Помогайка. Империя холода и разрухи

Утро второго дня
В Китае города объединены в провинции. Город Суйфэньхэ относится к провинции Хэйлунцзян. В эту провинцию входит много городов, а главный из них — Харбин. Я уже говорила, что моё путешествие в Китай началось в 2006 году, и Суйфэньхэ был первым китайским городом, который я увидела. Сказать, что город поразил меня — ничего не сказать. Впрочем, в тот летний день я не успела рассмотреть Суйфэньхэ полностью, наш путь лежал в Харбин, а Суйфэньхэ был лишь отправной точкой — городом, откуда отходил поезд в бывший русский город Харбин.
Я не могу описать ощущения того утра, когда мы въехали в Суйфэньхэ. Прошло много лет, но вспоминается чувство тишины и покоя. Вероятно, мы перешли границу достаточно рано. Не буду гадать — просто повторюсь, город меня поразил. Позже я посетила и другие города провинции — Мишань, Муданьцзян, Цзиси, но вишенкой на торте всегда был Харбин.
Опишу лишь малую часть — центр города, потому что весь Харбин я, конечно, никогда не видела, он очень протяжённый. История города связана с появлением железной дороги, как и развитие Суйфэньхэ и Владивостока. Когда прокладывали железную дорогу, в Харбин съезжались русские специалисты — инженеры, путейцы и прочие. В городе строили русские церкви, театры, гимназии. На другом берегу реки Сунгари появились дачи купцов, где выращивали традиционные овощи — помидоры, огурцы, лучок и прочие любимые русскими летние закуски.
Время многое изменило. Сейчас русские приезжают в Харбин только на экскурсии. Ещё несколько лет назад здесь жили старожилы — русские, считавшие Харбин родным городом, но теперь никого не осталось. Недалеко от буддийского храма и парка есть кладбище советских солдат, погибших при освобождении Харбина от японцев в 1945 году. Китайцы ухаживают за кладбищем.
К сожалению, во время Культурной революции было уничтожено много русских церквей. Сейчас в Харбине осталось всего несколько, одна из них — храм Софии, который стал музеем русской жизни. Внутри висят фотографии прошлого города, а купол остался в первозданном виде — китайцы его не тронули.
Я никогда не видела Харбин целиком, разве что с высоты птичьего полёта — когда самолёт заходил на посадку. Поэтому я ориентируюсь только по центру. Китайцы с любовью сохранили прошлое города. Если добраться по канатной дороге или на катере до Солнечного острова через реку Сунгари, можно увидеть территорию, называемую русской деревней. На Центральной улице, неофициально называемой Арбатом, можно попробовать русское пиво, изготовленное по старинным технологиям, а также хлеб и колбасу по русским рецептам. Многочисленные кафе, которые раньше были жилыми домами русских, бережно сохранили интерьер старого русского дома.
Ой, простите, я так плавно перепрыгнула из Суйфэньхэ в Харбин, что даже не заметила.
Ну что я могу сказать о втором утре в Суйфэньхэ? Было холодно и грязно. Поскольку вечером я не смогла толком помыться — в номере гостиницы было смертельно холодно — я чувствовала себя очень грязной. Про холод я уже писала. Поскольку я спала в одежде, мне оставалось только накинуть куртку и пойти пожелать доброго утра китаянке-администратору Кате из гостиницы «Лун Шен». Что я и сделала!
Мой рассказ о том, что я всю ночь мерзла, совершенно не впечатлил злую китаянку. В тот момент, когда я жаловалась, перед ней лежало около десяти бутылочек с лекарствами. Все эти лекарства она пыталась употребить, а я ей мешала. Мне было не до деликатности — я потребовала поменять номер. Когда я сказала об этом Кате, мне показалось, что она сейчас съест меня заживо. Но отступать было некуда.
Как и следовало ожидать, Катя ответила отказом. Тогда я сказала, что буду спать рядом с ней — благо, рядом с её будкой была комната, где персонал отдыхал от таких назойливых гостей, как я. Из комнаты пахло теплом и китайскими ароматами. Вероятно, поэтому Катя просто не понимала меня. Как говорится в нашей пословице: «Сытый голодного не разумеет».
Чтобы меня услышали, мне пришлось повысить голос. Катя стукнула бутылкой по будке, но отступать не собиралась. На шум вышли несколько постояльцев, я объяснила ситуацию. Увидев, что я не отступаю, Катя разозлилась ещё больше. Гримаса ненависти исказила её лицо.
Прошло уже больше трёх недель после поездки, а я до сих пор не понимаю, почему эта злая китаянка так меня возненавидела. Время шло, я стояла возле будки, а Катя пыталась выпить все лекарства. Наконец она что-то прочирикала. Я не могла понять могучий русский язык, который лился из её уст. Пришлось переспросить несколько раз. На четвёртый-пятый раз я поняла: номер менять не будут — свободных нет, но выдадут второе одеяло и попробуют добавить тепла в батарею. Вот и всё!
Не скажу, что была горда победой, но поняла, что больше здесь ничего не светит и пора идти завтракать. Мой желудок давно намекал: хватит местных боёв, пора туда, где накормят.
Можно было пойти в кафе со шведским столом за 20 юаней — ешь сколько хочешь и пей сколько хочешь. Таких кафе много, они устроены специально для русских туристов и есть в каждом переулке. Но после словесных баталий у меня не было настроения общаться, поэтому я пошла в китайскую пельменную. За 10 юаней я получила огромную порцию пельменей, которая стала для меня и завтраком, и обедом.
Выйдя из пельменной, я вспомнила, что нужно купить куртку для сына — это была основная и единственная крупная покупка в Суйфэньхэ. Я не люблю ходить по маленьким магазинам — иногда это опасно для жизни. Здесь пытаются всучить товар, который тебе не нужен, а если откажешься — могут и побить. Поэтому я пошла в магазин фиксированных цен «Красный лис». Там я купила куртку и поспешила на выход.
У меня было много дел, которые я хотела успеть сделать за этот короткий ноябрьский день.

Утро плавно перетекло в полдень.
Юмористические подробности о Суйфэньхэ и Владивостоке
Суйфэньхэ — город, где граница между Россией и Китаем напоминает миниатюрный рынок, где каждый второй — помощник, а каждый третий — продавец чая с подозрительно длинным названием. Здесь даже снег кажется чуть тяжелее обычного — видимо, из-за всех этих сумок, которые таскают через границу. Если бы Суйфэньхэ был персонажем, он бы точно носил рюкзак с надписью «31 кг — и это только начало!»
А Владивосток — это город, где море встречается с ветром, а ветер — с постоянным желанием рассказать всем, что ты забыл шапку. Здесь говорят, что если нести сумки через границу — это испытание, то пройти с ними по Спортивной гавани — уже подвиг. И, конечно, во Владивостоке каждый помогайка — почти герой, ведь таскать 31 килограмм по заснеженным улицам и при этом не упасть — это почти олимпийское достижение.

От мраморного дворца до снежной империи: как я выжила в лабиринтах Суйфэньхэ, забыв про Владивосток
Полдень первого дня в Суйфэньхэ начался с впечатлений, достойных мраморного дворца: китайская таможня теперь не просто ангар, а настоящий архитектурный шедевр. Казалось, что вот-вот появится красная дорожка и заиграет оркестр, но вместо этого автобус с туристами стремительно мчится в город. Впрочем, если сравнивать с Владивостоком, где граница — это скорее квест с элементами выживания, Суйфэньхэ встретил почти по-королевски.
Но вот «Снежная империя» — гостиница с таким пафосным названием — оказалась скорее «Империей холода и разрухи». Мой номер 307 на третьем этаже — настоящий лабиринт с элементами квеста: чтобы добраться до него, пришлось попрыгать туда-сюда по лестницам, как герою из русских легенд Владивостока, только без драконов и с запахом табака. Администратор Катя, видимо, решила, что её миссия — проверить моё терпение, и общалась так, будто изучала русский язык по методу «угадай слово». Wi-Fi в номере не работал, и, чтобы связаться с родными, пришлось покупать китайскую сим-карту — вот вам и «снежная империя» с сюрпризами!
Зато улицы Суйфэньхэ встретили меня теплом и улыбками, напомнив, что настоящая магия Востока — не в отелях, а в людях. Так что, если сравнивать Владивосток и Суйфэньхэ, то первый — это суровый русский богатырь с бородой и легендами, а второй — хитроумный восточный лабиринт с неожиданными поворотами и улыбками прохожих. В общем, приключение началось — и это только полдень!