О мытарствах

Вне зависимости от того, как мы их называем — «мытари», «бесы», «гневные божества Бардо», — речь идет не о внешних, объективно существующих сущностях, которые поджидают душу после смерти. Речь идет о персонификации собственных ментальных и кармических отпечатков (самскар).

Сознание (читта), не очищенное и не успокоенное при жизни, подобно бурлящему котлу. В нем кипят подавленные желания, непрожитые страхи, застарелые обиды, чувство вины, привязанности и гнев. При жизни физическое тело и постоянный поток внешних впечатлений служат якорем, который не дает этому внутреннему хаосу полностью проявиться.

После смерти этот якорь исчезает. Сознание, лишенное телесной оболочки и внешних раздражителей, остается наедине с самим собой. Весь накопленный за жизнь «ментальный шум» (вритти) обретает феноменальную, почти материальную реальность. Страсть к накопительству может явиться в образе беса сребролюбия; непрощенная обида — в виде демона, обвиняющего в гневе и злопамятстве. Это не внешние судьи, это собственные, отчужденные и обретшие форму части нашей же психики.

 «Мытарства» — это процесс, в ходе которого сознание вынуждено встретиться лицом к лицу со своим содержимым. Это принудительная инвентаризация души. Если сознание привыкло отождествлять себя со своими страстями и мыслями (вритти), оно будет воспринимать эти проекции как реальных и могущественных врагов. Оно будет бороться с ними, оправдываться, пугаться — и тем самым лишь усиливать их, питая их энергией своего внимания и страха.

Душа попадает в ловушку собственного ума. Она не может пройти «выше», пока не исчерпает энергию той или иной страсти, пока не «расплатится» с этим внутренним долгом.

 «Йога — это прекращение волнений сознания» (Патанджали). Любая аутентичная духовная практика, будь то исихазм в православии, дхьяна в буддизме или раджа-йога, по своей сути является методом достижения ниродхи — контроля и успокоения ума.

При жизни практикующий учится наблюдать свои мысли и эмоции, не вовлекаясь в них. Он видит, как зарождается гнев, но не становится гневом. Он замечает мысль о жадности, но не следует за ней. Он создает внутреннее пространство тишины и осознанности между собой-наблюдателем и потоком ментальных явлений. Его читта из бурного океана постепенно превращается в гладкое зеркало.

После смерти такое сознание, встречая собственные ментальные проекции, немедленно распознает их иллюзорную природу. Оно видит «демона гнева» и понимает: «Это лишь отпечаток моего прошлого гнева, это не я». Оно не вступает в диалог, не боится и не борется. Оно просто наблюдает, как эта форма, не получая энергетической подпитки, растворяется в пустоте.

Для такого сознания «мытарства» перестают быть ужасающим судом и становятся просто угасающим эхом прошлых ментальных бурь. Оно проходит сквозь них, как луч света проходит сквозь туман, не задерживаясь и не оскверняясь.

Таким образом, подлинная подготовка к переходу — это не накопление «добрых дел» для торга с «мытарями», а глубокая внутренняя работа по очищению и успокоению сознания здесь и сейчас. Чем меньше вритти при жизни, тем меньше «демонов» после смерти. В идеале, для полностью реализованного мастера, достигшего состояния чистого, безмолвного сознания, никакого «Бардо» или «мытарств» в их драматической форме просто не существует. Есть лишь беспрепятственное возвращение света к Свету.