дар

Она стояла на самом краю обрыва.
Ветер не решался приблизиться, чтобы не качнуть хрупкое равновесие, не хотел быть причастным если что.
Нет, она не собиралась прыгать вниз или что-то такое.
Не собиралась сводить счёты с жизнью.
Вернее, собиралась сводить счёты, но не такие. Счёты и счета могут быть разными.
Она пришла сюда, чтобы услышать ответ на вопрос, который уже был задан.
Она пришла сюда, чтобы узнать своё имя.

– Ты же знаешь! – прокричала во всю мощь своих лёгких. – Ты же знаешь кто я! Скажи мне! Позови меня по имени! Потому что я не знаю куда идти! И не помню кто я! Помоги мне! Ну же! Не молчи!
– Молчи-молчи-молчи… – отозвалось эхо.
Она рассмеялась. Как дикая Валькирия. Рассмеялась во весь голос.
– Значит, вот ты как! Хорошо! Тогда я сделаю шаг вперед и если полечу, это будет означать, что я – птица. А если камнем упаду вниз, значит я – камень. Но думаю, всё-таки я не то и не другое, так что не стану этого делать. Не стану шагать в пустоту. Я сяду и буду сидеть здесь пока… пока не услышу твой голос… пока ты не окликнешь меня…
Она сделала пару шагов назад и села на землю.

Когда это случилось? Когда она забыла своё имя? Не то, что записано в документах, а настоящее. Она точно помнила, что знала его когда-то. И тогда, когда его знала, она была другой. Это тоже помнила. Помнила, что была другой.

Она не обратила внимания сколько прошло времени, какое это имело значение. Она уже знала, что время относительно. Оно то ускоряется, то замедляется. Нельзя не заметить, что время движется с разными скоростями. Кажется, она закрывала глаза, потому что когда повернула голову, увидела, что не одна. Рядом с ней, на расстоянии вытянутой руки, сидел ворон. Она сразу поняла – это ворон, никакая не ворона, чёрный, большущий, косил на неё блестящим глазом. Она удивилась. И обрадовалась, что хоть кто-то её заметил.
 – Моё почтение, – чуть наклонила голову, приветствуя его. Ворон покрутил своей, будто бы в ответ.
«Странно я выразилась, конечно» – усмехнулась словам, что сорвались с губ. Но сказать «привет» показалось неуместно.
– Я пришла сюда, чтобы услышать имя… моё настоящее имя, – объяснила своё присутствие. – Надеюсь, не помешаю?
Ворон смотрел прямо, не поворачивал головы. Кажется, не возражал. Кажется, ему не было до неё дела.
– Хорошо, я рада, что не помешала.
Она подтянула к себе колени и обхватила их руками. Сидеть на земле становилось зябко.

Теперь они вдвоем смотрели вдаль. Ей стало спокойнее. Кажется, время замедлилось. Ворон не улетал. Она не думала, что птица может так долго сидеть на одном месте, всегда считала, что птицы суетны. Украдкой поглядывала на него.
– Говорят, что вороны самые умные среди птиц, – опять сама себя удивила тем, что продолжила разговор, как если бы рядом сидел незнакомец, невесть откуда здесь оказавшийся. И даже не задумалась – нормально это или нет. Просто продолжила:
– Жаль, что мы не понимаем друг друга. Возможно, ты мог где-то слышать моё имя. Даже если это так, я всё равно не пойму тебя... Жаль, конечно.
– Каррр…
Внезапный звук прозвучал так громко, что она вздрогнула. Ворон покрутил головой и снова подал голос:
 – Каррр…
Она замерла. Эта птица размером с приличную кошку, такая если напрыгнет, скатишься кубарем с горы.
– Извини, я больше не буду говорить… прости, – поспешила оправдаться. Решила, что птица недовольна тем, что она нарушила тишину своей болтовнёй.
Странно, ворон не улетал.
«Вдруг это его место? Может лучше убраться?» – подумала так. Птица давила на неё своим «авторитетом», какой-то необъяснимой аурой самодостаточности, как будто и впрямь имела право на этот клочок земли. Рядом с ней она почувствовала себя мелкой, суетной, неуверенной в себе. «Ладно, видимо и правда лучше уйти». Но почему-то продолжала сидеть, оттягивая принятое решение.

– Карррр…
Вороний крик сорвался с вершины и покатился, подхваченный ветром. Она снова вздрогнула, но смолчала. Показалось, что его швыряет и мотает по всей долине. Она невольно прислушалась. Он бился о каждое препятствие, вспыхивая новыми оттенками, как если бы всё вокруг сговорилось таким способом огранить его до безупречности. Этот засверкавший множеством неожиданных эффектов звук, полностью поглотил её внимание. Наигравшись, долина отбила его обратно на вершину утёса.
«Дарррр…– отчетливо услышала она. – Дарррр...». Безымянные «мастера» вернули им звук именно таким.
– Дар, – повторила следом.
– Каррр… – подтвердил ворон.
И всё повторилось. Долина, вдоволь насладившись своей ювелирной «работой», снова вернула им – «даррр…».

Ворон покрутил головой и внезапно взмыл вверх, оставив её одну, растерянную и потрясённую. Она вскочила на ноги и проследила за полётом птицы. Теперь тот ворон – её знакомый. Она узнает его из тысячи подобных. Сразу узнает, если когда-нибудь они встретятся. Ни на секунду в этом не усомнилась. А ещё догадалась, что он прилетал к ней. Передать ответ. Передал и улетел.
– Дар, – снова произнесла вслух это слово.
Они все – ветер, деревья, склоны, камни, каждая травинка и неприметный ручей, едва различимый за кустами – все они в этом участвовали.

Что она с этим сделает? Как расшифрует? Жизнь – это дар и не стоит заниматься глупостями, разыскивая потерянное имя? Или это значит, что всё вокруг знает о себе всё или, наоборот, не знает, и этот факт не отменяет того, что жизнь проживает себя, ежесекундно и играючи? Только это и важно? Какие ещё версии подкинет вездесущий ум? Что предложит выбрать? Что этот выбор изменит в ней самой и в её жизни? Был ли это вообще ответ на её вопрос?

– Хватит! Заткнись! – закричала она голосу в своей голове. Ещё мгновение и он всё испортит, как всегда сведёт к достоверным объяснениям и уничтожит чудо. 
А ведь она только что была частью жизни, которая едина. В которой всё живое это неделимое целое. Оно слышит, видит и говорит собою и через себя. Она была этой удивительной материей огромного живого организма, его сердцем или душой. Совершенно неописуемое словами ощущение. Она его не забудет. Это дар.
Безусловно и абсолютно точно – это дар.

Она осела на корточки, потому что нахлынувшее переживание сбило с ног. Слёзы потекли сами собой, но она улыбалась.
Она чувствовала невероятное счастье.
– Спасибо… спасибо… – повторяла снова и снова. –  Спасибо…