Пап-ту-бап

               

        Когда я работал киномехаником в сельском клубе, то знал почти всех ребят в округе. Да это и не удивительно, все они рано или поздно приходили ко мне в кинозал.
       И вот однажды ко мне подошел знакомый местный парнишка постарше меня и сказал, что у них в клубе будет организовываться ансамбль, и они хотели бы пригласить меня поиграть у них в составе на синтезаторе.
    Дело в том, что внизу на сцене стояло старое раздолбанное пианино, и я, пока не было зрителей, позволял себе поигрывать на нем перед сеансом, что умею, и видимо, это понравилось. Так или иначе, но со временем, у директора клуба появились деньги на покупку музыкальных инструментов, затем через полгода образовалась группа, которая могла после недолгих репетиций   довольно сносно играть танцы для деревенских ребят.
   В клубе даже появился руководитель ансамбля, который был выпускником института культуры, играл на гитаре и неплохо пел. Его звали Виктор.
 Тогда все мы, стремились больше походить на взрослых, копируя их нравы и привычки.
Придти на киносеанс пьяным считалось хорошим тоном, это значит, что у тебя есть деньги на выпивку, а придти «с подругой» вообще было свидетельством быстрого взросления и особо уважалось среди ребят. Кроме этого, почти все курили.
    Я как-то на спор выкурил четыре пачки сигарет и лишь только для того, чтобы доказать себе и остальным музыкантам, что способен на это. Потом мне было плохо, тошнило, и остаток дня я пролежал на стульях у себя в киноаппаратной, чтобы к вечеру быть в подобающем виде.
    Так вот, о Викторе. Мы во все глаза смотрели на него. Он, элегантный и подвижный, преподносил себя любимцем женщин, способным, на наш взгляд, победить любую красавицу, очаровав ее, если не внешним видом, то своим красноречием. Изредка, подвыпив после репетиции, он пел нам песенку Константина Беляева, припев которой, считал своим мужским кредо:
 - Пап-ту-бап,  люблю я спорт, вино, друзей и баб,
 не выпускаю их из лап…
   И вот Виктор пригласил наш ансамбль на выездные выступления за деньги. Для меня это было впервые. Он договорился, что наш ансамбль выступит перед студентами какого-то института на картошке. И нам заплатят по 10 рублей каждому. Я уже давно работал в клубе, и деньги получал, а вот другим ребятам такие деньги и не снились, и они сразу загорелись этой поездкой.
     В назначенное время к клубу подошел автобус, мы загрузили свою нехитрую аппаратуру и нас повезли навстречу «новым творческим успехам».
По приезде в трудовой лагерь нам объявили, что обратно нас отправят только завтра, потому что танцы начинаются после 10 вечера и закончатся за полночь, шофер уже ляжет спать, так как ему вставать в 6 утра, чтобы отвезти студентов на поля.
   Ночевать нам придется на первом этаже столовой, где уже выделили комнату и приготовили заправленные кровати. Мы приуныли, потому как все рассчитывали хоть поздно ночью, но оказаться дома. Тем более, что родных о своем долгом отсутствии уже никто предупредить не сможет. Обстоятельства оказались выше нас.
    Виктор, напротив, очень обрадовался. Мы отправились на ужин в этой же столовой. Студенты уже почти все покушали и, подойдя к раздаче, мы оказались наедине с молоденькой и симпатичной девушкой- поварихой.
 Виктор сразу же, никого не стесняясь, начал приставать, обещая на танцах спеть все её любимые песни, если потом она ночью откроет ему окно, да и все мы ночуем в одном корпусе.
   Я тогда только перешел в 10 класс и мои отношения с противоположным полом были  весьма условными. С Мариной мы, конечно, уже целовались, но даже обнять девушку я считал ещё совершенно неприличным.
    Виктор, конечно, был взрослым человеком, и, быть может, у взрослых эти отношения строятся по-другому, но мы были почти на 10 лет моложе его и нам было не понятно, как может девушка сразу согласиться впустить к себе ночью совершенно незнакомого человека.
    Повариха всячески отнекивалась от ухаживаний Виктора, но он был настойчив и пообещал все равно залезть к ней в окошко, что её очень смутило.
 Поужинав, мы отправились настраивать аппаратуру, а Виктор куда-то исчез. Почти перед самым выступлением, когда уже все было готово, он появился с двумя бутылками крепленого вина и настоятельно стал предлагать нам выпить перед концертом, вроде бы так полагается. Я отказался. Но басист и ударник согласились.
 Начался концерт. Первое отделение прошло прекрасно. Но в перерыве ребята еще «добавили», и в конце концерта, мне пришлось петь одному несколько последних песен.
  Виктора было не узнать, он, совершенно напившись,  плохо держался на ногах.
Закончив концерт, мы вернулись к месту ночлега и улеглись спать. Ребята, пьяные и усталые, почти сразу заснули, а Виктор никак не мог угомониться. Он вспомнил, что обещал девушке «навестить» её в ночи, и что она будет счастлива потом всю жизнь и запомнит его навсегда. С этими словами он с трудом вылез в окно и исчез во тьме.
Я не мог заснуть и лежал, прислушиваясь, очень сожалея о том, что вообще приехал  сюда. Как вдруг невдалеке что-то звякнуло и покатилось, послышались приглушенные возгласы, и через минуту в свете уличного фонаря в окне показалось окровавленное лицо Виктора. Он влезал в окно, а из подбитого глаза и виска текла кровь.
Он тихо попытался пробраться к своей кровати, но поняв, что я не сплю, сразу возмущенно заговорил: - Нет – ты видел…а? Меня – ударить! Да она должна быть мне всю жизнь благодарна, что я вообще на неё посмотрел, принцесса…её мать…надо же, она меня ковшиком железным ударила, ты посмотри.
 Я вскочил, мы включили свет. Все ребята мирно спали. Синячище был отменный. Девушка не пожалела ночного гостя. Но я был втайне доволен, что Виктору досталось.
   Наутро мы вновь оказались на завтраке у раздачи. Девушка казалась смущенной  и, казалось, сожалела о вчерашнем.  Виктор покрутился около нее и сказал:
  - Сейчас придет автобус, собирайте и грузите аппаратуру, я – остаюсь, я ее уговорил и приеду завтра.
   Мы переглянулись. Виктор проводил нас, вручив каждому обещанный гонорар, и мы  отъехали.
 Когда он через день появился в клубе, то сразу стал рассказывать и описывать свои подвиги, но я ему не поверил.
Просто не хотел верить.
Больше в этом ансамбле я не играл.  Да мне и не хотелось.

(из книги "Недетские рассказы")