Когда соседка-ревнивица

  (рисунок автора)
      
  «Ну, вот и здесь забор завалился…»  Ивановна просыпается рано. Хотя живность давно не держит, утро начинает с обхода двора. И в былые времена хозяйственные постройки не отличались ухоженностью. А после смерти мужа и вовсе обветшали. Дети разъехались, обзавелись своими семьями. Мать навещали часто, но однообразно: по приезду в родимый дом устраивали бурные выходные с пивом, музыкой и шашлыками. А потом спали до обеда. Ивановна не жаловалась: хорошо, что вообще приезжают, с внуками видеться дают. Пусть к себе не очень зовут, но внимание уделяют. «И тут неладно…Калитку совсем перекосило…Трава в палисаднике уже по пояс…»    Женщина подняла глаза и ещё горше вздохнула. Крыша… Шифер почернел и потрескался. Кажется, перекрывали как раз сразу после рождения старшего сына. Ивановна пошевелила губами, определяя возраст крыши. Ох, да и только!   
         Зато дом напротив, через дорогу, хорошел с каждым днем. Пока там жили старики, ничего не менялось. Но стариков не стало, невестка с сыном перебрались в родовое гнездо и активно облагораживали подворье. Построили новый гараж для двух автомобилей, новую веранду размером почти с дом. Железный зелёный забор недавно выпятил грудь в сторону проходивших и проезжающих: не пущу! моё! И, презрительно косясь на старенький забор по соседству, впускал и выпускал только нужных людей. Правда, сам дом, несмотря на новые пластиковые окна, похоже, по-доброму сочувствовал старой неухоженной усадьбе – свидетелю былых событий и его долгой жизни.
         Пока ставили железный забор, Ивановна смотрела и тихонько завидовала. Но соседи привезли рабочих, и те под руководством хозяина Николаевича, бывшего майора милиции, начали сооружать новенькую красную железную крышу.
      Зависть сразу выросла в размерах и стала тянуть Ивановну ежедневно на скамеечку у калитки. Тут, заняв позицию наблюдателя, женщина изучала весь процесс перемен бывшего старенького дома, все процедуры его омоложения.
  Поработав на грядках, умывшись холодной водой, наскоро перекусив, еще достаточно статная и миловидная хозяйка спешила на свой наблюдательный пункт. Вечером, собираясь ко сну, выходила и опять смотрела… А потом, лежа на диване под стареньким одеялом, представляла, как её собственный дом чудесным образом накрывается новой крышей…
 Женщина уже привыкла наблюдать за тем, как ловко работают мужики, слушать ругань и споры хозяев, мечтать…Как вдруг:
- Ах ты, калоша старая! Сучка! Ишь, что удумала! Сидит, глазки строит! Совесть потеряла на старости лет!  На чужое заришься! Шлюха!
Ивановна сразу не поняла, что обращаются к ней. У калитки напротив махала руками и истошно вопила соседка Катерина (Моськой её все называли за маленький рост и особый талант к скандалам).
-Вырядилась! Вызвездилась! Проститутка!
На вопли выскочил Николаевич, пытался что –то вразумить своей супруге. Но та и слушать не хотела!
-Ага, защитник нашелся! Я давно заметила, как вы переглядываетесь! Он, значит, на крыше, а эта «красотуля» облезлая на лавочке! Я вас выведу на чистую воду!
Дальше Катерина изрыгала трехэтажные маты с употреблением интимных частей человеческого тела. Забывшая об интиме за долгие годы вдовства, Ивановна то краснела, то бледнела. Не выдержав зряшных обвинений, она забежала во двор и юркнула в дом. Но и там визгливая брань раздосадованной соседки еще минут десять резала слух.
Стемнело. Но Ивановна не включала свет. «Господи, до чего я дожила! Стыд – то какой! А если дети узнают?» В том, что о случившемся уже знают досужие соседи, женщина не сомневалась. Михаила Николаевича, который моложе её на три года, она никогда не рассматривала ни в качестве жениха, ни в качестве мужа или друга. Ни тогда, когда вернулся из армии и стал первым гармонистом на всю улицу. Ни тем более теперь, когда седина и морщины сгладили их разницу в возрасте, а главной мечтой стали домашний уют и покой. «Как я завтра покажусь на людях?» С этой мыслью Ивановна полночи крутилась на диване и уснула только на рассвете.
     Обход двора утром она решила отменить впервые за много лет. Украдкой из-за шторки несколько раз всё же полюбовалась соседской крышей.  День стоял погожий, домашние заботы немного вытеснили смятенные чувства на задний план и притупили бдительность. Но выпуская погулять за калитку свою сторожиху, дворняжку Дусю, Ивановна опять подверглась «обстрелу» со стороны ревнивой соседки. Создалось впечатление, что Катерина намеренно с утра сидит среди ярких кустов георгин, выжидая момент для очередного излияния своего гнева. Кончилось тем, что Михаил, схватив шумную супругу за руки, затащил её в дом. Та билась в истерике и стучала кулаком по стеклу в окно, продолжая угрозы.  В этот день Ивановна на улицу больше не выходила.
       Но завтра ей понадобилось купить хлеба. Тихонько прокралась через задний двор, огородом между картофельных грядок, на тропинку мимо бывшего детского и сада вышла на дорогу. Не буди лихо, пока оно тихо! Зная горячий нрав соседки, эту мудрость народную Ивановна теперь постоянно держала в голове.   
- Ага! Ты тут! Б…! П…! Старая калоша! Ведьма! Это ты на мужика моего порчу нагоняешь, подклады готовишь! Дура!
Катерина - Моська с мужем тоже оказались в магазине! О том, что у Ивановны, такой тихони, «шуры - муры» с соседом, узнали все, кому в тот момент понадобился хлеб и другие продукты. Узнали дети, пришедшие за мороженым. Дернулся от воплей ревнивицы лежачий сват Ивановны на другом конце улицы. От неожиданности уронила в колодец в соседнем дворе полное ведро воды Вера – библиотекарша.  Услышали собаки, сидящие под магазином в ожидании хозяев, и дружно разбежались. И стайка воробьев подхватилась с орешника куда подальше.  Катеринины вопли услышал даже летчик, пролетающий в самолёте в тот самый момент над деревней.
    Ивановна, не помня себя, добежала до дома и закрылась на все замки. «Всё, закончилась моя тихая жизнь.… Съест меня соседка!» Поразмышляв немного, женщина решила всё же не провоцировать ревнивицу, но приготовиться к обороне, перейдя на осадное положение до субботы. Конечно, Катерина дебоши не прекратила, а даже периодически швыряла камни в сторону «разлучницы». Похоже, Николаевичу надоело оправдываться перед супругой, и он пустил на самотек развитие событий, углубившись в домашние дела и заботы. Скорее всего, просто привык к подобным выступлениям. И тогда та совсем расхрабрилась, схватила палку, перебежала через дорогу и долго стучала по старенькому забору и по калитке, покрывая «ведьму» на чем свет стоит! Соседи были благодарны за бесплатные концерты! Старенькой Герасимовне внуки даже специально стульчик к калитке вынесли – не только слышать, но и видеть!   
    Когда в субботу приехал внук – студент, Ивановна на радостях «выпорхнула» за калитку и бросилась в объятия здоровенного молодца, будущего учителя физкультуры.
- Ну ты обнаглела, шлюха! Выперлась всё же! Калоша облезлая!
Катерина тут же начала очередной «обстрел», воинственно уперев руки в бока.  Вытирая слёзы платком и краснея, бабушка кратко разъяснила внуку такое поведение соседки. Все это время из-за железного забора сыпалась отборная брань ревнивой супруги. Серега молча достал телефон и позвонил кому-то. Они с бабушкой сели на лавочку, обливаемые словесными помоями скандалистки, которая теперь взялась мыть уже кости невесткам Ивановны и их мужьям.
     Скорая приехала быстро. Друзья ведь всегда готовы прийти на помощь – и у Серёги их было достаточно. Этого скандалистка не знала и не учла.  Хотя авторитет недавнего майора милиции не впустил их во двор, но предупреждение хозяйке о возможной смене места жительства под присмотр врачей возымело действие.
   После их посещения крики ревнивицы сменились змеиным шипением, который никто уже не слышал, кроме супруга да зеленого забора. Лохматый волкодав громким лаем поддерживал страдания хозяйки.  Ивановна еще с неделю скрывалась на заднем дворе…
   Дом с новенькой крышей… Мечта… Как-то она сошла на нет. Ивановна привычно оглядывает свой дом, но уже с особой теплотой.  «Будем с тобой так доживать… Нам не привыкать… Лишь бы никто не мешал…Куда денемся?»