Лавка янтарных снов

Лавка янтарных снов с незапамятных времён стоит на перекрёстке всех миров – видимых и невидимых; она соединяет в себе прошлое и будущее, она засыпает под песни вечных седых ветров и просыпается сама по себе…
В этой Лавке, среди всего прочего, хранятся легенды, рождённые в далёкой вересковой пустоши – в глубине вечного покоя, в ней всегда царит густой сумрак, в котором незримо кружатся лёгкие тени…
Мудрый седой ворон приносил на своих крыльях рассветы и закаты; в Лавку снов за прошедшие тысячелетия приходили многие – шуты и менестрели, странствующие рыцари и купцы, приходили важные короли и скромные монахи, бывалые моряки и таинственные звездочёты, и просто любопытные. И каждый из них творил великую тайну наравне с тенями предков и древним Алхимиком, вечно живущим в этой Лавке…
В Лавке янтарных снов до утра не смолкает тонкая трель невидимой птицы, до первых солнечных лучей не гаснет медовая свеча в старинном бронзовом подсвечнике…
А вместе с наступившей зарёю прилетают в волшебную Лавку добрые вести: о тех, кто пропал и нашёлся, о тех, кто был на краю смерти и выжил, о тех, кто спасал чужие жизни, не жалея себя, о тех, кто всегда с нами, даже если мы этого не видим.
В стенах этой Лавки янтарные сны становятся реальной жизнью…



                ***

Старый Алхимик творит новую реальность; на кончиках его пальцев неслышно танцуют звуки небесной музыки…
Он садится за стол, долго смотрит на догорающий в золотистой дымке закат и начинает писать очередное письмо. Письмо для неё – Кочевницы из северных лесов, которая тоже видит сейчас закат, стекающий густым ягодным соком в холодную чашу горного озера.
Кочевница когда-то входила в Лавку янтарных снов, и пламя свечей плясало над её головой, и ароматы можжевельника и кедровых веток плыли над бронзовым подсвечником, над старинными фолиантами с латинскими письменами, над призрачным приморским городом.
Эта переписка длится бесконечное количество лет…



                ***

Алхимик – Кочевнице:
«Ты знаешь прекрасно, дитя моё, что люди считают меня целителем и чародеем, и даже чернокнижником; и пришлось мне бывать на плахе, и розы мои замерзали в глубоком снегу…
Но всякий раз звенел над входом в Лавку старинный медный колокольчик, и всякий раз загорались белые свечи, и запах мирта навечно пропитал мои руки, и в который раз я писал слова утешения тому, кто остался без поддержки и сил.
Ах, дитя моё, не смотри на чёрные сумерки безнадёжности, не впускай их в себя, - и они исчезнут без следа в узеньких городских переулках, они уйдут вместе с забытыми секретами мёртвых городов, навеки забытых и затерянных…
Приезжай сюда поскорее, дочь моя, ведь здесь ждут тебя новые зелья и снадобья из южных загадочных земель, тебя ждёт молочный туман над спящей бухтой, ждут тёплые капли дождя на скрипучих ступенях, над которыми кружится необыкновенно красивая мелодия, пришедшая издалека.
А сны из средневековья ещё не успели исчезнуть; сейчас они отражаются в витражном стекле и тянутся за случайными прохожими.
И усталые парусники рассказывают мне по утрам о золотом свете и ледяных часах…
Я очень жду тебя, дитя северных лесов.
Приезжай, и всё увидишь сама».



                ***

Юная Кочевница сидит на каменистом берегу продуваемого холодными ветрами залива, смотрит на пелену осеннего дождя, на пронзительно кричащих чаек под облаками.
Она читает письмо старого Алхимика, она знает, что все сюжеты когда-то совпали во времени, пересеклись в пространстве, переплелись воедино, затем остановились ненадолго на самом важном перекрёстке…
И если в Лавке снов часы бьют полночь – в северных лесах рождается очередная новая жизнь, если в Лавке наступает благоухающее мёдом утро – из северного леса уходит в междумирье изживший себя сюжет.
И Кочевница берёт в очередное путешествие моточек льняных ниток, кусочек янтарной смолы и последний закатный луч ушедшего лета.
И наступающая осень будет загадочной, неповторимой, обманчивой и очень неторопливой…
Древний Алхимик сейчас видит долгие сны о блестящих на солнце жестяных флюгерах, о веренице серебристых птичек, спешащих на юг, о странных книгах без названия.
А потом наступит зима…



                ***

Кочевница долго стоит у окна, наблюдая за медленно падающими снежными хлопьями.
Вокруг – безмолвие ледяной зимы, свежий запах снегопада, вокруг – только величественный лес в белых одеждах и быстро темнеющее небо.
Время словно застыло между оконных рам, время как будто провалилось в бездонную пропасть, либо ушло куда-то так далеко, что о нём уже никто и не вспоминает…
Кочевница засыпает под треск горящих в камине берёзовых поленьев; она видит во сне старинный город с узкими мостовыми, жестяными флюгерами и янтарной набережной, навсегда пропитанной морской солью.
Этот город тих, молчалив и строг.
Он замер в ожидании необратимых перемен…



                ***

Алхимик – Кочевнице:
«Приветствую тебя, дочь моя, приветствую и пишу тебе, погрузившись в ранние зимние сумерки, созерцая плавный танец огня в камине…
Я прислушиваюсь к тьме за окнами и понимаю, о чём она хочет поведать мне.
А говорит она о том, что нельзя переходить свой рубикон, не имея на то повеления свыше, что нельзя жить в самых разных ипостасях и ожидать единой награды… Она говорит мне о том, что бестелесные духи моих мыслей витают сейчас над лесными полянами, где когда-то цвели фиалки; и духи эти просят дать им обычные земные имена.
Знаешь, дитя моё, вчера я бродил по краю безбрежного моря, и оно было свинцово-серым, холодным и равнодушным. И я думал о том, что, порою, души наши теряют свои главные ориентиры и становятся подобны этому безмолвному морю…
А впрочем, мы сами способствуем этим потерям, мы сами позволяем душам своим творить всё, что захочется.
И кого же потом винить?..
Дитя моё, приезжай, и мы побеседуем обо всём на свете за чашкой пряного травяного чая, и мы будем смотреть на пляшущее пламя свечей в бронзовых канделябрах, и звёзды над крышей Лавки зазвенят чуть слышно, спасая нас от всего лишнего и несущественного.
Дочь моя, в последних снах я отчётливо вижу, как тонкой струйкой вьётся дорожный песок из-под копыт твоего коня.
И небеса внимают снам моим…»



                ***

Кочевница из северных лесов плывёт в утлой лодочке по ночной реке, вслушиваясь в тихий плеск тёмной воды, вдыхая аромат пряных трав, всматриваясь в туманную мглу и прислушиваясь к приглушённым звукам птичьих голосов.
Она плывёт и вспоминает о последней своей поездке в Лавку янтарных снов…
О том, как пел холодный дождь за витражным стеклом, о том, как старый Алхимик творил из вечерней пустоты золотые нити, пышные алые розы и мелкую россыпь сверкающих серебром бусин.
И потом в цветные витражные окна стучалась строгая ночь; она приходила без приглашения, рассыпаясь на сонмы алмазных блёсток, она приводила с собою незваных гостей – без имени, без прошлого, без особых примет…
А сейчас ночная река рассказывает юной Кочевнице о будущем, полном неясной надежды, о прошлом, затерянном где-то на забытых пыльных дорогах, о настоящем, которое покоится на левой ладони Кочевницы – в виде мерцающей светлой звезды.
И ясное солнечное утро уже спешит сюда.
Спешит поведать о новом…


                ***

Все эти дни и долгие ночи древний Алхимик очень занят в своей Лавке.
На крепкой дубовой двери висит массивный кованый замок, резные ставни тоже закрыты, но из печной трубы вьётся тонкая струйка серого дыма. Он пахнет медовым воском, северным ветром и первыми звёздами.
Алхимик считает дни и часы, пишет для них невозможный сценарий, исправляет то, что уже не подлежит исправлению, вспоминает о реках, бегущих по зелёной равнине, и даёт каждой реке совершенно новое название.
Утомившись, он садится за очередное письмо для юной Кочевницы:
«Мой дом, дорогое дитя, теперь наполнен бесконечным ожиданием…
Ожиданием перемен и новизны, ожиданием ледяной тьмы и вечного света, переменчивых тревог и хорошего настроения…
Мой дом сейчас наполнен мерцанием восковых свечей и яркого огня в камине, он наполнен жаждой обновления и бледным сиянием вселенской пустоты…
Дитя моё, будь терпеливой и сильной: грядущие изменения перевернут весь уклад привычной жизни. Но надолго это не затянется…»


                ***

Кочевница из северных лесов гуляет по тёмным таёжным тропам вместе с волчьей стаей, собирает в берестяной короб белые грибы и можжевеловые ягоды, слушает звонкие песни нового дня и провожает долгие закаты за линию горизонта.
В её мыслях – только спокойствие, свет и радость.
В её руках – золотистые нити раннего солнца, серебряные монетки, оставленные убывающей луной, и свежий букет цветков иван-чая.
Умные волки садятся рядом с Кочевницей и молчат ровно до тех пор, пока самая короткая летняя ночь не станет самой длинной.
Быстрые чёрные птицы кружат над головой Кочевницы; они принесли на своих крыльях смутную тревогу и лёгкое беспокойство.
А в далёком приморском городе на каменном мосту стоит старый Алхимик и задумчиво смотрит на неподвижную гладь воды.
Самая длинная летняя ночь принесла ему важные вести…



***

Алхимик – Кочевнице:
«Многие собеседники говорят мне о том, что сейчас стираются все границы, сбиваются все ориентиры, что точки опоры как-то внезапно потеряны и уже невидимы для нас…
Дочь моя, ты помнишь, в одном из прежних писем своих я рассказывал о силе земли, о том, что каждое жизненное пространство выбирает себе людей.
Не мы выбираем место жительства, не мы выбираем землю. Земля выбирает нас.
И те древние города, что уже давно разрушены и стёрты с лица земли, вновь оживают и зовут нас. Этот зов очень мощный; он пробивается сквозь тьму прошедших веков, сквозь наслоения, плотные и тяжёлые…
И каждый древний город теперь открывает для нас мир своих сказок! Надо только внимательно прислушаться…
Дитя моё, ты можешь разжечь костёр в пустынном месте и смотреть в самую глубину неистового пламени. Там можно увидеть всё, что угодно, и не только увидеть, но и услышать.
Мне ли говорить тебе о твоих верных спутниках – духах огня, воды, земли и воздуха?..
Мне ли учить тебя узнавать их – светлых и тёмных, голодных и яростных, сильных и гибких?..
Ведь ты сама понимаешь, что все силы неба и земли сейчас очень близко от нас, потому что открыты гигантские Врата… И всё, что выходит из этих Врат: тьма, свет, полутени, смерть и жизнь – всё это теперь существует в нашем мире, в каждом сердце человеческом.
Каждая душа – вот прямо сейчас – в этом магическом плену…»



                ***

Кочевница из северных лесов слушает своё сердце…
Сейчас оно говорит ей о начале всякой жизни – той, что зародилась в самой глубине мрака, той, что мерцала крохотной искоркой в бесцветной тишине, а потом разрасталась, растекалась буйным пламенем по всей земле.
Рядом просыпаются сумрачные сосны, лес таинственно шелестит, старый ворон кружит над догорающим костром, и в холодных небесах вспыхивает удивительно красивое сияние – золотисто-янтарное, с изумрудными огоньками.
Кочевница думает теперь о новых временах; мысли её обрели долгожданное равновесие, стали созвучными гудящей подо льдом воде.
Холод не чувствуется; он словно растворён в окружающем пространстве: в живых и мёртвых деревьях, в шёпоте проснувшихся ручьёв, в слабо мерцающей земле под ногами.
Кочевница из северных лесов размышляет о письмах древнего Алхимика…
О скрытой в них тревоге, о неизбежном распаде старого мира и рождении нового, о боли и гневе Матери-земли, о величайших глупостях человечества – и о скромной мудрости, которая спасает эту обречённую жизнь уже в который раз.
Сердце Кочевницы беззвучно поёт о самом главном…



                ***

Лавка янтарных снов дышит тихим покоем, по ночам укрывается звёздным шлейфом, днём сверкает в дрожащих лучах яркого солнца, а в тот самый час - между полночной тьмой и сияющим рассветом – рассказывает свои удивительные, невероятные истории.
Эти рассказы переплетаются с реальной жизнью, медленно входят в каждый дом, присаживаются у каждого очага…
И потом наступает время подведения неких итогов: когда охапки разноцветных листьев носятся по городу, словно стаи испуганных птиц, когда белёсый туман, робкий поначалу, постепенно смелеет и превращается в сказочное существо, когда в руках древнего Алхимика всё прежнее мгновенно обновляется и становится сейчас самым важным – для всех.
И каждая живая душа верит в грядущую справедливость и в заслуженную награду, и всякий вздох уже оплачен заранее, и на каждом столе сегодня в полночь будет тёплый лунный хлеб и звёздное молоко.
И звенящий закат погаснет над волшебной Лавкой в свой заветный час, и неравнодушное сердце наконец-то услышит зов грядущего…



                ***

Алхимик – Кочевнице:
«Очень много лет назад, дочь моя, довольно много лет я искал эликсир бессмертия…
Искал, творил, колдовал, планировал, воплощал задуманное в жизнь; я знал, что когда-нибудь я обязательно добьюсь своей цели… Можно сказать, я шёл напролом, не видя препятствий.
А теперь я смотрю на дрожащий огонёк свечи, стоящей на подоконнике, на лунные блики в витражных стёклах, смотрю и понимаю, что жизнь и смерть неделимы. Они связаны друг с другом воедино – крепче чем что-либо в этой Вселенной!
Можно понять это душою своей, не разумом…
Смерти не стоит бояться, её надо уважать и ещё относиться к ней, как к самому дорогому гостю и другу. И всё, что ты думаешь об этом, и всё, что думают об этом другие люди, - уже не имеет никакого значения.
Я скажу тебе о том, дитя моё, что сейчас все мы – всё человечество – вне игры, мы строим и тут же рушим свои непрочные миры, мы так не уверены в себе, что почти сходим с ума от малейшей неудачи.
Я познал всё это, создавая эликсир бессмертия…
Я придумал надёжный рецепт от сердечной боли – он и есть спокойное принятие быстротечности нашей жизни, он есть благодарность, мудрость, честь и сила.
И я продолжаю исследовать бытие – руками своими и крыльями ангела, тьмою и светом, правдой и самой отпетой ложью на земле…
И мир отзывается, оттаивает, отвечает, вступает в диалог, мир дарит мне свои оттенки, смыслы, слова, бессмыслицу и вечную надежду.
Впрочем, дочь моя, так было всегда – ещё до твоего появления на этой земле, ещё до того, как я научился не разделять жизнь и смерть на части…
И к чему изобретать то, что уже существует со дня сотворения мира?..»



***

Кочевница из северных лесов спит под молодой тонкой луною…
Во сне она видит чёрных птиц вечной печали и светлых птиц тихой радости. Эти птицы стремительно взмывают ввысь, бесшумно парят над взволнованным морем, провожая к звёздам уставшие от долгой жизни корабли.
Тонкая луна растёт, наливается силой и ярким блеском, а затем катится по тёмно-синему бархату неба, словно новенькая, сверкающая золотом монета.
Кочевница видит, как смешиваются воедино лунное море и земные воды, как мчатся по Млечной реке обновлённые корабли, как звёздный жемчуг падает вниз…
И тайны ночного неба открыты для всех без исключения…



                ***

Алхимик – Кочевнице:
«Каждый из нас, дитя моё, разделён на множество частей… Нам только кажется, что мы едины и целы. Но это всего лишь иллюзия.
На самом деле, внутри наших сердец живёт целая Вселенная, в которой – земная чёрная соль, морской янтарный мёд, вечные часы, экватор и полюса, и травы, и птицы, и голоса ушедших душ…
Порою, мы безудержно мчимся всю свою жизнь, пытаясь собрать себя воедино, но так и не достигаем этого.
И мы бежим, стараясь догнать свои же иллюзии и миражи, и у нас нет остановок, нет часов отдыха и раздумья…
Но, дитя моё, в этом безумном беге и заключается вся прелесть нашей, казалось бы, нерациональной жизни.
Я выхожу по утрам из Лавки снов, я вижу город и небо, вижу белый парус, летящий в зарю, вижу бегущих по склону холма детей, вижу базар и стайку весёлых птиц, и каменные мостовые, и мосты, и двери, украшенные затейливой резьбой…
И я знаю, что живу, что я тоже разделён на крошечные миры, и каждый из этих миров приносит мне что-то особенное.
Ты же понимаешь меня, дитя моё?..
Конечно, понимаешь и веришь мне, веришь моей пустоте, воде и земле. Ты веришь моим холодным дождям, бредущим сквозь туман, веришь надломленному сердцу и окрылённой душе.
И совсем скоро ты приедешь в Лавку янтарных снов, и мы вместе будем слушать пустоту, жечь костры воспоминаний, наблюдать за птицами, ныряющими в бездонное небо…
Мы будем править нашим миром, чертя на каменной скрижали новые и старые имена, голоса, истории, иллюзии и реальность.
И мы напишем новую жизнь – этому миру и самим себе…»



***

Жаркое лето гуляет по старинному приморскому городу, ненадолго заглядывает в Лавку янтарных снов…
Старый Алхимик держит древние костяные чётки, перебирая узловатыми пальцами потёртые от времени бусины. Он думает о стремительном времени, что мчится сейчас по вечному кругу жизни и смерти.
Время не слышит вопросов, не помнит назначенных сроков, время освобождает место для нового, не считаясь со старым, время молчит обо всём на свете и без умолку говорит о пустоте.
Старый Алхимик идёт за город, вдыхает глубину цветущих окраин, опускается мыслями на дно земли и там строит особый мир, непохожий на все остальные…
А время прячется в стёртых бусинах костяных чёток, время торопит и без того стремительное лето, время молча меняет маски на наших лицах, не заботясь о том, удобно ли это нам.
И только частичка вечности во всякой душе остаётся неизменной…



                ***

Кочевница из северных лесов рисует на морском песке безмолвную стылую зиму, тёмную, сумрачную комнату без выхода и высокое дерево без листьев.
Она пишет на песке десятки пронзительных слов, но их тут же смывают набежавшие волны.
Кочевница спорит с туманным рассветом о ценностях – мнимых и настоящих.
Рассвет сменяется тихим закатом, прошлое плавно перетекает в будущее, чёрные птицы уносят на своих крыльях войну, а белые птицы встречают мир.
И море становится небом…



                ***

Старый Алхимик пишет одну бесконечную историю о том, как в каменном домике над высоким обрывом тысячи раз рождались и умирали бесплотные души, как целый мир был заключен между закрытыми рамами чьего-то окна, как юная жизнь билась светлой бабочкой о мутное стекло, пытаясь вырваться из плена иллюзий.
Он ищет и находит древние и новые слова, которые, переплетясь, образуют совершенно новый язык…
Этим языком можно описать дикую, опасную дорогу, километры времени, недосказанные фразы, можно описать горечь о былом и свет будущего, мягкие облака и неистовую бурю, надрывный плач и искренний смех, признаки зимы и проблески весны, голос ночного ветра и горечь степной полыни.
Старый Алхимик пишет бесконечные письма о самом себе…



                ***

Алхимик – Кочевнице:
«Мы выбираем, когда воплотиться на этой земле, дитя моё…
Мы не помним об этом, конечно же, но это правда.
Кто-то Свыше бережно держит наши души в Своих тёплых ладонях, а когда приходит время, мы уплываем в резных золочёных ладьях по солнечным рекам…
А потом мы идём по бесконечному кругу, встречаясь и расставаясь, не помня друг друга, и везде мы – часть единого целого, часть цветочного утра и бархатной ночи.
Души наши погружаются в бескрайнее море неизменной мудрости, весёлых зрелищ и огромной любви…
Да, дорогое моё дитя, мы собираем в копилку своего драгоценного опыта и тьму всех войн, и свет всего мира, и нежный голос сумерек и рассветов, и мы испытываем на прочность свои твёрдые убеждения и легкомысленные шутки, мы находим существующие уже ответы и открываем новые законы.
И Кто-то Свыше знает о том, что все мы лишь яркие искорки в Его всесильной руке, что все мы страдаем и верим, мы сбиваемся с пути, но после всех катастроф, внутренних ран, изнурительных битв и непонятных истерик мы возвращаемся к самим себе.
А впрочем, дитя моё, я рассуждаю о самых простых прописных истинах, которые известны всем и каждому, но в то же время до них надо дойти самой трудной дорогой…
Обретай своё счастье, продолжайся в каждой капле вечного Света, обнимай свою тишину и глубину и взлетай над всем, что тянет тебя в косность и грязь!
И ничего не бойся на этом пути».



                ***

Кочевница из северных лесов возвращается в старинный город, где перемешаны древние камни и цветущие сады, где под солнечными лучами сверкает малахит и яшма, где небо иногда приходит на землю с самыми разными чудесами.
Кочевница видит серебристые шпили и ярко-красные крыши домов, слышит свист морского ветра и голос самых тайных снов; она заходит в чудотворные храмы и в самые бедные лачуги, и сердце её всегда чувствует фальшь и горькую истину.
А когда над городом сгущаются сумерки цвета жемчуга, и старики, и дети говорят на одном языке, когда в Лавке янтарных снов открывается настежь дверь – Кочевница вспоминает давно забытое…
В этих воспоминаниях тлеют волшебные угольки чужого костра, разбросанные по янтарному песку, в этих воспоминаниях вызревает новая жизнь с новым смыслом, новой свободой и новой ответственностью.
И начинается новый день…



                ***

Однажды в Лавку янтарных снов забрели бродячие менестрели: усталые, загорелые, покрытые дорожной пылью – но не растерявшие на дальних дорогах весёлый блеск своих глаз.
Они пели старому Алхимику о жарком лете, которое гонит странников в далёкий трудный путь, о тех одиночках, что бредут под солнцем, гонимые необъяснимым беспокойством, о вещих снах и звёздных лучах, о границах и гостеприимстве, о предчувствии скорых перемен и просто о бессмертии…
А завтра с новыми силами бродячие менестрели уйдут по новой дороге. Уйдут туда, где шумят бурные водопады, где нет ни скорбей, ни радостей, ни слабостей, ни свободы выбора.
Старый Алхимик станет молча смотреть им вслед и шептать древние заклинания, закрывающие на сто замков ошибки, страхи, беды, вину, сомнения и сердечные раны.
Старый Алхимик не будет спать; он начнёт сотворять новую жизнь из золотых солнечных лучей, из хвойных ветров, из дневных забот и вечерних сказок, из крика перелётных птиц и всесильной свободы наших мыслей.
И эту новую жизнь он подарит небу, звучащему серебром, и птицам с лазурными крыльями.
И где-то на перекрёстке пыльных дорог вдруг остановятся бродяги-менестрели и вспомнят о Том, Кто вёл их всё это время.
Вёл по дорогам судьбы…



                ***

Кочевница из северных лесов плетёт тонкую, но весьма прочную сеть из конского волоса, из осенних паутинок, а также из слепого безрассудства и самых смелых мечтаний.
В ближайшее полнолуние она поймает этой сетью самые добрые намерения всего человечества, а затем станет распутывать большой клубок, состоящий из множества древних историй.
А старинный приморский город пишет сакральные тексты по ночам, под янтарной луною, под гулкий перезвон бронзовых колоколов, а днём считает солнечные блики, пляшущие на гранитных арках, серебристых мостах и черепичных крышах.
И древние истории становятся молодыми и непрочитанными; и в сети у Кочевницы запутывается крошечный солнечный зайчик, прилетевший из будущей весны…



                ***

Алхимик – Кочевнице:
«Меня часто спрашивают те, что жаждут правды и справедливости: что есть рай и что есть ад, где тот рубеж, что разделяет их, и как отличить одно от другого, и как заслужить награду?..
А я отвечаю не в первый раз – а вы разве не задумывались, хотя бы на несколько минут, - вы вот сейчас, в этот самый момент и живёте в самом настоящем аду!
Да, именно так. В аду.
А где вы видели рай? В глазах старика, потерявшего дом после удара бомбы, или в испуганном взгляде бездомной кошки, которую гонят со двора все, кому не лень, или в выжженном дотла лесу, где никто не потушил костёр после празднества?.. Или рай там, где забитая жена не смеет слова сказать мужу-садисту, или там, где плачет от голода брошенное дитя, не нужное собственной матери?..
Я могу продолжать очень долго…
Где здесь рай, я спрашиваю вас всех?
Это ад, самый настоящий, не выдуманный кем-то; он вполне реален.
А рай?.. Ну, разве что у того, кто идёт к своей правде, невзирая ни на какие трудности, разве что у того, кто возделывает бесплодную землю и добивается богатого урожая, разве что у того, кто осушает горькую слезу бездомного старика и бездомного зверя, у того, кто качает спящее дитя на своих сильных руках.
Рай у того, кто вытаскивает из чёрной бездны поникшую душу, и душа эта становится ярким лучом света – в самой кромешной тьме.
Да, дорогое дитя моё, это можно назвать раем, ну, а всё остальное – это ад.
Конечно, каждый вправе иметь свою личную точку зрения на этот вопрос, но от этого не меняется истинная суть происходящего.
Ад остаётся адом…»



                ***

Кочевница из северных лесов стоит возле стен древнего храма, разрушенного временем.
Вокруг, насколько хватает взгляда, расстилаются белоснежные равнины и ярко-синие горы, залитые солнечным светом...
Кочевница гладит руины своей тёплой рукою, и душа её наполняется тем, что хранилось в этом храме в течение долгих веков.
Здесь еле слышно шепчут древние камни о давнем холодном счастье, о сером небесном пепле, о каждом дне, насыщенном загадками, и о каждой ночи, полной невесомого смеха.
Здесь когда-то горел священный огонь – для разумных и для нищих, для купцов и поэтов, для палачей и их жертв…
Здесь прятались огни пропавших городов, здесь звучала музыка незамерзающих рек и сакральных текстов, что до сих пор ждут своего читателя.
Кочевница из северных лесов думает о золотистом огоньке свечи, о диком вересковом мёде, о доме, сложенном из грубо отёсанного красноватого камня, о далёких кострах на опушке чёрного леса.
Сердце Кочевницы совершенно спокойно.
Душа её полна тончайшего света…
А развалины древнего таинственного храма так и будут рассказывать удивительные истории – но не всем, а только тому, кто верит в искренность и мудрость глубокой легенды…



                ***

Каждое полнолуние в Лавке янтарных снов собираются вместе творцы будущего (так они сами себя называют). И до самого утра здесь кипит очень важная работа.
Вот высокий седой старик смешивает в медном кувшине изменчивый лунный свет, звон храмовых колоколов, мелодию ещё не написанных стихов и танцы небесных фей, поливает всё это ледяной ключевою водой и терпеливо ждёт рассвета.
А утром, на другой стороне земли вдруг сгустятся облачные краски над ноябрьским заливом, и зазвенят тихонько высокие шпили на башнях, и вздрогнут прозрачные купола, и под спящими крышами вдруг зазвучит совершенно неземная музыка.
А вот ещё одна гостья Лавки – молодая женщина в светлой накидке; она рисует прямо на своих ладонях и тихую пристань, полную тёмной воды, и грозовое зеркало, и заоконное зарево…
И ровно через год, в этот же час и в эту минуту в небе вспыхнут серебристые искорки, и маленькая девочка выйдет из гранитного города в густой, раскидистый лес, наполненный древними силами. И лес этот одарит малышку тайными знаниями, и будет говорить с нею языком сов, цветущих лугов и волчьих песен.
И скорое будущее творится в Лавке янтарных снов под полною луною, и время замирает до поры, и чёрные беды рассеиваются в глубине ночи, и уже совсем новая музыка рождается в сердцах тех, кто придумывает дни и часы будущего…
И чья-то смерть останется на месте и не выйдет навстречу кому-то, и на чьей-то дорожной карте будет проложен совершенно новый маршрут – к новым морям, новым ветрам, городам и встречам.
Сегодня в Лавке янтарных снов зарождается новая жизнь, какой ещё нигде не было…



                ***

Кочевница из северных лесов сидит в придорожном кафе, медленно пьёт жасминовый чай, задумчиво смотрит в окно, за которым носятся во все стороны автомобили и птицы.
На душе у Кочевницы легко.
Нет никаких забот, тревог; все письма написаны, все тайные символы зарисованы в дорожный блокнот, ну, а стихи придут совсем скоро – с первой вечерней звездой.
А на улице буйствует поздняя весна, где всё цветёт и пылает под шальным солнцем, где городские фонари танцуют украдкой под шёпот звёзд, где всё сопричастно друг другу и нет разногласий; и ветер становится самым верным другом для твоего сердца…
Кочевница трогается в путь, забирая с собой сотни книжных переплётов, тихую боль незаживающих ран и штрихи чужой памяти. Под её ногами неслышно растворяются города и мили, пустыни и километры, каменные мосты, голубоватая тайга и весенние лужи с плавающими в них осколочками прошлогодней звезды.
Кочевница поднимается всё выше и выше – сквозь горизонт, мерцающий чужим смехом, сквозь изумрудное море горного леса и нежную россыпь одиноких сердец.
А вокруг буйствует поздняя весна…
Она во всём и во всех, она беспокойна и шаловлива не в меру, она окутывает собою чей-то старый дом, зажигает свечи и гасит взлётные огни за тёмным окном.
Она смотрит в глубину каждого сердца и видит там то, о чём никто и никогда не узнает…
И Кочевница из северных лесов говорит с весною на совершенно новом языке, стирает своими стихами все границы и условности, храня в душе любимые имена, числа и песни прошлой эпохи.
Пришло время обновить весь мир, коснуться рукою далёких небес, совпасть во времени и пространстве и вычислить скорость падающей звезды.
Пришло время перемен…



                ***

Алхимик – Кочевнице:
«Не надо думать о плохом, даже если это плохое окружает тебя ежедневно…
Не надо. Это совершенно ни к чему.
Брось всё, говорю тебе, брось всё. Откинь гнетущие мысли, посмотри в окно, поднимись на крышу дома своего, позови прохладный осенний ветер и лети вместе с ним.
Лети в сверкающую звёздами бархатную ночь, лети, сбивая с толку время и закон земного притяжения!
И пусть редкие прохожие сходят с ума, увидев ваш неистовый полёт, пусть удивляются, смеются или качают головой.
Твоя осень бросает вокруг охапки разноцветных листьев, твоя осень поспевает сочным яблоком, путает все дороги и следы…
А ты продолжай лететь!
Даже если твой полёт всего лишь сон, фантазия, мимолётная мысль…»



                ***

Улицы старого приморского города затихают вместе с отблесками сиреневого заката, и в Лавке янтарных снов закрываются двери.
Но до самого утра сидит на каменных ступенях кто-то юный и настойчивый; он мечтает о скором рассвете и грезит наяву о далёкой северной стране.
В этой стране в течение всего лета не заходит солнце, в глубоких мраморных каньонах прячутся холодные упавшие звёзды, а по яркой синеве небес плывёт сказочный кит.
Кто-то видит этого кита, а кто-то – нет, но это и не главное.
Важно то, что над бескрайним северным морем кружатся чайки, и душистый кипрей плавно колышется под янтарным солнцем, и стелется молочный туман по вечерней росе…
Юный мечтатель слышит, как звенит ночное серебро, как звучит тихая молитва, звучит земной музыкой и небесной рифмой.
Он слышит, как пишутся чьи-то строчки, и за каждым словом скрывается целый мир…
И уже совсем скоро примчится сюда свежий рассвет, и погаснут ночные маяки, и оживут забытые встречи, мечты и добрые письма.
А в Лавке снов опять откроется дверь.
Дверь в глубины твоей души…



                ***

Стремительно бегут минуты, быстро шагают по дорогам судьбы месяцы и дни, степенно и важно шествуют годы и столетия…
А планета всё так же мчится в пространстве, сохраняя в своей безграничной памяти и хорошее, и плохое, и на этой планете сияет крошечным ярким огоньком волшебная Лавка янтарных снов.
И если посмотреть сверху на один приморский город, то можно увидеть, как из маленькой Лавки тянутся к небу тысячи тонких сверкающих лучиков.
Из этих лучиков вырастают новые города, рождаются новые детские имена и судьбы, этими лучиками пишутся новые строки в чьих-то стихах…
Эти тонкие лучики подобно тысячам тонких нитей прочно соединяют всё сущее на огромной земле, эти тонкие лучики незримо обвивают всех нас, наши думы, чаяния и тайные надежды.
И кажется, что во всём мире не существует больше ничего, кроме загадочной Лавки янтарных снов…



                ***

Кочевница из северных лесов переступает порог юного октября – золотого и красного одновременно…
Октябрь творит глинтвейны и пунши, имбирь и кардамон; он разливает по листве янтарный свет и прячет горные тропы в чёрных блестящих камнях.
Кочевница рисует на деревянном столе осеннее солнце, режет тёплый хлеб и угощает им последних перелётных птиц.
Октябрь лукаво усмехается в ответ и зовёт издалека светлые корабли, которые принесут сюда мираж, обман и несбывшиеся грёзы.
Октябрь ждёт новую звезду, что придёт из ледяной пустоты и поменяет местами весь устоявшийся порядок вещей.
Октябрь шумно вздыхает и начинает новую жизнь – без летних зарниц, летней жары, без доверчивых улыбок и смеющихся глаз, без острых молний и озорных рассветов.
Кочевница кивает октябрю и отправляется дальше.
За ледяною звездой…


                ***

Алхимик – Кочевнице:
«Порою мне кажется, что все мы подобны либо драгоценным артефактам, либо старым, никому не нужным просроченным документам…
Мы ещё продолжаемся в этом мире – нудными историями, забытыми мелодиями, стихами, превратившимися в пыль, мы продолжаемся в назначенной цене и в жемчуге, что спрятан в морской глубине.
А ещё мы подобны одиноким островам, что покоятся где-то в неизмеримой дали зеленоватых вод…
Знаешь, дитя моё, когда я смотрю на каменные громады моего города, на широкие площади, сплетённые кровлями домов, на вечера и дни, укрытые золотистым маревом, - когда я смотрю на это, я чувствую и глубочайшую ответственность, и странную скуку.
И я начинаю творить совершенно новые города и новых людей с их бесконечными заботами и маленькими радостями.
И наша грусть делится на части, исчезает в пространстве, и боль превращается в счастье, и на месте выжженных руин строятся новые дома.
И в недрах слепой земли рождается абсолютная свобода, и звонкое эхо поёт только о хорошем…»



                ***

Кочевница из северных лесов гуляет вместе с холодным ветром вдоль лесных дорог, провожая загостившееся в её краях лето.
В распахнутых и наглухо закрытых окнах ещё пляшут солнечные зайчики, а в каплях прохладной росы мерцают крошечные блики звёзд.
Кочевница теряет ключи от летних кладовых, но не замечает этого…
В её мыслях, в её воображении теперь только будущая зима – чистая, нетленная, несущая новизну и покой.
И холодный неистовый ветер говорит с землёй на языке домашнего уюта и самой смелой мечты…



                ***

В Лавку янтарных снов ведут разные дороги. Некоторые из них вызревают в сердце яркой полновесной мечтой; другие вытканы чьей-то всесильной рукою на бескрайнем полотне моря, неба и гор.
Время замирает, обнимает невидимым теплом старый приморский город, время крадётся по безлюдным переулкам и крадёт частичку покоя у спящей луны.
В Лавке снов время останавливается и превращается в синее озеро, в бронзовые деревья, в слепой дождь и в яростную вьюгу.
Время возвращается в начало мира, бродит по тёмным ущельям, не видя ни одной живой души.
А небо не поддаётся на уловки времени, небо рушит прежние укрытия и воздушные замки, небо чертит схемы юных городов на доверчивой юной ладони…
И завтра кто-то проснётся совершенно свободным…



                ***

Старый Алхимик видит во сне кладбище затонувших кораблей; они нашли приют, свой вечный приют, они теперь не служат ни человеку, ни самим себе.
Лишь только волшебные журавлики – бумажные, воздушные, нежные – кружатся лёгкой стайкой над морскою гладью...
Старый Алхимик просыпается и видит в своём окне янтарное осеннее утро, в котором спрятан день луны, в котором из ниоткуда возникают сказочные жар-птицы и тайные амулеты.
А корабли, лежащие на дне, будут вспоминать прежнюю жизнь, наполненную морскою солью, лёгким бризом и бесконечными земными снами…



                ***

Старый Алхимик листает свои записи; он стал вести их ещё на заре времён, когда мир был юн и приветлив к людям.
А по тихим улицам шагает ночь, и луна играет в прятки с молчаливыми облаками…
Алхимик прислушивается к редким ночным голосам, к лёгкому плеску залива; он читает и думает, думает о солнце и тени, о непрочитанных снах, о звуках долгожданных шагов по булыжной мостовой…
Ночь сияет за окнами Лавки янтарных снов, ночь сейчас собирает все миры, все города и улицы, все бесконечные минуты и мгновения.
Из бархатной тьмы Алхимику скромно улыбается золотая луна, и строчки, написанные старым мудрецом, начинают мерцать зеленоватыми отблесками.
И то, что будет придумано в эту ночь, обязательно воплотится в первое утро нового года…



                ***

Кто-то приходит в Лавку янтарных снов с добрыми мыслями, кто-то - со скрытой внутри тревогой, кто-то приносит древнему Алхимику горячие пироги и сухие травы, а кто-то молча стоит на пороге, пряча горькие слёзы…
Но все гости Лавки получают ответы на свои вопросы – рано или поздно.
И все эти люди являются как бы звеньями одной цепи, которая связывает воедино все выстраданные желания, образно говоря…
Все эти люди когда-то гадали на снах и кофейной гуще, совершали значимые поступки и зацикливались на мелочах, разводили жаркие костры, сжигая в них свои неудачи и промахи.
А потом к ним спускалось чистое небо и дарило каждому лёгкие крылья, и потом к ним прилетал звёздный ветер и успокаивал их сердца…
И все эти люди, побывавшие в Лавке снов, открывали в самих себе множество совпадений, открывали нездешнюю магию и неземную любовь…