Навались!

НАВАЛИСЬ

 В далеком 19.. году, на пункте распределения призывников, началась эта история. Я бестолково толкался среди таких же растерянных парнишек, будущих матросов. А между нами сновали мичманы, офицеры и деловито выкрикивали: «Водители есть? Водителей нужно, троих!!!!», или «Нужен сварщик! Служба спокойная! Два года всего!!!». А на флоте тогда служили три года. У меня был выбор: либо спортсменом, либо музыкантом, услышав призыв: «Музыкантов набираю», я мгновенно оказался рядом и уже выяснял: «Сколько лет служба?». А сзади меня подпирали другие желающие.
 Вскоре свежеиспеченный оркестр, прибыл в учебную часть, участники его отправились осматривать клуб, а все остальные новобранцы пошагали на построение нестройными еще колоннами.
- Да! Два года трубить, в прямом смысле! – радостно балагурил наш новый коллега. – Я ведь трубач, а боялся, что на три попаду.
Настроение у всех было отменное, но, когда мы расселись на лавочках и разобрали инструменты, мое сразу испортилось. Дело в том, что я к тому времени окончил джазовую школу, имел большой музыкальный опыт и тонкий слух, вот он-то и подвергся тяжелейшим испытаниям.
 Дело в том, что наш трубач, заблуждался, может быть, он и видел когда-либо трубу, может быть, даже брал ее в руки, но играть на ней он категорически не умел. Примерно так же владели инструментами остальные участники этого предприятия. Поэтому, когда все заиграли, мой разум боролся, сколько мог, но потом видимо из гуманных соображений отключил мое сознание и я заснул.
Дирижер оркестра – капитан-лейтенант, очень возмутился этим обстоятельством, когда я проснулся от его криков, которые перекрыли рев извергавшего кошмарные звуки оркестра, то думал, что он справедливо возмущается музыкантами очковтирателями, но к моему изумлению он был недоволен мной.
- Не можете сидеть и не спать, встаньте!!!
Я встал, но когда «музыканты» грянули снова, злой мозг мой снова отключился, я уснул стоя и упал. На этом закончилась моя карьера в этом музыкальном коллективе.
- Да! Военного музыканта из меня не получилось! Придется переквалифицироваться в военные спортсмены – говорил я себе отправляясь на поиски спорт-роты.
Вскоре выяснилось, что любимого бокса здесь нет и в помине. Есть секция гребли и руководит ею мичман Яшанов.
Яшанов долго и с сомнением рассматривал мое сложение, спортивная подготовка у меня была отличная, но находился я в то время в среднем весе.
- Мдааа…  матрос.… Ну ладно покажите свою удаль на этом снаряде, и он кивнул на двухпудовую гирю.
Тренер мой всегда утверждал, что у боксера мышцы должны быть эластичные и быстрые, и с тяжестями работать нам запрещал категорически, зато тренировки с собственным весом занимали у нас достойное место. Поэтому удаль с гирей явно не показалась. Гирю я, конечно, поднял, но отсутствие навыка было видно. Вид у Яшанова стал совсем мрачный.
- Разрешите на перекладине показать товарищ мичман – осмелился я.
А когда тело мое легко взлетало выходом силой без видимых усилий, потом переворот в упор и так далее, мичман решился.
- Все! Спрыгивай и марш за мной. Попробуем тебя баковым в сборной.
По дороге на пирс он рассказал мне, что я буду сидеть на баке. Баковый это самый младший в команде гребец, потому что равняется по загребному и среднему, но силы в гребке у него должно быть не меньше, чем у всех остальных.
Около яла я увидел команду. Парни все были рослые гораздо выше меня.
- Знакомься, это Саша, в прошлом он велосипедист из Витебска, это Витас, он борец из Вильнюса, Армен был раньше тяжелоатлетом в Ереване, единственный гребец у нас Витька, он живет в Магадане, правда он гребец на каноэ, а это Степан, он спортом не занимался просто здоровый парень, из-под Ярославля.
Степан правда был огромный, казалось, морская роба вот вот лопнет на его могучих плечах.
— Значит, запоминай: весло твое должно двигаться одновременно с другими, в воду опускается без всплеска, под водой скользит на глубине 20 сантиметров, ни больше, ни меньше, выходит из воды так же без всплеска. Возьми йод и залей ладони.
- Зачем? – удивился я.
- Йод сушит кожу, у тебя почти сразу образуются мозоли, надо будет терпеть, без йода будет хуже. Можешь обмотать руки бинтами. Старайся, чтобы вода не попадала на руки. Техника гребли простая. На пока переодевай штаны, а я расскажу.
Штаны были необычные, сзади к ним была пришита толстая полиэтиленовая пластина.
- Баночку и полиэтилен смазываешь солидолом.
- Какую баночку - спросил я.
- Баночка — это скамейка на яле – усмехнулся Армен.
- И вообще на флоте – добавил Степан.
- Ну да! Чтобы легче скользить – продолжил Яшанов – максимально отводишь весло назад, в это время передвигаешься и наклоняешься вперед. Потом погружаешь весло в воду и тянешь его сначала ногами потом спиной потом руками.
- И так много, много, много раз мрачно сказал Витька.
Остальные невесело засмеялись.
- Отставить разговорчики – прикрикнул мичман – Марш по местам!
Рукоять весла, отполированная многочисленными поколениями гребцов, была матовая и гладкая.
Рядом с Яшановым, на кормовую баночку, рядом с рулем легко запрыгнул небольшой паренек в спортивных тапочках.
— Значит, пойдем на остров, это недалеко, но отсюда не видно часа четыре хода.
- Но мы за два дойдем – шепнул мне сосед Витька, тоже баковый.
- Сначала сделаете рывок, метров сто, потом сбросим скорость, пойдем, не спеша, можно будет отдохнуть, но сначала навались.
Ялик наш отчалил, развернулся.
- Ну давайте сынки навались!!! Ииии раз! Иии раз! Навались!!!
На каждое «Иии» весла взлетали и замирали, а на каждое «раз» они разом погружались и делали мощный гребок. Все за исключением моего. Я, конечно, мужественно боролся, но оно было сильнее, то оно с плюханьем ударялось о воду, поднимая фонтан брызг, окатывавших ребят, то билось об весло Витаса, который сидел передо мной, а еще довольно быстро я понял, что ноги и спина гораздо сильнее кистей рук. Как ни пытался я удержать весло, пальцы мои предательски разжимались, я перехватывал рукоять то сверху, то снизу, но удержать не мог. Мышцы на предплечьях у меня уже набухали на глазах и страшно болели, через час гребли мозоли на руках выросли, лопнули, ладони жгло огнем, а там, где был пришит полиэтилен, пылало пожаром, полиэтилен недостаточно защищал эту точку от колоссального трения.
По наивности я ждал, когда же настанет момент, и мы поплывем не спеша, в щадящем режиме, но наоборот нас постоянно подхлестывало жесткое: «НАВАЛИСЬ!!!», повинуясь какой-то магической интонации голоса Яшанова, мы рвали весла не жалея себя и думая ни о чем.
Когда мы добрались до острова, паренек в спортивных тапочках   легко выскочил из яла и побежал в лес.
- За ним ребятки! На экскурсию!  Напоминаю: кто прибежит последний - тому наряд.
Паренек был явно легкоатлетом, он просто перелетал через ямы, проскальзывал сквозь кустарники, ускоряя бег, а мы в сапожищах, утомленные греблей бухали за ним, падая в эти ямы и продираясь сквозь кусты, даже не стараясь уже уворачиваться от хлещущих веток. К ялу мы подбежали одновременно, такой у ребят был уговор, нельзя подставлять последнего. Хлопнувшись на баночки тяжело дыша, тупо глядели на свои сапоги.
- Да матросы! Вид не победителей. Но не беда победим, ребятки. А теперь НАВАЛИСЬ!!! Ииии раз! Ииии раз! НАВАЛИСЬ!!!!!
После тренировки на камбузе нам дали остывшую кашу, наши подразделения уже давно поужинали и готовились к отбою. Я взял в руки ложку и не смог удержать ее, она поплясала в моих пальцах и выпала. Пальцы не слушались, в предплечьях распухшие сухожилия саднило, и я только удивлялся: как они сегодня не порвались.
- Делай как я! – задорно сказал мне Сашка, и начал есть кашу ртом прямо из миски.
- Ничего! Привыкнешь! – пытался ободрить меня Армен.  Сашка вторую тренировку ходит. Через неделю и ты освоишься.
Остальные четверо, не спеша, звенели ложками, глотая остывшую комковатую кашу.
- Не пойду завтра на тренировку, не смогу, не гребец, на фиг! – думал я, упал в койку (на живот конечно, на спину невозможно было), и провалился в глубокий сон.
Утром, широко расставляя ноги (мозоль сзади охотно отзывалась на каждый шаг) я шел к пирсу. Команда уже ждала.
- Ну что бойцы. Сейчас к вашему любимому острову. Помните уговор? Первые сто метров навались? Потом точно отдохнем чего вас мучить-то. 
Ял развернулся.
- Навались!!! Ииии раз! Ииии раз! НАВАЛИСЬ!!!! Бичом подстегивало нас это слово.
***
Армен ошибся. Я уже через четыре дня рвал на себя весло, не было еще синхронности в моих движениях, но мой толчок прибавлял скорость ялу, я уже мог рассматривать волны, свинцовое балтийское небо. Ладони мои загрубели и не чувствовали трения, главная мозоль тоже не беспокоила. Поэтому на подхлестывающее «навались» - мы с Витьком задорно переглядывались и старались еще сильнее ударить веслами, хотя вряд ли это было возможно.
На острове нам все легче было не отстать от «экскурсовода». Одна тренировка перетекала в другую, перемежаясь мертвым сном, так незаметно мы дошли до соревнований.
-Значит так матросики! В других командах гребцы почти профессиональные, мастера спорта именно по гребле, а не как вы: сборная солянки с грибами и колбасой. Но я вас нормально понатаскал. Поэтому, после выстрела стартового пистолета, рывок любой ценой, хотя бы на полкорпуса вперед всех, дальше я буду работать рулем, ну может не совсем спортивно, но почти корректно. Полкорпуса. Навались!

Тревожное ожидания старта. Ладони на веслах. На головах у нас белые повязки из марли, чтобы пот не заливал глаза. Казалось, нервы уже не выдержат и….
Как мы не ожидали его, но выстрел прозвучал неожиданно. Все лодки рванули одновременно, не ломая линии.
- Навались! Давай! Иии раз! Иии раз!  - зазвенело привычные яшановские молитвы. Первыми нарушили строй мы. Сначала немного, ещё! И вот уже полкорпуса!  Яшанов незаметно подрезал соседний ял тот немного отвернул, спутался веслами с другим.
- Навались! Давай ребятки! Навались! 
Уже два корпуса, три. Мы уверенно отрывались от группы.
-  Правая греби! Левая табань! – раздалась команда.
Наш ял разворачивался вокруг бакена, но с берега что-то кричали, показывали, а все остальные ялы промчались мимо и уже разворачивались у следующего бакена.
- Раньше повернули! - взревел Яшанов. – Баран я старый. Правая греби! Левая табань! Догоним ребятки! Вперед!
Навались! Мы уже развернулись там, где надо и догоняли группу. Вот уже один ял обошли, второй.
Вдруг стало темно. Я нарушил инструкцию и обернулся. Наперерез нам шел огромный сухогруз. Первые два яла проскочили у него под самым носом, остальные пошли обходить его с кормы.
Гонку мы закончили все-таки третьими. Долго сидели на баночках, потом попытались выбраться из яла, но не смогли. Нам помогли товарищи.
Сидя на пирсе, мы услышали решение судей: сухогруз помешал гонке, придется переиграть, послезавтра. Потом подошел Яшанов.
- Молодцы! Орлы! – говорит – Но можете лучше, я чувствую. Завтра отдыхаем. Послезавтра покажем им – он кивнул в сторону других команд.
На следующем старте мы были удивительно спокойны. Наверное, сказался позавчерашний опыт. Пообстрелялись.
Веслами ударили мы в самый момент выстрела. Уверенно вышли вперед сразу на корпус. Азарта не было, мы спокойно делали свое дело. Уже четыре корпуса, дальше, дальше, Ял наш развернулся вокруг правильного бакена, помчался назад, и только теперь навстречу нам стали попадаться преследователи.
- Иии раз! Ииии раз! Надрывались офицеры в этих ялах, но шансов у них не было, та скорость, которую готовили они для финишного рывка, была для нас скоростью всей гонки. Яшанов сидел молча, не было привычных команд его, Он все сказал на тренировках. Презрительно поглядывая на встречные ялы, откровенно любовался нашей работой. Шесть весел равномерно и точно, подобно часовому механизму двигались как одно. Шесть спин одновременно сгибались и, распрямляясь мощным рывком, бросали лодку вперед, Пенный бурун мчался за нами, но тщетно. Наша команда была быстрее всех, а бурун еще ни разу не обгонял нас.
Когда нос нашего яла ткнулся в пирс, мы легко выпрыгнули из него, и с любопытством, ожидали вторых.
- Спасибо вам, ребятки! – сказал Яшанов и ушел к офицерам. Мы постояли, выслушали решение судей, и пошли к кубрикам.
Не доходя немного, встали кружком.
- Да-а - сказал Армен. – Все-таки выиграли.
- Стали командой классной - ответил Витька.
- Жалко, что все закончилось, я привык уже – ответил Степан.
Помолчали. Потом шесть пар крепких рук сплелись в рукопожатии, и все разошлись. Через два дня нас разбросало по разным полкам, и больше мы никогда не встречались. И греблей я никогда больше не занимался.

Но с тех пор, когда передо мной возникает непреодолимое препятствие, или трудности заслоняют все – я усмехаюсь и говорю себе: «НАВАЛИСЬ!!!».