Ночь косаря

    Вишневые сады, казалось, тянулись до самого горизонта. Однако спустя несколько километров они заканчивались шлагбаумом с похожей на червивый гриб будкой постового. Вишня уже поспела и клонила нагруженные ветки к мокрой от дождя земле. Скоро сюда придут собиратели урожая, чтобы утопить губернию в вишневом варенье. А пока по саду бродил только испуганный постовой, чавкая грязными сапогами. Он светил во все стороны керосиновым фонарем, смотрел постоянно на часы, что показывали половину двенадцатого ночи и беспокойно приговаривал:
    - Проспал, проспал, проспал…
    Ему казалось, что жизнь его закончилась. Что душа совсем пропала, и городовой теперь прибьет его к деревянному щиту с надписью - «не спи на посту». От волнения у постового разболелся зуб мудрости и вспомнились слова знакомого батюшки. Тот говорил, что дочь архимандрита верхом на свинье сниться к неприятностям. Самого батюшку вскоре разжаловали до церковного сторожа, после того как поймали в публичном доме где он сравнивал библию с «членописанием».

    Тут постовой увидел две темные фигуры с косами на плечах. От радости он тут же забыл дочь архимандрита, что ласково хрюкала ему на ухо во сне и побежал поднимать шлагбаум.
    - Удачного вам покоса, Архип Степанович, - услужливо приветствовал он первую фигуру в мундире косаря высшей категории.
    - Доброго вам здоровья, Алексей Петрович, - улыбнулся он второй фигуре в камзоле ученика.
    Фигуры прошли ничего не ответив. Вскоре они скрылись из виду на узкой дороге, ведущей к бывшему кукурузному полю. Когда-то его высадили в честь гастролей одного колоритного маисового божка из Южной Америки.  А затем, поле арендовало министерство юстиции для новых посадок.

    Как только косари подошли к заросшему густой травой полю, из плена облаков выбралась луна. Осветила все вокруг, словно небесный священник, подняла в воздух комариную паству.
    - Люблю косить под луной, - Архип Степанович отмахнулся от мелких летающих упырей. – Сразу вспоминаю детство. Мне нравилось слезать в полночь с печи, выбираться из дома и смотреть как отец уходит на помещичьи луга охотится за сеном. Хотя, тогда мне казалось, что он ищет по ночам могилы проклятых монахов.  Говорят, их всегда зарывали над кладами.
    Старший косарь положил бережно на траву именную косу и поставил рядом вместительную сумку. Вынул из нее два заплечных мешка, кувшин молока, краюху свежего хлеба и две крупные луковицы. Ученик Алексей молчал. Он небрежно бросил свою косу у родника, что журчал по соседству и не спеша осмотрелся. Все поле, после дождя было усыпано лунными бликами. Вдали, словно ночные миражи, шевелили лохматой листвой корявые дубы. Между их кривых ветвей, то тут, то там, виднелись огоньки дымящихся папирос. С некоторых пор, наблюдать за судебным покосом запретили, но вирус любопытства преодолевал запреты. Зрителей было не остановить. Они стекались к полю еще днем, а потом прятались от посторонних глаз в густых кронах деревьев.

     - Забудь про косу Марфы, - сказал вдруг Архип Степанович. – Сегодня у тебя только одна подруга – твой острый инструмент.
    Ученик вздрогнул и машинально прикоснулся к талии.  Там его опоясывала гордость внучки мельника – девичья коса. Он обрезал ее на днях, напоив Марфу заморским портвейном.
    - Откуда вы знаете? – спросил он учителя.
    - Ко мне ее братья пожаловали. Просили разрешения сломать тебе ноги. А потом они хотят, чтобы ты прислал сватов.
    - Вот еще, - фыркнул Алексей. – Зачем мне жена без косы?
    - Как знаешь, - пожал плечами Архип Степанович. – Только учти, одни из братьев работает секретарем уездного суда. Он может выписать тебе приговор без очереди.
    - Разве они могут тронуть государственного косаря?
    - Ты пока лишь ученик косаря. И государственную неприкосновенность еще не заслужил.
    Алексей задумался и снова прикоснулся к животу с пышными волосам цвета спелого абрикоса.   

    Налетела воздушная волна. Пригнула траву, обнажив заячьи уши. Русак пугливо подпрыгнул, сбив несколько пушистых одуванчиков, шарахнулся в сторону и помчался по полю крученным узором.  Послышались вскрики людей, приглушенные шумом ветра.
    - Заяц поле разбудил, - сказал Архип Степанович. – Пора приниматься за работу.
    Старший косарь снял мундир и аккуратно уложил его рядом с едой. Одел заплечный мешок, взял в руки косу. Протер ее платком и поймал отражение луны острым лезвием.
    - Заходи справа, - указал он направление ученику. – Прямой линии не держись, но и зигзаги особо не выписывай. Пробирайся осторожно к центру. Не спеши, покос не любит суеты. На месте тоже не топчись - землю зря не утрамбовывай. Работай легко, без нажима. Но и как девку траву гладить не надо. Снимай как можно ниже и береги силы. У нас еще все ночь впереди.
    - Думаете успеем до утра? – Алексей явно волновался.
    - Все поле одолеть? Конечно не успеем, - спокойно заявил учитель. – Это невозможно. Да у нас и нет такой задачи. А ты, не будь излишне кровожадным. Дай людям шанс.
    Старший косарь отошел на левый край поля и подал оттуда ученику сигнал.
    - Ну, с богом! – крикнул он и взмахнул косой.

    Примерно через полчаса, Алексей впервые чертыхнулся. Прозвучал неприятный скрежет метала. Из травы вылетели искры похожие на огненных мух.
    - Нашла коса на череп? – задорно поинтересовался Архип Степанович.
    - На камень, - разочарованно ответил ученик.
    - Это хорошая примета, - старший косарь засмеялся. – Но, чтобы от нее был толк, надо сделать еще кое-что. Сначала, брось камень на восток и отсчитай десять шагов на север. Там развернись юлой, присядь и ухни дважды филином. Тогда должно повезти.
    Приняв наставления учителя всерьез, Алексей сделал все как полагается. Кинул, отсчитал, развернулся, заголосил птицей. После чего замахнулся косой и тут же попал в цель. Гуляющий по полю ветер быстро донес до Архипа Степановича человеческий хрип. Он обернулся и успел заметить, как ученик нырнул в траву. Пробыл там пару секунд и вынырнул, держа в протянутой руке голову с остекленевшими глазами. Судя по морщинам и седине владельцу головы было лет пятьдесят.   
    - С почином вас Алексей Петрович, - поздравил искренне старший косарь. – С боевым можно сказать крещением. Но не расслабляетесь. Кладите голову в заплечный мешок и продолжайте двигаться к центру. До обеденного перерыва у нас еще много времени.
    Ученик с гордостью кинул голову в мешок и сразу почувствовал приятную тяжесть за спиной.  Ему хотелось еще похвалы и поздравлений, но взглянув на фигуру учителя, он смог разглядеть уже приличного размера горб. Добытый тихо и профессионально - без лишнего шума.

    Воскресное утро косари встретили уставшими. Они сидели на небольшой поляне у родника и доедали оставшиеся с ночи луковицы. Тщательно вытертые от крови косы торчали из земли и напоминали дорожные указатели. Рядом сушилась на солнце коса девицы Марфы. Она была вся мокрая от пота.
    На пожухлой траве, прямо у ног косарей лежали результаты их трудов - итоги ночного покоса.  Преимущественно мужские головы, отсеченные мастерски у самого подбородка. К уху каждой головы была прикреплена бирка с номерком. Тут же валялись пустые мешки.
    Архип Степанович запил луковицу остатками молока, достал из мундира сложенный в несколько раз список и стал сверять  головы по номеркам.
    - Два многоженца, три похитителя девичьей чести без согласия родственников, - старший косарь ставил в списке пометки. – Угонщик крупного рогатого скота, слишком веселая вдова, автор частушек про триппер городового, некрещеный сутенер, грабитель пьяных извозчиков и заговорщик-еретик. Всего одиннадцать голов. Вполне прилично.
    - А сколько в поле осталось? – Алексей пристально смотрел на не скошенные территории.
    - Двадцать семь человек, - Архип Степанович заглянул еще раз в список.
    - Что с ними теперь будет?
    - Выкопают и отпустят на все четыре стороны. Участие в судебном покосе дело добровольное. Но выбор тут небольшой. Или ты испытываешь судьбу на прочность, или отправляешься на каторгу.
    - А почему убийцы в поле не попадают? – Алексея давно интересовал этот вопрос.
    - Потому что душегубам не хотят дарить шанс. Петля для них надежней.
    Архип Степанович встал, хрустнул суставами и принялся собирать головы в мешки. Алексей поднялся следом. Первым делом он вернул косу Марфы себе на талию, а уже потом стал помогать учителю. Собрал инструмент и взвалил один из мешков на плечи. Воскресный день, тем временем, вступал в свои законные права. Солнце взбиралось все выше и косарям приходилось торопиться. Им надо было успеть еще многое. Сдать головы в участок и не опоздать в церковь к утренней службе.