К вопросу о многополярном мире

Прежде всего, что такое многополярный мир? Мир, разделённый на множество государств, которые и выступают в качестве его полюсов. Но эти государства существуют не изолированно друг от друга, не в качестве оторванных друг от друга самодовлеющих единиц. Напротив, все государства переплетены друг с другом, предполагают и обуславливают друг друга совместным производством и взаимной торговлей (т.е. обменом путём купли и продажи) природными полезными ископаемыми, средствами производства, результатами производства и рабочей силой и как раз благодаря этому-то сплетению представляют собой не многополярный, а, наоборот, однополярный мир, т.е. руководимое и регулируемое из единого центра всеобщее мировое производство. Как отдельное предприятие отдельного государстве является лишь звеном в цепи его общественного производства, так и общественное производство отдельного государства представляет собой всего лишь обособившуюся часть всего мирового производства. Иллюзия многополярности мира создаётся тем, что государства существуют обособленно друг от друга, а также тем, что существует юридическая фикции договорных отношений между ними.

«Производство может совершаться без обмена, обмен же – именно потому, что он, как, само собой, разумеется, есть обмен продуктов, – не может существовать без производства» (Ф. Энгельс, «Анти-Дюринг», К. Маркс и Ф. Энгельс, т. 20, с. 150).

Торговля вторична, возникает лишь при определённых условиях. Поэтому начнём с производства.

Люди вышли из животного состояния тогда, когда для добывания средств к существованию они начали создавать и употреблять орудия труда.

Нечто похожие на труд встречается и у животных. Бобры строят плотины, пчёлы строят соты, птицы вьют гнёзда, а звери копают логово. Но животные совершают подобные действия с помощью естественных органов (клыков и когтей). Ни одна обезьянья рука не создала даже простейшего каменного ножа. Только человек трудиться с помощью искусственно созданных орудий и средств труда. Таким образом, становление человека как человека начинается с создания орудий труда.

Первым человеческим обществом было первобытное общество. Орудия труда в первобытном обществе хотя и были инструментами индивидуального пользования, но они были настолько примитивны, что исключали возможность индивидуального труда. Человек, вооружённый такими орудиями, не был способен в одиночку противостоять природе, бороться с хищными зверями. Он был вынужден соединять свои усилия с усилиями других людей. Слабость индивида восполнялась соединённой силой коллектива. Только при коллективном труде люди могли добывать средства для своего существования. Основной производительной силой в это время является сила коллектива, сложившаяся в результате слабости индивида, вооружённого примитивными орудиями. Общий же труд ведёт к утверждению коллективной собственности на средства производства, равно как и на его продукты. Таким образом, развитие производства начинается с общей собственности на средства производства.

Производство не стоит на месте. Оно постоянно растёт, развивается, совершенствуется. Иначе и быть не может: чтобы существовать, люди должны производить средства существования, причём не в прежних, а в возрастающих размерах. Это объясняется прежде всего тем, что постоянно растёт число людей на планете и непрерывно растут их потребности.

Важным обстоятельством, влияющим на развитие производства, являются потребности общества, человека. Между потребностями и производством в обществе устанавливается сложная диалектическая взаимосвязь. Сами потребности порождаются развитием производства, удовлетворение одних потребностей вызывает появление новых потребностей. Если первобытному человеку для существования достаточно было грубой пищи, звериной шкуры вместо одежды, крыши над головой, горящего очага, то современному человеку для существования нужны уже изысканная еда, костюм с галстуком, жилище с кухней, ванной, туалетом и ещё кое-что другое. Если первобытный человек мог обеспечить свое существования в одиночку: убил оленя и получил мясо, шкуру оленя натянул на себя вместо одежды, укрылся в пещере или соорудил шалаш в лесу, трением получил огонь, то современный человек уже не в состоянии обеспечить себя всеми плодами цивилизации в одиночку.

Поэтому производство различных продуктов разделяется между отдельными людьми или группами людей. Например, одни производят пищу, другие – одежду, третьи – обувь, четвёртые – жильё, пятые – средства производства и т.д. Ясно, что этим людям для удовлетворения своих потребностей необходимо обмениваться результатами своего труда. Таким образом, все производители, вместе взятые, представляют собой как бы большой производственный коллектив, члены которого зависят друг от друга.

Несколько слов для того, чтобы устранить возможные недоразумения. Здесь речь идёт не о естественном разделении труда, которое возникает в семье в силу половых и возрастных различий, а об общественном разделении труда, которое появляется на определённой ступени развития производства и означает, что труд разделён в обществе между людьми не по половому и возрастному признаку, а по отраслевому признаку, например, земледелие, животноводство, ремесло и т.д. Кроме того, здесь надо ещё отметить, что общественное разделение труда, как и естественное разделение труда, не есть результат добровольного соглашения между людьми, как это утверждают буржуазные социологи, а обусловлено различными природными условиями жизни людей; животноводством мало занимаются там, где отсутствуют пастбища, и никто ещё не вырастил пшеницу на голых скалах.

Вернёмся к прерванной нити изложения.

Но общественное разделением труда ещё не создаёт куплю-продажу. Оно создаёт лишь её возможность. Чтобы эта возможность превратилась в действительность, необходимо наличие частных собственников на средства производства. Представим себе, что человек изготовил какую-нибудь вещь и хочет продать её другому. Может ли он это сделать? Да, но только в том случае, если он является частным собственником средств производства, при помощи которых изготовлена данная вещь, а следовательно, собственником самой вещи. Внутри первобытных общин, например, несмотря на существование разделения труда, не было торговли. Члены общины обменивались результатами своего труда, но они не продавали их друг другу, так как собственником средств производства и продуктов труда была община в целом. Здесь община не позволяет труду отдельного лица быть частным трудом и продукту его быть частным продуктом; напротив, она обуславливает то, что труд отдельного лица выступает непосредственно как функция члена общественного организма. Или возьмём более близкий пример: на современном предприятии труд систематически разделён, но это разделение осуществляется не таким способом, что рабочие и служащие продают друг другу продукты своего труда. Только продукты самостоятельных, друг от друга независимых частных работ выступают как предметы торговли: продаются и покупаются.

Итак, основой купли-продажи является общественное разделение труда и наличие в обществе частных собственников средств производства. Лишь при наличии этих условий возникает купля-продажа, т.е. торговля. Вместе с тем здесь действует внутренняя логика, необходимая последовательность в развитии. Закономерность развития общественного разделения труда и частной собственности на средства производства такова, что сначала происходит общественное разделение труда, а затем, вследствие роста производительности труда, появляется частная собственность на средства производства.

Буржуазные социологи с маниакальным упорством пытаются доказать, что частная собственность на средства производства и, следовательно, торговля существуют испокон веков. Но уже всем известная история Робинзона Крузо показывает, что буржуазные социологи или нагло врут или страдают безнадёжным слабоумием. Торговля предполагает двоих. А Робинзон оказался на острове один. С кем торговать? С козой и попугаем? Кроме того, из всех вещей, которые спас Робинзон Крузо после кораблекрушения, деньги, этот необходимый инструмент торговли, вообще оказались самой ненужной вещью. Лживая выдумка буржуазных социологов об извечности частной собственности на средства производства нужна им для того, чтобы представлять дело так, будто отношения господства и подчинение, эксплуатация человека человеком, обусловленные именно частной собственностью на средства производства, существовали всегда. Так было, так есть, так будет всегда – вот последнее слово буржуазии.

Вернёмся, однако, в первобытное общество.

Итак, в первобытном обществе хотя и было разделение труда, но обмена продуктами труда путём их купли и продажи не было. Здесь труд выступает не как труд различных субъектов, а напротив, различные работающие индивиды выступают как неразрывно связанные между собой простые органы труда. В этом смысле первое в истории человеческое общество – первобытное общество – было однополярным обществом. Развитие человечества начинается, таким образом, с однополярного общества, однополярного мира.

Стремясь облегчить свой труд, добиться больших и лучших результатов, первобытные люди постепенно совершенствуют и развивают свои орудия труда. С развитием орудий труда производительность труда человека повышается настолько, что создаётся возможность осуществлять производство не силами всей общины, а в одиночку или отдельной семьёй. Появляется индивидуальное производство. Индивидуальное производство неизбежно ведёт к частной собственности на орудия труда и на продукты труда, также как до этого общий, совместный труд обуславливал общую собственность на орудия труда и продукты труда. Появляется частная собственность на средства производства и продукты труда, которая дробит совместное производство на отдельные мелкие частные производства. В результате этого однополярное первобытное общество превращается в более высокое, многополярное общество, в качестве полюсов которого выступают обособленные друг от друга мелкие частные производители.

Очень важно здесь обратить внимание на изменение характера средств производства, поскольку оно создаёт у отдельного производителя превратное представление о процессе производства. Частная собственность на средства производства разъединяет людей, делает труд отдельного производителя его частным делом. Отсюда возникает иллюзия, будто каждый производитель обеспечивает своё существование самостоятельно, независимо от других производителей. Однако уже простой факт, что отдельные производители специализируется на выработке определённого продукта, и что, следовательно, они вынуждены обменивать свои продукты именно для того, чтобы обеспечить своё «отдельное существование», показывает, что «частное дело» отдельных производителей является лишь звеном в цепи общественного процесса труда. В изготовлении почти любого продукта принимают участие десятки и сотни людей различных профессий. Поэтому здесь никто уже не может сказать в отдельности, что он его сделал. Следовательно, труд отдельного производителя по существу является общественным, составляет частицу труда общества в целом. Общественный характер труда здесь скрыт. Но этот общественный характер труда в процессе производства остаётся скрытым до тех пор, пока производители не выносят свои продукты на рынок для продажи. Именно на рынке «Наши товаровладельцы открывают, таким образом, что то же самое разделение труда, которое делает их независимыми частными производителями, делает в то же время независимыми от них самих процесс общественного производства и их собственные отношения в этом процессе, что независимость лиц друг от друга дополняется системой вещной зависимости» (К. Маркс, «Капитал», т. 1. с. 118, К. Маркс и Ф. Энгельс, т. 23, с. 118).

Прежде чем пойти дальше, – ещё три, но очень важных замечания.

Так как частная собственность изолирует каждого в его собственной грубой обособленности и так как каждый всё-таки имеет тот же интерес, что и его сосед, то все частные собственники уже в потенции враждебно настроены друг против друга. Простой пример: допустим, что имеется участок земли, который хотят иметь в частной собственности несколько человек. Ясно, что все претенденты на этот участок земли враждебно противостоят друг другу именно в силу совпадения их интересов иметь в частной собственности этот участок земли. Здесь возникает конкуренция между покупателями.

Далее. При господстве частной собственности торговля, как и всякая другая деятельность, должна стать непосредственным источником дохода для торговца; это значит, что каждый должен стараться как можно дороже продать и как можно дешевле купить. Здесь возникает конкуренция между продавцом и покупателем.

Наконец, один и тот же продукт предлагается различными продавцами. Каждый продавец хочет продавать как можно больше, хочет по возможности продавать один, устранив остальных продавцов. Здесь возникает конкуренция между продавцами.

«Конкуренция есть наиболее полное выражение господствующей в современном гражданском обществе войны всех против всех. Это война, война за жизнь, за существование, за всё, а следовательно, в случае необходимости и война на жизнь и на смерть, протекает не только между различными классами, но и между отдельными членами этих классов» (Ф. Энгельс, «Положение рабочего класса в Англии», К. Маркс и Ф. Энгельс, т. 2, с. 311).

Ни при рабстве, ни при крепостничестве не было конкуренции, т.е. борьбы за продажу продуктов, за превращение их в деньги. Это объясняется тем, что на этих ступенях общественного развития хозяйство в своей основе было натуральным, т.е. таким хозяйством, при котором продукты труда потребляются в рамках того же хозяйства, где они произведены. Ясно, что здесь деньги или совсем не нужны, или играют незначительную роль в общественной жизни людей. Борьба между отдельными лицами и войны между государствами в это время носили открыто грабительский и захватнический характер: или захватить чужое имущество или защитить своё имущество от посягательства других, или расширять территорию своего государства за счет территории других государств или защищать территорию своего государства от нападений со стороны других государств. Но чтобы люди убивали друг друга, устраивали торговые войны не из-за того, что не хватает средств существования или не могут их произвести в достаточном количестве, а из-за того, кто их должен производить и продавать, такого всеобщего сумасшествия ни при рабстве, ни при крепостничестве не было.

Конкуренция носит чисто экономический характер и возникает только с появлением капиталистического способа производства, присуща только этому способу производства.

Капиталистическим способом производства называется такое производство, конечной целью которого, как и всякого другого производства, хотя и является производство материального продукта, но движущим мотивом этого производства является стоимость продукта, т.е. деньги.

До появления капиталистического производства, т.е. в поздние феодальные века, всюду существовало мелкое производство, основой которого была частная собственность работников на ремесленные орудия труда. Ремесленные орудия труда, как орудия труда индивидуального пользования, рассчитаны лишь на единоличное употребление, и, следовательно, по необходимости остаются мелким, карликовыми, ограниченными. В то же время хозяйство здесь носило ещё преимущественно натуральный характер. Оно удовлетворяло, в основном, потребности самого производителя и его семьи, а также потребности его господина – помещика. Следовательно, здесь незачем было обращаться к рынку, продавать продукты своего труда и покупать продукты чужого труда. Каждая крестьянская семья производила почти всё для неё нужное: орудия и одежду, так же, как и жизненные средства существования. Производить на продажу она начала только тогда, когда, вследствие роста производительности труда, стала производить излишек сверх собственного потребления и уплаты дани помещику в натуральной форме.

Постепенный рост производительности труда и углубление общественного разделения труда увеличивают массу и многообразие продуктов, вследствие чего всё большая их часть идёт на продажу. Но, с другой стороны, от обыденного сознания не ускользает тот простой факт, что на деньги можно купить любую другую вещь; и что, следовательно, достаточно накопить их, чтобы можно было присвоить всё богатство общества. Отсюда возникает неудержимое стремление превратить в деньги всякую вещь; синдром мифического царя Мидаса. Это неудержимое стремление превратить в деньги всё подряд приводит к тому, что даже земля превращается в предмет купли-продажи; ведь, деньги получаются из продаж. Земля, которая по своей природе является непосредственным источником существования, становится, таким образом, опосредованным источником существования, целиком зависящий от денег. Теперь, чтобы начать производить и жить, надо купить землю. И только благодаря этому последнему обстоятельству впервые появляется конкуренция, т.е. свободная борьба между отдельными производителями за деньги, т.е. за продажу продуктов.

Частная собственность на средства производства, разъединяющая людей, рост производительности труда, увеличивающий массу производимых продуктов, постоянно растущее разделение труда, т.е. постоянное расширение круга продуктов, идущих на продажу, наконец, превращение земли в предмет торговли, – вот настоящая история возникновении конкуренции и содержания этого понятия – экономическая борьба между производителями за продажу продуктов, за деньги.

Итак, развитие капиталистического производства начинается на базе ремесленных орудий труда. А между тем эти орудие труда, как орудия индивидуального пользования, консервативны в том смысле, что они специализируется и могут достигать законченных форм, ставящих предел их развитию. Например, ножи, топоры, лопаты, мотыги можно несколько видоизменять, приспосабливая к различным видам деятельности, но лишь в определённых границах. Благодаря этому закрывается путь к дальнейшему развитию производства, в то время как, с другой стороны, требуется орудие, возможности развития которого должны быть практически безграничными, ибо постоянно и непрерывно растут потребности общества, удовлетворить которые орудиями индивидуального пользования никак нельзя. Возникает безвыходный тупик: первое уже не может, второго ещё нет. Вывести из этого положения может только коренная революция в средствах производства. И она происходит.

Конкурирующие между собой мелкие производители больше действуют, чем размышляют. Они начинают с того, что помимо мускульной силы животных всё шире используют в производстве энергию воды и ветра: ветряные и водяные мельницы, водяное колесо. В то же время та же движущая сила конкуренции вынуждает производителей изучать окружающую их природу, открывать законы природы и, опираясь на них, делать важные изобретения, играющие большую роль в развитии техники: часовой механизм, компас, книгопечатание и т.д. Таким образом, самим объективным ходом производства подготавливаются условия для нового качественного скачка в развитии средств производства – возникновения машины, машины, представляющей собой комбинацию многих простейших орудий труда.

Появление машины резко увеличивает потенции производственного процесса.

Во-первых, вместо одного орудия труда, которым действует человек, машина может одновременно оперировать массой одинаковых (или однородных) орудий производства. Во-вторых, при машинном производстве отпадают ограничения, обусловленные ограниченностью органов человека (рук и ног). В-третьих, во многом отпадают и ограничения, обусловленные пределом физических сил человека, а также других естественных сил (животных, падающей воды, силы ветра и т.п.) как источников используемой в производстве двигательной силы: в качестве последней также начинает выступать машина. В-четвёртых, одна машина может приводит в движение множество других машин одновременно. В результате всего этого открывается путь для дальнейшего развития производства.

Но машина не только увеличивает потенции производственного процесса, но и с предельной ясностью обнажает общественный характер производства. Если ремесленное орудие труда скрывает общественный характер труда в процессе производства, который (общественный характер труда) проявляется лишь через рынок, то машина осязательно показывает общественный характер производства. Это настолько очевидно, что только люди, умышленно закрывающие глаза или безнадёжно тупые, могут не видеть общественного характера производства. Машина сама по себе требует совместного труда многих людей. Например, кузнечным молотом можно орудовать самостоятельно, паровой же молот требует коллективного труда для своего функционирования.

Наконец, машинное производство по своей природе обуславливает постоянное возрастание общественного разделения труда и тем самым ведёт к обобществлению труда в масштабе всего общества. Если до появления машины мелкие производители, например, ткачи, сами пряли пряжу и сами выделывали из неё ткани, то мы имели немного отраслей производства (прядение и ткачество сливались). Здесь, разумеется, производители были сравнительно независимы друг от друга. Совершенно иначе обстоят дела при машинном производстве. Машинное производство резко увеличивает число особых отраслей производства: отдельно производится прядение, отдельно само ткачество; самоё это обособление производства вызывает новые отрасли – производство машин, добывание природных полезных ископаемых и т.д. Здесь, разумеется, отдельные производители становятся всё более зависимыми друг от друга. Производитель, производящий, например, ткани, становится зависимым от производителя, производящего пряжу, этот последний – от производителя, производящего хлопок, машины, топливо и т.д. В результате получается, что ни один производитель не может обойтись без других. Этот факт становится настолько осязательным для самих производителей, что они объединяются в один «трест», в союз, с целью регулирования производства. Они берут на учёт источники сырья, рынки сбыта, определяют общую сумму того, что должно быть произведено, распределяют её между собой и навязывают заранее установленную продажную цену. Поэтому «Не подлежит сомнению, что развитие идет в направлении к одному-единственному тресту всемирному, поглощающему все без исключения предприятия и все без исключения государства» (В. Ленин, «Предисловие к брошюре Н. Бухарина «Мировое хозяйство империализма», изд. 5, т. 27, с. 98). А это именно и есть тот самый пресловутый однополярный мир, который с маниакальным упорством стремится построить капитал.

Здесь блестяще подтверждается правильность того диалектического закона, согласно которому развитие идёт путём отрицания отрицания. Итак, развитие производства начинается с общей собственности на средства производства, обусловленной крайней примитивностью этих средств производства. Однако рост производительности труда со временем достигает такого уровня, когда первоначальная совместная собственность на средства производства начинает тормозить дальнейшее развитие производства. Возникает частная собственность на средства производства, которая дробит совместное производство на отдельные частные производства. Это первое отрицание исходной формы производства. С дальнейшим развитием производства средства производства достигают в капиталистическом обществе таких гигантских размеров, что они уже не могут быть приведены в движение отдельным человеком, а только усилиями всего общества. Следовательно, эти гигантские средства производства должны находится в общей собственности всего общества. Таким образом, частная собственность на средства производства, бывшая в своё время отрицанием общей собственности на средства производства, сама закономерно подготовляет своё собственное отрицание. Это уже второе отрицание, отрицание первого отрицания, почему оно и определяется как закон отрицание отрицания.

Тенденция общественного развития к «однополярному миру» нашла своё наиболее яркое выражение в XX-м веке. Яркий пример этого – образованные капиталом, после Второй мировой войны, межгосударственные военно-политические и экономические блоки и «союзы»: НАТО, ЕЭС, АСЕАН, ВБР, МВФ, ВТО и т.д. Эти международные организации распределяют (и перераспределяют) между различными капиталистическими государствами денежные средства, источники сырья, рынки сбыта, устанавливают квоты на добычу сырья, на сбыт продукции по наперёд установленной продажной цене исключительно с целью выколачивания из рабочего класса прибыли капиталом. При этом капитал заботится о том, чтобы все государства подчинялись установленным этими международными организациями порядкам; нарушители жестоко наказываются политическими и экономическими санкциями, а при необходимости и силой оружия.

Понятие «однополярный мир», т.е. тенденция развития производства в направление к одному-единственному мировому производству, совершенно неотделимо от общественного разделения труда. Общественное разделение труда тесно связывает между собой различные специализированные виды производства – отрасли и предприятия, сливает их в один общественный производственный процесс, но капиталистическая частная собственность на средства производства разъединяет их, воздвигает между ними непроходимый барьер. В условиях капитализма общественный характер производства вступает в непримиримое противоречие с частнокапиталистической формой присвоения его результатов. Погоня за прибылью вызывает усиление эксплуатации рабочего класса, всех трудящихся, роста анархии производства, обострение конкурентной борьбы между капиталистами, которая (конкурентная борьба) с неизбежностью выливается в локальные и мировые войны, в которых разрушаются массы производительных сил и гибнут миллионы людей. Любые попытки регулирования экономики, предпринимаемы капиталом, не способны устранить конкуренцию, анархию производства и войны, поскольку основой производства остаётся частная капиталистическая собственность и эксплуатация наёмного труда, а целью – получение максимальной прибыли.

В противоположность частной собственности на средства производства, которая разъединяет людей, общественная собственность на средства производства не разъединяет, а объединяет людей, и тем самым – снимает препятствие на пути к «однополярному миру», в котором прекращаются конкурентная борьба и войны. Яркий пример этого – СССР, где республикам, образовавшим его, и в голову не могло придти конкурировать и воевать друг с другом.

Между прочим, если капитал пошевелит мозгами, обратит внимание на общественное устройство СССР, то он поймёт, что, сам того не подозревая, строит коммунизм, т.е. общество, где руководство и регулирование общественным производством осуществляется из одного-единого центра, т.е. из одного-единственного полюса.

С начала возникновения международных капиталистических блоков и «союзов» буржуазные социологи стали утверждать, что подобные соглашения, выражающие интернационализацию капитала, прямо ведут капитализм в некое посткапиталистическое общество, в котором не будет конфликтов и войн, и тем самым – навечно установиться прочный мир между народами. Если рассуждать абстрактно-теоретически, то действительно можно прийти к выводу, что эти блоки и «союзы» сольются в «однополярный мир», в котором прекратятся конкурентная борьба и войны между народами. Однако с точки зрения даже обыденного сознания, такой вывод смехотворен, ибо игнорируется причина конкурентной борьбы и войн – частная собственность на средства производства. Пока сохраняется частная собственность на землю и средства производства, конкурентная борьба и войны между народами неизбежны.

Болтовня об однополярном мире на самом деле есть стремление капитала реализовать на практике теорию ультраимпериализма К. Каутского и теорию «организованного капитализма» Р. Гильфердинга.

Смысл теории ультраимпериализма бывшего марксиста К. Каутского, прозванного В. Лениным ренегатом Каутским, сводится к одному простому тезису. Свободная конкуренция, с которой начинается капиталистический способ производства, приводит к государственно-монополистическому капитализму, который заменяет борьбу национальных капиталистических государств между собой их общей эксплуатацией всего мира одним-единственным всемирным интернациональным, точнее, космополитическим государством. К. Каутский, в частности, утверждал, что "Не может ли теперешняя империалистская политика быть вытеснена новою, ультраимпериалистскою, которая поставит на место борьбы национальных финансовых капиталов между собою общую эксплуатацию мира интернационально-объединённым финансовым капиталом? Подобная новая фаза капитализма во всяком случае мыслима. Осуществима ли она, для решения этого нет ещё достаточных предпосылок» (В. Ленин, «Империализм, как высшая стадия развития капитализма», т. 27, c. 415).

Как известно, В. Ленин в своей работе «Империализм, как высшая стадия капитализма» не оставил камня на камне от этой теории. Он показал, что пока сохраняется частная собственность на средства производства, разъединяющая людей, никакое объединение капиталистических государств в одно единое мировое государство невозможно.

Что же касается теории «организованного капитализма» Р. Гильфердинга, тоже бывшего марксиста, то он, используя обстановку частичной стабилизации капитализма, после окончания Первой мировой войны, в 1927 году, с апломбом, заявил, что капитализм стал уже организованным, что согласованные действия капиталистических государств обеспечивают непрерывное развитие экономики без кризисов и потрясений, что наступила эпоха вечного процветания капитализма. Но как известно, сама жизнь очень скоро посмеялась над ним: в 1929 году разразился кризис, самый глубокий и самый разрушительный кризис в истории капитализма. 

За рабочий класс!
Рафик Кулиев
07 июня 2025 г.