7. 4. Прибытие в Египет

          http://proza.ru/2025/05/28/1271


           Айвазовский, в ожидании открытия канала и следовавших затем недельных празднеств, успел сделать несколько набросков, посвященных не только Суэцкому каналу, но и Египту в целом. Из записей художника известно, что тогда им были начаты картины «Суэцкий канал» и «Вечер в Каире». Айвазовский оказался первым в мире маринистом, написавшим Суэцкий канал. Там он начал и картину «Караван в оазисе. Египет», которую закончил в 1871 году.

            На церемонию открытия канала прибыли французская императрица Евгения, принц Мюрат, вице-король Египта хедив Исмаил, император Австро-Венгрии Франц-Иосиф, наследный принц Пруссии, принц Генрих Нидерландский, принц Людвиг Гессенский, генерал Банко – председатель комиссии по иностранным делам сената США, вождь Сахарской Рифской Республики Абдель Кадер, послы ряда европейских держав.

           Праздновали неделю. И обошлось это хедиву Исмаилу, по некоторым данным, 28 миллионов франков.

           Всего в этот знаменательный день радость египетских правителей по случаю открытия канала разделили шесть тысяч гостей. Праздничный обед для них готовили 500 поваров, а подавали его тысяча лакеев.

                ***

           Но это произойдёт немного позже. А пока корабли подошли ближе к побережью, к ним прибыли лоцманы местной компании. Причем они несколько раз сменялись.

           Постоянно слышались с их стороны возгласы:

           – Дай сигарету, дай сигарету!

           Рано утром Айвазовский проснулся и понял, что корабль стоит на месте, не было слышно шума винтов. Он потянулся, сел и выглянул в иллюминатор.

           – Боже ты мой! – воскликнул великий маринист.

           Перед его глазами предстала Александрия, с величественными пальмовыми рощами. Среди них виднелись мечети, дворцы стояли вперемешку с жалкими хижинами. Помпеева колонна – монолит из красного гранита особо выделялась среди прочих строений. Множество ветряных мельниц дополняло картину утра.

           Один из крупнейших городов древнего мира, основанный в 332 году до н. э. Александром Македонским, богатый торговый центр, где, начиная с 3 века до н. э. и в течение шести столетий сосредотачивалась морская торговля между Востоком и Западом, лежал перед ним.

           Завтрак прошёл при общем приподнятом настроении. Опять заработали винты, и судно потихоньку стало приближаться к берегу. Как только оно застопорило ход и бросило якорь, сразу было осаждено множеством баркасов. Лодочники тут же устроили гвалт, предлагая свои услуги для перевозки пассажиров парохода на берег.

           Капитан любезно выделил несколько часов для знакомства с городом. На берегу полно было народу: греки, малайцы, итальянцы, англичане, французы, люди разных цветов и вероисповеданий толкались друг с другом.

           Айвазовский и его одиннадцатилетняя дочь были поражены увиденным, будто попали на неведомую планету.

           – Я просто сражён! – выкрикивал Айвазовский, держа за руку дочь. – Я столько видел за свою жизнь, но такого!

           Их окружала совершенно немыслимая природа, непонятные люди… Какие-то обезьяньи, верблюжьи, кошачьи рожи, головы с копнами курчавых волос, а то и вовсе бритые, разукрашенные татуировками. Особенно поражали женщины в чёрных накидках с вырезами для глаз.

           Жанна с детским страхом всё сильней держалась за его руку и в то же время с неподдельным интересом оглядывалась вокруг.

           Вывески над лавками были написаны яркими буквами на греческом, очень немногие на французском и почти совсем мало на арабском или турецком языках. Под ними тут же лениво сидели на жаре лавочники.

           Поражало то, что в самом центре города по сторонам улиц располагались маленькие и низкие дома; не было ни тротуаров, ни мостовых; пыль, как говорят, до небес; улицы узкие, со спёртым воздухом. Множество нищих и праздношатающихся то и дело проплывали в мареве жары рядом с нашими героями. Арабская, бедная часть города встретила их тишиной.

           Вскоре прогулка по улочкам древней Александрии подошла к концу, и нужно было спешить на пароход. Якоря были подняты, и корабли направились к Порт-Саиду, держась к берегу правым бортом.

           Пассажиры «Генерала Коцебу» были полны возвышенных чувств, которые их переполняли при виде побережья Египта и от сознания того, что они становятся очевидцами события мирового масштаба – открытия Суэцкого канала. Наступала ночь, когда шедший перед ними французский пароход стал искриться фальшфейерами красного цвета, подавая сигналы бедствия. Вдобавок на нём ударил выстрел из корабельного орудия, предупреждая шедшие за ним корабли, что у него проблемы.

           В глазах пассажиров, ещё минуты назад прогуливавшихся по палубе, застыл страх, многие бросились друг к другу с вопросами о произошедшем. Не для кого не было секретом, что в море нередко происходили аварии на кораблях из-за взрывов котлов. Согласно правительственным отчётам, между 1816 и 1848 годами только в результате таких взрывов погибло более 1800 пассажиров и членов экипажа и ещё 1000 получили ранения. Затопление парохода «Султанша» ещё было свежо в памяти у всех, когда в 1865 году, взрыв котла унес жизни 1800 человек – это самая страшная морская катастрофа в истории США.

           Ясная южная лунная ночь опустилась на пароход. Тени играли по палубе и по пристройкам корабля в полной тишине, не нарушаемой даже двигателем, затихшим из-за непредвиденного случая.

           Айвазовский, держа Жанну за руку, находился на верхней палубе, когда пришло известие, что шедший впереди французский пароход сел на мель. «И теперь они вынуждены переждать, когда тот снимется», – вспоминал впоследствии Иван Константинович.

           – Папа, а мне как-то страшно от мысли, что сейчас к нам подплывут древние лодки с вооружёнными полудикими аборигенами, и на корабль поднимутся из темноты египетские фараоны!

           Жанна снизу смотрела на своего папу, известного всему миру художника-мариниста, прижимаясь от страха к нему всем тельцем.

           – Ну у тебя и воображение, дочка! И отчего у тебя такие дикие мысли, когда на дворе вторая половина 19 века? – Иван Константинович весело рассмеялся и погладил Жанну по голове.

           Как бы снимая общее напряжение, над пароходом зазвучала красивая песня о «матушке Волге», это госпожа Киреева обладательница красивого нежного голоса, жена участника Крымской войны Александра Алексеевича Киреева, разбудила окрестности русской народной песней.

           Спать уже никто не хотел, и никто не ложился до самого утра. Благо, открытие канала было запланировано только на следующий день. Лунная ночь продолжала освещать бледным светом, идущим, казалось, из глубины времён фараонов и коптов, пустынные берега, поражавшие своей величавой и дикой красотой. Стояла тишина, прерываемая, время от времени командами моряков, делавших всё, чтобы сняться с мели.

           – А ну-ка, любители пения, подходим, подходим! – возвысил голос великий маринист, который уже принёс из каюты свою скрипку. – Дружно подхватываем припев!

           И скоро стройный хор подхватил песню. Всю ночь на просторах Суэцкого канала звучали красивые голоса о «темном лесе», о «чистом поле», и вокруг было так душевно и хорошо, что путешественники почувствовали себя не здесь, в стране фараонов, а где-то у себя дома в родной России!

          Айвазовский в эту ночь прекрасно играл на скрипке, а в общей массе голосов хора плыл голосок и его младшей дочери Жанны. Под утро на пароходе всё замолкло, и тихий шум винтов говорил о том, что причина остановки устранена.

          Иван Константинович лежал на спине в своей каюте и никак не мог заснуть. На соседней кровати посапывала дочь Жанна. В его голове проскочила мысль: хорошо, что открытие Суэцкого канала только завтра... Но всё же поразительно, какая огромная была проведена работа по его строительству… Огромная!

          Палящее солнце, изнуряющие условия труда, скудное питание и недостаток воды усугублялись эпидемиями, постоянно сопутствовавшими стройке, что непременно приводило к большой смертности среди рабочих.

           Тиф и холера, два пика которых, в 1863 и 1865 годах косили людей с самого начала работ и до самого их окончания. Поэтому пришлось нанимать также работников из Европы. Что увеличило количество участников строительства до 40 тысяч человек, которых нужно было размещать, кормить, обеспечить одеждой и инструментами, наконец, лечить заболевших.

           Столкнувшись с острой нехваткой рабочих рук, Лессепс и компания Суэцкого канала только в последние два года изменили стратегию и начали использовать несколько сотен паровых машин и земснарядов. Новая технология коренным образом повысила производительность. Около трех четвертей канала было вырыто тяжелой техникой.

           В отношении погибших на строительстве Суэцкого канала в то время ходила поговорка: «1 метр строительства – один труп». Это можно соотнести со 160 тысячами человек. Минимальная оценка «жертв Суэца», 80 тысяч, что тоже, как мы понимаем, немало.

           С финансами, как водится, при больших объёмах затрат в процессе строительства, также не обошлось без проблем. Первоначально выделенная на проект сумма 200 миллионов франков закончилась достаточно быстро. Пришлось брать облигационный заем еще на 166 миллионов франков, потом еще, и в итоге стоимость канала к 1872 году достигла 475 миллионов франков.

          Айвазовский, поворочавшись, всё же заснул.

          Продолжение следует.
          Книга опубликована в Литресе.