Кто крал ядерный секрет и как был наказан

В Фултонской речи Черчилль заявил, что секрета атомной бомбы для Британии и Канады не существует. Через год эхо прикатило и из Москвы.

Американцы напряглись и сотрудничество с англичанами свернули. А СССР сам свернул, хотя совали в обе руки.

Советские историки со злобной аккуратностью перечисляют имена легиона шпионов, не брезгуя и самыми мелкими чертяками, утверждая, что их клиенты похищали килотонны документации обширного и суперсекретного проекта.

Американцы вдогонку подчищали только шевелящиеся хвосты каких-то ящериц.

Прохвостов было изготовлено много – и загодя. Разумеется, лепилось всё на виду.

Самые бесполезные Розенберги – прикрытие четвёртого порядка – получили по электрическому стулу. Их реальная функция сводилась к роли полезных идиотов и козлов отпущения. Никакого проку от их толкотни не было, но они прикрыли хвосты третьего порядка – «группу» Клауса Фукса.

Была ли «группа», не ясно. Состав её по сей день неизвестен. Вероятно, её и не было. Однако какая-то деятельность разрозненных персонажей велась. Что-то подслушать, вынести в дырку в заборе. Таких Фуксов было, вероятно, много. Часть из них была заслана, большинство подряжено на месте.

Этого человека назначили столпом кражи мегасекрета: профессиональный физик из Германии, попавший в Англию и через Канаду заброшенный в США прямо в эпицентр разработки. В отличие от совершенно пустопорожних Розенбергов он знал, что крал.

Заброшен он, однако, был на глазах у американцев, с кучей других специалистов, когда Британия и США объединились в ядерном проекте.

Один из приятелей Фукса по Лос-Аламосу, Ричард Фейнман (дырки в заборе, взлом сейфов, обязательный в таких случаях белый билет) подробно описал, как был завербован сам. Шнифер на доверии через ха-ха поведал о провалах системы безопасности вокруг хит-парада самых осведомлённых персон, буквально иллюстрируя анекдот «кто хочешь заходи – что хочешь бери».

Отдельные бумажки да, но никаких существенных объёмов информации таким образом украсть было, очевидно, невозможно. Создание бомбы – колоссальный промышленный комплекс с огромным количеством новейших, «с иголочки», технологий.

Легенду мегамозга Фуксу приделали англичане, когда американцы через океан указали на него пальцем. Их доблестные контрразведчики только что заметили в передовом окопе бойцов невидимого фронта... отставить! - на витрине шпионского супермаркета неоновые манекены Розенбергов и догадались взглянуть, кто их туда выставил.

Британцы Фукса сдали охотно (наконец-то американцы заглотили наживку), дабы отсечь линию прикрытия второго эшелона, и он получил уже не стул в Америке, а нары в Англии, откуда через 9 лет был выслан в ГДР. Теоретику приписали практическое создание мощнейшей разветвлённой сети с нитями от советских бегунков к таким же Розенбергам и назначили главным котоводом. Суд над Фуксом длился издевательский 1 день. Его использовали «в тёмную», как религиозного адепта, научить шпионской легенде не смогли даже в тюрьме и опасались, что искренний чудик начнёт болтать чего ни попадя.

Многие атомные агенты в США были разоблачены благодаря «проекту Венона». Но если знать, что подсказки для взлома шифров американцам подсовывали англичане, то можно оценить масштаб вброса информации по этой линии об агентах, якобы умыкнувших вселенскую тайну. Фуксами и Розенбергами можно было пожертвовать для отвода глаз от более крупной рыбы. То есть, не можно, а нужно, так как хвосты на отстрел хвостов и создавали.

Сам «проект Венона» был создан для борьбы с агентами английского «Коминтерна», то есть, попросту, с британским влиянием. Фальшивыми шифровками о деятельности якобы суперуспешных советских агентов его пичкали, как гуся на фуагру. Однако американцы сильно отставали от графиков дешифровки, и тогда в 1948 англичане подключились непосредственно, и как раз к испытанию советской бомбы стали выдавать на-гора имена из блиндажей унтеров третьей-четвёртой линии. Характерно, что именно в 1948 НКВД перестал использовать дефектные шифровальные блокноты, подсунутые им в 1942 английской разведкой в рамках полномасштабного союза двух стран: в них больше не было нужды, так как англичане «расшифровывали» свои же сочинения непосредственно гениальным прозрением, а не сложным статистическим анализом.

Памятуя ещё о телеграмме Циммермана, американцы, конечно, подозревали подставы, и почти все выявленные «Веноной» агенты так и остались без наказания, а привлечены были только те, на кого имелся фактический материал.

Профукав фуксов, американцы не угомонились. Только идиот мог поверить, что фрик на старом рыдване с постоянно лопающимися шинами за 3 – 4 раза мог вывезти нафиг всю документацию. (Так его расписал Фейнман.)

Чтобы скрыть истинные каналы трансфера информации (истеблишмент) в дело ввели вторую линию обороны. Вербовщик в американскую компартию (к которой СССР не имел никакого отношения: она создавалась параллельно ему самому) ткнул пальцем в Оппенгеймера со товарищи. Фальшивые показания тут же разоблачили, но дело медленно стало набирать обороты.

Гувер подозревал Оппенгеймера в симпатиях к английскому еврокоммунизму ещё с довоенных времён, но во время войны в рамках англо-американского атомного соглашения на это закрыли глаза. Оппенгеймера попросили возглавить проект по принципу держать друзей близко, а врагов ещё ближе. За ним был установлен плотный надзор, и никакой возможности передавать секреты он лично не имел. В конце концов выяснилось, конечно, что он и не был советским агентом (он был агентом английским, причём, бесплатным, «с идейками» наперевес и о том не догадывавшемся), но на дело было угроблено много ресурсов и лет. Оппенгеймер с коллегами отделались отстранением от секретных разработок, обструкцией и резким понижением (официального) ранга, что, подчёркивает правило: чем выше градус, тем меньше ответственность.

Реально на Оппенгеймера и его учёных коллег у США не было абсолютно ничего, именно поэтому англичане его и втолкнули в центр атомной сборки. Но американцы уже вошли во вкус, и, преодолев три эшелона английских граблей, остановиться не захотели. Они подбирались уже слишком близко.

Тогда на сцену высыпали клоуны.

Как по команде (то есть, по команде) фотогеничная голливудская тусовка вдруг начала друг друга стучать на предмет симпатий к коммунизму, цепной реакцией ярких скандалов отвлекая внимание инквизиторов и публики от серьёзных дел.

Интересно, что началось это ещё до изобретения американцами респектабельного маккартизма. То есть, шутов с шутихами выстроили за кулисами заранее; в нужный момент занавес случайно сорвался, невзначай зацепив штаны.

Изобилие красного в артистической среде США может смутить только институтку и непорочного советского историка. Ещё до 1МВ Британия принялась разрабатывать новые виды культурного оружия против, прежде всего, Франции и США. Игравшим на понижение левакам создавался режим наибольшего благоприятствования, – их продвигали и чествовали, в то время как не менее талантливые правые пачками получали волчьи билеты. Высококультурный хайвей мейнстрима расковыряли до состояния советского просёлка, а по обочинам с цыганами и под кокаин валом повалила щедро оплаченная орава разноцветных авангардистов, о которых я писал в статье о Гертруде Стайн ("Как изобрели sовременное искусство").

Маккартизм просто подвёл черту структуризации английского провокаторства и шпионажа. Быстро выяснилось, что за время войны ангсоц укрепился на верхах всех федеральных структур. Яростная кампания уставших от игры в напёрстки правых националистов привела в Белый Дом Эйзенхауэра, бывшего главнокомандующего в Европе, хорошо помнившего английские подставы в Арденнах, где американцы и немцы потеряли по 100 тыс. человек, а англичане 2. Но чем опаснее были противники с грядущими разоблачениями, тем больше фарса подкидывалось в топку.

Солнечной походкой на арене материализовался Чарли Чаплин.

Как британский агент влияния он засветился ещё в 30-х. В мае 1942 он ничтоже сумняшеся выступал в роли агитатора за немедленное открытие Второго фронта. Причём, нагло агитировал Рузвельта, который был обеими руками "за", а не англичан, заблокировавших это дело. С большим трудом крысу удалось вытравить из Америки. Сделано это было с нахрапистым изяществом заморского шута. Бродяжка ехал на доклад в Лондон и потребовал заранее обратную визу в США. Визу ему открыли, а только он за порог – закрыли. «Э, как так, блин?» «А так, блин!..»

Чаплин прописался в Швейцарии. Чуть позже такой же путь проделал Набоков. По той же причине. Дауншифт за даунгрейд.

Маккартизм быстро достиг цели: в США прошла массовая чистка федеральных рядов на среднем и верхнем уровне управления. Американцы использовали английский конвенциональный метод, неофициально предложенный Черчиллем в Фултоне: выяснять отношения в Холодной войне вместо горячей, то есть, в преферансе с болваном, которым назначили СССР. Англичане засылали своих агентов под видом советских (до войны это было ещё проще из-за ширмы Коминтерна), американцы в ответ «советским» шпионам устраивали показательные погромы.

Сталинское руководство такой роли обрадовалось, что гарантировало им личную неприкосновенность (да они и были ни при чём серьёзном). Кроме того, это было статусно: других в партию даже и в роли чаплиных не позвали. Британия и США принялись пинать друг друга через прокладку СССР, который демонстрировал завидную твердотельную стабильность. Затрещин при такой конфигурации он получал, конечно, столько, сколько акторы на пару. Но и в фильмах Чаплина самое смешное, когда дерутся двое, а оплеухи достаются третьему.