Дружба Лешего и Ведьмы

Дружба Лешего и Ведьмы была древней, как сам мир. Они знали друг друга дольше, чем помнили даже старые сосны. У них был общий друг – Старый Ворон, что жил на самой высокой сосне на границе их владений, мудрый и насмешливый, всегда готовый подлететь с советом или подбодрить шуткой. Он был нитью, связывающей их, их общий центр.
Но недавно жизнь Лешего наполнилась тяжелыми тенями. Его матушка, чьи воспоминания таяли, как утренний туман, требовала постоянной заботы, и Леший проводил часы, пытаясь удержать в ней хотя бы крохи сознания. А потом пришла другая беда – его брат, что был ему опорой и смелым защитником Леса, ушел, сломленный неведомой хворьёй. Его уход оставил в Лешем зияющую пустоту, такую глубокую, что, казалось, даже корни древних деревьев болели вместе с ним.
Ведьма, чья душа сама скорбела по Ворону, видела боль Лешего. Она приходила к нему, не говоря ни слова, оставляла на пороге лечебные отвары для матушки, приносила дикий мед для Лешего, чтобы хоть как-то поддержать его силы. Её сердце сжималось от жалости и отчего-то еще, более глубокого чувства, которое она давно, но негласно, таила в себе. Она любила Лешего, но как сказать об этом, когда он сам утопал в горе, а она сама еще не оправилась от потери друга? Слова застревали в горле, казались неуместными, ничтожными перед лицом такой глубокой скорби.
Дни тянулись, серые и безрадостные. Леший замыкался в себе, его могучий дух был сломлен. Ведьма старалась быть рядом, но чувствовала себя бессильной. Их молчание стало тяжелым, полным невысказанных слов, невыплаканных слез и неразделенной нежности.
Время шло, и вот наступил тот день, когда Старый Ворон должен был бы отмечать свой день рождения. Солнце светило ярче обычного, птицы пели звонче, будто отмечая его уход в вечность, а не печалясь о нем. Леший, по привычке, пришел к той самой сосне, где жил Ворон. Он сел у её основания, пытаясь представить, как Ворон подлетит, как обычно, с какой-нибудь мудрой, но колкой фразой.
Вскоре появилась и Ведьма. Она принесла веточку рябины и положила её к корням дерева – их маленькая традиция. Они сидели в молчании, но это молчание было иным, не таким тяжелым, как прежде. В нем была память.
— Помнишь, как он однажды убедил меня, что болотные духи могут танцевать вальс? – тихо прохрипел Леший, и уголок его губ дрогнул в легкой улыбке.
Ведьма кивнула, её глаза блеснули. — А потом всю ночь пытался научить тебя кружиться, пока ты не запутал все корни вокруг! – и она слабо рассмеялась.
Они начали вспоминать. Как Ворон подслушивал разговоры зайцев и потом пересказывал их Лешему. Как он однажды выкрал у Ведьмы блестящее украшение, а потом торжественно вернул его, обвесив мхом. Как он всегда находил повод для шутки, даже в самые хмурые дни.
С каждой новой историей тяжесть уходила, уступая место светлой грусти и нежной улыбке. Они смеялись сквозь слезы, и в этот момент, когда их души были обнажены перед лицом общей памяти и общего горя, что-то изменилось. Барьер, что удерживал их, рухнул.
Леший повернулся к Ведьме, его глаза, обычно полные тоски, теперь сияли чем-то новым, нежным и отчаянным.
— Я… я не знаю, что бы я делал без тебя, Ведьма. Вся эта боль… она почти поглотила меня. Но ты всегда была рядом.
Ведьма, чье сердце готово было вырваться из груди, протянула к нему руку. — Ты никогда не был один, Леший. И никогда не будешь. Я… я люблю тебя. Люблю так давно, что и сама не помню, с какого дня.
Леший вздрогнул. Эти слова, такие простые и такие долгожданные, пронзили его насквозь. Он взял её руку, его огромная ладонь нежно обхватила её тонкие пальцы.
— А я… я, наверное, просто боялся это признать. Я так устал от потерь, что не смел даже подумать о том, чтобы что-то приобрести. Но ты… ты стала моим светом в этой тьме. Я тоже люблю тебя, Ведьма. Больше, чем все свои дубы и ручьи.
В воздухе повисла тишина, но теперь она была наполнена нежностью и облегчением. Под сенью той самой сосны, где их друг Ворон когда-то шутил и давал советы, Леший и Ведьма наконец-то нашли друг в друге не просто опору, а любовь. И в этот день, день рождения Старого Ворона, они поняли, что даже в самых глубоких тенях горя может прорасти самый яркий и прекрасный цветок – цветок взаимной любви, способной исцелить и дать силы жить дальше.