Господин Журавлёв

Господин Журавлёв


Все любят вкусно поесть. В мире есть разная кухня и гастрономические вкусы людей разнообразны. Кому-то нравится салат Цезарь, кому-то греческий салат, кто-то любит отведать чего-нибудь из итальянской кухни, кто-то любит макароны,а кто-то просто не может жить без русских пельменей. Что ж, все мы разные. Как говорится, на вкус и цвет товарищей нет. Главное, конечно, чтобы при этом не пропадал здоровый аппетит, да и чтобы денег было достаточно для удовлетворения своих гастрономических капризов.
Тимофей Андреевич Журавлёв был человеком шестидесяти пяти лет. Когда-то он работал в экономическом отделе, а сейчас уже находился на заслуженном отдыхе. Дни жизни Тимофея Андреевича шли монотонно. Он читал газеты, слушал новости по радио и ходил в церковь, чтобы поставить свечку и просто помолиться.
У него когда-то была жена, но она недавно умерла, так что он остался совсем один. Журавлёв часто в одинокие часы своей жизни вспоминал о своей молодости, о своей, как он любил называть когда-то свою жену, Марфуше, с которой он прожил долгие сорок лет своей счастливой жизни. И эти мысли подолгу вертелись у него в голове. Он вспоминал о том, как они вместе любили вечерами при свете торшера о чём- то помечтать. Когда -то они вместе ездили в Париж. Это было их единственное путешествие в другую страну, но которое запомнилось Тимофею Андреевичу на всю его жизнь. Он вспоминал, как утром в одном из парижских кафе к нему с его Марфушей подходил официант и приносил им кофе с круассанами, желая им доброго утра и говоря по — французски «Bon appetit !”. Жена Тимофея Андреевича была в те дни на седьмом небе от счастья и говорила своему мужу: «Ну вот, Тимоша, теперь и мы в люди выбились».
Дети их уже давно выросли и ушли в самостоятельную жизнь. Поэтому всё время жизни Журавлёв посвящал себе и своей памяти об ушедших далеко годах своей молодости.
Одним из любимейших занятий Тимофея Андреевича было приготовление пищи. Он любил угощать своих гостей своими кулинарными шедеврами, да и сам ел много и с удовольствием. Журавлёв всегда интересовался новинками из мира кулинарии, смотрел кулинарные тв-шоу, чего в современном мире стало предостаточно. И всегда, когда он угощал кого-нибудь из своих гостей своим новым блюдом, он непременно говорил по-французски «Bon appetit!”. Так сама Франция, далёкий Париж, вновь оживали в его жизни, напоминая о счастливых годах прошлого. И так становилось от этого радостно на душе, что лицо Тимофея Андреевича умилялось и преображалось.
Он не мог и представить себе жизни без вкусных блюд. Тимофей Андреевич любил за столом среди гостей пофилософствовать на тему места еды в жизни человека. И всегда он заканчивал свою речь размышлением о том, что если бы вдруг на Земле разразилась война, то как бы люди ели, ведь в истории войн много примеров голода и смертей от него. Как же всё-таки он радовался тому, что сейчас в мире нет войны и что есть прекрасная возможность насладиться любимыми блюдами. Таким образом он призывал всех не терять возможности позволить себе праздник вкуса, ведь это само счастье жизни.  Он считал, что кухни разных стран способны как объединять людей, так и могут определённым образом испортить между ними отношения. Так еда, в представлении Журавлёва, была тем, что влияет на то, как мы живём в нашем огромном мире. Тимофей Андреевич находил в кулинарном искусстве нечто аристократическое и чувствовал себя даже господином, когда что-либо стряпничал.
 Однажды, был воскресный день, и Тимофей Андреевич в очередной раз ждал к себе домой гостей. На вечер намечался небольшой праздник. Весь день он колдовал у плиты над своими кулинарными шедеврами.               
Наконец, гости собрались и Журавлёв начал предлагать им свои блюда.

- Вот, вот, Аркадий Дмитриевич, положите себе этого салата. Это по моему новому рецепту. Вам понравится, - заботливо предлагал Тимофей  Андреевич своё блюдо.

- А вы, Наталья Михайловна, попробуйте обязательно вот этой рыбки. Она просто чудесная вышла, - мило продолжал Журавлёв угощать своих гостей.

Он просто светился от счастья, когда гости пробовали его блюда. Казалось, в этом и заключался весь смысл его жизни.

Вечер подошёл к концу и гости начали расходиться. Все благодарили Журавлёва за вкусные яства и тёплый приём. Тимофей Андреевич, в свою очередь, благодарил гостей за то, что они пришли. Он говорил гостям о том, что они, конечно, не пожалели отведав его новых кулинарных шедевров и приглашал их в скором будущем опять прийти к нему на очередной праздник вкуса.

Он остался один. Журавлёв сел в кресло. И снова у него в голове завертелись мысли о прошлом. Он вспомнил свою Марфушу, свою молодость и так ему стало хорошо от этого на сердце.
Он продолжал сидеть в кресле, как неожиданно  в глазах у него зарябило и через пару мгновений перед ним возник образ странного человека, одетого в какие-то лохмотья.  Он был похож на африканского аборигена. Тимофей Андреевич сильно этому удивился. Затем он открыл рот и удивился ещё больше: он начал неожиданно для себя говорить на каком-то странном языке, похожем на язык какого-то африканского племени.
Образ мужчины в лохмотьях продолжал стоять у него перед глазами. Журавлёв встал и протянул в его сторону руку. Образ мужчины оказался прозрачным, так что рука Тимофея Андреевича прошла сквозь него.
Он открыл рот и снова из него вырвалась пара фраз на непонятном ему языке. Мужчина молча стоял перед его глазами. Через пару минут стали появляться другие образы всё таких же мужчин, одетых в лохмотья и похожих на аборигенов. А потом перед глазами Журавлёва всё расплылось и он оказался на поляне, рядом с которой были дома из тростника, в центре поляны ярко горел большой костёр и вокруг него сидели полуголые аборигены.  Тимофей Андреевич пытался что-то крикнуть, но снова получилось только издать пару фраз на непонятном ему языке. Несколько аборигенов неожиданно подошли к нему и схватили его за руки. Они повели его к костру.
Аборигены взяли большую палку и один из них скомандовал жестом Журавлёву обхватить её руками. Тимофей Андреевич испугался и сразу же выполнил команду. Потом этот же абориген скомандовал ему закинуть ноги на палку. Так Тимофей Андреевич взобрался на палку, которую держали аборигены. Аборигены потащили Тимофея Андреевича к костру. Всю дорогу они что-то говорили на непонятном Журавлёву языке.
Прошло совсем немного и тело Журавлёва под крики аборигенов было поднято над костром. Раздался громкий крик Тимофея Андреевича и после этого у него вырвалась ещё пара фраз на странном языке. Потом у него в голове всё поплыло и он очутился в свой квартире. Он совсем не знал, что с ним происходит. Журавлёв открыл дверь и выбежал из квартиры. Был уже поздний вечер. Тимофей Андреевич быстро  выбежал на улицу, где в это время ещё ходили прохожие. Он громко кричал о том, что совсем недавно его пытались зажарить на костре и съесть аборигены. Прохожие обращали на него странные взгляды. Журавлёв сел на лавочку, продолжая кричать. В голове у него всё расплывалось. Около него стали собираться люди.
Прошло два часа и Тимофей Андреевич сидел в кабинете. Напротив него сидел мужчина в круглых очках и белом халате. Он пристально смотрел на Журавлёва.

- Итак, вы утверждаете, что вас хотели съесть аборигены, - начал мужчина.

Тимофей Андреевич молчал, странно смотря на мужчину в очках.

Через пару часов Тимофея Андреевича одели в белые одежды и проводили в палату, где уже находились люди, одетые в такие же белые одежды.
Что ж, у людей разные судьбы. Трагедия судьбы  Тимофея Андреевича Журавлёва была в том, что он стал жертвой того, что сам больше всего любил. Он любил кулинарное искусство и вкусно поесть, но, увы, оказался тем, кого выбрали в качестве своего кулинарного каприза. Может, это просто вымысел, но проходя здание городской психиатрической лечебницы, иногда можно увидеть образ Тимофея Андреевича Журавлёва, который молча стоит у окна и смотрит в пространство шумного города.