она направилась к парку, явно ожидая, что он последует за ней.

Северов понял намек и пошел за ней, сохраняя дистанцию. Вера привела его к небольшой беседке, скрытой среди деревьев — место, где их разговор было бы сложно подслушать.

— Вы были в исследовательском центре, — сказала она без предисловий, когда они оказались в беседке. — Что вы видели?

— Отделение "интенсивной нейротерапии", — ответил Северов. — Пациенты в протоколе "ЭНТ-7". То, что я видел... это не лечение, Вера. Это химическая лоботомия.

Вера кивнула, её лицо было напряженным.

— Это только начало, — тихо сказала она. — За той дверью, в специальном отделении... там всё гораздо хуже.

— Соколов упомянул о военных добровольцах, — сказал Северов. — Что там происходит?

— Не только военные, — покачала головой Вера. — Там есть и гражданские. Люди, которые "согласились" на экспериментальное лечение. Но их согласие... сомнительно. Некоторые из них — бездомные, другие — пациенты психиатрических клиник, третьи — заключенные, которым предложили "альтернативу" тюремному сроку.

Она нервно оглянулась, прежде чем продолжить:

— Препарат "Нейрон-7" разрабатывался как средство контроля. Сначала для военных целей — создать солдат, которые будут выполнять любые приказы без сомнений. Но потом мой брат и его... партнеры увидели более широкие возможности применения.

— Массовый контроль населения, — закончил за неё Северов. — Добавление препарата в водопровод и пищу.

— Или в вакцины, — кивнула Вера. — Представьте, целое поколение, выросшее с подавленной способностью к критическому мышлению, с повышенной внушаемостью. Идеальные граждане для определённого типа государства.

Северов почувствовал холодок по спине. Масштабы угрозы были гораздо больше, чем он предполагал изначально.

— Мне нужны доказательства, — сказал он. — Документы, записи экспериментов, формулы препарата. Что-то, что можно предъявить властям.

— Михаил может помочь, — ответила Вера. — У него есть доступ к базе данных. Но это очень рискованно. Если мой брат заподозрит что-то...

— Я понимаю, — кивнул Северов. — Сегодня вечером я ужинаю с Соколовым. Попробую узнать больше.

— Будьте осторожны, — предупредила Вера. — Лебедев наверняка приставил к вам наблюдение после посещения исследовательского центра. И... он предложил вам сотрудничество, не так ли?

Северов удивлённо посмотрел на неё.

— Да, откуда вы знаете?

— Это его обычная тактика. Он предлагает потенциальным противникам стать соучастниками. Так он нейтрализует угрозу.

— Я согласился встретиться с ним завтра утром для обсуждения деталей, — сказал Северов. — Это даст мне время.

Вера кивнула.

— Хорошо. После ужина с Михаилом возвращайтесь в свой номер и ждите. Если он сможет добыть документы, то передаст их вам сегодня ночью.

Они договорились о деталях, и Вера ушла первой. Северов остался в беседке ещё на несколько минут, обдумывая план действий. Ситуация становилась всё опаснее, но и доказательств преступной деятельности Лебедева становилось всё больше.

Вечером, в ресторане санатория, Северов встретился с Соколовым. Они заняли столик в углу зала, где можно было говорить, не опасаясь подслушивания.

— Я видел, вы разговаривали с Верой, — тихо сказал Соколов, когда официант отошёл, приняв их заказ. — Она рассказала вам о специальном отделении?

— В общих чертах, — кивнул Северов. — Но мне нужны детали. И доказательства.

Соколов огляделся, прежде чем ответить:

— У меня есть доступ к базе данных исследовательского центра. Я могу скопировать файлы о протоколе "ЭНТ-7", результаты испытаний, списки пациентов. Но это очень рискованно.

— Я понимаю, — сказал Северов. — Но без этих документов мы ничего не сможем доказать.

Соколов долго смотрел на него, словно оценивая.

— Хорошо, — наконец сказал он. — Сегодня ночью я попробую скопировать файлы. Если получится, передам их вам. Но будьте готовы к тому, что Лебедев может что-то заподозрить. Он очень осторожен и у него везде свои люди.

— Я буду готов, — заверил его Северов.

Остаток ужина они провели, обсуждая нейтральные медицинские темы, чтобы не вызывать подозрений. Когда они прощались, Соколов тихо сказал:

— Ждите в своём номере после полуночи. Если всё пойдёт по плану, я передам вам документы.

Северов кивнул и направился к своему корпусу. Он чувствовал, что приближается к разгадке тайны санатория "Лазурный берег", но также понимал, что опасность растёт с каждым часом. Лебедев не остановится ни перед чем, чтобы защитить свои секреты.

В номере его ждал Гиппократ, который, казалось, чувствовал напряжение хозяина — кот был беспокоен, часто подходил к двери, прислушиваясь.

— Всё будет хорошо, дружище, — сказал Северов, поглаживая кота. — Скоро мы получим то, за чем приехали.

Он сел на кровать, глядя на часы. До полуночи оставалось ещё несколько часов. Впереди была долгая ночь ожидания, а затем, возможно, решающий момент в его расследовании.

Глава 10: Расшифровка

Северов проснулся от тихого стука в дверь. Часы показывали 2:17 ночи. Он быстро поднялся с кровати, где задремал в одежде, ожидая Соколова. Гиппократ уже сидел у двери, настороженно глядя на неё.

Осторожно подойдя к двери, Северов прислушался. В коридоре было тихо. Он медленно открыл дверь, готовый к любым неожиданностям.

В коридоре никого не было, но у порога лежал небольшой пакет. Северов быстро огляделся и забрал его, закрыв дверь. Внутри пакета он обнаружил флеш-накопитель и записку: "Всё, что смог найти. Будьте осторожны. М.С."

Северов сел за ноутбук и подключил флешку. На ней было несколько зашифрованных файлов. Для доступа требовался пароль.

"Чёрт," — подумал Северов. Соколов не указал пароль в записке, вероятно, из соображений безопасности. Но как теперь получить доступ к файлам?

Он попробовал несколько очевидных вариантов — "нейрон7", "энт7", "лазурныйберег" — но ни один не подошёл. Затем он вспомнил о Вере и попробовал её имя. Снова неудача.

Северов задумался. Что могло быть паролем? Что-то, что знали бы и он, и Соколов, но что не вызвало бы подозрений у посторонних...

Внезапно его осенило. Он ввёл "гиппократ" — имя его кота, которое упоминалось в их разговорах. Файлы открылись.

На экране появились документы с грифом "Совершенно секретно". Протоколы испытаний препарата "Нейрон-7", списки пациентов, результаты экспериментов, формулы, отчёты о побочных эффектах и летальных исходах.

Северов начал просматривать файлы, и чем больше он читал, тем сильнее становилось его отвращение. Эксперименты, проводимые в санатории, выходили далеко за рамки этики и закона. Пациентов использовали как подопытных животных, многие умирали или оставались с необратимыми повреждениями мозга.

Особенно его поразил документ с названием "Проект Послушание". В нём описывались планы по массовому применению препарата "Нейрон-7" — добавление его в малых дозах в питьевую воду крупных городов, использование в качестве "стабилизатора" в вакцинах, распространение через продукты питания.

Целью проекта было создание "более управляемого общества" — людей с пониженной способностью к критическому мышлению, повышенной внушаемостью и лояльностью к власти.

Северов понимал, что держит в руках доказательства преступления государственного масштаба. Но простого копирования файлов было недостаточно — ему нужно было расшифровать технические детали, понять механизм действия препарата, найти способы его нейтрализации.

Он провёл несколько часов, изучая документы, делая заметки, пытаясь разобраться в химических формулах. Его медицинское образование помогало понять основы, но для полного анализа требовались специальные знания в области нейрофармакологии.

Когда за окном начало светать, Северов решил, что ему нужна помощь Корнеева. Он должен был передать копию данных своему куратору, чтобы тот мог привлечь специалистов для анализа.

Но как безопасно связаться с Корнеевым? Телефон мог прослушиваться, электронная почта — отслеживаться. Нужен был другой способ.

Северов вспомнил, что в санатории был компьютерный зал для отдыхающих — несколько компьютеров с доступом в интернет. Возможно, оттуда он сможет отправить зашифрованное сообщение Корнееву, используя заранее оговорённый код.

Он решил рискнуть. Скопировав наиболее важные файлы на другую флешку, которую всегда носил с собой, Северов спрятал оригинальный накопитель Соколова в тайник в своём номере — за панелью вентиляции, где его было сложно обнаружить при обычном обыске.

После завтрака, который он едва заметил, погружённый в свои мысли, Северов направился в компьютерный зал. В это время там было немноголюдно — всего пара пожилых пациентов, проверяющих электронную почту.

Он сел за дальний компьютер, спиной к стене, чтобы видеть всех входящих. Вставив свою флешку, он открыл браузер и зашёл на нейтральный новостной сайт. Затем, используя специальную программу, замаскированную под обычный текстовый редактор, он составил зашифрованное сообщение для Корнеева.

"Обнаружены доказательства разработки препарата массового контроля сознания. Кодовое название "Нейрон-7". Военное применение. Планы массового распространения через водопровод и продукты питания. Нужна помощь специалистов для анализа формулы и разработки антидота. Встреча сегодня на рассвете на пляже, у старого пирса."

Он отправил сообщение через защищённый канал, который они с Корнеевым установили заранее. Затем быстро удалил все следы своей деятельности на компьютере и вынул флешку.

Уже собираясь уходить, Северов заметил на мониторе странное мерцание — словно кто-то удалённо подключился к компьютеру. Он быстро выключил машину и огляделся. Никто не обращал на него внимания, но он не мог отделаться от ощущения, что за ним наблюдают.

Выйдя из компьютерного зала, Северов решил проверить, нет ли за ним слежки. Он сделал несколько случайных поворотов по коридорам санатория, зашёл в столовую, затем в библиотеку, внимательно наблюдая за окружающими.

В библиотеке он заметил мужчину, который, казалось, слишком увлечённо читал газету и при этом поглядывал в его сторону. Когда Северов вышел, мужчина тоже поднялся.

"Так и есть, слежка," — подумал Северов. Он должен был действовать осторожно. Встреча с Корнеевым была назначена на рассвет следующего дня, но до этого ему предстояло ещё встретиться с Лебедевым для обсуждения "сотрудничества".

Вернувшись в свой номер, Северов обнаружил записку, просунутую под дверь: "Жду вас в 11:00 в моём кабинете. А.Л."

Он посмотрел на часы — 10:30. Времени оставалось мало. Северов решил, что должен сыграть роль заинтересованного коллеги, чтобы не вызвать подозрений у Лебедева. Но в то же время ему нужно было выяснить, кто ещё замешан в проекте "Послушание", кто финансирует исследования, кто планирует использовать препарат.

В 10:55 он вышел из номера и направился к административному корпусу. По пути он заметил Веру, которая шла в противоположном направлении. Они обменялись быстрыми взглядами, и Северов едва заметно кивнул, давая понять, что получил документы.

В приёмной Лебедева его встретила всё та же секретарь Анна.

— Доктор Северов, директор ждёт вас, — сказала она с профессиональной улыбкой. — Проходите, пожалуйста.

Лебедев встретил его с деланной сердечностью, указав на кресло напротив своего массивного стола.

— Рад, что вы пришли, доктор Северов. Надеюсь, вы хорошо отдохнули после вчерашнего насыщенного дня?

— Вполне, — кивнул Северов, устраиваясь в кресле. — Ваш санаторий располагает к хорошему сну.

— Это важная часть лечения, — улыбнулся Лебедев. — Но давайте перейдём к делу. Вчера я предложил вам сотрудничество в наших исследованиях. Вы обдумали моё предложение?

— Да, и оно меня заинтересовало, — ответил Северов, стараясь звучать искренне. — Особенно перспективы применения "Нейрона-7" в лечении тяжёлых психических расстройств. Но мне хотелось бы узнать больше о самом препарате, его механизме действия.

Лебедев внимательно посмотрел на него, словно оценивая степень искренности.

— "Нейрон-7" — это нейромодулятор нового поколения, — начал он. — Он воздействует на рецепторы ГАМК и серотонина, но, в отличие от традиционных препаратов, делает это избирательно, влияя только на определённые участки мозга.

Северов слушал, анализируя каждое слово. То, что описывал Лебедев, звучало правдоподобно с научной точки зрения, но он знал из документов Соколова, что реальный механизм действия препарата был гораздо сложнее и опаснее.

— Звучит впечатляюще, — сказал Северов. — А какие перспективы применения вы видите, кроме лечения психических расстройств?

Лебедев слегка напрягся, но быстро вернул себе самообладание.

— Есть несколько направлений. Например, лечение посттравматического стрессового расстройства у военнослужащих, контроль агрессии у заключённых... — он сделал паузу. — И, возможно, некоторые специальные применения, которые я пока не могу обсуждать без соответствующих разрешений.

— Понимаю, — кивнул Северов. — Военные заказы всегда окружены секретностью.

Лебедев бросил на него острый взгляд.

— Я не говорил о военных заказах, доктор Северов.

— Простите, я сделал логическое предположение, — пожал плечами Северов. — ПТСР у военных, специальные применения... Но если я ошибаюсь, прошу прощения.

Лебедев несколько секунд изучал его лицо, затем расслабился и даже улыбнулся.

— Вы проницательны. Да, у нас есть определённые контракты с военными структурами. Но детали, как вы понимаете, конфиденциальны.

Разговор продолжался ещё около часа. Лебедев рассказывал о структуре исследовательского центра, о перспективах развития, о возможной роли Северова в проекте. Северов внимательно слушал, задавал вопросы, делая вид, что всё больше заинтересовывается предложением.

— Я думаю, мы могли бы начать с консультаций по нейрохирургическим аспектам применения препарата, — сказал Лебедев в конце встречи. — А затем, возможно, вы присоединитесь к нам на постоянной основе.

— Звучит заманчиво, — ответил Северов. — Когда вы хотели бы начать?

— Как насчёт следующей недели? — предложил Лебедев. — У вас будет время завершить отдых, а мы подготовим все необходимые документы.

— Договорились, — кивнул Северов, вставая. — Я с нетерпением жду начала работы.

Они пожали друг другу руки, и Северов вышел из кабинета. Он чувствовал, что Лебедев не до конца ему доверяет, но пока готов дать шанс.

Выйдя из административного корпуса, Северов глубоко вдохнул морской воздух. У него было несколько часов до встречи с Корнеевым на рассвете. Он решил провести это время, анализируя полученные от Соколова данные и готовясь к передаче информации.

Вернувшись в номер, Северов достал флешку из тайника и снова погрузился в изучение документов. Чем больше он читал, тем яснее становилась картина преступной деятельности Лебедева и его сообщников.

"Проект Послушание" был лишь верхушкой айсберга. За ним стояли влиятельные люди из военных и правительственных структур, заинтересованные в создании средства массового контроля сознания.

Когда за окном стемнело, Северов решил немного отдохнуть перед встречей с Корнеевым. Он установил будильник на 4:30 утра и лёг, не раздеваясь.

Проснувшись от звонка будильника, Северов быстро собрался. Флешку с данными он спрятал во внутренний карман куртки.

Затем тихо вышел из номера и направился к пляжу.

Утренний воздух был свеж и прозрачен. Море тихо шумело, накатывая волны на песчаный берег. Северов шёл вдоль кромки воды, направляясь к старому пирсу, где была назначена встреча.

Вдалеке он увидел силуэт человека, стоящего у пирса. Подойдя ближе, Северов узнал Корнеева.

— Доброе утро, — тихо сказал он, подходя к куратору.

— Доброе, — кивнул Корнеев. — Что у вас есть?

Северов достал флешку и передал её Корнееву.

— Здесь всё — протоколы испытаний, формулы, планы распространения. Проект называется "Послушание". Цель — массовый контроль сознания через добавление препарата в питьевую воду и продукты питания.

Корнеев внимательно слушал, не перебивая.

— За проектом стоят высокопоставленные люди из военных и правительственных структур, — продолжил Северов. — Лебедев — лишь исполнитель, хотя и ключевой.

— Имена? — коротко спросил Корнеев.

— В документах упоминаются только кодовые обозначения. Но есть указания на связь с Министерством обороны и некой структурой под названием "Институт перспективных исследований".

Корнеев кивнул, пряча флешку.

— Хорошая работа. Мы проанализируем данные и привлечём специалистов для разработки антидота. А вам нужно продолжать играть роль заинтересованного коллеги. Лебедев предложил вам сотрудничество?

— Да, с следующей недели, — подтвердил Северов.

— Отлично. Это даёт нам время подготовить операцию по пресечению деятельности санатория. Но будьте предельно осторожны — Лебедев опасен, и у него есть покровители.

Они обсудили детали дальнейших действий, и Корнеев ушёл первым. Северов остался на пляже, глядя на восходящее солнце. Он чувствовал, что приближается к разгадке тайны санатория "Лазурный берег", но понимал, что самое опасное ещё впереди.

Вернувшись в санаторий, Северов чувствовал, как адреналин постепенно отступает. Встреча с Корнеевым прошла успешно, но впереди было ещё много работы. Теперь, когда у него были доказательства преступной деятельности Лебедева, нужно было действовать особенно осторожно.

Он решил прогуляться по территории санатория, чтобы собраться с мыслями. Утренний воздух был свеж, и парк почти пуст — большинство отдыхающих ещё спали.

Проходя мимо беседки, скрытой среди деревьев, Северов заметил знакомую фигуру. Вера Николаевна сидела на скамейке, погружённая в чтение какой-то папки с документами. Она была так сосредоточена, что не заметила его приближения.

Северов остановился, наблюдая за ней. В утреннем свете она выглядела уставшей, но решительной. Он вспомнил их предыдущие разговоры, её страх и отчаяние, когда она рассказывала о деятельности брата.

Что-то в её поведении заставляло его задуматься. Почему она так рисковала, помогая ему? Только ли из-за чувства справедливости? Или у неё были личные мотивы?

Вера подняла голову и заметила его. На мгновение в её глазах мелькнуло беспокойство, но она быстро взяла себя в руки и кивнула ему.

Северов решил, что пришло время для откровенного разговора. Он подошёл к беседке и сел рядом с ней.

— Доброе утро, — сказал он. — Вы рано встали.

— Не могла спать, — ответила она, закрывая папку. — Слишком много мыслей.

Северов посмотрел на папку, которую она держала в руках.

— Что это? — спросил он.

Вера помедлила, словно решая, стоит ли доверять ему полностью.

— История болезни моей подруги, Елены Зориной, — наконец сказала она. — Она умерла здесь, в санатории, три месяца назад. Официальная причина — сердечная недостаточность. Но я знаю, что это не так.

Северов внимательно посмотрел на неё.

— Вы здесь не только из-за вашего брата и его экспериментов, верно? Вы расследуете смерть вашей подруги.

Вера кивнула, её глаза наполнились болью.

— Елена была моей лучшей подругой с университета. Она работала в фармацевтической компании, которая сотрудничала с санаторием. Когда она узнала о "Нейроне-7" и его истинном назначении, она решила собрать доказательства и обратиться в правоохранительные органы.

Она сделала паузу, собираясь с мыслями.

— Но кто-то узнал о её планах. Её перевели в "специальное отделение" для "лечения внезапно обострившейся депрессии". Через неделю она была мертва.

— И вы считаете, что ваш брат причастен к её смерти? — тихо спросил Северов.

— Я не знаю, — честно ответила Вера. — Алексей... изменился за последние годы. Он всегда был амбициозным, но раньше у него были принципы. Теперь... я его не узнаю.

Она посмотрела Северову прямо в глаза.

— А вы? Вы действительно тот, за кого себя выдаёте? Я видела, как вы встречались с тем человеком на пляже сегодня утром.

Северов понял, что настал момент истины. Он мог продолжать играть роль, но что-то подсказывало ему, что с Верой нужно быть честным.

— Нет, — ответил он. — Я здесь не только как нейрохирург. Я работаю на службу безопасности. Мы получили информацию о незаконных экспериментах в санатории и возможных планах использования препарата "Нейрон-7" для массового контроля сознания.

Вера не выглядела удивлённой.

— Я так и думала, — кивнула она. — Вы слишком интересовались определёнными вещами, задавали слишком точные вопросы.

— Почему вы мне помогали, если подозревали? — спросил Северов.

— Потому что мне нужен союзник, — просто ответила она. — Я не могу остановить это сама. А вы... вы показались мне человеком, которому можно доверять.

Они смотрели друг на друга, и Северов чувствовал, как между ними устанавливается новая связь — основанная на взаимном доверии и общей цели.

— Что вы знаете о "специальном отделении"? — спросил он. — Что там происходит на самом деле?

Вера огляделась, убеждаясь, что их никто не подслушивает.

— Там проводят испытания самых экспериментальных версий препарата, — тихо сказала она. — На людях, которые не могут дать информированного согласия или отказаться — психически больных, заключённых, бездомных. Многие умирают. Тех, кто выживает, используют для дальнейших экспериментов или утилизируют, когда они становятся бесполезными.

Северов почувствовал, как холодок пробежал по спине.

— У вас есть доказательства?

— Только то, что я видела своими глазами, и то, что мне удалось узнать от Михаила Соколова. Он тоже против этих экспериментов, но боится открыто выступить против Алексея.

— Соколов передал мне документы, — сказал Северов. — Я отправил копию своему куратору. Теперь у нас есть доказательства, но нужно больше информации о тех, кто стоит за проектом "Послушание".

Вера задумалась.

— Я могу попробовать получить доступ к личной переписке Алексея. Он иногда использует мой компьютер, когда приходит ко мне в гости. Возможно, там остались следы.

— Это опасно, — предупредил Северов. — Если он заподозрит что-то...

— Я знаю, — кивнула Вера. — Но я должна это сделать. Ради Елены. И ради всех остальных, кто может пострадать, если "Нейрон-7" будет использован в массовом масштабе.

Они продолжили разговор, обсуждая детали плана действий. Северов рассказал о своей встрече с Лебедевым и предложении о сотрудничестве, которое он принял, чтобы получить больше информации.

— Будьте осторожны, — сказала Вера. — Алексей очень умён и подозрителен. Он может проверять вас.

— Я буду, — заверил её Северов. — А вы... берегите себя. Если что-то пойдёт не так, немедленно свяжитесь со мной.

Они обменялись контактами для экстренной связи, и Вера ушла первой, чтобы не привлекать внимания. Северов остался в беседке, глядя на море и обдумывая их разговор.

Он чувствовал странное облегчение от того, что больше не нужно было скрывать свои истинные мотивы от Веры. Теперь у него был союзник внутри санатория, кто-то, кому он мог доверять.

Но вместе с тем он понимал, что их сотрудничество значительно повышало риски для обоих. Если Лебедев заподозрит что-то, последствия могут быть самыми серьёзными.

Вернувшись в свой номер, Северов обнаружил Гиппократа, мирно спящего на кровати. Кот поднял голову, когда хозяин вошёл, и сонно моргнул.

— Ну что, дружище, — сказал Северов, садясь рядом с котом, — похоже, у нас появился настоящий союзник.

Гиппократ потянулся и мягко мяукнул, словно соглашаясь.

Северов достал ноутбук и начал анализировать информацию, полученную от Веры. История Елены Зориной добавляла новый уровень к расследованию — теперь речь шла не только о незаконных экспериментах, но и о возможном убийстве.

Он решил связаться с Корнеевым и сообщить о новых данных. Используя защищённый канал связи, он отправил краткое сообщение:

"Получил новую информацию от инсайдера. Подтверждение смертельных исходов при испытаниях. Возможно убийство сотрудника фармацевтической компании, планировавшего разоблачение. Нужна проверка данных по Елене Зориной, умершей в санатории три месяца назад."

Ответ пришёл через несколько минут:

"Информация принята. Проверим данные по Зориной. Продолжайте сбор информации. Будьте предельно осторожны. Встреча завтра в 11:00, кафе "Морской бриз" в городе."

Северов закрыл ноутбук и лёг на кровать, глядя в потолок. События развивались стремительно, и он чувствовал, что приближается к разгадке тайны санатория "Лазурный берег". Но вместе с тем росла и опасность.

Гиппократ запрыгнул ему на грудь и свернулся клубком, мурлыча. Северов рассеянно гладил кота, думая о Вере и её истории. Он не мог не восхищаться её мужеством — рисковать всем ради справедливости и памяти подруги.

"Завтра, — подумал он, засыпая, — завтра мы сделаем ещё один шаг к раскрытию этого дела."

Глава 11: Откровенный разговор

Утро выдалось ясным и безветренным. Северов, вернувшись с пляжа после встречи с Корнеевым, решил прогуляться по территории санатория. Передача информации прошла успешно, но расследование было далеко от завершения. Теперь, когда доказательства преступной деятельности Лебедева находились в надежных руках, нужно было действовать еще осторожнее.

Проходя мимо корпуса для персонала, Северов заметил Веру Николаевну, выходящую из здания. Она была одета в легкое летнее платье, а в руках держала небольшую сумку. Что-то в ее поведении привлекло его внимание — она постоянно оглядывалась, словно опасаясь слежки.

Северов решил проследить за ней, сохраняя дистанцию. Вера направилась в дальнюю часть парка, где располагались уединенные беседки для отдыха. Выбрав одну из них, с видом на море, она села на скамейку и достала из сумки папку с документами.

Наблюдая за ней из-за деревьев, Северов размышлял о своих чувствах к этой женщине. Она была не просто информатором или союзником в расследовании — за последние дни он начал испытывать к ней нечто большее. Это осложняло ситуацию. Профессиональный долг требовал сохранять дистанцию, но человеческое сердце тянулось к ней.

Вера была полностью поглощена изучением документов. Она делала заметки в небольшом блокноте, иногда останавливаясь и задумчиво глядя на море. В ее движениях чувствовалась напряженность, словно каждая секунда была на счету.

Северов понимал, что должен поговорить с ней откровенно. Слишком много недосказанности было между ними, слишком много тайн. Если они собирались работать вместе, нужно было установить полное доверие.

Он вышел из своего укрытия и направился к беседке. Вера, заметив его приближение, быстро закрыла папку и выпрямилась. В ее глазах мелькнуло беспокойство, но она не попыталась уйти.

— Доброе утро, — сказал Северов, подходя ближе. — Не помешаю?

— Доброе, — ответила она, пытаясь улыбнуться. — Нет, не помешаете. Я просто... работаю с документами.

Северов сел рядом с ней, сохраняя небольшую дистанцию.

— Вера Николаевна, я думаю, нам нужно поговорить. Откровенно.

Она внимательно посмотрела на него, словно оценивая его намерения.

— О чем именно, Андрей Викторович?

— О том, почему вы на самом деле помогаете мне, — прямо сказал он. — И о том, кто я на самом деле.

Вера напряглась, ее руки крепче сжали папку.

— Я видела вас сегодня утром на пляже, — тихо сказала она. — Вы встречались с каким-то человеком и передали ему что-то. Вы не просто нейрохирург, приехавший отдохнуть, верно?

Северов понял, что момент истины настал. Он мог продолжать игру, но что-то подсказывало ему, что с Верой нужно быть честным.

— Нет, — ответил он. — Я действительно нейрохирург, но я здесь не только для отдыха. Я работаю на службу безопасности. Мы получили информацию о незаконных экспериментах в санатории и возможных планах использования препарата "Нейрон-7" для массового контроля сознания.

Вера не выглядела удивленной.

— Я так и думала, — кивнула она. — Вы слишком интересовались определенными вещами, задавали слишком точные вопросы.

— Теперь ваша очередь, — мягко сказал Северов. — Почему вы помогаете мне, рискуя своей безопасностью? Только ли из-за чувства справедливости?

Вера долго молчала, глядя на море. Затем открыла папку и протянула ее Северову.

— Это история болезни моей подруги, Елены Зориной, — сказала она. — Она умерла здесь, в санатории, три месяца назад. Официальная причина — сердечная недостаточность. Но я знаю, что это не так.

Северов начал просматривать документы. История болезни была составлена безупречно с медицинской точки зрения, но опытный глаз мог заметить несоответствия.

— Елена была моей лучшей подругой с университета, — продолжила Вера. — Она работала в фармацевтической компании, которая сотрудничала с санаторием. Когда она узнала о "Нейроне-7" и его истинном назначении, она решила собрать доказательства и обратиться в правоохранительные органы.

Вера сделала паузу, собираясь с мыслями.

— Но кто-то узнал о ее планах. Ее перевели в "специальное отделение" для "лечения внезапно обострившейся депрессии". Через неделю она была мертва.

— И вы считаете, что ваш брат причастен к ее смерти? — тихо спросил Северов.

— Я не знаю, — честно ответила Вера. — Алексей... изменился за последние годы. Он всегда был амбициозным, но раньше у него были принципы. Теперь... я его не узнаю.

Она посмотрела Северову прямо в глаза.

— Я устроилась сюда работать, чтобы выяснить правду о смерти Елены и остановить эти эксперименты. Но одна я не справлюсь. Когда вы появились и начали задавать вопросы, я поняла, что вы можете быть тем союзником, которого я искала.

Северов вернул ей папку, их пальцы на мгновение соприкоснулись.

— Что вы знаете о "специальном отделении"? — спросил он. — Что там происходит на самом деле?

Вера огляделась, убеждаясь, что их никто не подслушивает.

— Там проводят испытания самых экспериментальных версий препарата, — тихо сказала она. — На людях, которые не могут дать информированного согласия или отказаться — психически больных, заключенных, бездомных. Многие умирают. Тех, кто выживает, используют для дальнейших экспериментов или... утилизируют, когда они становятся бесполезными.

Северов почувствовал, как холодок пробежал по спине.

— У вас есть доказательства?

— Только то, что я видела своими глазами, и то, что мне удалось узнать от Михаила Соколова. Он тоже против этих экспериментов, но боится открыто выступить против Алексея.

— Соколов передал мне документы, — сказал Северов. — Я отправил копию своему куратору. Теперь у нас есть доказательства, но нужно больше информации о тех, кто стоит за проектом "Послушание".

Вера задумалась.

— Я могу попробовать получить доступ к личной переписке Алексея. Он иногда использует мой компьютер, когда приходит ко мне в гости. Возможно, там остались следы.

— Это опасно, — предупредил Северов. — Если он заподозрит что-то...

— Я знаю, — кивнула Вера. — Но я должна это сделать. Ради Елены. И ради всех остальных, кто может пострадать, если "Нейрон-7" будет использован в массовом масштабе.

Они продолжили разговор, обсуждая детали плана действий. Северов рассказал о своей встрече с Лебедевым и предложении о сотрудничестве, которое он принял, чтобы получить больше информации.

— Будьте осторожны, — сказала Вера. — Алексей очень умен и подозрителен. Он может проверять вас.

— Я буду, — заверил ее Северов. — А вы... берегите себя. Если что-то пойдет не так, немедленно свяжитесь со мной.

Они обменялись контактами для экстренной связи, и Вера ушла первой, чтобы не привлекать внимания. Северов остался в беседке, глядя на море и обдумывая их разговор.

Он чувствовал странное облегчение от того, что больше не нужно было скрывать свои истинные мотивы от Веры. Теперь у него был настоящий союзник внутри санатория, кто-то, кому он мог доверять.

Но вместе с тем он понимал, что их сотрудничество значительно повышало риски для обоих. Если Лебедев заподозрит что-то, последствия могут быть самыми серьезными.

Вернувшись в свой номер, Северов обнаружил Гиппократа, мирно спящего на подоконнике. Солнечные лучи, проникавшие через окно, создавали вокруг кота золотистое сияние.

— Ну что, дружище, наслаждаешься жизнью? — спросил Северов, подходя к коту.

Гиппократ открыл глаза, потянулся и мягко мяукнул. Затем спрыгнул с подоконника и потерся о ноги хозяина.

— У нас появился настоящий союзник, — сказал Северов, наклоняясь, чтобы погладить кота. — Теперь нас трое против целой системы.

Он достал из холодильника немного рыбы для Гиппократа и налил себе воды. Затем сел за стол и начал анализировать информацию, полученную от Веры.

— Что думаешь, Гиппократ? — спросил Северов, глядя на кота, который аккуратно ел рыбу. — Можем ли мы полностью доверять Вере?

Гиппократ поднял голову от миски и внимательно посмотрел на хозяина, затем подошел и легонько лизнул его руку шершавым языком.

— Значит, да, — усмехнулся Северов. — Ты всегда был хорошим судьей характеров.

Он откинулся на спинку стула, размышляя вслух:

— Возможно, Лебедев действительно верит, что делает что-то важное для страны. Может, он не злодей, а просто ученый, зашедший слишком далеко...

Гиппократ немедленно подошел и тронул лапкой его колено, словно останавливая эту мысль.

— Ты прав, — кивнул Северов. — Какими бы ни были его мотивы, он переступил черту. Эксперименты на людях без их согласия, возможное убийство... Это нельзя оправдать никакими высокими целями.

Кот удовлетворенно мурлыкнул и вернулся к своей миске.

Северов продолжил размышлять:

— История с Еленой Зориной меняет всю картину. Если Лебедев действительно устранил человека, планировавшего разоблачение, значит, он готов на все, чтобы защитить свой проект.

Гиппократ снова лизнул его руку, словно соглашаясь с этим выводом.

— А Вера? — Северов задумался. — Она рискует всем ради справедливости и памяти подруги. Но что, если ее мотивы сложнее? Что, если она использует меня для своих целей?

Кот тихо зашипел, выражая явное несогласие.

— Хорошо-хорошо, — улыбнулся Северов. — Я тоже думаю, что она искренна. Но в нашей работе нельзя полностью доверять никому.

Гиппократ запрыгнул на стол и уставился прямо в глаза хозяину, словно говоря: "Даже мне?"

— Кроме тебя, конечно, — рассмеялся Северов, почесывая кота за ухом. — Ты-то точно не работаешь на Лебедева.

Он решил связаться с Корнеевым и сообщить о новых данных. Используя защищенный канал связи, он отправил краткое сообщение:

"Получил новую информацию от инсайдера. Подтверждение смертельных исходов при испытаниях. Возможно убийство сотрудника фармацевтической компании, планировавшего разоблачение. Нужна проверка данных по Елене Зориной, умершей в санатории три месяца назад."

Ответ пришел через несколько минут:

"Информация принята. Проверим данные по Зориной. Продолжайте сбор информации. Будьте предельно осторожны. Встреча завтра в 11:00, кафе "Морской бриз" в городе."

Северов закрыл ноутбук и подошел к окну. Вид на море всегда успокаивал его, помогал собраться с мыслями.

— Завтра важный день, — сказал он, глядя на закат. — Нужно разработать план дальнейших действий. Если Корнеев подтвердит информацию о Зориной, это может стать ключом ко всему делу.

Гиппократ запрыгнул на подоконник рядом с ним и тоже уставился на море, его хвост мерно покачивался из стороны в сторону.

— Как думаешь, — продолжил Северов, — стоит ли мне принять предложение Лебедева о сотрудничестве? Это даст доступ к закрытой информации, но и риск возрастет.

Кот повернул голову и медленно моргнул, затем снова лизнул руку хозяина.

— Согласен, — кивнул Северов. — Иногда нужно рискнуть, чтобы получить результат. Но я буду предельно осторожен.

Он почесал Гиппократа за ухом, и кот громко замурлыкал, прикрыв глаза от удовольствия.

— Знаешь, — сказал Северов тихо, — иногда самые опасные враги — это те, кто верит, что делает благое дело. Лебедев, возможно, действительно считает, что его исследования принесут пользу человечеству. Или стране. Это делает его еще опаснее.

Гиппократ внезапно насторожился, его уши повернулись к двери. Через секунду раздался тихий стук.

Северов напрягся. Он никого не ждал. Осторожно подойдя к двери, он прислушался. В коридоре было тихо.

— Кто там? — спросил он.

— Это я, Вера, — послышался приглушенный голос. — Можно войти? Это срочно.

Северов открыл дверь. Вера выглядела встревоженной, ее глаза беспокойно блестели.

— Что случилось? — спросил он, пропуская ее в номер.

— Алексей назначил совещание на завтра, — быстро сказала она. — Он собирает всех ключевых сотрудников проекта. Что-то происходит, он очень взволнован.

Гиппократ подошел к Вере и обнюхал ее туфли, затем потерся о ее ноги, словно приветствуя старую знакомую.

— Ого, — удивилась Вера, наклоняясь, чтобы погладить кота. — А он дружелюбный. Обычно животные меня сторонятся.

— Он хороший судья характеров, — сказал Северов. — Если Гиппократ тебя принял, значит, ты заслуживаешь доверия.

Вера слабо улыбнулась, продолжая гладить кота.

— Что еще ты узнала? — спросил Северов. — О чем будет совещание?

— Точно не знаю, — покачала головой Вера. — Но Алексей упомянул какую-то "финальную фазу" и "расширение производства". Я боюсь, что они готовятся к массовому выпуску препарата.

Гиппократ внезапно перестал мурлыкать и напрягся, его хвост начал нервно подергиваться.

— Это плохо, — нахмурился Северов. — Если они действительно планируют массовое производство, у нас очень мало времени.

Он рассказал Вере о запланированной встрече с Корнеевым.

— Я пойду с тобой, — решительно сказала она. — У меня есть информация, которая может быть полезна вашей службе.

— Это рискованно, — предупредил Северов. — Если тебя увидят с нами...

— Я буду осторожна, — заверила его Вера. — Скажу, что еду в город за покупками. Это обычное дело, никто не заподозрит ничего странного.

Гиппократ подошел к Северову и мягко лизнул его руку, словно одобряя решение Веры.

— Хорошо, — согласился Северов. — Встретимся завтра в 10:30 у автобусной остановки. Оттуда поедем в город вместе.

Вера кивнула и направилась к двери. На пороге она обернулась:

— Спасибо, что доверяешь мне.

— Это Гиппократ тебе доверяет, — улыбнулся Северов. — А я просто следую его совету.

Когда Вера ушла, Северов вернулся к окну. Солнце уже почти скрылось за горизонтом, окрашивая море в темно-красные тона.

— Завтра важный день, дружище, — сказал он коту. — Возможно, решающий для всего расследования.

Гиппократ запрыгнул на подоконник и сел рядом с хозяином, его глаза отражали последние лучи заходящего солнца. Вместе они смотрели на море, каждый погруженный в свои мысли — человек о предстоящем дне и опасностях, которые он мог принести, о чем думал кот, знал только он сам.

Глава 12: Объединение сил

Утро выдалось пасмурным. Низкие облака нависали над морем, обещая дождь к середине дня. Северов проснулся рано, чувствуя легкое напряжение перед важной встречей. Гиппократ уже не спал — сидел на подоконнике, внимательно наблюдая за чайками, кружившими над пляжем.

— Доброе утро, напарник, — сказал Северов, потягиваясь. — Готов к новому дню расследования?

Кот повернул голову и негромко мяукнул, словно отвечая утвердительно.

Северов быстро собрался, проверил телефон — никаких сообщений от Корнеева не было. Значит, встреча в кафе "Морской бриз" оставалась в силе. Он положил в карман флешку с копией документов Соколова — на всякий случай.

— Ты остаешься за главного, — сказал он Гиппократу, насыпая корм в миску. — Следи за обстановкой.

Кот важно кивнул и принялся за завтрак.

В 10:20 Северов уже был у автобусной остановки. Вера появилась через несколько минут. Она была одета просто — джинсы, светлая блузка, легкая куртка, — но выглядела встревоженной.

— Все в порядке? — тихо спросил Северов, когда она подошла.

— Да, — кивнула Вера. — Просто нервничаю. Я сказала, что еду в город за косметикой и книгами. Надеюсь, это не вызовет подозрений.

— Все будет хорошо, — успокоил ее Северов. — Мы просто два отдыхающих, решивших прогуляться по городу.

Автобус пришел вовремя. Они сели на задние сиденья, стараясь не привлекать внимания. Дорога до города заняла около двадцати минут. Все это время они молчали, каждый думал о предстоящей встрече.

Кафе "Морской бриз" располагалось на набережной — небольшое уютное заведение с видом на море. Они пришли на десять минут раньше назначенного времени и выбрали столик в углу, откуда хорошо просматривался весь зал и вход.

— Как выглядит ваш куратор? — спросила Вера, нервно перебирая салфетку.

— Вы его узнаете, — ответил Северов. — Он сам нас найдет.

Они заказали кофе и ждали. Ровно в 11:00 дверь кафе открылась, и вошел Корнеев. Он был одет в светлый летний костюм и выглядел как типичный бизнесмен на отдыхе. Окинув взглядом зал, он сразу заметил их и направился к столику.

— Доброе утро, — сказал он, садясь напротив. — Вижу, вы не один, Андрей Викторович.

— Это Вера Николаевна Лебедева, — представил ее Северов. — Сестра главврача санатория и наш союзник.

Корнеев внимательно посмотрел на Веру.

— Вы понимаете, что ваше участие в этом деле может иметь серьезные последствия? — спросил он прямо.

— Понимаю, — твердо ответила Вера. — Но я не могу оставаться в стороне, когда мой брат участвует в преступных экспериментах. К тому же, я должна это Елене.

— Елене Зориной? — уточнил Корнеев. — Мы проверили информацию. Действительно, три месяца назад в санатории умерла женщина с таким именем. Официальная причина смерти — острая сердечная недостаточность. Но в ее медицинской карте есть странности.

— Какие именно? — спросил Северов.

— Несоответствия в датах, отсутствие некоторых анализов, которые должны были быть проведены при ее состоянии, — ответил Корнеев. — И самое интересное — за неделю до смерти ее перевели в "специальное отделение" с диагнозом "острый депрессивный эпизод". Но в ее предыдущих медицинских записях нет упоминаний о депрессии или других психических расстройствах.

— Я так и знала, — тихо сказала Вера. — Елена никогда не страдала депрессией. Она была жизнерадостным, энергичным человеком.

— Что она делала в санатории? — спросил Корнеев.

— Она работала в фармацевтической компании "НейроФарм", которая сотрудничает с санаторием, — объяснила Вера. — Елена была химиком-аналитиком и участвовала в разработке "Нейрона-7". Когда она поняла, что препарат предназначен не для лечения, а для контроля сознания, она начала собирать доказательства. Мы планировали вместе обратиться в правоохранительные органы.

— Но кто-то узнал о ваших планах, — продолжил Корнеев.

— Да, — кивнула Вера. — Елену срочно вызвали в санаторий для "консультации". А через неделю мне позвонил Алексей и сообщил о ее смерти. Я сразу заподозрила неладное, но не могла ничего доказать.

— Поэтому вы устроились работать в санаторий, — понял Северов.

— Да, — подтвердила Вера. — Я психолог по образованию, и когда освободилась вакансия, Алексей помог мне устроиться. Он думал, что делает мне одолжение, не подозревая о моих истинных мотивах.

Корнеев задумчиво постукивал пальцами по столу.

— Информация, которую вы передали, Андрей Викторович, подтверждается из других источников, — сказал он. — "Проект Послушание" действительно существует, и он гораздо масштабнее, чем мы предполагали изначально. За ним стоят влиятельные люди из военных и правительственных структур.

— Вчера Алексей назначил экстренное совещание на сегодняшний вечер, — сообщила Вера. — Он упомянул какую-то "финальную фазу" и "расширение производства". Я боюсь, что они готовятся к массовому выпуску препарата.

— Это совпадает с нашими данными, — кивнул Корнеев. — По нашей информации, через две недели планируется запуск производства "Нейрона-7" на заводе "НейроФарм" в промышленных масштабах.

— Две недели, — повторил Северов. — Не так много времени.

— Именно поэтому нам нужно действовать быстро, — согласился Корнеев. — Андрей Викторович, вы сказали, что Лебедев предложил вам сотрудничество?

— Да, он хочет, чтобы я консультировал их по нейрохирургическим аспектам применения препарата, — подтвердил Северов. — Я должен приступить на следующей неделе.

— Это отличная возможность получить доступ к закрытой информации, — сказал Корнеев. — Особенно нас интересует "специальное отделение" и то, что там происходит.

— Я постараюсь узнать больше о совещании, — предложила Вера. — Возможно, удастся подслушать или получить доступ к протоколу.

— Только будьте предельно осторожны, — предупредил Корнеев. — Если Лебедев заподозрит что-то, последствия могут быть самыми серьезными.

Они продолжили обсуждать детали плана действий. Корнеев рассказал, что служба безопасности уже начала подготовку к операции по пресечению деятельности санатория, но для ее проведения нужны неопровержимые доказательства и, желательно, имена всех участников проекта.

— Нам нужно выяснить, кто именно стоит за "Проектом Послушание", — сказал Корнеев. — Без этого мы не сможем полностью остановить их деятельность.

— Я могу попробовать получить доступ к личной переписке Алексея, — предложила Вера. — Он иногда пользуется моим компьютером, когда приходит ко мне домой. Возможно, там остались следы.

— Это рискованно, — заметил Северов.

— Но необходимо, — твердо сказала Вера. — Я должна это сделать. Ради Елены.

Корнеев внимательно посмотрел на нее, словно оценивая ее решимость.

— Хорошо, — наконец сказал он. — Но действуйте крайне осторожно. И если почувствуете опасность, немедленно прекращайте.

Они договорились о способах связи в экстренных ситуациях и условных сигналах. Корнеев передал Северову небольшое устройство, замаскированное под обычную флешку.

— Это специальный накопитель с программой для извлечения данных, — объяснил он. — Если удастся получить доступ к компьютеру Лебедева, просто подключите его и запустите программу. Она автоматически скопирует все важные файлы.

Когда они уже собирались уходить, дверь кафе открылась, и вошла Алла Светлова. Она была одета в элегантное летнее платье и выглядела безупречно, как всегда.

— Какая неожиданная встреча! — воскликнула она, заметив их. — Вера, доктор Северов, вы тоже решили прогуляться по городу?

— Да, — спокойно ответил Северов. — Погода располагает к прогулкам.

— Абсолютно, — улыбнулась Алла. — А вы, должно быть, тоже отдыхающий? — обратилась она к Корнееву.

— Проездом, — коротко ответил тот. — По делам бизнеса.

— Как интересно, — протянула Алла. — Чем вы занимаетесь, если не секрет?

— Фармацевтика, — сказал Корнеев. — Но сегодня я просто наслаждаюсь отдыхом и приятной компанией.

— Не буду вам мешать, — улыбнулась Алла. — Вера, увидимся в санатории. Доктор Северов, не забудьте про наше занятие йогой завтра утром.

Она помахала им рукой и направилась к барной стойке.

— Это Алла Светлова, инструктор по йоге, — тихо пояснил Северов Корнееву. — Она бл изка к Лебедеву.

— И она наверняка доложит ему о нашей встрече, — добавила Вера. — Нужно придумать правдоподобное объяснение.

— Скажите, что познакомились со мной здесь, в кафе, — предложил Корнеев. — Я представился как потенциальный инвестор, интересующийся санаторием. Вы рассказывали мне о преимуществах отдыха в "Лазурном береге".

— Звучит убедительно, — согласился Северов. — И объясняет, почему мы были вместе.

Они решили уходить по одному, чтобы не привлекать лишнего внимания. Первым ушел Корнеев, затем, через несколько минут, Вера. Северов остался последним, допивая кофе и наблюдая за Аллой, которая, казалось, была увлечена разговором с барменом.

Когда он наконец вышел из кафе, на набережной было многолюдно. Туристы прогуливались, наслаждаясь видом на море, несмотря на пасмурную погоду. Северов направился к автобусной остановке, но вдруг услышал сигнал автомобиля. Обернувшись, он увидел Корнеева за рулем неприметной серой машины.

— Садитесь, — сказал Корнеев, открывая дверь. — Нужно поговорить без посторонних ушей.

Северов сел в машину. На заднем сиденье уже была Вера.

— Я не доверяю этой Светловой, — сразу сказал Корнеев, трогаясь с места. — Ее появление было слишком "случайным".

— Согласен, — кивнул Северов. — Она могла следить за нами.

— Или за мной, — добавила Вера. — Алексей мог попросить ее проследить, куда я поеду.

— В любом случае, нужно быть еще осторожнее, — сказал Корнеев, выруливая на прибрежную дорогу. — Если Лебедев заподозрит что-то, он может ускорить свои планы или уничтожить доказательства.

Они ехали вдоль моря, обсуждая детали предстоящей операции. Корнеев объяснил, что для официального вмешательства службы безопасности нужны неопровержимые доказательства незаконной деятельности и, что особенно важно, имена всех высокопоставленных участников проекта.

— Без этого мы рискуем просто спугнуть их, — пояснил он. — Они свернут деятельность в санатории, но продолжат в другом месте, с другими исполнителями.

— Я понимаю, — кивнул Северов. — Нужно выйти на самый верх этой пирамиды.

— Именно, — подтвердил Корнеев. — И для этого нам нужен доступ к личной переписке Лебедева и документам проекта "Послушание".

— Я попробую получить доступ к его компьютеру, — сказала Вера. — Он часто работает в своем кабинете до поздней ночи. Если удастся отвлечь его на некоторое время...

— Это слишком опасно, — возразил Северов. — Если он поймает вас...

— У меня есть идея получше, — перебил Корнеев. — Андрей Викторович, вы сказали, что Лебедев предложил вам сотрудничество и доступ в закрытое крыло. Воспользуйтесь этим. Во время вашего первого визита туда мы устроим небольшую диверсию — отключение электричества на несколько минут. В это время вы сможете подключить наше устройство к его компьютеру.

— Это может сработать, — задумчиво сказал Северов. — Но как вы устроите отключение электричества?

— У нас есть свои методы, — улыбнулся Корнеев. — Главное, чтобы вы были готовы действовать быстро.

— Я буду готов, — кивнул Северов.

— А что делать мне? — спросила Вера.

— Вы можете помочь, создав дополнительное отвлечение, — ответил Корнеев. — Например, срочно вызвать Лебедева по какому-то важному вопросу, когда Северов будет в его кабинете.

Они продолжили обсуждать детали плана, проезжая по живописной прибрежной дороге. Вдали виднелся санаторий "Лазурный берег" — белоснежное здание, возвышающееся над морем. Сейчас, зная, что происходит за его стенами, Северов смотрел на него совсем другими глазами.

— Остановите здесь, — вдруг сказала Вера. — Я выйду и пройдусь пешком до санатория. Так будет менее подозрительно.

Корнеев притормозил у небольшой смотровой площадки.

— Будьте предельно осторожны, — сказал он, когда Вера выходила из машины. — И помните: если почувствуете опасность, немедленно сворачивайте операцию.

— Я понимаю, — кивнула она. — До связи.

Они смотрели, как Вера удаляется по тропинке, ведущей к санаторию.

— Она храбрая женщина, — заметил Корнеев, когда они снова тронулись с места.

— Да, — согласился Северов. — Но я беспокоюсь за нее. Если Лебедев узнает о ее участии...

— Мы сделаем все возможное, чтобы защитить ее, — заверил Корнеев. — Но в нашей работе всегда есть риск. Она это понимает.

Они доехали до небольшой бухты, скрытой от посторонних глаз. Корнеев остановил машину и достал из бардачка небольшой пакет.

— Здесь все необходимое для операции, — сказал он, передавая пакет Северову. — Устройство для копирования данных, микрофон для записи разговоров и экстренный маячок. Если ситуация станет критической, активируйте его, и группа поддержки прибудет в течение пятнадцати минут.

Северов внимательно осмотрел содержимое пакета.

— Когда планируется операция? — спросил он.

— Как только вы получите доступ в закрытое крыло, — ответил Корнеев. — Судя по всему, это произойдет в ближайшие дни. Будьте готовы в любой момент.

Они обсудили еще несколько деталей, и Корнеев высадил Северова недалеко от санатория.

— Удачи, — сказал он на прощание. — И будьте осторожны.

Северов кивнул и направился к санаторию. На душе было тревожно. События развивались стремительно, и он понимал, что скоро наступит решающий момент в их расследовании.

Вернувшись в свой номер, он обнаружил Гиппократа, мирно спящего на кровати. Кот открыл глаза, когда хозяин вошел, и потянулся.

— Ну что, дружище, — сказал Северов, садясь рядом с котом, — дела принимают серьезный оборот.

Он рассказал Гиппократу о встрече с Корнеевым и Верой, о планах проникновения в закрытое крыло и о возможных рисках.

— Как думаешь, можно доверять Вере полностью? — спросил он, почесывая кота за ухом.

Гиппократ мягко лизнул его руку и громко замурлыкал.

— Согласен, — кивнул Северов. — Она искренне хочет помочь. Но я все равно беспокоюсь за нее. Если Лебедев узнает...

Кот внезапно насторожился, его уши повернулись к двери. Через секунду раздался стук.

Северов напрягся. Он никого не ждал. Осторожно подойдя к двери, он прислушался.

— Кто там? — спросил он.

— Доктор Северов, это Михаил Соколов, — послышался приглушенный голос. — Можно с вами поговорить?

Северов открыл дверь. Соколов выглядел встревоженным, его лицо было бледным.

— Что случилось? — спросил Северов, пропуская его в номер.

— Лебедев созвал экстренное совещание на сегодняшний вечер, — быстро сказал Соколов. — Он объявил о переходе к "финальной фазе" проекта. Они ускоряют производство "Нейрона-7".

— Почему такая спешка? — нахмурился Северов.

— Не знаю точно, — покачал головой Соколов. — Но Лебедев упомянул какую-то "утечку информации" и необходимость "опередить противников проекта".

Гиппократ подошел к Соколову и обнюхал его туфли, затем отошел и сел, наблюдая за гостем с настороженным вниманием.

— Он что-то заподозрил? — спросил Северов.

— Возможно, — кивнул Соколов. — Он был очень напряжен. И еще... он особо интересовался вами.

— Мной? — удивился Северов.

— Да, — подтвердил Соколов. — Он расспрашивал о ваших разговорах с персоналом, о том, куда вы ходите, с кем общаетесь.

Северов нахмурился. Это было плохой новостью. Если Лебедев начал подозревать его, операция могла оказаться под угрозой.

— Что еще вы можете сказать о совещании? — спросил он.

— Лебедев говорил о каком-то важном госте, который должен прибыть завтра, — ответил Соколов. — Он называл его "куратором проекта". Похоже, это кто-то очень влиятельный.

— Имя не упоминалось?

— Нет, только должность — генерал. Фамилию Лебедев не назвал.

Это была важная информация. Если в санаторий прибывает высокопоставленный куратор проекта, это могла быть их возможность выяснить, кто стоит за всем этим.

— Спасибо за информацию, — сказал Северов. — Это очень важно для нас.

— Еще кое-что, — добавил Соколов. — Лебедев сказал, что хочет показать вам закрытое крыло завтра утром, перед приездом генерала. Он считает, что ваше мнение как нейрохирурга может быть полезным для проекта.

— Завтра утром, — повторил Северов. — Хорошо, я буду готов.

Когда Соколов ушел, Северов немедленно связался с Корнеевым через защищенный канал связи.

"Операция завтра утром. Лебедев показывает закрытое крыло. Ожидается прибытие высокопоставленного куратора проекта — генерала. Имя неизвестно. Возможно, Лебедев что-то подозревает."

Ответ пришел через несколько минут:

"Информация принята. Будьте готовы к 9:00. Отключение электричества в 9:30. Действуйте по плану. Группа поддержки будет наготове."

Северов спрятал устройства, полученные от Корнеева, в надежное место и подошел к окну. Солнце уже клонилось к закату, окрашивая море в золотистые тона. Завтра будет решающий день.

Гиппократ запрыгнул на подоконник и сел рядом с хозяином. Его хвост мерно покачивался из стороны в сторону.

— Завтра все решится, дружище, — сказал Северов, глядя на море. — Надеюсь, мы сможем остановить их до того, как они запустят массовое производство.

Кот тихо мяукнул, словно соглашаясь.

Вечером Северов решил поужинать в ресторане санатория, чтобы поддержать образ обычного отдыхающего. Он выбрал столик у окна, откуда открывался вид на вечернее море.

Ресторан был почти полон. Отдыхающие наслаждались ужином, негромко переговариваясь. В дальнем углу зала Северов заметил Лебедева, ужинавшего в компании Аллы Светловой. Они о чем-то оживленно беседовали, и Алла несколько раз бросила взгляд в сторону Северова.

Он сделал вид, что не заметил их, и сосредоточился на своем ужине. Но внутренне был напряжен. Завтрашний день мог стать решающим в их расследовании, и он должен был быть готов ко всему.

Вернувшись в номер, Северов еще раз проверил устройства, полученные от Корнеева, и составил мысленный план действий на завтра. Затем лег в постель, но долго не мог заснуть, размышляя о предстоящей операции.

Гиппократ, словно чувствуя его беспокойство, устроился рядом и тихо мурлыкал, успокаивая хозяина. Постепенно Северов расслабился и погрузился в сон.

Завтра будет новый день, и он принесет ответы на многие вопросы.

Глава 13: Закрытое крыло

Стрелки часов показывали 7:30, когда Северов открыл глаза. Он проснулся раньше будильника, чувствуя то особое напряжение, которое всегда предшествовало важным операциям. Гиппократ уже бодрствовал — сидел на краю кровати и внимательно смотрел на хозяина.

— Сегодня решающий день, дружище, — сказал Северов, потягиваясь. — Пожелай мне удачи.

Кот наклонил голову и мягко мяукнул, словно действительно желая ему успеха.

Северов быстро собрался, проверил устройства, полученные от Корнеева, и спрятал их в карманах. Затем позавтракал в номере — не хотел рисковать, встречаясь с Лебедевым раньше назначенного времени.

В 8:45 он вышел из номера и направился к медицинскому корпусу. По дороге встретил Веру, которая делала вид, что просто прогуливается по территории.

— Будьте осторожны, — тихо сказала она, когда они поравнялись. — Алексей сегодня очень нервничает. Что-то его беспокоит.

— Я буду предельно внимателен, — ответил Северов. — Вы помните план?

— Да, — кивнула Вера. — В 9:30 я позвоню Алексею с "срочным вопросом". Это даст вам несколько минут.

— Хорошо, — сказал Северов. — Удачи нам обоим.

Они разошлись, и Северов продолжил путь к медицинскому корпусу. Территория санатория была спокойной — отдыхающие только начинали свой день, многие еще завтракали в ресторане.

У входа в медицинский корпус его встретил охранник — крепкий мужчина в форме службы безопасности санатория.

— Доктор Северов? — спросил он. — Доктор Лебедев ждет вас. Пройдемте, я провожу.

Охранник повел его по коридорам медицинского корпуса. Они прошли мимо обычных кабинетов и процедурных, затем спустились на один этаж и оказались перед массивной дверью с электронным замком.

— Здесь начинается закрытая зона, — пояснил охранник, прикладывая свою карту к считывателю. — Доступ только для авторизованного персонала.

Дверь бесшумно открылась, и они вошли в длинный коридор с ярким, почти стерильным освещением. Стены были выкрашены в светло-серый цвет, на полу — белый линолеум. Никаких украшений или картин — только указатели и номера на дверях.

Они прошли по коридору и остановились перед дверью с табличкой "Главный исследователь".

— Доктор Лебедев ждет вас здесь, — сказал охранник и постучал.

— Войдите! — раздался голос Лебедева.

Кабинет главного исследователя был просторным и хорошо оборудованным. Большой стол с компьютером, несколько мониторов на стене, показывающих какие-то графики и диаграммы, шкафы с медицинской литературой. У окна стоял диван и два кресла — видимо, для неформальных бесед.

Лебедев сидел за столом, просматривая какие-то документы. Увидев Северова, он встал и широко улыбнулся.

— Андрей Викторович! Рад вас видеть. Спасибо, что согласились на эту экскурсию.

— Мне самому интересно, — ответил Северов, пожимая протянутую руку. — Ваши исследования звучат многообещающе.

— О, они не просто многообещающие, — с энтузиазмом сказал Лебедев. — Они революционные! Но давайте я сначала покажу вам наши лаборатории, а потом перейдем к пациентам.

Он повел Северова по коридору, рассказывая о структуре закрытого крыла и проводимых исследованиях. Северов внимательно слушал, отмечая детали и запоминая расположение помещений.

— Здесь у нас основная лаборатория, — сказал Лебедев, открывая дверь в просторное помещение, заполненное современным оборудованием. — Мы проводим анализы, синтезируем экспериментальные версии препарата, изучаем его воздействие на различные типы нервных клеток.

В лаборатории работало несколько человек в белых халатах. Они кивнули Лебедеву, но продолжили свою работу, не проявляя особого интереса к посетителю.

— А здесь, — продолжил Лебедев, ведя Северова дальше, — наш центр обработки данных. Мы собираем информацию со всех датчиков, анализируем реакции пациентов, корректируем дозировки и формулы.

Они вошли в комнату, заставленную компьютерами и серверными стойками. Несколько операторов работали за мониторами, отслеживая какие-то показатели.

— Впечатляет, — искренне сказал Северов. — У вас здесь оборудование мирового уровня.

— Да, мы не экономим на исследованиях, — с гордостью ответил Лебедев. — Наши спонсоры понимают важность проекта и обеспечивают все необходимое.

— Кстати, о спонсорах, — как бы между прочим спросил Северов. — Кто финансирует такие масштабные исследования?

Лебедев слегка напрягся.

— Консорциум частных инвесторов и государственных структур, — уклончиво ответил он. — Детали конфиденциальны, вы понимаете.

— Конечно, — кивнул Северов. — Просто интересно, как организована работа такого масштаба.

Они продолжили экскурсию. Лебедев показал еще несколько лабораторий и технических помещений, затем они подошли к двери с надписью "Отделение клинических испытаний".

— А вот здесь самое интересное, — сказал Лебедев, прикладывая свою карту к считывателю. — Наши пациенты, участвующие в клинических испытаниях.

Дверь открылась, и они вошли в коридор, по обеим сторонам которого располагались палаты. Через небольшие окна в дверях можно было видеть пациентов — некоторые лежали на кроватях, другие сидели, глядя в пространство с отсутствующим выражением лица.

— Кто эти люди? — спросил Северов, стараясь сохранять нейтральный тон.

— В основном пациенты с тяжелыми психическими расстройствами, — ответил Лебедев. — Депрессии, шизофрения, биполярное расстройство. Все они добровольно согласились на участие в испытаниях.

Северов заметил, что некоторые пациенты были привязаны к кроватям, а у других наблюдались явные признаки седации.

— Это стандартная практика? — спросил он, указывая на привязанного пациента.

— К сожалению, иногда необходимо, — вздохнул Лебедев. — Некоторые препараты могут вызывать временное возбуждение или агрессию. Мы заботимся о безопасности пациентов и персонала.

Они прошли дальше по коридору и остановились перед дверью с надписью "Специальное отделение".

— А здесь у нас особые случаи, — сказал Лебедев. — Пациенты, участвующие в испытаниях самых экспериментальных версий препарата.

Он приложил карту к считывателю, ввел код на клавиатуре, и дверь открылась. Они вошли в небольшое помещение, напоминающее операционную. В центре стояло кресло, похожее на стоматологическое, но с дополнительными фиксаторами для рук и ног. Вокруг располагалось различное медицинское оборудование.

— Здесь мы проводим процедуры введения препарата и первичного наблюдения за реакцией, — пояснил Лебедев. — Затем пациенты переводятся в палаты для длительного наблюдения.

Северов внимательно осмотрел оборудование. Среди стандартных медицинских приборов он заметил несколько устройств, назначение которых было не совсем ясно.

— А это что? — спросил он, указывая на аппарат с множеством электродов.

— Это нейростимулятор, — ответил Лебедев. — Мы используем его для активации определенных участков мозга во время действия препарата. Это усиливает эффект и позволяет более точно направлять воздействие.

Северов кивнул, делая вид, что впечатлен, хотя внутренне был встревожен. То, что он видел, явно выходило за рамки этичных медицинских исследований.

— А можно увидеть пациентов этого отделения? — спросил он.

Лебедев слегка замялся.

— К сожалению, сейчас это невозможно, — сказал он. — Они находятся в фазе активного наблюдения, и любое внешнее вмешательство может исказить результаты.

Северов не стал настаивать, чтобы не вызывать подозрений.

— Понимаю, — кивнул он. — Чистота эксперимента превыше всего.

— Именно, — с облегчением согласился Лебедев. — А теперь, если вы не возражаете, я хотел бы показать вам результаты наших исследований. Они в моем кабинете.

Они вернулись в кабинет Лебедева. Северов посмотрел на часы — 9:25. Через пять минут должно произойти отключение электричества, и Вера должна позвонить Лебедеву.

— Присаживайтесь, — сказал Лебедев, указывая на кресло у своего стола. — Я покажу вам некоторые данные, которые, я уверен, вас заинтересуют.

Он включил компьютер и начал открывать какие-то файлы. Северов сел в кресло, незаметно проверяя, на месте ли устройство для копирования данных.

— Вот, посмотрите, — сказал Лебедев, поворачивая монитор так, чтобы Северову было видно. — Это графики активности мозга пациентов до и после введения "Нейрона-7". Обратите внимание на изменения в лобных долях.

Северов наклонился к монитору, делая вид, что внимательно изучает графики. На самом деле он отсчитывал секунды до 9:30.

И точно в назначенное время свет в кабинете мигнул и погас. Компьютер Лебедева, подключенный к источнику бесперебойного питания, продолжал работать, но все остальные электронные системы отключились.

— Что за черт? — выругался Лебедев. — Опять проблемы с электричеством!

В этот момент зазвонил его телефон.

— Да? — раздраженно ответил он. — Что? Вера, сейчас не время... Что? Пациент в критическом состоянии? Какой пациент?.. Хорошо, я сейчас буду.

Он повесил трубку и повернулся к Северову.

— Извините, Андрей Викторович, мне нужно срочно отлучиться. Похоже, у одного из пациентов в основном корпусе проблемы с сердцем. Подождите меня здесь, я скоро вернусь.

— Конечно, — кивнул Северов. — Не беспокойтесь обо мне.

Как только Лебедев вышел из кабинета, Северов быстро достал устройство для копирования данных и подключил его к компьютеру. Устройство автоматически запустило программу, которая начала сканировать файлы и копировать наиболее важные.

Пока шло копирование, Северов быстро осмотрел кабинет. На столе Лебедева лежала папка с надписью "Проект Послушание — Фаза 3". Он открыл ее и быстро просмотрел содержимое, фотографируя наиболее важные страницы на миниатюрную камеру, встроенную в его часы.

Устройство для копирования данных завершило работу, и Северов быстро отключил его, спрятав в карман. Он успел вернуться на свое место за несколько секунд до того, как дверь кабинета открылась, и вошел Лебедев.

— Прошу прощения за задержку, — сказал он, выглядя слегка раздраженным. — Ложная тревога. Пациент просто перенервничал, никаких проблем с сердцем.

— Такое случается, — спокойно ответил Северов. — Лучше перестраховаться.

Лебедев кивнул и сел за стол.

— Свет должны скоро включить, — сказал он. — У нас бывают перебои с электричеством, но обычно все быстро восстанавливается.

Как по заказу, свет в кабинете мигнул и снова загорелся. Компьютерные системы начали перезагружаться.

— Вот видите, — улыбнулся Лебедев. — Все в порядке. На чем мы остановились?

— Вы показывали мне графики активности мозга, — напомнил Северов.

— Ах да, — кивнул Лебедев и повернулся к компьютеру. — Странно, файлы закрылись. Дайте мне секунду...

Он начал открывать файлы, не подозревая, что их копии уже хранятся в устройстве Северова.

— Вот, смотрите, — продолжил Лебедев, когда графики снова появились на экране. — Эти изменения в активности лобных долей показывают, как препарат влияет на центры принятия решений и волевой контроль.

Северов внимательно изучал графики, делая вид, что впечатлен, хотя на самом деле его беспокоило то, что он видел. Данные явно показывали, что препарат подавляет самостоятельное мышление и усиливает внушаемость.

— Впечатляюще, — сказал он. — И какие практические применения вы видите для этого эффекта?

Лебедев слегка замялся.

— В первую очередь, лечение тяжелых психических расстройств, — ответил он. — Пациенты с шизофренией, параноидальными состояниями, тяжелыми депрессиями могут получить значительное облегчение.

— А другие применения? — настаивал Северов. — Такой препарат мог бы иметь более широкий спектр использования, не так ли?

Лебедев внимательно посмотрел на него, словно оценивая, насколько можно быть откровенным.

— Есть... определенные перспективы в области управления стрессом и повышения эффективности в критических ситуациях, — осторожно сказал он. — Например, для военных или спасателей. Но это направление требует дополнительных исследований.

Северов понял, что Лебедев не готов раскрывать истинные цели проекта. Он решил не давить дальше, чтобы не вызвать подозрений.

— Конечно, любое новое лекарство требует тщательных исследований, — согласился он. — Особенно когда речь идет о воздействии на мозг.

Лебедев заметно расслабился.

— Именно так, — кивнул он. — Мы очень ответственно подходим к нашей работе. Безопасность пациентов — наш главный приоритет.

Они продолжили обсуждать результаты исследований еще около получаса. Лебедев показывал различные данные, объяснял методики, рассказывал о планах дальнейших испытаний. Северов внимательно слушал, задавал вопросы, делая вид, что искренне заинтересован в проекте.

— Что ж, Андрей Викторович, — наконец сказал Лебедев, глядя на часы, — у меня скоро важная встреча. Но я надеюсь, что наша экскурсия была для вас познавательной.

— Безусловно, — кивнул Северов. — Я впечатлен масштабом и глубиной ваших исследований. И, если вы не возражаете, я бы хотел более детально ознакомиться с некоторыми аспектами проекта.

— Конечно, — улыбнулся Лебедев. — Я подготовлю для вас некоторые материалы. А в ближайшие дни мы могли бы обсудить возможности вашего участия в проекте.

Они пожали друг другу руки, и охранник проводил Северова обратно к выходу из закрытого крыла.

Выйдя на свежий воздух, Северов глубоко вдохнул, чувствуя, как напряжение последнего часа постепенно отпускает. Он медленно пошел по аллее, направляясь к своему корпусу, и незаметно отправил короткое сообщение Корнееву: "Данные получены. Встречаемся в условленном месте."

В своем номере Северова ждал Гиппократ. Кот встретил хозяина у двери и требовательно мяукнул, словно спрашивая, как все прошло.

— Все получилось, дружище, — сказал Северов, наклоняясь, чтобы погладить кота. — Теперь нужно передать информацию Корнееву и ждать дальнейших указаний.

Он достал устройство с скопированными данными и подключил его к своему ноутбуку. Файлы были зашифрованы, но Корнеев предусмотрительно установил на ноутбук Северова специальную программу для их просмотра.

То, что он увидел, превзошло самые мрачные ожидания. "Проект Послушание" был гораздо масштабнее и опаснее, чем они предполагали. Документы содержали планы по массовому производству "Нейрона-7" и его распространению через сеть медицинских учреждений под видом нового антидепрессанта.

Но самым тревожным было то, что в документах упоминались "целевые группы населения" и "контролируемые социальные эксперименты". Речь шла о тестировании препарата на ничего не подозревающих гражданах для оценки его эффективности в управлении общественным мнением и поведением.

Северов просматривал файл за файлом, чувствуя, как растет его тревога. Он нашел список участников проекта — высокопоставленные военные, чиновники, представители фармацевтических компаний. Среди них было несколько знакомых имен, включая генерала Маркова, известного своими радикальными взглядами на "обеспечение общественной безопасности".

В дверь постучали, и Северов быстро закрыл ноутбук. Гиппократ насторожился, уставившись на дверь.

— Кто там? — спросил Северов.

— Это Вера, — послышался тихий голос.

Северов открыл дверь и быстро впустил Веру в номер.

— Как все прошло? — спросила она, выглядя встревоженной.

— Получилось, — ответил Северов. — Я скопировал данные с компьютера Лебедева. Там все — планы проекта, списки участников, результаты испытаний.

— Слава богу, — выдохнула Вера. — Я так волновалась. Алексей вернулся очень раздраженным. Он что-то заподозрил?

— Не думаю, — покачал головой Северов. — Он считает, что я заинтересован в проекте и готов сотрудничать. Но нам нужно быть осторожными. Я должен передать эти данные Корнееву как можно скорее.

— Я договорилась о встрече с ним сегодня вечером, — сказала Вера. — В том же кафе в городе. Он сказал, что будет ждать нас в 19:00.

— Хорошо, — кивнул Северов. — Но мы не должны ехать вместе. Это может вызвать подозрения.

— Согласна, — сказала Вера. — Я скажу, что еду в город за покупками. А вы можете сказать, что хотите поужинать в городском ресторане.

Они обсудили детали предстоящей встречи, и Вера ушла, чтобы не привлекать внимания длительным пребыванием в номере Северова.

Оставшись один, Северов продолжил изучать полученные данные. Среди файлов он нашел видеозаписи "экспериментальных сессий" — и то, что он увидел, заставило его содрогнуться. Пациенты, находящиеся под воздействием "Нейрона-7", выполняли любые команды без малейших признаков сопротивления или сомнения, даже если эти команды противоречили их моральным принципам или инстинкту самосохранения.

В одной из записей пациент, бывший военный, получил приказ напасть на другого человека — и сделал это без колебаний, хотя в своей обычной жизни, судя по его досье, был спокойным и неагрессивным человеком.

Северов выключил видео, чувствуя тошноту. То, что он увидел, было не просто нарушением медицинской этики — это было преступление против человечности.

Он собрал все данные, скопировал их на несколько носителей и тщательно спрятал их в разных местах — один в подкладке куртки, другой в специальном тайнике в чемодане, третий в обложке книги. Если что-то пойдет не так, хотя бы один из носителей должен был попасть к Корнееву.

Вечером, около 18:30, Северов вышел из своего номера и направился к выходу из санатория. У ворот он заметил Крылова, начальника службы безопасности, который внимательно наблюдал за всеми входящими и выходящими.

— Добрый вечер, доктор Северов, — сказал Крылов, когда Северов проходил мимо. — Собираетесь в город?

— Да, хочу поужинать в ресторане, — непринужденно ответил Северов. — Говорят, в "Морском береге" отличная кухня.

— О, да, там прекрасно готовят рыбу, — кивнул Крылов. — Приятного вечера.

— Спасибо, — улыбнулся Северов и вышел за ворота.

Он чувствовал на себе взгляд Крылова, пока шел к автобусной остановке.

Что-то в поведении начальника службы безопасности настораживало его. Слишком пристальное внимание, слишком любезный тон.

Автобус пришел вовремя, и через двадцать минут Северов был в городе. Он намеренно сначала зашел в ресторан "Морской берег", заказал столик, но сказал, что вернется через час, после прогулки по набережной. Это было для подстраховки, если Крылов решит проверить его историю.

Затем он направился к кафе "Морской бриз", где должна была состояться встреча с Корнеевым. Вера уже была там, сидела за столиком в углу, нервно перебирая салфетку.

— Все в порядке? — спросил Северов, подсаживаясь к ней.

— Да, — кивнула она. — Просто нервничаю. Мне кажется, Алексей что-то подозревает. Он задавал странные вопросы о том, куда я еду и зачем.

— Будем надеяться, что это просто обычная забота брата, — сказал Северов, хотя сам в это не верил.

Корнеев появился точно в назначенное время. Он был одет в простую куртку и джинсы, выглядя как обычный турист.

— Добрый вечер, — сказал он, садясь за их столик. — Как прошла операция?

— Успешно, — ответил Северов и незаметно передал Корнееву флешку. — Здесь все — планы проекта, списки участников, результаты испытаний, видеозаписи. То, что они делают... это чудовищно.

Корнеев спрятал флешку во внутренний карман куртки.

— Мы проанализируем эти данные и подготовим операцию, — сказал он. — Но нам нужно еще немного времени. Возможно, день или два.

— Не уверен, что у нас есть это время, — возразил Северов. — Судя по документам, они готовятся к запуску массового производства в ближайшие дни. И сегодня в санаторий должен прибыть какой-то важный гость — генерал Марков.

— Марков? — нахмурился Корнеев. — Это серьезно. Он имеет связи на самом верху.

— Что нам делать? — спросила Вера, нервно оглядываясь по сторонам. — Если они действительно ускоряют проект...

— Нужно действовать быстрее, — решительно сказал Корнеев. — Я свяжусь с руководством сегодня же вечером. Если все подтвердится, мы получим санкцию на операцию уже завтра.

— А до тех пор? — спросил Северов.

— До тех пор вы должны продолжать играть свои роли, — ответил Корнеев. — Северов, вы проявляйте интерес к проекту, делайте вид, что рассматриваете предложение о сотрудничестве. Вера, вы продолжайте работать как обычно, но будьте готовы предоставить нам доступ в санаторий, когда начнется операция.

— Я беспокоюсь, что Алексей что-то подозревает, — сказала Вера. — Он стал очень внимательно следить за мной.

— Это естественно, — кивнул Корнеев. — Он чувствует, что что-то происходит. Но пока у него нет конкретных доказательств вашего участия в расследовании. Просто будьте осторожны и не давайте ему повода для подозрений.

Они обсудили еще несколько деталей предстоящей операции, и Корнеев передал им новые защищенные телефоны для связи.

— Используйте их только в крайнем случае, — предупредил он. — Любой звонок может быть отслежен, даже с защищенной линии.

Когда встреча подошла к концу, они решили расходиться по одному, чтобы не привлекать внимания.

— Я пойду первым, — сказал Корнеев. — Вера, вы через десять минут. Северов — последним.

Они согласились с этим планом, и Корнеев ушел. Вера и Северов остались за столиком, делая вид, что просто наслаждаются вечером в кафе.

— Как вы думаете, у нас получится? — тихо спросила Вера.

— Должно получиться, — ответил Северов. — Теперь у нас есть доказательства. Остается только дождаться операции.

Вера кивнула и посмотрела на часы.

— Мне пора, — сказала она. — Будьте осторожны, Андрей Викторович.

— И вы, Вера Николаевна.

Она ушла, а Северов заказал еще чашку кофе, чтобы выдержать десятиминутный интервал. Он смотрел в окно на вечерний город, размышляя о том, что узнал сегодня. Масштаб проекта "Послушание" был пугающим. Если бы им не удалось его остановить...

Через десять минут он расплатился и вышел из кафе. Вечер был теплым, и Северов решил пройтись пешком до автобусной остановки. Он шел по набережной, наслаждаясь морским бризом и пытаясь немного расслабиться перед возвращением в санаторий.

Внезапно он заметил черный автомобиль, медленно двигавшийся вдоль тротуара. Машина следовала за ним, сохраняя дистанцию, но явно отслеживая его перемещения. Северов ускорил шаг, свернул в боковую улицу, затем еще раз повернул — автомобиль продолжал следовать за ним.

Он достал телефон, собираясь позвонить Корнееву, но в этот момент машина резко ускорилась, обогнала его и остановилась, перекрывая путь. Из нее вышли двое крепких мужчин в темных костюмах.

— Доктор Северов? — спросил один из них. — Нам нужно поговорить.

— Кто вы? — спросил Северов, оглядываясь в поисках возможности уйти.

— Служба безопасности, — ответил мужчина, показывая удостоверение. — Пожалуйста, пройдемте с нами. У нас есть несколько вопросов относительно вашей деятельности.

Северов понял, что выбора у него нет. Если он попытается бежать, они просто задержат его силой, что привлечет внимание и может поставить под угрозу всю операцию.

— Хорошо, — сказал он. — Но я хотел бы знать, в чем меня обвиняют.

— Никаких обвинений, доктор, — ответил мужчина. — Просто рутинная проверка. Пожалуйста, садитесь в машину.

Северов сел на заднее сиденье автомобиля. Один из мужчин сел рядом с ним, другой — за руль. Машина тронулась с места.

— Куда мы едем? — спросил Северов.

— В наш офис, — ответил мужчина рядом с ним. — Это недалеко.

Они ехали молча. Северов смотрел в окно, пытаясь запомнить маршрут, но вскоре понял, что они движутся не в центр города, а в противоположном направлении — к санаторию "Лазурный берег".

— Ваш офис находится в санатории? — спросил он, чувствуя, как нарастает тревога.

— У нас есть там временное представительство, — уклончиво ответил мужчина.

Северов понял, что его подозрения подтвердились — это не настоящие сотрудники службы безопасности, а люди Лебедева. Они каким-то образом узнали о встрече и теперь везут его обратно в санаторий. Что ждет его там, он мог только догадываться.

Он незаметно нащупал в кармане экстренный маячок, который дал ему Корнеев. Если активировать его, группа поддержки прибудет в течение пятнадцати минут. Но стоит ли делать это сейчас? Возможно, лучше дождаться прибытия в санаторий и понять, что они планируют.

Машина въехала на территорию санатория через боковые ворота, минуя главный вход. Они остановились у служебного входа в медицинский корпус.

— Выходите, доктор, — сказал мужчина.

Северов вышел из машины. Его сопровождающие повели его внутрь здания, через служебные коридоры, которых он раньше не видел. Они спустились на лифте на нижний этаж и прошли по длинному коридору к двери с электронным замком.

Один из мужчин приложил карту к считывателю, и дверь открылась. Они вошли в просторное помещение, напоминающее конференц-зал. За длинным столом сидел Лебедев, а рядом с ним — высокий седой мужчина в военной форме с генеральскими погонами.

— А, доктор Северов, — сказал Лебедев, улыбаясь, но его глаза оставались холодными. — Рад, что вы смогли присоединиться к нам. Позвольте представить вам генерала Маркова, куратора нашего проекта.

Генерал Марков внимательно посмотрел на Северова, но не встал для приветствия.

— Садитесь, доктор, — сказал Лебедев, указывая на стул напротив. — У нас есть много интересных тем для обсуждения.

Северов сел, сохраняя внешнее спокойствие, хотя внутренне был напряжен до предела. Он понимал, что ситуация критическая, но решил продолжать играть свою роль до конца.

— Чем обязан такому вниманию? — спросил он. — Я планировал вернуться в санаторий через час.

— О, мы решили ускорить процесс, — ответил Лебедев. — Видите ли, после нашей утренней беседы я был впечатлен вашим интересом к проекту. И генерал Марков, прибывший сегодня, также выразил желание познакомиться с вами.

— Очень лестно, — сказал Северов. — Но я предпочитаю, чтобы меня приглашали, а не доставляли под конвоем.

— Приносим извинения за такие методы, — вмешался генерал Марков. Его голос был глубоким и властным. — Но время имеет решающее значение. Мы находимся на критическом этапе проекта, и нам нужны люди вашей квалификации.

— Для чего именно? — спросил Северов, решив прощупать почву.

— Для завершения клинических испытаний и подготовки к массовому производству, — ответил Марков. — Ваш опыт в нейрохирургии и нейрофармакологии будет бесценен.

— Я польщен, — сказал Северов. — Но я еще не принял решение о сотрудничестве. Мне нужно больше информации о проекте, его целях и методах.

Лебедев и Марков обменялись взглядами.

— Конечно, — сказал Лебедев. — Мы готовы предоставить вам всю необходимую информацию. Но сначала мы хотели бы задать вам несколько вопросов.

— Я слушаю, — кивнул Северов.

— С кем вы встречались сегодня вечером в кафе "Морской бриз"? — прямо спросил Марков.

Северов понял, что его следили. Но насколько много они знают? Видели ли они Корнеева? Слышали ли их разговор?

— С коллегой из санатория, — ответил он. — Верой Николаевной. Мы обсуждали некоторые аспекты лечения пациентов.

— И только? — скептически спросил Марков. — А третий человек, который присоединился к вам?

Значит, они видели Корнеева. Но знают ли они, кто он?

— Случайный знакомый, — пожал плечами Северов. — Турист, с которым я познакомился на пляже. Он присоединился к нам на несколько минут, чтобы спросить о местных достопримечательностях.

— Интересно, — сказал Марков. — А о чем вы говорили с Верой Николаевной так долго и так... интенсивно?

— Как я уже сказал, о лечении пациентов, — повторил Северов. — Вера Николаевна поделилась своими наблюдениями о некоторых случаях, а я высказал свое профессиональное мнение.

— Доктор Северов, — вздохнул Лебедев. — Давайте не будем тратить время на эти игры. Мы знаем, что вы здесь не случайно. Мы знаем о вашем интересе к нашему проекту. Вопрос только в том, на кого вы работаете.

Северов понял, что отпираться бессмысленно. Они явно что-то знают, но, возможно, не все. Он решил частично признаться, чтобы выиграть время.

— Хорошо, — сказал он. — Я действительно заинтересовался вашим проектом, когда услышал о нем от коллег. Новый препарат с такими свойствами — это прорыв в нейрофармакологии. Я хотел узнать больше, возможно, принять участие в исследованиях.

— И поэтому вы проникли в мой кабинет и скопировали данные с моего компьютера? — спросил Лебедев.

Это был удар. Они знали о его утренней операции. Но как? Камеры наблюдения? Или кто-то предал их?

— Я не понимаю, о чем вы говорите, — сказал Северов, решив до конца отрицать очевидное.

— Не усложняйте ситуацию, доктор, — вмешался Марков. — У нас есть записи с камер наблюдения. Мы видели, как вы подключили устройство к компьютеру Лебедева во время отключения электричества. Очень профессионально, кстати. Но недостаточно.

Северов молчал, лихорадочно обдумывая варианты. Ситуация становилась все более опасной. Если они знают о копировании данных, они наверняка ищут флешку. Но она уже у Корнеева, и это хорошая новость.

— Что ж, — сказал он наконец. — Допустим, я действительно скопировал некоторые данные. Я хотел более детально изучить результаты исследований, прежде чем принимать решение о сотрудничестве.

— И поэтому вы передали эти данные человеку в кафе? — спросил Марков. — Кто он? На какую службу вы работаете?

 — Я не передавал никаких данных, — твердо сказал Северов. — И я не работаю ни на какую службу. Я нейрохирург, который заинтересовался вашим проектом.

Лебедев усмехнулся.

— Андрей Викторович, вы продолжаете играть в эти игры. Мы знаем, что вы не тот, за кого себя выдаете. Настоящий доктор Северов сейчас читает лекции в Берлине. Мы проверили.

Северов почувствовал, как холодок пробежал по спине. Они раскрыли его легенду. Ситуация становилась критической.

— Кто вы на самом деле? — спросил Марков, наклоняясь вперед. — И на кого работаете?

Северов понял, что пришло время активировать маячок. Он незаметно нажал кнопку в кармане.

— Моя личность не имеет значения, — сказал он, выигрывая время. — Важно то, что вы делаете здесь. "Проект Послушание" — это не лечение психических заболеваний. Это разработка средства контроля над людьми. Вы проводите эксперименты на людях без их согласия, нарушаете все возможные этические нормы и законы.

— А, так вы всё-таки в курсе деталей проекта, — кивнул Марков. — Что ж, это упрощает наш разговор. Да, "Нейрон-7" — это не просто лекарство. Это инструмент, который может изменить мир. Представьте общество, где нет преступности, нет терроризма, нет социальных конфликтов. Общество, где каждый знает свое место и выполняет свою функцию.

— Общество рабов, — возразил Северов. — Людей без собственной воли, без свободы выбора.

— Свобода выбора переоценена, — отмахнулся Марков. — Она приводит к хаосу, конфликтам, войнам. Мы предлагаем альтернативу — стабильность и безопасность.

— Ценой человечности, — сказал Северов. — Это не решение проблем общества, это их усугубление.

— Философский спор, — вздохнул Марков. — У нас разные взгляды на будущее человечества. Но сейчас меня больше интересует, кто вы и сколько людей знает о нашем проекте.

— Достаточно людей, — ответил Северов. — И если со мной что-то случится, информация все равно станет достоянием общественности.

— Вы блефуете, — сказал Лебедев. — Если бы информация уже была у ваших коллег, здесь давно была бы полиция или спецслужбы.

— Они будут здесь, — уверенно сказал Северов. — Очень скоро.

Марков и Лебедев обменялись взглядами.

— Что ж, — сказал Марков. — В таком случае, нам нужно ускорить процесс. Доктор Лебедев, подготовьте специальную процедуру для нашего гостя. Я думаю, "Нейрон-7" поможет ему стать более откровенным.

Лебедев кивнул и встал.

— Подготовка займет около пятнадцати минут, — сказал он. — Я распоряжусь.

Он вышел из комнаты, оставив Северова наедине с Марковым и двумя охранниками.

— Вы понимаете, что делаете? — спросил Северов. — Это не просто нарушение закона. Это преступление против человечности.

— Громкие слова, — усмехнулся Марков. — Но история судит победителей, а не проигравших. И мы победим в этой игре.

— Какой ценой? — спросил Северов. — Сколько людей должно пострадать ради вашей "победы"?

— Жертвы неизбежны в любом великом деле, — пожал плечами Марков. — Но в конечном итоге выиграет все общество.

Они продолжали этот напряженный диалог, пока не вернулся Лебедев.

— Все готово, — сказал он. — Мы можем начинать.

Охранники подняли Северова и повели его по коридору к той самой комнате, которую он видел утром — с креслом, похожим на стоматологическое, и различным медицинским оборудованием.

— Усадите его, — распорядился Лебедев.

Охранники усадили Северова в кресло и зафиксировали его руки и ноги ремнями. Лебедев подошел с шприцем в руке.

— Это специальная версия "Нейрона-7", — сказал он. — Она действует быстрее и сильнее стандартной. Через несколько минут вы будете готовы ответить на все наши вопросы. И поверьте, вы захотите ответить.

Северов напрягся, пытаясь освободиться, но ремни были слишком крепкими.

— Это бессмысленно, — сказал Марков, наблюдая за его усилиями. — Расслабьтесь и примите неизбежное.

Лебедев приблизился с шприцем, готовясь сделать инъекцию. Северов понимал, что если препарат попадет в его кровь, он потеряет контроль над собой и выдаст всю информацию, которой владеет.

В этот момент в коридоре раздался громкий шум, крики и звуки борьбы. Лебедев замер с шприцем в руке, а Марков резко повернулся к двери.

— Что происходит? — спросил он.

Дверь распахнулась, и в комнату ворвались несколько человек в форме спецназа. За ними вошел Корнеев с пистолетом в руке.

— Всем оставаться на местах! — скомандовал он. — Федеральная служба безопасности! Вы арестованы по подозрению в незаконных медицинских экспериментах и разработке запрещенных препаратов!

Охранники попытались достать оружие, но спецназовцы быстро нейтрализовали их. Лебедев отступил, все еще держа шприц, но один из спецназовцев выбил его из руки.

Марков сохранял удивительное спокойствие.

— Вы совершаете ошибку, — сказал он. — У нас есть все необходимые разрешения и санкции на проведение этих исследований.

— Не от законного правительства, — возразил Корнеев. — Ваши "санкции" подписаны людьми, превысившими свои полномочия. И они тоже будут отвечать перед законом.

Спецназовцы освободили Северова от ремней. Он встал, потирая запястья.

— Вы вовремя, — сказал он Корнееву. — Еще минута, и я бы стал очень разговорчивым.

— Маячок сработал как надо, — кивнул Корнеев. — Мы уже были на подходе, когда получили сигнал.

Марков и Лебедев были взяты под стражу. Спецназовцы начали обыск помещений, изымая документы и образцы препаратов.

— Что с пациентами? — спросил Северов. — Теми, кто участвовал в экспериментах?

— Медицинская бригада уже занимается ими, — ответил Корнеев. — Всем будет оказана необходимая помощь.

— А Вера? — вспомнил Северов. — Она в безопасности?

— Да, — кивнул Корнеев. — Она помогла нам получить доступ в санаторий. Сейчас она с нашими сотрудниками, дает показания.

Северов с облегчением выдохнул. Операция завершилась успешно, хотя и не без риска. "Проект Послушание" был остановлен, а его организаторы задержаны.

— Что теперь? — спросил он.

— Теперь начинается самое сложное, — серьезно ответил Корнеев. — Расследование, суд, выявление всех участников заговора. Это займет время, и не все будет гладко. У них есть влиятельные покровители.

— Но первый шаг сделан, — сказал Северов. — И это главное.

Корнеев кивнул и положил руку ему на плечо.

— Вы хорошо поработали, Андрей Викторович. Без вас мы бы не справились.

Они вышли из подземного помещения на свежий воздух. Территория санатория была заполнена сотрудниками спецслужб и полиции. Отдыхающих эвакуировали, персонал допрашивали. Операция по ликвидации "Проекта Послушание" шла полным ходом.

Северов глубоко вдохнул морской воздух, чувствуя, как напряжение последних дней постепенно отпускает его. Впереди еще много работы, но самое страшное уже позади.

Глава 14: Доказательства

Прошла неделя с момента операции в санатории "Лазурный берег". Корнеев сидел в своем кабинете в офисе следственного комитета, просматривая горы документов, изъятых во время рейда. Данные, полученные Северовым, оказались бесценными — они позволили не только остановить "Проект Послушание", но и выявить целую сеть заговорщиков, включая высокопоставленных чиновников и военных.

Раздался стук в дверь, и в кабинет вошел его заместитель, Игорь Соколов.

— Есть новости по финансовому следу, — сказал он, кладя на стол папку с документами. — Мы обнаружили схему отмывания денег через санаторий. Миллионы рублей проходили через фиктивные контракты на поставку медицинского оборудования и лекарств.

Корнеев открыл папку и пробежал глазами по документам.

— Интересно, — сказал он. — Деньги поступали из нескольких источников, включая государственные контракты и частные инвестиции. А затем перенаправлялись на счета подставных компаний в офшорах.

— Именно, — кивнул Соколов. — И мы нашли связь с несколькими высокопоставленными чиновниками из министерства обороны и службы безопасности. Они получали свою долю через эти офшорные компании.

— Это серьезные обвинения, — задумчиво сказал Корнеев. — Нам нужны неопровержимые доказательства, прежде чем мы сможем двигаться дальше.

— У нас есть банковские выписки, контракты, электронная переписка, — ответил Соколов.

—Всё это было на серверах санатория. Они были уверены в своей безнаказанности и не особенно заботились о конспирации.

— Хорошо, — кивнул Корнеев. — Подготовьте запрос на санкцию для официального расследования в отношении этих лиц. Я хочу, чтобы все было по закону, без малейших процессуальных нарушений.

— Уже работаю над этим, — сказал Соколов. — К вечеру документы будут готовы.

Когда Соколов ушел, Корнеев откинулся в кресле, размышляя о масштабах заговора. "Проект Послушание" оказался гораздо опаснее, чем они предполагали изначально. Это была не просто разработка нового препарата, а попытка создать инструмент тотального контроля над обществом.

Его размышления прервал телефонный звонок. Это был Северов.

— Добрый день, Сергей Петрович, — сказал он. — Как продвигается расследование?

— Медленно, но верно, — ответил Корнеев. — Мы обнаружили финансовый след и готовим документы для официального расследования. А как ваши дела? Как восстановление?

— Все в порядке, — сказал Северов. — Физически я в норме. Психологически... ну, такие вещи не проходят бесследно. Но я справляюсь.

— Рад слышать, — искренне сказал Корнеев. — Ваша помощь была неоценимой. Без вас мы бы не смогли остановить этот проект.

— Что с Верой? — спросил Северов. — Есть новости?

— Она под защитой свидетелей, — ответил Корнеев. — Дает показания против брата и других участников проекта. Ей нелегко, но она держится.

— А Лебедев и Марков?

— Под стражей, ожидают суда. Лебедев сотрудничает со следствием, надеется на смягчение приговора. Марков молчит, рассчитывает на помощь своих высокопоставленных друзей. Но с теми доказательствами, которые у нас есть, даже они не смогут его вытащить.

— Хорошо, — сказал Северов. — Я беспокоился, что дело могут замять.

— Не в этот раз, — уверенно ответил Корнеев. — Слишком много свидетелей, слишком много доказательств. И, что важнее всего, есть политическая воля довести это дело до конца. Высшее руководство страны не в восторге от идеи, что кто-то пытался создать средство для контроля над населением без их ведома.

— Понимаю, — сказал Северов. — Что ж, держите меня в курсе, если понадобится моя помощь.

— Обязательно, — ответил Корнеев. — И еще раз спасибо за всё.

После разговора Корнеев вернулся к изучению документов. Среди них были медицинские карты пациентов санатория, которые использовались для испытаний "Нейрона-7". Многие из них даже не подозревали, что участвуют в эксперименте — им говорили, что это новое лекарство от депрессии или тревожности.

Корнеев покачал головой, читая отчеты о побочных эффектах: потеря памяти, нарушение когнитивных функций, в некоторых случаях — необратимые изменения личности. Человеческая цена этого проекта была огромной.

Он сделал несколько пометок в блокноте и продолжил работу, зная, что впереди еще много дел.

В это же время в другой части города, в кабинете Веры Николаевны в санатории, который теперь был опечатан следственными органами, работала группа экспертов. Они изымали медицинские карты, компьютеры, образцы препаратов — всё, что могло иметь отношение к "Проекту Послушание".

Вера Николаевна, получившая разрешение присутствовать при обыске под надзором сотрудников следственного комитета, помогала им ориентироваться в документации. Она указывала на несоответствия в медицинских картах, которые заметила еще до начала расследования.

— Вот, смотрите, — говорила она, показывая на записи в карте одного из пациентов. — Здесь указано, что пациент получал стандартный антидепрессант, но на самом деле ему вводили "Нейрон-7". Я заметила это, когда сравнила фактические назначения с тем, что было записано в карте.

Следователь, молодая женщина по имени Анна, внимательно изучала документы.

— Таких случаев много? — спросила она.

— Десятки, — ответила Вера. — В основном это были пациенты с легкими формами депрессии или тревожности. Идеальные кандидаты для экспериментов — их состояние не было критическим, но давало основание для назначения психотропных препаратов.

Анна делала пометки в своем блокноте.

— Это серьезные нарушения медицинской этики и закона, — сказала она. — Не говоря уже о потенциальном вреде для пациентов.

Вера кивнула, чувствуя тяжесть на сердце. Она все еще переживала внутренний конфликт — с одной стороны, она знала, что поступила правильно, помогая остановить опасный проект, с другой — она предала своего брата, человека, которого любила и которому доверяла всю жизнь.

— Я должна была заметить раньше, — тихо сказала она. — Должна была что-то заподозрить.

— Не вините себя, — мягко сказала Анна. — Ваш брат и другие организаторы проекта были очень осторожны. Они создали систему, в которой даже близкие люди не знали всей правды.

— Но я врач, — возразила Вера. — Я давала клятву Гиппократа. "Не навреди" — первый принцип медицины. А здесь, в этих стенах, этот принцип нарушался ежедневно.

— И именно вы помогли это остановить, — напомнила Анна. — Без вашей помощи мы бы не смогли так быстро и эффективно провести операцию.

Вера слабо улыбнулась, благодарная за поддержку. Она продолжила помогать следователям, указывая на важные документы и объясняя медицинские термины и процедуры.

Работа продолжалась несколько часов. К концу дня они собрали десятки коробок с документами и образцами, которые должны были стать доказательствами в суде.

Когда Вера наконец осталась одна в своем кабинете (под наблюдением охранника за дверью), она позволила себе момент слабости. Слезы, которые она сдерживала весь день, наконец потекли по ее щекам. Она плакала о брате, о пациентах, о своей разрушенной вере в добро и справедливость.

Но даже сквозь слезы она знала, что поступила правильно. Какой бы болезненной ни была правда, она была необходима. И теперь, когда "Проект Послушание" был остановлен, можно было начинать процесс исцеления — для пациентов, для санатория, для нее самой.

В это же время в номере Северова, который теперь был переоборудован в импровизированный центр наблюдения, Лебедев сидел за компьютером, анализируя схему поставок медикаментов и оборудования для "Проекта Послушание".

На экране были открыты таблицы, графики, списки компаний и имен. Он методично сопоставлял данные, ища связи и закономерности.

— Вот здесь, — говорил он, указывая на экран своему коллеге, — компания "МедТехИнвест" поставляла оборудование для лаборатории. На бумаге это стандартное медицинское оборудование для санатория. Но если посмотреть спецификации, становится ясно, что это специализированное нейрофизиологическое оборудование, которое не имеет никакого отношения к обычным процедурам санатория.

Его коллега, специалист по экономическим преступлениям, кивнул.

— И цены завышены в несколько раз, — добавил он. — Классическая схема отмывания денег. Часть средств возвращалась руководству санатория в виде "откатов", а часть шла на финансирование самого проекта.

— Именно, — согласился Лебедев. — А вот здесь, — он открыл другой файл, — список поставщиков химических реагентов. Все они зарегистрированы на подставных лиц, но если проследить цепочку владения, все нити ведут к одной холдинговой компании, зарегистрированной на Кипре.

— И кто владелец этой компании?

— Пока не установлено, — ответил Лебедев. — Но мы работаем над этим. Уже отправили запрос через международные каналы.

Они продолжили анализ, погружаясь все глубже в запутанную сеть финансовых операций и поставок. С каждым часом картина становилась все яснее — "Проект Послушание" был не просто научным экспериментом, а хорошо организованной операцией с серьезным финансированием и поддержкой на высоком уровне.

Лебедев сделал паузу, потирая уставшие глаза.

— Знаешь, — сказал он, — когда я начинал это расследование, я думал, что мы имеем дело с группой ученых, зашедших слишком далеко в своих экспериментах. Но теперь я вижу, что это гораздо серьезнее. Это попытка создать инструмент контроля над обществом, и за ней стоят люди, имеющие реальную власть и влияние.

— И именно поэтому наша работа так важна, — ответил его коллега. — Мы должны собрать все доказательства, чтобы никто не смог уйти от ответственности.

Лебедев кивнул и вернулся к работе. Он знал, что впереди еще много часов анализа и поиска, но был готов к этому. Слишком многое стояло на кону.

Через несколько часов, когда за окном уже стемнело, в дверь постучали. Это был Корнеев.

— Есть новости, — сказал он, входя в комнату. — Мы получили санкцию на официальное расследование в отношении всех лиц, причастных к "Проекту Послушание". Включая тех, кого мы еще не задержали.

— Отлично, — сказал Лебедев. — Это значит, что мы можем действовать более открыто.

— Именно, — кивнул Корнеев. — Больше никаких тайных операций. Теперь мы работаем в рамках официального расследования, со всеми полномочиями и ресурсами.

— Что с Марковым? — спросил Лебедев. — Он все еще молчит?

— Да, — ответил Корнеев. — Но это не имеет значения. У нас достаточно доказательств, чтобы предъявить ему обвинение. И не только ему. Список подозреваемых растет с каждым днем.

Он подошел к компьютеру и посмотрел на экран.

— Как продвигается анализ финансовых потоков?

— Медленно, но верно, — ответил Лебедев. — Мы уже выявили основные каналы финансирования и схемы отмывания денег. Но есть еще много неясностей, особенно в отношении конечных бенефициаров.

— Продолжайте работу, — сказал Корнеев. — Это ключевой аспект расследования. Если мы сможем доказать, кто стоял за финансированием проекта, мы сможем добраться до самой вершины этой пирамиды.

Он посмотрел на часы.

— Уже поздно, — сказал он. — Вы работаете без перерыва весь день. Может быть, стоит отдохнуть?

— Не сейчас, — покачал головой Лебедев. — Мы близки к прорыву. Я чувствую это.

Корнеев кивнул, понимая его настрой.

— Хорошо, — сказал он. — Но не забывайте о своем здоровье. Это марафон, не спринт.

Он ушел, оставив Лебедева и его коллегу продолжать работу. Они знали, что впереди еще много дней и недель расследования, но были готовы к этому. Слишком важно было довести дело до конца, чтобы никто из причастных к "Проекту Послушание" не смог избежать ответственности.

Глава 15: Предательство

Закат окрасил небо над пляжем санатория "Лазурный берег" в оттенки золота и пурпура. Море было спокойным, лишь легкие волны лениво накатывали на песок. Северов шел вдоль кромки воды, наслаждаясь прохладным бризом и относительным одиночеством — большинство отдыхающих уже покинули пляж, направляясь на ужин.

Он заметил одинокую фигуру, сидящую на скамейке у самой воды. Это была Алла Светлова, с которой он познакомился в первый день своего пребывания в санатории. Она выглядела задумчивой, глядя на горизонт, где солнце медленно опускалось в море.

— Добрый вечер, — сказал Северов, подходя ближе. — Не помешаю?

Алла обернулась и улыбнулась, но в ее глазах была какая-то настороженность.

— Нет, конечно, — ответила она. — Присаживайтесь.

Северов сел рядом с ней на скамейку. Некоторое время они молчали, глядя на закат.

— Красиво, правда? — наконец сказала Алла. — Такое чувство, что весь мир замирает на мгновение.

— Да, — согласился Северов. — В такие моменты понимаешь, насколько мы малы и насколько велик мир вокруг нас.

Алла повернулась к нему, и выражение ее лица изменилось — стало более серьезным, решительным.

— Андрей Викторович, — сказала она тихо, — нам нужно поговорить. Но не здесь. Слишком много ушей.

Северов напрягся. Он всегда был осторожен в разговорах с людьми в санатории, но сейчас что-то в тоне Аллы заставило его насторожиться особенно сильно.

— О чем вы хотите поговорить? — спросил он, стараясь, чтобы его голос звучал непринужденно.

— Не здесь, — повторила она. — Встретимся через час в старой беседке за теннисными кортами. Там редко кто бывает, особенно вечером.

Она встала, бросив на него многозначительный взгляд, и быстро пошла по пляжу в сторону санатория. Северов остался сидеть, глядя ей вслед и размышляя, стоит ли идти на эту встречу. С одной стороны, это могла быть ловушка. С другой — Алла могла обладать важной информацией, которая помогла бы расследованию.

Он решил посоветоваться с Корнеевым. Достав телефон, он набрал его номер.

— Сергей Петрович, у меня странная ситуация, — сказал он, когда Корнеев ответил. — Алла Светлова, одна из отдыхающих, предложила встретиться наедине. Говорит, что хочет что-то обсудить, но не на публике.

— Интересно, — задумчиво произнес Корнеев. — Что вы о ней знаете?

— Немного, — ответил Северов. — Познакомились в первый день моего пребывания здесь. Она сказала, что приехала на отдых, работает в IT-компании. Ничего подозрительного я в ней не заметил.

— Хорошо, — сказал Корнеев после паузы. — Идите на встречу, но будьте предельно осторожны. Мы отправим двух сотрудников для страховки, они будут наблюдать издалека. И держите при себе экстренный маячок.

— Понял, — ответил Северов. — Встреча через час в старой беседке за теннисными кортами.

— Отлично, наши люди будут там заранее. Удачи.

Северов закончил разговор и направился в свой номер, чтобы подготовиться к встрече. Он проверил маячок, убедившись, что тот работает, и переоделся в более удобную одежду, которая не стесняла бы движений в случае необходимости быстро реагировать.

Ровно через час он подходил к старой беседке. Это было уединенное место, скрытое от основных дорожек санатория высокими кустами и деревьями. Беседка, построенная в классическом стиле, с колоннами и куполообразной крышей, выглядела заброшенной — краска облупилась, некоторые доски прогнили. Но она все еще сохраняла свое очарование, особенно в сумерках, когда последние лучи солнца пробивались сквозь листву и создавали причудливые тени на полу.

Алла уже была там, сидела на скамейке, нервно теребя ремешок своей сумки. Когда Северов вошел, она вздрогнула и быстро огляделась, словно проверяя, не следил ли кто-то за ним.

— Вы пришли один? — спросила она тихо.

— Да, — солгал Северов, зная, что где-то поблизости находятся сотрудники Корнеева. — О чем вы хотели поговорить?

Алла глубоко вздохнула, словно собираясь с мыслями.

— Я знаю, кто вы, — сказала она наконец. — И знаю, зачем вы здесь.

Северов напрягся, но постарался не показать этого.

— И кто же я, по-вашему? — спросил он спокойно.

— Вы не обычный отдыхающий, — ответила она. — И даже не обычный врач. Вы здесь из-за "Проекта Послушание".

Северов молчал, ожидая продолжения. Алла нервно оглянулась еще раз и продолжила:

— Я работаю не в IT-компании. Я сотрудник службы безопасности одного из министерств. Меня направили сюда для наблюдения за проектом. Но то, что я увидела... — она покачала головой. — Это выходит за рамки всего, что я могла представить.

— Почему вы решили поговорить со мной? — спросил Северов, все еще не доверяя ей полностью.

— Потому что я видела, как вас привезли после задержания, — ответила она. — И слышала разговор Лебедева с Марковым. Они говорили о вас как о шпионе, который пытается раскрыть проект. И я подумала... может быть, вы на правильной стороне в этой истории.

— А на какой стороне вы, Алла? — прямо спросил Северов.

Она помолчала, глядя ему прямо в глаза.

— На стороне закона, — твердо сказала она. — То, что происходит здесь, незаконно и аморально. Эксперименты на людях без их согласия, разработка препарата для контроля сознания... Это преступление против человечности.

— Почему вы не сообщили об этом своему руководству?

— Потому что я не уверена, что мое руководство не замешано в этом, — горько усмехнулась она. — Слишком много высокопоставленных лиц заинтересовано в успехе проекта. Я не знаю, кому можно доверять.

Северов начал понимать, что Алла, возможно, говорит правду. Но он все еще был осторожен.

— Что вы хотите от меня? — спросил он.

— Помощи, — просто ответила она. — У меня есть информация, которая может быть полезна для расследования. Имена, даты, детали проекта, которые я собрала за время наблюдения. Но я не могу действовать в одиночку. Мне нужен кто-то, кто имеет связи с настоящими правоохранительными органами, не скомпрометированными этим заговором.

— И вы думаете, что я такой человек?

— Я надеюсь на это, — сказала она. — Потому что если нет... — она не закончила фразу, но смысл был ясен.

Северов принял решение. Если Алла действительно обладала ценной информацией, это могло значительно помочь расследованию. Но он не мог действовать в одиночку.

— Я могу связать вас с людьми, которым можно доверять, — сказал он. — Но сначала мне нужно убедиться, что ваша информация действительно ценна и достоверна.

Алла кивнула и открыла свою сумку. Она достала флешку и протянула ему.

— Здесь копии документов, которые я собрала, — сказала она. — Списки участников проекта, финансовые отчеты, результаты экспериментов. Все зашифровано, но я дам вам пароль.

Северов взял флешку, чувствуя, что держит в руках потенциально взрывоопасный материал.

— Почему вы решили действовать именно сейчас? — спросил он.

— Потому что проект вступает в финальную стадию, — ответила Алла. — Они планируют начать массовое производство "Нейрона-7" в ближайшие недели. И первыми "пациентами" станут не добровольцы, а политические заключенные и диссиденты. Это будет первый шаг к созданию системы тотального контроля.

Северов почувствовал, как холодок пробежал по спине. Если Алла говорила правду, ситуация была еще серьезнее, чем они предполагали.

— Я передам эту информацию нужным людям, — сказал он. — Но вам нужно быть очень осторожной. Если Лебедев или Марков заподозрят что-то...

— Я знаю, — кивнула она. — Я уже рискую, разговаривая с вами. Но я не могу просто стоять в стороне и смотреть, как это происходит.

Они договорились о способе связи в случае необходимости, и Алла ушла первой, осторожно оглядываясь по сторонам. Северов остался в беседке, размышляя о том, что только что услышал.

Через несколько минут к нему подошел один из сотрудников Корнеева, молодой человек в спортивном костюме, который до этого делал вид, что просто совершает вечернюю пробежку.

— Все в порядке? — спросил он тихо.

— Да, — ответил Северов. — Но у нас появилась новая информация. Мне нужно срочно поговорить с Корнеевым.

— Он ждет вас в штабе, — кивнул сотрудник. — Я провожу вас.

Они направились к зданию, где был расположен временный штаб операции. Северов крепко сжимал в руке флешку, надеясь, что информация на ней действительно поможет остановить "Проект Послушание" раз и навсегда.

Корнеев встретил их в небольшой комнате, заставленной компьютерами и мониторами. Он выглядел уставшим, но его глаза были внимательными и острыми.

— Что произошло? — спросил он, как только Северов вошел.

Северов рассказал ему о встрече с Аллой и передал флешку.

— Она утверждает, что работает на службу безопасности одного из министерств, — сказал он. — И что собрала информацию о "Проекте Послушание" во время своего пребывания здесь.

Корнеев взял флешку и повертел ее в руках.

— Интересно, — сказал он. — Но я не доверяю случайным совпадениям. Нужно проверить ее личность и связи, прежде чем мы сможем использовать эту информацию.

Он передал флешку одному из своих сотрудников.

— Проверьте содержимое, но будьте осторожны. Используйте изолированную систему, на случай, если там вирус или троян.

Сотрудник кивнул и приступил к работе. Корнеев повернулся к Северову.

— Что вы думаете о ней? — спросил он. — Ваше личное впечатление.

Северов задумался.

— Она казалась искренней, — сказал он наконец. — Напуганной, но решительной. Если она играет роль, то делает это очень хорошо.

— Хорошо, — кивнул Корнеев. — Мы проверим ее историю и информацию на флешке. А пока продолжайте действовать как обычно. Если она снова выйдет на связь, сообщите мне немедленно.

Северов согласился и, попрощавшись, направился к выходу. Но у двери его остановил голос Корнеева:

— Андрей Викторович, будьте осторожны. Если эта женщина действительно то, за кого себя выдает, она может быть ценным союзником. Но если нет... она может быть очень опасна.

— Я понимаю, — ответил Северов. — Я буду начеку.

Он вышел из штаба и направился к своему номеру, размышляя о встрече с Аллой. Что-то в ее истории не давало ему покоя, какая-то деталь, которую он не мог уловить. Но одно было ясно — ситуация становилась все более сложной и опасной.

В своем номере Северов принял душ и лег на кровать, глядя в потолок. События последних дней проносились в его голове, складываясь в сложную мозаику. Он пытался понять, где правда, а где ложь, кому можно доверять, а кого следует опасаться.

Его размышления прервал звонок телефона. Это был Корнеев.

— Андрей Викторович, — сказал он без предисловий, — мы проверили информацию на флешке. Это действительно ценные данные о "Проекте Послушание", включая имена высокопоставленных покровителей и детали финансирования.

— Значит, Алла говорила правду? — спросил Северов.

— Возможно, — осторожно ответил Корнеев. — Но есть одна странность. Некоторые документы на флешке датированы сегодняшним днем и имеют электронные подписи, которые могли быть получены только из внутренней сети санатория. Это означает, что у Аллы есть доступ к системе безопасности на очень высоком уровне.

— И это подтверждает ее историю о работе в службе безопасности?

— Или указывает на то, что она гораздо глубже вовлечена в проект, чем хочет показать, — задумчиво сказал Корнеев. — Мы проверяем ее личность через наши каналы, но пока не получили подтверждения, что она действительно работает на какое-либо министерство.

Северов почувствовал, как напряжение нарастает.

— Что мне делать, если она снова выйдет на связь?

— Поддерживайте контакт, но будьте предельно осторожны, — ответил Корнеев. — Не раскрывайте никакой информации о нашей операции. Попытайтесь узнать больше о ее роли в проекте и о том, кто еще может быть вовлечен.

— Понял, — сказал Северов. — Буду держать вас в курсе.

Он закончил разговор и снова лег, но сон не шел. Мысли о Алле, о "Проекте Послушание", о возможном предательстве не давали ему покоя. Кто она на самом деле? Союзник или враг? И что будет, если она действительно работает на организаторов проекта?

Утро следующего дня началось как обычно. Северов позавтракал в столовой санатория, стараясь вести себя непринужденно, хотя внутренне был напряжен и готов к любым неожиданностям. Аллы в столовой не было, и он не знал, радоваться этому или беспокоиться.

После завтрака он решил прогуляться по территории санатория, надеясь, что свежий воздух поможет ему собраться с мыслями. День был ясным и теплым, идеальным для прогулки. Он шел по ухоженным дорожкам, мимо цветущих клумб и фонтанов, наслаждаясь красотой природы и пытаясь отвлечься от тревожных мыслей.

Неожиданно он заметил Аллу, сидящую на скамейке у одного из фонтанов. Она читала книгу, но, казалось, была погружена в свои мысли, а не в чтение. Северов колебался мгновение, но затем решил подойти к ней.

— Доброе утро, — сказал он, останавливаясь рядом со скамейкой.

Алла вздрогнула и подняла глаза от книги. На ее лице промелькнуло выражение тревоги, но оно быстро сменилось улыбкой.

— Доброе утро, Андрей Викторович, — ответила она. — Прекрасный день, не правда ли?

— Да, очень, — согласился он. — Не возражаете, если я присяду?

— Конечно, нет, — она подвинулась, освобождая место на скамейке.

Северов сел рядом с ней, сохраняя дистанцию, которая была бы естественной для двух знакомых, но не близких людей.

— Как вы себя чувствуете сегодня? — спросил он, стараясь, чтобы его голос звучал непринужденно.

— Хорошо, спасибо, — ответила она, но ее глаза беспокойно оглядывали окрестности. — А вы?

— Не могу пожаловаться, — сказал он. — Хотя ночь была беспокойной. Много думал о нашем вчерашнем разговоре.

Алла понизила голос:

— Вы просмотрели материалы?

— Да, — кивнул Северов. — Очень интересная информация. Особенно некоторые документы, датированные вчерашним днем.

Он внимательно наблюдал за ее реакцией. На мгновение в ее глазах мелькнуло что-то похожее на тревогу, но она быстро взяла себя в руки.

— Я имею доступ к системе безопасности санатория, — объяснила она. — Это часть моей работы — мониторить все новые документы и отчеты.

— Понимаю, — сказал Северов. — И как давно вы здесь работаете?

— Я не работаю здесь, — поправила она. — Я здесь под прикрытием, как отдыхающая. Но наблюдаю за проектом уже несколько месяцев.

— И ваше руководство знает об этом?

— Официально — да, — ответила она. — Но, как я уже говорила, я не уверена, что могу доверять всем в своем ведомстве. Некоторые могут быть вовлечены в проект.

Северов кивнул, делая вид, что принимает ее объяснения.

— Что вы планируете делать дальше? — спросил он.

— Продолжать собирать информацию, — сказала она. — И надеяться, что ваши контакты смогут использовать ее, чтобы остановить проект. — Она помолчала, а затем добавила: — А вы? Что планируете вы?

— Я здесь для того же, — ответил Северов, решив не раскрывать всех карт. — Собрать достаточно доказательств, чтобы можно было начать официальное расследование.

Алла внимательно посмотрела на него.

— Вы мне не доверяете, — сказала она. Это был не вопрос, а утверждение.

— Я осторожен, — уклончиво ответил Северов. — В нашей ситуации доверие — роскошь, которую мы не можем себе позволить.

— Понимаю, — кивнула она. — На вашем месте я бы тоже была осторожна. Но поверьте, я на вашей стороне. И я могу доказать это.

— Как? — спросил Северов.

— Сегодня вечером в лаборатории будет проходить важное совещание, — сказала она. — Марков, Лебедев и несколько высокопоставленных гостей из Москвы. Они будут обсуждать финальную стадию проекта. Я могу помочь вам получить доступ к этому совещанию. Вы сможете услышать все из первых уст.

Северов понимал, что это может быть ловушкой. Но если Алла говорила правду, это была бы бесценная возможность получить прямые доказательства и, возможно, идентифицировать высокопоставленных покровителей проекта.

— Как вы предлагаете это сделать? — спросил он.

— В лаборатории есть система вентиляции, — объяснила она. — Один из воздуховодов проходит прямо над конференц-залом, где будет проходить совещание. Я могу показать вам, как туда добраться. Оттуда вы сможете все слышать и даже видеть через вентиляционные решетки.

— Звучит рискованно, — заметил Северов.

— Риск есть, — согласилась она. — Но я буду с вами. И я знаю систему безопасности санатория, знаю, как избежать камер и датчиков движения.

Северов задумался. Предложение было заманчивым, но опасным. Он решил не давать окончательного ответа, пока не посоветуется с Корнеевым.

— Мне нужно подумать, — сказал он. — Когда именно будет это совещание?

— В девять вечера, — ответила Алла. — Но нам нужно будет подготовиться заранее. Я предлагаю встретиться в восемь у старой беседки.

— Хорошо, — кивнул Северов. — Я дам вам знать о своем решении.

Они поговорили еще немного о нейтральных темах, чтобы не вызывать подозрений у случайных наблюдателей, а затем разошлись.

Глава 16: Ловушка

 Северов сразу же направился к своему номеру, чтобы связаться с Корнеевым.

— Она предлагает мне доступ к секретному совещанию сегодня вечером, — сказал он, когда Корнеев ответил на звонок. — Через систему вентиляции.

— Это может быть ловушка, — предупредил Корнеев. — Но если нет, это отличная возможность получить прямые доказательства. Мы все еще проверяем ее личность, но пока не получили подтверждения, что она работает на какое-либо ведомство.

— Что вы предлагаете? — спросил Северов.

— Соглашайтесь на ее предложение, — решил Корнеев после паузы. — Но мы обеспечим вам поддержку. Несколько наших сотрудников будут поблизости, готовые вмешаться в случае необходимости. И мы оснастим вас дополнительным оборудованием для записи.

— Хорошо, — согласился Северов. — Я встречаюсь с ней в восемь вечера у старой беседки.

— Будьте предельно осторожны, — предупредил Корнеев. — И помните, что ваша безопасность важнее любой информации.

Северов закончил разговор и начал готовиться к вечерней операции. Он проверил свое оборудование, изучил план санатория, стараясь запомнить все возможные пути отхода в случае опасности. Время тянулось мучительно медленно, но наконец наступил вечер.

В 7:45 он вышел из своего номера и направился к старой беседке, стараясь не привлекать внимания. Территория санатория была тихой, большинство отдыхающих уже разошлись по своим номерам или находились в ресторане на ужине.

Когда он подошел к беседке, Алла уже ждала его. Она была одета во все темное — черные брюки, темно-синяя куртка, на голове — темная бейсболка, скрывающая волосы.

— Вы пришли, — сказала она с облегчением. — Я не была уверена, что вы решитесь.

— Я хочу увидеть все своими глазами, — ответил Северов. — И услышать своими ушами.

— Тогда пойдемте, — кивнула она. — Нам нужно быть очень осторожными. В санатории усилена охрана из-за приезда гостей из Москвы.

Они двинулись по территории санатория, избегая основных дорожек и держась в тени деревьев. Алла уверенно вела его, иногда останавливаясь и прислушиваясь, чтобы убедиться, что поблизости никого нет.

Наконец они подошли к техническому зданию, расположенному недалеко от главного корпуса санатория.

— Здесь находится вход в систему вентиляции, — шепнула Алла. — Обычно он заперт, но у меня есть ключ.

Она достала из кармана ключ-карту и провела ею по электронному замку. Дверь тихо щелкнула, и они вошли внутрь. Помещение было темным, только аварийные лампы давали слабый свет. Воздух был прохладным и пахло металлом и маслом.

— Сюда, — Алла указала на небольшую дверь в дальнем углу помещения. — Это технический коридор, который ведет к вентиляционным шахтам.

Они прошли через дверь и оказались в узком коридоре с низким потолком. Вдоль стен тянулись трубы и кабели. Алла уверенно шла вперед, и Северов следовал за ней, стараясь не шуметь.

Через несколько минут они достигли небольшой площадки с металлической лестницей, ведущей вверх.

— Нам нужно подняться на второй уровень, — сказала Алла. — Оттуда мы сможем попасть в основную вентиляционную шахту, которая проходит над конференц-залом.

Они начали подниматься по лестнице. Металлические ступени слегка поскрипывали под их весом, но звук был не настолько громким, чтобы вызвать тревогу. Достигнув второго уровня, они оказались на еще одной технической площадке с несколькими дверями.

— Эта, — Алла указала на одну из дверей. — За ней находится вход в вентиляционную шахту.

Она снова использовала свою ключ-карту, и дверь открылась. За ней был небольшой технический отсек с большим металлическим люком в стене.

— Это вход в шахту, — объяснила Алла. — Она достаточно широкая, чтобы мы могли ползти по ней. Но будьте осторожны и старайтесь не шуметь.

Она открыла люк, и Северов увидел темный туннель, уходящий вглубь здания. Алла достала из кармана маленький фонарик и включила его, освещая путь.

— Я пойду первой, — сказала она. — Следуйте за мной и делайте точно то же, что и я.

Алла ловко забралась в вентиляционную шахту и начала ползти вперед. Северов последовал за ней, стараясь двигаться так же тихо и осторожно. Шахта была достаточно широкой, чтобы человек мог передвигаться по ней, но все равно было тесно и неудобно. Металлические стенки холодили руки, а воздух внутри был сухим и пыльным.

Они ползли несколько минут, поворачивая то влево, то вправо, следуя сложной системе вентиляционных туннелей. Северов старался запоминать путь, но после нескольких поворотов понял, что полностью потерял ориентацию.

Наконец Алла остановилась и жестом показала ему сделать то же самое. Они находились над решеткой, сквозь которую пробивался свет из помещения внизу.

— Мы на месте, — прошептала она, едва слышно. — Это конференц-зал. Совещание должно начаться через несколько минут.

Северов осторожно подполз ближе и посмотрел вниз через решетку. Он увидел большой овальный стол, вокруг которого стояли кожаные кресла. Помещение было хорошо освещено, но пока пустовало.

— Теперь нужно ждать, — шепнула Алла. — И быть абсолютно тихими.

Они замерли, прислушиваясь. Через несколько минут снизу послышались голоса и звук открывающейся двери. В конференц-зал вошли несколько человек. Северов узнал Маркова и Лебедева, а также еще трех мужчин, которых он никогда раньше не видел.

— Кто эти люди? — шепотом спросил он у Аллы.

— Двое слева — представители министерства обороны, — так же тихо ответила она. — Тот, что в сером костюме, — заместитель министра. Мужчина справа — глава фармацевтической компании, которая финансирует проект. А тот, что сейчас входит, — она указала на высокого седого мужчину, который только что вошел в зал, — это генерал ФСБ Виктор Громов. Один из главных покровителей проекта.

Северов внимательно наблюдал, как люди рассаживаются вокруг стола. Марков занял место во главе стола, что указывало на его лидирующую роль в проекте.

— Господа, — начал Марков, когда все заняли свои места. — Благодарю вас за то, что нашли время приехать. Сегодня мы обсудим финальную стадию "Проекта Послушание" и план внедрения препарата "Нейрон-7" в широкое использование.

Он нажал кнопку на пульте, и на большом экране на стене появилась презентация.

— Как вы знаете, испытания препарата показали высокую эффективность, — продолжил Марков. — Субъекты демонстрируют повышенную внушаемость и готовность выполнять команды без сопротивления. При этом они сохраняют видимость нормального поведения и не осознают, что находятся под воздействием препарата.

— Какова продолжительность эффекта? — спросил один из представителей министерства обороны.

— При однократном приеме — от 6 до 8 часов, — ответил Лебедев. — При регулярном применении эффект накапливается и может сохраняться до нескольких дней после прекращения приема.

— А побочные эффекты? — поинтересовался генерал Громов.

— Минимальны при контролируемом применении, — сказал Марков. — В некоторых случаях наблюдается временная потеря памяти, головные боли, нарушения сна. Но эти эффекты обратимы и проходят после прекращения приема препарата.

— Если только дозировка не превышена, — добавил Лебедев. — В случае передозировки возможны необратимые изменения в мозге, вплоть до полной потери личности.

— Это приемлемый риск, — отмахнулся генерал. — Особенно учитывая потенциальные выгоды от применения препарата.

Северов почувствовал, как внутри него нарастает гнев. Эти люди обсуждали судьбы тысяч, возможно, миллионов людей с таким хладнокровием, словно речь шла о лабораторных крысах.

— Когда мы сможем начать массовое производство? — спросил глава фармацевтической компании.

— Мы готовы начать в течение месяца, — ответил Марков. — Все необходимое оборудование уже установлено на вашем заводе. Осталось только завершить последние испытания и получить окончательное одобрение.

— Отлично, — кивнул бизнесмен. — Мы уже подготовили маркетинговую стратегию. Препарат будет выпускаться под видом нового антидепрессанта с минимумом побочных эффектов. Министерство здравоохранения уже готово дать все необходимые разрешения.

— А что с международным рынком? — спросил заместитель министра.

— Это следующий этап, — ответил Марков. — Сначала мы отработаем все на внутреннем рынке, а затем, через наши дипломатические каналы, начнем продвижение препарата за рубежом. Особенно в странах, представляющих стратегический интерес.

Северов слушал все это с нарастающим ужасом. Масштаб заговора был гораздо больше, чем он предполагал. Это была не просто научная разработка, вышедшая из-под контроля, а тщательно спланированная операция с участием высших эшелонов власти.

Он посмотрел на Аллу, которая внимательно слушала разговор, и заметил, что она что-то делает с маленьким устройством в руке. Приглядевшись, он понял, что это миниатюрный диктофон.

Совещание продолжалось. Участники обсуждали детали производства, распространения, финансовые вопросы. Каждое слово было еще одним гвоздем в крышку гроба их преступного плана — если, конечно, эти доказательства удастся донести до общественности.

Внезапно в кармане Северова завибрировал телефон. Он замер, боясь пошевелиться. Вибрация прекратилась, но через несколько секунд началась снова. Кто-то настойчиво пытался с ним связаться.

Алла бросила на него тревожный взгляд. Северов осторожно достал телефон из кармана, стараясь не шуметь. На экране было сообщение от Корнеева: "НЕМЕДЛЕННО УХОДИТЕ. ЭТО ЛОВУШКА."

Сердце Северова пропустило удар. Он посмотрел на Аллу, которая все еще держала в руках диктофон, и внезапно все встало на свои места. Она не записывала разговор — она передавала сигнал. И, скорее всего, не только звук, но и их местоположение.

Он медленно начал отползать назад, стараясь не шуметь. Алла заметила его движение и вопросительно подняла бровь.

— Что-то не так? — шепнула она.

— Мне нужно в туалет, — так же шепотом ответил Северов, пытаясь выиграть время. — Я быстро вернусь.

Алла нахмурилась, но кивнула. Северов продолжил отползать, стараясь двигаться как можно тише. Когда он отполз на достаточное расстояние, чтобы Алла не могла его слышать, он ускорился, стремясь как можно быстрее покинуть вентиляционную шахту.

Он помнил первые несколько поворотов и надеялся, что сможет найти выход. Но после очередного поворота он оказался в незнакомом месте. Вентиляционная система была сложнее, чем он думал, и без проводника он быстро потерял ориентацию.

Внезапно он услышал шум позади себя. Кто-то двигался по шахте, и это явно была не Алла — звук был слишком громким для одного человека. Северов ускорился, не заботясь больше о тишине. Главное было выбраться из этой ловушки.

Он повернул еще раз и увидел впереди свет, пробивающийся через решетку. Подползя ближе, он понял, что это выход в какое-то помещение. Не раздумывая, он ударил по решетке, выбивая ее, и выпрыгнул наружу.

Он оказался в каком-то техническом помещении, заставленном оборудованием. Быстро осмотревшись, он увидел дверь и бросился к ней. Дверь была не заперта, и он выскочил в коридор.

Коридор был пуст, но где-то вдалеке слышались голоса и шаги. Северов побежал в противоположном направлении, надеясь найти выход из здания. Он свернул за угол и увидел лестницу, ведущую вниз. Не раздумывая, он бросился к ней.

Спустившись на первый этаж, он оказался в еще одном коридоре. В конце коридора была дверь с надписью "Выход". Северов побежал к ней, но внезапно дверь открылась, и в коридор вошли двое мужчин в форме охраны санатория.

Увидев Северова, они мгновенно среагировали.

— Стоять! — крикнул один из них, доставая оружие.

Северов резко остановился, понимая, что бежать некуда. Он был в ловушке.

— На колени, руки за голову! — приказал охранник, направляя на него пистолет.

Северов медленно опустился на колени и положил руки на затылок. В этот момент из-за угла появились еще несколько человек, среди которых он узнал Лебедева и Аллу.

— Вот и все, доктор Северов, — сказал Лебедев, подходя ближе. — Игра окончена.

Алла стояла рядом с ним, на ее лице была холодная улыбка.

—Вы были так предсказуемы, — сказала она. — С самого начала. Мы знали, что вы не сможете устоять перед возможностью получить прямые доказательства.

— Кто вы на самом деле? — спросил Северов, глядя ей в глаза.

— Я Алла Светлова, специалист по контрразведке, — ответила она. — И моя задача — выявлять таких, как вы, кто пытается помешать нашему проекту.

— Вы не понимаете, что делаете, — сказал Северов. — Этот проект — преступление против человечности.

— Это прогресс, — возразил Лебедев. — Прогресс, который изменит мир. И вы могли бы быть его частью, если бы не ваши устаревшие моральные принципы.

Охранники подошли к Северову и заломили ему руки за спину, надевая наручники.

— Что теперь? — спросил Северов, чувствуя, как металл впивается в запястья.

— Теперь вы станете нашим новым подопытным, — улыбнулся Лебедев. — Мы давно хотели проверить действие "Нейрона-7" на человеке с вашим уровнем интеллекта и силой воли. Это будет очень интересный эксперимент.

Северова подняли на ноги и повели по коридору. Он лихорадочно искал способ спастись, но понимал, что шансов практически нет. Его единственной надеждой был Корнеев и его команда, но сможет ли они найти его в этом лабиринте?

Внезапно в коридоре погас свет, и все погрузилось во тьму. Послышались удивленные возгласы охранников и проклятия Лебедева.

— Что происходит? — крикнул кто-то.

— Должно быть, авария на подстанции, — ответил другой голос.

— Включите резервное питание! — приказал Лебедев.

В этот момент Северов почувствовал, как чьи-то руки хватают его за плечи и тянут в сторону. Он попытался сопротивляться, но услышал знакомый голос:

— Тихо, это я, Корнеев. Следуйте за мной.
Северов позволил увести себя в темноту, чувствуя, как кто-то снимает с него наручники. Вокруг слышались крики и топот ног — охрана пыталась восстановить контроль над ситуацией.

— Сюда, быстро, — прошептал Корнеев, увлекая его в боковой коридор.

Они пробежали вдоль стены здания и увидели черный внедорожник с работающим двигателем. Корнеев открыл заднюю дверь и практически втолкнул Северова внутрь, затем запрыгнул сам. Машина тронулась еще до того, как дверь захлопнулась.

— Мы записали все, — сказал Корнеев, когда они выехали за территорию санатория. — Ваш микрофон работал все время. У нас есть полные признания всех участников совещания.

— Алла — начал Северов.

— Мы знаем, — кивнул Корнеев. — Она работает на них с самого начала. Мы выяснили это буквально за час до вашей встречи с ней. Она специалист по контрразведке, как и сказала, но работает на частную структуру, связанную с Громовым.

Внезапно водитель резко затормозил. Впереди дорогу перегородил полицейский автомобиль с включенными проблесковыми маячками.

— Что происходит? — напрягся Северов.

— Не знаю, — Корнеев нахмурился. — Это не наши люди.

К машине подошли двое в полицейской форме. Один из них постучал в окно со стороны водителя.

— Документы, пожалуйста, — потребовал он, когда стекло опустилось.

Водитель протянул удостоверение. Полицейский внимательно изучил его, затем вернул.

— Выйдите из машины, — приказал он. — Все.

— В чем дело? — спросил Корнеев, показывая свое удостоверение. — Я полковник ФСБ, мы проводим операцию.

— У нас ориентировка на ваш автомобиль, — ответил полицейский. — Подозрение в перевозке наркотических веществ. Мы должны провести досмотр.

Корнеев обменялся взглядами с водителем. Было очевидно, что это подстава.

— Хорошо, — сказал он наконец. — Мы выйдем.

Когда они вышли из машины, второй полицейский внезапно выхватил пистолет и направил его на Корнеева.

— Руки за голову! Всем лечь на землю!

В этот момент из-за поворота выехал черный микроавтобус без опознавательных знаков. Он резко затормозил рядом с ними, и из него выскочили четверо в масках и с оружием.

— Это не полиция, — прошептал Корнеев Северову. — Бегите!

Северов рванулся в сторону леса, но не успел сделать и нескольких шагов, как почувствовал острую боль в шее. Он инстинктивно схватился за нее и нащупал маленький дротик. Мир вокруг начал расплываться, ноги подкосились, и он упал на колени.

Последнее, что он увидел перед тем, как потерять сознание, было лицо Лебедева, который вышел из микроавтобуса и с удовлетворением наблюдал за происходящим.

— Отвезите его обратно, — услышал Северов сквозь наступающую темноту. — Немедленно готовьте операционную. Времени у нас мало.

В кабинете главврача санатория Вера Николаевна просматривала утренние отчеты, когда ее телефон завибрировал. Сообщение было от брата: "Сестренка, нужно срочно поговорить. Дело касается твоего нового пациента. Приходи в мой кабинет немедленно."

Вера нахмурилась. Что-то в этом сообщении казалось странным. Ее брат никогда не называл ее "сестренкой" в деловых сообщениях, и тон был слишком настойчивым. Она быстро набрала его номер, но телефон был недоступен.

Внезапно она поняла — это ловушка. Кто-то пытается выманить ее из кабинета, возможно, чтобы получить доступ к ее компьютеру или документам. Или, что еще хуже, чтобы изолировать ее, пока с Северовым что-то случится.

Вера быстро открыла ящик стола и достала небольшой диктофон, который ей передал Корнеев. Она включила его и положила в карман халата. Затем она решительно направилась к двери. Если это ловушка, она использует ее, чтобы собрать доказательства. Родственные связи с братом давали ей определенную защиту и возможность действовать более свободно.

— Я иду к главврачу, — сказала она своей медсестре. — Если кто-то будет спрашивать, скажите, что я скоро вернусь.

На посту ДПС в десяти километрах от санатория "Лазурный берег" дежурный инспектор получил сообщение по рации:

— Внимание всем постам. Черный внедорожник Тойота Ленд Крузер, номер А777МР, движется в сторону санатория "Лазурный берег". Водитель подозревается в перевозке наркотических веществ. Задержать и проверить документы.

Инспектор кивнул напарнику и вышел на дорогу с жезлом. Через несколько минут указанный автомобиль появился на горизонте и начал приближаться к посту.

Внутри машины Корнеев говорил по телефону:

— Да, операция пошла не по плану. Северова захватили. Я еду в санаторий с группой поддержки... — он прервался, заметив инспектора ДПС, сигнализирующего ему остановиться. — Кажется, у нас проблемы. Перезвоню.

Он остановил машину и опустил стекло.

— Добрый день, инспектор. В чем дело?

— Ваши документы, пожалуйста, — сухо сказал инспектор. — Поступила ориентировка на ваш автомобиль. Вы подозреваетесь в перевозке наркотических веществ.

Корнеев понял, что это попытка задержать его и не дать добраться до санатория. Он достал свое удостоверение и протянул инспектору.

— Полковник ФСБ Корнеев. Я выполняю служебное задание государственной важности. Любая задержка может привести к срыву операции и гибели человека.

Инспектор внимательно изучил удостоверение, затем вернул его Корнееву.

— Мне нужно проверить эту информацию, — сказал он. — Пройдемте в помещение поста.

— У меня нет на это времени, — твердо ответил Корнеев. — Вот номер моего непосредственного начальника. Звоните ему, если хотите что-то проверить. Но я продолжу движение. Речь идет о жизни человека.

Он протянул инспектору визитку с номером телефона и, не дожидаясь ответа, поднял стекло и тронулся с места. В зеркало заднего вида он видел, как инспектор что-то говорит по рации, но преследовать его не стал.

Корнеев набрал номер на своем телефоне:

— Это я. Северова захватили и везут обратно в санаторий. Меня пытались задержать на посту ДПС. Они знают о нашей операции. Ускорьте все приготовления. Я буду через пятнадцать минут. И свяжитесь с Верой Николаевной, она может быть в опасности.

Глава 17: Разоблачение

Северов лежал на операционном столе в закрытом крыле санатория, медленно приходя в сознание. Он чувствовал тяжесть во всем теле и с трудом мог пошевелиться. Вокруг него суетились люди в медицинских халатах, готовя инструменты и оборудование. Сквозь полуприкрытые веки он видел яркий свет операционных ламп и размытые фигуры медперсонала.

Постепенно к нему возвращалась память: погоня, дротик с транквилизатором, лицо Лебедева... Он понял, что находится в операционной закрытого крыла санатория, о котором ходило столько слухов. Северов решил не показывать, что пришел в сознание, и продолжал притворяться спящим, стараясь дышать ровно и глубоко.

— Все готово, доктор Лебедев, — сказал один из ассистентов.

— Отлично, — ответил Лебедев, входя в операционную. — Как пациент?

— Полностью седирован. Жизненные показатели стабильны.

Лебедев подошел к операционному столу и посмотрел на Северова. Его лицо, видимое сквозь хирургическую маску, выражало холодное удовлетворение.

— Наконец-то вы у нас в руках, Северов, — тихо сказал он, явно не ожидая ответа. — Столько проблем из-за одного любопытного человека.

В операционную вошел еще один человек — высокий мужчина в хирургическом костюме.

— Это наш хирург, доктор Климов, — представил его Лебедев. — Один из лучших трансплантологов страны. И, что важно, человек, умеющий хранить секреты.

— Пациент подготовлен? — спросил Климов, подходя к столу.

— Полностью, — кивнул Лебедев. — Можем начинать.

— Напомните, что нам нужно? — Климов начал надевать стерильные перчатки.

— Почки, печень, сердце, — перечислил Лебедев. — У нас четыре реципиента ждут в соседних операционных. Все VIP-клиенты, готовые заплатить любые деньги.

Северов почувствовал, как холодный ужас пробежал по его спине. Они планировали использовать его как донора органов! Теперь все встало на свои места — странные смерти пациентов, закрытое крыло, секретность. Санаторий был прикрытием для нелегальной трансплантологии.

— А официальная причина смерти? — спросил Климов.

— Сердечный приступ, — ответил Лебедев. — Все документы уже подготовлены. Согласно истории болезни, у него были проблемы с сердцем, которые он скрыл при поступлении в санаторий.

— А если будет расследование? — Климов казался обеспокоенным.

— Не будет, — уверенно сказал Лебедев. — У нас есть покровители на самом верху. К тому же, тело будет кремировано сразу после констатации смерти, как того требуют санитарные нормы при сердечной недостаточности.

Северов слушал этот разговор, борясь с желанием немедленно вскочить и бежать. Но он понимал, что должен собрать максимум информации. Каждое слово, каждая деталь могли стать решающими доказательствами в будущем расследовании.

— Кстати, о покровителях, — продолжил Лебедев. — Один из реципиентов сегодня — племянник министра здравоохранения. Так что операция должна пройти идеально.

— Не беспокойтесь, — сказал Климов. — Я провел более сотни таких операций. Все будет в лучшем виде.

— Сотни? — удивился Лебедев. — Я думал, у нас было не более пятидесяти случаев за последние два года.

— Я работаю не только с вами, — усмехнулся Климов. — У меня есть контракты с клиниками в Турции, ОАЭ, Китае. Везде, где есть богатые клиенты, готовые платить за жизнь.

Северов мысленно отметил это признание. Значит, схема была международной, с разветвленной сетью клиник и врачей.

— Начнем с подготовки операционного поля, — сказал Климов, беря скальпель. — Ассистент, подготовьте раствор для перфузии органов.

Северов понял, что времени у него почти не осталось. Если они начнут операцию, даже если Корнеев успеет вмешаться, может быть слишком поздно. Он должен был действовать сейчас.

— Подождите, — вдруг сказал Лебедев, глядя на монитор с жизненными показателями. — Что-то не так. Его сердечный ритм изменился.

Климов нахмурился и посмотрел на экран.

— Он приходит в сознание? Это невозможно. Доза была рассчитана на человека вдвое тяжелее.

— Дайте ему еще пропофола, — приказал Лебедев медсестре. — Немедленно!

Северов понял, что его раскрыли. Действовать нужно было сейчас. Собрав все силы, он резко сел на операционном столе, сорвав с себя датчики. Медсестра вскрикнула от неожиданности и выронила шприц.

— Держите его! — закричал Лебедев.

Двое ассистентов бросились к Северову, но он, несмотря на остаточное действие транквилизатора, сумел оттолкнуть одного из них и соскочить со стола. Его ноги подкосились, и он упал на колени, но тут же поднялся, опираясь на стену.

— Вы не уйдете отсюда, Северов, — процедил Лебедев, доставая из кармана халата шприц. — Вы слишком много знаете.

В этот момент дверь операционной распахнулась, и на пороге появилась Вера Николаевна. Ее глаза расширились от ужаса, когда она увидела сцену перед собой.

— Что здесь происходит? — воскликнула она. — Алексей, что ты делаешь?

— Вера, уходи отсюда, — резко сказал Лебедев. — Это тебя не касается.

— Это касается меня напрямую, — твердо ответила она. — Я главный врач этого санатория, и я не позволю...

— Ты ничего не понимаешь, — перебил ее Лебедев. — Это больше, чем ты можешь представить. На кону миллиарды рублей и влиятельные люди. Уходи, пока не поздно.

Северов воспользовался этим отвлечением и, собрав последние силы, бросился к боковой двери, которая, как он заметил ранее, вела в коридор. Он распахнул ее и выскочил наружу, услышав за спиной крик Лебедева:

— Остановите его! Охрана!

В коридоре было пусто, но Северов знал, что это ненадолго. Он побежал вправо, надеясь найти выход или хотя бы место, где можно спрятаться. Его движения были неуклюжими, ноги все еще плохо слушались после транквилизатора, но адреналин помогал преодолевать слабость.

За спиной послышались быстрые шаги и голоса. Охрана уже была поднята по тревоге. Северов свернул за угол и увидел лестницу, ведущую вниз. Не раздумывая, он бросился к ней.

Спустившись на один пролет, он оказался в полутемном коридоре, который, судя по всему, находился в подвальном помещении санатория. Здесь было тихо, только где-то вдалеке гудели вентиляционные системы.

Северов прислонился к стене, пытаясь отдышаться и собраться с мыслями. Он должен был найти выход из здания и связаться с Корнеевым. Но как это сделать без телефона, без денег, в больничной одежде?

Вдруг он услышал тихое мяуканье. Северов обернулся и не поверил своим глазам — в нескольких метрах от него сидел Гиппократ, его кот, которого он оставил в своей комнате перед тем, как отправиться на встречу с Аллой.

— Гиппократ? — прошептал Северов. — Как ты здесь оказался?

Кот мяукнул еще раз и двинулся вдоль коридора, затем остановился и оглянулся, словно приглашая следовать за ним.

Северов покачал головой, не веря в происходящее. Но выбора у него не было. Он пошел за котом, который уверенно вел его по лабиринту подвальных коридоров.

Через несколько поворотов они оказались перед старой металлической дверью. Гиппократ остановился и выжидающе посмотрел на Северова.

— Ты хочешь, чтобы я открыл эту дверь? — спросил Северов, чувствуя себя немного глупо от того, что разговаривает с котом.

Гиппократ мяукнул, словно подтверждая.

Северов осторожно потянул за ручку. Дверь со скрипом открылась, обнажив узкий проход, который, казалось, вел куда-то вглубь горы, на которой стоял санаторий.

В этот момент сверху донеслись голоса и топот ног. Охрана приближалась. Северов, не раздумывая больше, шагнул в проход, и Гиппократ последовал за ним. Он тихо закрыл дверь за собой, оказавшись в полной темноте.

— И что теперь? — прошептал он.

Словно в ответ на его вопрос, впереди зажегся слабый свет. Северов прищурился и увидел фигуру человека с фонариком.

— Кто здесь? — напряженно спросил он.

— Тише, доктор Северов, — ответил тихий женский голос. — Я здесь, чтобы помочь вам. Меня зовут Алла Светлова, настоящая Алла Светлова. Я работаю на Корнеева.

Глава 18: Побег

Северов недоверчиво смотрел на женщину с фонариком. Она была похожа на ту Аллу, которую он встретил ранее, но что-то в ней было другое — взгляд, осанка, манера говорить.

— Как я могу вам верить? — спросил он. — Алла Светлова предала меня.

— Это была не я, — ответила женщина. — Это была Ирина Крылова, специалист по дезинформации. Она использовала мои документы и личные данные. Я настоящая Алла Светлова, и я действительно работаю на Корнеева.

Гиппократ, к удивлению Северова, подошел к женщине и потерся о ее ноги, словно подтверждая ее слова.

— Откуда здесь мой кот? — спросил Северов.

— Я забрала его из вашей комнаты, когда стало ясно, что вас схватили, — объяснила Алла. — Животные часто становятся первыми жертвами в таких ситуациях. Я не могла этого допустить.

Северов все еще колебался, но времени на раздумья не было. За дверью, которую они только что закрыли, слышались голоса охранников.

— Куда ведет этот туннель? — спросил он.

— К морю, — ответила Алла. — Это старый технический туннель, построенный еще в советское время. Он использовался для доставки оборудования и припасов, когда санаторий был закрытым объектом для высшего руководства страны.

— А Корнеев знает, что мы здесь?

— Да, я уже связалась с ним. Он движется к санаторию с группой поддержки, но их задерживают на всех постах. Лебедев задействовал свои связи в местной полиции.

Северов кивнул и посмотрел на туннель, уходящий вдаль.

— Тогда нам нужно идти. Чем дальше мы будем от операционной, тем лучше.

Алла кивнула и повернулась, чтобы вести их вперед, но в этот момент дверь позади них с грохотом распахнулась. В проеме стоял охранник с пистолетом.

— Стоять! — крикнул он. — Руки вверх!

Алла мгновенно погасила фонарик, погрузив туннель в полную темноту. Северов услышал звук борьбы, затем глухой удар и стон. Когда фонарик снова зажегся, охранник лежал на полу без сознания.

— Вы... — начал Северов, глядя на Аллу с новым уважением.

— Специальная подготовка, — коротко ответила она. — Нам нужно спешить. Скоро они поймут, что их коллега пропал, и направят сюда больше людей.

Они быстро двинулись по туннелю, Алла впереди с фонариком, Северов следом, а Гиппократ замыкал их маленькую процессию. Туннель постепенно спускался вниз, воздух становился влажнее, а стены покрывались каплями конденсата.

— Как далеко до выхода? — спросил Северов через несколько минут быстрой ходьбы.

— Около километра, — ответила Алла. — Туннель выходит к небольшой бухте, скрытой от посторонних глаз. Там нас должна ждать лодка.

— А если ее не будет?

— Тогда придется двигаться вдоль берега до ближайшего населенного пункта.

Они продолжали идти, и Северов заметил, что туннель становится уже и ниже. В некоторых местах приходилось пригибаться, чтобы не удариться головой о выступающие балки.

— Этим туннелем давно не пользовались, — заметил он.

— Да, он был законсервирован еще в 90-е годы, — подтвердила Алла. — Но Корнеев нашел старые планы и решил, что это может быть полезным запасным выходом.

Внезапно они услышали шум позади себя — голоса и топот ног. Погоня приближалась.

— Они нашли вход, — напряженно сказала Алла. — Нам нужно ускориться.

Они побежали, насколько это было возможно в узком туннеле с неровным полом. Гиппократ легко держался рядом, словно понимая серьезность ситуации.

Через несколько минут Северов увидел впереди слабый свет — это был выход из туннеля. Они ускорили шаг, и вскоре оказались у металлической решетки, преграждающей путь.

— Черт, — выругалась Алла. — Я не ожидала, что выход будет закрыт.

Она осветила фонариком решетку, ища способ открыть ее. Замок был старым и проржавевшим, но все еще крепким.

— У вас есть оружие? — спросил Северов.

Алла покачала головой.

— Только электрошокер, которым я нейтрализовала охранника. Но он не поможет против замка.

Позади раздались крики — их заметили. Северов обернулся и увидел, как из туннеля выбегают трое охранников с фонариками. Один из них поднял руку с пистолетом.

— Ложись! — крикнула Алла, толкая Северова в сторону.

Они упали на песок в тот момент, когда прозвучал выстрел. Пуля просвистела над их головами и ударилась о скалу впереди, высекая искры.

— Они стреляют на поражение, — выдохнул Северов. — Лебедев действительно готов на все.

Гиппократ вырвался из рук Северова и побежал вперед, к скалам. Северов и Алла последовали за ним, пригибаясь и петляя, чтобы стать более сложной мишенью.

Еще несколько выстрелов прозвучали позади них, но ни одна пуля не достигла цели. Расстояние между ними и преследователями постепенно увеличивалось — охранники, очевидно, не были тренированы для бега по песку.

Когда они достигли скал, Алла указала на узкую тропу, ведущую вверх.

— Нам туда, — сказала она. — Если мы поднимемся на вершину, у нас будет лучший обзор, и мы сможем найти путь к ближайшему поселку.

Северов кивнул, и они начали подниматься. Тропа была крутой и скользкой, местами приходилось карабкаться, цепляясь за выступы скал. Гиппократ легко преодолевал подъем, иногда останавливаясь и оглядываясь, словно проверяя, следуют ли за ним люди.

— Ваш кот удивительный, — заметила Алла, когда они остановились перевести дыхание. — Он ведет себя почти как служебная собака.

— Гиппократ всегда был необычным, — ответил Северов. — Но сегодня он превзошел себя.

Они продолжили подъем. Погоня отставала, но не прекращалась. Охранники тоже начали карабкаться по тропе, хотя и с большим трудом.

Когда Северов и Алла достигли вершины скалы, перед ними открылся потрясающий вид на море и побережье. Внизу, примерно в километре от них, виднелись огни небольшого поселка.

— Нам туда, — сказала Алла, указывая на поселок. — Если мы сможем добраться до людей, Лебедев не рискнет действовать открыто.

Северов осмотрелся, ища путь вниз с другой стороны скалы. Он заметил еще одну тропу, более пологую, ведущую в сторону поселка.

— Вот наш путь, — сказал он, указывая на тропу. — Но сначала нужно оторваться от погони.

Алла кивнула и достала из кармана небольшой предмет.

— Это светошумовая граната, — объяснила она. — Когда они поднимутся достаточно высоко, я брошу ее. Это даст нам время.

Они спрятались за большим валуном и стали ждать. Вскоре послышалось тяжелое дыхание и шаги — преследователи приближались к вершине.

Когда первый охранник показался на площадке, Алла выдернула чеку и бросила гранату. Раздался оглушительный хлопок, и яркая вспышка на мгновение осветила всю скалу. Охранники закричали от неожиданности, один из них упал на колени, закрывая глаза руками.

— Бежим! — скомандовала Алла.

Они бросились к тропе, ведущей вниз. Гиппократ бежал впереди, словно указывая дорогу. Позади слышались крики и ругань — охранники приходили в себя после светошумовой гранаты.

Спуск был не менее сложным, чем подъем. Тропа петляла между скал, иногда становясь такой узкой, что приходилось двигаться боком. Но они не останавливались, зная, что каждая секунда на счету.

Когда они преодолели примерно половину спуска, Северов услышал шум мотора. Он остановился и посмотрел вниз. По дороге, идущей вдоль побережья, двигался автомобиль с включенными фарами.

— Это может быть подкрепление для охраны, — напряженно сказал он.

— Или помощь для нас, — ответила Алла. — Корнеев должен был направить сюда людей.

Они продолжили спуск, стараясь двигаться еще быстрее. Когда до подножия скалы оставалось метров сто, Алла внезапно остановилась и прислушалась.

— Вертолет, — сказала она. — Слышите?

Северов прислушался и различил характерный звук лопастей вертолета, приближающегося со стороны моря.

— Чей он? — спросил Северов.

— Не знаю, — ответила Алла. — Но если это люди Лебедева, нам нужно найти укрытие.

Они огляделись. Рядом с тропой виднелся небольшой грот — углубление в скале, достаточно большое, чтобы в нем могли спрятаться два человека.

— Туда, — указал Северов.

Они забрались в грот и притаились. Гиппократ сел рядом, его глаза светились в темноте, как два маленьких фонарика.

Звук вертолета становился все громче. Вскоре они увидели его — черный силуэт с мощным прожектором, который методично обшаривал склон горы.

— Это полицейский вертолет, — сказала Алла, разглядев опознавательные знаки. — Но это не значит, что он на нашей стороне. Лебедев мог задействовать свои связи.

Прожектор вертолета скользнул по их укрытию, на мгновение ослепив их, затем двинулся дальше. Вертолет сделал еще один круг над скалой и направился к поселку.

— Кажется, они нас не заметили, — с облегчением сказал Северов.

— Или решили ждать внизу, — мрачно заметила Алла. — В любом случае, нам нужно двигаться. Чем дольше мы здесь, тем больше шансов, что нас найдут.

Они выбрались из грота и продолжили спуск. Теперь они двигались осторожнее, часто останавливаясь и прислушиваясь. Погоня, казалось, отстала, но они не могли быть уверены, что их не ждет засада внизу.

Когда они почти достигли подножия скалы, Гиппократ внезапно остановился и зашипел, глядя вперед. Северов и Алла замерли.

— Что там? — прошептал Северов.

Алла осторожно выглянула из-за скалы.

— Двое, — тихо сказала она. — Стоят у дороги. Похоже, ждут нас.

— Охрана санатория?

— Не похоже. Они в гражданском, и у них нет видимого оружия.

Северов задумался. Они не могли вернуться назад — там их ждали преследователи. Но и вперед идти было опасно.

— У вас есть план? — спросил он Аллу.

— Да, — кивнула она. — Мы разделимся. Я пойду первой и отвлеку их. Вы с Гиппократом обойдете их сзади и двинетесь к поселку. Встретимся там, у первого кафе или магазина, который увидите.

— Это слишком опасно для вас, — возразил Северов.

— Я профессионал, доктор Северов, — улыбнулась Алла. — Это моя работа.

Не дожидаясь дальнейших возражений, она выскользнула из укрытия и направилась прямо к дороге, где стояли двое неизвестных. Северов видел, как она подошла к ним и начала что-то говорить, активно жестикулируя.

Воспользовавшись отвлекающим маневром, Северов с Гиппократом на руках осторожно обошел место встречи по широкой дуге, держась в тени скал. Когда он был уже достаточно далеко, то услышал громкие голоса и звук борьбы.

Он обернулся и увидел, что Алла борется с одним из мужчин, в то время как второй пытается схватить ее сзади. Северов заколебался — должен ли он вернуться и помочь ей?

В этот момент из-за поворота дороги выехал автомобиль и резко затормозил рядом с борющимися. Из него выскочили двое мужчин в форме полиции. Один из них крикнул что-то, и нападавшие на Аллу подняли руки.

Северов с облегчением увидел, что из машины вышел еще один человек — Корнеев. Он подошел к Алле, которая что-то быстро ему объясняла, указывая в сторону скал.

— Кажется, помощь пришла вовремя, — сказал Северов Гиппократу. — Пойдем, встретимся с ними.

Он вышел из своего укрытия и направился к дороге. Корнеев заметил его и поднял руку в приветствии.

— Северов! — крикнул он. — Вы в порядке?

— Более или менее, — ответил Северов, подходя ближе. — Благодаря Алле и, как ни странно, моему коту.

Корнеев улыбнулся, глядя на Гиппократа.

— Необычный у вас питомец. Алла уже рассказала мне о его подвигах.

— Что с Лебедевым и остальными? — спросил Северов.

— Мы арестовали Лебедева и Крылова, — ответил Корнеев. — Остальные члены их группы сейчас задерживаются. Санаторий окружен спецназом, никто не уйдет.

— А Вера Николаевна? — с тревогой спросил Северов.

— С ней все в порядке, — успокоил его Корнеев. — Она помогла нам, предоставив доступ к системам безопасности санатория. Сейчас она дает показания.

Северов с облегчением выдохнул. Кошмар закончился. Они раскрыли преступную схему и остановили "Проект Послушание". Теперь оставалось только восстановить справедливость и помочь тем, кто пострадал от действий Лебедева и его сообщников.

— Что теперь? — спросил он Корнеева.

— Теперь мы отвезем вас в безопасное место, — ответил тот. — Вам нужно отдохнуть и прийти в себя. А завтра начнется официальное расследование, и нам понадобятся ваши показания.

Корнеев положил руку на плечо Северова:

— Вы, Аркадий Петрович, настоящий Дока. Не каждый профессиональный оперативник смог бы выпутаться из такой ситуации.

Северов улыбнулся:

— Без Гиппократа и вашей команды я бы не справился.

— Не скромничайте, Док, — Корнеев усмехнулся. — Так что, готовы продолжить наше сотрудничество? Такие аналитические умы нам всегда нужны.

Северов кивнул и посмотрел на море, которое мерно шумело внизу. Луна отражалась в воде, создавая серебристую дорожку. Несмотря на все пережитые ужасы, он чувствовал странное спокойствие. Он сделал то, что должен был сделать. И, возможно, спас многие жизни.

Гиппократ мяукнул, словно соглашаясь с его мыслями, и потерся о его ноги. Северов улыбнулся и погладил кота.

— Пойдем, дружище, — сказал он. — Нас ждет долгий путь домой.

Глава 19: Преследование

Холодный морской ветер бил в лицо, заставляя щуриться. Северов и Вера Николаевна быстро двигались вдоль берега, стараясь держаться ближе к скалам, чтобы их сложнее было заметить со стороны санатория. Гиппократ бежал впереди, периодически останавливаясь и оглядываясь, словно проверяя, не отстали ли его спутники.

— Как вы оказались там? — спросил Северов, помогая Вере перебраться через большой валун.

— Получила странное сообщение от брата, — ответила она, тяжело дыша. — Сразу поняла, что это ловушка. Решила проверить, что происходит. Когда увидела вас на операционном столе... — Она не закончила фразу, но Северов понял всё без слов.

— Спасибо, — просто сказал он. — Без вас я бы не выбрался.

Вера кивнула, экономя силы. Было видно, что она не привыкла к таким физическим нагрузкам. Её лицо покраснело от напряжения, дыхание стало прерывистым.

— Нужно сделать перерыв, — предложил Северов, заметив её состояние.

— Нет, — твёрдо возразила Вера. — Они не будут ждать. Алексей... мой брат... он не остановится. Я знаю его.

Северов понимал, что она права. Лебедев не мог позволить им уйти — слишком много было поставлено на карту. Они знали о "Проекте Послушание", о нелегальной трансплантологии, о связях с высокопоставленными чиновниками. Эта информация стоила миллиарды рублей и десятки лет тюрьмы для всех участников.

Внезапно Гиппократ остановился и напрягся, глядя в сторону моря. Северов проследил за его взглядом и увидел быстро приближающийся катер.

— Чёрт, — выругался он. — Они решили преследовать нас с воды.

Катер двигался параллельно берегу, его прожектор методично обшаривал прибрежную полосу. На борту виднелись фигуры людей, и Северов был уверен, что они вооружены.

— Нам нужно уходить от берега, — решительно сказал он. — Подниматься наверх.

Он указал на крутой скалистый склон, поросший редким кустарником и низкорослыми соснами. Подъём выглядел сложным даже для тренированного человека, не говоря уже о женщине в возрасте, не привыкшей к таким нагрузкам.

— Я не уверена, что смогу... — начала Вера.

— Сможете, — твёрдо сказал Северов. — У нас нет выбора. На открытом берегу нас быстро обнаружат.

Он взял её за руку и повёл к началу склона. Гиппократ, словно понимая план, уже начал карабкаться вверх, выбирая наиболее удобный путь.

— Следуйте за котом, — сказал Северов с невесёлой усмешкой. — Он, кажется, лучше нас знает, что делать.

Подъём оказался даже сложнее, чем выглядел со стороны. Скалы были скользкими от морских брызг, кустарник часто оказывался слишком хрупким, чтобы служить надёжной опорой. Несколько раз Вера едва не сорвалась, и только быстрая реакция Северова спасла её от падения.

— Я не могу больше, — выдохнула она после очередного сложного участка. — Оставьте меня здесь. Вы должны идти дальше.

— Даже не думайте об этом, — отрезал Северов. — Мы выберемся вместе или не выберемся вообще.

Он огляделся, ища более лёгкий путь. Справа виднелась небольшая тропинка, возможно, протоптанная местными жителями или туристами.

— Туда, — указал он. — Это должно быть проще.

Они медленно двинулись в сторону тропы. Гиппократ, казалось, одобрил этот выбор, потому что сразу побежал вперёд, показывая дорогу.

Тропа действительно оказалась более удобной для подъёма, хотя всё ещё достаточно крутой. Они двигались медленно, часто останавливаясь, чтобы Вера могла перевести дыхание. Северов чувствовал, как усталость наваливается на него всё сильнее. Действие транквилизатора всё ещё сказывалось, мышцы ныли, а в голове периодически возникал туман. Но он знал, что должен продолжать движение, должен вывести их обоих в безопасное место.

Когда они преодолели примерно половину подъёма, снизу донёсся шум мотора — катер приблизился к берегу прямо под ними.

— Не двигайтесь, — прошептал Северов, прижимая Веру к скале и закрывая её своим телом.

Они замерли, стараясь даже не дышать. Луч прожектора скользнул по склону, на мгновение осветив место в нескольких метрах от них, затем двинулся дальше.

— Здесь никого, — донёсся снизу мужской голос. — Проверим дальше по берегу.

— Они не могли уйти далеко, — ответил женский голос, в котором Северов с удивлением узнал Аллу, точнее, Ирину Крылову. — Продолжайте поиски. И проверьте склон тепловизором.

Северов почувствовал, как холодеет внутри. Тепловизор легко обнаружит их, даже если они спрячутся за скалами.

— Нам нужно двигаться, — прошептал он Вере. — Быстро и как можно тише.

Они продолжили подъём, стараясь держаться в тени деревьев и кустарников. Северов надеялся, что густая растительность поможет скрыть их тепловые сигнатуры, хотя бы частично.

Подъём становился всё круче, а силы таяли с каждым шагом. Вера двигалась всё медленнее, несмотря на все усилия. Северов поддерживал её, иногда практически неся на себе на особенно сложных участках.

— Я только обуза для вас, — прошептала она в какой-то момент. — Вы бы уже давно были наверху без меня.

— И что бы я там делал один? — попытался пошутить Северов. — Мне нужен проводник в этих местах, а вы здесь выросли, не так ли?

Вера слабо улыбнулась и кивнула.

— Да, я знаю эти горы с детства. Мы с Алексеем часто играли здесь... — Её голос дрогнул. — Трудно поверить, что он стал таким.

— Люди меняются, — тихо сказал Северов. — Иногда не в лучшую сторону.

Они продолжили подъём в молчании. Гиппократ всё так же бежал впереди, периодически останавливаясь и ожидая их. Один раз он внезапно замер и зашипел, глядя вниз. Северов и Вера тоже остановились и прислушались.

Снизу доносились голоса и звук шагов — преследователи начали подниматься по склону.

— Они идут за нами, — прошептала Вера, и в её голосе прозвучал страх.

— Значит, нам нужно двигаться быстрее, — ответил Северов, стараясь говорить уверенно. — Мы уже почти наверху.

Это была не совсем правда — до вершины оставалось ещё метров двести крутого подъёма, но он не хотел деморализовать Веру. Они ускорили шаг, насколько это было возможно, игнорируя усталость и боль в мышцах.

Когда до вершины оставалось совсем немного, Северов услышал звук вертолёта. Он посмотрел вверх и увидел чёрный силуэт, приближающийся со стороны материка.

— Это может быть полиция, — с надеждой сказала Вера.

— Или люди Лебедева, — мрачно ответил Северов. — В любом случае, нам нужно добраться до вершины. Там будет больше вариантов.

Последние метры подъёма дались им особенно тяжело. Вера практически висела на Северове, её ноги подкашивались от усталости. Но они не останавливались, зная, что преследователи приближаются.

Наконец, они достигли вершины скалистого обрыва. Перед ними открылся потрясающий вид на море и побережье, но у них не было времени любоваться пейзажем. Северов быстро огляделся, оценивая ситуацию.

Они находились на небольшом плато, с одной стороны ограниченном обрывом, с другой — густым лесом. Спуск был возможен только тем путём, которым они поднялись, или через лес, но Северов не знал, куда ведут тропы и есть ли там засада.

— Что будем делать? — спросила Вера, тяжело опускаясь на камень.

Северов не успел ответить. Из леса вышли трое мужчин с оружием, направленным на них. Один из них держал в руках тепловизор.

— Стоять на месте! — крикнул он. — Руки так, чтобы я их видел!

Северов медленно поднял руки, становясь перед Верой, чтобы защитить её. Гиппократ прижался к земле, готовый к прыжку.

— Не делайте глупостей, доктор Северов, — раздался знакомый женский голос, и из-за деревьев вышла Ирина Крылова, та самая женщина, которая представлялась ему как Алла Светлова. — Вы загнаны в угол. Сдавайтесь, и, возможно, мы сохраним вам жизнь.

— Как Михаилу Зотову? — спросил Северов. — Или Анне Соколовой? Или десяткам других пациентов, которых вы использовали как доноров органов?

Крылова улыбнулась, но её глаза остались холодными.

— Вы слишком много знаете, доктор. Это ваша главная проблема.

Она сделала знак охранникам, и те начали приближаться к Северову и Вере. В этот момент звук вертолёта стал громче — он приближался к плато.

— А вот и транспорт для вас, — сказала Крылова. — Мы вернём вас в санаторий, и доктор Лебедев закончит то, что начал.

Северов лихорадочно искал выход. Они были в ловушке между вооружёнными людьми и обрывом. Прыгать было самоубийством — внизу были острые скалы и мелководье. Драться с тремя вооружёнными мужчинами тоже не вариант.

Вертолёт завис над плато, поднимая вихрь пыли и мелких камней. Северов прикрыл глаза рукой, пытаясь разглядеть опознавательные знаки. И тут он увидел то, что заставило его сердце забиться быстрее — на борту вертолёта была эмблема ФСБ.

Крылова тоже заметила это и выругалась. Она быстро достала пистолет и направила его на Северова.

— Никто не уйдёт отсюда, — прокричала она сквозь шум винтов. — Вы знаете слишком много!

В этот момент из вертолёта, зависшего в нескольких метрах над землёй, выпрыгнули четверо в чёрной форме и с оружием. Они мгновенно рассредоточились и направили автоматы на людей Крыловой.

— ФСБ! Всем бросить оружие и лечь на землю! — раздался усиленный мегафоном голос.

Охранники замешкались, не зная, что делать. Крылова, видя, что ситуация выходит из-под контроля, навела пистолет на Веру.

— Бросьте оружие, или я стреляю! — крикнула она.

Северов, не раздумывая, бросился на неё, сбивая с ног. Раздался выстрел, пуля ушла в воздух. Они покатились по земле, борясь за пистолет. Крылова оказалась в закончит то, что начал.

Северов лихорадочно искал выход. Они были в ловушке между вооружёнными людьми и обрывом. Прыгать было самоубийством — внизу были острые скалы и мелководье. Драться с тремя вооружёнными мужчинами тоже не вариант.

Вертолёт завис над плато, поднимая вихрь пыли и мелких камней. Северов прикрыл глаза рукой, пытаясь разглядеть опознавательные знаки. И тут он увидел то, что заставило его сердце забиться быстрее — на борту вертолёта была эмблема ФСБ.

Крылова тоже заметила это и выругалась. Она быстро достала пистолет и направила его на Северова.

— Никто не уйдёт отсюда, — прокричала она сквозь шум винтов. — Вы знаете слишком много!

В этот момент из вертолёта, зависшего в нескольких метрах над землёй, выпрыгнули четверо в чёрной форме и с оружием. Они мгновенно рассредоточились и направили автоматы на людей Крыловой.

— ФСБ! Всем бросить оружие и лечь на землю! — раздался усиленный мегафоном голос.

Охранники замешкались, не зная, что делать. Крылова, видя, что ситуация выходит из-под контроля, навела пистолет на Веру.

— Бросьте оружие, или я стреляю! — крикнула она.

Северов, не раздумывая, бросился на неё, сбивая с ног. Раздался выстрел, пуля ушла в воздух. Они покатились по земле, борясь за пистолет. Крылова оказалась неожиданно сильной и ловкой — явно прошла специальную подготовку.

— Вы не понимаете, во что ввязались, — прошипела она, пытаясь вывернуться. — Это больше, чем вы можете представить!

Северов не отвечал, сосредоточившись на борьбе. Он понимал, что если она вырвется, то первым делом выстрелит в него или Веру. Краем глаза он видел, как спецназовцы обезоруживают охранников, но никто не спешил на помощь — видимо, боялись случайно задеть его в схватке.

Внезапно Гиппократ, который до этого держался в стороне, прыгнул и вцепился когтями в руку Крыловой, державшую пистолет. Она вскрикнула от боли и на мгновение ослабила хватку. Этого было достаточно — Северов выкрутил оружие из её руки и отбросил в сторону.

— Чёртов кот! — выругалась Крылова, пытаясь стряхнуть Гиппократа, но тот держался крепко, продолжая царапать её.

В следующий момент двое спецназовцев оттащили Северова и скрутили Крылову, надев на неё наручники. Гиппократ наконец отпустил её руку и с достоинством отошёл, словно выполнил свою миссию.

— Вы в порядке? — спросил один из бойцов, помогая Северову подняться.

— Да, спасибо, — ответил он, тяжело дыша. — А Вера Николаевна?

— С ней всё хорошо, — ответил боец, кивнув в сторону женщины, которую уже осматривал медик из группы.

Из вертолёта, который теперь приземлился на краю плато, вышел Корнеев. Он быстро оценил ситуацию и направился к Северову.

— Вы как всегда в центре событий, Аркадий Петрович, — сказал он с лёгкой улыбкой, пожимая руку Северова. — Рад, что успели вовремя.

— Как вы нас нашли? — спросил Северов.

— У настоящей Аллы Светловой был маячок, — ответил Корнеев. — Она должна была встретиться с вами, но Крылова перехватила её. Когда связь с Аллой прервалась, мы начали поиски. А потом получили сигнал бедствия от Веры Николаевны — она успела нажать тревожную кнопку в своём кабинете перед тем, как пойти в операционную.

Северов кивнул, с благодарностью глядя на Веру, которая слабо улыбнулась в ответ.

— А Лебедев? — спросил он.

— Взят под стражу вместе с основными участниками схемы, — ответил Корнеев. — Операция проходит одновременно в нескольких городах. Мы накрыли всю сеть.

Он посмотрел на Гиппократа, который теперь сидел рядом с Северовым, невозмутимо умываясь, словно ничего особенного не произошло.

— Необычный у вас питомец, — заметил Корнеев. — Похоже, он считает себя вашим телохранителем.

— Он больше, чем просто кот, — серьёзно ответил Северов. — Без него я бы не выбрался из операционной и не добрался бы сюда.

Корнеев внимательно посмотрел на Северова, затем перевёл взгляд на кота.

— Что ж, тогда он заслуживает особой благодарности от ФСБ, — сказал он с улыбкой. — Может быть, выпишем ему премию в виде элитного корма?

Северов усмехнулся, чувствуя, как напряжение последних часов начинает отпускать его.

— Он предпочитает свежую рыбу, — ответил он. — И, кажется, имеет слабость к красной икре.

Корнеев рассмеялся и положил руку на плечо Северова.

— Вы, Аркадий Петрович, настоящий Дока, — сказал он с уважением. — Не каждый профессиональный оперативник смог бы выпутаться из такой ситуации.

Северов улыбнулся:

— Без Гиппократа и вашей команды я бы не справился.

— Не скромничайте, Док, — Корнеев усмехнулся. — Так что, готовы продолжить наше сотрудничество? Такие аналитические умы нам всегда нужны.

Северов задумался. Ещё неделю назад он был просто врачом, приехавшим в санаторий для отдыха. Теперь же его жизнь полностью изменилась. Он раскрыл преступную схему, едва не стал жертвой нелегальных трансплантологов, участвовал в спецоперации ФСБ... И, что удивительно, он чувствовал себя на своём месте.

— Я подумаю над вашим предложением, — ответил он наконец. — Но сначала мне нужно отдохнуть и прийти в себя.

— Конечно, — кивнул Корнеев. — Мы организуем вам безопасное место. А завтра поговорим о деталях.

Он повернулся к Вере, которая теперь стояла рядом, закутавшись в термоодеяло, предложенное медиками.

— Вера Николаевна, вам тоже понадобится защита, — сказал он. — У вашего брата много влиятельных друзей, которые могут быть недовольны вашим участием в его разоблачении.

Вера кивнула, её лицо было усталым, но решительным.

— Я готова сотрудничать и дать все необходимые показания, — сказала она. — То, что делал Алексей... это неправильно. Я не могла закрывать на это глаза.

Корнеев одобрительно кивнул и повернулся к своим людям.

— Готовьте вертолёт к отлёту, — приказал он. — Мы возвращаемся на базу.

Северов посмотрел на море, которое теперь было окрашено в золотистые тона восходящего солнца. Новый день начинался, и для него это был действительно новый этап жизни.

Гиппократ потёрся о его ноги, словно говоря, что всё будет хорошо. Северов наклонился и погладил кота.

— Спасибо, дружище, — тихо сказал он. — Ты настоящий герой.

Кот мяукнул, словно соглашаясь, и гордо поднял хвост. Северов улыбнулся. Что бы ни ждало их впереди, они справятся с этим вместе.

Вертолёт был готов к отлёту. Северов помог Вере подняться на борт, затем взял на руки Гиппократа и сам забрался внутрь. Двери закрылись, винты набрали обороты, и вертолёт оторвался от земли, унося их прочь от санатория "Морской бриз" — места, которое навсегда изменило их жизни.

Глава 20: Противостояние на обрыве

Ветер усилился, принося с моря холодные брызги. Северов и Вера стояли на краю скалистого обрыва, загнанные в угол людьми Крыловой. Трое вооруженных охранников медленно приближались, держа их на прицеле. Гиппократ прижался к ногам Северова, напряженно следя за происходящим.

— Некуда бежать, доктор, — с холодной улыбкой сказала Крылова. — Сдавайтесь, и, возможно, все закончится быстро и безболезненно.

Северов инстинктивно встал перед Верой, закрывая её своим телом. Его разум лихорадочно искал выход. Прыгать с обрыва — верная смерть. Пытаться прорваться сквозь вооруженных людей — самоубийство. Оставалось только тянуть время и надеяться на чудо.

— Зачем вам это, Ирина? — спросил он, намеренно используя её настоящее имя. — Вы же врач. Вы давали клятву Гиппократа. Как вы могли участвовать в таком?

Крылова усмехнулась.

— Клятва Гиппократа? В наше время это просто красивые слова, доктор. Реальность куда прозаичнее — деньги, власть, возможности. То, что мы делаем в санатории, спасает жизни. Просто не всем, а тем, кто может заплатить.

— Вы не спасаете жизни, — возразил Северов. — Вы торгуете ими. Вы решаете, кто достоин жить, а кто должен стать донором органов. Это не медицина, это преступление.

Крылова пожала плечами.

— Философский вопрос, доктор. Но сейчас не время для дискуссий. Алексей Николаевич очень хочет с вами поговорить.

Словно в ответ на её слова, в небе раздался звук приближающегося вертолета. Северов посмотрел вверх и увидел черный вертолет без опознавательных знаков, заходящий на посадку.

— А вот и он, — с удовлетворением сказала Крылова. — Теперь вы поймете, с кем имеете дело.

Вертолет завис над площадкой, поднимая вихрь пыли и мелких камней. Северов прикрыл глаза рукой, пытаясь разглядеть, кто находится внутри. Машина медленно опустилась на относительно ровный участок в нескольких десятках метров от них.

Двигатель не заглушили, лопасти продолжали вращаться. Дверь открылась, и из вертолета вышел Лебедев. Он был одет в дорогой костюм, словно собирался на деловую встречу, а не участвовал в преследовании беглецов. За ним следовали двое крепких мужчин с автоматами.

Лебедев уверенно направился к ним, его лицо не выражало никаких эмоций. Только когда он подошел ближе, Северов заметил в его глазах холодную ярость.

— Аркадий Петрович, — произнес Лебедев с деланной вежливостью. — Вы доставили нам массу хлопот. И ты, Вера, — он перевел взгляд на сестру. — Я не ожидал такого предательства от родной крови.

— Это ты предал все, чему нас учили родители, Алексей, — твердо ответила Вера, выступая из-за спины Северова. — Они были врачами старой школы, для них клятва Гиппократа была священна.

Лебедев рассмеялся, но в его смехе не было веселья.

— Родители были наивными идеалистами. Они умерли в нищете, Вера. Ты помнишь, как мы едва сводили концы с концами после их смерти? Как я подрабатывал ночами, чтобы оплатить твое обучение?

— Это не оправдывает то, что ты делаешь, — покачала головой Вера. — Ты превратил медицину в бизнес на крови.

— Я создал систему, которая работает! — повысил голос Лебедев. — Да, она не идеальна. Да, есть жертвы. Но благодаря мне сотни влиятельных людей получили шанс на жизнь. Людей, которые двигают этот мир вперед, а не прозябают в нищете.

Северов внимательно слушал этот диалог, одновременно оценивая ситуацию. Охранники расположились полукругом, отрезая все пути к отступлению, кроме обрыва. Вертолет продолжал работать — очевидно, Лебедев не планировал задерживаться здесь надолго.

— Вы ошибаетесь, Алексей Николаевич, — сказал Северов, решив включиться в разговор. — Ваша система не работает. Она порочна в самой своей основе. Вы не можете решать, чья жизнь ценнее.

Лебедев перевел взгляд на Северова, и в его глазах мелькнуло что-то похожее на уважение.

— А вы интересный человек, доктор. Я изучил вашу биографию. Талантливый невролог, подающий надежды ученый. Но что-то сломалось в вас после смерти жены, не так ли? Вы могли бы сделать блестящую карьеру, а вместо этого прозябаете в провинциальной больнице.

Северов почувствовал, как внутри поднимается гнев, но сдержал его. Лебедев явно пытался вывести его из равновесия.

— Моя карьера не имеет отношения к делу, — спокойно ответил он. — Мы говорим о ваших преступлениях.

— Преступлениях? — Лебедев театрально развел руками. — Я спасаю жизни, доктор. Просто делаю это не так, как принято. Я вижу дальше условностей и моральных ограничений. В этом мире выживает сильнейший — это закон природы.

— Вы не природа, вы человек, — возразил Северов. — И как человек вы должны отвечать перед законом.

Лебедев улыбнулся, но его улыбка не коснулась глаз.

— Закон? — он усмехнулся. — Доктор, вы наивны. Закон — это инструмент в руках тех, у кого есть власть. А у меня есть и власть, и связи. Даже если вы каким-то чудом выберетесь отсюда живым, никто не поверит вашим обвинениям.

Он сделал паузу, словно размышляя о чем-то, затем продолжил:

— Но я не хочу вашей смерти, Аркадий Петрович. Вы слишком ценный специалист. Я предлагаю вам присоединиться к нам. С вашими знаниями и моими ресурсами мы могли бы совершить прорыв в нейротрансплантологии.

Северов не верил своим ушам. После всего, что произошло, Лебедев предлагал ему сотрудничество?

— Вы серьезно думаете, что я соглашусь? — спросил он.

— Почему нет? — пожал плечами Лебедев. — Вы врач, вы хотите спасать жизни. Я предлагаю вам возможность спасти тысячи. Да, методы не совсем... ортодоксальные. Но результат того стоит.

— А что насчет доноров? Тех людей, которых вы используете как расходный материал?

Лебедев поморщился, словно этот вопрос был неприятной формальностью.

— Издержки прогресса, доктор. В любой революции есть жертвы. Медицина всегда развивалась через эксперименты, не всегда этичные по современным меркам. Вспомните историю.

Северов покачал головой. Он понимал, что Лебедев не просто преступник — он фанатик, верящий в правоту своего дела. Такие люди особенно опасны, потому что не видят границ.

— Я не стану частью вашей системы, — твердо сказал он. — И сделаю все, чтобы остановить вас.

Лицо Лебедева изменилось, маска вежливости слетела, обнажив холодную ярость.

— Жаль, — сказал он. — Очень жаль. Я надеялся на ваше благоразумие.

Он сделал знак охранникам, и те подняли оружие, целясь в Северова.

— Последний шанс, доктор, — сказал Лебедев. — Соглашайтесь, или здесь все и закончится.

Северов молчал, глядя прямо в глаза Лебедеву. Он не собирался сдаваться, даже если это означало смерть.

Внезапно Вера сделала шаг вперед.

— Алексей, остановись, — сказала она. — Это зашло слишком далеко. Ты не убийца.

— Не вмешивайся, Вера, — резко ответил Лебедев. — Ты уже сделала свой выбор.

— Да, сделала, — твердо сказала она. — И я выбрала правду. Но ты все еще мой брат, и я не хочу, чтобы ты стал убийцей на моих глазах.

Лебедев колебался, глядя на сестру. В его глазах мелькнуло что-то похожее на сомнение. Но затем его лицо снова стало жестким.

— Ты всегда была слабой, Вера, — сказал он. — Всегда боялась принимать трудные решения. Именно поэтому я никогда не посвящал тебя полностью в наши дела.

Он сделал шаг к ней и внезапно схватил за руку, рывком притягивая к себе.

— Но сейчас ты мне пригодишься, — сказал он, доставая пистолет и приставляя его к виску сестры. — Как страховка.

— Отпустите её! — крикнул Северов, делая шаг вперед, но охранники тут же направили на него оружие.

— Стоять на месте, доктор, — приказал Лебедев. — Или я прострелю ей голову.

Вера не сопротивлялась, но в её глазах не было страха — только глубокая печаль и разочарование.

— Что ты делаешь, Алексей? — тихо спросила она. — Неужели все зашло так далеко, что ты готов угрожать собственной сестре?

— Заткнись! — огрызнулся Лебедев, но в его голосе прозвучала неуверенность. — Это ты во всем виновата. Если бы ты не вмешалась, все шло бы по плану.

Он начал медленно отступать к вертолету, таща Веру за собой.

— Мы улетаем, — сказал он Крыловой. — Разберитесь с доктором и догоняйте нас на катере.

— А как же операция? — спросила Крылова. — У нас все готово для трансплантации.

— Забудь, — отрезал Лебедев. — Нужно срочно эвакуировать всех пациентов и уничтожить документацию. Свяжись с нашими людьми в Москве, пусть активируют протокол "Чистый лист".

Крылова кивнула и достала телефон. В этот момент Северов заметил движение в кустах на краю площадки. Он напрягся, стараясь не показать виду. Неужели помощь?

Лебедев продолжал отступать к вертолету, держа Веру перед собой как щит. Когда до машины оставалось метров двадцать, он внезапно остановился.

— Знаешь, Вера, — сказал он с горечью, — я всегда заботился о тебе. Всегда защищал. А ты предала меня при первой же возможности.

— Я не предавала тебя, Алексей, — тихо ответила она. — Я пыталась спасти тебя от тебя самого. То, что ты делаешь — это не ты. Это не тот брат, которого я знала.

Лебедев рассмеялся, но в его смехе слышалась боль.

— Тот брат, которого ты знала, умер давно, Вера. Он умер, когда понял, что в этом мире выживает только сильнейший. Когда понял, что все эти разговоры о морали и этике — просто способ держать в узде тех, кто способен на большее.

Он сделал еще несколько шагов к вертолету, продолжая держать пистолет у виска сестры. Северов внимательно следил за ними, ища возможность вмешаться. Гиппократ напряженно припал к земле, словно готовясь к прыжку.

Внезапно со стороны тропы, ведущей на вершину, раздался голос, усиленный мегафоном:

— Алексей Лебедев! Говорит полковник ФСБ Корнеев. Вы окружены. Отпустите заложницу и сдайтесь. Это ваш единственный шанс выйти отсюда живым.

Лебедев замер, его лицо исказилось от ярости и страха. Он огляделся, пытаясь оценить ситуацию. Из-за деревьев на краю площадки показались несколько человек в форме с оружием наготове.

— Не приближайтесь! — крикнул Лебедев, сильнее прижимая пистолет к виску Веры. — Или она умрет!

— Не делайте глупостей, Лебедев, — снова раздался голос Корнеева. — Вы только усугубляете свое положение. Отпустите доктора Николаеву, и мы гарантируем вам справедливое разбирательство.

Лебедев нервно рассмеялся.

— Справедливое разбирательство? — переспросил он. — Не смешите меня, полковник. Мы оба знаем, что меня ждет. Пожизненное заключение в лучшем случае.

Он сделал еще несколько шагов к вертолету, таща за собой Веру.

— Вот что мы сделаем, — крикнул он. — Я улетаю вместе с сестрой. Когда буду в безопасности, отпущу ее. Это мое единственное предложение.

Северов видел, как напряглись бойцы группы захвата. Они явно ждали приказа, но ситуация была слишком рискованной — любое неосторожное движение могло стоить Вере жизни.

В этот момент Северов заметил, что Крылова медленно отступает в сторону, пользуясь всеобщим вниманием к Лебедеву. Она явно планировала скрыться в лесу. Он перехватил взгляд одного из бойцов и едва заметно кивнул в ее сторону. Боец понял и так же незаметно передал информацию коллегам.

Тем временем Лебедев продолжал пятиться к вертолету, держа Веру перед собой. До машины оставалось всего несколько метров.

— Алексей, — тихо сказала Вера, — подумай о том, что ты делаешь. Даже если ты улетишь, куда ты направишься? Тебя будут искать везде.

— Заткнись! — огрызнулся он, но в его голосе слышалась неуверенность. — У меня есть план. У меня всегда есть план.

Северов решил, что пора вмешаться. Если Лебедев доберется до вертолета, ситуация станет еще опаснее.

— Алексей Николаевич, — громко сказал он, делая шаг вперед. — Вы врач. Вы давали клятву не причинять вред. Посмотрите, что вы делаете — угрожаете убить собственную сестру.

Лебедев остановился, его взгляд метнулся к Северову.

— Не читайте мне лекции о клятвах, доктор, — прошипел он. — Вы ничего не знаете о реальном мире. О том, как он устроен.

— Я знаю достаточно, — спокойно ответил Северов, делая еще один осторожный шаг. — Знаю, что вы начинали с благими намерениями. Вы хотели помогать людям, спасать жизни. Но что-то пошло не так, верно? Когда именно вы перешли черту?

Лебедев колебался, его рука с пистолетом слегка дрогнула.

— Вы не понимаете, — сказал он уже не так уверенно. — Я создал систему, которая работает. Да, есть жертвы, но разве в обычной медицине их нет? Сколько людей умирает, ожидая донорские органы? А мы даем шанс тем, кто действительно важен для общества.

— Кто дал вам право решать, чья жизнь важнее? — спросил Северов, продолжая медленно приближаться. — Вы присвоили себе роль бога, Алексей Николаевич. Но вы не бог. Вы просто человек, который сбился с пути.

Лицо Лебедева исказилось от гнева.

— Не подходите ближе! — крикнул он, снова прижимая пистолет к виску Веры. — Я выстрелю!

Северов остановился, подняв руки в примирительном жесте.

— Хорошо, я не двигаюсь, — сказал он. — Но подумайте о том, что вы собираетесь сделать. Вера — ваша сестра. Единственный близкий человек, который у вас остался. Вы действительно готовы убить ее?

Лебедев молчал, его взгляд метался между Северовым и приближающимися бойцами ФСБ. Было видно, что он лихорадочно ищет выход.

— Время на исходе, Лебедев, — снова раздался голос Корнеева. — Отпустите заложницу и сдавайтесь. Это ваш последний шанс.

В небе послышался звук еще одного вертолета. Все посмотрели вверх — над обрывом завис полицейский вертолет. Северов заметил в открытой двери фигуру снайпера.

Лебедев тоже увидел его и побледнел. Он понял, что шансов уйти практически не осталось.

— Нет, — прошептал он. — Нет, я не сдамся. Я слишком много сделал, слишком далеко зашел...

Его глаза лихорадочно блестели, рука с пистолетом дрожала все сильнее. Северов с тревогой понял, что Лебедев находится на грани нервного срыва, а это делало его еще опаснее.

— Алексей, — мягко сказала Вера, — пожалуйста, остановись. Еще не поздно все исправить.

— Исправить? — истерически рассмеялся он. — Ты не понимаешь, Вера. Ничего уже нельзя исправить. Слишком поздно.

Он сделал еще шаг назад и внезапно оказался у самого края обрыва. Внизу, в десятках метров под ними, бились о скалы волны.

— Если я не могу уйти, — сказал Лебедев с безумной улыбкой, — то и никто не уйдет.

Он начал медленно пятиться к краю, таща за собой Веру.

— Алексей, нет! — в ужасе воскликнул Северов, понимая, что Лебедев готов прыгнуть вместе с сестрой.

В этот момент произошло несколько событий одновременно. Гиппократ, который все это время незаметно приближался к Лебедеву, внезапно прыгнул и вцепился когтями в его ногу. Лебедев вскрикнул от неожиданности и боли, его хватка на Вере ослабла. Она воспользовалась этим, вырвалась и упала на землю.

Лебедев, потеряв равновесие, сделал еще шаг назад и оказался на самом краю обрыва. Камни под его ногами начали осыпаться.

— Нет! — крикнул он, пытаясь удержаться.

Северов бросился вперед, пытаясь схватить его, но было поздно. С криком ужаса Лебедев сорвался с обрыва и полетел вниз, к бушующему морю.

Наступила оглушительная тишина, нарушаемая только шумом волн и ветра. Северов стоял у края обрыва, глядя вниз, где тело Лебедева уже скрылось под водой. Он чувствовал странное оцепенение, словно все происходило не с ним, а в каком-то фильме.

Вера медленно поднялась на ноги, её лицо было бледным от шока. Гиппократ подошел к ней и тихо мяукнул, словно спрашивая, все ли в порядке.

— Все кончено, — тихо сказала она, глядя на море.

Северов обернулся и увидел, что площадка уже заполнена бойцами ФСБ. Они окружили охранников Лебедева, которые, видя смерть босса, не оказывали сопротивления. Крылову уже вели в наручниках — её попытка бегства не удалась.

Корнеев подошел к Северову и Вере.

— Вы в порядке? — спросил он с искренней заботой.

Северов кивнул, хотя "в порядке" было последним, что он чувствовал в этот момент.

— Он сам... — начал Северов, не зная, как объяснить произошедшее.

— Я видел, — кивнул Корнеев. — Несчастный случай при попытке бегства. Так будет в официальном отчете.

Он посмотрел на Гиппократа, который теперь сидел рядом с Верой, словно охраняя её.

— Необычный кот, — заметил Корнеев. — Похоже, он спас ситуацию.

— Он многое спас за эти дни, — тихо ответил Северов, наклоняясь и поглаживая Гиппократа. — Без него я бы не выбрался из операционной и не добрался бы сюда.

Корнеев внимательно посмотрел на Северова, затем перевел взгляд на кота.

— Что ж, тогда он заслуживает особой благодарности от ФСБ, — сказал он с легкой улыбкой. — Может быть, выпишем ему премию в виде элитного корма?

Северов усмехнулся, чувствуя, как напряжение последних часов начинает отпускать его.

— Он предпочитает свежую рыбу, — ответил он. — И, кажется, имеет слабость к красной икре.

Корнеев рассмеялся и положил руку на плечо Северова.

— Вы, Аркадий Петрович, настоящий Дока, — сказал он с уважением. — Не каждый профессиональный оперативник смог бы выпутаться из такой ситуации.

Северов улыбнулся:

— Без Гиппократа и вашей команды я бы не справился.

— Не скромничайте, Док, — Корнеев усмехнулся. — Так что, готовы продолжить наше сотрудничество? Такие аналитические умы нам всегда нужны.

Северов задумался. Ещё неделю назад он был просто врачом, приехавшим в санаторий для отдыха. Теперь же его жизнь полностью изменилась. Он раскрыл преступную схему, едва не стал жертвой нелегальных трансплантологов, участвовал в спецоперации ФСБ... И, что удивительно, он чувствовал себя на своём месте.

— Я подумаю над вашим предложением, — ответил он наконец. — Но сначала мне нужно отдохнуть и прийти в себя.

— Конечно, — кивнул Корнеев. — Мы организуем вам безопасное место. А завтра поговорим о деталях.

Он повернулся к Вере, которая стояла, обхватив себя руками, словно пытаясь согреться.

— Вера Николаевна, вам тоже понадобится защита, — сказал он. — У вашего брата было много влиятельных друзей, которые могут быть недовольны вашим участием в его разоблачении.

Вера кивнула, её лицо было усталым, но решительным.

— Я готова сотрудничать и дать все необходимые показания, — сказала она. — То, что делал Алексей... это неправильно. Я не могла позволить этому продолжаться, даже если он мой брат.

Корнеев кивнул с пониманием.

— Ваше решение помогло спасти многие жизни, — сказал он. — Сейчас наши группы проводят операцию в санатории. Мы освободим всех, кто там удерживался против воли.

Вертолет полиции снизился и завис над площадкой, готовясь к посадке. Ветер от лопастей трепал волосы и одежду.

— Нам пора уходить отсюда, — сказал Корнеев, глядя на темнеющее небо. — Скоро стемнеет, а здесь становится небезопасно.

Северов посмотрел на море, где скрылось тело Лебедева. Несмотря на все преступления, которые совершил этот человек, его смерть не принесла удовлетворения. Только горечь и усталость.

— Идемте, — сказал он, беря Веру под руку. — Все кончено.

Гиппократ шел рядом, время от времени поглядывая на Северова, словно проверяя, все ли в порядке. Его присутствие странным образом успокаивало.

Когда они подошли к вертолету, Северов обернулся в последний раз. Солнце садилось за горизонт, окрашивая море в кроваво-красный цвет. Этот день изменил его жизнь навсегда. Он еще не знал, к лучшему или к худшему, но чувствовал, что стоит на пороге чего-то нового.

— Аркадий Петрович, — окликнул его Корнеев, уже стоя у вертолета. — Вы идете?

Северов кивнул и, подхватив Гиппократа на руки, направился к вертолету. Впереди был долгий путь домой и еще более долгий путь к пониманию того, что произошло за эти несколько дней в санатории "Морской бриз".

Но одно он знал точно — больше он не будет просто наблюдателем жизни. Он будет действовать, даже если это означает выйти из зоны комфорта и рискнуть всем.

Вертолет поднялся в воздух, унося их прочь от места трагедии. Внизу расстилалось море, бескрайнее и равнодушное к человеческим драмам, разыгравшимся на его берегах.

Глава 21: Кульминация

Рассвет над морем был прекрасен. Солнце медленно поднималось из-за горизонта, окрашивая небо и воду в нежные розовые и золотистые тона. Северов стоял у окна в комнате безопасного дома ФСБ, наблюдая за этим зрелищем с чашкой крепкого кофе в руках.

Прошло два дня с момента драматических событий на обрыве. Два дня допросов, отчетов, медицинских осмотров. Два дня, когда реальность произошедшего постепенно оседала в сознании.

Гиппократ дремал на подоконнике, греясь в лучах восходящего солнца. Его присутствие странным образом успокаивало Северова, напоминая, что не все в этом мире подчинено холодному расчету и жестокости.

Дверь тихо открылась, и в комнату вошла Вера. Она выглядела отдохнувшей, хотя в глазах все еще читалась глубокая печаль.

— Доброе утро, — сказала она, подходя к окну. — Красивый рассвет.

— Доброе, — ответил Северов, протягивая ей вторую чашку кофе, которую держал наготове. — Как спалось?

Вера приняла чашку с благодарной улыбкой.

— Лучше, чем в предыдущие ночи, — призналась она. — Кажется, кошмары начинают отступать.

Они стояли рядом, молча наблюдая за восходом солнца. В этом молчании было больше понимания, чем могли бы выразить любые слова.

— Корнеев звонил, — наконец сказал Северов. — Операция в санатории завершена. Они освободили всех пациентов и арестовали весь персонал, причастный к нелегальным трансплантациям.

Вера кивнула, её лицо стало серьезным.

— А что с... телом Алексея? — спросила она тихо.

— Нашли вчера вечером, — так же тихо ответил Северов. — Его вынесло на берег в нескольких километрах от места падения.

Вера глубоко вздохнула, словно сбрасывая тяжесть с плеч.

— Значит, я смогу его похоронить, — сказала она. — Несмотря ни на что, он был моим братом.

Северов понимающе кивнул. Он не осуждал её чувства. Семейные узы сложны, и даже самые ужасные поступки не могут полностью разорвать их.

— Корнеев сказал, что тело передадут тебе после завершения всех формальностей, — сказал он. — Это займет несколько дней.

Вера благодарно коснулась его руки.

— Спасибо, Аркадий. За все, что вы сделали. Без вас я бы никогда не узнала правду и не смогла бы остановить то, что происходило в санатории.

Северов покачал головой.

— Это ты проявила настоящее мужество, Вера. Не каждый способен пойти против собственной семьи, даже зная о совершаемых преступлениях.

Гиппократ проснулся и потянулся, привлекая их внимание. Затем он грациозно спрыгнул с подоконника и направился к двери, словно приглашая их следовать за ним.

— Кажется, наш пушистый друг проголодался, — улыбнулся Северов.

Они вышли из комнаты и направились на кухню. Дом, предоставленный ФСБ, был просторным и комфортабельным, хотя и строго функциональным. Здесь они должны были оставаться до завершения всех формальностей и обеспечения их безопасности.

На кухне их ждал Корнеев, раскладывающий на столе какие-то документы. Увидев их, он поднялся и улыбнулся.

— Доброе утро, — сказал он. — Надеюсь, я не слишком рано?

— Нет, мы уже не спим, — ответил Северов, ставя чайник. — Чай, кофе?

— Кофе, если можно, — кивнул Корнеев, возвращаясь к документам. — У меня для вас новости и... предложение.

Северов и Вера переглянулись. Они догадывались, о чем пойдет речь.

Когда все расселись за столом с чашками кофе (и Гиппократ с блюдцем свежего молока), Корнеев начал:

— Во-первых, хочу сообщить, что операция полностью завершена. Мы арестовали всех причастных к деятельности нелегальной трансплантологической сети. Это не только персонал санатория, но и несколько высокопоставленных чиновников, прикрывавших их деятельность.

Он сделал паузу, отпив кофе.

— Во-вторых, мы обнаружили полную документацию по всем проведенным операциям. Лебедев был педантичен в ведении записей. Это поможет нам в расследовании и, возможно, в идентификации жертв.

Вера побледнела, но кивнула.

— Я готова помочь с идентификацией документов, — сказала она. — Я знаю систему, которую использовал Алексей.

— Это было бы очень ценно, — кивнул Корнеев. — Но не торопитесь. Вам нужно время, чтобы прийти в себя.

Он повернулся к Северову.

— А теперь о предложении, Аркадий Петрович. Как я уже говорил ранее, мы были бы рады видеть вас в наших рядах. Не обязательно в качестве оперативного сотрудника — скорее как консультанта по медицинским вопросам и аналитика.

Северов задумчиво смотрел в свою чашку. Предложение было заманчивым. После всего, что произошло, возвращение к обычной работе в провинциальной больнице казалось невозможным. Но и работа на спецслужбы — это серьезный шаг, который изменит всю его жизнь.

— Я не прошу немедленного ответа, — продолжил Корнеев, видя его колебания. — Подумайте. У вас есть аналитический склад ума, интуиция и медицинские знания — это редкое сочетание, которое может быть очень полезным в нашей работе.

— А что насчет моей клинической практики? — спросил Северов. — Я все-таки врач, и не хотел бы полностью отказываться от медицины.

Корнеев улыбнулся.

— Мы это предусмотрели. Вы могли бы совмещать работу консультанта с практикой в одной из ведомственных клиник. Там много интересных случаев, и ваш опыт был бы очень ценен.

Северов кивнул. Это звучало разумно.

— Я подумаю, — сказал он. — Когда вам нужен ответ?

— Не торопитесь, — ответил Корнеев. — Сначала нужно завершить все формальности с текущим делом. Это займет не меньше недели. За это время вы сможете все обдумать.

Он собрал документы и поднялся.

— А сейчас мне пора. Сегодня предстоит много работы. Охрана останется на месте, так что вы в полной безопасности.

Когда Корнеев ушел, Северов и Вера остались сидеть за столом, погруженные каждый в свои мысли. Гиппократ, закончив с молоком, запрыгнул на колени к Северову и начал мурлыкать.

— Что вы решите? — спросила наконец Вера.

Северов погладил кота, размышляя.

— Не знаю, — честно ответил он. — С одной стороны, это шанс начать новую жизнь, делать что-то действительно важное. С другой — я всегда был просто врачом, никогда не думал о работе в спецслужбах.

Вера понимающе кивнула.

— А вы? — спросил Северов. — Какие у вас планы?

Она задумчиво посмотрела в окно, где солнце уже поднялось высоко над морем.

— Сначала похороню брата, — тихо сказала она. — Потом... не знаю. Не могу представить, как вернуться к прежней жизни после всего, что произошло.

Северов понимал её чувства. Некоторые события меняют человека настолько глубоко, что возврат к прошлому становится невозможным.

— Может быть, это и к лучшему, — сказал он. — Иногда нам нужно пройти через что-то страшное, чтобы найти новый путь.

Вера улыбнулась, в её глазах блеснули слезы.

— Знаете, Аркадий, я думаю, вам стоит принять предложение Корнеева, — сказала она. — У вас талант распутывать сложные ситуации и видеть то, что другие пропускают. Это редкий дар.

Северов задумался. Может быть, она права. Может быть, все, что произошло в санатории "Морской бриз", было не просто случайностью, а своего рода знаком, указывающим новое направление в жизни.

Гиппократ, словно читая его мысли, мяукнул и потерся головой о его руку.

— Кажется, наш пушистый друг тоже за, — улыбнулся Северов, почесывая кота за ухом.

Они рассмеялись, и на мгновение тяжесть последних дней отступила, уступая место надежде на будущее — неопределенное, но полное новых возможностей.

За окном сияло солнце, море искрилось в его лучах, и мир казался прекрасным, несмотря на все его тени и тайны. А может быть, именно благодаря им.

Глава 22: Последствия

Северов сидел в кабинете следователя, терпеливо отвечая на бесконечные вопросы. За окном уже стемнело, но процесс дачи показаний продолжался третий час подряд.

— И вы утверждаете, что документы о клинических испытаниях были сфальсифицированы? — спросил молодой следователь, делая пометки в блокноте.

— Да, — кивнул Северов. — Волков и Климова подделывали результаты. Пациентам вводили экспериментальные препараты без их согласия, а в документах указывали стандартные схемы лечения.

Дверь кабинета открылась, и вошел Корнеев. Он выглядел уставшим, но в глазах читалось удовлетворение.

— Аркадий Петрович, думаю, на сегодня хватит, — сказал он. — Остальное завтра.

Следователь кивнул и закрыл папку с документами.

— Спасибо за содействие, доктор Северов.

Когда они с Корнеевым вышли в коридор, полковник протянул Северову стаканчик с кофе из автомата.

— Руководство Следственного комитета в восторге, — сказал он. — Такую схему раскрыли. И все благодаря вам.

— Я просто делал свою работу, — устало ответил Северов.

— Врачебную или детективную? — с легкой улыбкой спросил Корнеев.

Северов не ответил. Он сам не знал, где сейчас проходила граница между этими двумя его ипостасями.

— Что с Волковым? — спросил он вместо этого.

— Поет как соловей, — Корнеев отпил кофе. — Надеется на сделку со следствием. Но ему не отвертеться — слишком много жертв.

— А Лебедев?

— С ним интереснее. Пойдемте, сами посмотрите.

Корнеев провел Северова в комнату наблюдения, откуда через одностороннее стекло был виден допросный кабинет. За столом сидел Лебедев — осунувшийся, с кругами под глазами, но все еще сохраняющий остатки высокомерия.

— Я всего лишь выполнял указания, — говорил Лебедев следователю. — Решения принимал Волков.

— А кто стоял за Волковым? — спросил следователь. — Такие схемы не работают без покровительства сверху.

Лебедев нервно облизнул губы.

— Я не знаю деталей. Волков несколько раз упоминал Савельева. Говорил, что у нас "крыша" на самом верху.

Корнеев, стоявший рядом с Северовым, тихо присвистнул.

— Савельев? Дмитрий Олегович?

Северов почувствовал, как внутри поднимается волна гнева.

— Да, тот самый. Бывший руководитель областного департамента здравоохранения. Человек, который отправил меня на пенсию из больницы, где я проработал всю жизнь.

— А сейчас он?

— Главврач Центральной городской больницы, — закончил Северов. — Формально понизили, но все знают, что его влияние никуда не делось. Он по-прежнему "решает вопросы" — лицензии, проверки, назначения.

— Интересно, — задумчиво произнес Корнеев. — Очень интересно.

Больничная палата была залита солнечным светом. Вера полулежала на кровати, с повязкой на голове и синяком на скуле — следами борьбы при задержании ее брата.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Северов, присаживаясь на край больничной койки.

Вера слабо улыбнулась, прикасаясь к повязке на голове.

— Бывало и хуже. Врачи говорят, что через пару дней отпустят.

Они помолчали. Потом Вера спросила:

— Что будет дальше, Аркадий? С расследованием, с санаторием?

— Волкова и основных участников схемы ждет суд, — ответил Северов. — Но я не уверен, что мы добрались до корней. Лебедев упоминал Савельева.

— Савельева? — Вера нахмурилась. — Это не тот ли чиновник, который отправил тебя на пенсию?

— Он самый, — кивнул Северов. — Теперь он главврач Центральной городской больницы . Но его влияние гораздо шире официальной должности. У него везде свои люди, свои интересы.

— Я видела его фотографию в кабинете Волкова, — вспомнила Вера. — Они вместе перерезали ленточку на открытии нового корпуса.

Северов задумчиво кивнул. Еще одна ниточка, ведущая к Савельеву.

— А что с твоим братом? — осторожно спросил он.

Глаза Веры наполнились слезами.

— Денис во всем признался. Сказал, что сначала просто закрывал глаза на происходящее, а потом... потом стало слишком поздно выйти. — Она вытерла слезу. — Знаешь, что самое страшное? Он действительно верил, что делает что-то важное для науки. Что цель оправдывает средства.

Северов взял ее за руку.

— Многие так думают, пока не сталкиваются с последствиями.

— Он просил передать тебе спасибо, — тихо сказала Вера. — За то, что остановил его, пока он не зашел слишком далеко.

Северов кивнул. Он понимал, что для Веры это было тяжелое признание.

— Что ты будешь делать теперь? — спросил он.

— Не знаю, — она пожала плечами. — Санаторий, скорее всего, закроют. Придется искать новую работу. А ты? Вернешься в Москву?

— Наверное, — неуверенно ответил Северов. — Хотя не знаю, смогу ли я просто вернуться к прежней жизни после всего этого.

Вера сжала его руку.

— Иногда перемены — это к лучшему.

Закрытое крыло санатория теперь охранялось полицией. Северов шел по коридору в сопровождении двух следователей, помогая идентифицировать пациентов и оценивать их состояние.

— Этому пациенту нужно немедленно отменить препарат и начать детоксикацию, — говорил он, просматривая историю болезни пожилого мужчины. — У него уже признаки печеночной недостаточности.

Следователь кивнул и сделал пометку.

— Доктор Северов, — обратился к нему второй следователь, — мы нашли в сейфе Волкова документы, которые могут вас заинтересовать.

Он протянул Северову папку. Внутри были копии разрешений на проведение клинических испытаний, подписанные "по поручению" Д.О. Савельева. Даты на документах были проставлены задним числом.

— Интересно, — пробормотал Северов. — Очень интересно.

— Что именно? — спросил следователь.

— Эти разрешения. Они оформлены с нарушением процедуры. Для таких испытаний требуется заключение этического комитета, которого здесь нет. А подпись... это не прямая подпись Савельева, а "по поручению". Классический способ обезопасить себя.

— То есть, документы поддельные?

— Не совсем, — задумчиво ответил Северов. — Скорее, оформлены так, чтобы в случае проблем Савельев мог откреститься. Классическая схема — он получает выгоду, но формально не несет ответственности.

— Вы хорошо его знаете, — заметил следователь.

— Лучше, чем хотелось бы, — мрачно ответил Северов. — Он мастер таких схем.

Когда они вышли из здания, Северов увидел Корнеева, разговаривающего по телефону. Судя по выражению лица полковника, разговор был непростым.

— Проблемы? — спросил Северов, когда Корнеев закончил разговор.

— Можно и так сказать, — хмуро ответил тот. — Звонили из Москвы. Кто-то очень влиятельный интересуется нашим расследованием. И особенно — вашей ролью в нем.

— Савельев? — предположил Северов.

Корнеев внимательно посмотрел на него.

— Возможно. В любом случае, будьте осторожны, Аркадий Петрович. Вы наступили на хвост не только Волкову и его команде. Такие люди, как Савельев, не прощают тех, кто мешает их бизнесу.

Северов кивнул. Он чувствовал, что история с санаторием — лишь верхушка айсберга, и где-то в глубине скрывается нечто гораздо более серьезное.

— Я привык к сложностям, — сказал он. — Савельев уже однажды выкинул меня из профессии. Хуже не будет.

— Не будьте в этом так уверены, — серьезно ответил Корнеев. — Когда речь идет о больших деньгах, люди способны на многое.

Глава 23: Новые горизонты

Вечерняя набережная Сочи была полна отдыхающих. Северов и Вера, выписавшаяся из больницы днем ранее, медленно шли вдоль моря, наслаждаясь теплым вечером и шумом прибоя.

— Никогда не думала, что буду так рада просто гулять по набережной, — сказала Вера, глубоко вдыхая морской воздух.

— После всего, что произошло, простые радости кажутся особенно ценными, — согласился Северов.

Они остановились у парапета, глядя на закатное солнце, окрашивающее море в золотистые тона.

— Ты уже решил, когда возвращаешься в Москву? — спросила Вера после паузы.

— Через пару дней, — ответил Северов. — Нужно закончить с формальностями здесь и вернуться домой.

— К прежней жизни? — В голосе Веры слышалось сомнение.

Северов задумался. Действительно, мог ли он просто вернуться к рутинной жизни пенсионера после всего, что пережил здесь?

— Не знаю, — честно признался он. — Что-то изменилось. Во мне, в моем отношении к жизни. Я не могу просто сидеть дома и делать вид, что ничего не происходит, когда такие, как Савельев, продолжают свои грязные дела.

— Это нормально, — Вера легко коснулась его руки. — Иногда нам нужны потрясения, чтобы увидеть новые возможности.

— А ты? Какие у тебя планы?

— Пока не определилась, — она пожала плечами. — Возможно, тоже перееду в Москву. У меня там есть предложения от нескольких клиник.

Северов посмотрел на нее с удивлением.

— Ты серьезно?

— Вполне, — улыбнулась Вера. — Но не думай, что это только из-за тебя. Хотя... и из-за тебя тоже.

Они продолжили прогулку, обсуждая возможное будущее. Вера предложила идею "гостевого брака" — сохранять отношения, но жить отдельно, уважая независимость друг друга.

— Мне нравится эта идея, — сказал Северов. — Никакого давления, никаких обязательств. Просто быть вместе, когда мы этого хотим.

— Именно, — кивнула Вера. — И посмотрим, куда это нас приведет.

Когда они вернулись к дому Веры, их встретил Гиппократ, которого Северов привел с собой. Кот, обычно настороженный с незнакомцами, неожиданно подошел к Вере и потерся о ее ноги.

— Смотри-ка, — удивился Северов. — Он тебя признал.

— Значит, у нас есть его благословение, — рассмеялась Вера, наклоняясь, чтобы погладить кота.

Вечером, когда они пили чай на балконе, зазвонил телефон Северова. Это был Корнеев.

— Аркадий Петрович, у меня для вас интересная информация, — сказал полковник без предисловий. — Помните, мы говорили о Савельеве?

— Конечно, — насторожился Северов.

— Мне только что позвонил коллега из Москвы. У них там странное дело, связанное с городским роддомом. И, похоже, ниточки снова ведут к нашему общему знакомому.

— К Савельеву? Но он же сейчас главврач ЦГБ, а не руководит роддомом.

— Формально — да, — согласился Корнеев. — Но вы же знаете, как это работает. Официальная должность и реальное влияние — разные вещи.

— Что там случилось? — спросил Северов, чувствуя, как внутри снова просыпается то странное чувство азарта, которое он испытывал во время расследования в санатории.

— К ним обратилась семейная пара. Молодые родители. Их ребенок умер при родах в городском роддоме. Официальная причина — осложнения. Но они не поверили и провели независимую ДНК-экспертизу тела младенца.

— И?

— ДНК ребенка не совпала с ДНК матери.

Северов почувствовал, как по спине пробежал холодок.

— Это невозможно. Если только...

— Если только им не подменили тело, — закончил за него Корнеев. — Именно так они и считают. Что их живого ребенка забрали, а им выдали тело другого младенца.

— Но зачем?

— Вот это и предстоит выяснить. И знаете что еще интересно? Главврач роддома — старый приятель Савельева. Они вместе учились, потом работали. И именно Савельев помог ему получить эту должность, когда еще руководил департаментом.

Северов задумался. Слишком много совпадений.

— Что вы предлагаете?

— У меня есть идея, — сказал Корнеев. — Но для этого вам нужно вернуться в Москву. И... возможно, снова надеть белый халат.

— Вы хотите, чтобы я внедрился в роддом? — догадался Северов.

— Не совсем. Мой коллега может устроить вас консультантом в Следственный комитет. Официально — по медицинским вопросам. Неофициально — вы поможете нам разобраться, что происходит в роддоме.

Северов посмотрел на Веру. Она внимательно слушала разговор, и в ее глазах он увидел понимание и поддержку.

— Я согласен, — сказал он в трубку. — Когда мне нужно быть в Москве?

— Чем раньше, тем лучше, — ответил Корнеев. — И, Аркадий Петрович... будьте осторожны. Если Савельев действительно замешан, он не остановится ни перед чем, чтобы защитить свои интересы.

— Я знаю, — серьезно ответил Северов. — Поверьте, я знаю, на что он способен.

После разговора с Корнеевым Северов рассказал Вере подробности.

— Это опасно, — заметила она. — Савельев — не тот человек, с которым стоит связываться.

— Именно поэтому я и должен это сделать, — ответил Северов. — Кто-то должен остановить его, пока не пострадали другие люди.

Вера внимательно посмотрела на него.

— Ты изменился, Аркадий. Раньше ты бы не ввязался в такое.

— Раньше я думал, что моя борьба закончилась, когда Савельев выкинул меня из больницы, — признался Северов. — Но теперь я понимаю, что она только начинается.

Вера улыбнулась и взяла его за руку.

— Тогда я с тобой. Я тоже подам документы в московские клиники. Вместе мы справимся.

Северов посмотрел на море, потом снова на Веру.

— Я не могу просто вернуться к прежней жизни, как будто ничего не произошло.

— Тогда не возвращайся, — просто сказала Вера. — Иди вперед.

Глава 24: Возвращение

Москва встретила Северова промозглым осенним дождем. Выйдя из такси у своего дома, он поднял воротник пальто и поспешил к подъезду, прижимая к груди переноску с недовольным Гиппократом.

Квартира казалась меньше и теснее, чем он помнил. За время его отсутствия здесь скопилась пыль, воздух был затхлым. Северов открыл окно, впуская свежий, пусть и холодный воздух, выпустил Гиппократа из переноски и начал распаковывать вещи.

Телефон зазвонил, когда он заваривал чай.

— Аркадий Петрович? Это Игорь Павлович Соколов, главный врач Центральной больницы. Рад, что вы вернулись. Когда сможете приступить к работе?

Северов удивленно поднял брови. Соколов был новым главврачом больницы, где он проработал всю жизнь — той самой, откуда его "ушел" Савельев.

— Простите, но я на пенсии, — осторожно ответил он.

— Я знаю, — в голосе Соколова слышалась улыбка. — Но у нас открылась вакансия консультанта. Неполный рабочий день, свободный график. И... скажем так, ваш опыт был бы очень полезен.

Северов понял, что это работа Корнеева. Следователь уже начал подготавливать почву для его возвращения в медицинские круги.

— Думаю, со следующей недели, — ответил он.

— Отлично. Жду вас в понедельник в девять в моем кабинете. Обсудим ваши новые обязанности.

Положив трубку, Северов задумался. Новые обязанности? Видимо, его статус консультанта Следственного комитета уже стал известен руководству больницы.

В понедельник утром Северов вошел в знакомое здание больницы, где проработал большую часть своей жизни. Ничего не изменилось — те же коридоры, тот же запах дезинфекции, те же усталые лица медперсонала. И все же он чувствовал себя иначе. Словно вернулся из долгого путешествия, изменившего его самого.

По пути к кабинету главврача он встретил нескольких коллег. Кто-то приветствовал его с искренней радостью, кто-то — с настороженностью. Видимо, слухи о его роли в раскрытии преступной схемы в сочинском санатории уже разошлись по больнице.

Кабинет главного врача был просторным и современным. За массивным столом сидел Игорь Павлович Соколов, мужчина средних лет с внимательным взглядом.

— Рад вашему возвращению, Аркадий Петрович, — сказал он, пожимая руку Северову. — Хотя, признаюсь, ваша новая должность консультанта... вызывает вопросы у некоторых людей.

— Какие именно? — спокойно спросил Северов.

— Ходят слухи о вашем участии в расследовании в Сочи. И о вашем сотрудничестве со Следственным комитетом.

— Я просто помог установить истину, — ответил Северов. — Разве не в этом наш долг как врачей?

Соколов нервно побарабанил пальцами по столу.

— Конечно. Просто у нас скоро важная аккредитация. И некоторые люди в министерстве проявляют повышенный интерес к нашей больнице. Не хотелось бы никаких... осложнений.

Северов внимательно посмотрел на главврача.

— Вы имеете в виду Савельева?

Соколов вздрогнул, услышав это имя.

— Я этого не говорил, — быстро ответил он. — Но да. Хотя формально он сейчас руководит только ЦГБ, его влияние гораздо шире. Особенно когда речь идет о лицензиях, проверках, аккредитациях.

— Не беспокойтесь, Игорь Павлович. Я здесь только как консультант по сложным случаям.

— Рад это слышать, — Соколов заметно расслабился. — Кстати, Дмитрий Олегович уже знает о вашем возвращении. Его помощник звонил мне вчера, интересовался деталями вашего контракта.

Это заявление не удивило Северова. Савельев всегда держал руку на пульсе.

— Что ж, — продолжил Соколов, — ваши обязанности будут следующими: консультации по сложным случаям, участие в консилиумах, обучение молодых специалистов. График свободный, но не менее трех дней в неделю. Устраивает?

— Вполне, — кивнул Северов.

— Тогда не буду вас задерживать. Осваивайтесь, знакомьтесь с новыми сотрудниками. За время вашего отсутствия у нас произошли некоторые кадровые изменения.

Выйдя из кабинета главврача, Северов направился в свой бывший отдел. По пути он встретил Марину Сергеевну, старшую медсестру, с которой проработал более двадцати лет.

— Аркадий Петрович! — воскликнула она, увидев его. — Неужели правда, что вы вернулись?

— Правда, Марина, — улыбнулся Северов. — Только теперь в качестве консультанта по сложным медицинским вопросам и наставника для молодежи.

— Слава богу! — искренне обрадовалась она. — После вашего ухода тут такое началось — Она оглянулась и понизила голос. — Новые порядки, новые люди. Многие из старой гвардии ушли.

— Кто именно? — поинтересовался Северов.

— Ковалев, Дорохова, Степанян. Их места заняли молодые специалисты. Некоторые — протеже Савельева из ЦГБ.

Северов нахмурился. Савельев методично заменял опытных врачей своими людьми, даже после того, как формально покинул больницу.

— А как у вас дела в отделении? — спросил он.

Марина Сергеевна вздохнула.

— Всякое бывает. Знаете, что странно? Участились случаи перевода пациентов в частные клиники. Особенно тех, кто может хорошо заплатить. Их вдруг признают "слишком сложными" для нас и рекомендуют перевод.

— В какие именно клиники?

— В основном в "МедПрестиж" и "Здоровье+". Обе открылись недавно, и обе, говорят, связаны с Савельевым. Хотя официально он там не числится.

Северов мысленно отметил эту информацию. Еще одна схема Савельева — использовать государственную больницу как "поставщика" платежеспособных пациентов в частные клиники, где он имеет долю.

— Спасибо за информацию, Марина. Буду иметь в виду.

Вечером того же дня Северов встретился с Корнеевым в небольшом кафе недалеко от больницы.

— Как прошел первый день? — спросил полковник, когда они заказали кофе.

— Познавательно, — ответил Северов. — Савельев уже знает о моем возвращении. И, похоже, активно внедряет своих людей в больницу.

— Неудивительно, — кивнул Корнеев. — Он всегда был мастером создавать сети влияния. Кстати, о сетях. У меня есть новости по делу роддома.

Он достал из папки несколько фотографий и положил перед Северовым.

— Это Игорь Викторович Лазарев, главврач городского роддома №3. Старый друг Савельева, вместе учились в медицинском. Именно в его учреждении произошел случай с подменой ребенка.

Северов внимательно изучил фотографию — мужчина лет пятидесяти с холеным лицом и самодовольной улыбкой.

— А это, — Корнеев положил еще одну фотографию, — Елена Дмитриевна Краснова, заведующая отделением патологии новорожденных в том же роддоме. И по совместительству — консультант в частной клинике "Здоровье+".

— Той самой, что связана с Савельевым? — уточнил Северов.

— Именно, — кивнул Корнеев. — Интересное совпадение, не правда ли?

— Что еще известно о случае подмены?

— Молодая пара, Андрей и Ольга Соколовы, ждали первенца. Беременность протекала нормально, но во время родов возникли осложнения. Ребенок якобы умер. Родителям выдали тело для захоронения, но они решили провести независимую ДНК-экспертизу. И обнаружили, что ДНК младенца не совпадает с ДНК матери.

— Они уверены, что их ребенок жив?

— Да. И у них есть основания так считать. Одна из медсестер, которая присутствовала при родах, сказала им, что слышала крик ребенка. А потом его сразу унесли, объявив мертвым.

Северов задумался.

— Если их ребенок действительно жив, то где он сейчас?

— Вот это нам и предстоит выяснить, — ответил Корнеев. — У нас есть подозрение, что в роддоме действует схема по продаже здоровых новорожденных. Возможно, через ту же клинику "Здоровье+", где работает Краснова.

— Кому продают?

— Бездетным парам, готовым хорошо заплатить за ребенка без долгой процедуры усыновления. Или... — Корнеев замялся.

— Или? — подтолкнул его Северов.

— Или на органы, — тихо закончил полковник. — Но это крайний вариант, который мы тоже не исключаем.

Северов почувствовал, как внутри поднимается волна гнева. Если это правда, то Савел ; ьев перешел все мыслимые границы.

— Что вы предлагаете? — спросил он.

— Нам нужен человек внутри. Кто-то, кто сможет получить доступ к документации роддома и клиники "Здоровье+". И при этом не вызовет подозрений.

— Я не могу просто прийти туда и начать задавать вопросы, — заметил Северов. — Меня сразу заподозрят.

— Конечно, — согласился Корнеев. — Но у нас есть другой план. Помните Веру Николаевну?

— Конечно, — Северов невольно улыбнулся. — Она собиралась переехать в Москву.

— Уже переехала, — сообщил Корнеев. — И, по счастливому совпадению, получила предложение о работе в клинике "Здоровье+". Как раз в отделении, которым руководит Краснова.

Северов нахмурился.

— Вы хотите использовать Веру как агента? Это слишком опасно.

— Она сама вызвалась помочь, — ответил Корнеев. — После того, что произошло в санатории, она так же, как и вы, не может просто вернуться к обычной жизни.

Северов покачал головой. Он не хотел подвергать Веру опасности, но понимал, что это, возможно, единственный способ раскрыть схему Савельева.

— Что конкретно вы от меня хотите? — спросил он.

— Вы будете ее контактом. Официально — как консультант больницы, вы можете запрашивать информацию из других медучреждений. Неофициально — вы будете получать от нее данные и передавать их нам.

— А если Савельев узнает?

— Мы постараемся, чтобы этого не произошло, — серьезно ответил Корнеев. — Но риск, конечно, есть. Поэтому решение за вами.

Северов задумался. С одной стороны, он не хотел подвергать опасности ни себя, ни тем более Веру. С другой — если в роддоме действительно происходит то, о чем говорит Корнеев, то это нужно остановить любой ценой.

— Я согласен, — наконец сказал он. — Но при одном условии: безопасность Веры — приоритет. Если возникнет малейшая угроза, мы немедленно прекращаем операцию.

— Договорились, — кивнул Корнеев. — Вера приступает к работе в клинике завтра. А вы... будьте осторожны, Аркадий Петрович. Савельев наверняка следит за вами.

— Я знаю, — мрачно ответил Северов. — Но теперь я тоже слежу за ним.

Эпилог

Дмитрий Олегович Савельев сидел в своем просторном кабинете в Центральной городской больнице, просматривая отчеты о финансовых показателях подконтрольных ему клиник. Цифры радовали — доходы росли, особенно в "Здоровье+" и "МедПрестиже".

Телефон на столе зазвонил. Савельев нажал кнопку громкой связи.

— Дмитрий Олегович, к вам Краснова, — сообщила секретарь.

— Пусть войдет.

Елена Дмитриевна Краснова, элегантная женщина средних лет, вошла в кабинет с папкой документов.

— Добрый день, Дмитрий Олегович, — поздоровалась она. — Я принесла отчет по последним... операциям.

Савельев кивнул и взял папку. Пролистав документы, он удовлетворенно хмыкнул.

— Хорошо. Очень хорошо. Клиенты довольны?

— Более чем, — улыбнулась Краснова. — Особенно пара из Германии. Они готовы рекомендовать нас своим знакомым.

— Отлично, — Савельев закрыл папку. — Что с новой сотрудницей? Верой Николаевной?

— Приступает завтра. Опытный специалист, хорошие рекомендации. Но...

— Но?

— Она работала в том санатории в Сочи. Том самом, где было расследование.

Савельев нахмурился.

— Интересно. А что известно о ее связях с Северовым?

— Они работали вместе. Возможно, между ними что-то есть.

— Понятно, — Савельев задумчиво постучал пальцами по столу. — Держите ее подальше от... особых пациентов. И следите за ее контактами.

— Конечно, Дмитрий Олегович.

Когда Краснова ушла, Савельев откинулся в кресле и задумался. Возвращение Северова и появление его знакомой в клинике "Здоровье+" вряд ли было совпадением. Похоже, старый враг решил бросить ему вызов.

Савельев улыбнулся. Он любил вызовы. И всегда умел устранять препятствия на своем пути.

Он набрал номер на мобильном телефоне.

— Алексей? Это я. У нас возникла небольшая проблема. Помнишь Северова? Он вернулся. И, похоже, снова сует нос не в свои дела. Нужно принять меры... Да, как обычно. Никаких следов.

Закончив разговор, Савельев подошел к окну и посмотрел на город, раскинувшийся внизу. Его город. Его империя. И никто, даже Северов, не сможет ее разрушить.

А в это время в своей квартире Аркадий Петрович Северов раскладывал на столе фотографии и документы, собирая воедино кусочки головоломки под названием "империя Савельева". Он знал, что впереди его ждет опасное противостояние. Но отступать было некуда.

Война объявлена. И на этот раз он намерен победить.