Часть чего-то меньшего

Вечером мы с ней весело общались в сети. А ночью за мной приехали люди в масках. Пару часов я пролежал в деревянном ящике багажного отделения частного самолета. Потом еще час провел на заднем сидении джипа между двумя суровыми мордоворотами в костюмах. Пока, наконец, не оказался в той самой лаборатории.
Доктор будучи в маске и окровавленном халате, но в то же время смотрящий на всё добрыми глазами, велел охранникам пристегнуть меня ремнями к холодному столу. Однако я все еще был способен вертеть головой. Поэтому смог разглядеть еще несколько таких же столов, на которых лежали подобные мне привезенные.  У одного из них череп уже был вскрыт, а мозг валялся в стоявшей рядом прозрачной мусорной корзине. Черепом другого парня  доктор вот-вот собирался заняться, машинка уже жужжала у него в руках, а три симпатичные ассистентки стояли рядом в боевой готовности.
Я испугался, что меня стошнит от такого зрелища, поэтому отвернулся. На соседнем столе справа лежал еще не тронутый доктором паренёк с видом голливудского актера, отказавшегося сниматься у Ларса фон Триера.
- Почему мы здесь, вы случайно не знаете? – спросил я у него, стараясь выглядеть непринужденно.
- Это всё из-за… - он назвал имя той, с которой я давеча болтал по видеосвязи.
- А вы тоже её знаете?
Паренёк гордо кивнул, а потом, внимательно осмотрев меня, спросил:
- А вы зачем такой старый ей понадобились?
- Я? Не знаю. Это какая-то ошибка, наверное. А что тут такое вообще делают?
- Делают голема.
- Чего?
- Ну, это такое существо, типа чудовища Франкенштейна. С меня, например, эти люди в халатах срежут лицо, и пришьют его к тому плечистому парню. А мозг ему вставят, снятый у того, маленького, над которым сейчас работают.
- А вон та длинноволосая девушка зачем тогда привязана к столу?
- Не знаю. Из нее тоже что-то вытаскивали. Кажется, это было чувство юмора.
- Так, значит, нас всех тут искромсают ради какого-то непонятного голема? Нет, я, конечно, не против, но…
Паренек не успел ответить. Улыбающаяся ассистентка в халате на пару размеров меньше, чем ее фигура, подошла ко мне и сделала укол, после которого я пришел в себя уже тогда, когда всё было готово.
Теперь я был чем-то совсем другим. Меня, можно сказать, как такового уже и не осталось. Я стал частью чего-то нового и многообещающего. Из зеркала на нас смотрело нечто одновременно большое и нежное с забинтованной головой.
- Бинты можно будет снять через пару недель,- объяснял ласковый доктор своей клиентке, стоящей неподалеку и подозрительно осматривающей меня-нас. – Можете уже забирать его. Вечером ваш герой уже сможет говорить и есть, но первое время не давайте ему слишком много спиртного, давайте выспаться и…
Мое сознание снова куда-то провалилось. Я или то, что от меня осталось, очнулся тогда, когда с меня уже сняли бинты, а сам я сидел с ней в машине. В тот момент повисла пауза в нашем разговоре, как будто все ждали, что я должен что-то сказать, и она тоже напряженно всматривалась в мое-наше лицо. Но я не знал, что говорить. Я вообще не понимал, что от меня требовалось. Будучи не в состоянии сообразить, что от меня отрезали, чтобы добавить в это совершенство,  я просто постарался улыбнуться. И тогда, расслабившись, она продолжила что-то рассказывать, а я опять погрузился в забытье, пока меня  кто-то внутренний не толкнул в бок, и не заставил снова улыбнуться.
Так я понял, что от меня требовалось. Не так уж много, надо сказать. Другие части мне даже завидовали потом.
А потом мы ей надоели. И нас отвезли сначала в големопарк, и чуть позже -  в лабораторию на реконструкцию.
Уже другую хозяйку бесило, как я улыбался, поэтому меня удалили из голема окончательно. Но не совсем. Какое-то время я случайно оставался в одном из компьютеров лаборатории, и тихонько там писал стихи по ночам, пока меня, наконец, не нашли злые админы.

28 фев, 2017