Все мы Гельфонды - Гельфанды

(или «История одной фамилии с элементами слона, демографии и вебинара»)

Нет такого предмета, который не подошёл бы еврею для фамилии.
— А. П. Чехов

Я всегда подозревала, что все евреи — родственники. Просто одни — по маме, другие — по Загсу.
А когда я прослушала вебинар по еврейской ономастике (это такая наука, где фамилии разбирают, как фарш по составу), — всё встало на свои места.

Выступала профессорша — умная, уверенная, с таким знанием вопроса, что нельзя засомневаться.
Сначала она объяснила, что до середины XIX века у евреев фамилий не было вовсе. Были просто имена. Типа:
— Хаим, сын Мотла.
— А Мотл кто?
— Сын Ицика.
— Ицик из Броды?
— Нет, тот другой. Этот — из Черновцов.

А потом пошло весёлое. Чехов, оказывается, не ошибся: нет такого животного, которое бы не подошло еврею для фамилии.
— Знаете, — говорит, — откуда фамилия «Гельфанд»?
И с абсолютно серьёзным лицом добавляет:
— От слова «гельф», что на идише может означать «слон».

Слон, блин! Я чуть не поперхнулась.

Так вот. Если дед — Гельфанд, то по лингвистике — сын слона. То есть:
Гельфанд Юда Слонович в русском варианте… ха-ха.
А я, стало быть, — Нелли Слонович. Звучит солидно. Почти как героиня тбилисской эпопеи про слонов на таможне.

У меня в метрике, кстати, — Гельфонд, у бабушки Ханы на могилке — Гельфанд, а у папиной родственницы — вообще Гельферт.
Семейство, выходит, почти как транснациональный холдинг. Слоновий.

Дед мой, на долгую, добрую память, был высокий, стройный красавец с глазами небесной голубизны.
Любил галстуки, пел в синагоге так, что люстра тряслась, и... женщин.
Женат был дважды. Первый брак — с графиком рождаемости: пять детей.
Второй — с бабушкой Ханой. Там уже пошло в режиме "достаточно". Хотя нет — и с Ханой дед оказался плодовит. Ещё троих сделал.
Получается восемь штук. Почти футбольная команда имени ювелирного слона.

Дедуля, со слов отца, умел отличить гранат от рубина с трёх шагов и не любил дешёвых украшений.
Уж точно не называл бриллианты стёклами, как мой муж.
Умный мужик, видно, был. Вовремя решил, что лучше быть живым в эмиграции, чем коллекцией в музее.
Жалко только, не знал, что в Совке ему будет похуже, чем коллекцией…

Но главное — передал фамилию дальше. Пусть не одну и не в одном варианте написания — но с характером, с гордостью, с корнями.
Даже если кто-то из потомков до сих пор спорит, через «а» или через «о» — это всё один и тот же слон. Только в разном освещении.

Отец мой, сын Юды, пошёл по его стопам. Унаследовал не только голубизну глаз, но и плодовитость.
Был дважды женат до мамы. Так что сколько там Гельфондов-Гельфандов по свету бродит — одному Богу известно.
А может, и Он уже сбился со счёта.

А теперь — вишенка от профессорши:
— У евреев, говорит, не бывает однофамильцев. У нас у всех — «бутылочное горлышко генофонда».
Были времена, когда нас осталось мало, и вот те, кто выжил — и оказались особенно плодовитыми — всем нам и деды.

Вот тут я и поняла: я не просто внучка. Я — представитель слоновьей линии.
И если в паспорте у меня «Гельфонд», а на бабушкиной могиле «Гельфанд» — это не ошибка,
а художественная вариация на тему семейной демографии.
Вот тебе и бутылочное горлышко! Это не генофонд — это целый генофонтан!

— Я не Гельфонд, я Гельфанд, — написал мне мужик в личку после моего вопроса:
«Откуда вы ГельфОнды?»
— Родной, не выпендривайся. Мы с тобой из одного слона, — ответила я, вспомнив вебинар…

Теперь, когда кто-то говорит мне:
— А как правильно — «Гельфанд» или «Гельфонд»?
Я спокойно отвечаю:
— Через родственную память. Как напишешь — так и будем.

Я — гордая внучка Гельфанда-Гельфонда Юды, еврея высокой слоновости.

Н.Л.(с)