Из записной книжки

ОТКРЫТИЕ
Обычно сны куда-то исчезают, растворяются. Изредка помнишь. Как-то приснилась книга. Мне, бывает, тексты снятся, и целые свитки передо мной разворачиваются. А тут просто лежит книга, обложка зеленая с желтым. И название «Муравьиная соната». Проснувшись, подумал, красиво. Муравьиная соната, она прекрасна. Но ее никто не слышит!
Рассказал Наталье. Она название восприняла романтически. В ее воображении сразу возникла Муравьиха. Чем меня не удивила, но направление мыслей изменила. И тут…
…читатель видит происходящее глазами иллюстратора, но я безотчетно стал басню экранизировать. Камера на Стрекозу - камера на Муравья. А стоит он где? На пороге своего жилища! За его спиной полуоткрытая дверь…
И сюжет сам собой выстроился в том смысле, что Муравей Стрекозу, возможно, приютил бы с удовольствием, кабы не присутствие еще одного, не видного зрителю персонажа, той самой Муравьихи, тяжелый взгляд которой Муравей просто чувствует затылком, что и заставило его обойтись с красоткой предельно немилосердно. И сюжет, два столетия волновавший своей этической неоднозначностью, сразу становится прозрачным!


Интересное клеймо обнаруживается на столетней давности ножницах: «Ф-ка Свободный труд», бывш. Ф.Кондрова».
Понимали при НЭПе, что такое бренд!


Чем нас может удивить западная эстрада? Ничем! Все в узком тематическом диапазоне от пока еще «I Will Survive» до уже «My way». А посередине вариации на тему: «Она ушла, и я грущу»
А советская! «На 10 девчонок по статистике 9 ребят». (Сколько ныне стран, которые и мечтать не могут о подобной благоприятной статистике!). «Крепись, геолог!», «Мы все в своих профессиях прорабы!», «Привыкли руки к топорам!», «И на Марсе будут яблони цвести!».
А это: «Тещи, матери и жены…»
Какая широта диапазона!
А вот, мое любимое: «Тебе известно лишь одной, когда усталая подлодка из глубины придет домой…». Что это за персонаж бондианы? Тайный агент недружественного государства?
А «Напиши ты мне, мама, в Египет!» поставит в тупик любого современного слушателя.


Поэт всегда пророк! Эти строки написаны в 1930-м году!: «Резиновую Зину купили в магазине».


НАСТОЯЩЕЕ ИСКУССТВО
В небольшой очереди к овощной палатке передо мной стояла молодая женщина. Около нее крутилась девочка лет пяти, распевая: «Два кусочека колбаски…»
Я был настолько изумлен репертуаром, что обратился к мамаше, восклицая: «Она не могла это слышать!»
Та рассмеялась, и объяснила, что это раздавалось из соседствующего с их дачей детского лагеря. Причем только ОДНАЖДЫ!
И я понял — настоящее искусство вечно!


Птичка божия не знает ни заботы, ни труда…
Никогда не приходилось вдумываться в эти строки.
Да, юннатом Пушкин явно не был.
Можно было бы предположить, что он имел в виду птицу в клетке. Но нет.
А зрелище птиц, выкармливающих птенцов производит впечатление действия безумной пары, одержимой маниакальным и неосуществимым стремлением насытить эти разверстые птенячьи клювы.
(Битва за существование, где проигрыши отдельных пар, суммируясь, могут привести к исчезновению вида).


В кинофильмах бывают моменты, на которые зрители-современники бурно реагируют, а позднейшие совсем никак. (Не говоря уж о нынешних).
В знаменитой «Золушке» есть момент, когда откуда-то свыше раздается бесстрастный голос: «Ваше время истекло». И всем было понятно, что это намек на голос телефонистки-оператора междугородки, предупреждавшей, что заявленная длительность разговора близка к завершению. (Незаметно заболтаться, и тем самым, сильно потратиться, было легко – междугородные звонки были дороги).
Но есть случаи, когда актуальная шутка или гэг перестают быть понятными буквально через пару лет. Я такой как-то пытался объяснить, причем, людям немолодым, и никто не верит!
В фильме «Три тополя на плющихе» есть момент, когда героиня Дорониной, находясь в квартире родственников (помнится, даже запертая там), присаживается за туалетный столик, берет аэрозольный баллончик, и пшикает себе в подмышки. Это сейчас смотрится машинальным жестом. Но в год премьеры в этом месте зрители падали от смеха под кресла!
А дело в том, что баллончики аэрозольные тогда только-только появились. И поначалу это был исключительно лак для волос! (Польский, если не ошибаюсь). И по простой причине - он в иной упаковке невозможен. А был он тогда крайне актуален - ежели мы вспомним тогдашние модные шлемовидные причёски - они без него, в свою очередь, тоже невозможны.
Но буквально через пару лет, как понимаю, закупили соответствующее оборудование, и в таких баллончиках уже много всего выпускать стали. И дезодоранты не в первую очередь, скорее, клопоморы.
Но гэг, вызывавший гомерический хохот, исчез в исторически рекордно короткое время!


У советских кинематографистов было две смежные отдушины – отрицательные герои и изображение западного образа жизни.
Где еще можно было спеть под полузапрещенный, и уж точно неодобряемый твист такое:
«Нам бы, нам бы, нам бы, нам бы всем на дно!
Там бы, там бы, там бы, там бы пить вино!»
А в припеве:
«Эй, моряк, ты слишком долго плавал!
Я тебя успела позабыть!»
А отрицательные герои могли выдать такое: «Если б не серьезные дела – с головой ушел бы в революцию!»


Заметил, что курящий человек потерял значительность.
Прежде это было заметно. Попробуй просто постоять у двери какой-нибудь конторы. Будешь выглядеть дурнем. А он стоит и КУРИТ! Задумчиво так. Важным делом занят.
А теперь вообще мужчин курящих не видно. (Если курит, то лузер?). Отчего-то одни девицы, и чаще с электронными. (Как-то не удержался, и такой, постоянно стоящей на углу нашего дома, проходя, сказал: «Вот, с одной стороны курить вредно, а с другой, иначе кто бы видел эту красоту?»).


В советские времена было невозможным название, которое ничего не означает, а просто взятое из головы. Ксерокс какой-нибудь. А иностранные названия не приветствовались.
Из положения приходилось как-то выходить.
Поскольку принтеров, как и компьютеров не было, то всевозможные надписи, объявления делались обычно от руки, либо, в лучшем случае, по трафарету.
Но потом появилась технология похожая на переводные картинка. Текст по буковке перетирался с помощью заостренной палочки с подложки на бумагу. Конечно, приходилось повозиться, и нужен был навык. Но результат мог получиться неотличимым от полиграфического. Называлось это Летрасет. Но нужно ж было найти свое название. И сухое канцелярское наименование Сухие Переводные Изображения сократили до СУПИЗЫ.
А вы говорите чувство языка...


А ГУНО у нас был не композитор, а Городское Управление Народного Образования.
И Хельга это было не имя, а гедеэровский универсальный шкаф, сочетающий сервант (а, скорее, витрину для посуды) и небольшой гардероб.
А «разблюдовка» это вовсе не ругательство, как можно подумать, а рабочий термин в общепите.
Интересно, как некоторые вещи держатся на традиции, даже совершенно потеряв свой смысл. В некоторых местах даже в 70-х (а ранее везде) слева и справа от входа в магазины располагались черные вертикальные вывески, сделанные на стекле, с перечислением основных товаров. В дореволюционных частных магазинах это имело смысл, но десятилетиями сохранялось, как полный атавизм.


(Комментарий к фото). В те времена примерно так продавались и замороженные куры. Упакованы они были в большие плоские картонные коробки. Когда одна коробка заканчивалась, продавщица просила помощника (если он был) или просто мужчину покрепче из очереди, и тот с размаху бросал коробку об асфальт. Застывшие в разных причудливых позах куры отделялись одна от другой.
Однажды, увидев это, девочка из очереди воскликнула: - Мама! Когда в нее стреляли, она бежала!


Как-то прочитал, что все собачьи – от лис, волков и до шакалов – обладают интересным свойством: у них при дефекации выдвигается наружу часть прямой кишки, а по окончании вдвигается обратно. Все чистенько и аккуратно! У нас не так. А было бы, конечно, удобно – и бумаги можно было б много пустить на другие нужды.
Но там еще вот что. Они этим пердюмоноклем вполне произвольно управляют, и иногда используют своеобразно - я бы выразился, как четкий жест, обозначающий признание своего подчиненного положения в отношении вышестоящего самца.
Вот где утрачены возможности!


В СССР я прожил больше сорока лет, и, вроде, примерно понимаю, как все было устроено. (А кое-что знаю точно).
Но есть одна вещь, совершенно для меня загадочная. Почему, при всей дружбе взасос со всеми, скажем, экзотическими государствами, кокос, который, как ни смотри, недорог, был под каким-то запретом. Мы только могли прочитать про него, про ароматную мякоть и утоляющее жажду молоко.
В те времена меня как-то угостили лукумом, привезенным из Турции, и я все гадал, что это за привкус у его обсыпки?


Некоторые парадоксальные вещи, лежащие на поверхности, трудно увидеть. С ранних годов 20 века, со времен изобретения компактных фотоаппаратов и до его конца, для фотографирования использовали КИНОПЛЕНКУ!
А иногда и до сих пор.


Заметим, что в Российской империи столицы были местом притяжения, но они не служили пылесосом, оттягивающим всё лучшее из провинции. Умные мальчики ездили обучаться в университетах, но оседали там немногие. В большинстве возвращались домой, либо находили поприще в других губерниях. По давнему принципу – лучше быть первым парнем на деревне… В самом деле, в родных пенатах выпускник мог сразу занять более высокую позицию, чем ему светила в столице даже при многолетней выслуге.


А сколько было сказано про лишних людей!
Но тут приходят скучные социологи, и объясняют. Если в 18 веке образованный человек означало человек успешный, то распространение образования в веке 19-м разорвало эту тождественность, и теперь условному Чацкому приходится в карьере вступать в конкуренцию, выражаясь нынешним языком, на поле аппаратных игр, с условным Молчалиным. С чем он совершенно не готов огласиться.


КТО БЫ МОГ ПОДУМАТЬ!
Когда я читаю о тревогах социологов относительно снижения интереса молодого поколения к сексу, то вспоминаю не только острое напряжение вокруг полового вопроса, имевшее место еще в недавние времена, но и медпросветовские брошюры, повествующие об ужасах секса вне брака, а также происходящих от мастурбации катастрофических последствий для здоровья.
И я начинаю фантазировать о временах, когда общественность будет с тревогой констатировать, что потребление алкоголя снизилось до невозможно низкого уровня, что тончайшие вина и коньяки многолетней выдержки не находят спроса и их утилизируют, используя как моторное топливо, виноградники приходят в упадок, виноделы разоряются и закрывают предприятия, а опросы показывают, как опасно растет процент граждан, которые вообще никогда не употребляли даже безалкогольного пива!


Нынешние исполнители не подозревают, что песня «Помоги мне!» является пародией на тогдашние песенные конкурсы, и воспринимают и поют ее всерьез, как песню о любви.
Впрочем, и пушкинское «Куда, куда, куда вы удалились…», которое является мастерской пародией на беспомощную поэзию, уже тоже мало кем так понимается.
Я вот все думаю, с каким чувством эти строки поет Хосе Каррерас? (а европейская традиция заставлять петь оперу на языке оригинала). Насколько знаю, словом «куда» на испанском обозначается женский половой орган.


Любите ли вы железную дорогу? Нет, любите ли вы железную дорогу как я люблю ее, то есть всеми силами души вашей, со всем энтузиазмом, со всем исступлением, к которому только способны?
Или, лучше сказать, можете ли вы не любить железную дорогу больше всего на свете?
И в самом деле, не сосредоточиваются ли в ней все чары, все обаяния, все обольщения нашей жизни?
Эти звуки дальних гудков, переливы свистка кондуктора томят вашу душу ожиданием чего-то чудесного, сжимают ваше сердце предчувствием какого-то неизъяснимо сладостного блаженства; этот народ, наполняющий перроны, разделяет ваше нетерпеливое ожидание, вы сливаетесь с ним в одном чувстве; эти уходящие в бесконечность рельсы, манящие в даль огоньки намекают вам о чудесах, рассеянных по прекрасному божию творению и сосредоточенных на тесном пространстве вокзала!
О, это истинный храм, при входе в который вы мгновенно отделяетесь от земли, освобождаетесь от житейских отношений!.. Вы здесь живете не своею жизнию, страдаете не своими скорбями, радуетесь не своим блаженством, трепещете не за свою опасность; здесь ваше холодное я исчезает в пламенном эфире... Но возможно ли описать все очарования железной дороги, всю ее магическую силу над душою человеческою?..
О, ступайте на железную дорогу, живите и умрите там, если можете!..
(Монолог Анны из спектакля «Анна Каренина» режиссера Хайпожорского)


ПРИКЛЮЧЕНИЯ РЫБЬЕГО ЖИРА
Интересные трансформации происходят иногда с привычными с детства вещами. Не знаю, нужно ли рассказывать, что рыбий жир сопровождал нас от самого детского сада? Причем довольно драматичным образом, поскольку вливали его в нас в обязательном порядке. В отличие от большинства, я у нему относился вполне положительно, и мог при случае перехватить и чужую порцию, получая за это благодарность.
Как он исчез из обихода, для меня взрослого прошло незамеченным. И столкнулся я с этим уже в детстве нашего младшего сына. Глядя на него нынешнего так не подумаешь, но тогда у медиков он считался слабеньким, и однажды врач сказала Наталье, что хорошо бы ему давать рыбий жир, да только где его нынче возьмешь?
- А у меня есть, - сказала Наталья.
- А от какой рыбы – удивилась та?
- От акулы – скромно ответила Наталья.
Кто-то из ее сотрудников привез из экспедиции жир черноморской акулы-катрана.


КАК ОКАЗАТЬСЯ НЕВЕЖЕЙ И НЕВЕЖДОЙ ОДНОВРЕМЕННО
Были времена, когда приходилось хвататься за любую возможность заработать. Заказали мне как-то сделать обложку для книги. И случилось это даже не в девяностые, а в конце восьмидесятых. А то будет непонятно, какой экзотикой были компьютеры, почему заказ передали через третьи руки и по телефону, а эскиз потом переправили, кажется, по факсу.
Я, естественно, поинтересовался, о чем книга, и ответ приятеля, который мне работу и сосватал, что, вроде, советы женщинам за 50 по уходу за собой, меня вполне устроил. Я нашел подходящую картинку, подобрал шрифт, разместил заглавие, и отправил эскиз автору.
Чем эту женщину неожиданно огорчил.
Я догадывался, что строчка, вынесенная в заглавие, является поэтической цитатой. Она мне даже что-то смутно напоминала, но я не думал, что замена одной буквы выставит меня не просто невеждой, но и невежей.
А называлась книга «Они пришли, твои златые годы…».
Я же, тридцатисемилетний торопыга, не задумываясь, написал ПРОШЛИ.


ДОЖИВЕМ ДО…
Не знаю, как так получается, но я всегда оказываюсь, вроде, и не совсем вне событий, но никогда не в самой их гуще, а где-то поблизости.
Пару лет назад кто-то в ЖЖ задал эту тему – встречи одноклассников, что это и зачем?
Отклики и мнения выказывались разные, но, поразмыслив, понял, что тут, как с антиквариатом – когда-то это были самые обычные вещи, потом кто-то от них избавился, а кто-то сохранил, и вдруг со временем это оказалось ценностью. Которую им придают просто годы, а не какие-то особые достоинства. Однако ж, что-то в этих вещах было такое, что их сберегло?
Вот и необычность того, что некое ядро выпускников школы 1967 года не теряет друг друга из виду столько лет, была все более заметна с каждым годом, и, если в разговоре с кем-то приходилось к слову, я не мог не добавить с некоторой гордостью, что именно в нашем классе произошли события, легшие в основу довольно известного фильма «Доживем до понедельника».
Да, многих из нас уже нет, но еще недавно в наших традиционных сборах принимала участие и наша классная, Зоя Алексеевна, тоже человек примечательный, да и дата была привычно приурочиваема ко дню ее рождения. И наша классная руководительница классная еще и в том смысле, что далеко не многие учителя десятилетиями сохраняют связь со своим первым выпуском. (Тогда-то она нам представлялась солидной дамой, хотя ей, вероятно, и тридцати не было).
Тут важно признать, что во многом держится эта традиция на двух наших одноклассницах, до сих пор сохранивших свою тесную дружбу. Они превращают странную встречу очень разных и уже очень немолодых людей, ничем не связанных между собой, кроме проведенных вместе невесть когда нескольких школьных лет, в театрализованное представление, каждый раз новое.
И на недавней встрече я решился поинтересоваться у одноклассников подробностями тех давних событий. Оказалось, что никто из них вообще ничего об этом не знает.
В отличие от фильма, в жизни, понятно, все было много прозаичнее – никто ничего не сжигал, да и история эта, со связанным с ней небольшим скандалом, не вышла за пределы учительской, и до меня дошли лишь отголоски, да и то потому, что мама моя состояла в родительском комитете.
Кроме моих смутных воспоминаний, на моей стороне неоспоримый факт, что инициатор затеи, наша директриса была женой брата режиссера упомянутого фильма, да и носила ту же фамилию.
Была она женщиной строгой, но амбициозной, и, как понимаю сейчас, в рамках просто директора школы ей было тесно. Понятно, что для меня директор школы представлялся большой величиной, реально же это фигура довольно зависимая. В те времена у меня вообще не водились подобные мысли, но сейчас многие детали воспоминаний позволяют мне предполагать, что в своей уверенности в себе она опиралась на поддержку каких-то влиятельных людей. Вероятно, история с сочинением была реализацией одной из тех идей, которые приходили ей в голову - предложить ученикам вполне анонимно высказать, что они думают о своих учителях. Что мы, в меру своего простодушия, и сделали. Анонимность, впрочем, была весьма условной, хотя классы тогда были большие – около сорока человек – почерк любого различить было несложно. Сами мы никаких заметных последствий не ощутили, а как это было использовано и как воспринято в учительском коллективе, теперь могу только догадываться.
Не знаю отчего, но я был настолько уверен, что подробности событий известны всем, кроме меня, что мне никогда не приходило в голову ими интересоваться. А всего несколько лет назад такая возможность у меня была – Зоя Алексеевна наверняка знала.