Клонируйте Салтыкова - Щедрина наконец

     Но когда у нас не строили декорации и когда не сгоняли население славить Государя? Это вечно будут делать на Руси, пока жива наша исконная власть, то есть Самодержавие. Приезд главного начальника в любой наш город – всегда любимая показуха: торопливый ремонт ужасных дорог, которые потом быстро станут такими же ужасными, дешевая краска, которая потом быстро слезает с домов, и т. д. Радзинский Бабье царство Русский парадокс
     Всегда крайне щепетильно и ответственно относившийся к самой идее всеобъемлющей, тотальной, кошмарной государственной власти товарищ Сталин, бывший, как широко известно, запойным книгочеем, наткнулся раз в мемуарах барона Гримма, третьего из знаменитых братов, оставшегося по скромности характера не причисленным официально в родню сказочников, на показавшиеся ему кощунственными строки, написанные олицетворением рабства на Руси, пусть и природной немкой по происхождению, Екатериной Второй, привычно холуйски наименованной Великой. Вождь очень хорошо понимал, что тута великое всё. Буквально. От негромкого пука начальничка и до прицельного выстрела в затылок всего лишь выполнившего приказ ликвидировать родную мать служивого. Не обратив поэтому ни малейшего внимания на прозвище Екатерины, он прочел, а затем еще раз перечел полные горького сарказма строки вчерашней немки о присущих русским подлости, невежестве, глупости и прочих явно недостойных человека привычках и традициях. Сталин задумался. Сталин встал. Сталин прошелся по кабинету. Сталин закурил легендарную трубку. Сталин вызвал Поскребышева.
     - Как вам, наверное, известно, - как обычно тихо шептал товарищ Сталин, демонстративно не смотря на тянувшегося секретаря, - Максим Горький не захотел написать замечательный роман  " Отец ", удовлетворившись ранее написанной матерью. Между прочим, - лукаво усмехнулся вождь в густые с прожидью усы, - вот, к примеру, читаемая мною сейчас императрица Екатерина Вторая тоже именовалась матерью отечества.
     Товарищ Сталин замолчал, резко оборвав себя. Вернулся за стол и приказал поручить Горькому написать отповедь завравшемуся Радзинскому. Поскребышев, не слышавший от вождя даже упоминания имени какого - то Радзинского, не стал переспрашивать и уточнять, вымуштрованно сознавая, что вождю виднее. Позвонив Горькому, передал слова вождя. А Горький, поплакав, окончательно оформил свое таинственное высказывание об уничтожаемом не сдающемся враге и уселся писать отповедь двурушникам и критиканам. Если бы Горький был гумозным падлой Гозманом, то текст получился бы хлестким, хучь прямо позавчера на прикрытый из принципа как бы чего не вышло сайт Эха Масквы и всех помойных территорий вокруг, но был Максим на самом - то деле вовсе не Максимом и совсем не Горьким, потому - то у Олешки Пешкова и вышло приблизительно так.
     - Злобный Агент иностранный
     Из поляцких и заумных
     Лезет в спор славянный,
     Тыщелетний и говенный.
     Мы говно - сказал Ильич,
     Не дадимся супостату.
     К чорту рифму !
     Маму вашу, рот ипу
     Все холуйство с взяткой,
     Правда мне дороже всех :
     Славься, Путин пидарасыч !
     Правь еще три сотни лет.
     Отправив получившуюся отповедь клеветникам России, Горький откушал доставленного Берией тортеца и волею Божией тут же и помре. И слава Богу. Потому как проживи холуйская тварь чутка далее, то чорт его знает кого он там еще восславит. Может, и Гитлера. А чо ? Форма красивая и порядок был, рост, опять же, экономик разных, к тому же и заботы о разъединенных народцах, что тупо и топорно стырили путиноиды, заменив евреев на американцев и прочих окруживших святую Русь фашистов и негодяев.