Село Ивановка на реке Ардым

ХУДОЖНИК И.С. ГОРЮШКИН - СОРОКОПУДОВ

В 1908 году на небольшой усадьбе на реке Ардым, близ деревни Ивановка поселился художник Иван Силыч Горюшкин – Сорокопудов с женой Клавдией Петровной. И.С. Горюшкин купили участок земли под усадьбу у купцов-лесоторговцев Карповых для проживания и творческую мастерскую, в связи с тем, что Академия художеств предложила ему место преподавателя в Пензенской рисовальной школе им. Селивёрстова. С этих пор их судьба навсегда завяжется с Сурским краем.

Родом Иван Силыч был из бедной крестьянской семьи бурлака с. Нащи, Тамбовской губернии Горюшкина, рано осиротел и воспитывался в семье Сорокопудова. Благодаря своему врождённому художественному таланту, и при поддержки доктора медицины, путешественника и художника - любителя П. Я. Пясецкого, он начнёт свое художественное образование в Астраханской рисовальной школе, а затем переберётся в Петербург и поступит в рисовальную школу Императорского Общества поощрения художеств. С 1897 года одарённый студент уже будет обучаться в мастерской И. Е. Репина Императорской Академии художеств вместе с Б. Кустодиевым, И. Бродским, Ф. Сычковым и закончит учёбу с Первой премией (аналог золотой медали) Академии художеств. И вот с портрета, написанного в 1900-е годы художником А.И. Вахрамеевым, перед нами уже знающий себе цену молодой щёголь, в облике которого уже ничего не выдаёт того «буфетного мальчика» с теплохода, которого впервые встретил П.Я. Пясецкий. По окончанию Академии, Горюшкин - Сорокопудов едет сначала за границу, потом некоторое время будет преподавать в школе Общества поощрения художников. Но его влечёт в среднюю полосу Росси, поближе к земле, к простому народу. Его основной жанр историко-бытовой, с жизнью средневекового города и народной провинции. И вот он теперь делит всё своё время между творчеством художника и трудом по воспитанию молодого поколения в Пензенском художественном училище.

Ученики его очень любили и уважали, по их характеристики: «За внешней суровостью ощущалась большая сила и скромность . Его можно было сравнить со скалой…». Студенты будут вспоминать, как целыми группами ездили в Ивановку: «Все поражало: забор, окружающий небольшой цветник у дома с высокими кольями, на которых висели старые конские черепа с таинственными черными глазницами… Сразу поразят вас старинные иконы, лампады. Уютный голос хозяйки приглашает нас к столу, и мы чинно рассаживаемся, предварительно осторожно передав Ивану Силычу принесенную водку...»(1) Табак выращивал и обрабатывал сам. Жена Клавдия Петровна, тоже курила. У обоих были длинные самодельные мундштуки из бузины. А пепельницей ему служила теменная часть черепа. Всем говорил «Вы» и лишь в знак особого расположения «ты».

Горюшкин – Сорокопудов пишет здесь картины, черпая вдохновение с местной природы; в поисках натуры, он с интересом колесит по губернским городкам и селам, присматриваясь к жизни многонационального народа. Изучает традиции и обычаи, как русских, так и мордвы, татар, чувашей, зарисовывает их национальные костюмы, предметы быта. Но любимой моделью Горюшкина – Сорокопудова всегда была жена, Клавдия Петровна, которую часто можно узнать в колоритных женских образах его картин.

Вслед за своим учителем И. Репиным, возмущающемся «развязными дилетантами» новых авангардных течений, он пишет: « …в это время у нас в России было много разных течений в искусстве, или, вернее сказать шарлатанства в искусстве, которое совершенно было непонятно народным массам, т.к. в искусстве всех этих шарлатанствующих групп отсутствовал здравый смысл». Даже признав революцию 1917 года «своей», он не отказался от своей духовной независимости, поэтому новой властью его творчество было признано идеологически чуждым. Однако, после отмены частной собственности на землю, усадебный участок с домом Горюшкина – Сорокопудова всё же оставили за ним, и было получено распоряжение из Москвы: художника не раскулачивать.

С переходом от «военного коммунизма» к новой экономической политике (НЭП) начинается свободное соревнование различных группировок и течений. И Горюшкин - Сорокопудов с большим воодушевлением принимает участие в организации отделения Ассоциации художников революционной России (АХРР) в Пензе. Он долго и искренне пытается сохранять верность режиму, пишет то, что требует время: «Ленин и революция», «Ленин на трибуне», «Похороны В. И. Ленина», делает ряд эскизов. Однако, Горюшкин-Сорокопудов до конца так и не станет художником - бытоописателем «социалистического реализма». Иван Силыч выработает свой особый, сочный стиль, с уклоном в символизм и модерн. Он работает над картинами, читая вслух стихи опального в то время Сергея Есенина, поэзия которого воспевала русскую природу, выражала желание быть независимым духом, свободным от ограничений и норм.

В начале 1930-х годов реакция на «непослушание» Горюшкина – Сорокопудова со стороны местной власти не заставит себя ждать, и Иван Силыч будет на время отстранён от преподавания и изгнан из училища как «аполгет старой жизни».

Портрет И.С. Горюшкина — Сорокопудова в Ивановке. Худ. Федот Сычков
Портрет И.С. Горюшкина — Сорокопудова в Ивановке. Худ. Федот Сычков
Но художник не отчаивается: пишет портреты близких людей, природу, посещает выставки. В эти годы они особенно сближаются с Федотом Васильевичем Сычковым из села Кочелаево, они переписываются, совершают поездки друг к другу, вместе ходят на этюды, беседуют об искусстве: «Художник, истинный художник не может пройти мимо расцветшей природы и не утерпеть, чтобы запечатлеть все красоты, видимые в натуре, на холсте. В этом радость и полнота художественной жизни» (из письма Ф. Сычкова Горюшкину – Сорокопудову). В один из своих приездов в Ивановку в 1931 году Ф.В. Сычков пишет лирический портрет Горюшкина - Сорокопудова. Сычков изобразил друга и коллегу спокойно сидящим на скамейке, без привычных для художника палитры и кистей, погружённого в свои мысли. Словно в ответ Федоту Сычкову пишет портрет друга и И.С. Горюшкин – Сорокопудов в 1934 году.

В 1932 году в культуре начался процесс национального возрождения классицизма, который больше всего подходил к монументальному государственному единообразию социалистической эпохи. В этих условиях снова возрастает авторитет крупных мастеров, начинавших работать ещё до революции. Пензенском училище, следуя новому вектору, снова восстанавливает на педагогической работе К.А. Горюшкина – Сорокопудова.

А вместе с ним восстанавливается традиция посещать любимого учителя в Ивановке. После выпускного вечера все ученики идут пешком в усадьбу Ивана Силыча, разводят костёр, пекут картошку, кипятят чай. Клавдия Петровна достаёт из погреба домашние соленья. Затем, разувшись, по чистым половикам, расстеленным по свежевымытому полу, направляются в летнюю мастерскую смотреть работы. В конце - коллективная фотография с учителем на память. Почти за полвека педагогической деятельности, И.С. Горюшкин – Сорокопудов взрастит и даст путевку в большое искусство сотням юношей и девушек, многие из них станут видными советскими мастерами.

В годы Великой отечественной войны Горюшкин – Сорокопудов, видимо, в силу непризывного возраста, занимает должность Директора Пензенского художественного училища и Пензенской картинной галереи. Тогда же Горюшкин – Сорокопудов направляет смелое письмо самому И.В. Сталину с просьбой отозвать художников с фронта, мотивируя это тем, что в живых должны непременно остаться хранители национальных традиций русской школы живописи для того, чтобы передать их последующим поколениям. В ответном письме от Верховного Главнокомандующего извещалось, что вопрос, поставленный художником, решён положительно. В помощь своим ученикам, чтобы не голодали, Иван Силыч в первый год войны выделил часть своего урожая картофеля, раздал квашенную капусты с помидорами домашней засолки. А потом выделил в Ивановке участок своей земли под посев картофеля и других овощей. Картошку, выращенную у Горюшкина, любовно называли «сорокопудовка».

В 1943 году Ивану Силычу Горюшкину – Сорокопудову в связи с 70-летием со дня рождения и 30-летием педагогической деятельности было присвоено звание заслуженного деятеля искусств РСФСР и вручен орден Трудового Красного знамени.

В 1948 году скончается жена Клавдия Петровна и Иван Силыч принимает решение похоронить её на территории усадьбы в Ивановке. Рядом с ней Иван Силыч предполагал упокоится и сам. Неуступчивый и прямой в суждениях, Иван Силыч Горюшкин - Сорокопудов последние годы жизни жил одиноко в забытой Богом Ивановке, снова отлученный от своих учеников и коллег. В ночь с 30 на 31 декабря 1954 года Горюшкина- Сорокопудова не стало. Похоронили его, вопреки его желанию, в Пензе, на Митрофаньевском кладбище.

После смерти Горюшкина – Сорокопудова планировалось усадьбу с могилой Клавдии Петровны передать под размещение здесь мемориального музея художника. Но уже в 1955 году деньги, запланированные на начало реставрации дома в Ивановке были перенаправлены в Тарханы, на ремонт усадьбы Лермонтова.

Молодые художники - ученики Ивана Силыча первое время по традиции приезжали в Ивановку, подолгу жили летом, писали местные пейзажи. Но потом мебель, предметы быта и даже мастерскую художника вывезли в Пензенское художественное училище, а усадебный дом перестроили под начальную школу. Сейчас нет и школы, а место, где была усадьба художника, теперь местные жители называют «школьным садом». Могила Клавдии Петровны заросла сорняком, перезахоронение праха невозможно, говорят, из-за отсутствия документов…

После смерти имя Ивана Силыча надолго было предано забвению. Лишь в 1964 году в Москве была устроена персональная выставка И.С. Горюшкина – Сорокопудова, а Пенза его вспомнила к 100-летнему юбилею, организовав выставку картин в 1973 году .

Сейчас исторические картины «старины глубокой» и портреты художника экспонируются в лучших музеях страны, включая Государственную Третьяковскую галерею. Но самое полное собрание, свыше 200 произведений, находится в Пензенской картинной галерее им. К.А Савицкого. Здесь же с 1986 года работает и небольшой мемориальный музей мастера, где представлены  отдельные личные вещи, фотографии, документы и часть мебели, выполненной по эскизам Ивана Силыча Горюшкина - Сорокопудова.


НОВАЯ ИВАНОВКА И СТАРАЯ ТРАДИЦИЯ ПЕНЗЕНСКИХ ПУХОВЫХ ПЛАТКОВ

Живёт в затерянном селе Ивановка под Пензой народная мастерица, которая вяжет знаменитые когда-то кружевные пуховые платки.

Традиции Оренбургских пуховых платков у нас сохранились, их чтут, о них пишут песни, а вот о Пензенских пуховых платках, к сожалению, забыли.

А ведь пуховые платки из Пензы в царское время ничем не уступал оренбургским. Вязались платки из овечьей шерсти и козьего пуха. Они были такие же ажурные, невесомые, похожие на паутинку, так же легко проходили через обручальное кольцо. У каждой мастерицы был свой авторский рисунок, но традиционно он повторял контур дубового листа, змейки, виноградной лозы, кошачьей лапы и другие.

В первые годы советской власти в пензенских деревнях ещё многие вязали эти пуховые шедевры. Владимир Маяковский в стихотворении «По городам Союза» писал:

На каждом доме
советский вензель
зовет,
сияет,
режет глаза.
А под вензелями
в старенькой Пензе
старушьим шепотом дышит базар.
Перед нэпачкой баба седа
отторговывает копеек тридцать.
— Купите платочек!
У нас
завсегда
заказывала
сама царица…

В Советской Пензе была построена даже собственная пуховязальная фабрика. Но теперь эту традицию продолжают лишь отдельные энтузиастки. К их числу и относится Наталья Анатольевна Бутова из Новой Ивановки.

Искусство это она полюбила и переняла у своей бабушки ещё в детстве, когда приезжала к ней на летние каникулы из Пензы. Бабушка – сторожил этих мест, была родственницей тому самому «русскому самураю» Василию Рябову из Лебедёвки. Оставшись после войны вдовой с пятью детьми на руках, она, как многие женщины в деревне, вязала пуховые платки и продавала их на базаре. У её внучки же вязание пуховых узоров – хобби, которое привносит в её жизнь творческую радость, тепло, уют и красоту.

*

[1] Из воспоминаний Б.В. Преображенского, ученика Горюшкина-Сорокопудова
 



Подробно: Елена Витальева «Забытые художники»