Я всегда буду рядом! 78

Любовь Кирилловна посмотрела на Амандо.
- Не стесняйся, ешь. Борщ сегодня особенно удался, - сказала она, слегка зардевшись от его пристального взгляда.
Амандо кивнул и, взяв ложку, с удовольствием попробовал его. После первой ложки лицо Амандо расплылось в улыбке. Он ел с аппетитом, не проронив ни слова, лишь изредка поднимая глаза на Любовь Кирилловну. Джиневра, наблюдая за ними, тихонько хихикнула, привлекая внимание Макса. Он приобнял её за плечи, и они о чём-то зашептались.
Мирелла, чувствуя прилив сил, поела немного борща и откусила кусочек пирожка. Вкус казался невероятным, особенно после утренней тошноты. Она благодарно посмотрела на Любовь Кирилловну, выражая свою признательность. Мирелла поняла, что это она попросила повара приготовить чисто русский обед.
     Разговор за столом тёк неспешно, прерываясь лишь звуками еды и тихим смехом. Все наслаждались моментом, наполненным теплом и заботой друг о друге. Этот обед был больше, чем просто еда, это был символ их маленькой, но крепкой семьи.
После обеда все разошлись по своим комнатам. Мирелла почти сразу же уснула. Макс какое-то время любовался ею, с нежностью гладя её по волосам, по контуру губ и лица. Ей снилось что-то хорошее, так как она улыбалась. Макс тоже улыбнулся и осторожно встал. Выйдя тихонько из комнаты, он позвонил няне.
- Джиневра, посиди, пожалуйста возле моей жены. Она уснула, а мне нужно отойти по делам.
- Хорошо, синьор. Сейчас поднимусь к ней.
Макс позвонил Амандо и спросил:
- Синьор Амандо, вы не заняты сейчас?
- Нет.
- Мы можем поговорить?
- Конечно. Можете зайти ко мне. Я в своей комнате.
Они сели в кресла.
- Я вас слушаю, Макс.
- Синьор Амандо, вам нравится наша мама?
Мужчина помолчал немного, потом тихо сказал:
- Нет.
Макс обескураженно посмотрел на него, не зная, что сказать, но Амандо сам сказал:
- Нравиться может что угодно, любая вещь, природа, лошади, загорать у бассейна. Макс, я много лет люблю эту женщину, но она не отвечала мне взаимностью. Я думал, что она совсем ничего не чувствует ко мне, но сегодня она мне впервые дала понять, что я ей не безразличен. Она дала мне надежду, что мы сможем стать счастливыми.
- Я рад за вас, потому что вы мне очень симпатичны, а вот Алексей Николаевич совсем не понравился. Мы с Миреллой очень хотим, чтобы наша мама была счастлива. Только вот в чём дело...
Макс замялся, не зная, стоит ли касаться этой темы.
- Говорите, Макс, коли начали этот разговор. Я ко всему готов.
- Я могу быть неправ, - сказал Макс. - И буду сам очень рад, если ошибусь. Дело в том, что мама вряд ли разведётся с мужем из-за сына. Кирилл любит отца и близок с ним. Она вряд ли захочет портить репутацию своей семьи. Скорее всего, она оставит всё как есть, но каждый будет жить своей жизнью. Вас устроят такие отношения?



Синьор Амандо глубоко задумался, взвешивая все "за" и "против".
- Если Льюба не захочет стать моей женой, то я приму и это. Если она захочет просто жить вместе, то я буду только счастлив. Я так устал быть просто другом для неё, бежать в любое время дня и ночи по первому её зову, волноваться за неё, наблюдать за ней издалека, что приму всё, что она скажет, лишь бы любить её и сердцем, и телом. Только у меня будет к ней условие.
- Какое?
- Она может с ним не разводиться, но спать они вместе больше не должны. Это уже дело чести и даже принципа для меня.
- Я с вами полностью согласен. Хочу, чтобы вы знали, что мы с женой во всём готовы вас поддержать.
Синьор Амандо с благодарностью посмотрел на него и сказал:
- А вот за поддержку спасибо! Но вы же не только об этом хотели поговорить со мной?
- Да. Я хочу поставить скрытые камеры наблюдения по всему периметру участка и в доме во всех комнатах и помещениях, но так, чтобы никто об этом не знал, чтобы никого не пугать. Я знаю, что у вас есть такие возможности. Вы сможете заняться этим?
- Без проблем.
Они с улыбкой пожали друг другу руки, и Макс вернулся в свою комнату. Мирелла ещё спала. Он отпустил няню и лёг рядом с ней. Почувствовав мужа, она повернулась к нему лицом и закинула на его бедро свою ногу. Его тело отреагировало на это сразу же. Он нежно провёл по ней рукой и почувствовал острое желание любить. Чувствуя тепло её тела сквозь тонкую ткань ночной рубашки, он притянул её ближе. Мирелла приоткрыла глаза, сонно улыбаясь. Лёгкий румянец тронул её щеки. Он наклонился и коснулся губами её волос, вдыхая знакомый и любимый аромат.
- С возвращением из царства сна, - прошептал он, чувствуя, как она сильнее прижимается к нему.
Мирелла что-то промурлыкала в ответ, окончательно просыпаясь. Он видел, как в её глазах разгорается искра желания, отражающая его собственное. Он медленно начал целовать её, сначала нежно, потом всё более страстно. Мирелла ответила на поцелуй с той же жаждой, обвивая его шею руками. Мир вокруг перестал существовать, оставив только их двоих, в моменте абсолютной близости и любви.
      Джиневра постучала в дверь синьоры Amore. Любовь Кирилловна впустила её и спросила:
- Почему так долго не приходила?
- Синьор Макс попросил посидеть с Миреллой, пока она спит. Он только что вернулся, и я ушла.
Джиневра подошла к кровати и спросила:
- На что вы хотите погадать?
- На любовь, на жизнь с человеком, который много лет любит меня. Есть ли у нас с ним будущее?
Джиневра кивнула и стала что-то говорить на непонятном языке. Затем достала горсть камней и бросила на кровать.



Камни рассыпались, образуя причудливый узор. Джиневра внимательно изучала их расположение, хмуря брови. Тишина в комнате была такой плотной, что казалось, можно было услышать, как бьётся сердце Любови Кирилловны. Наконец, Джиневра подняла взгляд.
- Я вижу… препятствия. Ваш муж будет мешать вам быть вместе. Он не хочет вас отпускать.
Она достала ещё камни и бросила их чуть ниже первых.
Женщина задумчиво смотрела на их расположение.
- Есть мужчина, который любит вас очень сильно. Камни говорят о глубокой привязанности, о родстве душ.
- И что же дальше? - прошептала Любовь Кирилловна, затаив дыхание.
- Дальше… выбор. Его выбор. Камни не могут предсказать решение, они лишь показывают возможности. Если он осмелится бороться за свою любовь, то вас ждёт счастье. Если же нет… вас ждёт разочарование и боль. Всё теперь зависит от того человека.
Джиневра опустила руку на холодные камни, словно пытаясь выжать из них ещё хоть крупицу информации. Она чувствовала колебания, отголоски эмоций, пропитанных неуверенностью и надеждой.
- Я вижу вмешательство ваших детей. Они на вашей стороне, и это повлияет на его решение. Ему необходимо освободиться от сомнений, так как он думает, что безразличен вам. Покажите ему, что это не так.
Джиневра вздохнула.
- Ваша судьба, синьора, в его руках. Но помните, вы тоже обладаете силой. Не позволяйте себе быть лишь пассивным наблюдателем. Боритесь за своё счастье.
Она замолчала, давая Любови Кирилловне время переварить услышанное.
     Камни молча ждали. Любовь Кирилловна прикрыла глаза. Слова Джиневры резали, но в них была правда. Она годами отказывалась от собственного счастья, зациклившись на своей боли от предательства мужа. Открыв глаза, она посмотрела на Джиневру с решимостью, которая давно уснула в её душе.
- Спасибо, Джиневра. Я поняла. Я буду бороться.
Джиневра одобрительно кивнула.
- Это правильный путь, синьора. Счастье не приходит само. Его нужно завоёвывать. Иногда, чтобы обрести его, приходится сделать самый трудный выбор.
Она поднялась, собрала камни и вышла, оставив Любовь Кирилловну наедине со своими мыслями, в тишине, наполненной предчувствием перемен.
Любовь Кирилловна вышла на балкон и посмотрела на море. Ветер трепал её волосы, словно призывая к действию. В этом порыве чувствовалась свобода, возможность начать всё сначала. Решение созревало в ней постепенно, как цветок, пробивающийся сквозь асфальт. Она больше не позволит прошлому определять её будущее. Она заслуживает счастья, заслуживает любви, которая будет принадлежать только ей.



Любовь Кирилловна подошла к зеркалу и посмотрела на себя. В отражении на неё смотрела женщина, уставшая, но с огоньком в глазах - с огоньком надежды и предвкушения новых приключений. Она улыбнулась своему отражению.
- Всё будет хорошо, - прошептала она, и в её голосе звучала уверенность, которой она так долго не чувствовала.
После ужина Макс с Миреллой оставили её наедине с синьором Амандо и ушли гулять. Любовь Кирилловна с улыбкой посмотрела на него и произнесла, глядя в глаза:
- Я хочу с тобой понаблюдать за закатом солнца. Ты не против?
Амандо с нежностью поправил у неё выбившуюся из причёски прядь волос. Его прикосновение было лёгким, почти невесомым, но в то же время передавало тепло и искреннюю заботу. Любовь Кирилловна почувствовала, как по телу пробежала приятная дрожь. Она отвела взгляд в сторону заходящего солнца, заливавшего небо всеми оттенками оранжевого и розового.
- Я буду очень рад, Льюба, - проговорил он тихим голосом, полным искренней радости. - Закат здесь особенно красив.
Любовь Кирилловна позвала Джиневру и что-то прошептала ей на ухо. Она кивнула и ушла.
Они медленно пошли в сторону террасы, с которой открывался захватывающий вид на море. Амандо галантно предложил ей руку, и Любовь Кирилловна с благодарностью приняла её. Они стояли молча, любуясь красотой природы, чувствуя умиротворение и покой в компании друг друга. В их молчании было больше смысла, чем в любых словах.
- Давай поднимемся наверх и посмотрим с балкона. Оттуда вид просто завораживающий.
- Полностью с тобой согласен. Тогда к тебе или ко мне? - спросил он, не сводя с неё пристального взгляда.
От её ответа зависело очень многое. Любовь Кирилловна без колебаний ответила:
- Ко мне.
Амандо только сейчас понял, что задержал дыхание в ожидании ответа. Внутри у него разлилось тепло. Вздохнув с облегчением, он мягко улыбнулся. В этой улыбке было и предвкушение, и благодарность, и даже немного робкого волнения. Он не хотел спугнуть эту хрупкую атмосферу, разрушить ту нить доверия, что протянулась между ними.
- Тогда пойдём, Льюба, - проговорил он тихо, протягивая ей руку.
Его пальцы легонько коснулись её ладони, словно боясь обжечь. Она ответила на его прикосновение, и они вместе направились к лестнице. На балконе стояли столик, два кресла и диванчик. На столике было приготовлено вино, бокалы, фрукты, сыр и оливки. Отдельно стоял полный кувшин сока и два высоких стакана с трубочками.
- Выпьешь вина? - спросил он.
- Да.
Амандо протянул ей бокал. Они улыбнулись друг другу, и он прошептал:
- За тебя, дорогая!



От волнения ли или от жажды они выпили сразу же по целому бокалу. Заметив это, они рассмеялись.
- Повторим? - подмигнув, спросил он.
- Повторим, - согласилась женщина, озорно сверкнув глазами.
Они выпили ещё по бокалу. Он подал ей на шпажке оливки.
- Съешь, а то опьянеешь, - заботливо сказал он.
- А может я хочу опьянеть, - игриво сказала Любовь Кирилловна. - А ты не хочешь?
Он улыбнулся и тихо ответил:
- Льюба, я хочу опьянеть от тебя, а не от вина.
Амандо снял пиджак и бережно укрыл им её плечи. Любовь Кирилловна благодарно посмотрела на него и улыбнулась. Её лицо было так близко к нему, что он не удержался и поцеловал её. Она прижалась к нему, обняв за талию. В этот момент они были только вдвоём, связанные невидимой нитью взаимного влечения. Поцелуй был долгим и нежным, как прикосновение летнего ветра. Губы Любови Кирилловны отвечали на его ласку, и Амандо почувствовал, как по телу разливается волна жара. Он углубил поцелуй, ощущая её податливость и желание. Забыв обо всём на свете, они слились в одно целое, существуя лишь в этом моменте.
Когда воздух стал необходим, они медленно отстранились друг от друга. В глазах Любови Кирилловны плясали искорки, а на щеках играл румянец. Амандо нежно коснулся её лица рукой, любуясь её красотой.
- Льюба, - прошептал он, - я хочу быть с тобой.
Она прильнула к нему, положив голову на его плечо.
- Я тоже этого хочу, Амандо. Очень хочу.
В объятиях друг друга они простояли несколько минут, наслаждаясь близостью и предвкушением ночи. Амандо взял её за руку и повёл к кровати. Он устроился рядом с ней, обвив её плечи рукой. Любовь Кирилловна прижалась к нему, ища тепла и защиты. Несколько минут они просто наслаждались присутствием друг друга. Амандо чувствовал, как бьётся её сердце, и этот ритм казался ему самым прекрасным звуком на свете.
Он медленно начал снимать с неё платье, с трепетом ощущая нежность её кожи. Люба не сопротивлялась, лишь чуть сильнее прижалась к нему. Сбросив с себя оковы одежды и стеснения, они погрузились в пучину страсти, где не существовало ничего, кроме их тел и желаний.
       Прошло несколько дней. За это время Амандо помог Максу с установкой скрытых видеокамер. Приехала целая бригада и в течение дня всё установила. Два охранника, которые следили за камерами, были предупреждены о том, что никто ничего не должен знать о них.




               
    Продолжение следует