Попутчицы

     В поезд я заскочила, когда он уже собирался трогаться. Моей соседкой оказалась молодая женщина. Я, видимо, разбудила ее, когда залетела, запыхавшись, в купе. По крайней мере, мне так показалось, потому что она лежала, отвернувшись к стене, отреагировав на мое появление поворотом головы. Устало плюхнувшись на свою полку, я предалась своим переживаниям. Накануне произошел разрыв с любимым человеком. Мозг терзали две мысли, поочередно сменяя друг друга: «Подлец! Какой подлец! Кака я несчастная!» Преобладающим мотивом было: «Какая я несчастная!»
 
     Видно, у меня было такое потерянное лицо, что соседка участливо спросила: «У вас что-то случилось?» Я даже не услышала вопроса. И только когда она повторила: «Вам плохо?», меня прорвало: «Да, плохо. Очень плохо!..» И разрыдалась. А потом, совершенно не зная, почему, всей ей рассказала. Видно, это было мне просто необходимо. То, что накопилось в душе, требовало выхода. Мне сразу стало легче. Самое интересное, что я, вообще-то, очень скрытный человек и не доверяю свои беды-горести даже подругам. А тут с посторонним человеком так разоткровенничалась. Может, в самом деле постороннему, с которым уже никогда, возможно, больше не увидишься, легче все рассказать.

     Нина (так звали мою попутчицу) с удивительным участием выслушала мой,    перемешанный слезами, рассказ. Потом сказала: «А я еду с похорон. Сестра с мужем попали в автокатастрофу. Он погиб, а она останется, в лучшем случае, инвалидом на всю жизнь. Лена еще не знает, что Борис погиб. С ней в больнице пока Борина тетя. Я сейчас еду оформлять отпуск да кое-какие домашние дела переделать нужно. А потом – опять к сестре в больницу: ухаживать, пока не выпишут. Как дальше, не знаю… Они очень любили друг друга. Поженились еще в институте. Перед Борей открывалась прекрасная профессиональная перспектива. Ему предлагали работу за рубежом. Лена ждала ребенка. Она долго забеременеть не могла. Как мне ей обо всем сказать, не знаю… Еще и мама ни о чем не знает. Она в деревню на лето уехала. Мы ей сообщать не стали. Сестре всего двадцать восемь… Было...»

     Слезы мои высохли. Мне стало стыдно. Все мои перипетии показались настолько мелкими по сравнению с этой трагедией! Я простилась со своей попутчицей, искренне пожелав ей стойкости и добра. Шла по улице упругой походкой, ощущая свое здоровое тело. И вдруг почувствовала себя такой счастливой! У меня есть руки, ноги, я здорова. И у меня вся жизнь впереди!..