Глава 1. Уильямсбург

Две леди покупали тафту в магазинчике напротив старого правительственного здания в Уильямсбурге. Низкое помещение с полками на стенах разделялось длинным прилавком, отполированным за долгие годы использования, в нём было прохладно и довольно темно, но за ромбами окна виднелась улица, залитая весенним солнцем, которое ярко освещало дома в голландском стиле из красного кирпича с белыми линиями цементного раствора, здание правительства, и купол, увенчанный кованым железным флюгером.
Муслиновые платья и атласные накидки обеих леди струились красивыми складками, кипы таффеты (легкая гладкая ткань с глянцевым блеском, используется в основном в качестве подклада для одежды - прим.переводчика) – лиловой, розовой, белой и цветной – громоздились на прилавке перед ними; в этот момент они не смотрели на материю, но не сводили глаз со старого торговца, и их лица под соломенными шляпками и его высохшее лицо под белым париком носили одинаковое выражение интереса и тревоги.
- Я слышал сегодня, мадам, - сказал галантерейщик, обращаясь к младшей леди, - что мистер Фрай и мистер Вашингтон отправляются в долину Огайо, чтобы строить форт – с приказом противостоять любому, кто захочет помешать им – и это, по-моему, означает войну, мадам.
- Ах, нет, нет! – отвечала хорошенькая покупательница, качая золотоволосой головой. – Я в это не верю, не поверю никогда!
Тут вмешалась другая леди.
- Думаю, война будет, Сара, раз мистер Вашингтон туда едет.
- Вы его знаете, мадам? – спросил торговец.
- Я его встречала, - отвечала она, - в Доме правительства. Уверена, он настроен решительно.
- Но зачем ему хотеть войны, Марта? – возразила Сара Милдмей.
- Потому что война – это единственный достойный выход из положения, - отвечала её спутница. – Французы бросили нам вызов, ты читала в новостях о том, как генерал Дюкен провоцирует.
- Ай, мадам, - встрял старый торговец, - но губернатор Динвидди ничуть не уступает – он написал в Каролину, Мэриленд, Нью-Йорк, и вот только этим утром я видел, как идут добровольцы из Мэриленда, четыре сотни, мадам.   
- Но у них миролюбивые цели, - настаивала мистрис Милдмей.
- Мистер Вашингтон должен занять факторию в Миллз Крик, - с улыбкой сказала Марта Дендридж, - и все форпосты в Аллегейни. Не скажешь, что цели такие уж миролюбивые.
- О-ля-ля, Марта! Можно подумать, ты хочешь войны, - с упреком воскликнула другая, - и заодно орду индейцев и иезуитов, что явятся сюда, в Виргинию.
- Чтобы этого не случилось, губернатор Динвидди и посылает силы, - улыбнулась Марта. Улыбка у неё была прелестная, от которой на щеках, нежных как розовый бутон, появлялись ямочки.
- Главой экспедиции должен бы быть мистер Вашингтон, - заметил галантерейщик, машинально разглаживая лиловую таффету перед собой, - а не мистер Джошуа Фрай. Семья мистера Вашингтона самая почитаемая в Виргинии…
- Он слишком молод, - возразила Сара Милдмей.
- Нет, - живо сказала Марта, в глазах её сверкнули искры. – Не поэтому, а потому что мистер Фрай англичанин и у него университетское образование. У нас тут быть англичанином считается за преимущество.
- Ах, это звучит не слишком верноподданнически, - засмеялась мистрис Милдмей.
- Возможно, но когда те, кому ты подчинён, находятся так далеко…, - она склонилась над тканями, чтобы отвлечь внимание от своих покрасневших щёк и резкого тона, и замять тему. – Политика политикой, но мы должны выбрать тебе материю на платье. Мистер Сондерс теряет из-за нас время.
Мистрис Милдмей обратила голубые глаза на ткани.
- Правда, всё это не стоит того, чтобы отвлекаться от нашего дела.
Изящными белыми ручками в кружевных митенках она приподняла жёлтую таффету оттенка примулы, вышитую веночками голубых и розовых цветов.
- Прямиком из Парижа, мадам, -  сказал старый торговец с ноткой гордости. – Я слышал, что шлейф королевы был из такой точно ткани, когда она была в опере в последний раз.
- Приемлемая ли цена? – с сомнением спросила Сара.
- Два пистоля за ярд, мадам, в Париже продают дороже.
- Думается, это достаточно дёшево, - сказала Марта Дендридж, - но слишком броско, такая ткань привлечёт больше внимания, чем сама мистрис Милдмей.
С ара сдержанно согласилась.
-То, что подходит королеве Франции, для меня слишком роскошно. Мне бы хотелось розово-голубой дроблёный шёлк. На прошлой неделе вы продали миссис Кейпел очень хорошенький образец, выглядит так, как будто табинет (поплин – прим.переводчика).
- Это был сарценет (тонкий подкладочный шёлк – прим.переводчика), мадам. Дроблёный шёлк не продаётся в этом сезоне. Мантуя (платье на упругом каркасе – прим.переводчика), сшитая из такого, ниспадает более элегантными складками.
- Прекрасно подойдёт для ухода за скотом, - заметила Марта. – Я прямо рекомендую тебе, Сара, - представь с воланами из серебристого шёлка и дрезденским фартуком (кружевной фартук, выполненный в лоскутной технике – прим.переводчика).
Мистрис Милдмей задумалась.
- Всего лишь пистоль за ярд, - сказал мистер Сондерс, разворачивая поблёскивающий рулон сарценета, который наблюдательный подмастерье тут же ему подал.
- Восемнадцать ярдов, самое большее, - сказала Марта с деловым видом, -   и два ещё, на всякий случай,  – это выгодное приобретение, моя дорогая.
- Что ж, отложите для меня этот, мистер Сондерс, - сказала Сара.
Торговец шёлком отвесил поклон.
- А у мистрис Дендридж какие пожелания? – спросил он.
- Я бы потратила несколько пистолей, сэр, на шёлк, износостойкий, для капуцина (плащ с капюшоном – прим. переводчика), сдержанного оттенка, мистер Сондерс, чтобы носить в Ричмонде.
Старик шёпотом отдал приказ, и аккуратный незаметный паренёк убрал таффету и выложил несколько рулонов шёлка; после недолгого совещания и размышления Марта выбрала тёмно-красный шёлк для капуцина, и белый – на его подкладку.
Закончив, таким образом, покупки, леди вздохнули с облегчением; повинуясь ещё одному приказу хозяина, подмастерье принёс бутылку вина, два изящных бокала и миндальное печенье, которые любезный мистер Сондерс и предложил своим покупательницам.
Сара Милдмей, потягивая «Сиракюз» (розовое сухое вино – прим. переводчика), вновь вернулась к теме предполагаемой войны с Канадой. Мистер Сондерс, внимательно следя за тем, как складывались и уносились кипы дорогого шёлка, сарценета, таффеты и атласа, ответил слегка рассеянным тоном:
- Мы не можем позволить себе войны, мадам.
- Точно так же, как и Канада, и Франция, - воскликнула Марта Дендридж, вставая. – Бывает такой мир, мистер Сондерс, что обходится дороже войны.
И поклонившись с милой улыбкой, она взяла Сару Мидлмей под руку, и обе покинули магазин. 
Из Дома правительства, в котором помещались редакция новостей, почтамт, другие присутственные места,  в это время выходили люди, многие из них приветствовали обеих леди, которые, в своих светлых муслиновых платьях, напоминали собой букеты нежных ярких цветов.  Два джентльмена приветствовали их с особой галантностью и, казалось, выказывали желание поговорить, но Марта Дендридж прошла мимо, не взглянув на них. Однако мистрис Милдмей задержала взгляд на этих рослых джентльменах, что стояли на ступенях Дома правительства, освещённые солнцем, улыбаясь и сняв шляпы.
- Это мистер Конвей и мистер Куртис, - сказала она. – Весьма достойные джентльмены.
- И это причина для нас остановиться и вступить с ними в разговор? – с улыбкой спросила Марта.
Сара сдержанно ответила:
- Причина, не хуже любой другой, дорогая. Будь это мистер Вашингтон…
Марта перебила её.
- Мистер Вашингтон обладает качествами…, - она покраснела.
- Но он не так богат, как мистер Куртис, - Сара поджала губы, - хотя, я слышала, у него есть собственность в графстве Стаффорд.
- О Боже мой! – вскричала Марта. – Что же это?
- Достаточная собственность, - ответила Сара с умудрённым видом. – Видала ли ты его после возвращения из Форта Ле Бёф?
Старшая леди ответила довольно торопливо.
- Дважды в Бельвуар, у милорда Фэрфакса, затем, когда ты ещё не приехала в Уильямсбург, мы поехали на плантацию капитана Лоренса на Потомаке, где они обычно жили с матерью, – какая она милая! Капитан Лоренс был волонтёром при адмирале Верноне в последней испанской войне, поэтому он назвал свою плантацию Маунт Вернон…
- А! – сказала Сара, не очень заинтересованная. – А ты увидишь его до его отъезда в Виргинию?
- Увижу… Кого?
- Что за невинный тон! Мистера Джорджа Вашингтона, конечно!
Марта ответила с деланной непринуждённо, но не очень уверенно:
- Нет, ведь они уезжают завтра, а мы с ним едва знакомы.
- О-ля-ля! Едва знакомы! – вскричала Сара.
Дом Марты Дендридж находился в уединённом сквере, среди других тёмно-красных домов в голландском стиле, к которым вели двойные пролёты низких каменных ступеней.
Деревья были пересажены из лесов и осеняли своей красой тихий, приятный городок, а здесь, среди тёмных домов, возвышались платан, всё ещё без листьев, шеллбаркский гикори и красный клён, уже начинавший зацветать пурпурными цветами, предвестниками листьев.
В маленьком сквере была разлита аура спокойствия, мира, элегантной утончённости. Дома, с их зелёными ставнями и дверями, украшенными портиком, казались такими чинными, что прохожие невольно понижали голос, переставали громко смеяться и замедляли шаги в этом царстве почти монастырской безмятежности. 
Это был уже пригород, овеваемый ветрами, что несли с собой ароматы обширных лесов и равнин, а сейчас, с пробуждением весны, впечатление того, что дикая природа находится на расстоянии вытянутой руки от этого уголка цивилизации, удесятерялось.
На красном клёне сидел пересмешник; Марта Дендридж невольно вздрогнула, поднимаясь по ступеням своего дома; необъяснимое, горько-сладкое чувство охватило её среди атмосферы красоты и меланхоличности, что окружила её со всех сторон. Сара Милдмей тоже не осталась равнодушна при виде тихого сквера с зацветающими деревьями, над которым раскинулась огромная арка голубого неба, мерцающего тихим золотистым светом.
- Как приятно теперь в Уильямсбурге, даже не хочется возвращаться в Дамфрис, - заметила она, когда они вошли в дом.
Хозяйка дома, казавшегося необитаемым и застывшим как во сне, улыбнулась, но промолчала.
Обе вошли в затенённую столовую, за которой следовал зал.
- Как ты тиха и молчалива! – воскликнула Сара, с любопытством разглядывая Марту.
Та вздрогнула, словно проснувшись.
- Неужели надо всё время болтать? – заметила она с лёгкой улыбкой.
В дверь постучали, и вошла служанка.
- Мадам, - обратилась она к Марте. – Наверху вас ожидает джентльмен.
Марта побледнела.
- О нет, он ожидает моего отца, - поправила она девушку.
- Нет, мадам, он ожидает уже час и хочет непременно вас видеть.
Марта то краснела, то бледнела.
- Зачем было оставлять его ждать? – сказала она.
- Дорогая, ты даже не спросишь его имени? – лукаво спросила Сара.
- Ну конечно! – смутясь, ответила мистрис Дендридж. – Кто это, Энн?
- Мистер Вашингтон, мадам, Джордж Вашингтон. Наверно надо говорить «генерал», ведь он отправляется на войну с французами.
- Вот ещё нашлась пожирательница огня! – воскликнула Сара. – Уже предвкушает, как они вернутся домой со скальпами, привязанными к поясам. Бестолковая девчонка, кто тут говорит о войне? Мы все молимся о мире!
Затем, видя, что Марта стоит неподвижно, она спросила:
- Ты не поднимешься к нему, дорогая?
Марта приложила руку к сердцу.
- Я не ожидала … должна ли я … Ты пойдёшь со мной, Сара?
- Ну нет!
Марта Дендридж перевела взгляд на Энн.
- Скажи мистеру Вашингтону, я сейчас приду.