Заложники любви

Мы женимся не из любви — мы женимся от страха. Страха остаться одному в этом холодном космосе, где каждый атом отделен от другого пустотой. Брак — это договор о взаимном отогревании, соглашение двух одиночеств о том, чтобы быть одинокими вместе. И в этом нет ничего плохого. Честность требует признать: большинство великих решений мы принимаем не от избытка мужества, а от недостатка вариантов. Любовь — это красивое название для взаимной потребности, а семья — цивилизованная форма эгоизма.

Мы говорим "я не могу без тебя жить", но на самом деле имеем в виду "я не хочу жить один". Разница принципиальная. Первое — зависимость, второе — выбор. И ничего страшного в этом выборе нет, если мы понимаем, что выбираем. Брак превращает двух неопределенных людей в одну определенную проблему. Вы больше не можете сбежать от себя — рядом есть свидетель всех ваших слабостей, хронист ваших неудач, архивариус ваших обещаний. Это испытание и спасение одновременно.

Семейная жизнь — это процесс медленного разочарования в человеке, которого вы когда-то идеализировали. И одновременно — процесс медленного принятия этого разочарования как данности. Любовь не в том, чтобы не видеть недостатки партнера. Любовь в том, чтобы видеть их и все равно выбирать остаться.

А потом появляется вопрос детей. И здесь начинается настоящее испытание. Рожать детей в этом мире — акт невероятной жестокости или невероятной надежды? Мы создаем существо, которое будет страдать, болеть, разочаровываться, умирать. Мы обрекаем его на осознание собственной смертности, на поиск смысла там, где его может не быть, на любовь к тем, кого оно неизбежно потеряет. С другой стороны, мы даем ему шанс увидеть закат, услышать музыку, почувствовать вкус клубники, обнять другого человека. Мы даем ему возможность стать тем, кем мы не смогли стать, исправить ошибки, которые мы наделали, прожить жизнь лучше нашей.

Но честно ли это? Имеем ли мы право принимать такие решения за того, кто еще не может сказать "нет". Рождение ребенка — это ультимативное навязывание жизни тому, кто ее не просил. И все же мы рожаем. Потому что инстинкт сильнее логики, потому что надежда сильнее страха, потому что любовь к будущему человеку сильнее ответственности перед ним.

Дети делают нас заложниками. Заложниками своей любви к ним, заложниками будущего, которое мы не контролируем, заложниками мира, который может оказаться жестоким к ним. С момента их рождения мы живем с постоянным страхом потери, с грузом ответственности за чужие жизни, с пониманием того, что наши ошибки теперь будут отражаться не только на нас. Но может быть, именно в этом заложничестве и есть смысл? Может быть, только став заложниками, мы перестаем быть эгоистами? Может быть, семья — это единственный способ для человека выйти за пределы собственного "Я", даже если этот выход принудительный?

Семья не делает жизнь легче. Она делает ее сложнее, дороже, страшнее. Но она делает ее — живой и настоящей. Наполненной не только вашими проблемами, но и радостями. Не только вашими страхами, но и надеждами. И когда старость заставляет подводить итоги, оказывается, что важно не то, чего мы добились в одиночку, а то, кого мы вырастили, кого согрели, кому передали что-то важное. Даже если это всего лишь способность любить в мире, который не очень-то располагает к любви.

Нужна ли семья? Вопрос неправильный. Правильный вопрос: готовы ли мы к тому, что семья изменит нас до неузнаваемости, что она заберет у нас свободу и даст взамен ответственность, что она сделает нас уязвимыми и одновременно сильными?

Если готовы — добро пожаловать в самое сложное и самое человечное приключение, которое только можно придумать.