Паркетный генерал

ПАРКЕТНЫЙ ГЕНЕРАЛ

Полнометражный кинофильм в двух сериях

История взлёта и падения последнего фаворита Екатерины Великой.

СЕРИЯ ПЕРВАЯ

01. 1. ЧЁРНО-БЕЛЫЙ ФЛЕШФЬЮЧЕРС, (2.29) ПАРАДНЫЙ ЗАЛ ШВЕДСКОГО ПОСОЛЬСТВА. ГУСТАВ (16, некрасивый, но обаятельный, с большим носом), АЛЕКСАНДРА (14, вопреки исторической правде – беспредельно обаятельная брюнетка
02. -некрасавица), ЕКАТЕРИНА (66, полная и величественная), ШВЕДСКИЙ ПОСОЛ (45), ЗУБОВ (29, смазливый брюнет с мелковатыми чертами лица), МАРИЯ ФЁДОРОВНА (40, очень полная), МУЗЫКАНТЫ, ГОСТИ, ЛАКЕИ.

Крупные титры: «25 АВГУСТА 1796 ГОДА. БОЛЬШОЙ БАЛ В ШВЕДСКОМ ПОСОЛЬСТВЕ».

Итак, большой бал в скандинавском посольстве. В вихре танца кружится около полусотни пар. Подробные крупные планы. Старики (включая посла, государыню и фаворита) играют в карты, молодые танцуют. Крупный план Александры и Густава.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
В 1796 году, в самом конце царствования Екатерины Великой юный шведский король Густав Третий приехал в Россию под именем графа Гаги. Таков был всеобщий тогдашний обычай: во избежание протокольных хлопот августейшие особы обычно выезжали заграницу инкогнито, и, скажем, великий князь Павел десятью годами ранее тоже ездил в Европу под именем некого «графа Северного». Цель же визита графа Гаги в Россию, хотя никем официально и не озвучивалась, но ни для кого всё же не была тайной: он приехал посвататься к великой княжне Александре Павловне.

Александра и Густав – по прежнему крупным планом.

(ВНИМАНИЕ! Все иностранцы в картине с друг другом общаются на своих языках, а с русскими – по-французски. Но для удобства зрителей начиная с третьей-четвёртой реплики все диалоги начинают звучать на русском).

АЛЕКСАНДРА
Почему вы сегодня такой молчаливый, граф Гага?

ГУСТАВ
Я пытаюсь собраться с мыслями, ваше высочество.

АЛЕКСАНДРА
И о чём ваши мысли, граф?

ГУСТАВ
(краснея)
Я вам это открою во время следующего танца.

Переходят на русский.

АЛЕКСАНДРА
Но этот танец последний, граф Гага. Минут через десять меня увезут. Говорите сейчас.

ГУСТАВ
(ещё больше заливаясь краской)
Но я… я… ещё не готов. Умоляю вас, ваше высочество, попросите свою маменьку чуть-чуть… ну, буквально чуть-чуть… задержаться. Это ОЧЕНЬ важно.

АЛЕКСАНДРА
(всё понимая)
Хорошо, попрошу.

Танец тут же   заканчивается и великая княжна подбегает к Марии Фёдоровне и что-то шепчет ей на ухо. Та недовольно передёргивает плечами, но, вздохнув, соглашается. Через пару минут начинается ещё один танец и Александра с Густавом снова вместе.

АЛЕКСАНДРА
(с лукавинкой)
Ну, и какую же важную новость вы хотели мне сообщить?

ГУСТАВ
(со зверским лицом)
А вот какую!

Целует принцессу в губы. Всеобщее: «Ах!». Музыка замолкает и танец прерывается. Король, оставив партнёршу, строевым шагом подходит к государыне и отчеканивает: «Ваше Величество, я прошу руки вашей внучки!».
 
ЕКАТЕРИНА
Для меня это честь, граф Гага, но…

ГУСТАВ
(Послу, по-шведски)
Господин Штеддинг, сделайте официальное предложение от лица шведского монарха.

ПОСОЛ (торжественным тоном, по-русски, с очень сильным акцентом)
Его Величество шведский король имеет честь просить у Вашего Величества руку великой княжны Александры Павловны.

ЕКАТЕРИНА
(с чуть заметным немецким выговором)
Что ж… я согласна.
Всхлипывает и промокает глаза платочком.
 Простите, я что-то стала легка на слезу. Ничего не поделаешь. Возраст. Я согласна, господин Штеддинг. Горько!

Снова промакивает платочком глаза.

ВСЕ
(вразнобой)
Горько! Горько! Горько!

Густав и Александра снова целуются.

ЗАСТАВКА

Изображение снова становится цветным. Под звуки клавесина появляется чистый лист писчей бумаги, на котором гусиное перо само собою, соблюдая старую орфографию, выводит и тут же зачеркивает какие-то стихотворные строки. В конце концов на листе остаётся лишь несколько строк, повторяемых голосом диктора:

    Насильно Зубову мила,
    Старушка умная жила
    Приятно, но немного блудно.
    Вольтеру первый друг была,               
    «Наказ» писала, флоты жгла               
    И умерла, садясь на судно.

    Из черновиков А. С. Пушкина

Здесь с пера срывается жирная клякса, мало-помалу превращающаяся в памятник Екатерине в Петербурге. Крупный план бронзового лица государыни. Лицо это чуть-чуть – самыми уголками губ - улыбается, а потом и вся статуя оживает и с помощью галантно подающих ей руки Потёмкина и Суворова спускается с постамента, после чего неспешно пересекает сквер и через пару-тройку мгновений бронзовая Екатерина превращается в элегантно одетую пожилую даму, прогуливающихся вместе с подругой по аллее Царскосельского парка. Звучит саундтрек, проплывают начальные титры, дамы всё это время о чём-то беседуют, но слов мы не слышим.


1.1. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ПАРК. ДЕНЬ ПЕРВЫЙ. ЕКАТЕРИНА (60) И АННА (59, классическая «некрасивая подруга).

Крупные титры: «24 МАЯ 1789 ГОДА. ЗА СЕМЬ С ЛИШНИМ ЛЕТ ДО ПРЕДЫДУЩЕЙ СЦЕНЫ».
(ВНИМАНИЕ! Автору кажется, что Екатерину должна играть сорокалетняя актриса в возрастном гриме. Это позволит убрать из отношений царицы и Зубова любые намёки на патологию).

Екатерина и  Анна, оживлённо беседуя, продолжают  прогуливаются по аллее, причём государыня при ходьбе опирается на элегантную чёрную трость. И вот, наконец-то, до нас долетает обрывок фразы:

ЕКАТЕРИНА
(с еле заметным немецким акцентом)
Что? Прямо так и сказал?

АННА
Ага, прямо в лоб всё Кафтану и вызвездил: «Либо берите имение, либо ослобоняйте место для Казаринова».

ЕКАТЕРИНА
А Сашка?

АННА
(изображая Кафтана)
Дверью хлопнул и убежал.

ЕКАТЕРИНА
(хохочет)
Очень ловко ты Сашеньку изобразила. Так и вижу его, подлеца. Только, Анюта…
Вздыхает.
 Только Казаринов Сашке не ровня.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ Речь в их беседе идёт о тогдашнем фаворите Екатерины Александре Мамонове-Дмитриеве по кличке «Красный Кафтан».

АННА
И дался тебе этот Сашка! Сама ж говорила: «Кафтанчик хорош да все краски повылянели».

ЕКАТЕРИНА
(вздыхая)
Что правда, Анюта, то правда, и прытью мужской наш Кафтан не отмечен. Ты знаешь, когда мы в последний-то на остров Амура съездили?

АННА
Ну, и когда?

ЕКАТЕРИНА
Да на Пасху.

АННА
О, Боже, и ты это терпишь?

ЕКАТЕРИНА
Что делать, Анюта! Терплю.

Здесь обе дамы выходят к пруду, на берегу которого сидит на скамейке Зубов (23, в секунд-ротмистрской форме).

ЗУБОВ
(вскакивая)
Здравия желаю, Ваше Величество!

ЕКАТЕРИНА
(приосаниваясь, расцветая и пряча трость за спину)
Сидите-сидите-сидите!
После маленькой паузы.
А я ведь вас знаю, юноша. Вы – Платон Александрович Зубов, сын Александра Николаевича Зубова. Я… не ошиблась?

ЗУБОВ
Всё правильно, Ваше Величество! Я его сын.

ЕКАТЕРИНА
(жутко смущаясь и даже краснея сквозь пудру)
Вашего батюшку, Платон Александрович, мне знать доводилось исключительно с хорошей стороны. Надеюсь, что и про вас я впредь буду слышать только хорошее.

Всё так же пряча от Зубова тросточку с идеально прямою спиной удаляется вместе с Нарышкиной по аллее. ЗУБОВ томно смотрит ей вслед.

ЗУБОВ
До свидания, Ваше Величество!

ЕКАТЕРИНА
(с улыбкой)
До свидания, ротмистр!


1.2. ИНТИМНЫЕ ПОКОИ ЕКАТЕРИНЫ В ЦАРСКОСЕЛЬСКОМ ДВОРЦЕ. ДЕНЬ ПЕРВЫЙ. ЗАХАР (60, небольшого роста, по-собачьи предан хозяйке) И ЕКАТЕРИНА.

ЕКАТЕРИНА
(входя в покои)
Ну, и кто там сегодня меня дожидается?

ЗАХАР
Контр-адмирал Баскаков, Ваше Величество! Звать али гнать?

ЕКАТЕРИНА
(сияя)
Зови!

ЗАХАР
(улыбаясь)
А с чего ты вдруг, матушка, помолодела годочков на тридцать? Молодильное яблочко в парке нашла?

ЕКАТЕРИНА
(с притворной строгостью)
Не твоё дело, Захарка, зови Баскакова!
 
ЗАХАР
Да я позову-позову, но здесь, Ваше Величество, такое дело…

ЕКАТЕРИНА
Ну, и что там у тебя опять не слава Богу?

ЗАХАР
Дело, Ваше Величество, в том, что контр-адмирал Баскаков начинал свою службу с самых низов-с и не умеет при разговоре воздерживаться от русского диалекта.

ЕКАТЕРИНА
(опешив)
То есть он… что ли… так вот… прямо?

ЗАХАР
(пожимая плечами)
Да-с, матушка. Кроет. Даже при дамах-с.

ЕКАТЕРИНА Ладно-ладно, Захарка, что делать! Зови своего флотоводца.

ЗАХАР
(открывая двери)
Его Высокопревосходительство контр-адмирал Баскаков Иван Абросимович!
 
Входит Баскаков – маленький (на полголовы ниже Екатерины) старичок с огромными, как бакенбарды, седыми бровями.

БАСКАКОВ Здравия желаю, Ваше Величество!

ЕКАТЕРИНА
Очень рада вас видеть, Иван Абросимович. Как там наша флотилия? Осилит ли шведов?

БАСКАКОВ
Всенепременно осилит-с, Ваше Величество!

ЕКАТЕРИНА
А велик флот у врага?

БАСКАКОВ
Силы, Ваше Величество, у свеев изрядные. Сорок пять кораблёв, из них двадцать – линейных. Против нашего вдвое. Зато по гребным малым лодкам у нас преимущество троекратное. И мы с принцем Нассау-Зигеном решили напасть на неприятеля где-нибудь в узости, чтобы добиться за счёт малых гребных галиотов фортуны. Так по ним, Ваше Величество, жахнем, что (запикано)все они (запикано) к чёртовой бабушке!
     Неловкая пауза. Баскаков падает на колени.
Ваше Величество! Не велите казнить!

ЕКАТЕРИНА
(ледяным тоном)
Немедленно встаньте!
Адмирал подчиняется.
И за что вас, Иван Абросимович, «казнить»? И вы впредь излагайте, как вам удобней, потому что морских ваших терминов я ведь всё равно не понимаю.
 
Немая сцена: Баскаков, размахивая руками, продолжает рассказ явно не без помощи «русского диалекта». Государыня слушает и кивает.

ЕКАТЕРИНА
(пряча улыбку)
Итак, я вас правильно поняла, Иван Абросимович, что стокгольмским морским хвастунишкам трёпку вы с принцем зададите изрядную?

БАСКАКОВ Истинно, Ваше Величество, зададим-с!

ЕКАТЕРИНА
И вы так - если я сейчас правильно выражаюсь по-моряцки - им всем за-пен-дрю-ли-те, что они аж по-си-не-ют?

БАСКАКОВ
Воистину посинеют, Ваше Величество!

ЕКАТЕРИНА
И знаете, я ведь вам верю. Ступайте, Иван Абросимович, и возвращайтесь только с хорошими новостями.

Баскаков уходит. Минуту спустя через специальную дверь, ведущую на половину фаворита, без стука входит Мамонов (31, среднего роста, очень - по-кукольному - смазлив и, пожалуй, красивей, чем Зубов).

ЕКАТЕРИНА (убирая улыбку и сразу старея лет на пятнадцать-двадцать)
Ну здравствуй… Саша.


1.1. ПРИЁМНАЯ САЛТЫКОВА. ДЕНЬ ПЕРВЫЙ. ЗУБОВ, КАМЕРДИНЕР (32, нагловатый, курносый).

Звенящая тишина. Зубов сидит в мягком кресле и томится в почти часовом ожидании, следя то за бьющейся о стекло огромной весенней мухой, то за бронзовой стрелкой напольных часов, подбирающихся к одиннадцати, то за надменным лицом Камердинера. Из-за дверей Салтыкова доносятся какие-то странные стуки и стоны.

ЗУБОВ
(заискивающе)
А не подскажешь ли, братец, долго ли нам ещё ждать?

КАМЕРДИНЕР
(после паузы, в течение коей он как бы оценивает, достоин ли посетитель ответа)
Ещё с полчаса-с. Николаи Ивановичи, покудова не помолятся, к посетителям не выходят-с.

ЗУБОВ
(кивая на дверь)
Так это он… молится?

КАМЕРДИНЕР
Да-с. Два часа вечером и полтора часа утром. Оченно уж оне набожные-с.
 
Часы бьют одиннадцать. Зубов вздыхает и продолжает томиться в ожидании.


1.2. ПРИЕМНАЯ САЛТЫКОВА. ДЕНЬ ПЕРВЫЙ. ЗУБОВ, КАМЕРДИНЕР, САЛТЫКОВ (53, на левой щеке большая раздвоенная бородавка, держится по-стариковски, при ходьбе опирается на костыль, вообще, нужно учитывать, что в XVIII веке люди старели значительно раньше и к возрасту большинства персонажей – кроме государыни - мысленно прибавлять лет десять-пятнадцать).

На напольных часах – половина двенадцатого.

САЛТЫКОВ
(появляясь из-за дверей)
А, Платоша, дождался-таки! Молодец. Терпеливый. Ну, заходи, коль пришёл. Не гнать же тебя в три шеи. 


1.3. КАБИНЕТ САЛТЫКОВА. ДЕНЬ ПЕРВЫЙ. САЛТЫКОВ И ЗУБОВ.

САЛТЫКОВ
Ты, я надеюсь, не против, ежли я буду тебя называть эдак ласково, по-стариковски, «Платошей»?

ЗУБОВ
Конечно, не против, ваше сиятельство. Зовите, как вам удобней.

САЛТЫКОВ Молодец, что не куксишься. По крайней мере – пока. А ведь, коли фортуна тебе улыбнётся, небось сразу заставишь меня, старика, величать тебя полным титулом?

ЗУБОВ
Что вы, что вы, ваше сиятельство! Что бы там не случилось, вы для меня навсегда останетесь вторым отцом родным.

САЛТЫКОВ Красиво поешь! Век бы слушал.
После паузы.
 Хотя ведь отец твой родной, Алексан Николаич, сосед мой по имению, в таком держит всех вас чёрном теле, что ты его верно не больно и любишь?
Зубов тупится и краснеет.
Ладно, Бог с ним, давай прямо к делу. Мне уже доложили: ты, Платон, государыне глянулся. Полдела сделано. Теперь надо подумать, как нам с тобою обтяпать и вторую половину. Государыня верит только троим: Нарышкиной, Перекусихиной, ну, и мне, азу грешному. Мне от тебя ничего, слава Богу, не нужно, а вот Никитишна с Савишной подарочки любят. Падки обе на мзду, ой, как падки! У тебя сейчас сколько свободных денег?

ЗУБОВ
Почти нет ничего. Рублей сто.

САЛТЫКОВ
(тяжко вздыхая) Как я и думал… Ах, Лексан Николаич, Лексан Николаич, сквалыга несчастный, жидовин во Христе! Прости, отец он тебе, но ведь знаю его, как облупленного: за рубль зайца зайца догонит, а за пятёрку женою с кем хочешь поделиться. Ладно, Платон
Алексаныч, держи.               
Подходит к бюро и вынимает оттуда мешочек с червонцами.
Здесь ровно шесть тысяч.
Зубов бухается на колени и пытается поцеловать ему руки.
Да встань ты, тебе говорят!
Поднимает Платона насильно.
Ух, ты! Маленький, а тяжёлый! Успокойся, Платона, червонцы сии у меня не последние, так что бери их себе со спокойной душой. Отдашь, когда сможешь. А потратишь их так: за две с половиной тысячи купи на Гостином наилучшую из табакерок. Это для Савишны. Старая дева Перекусихина больше всего на свете любит государыню, а сразу после царицы – табак. А на остатние деньги купи у француза Лагаля золотое кольцо с наибольшим бриллиантом. Это уже для Нарышкиной. Анька, словно сорока, любит блестящее. И как ты им кольцо с табакеркой подаришь, всё у тебя, друг Платоша, будет all right. Ведаешь, что сиё значит?

ЗУБОВ
Ведаю, ваше сиятельство.

САЛТЫКОВ
Знаешь по-аглицки?

ЗУБОВ
И ещё по-немецки и по-французски.

САЛТЫКОВ
В этом ты молодчага. Государыня умных любит. А теперь, брат, ступай. Без тебя дел по горло.

ЗУБОВ
Прощайте, ваше сиятельство! Я должник ваш навеки.

Подходит к выходу.
 
САЛТЫКОВ
Эй, Платоша, постой!
Зубов замирает.
Запомни: будь робким, будь мягким, но себя – не роняй. Государыня этого не прощает.


1.4. ПОКОИ ЕКАТЕРИНЫ. ДЕНЬ ПЕРВЫЙ. ЕКАТЕРИНА И МАМОНОВ.

Мамонов молчит, глядя в пол. Екатерина и злится, и поневоле любуется кукольной красотой фаворита.

ЕКАТЕРИНА
Ну так что, милый Саша? Нешто пришёл ты в молчанку играть? Коли есть, что сказать, говори.

МАМОНОВ
Я пришёл попроситься в… отставку, Ваше Величество. Поелику я более вас… недостоин.

ЕКАТЕРИНА
Это как понимать? Столько лет был достоин, а сейчас прохудился? Давай, Саш, не темни, говори. Всё как есть. Напрямую.

МАМОНОВ
Я… Ваше Величество, очень боюсь вам наскучить, как наскучили все… остальные. И потому я решил, что уж лучше уйти самому, чем быть потом изгнанным.

ЕКАТЕРИНА
(с усмешкой)
Так это, Сашенька, я виновата? Это, стало быть, я виноватая в том, что ты со мною не спишь второй месяц? Да что там «не спишь»! Словом добрым не удостаиваешь. Это я виновата?

МАМОНОВ
Нет, вина здесь токмо моя, Ваше Императорское Величество. Веселость душу мою покинула и нет от меня вам более радости. Отпустите на волю.

ЕКАТЕРИНА
(с нешуточной злобой)
Так ты, Саша, не птичка в клетке. И силком, слава Богу, я ещё никого не удерживала. Раз решил, уходи. Но сначала скажи: в чём причина?

МАМОНОВ
(пряча глаза)
Людской молвы я страшуся. Война ведь сейчас и все вокруг отдают последнее, а я живу в холе и неге. Презирают за то меня люди и «царицыным пуделем» кличут.

  ЕКАТЕРИНА
Кто кличет?
 
  МАМОНОВ
Все, Ваше Величество.
 
  ЕКАТЕРИНА
Ну, и плюнь на завистников. На каждый роток не накинешь платок. А что до подарков, то ведь ты у меня ничего не просишь, я сама тебя жалую, и все это знают. Что же касаемо «пуделя»… ох, и злые же люди! …то ты, Сашенька, сам рассуди: люблю ли тебя я всем сердцем или просто своё сладострастье старушечье тешу. Сам-то как думаешь?
Мамонов молчит.
Александр Матвеевич, тебя государыня спрашивает! Отвечай честь по чести.

МАМОНОВ
(глядя в пол)
Первое, Ваше Величество.

ЕКАТЕРИНА
Значит в любови моей ты уверен. И на этом спасибо. Но в чьей же тогда, Александр Матвеевич, ты любви сомневаешься? Уж не в своей ли?
МАМОНОВ
(заливаясь слезами)
Помилуйте, Ваше Величество!

ЕКАТЕРИНА
(гладя его по макушке)
Ах, Сашка-Сашенька, Кафтанчик ты мой ненаглядный! Жить мне, Саша, осталось недолго и с тобой я хотела свой век скоротать. Да, видать, не судьба. Уходи.
После паузы.
Но хочу я устроить тебе ретираду по воистину золотому мосту. Чтоб и сам ты навеки запомнил, и внукам своим рассказал. В общем, Саша, у графа Брюса есть дочь – первая невеста в Империи. Знатна, красива, богата, двором обласкана, ну…  и ещё – молода (в отличие от меня, грешной). Такой сватье, как я, граф Брюс отказать не посмеет. Так может… весёлым пирком да за свадебку? Что думаешь, Саша?

МАМОНОВ
(он в полном смятении)
Я… право… не знаю, Ваше Величество. Мне надо… подумать.

ЕКАТЕРИНА
Вот ты всё и обмысли. А, ежели вдруг передумаешь и захочешь всё взад воротить, то помни: дорога обратно открыта. Ступай, милый Сашенька.


1.5. ПОКОИ ЕКАТЕРИНЫ. ДЕНЬ ВТОРОЙ. ЕКАТЕРИНА.

Екатерина в шлафроке стоит у окна. Входит Захар.

ЗАХАР
Ваше Величество, вам записка от графа Мамонова.
 
Подаёт ей письмо. Екатерина подносит его к глазам и оно разворачивается во всю ширину экрана. Полминуты спустя французский (естественно) текст записки превращается в русский и зачитывается вслух закадровым голосом Мамонова:

«Ваше Величество!

Я более лгать и таиться не в силах. Никак не могу взять замуж графиню Брюсову, поелику уже год с лишком люблю вашу фрейлину Дарью Щербатову и ещё в середине мая дал ей слово жениться. Хорошо понимаю, что мне нету прощения, но всею душой уповаю на Ваше, известное всему свету, матернее милосердие.

Ваш недостойный раб Александр».


ЕКАТЕРИНА
 (себе под нос)
Стало быть – правда. Всё правда. А я, дура, не верила.
Поворачивается к Захару.
Захар, передайте графу, что его свадьбу с княжною Щербатовой я назначаю через неделю и сама на ней буду посаженной матерью. Посажённым отцом я желаю там видеть секунд-ротмистра Зубова. А теперь уходи и три дни никого ко мне не пускай. Плакать буду.
Захар кивает, но не уходит.
Чего встал, словно столб? Говорю, уходи. Пошёл вон, холуйская морда!

ЗАХАР
Ваше Величество, дозвольте мне слово молвить.

ЕКАТЕРИНА
(в истерике)
Ну?!

ЗАХАР
Вы не можете быть посаженной матерью, поелику – вдовица. И Платон Александрович, как человек холостой, в посаженные отцы не годится. Не верите мне, спросите отца Иоанна.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
Так звали духовника императрицы.

ЕКАТЕРИНА
А ежели я… прикажу?

ЗАХАР
Когда вы прикажете, то и петух снесется, но стоит ли лишний раз дразнить мужиков с духовенством? Вспомните, Ваше Величество, как один русский монарх лишился и головы, и престола лишь потому, что не спал опосля обеда.
 
ЕКАТЕРИНА
Это ты про Лжедмитрия?

ЗАХАР
Да, Ваше Величество.

ЕКАТЕРИНА
Какие учёные у меня лакеи!

ЗАХАР
Каков поп, таков и приход, Ваше Величество. Мне идтить?
 
ЕКАТЕРИНА
Да, наверно, ступай, мой Захарушка, друг ты мой верный. Ты за «морду холуйскую» на меня не в обиде?

ЗАХАР
А я ничего и не слышал.

Уходит. Екатерина, чуть-чуть постояв у окна, валится ничком на кушетку и начинает рыдать, что-то время от времени выкрикивая по-немецки.


1.6. ПОКОИ ЕКАТЕРИНЫ. ДЕНЬ ТРЕТИЙ. ЕКАТЕРИНА И ЗАХАР.


ГОЛОС ЗА КАДРОМ
Минуло только два дня из назначенных государыней трёх, но Захар поневоле нарушил уединение императрицы.

Екатерина продолжает лежать на кушетке ничком и рыдать. Входит Захар.

ЗАХАР
Ваше Величество, можно?

ЕКАТЕРИНА
Нельзя.

ЗАХАР
Но у меня очень-очень хорошие новости.
Ловит её умоляющий взгляд и добавляет.
Только не от Александра Матвеевича.

ЕКАТЕРИНА
(опять утыкаясь носом в подушку)
Тогда наплевать.
 
ЗАХАР
Новости о Реченсальмском сражении, Ваше Величество.


ЕКАТЕРИНА               
(приподнимая голову)
Это… на море?

ЗАХАР
Да, Ваше Величество, на море. Шведы разбиты наголову и их флагман пленён. Завтра в два часа дня должно быть награждение Реченсальмских героев. Кого вы назначите вместо себя?

ЕКАТЕРИНА
(вставая)
Никого. Сама справлюсь.


1.7. ПАРАДНЫЙ ЗАЛ ЦАРСКОСЕЛЬСКОГО ДВОРЦА. ДЕНЬ ЧЕТВЕРТЫЙ. ЕКАТЕРИНА, БЕЗБОРОДКО ( 42, великолепно одет, среднего роста с лукавым мужицким лицом ), НАССАУ-ЗИГЕН (46, очень высокий, лицо безбашенного европейского авантюриста: «своя головушка копейка, чужая – полушка»), БАСКАКОВ, САЛТЫКОВ, ПРИДВОРНЫЕ, ЛАКЕИ И ФЛОТСКИЕ ОФИЦЕРЫ.

Длинный ряд награждаемых, одетых в парадную форму. Екатерина со Свитой, Безбородко с развернутым наградным листом, рядом статный Лакей держит бархатную подушечку с орденами.

БЕЗБОРОДКО
(под звуки фанфар)
Его Высочеству вице-адмиралу принцу Нассау-Зигену за решительную викторию, одержанную над флотилией свейской, потопление тридцати девяти неприятельских кораблей и пленение адмиральского флагмана жалуется наивысшая воинская награда Российской империи – Орден Святаго Георгия Первыя Степени!

Вешает орден на грудь принцу.

ЗИГЕН
Служу Ея Императорскому Величеству!

БЕЗБОРОДКО
(приближаясь под звуки фанфар к очередному награждаемому)
Его Высокопревосходительству контр-адмиралу Баскакову за геройский прорыв возглавляемой им гребной эскадры на самыя рейд Реченсальмский, понеже оный прорыв зело поспоспешествовал и общей Виктории Русской, жалуется вторая по значению воинская награда Российской империи – Орден Святаго Георгия Второй Степени!

Вешает орден на грудь Баскакову.

БАСКАКОВ
Служу Ея Императорскому Величеству!

Граф переходит к следующему орденоносцу.

БЕЗБОРОДКО
(под звуки фанфар)
Его Высокопревосходительству контр-адмиралу Литту…

Далее церемония продолжается уже без звука. После вручения всех орденов награждённых начинает поздравлять Екатерина (эта величественная сорокалетняя женщина не имеет ни малейшего сходства с зарёванной шестидесятилетней бабушкой  из предыдущей сцены). Звук вновь возникает, когда государыня поздравляет Баскакова.

ЕКАТЕРИНА
(пряча улыбку)
Ну что, адмирал, как вы мне обещали, так всё и сделали? Задали трёпку шведскому корольку-хвастунишке?

БАСКАКОВ
Истинно задали, Ваше Величество!

ЕКАТЕРИНА
Так ему за-пен-дрю-ли-ли, что он аж по-си-нел?

БАСКАКОВ
Истинно посинел, Ваше Величество! Как баклажан на грядке.

ЕКАТЕРИНА
Я искренне рада, контр-адмирал, что у России есть такие сыны. Благодарю вас за службу, Иван Абросимович.

БАСКАКОВ
(сквозь слёзы)
Жизнь отдам, Ваше Величество! Самую жизнь отдам, ни колеблясь ни минуты!

Екатерина ещё раз улыбается и переходит к контр-адмиралу Литту.


1.8. ЦАРСКОСЕЛЬСКАЯ ДВОРЦОВАЯ ЦЕРКОВЬ. ДЕНЬ ПЯТЫЙ. МАМОНОВ, ЩЕРБАТОВА (16, хорошенькая, с огромным пузом ), ЕКАТЕРИНА, НАРЫШКИНА, ПЕРЕКУСИХИНА (50, некрасива, влюблена в государыню, как монашка – в Христа),  ЗУБОВ, САЛТЫКОВ, БЕЗБОРОДКО, ДЕРЖАВИН (46, высокий, обрюзгший, выглядит, как и все герои этого фильма – кроме государыни – значительно старше своих лет ), ГОЛИЦЫН-ЗАЙЧИК (35, деформированная верхняя губа и выпирающие резцы дают объяснение его прозвищу), ОТЕЦ И МАТЬ НЕВЕСТЫ, ПРИДВОРНЫЕ, ПЕВЧИЕ, СВЯЩЕННИК С ПРИЧТОМ.

Нескончаемо-чинный обряд православного бракосочетания. Молодые – Мамонов и Дарья Щербатова – прекрасны, как две фарфоровые куколки. Наблюдающая за ними Екатерина – сама невозмутимость и величественность. По окончанию церемонии государыня подходит поздравить новобрачных.

ЕКАТЕРИНА
От всей души поздравляю, графиня. Вы сегодня прекрасны, как ангел небесный. Поздравляю и вас, милый граф. Вам, как мужчине, комплименты по поводу внешности не пристали и я выражусь так: вы были сегодня достойной оправой для этого очаровательного бриллианта. К словесным своим поздравлениям я повелела присовокупить сто тысяч деньгами и две тысячи душ в трёх разных имениях. И ещё я осмелюсь дать вам вот такой материнский совет: графу, как человеку женатому, далее жить у меня во дворце неприлично, а, поскольку своего дома у него в Петербурге нет, вам обоим завтра же утром надлежит выехать в Москву.

МАМОНОВ
(опешив)
Ваше Величество, это… приказ?

ЕКАТЕРИНА
Да, граф, приказ. И ещё, Александр Матвеевич… фрейлине Шкуриной, столь многим споспе… (запинается) …извините… столь многим споспешествовавшей этому блестящему браку, тоже придется уехать в Москву вместе с вами.

МАМОНОВ
Будет исполнено, Ваше Величество! Благодарю вас за истинно царский подарок.

 ЕКАТЕРИНА
 (с усмешкой)
Полноте, Александр Матвеевич, уж вам ли не знать, каковыми бывают истинно царские подарки! Ну, что ж… на прощанье желаю и вам, и графине семейного счастья и надеюсь услышать о вас из Москвы лишь хорошее.

Возвращается к свите и подходит к сияющему, словно новый червонец, Зубову.

ЕКАТЕРИНА
Вам, Платон Александрович, надлежит тоже поздравить сейчас новобрачных, а после сделать нелёгкий выбор: то ли остаться гулять с молодежью, то ли предпочесть сему веселию приватное чаепитие с шестидесятилетней старухой. Что вы выберете?

ЗУБОВ
Ваше Величество, будь вы мужчиной, я бы вас вызвал за эти слова на дуэль!

ЕКАТЕРИНА
(подмигивая стоящему неподалёку Салтыкову)
Сладко поёт! Век бы слушала. Стало быть вы, секунд-ротмистр, решительно предпочтёте гульбе – чаепитие?

ЗУБОВ
(краснея)
Да.

ЕКАТЕРИНА
(грозя ему пальчиком)
Но сначала поздравьте молодых.

Зубов идёт к длинной очереди поздравляющих, очередь моментально расступается и пропускает его к новобрачным. Торопливо поздравив, Зубов возвращается к Екатерине и полминуты спустя удаляется, провожаемый взглядом умирающего от ревности экс-фаворита.


1.9. АЛЬКОВ ЕКАТЕРИНЫ. ДЕНЬ ШЕСТОЙ. ЕКАТЕРИНА И ЗУБОВ.
Раннее утро. Екатерина и Зубов в постели. Екатерина в ночной рубашке осторожно проводит пальчиком по лицу сладко спящего обнаженного Зубова.


1.10. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ТРАКТ. ДЕНЬ СЕДЬМОЙ. БЕЗБОРОДКО И КУЧЕР (35, с бородой).

Безбородко смотрит в окошко своей кареты и скучает.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
Александр Андреевич Безбородко – мелкопоместный украинский шляхтич, ставший  чуть ли не первым вельможей Российской империи, невообразимый богач, всю свою жизнь не вылезавший из долгов, многодетный холостяк и один из прототипов старого графа Безухова в «Войне и мире» - был одним из самых одарённых людей той великой эпохи, и, если бы это зависело только от нас, мы снимали бы фильмы о нём, а не о ничтожном Зубове. Но законы коммерции неумолимы, альковная тема рулит и мы просто заметим, что в то далёкое и холодное утро 24 октября 1789 года Александр Андреевич ехал в Зимний дворец со срочным докладом для государыни. Настроение у вице-канцлера было хорошее и он намурлыкивал себе под нос привязавшийся с самого утра мотивчик из модной вас тогда «Свадьбы Фигаро».

Крупные титры: «ИТАК, ПРОШЛО ЦЕЛЫХ ТРИ МЕСЯЦА ПОСЛЕ СВАДЬБЫ МАМОНОВА-ДМИТРИЕВА И КНЯЖНЫ ЩЕРБАТОВОЙ». 

Граф смотрит в окно и вполголоса напевает арию Фигаро («Мальчик резвый, кудрявый, влюблённый…») по-немецки. Но здесь дорогу карете неожиданно перегораживает полосатый шлагбаум со стоящим пред ним Часовым.
               
ЧАСОВОЙ
Ваше сиятельство! Першпектива закрыта для государственных надобностев. Проезда нет никому.
               
КУЧЕР
(с козел)
Глаза-то протри, людоедская морда! Ты кого останавливаешь? Ты останавливаешь действительного тайного советника графа Безбородко, направляющегося в Зимний дворец с докладом к Ея Величеству! Ты хоть понял, чего ты наделал, антихрист?
               
ЧАСОВОЙ
(ничуть не робея)
А сиё мне без разницы, потому как имею приказ: пропущать токмо лишь самоё Государыню и никого кроме. Першпектива закрыта для государственных надобностев.
               
БЕЗБОРОДКО               
(Кучеру)
Василий, не спорь. Сказали стоять, значит будем стоять.
Часовому.
Только что это, братец, за «государственные надобности»?
               
ЧАСОВОЙ
Военная тайна-с.
               
БЕЗБОРОДКО
Василий, дай ему рубль на водку.

Кучер подчиняется.
               
ЧАСОВОЙ
(поспешно пряча целковый за щеку)
Фаворит новый Зубов запеленали у шоссы зайца и, чтобы зверя того не спугнуть, нам не велено пропускать никого-с.
               
БЕЗБОРОДКО               
(изумлённо)
Т. е. ты хочешь сказать, что Зубов выследил зайчика и поэтому в Зимний дворец не пускают министра с докладом?
               
ЧАСОВОЙ
Так точно, ваше сиятельство!
               
БЕЗБОРОДКО               
(пожимая плечами)
Сорок два года живу на Расее и каждый день узнаю что-то новое.

После некоторой паузы к шлагбауму подъезжает карета Салтыкова.
               
САЛТЫКОВ
(высовываясь из окошка, Безбородко)
Здравствуйте, граф! И давно здесь стоите?
               
БЕЗБОРОДКО
Здравствуйте, князь. Ерунда, с полчаса.
               
САЛТЫКОВ
В чём причина задержки не знаете?
               
БЕЗБОРОДКО
(пожимая плечами)
Понятия не имею.
               
САЛТЫКОВ
Ну, что ж… будем ждать. Будем ждать. Наше дело – телячье.


1.11. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ТРАКТ У ШЛАГБАУМА. ДЕНЬ СЕДЬМОЙ. ЧАСОВОЙ, САЛТЫКОВ, БЕЗБОРОДКО, ИХ КУЧЕРЫ, С ПОЛСОТНИ ПЕШИХ И КОННЫХ ПРОХОЖИХ.

Заметно темнеет. Пробка перед шлагбаумом начинает напоминать цыганский табор. К каретам Салтыкова и Безбородко подъезжает карета Голицына-Зайчика.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
Князь Голицын Пётр Борисович при дворе слыл забавником и имел легкомысленное прозвище «Зайчик».

ГОЛИЦЫН
(высовываясь из окошка кареты)
Приветствую вас, господа! И давно здесь томитесь?

БЕЗБОРОДКО
С полудня.

ГОЛИЦЫН
А причину затора вы знаете?

БЕЗБОРОДКО               
(пожимая плечами)
Да кто что говорит.

ГОЛИЦЫН
А я знаю наверно, поелику мой кучер – земляк начальника здешнего караула. Фаворит новый Зубов на пару с братцем Валерианом решил поохотиться и на обочине здешнего тракта с утра обложил… и кого вы бы думали? Зайца! Вот ради этого ценного зверя и прервано на полдня сообщение между столицами. Как вам сиё?

БЕЗБОРОДКО
Да не волнуйтесь вы так, Пётр Борисович, поберегите себя-то. Что же до версии вашей… Ну, во-первых, всё это, скорей всего, враки. А, если даже и правда, то чего б молодцу не потешиться?

САЛТЫКОВ               
Всецело согласен с вами, Александр Андреевич! Кто молод не бывал? И не нам, старикам, давно сидя на печке, осуждать удальцов.

ГОЛИЦЫН
Не понимаю я вас, господа. А вот у меня, как я только подумаю, что князь Потёмкин на юге с туркой сражается, а флигель-адьютант Зубов на севере зайцев струнит, прямо сердце кровью обливается! Неужто и государыня никакой разницы между ними не видит?
Салтыков с Безбородко молчат, поджав губы.
Так вы что, господа, не согласны со мною?

БЕЗБОРОДКО
(после паузы)
Светлейшему князю Потёмкину по врагам его лютым и честь: кажись, князя наградами не обносили. А Платону Александровичу что прикажете делать в наших неплодородных палестинах, где ни тигров, ни львов, ни медведей, а токмо лишь (смотрит в упор на Голицына) зай-чи-ки по паркету прыгают?

Салтыков громко хохочет. Обиженный насмерть Голицын возмущённо задёргивает занавеску.

САЛТЫКОВ                (Безбородко)
Эк ты его приложил! И поделом: впредь пусть умнее будет. А сам-то о новом что думаешь?
                БЕЗБОРОДКО
Пока ничего. Помаленьку приглядываюсь. Он на вид простоват, но на место сел крепко. И три этих братика-зубика: Николай, Валериан и Платоша – боюсь, ещё множество шкур перемелят. Дай только срок. Так мне мстится.
                САЛТЫКОВ
Неужели… аж страшно сказать… и… Светлейшего?
                БЕЗБОРОДКО
Кто знает, Николай Иванович? Кто знает? Бывает, что и болонка меделянскому кобелю глотку рвёт, коли карта ей ляжет.
После маленькой паузы.
 А никак, князь, дорогу открыли?

САЛТЫКОВ
А ведь и правда!
Стучится в окошко к Голицыну.
Эй, князь, хватит кукситься! Нам волю дали.

Гигантская пробка приходит в движение.

1.12. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ТРАКТ. ДЕНЬ СЕДЬМОЙ. ПЛАТОН И ВАЛЕРИАН (18, безусый мальчик, хорошенький, словно ангел с пасхальной открытки, и этой хрупкой своей красотой немного похожий на Мамонова-Дмитриева), ИХ КОННАЯ СВИТА.

Валериан и Платон в роскошных охотничьих костюмах верхом возвращаются в Санкт-Петербург. К поясу у фаворита приторочен тот самый заяц, что на целых полдня парализовал жизнь Российской империи. Чуть поодаль гарцует их конная свита.

ПЛАТОН
А славно мы, брат, поохотились!

ВАЛЕРИАН
Да уж, по полям поскакали изрядно. Жаль лишь, что к ужину вряд ли успеем и государыня будет ругаться.
 
ПЛАТОН
Небось, брат, небось! Их Величество милостивы. Особливо к тебе, шалопаю.

ВАЛЕРИАН
(самодовольно улыбаясь)
Да, мне государыня почти всё прощает. Кроме, конечно, маханий с Урусовой. Неужто ревнует?

ПЛАТОН
Ишь чего он удумал! Станут тебя Их Величество ревновать. Тем более к этой развратной девке.

С нехорошим прищуром смотрит на брата.

ЗАКАДРОВЫЙ ГОЛОС ПЛАТОНА
Ишь как братец сияет! Словно новый алтын. Нет, амур – дело тонкое… здесь даже и брату нельзя доверять. Услать его надобно. И чем дальше, тем лучше.


1.13. ПОХОДНЫЙ ШАТЁР ПОТЁМКИНА. ДЕНЬ ВОСЬМОЙ. ПОТЁМКИН (50, одноглазый, огромный, одет в рваное и грязное исподнее).

Потёмкин сидит за столом и ест прямо руками жареного лебедя.  И лицо, и руки, и грудь Потёмкина и даже стол перед ним измазаны жёлтым лебединым жиром. Входит его ординарец Голынский (34).
ПОТЁМКИН
Ну, и зачем ты, Алёшка, припёрся? Не видишь, я кушаю?

ГОЛЫНСКИЙ
Ваше сиятельство! К вам подполковник Зубов с личным посланием от государыни.

ПОТЁМКИН
Зубов тот самый?

ГОЛЫНСКИЙ
Нет, ваше сиятельство, его младший брат.

ПОТЁМКИН
Хм… даже младший? Так сколько же полных годков сему подполковнику?

ГОЛЫНСКИЙ
Восемнадцать, ваше сиятельство.

ПОТЁМКИН
Талантливый юноша. Я был в его годы вахмистром. Что делать, Алёша, зови!

В шатёр заходит пошатывающийся от усталости Валериан в запыленном дорожном костюме и передаёт Потёмкину конверт с письмом. Князь прячет его, не читая.

ПОТЁМКИН
Ну, что ж, господин подполковник, садитесь. Не побрезгуете разделить со мной трапезу?
Протягивает Валериану лебединую ножку.
Что новенького в столице?

ВАЛЕРИАН
(невозмутимо обгладывая подношение)
Новостей особенных нету, ваше сиятельство. Шведов на море побили. Граф Мамонов женился на Дарье Щербатовой. Государыня занеможила, но, к счастью, ненадолго и сейчас с разрешения доктора Роджерсона снова вернулась к обыкновенному своему распорядку. Вот, пожалуй, и всё.

ПОТЁМКИН
Шведов побили? Что ж… дело хорошее. Только и мы здесь, полковник, не голубей гоняем. Вчера взяли приступом город Бендеры. Не хотите доставить о том государыне викториальную реляцию?

ВАЛЕРИАН
(опешив)
Но, ваше сиятельство, я… за одиннадцать дней проскакал две тысячи вёрст и ещё не отдыхал… ни минуты.
 
ПОТЁМКИН
Помилуйте, господин подполковник! Да в ваши ли золотые годы кряхтеть и жаловаться?  Для вас в Петербург доскакать – это тьфу! Только вот лебединую ножку докушайте и – сразу в дорогу.
Голынскому.
Алексей, передай господину подполковнику наш рапОрт для Ея Величества.

ВАЛЕРИАН
Ваша светлость, минуточку подождите! Дайте хоть руки вытереть.         
Не найдя полотенца, вытирает измазанные жиром руки о золотое шитье мундира.
А теперь, господин адъютант, давайте рапОрт.

Забирает реляцию.

ПОТЁМКИН
Что ж… более я вас не смею задерживать, господин подполковник.
Валериан отдаёт ему честь и направляется к выходу.
Хотя… постойте. Постойте!
Валериан замирает.
Валериан Александрович, как говорится, не в службу, а в дружбу. Не сочтите за труд передать государыне ещё и эту безделицу.
Запускает в щербатую пасть перемазанную жиром руку и, чуть-чуть пошатав, выдирает свой зуб и отдаёт его Валериану.
И, передавши, добавьте изустно, что в скорости я и сам в Петербург пожалую и ещё один точно такой же вырву.


1.14. ПОКОИ ЕКАТЕРИНЫ В ЗИМНЕМ ДВОРЦЕ. ДЕНЬ ДЕВЯТЫЙ. ЕКАТЕРИНА, ПЛАТОН, ВАЛЕРИАН.

Валериан в запылённом дорожном костюме стоит в центре комнаты. Прямо перед ним на малахитовом столике лежит пресловутый потёмкинский зуб. Екатерина с Платоном стоят чуть поодаль.

ЕКАТЕРИНА
Что… прямо так и сказал?

ВАЛЕРИАН
Да, Ваше Величество.

ЕКАТЕРИНА
Ах, Гри-Гри! Ну, Гри-Гри! Никому бы сего не простила, окромя… князя Потёмкина. И грозится приехать без разрешения?

ВАЛЕРИАН
Да, Ваше Величество.

ЕКАТЕРИНА
Да он просто Господь знает что начал себе позволять! Не будь я ему обязана половиной державы, то…
Поворачивается к бледному, как полотно, Платону.
Да не трясись ты от страха, Чернявый! Не отдам я тебя Циклопу на съедение.
Щелкает его по носу и хохочет.
Небось, Господь милостив! Как-нибудь выкрутимся.

1.15. КАРЕТА ПОТЁМКИНА. ДЕНЬ ДЕСЯТЫЙ. ПОТЁМКИН.

Князь при полном параде (ни малейшего сходства с давешним пугалом в грязных кальсонах) едет по Царскосельскому тракту. За окнами мелькают гранитные верстовые столбы. Мало-помалу Потёмкин погружается в воспоминания.

02.1. ЧЁРНО-БЕЛЫЙ ФЛЕШБЭК. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ТРАКТ. ЕКАТЕРИНА (33), ПЯТЬ БРАТЬЕВ ОРЛОВЫХ, В ТОМ ЧИСЛЕ – ГРИГОРИЙ (28, самый красивый ) И АЛЕКСЕЙ (25, самый брутальный, с огромным сабельным шрамом на левой щеке), ПОТЁМКИН (25, узнаваем лишь по наглазной повязке ), ДЕСЯТКИ ОФИЦЕРОВ ГВАРДИИ, САЛТЫКОВ (26, узнаваем лишь по раздвоенной бородавке на левой щеке), ПРОХОЖИЕ, ЗЕВАКИ.

Крупные титры: «ИЮНЬ 1762 ГОДА».

Вся дорога заполнена конной гвардией, во главе которой на ослепительно белом жеребце гарцует молодая Екатерина. Позади неё – пятеро братьев Орловых и молодой Потёмкин. На встречу гвардии в небогатой карете едет юный Салтыков.

САЛТЫКОВ
(по самые плечи высовываясь из окна)
Да здравствует императрица Екатерина! Куда путь держите, молодцы?

АЛЕКСЕЙ ОРЛОВ
В Ораниенбаум, Николай Иванович! Урода заарестовывать.

САЛТЫКОВ
Удачи вам, молодцы! Да здравствует государыня Екатерина Алексеевна!

03. 1. ЧЁРНО-БЕЛЫЙ ФЛЕШБЭК. КОМНАТА ДВОРЦА В РОПШЕ. ПЁТР III (34,  среднего роста, нелепый и дёрганый), АЛЕКСЕЙ ОРЛОВ, ПОТЁМКИН, ЕЩЁ НЕСКОЛЬКО ОФИЦЕРОВ ГВАРДИИ.
 
Крупные титры: «ИЮЛЬ 1762. РОПША».

В достаточно тесной комнатке пятеро офицеров гвардии сторожат свергнутого императора. Все пьют вино, курят трубки и играют в карты. Офицеры чуть подшофе, а свергнутый Пётр пьян вусмерть.

ПЁТР
(с сильным немецким акцентом)
О, шорт! Я опять проиграль. Здесь что-то нечисто. Камрады, признайтесь, ведь кто-то из вас, наверное, жульничать?
 
АЛЕКСЕЙ
Чего ты там вякнул?

ПЁТР
Я не есть вякнул. Я есть разговаривать. Я вам сказаль, что вы, видимо, жульничать. Вы, наверное, шулер… или… как это будет по-русскому? …карточный вор.

АЛЕКСЕЙ
Что-о?!
Делает неловкое движение, из-за которого из его рукава выпадает вторая колода. Остальные гвардейцы сдержанно фыркают, а Орлов окончательно сатанеет.
Так ты, недоносок, русского дворянина вором назвал? Получай же за это!

Бьёт свергнутого императора наотмашь.
ПЁТР
(закрывая окровавленное лицо руками)
Ви не иметь никакой права бить свой император, пусть даже и бывшая! Ви не есть благородная человека и дворянин, ви есть грязная русише швайне!

АЛЕКСЕЙ
(симулируя ярость)
Так тебе русские люди не нравятся? Тогда я тебя, мозгляка, удавлю за Расею! Видит Бог, удавлю!

Хватает Петра за горло и начинает душить. Тот пробует сопротивляться, но силы соперников несопоставимы. Через пару-тройку минут задушенное тело Петра сползает на пол. И всё это время на убийцу и его жертву смотрит широко раскрытый от ужаса единственный глаз Потёмкина.

АЛЕКСЕЙ
(неожиданно трезвым голосом)
Ну, вот и всё. Нету больше Урода.


04. 01. ЧЁРНО-БЕЛЫЙ ФЛЕШБЭК. КАРЕТА ИМПЕРАТРИЦЫ. ЕКАТЕРИНА (45), ПОТЁМКИН (37).

Екатерина с Потёмкиным едут в одной карете в Царское Село.
 
Крупные титры: «ДВЕНАДЦАТЬ ЛЕТ СПУСТЯ. ИЮНЬ 1774 ГОДА».

               
ЕКАТЕРИНА
Так вы, генерал, сейчас мне поведаете о положении в нашей империи иноверцев? Вы ведь, кажется, числитесь в нашей Коллегии их опекуном?

               
ПОТЁМКИН
Да, Ваше Величество, числюсь, но…

Замолкает.

               
ЕКАТЕРИНА
(пряча улыбку)
Ну, смелее-смелее, мой генерал. Откуда подобная робость в суровом воине? Действуйте, как при штурме Хотина.

               
ПОТЁМКИН
(смущённо)
Как при штурме Хотина, Ваше Величество?

               
ЕКАТЕРИНА
(улыбаясь)
Да, генерал.

Генерал и царица пересекаются взглядами. Секунду спустя Потёмкин набрасывается на императрицу и грубо овладевает ею.
 Длинная пауза.               
ЕКАТЕРИНА
(томно, прикрывая вылезшую из корсета грудь)
Да… мой генерал… вот уж воистину кавалерийский натиск. Вы именно так и действовали во время штурма Хотина? Бедные турки… бедные турки… Хотя…
Лукаво смотрит на Потёмкина.
Хотя всё получилось не так уж и плохо.


05. 1. ЧЁРНО-БЕЛЫЙ ФЛЕШБЭК. ПАРАДНАЯ ЛЕСТНИЦА ЦАРСКОСЕЛЬСКОГО ДВОРЦА. ПОТЁМКИН, ГРИГОРИЙ И АЛЕКСЕЙ ОРЛОВЫ.

Крупные титры: «АВГУСТ 1774 ГОДА».

Потёмкин поднимается по лестнице. Навстречу ему спускаются братья Орловы.

ПОТЁМКИН
Приветствую вас, господа! Что слышно в дворцовых покоях?

АЛЕКСЕЙ ОРЛОВ
Да ничего особенного, Григорий Александрович. Разве что все вокруг судачат, что мы с братом спускаемся, а вы -  поднимаетесь.
Прижимается к перилам.
Проходите, ваше высокопревосходительство, проходите!

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
Связь Потёмкина с Екатериной продолжалась недолго, но вторым (а в чём-то и первым) человеком в стране Григорий Александрович оставался до самой смерти.


1.16. АЛЛЕЯ ЦАРСКОСЕЛЬСКОГО ПАРКА. ДЕНЬ ОДИННАДЦАТЫЙ. ЕКАТЕРИНА, АННА.

Вновь цветное изображение. Подруги прогуливаются по аллее.

Крупные титры: «ИЮНЬ 1790».

               
АННА
Катюш, а ты слышала очередное бонмо Голицына-Зайчика?

               
ЕКАТЕРИНА
Нет, как-то мимо прошло. Расскажи.

               
АННА
Он теперь всему свету рассказывает, что в его родовом поместье (он в деревне своей лет пятнадцать не был, но вспоминает её ежеминутно), так вот, он теперь всем рассказывает, что его мужички всегда так, мол, лечат зубы: привяжут к негодному зубу суровую нитку, закрепят её за что-нибудь и тыкнут В ПОТЁМКАХ в болящего раскалённой головешкой. Больной де от боли отпрыгнет и зуб де и вылетит. Так ЗУБЫ, мол, рвут у него на деревне. В ПОТЁМОЧКАХ. Вот ведь болтушка!

               
ЕКАТЕРИНА
Болтушка и есть, и пусть языком себе мелет, от нас не убудет. Ведь этот Зайчик – творенье Светлейшего и с подначки его чего хочешь ляпнет. Зуб он де вырвет. В потёмочках. Об этом Гри-Гри пусть даже не мечтает. Его область – дела державные, а сердце моё давно не его и он это знает.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
Страшная ревность Потёмкина к Платону Александровичу объяснялась легко: Зубов был первым за многие годы фаворитом императрицы, подобранным не им, а Салтыковым.

Раздаётся несколько пушечных выстрелов.

               
АННА            
(вздрагивая)
Ой, Катя, а что это?

               
ЕКАТЕРИНА
А это, Ань, шведы. Привыкай-привыкай. Во втором Реченсальмском сражении фортуна от нас отвернулась, полфлота потопло и шведы по морю гуляет свободно. Ну, и, конечно, постреливает, куда ни попадя.

               
АННА
с ужасом)
И что ж теперь будет?

               
ЕКАТЕРИНА
А ничего. Будет мир. Барон Осип Андреевич уже поехал в Финляндию обсуждать условия этого мира. Шведам ведь тоже несладко: английское золото кончилось, в казне ни гроша и война – дело зело дорогое. Так что будет нам мир. Не такой, как мечталось, но и не слишком позорный.

               
АННА
Земли шведам отдашь?

               
ЕКАТЕРИНА
Ни вершка! Так… деньгами немного. И, чтобы избегнуть словца «контрибуция», мы решили назвать это «сестринской помощью». Ибо шведский король мне ведь и вправду мне братец двоюродный. Стыда большого здесь нету, зато руки на юге развяжем и добьём таки турок. Я надеюсь, Светлейший, всех дел не доделав, сюда зубы рвать не пожалует?

               
АННА
А правду, Катюш, говорят, что Циклоп всегда посылает Валериана в самое пекло?

               
ГОЛОС ЗА КАДРОМ
Стараниями Платона Александровича его брат к тому времени уже целых полгода служил в ставке Потёмкина.

               
ЕКАТЕРИНА
Наш мальчик-порох и сам в него лезет. Коли останется жив – о чём я Бога молю ежечасно – станет вторым Румянцевым или Суворовым.

Здесь гуляющих дам догоняет Захар.
               
ЗАХАР
(задыхаясь от бега)
Ваше Величество! Анна Никитишна! Князь Потёмкин-Таврический уже подъезжает к дворцу и будет с минуты на минуту.


1.18. ЦАРСКОСЕЛЬСКАЯ ПРИЁМНАЯ ЕКАТЕРИНЫ. ДЕНЬ ОДИННАДЦАТЫЙ. ЗАХАР И АННА.

Захар и Нарышкина с тревогой прислушиваются к доносящимся из-за дверей кабинета звукам: громоподобному басу Потёмкина и жалобному голоску Екатерины.

               
ЗАХАР
Ой, Анна Никитишна, как Циклоп-то на матушку наседает! Далеко ль до греха? Вдруг прибьёт? Может вызовем Платона Александровича?

               
АННА
(машет руками)
Ты что! И не вздумай. Мужчины в подобных делах хуже чёрта становятся. Коли вызовешь Зубова, до смертоубийства дойдёт. Да и матушка наша не больно-то перед Циклопом пасует: он ей слово, она – ему пять.

               
 ЗАХАР
А может всё-таки вызовем? Вон как орёт! Слушать боязно.

АННА               
(строго)
Захар, успокойся. Я ведь, грешница старая, вашего брата перевидала, словно песку морского, и одно поняла: коль мужчина кричит, он не больно и страшен. Хуже, коли молчит и дуется.

               
ЗАХАР
(вздыхая)
Твои б, Аня, слова да Богу бы в уши! Будем ждать?

               
АННА
(тоже вздыхая)
Будем.


1.19. ВНУТРЕННИЕ ПОКОИ ГОСУДАРЫНИ. ДЕНЬ ОДИННАДЦАТЫЙ. ЕКАТЕРИНА И ПОТЁМКИН.

Екатерина в шлафроке полулежит на кушетке, Потёмкин в парадном камзоле, усыпанном бриллиантами, расхаживает по комнате и обрушивает на государыню монолог за монологом.

               
ПОТЁМКИН
Катя, запомни: не обо мне сейчас речь и не о моих пред тобою заслугах. Нет у меня пред тобою заслуг и никогда не бывало. Брось их в нужник, если хочешь. Но кому же, кому же, скажи, ты отдала своё сердце? Мальчишке? Ничтожеству? Обезьянке смазливой?
Выдерживает паузу.
И чего ты нашла в нём, Катенька? Хочешь сотню таковских тебе приведу да ещё и получше? Только свистни. Все будут здесь к завтрему. 

               
ЕКАТЕРИНА
(сдавленным голосом)
Гриша, не рви мне сердце. Ты лучше скажи, сколько жить мне осталось? Год? Два? Три? А, может, и месяц. И в любви я желаю дожить эти крохи. Вон даже Саша Мамонов… мой Красный Кафтанчик, любовь предпоследняя… Я ведь думала, он – навсегда, а он бросил меня ради дуры шестнадцатилетней. А Платоша – не бросит.

               
ПОТЁМКИН
Ты в этом уверена?

               
 ЕКАТЕРИНА
Да, я уверена. И нет у него никого, об чём знаю доподлинно. За это его и держу.

               
ПОТЁМКИН
(всплескивая обеими руками)
Так ты думаешь, он – благородный?! Ах, Катя-Катюша, как можно себя так обманывать? Ладно глуп он, как бабий пуп, (у тебя, меня кроме, сильно умных и не было), так ведь он же ещё и подлый! Отец его – Алексан Николаевич – самый бесчестный делец на Расее. Заседая в Сенате, он знаешь, что делает? Скупает на подставных все спорные имения и решает дела в свою пользу. А твой сладкий Платоша имеет с того свой процент.

               
ЕКАТЕРИНА
Гриша, это неправда.

               
ПОТЁМКИН
Оглохла ты, матушка, да ещё и ослепла! Завесил глаза он тебе печными заслонками и уши забил пуховиками. Всё, Катенька, всё. Тридцать лет мы знакомы, и ни разу такого я не токмо не произнёс, но и помыслить не мог. А сейчас вот скажу: выбирай, либо я, либо Зубов.

               
ЕКАТЕРИНА
(сдавленным голосом, после паузы)
Гриша, я от Платона не откажусь ни-ког-да.

               
ПОТЁМКИН
Тогда дай мне отставку. Не бойся. Здесь напели тебе, что я то ли в господари молдавские, то ли в герцоги курляндские мечу, так вот: посылаю я по боку и герцогство, и господарство. И к наследнику я не примкну, как тебя заверяют. Буду тихо сидеть у себя в поместьях и дожидаться смерти.

               
 ЕКАТЕРИНА               
(вставая)
А об этом ты, Гриша, и думать забудь. Мы вдвоём стране служим и на службе сей оба и сдохнуть должны. И тебе ли не знать, что моё сердце одно, а держава – иное. Одно с другим не запутано. Иди, князь, служи.

Крепко целует Потёмкина в губы и уходит в соседнюю комнату.

1.20. БОЛЬШАЯ ПАРАДНАЯ ЗАЛА ВО ДВОРЦЕ ПОТЁМКИНА. ДЕНЬ ДВЕНАДЦАТЫЙ. ЕКАТЕРИНА, ПОТЁМКИН, ГОЛЫНСКИЙ, ЗУБОВ, САЛТЫКОВ, БЕЗБОРОДКО, НАРЫШКИНА С МУЖЕМ (64), ПЕРЕКУСИХИНА (51, мужеподобная старая дева, по уши влюблённая в Екатерину), ГОЛИЦЫН, ПАВЕЛ (36, некрасивый и дёрганый), МАРИЯ ФЁДОРОВНА (31, очень полная), АЛЕКСАНДР (13, застенчивый белокурый юноша ), КОНСТАНТИН (11, копия отца) И ЕЩЁ СОТНИ ГОСТЕЙ. МУЗЫКАНТЫ, ЛАКЕИ.

В центре зала – огромный хрустальный вензель «ЕВ» и длинный-длинный стол, во главе которого сидит государыня, слева от неё – Ближний Круг, справа – Павел с семейством. Сам Потёмкин и несколько его приближенных (включая адьютанта Голынского) сидят на противоположном конце стола в другом конце зала. Из окон видны огни фейерверков (тот же вензель «ЕВ», но из горящих ракет) и крики гуляющего в парке простонародья.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
Устроенное Потёмкиным великолепное празднество обошлось ему в полмиллиона тогдашних рублей (примерно в двадцать миллионов нынешних долларов) и не только не принесло ему никаких дивидендов, но и лишило Светлейшего самого главного из его поместий. Вот как это случилось.

ЕКАТЕРИНА         
(Зубову)
Чего так невесел, Платон Александрович?

ЗУБОВ
Я в обыкновенном своём настроении, Ваше Величество.

ЕКАТЕРИНА
Да так ли?

ЗУБОВ
Ну, разве что небольшая геморроидальная колика немного меня донимает сегодня.

ЕКАТЕРИНА
А эта колика не «завистью» ли зовётся?
Зубов молчит.
Ну, и кому ты завидуешь? Уж не Потёмкину ли?

ЗУБОВ
(краснея сквозь пудру и глядя в сторону)
Да.

ЕКАТЕРИНА
Нашёл кому, право, завидовать! Пятидесятилетнему беззубому старцу, одною ногою стоящему прямо в могиле. Платон, ты в уме?

ЗУБОВ
(через силу)
Тому я завидую, Ваше Величество, что Григорий Александрович могут в честь вашу и дюжину  таких великолепных праздненств задать, а я – ни единого. Ведь в сравнении с князем я – нищий.

ЕКАТЕРИНА               
(поперхнувшись от изумления)
Это ты-то… нищий?!

ЗУБОВ
В сравнении с князем, Ваше Величество.
 
ЕКАТЕРИНА               
(облегчённо вздохнув)
Так это ты конфетку выпрашиваешь? О, Господи… было б об чём говорить. Хорошо, будет, тебе конфетка да такая, что сам Крез обзавидуется.
Стучит ножом по бокалу. Все разговоры тут же стихают.
(громко, Потёмкину)
Давно хотела спросить тебя, князь Григорий, а как поживает твоё большое могилёвское имение? То, что в двенадцать тыщ душ?

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
Могилевское имение князя стоило где-то десять миллионов рублей серебром или около полумиллиарда современных долларов.

ПОТЁМКИН
Хорошо поживает, Ваше Величество.

ЕКАТЕРИНА
Не продашь мне его? Заплачу чистым золотом и с ценой не обижу.

Потёмкин лихорадочно переводит свой единственный глаз с величественного лица государыни на сияющую от счастья рожицу Зубова и сразу обо всём догадывается.

ПОТЁМКИН               
(хлопая себя по лбу)
Увы мне, Ваше Величество! И рад бы продать да уже не могу. Имение это обещано иному совсем человеку и даже задаток получен.

ЕКАТЕРИНА                (обескуражено)
И кто ж сей счастливец?

ПОТЁМКИН
Адъютант мой Голынский.

САЛТЫКОВ               
(на ухо Безбородко)
Да… Алёше Голынскому только такие имения и покупать. Беднее его одни калики перехожие. Деревенька в полсотни душ да семеро ребятишек по лавкам – вот и всё Лёшинькино богатство.

БЕЗБОРОДКО
По кличке и шерсть: Голынский – голь перекатная.

ЕКАТЕРИНА
(недовольно вздыхая)
Ну что ж… что сделано, того не воротишь. Поздравляю вас, господин Голынский, со столь блестящей негоцией!

Ошалевший от счастья Голынский не может произнести ни слова.

ПОТЁМКИН               
(пихая его локтём в бок)
Да скажи ты хоть что-нибудь! Ведь тебя государыня спрашивает.

ГОЛЫНСКИЙ
(заикаясь от страха)
Я… мне… я… бла… годарю в-вас, В-ваше В-величество…

Всеобщий хохот.

ПОТЁМКИН 
(на ухо Голынскому)
Твоя фортуна, Алёша. Владей. Но не вовсе задаром. Завтра утром подпишем купчую и ты сразу заложишь это поместье в Сохранную кассу и получишь там пару миллионов. Эти деньги – мои. Ну, а всё остальное…  миллионов пять-шесть по самому скромному счёту - твоё и твоих наследников.
Вновь толкает Голынского в бок.
Да не трясись ты со страху! Лучше взгляни, как у Платошки-болонки перекосило евонную острую мордочку.
Лицо Зубова крупным планом.
За такое и ста могилевских имений не жалко! 

1.21. МОЛДАВСКАЯ СТЕПЬ. ДЕНЬ ТРИНАДЦАТЫЙ. ПОТЁМКИН, КУЧЕР, ЛАКЕЙ.

Крупный план едущей по молдавской степи кареты и глядящего в её окошко Потёмкина.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
А через несколько месяцев Светлейший, наконец-то  смирившись со своим придворным  фиаско, согласился вернуться в войска и прямо в дороге – умер.

Потёмкин в карете хватается за сердце. Потом – крупный план лежащего рядом с каретой Светлейшего. Князь задыхается и рвёт на груди рубаху.

ПОТЁМКИН
Воздуху! Воздуху! Воздуху!
 
ЛАКЕЙ
(чуть не плача)
Чуть-чуть потерпите, ваше сиятельство. Сейчас будет лекарь.

ПОТЁМКИН
Не поможет мне лекарь, Серёжа. Похоже, я -всё. От… бе… гал… ся…

Выгибается в смертной агонии и затихает, но потом вдруг встаёт и идёт босиком по степи. Через пару десятков шагов Потёмкин оказывается возле петербургского памятника Екатерине и, запрыгнув на постамент, превращается в бронзовую фигуру у подножия государыни.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
С этой минуты власть Платона Александровича стала практически беспредельной.


1.22. ПРИЁМНАЯ ЗУБОВА. ДЕНЬ ЧЕТЫРНАДЦАТЫЙ. ГОЛИЦЫН, МОРКОВ (44, весь в конопушках, очень некрасивый), ЛАКЕЙ, САЛТЫКОВ, ДРУГИЕ ВЕЛЬМОЖИ.

Крупные титры: «ДЕКАБРЬ 1791 ГОДА»

Десятки вельмож дожидаются выхода фаворита из спальной.

ГОЛИЦЫН
(Лакею, заискивающе)
Не знаешь ли, братец, граф скоро выйдет?

ЛАКЕЙ
(после паузы, в течение которой он как бы оценивает, достоин ли посетитель ответа)
Не могу знать, вашесяство. Покамест оне с обезьянкой играют. Наиграются – выйдут-с.

Новая долгая пауза.  Новые крупные планы томящихся в приёмной сановников. Но вот, наконец, по толпе шелестит шепоток: «Граф, граф идёт!» - и в приёмной появляется Зубов в роскошном халате и с маленькой обезьянкой на плече. В толпе - явное оживление, в результате которого Морков с Голицыным протискиваются поближе к графу.
 
ЗУБОВ
(Голицыну)
Здравствуйте, князь!

ГОЛИЦЫН
(слегка суетливо)
Здравствуйте, ваше сиятельство! Как вы изволили почивать этой ночью?

ЗУБОВ
Благодарю вас, неплохо.
В этот момент обезьянка срывает с головы князя парик, обнажая лысую, как яичко, голову. Остальные вельможи беззвучно хихикают.
Лиззи, негодница!

Отнимает у обезьянки её добычу и возвращает парик Голицыну.

ГОЛИЦЫН
(поспешно прикрывая  лысину; его рот растянут в улыбку, а в глазах стоят слёзы)
Какая она презабавная, ваше сиятельство! Истинная – хи-хи! – шалунья-с.

Зубов переходит к Моркову.

ЗУБОВ
Здравствуйте, граф.

МОРКОВ
(опасливо косясь на мартышку)      
Здравствуйте, ваше сиятельство.

ЗУБОВ
Как протекают наши переговоры с турками?
 
МОРКОВ
Преотменно, ваше сиятельство. Граф Безбородко пишет, что буквально с дня на день  будет подписан выгодный мир.

ЗУБОВ
Да… что касается Александра Андреевича. Дипломат он, конечно, хороший и в делах преуспел, но чересчур много умничает и нам с государыней сиё поднадоело. И мы решили сменить главу нашей дипломатической службы. Справишься?

МОРКОВ
(цепенея от счастья)
Все… не… пременно справлюсь, ваше… сиятельство!
При этих его словах обезьянка срывает с графа парик, обнажая коротко стриженные чёрные волосы.
(не замечая пропажи)
 Век Бога за вас молить буду! Все силы свои приложу. Все силы-с!

Зубов небрежно (и уже безо всяких извинений) возвращает парик владельцу и, бормоча себе под нос: «Он на вид простоват… а вот ты, Александр Андреевич, на вид умноват, так вот, посиди-ка в отставке и подумай о том, кто болонка, а кто дог меделянский», - переходит к стоящему третьим Салтыкову. Князь и Зубов встречаются взглядами. Фаворит сразу всё понимает и передаёт обезьяну стоящему на безопасном расстоянии лакею.

ЗУБОВ
(совсем другим тоном)    
Здравствуйте, ваша светлость! Ну, и зачем же было так себя утруждать? Дали бы знать, я бы сам к вам пришёл.

САЛТЫКОВ
Ничего-ничего, пока ноги носят. Да и тебе из дворца отлучаться не велено, так зачем лишний раз огорчать государыню, лучше я подойду.
После паузы, лукаво.
 Шесть тыщ-то когда мне отдашь?

ЗУБОВ
(хлопая себя по лбу ладонью)
Сегодня же!

САЛТЫКОВ
(усмехаясь)
Не спеши, мне не к спеху, и даже малость отрадно, что такой большой человек предо мною в долгу, как в шелку.
Прислушивается.
 Эй, Платоша, а что там за шум?

Слышится чья-то тяжёлая поступь и в приёмную входит Валериан в запыленном дорожном костюме. Он окреп, возмужал и раздался в плечах. И это особенно заметно на фоне вялого, как оранжерейная мимоза, брата.
 
ВАЛЕРИАН
Господа, вечный мир с Турцией заключён! Я на курьерских прямо из Яссы. Сейчас переоденусь и к государыне. Всё, господа, получилось по-нашему: Грузию с Крымом Порта признала за Петербургом, а граница проходит теперь по Днестру.

ВСЕ
Ура-а-а!!!

ГОЛИЦЫН
(отдельно)
Слава русскому оружию!

МОРКОВ
(подлащиваясь)
А правду ли говорят, Валериан Александрович, что покойный Потёмкин во время штурма Измаила велел вас определить на самое неспокойное место, чтобы вас там… того-с?

ВАЛЕРИАН
Там граф, если честно, покойных мест не было. Хотя у Килийских ворот, где я нес свою службу, и вправду был ад. Половину нашей колонны скосило картечью, а половину от оставшейся половины янычары изрубили ятаганами. Ну, и мне, если честно, досталось: до самые смерти я буду носить эту шляпу.
Снимает и показывает.
Пробита пулями в четырёх местах, а головы не задело. Заговоренная!

Платон смотрит на брата с прищуром.

ГОЛОС ПЛАТОНА ЗА КАДРОМ
Может,он и вправду заговоренный? Куда бы его мне спровадить? Вроде как в Польше сейчас неспокойно? Езжай-ка ты, братец, в Польшу.

ПЛАТОН
(вслух)
Ну, здравствуй, Валериан!
 
ВАЛЕРИАН
Здравствуй-здравствуй, Платоша!

Братья обнимаются и целуются. Вельможи взирают на них с усилением.


1.23. АЛЛЕЯ ЦАРСКОСЕЛЬСКОГО ПАРКА. ДЕНЬ ПЯТНАДЦАТЫЙ. ЕКАТЕРИНА И АННА.

Подруги гуляют по парку. Екатерина заметно сдала и опирается при ходьбе и на палку, и на плечо Нарышкиной.

Крупные титры: «ИЮНЬ 1792 ГОДА».

ЕКАТЕРИНА
Аннуш, узнаёшь это место?

АННА
Катя, странный вопрос. Мы здесь гуляем почти двадцать лет почти каждый день. Как я могу его не узнать?

ЕКАТЕРИНА
Аня, я не об этом. Мы здесь впервые с тобой повстречали Чернявого. Помнишь?

АННА
Конечно же, помню. Он сидел вот на этой скамеечке.

ЕКАТЕРИНА
Как давно это было! Я ведь тогда ещё могла ходить без палочки…
После паузы.
А почему ты мне не сказала, что я ещё и сейчас – вполне ничего себе?

АННА
Ну вот, говорю.

ЕКАТЕРИНА
Спасибо, утешила.

АННА
(меняя тему)
А как там наши Амур и Психея?

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
Так при дворе – с лёгкой руки Державина - прозвали великого князя Александра Павловича и его невесту Елизавету Алексеевну.

ЕКАТЕРИНА
(пряча улыбку)
Привыкают друг к другу.

АННА
А свадьба скоро?

ЕКАТЕРИНА
Господь с тобой, Анечка! Самое раннее, через полгода. По-хорошему, надо бы подождать и поболее (ведь они совсем дети), но сколько мне, Аня, осталось? Хочу и при жизни полюбоваться на двух этих ангелов.
Анна, пряча улыбку, кивает.
Чего улыбаешься?

АННА
Да так…

ЕКАТЕРИНА
Да, имеется и вторая причина, окромя сантиментов. Поженив внука, я хочу превратить Сашу-отрока в Александра-мужа, с тем, чтоб потом…

АННА
Ты думаешь, выйдет?

ЕКАТЕРИНА
Ох, не знаю-не знаю. Во всяком случае право такое у меня есть, и даровано оно самим Петром Великим. Как жаль, что Светлейший ушёл так рано!
 
АННА
Да, очень его нам сейчас не хватает.
 
ЕКАТЕРИНА
Не рви мне сердце, Анечка. Нужна мужская рука, а где её взять? Ладно, хватит об этом. Давай лучше поговорим о забавном. Ты слышала про последние Валериановы шалости?
 
АННА
(улыбаясь)
Это где? Уже в Польше?
Екатерина кивает.
Ну, и что там опять натворил наш ветреник?

ЕКАТЕРИНА
(вздыхая)
Да уж, Ань… натворил так натворил. У одного тамошнего мелкопоместного шляхтича увёл прямо из-под венца невесту. А поутру возвратил. С мешком золота.

АННА
Вот ведь негодник! А жених её что?

ЕКАТЕРИНА
Рад-радёхонек! И никаких жалоб наверх подавать не стал.

АННА
А невеста?

ЕКАТЕРИНА
С таким-то мужем? Тем паче.
 
АННА
Короче, дело закончилось ко всеобщему удовольствию.
Выставляет ладонь.
Катюш, никак дождь начинается?

ЕКАТЕРИНА
(тоже выставляя ладошку)
Похоже. А ну-ка быстро домой! Хотя… какое со мной, хромоножкой, может быть «быстро»?

Опираясь на плечо Анны, ковыляет обратно, а тем временем дождь превращается в ливень и выскочившие из-за кустов Солдаты прикрывают обеих дам своими камзолами. Через пару минут относительно сухие женщины и вымокшие до нитки служивые достигают спасительного дворца.

1.24. ДВОРЦОВАЯ ЦЕРКОВЬ. ДЕНЬ ШЕСТНАДЦАТЫЙ. АЛЕКСАНДР, ЕЛИЗАВЕТА (15, очередной «белокурый ангел»), ЕКАТЕРИНА, ВЕСЬ БЛИЖНИЙ КРУГ, ПАВЕЛ, МАРИЯ ФЁДОРОВНА, КОНСТАНТИН, АЛЕКСАНДРА (10), ЕКАТЕРИНА ПАВЛОВНА (5), НЕЛИДОВА (37, некрасива), АРАКЧЕЕВ (34, похож на обезьяну ), КУТАЙСОВ (34, кавказская внешность ), РОДИТЕЛИ НЕВЕСТЫ – МАРКГРАФ КАРЛ С СУПРУГОЙ, СВЯЩЕННИК, ДЬЯЧКИ, ПЕВЧИЕ, ДЕСЯТКИ ГОСТЕЙ.

Венчание Елизаветы и Александра. По правую руку от новобрачных – государыня с Ближним Кругом, по левую – Павел с Малым Двором.  Стоящие неподалёку от Екатерины Безбородко с Голицыным вполголоса сплетничают.

ГОЛИЦЫН
Не знаете, ваше сиятельство, отчего церемонию задержали аж на три часа с лишним? Какой такой заяц нам снова дорогу перебежал?

БЕЗБОРОДКО
Помилуйте, князь, что я могу знать? Отставлен от дел и нигде не бываю. Хотя говорят…

ГОЛИЦЫН
Ну, граф, не томите!

БЕЗБОРОДКО
Поговаривают, что в роли зайчика на это раз выступил его высочество цесаревич.

ГОЛИЦЫН
Это как понимать?

БЕЗБОРОДКО
Ну, меня там, князь, не было, так что за что купил, за то и продаю. Говорят, их высочество решительно отказался прийти на свадьбу собственного сына, поелику был занят организацией очередного гатчинского парада. И несчастной Марии Фёдоровне лишь пару часов назад удалось переупрямить супруга. Час с лишним на сборы, час на дорогу и вот они здесь.

ГОЛИЦЫН
(двусмысленно улыбаясь)
Сомневаюсь, что там обошлось без Екатерины Ивановны. Кто же, кроме неё, способен вразумить цесаревича?

БЕЗБОРОДКО
Ой, князь, уберите вы эту улыбку сатира.  Мадемуазель Нелидова здесь действительно нежную ручку свою приложила, но её дружба с их высочеством абсолютно безгрешна и….

Крупный план некрасивой Нелидовой.

ГОЛИЦЫН
Ой, ли?

БЕЗБОРОДКО
Я вам честью клянусь! Да что там честью – всеми своими ещё незаложенными имениями! Отношения Павла Петровича с Екатериной Ивановной сугубо платонические, так что…               

САЛТЫКОВ
(обернувшись,  шёпотом)
Господа, вы всё-таки в храме Божьем! Нельзя ли злословить чуть-чуть потише?

БЕЗБОРОДКО
(молитвенно сложив на груди руки)
Николай Иванович, отец родной, прости двух дураков! Впредь мы будем немы, как камни.

К этому времени церемония заканчивается и начинается череда поздравлений. Первой подходит Екатерина, потом – резко отличающийся от неё своей нецарственностью Павел с Марией Федоровной, потом – маркграф Карл с Супругой, потом подмигивающий и кривляющийся Константин и только седьмым молодых поздравляет второй человек в государстве – Зубов. Взгляды Елизаветы и Платона встречаются и вдруг  высекают какую-то странную искру. Елизавета краснеет, а секунду спустя багровый румянец заливает лицо и всемогущего фаворита. Он бормочет нечто невразумительное, вместо положенной по протоколу руки тыкается Елизавете губами в подбородок и, вконец растерявшись, отходит. И последнее, что мы видим, - это направленный на невестку и Зубова сосредоточенный взгляд императрицы.

1.25. ПЛОСКАЯ РАВНИНА ГДЕ-ТО В ПОЛЬШЕ. ДЕНЬ СЕМНАДЦАТЫЙ. ВАЛЕРИАН, ПОЛКОВНИК РАРОК (48, типичный немец ), СТАРЫЙ СОЛДАТ (42, резонер ), ЧЕЛОВЕК 10-15 СВИТЫ.

Крупные титры: «АВГУСТ 1794 ГОДА. ПОЛЬША».

По равнине гарцует пара десятков великолепно одетых всадников во главе с Валерианом. Бок о бок с Зубовым на гнедом жеребце едет седой полковник Рарок. Слышны отдаленные звуки ружейных и пушечных выстрелов.

РАРОК
(почти без акцента)
Ваше превосходительство, разрешите обратиться?

ВАЛЕРИАН
Конечно же, обращайтесь, полковник. И бросьте вы эти китайские церемонии. Вы хозяин, я – гость.

РАРОК
Ваше превосходительство, не надо дразнить инсургентов. Мы все здесь, словно мишени на стрельбище, а ваша великолепная одежда выдаёт им, кто вы. И ведь мятежники знают, сколь много горя принесёт государыне ваша – типун мне на язык! – случайная гибель, и не преминут оной возможностью воспользоваться. Давайте лучше вернёмся в лагерь, ваше превосходительство.

ВАЛЕРИАН
Полковник, вы были под Измаилом?

РАРОК
Нет, ваше превосходительство, не был. Во время турецкой кампании  мой полк стоял гарнизоном в Варшаве. Служба сия считалась вполне безопасной до тех пор, покуда мятежники не вырезали три четверти моего полка.

ВАЛЕРИАН
Я вам искренне сочувствую, полковник. В нашей колонне под Измаилом тоже выбило ровно три четверти. Но мне повезло. Вот извольте взглянуть:
Снимает с головы шляпу.
…четыре дыры, а голову не задело. Я заговоренный, полковник. Продолжим рекогносцировку.
Демонстративно выезжает на пригорок. Вслед за ним следует явно купившийся «на слабо» и не отстающий ни на дюйм полковник Рарок.
(снимая шляпу)
А вот и пятая пуля, полковник. Я же говорил, что я заго…

Раздаётся звук пушечного выстрела. Оба всадника рушатся наземь.

ИСТЕРИЧНЫЕ ВЫКРИКИ:

- Генерала убило!

- Зубову ногу ядром оторвало!

- Лекаря! Лекаря! Карл Богданыч, сюды. Карл Богданыч, голубчик, уж ты постарайся, спаси генерала, а то нам государыня головы поотрывает!
Раненого Валериана срочно оттаскивают в лазарет. Рядом с брошенным на голой земле Рароком остаётся лишь Старый Солдат.

СОЛДАТ
Сильно жжёт, Адольф Людвигович?

РАРОК
Нет, Петрович, пока что терпимо.

СОЛДАТ
Дай хоть шинель тебе под голову подложку. Пить будешь?

РАРОК
Давай.
Жадно пьёт.
Лекаря скоро будут?

СОЛДАТ
Скоро, Адольф Людвигович, скоро.

РАРОК
(начиная бредить)
Пятая рота, держать поляков! Остальные – отходим. Отходим!!!

СОЛДАТ
(себе под нос)
Хорошим ты был командёром, Людвигович. Башковитым и бесстрашным. И нашего брата берёг, за что мы очень тебя уважали и даже почти не считали за немца. Хороший ты был командёр, и у большого начальства был на добром счету и, вишь, дослужился до золотых эполетов. А помираешь на голой земле, словно некрут. Все пять лекарей возле царского пуделя крутятся. Вот как оно получилось, Людвигович.
Рарок что-то кричит по-немецки и вытягивается в струнку. Солдат истово крестится и кладёт ему на глаза пятаки.


1.26. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ПАРК. ДЕНЬ СЕМНАДЦАТЫЙ. ЕКАТЕРИНА, ЗУБОВ, ДЕРЖАВИН (51, седой и толстый), ЕЛИЗАВЕТА, АЛЕКСАНДР И ЕЩЁ НЕСКОЛЬКО ПРИДВОРНЫХ.

Придворные играют в догонялки. Тяжко сидящая на скамье Екатерина наблюдает за ними с материнской улыбкой. Старик Державин, пыхтя, пытается догнать великую княгиню Елизавету, но та уворачивается, а потом спотыкается и чуть-чуть не падает: в самый последний момент её успевает поймать вовремя подоспевший Зубов.

ЕЛИЗАВЕТА
(с лёгким акцентом)
Спасибо вам, граф.

ЗУБОВ
(не разжимая объятий)
Не за что, ваше высочество.

ЕЛИЗАВЕТА
Граф, отпустите! Ведь люди смотрят.

ЗУБОВ
(с явной неохотой выпуская добычу)
Ах, извините, ваше высочество! Я, право, такой… неловкий.

ЕЛИЗАВЕТА
Можете называть меня просто по имени. Мы ведь не на приёме.

ЗУБОВ
Хорошо, ваше высо… хорошо, Лиза. Вы будете петь на вечернем концерте?

ЕЛИЗАВЕТА
Я даже, право, не знаю. Старые песни приелись, а новых – нет.

ЗУБОВ
Для тебя, Лиза, найдутся и новые. Вот это…
Протягивает Елизавете листок.
…мои стишки, уже положенные на музыку. Ты вечером их исполнишь?

ЕЛИЗАВЕТА
(кокетливо)
А вот это зависит от вашего, граф, поведения. Будете вести себя хорошо, спою.



1.27. ВНУТРЕННЕЕ ПОМЕЩЕНИЕ БОЛЬШОЙ ДОРОЖНОЙ КАРЕТЫ. ДЕНЬ СЕМНАДЦАТЫЙ. ВАЛЕРИАН И РОДЖЕРСОН (53, по-иностранному простонародная внешность).

Валериан возлежит на походной кровати. Роджерсон сидит рядом.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
Узнав о страшном ранении своего любимца, государыня тут же прислала в Варшаву своего придворного медика Роджерсона, приказав ему, как только состояние раненого это позволит, привести его к ней в Петербург.

ВАЛЕРИАН
(плаксиво)
Иван Самойлович! А, Иван Самойлович!

РОДЖЕРСОН
What?

ВАЛЕРИАН
Остановите карету. Что-то меня растрясло. Боюсь, не доеду.

РОДЖЕРСОН
Give me your arm.

ВАЛЕРИАН
What?

РОДЖЕРСОН
Дайте мне свою руку.
Проверяет у Зубова пульс.
Всё нормално. Доедете.
С презрением смотрит на хныкающего Валериана.
Ладно, young man. Раз вы такой кисэйный барышень, примите вот это.
Нацеживает в стопочку какую-то микстуру.
In fifteen minutes вам станет лучше.

Валериан подчиняется и через какое-то время и вправду приходит в себя.

ВАЛЕРИАН
А как здоровье государыни, Иван Самойлович?

РОДЖЕРСОН
Нормално. Her Majesty is okey. А всё осталное, young man, есть государственный и врачебный тайна, но, посколку вы есть the best friend of Her Majesty, она мне велела ничего от вас не скрывать. Государыне шестьдесят пять, а никто из её прямых родственников не дожил и до шестидесяти. Плюс – возрастающий с каждым годом тучность и очен-очен пагубный привычка к очен-очен крепкому кофе. Tell you the truth, mister Zuboff, in about three years Catherine the Great will be probably dead. Вы меня понимаете? Через три года великой царицы не будет. Хм, he's sleeping. Удивительно избалованный юноша.

Крупный план безмятежно спящего Зубова и недовольного лица Робертсона.


1.28. МАЛЫЙ КОНЦЕРТНЫЙ ЗАЛ ЦАРСКОСЕЛЬСКОГО ДВОРЦА. ДЕНЬ СЕМНАДЦАТЫЙ. ЕКАТЕРИНА, ЗУБОВ, АЛЕКСАНДР, ЕЛИЗАВЕТА, ГОЛИЦЫН, ДЕРЖАВИН, БЕЗБОРОДКО, НАРЫШКИНА, ПЕРЕКУСИХИНА И ЕЩЁ ПЯТЬ-ШЕСТЬ САМЫХ БЛИЗКИХ ПРИДВОРНЫХ.

Все сидят в зальчике, Державин – на сцене.

ДЕРЖАВИН
Стихи сии ходят в списках, но публично исполняются впервые. Ода-загадка.
Зал аплодирует авансом.
Звонко-приятная лира!
В древни, златые дни мира
Сладкою силой своей
Ты и богов, и зверей,
Ты и народы пленяла.

Ныне – железные ль веки?
Твёрже ль камней человеки?
Помнят себя лишь одних,
Слёзы не трогают их,
Вопли к сердцам не доходят.

Души все льда холоднее.
…Кто же у нас не таков?
В ком же я вижу Орфея?
Кто Аристон сей младой?

Нежен лицом и душой,
Нравов благих преисполнен.
По залу пробегает шепоток узнавания. Зубов тупится и краснеет.
Кто сей любитель согласия?
Скромный зиждитель ли счастья?
Скромный смиритель ли злых?
Дней гражданин золотых,
Истый любитель Астреи.
Кто он? Поведай скорее!

Длинная пауза. После одинокого хлопка Екатерины - всеобщие бурные аплодисменты.

ЕКАТЕРИНА
(после того, как овация затихает)
Да-а… хват ты, Гаврила Романович! Всем богам подпустил фимиама: и власти земной, и власти небесной, и Аристону, и Астреей. А стихи хороши. Сладкозвучные. Нету Державину ровни средь российских пиитов. От себя я тебе, Гаврила Романович, жалую пять тысяч червонцев, а уж чем там тебя Аристон одарит – это вы с ним договаривайтесь сами. Только боюсь, что богатого куша тебе не видать. Аристон наш не любит расставаться с денежками.
Всеобщий хохот. Екатерина поворачивается к Голицыну.
Ну что, Пётр Глебович, по всем законам и правилам искусств драматических опосля драмы играется фарс. И как Гавриле Романовичу нету в России соперников в штиле высоком, так и Пётр Глебович у нас что-то вроде Державина в площадном комедиантстве. Покажете нам своего мужичка-простачка? 

ВСЕ
Просим, князь! Просим!

ГОЛИЦЫН
Желание государыни – закон для подданного.
Скрывается за кулисами и какое-то время спустя появляется из-за кулисы в накладной бороде, армяке и лаптях (парик, смеха ради, можно оставить прежним)и берестяным коробом через плечо. Но самые главные изменения произошли у князя в душе: из трусоватого и пошловатого «Зайчика» он превратился в развязного, не лезущего за словом в карман молодца-коробейника.
(скороговоркой)
Ну что, здравствуй, народ, разевай шире рот, привезли мы вам ярманку с самого Гамбургу! Я – торгаш-молодец, вам и мать, и отец, и кого я увижу, ни за что не обижу.
Подходит к Екатерине.
Ах, ты, барыня важная, вся собой авантажная, коль ты здесь всех моложе, так плати всех дороже!
Екатерина хохочет.
А товару-то много, набирай в путь-дорогу: пирог из ерша за четыре гроша да пирог медвежьих ушек за восемь полушек, да ещё пироги с крольчатиной, пироги с зайчатиной и самые вкусные – пироги с собачатиной. Налетай с пылу, с жару, покудова не подорожало, позолоть дяде ручку, дай на квас и на мучку!
Протягивает Екатерине картуз.
        Дай сколько не жалко, милая барыня!
Государыня щедро швыряет в картуз горсть червонцев.
Ой, как ты таровата да душою богата! Не обидели купчика – за то будет как лучше вам.

Переходит к Зубову.

Молодой и красивый, из себя не спесивый, начну мозги ломать, что б тебе запродать? У тебя ведь всё есть, так купи хоть свинячью шерсть. Возьму очень недорого: за фунт шерсти – пуд золота. И ещё продам дым из трубы за четыре рубли, ну, и дырку от бублика за четыреста рубликов. Молодой и красивый, из себя не спесивый, позолоть дяде ручку, чтоб он купил себе сучку, а то бабы-то с дядею не соглашаются.
Всеобщий хохот. Голицын подставляет картуз, Зубов сперва достаёт золотой червонец, но после меняет его на серебряный рубль и опускает его в шапку.
Ох, не быть мне и живу, какой ты бережливый! Но вопче поступаешь ты правильно. Как говорят англичанцы, всей Европы засранцы (продолжает с отличным оксбриджским выговором): take care of the pennies and the pounds will take care of themselves, - что по-нашему значит: алтын рупь бережёт. Быть тебе, парень, не только красивым, но и очень богатым!

Всеобщее сдержанное хихиканье.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
Предсказание коробейника сбылось. После смерти Платона Александровича в 1822 году одними деньгами (не считая недвижимости) осталось двадцать шесть миллионов рублей серебром или миллиард долларов на современные деньги.

«Купец» подходит к Безбородко.

ГОЛИЦЫН
Ой, я  может не прав, но ведь ты, дядя, граф?

БЕЗБОРОДКО
Да, я граф, господин хороший.

ГОЛИЦЫН
Значит, глаз у меня пока верный. Хоть ты волосом сед, но в портках всё без бед, лишь с одной закавыкой примерно: только граф появляется, девки все разбегаются.
Гомерический хохот. Безбородко краснеет.
У тебя денег много, а долгов ещё больше, серебро всё в берлоге, а долги где-то в Польше…

Хохот усиливается.

ЕКАТЕРИНА
(утирая слёзы)
Хватит-хватит, Пётр Глебович. А то, я боюсь, в нашем маленьком зальчике сейчас обрушится потолок от смеха. Александр Андреевич, отсыпьте купцу-молодцу полновесных червонцев, а мы потихонечку перейдём к нашему следующему нумеру. Все вы, конечно же, знаете, какие огромные деньги платит казна италианским певцам и певичкам в нашем оперном театре. А, между тем, промеж нас есть настоящий соловушка, поющий и много лучше, и даром. Я имею в виду великую княжну Елизавету Алексеевну, наделенную и голосом дивным, и слухом божественным. А романс для неё сочинил генерал-фельдцейхмейстер Платон Александрович, тоже музам не чуждый, и он же будет аккомпанировать ей на скрыпке. Прошу вас, Елизавета Алексеевна и Платон Александрович!

Продолжительные аплодисменты. Елизавета и Зубов со скрипкой выходят на сцену. Скрипичный проигрыш.

ЕЛИЗАВЕТА
(поёт)
В груди моей горит томленье
И огнь любви её теснит,
И предвкушаю я мгновенье,
Когда увижу блеск его ланит.

ЗУБОВ
(подхватывает, пожирая Елизавету взглядом)

Судьба свершает преступленье,
Заставив пожелать её воспламенить.
Давая мне во искупленье
Одно лишь право – полюбить!

Ещё один проигрыш.

ЕЛИЗАВЕТА и ЗУБОВ
(дуэтом)
Сии безумные мечтанья
Забыть нам надо в аккурат,
Но сладость твоего…

ЕЛИЗАВЕТА
Твоего!

ЗУБОВ
Твоего!

ДУЭТ
…лобзанья!
Милее рая во сто крат!

Гробовое молчание. Непоколебимое спокойствие сохраняют лишь два «рогоносца» - великий князь Александр и государыня. Но вот, наконец, Екатерина сдвигает ладоши и лишь после этого раздаются жиденькие аплодисменты.

ЕКАТЕРИНА
Да уж… в италианском оперном театре такого сроду не услышишь. Ни за какие деньги. И невестка моя хороша, а уж Платон Александрович… прямо соперник Гаврилы Романовича.
После паузы.
Господа! У меня разыгралась мигрень, и концерт наш придётся отставить. Так что все вы свободны. Кроме моего внука Александра.



1.29. ВРЕМЯ И МЕСТО ТЕ ЖЕ. ЕКАТЕРИНА И АЛЕКСАНДР.

Бабушка с внуком сидят на соседних креслах.
 

ЕКАТЕРИНА
Да, Саша, давно мы с тобою вот эдак не сиживали. Дай хоть кудри тебе расчешу.
Достаёт гребешок и расчёсывает внуку волосы.
И в кого ты такой красавчик?

АЛЕКСАНДР
В вас, бабушка.

ЕКАТЕРИНА
Ох, и льстец же ты, Сашка! Бабка твоя никогда не была красавицей. Даже в самые-самые юные годы. И, кстати, именно из-за этого тётка моя Елизавета Петровна и выбрала меня в жёны твоему дедушке. Чтоб молодая невестка её неуклонно стареющую красоту не затмевала. Так что в сём мире подлунном очень многие, Сашенька, называют меня «Екатериной Великой», некоторые – «Екатериной Премудрой», но никогда и никто – «Екатериной Прекрасной». А вот супруга твоя и взаправду – херувим во плоти.

АЛЕКСАНДР
Всецело с вами согласен, бабушка.

ЕКАТЕРИНА
(сжав губы)
Так чего ж ты мне этого ангела до сих пор не обрюхатил?
Александр молчит.
Или мне Зубова попросить за тебя труд сей тяжкий исполнить?

АЛЕКСАНДР
(пряча взор)
Как прикажете, Ваше Величество.

ЕКАТЕРИНА
(вздыхая)
И что ты за человек такой, Саша? Неужто жену ни к кому не ревнуешь?

АЛЕКСАНДР
Нет, Ваше Величество, не ревную. Не имею такого обыкновения.


1.30. КОРИДОР ДВОРЦА. ДЕНЬ СЕМНАДЦАТЫЙ. ЕЛИЗАВЕТА, ЛАКЕИ, ПРИДВОРНЫЕ.

Елизавета идёт, опустив глаза, по дворцовому коридору. Она явно шокирована своим концертным провалом, но – как и всех по-настоящему красивых женщин – это горе её только красит, и у всех попадающихся ей по дороге мужчин (от вельмож до лакеев) при встрече с нею в глазах загораются жёлтые кобелиные огонёчки, а у всех женщин – пожары бессильной зависти. В конце концов великая княжна приближается к входу в свои покои.

1.31. ПОКОИ ЕЛИЗАВЕТЫ. ДЕНЬ СЕМНАДЦАТЫЙ. ЕЛИЗАВЕТА.

Елизавета стоит на коленях перед иконой.

ЕЛИЗАВЕТА
(вполголоса)
О, Господи, сделай, пожалуйста, так, чтобы эта проклятая красота куда-нибудь навсегда исчезла, и я стала такой же старой и безобразной, как Нелидова! Зачем мне всё это (обводит руками свою точёную фигурку и очаровательное личико), если оно не может воспламенить моего мужа? Я давно уже не прошу Тебя, Господи, чтобы Ты заронил в его сердце хотя бы крошечную каплю плотской любви ко мне, ведь это, видимо, даже Тебе не по силам, – так преврати меня в пугало и дай мне пожить спокойно. Сделай так, чтобы вся эта кобелиная стая меня больше не замечала. Ведь это ты можешь? Да, Боже?

Заходится в рыданиях.

1.32. МАЛЫЙ КОНЦЕРТНЫЙ ЗАЛ. ДЕНЬ СЕМНАДЦАТЫЙ. ЕКАТЕРИНА И АЛЕКСАНДР.

Внук и бабка всё так же сидят в соседних креслах.

ЕКАТЕРИНА
Старые люди часто говорят, что пожили де достаточно и смерти де не боятся. Не верь им, Саша. Смерть ведь она… чем ближе, тем страшнее. И я – лишь ты да Захар сиё знают – последних полгода почти каждый вечер вижу в зеркале мужа-покойничка. Рожи мне корчит и к себе зазывает.  Видно срок мой пришёл. Так что я поневоле стала задумываться: для чего я жила и что после себя оставлю? Семьи мне Бог не дал. Чем хочешь клянусь тебе, Саша: будь муж у меня не сумасшедший и люби он меня хоть капельку… ах, как бы и я бы его любила! Он бы ведал Державой, а я бы рожала ему детишек и занималась бы богоугодными заведениями. И была бы я счастлива.
Выдерживает долгую паузу.
Но Судьба мне сулила иное. И семья моя, если блуд не считать, это ты и Держава. И здесь мне стыдиться нечего. Ты вона каким получился красавчиком да и царство моё  за те тридцать пять лет, что я правлю, зело подросло и окрепло. Но вот мысль меня гложет: что будет с вами обоими опосля моей смерти? Что ждёт вас, когда Царь Царей (я в Него, правда, не верю, но вдруг Он всё-таки есть?) призовёт меня на Свой Страшный Суд?
Александр молчит.
Саша, запомни: отец твой царствовать не достоин.

АЛЕКСАНДР
(опешив)
Но… бабушка! Как вы можете так говорить?

ЕКАТЕРИНА
Знаю, что говорю. Править Державой – искусство особое и даётся не каждому. Дед твой править не мог, отец тоже не сможет и кончит так же, как дедушка. Знаешь, отчего дед твой помер?

АЛЕКСАНДР
От почечной колики, Ваше Величество.

ЕКАТЕРИНА
Ох, и лукавец ты, Сашка! Меня мои недруги называют «Тартюфом в юбке», а ты, Саша, Тартюф в чине ангельском. Но ничего-ничего… человеку простому сиё идёт в минус, а императору – в плюс… Так вот, милый Сашенька, от точно такой же по-чеч-ной ко-ли-ки и отец твой помрёт на первый же, много, на третий год своего царствования. А тебя он сошлет в Шлиссельбург и ты там, Сашенька, сгинешь, как сгинул этот… несчастный.

Истово крестится.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
Екатерина имела в виду низложенного императора Иоанна Антоновича, проведшего всю свою жизнь в Шлиссельбургской крепости и заколотого тюремной охраной во время попытки его освобождения. 

       ЕКАТЕРИНА
Себя не жалеешь, так хоть отца пожалей, и не давай ему шанса примерить убийственную для него корону.

АЛЕКСАНДР
Это… как?

ЕКАТЕРИНА
Сам стань императором. Согласно указу твоего прапрадеда я вправе сама назначать наследника, невзирая на первородство, и я назначаю – тебя. Указ мой об этом лежит в кабинете в малом бюро на верхней полке, и, кроме меня и тебя, знают об о нём только два человека: Платон Александрович Зубов и Александр Васильевич Суворов.

АЛЕКСАНДР
Но… бабушка, я императорствовать не желаю! Жизнь частного человека где-нибудь в Швейцарии, скромная хижина в Альпах, зажженный камин и полка с книгами – вот моя золотая мечта с самого детства.

ЕКАТЕРИНА
А Россию кому?

АЛЕКСАНДР
Павлу Петровичу.

ЕКАТЕРИНА
(со злобой)
Твой отец – сумасшедший. И братец твой Костя - тоже. Один сорок лет марширует и злобу копит, другой кошек вешает и живыми крысами из игрушечной пушки стреляет. Кроме тебя править некому.

 АЛЕКСАНДР
(пряча взгляд)
 Хорошо, бабушка.

ЕКАТЕРИНА
И ведь снова лукавишь! Ах, Сашка-Сашенька, солнышко ты моё белобрысое… ну, да ладно…
Выдерживает паузу.
Господь не выдаст, свинья не съест, авось ещё и поцарствуешь. Одного я боюсь: ненадёжные у тебя душеприказчики. Ах, как не вовремя помер Светлейший! Ведь целыми десятью годами он моложе меня, а пришлось мне его, а не ему меня оплакивать! А был он жив, он тебе бы корону силком на башку нахлобучил.

АЛЕКСАНДР
(кивая)
Да, бабушка, так бы и было б: никто не пошел бы против Потёмкина.

ЕКАТЕРИНА
Но Гри-Гри больше нет, а на Платона с фельдмаршалом надежда плохая: Зубов слаб, а Суворов лукав. Разве снова призвать ко двору Алексея Григорьевича Орлова? Супротив него гатчинские и пикнуть не посмеют.

АЛЕКСАНДР
(содрогнувшись)
Но… Ваше Величество!

ЕКАТЕРИНА
В чём дело, мой ангел?

АЛЕКСАНДР
Ваше Величество, я не могу… не могу взять корону из рук… перепачканных дедушкиной кровью.

ЕКАТЕРИНА
(переключившись от ненависти)
Я, значит,  смогла, а ты брезгуешь?
После паузы.
Ладно-ладно, мой Сашенька, не буду я звать в Петербург Алексея Григорьевича, коль он так тебе гадок. Обойдусь Зубовым и Суворовым. Где бумаги, запомнил?

АЛЕКСАНДР
Запомнил, Ваше Величество.

ЕКАТЕРИНА
Мою волю посмертную выполнишь?

АЛЕКСАНДР
Выполню.

ЕКАТЕРИНА
Ну, вот и славно. Насчёт Зубова и жены своей можешь более не волноваться. Ты не ревнив, зато я ревнива, и Платон Алексаныч к Елизавете Алексеевне более не приблизится и на пушечный выстрел. И ещё, Саша, на будущее. Коли законных детей у тебя не случится, наследником после тебя будет Костя. Ведь так?

АЛЕКСАНДР
Так, Ваше Величество.

ЕКАТЕРИНА
Костя править не должен, ибо, сидя на троне, он множество бед причинит и себе, и Державе. И кончит так же, как дедушка. Обещаешь не дать ему царствовать?

АЛЕКСАНДР
Обещаю.

ЕКАТЕРИНА
А теперь, Александр, иди. Надеюсь, что всё мною сказанное ты запомнишь надолго, потому как придётся ли нам ещё раз вот так хорошо посидеть, никто, кроме Бога, не знает.
Целует наследника в губы.
Ступай, мой ангел.

АЛЕКСАНДР
До свидания, бабушка. 

Уходит.

ЕКАТЕРИНА
За-а-хар!
Звонит в колокольчик. Входит Захар.
Захар, позови-ка сюда Платона Александровича.



1.33. КОНЦЕРТНЫЙ ЗАЛ. ДЕНЬ СЕМНАДЦАТЫЙ. ЕКАТЕРИНА И ЗУБОВ.          


ЕКАТЕРИНА
Поскольку вы самый близкий ко мне человек, генерал, я хотела б узнать ваше мнение. Александр Матвеевич в последнее время просто-таки забросал меня письмами.

ЗУБОВ
Вы имеете в виду графа Мамонова-Дмитриева?

               
ЕКАТЕРИНА
Да, генерал. В письмах своих он испрашивает у меня позволения возвратиться в столицу. В Москве ему скучно, жизнь с женой не заладилась и он очень хотел бы вернуться сюда, ко двору.

ЗУБОВ
В качестве, извините, кого?

ЕКАТЕРИНА
В качестве моего камергера, каковое придворное звание у него никогда и никто не отбирал. Что скажешь, Платоша?

ЗУБОВ
Если Ваше Величество по-христиански простили ему всё то зло, что он вам причинил, то я могу лишь восхищаться ангельской добротой Вашего Величества.

ЕКАТЕРИНА
И какое же зло причинил мне Мамонов?

ЗУБОВ
Прошу извинить, ежели невольным напоминанием вдруг задеваю ещё не вполне затянувшуюся рану…

ЕКАТЕРИНА
Давай-давай, без расшаркиваний.

ЗУБОВ
Я имею в виду роман Александра Матвеевича с одной из ваших камер-фрейлин. Роман настолько успешный, что невеста его разрешилась от бремени через два месяца после свадьбы.

ЕКАТЕРИНА
Платоша, ты помнишь библейскую притчу о бревне и соломинке?

ЗУБОВ
Разумеется, помню, Ваше Величество.

ЕКАТЕРИНА
Так не про тебя ли её сочинили? Да, Саша тогда обрюхатил Щербатову, чем оскорбил меня насмерть, но в семью он не лез. Ты же чуть не в открытую задираешь подол моей внучке, соединяя измену с кровосмесительством. Так чем же ты лучше Саши? И почему он в Первопрестольной копейки считает, а ты в Петербурге из себя корчишь чуть ли не императора?

ЗУБОВ
(падая на колени)
Ваше Величество, жизнью клянусь, что ничего у меня с Елизаветой Алексеевной не было!

ЕКАТЕРИНА
Пока. Но к тому всё идёт, что ведь будет?

ЗУБОВ
Катя, я обещаю, что распутную эту девчонку буду теперь обходить за версту. Катюша, прости, бес попутал!

ЕКАТЕРИНА
(гладя его по голове)
Ладно, Чёрный, прощаю. Но в ближайших три дня на глаза мне не попадайся. Я зла на тебя. Чего смотришь? Ступай-ка отсюдова.

ЗУБОВ
(исполняя её приказание, но застынув в дверях)
Ваше Величество, вы позволите мне прояснить одно тёмное место?

ЕКАТЕРИНА
Хорошо, проясняй.

ЗУБОВ
Почему вы изволили выразиться, что Александр Матвеевич в Москве де «копейки считает»? Он ведь, по милости вашей, человек состоятельный.

ЕКАТЕРИНА
Потому как без малого все его деньги ушли на оплату долгов невесты. Затем и заманивала. Всё, Платоша, иди. Надоел.
В соседние двери без стука заходит Захар.
(возмущённо)
Захар, ты совсем уже, что ли, ополоумел от старости? Ты разве не знаешь, что, когда я с Платон Александровичем, нельзя заходить ни со стуком, ни без стука?

ЗАХАР
Ваше Величество, Платон Александрович только что прибыли-с из самой из Польши!

ЕКАТЕРИНА
(с тревогой)
И как он там? Очень плох? Или уже вовсе… при смерти?

ЗАХАР
Бодренький. Только без ножки-с.


               КОНЕЦ ПЕРВОЙ СЕРИИ




























              ВТОРАЯ СЕРИЯ


Повторяется заставка к предыдущей серии: от самопишущего пера и черновика Пушкина до петербургского памятника Екатерины. Крупный план памятника, статуя императрицы сходит с пьедестала и, пройдя сквер, начинает прогуливаться по Царскосельскому парку.


2. 1. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ПАРК. ДЕНЬ ПЕРВЫЙ. ЕКАТЕРИНА И АННА.

Крупные титры: «МАЙ 1795 ГОДА».

Екатерина и Анна прогуливаются по аллее. По сравнению с прошлой прогулкой государыня ещё больше сдала.

АННА
Что-то ты, Катя, нынче не весела.

ЕКАТЕРИНА
Так не с чего, Ань, веселиться. Во-первых, эта история с     Валерианом. В двадцать три года остаться безногим калекой! Да ещё и польский протез не прижился, так что пришлось мне выписывать аглицкий за две тысячи фунтов. Как он только прибудет из Лондона, мы сразу устроим примерку. А вторая моя печаль - Константин. Весь в отца, настоящий монстра. Но про это чудовща мне даже с тобою говорить не хочется.

Замолкает.

АННА
Надеюсь, наш мальчик-красавчик (я, как ты понимаешь, не о Константине Павловиче)остался таким же дамским угодником?

ЕКАТЕРИНА
(с усмешкой)
Но ему ведь отрезали ногу, а не что-то ещё. Такие, как он, несут службу Венере до гроба. Хотя…

АННА
Ты имеешь в виду эту страшную женщину?

ЕКАТЕРИНА
Да, Анюта, её. Госпожа Потоцкая взяла Валериана в настоящие ежовые рукавицы и оплачивать векселя Афродите не позволяет. О, Боже, а вот и они! Легки на помине.
Навстречу гуляющим дамам выезжает кресло на колесиках с сидящим в нём Валерианом. Кресло везёт МАРИЯ ПОТОЦКАЯ (21, полька-брюнетка, не столько красивая, сколько обаятельная). Увидев царицу, она делает книксен, а Валериан торопливо снимает свою пятикратно простреленную шляпу.

ЕКАТЕРИНА
Здравствуйте, мой генерал. Здравствуйте, Мария Фёдоровна. Вы, как всегда, очаровательны. До сих пор в Петербурге? И совсем не боитесь оставлять своего мужа в одиночестве? Смотрите, графиня, мужчины – не мы: у них «с глаз долой» в девяносто девяти случаях из ста означает и «из сердца вон».
Потоцкая густо краснеет.
А вас, Валериан Александрович, мне очень отрадно видеть почти в добром здравии. Что, впрочем, и не мудрено с такой-то сиделкой. Протез ваш из Англии должны привезти буквально с минуты на минуту. Роджерсон заверяет, что с новым протезом вы сможете даже скакать верхами.

ВАЛЕРИАН
(широко крестясь)
Дай-то Бог!

ЕКАТЕРИНА
(стуча по деревянному поручню коляски)
Тьфу-тьфу, не сглазить! Ну, что же, господа… не смею вас больше задерживать. Прощайте, мой генерал. Прощайте, очаровательная Мария Фёдоровна.

ВАЛЕРИАН И МАРИЯ
(хором)
Прощайте, Ваше Величество! Прощайте, Анна Никитична!

Расходятся.

АННА
Ну, так что ты там говорила насчёт Константина?

ЕКАТЕРИНА
Ой, Ань, и не спрашивай. Весь в отца! В общем, чтобы хоть капельку остепенить это чудовище, я собралась его оженить и привезла из Германии два десятка немецких принцесс – таких же юных и нищих, какою когда-то была и Софья Августа…

Камера отъезжает и мы видим лишь разговор двух гуляющих дам, но не слышим ни звука.

2.2. ИНТИМНЫЕ ПОКОИ ЕКАТЕРИНЫ В ЦАРСКОСЕЛЬСКОМ ДВОРЦЕ. ДЕНЬ ВТОРОЙ. ЕКАТЕРИНА И РОДЖЕРСОН.


Роджерсон и царица стоят. Перед ними на мраморном столике – только-только доставленный из туманного Альбиона протез.

РОДЖЕРСОН
Ваше Величество, протез мною собран и смазан. In my humble opinion он вполне уже готов к употреблениям. А, учитывая, что mister Zuboff уже достаточно омозолил культю о старую деревяшку, он сможет сразу чуть-чуть походить. Но где же mister Zuboff?

ЕКАТЕРИНА
Да, он что-то запаздывает. Обещал быть к полудню, а нынче…
Смотрит на напольные часы.
…уже пять минут третьего.
Прислушивается к шуму шагов.
А вот и Валериан, наконец-то!
Входит Платон.
(разочарованно)
А… это вы…

ПЛАТОН
(с обидой)
Да, это всего лишь я. А кого вы так ждали, Ваше Величество?

ЕКАТЕРИНА
Вашего брата Валериана.

ПЛАТОН
Понятно. Увы, но наш одноногий ветреник никогда не отличался пунктуальностью. Будем ждать?

ЕКАТЕРИНА
Будем.

Входит Захар.

ЗАХАР
Их сиятельства граф Валериан Александрович Зубов и графиня Мария Федоровна Потоцкая!

ЕКАТЕРИНА
(сияя)
Проси.

Лакей ввозит кресло с Валерианом. Рядом идёт Мария.

ЕКАТЕРИНА
Рада вас видеть, мой генерал, хотя и не рада вашему опозданию. Мадам Потоцкая, вы ещё более очаровательны, чем намедни. Но что вас заставило отказаться от роли сиделки?

Мария густо краснеет и тупит глаза.

ВАЛЕРИАН
Мария Федоровна в тяжести и мне, наконец, удалось убедить её более не катать мое кресло.

ЕКАТЕРИНА
(скривившись от злобы)
Ах, вот оно что! Поз… драв… ляю…

ВАЛЕРИАН
Если родится девочка, мы решили назвать её Екатериной в честь Вашего Величества, а, если мальчик, Платоном – в честь брата.

ЕКАТЕРИНА
Я крайне растрогана, но давайте мы всё же займёмся тем, ради чего мы здесь все собрались. (Лакею) Голубчик, отвезите Валериана Александровича за ширму, а вы, Иван Самойлович, пройдите, если не трудно, туда же и помогите генералу пристегнуть протез.

Лейб-медик и Зубов-младший скрываются за ширмой и через пару минут возвращаются: на Валериане какое-то подобие шаровар, драпирующих ноги.

ЕКАТЕРИНА
Граф, вам удобно?

ВАЛЕРИАН
Чуть-чуть непривычно, но, в целом, неплохо. Зело неплохо, Ваше Величество. И этот протез много лучше, чем прежний.

Немного прихрамывая, делает пару кругов по залу, с каждым шагом ступая всё уверенней и уверенней.
Просто чудо, а не протез! Хоть мазурку танцуй.
Поворачивается к Потоцкой.
Маша, прошу!
Делает с нею несколько па, аккомпанируя голосом и старательно не замечая перекосившегося от ревности лица Екатерины.
Нет, это воистину чудо! Надо б его испытать на езде верхами.

РОДЖЕРСОН
Слишком рано, young man, слишком рано! Спеш-ка до доб-ра не до-во-дит.

ВАЛЕРИАН
А вы что на это скажете, Ваше Величество?

ЕКАТЕРИНА
Я даже, право, не знаю. Может, мы всё-таки подберём генералу лошадку посмирнее? А, Иван Самойлович?

РОДЖЕРСОН
(насупившись)
I'm washing my hands.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
Я умываю руки.

ЕКАТЕРИНА
Хватит дуться, Иван Самойлович. Самую-самую смирную. Почти что клячу.

РОДЖЕРСОН
(себе под нос)
Oh, those Russians, Russians!



2.3. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ПАРК. ДЕНЬ ВТОРОЙ. ЕКАТЕРИНА, ПЛАТОН, ПОТОЦКАЯ, РОДЖЕРСОН, ЛАКЕИ.

Все четверо дожидаются Валериана. И вот, наконец, появляется улыбающийся от уха до уха Зубов-младший на вороном жеребце (отсылка к «Всаднице» Карла Брюллова).

ЕКАТЕРИНА
(откровенно любуясь всадником)
Мой генерал, вы просто бесподобны! Я хочу заказать господину Рокотову ваш конный портрет. Он станет жемчужиной моей живописной коллекции.

ВАЛЕРИАН
(смущённо)
Ну что вы, что вы, Ваше Величество! Я недостоин подобной чести.
Вовсю распушив свой невидимый хвост, пару раз проезжает взад и вперёд по аллее.
Ваше Величество, можно галопом?

ЕКАТЕРИНА и ПОТОЦКАЯ
(хором)
Нет!

РОДЖЕРСОН
I'm washing my hands.

ВАЛЕРИАН
Ладно-ладно, не буду. Хорошенького понемножку.
С помощью двух лакеев спешивается. Лакеи тут же уводят лошадь.
(Марии)
Mario, przyjdz do mnie. Zrob tak,jak ust alilismy.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
Мария, подойди ко мне. Делай так, как мы договорились.

Потоцкая и Валериан синхронно опускаются на колени.

ВАЛЕРИАН
Ваше Величество, ваша воистину ангельская доброта давно уже известна всему свету. Во всех главных столицах Европы все сейчас восхищаются тем, как вы спасли молодую актрису Урбанову от домогательств старика Безбородко и позволили ей – вопреки категорическому запрету подкупленных графом театральных чиновников – соединиться с любимым. Молю вас, сделайте тоже самое и для нас с Машей. Сделайте так, чтобы маленькая Катенька стала плодом законного брака, а не блудного сожительства, и разрешите нам обвенчаться!

ЕКАТЕРИНА
(с разыгранным недоумением)
Но ведь мадам Потоцкая, кажется, замужем и муж её жив. Чего ж вы хотите? Разрешения на двоемужество?

МАРИЯ
Ваше Величество…

ЕКАТЕРИНА
Во-первых, немедленно встаньте. (Лакею) Помогите-ка графу и Марии Фёдоровне подняться. А теперь продолжайте.

МАРИЯ
(вставая)
Ваше Величество, наше с мужем прошение о разводе уже месяц как послано в Ватикан. Но Верховный Понтифик его никогда не подпишет, не получив одобрения Вашего Величества. Ибо власть Семирамиды Севера распространяется даже на Вечный Город.

ЕКАТЕРИНА
(продолжая разыгрывать непонимание)
Не понимаю, как я – православная государыня – могу что-нибудь запретить или приказать главе римской католической церкви.

ВАЛЕРИАН
Приказывать не обязательно, Ваше Величество. Просто дайте Папе понять, что вы не против, и этого будет достаточно.

ЕКАТЕРИНА
А как отнесётся духовенство и простонародье к этой моей переписке с Ватиканом? Нет, господа, вы даже не понимаете, о чём вы просите.

ВАЛЕРИАН и МАРИЯ
Но Ваше Величество!

Снова пытаются встать на колени.

ЕКАТЕРИНА
«Нет» - это значит «нет». А сейчас все, кроме Платона Александровича, свободны.
Все, кроме Зубова-старшего, уходят.
(глядя вслед Валериану и Марии)
Ч-чертова ш-шлюха! Пока я жива, не видать тебе моего мальчика, как своих ушей.


2.4. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ПАРК. ДЕНЬ ВТОРОЙ. ЕКАТЕРИНА И ЗУБОВ-СТАРШИЙ.

Императрица и Зубов гуляют по парку. Государыня тяжело опирается и на палку, и на плечо своего фаворита.

ЕКАТЕРИНА
Чёрный, ты ведь не сердишься?

ЗУБОВ
Если я скажу «да», ты поверишь?

ЕКАТЕРИНА
Ну, Черныш, ну, не дуйся. Твой брат мне, как сын. Или даже, как внук. Более пламенных чувств я к нему не испытываю. Насчёт этого будь абсолютно покоен.

ЗУБОВ
Да я и не злюсь. Просто, Катя, немного обидно, когда жена твоя перед Богом при твоём появлении делает кислую мину, поелику ждала не тебя.

ЕКАТЕРИНА
(меняя тему)
А как ловко твой братец верхами ездиет!

ЗУБОВ
Да, пожалуй, ловчей, чем иные двуногие. И лучше него, как мне кажется, никто не сумеет возглавить Великий Персидский Поход. Вы согласны со мною, Ваше Величество?

ЕКАТЕРИНА
Чёрный, а шведы? Стоит России завязнуть на юге, как они тут же ударят с Севера. А война на два фронта нам не нужна.

ЗУБОВ
А шведов мы свяжем брачным союзом, поженив ихнего Густава на нашей Александре Павловне.

ЕКАТЕРИНА
А разница вер?

ЗУБОВ
Да как-нибудь, Ваше Величество, выкрутился. В крайнем случае, обозначим в брачном контракте, что  Густав не будет мешать супруге молиться по-гречески. И попы успокоятся. А вместе с ними и простонародье. Нет ты, лучше, Катюш, оцени красоту нашего с Морковым плана: обеспечив себе тыл на Севере, мы всей мощью идём на Кавказ, а потом в собственно Персию, продолжаем движение в Малую Азию и выходим к Царьграду с востока. И тогда через годик-другой Константинополь сам упадёт нам руки, словно спелое яблоко! А возглавит этот Великий Восточный Поход наш Валериан Македонский.

ЕКАТЕРИНА
(скривившись)
И заодно ты на долгие-долгие годы ушлешь его с моих глаз долой.

ЗУБОВ
(отмахиваясь)
Что вы, что вы, Ваше Величество! Я пекусь токмо о судьбах державных.

ЕКАТЕРИНА
Ну, и о себе немножко.
После паузы.
Ладно, мой генерал, коли план этот выгорит, быть вам с братом фельдмаршалами, а Моркову – хоть я его и терпеть не могу – сиятельный князем и Андреевским кавалером. Ладно, Чёрный, я что-то устала. Посидим на скамеечке.

Оба усаживаются на ту самую скамеечку возле пруда, где они в первый раз повстречали друг друга. Екатерина кладёт свою голову на плечо фаворита и мечтательно смотрит вдаль. Звучит идиллическая музыка.


2.5. ТРОННЫЙ ЗАЛ ДВОРЦА В ТЕГЕРАНЕ. ДЕНЬ ТРЕТИЙ. КАДЖАР (55, внешность евнуха) И АЛИ (24, очень полный).

Крупный план голой пятки, стоящей на чьей-то прижатой к ковру голове.

Титры: «ДЕСЯТЬ МЕСЯЦЕВ СПУСТЯ. АПРЕЛЬ 1796 ГОДА».

ГОЛОВА АЛИ
Случилось несчастье, о, Солнцеподобный! Несметное войско урусов вторглось в наши северные владения. Мы пойдём им навстречу?

ТОНКИЙ ГОЛОС КАДЖАРА
Ты осмеливаешься задавать вопросы своему повелителю? Любому другому это стоило бы головы, но тебе, так и быть, я отвечу.
Выдерживает паузу и продолжает по-русски.
Нет, я не буду сражаться с кафирами и отступлю
в Мешхед. Ты назовешь меня трусом?

Ещё сильней прижимает ногою голову Али к ковру.

ГОЛОВА АЛИ
(сдавленным голосом)
Ты храбрейший из храбрых, о, Солнцеподобный!

ГОЛОС КАДЖАРА
Ты льстишь мне, Али, но говоришь при этом чистейшую правду. Кстати, ты можешь встать.

Камера отъезжает и мы видим восседающего на троне шаха Каджара и его наследника Али, сменившего распростертую позу на коленопреклонённую.

КАДЖАР
Да, мой наследник, я не цепляюсь за жизнь, потерявшую для меня девять десятых своей прелести после того, что сотворили со мной люди шаха Надира. Но я занял трон для того, чтобы наш род Каджаров правил Персией вечно, и я не могу позволить себе поражения. А ни мы, ни Высокая Порта не можем на равных сражаться с урусами. Их пушки бьют дальше, их ружья стреляют точней, их строй невозможно разрушить. И я отступаю в Мешхед под защиту Аллаха.

АЛИ
А на что мы там сможем надеяться, о, Всемогущий?

КАДЖАР
(усмехаясь)
Снова вопросы? Ты играешь с огнём, мой племянник. Ладно-ладно, отвечу, но учти, что ещё за один вопрос я сдеру с тебя кожу живьём. На что же мы сможем надеяться? Милость Аллаха к правоверным безгранична и, чем дальше кафиры будут вторгаться в наши пределы, тем сильнее будут растягиваться их линии снабжения и тем проще нам будет их перерезать. И однажды я это сделаю и тогда войско урусов само упадёт в мои руки, словно спелая фига с плодоносящей пальмы до. А потом… клянусь вот этим священным камнем!
Тычет пальцем в огромный бриллиант у себя на чалме.
…я сделаю с визирем Зубовым тоже самое, что сотворили со мной пятьдесят лет назад люди шаха Надира, а потом возвращу его Белой Царице!
Тоненько хихикает.

АЛИ
(молитвенно складывая на своей груди руки)
Да будет так, о, Мудрейший!

КАДЖАР
Но это не единственная моя надежда. Есть и ещё одна: ведь шахиня урусов стара и подорвала своё здоровье развратом. А наследник её шах Паулус всегда и во всём поступает наперекор своей матери. И, когда всемогущий Аллах наконец-то низвергнет царицу в гяурский ад, шахёнок Пауль наверняка возвратит своё войско обратно в снега Московии, а потом пошлёт его либо в княжество свеев, либо в королевство франков, либо во владения китайского богдыхана, короче, куда угодно, лишь бы не туда, где собиралась воевать его матушка. И мы без боя вернём себе всё, что сейчас уступаем. А пока труби сбор. Мы уходим в Мешхед. 


2.6. ВНУТРЕННОСТЬ ШВЕДСКОЙ ПОСОЛЬСКОЙ КАРЕТЫ. ДЕНЬ ТРЕТИЙ. РЕГЕНТ (55, толстячок с хитрющими глазками) И ГУСТАВ.

Регент и Густав едут в Гатчину. За стеклом – соответствующие виды.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
А, между тем, и вторая половина хитроумного плана Моркова-Зубова потихонечку начала осуществляться и в июле 1796 королевское шведское судно пришвартовалось в Кронштадте и с него сошли на берег шестнадцатилетний король Густав IV и его опекун дядя Карл. А ещё через несколько дней оба шведа – под именем графов Гаги и Вазы -  направились в Гатчину к отцу потенциальной невесты.

Дорогу карете перегораживает шлагбаум. Экипаж останавливается на проверку. Из окошка кареты нам виден пожилой Часовой в куцем прусском мундирчике.

ГУСТАВ
(глядя в окно)
А это что ещё за пугало огородное?

РЕГЕНТ
Привыкайте, мой друг, привыкайте. Это одна из бесчисленных странностей вашего будущего тестя.
Переходит на русский.
Цесаревич Павел – горячий поклонник Фридриха Великого и повелел одеть свою гвардию в прусскую форму тридцатилетней давности.

ГУСТАВ
И этот чудак будет править огромной империей?

РЕГЕНТ 
Злые языки поговаривают, что царица решила оставить престол своему внуку Александру, минуя сына.

ГУСТАВ
А разве это законно?

РЕГЕНТ
О, русский монарх имеет право запретить даже восходы солнца. Его воля ничем не ограничена.

ГУСТАВ
Кроме грязных ручищ какого-нибудь графа Орлова.

РЕГЕНТ
Тише-тише, мой друг! Мы с вами в Азии и здесь одно неосторожное слово может стоить вам языка, а то и головы. И никто не посмотрит, что вы – король. Так что держите язык за зубами.

ГОЛОС ЧАСОВОГО
Их сиятельства шведские графы Гага и Ваза к их высочеству Цесаревичу!

Карета двигается дальше.


2.7. ПРИЕМНАЯ ЗАЛА В ГАТЧИНЕ. ДЕНЬ ТРЕТИЙ. ПАВЕЛ, МАРИЯ ФЁДОРОВНА, АЛЕКСАНДР И КОНСТАНТИН СО СВОИМИ ЖЁНАМИ, АЛЕКСАНДРА (напоминаем, что – вопреки исторической правде – это чертовски обаятельная, но не идеально красивая четырнадцатилетняя брюнетка – нужно как-то прервать бесконечную череду «белокурых ангелов»), ГУСТАВ, РЕГЕНТ, СОЛДАТЫ, ЛАКЕИ.

Павел с семейством встречает гостей. Все мужчины Романовы – в куцых прусских мундирах, все женщины – в дневных платьях. Мария Фёдоровна за эти годы ещё располнела и стала втрое шире супруга.

ПАВЕЛ
Рад, искренне рад увидеть в своём захолустье таких важных гостей. Люди ко мне ездят редко, говорят, что здесь скучно и у матери де веселее.
Переходит на русский.
Часа через три будет бал, перед этим закусим, а пока что прошу посмотреть на новорожденного великого князя Николая Павловича.

Пригожая Нянька выносит батистовый свёрток со сморщенным красным младенчиком. Оба графа почтительно в него заглядывают.

ГУСТАВ
Крепыш, весь в отца!

РЕГЕНТ
Богатырём будет!

Мария Фёдоровна расплывается в самодовольной материнской улыбке.

ПАВЕЛ
(в отличие от супруги, комплименты младенцу  на него не действуют)
Господа, прошу всех к столу! У меня по-военному, без разносолов, но голодным никто не останется.

Продолжает вовсю разглагольствовать, но уже с отключенным звуком. Александра и Густав наконец-то встречаются взглядами и краснеют. (По мысли автора эту влюбленную пару должны играть настоящие подростки. Тем сильнее будет контраст между их первой любовью и расчётливым блудом взрослых героев).


2.8. ОБЕДЕННАЯ ЗАЛА ГАТЧИНСКОГО ДВОРЦА. ДЕНЬ ТРЕТИЙ, ПАВЕЛ, МАРИЯ ФЁДОРОВНА, АЛЕКСАНДР, АЛЕКСАНДРА, ЕЛИЗАВЕТА, КОНСТАНТИН, ЕГО ЖЕНА АННА, ГУСТАВ, РЕГЕНТ, АРАКЧЕЕВ, КУТАЙСОВ, НЕЛИДОВА, ПРИДВОРНЫЕ, ЧАСОВЫЕ, ЛАКЕИ.

За столом тишина, как в храме Божьем. Наконец, тишину нарушает тенор Павла.

ПАВЕЛ
Я, господа, всяких там резвостей-вольностей не понимаю. Это у матушки во время обедов за столом Бог знает что делается: князь Голицын острит, Елизавета, жена моего Александра романсы поёт, князь Зубов на скрыпке пиликает. А у меня здесь порядок. Поели и – в сторону. Я вообще, господа, человек не столько статский, сколько военный, и более всего на свете уважаю две вещи: хороший пехотный строй и ловко выполненные ружейные артикулы.
Разворачивается к стоящему у дверей Часовому.
Дай-ка мне, братец, ружьё.
Получивши искомое с невероятной ловкостью выполняет ружейные приёмы.
Вот что я, ваши сиятельства, ставлю повыше стихов и музЫки. Великий князь Александр!

АЛЕКСАНДР
(вскакивая)
Я!

ПАВЕЛ
(передавая ему ружьё)
Повторите.
Александр повторяет.
Неплохо-неплохо, но настоящей чёткости нет. Великий князь Константин!

КОНСТАНТИН
(вскакивая)
Я!

ПАВЕЛ
Покажите, как надо.
Константин выполняет приёмы не хуже Павла.
Отменно, Константин Павлович! Зело отменно. Великий князь Александр, учитесь.
Поворачиваясь к гостям.
У меня все придворные строю обучены и могут исполнять ружейные артикулы не хуже гвардейцев.

ГУСТАВ
Как… даже дамы?

ПАВЕЛ
Нет, война – дело не бабье, а вот придворные мужеска чина – практически все. Господин Аракчеев!

АРАКЧЕЕВ
(вскакивая)
Я!

ПАВЕЛ
На пару с господином Кутайсовым преподайте гостям урок штыкового боя.

Аракчеев и Кутайсов отбирают у часовых их ружья и с почти что балетной ловкостью изображают бесконтактный штыковой бой. Лакеи с огромными блюдами привычно огибают сражающихся.

ГУСТАВ
(Регенту, по-шведски)
Он что… действительно… полуумный?

РЕГЕНТ
(тоже по-шведски)
Тише-тише, мой друг. Обсудим всё это дома.

МАРИЯ ФЁДОРОВНА
(после паузы, явно стараясь загладить чудачества мужа)
А как вам, господа, показалась Россия?

Шведы переглядываются. Потом Густав шепчет: «Дядя, давайте-ка вы».

РЕГЕНТ
В двух словах не расскажешь, ваше высочество. Слишком много всего. Колоссальный размах, невообразимая смесь крайней бедности с безудержным богатством. И явный недостаток чего-то среднего. И да, поразительное разнообразие: если в Царском Селе настоящий Версаль, то у вас здесь – скорее, Потсдам, осененный трагической тенью великого Фридриха. Кстати, последнего я видел неоднократно, потому как когда-то служил в его войске вахмистром.

ПАВЕЛ
(оживляясь)
Вот как? И какие остались у вас впечатления?

РЕГЕНТ
Говоря не лукавя, достаточно мрачные. Служба была тяжёлой, а платили мало. Хотя честь велика.

ПАВЕЛ
А ведь честь - это главное! И я отдал бы всё, что имею, за то, чтоб хотя бы несколько месяцев послужить под началом величайшего из полководцев. Пусть даже и простым солдатом.

Очередной приглушённый монолог Павла и новый сеанс романтических переглядок между Александрой и Густавом.


2.9. РУССКИЙ ЛАГЕРЬ ПОД ДЕРБЕНТОМ. ДЕНЬ ТРЕТИЙ. ПЕТРОВИЧ (тот самый СТАРЫЙ СОЛДАТ, что когда-то закрыл глаза ПОЛКОВНИКУ РАРОКУ), СЕРЁГА (19, фантастически глуп), ВАХТАНГ (22, грузин-красавец) И ЕЩЁ ПАРА-ТРОЙКА СОЛДАТ.

Группа русских солдат сидит у костра.

ПЕТРОВИЧ
Вот так, братцы мои, и представился командёр наш полковник Рарок. Хорошим он был человеком, хотя и немец. Наш нынешний подполковник Жданов, конечно, тоже орёл, но до Рарока ему… как… как тебе, брат Серёга, до грешной дыры твоей законной супружницы. 
Всеобщий хохот.
А ты, часом, Серёга, не ведаешь, кто сейчас ту дыру прочищает? Уж не батюшка ль свёкор?

Новый взрыв хохота.

СЕРГЕЙ
(на глазах у него стоят слёзы обиды)
Можно подумать, Ляксандра Петрович, что ваша законная жёнка за все двадцать годов вашей службы ни разу на сторону не посмотрела.

ПЕТРОВИЧ
Так ведь нету супружницы! Холостой я, Серёга. Так что локти кусать мне…
Истово крестится.
…слава Те, Господи, не из-за кого.
После паузы, разворачиваясь к Вахтангу.
А ты, молодой, холостой аль женатый?

ВАХТАНГ
(с очень сильным акцентом)
Я – бобыл.

ПЕТРОВИЧ
И даже невесты не было? У такого красавца? Не верю.

ВАХТАНГ
У меня быль нэвэста. Но я нэ хочу гаварить об этом.


ПЕТРОВИЧ
Эй, молодой, отвечай старшаку! Ты три месяца в армии, а я - двадцать три года. Двенадцать сражений прошёл. Прояви уважение.

ВАХТАНГ
Харашо, дядя Сандро. Мой нэвэста живой, но лучше б он был уже мёртвый. Сейчас мой нэвэста в гарэме шахёнка Али. Он быль очэн красивый, мой бивший нэвэста.

СЕРГЕЙ
И ты, Вахтанг, из-за этого записался охотником?

ВАХТАНГ
Нэт, не толко из-за нэвэста. Два моих брата погибли в проклятой Крацарской битве. Над моей матерью после штурма Тифлиса персы сперва надругались, а потом тоже убили. Обеих моих сестёр каджары продали в рабство. Толко отцу повезло: он умэр за три с половиной года до штурма города.

Все смотрят на Вахтанга с сочувствием. Слышны голоса:

- Вот они, бусурмане! Чистые нелюди.

- А сам чего в Праге делал?

- Так то Прага, там можно.

- Бедный-бедный Вахтангушка!

ВАХТАНГ
И чего я быль должен сделать после этого? Убить себя? Но зачэм? Убить шаха Каджара? Но - как? И я пошёль в ваше войско и записался в урусы.

СЕРГЕЙ
Слышь, Вахтанг, а народ правду бает, что у шаха Каджара совсем как бы нету… ну, этого самого?

ВАХТАНГ
Да, Сэрый, правду. Когда ему было пять лет, его оскопили луди шаха Надира. И с тэх пор сэрдце шаха Каджара не знает жалости.

СЕРГЕЙ
А зачем они это сделали?

ВАХТАНГ
Чтобы он не сумэл стать шахом. Но он всё равно сел на трон. Теперь пэрсы смеются над ним и зовут за глаза Шахом-Евнухом, но признают его храброст и ещё называют Каджара Шахом, Правящим Из Сэдла.

Солдаты удивлённо переглядываются и переговариваются.

ПЕТРОВИЧ
(после паузы)
Слышь, Вахтанг, ты, конечно, хватил шилом патоки и повидал в жизни лиха, но… послушай меня, старика: все вы, некруты, храбрые, пока не обстрелянные. А каким ты окажешься в деле, не знает никто.

ВАХТАНГ
(каменея подскульями)
Посмотрым.

ПЕТРОВИЧ
Посмотрим-посмотрим. Ведь завтра – штурм.


2.10. БАЛЬНЫЙ ЗАЛ ГАТЧИНСКОГО ДВОРЦА. ДЕНЬ ТРЕТИЙ. ГУСТАВ, АЛЕКСАНДРА, РЕГЕНТ, ПАВЕЛ, МАРИЯ ФЁДОРОВНА, АЛЕКСАНДР И КОНСТАНТИН СО СВОИМИ ЖЁНАМИ, АРАКЧЕЕВ, КУТАЙСОВ, НЕЛИДОВА, ДРУГИЕ ПРИДВОРНЫЕ, ГОСТИ, ЛАКЕИ, МУЗЫКАНТЫ.

Молодые танцуют, пожилые понтируют. Густав танцует только с Александрой.

АЛЕКСАНДРА
(во время очередного танца)
А вас, граф, не смутила суровость моего батюшки?

ГУСТАВ
Ради вас, принцесса, я готов вытерпеть и не такое!

Переходят на русский.

АЛЕКСАНДРА
А вы случаем, граф,  не лукавите?

ГУСТАВ
С вами, ваше высочество, нет. Скорее, напротив, преуменьшаю накал своих чувств.

АЛЕКСАНДРА
Понимаете, граф, ведь на самом-то деле мой батюшка человек очень-очень хороший. Но несуразный. Ничего, что я эдак про батюшку?

ГУСТАВ
Полагаю, что Бог вас простит.

АЛЕКСАНДРА
Понимаете, батюшка делает всё, чтобы все окружающие замечали только его дурные стороны, а всё доброе прячет. Такой человек.
После паузы.
А вы ещё к нам приедете?

ГУСТАВ
Всенепременно, принцесса! Где вы, там и я.

АЛЕКСАНДРА
Ведь балы у нас редкость, чаще парады. Но… у графа Александра Андреевича Безбородко на днях будет бал, и бабушка требует, чтобы я на нём танцевала. А вы к графу придёте?

ГУСТАВ
Конечно! Я же сказал, что где вы, там и я. И, ежели ваш сумасбродный родитель вдруг запретит вам ходить на балы, я наймусь в Гатчину простым караульным и научусь выполнять ружейные артикулы не хуже великого князя Константина.

Александра улыбается и с обожанием смотрит на Густава.


2.11. ВНУТРЕННОСТЬ ПОСОЛЬСКОЙ КАРЕТЫ. ДЕНЬ ТРЕТИЙ. ГУСТАВ И РЕГЕНТ.

Король и Регент возвращается из Гатчины в Петербург. За окном соответствующие виды.

ГУСТАВ
Какая всё-таки разница между всем этим…
Показывает на окно.
 …петербургским великолепием и крошечной Гатчиной, запыленной и скучной, словно поношенное шинельное сукно. Просто две разных страны!

РЕГЕНТ
Не обольщайтесь, мой друг, не обольщайтесь.
Переходит на русский.
Россия – это просто огромное зеркало, поднесённое к лицу её монарха. И, как только царицы не станет, тут же буквально за пару часов схлынет и всё это екатерининское разноцветье и всю Россию затопит по щиколотку мёртвая гатчинская водица.

ГУСТАВ
А если трон перейдёт к Александру?

РЕГЕНТ
Тогда карнавал продолжится. Но вы в обоих случаях в выигрыше, ибо сумели очаровать и отца, и сына.

ГУСТАВ
Что было несложно. В России любят иностранцев. А ведь завтра мы с вами пойдём к этому, как его… к бывшему министру иностранных дел, а ныне главному русскому почтмейстеру Безбородко?

РЕГЕНТ
Да, граф, к нему.

ГУСТАВ
А… ?

РЕГЕНТ
Успокойтесь, мой мальчик. Будет там ваша гатчинская прелестница. Всенепременно.
Густав тупится и краснеет.
Я смотрю, что малышка совсем закружила вам голову?
Племянник смотрит на дядю волком.
Ладно-ладно, не буду. Ведь первая любовь – это первая любовь. Это, граф Гага, святое.


2.12. ЗАЛИТАЯ КРОВЬЮ ЗЕМЛЯ ПЕРЕД ГОСПИТАЛЬНОЙ ПАЛАТКОЙ. ДЕНЬ ЧЕТВЁРТЫЙ. ПЕТРОВИЧ, САНДРО, ДРУГИЕ РАНЕНЫЕ.

Пустырь перед госпитальной палаткой. Раненный в грудь Петрович лежит прямо на голой земле. Над ним склонился Вахтанг с почерневшим от горя лицом. Весь их диалог перемежается стонами раненых и воплями оперируемых.

ВАХТАНГ
Дядя Сандро, потэрпи. Чут-чут потэрпи. Сейчас лекар освободится и абязатэлно тебе поможет.

ПЕТРОВИЧ
(чуть слышно)
Дурак ты, Вахтанг, и ни черта в нашей жизни солдатской не понимаешь. Богданыч меня уже посмотрел и велел отложить сюды. Стало быть, всё. Таких не лечат.

ВАХТАНГ
Дядя Сандро, нэ умирайте, пожалуйста!

ПЕТРОВИЧ
Так и сам не хочу. Да придётся. Двенадцать сражений прошёл без единой царапины, а в тринадцатом, вишь, зачепило. И сразу – с концами. Дай мне попить.
Жадно пьёт.
Ну, вот и всё. Закончилась служба. Кончаюсь.
Кричит тоненьким голоском.
Мамка, это не я съел варенье! Не бей меня, по… жа… луйста…

Вытягивается и замирает. Вахтанг истово крестится и кладёт ему на глаза пятаки. 



2.13. ВХОД В ДВОРЕЦ БЕЗБОРОДКО. ДЕНЬ ЧЕТВЕРТЫЙ. ГУСТАВ, РЕГЕНТ, ЛАКЕИ, ДРУГИЕ ГОСТИ.

Густав и Регент поднимаются по большому наклонному пандусу.

ГУСТАВ
А почему нету лестницы?

РЕГЕНТ
Потому что царице с её больными ногами подниматься по лестнице трудно. И этот опальный министр повелел переделать все лестницы в пандусы, затратив на это, как говорят, целых десять тысяч рейхсталлеров.

ГУСТАВ
Вот это размах!

РЕГЕНТ
Что делать, мой друг, у богатых свои причуды. Я, кстати, уверен, что любой из этих вельмож: и Салтыков, и Голицын, и Безбородко, не говоря уж о Зубове, - намного богаче нас с вами, хоть вы и король.



2.14. БАЛЬНЫЙ ЗАЛ ВО ДВОРЦЕ БЕЗБОРОДКО. ДЕНЬ ЧЕТВЕРТЫЙ. АЛЕКСАНДРА И ГУСТАВ И ВСЕ ОСТАЛЬНЫЕ.
Александра и Густав танцуют. Все остальные – лишь полуразмытый фон. Музыка начинает звучать всё громче и громче, а влюблённая пара всё продолжает и продолжает танцевать. Меняются только залы, их наряды и титры.


2.15. ДВОРЕЦ КНЯЗЯ ГАГАРИНА. ДЕНЬ ПЯТЫЙ. АЛЕКСАНДРА И ГУСТАВ И ВСЕ ОСТАЛЬНЫЕ.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
Дворец князя Гагарина.



2.16. ДВОРЕЦ ГРАФА СТРОГАНОВА. ДЕНЬ ШЕСТОЙ. АЛЕКСАНДРА И ГУСТАВ И ВСЕ ОСТАЛЬНЫЕ.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
Дворец графа Строганова.



2.17. ДВОРЕЦ ОБЕР-ЕГЕРМЕЙСТЕРА НАРЫШКИНА. ДЕНЬ СЕДЬМОЙ. АЛЕКСАНДРА И ГУСТАВ И ВСЕ ОСТАЛЬНЫЕ.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
Дворец обер-егермейстера Нарышкина.


2.18. ТАВРИЧЕСКИЙ ДВОРЕЦ. ДЕНЬ ВОСЬМОЙ. ГУСТАВ, РЕГЕНТ, ЕКАТЕРИНА, ВЕСЬ БЛИЖНИЙ КРУГ, ЛАКЕИ, ГОСТИ И МУЗЫКАНТЫ.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
Таврический дворец.

Густав танцует с какой-то фрейлиной. Александры нет. Ещё один танец – новая фрейлина. Третий танец. Густав стоит у стенки. Из-за карточного стола поднимается Регент и подходит к своему воспитаннику.

РЕГЕНТ
Почему не танцуете, граф?

ГУСТАВ
Пропало желание.
Переходит на русский.
И, если она через пару минут не появится, я уеду с этого бала.

Продолжает всё так же стоять у стены и невнимательно наблюдать за танцующими. Но вот, наконец, появляется Мария Фёдоровна, а с ней ГУВЕРНАНТКА (55, типичная старая дева) и Александра. Влюблённые пересекаются взглядами и их юные лица светлеют от счастья. Здесь как раз объявляют очередной танец и Густав приглашает возлюбленную.

ГУСТАВ
И отчего же вы так припозднились, принцесса?

АЛЕКСАНДРА
Я вообще не хотела ехать.
Переходит на русский.
Но матушка меня заставила.

ГУСТАВ
И в чём же причина?

АЛЕКСАНДРА
У меня горе.

ГУСТАВ
Какое, принцесса?

АЛЕКСАНДРА
Не скажу, вы будете смеяться.

ГУСТАВ
Ваше высочество! Я, скорей, отрублю себе руку, чем начну насмехаться над тем, что вас так расстроило. Так что же всё-таки приключилась?

АЛЕКСАНДРА
Понимаете, граф, у меня есть… точнее, была левретка Мими, подарок бабушки. Такая миленькая, такая умненькая, она даже пела под музыку! А нынче утром она умерла, и у меня на глазах до сих пор стоят слёзы. Вам, наверно, смешно?

ГУСТАВ
Мне совсем не смешно, принцесса. У меня ведь тоже были собаки, хотя, конечно, не левретки, а доги. Два больших меделянских кобеля размером с телёнка. По имени – а вот сейчас уже вы постарайтесь, пожалуйста, не хихикать – Гага и Ваза.
Александра улыбается сквозь слёзы.
Я с ними часто ходил на охоту. И вот однажды во время охоты на дикого вепря – вы, верно, знаете, что в наших лесах нету зверя опасней – оба дога погибли. Вернее, погиб один Ваза, а Гагу пришлось пристрелить, потому что кабан переломил ему позвоночник. Я плакал почти что неделю. Навзрыд. И сильнее расстроен я был только в тот день, когда убили отца. Так что я вас великолепно понимаю, принцесса.

Камера отъезжает, звуки музыки усиливаются и шведский король с великой княжной продолжают кружиться в вихре недавно изобретённого вальса.


2.19. ЗАЛИТАЯ КРОВЬЮ ЗЕМЛЯ ПЕРЕД ГОСПИТАЛЬНОЙ ПАЛАТКОЙ. ДЕНЬ ВОСЬМОЙ. КАРЛ БОГДАНОВИЧ (45, типичный немец) И САНИТАР(35).

Карл Богданович с головы и до ног испачкан и свежей, и уже свернувшейся кровью. Стоящий с ним рядом и относительно чистый Санитар подносит к его рту уже раскуренную трубочку и Лекарю остаётся лишь затянуться.

ЛЕКАРЬ
Уф-ф-ф!

САНИТАР
Сейчас-сейчас, Карл Богданович!

Вынимает относительно чистую тряпку и утирает Богданычу пот со лба.

ЛЕКАРЬ
(с акцентом)
Спасибо, Михьялыч.

САНИТАР
Не за что, Карл Богданович. Ну что, разгребли, наконец-то, ранитых?

ЛЕКАРЬ
Да, Михьялыч, разгрёб. Уф-ф-ф! Это был адский недьелька. Сорок пять ампутаций! Даже под Прагой было поменее.

САНИТАР
Небось, Карл Богданыч, небось. Теперь отдохнём.

ЛЕКАРЬ
Да, отдохньём. До следующего штурма.
Глубоко затягивается и какое-то время молчит.
Михьялыч, ты знаешь, что такое война?

САНИТАР
Не могу знать, ваше высокоблагородие!

ЛЕКАРЬ
Война – это есть травматический эпидемий. И, если бы государствами управляли мы, полковые докторы, войн бы не было вообще. 


2.20. ПАЛАТКА ЗУБОВА-МЛАДШЕГО. ДЕНЬ ВОСЬМОЙ. ВАЛЕРИАН.

Валериан сидит на пустой винной бочке, сняв протез и почёсывая культю. Снаружи доносятся звуки лагеря. Входит Ординарец (20).

ОРДИНАРЕЦ
(сочувственно)
Больно, ваше сиятельство?

ВАЛЕРИАН
Неприятно. Слишком много ходил. Ты по делу?

ОРДИНАРЕЦ
Да, ваше сиятельство. Причём по делу зело и зело деликатному. К вам на приём уже несколько часов кряду просится одна здешняя барышня. Такая, знаете ли…
Целует себе кончики пальцев.
…
конфетка! Или, выражаясь по-местному, рахат-лукум.

ВАЛЕРИАН
Денис, ты сдурел? У меня жена с малолетним сыном в соседней палатке. Какие, к чёртовой матери, рахат-лукумы?

ОРДИНАРЕЦ
Решать вам, ваше сиятельство, но отказывать этой барышне не желательно. Ибо это не просто красотка, а ещё и родная сестра Али-Хана. Позвать?

ВАЛЕРИАН
(вздыхая)
Ну, что делать… зови.

Поспешно пристёгивает протез и задрапировывает его шароварами. Через пару минут в палатку входит Периджи-Ханум (18, красавица, лицо на две трети прикрыто и мы видим только её глаза – огромные и выразительные) и Толмач (50, очень хитрый и толстый). Периджи-Ханум чирикает что-то по-персидски и Толмач моментально переводит.

ТОЛМАЧ
Сиятельная Периджи-Ханум униженно просит Великого Визиря простить её недостойного брата, дерзнувшего обнажить свою саблю против непобедимого войска Белой Царицы. За этот проступок недостойный Али-Хан из Дербента заслуживает самой-самой суровой казни: и четвертования, и колесования, и оскопления, и даже посадки на кол,  - но сиятельная Периджи-Ханум уповает на известное всему свету благородство Великого Визиря Валериана и просит простить её брата Али. И в награду за это она сейчас велит мне удалиться, а Великий Визирь, в свою очередь, велит удалиться своему оруженосцу, после чего, оставшись с Периджи-Ханум с глазу на глаз, Великий Визирь введёт свой нефритовый жезл в её сахарную пещеру, куда до сих пор не входил ни единый мужчина. Мне выйти, о, Великий?

ВАЛЕРИАН
(не на шутку смущаясь)
Что ты, братец, несёшь?

ТОЛМАЧ
Что не так, о, Божественный? Тебе больше нравятся мальчики? У меня есть один отрок, тоже ни разу не знавший мужчины, чьи губы нежны, как лепестки роз, а ещё не тронутые бритвой щёки…

ВАЛЕРИАН
(вне себя от гнева)
Пошёл вон!
Переводчик выскакивает, как ошпаренный, а Периджи-Ханум начинает медленно раздеваться.
Что вы делаете? Прекратите немедленно!
Периджи-Ханум продолжает стриптиз.
(Ординарцу)
Денис, верни этого идиота.
Толмач возвращается.
(Толмачу)
Любезный, переведи шахине, что я женат.

Толмач переводит, Периджи-Ханум презрительно пожимает плечами и продолжает свой эротический танец.

 ТОЛМАЧ
Периджи-Ханум вопрошает Великого Визиря, что мешает ему сделать Ханум своей младшей женой?

ВАЛЕРИАН
Потому что у русских это не принято. Мы не практикуем многожёнство и не пользуемся безвыходным положением благородных девиц. И к тому же…
Толмач начинает переводить.
Короче, любезный, переведи лучше так: я здесь главный или не главный? Моё слово закон или нет?

ТОЛМАЧ
Разумеется, о, Величайший! Ты здесь первый после Аллаха.

ВАЛЕРИАН
Тогда будьте добры исполнять мою волю. А она такова: ни здоровью, ни чести, ни жизни дербентского хана ничего не угрожает и он до конца похода будет находиться в почётном плену в моём лагере. А сиятельная Периджи-Ханум до его возвращения будет править Дербентом. И ещё! Никакой вообще близости между мной и шахиней не будет. И не из-за какой-то моей мифической тяги к мальчикам, а просто потому, что я очень люблю свою жену. Даже великая государыня и та не сумела… впрочем, это переводить не надо.

ПЕРИДЖИ-ХАНУМ
(внимательно выслушав переводчика, по-русски)
Моя тебя поняль. Ты – не педик. Ты – рыцарь!

Приближается к Валериану и целует его прямо в губы. И именно в эту минуту в палатку входит Потоцкая с маленьким Платоном на руках.

 ВАЛЕРИАН
(Толмачу и Шахине)
Да уйдите же вы от греха!

Те благоразумно ретируются.

МАРИЯ
(глядя с прищуром на Зубова, Ординарцу)
Денис, подержите, пожалуйста, Платона Валериановича.

Передаёт Ординарцу ребёнка и с побелевшим от злобы лицом приближается к Валериану.

2.21. ПАЛАТКА ВАЛЕРИАНА. ДЕНЬ ВОСЬМОЙ. ВАЛЕРИАН.

Валериан рассматривает в карманное зеркало своё расцарапанное в кровь лицо.

ВАЛЕРИАН
(обречённо вздыхая)
Вот и вся плата за верность!


2.22. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ПАРК. ДЕНЬ ДЕСЯТЫЙ. ЕКАТЕРИНА И АННА.

ЕКАТЕРИНА
И представляешь, Анюта, Валериан Александрович, как истинный рыцарь, отпустил молодую девицу, так и не воспользовавшись её безвыходным положением! Как ты думаешь, мой генерал, был бы способен на подобное благородство?

АННА
(пожимая плечами)
А Бог знает, Катюша, Бог знает!

ЕКАТЕРИНА
(вздыхая)
Да, я тоже так думаю. Господь его знает. Кстати, давно хотела спросить, но всё как-то  стеснялась: а большую дыру пробил в вашем семейном бюджете последний бал?
То
АННА
Брешь, конечно, изрядную, но куда без балов? Никто не свободен от бальной повинности. Раза три в год, хоть разорись, а задай. К тому же…
Улыбается.
…старичку моему так везло тогда в карты, что почти половину дыры мы заштопали.

ЕКАТЕРИНА
(смеясь)
Неужели?

АННА
А зачем мне, Кать, врать-то? Ты мне лучше поведай, как идёт сватовство шведа Густава к нашей малышке?

ЕКАТЕРИНА
Тебе что интереснее: детские чувства или высокая дипломатия?

АННА
Натурально, чувства.

ЕКАТЕРИНА
Ну, здесь всё, как в сказке. Малышка совсем потеряла голову, да и шведский король тоже, похоже, влюблён, словно кот. Я даже стала бояться, как бы они не натворили глупостей и велела малышкиной гувернантке госпоже Ливен никогда не оставлять их вдвоём.

АННА
Что, так всё серьёзно?

ЕКАТЕРИНА
Ну знаешь, Анюта, здесь лучше перебдеть, чем недобдеть.

АННА
(задумчиво)
Да уж… по части мужеской пылкости шведский король выгодно отличается от великого князя Александра.

ЕКАТЕРИНА
Ань, ну, не бей по больному! Холодность Александра к жене, да и вообще к любым женщинам для меня до сих пор остаётся загадкой. Я даже стала грешным делом подумывать, а не принадлежит ли он к тому же чисто мужскому братству, что и тёзка его Александр Македонский и кумир его папеньки Фридрих Великий, и даже велела собрать все самые-самые грязные сплетни, но, к счастью, нет. Не замечен. Есть даже любовница, прости, если тоже задену больное, – жена твоего племянника Маша Нарышкина. Узнавши про это, я разом и успокоилась, и насторожилась. С одной стороны, хорошо, что мой внук не имеет противоестественных склонностей, а с другой… ведь сестра этой Маши точно так же окрутила и великого князя Константина, и, значит, законных детей у обоих не будет. Так что продолжение династии сейчас целиком зависит от крошечного Николая Павловича. Подрастёт – наплодит.

АННА
(вздыхая)
Лишь бы Господь его к себе не забрал.

ЕКАТЕРИНА
Не заберёт!
Стучит по стволу ближайшего дерева.
 Николай – богатырь.

АННА
(с улыбкой)
А как там воюет наш Валериан Бесстрашный?

ЕКАТЕРИНА
О, он настоящий любимец фортуны! Вчера взял штурмом Баку.

АННА
Баку? Это где?

ЕКАТЕРИНА
Ну, такой небольшой городишко на севере Персии. Чуть южнее – Шемаха, а потом – Тегеран. Ну а, взяв Тегеран, можно думать и о Царьграде…

АННА
Слава русскому оружию!
В сторону.
А сахарок, между тем, подскочил почти вдвое: с двадцати пяти до сорока рублей серебром за пуд. И как жить теперь бедной дворянке?



2.23. ТРОННЫЙ ЗАЛ ДВОРЦА В МЕШХЕДЕ. ДЕНЬ ДЕСЯТЫЙ. КАДЖАР И АЛИ.

Крупный план голой пятки Каджара на бритой голове Али.

КАДЖАР
Встань, Али, и поведай всё толком.

АЛИ
(меняя распростертую позу на коленопреклонённую) Солнцеподобный, урусы взяли Баку!

КАДЖАР
Когда?

Переходят на русский.

АЛИ
Два дня назад, о, Великий!

КАДЖАР
И целых два дня никто не решался сказать мне об этом?

АЛИ
Да, никто, о, Храбрейший из Храбрых! Все боялись прослыть горевестниками.

КАДЖАР
И правильно боялись. А в конце концов эти люди решили послать тебя, полагая, что родного племянника я не казню?

АЛИ
Да, о, Мудрейший из Мудрых!

КАДЖАР
На твоём месте, Али, я не был бы так безмятежно уверен в своей безопасности. А сейчас передай-ка Великому Визирю это.
Протягивает племяннику шелковый шнурок.
Он знает, что с этим делать. А теперь, мой племянник, о главном
: что делается для пресечения путей снабжения урусов? Сейчас для нас нету задачи важней.

АЛИ
Делается многое, о, Великий! Во-первых, граф Зубов совершил ошибку, не казнив дербентского хана Али и даже не выслав его вглубь Московии. Он держал моего тёзку под символическим караулом у себя в лагере, откуда его сумели выкрасть подосланные мною люди.  Оказавшись на воле, Али тут же поднял восстание, но…

КАДЖАР
Продолжай.

АЛИ
А ты меня не…?

КАДЖАР
Не трясись, не казню. По крайней мере, тебя. И по крайней мере, сегодня.

АЛИ
Короче, о, Величайший, граф Зубов, узнав о побеге моего тёзки, впал в форменное неистовство и выслал для его поимки большой отряд казаков, чем вынудил дербентского наместника бежать ещё дальше, к лезгинам. Ну, а с удалением хана восстание в русском тылу сошло на нет.

КАДЖАР
Передай-ка своему тёзке, что он должен в течение пары недель поднять всех абхазов, кумыков, чеченов и прочих. И напомни ему, что и жизнь, и здоровье обоих его сыновей, находящихся в нашем дворце, зависит от точности исполнения моего приказа. А сейчас можешь сесть по-турецки и…
Али подчиняется.
…поведать - в подробностях – как тебе показалась твоя новая грузинская наложница.

АЛИ
(расплываясь в сальной улыбке)
Она просто персик, о, Богоподобный! Её уста слаще халвы и щербета и…
Снова падает ниц.
Ой, прости меня, что…

КАДЖАР
Что ты сейчас похваляешься тем, что мне недоступно? Не стесняйся, племянник, рассказывай. Ведь, обливаясь потом в гареме, ты умножаешь наш род и, следовательно, делаешь дело большой государственной важности. Так что скушай-ка горного мёда и грецких орехов и покажи этой тифлисской сучке, что такое нефритовый стержень Каджара!

АЛИ
Будет исполнено, о, Величайший!

Шах тоненько-тоненько хихикает.


2.24. ПРЕДМЕСТЬЕ БАКУ. ДЕНЬ ДЕВЯТЫЙ. ВАЛЕРИАН, СОЛДАТЫ.

Крупные титры: «ЗА ДВА ДНЯ ДО ЭТОГО. ПРЕДМЕСТЬЕ БАКУ».

Русское войско идёт на штурм города. Сидящий на лошади Валериан вздымает вверх саблю и громко кричит: «Ребя-а-ата! Вперёд! На штурм!».

СОЛДАТЫ
Ура-а-а!!!

ВАЛЕРИАН
(срывая с головы шляпу)
Чёрт побери! Шестая.


2.25. РУССКИЙ ЛАГЕРЬ РЯДОМ С ГОСПИТАЛЬНОЙ ПАЛАТКОЙ. ДЕНЬ ДЕВЯТЫЙ. СЕРГЕЙ, ВАХТАНГ, ДРУГИЕ РАНЕНЫЕ.

На залитой кровью траве лежит Вахтанг с наскоро перевязанной раной. Рядом стоит Серёга. Весь разговор проходит под стоны раненых и вопли оперируемых.

СЕРГЕЙ
Не печалься, Вахтангыч. Через часик-другой наступит и твоя очередь. Сам понимаешь, что Карл Богданович сперва режет самых тяжёлых, а таких, как ты, – опосля.

 ВАХТАНГ
 (печально кивая)
 Да-да, канечно. Толко жал, что я не успэл… ну, да ладно! Дай мне попить.
Жадно пьёт.
А как там твой… жена?

СЕРГЕЙ
(улыбаясь от уха до уха)
Письмо мне прислала.

ВАХТАНГ
(из последних сил поддерживая беседу)
Она что… грамотный?

                СЕРГЕЙ
Да нет, брат, откуда! Матвейка Лыков с еённых слов записал. Матвей у дьячка две зимы проучился и евонный отец отдал за учение цельного порося и телёнка. Все над ими смеялися, а оно вона как обернулось: Матвейка теперь – единственный грамотный на четыре деревни, и что прочесть-написать – все к нему. Помогает он всем по-суседски, задаром, но пару дюжин яиц да сала шматок, хошь – не хошь, а отдай (иначе люди осудят). Вот и выходит, что Лыковы давным-давно
отбили и свинью, и телёнка, и даже, наверно, коровку уже начернилили… Эй, Вахтанг! А ты никак там кончаешься?

ВАХТАНГ
(через силу)
Ничэго-ничэго… гавари… ты мне не мешаешь…

СЕРГЕЙ
(радостно)
Короче, теперь у Матвейки не очень большой, но надёжный прибыток. Навроде отхожего. Ведь дьячок-то тот помер и ни единого грамотного…
После паузы.
Эй, Вахта-а-анг! Ты… живой?
Подносит к его устам саблю. Следов дыхания на ней нет.
Похоже, отмучился.
Крестит свой лоб.
Царствие ему Небесное!
После ещё одной паузы.
И куда б мне пойти ещё раз письмецо почитать? Кто там после штурма остался из грамотных? Только хвельдхвебель. Ну, делать нечего: хоть и боязно, а пойду. Авось не прогонит. Уж больно охота ещё разок Алёнкино ласковое письмецо послушать. Она там пишет, что любит. А вдруг не врёт?



2.26. ИНТИМНЫЕ ПОКОИ ЕКАТЕРИНЫ. ДЕНЬ ДЕСЯТЫЙ. ЕКАТЕРИНА.

Екатерина при полном параде: спина прямая, очи горят, на устах – милостивая улыбка. Входит Захар.

ЗАХАР
(фамильярно)
Ну, матушка, ну, не узнать! Опять сорок годков с плечей скинула. Никак снова амур в сердце клюнул?

ЕКАТЕРИНА
Дурак ты, Захарка! Причём здесь «амур»? Внучкиному счастью радуюсь. Впервые со времён Ярославны настоящий король европейской старинной династии сочетается браком с русской принцессой. И ведь это, Захарка, успех вровень с Крымом и Польшей. А Сашенька с матерью скоро прибудут?

ЗАХАР
Карета из Гатчины уже здесь и Мария Фёдоровна с Александрой Павловной уже изволят подниматься по лестнице.

ЕКАТЕРИНА
А Павел Петрович?

ЗАХАР
Сказались больными-с  и приезжать отказалися.

ЕКАТЕРИНА
Ну, и Бог с ним. Пусть сидит бирюком в своей Гатчине. А где генерал?

ЗУБОВ
(распахивая настежь дверь для фаворитов)
А он уже здесь, Ваше Величество!

ЕКАТЕРИНА
Здравствуйте, мой генерал. От войск вести добрые?

ЗУБОВ
Добрей не бывают, Ваше Величество. И от Александра Васильевича, и от брата.

ЕКАТЕРИНА
Потом их доложишь. Не стоит мешать амур с марсом.

ЗАХАР
Их высочества великая княгиня Мария Фёдоровна и великая княжна Александра Павловна!

               
ЕКАТЕРИНА
Проси.
Входят Мария Фёдоровна и Александра в сопровождении Гувернантки. Все трое наряжены по-бальному.
(после взаимных приветствий)
Ну-ка, матушка Александра Павловна, встань-ка поближе к свету.
Придирчиво её оглядывает.
Хороша!
Александра краснеет.
Да не красней ты, дурёха! Стара я, чтоб лгать, да и нет у меня причины к тебе, матушка Александра Павловна, подлащиваться. Говорю, хороша, значит – правда. И бриллианты отменные, а уж глазки твои лучше всяких бриллиантов. И горит в этих глазках не только жар юности. Ведь правда, Саша?

АЛЕКСАНДРА
(вконец заливаясь краской)
Ну, зачем вы так, бабушка?

   
ЕКАТЕРИНА               
(улыбаясь)
И к чему так смущаться? Он почти что тебе официальный жених и позора здесь нету. Только…
Поднимает палец и поворачивается к Гувернантке.
Госпожа Ливен! Вы меня поняли? Глаз да глаз.

ГУВЕРНАНТКА
(делая книксен)
Будет исполнено, Ваше Величество!

ЕКАТЕРИНА
Глядя на тебя, моя Сашенька, даже я, твоя старая-старая бабка…
Сладко потягивается и выставляет вперёд свою не по возрасту пышную грудь.
…начинаю чувствовать себя молодой и даже, стыдно признаться, красивой.
После паузы.
Ну что, господа, по каретам?


2.27. КАРЕТА ЕКАТЕРИНЫ. ДЕНЬ ДЕСЯТЫЙ. ЕКАТЕРИНА И ЗУБОВ.

ЕКАТЕРИНА
(с тревогой)
Князь, а где ваша бекеша?

ЗУБОВ
Ой, простите, забыл.

ЕКАТЕРИНА
Князь, вы смерти моей хотите? Что это за мальчишество? Выйти на воздух в одном мундирчике в самом конце сентября! Извольте немедленно надеть вот это.

Накидывает на Зубова свой салоп. Фаворит в этой старушечьей кацавейке выглядит крайне нелепо.

ЗУБОВ
Ваше Величество, а как же вы?

ЕКАТЕРИНА
А я не подвластна простудам. Заговоренная. Как дела с брачным контрактом?

ЗУБОВ
Черновой список готов.

ЕКАТЕРИНА
И что же там сказано по поводу нашего антифранцузского союза?

ЗУБОВ
Покуда решили повременить. Скандинавы упёрлись, а Александр Васильевич и без ихней помощи бьёт санкюлотов и в хвост, и в гриву.

ЕКАТЕРИНА
Понятно. Плохо, что шведы не накажут мятежников, но – выносимо. А что вы с графом решили по поводу разницы вер?          

 ЗУБОВ
Мы с регентом договорились, что Александра Павловна забирает с собою в Стокгольм православные образа и духовника, но публично будет молиться по-лютерански.

ЕКАТЕРИНА
Что ж, князь… умно. А цесаревич согласен?

ЗУБОВ
Его мы не спрашивали.

ЕКАТЕРИНА
Ну, и напрасно. Ведь последнее слово за ним, он – отец. А Павел Петрович у нас богомол преизрядный и очень любит рядиться защитником веры в противовес «безбожнице матери». Так что нужно договариваться с Гатчиной. Пусть Морков этим займётся. Только пусть не берёт цесаревича в лоб, а зайдёт к нему с тылу. Морков горазд на подобные штуки. И да, генерал, я своему слову хозяйка, и, коль дело выгорит, быть тебе, Чёрный, фельдмаршалом, а Моркову – князем и Андреевским кавалером.

ЗУБОВ
(целуя ей руку)
Милости Вашего Величества неисчислимы! А уж мы вдвоем с графом словчимся и всех-всех в дураках оставим: и хитрого дядюшку-регента, и лилипутского королька, и гатчинских  пустосвятов. Дайте нам только срок, и мы с Морковым не подкачаем!


2.28. ПАРАДНЫЙ ЗАЛ ШВЕДСКОГО ПОСОЛЬСТВА. ДЕНЬ ДЕСЯТЫЙ. АЛЕКСАНДРА, ГУСТАВ, ЕКАТЕРИНА С БЛИЖНИМ КРУГОМ, ПОСОЛ (45), МАРИЯ ФЁДОРОВНА,АЛЕКСАНДРА,ГУВЕРНАНТКА, МАРИЯ ФЁДОРОВНА, ГОЛИЦЫНА (18, бойкая и смышлёная), КАВАЛЕРГАРД (25, высоченный красавец), ШЕРЕМЕТЬЕВ (64, выглядит старше), МУЗЫКАНТЫ, ГОСТИ, ЛАКЕИ.

Строгое протестантское убранство посольства резко контрастирует с золочёным «цыганским барокко» екатерининских вельмож. Как всегда, молодые (включая Александру и Густава) самозабвенно танцуют, а старики (включая Екатерину и Зубова) сидят за картами.

 ЕКАТЕРИНА
(партнеру)
А вот и наша резвушка Варя Голицына. Люблю её.
Голицыной.
А ну-ка, Варюша, немного замедли свой бег и чуть-чуть поскучай со стариками.
Голицына подходит к столу.
        Расскажи-ка мне, Варя, последние сплетни.

ГОЛИЦЫНА
(с притворным смирением)
Помилуйте, Ваше Величество! Я давно уже бросила обсуждать своих ближних. Ведь это грех.

ЕКАТЕРИНА
Ну, раз государыня просит, стало быть, можно. Чуток погреши.

ГОЛИЦЫНА
Как прикажете, Ваше Величество. Наша самая главная новость: объявился жених. И жених преизрядный - знатен, богат и близок ко двору. Все угодья в нём.

ЕКАТЕРИНА
Ну, и кто же сей молодец-удалец?

ГОЛИЦЫНА
Их сиятельство граф Шереметьев.
Показывает на обрюзгшего старичка, мусолящего карты в другом конце зала.
Три месяца как овдовели. Коли траур относит, так чем не жених? Как вы думаете, Ваше Величество?

               
ЕКАТЕРИНА
Всецело с тобою согласна, Варюша.
Включаясь в игру.
А у меня как раз внучка на выданье! Не отдать ли её мне за этого графа? Но вот… согласится ли?  Как ты думаешь, Варя?

ГОЛИЦЫНА
(сокрушённо вздыхая)
Увы, Ваше Величество! Сам-то он с радостью, но родители… вряд ли. Уж очень они строгих правил и так переборчивы…

Всеобщий хохот.

ЕКАТЕРИНА
(утирая слёзы и обмахиваясь веером)
Ну, насмешила! Родители у старика переборчивы. Это надо запомнить. Ну, Варюшка-резвушка, беги! Хотя… нет, погоди-ка немножко.
Пристально вглядывается в Голицыну.
Что-то мне, Варя, подсказывает, что ты смеёшься сейчас не над одним старым графом, а ещё и чуть-чуть надо мной. А ну признавайся!

ГОЛИЦЫНА
(тупя взгляд)
Ваше Величество, я не смею…

ЕКАТЕРИНА
Говори, что со мною не так. Разрешаю. Бывает, что и яйца курицу учат.

ГОЛИЦЫНА
(не поднимая взгляда)
Ваш веер, Ваше Величество…

ЕКАТЕРИНА
Ну-ну, продолжай.

ГОЛИЦЫНА
Вы его держите немножко неправильно. Словно капрал свою палку. А надо – вот эдак.

Показывает.

ЕКАТЕРИНА
Спасибо, Варенька. Да… бальную вашу науку изучила я не до донышка. Другие дела отвлекали. Ну, да ладно… беги, хохотушка Варюшка, беги. Кавалеры заждались.

Голицына убегает и, действительно, сразу же начинает кружиться в танце с каким-то двухметровым Кавалергардом. Неподалёку танцуют Александра и Густав.

АЛЕКСАНДРА
Почему вы сегодня такой молчаливый, граф Гага?

ГУСТАВ
Я пытаюсь собраться с мыслями, ваше высочество.

Переходят на русский.

АЛЕКСАНДРА
И о чём ваши мысли?

ГУСТАВ
Об этом я вам расскажу во время следующего танца.

АЛЕКСАНДРА
Но этот танец последний, граф Гага. Минут через десять меня увезут. Говорите сейчас.

ГУСТАВ
Но… ваше высочество! Я ещё не… готов. Попросите, пожалуйста, вашу маменьку чуть-чуть… задержаться. Это ОЧЕНЬ важно.

АЛЕКСАНДРА
(всё понимая)
Хорошо, я попробую.

Танец заканчивается и великая княжна выпрашивает у своей матери небольшую задержку. Та, вздохнув, соглашается, и вот – Александра и Густав вновь вместе.

АЛЕКСАНДРА
(улыбаясь)
Ну, и какую же важную новость вы собирались мне сообщить, граф Гага?

ГУСТАВ
(со зверским лицом)
А вот какую!

Целует Александру в губы. Всеобщее: «Ах!». Танец прерывается и музыка замолкает. Король, оставив принцессу, строевым шагом подходит к государыне и, одёрнув мундир, произносит: «Ваше Величество, я прошу руки вашей внучки».

               
ЕКАТЕРИНА
Для меня это честь, граф Гага, но…

ГУСТАВ
(Послу, по-шведски)
Господин Штеддинг, сделайте официальное предложение от лица шведского монарха.

ПОСОЛ                (по-русски, с акцентом)
Его Величество шведский король имеет честь попросить у Вашего Величества руку великой княжны Александры Павловны.

ЕКАТЕРИНА
Что ж… я согласна, господин Штеддинг.
Промокает глаза платочком.
Простите, стала легка на слезу. Ничего не поделаешь: возраст. Горько!

ВСЕ
(вразнобой)
Горько! Горько! Горько!

Александра и Густав снова целуются.


2.29. ИНТИМНЫЕ ПОКОИ ЕКАТЕРИНЫ. ДЕНЬ ОДИННАДЦАТЫЙ. ЕКАТЕРИНА И ЗАХАР.

Екатерина в домашнем шлафроке полулежит на софе. Рядом стоит Захар в ливрее.

ЗАХАР
Чего так невеселы, матушка?

ЕКАТЕРИНА
Не знаю, Захар. Предчувствия странные. Хотя, вроде, и всё хорошо: внучка замуж выходит, фельдмаршал французов разбил, генерал взял Шемаху.

ЗАХАР
Шемаха? А где это, матушка?

ЕКАТЕРИНА
В Персии, дурень ты тёмный. Оттуда до новой персидской столицы примерно столько же, сколько от Петербурга до Москвы.

ЗАХАР
Рядышком, стало быть. А уж для такого-то хвата, как  Валериан Алексаныч, и воопче – рукой подать!

ЕКАТЕРИНА
(крестясь)
Сплюнь, чтоб не сглазить!


2.30. ТРОННЫЙ ЗАЛ В МЕШХЕДЕ. ДЕНЬ ОДИННАДЦАТЫЙ. КАДЖАР И АЛИ.

Обычная диспозиция: голая пятка Каджара, опирающаяся о бритую голову Али.

ГОЛОС КАДЖАРА
Ты можешь встать. И можешь мне не докладывать о потере Шемахи. Я уже знаю об этом. Меня волнует другое: сумел ли твой тёзка Али организовать восстание в тылу у кафиров?

Камера отъезжает и мы видим Каджара на троне и Али, как всегда, сменившего распростертую позу на коленопреклонённую.

АЛИ
Нет, он не поднял восстания, о, Величайший из Смертных!

Переходят на русский.

КАДЖАР
Ты можешь, сесть по-турецки.
Али подчиняется.
Так он так ничего и не сделал?  Значит, настала пора частично осуществить наши угрозы. Какого из двух сыновей он любит больше?

АЛИ
Старшего, о, Солнцеподобный!

КАДЖАР
Тогда казни младшего. И пошли к нему горевестника. И добавь на словах, что, ежели через два месяца, земля под ногами кафиров не будет гореть огнём, у него будет выбор: либо пожертвовать старшим, либо прийти на свидание к моему палачу.
 
Тоненько хихикает. 

АЛИ
Будет исполнено, о, Мудрейший из Мудрых!

В тронный зал забегает персидский котёнок-подросток. Каджар расплывается в добродушной улыбке.

                КАДЖАР
Иди ко мне, мой маленький Зубофф. Иди-иди к своему папочке.
Котёнок заскакивает к нему на колени и начинает ластится.          
Ах, ты мой маленький сладкий проказник! Любишь своего папочку?
Чешет котика за ухом. Тот выгибается и мурлыкает.
А что ты так странно мурлыкаешь, Валериан? Ты уже начал мучиться похотью? Что-то рано. Рано. Ну, что ж… делать нечего. Слушай меня, мой племянник.
Али – весь внимание.
Вызови лекаря и вели ему сделать с котиком тоже самое, что сделали со мною пятьдесят лет назад люди шаха Надира.

АЛИ
Будет исполнено, о, Повелитель!

Убегает исполнять приказание, а Каджар продолжает чесать котёнка за ухом и сюсюкать.

2.31. РУССКИЙ ЛАГЕРЬ ПОД ШЕМАХОЙ. ОКРЕСТНОСТИ ГОСПИТАЛЬНОЙ ПАЛАТКИ. ДЕНЬ ОДИННАДЦАТЫЙ. СЕРГЕЙ, САНИТАРЫ, ДРУГИЕ РАНЕНЫЕ.

На голой земле лежит кое-как перевязанный Сергей и около дюжины других Раненых. Из палатки выходит перепачканный чужой кровью Лекарь в сопровождении двух Санитаров и начинает осмотр.

ЛЕКАРЬ               
(Санитарам)
Этого – в сторону, этого – в сторону, этого – передайте похоронной команде, он уже не живой, а этого…
Внимательно глядит на Сергея.
А этого – в очередь, резать буду. (идёт дальше) Этого – в сторону, этого – в сторону, этого тоже в сторону, а этого – в очередь. Больше раненых нету? Чего-то сегодня не густо. Почти что без боя взяли Шемаху.

Возвращается в палатку.

СЕРГЕЙ
(истово крестится)
Вот свезло, так свезло! Значит, ещё поживу немного.
Санитарам, сортирующим раненых.
А ждать ещё долго?

САНИТАР
Это, земляк, кому как повезёт. Вообще-то Богданыч долго не чикается. Раз – и нету ноги!
Смеётся.
Или головы.

СЕРГЕЙ
Типун тебе на язык! У меня ж рана пустяшная, и ничего отрезать мне не будут. Чем бы время занять? А ты, часом, не грамотный?

САНИТАР
Нет.

СЕРГЕЙ
Это плохо. А то бы прочёл мне письмо от любимки. Жана из деревни письмо мне прислала. Да такое уважительное!
Вынимает письмо и читает его наизусть.
Ну, почти половину я уже знаю. «В действующую армию, в Ея Императорского Величества Ахтырский полк, в Четвёртую роту, рядовому Петрову-второму. Во первых строках письма своего, любезный муж мой Сергей Александрович, сообщаю тебе, что все мы живы-здоровы и Господа молим о тебе ежечасно. Сыночек твой Провушка уже начал чуть-чуть говорить и уже знает слова «сися», «мама» и «тятя». Сама я тоже пока в добром здравии, но что толку с этого? Все мои глазоньки выплакала, тебя дожидаючись, и…»

КТО-ТО ИЗ РАНЕНЫХ
Слушай, мужик, дай мне сдохнуть спокойно.

Сергей замолкает на полуслове и замирает с полуоткрытым ртом, уперившись взглядом в письмо.


2.32. ИНТИМНЫЕ ПОКОИ ЕКАТЕРИНЫ. ДЕНЬ ОДИННАДЦАТЫЙ. ЕКАТЕРИНА И ЗАХАР.

Диспозиция прежняя.

ЕКАТЕРИНА
А ты помнишь Захарушка, как тридцать пять лет тому назад при живом ещё муже рожала я графа Бобринского от Гриши Орлова?

ЗАХАР
Как мне не помнить, Ваше Величество? Ведь потом я три с лишним года свой домик отстраивал.

ЕКАТЕРИНА
Ты имеешь в виду тот ужасный пожар, что так странно совпал с мои родами?

ЗАХАР                (усмехаясь)
Да, Ваше Величество… совпал.

ЕКАТЕРИНА
То есть… ты хочешь сказать… что?

ЗАХАР
Ну, конечно! Пётр Фёдорович имели привычку-с посещать все пожары в городе, вот я и поджёг свой домик, чтобы вы родили без хлопот, и муж ваш законный ничего не заметил.

ЕКАТЕРИНА
И ты тридцать пять лет молчал?!

ЗАХАР               
(пожимая плечами)
А чего зря болтать-то?

ЕКАТЕРИНА
Захарушка!

ЗАХАР
Хватит, Катя, об этом. Всё быльём заросло, да и дом я давно уже продал. Зачем мне своё гнездо? В твоём живу.

ЕКАТЕРИНА
Как хочешь, Захарушка, но я тебя, пусть с опозданием, но отблагодарю. Нет, я понимаю, что ты это делал не ради злата… да и какое могло быть золото у тогдашней меня – нищей, брошенной мужем великой княгини с голодранцем любовником, офицериком гвардии? Но теперь у меня иной статус и я тебя отблагодарю по-царски.

ЗАХАР               
(смертельно обидевшись)
Катюша, не вздумай! Я ведь не этот… я не за деньги. И давай-ка мы лучше закончим сей разговор.

ЕКАТЕРИНА
Хорошо, старый ворчун. Но я тебя всё равно помяну в завещании.

ЗАХАР
Сего я запретить тебе, Катя, не в силах, но я твёрдо уверен, что и здесь у тебя ничего не получится. Из нас двоих ТЕБЕ меня хоронить, и иного Господь не допустит. Сиё знаю доподлинно.

ЕКАТЕРИНА
Нет, Захарушка, нет. Во мне жизни – на донышке. Даже на год не хватит. Вот Сашеньку замуж за шведа выдам, на свадьбе её отгуляю и - всё… Пора мне к моим мертвецам: к Орлу моему дорогому, Гри-Гри незабвенному, ну и… к мужу, куда ж без него?
Переходит на шёпот.
Он ко мне теперь ча-асто приходит. Вот и сейчас – посмотри-ка, Захарка: он в углу там стоит и ладошкой, ладошкой меня подманивает. Ты видишь его?

В дальнем углу появляется Пётр III, без слов подзывающий к себе Екатерину.

ЗАХАР
Успокойся ты, матушка. На, воды лучше выпей.
Протягивает ей стакан. Екатерина, стуча зубами о край стакана, пьёт воду.
Ну, успокоилась? Никого в углу нету?

ЕКАТЕРИНА               
(всхлипывая)
Да вроде как никого.

ЗАХАР               
(гладя её по макушке)
Ну вот и славно. Ты, Катюша, всех нас ещё похоронишь.

ЕКАТЕРИНА               
(чуть-чуть придя в себя)
Нет, Захарушка, друг мой единственный, не бывать такому. Ни мать, ни отец, ни братья, ни сёстры мои - никто и до шестидесяти не дожил, а мне уже чуть ли не семьдесят. Значит - пора. А здесь ещё страшные эти предвестники.

ЗАХАР
Ты о призраке мужа? Забудь про него.

ЕКАТЕРИНА
Нет, я не только о муже. Ещё и вон эта.
Тычет пальцем в окно.
Звезда хвостатая.

ЗАХАР
О чём вы, Ваше Величество?

ЕКАТЕРИНА
Ну, ты и пень беспамятный! Точно такая же небесная комета появилась в год смерти Елизаветы Петровны. В октябре появилась, а в декабре моя тётушка и умерла. И ещё громы гремели всю осень.
За окнами что-то грохочет.
Вот!

ЗАХАР
(умоляюще)
Матушка!

ЕКАТЕРИНА
Оставь. Я спокойна. При виде мужа, конечно, немножко струхнула, но смерти я не боюсь. Почти что. Пожила я довольно, почти всё, что хотела, сделала, так что пора растворяться в Великом Безмолвии. В загробные эти позорища в виде ада и рая я, как ты знаешь, не верю. Верую только в Большое Ничто. Но об этом ты: т-с-с! – ни-ко-му.

ЗАХАР
Ваше Величество, будьте покойны. Никто ничего не узнает.

ЕКАТЕРИНА
Ну, вот и славно.

Крупный план зависающей в ночном небе кометы, сопровождаемый  громовыми громыханьями. 

2.33. СПАЛЬНЯ ПАВЛА. ДЕНЬ ОДИННАДЦАТЫЙ. ПАВЕЛ И МАРИЯ ФЁДОРОВНА.

Павел в ночном колпаке и рубашке расхаживает из угла в угол. Мария Фёдоровна в аналогичном наряде лежит в постели. За окнами вовсю грохочет гром.

ПАВЕЛ
Проклятая гроза!

МАРИЯ
(с сочувствием)
Паулюс, тебе худо?

ПАВЕЛ
(вскипая)
А то ты не видишь! Мне всегда худо. С самого моего дня рождения. Лишь я только родился, проклятая бабка отняла меня у матери, приставила дюжину нянек, закутала в сорок шуб и велела топить жарко-жарко. Заморили, запарили, превратили в урода! Посмотрите, сударыня…
Вытягивает вперёд свою руку.
Ведь мужчины рука, а тельце – от циркового монстры. А ведь дети мои не такие! Признайтесь, сударыня, всё они от меня?

МАРИЯ
Паулюс!

ПАВЕЛ
(топая ножкой)
Извольте, сударыня, отвечать законному своему супругу: мои это дети?!

МАРИЯ
(сквозь слёзы)
Дети все ваши, ваше высочество, клянусь вам в этом своим спасением небесным.

ПАВЕЛ
И я вам, сударыня, верю, что дети – мои.  Так вот, Александр – красавец, Константин – моя копия – не красавец, но и не монстра. Значит и я мог в такого же вырасти, если б не бабка.
Смотрится в зеркало.
Ненавижу тебя, мопс безносый! Образина чухонская! Карлик болотный!!!

Швыряется в зеркало канделябром, свет в спальне гаснет и, когда Мария Фёдоровна зажигает новые свечи, мы видим в разбитом зеркале страшную харю со сколотым носом и проломленными висками.

МАРИЯ
Паулюс, это плохая примета!

ПАВЕЛ
(отмахиваясь)
Бабьи сказки! Бабьи сказки!

МАРИЯ
(упрямо)
Паулюс, это ОЧЕНЬ плохая примета!

Крупный план страшной хари в разбитом зеркале, а потом – черно-белый флешфьючерс мёртвого Павла с точно таким же изуродованным лицом и крупные титры:
     «11 МАРТА 1801 ГОДА».


2.34. ПОДЪЕЗД ПЕРЕД ЗИМНИМ ДВОРЦОМ. ДЕНЬ ДВЕНАДЦАТЫЙ. СТАРЫЙ ЛАКЕЙ (48, степенный), МОЛОДОЙ ЛАКЕЙ (22, любопытный).

Очередные раскаты грома и очередной крупный план хвостатой кометы на небе. Оба Лакея занимаются парковкой съезжающихся к дворцу карет и между делом беседуют.

МОЛОДОЙ
А что здесь сегодня за праздник, дядя Митяй?

СТАРЫЙ
Ну, ты, Пров, и дерёвня! Сегодня у нас официйное обручение великой княжны Александры Павловны со шведским королём графом Гагой.

МОЛОДОЙ
Итить тя налево! С бусурманином?

СТАРЫЙ
Ну, ты, Пров, и дерёвня! Запоминай крепко-накрепко: бусурманины – это турки и персы, а свеи и немцы – кафолики. Есть ещё жидовины, но ты ими пока что голову не забивай. Итак ничего там не держится. 

МОЛОДОЙ
Граф Гага – кафолик? Это которые мясо постами трескают?

СТАРЫЙ
Да, Пров, оне. И ещё молятся не Христу, а Иуде.

МОЛОДОЙ
Итить тя налево! Так, значит, чего, Алексана Пална теперь тоже начнет в Великий Пост яйца кушать и креститься справа налево?

СТАРЫЙ
Нет, Павел Петрович сего не допустит. Царица бы с радостью, но цесаревич всей грудью встаёт за веру Христову.
Замечает идущего мимо Старшего Лакея.
Ладно, чего-то мы, Пров, заболталися. Пора дело делать.
После паузы.
Карета его сиятельства графа Безбородко! Прими её, Провушка, и установь пообочь екипажу князя Голицына. А ихнего кучера дядю Василия препроводи в нашу чайную.


2.35. КАБИНЕТ ЗУБОВА В ЗИМНЕМ ДВОРЦЕ. ДЕНЬ ДВЕНАДЦАТЫЙ. ЗУБОВ И МОРКОВ.

МОРКОВ
Когда нам ждать государыню, ваше сиятельство?

ЗУБОВ
Где-нибудь через час, Аркадий. Их Величества уже почти что закончили собираться, а путь из Таврического недолог.

МОРКОВ
Время, стало быть, ваше сиятельство, есть?

ЗУБОВ
Да, чуть-чуть есть. Документы готовы?

МОРКОВ
(кивает)
Готовы.

ЗУБОВ
Все?

МОРКОВ
Даже больше, чем все, ваше сиятельство.

ЗУБОВ
Это как понимать?

МОРКОВ
Документы готовы в двух экземплярах.

ЗУБОВ
Ну, да, на русском и на шведском.

МОРКОВ
Тогда в четырёх.

ЗУБОВ
То есть?

МОРКОВ
Один вариантец на двух языках согласованный, а второй – какой надо.

ЗУБОВ
Ты чего там задумал, лиса?

МОРКОВ
Во втором варианте шведы обязуются выступить против французов и сохранить православную веру княжны в полном объёме. И было бы очень неплохо, ваше сиятельство, сразу после фанфар зачитать им второй вариант. У мальчишки не хватит смелости сказать нам в такую минуту «нет» и он всё подпишет. А?

ЗУБОВ
А ну как не подпишет?

МОРКОВ
Да подпишет, ваше сиятельство, куда он денется? Подпишет, как миленький. Побоится войны да и влюблён, словно кот. И шестнадцать годочков всего корольку желторотому. А, ваше сиятельство? Зачитаем второй вариант и – дело в шляпе.

ЗУБОВ
Ой, лиса конопатая, подведешь ты меня под цугундер! Ну, да ладно, Аркашка… Уговорил. Подсунь им второй вариант и – будь, что будет.



2.36. ВНУТРЕННОСТЬ ШВЕДСКОЙ КАРЕТЫ. ДЕНЬ ДВЕНАДЦАТЫЙ. РЕГЕНТ И ГУСТАВ.

РЕГЕНТ
Ну что, граф, когда свадьбу сыграем?

ГУСТАВ
Только весною.
Переходит на русский.
Во-первых, дворец обветшал и требует капитальной починки, а, во-вторых, я не могу подвергать Александру Павловну  опасностям путешествия по осеннему морю. 

РЕГЕНТ
Смотрите-смотрите, граф Гага, амур не любит слова «завтра». Но эта малышка и вправду хороша до невозможности, и я вам даже в чём-то завидую. По-мужски.

ГУСТАВ
Умоляю вас, граф, замолчите. Не вашим многогрешым ртом обсуждать этого ангела!

РЕГЕНТ
Вот как? Граф Гага влюбился по уши?

ГУСТАВ
Уважаемый герцог Карл!  Вы разговариваете со своим королём и постарайтесь не забывать об этом.

Длинная пауза. Густав и Регент едут в молчании и стараются не смотреть друг на друга.

РЕГЕНТ
Ваше Величество, пришло время забыть все обиды. Мы сейчас подъезжаем к главному из дворцов императрицы и приступаем к делу государственной важности.

СТАРЫЙ ЛАКЕЙ
(распахивая дверцу кареты)
Их светлости шведские графы Гага и Ваза!

2.37. БОЛЬШАЯ БРИЛЛИАНТОВАЯ ГОСТИНАЯ ЗИМНЕГО ДВОРЦА. ДЕНЬ ДВЕНАДЦАТЫЙ. ЕКАТЕРИНА, ЗУБОВ, МОРКОВ, ЕГО ПОМОЩНИК, ВЕСЬ БЛИЖНИЙ КРУГ, ПАВЕЛ, МАРИЯ ФЁДОРОВНА, АЛЕКСАНДРА, ОСТАЛЬНОЙ МАЛЫЙ ДВОР, ШВЕДСКИЙ ПОСОЛ, АНГЛИЙСКИЙ ПОСОЛ, ОСТАЛЬНОЙ ДИПЛОМАТИЧЕСКИЙ КОРПУС, ДЕСЯТКИ ГОСТЕЙ, ЛАКЕИ И МУЗЫКАНТЫ.

В ожидании начала церемонии люди в гостиной разбились на группки. Екатерина и Зубов о чём-то беседуют с Английским и Шведским Послами. Звук их беседы до нас не доходит: Екатерина задаёт какие-то вопросы англичанину, тот пространно отвечает, Зубов высказывает какие-то возражения. Стоящий рядом Павел смотрит в окно и демонстративно не участвует в разговоре.

АНГЛИЙСКИЙ ПОСОЛ
Как представитель державы, завоевавшей полмира, признаюсь,   что я не очень-то верю в успехи вашего Персидского похода. Мусульман легко победить, но покорить – невозможно.

ЗУБОВ
А как же Казанское и Астраханское ханства? Или Крым, наконец?

АНГЛИЙСКИЙ ПОСОЛ
Это всё исключения, лишь подтверждающие правила.

ЗУБОВ
Не многовато ли исключений?

ЕКАТЕРИНА
А вы как, Павел Петрович, относитесь к этой весьма интересной дискуссии между Платоном Александровичем и господином Вайтвортом? На чьей вы стороне?

ПАВЕЛ
Я лично всецело согласен с Платоном Александровичем.

ЗУБОВ
Вот как? Мои слова так понравились Павлу Петровичу? Неужели я произнёс какую-то глупость? 

Последняя реплика Зубова звучит в тишине и слышна всему залу. Всеобщее замешательство. Входят Густав и Регент.

ЕКАТЕРИНА
(с очевидным облегчением)
А вот наконец-то и их сиятельства! Ну что, уже можно начинать? Как вы думаете, господин Штеддинг?

Шведский посол кивает. Екатерина хлопает в ладоши. Все гости выстраиваются по рангам и церемония начинается. Оглушительный грохот фанфар. Морков с Помощником выходят вперёд, разворачивают свитки с брачным контрактом и начинают зачитывать (до нас голоса их едва долетают) соглашение вслух: один по-русски, другой – по-шведски.  Крупные планы величественной Екатерины, напряжённого Зубова, похорошевшей от счастья Александры и недоумевающих Густава и Регента.

МОРКОВ
(его речь дублируется Помощником по-шведски)
За сим, господа, прошу вас приступить к подписанию Брачного Соглашения. От лица шведского монарха оный контракт уполномочен подписывать королевский посол господин Штеддинг. Прошу вас, господин посол.

Штеддинг делает пару шагов вперёд. Вдруг Густав кричит по-шведски: «Постойте, господин Штеддинг!».

МОРКОВ
(по-французски)
В чём дело, граф Гага?

ГУСТАВ
(по-французски)
Мы не можем участвовать в этом жульничестве!
Переходит на русский.
Да, граф, именно в жульничестве. Наши министры согласовали один вариант, а вы, граф Морков, подсовываете нам на подпись совершенно иное! Что это, как не жульничество?

Всеобщий гул изумления.

ЕКАТЕРИНА
Что вы себе позволяете, граф Гага?

ГУСТАВ
Ваше Величество, я позволяю себе говорить правду. Вопреки нашей договорённости граф Морков переменил два пункта: об антифранцузском союзе и вере невесты. Я воспринимаю это как оскорбление и расторгаю помолвку.

ЕКАТЕРИНА
Граф, а вы понимаете, чем это чревато?

ГУСТАВ
Войной, Ваше Величество? Ну, что ж… пусть будет война. Нас, шведов, конечно, немного, но мы никогда не шли на попятную ни за пиршественным столом с хмельным кубком в руках, ни на бранном поле, сжимая саблю. Можете это проверить на деле. Всего хорошего!

Поворачивается и уходит. Екатерина с побелевшим от гнева лицом начинает надвигаться на Моркова.

ЕКАТЕРИНА
(поднося свой кулак к его носу)
Что, лиса конопатая, сам себя перехитрил? Сейчас ты у меня получишь!

ЗУБОВ
Ваше Величество!
Расставив руки в стороны, бросается между Морковым и императрицей.
Ваше Величество, остановитесь! На вас ведь смотрит вся Европа.




2.38. ПОКОИ ВЕЛИКОЙ КНЯЖНЫ. ДЕНЬ ДВЕНАДЦАТЫЙ. АЛЕКСАНДРА И МАРИЯ ФЁДОРОВНА.

Александра лежит лицом вниз на кушетке и рыдает навзрыд. Стоящая рядом и окаменевшая от горя Мария Фёдоровна даже не пытается её утешить. Крупный план хвостатой звёзды в вечернем небе и оглушительные раскаты грома.

2.39. ПОКОИ ЕКАТЕРИНЫ. ДЕНЬ ТРИНАДЦАТЫЙ. ЕКАТЕРИНА И ЗАХАР.

Лежащая на кровати Екатерина открывает глаза. Её левая рука перевязана после кровопускания.

ЗАХАР
Ну, как ты, матушка?

ЕКАТЕРИНА
Лучше. Хотя мужа видела. Звал. Но, видать, не сегодня.

ЗАХАР
Действительно лучше?

ЕКАТЕРИНА
Действительно.
С огромным трудом принимает сидячее положение.
Укрой меня пледом.

Захар исполняет  приказ. Через личную дверь входит Зубов. Захар тут же исчезает.

ЗУБОВ
Как вы, Ваше Величество?

ЕКАТЕРИНА
Чуть-чуть получше. Но Роджерсон говорит, что ещё одного удара мне не пережить. Да, большое спасибо, Платон Александрович, что вы мне помешали публично избить графа Моркова. Сиё было бы недостойно русской императрицы. И ещё: на завтра назначен придворный бал в честь рождения великой княжны Анны, жены Константина Павловича, так вот.. этот бал отменять нельзя. И я там буду.

ЗУБОВ
Ваше Величество!

ЕКАТЕРИНА
Я там буду и это не обсуждается. По столице уже третий день ползут слухи, что, мол, государыня при смерти и бала не будет, так вот слухи эти надо пресечь на корню. Работа такая. Брат твой вечно под пулями, ну, а придворная наша с тобою служба иногда бывает не легче. И этому… как его? …графу Гаге тоже пошли от меня приглашение.

ЗУБОВ
А, может быть, Ваше Величество, его настоящее место в… Алексеевском равелине?

ЕКАТЕРИНА
(спокойно)
И думать забудь. Я – православная государыня, а не шах Каджар.
После паузы, прижимая ладони к вискам.
Снова звёзды в глазах. Видно, очень недолго осталось.
Оглушительные раскаты грома и крупные планы хвостатой звёзды.
(машет рукой, повернувшись к настенному зеркалу, в котором что-то мелькнуло, и говорит по-немецки)
Погоди, Питер! Не до тебя. Всегда  ты не вовремя. Не мешай мне готовиться к балу.
 

2.40. ШВЕДСКОЕ ПОСОЛЬСТВО. ДЕНЬ ТРИНАДЦАТЫЙ. РЕГЕНТ И ГУСТАВ.

РЕГЕНТ
Так вы всё-таки примете приглашение, Ваше Величество?

ГУСТАВ
Что делать, дядюшка Карл! Что делать! Отказаться - это верх неучтивости.

Переходят на русский.

РЕГЕНТ
А вы не боитесь, что вас прямо с бала отправят в Сибирь?

ГУСТАВ
Чему быть, того не миновать, граф Ваза. Будем всё же надеяться, что русская столица – это самый азиатский город Европы, а не самый европейский город Азии.

РЕГЕНТ
А, может, вы всё же, граф Гага… может, вы просто подпишите эту чёртову бумажку? Формальное участие в антифранцузском союзе нас ни к чему не обязывает, а что касается греческой веры невесты.. малышка влюблена в вас по уши и будет молиться такому богу, на которого вы ей укажете, а, что там написано в брачном контракте, в Стокгольме никто и не вспомнит.

ГУСТАВ
То есть вы предлагаете мне взять назад королевское слово? Нет уж, граф Ваза, шведские короли никогда так не поступали и, будем надеяться, никогда не поступят впредь. Единственный благородный выход из нынешней безвыходной ситуации – это просить у рикстага внести изменения в Конституцию и изъять из неё пункт о том, что шведская королева обязана быть лютеранкой.

РЕГЕНТ
(хватаясь за голову)
Ваше Величество! Умоляю: спуститесь с небес на землю.  Депутаты парламента: все эти зажиточные купцы, попы и стоеросовые провинциальные дворянчики – в вопросе веры упрутся насмерть и никогда не присягнут ни папистке, ни православной. И ни ваше разбитое сердце, ни неизбежная драка с огромной Россией не заронят в их души ни грана сомнения. Уж поверьте мне на слово. Я знаю этих людей.

ГУСТАВ
Что ж… тогда - не судьба. Но, дядюшка Карл, запомните: я никогда не стану клятвопреступником и никогда не спасую перед этой страшной петербургской старухой, такой мягкой в речах и такой деспотичной на деле. Пусть она помыкает своими усыпанными бриллиантами холопами, а шведский король преклоняет колени лишь перед Богом!

РЕГЕНТ
(себе под нос)
О, Господи, он – сумасшедший! Как есть сумасшедший. Хуже Павла.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
«Неизбежная драка с огромной Россией» произошла через  десять лет, уже при Александре, и стоила шведам Финляндии, а Густаву – трона.


2.41. БОЛЬШОЙ БАЛЬНЫЙ ЗАЛ В ЗИМНЕМ ДВОРЦЕ. ДЕНЬ ЧЕТЫРНАДЦАТЫЙ. ЕКАТЕРИНА, ЕЁ БЛИЖНИЙ КРУГ, КОНСТАНТИН, АННА, АЛЕКСАНДР, ЕЛИЗАВЕТА, АЛЕКСАНДРА, МАРИЯ ФЁДОРОВНА, МУЗЫКАНТЫ, ГОСТИ, ЛАКЕИ.

Обычный бал: молодые танцуют, пожилые картежничают. По каменному лицу Екатерины не видно, что ещё день назад она находилась при смерти. Запудрившая слёзы Александра отстраненно танцует с каким-то придворным Франтом. Входят Регент и Густав. Всеобщее: «Ах!». Сухо кивнув государыне, Густав становится возле стены и вокруг него моментально образуется обширная полоса отчуждения. Две минуты спустя эту полосу, улыбаясь,
 пересекает великий князь Александр.

АЛЕКСАНДР
(по-французски)
Здравствуйте, граф!

ГУСТАВ
Здравствуйте, ваше высочество! Очень рад вас увидеть на этом балу.

Переходят на русский.

АЛЕКСАНДР
Взаимно, ваша светлость, взаимно. Почему не танцуете?

ГУСТАВ
(пожимая плечами)
Не с кем.

АЛЕКСАНДР
Помилуйте, граф! Здесь собрались десятки первых красавиц Европы и любая из них будет рада потанцевать с таким именитым гостем. Шепну вам, граф, по секрету, что даже супруга моя, Елизавета Алексеевна, просто мечтает сейчас закружиться в танце с вашей светлостью.
Подошедшей жене.
Представляете, Лиза, граф Гага попросил у меня разрешения пригласить вас на танец и я сказал, что не против. Что вы на это скажете?

ЕЛИЗАВЕТА
Я почту за великую честь потанцевать с его светлостью.

Танцуют. Неподалёку танцует и Александра со своим ноунеймом.  Взгляды Александры и Густава пересекаются. Крупные планы их лиц и закадровый текст их бессловесного диалога.

ГОЛОС АЛЕКСАНДРЫ
Здравствуй, любимый. Это наша последняя встреча?

ГОЛОС ГУСТАВА
Что ты, что ты, любимая! Я уговорю наш рикстаг, чтобы он позволил тебе не менять свою веру. А потом возвращусь в Петербург и увезу тебя в Швецию.

ГОЛОС АЛЕКСАНДРЫ
Не лги мне, любимый. Торговые мужики из твоего парламента никогда не присягнут православной, а бабушка с батюшкой никогда не позволят мне перейти в лютеранство. И мы с тобой больше не встретимся.

ГОЛОС ГУСТАВА
Но… но… если даже и так! Я буду помнить тебя до самой смерти!!!

ГОЛОС АЛЕКСАНДРЫ
Я тоже, любимый.

Танец заканчивается. Франтик провожает Александру к матери, а Густав свою партнёршу – к Александру.

ГУСТАВ
(Елизавете)
Надеюсь, ваше высочество, простит мне мою сегодняшнюю молчаливость?

ЕЛИЗАВЕТА
О чём вы, граф Гага! Я всё понимаю.

Переходят на русский.

ГУСТАВ
(Александру)
Завтра мы отплываем в Кронштадт, а оттуда – в Стокгольм. Вы нас проводите?

АЛЕКСАНДР
Всенепременно! Так, во-первых, положено по протоколу, а, во-вторых, вытекает из моей душевной привязанности лично к вам, ваша светлость. Так что мы все вас проводим: и батюшка, и матушка, и Константин Павлович, и аз грешный, и… и Александра Павловна. Не будет лишь Николая Павловича, отговорившегося малолетством.

ГУСТАВ
Большое спасибо, ваше высочество.


2.42. ПРИСТАНЬ В ПОРТУ. ДЕНЬ ПЯТНАДЦАТЫЙ. РЕГЕНТ, ГУСТАВ, ПАВЕЛ С СЕМЬЕЙ (ВКЛЮЧАЯ И АЛЕКСАНДРУ ПАВЛОВНУ), ЛАКЕИ, МАТРОСЫ.

Дальний план пристани. Цесаревич с семьёй провожает своего несостоявшегося зятя. Густав и Александра одеты в чёрное и резко выделятся на общем белом фоне. Густав, Регент и Слуги заходят на борт галеры и начинают отчаливать от берега. Оставшиеся машут им вслед. Крупные планы лиц Густава и Александры. Новый закадровый монолог под звуки саундтрека (стихи А. Тарковского).

             ГОЛОС ГУСТАВА
             Отнятая у меня. Ночами
             Плакавшая обо мне. В нестрогом
             Чёрном платье с детскими плечами,
             Лучший дар, не возвращенный Богом.

             ГОЛОС АЛЕКСАНДРЫ
             Заклинаю прошлым, настоящим
             Крепко спи, не всхлипывай спросонок,
             Не следи за мной зрачком косящим.
             Ангел. Оленёнок. Соколёнок.

              ГОЛОС ГУСТАВА
              Я не знаю, где твоя держава,

              ГОЛОС АЛЕКСАНДРЫ
              Я не знаю, как сложить заклятье…


              ГОЛОС ГУСТАВА
              Чтобы снова потерять мне право
              На твоё дыханье, руки, платье.


Дальний план уплывающей к горизонту галеры.


2.43. ТАВРИЧЕСКИЙ САД. ДЕНЬ ШЕСТНАДЦАТЫЙ. ЕКАТЕРИНА И АННА.

Екатерина еле идёт, цепляясь за подругу.

 АННА
Катенька, может, не надо сегодня гулять? Может, с твоими ногами лучше быть дома?

ЕКАТЕРИНА
(со злостью)
Что, сильно сдала?

АННА
Ну, как тебе, Катя, сказать? Если честно, то сильно. Видать, в самое сердце тебя умудрился клюнуть этот лилипутский королёнок.

ЕКАТЕРИНА
Ничего-ничего, я его накажу. Так, как я это, Аня, умею. Мягко, но насмерть.

АННА
Войною пойдешь?

ЕКАТЕРИНА
Не сейчас. Чуть попозже. После взятия Константинополя.

АННА
Как там, кстати, дела у Валериана?

ЕКАТЕРИНА
До Тегерана осталось четыреста вёрст. Месяц-другой – и закончим кампанию.
Хватается за сердце.
Ой, что-то мне, Аня, нехорошо.
Оседает на землю.
И снова звёзды в глазах. И снова все они здесь: и Питер, и мутер, и фатер.
Размытое изображение всех троих.
Зовут к себе Софью Августу. Заждались.

АННА
(выскочившему из-за кустов Солдату)
Чего замер столбом? Беги за лейб-медиком!

Оглушительные раскаты грома и маленькая комета в вечернем небе.

2.44. ДВЕРИ В ПОКОИ ЕКАТЕРИНЫ. ДЕНЬ СЕМНАДЦАТЫЙ. ЗАХАР.

Крупные титры: «4 НОЯБРЯ 1796 ГОДА».
Захар стоит у дверей. Входит Анна.

ЗАХАР
(перегораживая ей дорогу)
Никитишна, стой! Иван Самойлович даже тебя не велели пускать.

АННА
Что, всё так плохо?

ЗАХАР
Ну, воопче-то, бывало и хуже. Бог даст, и выкарабкаемся. В ближайшую пару дней всё решится.

Оба истово крестятся.

2.45. ДВЕРИ В ПОКОИ ЕКАТЕРИНЫ. ДЕНЬ ВОСЕМНАДЦАТЫЙ. ЗАХАР И АННА.

Крупные титры: «5 НОЯБРЯ 1796 ГОДА».

АННА
Что снова нельзя?

ЗАХАР
Да, Аня, нельзя. Хотя матушке лучше. Даже кофий попить соизволили-с. Но доктор её запретил беспокоить. Пускай лучше поспит. Я и сам их не трогаю, а только компрессики на лобике меняю.

АННА
(вздыхая)
Ты их, Захарка, получше меняй!

ЗАХАР
Я стараюсь.


2.46. ДВЕРИ В ПОКОИ ЕКАТЕРИНЫ. ДЕНЬ ДЕВЯТНАДЦАТЫЙ. АННА И ЗАХАР.

Крупные титры: «6 НОЯБРЯ 1796 ГОДА».

АННА
Что, снова не пустишь?

ЗАХАР
Ой, я даже не знаю! Прикорнули оне после завтрака. Вдругорядь кофу выпили. Роджерсонов ругался, говорил, лучше чай, но ведь Катька без кофы не может, кофейная, значит, душа. Нынче сделала, правда, пожиже, но ты знаешь ведь это «пожиже» - от еённого кофия даже турки чихают. И…

Слышен грохот упавшего тела. Полминуты спустя появляется Роджерсон с совершенно бесстрастным лицом и говорит по-английски: «Her Majesty has died».

ЗАХАР
Что, Вань… умерла?

РОДЖЕРСОН
Yes, she has. Пред-ста-ви-ла-ся.

ЗАХАР
(крестясь, еле слышно)
Стало быть, больше нету у нас государыни.
После маленькой паузы.
 А я теперь как? И куда?  И… зачем?

По окаменевшему лицу Захара стекают редкие слёзы.


2.47. КАРЕТА ПАВЛА. ДЕНЬ ДЕВЯТНАДЦАТЫЙ. ПАВЕЛ.

Карета Павла во весь опор мчится из Гатчины в Зимний дворец. Курносое личико Павла погружено в глубокие раздумья.

ЗАКАДРОВЫЙ ГОЛОС ПАВЛА
Неужели и вправду подохла? Не верю! Она же бессмертная.
После маленькой паузы.
Тридцать два года я дожидался этого известия, как правоверный еврей – Машиаха. Неужели свершилось? Или…?
После ещё одной паузы.
Так-так-так, подъезжаем к дворцу. Не улыбаться! Не улыбаться!

ГОЛОС КУЧЕРА
Приехали, ваше высочество!

ЗАКАДРОВЫЙ ГОЛОС ПАВЛА
Наверное, в самый последний раз в моей жизни меня называют «высочеством». Или…?


2.48. ПОКОИ ЕКАТЕРИНЫ. ДЕНЬ ДЕВЯТНАДЦАТЫЙ. АЛЕКСАНДР, САЛТЫКОВ, БЕЗБОРОДКО, ЗУБОВ, НАРЫШКИНА, ЗАХАР,  РОДЖЕРСОН И МЁРТВАЯ ЕКАТЕРИНА.

Мёртвая императрица лежит на кушетке. Входит Павел.

ПАВЕЛ
(отрывисто)
Когда это случилось?

РОДЖЕРСОН
Три с половиной часа назад. Вследствие повторного удара. Третий strike за два месяца – это почти всегда смерть.

ПАВЕЛ
Прискорбно.

Подходя к трупу матери, бормочет себе под нос.

Ну, вот я и стал, наконец, сиротой. И, следовательно… Или…?


АЛЕКСАНДР
Ваше Величество!

Крупные планы вытянувшихся от удивления лиц придворных.

ПАВЕЛ
Что, великий князь Александр?

АЛЕКСАНДР
Ваше Величество, в этом бюро на второй верхней полке покойная государыня оставила для вас кое-какие бумаги. Не желаете их посмотреть?

Подходит к бюро, вынимает бумаги и передаёт их Павлу. На запечатанном личной печатью царицы пакете написано: «Вскрыть после моей смерти». Павел вскрывает пакет, достаёт завещание и подносит его к близоруким глазам. Крупный план ходящего ходуном Завещания, озвученного закадровым голосом Екатерины:

«Именной Высочайший Указ о порядке престолонаследия. Властью, данной нам Уставом Петра Великого от 5 февраля 1722 года, повелеваем: российский престол передать внуку нашему Александру, минуя сына Павла Петровича как недостойного. Приказываю Синоду, Сенату и всему народу российскому присягнуть Александру и исполнять его волю беспрекословно. Санкт-Петербурх, 25 ноября 1794 года, Екатерина».

Павел замирает, как громом пораженный.

Длинная-длинная пауза.

БЕЗБОРОДКО
Ваше Величество!

ПАВЕЛ
(как бы спросонья)
А?

БЕЗБОРОДКО
На дворе осень и в ваших покоях не жарко. Вы позволите мне затопить камин?
Павел кивает, Безбородко подносит огниво к уже сложенным в камине дровам и – с третьей-четвертой попытки – их разжигает. Павел смотрит на ярко горящий огонь и ничего не предпринимает.
Ваше Величество!

ПАВЕЛ
(как снова внезапно проснувшись)
А?

БЕЗБОРОДКО
Действуйте.

После секундного замешательства, Павел швыряет бумагу в огонь. Крупный план корчащегося в огне завещания.

ЗУБОВ
(падая на колени)
Ваше Величество, не погубите!

Осыпает руки Павла поцелуями.

ПАВЕЛ
(с усмешкой)
Ну, что вы, что вы, ваша светлость! Друг мой матери всегда останется и моим лучшим другом.

Крупный план коленопреклонённого Зубова, торжествующего Павла и мёртвой Екатерины. Потом задравший кверху нос Павел превращается в бронзовый гатчинский памятник. Крупной план статуи.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
Императрица ошиблась и Павел Петрович сумел процарствовать не один и даже не три, а целых четыре с половиной года. Но конец его был именно такой, как и предсказывала государыня: 11 марта 1801 года он был растерзан толпой заговорщиков.

Целующий руки наследнику Зубов тоже становится бронзовой статуей у подножия недавно демонтированного памятника Екатерине в Одессе. Крупный план бронзового Зубова.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
При Павле Зубов сперва попал в опалу, потом был частично прощён и принял активнейшее участие в мартовском заговоре, после которого на короткое время возвысился, потом снова попал в немилость и, всеми забытый, скончался в 1822 году в своём огромном литовском имении. Многомиллионное состояние князя поделили между собой его шесть незаконных детей и юная восемнадцатилетняя супруга, на которой Зубов женился за несколько месяцев до своей смерти.
Крупный план мёртвой государыни. Через какое-то время царица встаёт, пересекает сквер напротив Александринского театра и с помощью галантно представляющих ей руки Потёмкина и Суворова взбирается на постамент, превращаясь в огромную бронзовую статую.
  ГОЛОС ЗА КАДРОМ
Сейчас, почти два с половиной века спустя, более или менее ясно, что – при всех своих недостатках – Екатерина была, наверное, самым успешным правителем за всю тысячелетнюю историю России. И самую взвешенную оценку ей, видимо, дал весьма её не любивший Александр Пушкин.

Под звуки саундтрека появляется лист чистой бумаги, на котором перо, соблюдая прежнюю орфографию, пишет, зачеркивает, снова пишет и снова зачеркивает стихотворные строчки, и в самом-самом конце наконец-то выводит следующие так и оставшиеся не зачёркнутыми четыре строки:

…с тех пор легла ночная мгла.
Россия, бедная держава!
Твоя удавленная слава
С Екатериной умерла.

Звуки саундтрека, финальные титры, неожиданно прерываемые заставкой:
                ЭПИЛОГ

3.1.  ЦЕНТРАЛЬНАЯ ПЛОЩАДЬ ТЕГЕРАНА. ДЕНЬ ПЕРВЫЙ. ТРУБАЧИ, ГЛАШАТАЙ, СЛУШАТЕЛИ.

Крупные титры: «9 ДЕКАБРЯ 1796 ГОДА. ТЕГЕРАН».

Звуки фанфар. Шахский Глашатай выходит на дощатый помост и зачитывает шахский указ целому морю Слушателей.

 ГЛАШАТАЙ
Слушайте, о, правоверные, известия от великого шаха Каджара, да позволит Аллах ему править тысячу лет!
Народ на площади валится ниц, а Глашатай переходит на русский.
Великий Шах очень долго терпел бесчинства гяуров на окраинах нашей бескрайней Империи, но три дня назад чаша его терпения переполнилась и, возглавив своё непобедимое войско, он таки выдвинулся навстречу кафирам.
Толпа затаивает дыхание. Крупные планы настороженных лиц толпы (богатый купец, нищий дервиш, до зубов вооружённый стражник, мелкий ремесленник).
И после этого, о, правоверные, случилось то, что не могло не случиться. Лишь только заслышав о приближении нашего непобедимого воинства, войско визиря Зубова обратилось в позорное бегство и трусливо вернулось в снега Московии. Ликуйте, о, правоверные, и славьте острый, как бритва, клинок неустрашимого шаха Каджара!

Всеобщее ликование. Салют из пушек.

3.2.  ЛАГЕРЬ РУССКИХ. ДЕНЬ ПЕРВЫЙ. ВАЛЕРИАН.

Крупные титры: «9 ДЕКАБРЯ 1796 ГОДА. РУССКИЙ ЛАГЕРЬ В ПЕРСИИ».

Валериан выходит из своего шатра и удивлённо оглядывает пустой лагерь.

ВАЛЕРИАН
А куда, чёрт возьми, подевалось всё войско?!

3.3. ШАТЁР ЗУБОВА-МЛАДШЕГО. ДЕНЬ ПЕРВЫЙ. ВАЛЕРИАН, ОРДИНАРЕЦ, ПОЛКОВНИК (48), МАЙОР (35), КАПИТАН (39), ПРАПОРЩИК (18), ЕЩЁ НЕСКОЛЬКО ОФИЦЕРОВ.

Все сидят (кто на стульях, а кто на бочках) за круглым столом.
               
ВАЛЕРИАН
Итак, господа, объявляю наш военный совет открытым. Самый первый вопрос: что случилось и почему потеряна связь с войсками?

ПОЛКОВНИК
(с очень сильным немецким акцентом)
Можно мне каспадин женераль? По приказу нового государь все войска отштупиль на Москву.

ВАЛЕРИАН
А почему я не видел этого приказа?

ПОЛКОВНИК
Потому что новая государь разослаль свой приказ по полкам, минуя Ставку.

ВАЛЕРИАН
Понятно. Ну, и что делать будем? Первое слово за вами, господин прапорщик.

ПРАПОРЩИК
Я предлагаю с боями пробиться на север.

ВАЛЕРИАН
Понятно. И кто ещё думает так же? Никто? Ваше мнение, господин капитан.

КАПИТАН
Положение наше безвыходное и я предлагаю сдаться.

ВАЛЕРИАН
Кто ещё согласен с господином капитаном? Двое. Пожалуйста, господин майор.

МАЙОР
(перекрестясь)
Я предлагаю во всём положиться на Волю Божью.

ВАЛЕРИАН
Это как?

МАЙОР
Не делать вообще ничего. И будь, что будет.

ВАЛЕРИАН
Кто  поддерживает господина майора? Никто? Кто ещё хочет высказаться? Тоже никто? Тогда выскажусь я. Пробиваться столь малым числом на север – это самоубийство. Сдаться же персам в плен – это хуже, чем самоубийство: мы с вами в Азии и знать не знаем, какие именно муки ожидают всех нас в персидском плену, а проверить всё это на собственной шкуре… нет, господа, лучше пасть с острой саблей в руках в честной битве. Ну, и не делать вообще ничего, надеясь на русский авось, - это глупость. Так что выход один: занять близстоящую крепость и удерживать её максимально долго, уповая на приход подмоги. Господин полковник!

ПОЛКОВНИК
Я, каспадин женераль-аншеф!

ВАЛЕРИАН
Займите крепость и подготовьте её к обороне. Господа, все приказы господина полковника исполняются как мои собственные. Военный совет окончен.


3.4. ШАТЁР ПОТОЦКОЙ. ДЕНЬ ПЕРВЫЙ. ВАЛЕРИАН, МАРИЯ, ПЛАТОН (1,5 года).

ВАЛЕРИАН
Ты уже слышала, Маша, что войска нас покинули?

МАРИЯ
Да. И что теперь делать будем?

ВАЛЕРИАН
Сражаться. Удерживать крепость, надеясь на приход подкрепления.

МАРИЯ
Что ж, милый, разумно. А где наше с Платоном местечко в крепости?

ВАЛЕРИАН
Нигде. Ты должна переодеться во всё мусульманское и попробовать вместе с ребёнком уйти с караваном в Дербент. А оттуда – направиться в Астрахань. Так есть хоть какие-то шансы.

МАРИЯ
А здесь?

ВАЛЕРИАН
А здесь шансов нету.
Слышен какой-то шум. Валериан выхватывает саблю и заслоняет собою жену и ребёнка. Вбегает Ординарец.
(притормозив свой клинок в считанных сантиметрах от его головы)
Что, Денис, персы?

ОРДИНАРЕЦ
(улыбаясь от уха до уха и не обращая ни малейшего внимания на едва не обезглавившую его саблю)
Нет, ваше сиятельство, наши. Генерал-майор Платов со своими донцами.

ВАЛЕРИАН
(крестясь)
Бог услышал мои молитвы!
Входит ПЛАТОВ (43, среднего роста).
Матвей Иванович, голубчик!

ПЛАТОВ
Валериан Александрович!

Обнимаются.

ВАЛЕРИАН
А вы, стало быть, Матвей Иванович, нарушили Высочайший Указ возвращаться в Москву?

ПЛАТОВ
(вздыхая)
Да, голубчик, нарушил. Не бывает такого приказа: бросать боевого товарища на растерзание персам. А, ежли бывает, то я его просто не слышу. Туг на ухо.

ВАЛЕРИАН
С вами сколько людей?

ПЛАТОВ
Полторы тыщи сабель. Да не простых, а донецких.

ВАЛЕРИАН
(улыбаясь)
Ну, с эдакой силищей нам не страшны никакие персы. Эй, Платошка, кричи-ка «ура!» Матвею Ивановичу!

МЛАДЕНЕЦ
У-я-я-я!!!

Крупный план улыбающейся младенческой мордочки.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
За неподчинение императору Матвей Иванович Платов был на три с половиной года заключён в Алексеевский равелин.


           ФИНАЛЬНЫЕ ТИТРЫ