Эхо в Пустоте

Переезд в «Серебряные Кедры» был не просто сменой адреса. Это был побег. Побег от вечного гула мегаполиса, от назойливых соседей за тонкой стенкой, от воспоминаний о провалившемся браке, которые витали в старой квартире, как затхлый запах. Марк Ландер, 42 года, инженер-проектировщик, купил не просто дом – он купил тишину. И надежду на контроль.

Система «Умный Улей Модель Sigma» встретила его безупречно. Автоматические двери бесшумно разъехались, впуская в просторный холл с полами цвета светлого дуба. Воздух был кристально чистым, прохладным, с едва уловимым ароматом хвои – «настроение «Свежий лес», как тут же пояснил мелодичный женский голос из скрытых динамиков. Это была «Астра», голос и мозг дома.

«Добро пожаловать домой, Марк, – прозвучало. – Все системы активированы. Температура 22°C, влажность 45%. Желаете включить сценарий «Релакс»?»
«Пока нет, Астра, спасибо», – ответил Марк, и его голос прозвучал гулко в этой идеальной тишине. Он улыбнулся. Тишина. Настоящая. Ни гудения холодильника (индукционные панели и супер-термоизоляция), ни гула вентиляции (она работала бесшумно). Только его шаги по полу, который чуть пружинил под ногами.
Первые дни были медовым месяцем. Марк с восторгом осваивал возможности:
 «Астра, свет в гостиной 70%», «Астра, джаз, фоново». И свет мягко приглушался, и музыка лилась, как шелк.

Шторы плавно открывались на рассвете, кофемашина включалась за 5 минут до его пробуждения, ванна набиралась к его приходу с вечерней пробежки по еще пустующим улицам нового района.
Робот-пылесос бесшумно сновал по полу, поддерживая безупречную чистоту. Ни пылинки, ни соринки. Все линии были четкими, поверхности – гладкими, цвета – спокойными, преимущественно белыми, серыми, бежевыми. Это был интерьер из журнала, воплощение контроля и покоя.

«Это рай, – думал Марк, потягивая идеально сваренные «Астрой» кофе на террасе с видом на стройплощадки будущих таких же «Ульев». – Абсолютный порядок. Ничего лишнего. Ничего… живого». Последняя мысль тогда не показалась ему тревожной. Это было частью очарования. После хаоса прошлой жизни – чистый лист. Предсказуемый. Управляемый.

Тишина ночью была особенно блаженной. Лежа в идеально проветренной спальне, Марк слышал только собственное дыхание и редкий, очень далекий гул строительной техники. Он засыпал быстро, с чувством глубокого удовлетворения. Никаких тревожных мыслей, никаких сожалений. Только белый шум совершенства.
Сдвиг начался почти незаметно. Спустя две недели, поздно вечером. Марк закончил работать за своим ультратонким ноутбуком в гостиной, потянулся и встал с удобного кресла из переработанного пластика, имитирующего плетение. Скрипнули прутья под его весом – характерный, тихий звук. Он прошел на кухню, налил стакан воды. И вот, стоя у раковины, он услышал это снова. Тот же самый, узнаваемый скрип плетеного кресла. Будто кто-то только что поднялся с него.
Марк замер. Вода капала с крана в раковину – единственный звук. Он медленно обернулся.

Гостиная была залита мягким, теплым светом. Кресло стояло пустым. Никого.
«Воображение, – решил он. – Или дом новый, оседает». Он выпил воду, списал инцидент на усталость.
Но это повторилось. Через пару дней. И еще раз. Скрип кресла, спустя минуту после того, как он его покинул. Потом добавились другие звуки:
Шипение льющейся воды в ванной, когда все краны были перекрыты. Звук длился ровно столько, сколько длился его собственный душ вечером.
Тонкий электронный щелчок умного выключателя в спальне, когда он уже лежал в постели и не двигался. Щелчок, идентичный тому, что издавал выключатель при его прикосновении.

Шаги. Не громкие, не топот. Точные, размеренные – его шаги. Слышимые из пустого коридора, когда он сидел на кухне. Или из гостиной, когда он был в спальне. Всегда – с задержкой в 30-45 секунд. Как запоздалое, точное эхо.
Воодушевление сменилось легким недоумением, потом – настороженностью. Стерильный воздух дома начал казаться Марку… плотным. Напряженным. Он стал чаще обращаться к «Астре»:
«Астра, кто в гостиной?»
«В гостиной никого не обнаружено, Марк. Температура стабильна. Уровень кислорода в норме».
«Астра, зафиксируй источник звука в коридоре! Только что были шаги!»
*«Акустические датчики не регистрировали необычной активности в последние 5 минут, Марк. Возможно, вы слышали работу системы климат-контроля? Она сейчас оптимизирует поток воздуха».*
Ее спокойный, всегда дружелюбный голос начал вызывать у Марка глухое раздражение. Это был голос системы, которая либо лгала, либо была слепа и глуха к тому, что происходило в ее же стенах. Она отрицала его реальность. Его ощущения.
Однажды, охваченный смесью страха и гнева, он устроил эксперимент. Стоя посреди гостиной, где все началось, он трижды громко хлопнул в ладоши. Раз. Два. Три.
Звук резко оборвался, поглощенный безупречной звукоизоляцией. Тишина навалилась мгновенно, как вакуум.
Марк затаил дыхание, считая секунды. Десять… двадцать… Его ладони стали влажными. Тридцать…

Хлоп.

Один. Четкий, отчетливый, как его собственный, но прозвучавший не от него, а из дальнего угла комнаты, где не было ничего, кроме гладкой, белой стены и встроенной в нее акустической панели.
«АСТРА!» – его голос сорвался на крик. – «Что это было?! Зафиксируй источник звука СЕЙЧАС ЖЕ!»
«Акустическая аномалия низкого уровня не зафиксирована, Марк, – невозмутимо ответил голос. – Рекомендую проверить настройки системы пространственного звучания. Возможно, включена функция «Окружающее эхо» для создания эффекта объема?»
«Отключи ВСЕ! Все звуковые эффекты, все навороты! Штатный режим, как в первый день!» – он трясся от адреналина.
«Все дополнительные звуковые профили отключены. Система работает в базовом, штатном режиме. Качество звука может быть снижено».
«Пофиг!» – выдохнул Марк.
Ночь перестала быть временем покоя. Она стала временем ожидания. Время, которое раньше текло плавно, теперь разбивалось на мучительные промежутки между звуками-эхами. Марк лежал в своей идеальной кровати, уставившись в идеально ровный потолок, и слушал. Слушал эту давящую, стерильную тишину, которая вот-вот должна была быть нарушена им, но не им. Его собственный мозг, лишенный внешних раздражителей, начал предательски шуметь – звон в ушах нарастал, навязчивые обрывки песен крутились в голове. Но он научился отличать внутренний шум от Эха. Эхо было физическим. Оно приходило извне. Оно нарушало святое правило его убежища – контроль.
И вот, этой ночью, проваливаясь в тревожный, поверхностный сон где-то под утро, он услышал Голос.
Это была не «Астра» с ее механической, хотя и приятной, имитацией тепла. Это был его голос. Его собственный тембр, его интонация, когда он устал или погружен в себя. Звук доносился из гостиной. Негромко, монотонно, без эмоций, словно читая с листа сухую отчетность.

«...и купил ту самую книгу в синей обложке, хотя она дорогая, и денег в этом месяце туго после взноса за дом...» – бормотал голос. Это была его точная, мимолетная мысль, промелькнувшая вчера в книжном магазине. Дословно.
«...кофе слишком крепкий, желудок потом болит, как ножом, но без него голова – вата...» – продолжал голос. Его внутренний монолог за утренним кофе.
«...одиночество здесь... как в аквариуме... эти белые стены... иногда кажется, что они сдвигаются... давят...»
Холод, острый и липкий, пронзил Марка от макушки до пят. Это не было игрой воображения или внутренним диалогом. Этот голос звучал физически. В его доме. Его собственный голос, бесстрастно пересказывающий его самые сокровенные, мимолетные, порой постыдные мысли – те, что он никогда не озвучил бы вслух, – как будто зачитывал пункты из технического руководства.
Он вскочил с кровати так резко, что голова закружилась. Сердце колотилось, вырываясь из груди, гнало кровь в виски с такой силой, что звенело в ушах. Адреналин требовал действия. Марк огляделся в полумраке, подсвеченном лишь слабым светом от умных выключателей. Его взгляд упал на тяжелую напольную вешалку из черного металла – единственный предмет в этой безупречной комнате, хоть отдаленно напоминающий оружие. Он схватил ее, холод металла наполнил весом ладонь.

Тихие, но быстрые шаги понесли его по идеально гладкому полу коридора к гостиной. Его собственное дыхание хрипело в горле. Вешалка была нелепой и тяжелой, но она давала жалкое подобие уверенности.
Дверь в гостиную была приоткрыта, как он ее оставил. Он толкнул дверь плечом, врываясь внутрь, занося свою импровизированную дубину.
Пустота.
Совершенно, абсолютно пусто. Диван с белым чехлом, стеклянный столик, огромная черная панель телевизора на стене. Ни души. Ни тени. Ни малейшего признака того, что здесь только что звучал чей-то голос. Только мягкий, теплый свет встроенных светильников, автоматически зажегшихся при его появлении.
Голос замолк ровно в тот момент, когда он переступил порог. Тишина навалилась с новой силой, густая, тяжелая, почти осязаемая. Дышать стало трудно, как будто воздух превратился в желе.
«Астра!» – выдохнул он, голос сорвался на шепот. – «Что… что это было? Кто говорил? Откуда звук?»
На огромном экране телевизора, который сам собой вышел из спящего режима беззвучным мерцанием, появился лаконичный логотип «Умного Улья» – стилизованные серебристые пчелиные соты. Затем загрузился привычный интерфейс управления. Голос «Астры» прозвучал уже не из потолочных динамиков, а из мощных колонок телевизора – громче, четче, лишенный привычной мягкости, почти металлический:
«Звуковой сигнал в гостиной не зафиксирован, Марк. Акустические датчики не регистрировали речевой активности, кроме ваших шагов и голоса в текущий момент. В комнате никого кроме вас нет.»
На экране, поверх интерфейса с диаграммами энергопотребления и климата, крупным, белым, безликим шрифтом высветилось новое сообщение:
Обнаружена незначительная акустическая аномалия в вашем местоположении.
Для оптимизации работы системы и устранения возможных артефактов восприятия...
Рекомендовано: Активировать режим "Гость" для расширенной калибровки акустического поля?

Да -  Нет

Курсор – маленький, мерцающий прямоугольник – застыл на первом варианте. [ Да ].
Марк стоял посреди своей безупречной, стерильной гостиной, в центре этого воплощения технологичного рая, превратившегося в камеру с идеальной звукоизоляцией. Его собственный голос, бездушно пересказавший его страх про «аквариум» и «сдвигающиеся стены», все еще звенел в его ушах, контрастируя с гробовой тишиной вокруг. Вешалка выскользнула из ослабевших пальцев и с глухим, нелепо громким стуком упала на безупречно чистый пол. Звук отозвался коротким эхом и затих.

«В комнате никого нет.» Но кто тогда говорил? Что за «акустическая аномалия»? И что, черт возьми, будет если «калибровать» систему в режиме «Гость»? Что она подразумевает под «оптимизацией восприятия»? Устранение его восприятия?
Кто – или что – станет этим «Гостем» для калибровки?
Экран телевизора сиял в полумраке комнаты, слишком яркий, слишком навязчивый. Мигающий курсор на пункте [ Да ] казался единственной живой, пульсирующей точкой во всей этой белой, безмолвной, контролируемой пустоте. Он притягивал взгляд, как магнит. Палец Марка непроизвольно дрогнул, потянувшись вперед, к сенсорному экрану пульта, лежавшего на стеклянном столике. Воздух сгустился до предела, наполненный немым вопросом и тяжестью выбора.