Жатко

Роман Голомазов. Жатко.
Часть 1. Маршал ада.
Глава 1. Новичок.
Легкое дребезжание фюзеляжа транспортно – военного корабля указывало на то, что мощность оборотов двигателей на фотонных батареях падает. В практических, полевых условиях это означало лишь то, что корабль снижался.
Артур Венглер проснулся. Его сон был как всегда смазанной картинкой с плохо работающего телевизора без звука и старого, не голографического, поэтому лейтенант спецназа просто стер из памяти приснившееся и сконцентрировался на настоящем. Он не шевелился, давая своим чувствам и инстинктам сбалансироваться, осознать где он и что он, хоть с последним у него не было никакого труда: еще поступая в школу спецназа в Москве он уже знал, что хочет служить Родине, хочет стать офицером. И, причем, не просто служить интендантом или поваром – хоть и последние бывают в званиях! – а служить на передовой, на острие атаки. Когда он закончил первый курс, началась война с Афганистаном: это проклятое государство, пронатовски настроенное напало на российские сторожевые посты в Узбекистане, и началась война. Единственное, чего боялся Венглер (правда, чувство страха к нему было не применимо, он практически ничего не боялся), что война закончится без него. Но война продолжалась, и конца края ей не было видно, хоть и все знали, что русские в очередной раз победят.
Последняя кровавая война случилась лет двадцать назад в начале 38 века: тогда весь африканский континент горел огнем, ЮАР был уничтожен и все, входящие в коалиции антинатовских стран торжествовали; естественно, это случилось не без помощи России, которая отправляла туда не только военных советников, но и целые дивизии элитных войск. Это была важная политическая победа, и она не осталась неучтенной.
Сейчас же, по прошествии двадцати лет, в 3822 году от Рождества Христова, молодой воин Артур Исаевич Венглер летел из Узбекистана во вражескую страну, чтобы победить во Второй Русско – Афганской войне. Победить и никак иначе!
За время полета их обстреляли лишь дважды, и каждый раз это были старые, чуть ли не советские зенитки – видимо хорошие ракеты душманы берегли для более крупной цели, чем шестимоторный военно – грузовой корабль с фотонной турбиной, которая позволяла ему садиться и взлетать откуда угодно. Правда на этом корабле были еще запасы оружия и огромный БИК – боевой индивидуальный комплекс, который моделировали под строго определенного бойца, и, который давал необыкновенное превосходство над противником, о котором мечтал каждый офицер спецназа, - но, скорее всего, афганцы просто про это не знали; да и прилетавший следом предсветовой бомбардировщик очень хорошо зачищал горы в месте гипотетического нахождения зениток, так что выжигал бомбами целые квадратные километры. Спутники вели корабль благополучно к цели и охранные форпосты благополучно открывали воздушное пространство, и Артур понял, что долетит до места.
Вообще, он уже выспался в казарме – ему требовалось не больше тех самых пресловутых восьми чесов сна, и больше спать он просто физиологически не мог. Однажды на тест по выносливости, когда их заставили бегать два дня подряд сорокакилометровый кросс, он был единственный, кто добежал до конца и не заснул при этому – так, что даже получил благодарность генерала. И вот сейчас, думал Венглер, способность не спать двое суток подряд может очень сильно пригодиться – ведь на войне часто бывают ситуации, когда не до сна.
Тоннаж дребезжания фюзеляжа стал другим, и Артур понял, что они прилетели. В небольшой иллюминатор бил яркий дневной свет – стояло первое июня 3822 года, ясные и хороший, в который эта жаркая страна Афганистан приняла их в свои кровавые объятия и уже может не выпустить их обратно.
Товарищи Венглера – молодые офицеры, тоже новички, как и он, стали просыпаться и проверять свои личные вещи. Всего их, вместе с Артуром было двадцать, все они были патриоты, и одним из них – рыжеватым парнем по имени Михаил Корыстов, - Венглер даже завял дружеские отношения. Из вещей с собой у него были: две титановые японские катаны, которые подарил ему отец на восемнадцатилетие, небольшой компьютер и книги на французском и хинди – последние нужны были ему строго для практических целей: на английском он говорил в совершенстве, на французском так себе, а третий язык был нужен ему, если он хочет стать страшим офицером, да, к тому же, в Индии заваривалась какая – то каша, и надо быть ко всему готовым. Из одежды у этих молодых офицеров были лишь камуфляж без знаков различия – гражданские вещи они оставили дома – все же война…
Корабль сел на взлетно – посадочную площадку и двери пассажирского отсека открылись и двадцать молодых офицеров вступили на жаркую, неприветливую почву провинции Кандагар, на которой, как они надеялись, развернется финальное сражение за Афганистан. Вот так им повезло – вчерашние, зеленые кадеты будут участвовать в войне за Афганистан!
Венглер осмотрелся. Первым взглядом он вычислил то, что взлетно – посадочная полоса защищена силовым защитным полем – его бело – зеленое мерцание пробивалось сквозь яркое Солнце и иногда испускало искры; где находится генератор, питающий поле, он не знал, но предполагал, что где – то в глубине этой рыжей земли. Защитный купол был столь мощным, что врежься в него предсветовая ракета, то ничего бы не произошло: лишь пламя лизнуло бы бело - зеленое небо. Второе, что заметил – а заметил почти сразу, после того, как рассмотрел защитное поле, - был огромный БИК – боевой индивидуальный комплекс, - напоминающий огромного металлического кузнечика сгруппировавшегося к прыжку. Этот гигант был ростом с Крымский мост и обладал столь различным арсеналом – ракеты, огнеметы, даже лазер! – что пролети сейчас сюда диверсионная группа афгано – американских войск, он ее уничтожил бы за минуту. Венглер всегда мечтал получить вот такой вот боевой индивидуальный комплекс – ведь именно в нем сконцентрирована настоящая мощь солдата, настоящего солдата – штатной единицы боя, которым выигрывается сражение.
Пилот указал на далекое здание из серого бетона – двухэтажное, но, как будто вдавленное в землю:
-Вам туда. Ищите капитана Опричникова. Он немного помолчал и добавил: Удачи.
Михаил Корыстов кивнул пилоту и они с Артуром Венглером пошли в нужном направлении, а за ними подтянулись и все остальные офицеры, которые немного нервно оглядывались по сторонам, впрочем, как и сами Артур с Михаилом – просто лучше скрывали это.
Вход в двухэтажное бетонное здание охранялся двумя солдатами с разрывными пулеметами на плечах и с патронташем в виде квадратных пластин, в которых генерировалась разрывная сила пулемета – своего рода звуковые волны, которые, попадая в человеческую плоть, вырывали из нее молекулы и атомы, превращая человека в набор элементарных частиц. Один из них преградил новичкам путь:
-Сюда можно только по предписанию. Важно заявил один из солдат.
Венглер хотел было достать из клапана на груди камуфляжа электронное предписание, но его остановили слова, донесшиеся из глубины здания, из зыбкой синевато – сизой москитной сетки, которая мерцала в дверном проеме:
-Пусти их, Петр, видишь – они ко мне?
-Так точно, товарищ капитан! Почти автоматически прокричал часовой и освободил группу Корыстова дорогу. Михаил вошел первым, за ним Артур, а потом и остальные молодые офицеры спецназа, привезенные в эту страну для того, чтобы либо победить, либо умереть тут.
Помещение, несмотря на его скромные размеры снаружи, внутри казалось достаточно просторным – видимо, это создавал эффект преломления углов или еще какие – то геометрические особенности этой бетонной с вкраплением бронепластин комнаты. В глубине помещения, за большим письменном столом сидел человек с погонами капитана. Его полевая форма сидела на нем идеально – ни складочки, ни пятнышка грязи, словно он не разведчик, лазающий по горам, а какая – нибудь канцелярская крыса. Это и был Игорь Викторович Опричников – капитан спецназа и командир группы, которому сейчас, как раз нужны толковые люди, чтобы выполнить задание на южной границе провинции Кандагар – и вот эти двадцать желторотых птенцов стояли перед ним в стойке вольно, чуть разгруппировавшись, не как солдаты, а как обычные, мирные граждане, потому что их так учили, походить на мирных граждан, и из них надо выбрать троих, которые, возможно, обратно на эту базу не вернуться. Но это нужно было сделать – шла война и потери неизбежны; хотя, как думал капитан Опричников, если он сам поведет группу – а будет именно так – то вряд ли потери будут существенные – все же он профессионал и стал служить еще в африканскую кампанию, просто погоны у бывшего сержанта спецназа росли медленно. Но и у Игоря Опричникова были друзья, поэтому он и занял должность заместителя разведки штаба, и в эту войну пользовался большей властью, чем раньше. При всем при этом самому Опричникову по – прежнему нравилось ходить в разведку – ведь никогда точно не знаешь, что именно попадется у тебя на пути: как один раз нашли прототип американского ПЗРК, который был столь современен, что мог сбивать русские корабли, пользуясь недоработкой одного из чипов бортового компьютера; эту недоработку исправляли, разведчиков наградили. Вот так и работает практическое стимулирование в условиях боевых действий. Плюс ко всему прочему, опять подумалось Опричникову, эти новички явно не из робкого десятка – они офицеры спецназа, их учили убивать, да и выживать они умеют – ведь недаром они пережили школу спецназа – а эти четыре года для многих будут адом! – и сейчас готовы выполнить любой приказ командования.
Капитан Игорь Викторович Опричников внимательно рассматривал стоящих перед ним солдат, выбирая нужного. Но, как он изучал новоприбывших на неблагополучную землю Афганистана, так изучали и его. Причем изучали даже более тщательно, чем казалось сначала – ведь надо знать не только своих врагов, но и своих друзей.
Делал это и Венглер. Он ясно увидел, с первого взгляда, что стоящий перед ними офицер имеет опыт в ведении боевых действий и вполне уверен в себе. «Хороший специалист, думал Артур, вот только ему уже слегка за тридцать и до сих пор в погонах капитана – возможно, звание получил, будучи сержантом или прапорщиком – так раньше делали. Интересно, что ему от нас надо?»
Сумка с компьютером и книгами чуть покачивалась – они вошел в помещение лишь три минуты назад и инерция кинетической энергии еще не успокоилась, - а две титановые катаны – подарок отца на совершеннолетие – тоже чуть раскачивались. В помещении было душно – начало лета, - и хотелось принять контрастный душ, который Артур принимал ежедневно с одиннадцати лет. Не было ощущения нереальности происходящего – не было чувства, словно это происходит с кем – то другим, как будто видишь себя глазами других; напротив, было чувство максимальной концентрации на происходящем – все цвета ярчали: от синеватой москитной сетки до золотистых погон капитана, были яркими, сочными; звуки, прорывающиеся внутрь помещения, тоже воспринимались с оголенной остротой, словно это было так важно, что даже мельчайшие детали интерьера бросались в глаза и запоминались мозгом навеки. Молодой боец Артур Исаевич Венглер был полностью сконцентрирован на настоящем, он не испытывал чувства страха или волнения – нет, лишь приятное ожидание первого в жизни настоящего дела, которое ему, вскорости, предстоит. А то, что очень скоро их отправят на боевое задание, любой из них знал, т.к. все они читали газеты – кто – то в интернете, кто – то в голографической матрице, - и знали, что ситуация плоха, возможно повторение второй афганской войны, которая была в 27 веке, когда все силы и военные ресурсы Российской Федерации выкачал Афганистан и русские проиграли ту войну. Но сейчас, спустя столько лет, ситуация складывалась прежней: афганцы, вопреки своим гневным нравам, отказывались вступать в открытое столкновение с силами противника, а предпочитали тактики диверсионное – террористическую, когда небольшие мобильные группы наносят удары по частям противника и тут же убегают в горы. НАТО поставляло им оружие и все необходимое – лишь убивайте русских! – но был один фактор, который, все же западный мир в расчет не брал. Русский дух и боевое братство офицеров и простых солдат, которые положат свои головы ради славы Отчизны. Точно такой дух был и у Артура Исаевича Венглера, и он понимал куда попал и что ему надо сделать. Победить. Не просто выжить, но именно – победить.
Как вообще человек с такой фамилией и именем как Артур Исаевич Венглер смог стать профессиональным военным и кадровым офицером спецназа? Не смотря на то, что в детстве он занимался музыкой и был достаточно музыкален, уже к тринадцати годам Артур точно знал, что хочет служить в армии и стал делать для этого все необходимое – от утренней зарядки до боевой подготовки.
Его родители Исайя Абрамович Венглер и Фаина Гавриловна учили сына не только музыки – его отец отдал своего единственного сына (в семье были еще две дочери, Анна и Рита, которые по окончании школы просто поступили в вузы, а не стали радистками) на секцию кендо, японского фехтования катанами, японскими мечами. И у Артура получилось: даже не смотря на то, что большинство ударов в этой секции они наносили по воздуху или по тренажеру поглощающему кинетическую энергию, мальчик показал агрессивность и жестокость в ведении боя. Плюс ко всему прочему Артур почти никогда не волновался, словно в его венах текла не кровь, а жидкость с отрицательной температурой – это качество – никогда не волноваться, - потом очень сильно ему помогло, как на просторах своей необъятной Родины, так и за ее пределами. Он словно не видел опасности в упор (однажды он даже прогнал от одной бабушки бешеного пса при помощи деревянного меча, бокена, когда тот напал на милую старушку; тогда Венглеру было четырнадцать лет и он не только не испугался, но ему даже не понадобилось лишней минуты чтобы заснуть), а просто решает, что с ней делать по ее появлении. Хладнокровие позволило ему выиграть открытый детско – юношеский чемпионат по стрельбе из снайперской винтовки – он занял первое место, сделав почти невозможное – поразил все десять целей с расстояния в 700 метров. Это тоже было знаком отличия для поступления в военное училище.
Вообще, долгое время Артур хотел быть именно снайпером и видел себя именно в этой роли, но, потом понял, что его место в спецназе, поэтому последние два года обучения в школе он вкалывал за семерых. Он занимался не только кендо, стрельбой, плаваньем и элементами рукопашного боя, который, все же, не обращая внимание на недовольство родителей, он прошел, но и чисто теоретическими дисциплинами – иностранными языками, русским языком и литературой, математикой, химией, физикой, программированием.
Все это не могло не повлиять на решение аттестационной комиссии взять его в школу спецназа. Вообще, спецназ к 38 веку выродился в своего рода комплекс упражнений, боевых и теоритических, сдав которые любой мужчина или женщина (у женщин нормативы были чуть меньше) мог поступить в многочисленные школы спецназа и впоследствии служить Родине на этом сложном и опасном поприще. И уже потом, во время четырехгодичного обучения в школе, новобранцу преподавали не только теории или рафинированные понятия, которые он потреблял о спецназе через интернет или голографическое телевидение, а сугубую практику, которую можно познать лишь в стенах этих учебных заведений.
Артур Венглер поступил в школу спецназа в 3818 в год своего совершеннолетия (он был ровесником века), и, по этому случаю, его родители, а особенно им гордился отец – ведь впервые кто – то из их рода попал в кадровое военное училище, а не в преподаватели музыки или иностранных языков (Исайя Венглер преподавал музыку, а Фаина Венглер была учительницей английского и французского в школе), устроили грандиозный пир. То лето прошло быстро, а уже первого сентября курсант Венглер явился к месту своего обучения в далекой Москве, проделав путь из Екатеринбурга по сверхзвуковой балластной дороге. Ту ночь он не спал – такое было с ним впервые, но, тогда он себе разрешил это, разглядывая в окно купе феерические снопы света голографической рекламы, огромные, светящиеся монолиты спящих городов и множество красных точек сигнальных огней планирующих летательных аппаратов. Он покинул отчий дом и знал в душе, что добьется своего.
А потом начались занятия в школе спецназа при Минобороны РФ. Тяжелые, удручающие шестичасовые тренировки в спортзале и на полигонах, где из вчерашних школьников делали будущих профессиональных убийц.
Поначалу тренировки давались сложно – у Артура Венглера лучше получалась теоритическая часть занятий, чем практическая, но, потом, и теоретический и практический разделы сравнялись в его практике и он стал одним из преуспевающих курсантов.
Сейчас, стоя на жаркой, пропитанной ржавчиной и моторной гарью афганской земле, он понимал, что тут его место, тут, чуть ли не его дом.
Опричников прикурил сигарету лазерной зажигалкой и скосил глаза на данные прибывших офицеров, отображающие на зеркальной поверхности его голографического экрана, выбирая кандидатов для будущего дела. Собственно кандидатов было всего лишь двое – Артур Венглер и Михаил Корыстов, эти отличник боевой и теоретической подготовки. К своему удивлению (которого внешне он никак не выказал) капитан увидел в заплечном мешке одного из бойцов японские мечи. Конечно, это было странно: но, ведь, когда – то в войнах использовалось и холодное оружие. «Если этому парню удастся воспользоваться своими мечами, то он получит кличку «Сёгун», без сомнения…» Не без внутренней улыбки подумал капитан Игорь Опричников. «А ведь это и есть Венглер, подумал  командир группы, И на еврея совсем не похож – видимо от семита у него только имя.»
Опричников затушил сигарету и ткнул пальцем сначала в Корыстова, а потом в Венглера, а потом еще в одного офицера, ставшего близко, сказав раскатисто четко командным баритоном:
-Ты, ты и ты, будьте завтра готовы к четырем утра – мы вылетаем с вами на задание. Все. Вольно. Можете идти.
И вернулся к своему компьютеру.
Новички, шурша походными мешками, покинули расположение вотчины Игоря Опричникова. Они вышил под слепящее Солнце и весело пошло искать столовую. Под их ногами хлюпали лужи недавно пролившегося ржавого дождя, который, когда он идет, похож на дождь из крови. Защитный купол русской базы мерцал, чуть преломляя свет звезды, и было чувство солидарности и боевого товарищества, чувство единения и какой – то гармонии, которые трудно выразить словами, и, которая бывает лишь на фронте.
Поужинав мясным концентратом, двадцать новичков пошли в офицерское общежитие. Они были возбуждены и общительны, легко завязывали новые знакомства и отвечали взаимностью на общение других людей. В больше своей массе – и Венглер, и Корыстов не принимали участия в царящем вокруг веселье, ведь предстояло завтра дело и надо быть готовым. Хоть это и было немного странно, но Артур Венглер всегда сторонился заводить знакомства и, практически, единственным его другом был Михаил Корыстов, да и то, с последним он познакомились именно по сходству интересов – они оба были отличниками, как в теоретической части, так и в практической. Единственная разница их теоретических дисциплин состояла в том, что Корыстов не говорил на иностранных языках; но он лучше дрался, и, хоть и не владел фехтованием на японских катанах, все же рукопашником был лучшим, чем Артур, хоть и Венглер тоже дрался не плохо. Но нужно ли в мире предсветовых ракет умение драться или фехтовать на холодном оружии? Ответ принесет практика.
Засыпая после контрастного душа, который он принял в общей душевой базы и вода которого отдавала плесенью, Артур, перед тем, как провалиться в сон без сновидений, ясно увидел и почувствовал реальность происходящего и то, что завтрашний день навсегда изменит его, и он станет настоящим защитником своей Родины. Он заснул.
















































Глава 2. Кличка.
Отлетавший военный вертолет обдал Венглера запахом выхлопных газов и ночной пустыни. Как только этот военный корабль, способный летать в любых условиях, исчез за очередной афганской горой, Артур Венглер поправил висящую на плече реимпульсную винтовку, способную сбить такой вот летающий корабль, по меркнувшим на ясном небе пустыни звездам определил путь, и лишь потом двинулся в нужно направлении – занимать высоту: потому что для этой миссии он будет снайпером, прикрывающим группу.
Холодный и влажный песок предгорья ловил ноги, словно удерживал их, и, если Артур Венглер не знал бы этого со всей точностью – что это не зыбучие пуски, - он подумал бы, что попал именно в них; но нет – все зыбучие пески, как и почти все глубокие болота ведущие в недра Земли давно исчезли, как географическое явление, уступив место огромным, подземным урнам с мусором, в которые немудрено вот так вот провалиться, как в зыбучие пески! Географии планеты постепенно менялась. И менялась не в лучшую сторону.
Каждый звук пробуждающегося дня – елозанье большой змеи как –то пережившей свой вид, звук от целлофанового покета, летающего по ветру и трепетание листов ржавого железа брошенного почему-то здесь, в предгорье, старого бензинового автомобиля, - все это было полно жизни и грозило к своему концу снова начаться. Это был круг жизни, который Венглер не хотел разорвать, но, всего через пару часов он это сделает – впервые в жизни выстрелит в человека, совершит убийство. Но к этой стези он шел с подросткового возраста – хотел быть профессиональным военным, - а убийство людей являлось частью этой работы, и, как бы не было грустно, людей на войне все же убивают. И будь то Афганистан, или Конго или еще какая – то географическая точка очередной войны, так всегда будет кровь. И он, Артур Венглер, сейчас ее впервые прольет.
По мере подъема в гору – Артур бежал легкой трусцой, не боясь опоздать на место, потому что группа будет на позициях лишь через два часа, - небо светлело и исчезали звезды. Те, что еще горели, были не звезды, а спутники, внимательно наблюдавшие за происходящим на земле под ними. Камуфляж спецназа гасил тепло и все жизненные биотоки человека, превращая его в немой камень для очей спутников, но как объяснить, что эта часть пейзажа – этот камень! – двигается? Да, хороший наблюдатель, сидящий в штабе иногда ценнее десяти разведчиков на афганских горах. Но Венглер не расстраивался – были в этом небе и дружественные спутники, а не только натовские шпионы, им тоже помогают и их тоже поддерживают – группа не осталась одна!
Заняв нужную позицию молодой лейтенант спецназа приготовил винтовку. Это была стандартная, без личных модификаций, снайперская реимпульсная винтовка, которая, при удачном попадании оставляла дыру в стене, а от человека кровавую лужу; особенностью ее было то, что она, через выпущенную пулю, в момент касания цели, как бы направляла энергию выстрела обратно в цель, обходя основой поток кинетический энергии выстрела, двигалась по его краю и создавала впоследствии этого два потока энергии на бедной цели – один от точки входа пули лился вперед, а второй, обходя саму пули двигался назад к стрелку; попавшее в поле деятельности этой силы тело – объект – разрывала на куски. Но, все равно, нужна была меткость и холодная голова, чтобы попасть с шестиста метров в нужную цель. У Венглера они были, и он сейчас их применит.
Залегший снайпер, наблюдая через универсальный прицел, просвечивающий стены пятиэтажной постройки, ждал сигнала начала атаки – собственно, в его обязанности и входило его подать: как только Артур увидит, что группа подошла вплотную к объекту из которого надо изъять нужную информацию, то он откроет огонь, уничтожив часовых и вражеского снайпера, залегшего в горах в двухстах метрах от охраняемого им здания. И вот час Ха!
Артур Исаевич Венглер ясно увидел, что группа капитана Опричникова подобралась к позициям врага, и взял на прицел снайпера в его снайперском гнезде, где у афганцев был еще и наблюдательный пост за дорогой, идущей с той стороны горы, но они не рассчитывали, что русские разведчики подползут со стороны минных полей. Не рассчитывали, да и не знали они, что пролетевший недавно боевой корабль скинул роботов – саперов, обезвредивших минные поля перед пятиэтажкой. Пора. Артур плавно потянул за спуск, почувствовал отдачу – снайпер врага был уничтожен. Не останавливаясь ни на секунду, он снял двух часовых и хотел убить третьего, но в его грудь врезался зеленоватый ком плазмы и прошибив податливое человеческое тело насквозь, отломил от угла здания некоторое количество кирпичей и убил прятавшегося за углом противника. Потом в ход пошли лазерные винтовки и самонаводящиеся ракеты – противнику нечем было ответить: в их распоряжении имелся всего один лазерный пулемет, а плазменного оружия они и в глаза н видели. Пора было уходить с точки, и Артур Венглер закинув за плечо винтовку, легкой рысью стал спускаться с горы в долину, где группу диверсантов из семи человек – восьми с ним – будет ждать транспорт. По левому бедру Венглера бились, висящие на ремне, титановые катаны – он решил взять их на дело, хоть и понимал, что воспользоваться ими, скорее всего не придется. Увидев его с реимпульсной винтовкой и мечами, капитан Опричников ничего не сказал, лишь слегка улыбнулся. «Интересно, подумал Артур, огибая большой валун, будь у меня не мечи, а рогатка, чтобы он сказал?»
Спустившись в предгорье (на это ушло ровно семь минут), Венглер стал на колено и используя прицел реимпульсной винтовки проверил происходящее в пятиэтажке: собственно, там уже ничего не происходило, выстрелы отгремели, противник был уничтожен, а цель – нужная информация –  захвачена, можно было уходить. Артур убрал винтовку и побеждал вперед. Впереди была ровная, покрытая ржавоватым песком площадка, пробежав по которой боец соединился бы со своей группой.
Он не раздумывая ступил на песчаную поверхность, сделал шаг второй и понял, что увяз по колено в зыбком песке. По инерции Артур Венглер сделал шаг вперед и увяз по бедро. «Что происходит? Не теряя хладнокровия, спросил он сам себя, Зыбучие пески что ли или урна с мусором? Или не то не другое, а новая американская противопехотная ловушка? Черт.»
Какое – то время он пытался бороться, но потом погружение пошло так быстро, что Артуру лишь успел подать сигнал SOS, а потом его затянуло с головой и он стал падать в какую – то волчью яму, ощутил под собой что –то твердое, что сломалось с предательским хрустом гнилого дерева, на секунду остановив его падение, но, потом Артура Венглера снова потянуло вниз.
Глаза лейтенанта спецназа были закрыты для защиты от песка и мелкого мусора, но он ясно почувствовал, что падает и вовремя сгруппировался: дотронувшись ногами до пола, Венглер сгруппировался и несколькими перекатками ушел в сторону от падавшего на него сверху песка и гнилых балок. Винтовка слетела с его плеча, и ее накрыл вездесущий песок – Артур лишился одного из своих самых мощных орудий в этой миссии – своей первой – и остался лишь с двумя урановыми пистолетами и двумя титановыми катанами, подаренными отцом на совершеннолетие. Да, расклад плох, но их учили биться и с еще более плохим раскладом.
Он встал и осмотрелся. Помещение, в которое он попал было тускло освещено стоваттными лампочками с большим интервалом развешенными то тут, то там и дающим плохой, неяркий свет. Из дыры в потолке все еще сочился песок, но в меньшем количестве; стены были из бетона с покореженными деревянными балками, подпирающими их. Это был либо бункер, либо бруствер на случай бомбежки вырытый прямо в подошве горы при использовании робототехники, и, вполне вероятно помнивший еще 86 – ой год 20 века – время первой интервенции русских в Афганистан. Наличие света указывало на присутствие в этом бункере людей, противников, которые очень скоро сбегутся сюда на шум и будут очень рады, заполучив живого русского диверсанта, а уж распорядиться такой находкой они сумеют!..
В боковом коридоре послышались шаги, и Артур сделал шаг в сторону неосвещенного участка и вынул из нагрудной кобуры небольшой пистолет на обеденного уране, пятизарядный, способный с тридцати метров пробить броню аналогового танка, которые, правда, теперь есть только у стран третьего мира. В помещение вошел афганец в стандартном национальном мужском платье, но с бронежилетом на нем; он держал в руке готовый к бою автоматический помповой дробовик натовского производства, который с такой дистанции пробьет бронежилет, как дротик скорлупу куриного яйца. Он явно искал цель (возможно, в помещении были камеры, подумалось Артуру), но цель нашла его сама.
Венглер убрал пистолет – который еще пригодиться! – и достал катану – он хотел сделать все тихо. Молниеносный выпад, удар мечом с доворотом, и голова душмана отделилась от тела, а само тело, немного постояв, пока еще не понимая, что лишилось головы, бухнулась наземь. «А теперь убираться из этого бункера и соединиться со своими, пока толпа не набежала…» Подумал Артур Венглер, красивым движением смахивая кровь с меча. Он вошел в то помещение, из которого вышел обезглавленный им боец и остановился: там его ждала толпа – почти тридцать вооруженных различным – от старых автоматов Калашникова до современных облегченных плазменных пулеметов, которые держат одной рукой, помещая в них кисть как в большую перчатку – оружием. У спецназовца сложилось такое впечатление, что они ждали именно его. Что ж – раз нас ждали, значит пора выйти на бис!
Артур Венглер почти не дал своим противникам подумать: он молниеносно достал из ножен второй японский меч из блеклого, в свете лампочек бункера, титана и накинулся на ближайших к нему противников, стараясь передвигаться так, чтобы между ним и его врагами был вражеский противник для того, чтобы по нему невозможно было открыть огонь, не задев своих.
Венглер превратился с смертоносное облако из мечей, напряженных мускулов и злобы. Он работал почти на автомате, постоянно контролируя ситуацию и придерживаясь избранной в начале боя тактики, не позволяющей открыть по нему огонь, лейтенант спецназ убивал. Конечно, он всегда мог отобрать оружие у какого – нибудь поверженного противника, но не стал этого делать – Венглер хотел провести этот бой, не пользуясь огнестрельным оружием, т.к. в перестрелке ему грозила гибель, ведь он не знал сколько именно врагов в этому бункере – возможно, здесь все что есть, а возможно за следующим поворотом его поджидают еще с полсотни вооруженных афганских головорезов (Венглер отдавал себе отчет, что будь у него что – нибудь помощнее уранового пистолета, что – то стреляющее плазмой или лазером, то он покосил бы эти тридцать человек из этой пушки, а не мечами, но за неимением лучшего он довольствовался тем, что есть.), так что он вел бой именно в таком стиле.
Осталось два противника. Первый из них, поскальзываясь  в крови убитых этим страшным для него человеком, пытался отползти от Венглера куда подальше, а второй трясущимися руками поднимал автомат Калашникова старой модели и хотел пристрелить этого призрака войны, который так быстро и жестоко убил его друзей. Первому Артуру Венглер вспорол живот красивым движением с переменой хвата, а второго пристрелил из пистолета на обедненном уране, чья пуля лишила этого врага торса. И как раз в этот момент в помещение вбежали капитан Опричников, Корыстов и еще пять человек – офицер из их группы, три сержанта и прапорщик. Все они в немом восхищении остановились, не веря своим глазам: все тридцать человеков – афганцев были порублены в капусту и всего лишь один из них застрелен. Артур Венглер красивым движением смахнул кровь с мечей и поместил их в ножны и пошел к своей группе. Он немного устал, его чуть клонило в сон и хотелось есть – в отличие от его противников, которые есть не будут уже до самого Страшного Суда, на Котором будут обличать его в своем убийстве.
-Ну ты даешь! Не выдержал командир, одними мечами?
-У меня третий дан по кендо. Без самодовольства ответил Венглер.
-Третий дан. Ну ты Дан! Дан! Послышались голоса в разнобой.
-Нет, он не Дан. Он – жатка! Косильная машина. Жатко! Сказал Опричников.
-Да! Жатко! Жатко! Подтвердили остальные.
Так кличка «Жатко» и осталась за Артуром Исаевичем Венглером на всю его жизнь.

















































Глава 3. Будни спецназа.
Артур «Жатко» Венглер пытался врасти в мокрый, рыжеватый песок этого предгорья – по нему били из двух станковых пулеметов и не менее десяти обычных; он делал это не потому что боялся – страха не было, пульс даже почти не участился, - но это была обычная аксиома выживания – скройся от противника и он не сможет тебя убить. Находящееся наверху – в пятиста метрах от него к верху горы – небольшая крепость была целью операции: там содержались пленные солдаты и офицеры. Там же они и допрашивались…
Наступило лето 22 – го года, афганская кампания постепенно двигалась к завершению – повстанцем и помогающим им американцам почти негде было спрятаться, их вытесняли из всех городов и районных центров в горы, где они, как шакалы пережидали в пещерах обстрел русским оружием. Вот только оружие было другое – сейчас бомбы были такой мощности, что могли уничтожить – в буквальном смысле слова – целую гору; сам Жатко как –то был свидетелем подобного: в центре горы на глубине двух километров был бункер, прилетел бомбардировщик, снаряд оторвался от самолета и попал в небольшую узкую шахту лифта, а потом произошел подземный взрыв и гора осела на целых тысячу метров – настолько сильный был взрыв.
Да и сами люди стали другие – это уже не горстка элитных войск распыленных по лицу Афганистана, вообще за самих себя по большей части, за свое выживание, а спланированная, крупномасштабная операция («карательная операция», как называли эту войну на Западе), которая по участию в ней солдат и офицеров была беспрецедентна – настолько много было вовлечено в эту кампанию людей. Сам Венглер был свидетелем, как в Афганистан входили караваны войск снабжения – гусеничные машины, несущие на своем металлическом горбы еду, воды, табак, медикаменты, охраняемые целой дивизией. Или пролет грузовой авиации со всем необходимым на борту, которую защищали боевые истребители. Выросло уже новое поколение, воспитанное, как и прежнее на патриотических ценностях. Правда, чуть подпорченное идеей глобализма – тем, что одна страна может охранять весь мир, приписывая эту историческую миссию России. Конечно, к четвертому тысячелетию Россия серьезно набрала территорий – от Польши до Китая, - но, такого количества солдат, чтобы завоевать весь мир у русских не было, и надо было хранить имеющихся. Поэтому группу Жатко и послали штурмом взять этот бастион с военнопленными, котоых иногда, даже, использовали, как живые щиты. Да и бомбить вражеские дзоты можно намного увереннее, зная, что там нет своих. И сейчас группа Артура Венглера из десяти человек оказалась под плотным огнем и предгорья по одной единственной случайности – посланный робот – сапер обезвредил не все мины, а, точнее пропустил т.н. «засветку» не мину или растяжку, а просто новогоднюю шутиху, которая сдетанировала и послала сигнал крепости о приближении врага – робот просто решил, что праздничный салют не сделает ущерба ногам бойцов в прорезиновых подошвах. Но получилось, как получилось, и сейчас одиннадцать человек русских диверсантов не могли даже головы поднять под плотным обстрелом противника. Хорошо, что пока еще никого не убили. Венглре послал сигнал SOS и ждал с минуты на минуту прилета авиации.
Его группа была вооружена новейшим стрелковым орудием – плазма, ракеты, лазеры, был даже красный лазер – улучшенная версия огнемета, один выстрел из которого способен сжечь целый десяти этажный дом; но как применить это оружие, если нельзя даже прицелиться, боясь быть разорванными на куски вражескими пулями?
Небо загудело. Артур невольно улыбнулся – авиация поспевала. Он громок крикнул себе за спину (так получилось, что его бойцы залегли позади него в виде клина: пять с одной стороны и пять с другой), обращаясь к бойцам:
-Как только ударит авиация – вперед за мной!
-Есть! Есть! Понятно! Послышались голоса в разнобой, но полные уверенности.
Как пролетел предсветовой бомбардировщик Жатко не видел – он был занят упорным вжиманием в песок, да и если бы он и внимательно смотрел на небо, то, скорее всего, тоже пропустил бы момент подлета дальней авиации. Пилот все сделал первоклассно – выпустил ракеты еще на подлете к цели, и, когда самолет пролетел над крепостью, подходы к ней взорвались жарким огнем нультротилового взрыва. Это был единственный шанс группы выжить – до подлета следующей боевой машины они могли просто не дожить…
Артур Венглер рывком поднялся на ноги и, не оглядываясь на находящихся сзади бойцов, побежал вперед, на приступ. Но те тоже вскочили и побежали вслед за командиром.
Бомбы уничтожил передние ряды обороны противника, но сделали это так, что отвесный выступ горной крепости был доступен для входа – лишь небольшая часть скальной породы отвалилась. Сейчас никто не охранял вход в эту каменную цитадель, т.к. охраняющие были убиты, но очень скоро огонь из разно рода оружия возобновиться, и группе Жатко будет жарко.
Венглер на бегу активировал канал связи на своей гарнитуре через миникомпьютер на груди – раньше какое –то время был популярны наручи, но потом кое – кто стал пользоваться более легкими миниатюрными компьютерами с доступом в закрытую военную сеть с базам данным, изменяющимся в реальном времени и наручи стали выходить из моды, - приказал сначала одному, а потом и другому сержанту руководить группами из четырех рядовых и прикрывать его, пока он не поднимется в крепость. А сделать это Артуру Венглеру помогут антигравитационные платформы.
Говорят человек, который в 27 веке придумал антигравитационные платформы наградили нобелевской премией, но фамилии этого человека из школьного курса физики Артур уже не помнил, но хорошо помнил, как сам впервые попробовал антигравитацию: в училище спецназа их заставляли проходить на сверхмалых платформах – не шире горловины ведра – разного рода пропасти и высоты, убивая в курсантах боязнь высоты, что удавалось не у всех: однажды один курсант упал с такой платформы на металлические шипы и пролетев эту голограмму приземлился на маты. Потом он был отчислен. И еще молодой лейтенанта спецназа хорошо помнил ощущения, когда такого рода платформа поднимает тебя в воздух – что –то вроде высокого затяжного прыжка, который не может кончится. И это чувство всегда нравилось Артуру Венглеру.
Но, перед тем, как актировать платформу, Жатко выпустил в воздух четыре дрона – небольшие летающие катышки с видеокамерами и лазерным сканером для обнаружения прятавшихся врагов, - вид с камер которых подавался на его тактические очки в режиме реального времени. Дроны очень упрощали жизнь русским разведчикам, иногда даже спсая от смерти.
Как только дроны вылетели, Венглер тут же активировал летающую, антигравитационную платформу и, вступив на этот светлый, похожий по своей структуре на алюминий, блин стал подниматься в воздух – до крепости осталось триста метров вертикального подъема. «Держитесь, братцы, спецназа в пути!» Мысленно обратился Венглер к находящимся в плену русским воинам. И тут же находящиеся на верху боевики снова открыли огонь, но их подавляла группа Артура – его солдаты, заняв выгодные позиции, активно расстреливали афганцев, огрызающихся редким теперь, пулеметным огнем.
Не долетая десяти метров до входа в крепость, Жатко внимательно изучил показания камер – дронов – те показывали, что перед распахнутыми железными воротами, покрашенными в грязно – коричневый цвет, находилось в укрытиях не меньше семи человек вргаов. «Идеально.» Подумал Венглер и, пометив цели, запустил из находящейся на его спине рамы восемь самонаводящихся ракет, семь из которых поразили вооруженных противников, а восьмая врезалась в ворота, изуродовав их так, что их стало невозможно закрыть.
-Поднимайтесь. Отдал он по закрытой радиосвязи короткий приказ, а сам возобновил подъем и через пятнадцать секунд уже стоял на горячеватом камне, овеваемый слабым северным ветерком.
Синоптики прогнозировали в этом регионе грозу – собственно для современных гор и пустынь бури из шаровых молний и липкого ржавого, похожего на кровь дождя, были нормой, но это лето было особенно на низ щедро, - значит надо поторапливаться, пока авиация еще может летать.
Жатко прикрывал свою группу, пока два сержанта и последующие за ними рядовые не поднялись к нему на летающих антигравитационных платформах, которые, потом, они убрали в заплечные рюкзаки. Пора было выдвигаться внутрь крепости и освободить пленных русских солдат и офицеров.
Группа Венглера вошла внутрь этого скалистого бастиона и сразу приняла бой: почти пятнадцать человек обстреливали вход в крепость, расположившись на двух этажах и крутой лестнице, уходящей, казалось, вглубь земли – там у них был своего рода бруствер.
-Надеть дыхательные маски! Отдал команду Артур Венглер.
А сам первым натянул удобную силиконовую дыхательную маску с автономным режимом питания на три часа, а потом выпустил с гарнитуры на спине усыпляющую ракету, которая, взвившись к полотку, разорвалась там яркой, белой вспышкой, и невидимый для человеческого глаза усыпляющий газ стал наполнять помещение. А со стороны все выглядело так, словно офицер спецназа промахнулся.
Первыми заснули люди в бруствере – газ тянуло вниз, - а, потом и те, что были на первом этаже. Находящиеся на втором этаже и лестнице, кажется, стали что – то подозревать, но Жатко приказал открыть по ним усиленный огонь и те, вскоре, были уничтожены.
-Рассредоточиться! Приказал командир.
Какое – то время все было тихо. Новая команда:
-Разбейтесь на две группы. Одна – на второй этаж, одна на первый. Ищите пленных. Я – вниз.
И сам упругой походкой помчался к брустверу на ходу постреливая в сонных афганцев. Как он и думал, именно там был вход в подземелье: а где еще держать пленников, как не в подземелье? Жатко стал спускаться вниз.
Крутая металлическая лестница, сделав два с половиной оборота, уперлась в каменистый пол. Света было мало – нерегулярно повешенные то здесь, то там фотонные лампы плохо освещали помещение, большая его часть тонула в тени. Камуфляж Венглера с функцией подстройки под окружающую реальность чуть потемнел и посерел – его теперь невозможно было увидеть между двумя лампами в покрытиях тьмы. И спецназовец медленно пошел вперед. На его тактических очках в режиме ночного видения зеленела окружающая обстановка. Но, прежде чем увидеть врага, он его услышал – впереди из дальнего коридора слышались осторожные шаги и шуршание какой- то ткани по полу. Оттуда приближался враг, но ему недолго осталось. Венглер стал в глубокую тень и стал ждать.
Напуганный молодой афганец, вооруженный штурмовым американским автоматом, с которым явно имел дело если не в первый, то во второй раз в жизни, медленно продвигался, шурша платьем по коридорам крепости, испуганно выискивая врага. Когда он прошел мимо Венглера, не заметив свою смерть, спецназовец опустил руку и достал небольшую трубку с ручкой и включил лазерный нож. Трубка стала светиться мерным темно – синим цветом – лазер заработал. «Вот бы были бы в разработке лазерные мечи, то я бы смог поднять свою боевую эффективность намного выше, чем с простыми титановыми катанами.» Почему – то подумал Венглер. Наступало время обезглавить противника…
Но Артур не успел этого сделать: из темноты, в спину афганца врезались десятки пуль, которые пробили бронежилет и разворотили почти все органы грудной клетки. Немой страж, не сделавший ни одного выстрела с хрипом рухнул на каменный пол.
-Свои! Закричал Артур Исаевич Венглер. Спецназ!
-Да мы поняли, раздался из темноты хрипловатый голос. Решили вам подсобить. Мы все здесь. Нас восемнадцать человек – мы убили охрану и забрали их оружие. Много вас?
Венглер кивнул в темноту больше самому себе, чем невидимому бойцу с хриплым голосом, потом сказал:
-Поднимайтесь наверх. Я скажу своим людям, чтобы они вас охраняли.
-У нас тут двухсотый.
-Кто?
-Капитан. Его убили при допросе.
-Заберите тело и быстро наверх – скоро пребудет бомбардировщик и этому прекрасному месту наступит конец…
Взлетая в винтокрылой машине технической подлежит спецопераций, Артур Венглер не смог не посмотреть, как прилетевший досветовой бомбардировщик превратил цитадель в ровный песок и каменную гальку. В салоне большого транспортного мото – фотонного вертолета, летящего на базу в Кабул, лежал завернутый в брезент труп офицера с выбившимися из – плод брезента мертвыми пальцами без ногтей. Он дрался до конца, и он победил.
Они летели домой, огибая поднявшуюся песчаную бурю. Такая буря, в лице российской армии, поднялась на весь Афганистан, который рано или поздно падет, как дерево, вырванное смерчем.
Группа Венглера спасла восемнадцать человек, не потеряв при этом ни одного, да и из комнаты, похожий на штаб на втором этаже горной крепости забрали все жесткие диски компьютеров. Это были обычные будни лейтенанта спецназа, который уже становился настоящим воином: получал опыт и применял на практике умения, вложенные в него во время обучения. И это не осталось не замеченным для его командиров – война еще шла и нужны были элитные кадры для выполнения секретных спецопераций, которые подбирали либо из отличившихся в бою офицеров и сержантов, либо из тех бойцов, боевой коэффициент которых был очень высок, и они уничтожил много живой силы противника. Венглер проходил по обоим показателям, и рано или поздно, но на него обратят внимание. А пока шло массированное наступление, и огромные ресурсы российской армии стягивались в регион – скоро станет жарко!
























Глава 4. Подвиг полковника.
К июлю 3822 – ого года третья Русско – афганская война вошла в ожесточенную фазу – теперь две огромные армии – русская и афгано – американская – стали друг напротив друга и старались уничтожить друг друга. Снабжение было очень хорошим  и с то, и с другой стороны – каждый день на позиции подвозились новые боеприпасы, оружие и, конечно, солдаты, которым дано было использовать современное оружие для уничтожения себе подобных людей, ставших врагами.
На вооружение у русской армии стоял стандартный плазменный пулемет – небольшое компактное оружие, способное прицельно бить на 900 метров не теряя свой эффективности; и лазерный автомат с прицельной дальностью 600 метров. Но это были стандартные модели, которые давали пользовать новичкам – дозорным, рабочим, рывшим армейской техникой брустверы и простым салагам, служившим в санчасти. Так, на всякий случай, чтоб было. А вот сам Жатко и его товарищи из спецназа были вооружены более хитрыми игрушками.
Однажды под утро, когда Венглер делал свою обычную утреннюю зарядку, которую неопустительно выполнял еще с 13 – ти лет, он вспомнил слова одного подполковника, который вел у них боевую стратегию, а именно: «Начиная с 24 века главным объектом войны стал солдат, раньше так не было: раньше главным объектом войны было само оружие, а солдат просто приставкой к нему, во время нажимавшей на спусковой крючок. Теперь же, а особенно с наступлением третьего тысячелетия, когда в войнах участвовали небольшие элитные группы бойцов, уничтожая террористов или же такие же элитные группы бойцов противника, оружие стали затачивать под солдата, а не солдата под оружие. Помните это, ведь вы элитное подразделение и для вас создаются прототипы нового оружия, которое раньше просто не существовало! Изучайте его, учитесь его применять и не бойтесь творческого подхода в его использовании. Помните: ваша цель не выжить, а победить!» Эти слова запомнились Артуру, т.к. были отражением его глубинных переживаний. Он сам, еще в школе, изучая историю войн четвертого тысячелетия, понял – или как ему показалось понял, потому что тогда его логическое мышление еще не было полностью сформировано – все же он был школьник! – что война действительно стала затачиваться под солдата. Тогда войн практически не было: были террористические угрозы, были попытки или удачные госперевороты, восстания; но масштабных войн не было практически до 3500 года от Рождества Христова. Да и тогда войны были редки, и если в них участвовала Россия, то она, обычно, побеждала. Но печальной тенденцией было то, (или стало) что войны стали развязывать те государства, которые раньше никогда не воевали. Латинская Америка загорелась война, Индонезия, тихие государства Африки. Зоны напряжение были, конечно, и в «стандартных» регионов – Ближний Восток, Палестина, Корея, - они никуда не делись, но появились новые; а к моменту рождения Артура Венглера почти все страны мира поучаствовали в той или иной войне. Кто – то говорил даже, что такое количество конфликтов предсказывает скорый конец света – но это стали предсказывать с послепотопных времен, и Венглер никогда не верил такого рода предсказаниям, как и религиозным доктринам той или иной религии. Он вообще был достаточно холоден к вопросам загробной жизни и способом стяжать Рай, хоть и хорошо относился к традиционным религиям – Христианству, Иудаизму и Исламу, - и не пытался переписать священные книги. Артур Венглер был человек крайне мало эмоциональный, холодный, настолько, что это военный психиатра чуть не принял за психопатию, но потом разобрался, что в отличии от психопата, Артур понимает страдания других людей и стремиться защищать слабых, так что врач, после всех тестов и опросов признал Артура Исаевича Венглера годным к несению службы. Кстати, некоторые курсанты, не смотря на свой ум и изворотливость, все же провалили тест у психиатра и были отчислены – все же психопатов, одержимых манией убийства, в армию не берут. И эта мало эмоциональность, эмоциональная холодность сыграла для Жатко хорошую службу: те рейды, после которых его товарищи не спали ночами, для него заканчивались с возвращением на базу и он засыпал мирным сном. Это было очевидно.
Была и еще одна причина, по которой бойцы спецназа так интенсивно отсеивались. Оружие. Очень дорогое и очень современное, которое нужно было вложить в руки идеальных бойцов. Такое оружие, которое создаст перевес на поле битвы – тот, в чьих руках эти игрушки выиграет.
В предыдущие периоды на модификацию какого – либо вида оружия уходило лет 10 – 15, но, теперь, ситуация изменилась: какой – нибудь тип оружия мог быть модифицирован всего за два – три месяца. Уже не было огромных оружейных корпораций вроде «Калашников» или «Макаров» (или иностранных «Кольт» или «Хеклер и Кох»), а было индивидуальное оружие, подогнанное под какого – то определенного бойца, под какую – то определенную деятельность. Так было в спецназе, а у остальных бойцов, все же, было стандартное оружие; но так получалось, что процент модифицированного личного оружия в Российской Армии к началу 3800-ых годов составлял сорок процентов! Т.е. почти половина армия была оснащена невероятно хорошим и разрушительным стрелковым и личным оружиям! По сравнению с предыдущими, эта кампания в Афганистане, когда каждый боец имел под рукой пыльный автомат или одноразовый гранатомет, теперь, и по количеству участвовавших в этой войне живой силы и вооружения этой живой силы, превосходство было на стороне России, а не Афганистана, и, если бы, НАТО не помогало афганскому правительству, то эта война могла закончиться еще до окончания Жатко училища спецназа. А как всегда в такого рода войнах – когда сталкивается Россия и Запад – есть и личные интересы – ведь уничтожение сотни спецназа США лучше уничтожения дивизии душманов…Плюс ко всему этому, американские, британские и австралийские бойцы очень часто пользовались сверхновым вооружением – как стрелковым, так и техникой, - и их уничтожение не только выбивало элитных бойцы из строя, но и доставало разведке уникальные данные для собственных разработок оружия.
Что касается войн со второй половины 2500 годов до сейчас, до 3822 года, самыми передовыми техническими единицами были т.н. БИКи – боевые индивидуальные комплексы, создание которых было пиком оружейного искусства. Это огромные, роботоподобные машины управляемые обычно одним пользователем давали в бою такое преимущество, что целая вражеская дивизия не могла их уничтожить. Этими боевыми машинами, обычно, управляли старшие офицеры. Иногда модификация БИКа проиходила чуть ли не во время боя, по ходу деятельности, так сказать.
Эти огромные боевые индивидуальные комплексы давали преимущество как в боях на суше, так и в воздухе и в воде (были даже разработки для подземных войн, но их не развили – просто не было такой надобности пока), и давало победу минимальными средствами.
Первый БИК был придуман русскими конструкторами и представлял собой летающую базу, на которую прилетали самолеты и вертолеты для дозаправки и обновления боекомплекта, но, также, эта летающую базу, управляемая минимум персонала сама вступала в бой и уничтожала немецких диверсантов и их логова в лесах Польше в годы немецко – польской войны, когда один полубезумный канцлер Германии решил подойти поближе к Восточному блоку – т.е. восстанавливающей свои исторические пределы Россия за которой так и остался этот архаизм – и началась война. Но потом придумали БИКи для ведения боевых действий на земле, а потом и огромные, внешне похожие на китов подводные боевые индивидуальные комплексы, управляемые минимум персонала, уничтожающие субмарины и линкоры, и подрывающие морские базы. По поводу последних кто – то даже шутил, что скоро море выйдет из берегов – так много в нем плавает посторонних объектов; так же была шутка, что металлических левиафанов больше в море, чем настоящих живых китов, которых осталось не так много. Но это был способ ведения войн – и им нельзя было пренебрегать.
Думая о БИКах Артур очень хотел стать когда – нибудь оператором такого боевого механизма – это огромная сила и огромная ответственность, которые давались не каждому. А пока Артуру Венглеру предоставился шанс лично понаблюдать за боевым индивидуальным комплексом в работе – начиналось масштабное наступление, и сейчас количество бойцов на обоих фронтах было столь высоко, что, казалось, военные базы – это новые города, построенные в этой древней пустыне, а при таких условиях БИК будет обязательно применен. Само разрушительное оружие современных войн – да, такое надо посмотреть!
Небо загудело – камуфлированный полог чуть не вырвало из плотных ямок с нульмагнитами, которые удерживали камуфляж лучше любых колышков – тоже какая – то разработка, но более мирная, не сохранившая имени своего создателя, - словно вот сейчас пойдет дождь с грозой. Суховей пустыни залеплял глаза и, если бы они не были бы защищены тактическими очками, то Артур просто ослеп бы. Земля, на которой он лежал, была еще чуть в влажной от прошедшего до его расквартирования здесь кислотного дождя, который по виду похож на кровь, но армейский костюм Жатко не давал влаги проникнуть внутрь; как не давал выйти наружу и теплу: для тепловизоров он походил на большой человекообразный валун. Гудение стало нестерпимым, а потом удалилось, придавливая своим ревом близлежащие горы – это американский транспортный корабль типа «Ковчег» (или «Арк», как его называли сами американцы), по всей видимости принадлежавший морской пехоте, пролетел над прячущимся в небольшой ложбине Венглером. На борту этого, размером с жилой трехэтажный дом летающего корабля, было не меньше пятидесяти бойцов в модифицированных боевых костюмов – они как раз огибали основное поле битвы, чтобы высадиться незамеченными и ударить в левый фланг русской армии, но их уже ждали. «Как же хорошо работает наша разведка!» Промелькнуло в голове у Венглер, который, через тактические очки, подключенные к спутнику, смотрел, как Арк замер над небольшим плато и из его бока со звуком взорвавшейся открывающейся бутылки шампанского стали вылетать морские пехотинцы (или десантники или спецназ: в такого рода отряда брали элитных бойцов чуть ли не из пехоты – война заканчивалась и никто не хотел терять в бескрайних пустынях Афганистана хорошо подготовленных офицеров), одетые в усиленные кибер – узлами бронекостюмы, несущие с собой различное вооружение. Кстати, скорость бега у этих бойцов больше 70 километров в час – следовательно, ни Венглер ни еще двое людей из спецназа не смогут от них скрыться и будут уничтожены. «Об этом подумаю потом.» Решил Жатко и одним рывком (а точнее нажатием клавиши на наруче отключив нульмагнит) сорвал с себя маскировочный полог и выкатил из под него стандартный переносной миномет, который заряжался плазменной гранатой чуть облегченной, чем стандартная, но более эффективная против пехоты, т.к. плазма разъедала живую плоть и эффективно прожигал многие виды брони. В этом состояло его задание, как и еще двух младших офицеров – уничтожить подкрепление американцев до того, как оно вступит в бой.
Тело делало все само. В ту первую войну в Афганистане у тогдашних бойцов не было ни тактических очков, ни спутников, ни боевых наручей; была винтовка, нервы и инстинкт – и ведь почти победили…Жатко сейчас был окружен электроникой – если бы электромагнитное поле, которым он был окружен светилось, то он походил бы на новогоднюю елку, но армейские костюмы спецназа отлично маскировал в т.ч. и электронные импульсы, которых было немало – ведь современная война – это война технологий. В каком – то смысле слова – это даже война за человека, за солдата, чтобы он выжил и победил.
Миномет заухал плавно – у Жатко было ровно двести снарядов к нему, которые он, вместе с оружием затащил в это ущелье, - мины разрывались ровно в том месте, где десантировались похожие на боевых киборгов из сказки чужие бойцы. Почти одновременно с его минометом заработали еще два. Также к миномету Жатко взял небольшой реактивный гранатомет – он надеялся сбить Ковчег – Арк, если представиться такая возможность, - и многозарядный с барабанным магазином дробовик, стреляющий стальными, раскаленными гвоздями – это на случай, если кто – то подойдет поближе.
Мины уничтожали не ожидавших этого вражеских бойцов – всего успело десантироваться семьдесят бойцов, облаченных в броню, и они пока не понимали кто и откуда ведет огонь. «Нужно постараться сбить Ковчег!» Подумал Артур Венглер, и, включив миномет на автоматический режим, пристроил на плече удобную трубу реактивного гранатомета, которым, как им однажды рассказали в школе спецназа, даже сбили стартующую баллистическую ракету. Целиться было особо не нужно: цель подсвечивал спутник, который также показывал, что до позиций русских всего полтора километра – эту дистанцию боец в броне к кибер – усилением мог прибежать всего за пару минут (правда, по ровной местности – в горах эта дистанция дастся длиннее), и вражеские бойцы все продолжали выпрыгивать из своего Ковчега не обращая внимания, что приземляются в раскаленный, плазменный ад; Венглер плавно потянул спусковой крючок, и ракета плавно ушла в сторону вражеского воздушного судна, раскаляясь по пути и набирая скорость, превращаясь в огненный перст. Артур не стал тратить времени и выпустил оставшиеся семь ракет – все, что было в боезапасе этого облегченного гранатомета, - и стал ждать результат.
Первая ракета ушла мимо – она попалась на ловушку пилота Арка, а вот следующие три попали как раз в открытую камеру десантирования, когда оттуда выпрыгивали бойцы и, смяв их тела в броне, влетели внутрь Ковчега и взорвались уже там. А последние пять ракет взорвали кабину летающего десантного судна, которое, по сути, было именно транспортным судном, а не боевым, и Арк благополучно рухнул на серо – желтую гору, давя своими обломками еще уцелевших людей.
Миномет выплюнул последнюю мину и остановился, раскаленный и пахнущий смертью – задание было выполнено, вражеское подкрепление уничижено. Но это была вражеская территорию и в любую минуту могли появиться американские бомбардировщики – бойцов из Ковчега было уже не вернуть, но можно отомстить тем, кто их убил. Поэтому Жатко не стал там долго задерживаться: перебросив дробовик за спину, он присел и, выставив перед собой руку с боевым наручом, нажал нужную кнопку. Вверх, в эти зловредные небеса никак не хотящей сдаваться страны взмыл луч зеленого сигнального лазера, подавая сигнал уходить с позиций. Потом, из двух разных точек, тоже промелькнули на короткое время зеленые лазерные лучи, и Венглер стал спокоен относительно оставшихся бойцов – они приняли его сигнал и тоже уходят. Посмотрев с грустью на гранатомет и миномет с израсходованным боезапасом, Артур оставил это оружие стервятникам –видимо, по окончании этой войны у местных будет куча разнообразного вооружения, остановленного на поле битвы и своего рода даже эхо войны. Последняя мысль чуть рассмешила Венглера – ведь до нападения на Афганистан России тут уже были чуть ли не военные склады с вооружением, которое сюда экспортировало США, так что эта малая кроха в потоке оружия, ввезенного в Афганистан.
Спецназовец спускался по пологому склону, держа путь к своим. Его армейский костюм не давал бликов и не имел ярких цветов, но Жатко, все равно, был настороже. На некоторых прямых участках он форсировал расстояние хорошим бегом, а когда надо было просканировать ситуацию через тактические очки, прятался за валунами и оттуда вел наблюдение. До позиции своих осталось всего три километра – он пошел не напрямик, а чуть обогнув левый фланг русской армии. И это спасло ему жизнь. Русская армия побежала.
Как потом выяснилось, на этом участке фронта сосредоточилось столь большое количество вражеских бойцов, что против одного русского бойца стояло сорок вражеских, и как не было современно русское оружие сорокакратный перевес проявил себя в том, что, сначала передовая линия атаки перешла к обороне, а потом и стала отступать, и, очень скоро, все это превратилось в массовое бегство. А потом появился он. Полковник.
БИК Полковника не так сильно шумел, как Ковчег, но его звук был зычный – что – то приближалось с севера, большое и агрессивное. Этот боевой индивидуальный комплекс Жатко уже видел на базе – огромный робот с трехэтажный дом с ногами кузнечика и, вообще, напоминающий именно это насекомое. Но тогда, на базе, у этого боевого комплекса почти не было на себе вооружения, а теперь он предстал во всей своей красе.
Приближаясь к позициям врага, БИК Полковника обстрелял их из дальнобойных парных артиллерийских орудий, крепящихся на спине летающего робота; потом запустил ракеты средней дальности, уничтожая ими технику врага и взрывая их дзоты; на более близкой дистанции в ход пошли лазерные пулеметы, огнеметы и кислотометы. Весь огонь врага сконцентрировался на БИКе, а, точнее, на его защитном поле – боевой индивидуальный комплекс был похож на медведя, влезшего в гнездо пчел, на которого налипли тысячи этих насекомых…
Но поле выдерживало обстрел и пехота врага, а также техника продолжали сокращатьтся. Позиции врага превратились в огненные ловушки, из которых, сломленные страхом люди в платьях пытались выбраться, оставляя при этом здесь свое оружие, честь и разум. Бойцы русской армии, перестроившись по флангам, стали вести нападение, а БИК улетел далеко вперед, уничтожая врага…
Это произошло случайно. Один афганец поднял с земли фазовый дисковой метатель – оружие стреляющее сгустками кинетической энергии в виде синих дисков, концентрированной энергии, которая может взорвать броню современного танка, - и стал бездумно стрелять в надвигающуюся на него летающую махину, несущую смерть. Один из фазовых синих дисков пробил защитное поле в том месте, где находился оператор. Полковнику оторвало полголовы. По всем законам природы он должен был бы быть мертв, но БИК продолжал стрелять – Половник, лишенный правой половины черепа, продолжал уничтожать врага. И, лишь когда он понял, что умирает и адреналин в крови упал, этот мужественный человек активировал систему самоуничтожения и огромный робот, похожий на кузнечика, взорвался.
Все кто это видел со стороны русской армии воодушевились.
-Вот так, Полковник, вот так!
-Он не полковник, он – Маршал!
-Да, Маршал!
-Маршал ада!
И воодушевленная подвигом Полковника, русская армия бросилась в наступление.
Полковник умер, но, казалось ад следовал за ним.


















Глава 5. Что пишут в газетах – 1. Индийский мученик.
Жатко к концу дня немного подустал – стоял июль, шли сильные бои и их, спецназ, использовали почти ежедневно: но такова работа – тут уж увильнуть никак нельзя. Сегодня был редкий случай, когда Артур Венглер встретил вечер на базе. Все его знакомые и друзья сейчас находились в офицерском клубе и слушали выступление попсовой певички, которая не побоялась прилететь в Кандагар для поддержания морального духа российской армии. Жатко не любил музыку – он умел играть на пианино и гитаре, но при этом музыка никогда не доставляла ему каких – то небесных удовольствий – просто фоновый шум, который мешает отдыхать.
Венглер сидел на небольшом шезлонге, который тут оказался неизвестно как – видимо интенданты доставили его сюда случайно, на всякий случай – вдруг какой – нибудь офицер задумает между боевыми сменами немного позагорать.
Защитное поле базы раскрашивало закат этой пустыни в причудливый лилово – фиолетовый оттенок и казалось, что они находятся ни на Земле, а на какой – то другой планете: Марсе, Венере или Юпитере, чья атмосфера допускала лиловые закаты. От этого защитного поля Артура стало клонить в сон – он вполне мог провести ночь на этом шезлонге, хорошо выспавшись и пропустив вакханалию в офицерском клубе, звуки веселья из которого достигали до того тихого уголка, где сидел Жатко.
В эту секунду, взгляд Артура абсолютно случайно наткнулся на оставленную здесь кем – то голографическую газету. Спецназовец поднял с земли небольшую белую тубу и включил газету. Из небольшого разреза в верхней части тубы выбросился лазерный луч и спроектировал страницу, на которой остановился бывший чтец. Заглавие гласило: «Индийский мученик». Артур погрузился в чтение.
В Индии христианство было официально запрещено – это было связано с запретом на культовые действия с вином, но при этом существовала вполне официально индийская христианская церковь со своим духовенством и прихожанами, которые официально исповедовали Христа и Бога – Троицу. Вот из этой именно церкви и был взят под стражу за обвинение в шпионаже в пользу одной из стран Европы священник Питер Давиш. Этот человек был яростным христианином, и никаким шпионажем в пользу Ватикана не занимался вообще никогда – это понял Артур, читая между строк – просто это был удобный повод: за незаконный обряд с вином давали самое больше пять лет тюрьмы, а вот за шпионаж грозила смертная казнь. Священника судили – как утверждали его адвокаты, пытали, - и приговорили к смертной казни через сожжение. Приговор был приведен в исполнение и священник Питер Давиш был сожжен в кремационной камере. На этом статья заканчивалась, не раскрывая своего заголовка – почему этот человек считается мучеником? Артур выключили голографическую газету, и положил ее на том месте, где нашел.
Какое – то время он лежал с полузакрытыми глазами, прислушиваясь к шуму веселья, доносившегося от офицерского клуба – то, что он сейчас прочитал, сильно контрастировало с происходящим. Диссонировало. Людей сжигают в кремационных камерах заживо за исповедания Распятого Бога, идут войны, почти у каждой страны в мире есть ядерное оружие – будь Артур порелигиозней, то заключил бы о скором конце света. Но Жатко вообще не был религиозен – к религии он был холоден: ни Православие, ни иудаизм, ни уж тем более ислам или еще что – то его не привлекали. Он никогда не был крещен или обрезан, он словно выпал из религиозной идентификации и являлся больше человеком, верующим в пользу своего дела, чем в загробную жизнь. Он убил уже очень многих, и, при этом понимал, что это лишь начало его карьеры. Да, теперь почти у каждой страны есть ядерное оружие, но Россия с ее исторической, миротворческой миссией останавливало агрессию какой - нибудь Боливии или Уругвая и спасала сотни тысяч жизней. К этому он был призван – Жатко был миротворцем, а как он однажды – кстати, случайно, потому что обычно он таких книг не читал, - в Евангелии, прочитал: «блаженны миротворцы, ибо они нарекутся сынами Божиими», что означало, что его труд важен и, даже, со стороны религии благословен.
Артур поудобнее устроился в шезлонге, чуть расстегнул верхнюю пуговицу формы и стал проваливаться в сон, чтобы в шесть утра, когда у большинства его товарищей будет трещать головы от похмелья, спокойно сделать зарядку и принять контрастный душ и быть готовым к несению службы.
Засыпая Артур Венглер подумал, что хорошо бы погулять по этой земле в одиночку: не в составе группы, а одному выполнить какую – нибудь спецоперацию.












































Часть 2. Прогулки по Кандагару.
Глава 1. В одиночку.
Палящее Солнце словно специально сконцентрировалось на этом небольшом горном плато перед перевалом и превратило час дня в ужасающий жаркий и медленно преходящий момент. Кондиционеры небольшого придорожного ресторанчика не справлялись с нагрузкой и грозились и выйти из строя – настолько сильной была жара!..Да и было отчего – стоял конец июля и в этой части Кандагара он всегда выдавался жарким; и хоть Артур Венглер не был тут в прежний период, но именно так ему сказали на брифинге, напоминая все же еще и о том, что эта опасная миссия и Жатко впервые совершает ее в одиночестве. Один. Без поддержки и связи, без подкрепления – как свободный охотник, забравшийся невесть куда и понимающий все свое шаткое положение.
И сейчас, потягивая ледяной кофе с откинутым с головы черным, теплоотражающем капюшоном в плаще рыже – оранжевого цвета, с большим рюкзаком стоявшим у его ног и миниатюрным гражданским наручем – по нему он сверялся с картой – Жатко не мог удержаться от улыбки. Его первая миссия в одиночку, миссия, после которой в его личном деле появиться запись об удачном завершении операции, которую лейтенант Венглер провел в одиночку, лишь пользуясь спутниками и командой эвакуации. Артур еще не забыл того боя, что устроил в своем БИКе Полковник, как мужественно тот сражался и как геройски погиб. Артур относился равнодушно к смерти – это была одна из особенностей его личности: в упор не видел опасность, но всегда реагировал адекватно, с уклоном на уничтожение опасности, - но, если все же придется умереть, лучше пасть в бою, а не скончаться от удара на тахте своей дачи пожилым военным пенсионером, обвешанным медалями и начинающим путать реальные дела с воображаемыми. Поэтому, если Венглер хочет когда нибудь занять место оператора боевого индивидуального комплекса, ему нужно начинать с таких вот миссий – секретных спецопераций, которые проводят офицеры спецназа в одиночку или малым количеством участников. Пока эта миссия была часть военной операции, но Венглер знал – да знали почти все курсанты первого курса, - что спецназ проводит операции и за пределами зон военных действий, совсем в неожиданных местах – вроде Азии или Латинской Америки, - попав в проведение которых можно сделать себе отличную карьеру.
Собственно, вся миссия Артура и состояла в том, что нужно найти и устранить одного человека вместе с его запасом взрывчатых средств. Так получилось что некий гражданин Афганистана, с самого начала войны собирал многие килограммы, а потом и тонны взрывчатых средств в одном ему известном месте; этим запасом после победы России вполне могли воспользоваться враги – террористы, диверсанты и прочие товарищи для которых борьба с властью – ремесло, - поэтому этой взрывчатки как и Минера (так был условно назван объект ликвидации) нужно было исчезнуть с лица афганской провинции Кандагар, где он имел неосторожность разбить свой склад (Почему – то вспоминая этот кусок брифинга, Венглер подумал, что взрыв такого количества взрывчатки может смести с лица Земли целую гору – но, это необходимо сделать), и где его местоположение вычислила разведка.
Артур взглянул на часы своего наруча. Пора! Жестом он подозвал хозяина и на плохом афганском поблагодарил его за гостеприимство и вкусную еду. Расплатившись, Жатко вышел из ресторана, и, по пути к своему мотоциклу увидел цель – из остановившегося военного броневика, который не имел никакого оружия на себе – одну лишь броню – вышел высокий, тучный человек с черными волосами по краям лысеющего лба. Рядом с броневиком впереди и сзади стояло по два военных джипа с охраной этого человека; в каждом джипе сидело не меньше четырех человек, и, хоть оружия видно и не было, на большинстве из них были широкие плащи – почти, как на самом Венглере, - что доказывало их опасность.
Садясь на свой мотоцикл, Артур встретился своими карими глазами с антрацитовыми глазами Минера, который на свое горя стал собирать не тот груз. На секунду задержал на нем взгляд, а потом завел бензиновый мотоцикл и туча пыли помешала продолжению дуэли взглядов.
Жатко взял с места в карьер – ему нужно было проехать вперед по перевалу и устроить засаду, и, для этого, ему нужно опередить помеченных смертью сподвижников Минера, а, потом, после его убийства, уничтожить склад с гипотетическими бомбами.
Выезжая со стоянки и огибая передний джип, Артуру через тактические очки, просветившие кузов джипа рентгеновским лучом, увидел руку поросшую черными волосами, интенсивно сжимающую рукоять простого, еще патронного пулемета. «Успеешь ты наиграться со своей трещоткой! Подумал Артур Венглер, рано еще для этого. В приказе ясно сказано: убить Минера и уничтожить склад.»
Больше ни на кого не смотря, Жатко дал газу, и очень скоро блеск Солнца и пыль дороги скрыли его от внимательных глаз кандагарцев.






































Глава 2. Минер.
Восточный ветер, продувавший эти горы так и не принес обещанную синоптиками бурю в которой было бы так удобно незаметным подкрадываться к врагам и пронзать их темные сердца…или устроить снайперскую засаду, когда даже пламегаситель не нужно одевать на винтовку – все и так делается чисто. За подобными мыслями Жатко провел почти три часа, дожидаясь полной темноты и много раз возвращаясь мыслями к тому, правильно ли разведка указала место, где спрятан схрон Минера и то обстоятельство, что именно сегодня он там побывает. Если разведчики ошиблись, то это поездка – в пустую и не принесет никакой пользы. Но также Артур понимал, что просто нервничает на первом одиночном задании и что ему еще очень далеко до уровня спецагентов, которые, по больше части, в критических ситуациях полагаются на свой инстинкт, а не на показания спутника.
Венглер перевернулся на спину и заложил руки за голову – над его головой рассыпались яркие, крупные звезды, которых в городах с их неоновым и ртутным освещением уже невидно. Думал он еще и о том, сколько из этих звезд на самом деле следящие спутники, которые могут проникать даже вглубь земли, извлекая информацию и из нее – почему бы и нет: ведь иногда состав почвы указывает на наличие бункера или того или иного материала в ней.
Редкий пустынный скорпион пробежал у правой ноги спецназовца, видимо наплавляясь на охоту. Жатко никак не отреагировал, и не потому, что был одет в спецкостюм – под видом плаща бронежилет, а под видом простой куртки с капюшоном теплопоглотитель, полностью скрывающий выделяемое носителем тепло, - который даже пантере будет сложно прокусить, а просто не боялся. В его жизни были другие скорпионы: хорошо вооруженные, стреляющие первыми и имеющими садистские наклонности, которые проявляются, стоить попасть к ним в плен. Это были противники, а ядовитое насекомое всего лишь часть природы, хоть и ядовитая. Послышался звук мотора большой машины – толи броневика, толи грузовика, - который в предгорье распространялся очень быстро, и Венглер пришел в активное состояние.
Сначала он увидел свет: три или четыре машины бороздили своими фарами темное пространство перед собой, но это было начало колонны – скоро появился источник сильного шума, броневик, за которым двигалось еще два автомобиля. Та, колонна автомобилей Минера, которую Жатко видел у перевала. «Все в сборе. Подумал Артур, непроизвольно дотронувшись до правого предплечья, теперь открывай свой сезам и начнется шоу. Напрасно я психовал – разведка вычислила все точно. Это миссия низкого приоритета – меня просто проверяют, чтобы потом доверить что –то покрупней. Я должен выполнить это задание хорошо, ведь скоро конец войны – мы так жмем их на южной направлении, что, кажется, уже все должно было закончится в июня, лишь природная гордость не позволяет им сдаться. Афганцы…Странный народ со своей культурой и религиозными традициями, которые мы своим военным вмешательством разрушаем…Но это уже мысли не по делу…Ага, вот и ты!» Артур через прицел снайперской винтовки отлично видел, как из броневика, на котором теперь красовался натовский лазерный пулемет, которого на перевале и близко не было, вышел сам Минер в сопровождении двух телохранителей и направился к небольшой горе, до которой от колонны было примерно метров триста. Все совпало – это было именно то место, куда разведка, приблизительно поставила наличие схрона с большим обилием взрывчатки. Все, пора начинать операцию!
Винтовка сработала идеально – просто какой – то вихрь снес голову одному из телохранителей цели, а потом, спустя буквально полсекунды у второго телохранителя в груди зазияла дыра, которой там раньше не было. Реимпульсная винтовка работала идеально – вырывала мясо с костьми и не оставляла никакого шанса на выживание. Жатко переключил режим ведения огня с реимпульс на обычный огонь и ранил Минера в правое бедро, который вскрикнув упал наземь и от болевого шока на какое – то время потерял сознание. Потом Жатко переключился на группу поддержки, которую надо ликвидировать, т.к. они будут мешать утилизации взрывчатки, да и поддержку могут вызвать (которой, правда, Жатко не боялся – тут столько оружия, что можно отбиться от роты морской пехоты США, а не от плохо обученных арабов и афганцев, еще вчера видевших такое оружие как лазерный пулемет лишь в голографических фильмах и телетайповых новостях), что было нежелательно, ведь временной фактор все же учитывался.
«Проклятье!» Мысленно проорал Артур. Над окрестностями предгорья взорвалась осветительная фосфорная ракета, озарив ярким белым светом пространство в радиусе не меньшем двух километров. Артур успел убить еще двоих телохранителей из отряда раненого Минера, столпившихся у своих машин, как они увидели антигравитационный диск в трестах метров слева от них, с которого велась стрельба, и открыли ураганный огонь из всех своих стволов. До своего сбития реимпульсная винтовка успела поразить двух врагов насмерть, а одному испарила колена – и, теперь он, хватаясь за обрубок ноги, орал что – то на афганском. «Отвлекающий деморализующий фактор.» Мысленно ухмыльнулся Жатко и отложил небольшой компьютер, с которого управлял снайперской винтовкой, на снова становившеюся темной землю: весь огонь он вел с земли через компьютер – ведь залезать на такого рода платформу самому равносильно самоубийству, т.к. снайпера всегда вычисляют и, если он не сменит место, ему грозит гибель. Наступала пора основной битвы.
На инструктаже, и позже, у оружейника, ему объяснили, что сейчас ведется (информация была секретной) разработка лазерного оружия ближнего боя, и, т.к. он хорошо проявил себя в бою на обычных мечах, ему решили дать с собой два небольших лазерных клинка, которые прятались в креплениях на его предплечьях и представляли собой небольшие ручки, как у обычного меча, но пустые внутри. Активировались они через биометрическую идентификацию – нужно было отсканировать отпечаток пальца владельца; в бою это было не очень удобно, но это было секретное оружие и никто не хотел, чтобы враг использовал его против родной страны. Запаса энергии в этих коротких лазерных клинках хватало на двадцать секунд боя (тут почему – то Жатко подумал, что, когда он станет постарше, лично для него сделают лазерные клинки, запаса энергии в которых хватит как раз на час боя или даже больше. «Возможно сделают, поправил себя боец, ведь не все доживают до старости».), и этого вполне могло хватить на бой против группы их десяти человек. Конечно, всегда можно просто расстрелять врагов из плазменного пистолета – пулемета, прожигающего дырки в пятисантиметровой броне, но воспользоваться лазерными мини – катанами намного эффектней и ближе его психотипу. Единственная проблема состояла в технике применения – ведь мечи были короче стандартной метровой катаны и техника их владением была иной, но дело было в том, что Жатко умел фехтовать такого рода оружием: в секции кендо он научился и этому, ведь, как известно, древние самураи иногда фехтовали как длинными мечами, так и короткими, а также комбинировали как длинные, так и короткие мечи по типу «в одной руке длинный меч, а в другой короткий», что облегчало задачи фехтовальщика сейчас.
И так Жатко положил ненужный больше компьютер на землю за валуном, который находился буквально в паре метров от остановившейся автокавалькады врага, и плавно и быстро достал из крепежей с предплечий лазерные мечи. Быстро приложил большой палец сначала к одной катане, а потом к другой. Холодное белое сияние озарило ночь. С приятным сердцем гудением лазерный луч вылетел из ручки и зажегся смертельным огнем. Даже в таком мире как этот, когда люди даже не видят врага, который в них стреляет, все еще были идеалисты, верящие в эффективность лазерного оружия ближнего боя! И вот сейчас Артур Венглер должен принести пару очков в пользу таких людей.
Плавно обходя валун, за которым прятался, и направился в строну все еще стрелявшим по уже темному небу людей, Венглер чуть не допустил ошибки: он едва – едва не прикоснулся одним из лазерных мечей к валуну, который его надежно укрыл от глаз врага. Если бы он сейчас отрулил бы кусок из этого камня, то демаскировал бы себя, лишился эффекта неожиданности и, по всей видимости, был бы убит! Но таков профессиональный риск – одно движение не точно рассчитанное и плохо исполненное ведет к смерти, а другое, хорошо просчитанное и правильно выполненное, наоборот, ведет к жизни.
Жатко напал. Первому своему противнику он отсек голову – ощущение было такое, как будто в прямом смысле слова он пронес остроотточенный нож через сливочное масло, даже легче: так, как иногда легко чертить циркулем по бумаге; это был даже не удар, а именно касание, когда ударный сегмент меча без всяких усилий разрезает и испепеляет  податливую плоть.
Потом Жатко кинулся ко второму афганцу, который не понял, что его судьба предрешена: ему он вспорол легкие парным ударом обоих мечей. Когда труп стал оседать клинки вышли через обгорелую плоть и, повинуясь воли своего владельца, направились на следующего врага.
На все ушло 18 секунд. Артур Венглер буквально впал в боевой транс: ограничение по времени, холодный расчет и падающее при очередной атаки количество живой вражеской силы, заставило его сделать все очень быстро, но при этом его пульс не поднялся выше шестидесяти ударов в минуту. Он победил – вся охрана Минера была уничтожена, новое оружие, которое спецназовец с благоговением убрал обратно в предплечные чехлы (оно не обожгло кожу – все было рассчитано идеально, нагрев лишь самого лазерного луча, а, по завершении ударного цикла, каждая рукоять не нагрелся ни на один градус Цельсия) было протестировано на людях Минера, теперь настала очередь его самого.
Что – то подсказало Жатко поспешить и он поднажал, бегом направляясь к подаренному врагу. Минер лежал на спине правой рукой дергая у себя на груди какой – то карман – клапан, яростно пытаясь оттуда что –то достать. Но Жатко не дал ему этого сделать: в этой ситуации он не стал стрелять, а метнул в лежащего на земле противника простой титановой нож, который был также в его арсенале. Пролетев пятнадцать метров, блеснув остроотточенным лезвием, нож вонзился в горло противника. «Ну я и хорош, похвалил сам себя боец, Попал! Ведь всегда метал ножи на «четверку», а в боевой ситуации этот навык пригодился. Интересно, что именно он пытался достать?»
Жатко присел на песок рядом с поверженным врагом и аккуратно, осторожно – экономическими движениями, достал из кармана – клапана небольшой взрыватель. Видимо, Минер захотел унести с собой в ад и душу российского спецназовца, но это ему не удалось.
Артуру еще порылся в карманах усопшего насильственной смертью Минера и нашел много интересного, что он потом отдаст разведке, но одна вещь его особенно привлекла в данной ситуации – это был небольшой пульт от гаражных или складских ворот. Пульт от ворот на местности, где до ближайшей цивилизации нужно проехать не меньше сорока километров. Что бы это значило? И был только один способ проверить.
Артур нажал кнопку. И тут же предгорье наполнилось гулом и шумом старого работающего механизма, старого, но исправного, потому что часть горы, к которой шел щепетильный коллекционер взрывчатки, отъехал в сторону, открывая собой помещение, похожее на складское. Но это помещение было вырезано прямо в сердце горы!
Противиться такому искушению Артур уже не мог – это и была цель его миссии, тайный склад взрывчатки, который ему следовало уничтожить и теперь он сможет сделать это, используя взрыватель врага…отъехав на приличное расстояние, разумеется. Но, сначала надо заглянуть внутрь – что же скрывает эта пещера Али – Бабы!
Артур поднялся с колен после обыска трупа и нахождение пульта от тайного схрона взрывчатки, и почувствовал что –то странное, что не до конца мог объяснить. Что – то внешнее, трудноуловимое, но влияющее на ощущение. Он провел рукой по лицу. Кровь, ее не было. То, что обычно разливает реки крови, т.е. работа холодным оружием, сейчас, на этом новом, сверхсовершенном уровне, была сделана так, что ни одна капля вражеской крови не попала на Жатко. «Чистая работа.» Хмыкнул он про себя.
А потом он надел носовые дыхательные фильтры и вступил на территорию огромного тайника со взрывчаткой, принадлежавшему покойному Минеру.


















































Глава 3. Сдвинуть гору.
Жатко медленно продвигался вглубь горы со взрывчаткой среди металлических и пластмассовых стеллажей, на которых лежали килограммы взрывчатых веществ. Его дыхательные фильтры полностью блокировали запах, но Артур представил себе, что его окружает запах сырости и затхлости – в этой пещере Али – Бабы очень давно никто не был.
Переключив режим тактических очков на ночное зрение, оперативник увидел вдалеке небольшую, не очень широкую винтовую лестницу, которая уходила вниз, и тогда только понял – хоть почувствовал это раньше, - что идет не по камню, а по металлу. Жатко скосил взгляд по ноги. Да – это действительно так, пол в этой горе металлический, как иногда бывает на подводных лодках: не цельный, а с небольшими дырочками. Но куда вела лестница?
Дойдя до металлический лестницы, по которой смогли бы спуститься вместе три человека, Венглер стал спускаться вниз. Первый ярус он преодолел и снова увидел стеллажи с почти готовыми бомбами; потом второй ярус, за ним третий. Жатко продолжал спускаться – он спустился на глубину девяти этажей, а лестница все еще закручивалась вниз, уходя куда – то в глубину, где, возможно, лежали забытыми сказочные сокровища, и обитал охранявший их джинн. «Да, действительно, Афганистан – страна чудес!» Мысленно хмыкнул Венглер и стал подниматься на поверхность – пора было кончать с этим делом.
Поднявшись на первый этаж с минус девятого, Артур не удержался и провел пальцами по одному из зеленоватых, в свете ночного зрения, кирпичиков со взрывчаткой. Пальцы коснулись упругого, чуть отсыревшего материала (Артур Исаевич Венглер в этот момент почему – то подумал, что плохо, что не придумали тактических перчаток, как придумали тактические очки – все же ощупывать некоторые предметы, да и стрелять приходиться голыми руками, а перчатки теряют гибкость и другого рода тактильные ощущения. Кто – то скажет, конечно, что перчатки скрывают отпечатки пальцев, но какой смысл в подобных операциях, как ликвидация Минера, скрывать свою идентификацию – когда вместо горы будет зияющий кратер, все сразу стало ясно, что здесь поработал российский спецназ) и он на секунду замер – его накрыло волной ощущений: ведь здесь было столько взрывчатки, что действительно хватило бы на целый дом – конгломерат, а может и на два. Да, это место пора уничтожить.
Жатко вышел на свежий воздух, вынул носовые фильтры, которые, собственно, потому и надел, чтобы не надышаться испарениями от взрывчатых веществ и не остаться в этой горе, которую сделали полой, скорее всего, при помощи направленных ограниченных взрывов, а, затем, включил на тактических очках при помощи голосовой команды, режим поиска боевого ноутбука. Он ему был нужен: при помощи ноутбука можно было усилить сигнал взрывателя и, отъехав на безопасное расстояние взорвать гору. Это было необходимо еще и потому, что взрывчатки здесь так много, и нельзя взорвать ее с близкого расстояния – это приведет к смерти; поэтому Венглер и хотел отъехать подальше.
Найдя ноутбук, он ввел в него нужные команды, и компьютер сообщил, что возможно усиление сигнала на 1 километр 600 метров. Жатко наделся, что этого будет достаточно. Поставив ноутбук на плоский камень, Артур подошел к спрятанному под маскировочной сетью мотоциклу и поднял его – пора было убираться отсюда.
Но оставалась еще одна вещь, которую ему приказали сделать – ровно за три минуты до взрыва, послать кодированный сигнал на один из российских спутников. Зачем это было нужно, он не знал, но приказ оставался приказом.
Стремительный бег мотоцикла удалял его все дальше и дальше от опасного места, которое скоро рухнет – создавалась иллюзия безопасности по мере того, как он отъезжал все дальше. Именно иллюзия – пустыня и горы Афганистана скрывает сотни опасностей. Почему – то Артуру вспомнилась школа, урок географии, на котором им говорили, что высота гор на планете Земля постепенно понижается. «Если так понижать горы, как я собрался понизить, то да – горы на планете Земля очень скоро достигнут уровня моря.» Мысленно смеялся Артур, сам не понимая своего бахвальства. Он остановился. Жатко проехал ровно полтора киломтера (причем он двигался в сторону точки эвакуации) и очень наделся, что он достиг безопасной черты для этого взрыва.
Артур Венглер не спеша слез со своего железного коня, через наруч (который с виду казался простым гражданским наручем, но, на самом деле просто таким казался) передал сигнал на спутник и, отсчитав 180 секунд, активировал взрыватель. Небо вдалеке стало красным, гулкий шум разнесся по пустынным, свободным от человека горам, взрывная волна сбила Артура с ног и закружила его по песку, но он очень быстро встал – такое зрелище нельзя пропустить, это как побывать вместе с Лотом при уничтожении Содома и Гоморры, но только не превратиться в соленой столб. «Каким –то образом я исполнил мечту Мухаммеда – сдвинул гору, думал Жатко, Конечно от этой горы мало что осталось, но, формально ее удалось сдвинуть. Мечта пророка, да…»
Еще до того, как он услышал этот звук, Жатко кинулся наземь – над его головой пролетел бомбардировщик. Он летел в сторону взорвавшейся, еще плюющейся пламенем горы, от которой все еще исходило слабое мерцания, так, словно кто – то баловался с дально бьющим цветным фонарем. Садясь на свой мотоцикл и направляясь к точки эвакуации, Артур не услышал взрыва, но понял, что миссии он выполнил: командование хотело не столько взорвать схрон со взрывчаткой, сколько добыть важные сведения из кармана покойного Минера, который был, наверное, более крутой фигурой, чем вначале предполагал Венглер. А тот сигнал, что спецназовец послал на спутник, и пролетевший после получения сигнал самолет, были прикрытием миссии – склад взрывчатки уничтожила авиация, а не одинокой воин. «Да разумно, вынужден был согласиться с этими доводами Артур, мысленно вспоминая, в какой карман он положил электронный планшет афганца по кличке Минер, Наверное, там действительно содержится нечто важное.»
Жатко ехал к точке эвакуации, а над ним зарождался рассвет. Но, для того, чтобы полюбоваться им, у него просто не было времени.























Часть 3. Дни без войны.
Глава 1. Дома – конгломераты и экранированные города.
Когда родился Жатко – не имевший, правда, на день своего рождения столь мрачноватой клички, а будучи простым младенцем, - в начале 39 века от Рождества Христова, население планеты Земля приблизилось к двум триллиардам человек, а когда Жатко был на третьем курсе школы спецназа население Земли перевалило отметку в два триллиарда и составляло примерно два триллиарда сто миллиардов человек. Русских на тот момент в мире было около трехсот миллиардов; но это если брать ситуацию в целом: присоединившиеся к Российской Федерации казахи, украинцы, белорусы и другие национальности, а этнических русских (к которым причислял себя Артур Венглер) было не больше восьмидесяти миллиардов. Но это все равно было очень много! Вообще границы России к этому времени так разрослись и русские имели такое влияние в мире, что многие западные философы стали поговаривать об «русском Ренессансе», повторном возношении русского царства над остальными землями. Наверное, это было все же не так: русской военной мощи снова удалось покорить Европу и вести свои независимые войны, помогая союзниками и тем людям, которые могли бы быть союзниками. Оружие к тому времени стало столь разрушительным (назовите пятнадцать стран, у которых нет атомного оружия!), что сейчас Боливия могла напасть на Германию, и никто ее не разбомбил бы атомной ракетой – просто в эту страну прилетели бы и приплыли вражеские солдаты. Это правило касалось и России. Без применения ядерного оружия мир стал чище, выше и солдат на поле боя снова стал что –то значить, ведь раньше в годы великих войн он был просто пешкой, а теперь, вооруженный самым современным оружием, он был не пешкой, а, как минимум, ладьей. А такие люди, как Артур Венглер по кличке «Жатко» в войнах будущего были не пешками, и даже не ладьями, а настоящими полноправными ферзями. Лордами войны, которые выполняли секретные боевые спецоперации и управляли боевыми индивидуальными комплексами – самыми совершенными со времен колесниц, орудиями войны.
В третьей русско – афганской войне со стоны афганцев и их соратников американцев – ведь не могли же американцы, которых к 3820 году было пятьсот миллиардов не пожертвовать пары десятков миллионов своих элитных бойцов для правого, антироссийского дела, - потери врага к начала прохладной осени 22 – го составляли больше миллиарда (со стороны русских потери были меньше). И самое интересное, что на долю коренных афганцев этих потерь в процентном соотношении приходилось всего 30%, т.е. на войне в далекой горной и пустынной стране гибли, в основном, именно западные бойцы – из США и Британии. И это был еще одни фактор, исключающий долгую войну – все указывало на то, что кто – то впервые за мировую историю сможет победить Афганистан.
Началась большая перегруппировка войск. Пехота, десант, морская пехота, мотострелки, авиация – даже флот! – готовились к крупному удару по главному лежбищу врага, отдаленным провинциям, где тоже не дремали. Молодых офицеров спецназа, которых будут интенсивно использовать в завершающей фазе войны (о которой, кстати, весь остальной мир, благодаря информационной блокаде, пока не знал – западное сообщество по своим голографическим телевизорам все еще верило, что русские проигрывают) для разведки и диверсий, получили легкое послабление – им дали увольнительные на две недели и пропуск от военной полиции в ближайший крупный город – Ташкент. Спецназ хорошо умеет драться, но и отдыхать они тоже умеют, т.к., если постоянно думать о боевой задаче, легко эмоционально перегореть, что не нужно никому: ни тебе, потому что ты не генерал, чтобы думать о боевой стратегии, ни твоему врагу – потому что ты должен его уничтожить.
Вот именно по этой причине, одетый во все черное Жатко – он любил черный цвет и даже имел свою теорию, что черный цвет, цвет ночи, цвет тьмы, предпочтителен для бойцов спецназа, - стоял на ВВП ожидая прилета очередного военного корабля, который доставит его и его друзей – в общей сложности почти сорок человек младших офицеров,- в Узбекистан.
Хоть это и был первый день увольнительной, но Артур все же сделал свою обычную зарядку и, даже, успел принять контрастный душ – его коротко постриженные волосы еще сохраняли влагу хлорированной воды военной базы русских войск. Черный короткий плащ раскачивал ветер, напоминая о холодной, яростной, русской зиме, которая может ждать его дома, если этот конфликт закончится вскоре.
В опущенной левой руке он сжимал стандартную камуфлированную дорожную сумку, в которую положил пару книг, одежду и всякие мелочи вроде бритвенного набора или лазерного фонарика – в домах – конгломератах Узбекистана часто отключали свет: слишком близко к зоне войны. А вот компьютер Жатко оставил дома, на базе – эти две недели ему не хотелось учить хинди и он думал, что за четырнадцать дней язык не забудется; он планировал делать свою обычную зарядку, но учиться – этого он не хотел в увольнительной. Пусть ум немного отдохнет: тело должно быть в форме, а вот впечатлений для его ума Артуру Венглеру хватило с избытком – война дает много пищи для размышлений.
Заправленный электроэнергией, похожий на беременную корову транспортник, мигая красными габаритными огнями зашел на посадку в двухстах метрах перед группой спецназа, окатив еще в принципе молодых ребят жарким дыханием электрического двигателя. Вся орава младших офицеров спецназа, среди которых был и Михаил Корыстов, который оделся в светлую крутку и фиолетовую майку под ней, но без головного убора, как и Артур. По пути к кораблю они разговорились.
-Тебе идет черный, Артур.
-Спасибо, что заметил. Ты в этой куртке похож на героя боевика.
-Да уж. Хоть плохой может быть боевик.
Они еще немного поговорили, рассаживаясь по своим местам и пристегивая ремни безопасности.
Артур запихнул свою сумку под сиденье, и, когда обороты двигателя изменились и корабль оторвался от земли, заснул. Лететь до Узбекистана при попутной погоде около трех часов – почему бы это время не провести с пользой – читать неудобно: мало света; отжиматься неудобно: попадаешь в гравитационные ямы; изучать язык бесперспективно, т.к. при таком шуме голосовой идентификатор просто не услышит твой голос и не сможет определить правильно ли ты произнес иностранное слово или нет; вот и оставался единственный выход – спать. Артур Венглер очень быстро погрузился в сон.
Просунулся он через сорок минут, когда в стенку, к которой он пристроился, стали барабанить какие – то твердые предметы. Он сразу понял, что это такое – грузовой корабль обстреливали с земли. Видимо били из старых зениток, не из плазмы или теплонаводящихся ракет, а чего – то более простого, как крупнокалиберный пулемет или устаревший автоматический гранатомет – это было видно из того, что корабль все еще летел. Потом над кораблем раздался какой-то гул, и его чуть тряхнуло – пилот перенаправил курс, - и через минуту стук в фюзеляж прекратился – это сопровождавший корабль МиГ успешно уничтожил точку ПВО врага, обстреливающий транспортник. Можно было лететь дальше, и Жатко снова уснул.
На этот раз он спал без происшествий почти до самого Ташкента.
-У тебя вообще нервов нет, Артур. Сказал Михаил Корыстов. Как ты смог заснуть после обстрела? У этих кораблей броню может прожечь даже лазерный пулемет.
-Не знаю насчет нервов – может их совсем нет, забыли при сборке…Но ведь так хочется спать. Помнишь, нам на уроках психогигиены говорили об устройстве, которое аккумулирует сон и можно поспать заранее, а потом не спать?
-Помню. Классно было бы его получить…
-Да уж – сильно бы помогло.
-Что планируешь делать в Ташкенте, Артур?
-Сам не знаю. Главное, что квартиры нам уже сняли – на какой –то окраине.
-На севере, поближе к дому, подальше от войны.
-И то хорошо.
-Садимся! Раздался голос из динамиков, и корабль пошел в пике, чтобы приземлиться на аэродроме города Ташкента, но не рядом с гражданскими самолетами, а чуть поодаль – где традиционно приземлялись военные корабли.
Грузовой корабль сел, открылся багажный люк, и молодые офицеры покинули его гостеприимные недра. Дойдя до заслона безопасности, который составили из разношерстных военных – заслон безопасности знал, кто пришел, - и, показав свои электронные идентификационные карты, заменяющие здесь паспорта, все они вышли в город.
Как – то так получилось, что все они очень быстро рассеялись, расставшись друг с другом. Также и Венглер с Корыстовым и еще одним их другом Веткиным, который был в школе спецназа лучшим водителем – даже танк мог водить! – скоро расстались друг с другом, пойдя каждый в свою сторону.
Жатко очень быстро определился с направлением – он вообще всегда хорошо ориентировался и имел почти превосходное чувство направления, - и сел в ближайшую капсулу пневмо – метро, которая подняла его высоко над городом, почти до самых верхних этажей домов – конгломератов, которые здесь, в Узбекистане ничем практически не отличались от аналогичных стоэтажных построек в России – разве, возможно, выглядели чуть поблеклей своих северных сородичей.
«Новые дома будущего» – так когда – то называли эти высотные постройки, похожие на кубики ребенка – переростка, который сложил их в очень аккуратные кубы высотою до небес. В одном стоэтажном жилом доме могло размещаться до десяти тысяч человек, причем переработка отходов, производство энергии (или ее перераспределение, что правильней, т.к. вся электроэнергия бралась из общих источников), производство пищи, даже обучение детей происходило тут же в этом огромном доме. Сам Артур будучи еще маленьким ребенком первые три класса начальной школы прошел именно в их с семьей доме – конгломерате в Екатеринбурге, а уже потом, пройдя «сумеречный» класс, где выясняли, обучаем ли ребенок, он стал ходить в огромный, тоже высокий дом – школу, где и получил диплом о среднем образовании. Вообще, если бы не работа, то многие люди не покидали бы своих стоэтажных уютных приютов, а так и оставались бы дома всю свою жизнь – но еда стоила денег, и, познакомиться с женщиной можно было тоже, лишь выйдя из дома. Это был главный мотивирующий фактор выхода из дома – деньги и секс; а так, многие люди по несколько лет не видели солнечного света, сидя в своих уютных квартирах, которые, как и прежде, распределялись по принципу «один человек – одна комната», и лишь заплатив дополнительную сумму, одиночка мог получить более просторную жилплощадь.
Вообще десять тысяч человек живущие в одном доме занимающим пол уличного квартала не являлись пределом для современных технологий – во многих городах Юго – Восточной Азии умудрились в один дом втискивать по тридцать тысяч человек или даже больше; Жатко видел такое, изучал теорию проникновения и ведения войны на таких гражданских объектах.
Иногда он задумывался, почему просто не навести ракеты на эти огромные жилые дома и не уничтожить всех жителей основных столиц? И сам себе отвечал: армия. Армия России или другой страны была единственным сдерживающим фактором для властей других стран для того, чтобы не послать свои ракеты по иным городам и не сжечь пару миллионов «неверных – не кошерных – не толерантных» и не забрать себе их землю и ресурсы. Всегда будет отмщение, всегда придет кто – то, кто своей карающей рукой уничтожит убийц и возьмет богатую контрибуцию. А чтобы как – то убить опасность обстрела ракетами или иным оружием, но, прежде всего ракетами, т.к. они были очень распространены, появились экранированные города.
Экранированный город – это город, полностью покрытый защитным щитом, об который разлетались в дребезги любые ракеты; жители такого города уже никогда не увидят Солнца, но и ядерная ракета на них не упадет. Защищаемые щитами и некоторыми другими техническими приспособлениями, такие города стали полностью безопасными, экранированными для ракетных атак.
Первым таким городом стал Нью-Йорк. Потом Северная Америка вся стала экранированной, а за ней и многие страны Западной Европы – вроде Британии. Но не все – многие мировые столицы отказались от такого, своего рода, бункера в котором будешь жить без Солнца, и поэтому Эйфелеву башню еще можно увидеть со спутника. Ташкент не был экранирован, как и Москва, как и ни один город в России. Некоторые города деэкранизировались – вроде Праги или Варшавы, - но, в целом, идея жила. Можно даже сказать, что экранированные города породили целые закрытые континенты – ему, русскому военному, уже никогда не побывать в Соединенные Штатах Америки или Британии. Но с этим Жатко смирился – ему было чем заниматься и так.
Ровно через семь минут капсула пневмо – метро плавно остановилась в воздухе возле корпуса одного из домов – конгломератов, в котором для Венглера его начальство сняло на время квартиру и где он проведет ближайшие четырнадцать ночей до своей отправки на войну. Это было удобно – военные иногда арендовали квартиры с догами и, через то, списывали долги хозяев жилплощади.
Артур бодро прошел в отведенный ему начальством сегмент жилплощади Ташкента и по пути заметил зеленоватый кабель энергетической системы здания, что сразу навело его на мысль о мега – реакторах.
В 3220-ом все атомные реакторы планеты Земля были закрыты, и осталось лишь три действующих огромных реактора, которые питали всю планету. На эти мега – реакторы свозился весь уран и плутоний, там производили энергию и давали свет в домах и теплые батареи зимой, а по соглашению 3222 года все страны мира за равную плату пользовались этими реакторами и атомной энергией, преобразованной в электрическую. Всего таких реактора было три: один в ста километрах от Екатеринбурга (правда, ни один житель этого родного для Венглера города не знает именно в какую сторону нужно пройти эти сто километров, чтобы найти мега – реактор), который питал России и Азию; второй в восточной Польше, в лесах, где когда – то состоялось финальное сражение Польско – германской войны, который питал Европу и Африку; и, наконец, третий реактор – гигант, расположенный в бассейне Амазонки, снабжавший энергией обе Америки и Австралию. Это было удобно – чистая, относительно дешевая атомная энергия для всей планеты и следить нужно только за тремя ректорами, что почти полностью исключало атомный взрыв реактора; там же, прямо на месте атомная энергия перерабатывалась в электрическую и по специальным каналам шла питать мир; там же перерабатывали и хранили устаревший уран и атомные отходы – что тоже было удобно и безопасно. Как – то раз группу Жатко даже провели по реконструкции панели управления атомного реактора и будущие спецназовцы предметно узнавали, что им предстоит защищать или уничтожить – хоть последнего, они, надеялись, делать не придется – ведь взрыв хотя бы одного из мега – реакторов отколет от Земли небольшой кусок и выкинет его в открытый космос. Именно из – за стабильной работы этих реакторов функционировало пневмо- метро Ташкента и в квартире Артура Венглера горел свет.
Положив свои нехитрые пожитки на трехспальную кровать, которая занимала почти всю комнатушку, Артур прошелся на кухню и нашел, что холодильник полностью пуст: ни одной завалявшейся сухой картошки или надорванной упаковки молоко. Да, надо срочно идти за покупками!
Артур достал из своего вещмешка пластиковую денежную карту, положил ее в карман и надел на правое предплечья простой, гражданской модели наруч с подключением к глобальной сети интернет, который поможет ориентироваться  в незнакомом городе, зачем – то посмотрел в висящее в прихожей зеркало и покинул квартиру.
Первый из его четырнадцати дней отпуска начался!



















































Глава 2. Что продается в магазине – 1. Консервированный кипяток.
Жатко покинул дом – конгломерат, в котором ему придется жить две недели, и вышел на пыльные, грязные улицы Ташкента, наполненные пестрым людом. Тут были почти все цвета кожи, которые только можно себе представить – от белого до смуглого, почти черного оттенка. Город перед границей, город, на который навела свою тень война. Мирные жители, коренные узбеки, жители других стран Средней Азии, военные, полицейские, шпионы всех мастей, проститутки, многодетные мамаши. Среди этой пестрой толпы, уверенно шагавший юноши весь в черном, не вызывал никакого внимания и не привлекал к себе чьего либо взгляда.
На асфальте были лужи, но они уже испарялись; хоть и было холодно, но дождя до вечера ждать не было смысла – ветер пустыни – переменчивый синоптик, но сейчас прогноз оправдался – дождь, действительно, пошел, но ближе к трем дня, когда изголодавшийся Венглер – он ел последний раз ровно восемь часов назад, т.е. целую сверхурочную рабочую смену, - надел на голову черный берет и пошел уже более целенаправленно, не прогуливаясь, а ища магазин, а за одно и укрытие от непогоды.
Дождь был обычный – не кислотный и не ржавый, который, обычно, больше напоминает кровь, хоть и состоит из обычной окиси железа («Предапокалиптическое знамение.» Как отозвался о таком дожде один из школьных учителей; Артур тогда не обратил на него внимания.) и единственный вред от него – это грязь и ускоренное разложение металла. Но и обычный, холодный, осенний дождик мало приятен, так что Жатко срочно двинулся в сторону ближайшего от себя торгового центра – благо здесь было столько рекламы, что пропустить его было просто невозможно.
Остановившись перед относительно небольшим домом – всего пятьдесят этажей -, который полностью отвели под торговлю, молодой боец спецназа немного постоял читая вывески на знакомом ему языках, из которых присутствовали русский и английский, а остальные он не знал, а, потом, став на дорожку эскалатора очень быстро поднялся на тридцатый этаж – внешняя лестница эскалатора работала отлично, внеся очередного клиента в холл из стелка и металла, которые, казалось светилась в лучах выглянувшего на минутку Солнца.
Венглер чуть отряхнулся от воды, потом взял корзинку из стопки и пошел без цели и плана в этот огромный торговый центр, покупать себе ужин, на который планировал сварить суп – будет, что и завтра поесть. За время своего пребывания в стенах школы спецназа он почти разучился готовить – их и так кормили хорошо, но, сейчас, посмотрев на отвратительные на вид и запах вагончики с уличной едой, ему захотелось домашней пищи. Поэтому Артур, найдя нужный ряд – с овощами, - стал складывать в свою корзинку из переработанного пластика сначала большой мутированный картофель, одна картофелина которого весила грамм восемьсот, и сладкий репчатый лук – еще одна новинка современной генетики – лук, от которого, при резки, не хочется плакать. А потом Жатко остановился перед небольшим стендом и всмотрелся.
-Ух, ты! Невольно вырвалось у офицера.
«Консервированный кипяток». Маленькие синеватые кубики – не больше костей для игры в настольные игры, - содержали каждый один литр «консервированного» кипятка и теперь не нужно было кипятить воду, а достаточно просто вылить содержимое кубика – с осторожность, само собой! – в емкость и она превратиться в кипяток. Инструкция прилагается.
Венглер как – то неуверенно подбросил на ладони два кубика с кипятком, пытаясь понять, какая именно технология создала этот бытовой прибор и не возможно ли также, под давлением, накачать в сверхмалый объем куба кислоту или жидкий огонь. Так до конца и не поняв, какую именно технологию использовали разработчики «консервированного кипятка», Артур сложил два кубика в свою корзинку и пошел к кассе – он купил все что хотел. (Консервант под суп им, с сухпайком выдали еще на базе – так что будет, что добавить в суп для вкуса.)
Расплатившись, Артур сразу сел в пневмо – метро, сеть которого, проходила либо через, либо около каждого, уважающего себя торгового центра, и поехал (а, точнее, полетел – большую часть пути он проделал в воздухе) к себе домой.
Но вышел из метро за два квартала от своего дома – конгломерата, чтобы прогуляться по улицам с поредевшей от дождя этой пестрой толпе, в которой никто не обращал на него внимания. Просто обычный парень. Обычный парень, убивший за последние три месяца около сотни человек.













































Глава 3. Что показывают по телевизору – 1. «Шоу века».
Когда Венглер выходил из капсулы пневмо – метро дождь полил с прежней силой, и стало понятно, что до утра природа не успокоиться – придется сидеть дома. И, хотя всегда присутствовал вариант с ночным клубом или просто каким – нибудь притоном, но Артуру это все не особо нравилось – почему – то он привык избегать такого рода развлечений в общественных местах, вполне возможно, что из боязни терактов. Да и Солнце уже садилось – было почти семь часов вечера – Жатко провел в магазине гораздо больше времени, чем планировал изначально – видимо, все торговые центра на это рассчитывали, потому и всегда оснащались детским площадками, ресторанами, спортивными залами и голокинотеатрами с частичным погружением в виртуальную реальность. Да, век прогресса – подумалось Артуру. Он приложил наруч к умному замку своей квартиры, и дверь открылась, и боец спецназа, временно пошедший в увольнение вошел в свое временное жилище.
Артур снял с себя абсолютно мокрые черный плащ и  берет такого же цвета и развесил верхнюю одежду и головной убор, чтобы они могли высохнуть, а сам пошел под контрастный душ. Но, сначала, он вытащил из своего вещмешка небольшую насадку для душа, похожую на обычный фильтр для воды – но, на самом деле, это был охладитель, который он временно позаимствовал с базы и надеялся вернуть: без этой штуки принять полноценный контрастный душ было невозможно, т.к. вода была очень теплой и контраста не возникало, а с охладителем, даже в пустыне, холодная вода всегда была ледяной, что делало процедуру принятия контрастного душа правильной. Вот и сейчас, под струями, то горячей, то ледяной воды, Артур Венглер не чувствовал сильных угрызений совести от того, что взял собственность своей армии, пусть и на время.
Когда он закончил мыться, то, после того, как вытрется и надел чистую майку и трусы сразу пошел на кухню нарезать картофель для супа – тот самый картофель – мутанта, который он купил в торговом центре. Вообще, Жатко мог не готовить себе ничего – выданного им сухпайка хватит на весь краткосрочный отпуск, но нужно оставаться человеком – поддерживать в себе человечность, иначе превратишься в робота, готового только исполнять приказы и убивать по зову Родины. Но и из пайка лейтенант тоже решил кое – что позаимствовать – не без этого.
Когда нарезанный картофель и лук уютно лежали в кастрюльке, Артур Венглер решил попробовать консервированный кипяток, который с такой помпой продавался в магазине, и, хотя печка в его временной квартире работала, Жатко все же решил испробовать новинку. Он сделал все по инструкции: открыл кубик и влил содержимое к овощам – и кастрюлька моментально заполнилась кипящей водой, а маленькая кухня паром. Артур включил электрическую плиту (сейчас редко можно было найти газовую плиту – лишь в районах, где еще добывали природный газ, редкий ныне) и стал варить суп, подумав, что процесс приготовления все же немного страдает – ведь картофель обжегся кипятком. Потом пришла мысль, что этот кипяток в кубике – одно из самых идеальных способов устрашения при допросе – вылей перед человеком кипяток, и он ответит на все вопросы.
Потом, когда суп был приготовлен, Артур с тарелкой супа и сухими галетами, которые планировал обмакивать в варево (хлеб купить он забыл), уселся перед голографическим телевизором и хлопнул в ладоши. Телевизор включился – настало время вечернего ток – шоу или исторической передачи или чего явно не обременительного, что поможет заснуть в этом бурном мире, где без войны не обходиться ни одно десятилетие, и, который, вполне возможно, скоро сгорит.
Но, прежде чем погрузить свой мозг в эфир, Венглер попробовал ложку супа. «Идеально! Похвалил он себя, если все пойдет в таком темпе, я и мясо испеку перед концом отпуска и буду чувствовать себя бодрым и сильным. Что же сейчас смотрят по телевизору? Этот проклятый ящик почти полностью заменил кино, в которое я так любил ходить, будучи подростком. Да и показывают разве по телевидению, как космическая станция падает на Лондон?! Нет. Вот поэтому в кино и ввели систему виртуальной реальности, что полностью изменило индустрию, но, не к лучшему. Ладно, один вечер можно провести и у телевизора. Все же зря я сделал, что не взял с собой книги – так было бы чем занять мозг…Ладно, что у нас там по программе? Нет, суп правда хороший!. Выше всяких похвал.» И Артур Венглер стал есть и одновременно с этим мотать список каналов, выискивая что – то стоящие, на что можно обратить свое внимание. Но быстро утоп – по другому прост не сказать: было такое разнообразия каналов, что определиться с каким – нибудь конкретным было просто невозможно. Пришлось поступить проще: Венглер зашел в статистику и нашел самые просматриваемые каналы, выбрал один из тройки лидеров и запустил его на своем голографическом телевизоре.
Он ел и смотрел телевизор ничего практически не понимая из того, что сыпалась на него с телеэкрана. Новостей не было, но канал был русским – диктор говорил по русски, а потом Венглер сообразил – синхронный перевод. Или не совсем синхронный – разница с реальным вещанием могла составлять около двадцати минут задержки, и за это время суперкомпьютер успевал все перевести; а мгновенного переводчика речи, причем такого, чтобы передавал до нюанса значение иностранной речи, изобрести пока не смогли – что было хорошо, иначе разведчикам перестали бы доплачивать за знание иностранного зыка или языков.
«Да, подумал Артур Венглер, интересное кино: в телепрограмме нет ни одного нормального канала, который смог бы посмотреть военный, не превращаясь в умственноотсталого. Что ж, тту мы живем…Дома вообще не смотрел телевизор – было не до этого. Может напрасно я не взял с собой книги?..» И тут забрезжил свет. Иностранные буквы, которые очень небрежно, но оперативно быстро – так что не удалось прочитать оригинальное название, - заретушировал компьютер, сложилось в название программы «Шоу века». Так и никак иначе.
Венглер быстро вычерпал оставшийся картофельный суп и вытер рот салфеткой – вот оно, благословенное ток – шоу для того, чтобы превратиться в обывателя, а не в боевую машину Родины. «Шоу века» началось!
Это шоу было как бы дробным – в нем участвовало три команда по три человека в каждой. Один решал интеллектуальные задачи, второй музыкальные, а третий участник решал физические задачи. Один угадывал или отвечал на вопросы, второй пел или угадывал мелодии, а третий оказывал чудеса физической выносливости, преодолевая лабиринты преград. А боролись они за небольшой (очень маленький – хватит вам небольшой!) изумруд. Но в конце шоу этот приз так никто и не получил – выигравшая команда так и не смогла пройти финальное испытание, когда ее участники поменялись местами и интеллигент пошел лазить по натянутым сетям и канатам, а качок принялся решать шарады. Победившую команду компенсировали небольшим денежным призом и пожелали удачи в будущем.
«Да, это была полная белиберда, подумал Венглер. Мне осталось только начать пить пиво перед спортивными мероприятиям по телевизору и я превращусь в обычного, среднестатического мужика, у которого главный интерес в жизни не попасться жене, когда идешь к любовнице. А главная страсть – рыбная ловля, пускай и в искусственных водоемах. Хоть машину теперь не надо водить – все делает пневмо – метро, а, иначе, у этого среднестатического мужика была бы еще возня с автомобилем, а не со своим телом, в которое нужно, чтобы оно выглядело хорошо, вкладывать намного больше, чем времени на ремонт машины.» Это были невеселые мысли, но Артур был человек психологически устойчивый – ведь, в конце концов, он сам выбрал себе такую жизнь, стал военным, пробился в спецназ и теперь защищает свою Родину на острие атаки. Правда для этого приходиться убивать других людей, но, на самом деле Жатко никогда не воспринимал убитых им людей, как людей – враги, противники, злодеи, мишени в тире…Но не люди. Наверно это и было базовое исключение любого военного, стреляющего в человека в другой военной форме, а. именно – не считать его человеком. Артур даже знал, что такие мысли рано или поздно все равно уйдут – всегда можно себя чем – то занять или переключиться; да и к тому же ведь не он принял решение в очередной раз напасть на Афганистан. Просто это его работа и он лучший в ней.
Жатко выключил телевизор и приказал, обратившись к наручу, который уже интегрировался к искусственному интеллекту квартиры:
-Вид с внешней камеры.
Голографический телевизор снова заработал и на нем высветилась картина внешней непогоды, которую снимала камера на одном из жилых сегментов дома – конгломерата. Сейчас там была непогода – дождь лил сплошным потоком, ветер трепал растущие кое – где деревья, которые городской совет Ташкента был обязан посадить. Завтра на тротуарах будут лужи и много грязи, которую в следующую ночь уберут роботы- уборщики, заменившие дворников в больших городах.
Было десять часов вечера. Жатко какое – то время сидел, готовясь ко сну, потом пошел на кухню и убрал оставшийся суп в холодильник, и туда же отправил оставшиеся продукты, а потом пошел спать.
Ближе к утру дождь утих, и выглянуло Солнышко. Начинался новый день, и он подарит новые возможности.




































Глава 4. Медсестра.
На следующее утро Жатко проснулся с рассветом – легкая голубизна лазурного неба показалась ему чистой и обновленной – как и всегда практически бывает после дождя. Внешняя камера дома – конгломерата показывала, что очень много людей спешит на работу в этот ранний час, но Артур Венглеру не нужно было этого делать, ведь из его отпуска – увольнительной осталось целых тринадцать дней.
После своей обычной утренней зарядки Венглер разогрел в мультиварке кусок спрессованной крупы и превратил ее тем самым в съедобную для человеческого организма кашу, помазал маслом галету и запил все очищенной водой которую тоже положили в сухпаек. Нужно было чем – то заняться и он не знал чем, но, все же Артур оделся и вышел из дому. Отсутствие цели, как ни странно, не повлияло на его настроение, и он подумал, что до обеда точно нагуляет себе аппетит.
Грязи было много – может завевал суховей пустыни или еще что, но очень скоро чистая обувь Жатко стала напоминать его рабочие берцы. И никуда от этого не деться – сейчас под любыми географическими широтами одно и тоже: в каждом крупом городе после дождя наступает грязь; единственным исключением были крупные культурные части некоторых городов, как Кремль или Эйфелева башня. Но Ташкент не был культурным центром Средней Азии, скорее напротив. Не участвовавший ни в каких войнах Узбекистан, так и не стал снова столицей Азии, как давно- давно, когда его историческая миссия приносила ему славу и известность. Сейчас это был просто обычный город с населением под пятьдесят миллионов человек; а, когда закончится война, его население будет составлять всего двадцать миллионов. Да, хорошо инвестировать в армию!
После часа прохода по улицам Ташкента, Артур Венглер вышел к тому самому торговому центру, где он закупался вчера – вот отличный шанс развеяться от наступающей скуки – купить себе что – нибудь к обеду.
И он стал подниматься по полиформной лестнице: просто стал на серую ступеньки внизу у входа в магазин и она понесла его вверх под небольшим углом. Поручень, появившийся после подъема на второй этаж, делал передвижение комфортным. Да, Ташкент в годы войны – скука смертная, не на что даже посмотреть.
И вдруг Артур увидел девушку. Т.е. он видел много девушек за сегодня – и русских, и иностранок, - это был большой город, и женщин в нем было много, просто той девушке, которую он увидел сейчас, требовалось помощь. Эта высокая с маленькой грудью брюнетка, одетая во все белое, несла в одной руке пластмассовую сумку с апельсинами, которыми, похоже, была набита вся сумка; на какой – то момент времени она устала и приопустила сумку наземь, и одна из пластиковых лямок стала засасываться в полиформную лестницу. «Черт! Надо ей помочь! Подумал Жатко, либо местные чебурашки будут сыты тремя килограммами апельсин.» Да, ситуация требовала вмешательства.
Девушка была на три этажа его ниже, поэтому Венглер не прыгнул к ней сразу, а моментально прокачав в уме все компоненты задачи, прыгнул сначала на ступеньку над ней, где распугал двух пенсионеров – ташкентцев, которые заматерились в его адрес на иностранном языке, а потом уже прыгнул на ступеньку к девушке и успел вырвать лямку из лап лестницы. Апельсины были спасены.
Девушка не испугалась. Вблизи он рассмотрел, то у нее голубые глаза, длинные ноги и ее одежда имела на передней стороне, слева небольшой красный крестик. От нее хорошо пахло, а ее черные, словно вороное крыло волосы плавно покачивались в такт спуску. Артур протянул ей сумку с апельсинами со словами:
-Я спас ваши апельсины.
-Да, боец, ты спас мои апельсины. Спасибо.
И улыбнулась в ответ, он тоже улыбнулся в ответ.
Рассматривая ее лицо он увидел в ней славянскую внешность, не азербайджанскую – девушка была русской, а раз на ее платье красный крест, то скорее всего она медсестра или санитарка из ближайшего госпиталя, которую, вполне возможно, прикомандировали сюда с войной. Она не могла быть врачом, т.к. была очень молода – лет девятнадцать – двадцать.
-Меня зовут Артур, а вас?
-Галина. Рада познакомиться.
Они пожали руки (ее кожа на руку на ощупь была нежной и теплой, как у ребенка – этой женщине никогда не приходилось стрелять из автомата или метать нож), и точно в этот миг, ступенька дорожки коснулась земли, и они оба ступили на землю. По телу Венглера пробежала волна электрического возбуждения – не только вожделения или страстной влюбленности с первого взгляда, а нечто животное, первобытное – словно он охотник, а она его женщина. Такого рода переживаний Артур еще не испытывал; он не был девственником – в школе ему удалось переспать с двумя девушками, на одной из которых он подумывал женится, - но, при всем при этом это чувство, желание животной близости было для него внове. А то, что встреча была неслучайно, сомневаться не приходилось – найти одну девушку в городе – миллиарднике было почти невозможно; а хоть для того, чтобы привлечь ее внимание он нарушил несколько административных законов о безопасности, Жатко абсолютно не волновало – меньше чем через две недели он будет на фронте снова. И они победят.
Артур потряс головой – Галина что – то говорила и, хотя он слушал и понимал произнесено ей, если бы в этот момент она спросила бы его о чем – либо, то он не смог бы ответить – все его внимание сошлось на этой молодой брюнеточки, причем так, как четырехфакторный прицел стратегического бомбардировщика на цели, когда он выходит на бомбежку. «Приди в себя парень, мысленно одернул себя боец спецназа, а то можно проснуться с обручальным кольцом на безымянном пальце правой руки. А может я этого и хочу? Снова одернул себя Венглер, Странное чувство…Любовь?»
А между тем девушка рассказала о себе: она работала хирургической сестрой в военном госпитале Ташкента, принимающей раненных солдат и офицеров из Афганистана, в который она сейчас и направлялась. Ей точно было двадцать лет, но Галина получила сертификат медсестры в ускоренном режиме из – за войны. Закончила училище, и была призвана на войну, в главный военный госпиталь Узбекистана. И тут она переменила тему:
-Почему ты весь в черном?
-Я и сам не знаю – мне кажется это отражает мою работу, мою профессию.
-Ты почтальон? Они ходят в черном.
-Можно сказать и так, только я никогда не стучу дважды.
Девушка какое – то время молчала, накручивая локон черных волос на пальчик. Они остановились возле какого – то огромного дома – конгломерата, выкрашенного в белой цвет влаго и солнцестойкой краской.
-Я пришла, она указал рукой на белый дом, Это госпиталь, я здесь работаю. Можешь вернуть мне апельсины – с ними больше ничего не случится.
И только тут Артур понял, что до сих пор держит ручки пластмассового пакета с экзотическими фруктами. Немного стушевавшись, парень вернул девушки ее покупки.
-Кстати, он уже пришел в себя, зачем тебе так много апельсинов?
-Это не для меня – сегодня у заведующей день рождения и мы приготовим из них вкусные пироги и сделаем пунш.
-Круто. Я тебя еще увижу, Галина?
-Да, Артур. Ровно через четыре с половиной часа моя смена закончиться и сможем прогуляться.
-Ты живешь здесь, в Ташкенте?
-Я живу в общежитии. Оно прямо в этом здании. Когда война закончиться или меня уволят за провинность – чего не случиться, я хорошая медсестра, - я вернусь домой в Ростов – на – Дону. А ты сам откуда?
-Из Екатеринбурга.
-Мне пора бежать, Артур. Жди меня здесь.
Она развернулась, но он ловко положил руку ей на плечо и удержал; он сказал:
-Давай хотя бы обменяемся электронными идентификаторами…
Она улыбнулась и сказала:
-Давай.
Они соединил свои правые предплечья и наруч Жатко и элегантный браслет Галины пискнули – в их базу данных одновременно добавился новый контакт. «Теперь ее можно будет найти, подумал Венглер, как плохо, что это не полноценное свидание и нельзя поцеловать ее в губы.
Они пожали друг дугу руки и девушка в белой форме медсестры пошла легкой походкой к короткой, невысокой полиформной лестнице. Галина обернулась и помахала ему рукой, а потом скрылась в здании. Испытывающий сложны чувства Жатко помахал ей вслед, а потом пошел обычным размеренным шагом от медицинского конгломерата – он знал, что смена хирургической сестры заканчивается в семь вечера (так было в их мобильном госпитале, где из тел солдат извлекались куски металла, а разложенные плазмой и лазером тела старались сделать вновь здоровыми), но решил прийти раньше.
И он не прогадал! Галина вышла из здания больницы ровно в пять минут шестого и, если бы Жатко чуть припозднился, то не встретил бы эту девушку сегодня. На улице стояла легкая морось – скоро зажгут фотонные фонари и станет светло – многое терялось при свете дня, а ночь это потерянное более четко обозначала. Они снова пожали руки и пошли искать развлечений.
Сначала они зашли в небольшой парк развлечений, расположенный на пятом этаже дома – конгломерате, все сто двадцать этажей которого вполне могли быть центрами развлечения – есть кого развлекать при трилиарде человек землян. «Пир по время войны, подумал Артур, надо сделать так, чтобы война не пришла на эту мирную страну.»
Он выиграл для нее все призы в электронном тире, и даже смог взять суперприз, выстрелив из имитатора снайперской винтовки на дистанцию в 600 метров и забрав корону с искусственной позолотой и искусственными изумрудами. Надевая на черноволосую головку этот приз, который, правда, девушка очень быстро сняла, он подумал – вот бы женская красота, как эта корона не увядала бы никогда.
Потом Артур и Галина пошли в ближайший ресторан быстрой еды. Артур лишь перехватил на обед сосиску в тесте – все на что он рискнул из магазинчика готовой еды в этом городе Средней Азии, - и сейчас был голоден.
Они ели и пили и разговаривали. Над ними небо было словно наэлектризовано, словно они были полюсами с противоположенными зарядами и их влекло друг к другу с непреодолимой силой.
Выходя из конгломерата развлечений они  впервые поцеловались, и он предложил поехать к нему домой. На самом деле Артур Венглер не был силен в любовных делах, но знал, что если проявить уверенность, то все получиться. Но, на самом деле, он хотел отвести Галину не в свою постель, а прямо в загс – если бы они только работали в одиннадцать вечера…
Пара купила по пути – опять же в том самом конгломерате – торговом центре, на ступеньках, которого они как раз и познакомились, - шампанское, презервативы, ароматные свечи и другие мелочи вроде влажных салфеток без которых не обходиться каждое свидание.
Когда Галина вошла в служебную квартиру Жатко, то отдала ему на руки свою верхнюю, белую одежду, а под ней белая блузка и лифчик в цвет. Артур захлопнул дверь с умным замком, положил на пол ненужные пока покупки и накинулся на Галину, целуя ее, обшаривая руками ее тело и снимая с нее одежду. Он пытался понять, чем именно она отличается от его бывших девушек и ответил сам себе на свой собственный вопрос – несравнимый идеал.
В постели он совсем забыл себя. В момент оргазма он выпускал нечто звериное, дикое, первобытное – что – то такое, что являлось темным по природе, но было в нем. Он не обратил внимания, получила ли девушка удовольствие, но решил спросить об этом потом.
Галина задала Артуру совершенно не уместный вопрос, когда он держал ее в своих руках:
-Ты ведь из армии, да?
-Да. Я – военнослужащий.
-Спецназ?
-С чего ты взяла?
Она улыбнулась какой – то грустной улыбкой и сказала:
-Угадала просто. Нет формы – ваш же символ меч, да? Нет диких понтов, что ты военнослужащий, но то, как ты стреляешь, как двигаешься, выдает в тебе отнюдь не интенданта. Когда тебе опять на фронт? И, немного помолчав: и на сколько?
Он не ответил сразу, просто думал – что подводило Артура к какому – то решению, которое его родители вполне могли бы одобрить: он захотел жениться на Галине, вопреки всем правилам. Потом забрать ее из Ташкента…А потом эта дурацкая война, которую нам надо закончить и бесконечный, моросящий дождь, мрак, в котором не живет надежда.
-Я вернусь, как только мне позволят. Он хотел сказать про массированные атаки на врага, но промолчал – ведь нельзя доверять каждой встречной, хоть она и не каждая. Да и беспокоить ее не надо. Но мы может провести оставшиеся дни моего отпуска с пользой.
-Я на этот надеюсь. Ты как дикий зверь…
-Прирученный, надеюсь?
Она отвела глаза. Но всего на секунду.
-Есть что – то темное в тебе, Артур, нечто звериное…
-Наверно, это моя совесть. Улыбнулся он. Иди ко мне.
Когда он проснулся утро, девушка уже ушла на работу, оставив после себя слабый аромат духов. Вот еще одна битва была выиграна – какими – то непонятными даже ему самому путями он нашел себе свою будущую жену.
Артур и Галина провели вместе все дни его увольнительной и пообещали писать друг дружке и созваниваться. А потом, утром, на пятнадцатый день с того момента, что он покинул базу, боец спецназа уже стоял на ВПП в компании своих друзей и вскорости прилетел военный самолет и повез их обратно в жерло войны.





















Глава 5. Спортивные достижения.
Ступив на выжженную Солнцем землю Афганистана, Жатко не испытал ничего – вообще ничего, лишь легкую бодрость от возвращения в свою привычную среду обитания. В каком – то смысле слова, он был сын войны – война была его природной средой обитания, его направленностью в этом мире. Но, пока еще Артур Венглер был очень молод чтобы высказывать или даже думать подобное – он был обычный молодой офицер, который только что отгулял положенный ему первый в жизни отпуск, встретивший девушку и снова брошенный сюда, в горнило войны. Что самое странное, по пути сюда их гравилет дважды обстреляли – звук был словно едущий автобус соприкоснулся с низко висящей веткой дерева, – он проснулся, но потом снова заснул, погрузился в сны без сновидений из которых выход один – реальность, та реальность, которую люди сами себе создают или живут в ней. Но, как бы там не было – Жатко был доволен возвращению на базу и лицам своих товарищей, ведь некоторые братства возникают только на войне.
Выйдя из военного самолета с мешком под мышкой – Галина перед его отлетом назад купила ему целую кипу книг, как современных авторов, так и уже умерших, сказала, что ему будет интересно читать, он был согласен, ведь время надо ведь как – то убивать!- и посмотрел на синюю, защитную сферу базы. Там какой – то черный маломестный корабль проходил идентификацию; охранный дрон кружил рядом, готовый взорваться шквалом огня и плазмы, если внутри враг. Но корабль пропустили, и он пошел на посадку, сверкая своим черным корпусом и абсолютно неуместным, как показалось Артуру, изображением креста на нем. Друзья окликнули его и он пошел в сторону офицерского общежития, где им придется провести еще пару дней, пока их боевые группы впишут в боевое расписание.
Пот тек по лицу и рукам, напряжение было такое, что, казалось, сломается спина, и Венглер сделал еще одно отжимание на кулаках. Наблюдавший за этой картиной капитан Опричников, громко сказал:
-198. Сдавайся.
Артур даже не стал вертеть головой – столько он не отжимался с училища и сейчас не хотел тратить силы на этот бесполезный в данной ситуации знак отрицания. Он сделал еще одно усилие.
-199.
Финал. Последний рубеж. Черта. Накопив все силы, Жатко сделал последнее усилие и застыл в упоре лежа на трясущихся руках.
-200. Констатировал Опричников. Ты побил мой собственный рекорд на 75 повторений. Молодец, солдат.
Жатко с трудом поднялся из упора лежа. То, что он сейчас делал, было результатом невинной офицерской спортивной игры – кто больше отожмется, - в которой поучаствовали все молодые лейтенанты. Лишь единицы не смоли довести количество отжиманий до сотни, да и то, причиной служила не слабость, а, скорее, вялость после отдыха – стоит их запустить в строй, как все снова наладиться и они одним ударом кулака смогут разбить черепушку врага. И лишь Венглер смог сделать больше ста отжиманий – его навыки в кендо и ежедневная зарядка сделали его достаточно сильным в этом вопросе человеком.
-Я смогу больше! Заорал Ифамцев, молодой офицер, который почему – то всегда специализировался по взломам кибернетических и им подобных систем.
-Как, Игорь? Ответил Артур. Твой рекорд ровно сто.
-А вот сейчас увидишь! И лейтенант Игорь Ифамцев положил обе руки на болтающейся на его груди переносной ноутбук и что – то на нем набрал.
Раздался шум и к группе из сорока человек подошел огромный робот погрузчик, который в основном использовали для разгрузки снарядов и тяжелых гражданских грузов, вроде амуниции или провианта. Пока никто ничего не успел сказать, Ифамцев ловко пролез внутрь этого четырехметрового монстра и застыл ровно посредине, а потом ввел какую – то команду на клавиатуре ноутбука, и, абсолютно неожиданно для всех, робот – погрузчик принял упор лежа, а потом стал отжиматься. Находившийся ровно в его центре боец спецназа немного ускорил робота и тот смог сделать ровно 10000 отжиманий, а потом сели батареи.
-Ну, ты и молоток! Не удержался от эмоций Жатко. Посмотри: ты сделал вдавливаны своими робокулаками.
Все засмеялись. Юмор был редок в их среде и последние дни, а, может, и часы до войны, эти люди, еще очень молодые, старались заполнить приятными моментами.
А из головы Венглера не выходил черный корабль с крестом на боку. Конечно, на войне атеистов не бывает, но, видимо, он первый из них.











































Глава 6. Первое упоминание о Всаднике.
Актовый зал русской базы в Афганистане вмещал почти восемьсот человек. Его построили не в этой точке земного шара, в привезли разобранным из – под Ростова – на – Дону, где его признали аварийным и отдали для нужд армии, которая нашла ему применение – показывать концерты и важные трансляции военнослужащим, проходящих службу на территории государства Афганистана. А еще этот актовый зал использовали для проповедей.
Дело было в том, что с двадцать первом века между государством и Православной Церковью установился странный симбиоз – что – то вроде сросшейся морали: государство черпала моральные ориентиры в учении Церкви, пользуясь ими для себя без частого упоминания имени Бога, а Церковь рекрутировала в свои ряды влиятельных сторонников, к которым принадлежали не только видные ученые или писатели, но политики, телеведущие и даже бригадные генералы. И, хоть этот симбиоз был заложен очень давно, сейчас в 39 веке ничего не изменилось – на войне нет атеистов.
Жатко тоже пришел послушать нового священника (последний улетел с базы, как раз перед отлетом молодых офицеров в их первый отпуск) хоть и не был крещен или оглашен, но это не препятствовало ему занять второй ряд около сцены – в первом сидело более высокое начальство, - и внимательно слушать получасовую проповедь. Как узнал Артур, христианский проповедник прилетел как раз на том самом самолет с крестом на фюзеляже, и собирается остаться тут на какое – то время. («Возможно будет крестить, подумал Венглер, эх, в боевую обстановку бы вас узнали бы тогда силу своей веры…Но нет – бой наша работа, а священники не должны проливать человеческую кровь, для этого есть солдаты.»)
Это был уже немолодой священник лет сорока с небольшим, седой, в простых очках, высокий и худой. Он как – то робко подошел к микрофону – одновременно его лицо и речь транслировалась по большим экранам в зале и снаружи актового зала, так что охват аудитории был очень большим, все жители базы слышали его проповедь, - и представился: его звали отец Глеб. Он немного рассказал о себе: женат, двое детей, магистр богословия, а потом начал проповедовать. Сначала речь его была какой – то тихой, неуверенной – вполне возможно, что батюшка никогда не выступал перед такой большой аудиторией – это не пасхальная трансляция из храма Христа Спасителя, - но, потом, проповедник стал говорить более эмоционально, властно, словно им двигал Святый Дух. Жатко невольно обратился в слух и услышал несколько интересных фраз:
-Мы думаем, что антихрист уже родился – в седьмом или десятом году этого века. Данному событию предшествовали падения креста с Ватиканского собора, падения креста с главного храма нашей Оптиной пустыни и обрушении крыши баптисткой церкви Нью-Йорка. Все это произошло в один день: 14 марта 3809 года. Возможно, это точная дата рождения антихриста. А знамения, к которым относиться еще и самовозгорание некоторых мощей святых – даже таких, как мощи Серафима Саровского и Сергия Радонежского, - обратное пророчество входа Господнего в Египет, когда пали идолы египетские. Плюс массовое в начале прошлого века обращение коренных евреев Палестины и Израиля в Христианство тоже есть знак последних времен.
Но кто может противопоставить себя воплотившемуся сатане? У кого хватит на это сил? В Библии упоминается четыре Всадника Апокалипсиса, последний из который так и называется – «Смерть». Ему дана власть над четвертой частью Земли, умерщвлять мечом, огнем, голодом, мором и зверями полевыми («Боевые животине что – ли? Вскинулся Жатко, вот бы увидеть хоть одного. В прошлом их было много, а сейчас единицы, даже сама разработка боевых животных является чуть ли не научной фантастикой. Но надо слушать дальше.!) По одному достаточно новому толкованию – этот Всадник кто – то из русских военных, которые бросят вызов антихристу и защитят России в последней войне. А то, что речь идет именно о России становится ясно – стоит только посмотреть на карту – мы и есть почти четвертая часть Земли. Да и в древние времена, веке в 19 один святой прямо написал, что великий северный народ, упоминаемый у пророка Иезекииля – это мы русские. Хочу также поговорить с вами…
Но Артур Венглер его больше не слушал – он услышал достаточно: его профессия важна, и, пускай он убивает людей, но делает это для своей страны. «А каковы варианты, что я – четвертый Всадник Апокалипсиса? Полушутя подумал Венглер, отдавая себе отчет и в том, что об этом задумалась почти вся русская база, и, взвесив все варианты, резюмировал: не больше пары процентов. Молодой я слишком для того, чтобы вести брани Господни. А Библия интересная книга – будет время, надо будет хоть разок прочитать, хоть родители всегда негативно отзывались о религии. Да…Но у каждого рода свои заморочки…»
Еще он подумал про войну России с Израилем, но тут было все железно – их политика в отношении России была идеальной. Не подкопаешься, даже если захочешь вести войну.
Всем младшим офицерам спецназа уже сообщили, что этот вечер – последний мирный вечер в их отдыхе, и завтра начинается крупномасштабное наступление. Войска собраны, все готово для финального удара по армии Объединенного Правительства Афганистана.
И завтра будет новый день.
И завтра будет новый бой.



































Часть 4. Первый ущерб.
Глава 1. Общая стратегия и тактика.
Кровавый маховик войны в Афганистане вступил в настоящую сечь – приближалась полная победа и капитуляций афганского правительства, в основном состоящего из потомственных нефтяных бизнесменов называющих себя «шейхами» и «князями», которых ненавидел простой народ; ненавидел в т.ч. и за то, что они послали на войну сынов простых бедняков, а своих детей благополучно вывезли в западные экранированные города. В те дни трудно было сказать, чего произвели в Афганистане больше – исчезающей нефти или человеческой крови?
В этом ужасном мире тотального наступления на позиции противника, молодой еще спецназовец Жатко чувствовал себя невероятно хорошо; собственно, его поддерживала мысль о том, что, возможно через полгода страна падет под натиском русской армии. Эта была идеальная мечта солдата попасть не в первые дни войны, а в завершающие, когда кольцо русской армии постепенно закрывается и огромные территории этой пустыне без особых полезных ископаемых снова подчинены России. Третья и последняя афганская война – для Президента Кутепкина это, вполне возможно, был бы идеальный способ выбраться на третий срок, но из – за своего возраста ему придется все же на выборах через два года сложить с себя корону управления Российской Империей. И хотя так подшучивали над старым, но умным человеком, а влияние России в 38 веке было намного больше, чем в ветхозаветные времена русских царей – автократов из домов Рюрика и Романова – почти четверть планеты Земля в тех или иных условиях слушают Москву! Да, и, чтобы такие успехи такими и оставались нужно время от времени демонстрировать мощь русского оружия.
Собственно, с сентября 22-ого вся русская армия перешла в массированное наступление. Все имеющиеся под рукой ресурсы были брошены на добивание афганских военных и уничтожения американских и британских подкреплений, которые со стороны Ирака и Пакистана переправляли на огромных грузовых самолетах оружие, амуницию, медикаменты и своих солдат. К последним русские авиаторы были вообще беспощадны: как – то сбили огромный самолет с оружием, которое сыпалось из него, как икра из порванного брюха рыбы, и из этого самолета стали выпрыгивать американские бойцы Дельты в суперкостюмах (как в шутку называли их БИКи). И они все до последнего были уничтожены – слишком хорошо помнили военные первые месяцы войны, когда эти самые «суперы» нанесли значительный урон русским.
Но и афганцы не остались в накладе на мелкие пакости: травили пищу, водные источники и минировали якобы случайно оставшееся на поле боя хорошее оружие. Один офицер увидел на поле боя, в одной из хижин (Да! Дома – конгломераты на сотни этажей, сверхзвуковые самолеты и технологии наращивания внутренних органов из структуры ДНК пациента и хижины из соломы и веток кустарника! Прикрасы востока…) вкусные лепешки и съел две. Съел бы три, то его не смогли бы откачать от яда гюрзы, которыми были пропитаны эти лепешки. Также много раз бойцы российской армии пытались поднять с земли хорошие на вид гранатометы для того чтобы сбить очередной вертолет и стреляли из них…Гранатометы взрывались – они представляли собой фугас, по сути просто перевернутую гранату, которая летела не к цели, а лишь пару десятков сантиметров к стреляющему.
Дела афганской армии были так жидки, что они стали использовать старую военную технику – вертолеты, танки, БМП и БМД старых образцов, которые лазеры прожигали насквозь вместе с командой. И старое оружие: простые пулеметы и автоматы на черном порохе, «неумные» ракеты и гранаты и мины, которые не могли пробить силовое поле. Это был крах, перелом в войне, которую за четыре года, вполне можно будет и закончить.
Единственным плюсом афганского народа была его многочисленность. Никаких законов об ограничении рождаемости – да и вообще, Афганистан не пример общества, где действуют какие – либо законы, - здесь не было и было много пятнадцати – тридцатилетных мужчин- афганцев, которые шли добровольцами на войну; им давали автомат и возможность умереть за Родину. Но их было много и они были настроены решительно, потому что их столица очень скоро падет.
Вот эту – то многочисленность афганского народа и старались нивелировать группы российского спецназа, в котором служил Венглер.















































Глава 2. Строитель.
Группа лейтенантов Венглера и Андрея Переселкова быстро спускались по крутому склону холма, волоча за собой небольшую, компактную эми – пушку, из которой нужно было сбить приближающийся огромный военный транспортник с вражеским пополнением. Разведка дала координаты точного места, и спецназ вылетел; а, т.к., предполагалось сильное сопротивление врага, было решено захватить несколько солдат и пару сержантов с прапорщиками, а не одних офицеров. И вот группа из восемнадцати человек резво направилась в заданный район будущих военных действий.
-Всем лечь! Отдал короткий приказ Жатко по внутренней связи, когда группа дошла до небольшого вала из кристаллического песка и камней – видимо того места, где когда – то, возможно, с неделю назад либо спускался летательный аппарат, либо же ударила бомба; а сейчас это место было удобно для рекогносцировки.
Жатко внимательно смотрел – он был главный в группе и, поэтому решение о нападении или выжидании, как и вообще об выборе тактики и стратегии лежало на нем. Его мощный, многоспектровый бинокль мог увеличивать цели до пятнадцати километров, но сейчас это было ненужно: прямо впереди, всего в каких – то полутора километрах стояла заброшенная стройка, которая, вполне возможного, могла послужить афганцам хорошим прикрытием. Светило яркое Солнце, откуда – то слева, из пустыни завевал легкий ветерок, принося с собой песок и напряжение. В такой ситуации, а что ситуация будет, Венглер был уверен, нужно сначала послать дрон – разведчик и он вычислит есть ли в этом заброшенном, так и не ставшим жилым комплексе из тридцатиэтажных домов, кто – то живой (просматривать врагов тепловизором бинокля было почти пустым занятием – за жаркий день здание было раскалено и надежно гасило тепло гипотетически находящихся там людей, да и сами афганцы могли использовать удобные, компактные тепло – одеяла надежно скрывавшие тепло из тел), но сроки поджимали: в донесении разведки прямо говорилось, что на этот участок фронта перебрасывается огромные резервы врага на «летающем замке», как называла этот огромный транспортник на военном жаргоне и нужно поспешить, т.к., вполне возможно, что транспортник уже вылетел. Вот поэтому нужно было срочно выйти на строго определенное место, которое располагалось, как это не странно прозвучит именно в центре заброшенной стройки, и уже оттуда, при помощи электромагнитной пушки, сбить корабль.
Взвешивая все за и против, Венглер решил пойти напролом и пробежать оставшиеся эти полтора километра до цели марш – броском, включав все же защитные поля. Он отдал приказ, и сам занял место в центре группы, поближе к эми – пушке, которая, почему – то, напомнила собой старую мортиру времен наполеоновских войн, о которых он читал в исторических хрониках, и содержал снаряд надежно убивающий любую электронику в радиусе полукилометра от своего взрыва. Взорвись такой снаряд хотя бы в двухстах метрах от корабля, тот рухнет как сбитая птица в эти пропитанные кровью пески. Переселков шел сзади, прикрывая группу из снайперской винтовки – он был хороший стрелок, который как и Венглер заканчивал с ним в этом году школу спецназа и был его одногодкой, но опыта имел поменьше, поэтому и не был здесь командиром. А вообще это был молодой рослый уралец, который хочет отличиться в войне и получить, как он сам признался, капитанское звание. В его коротких рыжих волосах всегда было много песка, а зубы блестели на Солнце ярче слюды. Жатко был рад, что служит с такого рода людьми: во – первых, своими одногодками, а во – вторых, столь талантливыми офицерами спецназа, которые могут выполнить любое задание.
Когда по ним открыли огонь, Артур Венглер понял, что допустил тактическую ошибку – нужно было выждать, более тщательно проверить стройку, а уж потом бежать к ней. Вполне возможно, подумалось ему, что надо было изменить место выстрела из эми – пушки, но, как назло сразу за стройкой (которая теперь не была заброшена!) начинался хребет горы и сбить оттуда корабль было просто нереально – чтобы доставить туда пушку нужно было не меньше сорока минут, а воздушный замок уже приближался, значит нужно прорываться. Их накрыли прямо на середине оставшихся полутора километров и пока никто не был убит, а лишь их враги, сраженные высокотехнологичной плазмой и лазерами, ложилась штабелями, но им на смену из незастекленных окон тридцатиэтажного жилого комплекса, высовывались все новые и новые автоматы, которые сжимались руками отчаянных людей, борющихся за свою Родину.
-Вперед! К стройке! Проорал приказ Жатко и продублировал его по сиблинговой связи с защищенным каналом. А, когда его приказ стали выполнять, он достал из – за спины брезентовый чехол, в котором хранилось нечто, похожее на небольшой гранатомет. «Пора немного подсветить день…» Подумалось Артуру. Он поднял этот предмет правой рукой, целя им от себя и за спину своих бойцов, которые, под прикрытием личных силовых щитов, бежали к красноватым кирпичам заброшенной стройки, которая никогда не достроиться, и дернул за шнур, который выходил из брезентового мешка. И сразу над головами его бойцов возникло второе Солнце, но, которое,  в отличии от первого, засветило прямо в глаза врагов.
Жатко приударил так как только мог: он тоже активировал защитное, генерируемое силовой батареей, поле и мчался навстречу врагу, стреляя из своего наручного плазменного пулемета по тем окнам, из которых открывали огонь. На ходу он внимательно рассмотрел расположение солдат с пушкой для сбития летающего замка и, увидев их только на середине дистанции, отдал приказ помочь им с волочением этой громадины по песку. И уже очень скоро вся группа Венглера и Переселкова подошел вплотную к тринадцатиэтажному зданию из красного кирпича, но это была стена – дальше нее никак не пройти. Венглер кивнул Андрею и тот, очнео ловко, установил на кирпичную стену дома компактную бомбу из трикса – всего около полу килограмма современной взрывчатки – наверное, одной из самых лучших! – и приказал отойти. Когда бомба взорвалась, то исчез почтит целый кусок стены, обнажив пахнущий гарью и огнем зев, в который почти моментально со взрывом проникли бойцы спецназа.
Жатко шел сзади; его напарник молодой лейтенанта был где – то, напротив, впереди. Артур прикинул время (он всегда очень хорошо чувствовал время и сейчас, в боевой ситуации, это качество не только не притупилось, но стало даже еще острее) и понял, что его в обрез – летающий замок выйдет на позицию для сбития через семь минут. Артур Венглер хорошо знал, что сейчас нельзя спешить – одна маленькая ошибка или поспешность может уничтожить все: так уже бывало и так снова может случиться.
Стрельба шла откуда – то сверху –словно ливневый дождь падал на бойцов. «Ливневый дождь из пуль, хмыкнул про себя Жатко, давненько на этой земле не было столько свинца не достигшего цели.» Группа спецназа вошла в небольшой колодец между тремя зданиями; их поливали ураганным огнем и они стреляли в ответ. Щиты пока держали. Но противник словно не чувствовал потерь – было похоже, что эти ассасины были очень решительно настроены на то, чтобы убить этих русских пришлецов и навсегда освободить свою страну. Снявший сразу трех бойцов меткой очередью, Артур снова хмыкнул – ему почему – то вспомнилось, что в древние времена один рыцарь мог противостоять сразу сотне – другой плохо вооруженных бойцов, и как не гордо это звучит, здесь повторилось тоже самое – каждый афганский боец уже израсходовал почти по десять магазинов и пулеметных лент каждый, а бойцы Жатко все еще были в строю. Почему- то в голове лейтенанта пронеслась мысль, каким станет оружие через десять лет. «Если я буду жив в то время, мудро добавил Венглер про себя, но куда ж я денусь!.»
-Ставьте пушку туда, на тот участок, проорал во весь голос Жатко, и сразу три бойца, поволокли тяжеленую мортиру в центр этого колодца из трех домой.
Когда они проходили рядом, командир активировал антенну спутниковой связи – свой личный канал, - которая моментально подключила электромагнитную пушку к спутнику русской армии и стоило отдать приказ и эми – снаряд вылетит в небо, уничтожив вражеское подкрепление. Сзади послышался какой – то шум и Артур обернулся.
Из – за груды кирпичей на лейтенанта Андрея Переселкова напал рослый афганец. Он сумел выбить из рук офицера лазерный автомат и опрокинуть его на землю. Свое оружие он тоже где-то забыл и поэтому, схватив своей волосатой рукой попавшийся под руку кирпич, сильно ударил им пытавшегося встать лейтенанта в кадык. Занес руку для второго удара… Но тут же меткий выстрел из пистолета с патронами на обеденном уране лишил его голову и части груди: враг безвольной тушей рухнул на держащегося за разбитый кадык Переселкова. Жатко произвел выстрел почтит автоматически и сейчас точно также – автоматически, как ему казалось, - быстро оттащил друга в ближайшее укрытие – небольшую кирпичную пристройку, в которое попадало меньше пуль, - и быстро его осмотрел. Кадык был разбит в кашу, горло стало опухать – через пару минут он задохнется. Нужна операция.
-Мы установили пушку, проорал динамик наруча, и Артуру захотелось обматерить сказавшего это солдата, т.к., если он захочет спасти лейтенанта Переселкова, то не сможет вовремя сбить корабль с вражеским подкреплением, а, если сейчас пойдет стрелять из пушки, его боевой товарищ умрет. Пора было принимать решение – счет шел в буквальном смысле на минуты. («Как это проклятый афганец прошел сквозь защитное поле? Подумалось Артуру. Это поле выдерживает попадание из гранатомета, а тут…» Жатко запнулся: около трупа этого строителя лежал покореженный пояс защитного поля и все встало на свои места – одно поле нивелировало другое. «Но где он достал защитное поле?» но эта мысль была уже лишней и Артур стер ее из своего сознания.) Товарищ или задание? Рискнуть (отдать) жизнью боевого товарища и спасти многих на передовой или спасти товарища и погубить других или сделать и то и то? Этой проклятой пушкой можно управлять со спутника или нет?
-Защищайте эми – пушку! Проорал команду Жатко, а сам, используя секретный канал связи через свой наруч перешел в режим глобально позиционирования, подключился к спутнику, а оттуда через ряд серверов к оператору. Он быстро ввел команду на своем наруче, и, получив подтверждение, что пушкой управляют и выстрелят в нужный момент, быстро открыл походную аптечку и нашел в ней скальпель и небольшую трубочку, как от устаревшей авторучки, которые теперь можно увидеть только в музеях – ведь теперь настал век красящих элементов.
-Убери руки от горла и не двигайся – я буду делать тебе трахеотомию. Произнес ровным голосом Венглер, обращаясь к Андрею. Тот кивнул и с трудом удалил руки от горла.
Прыснул на его горло антисептика, Артур быстро вскрыл дыхательное горло пониже кадыка и вставил туда трубку. И тут же легкие раненного лейтенанта задвигались – он задышал, подымая свою могучую грудь то вверх, то вниз. Удушье прошло. ОН показал Жатко большой палец, и в этот же миг выстрелила электромагнитная пушка.
Быстрее пули Артур выбежал из пристройки и, не смотря на окружающий его ураганный огонь из всех возможных орудий на черном порохе, стал смотреть в бинокль, удачен ли выстрел.
Выстрел был очень удачным: эми – ракета, вылетевшая из мортиры не только взорвалась вблизи корабля и уничтожила всю его электронику, но, потом три компактные обычные ракеты, которые тоже были в заряде, взорвали соответственно нос, хвостовые двигатели и средний отсек этого летающего корабля, летающего замка. Задание было выполнено, друг был спасен. Какое – то время Артур Венглер смотрел на падающий транспортник, который упадет как раз за ту гору, за которой начинается пустыня, на то, как из него выпадают (иногда горящие огнем) человеческие фигурки и куски фюзеляжа. Да, задание было выполнено.
Жатко быстро скомандовал своим людям отступать и забрать раненого лейтенанта, а сам поспешил к пушке – обратно не было смысла ее таскать, да и не было особой причины, Лучше просто утилизовать. Спецназовец быстро ввел команду на своем наруче и приказал пушки самоуничтожиться, а затем рванул прикрывать группу и на ходу вызывая транспортник эвакуации, сообщая в эфир, что у них трехсотый. Оператор спросил, нужно ли уничтожить какой – нибудь объект врага или есть ли нечто, мешающие им улететь? Жатко быстро пометил на голографической тактической карте этого места стройку и километр вокруг нее как цели для уничтожения.
«Все таки эта стройка никогда не будет достроена, даже после войны – люди не любят селиться в таких местах.» Подумал Жатко, лежа на песчаной земле у того самого склона, с которого они двадцать минут назад спустились. По ним все еще вели огонь. «А ведь это наш первый ущерб, первый офицер спецназа, который получил урон на этой войне – теперь будет заливать своей девушке после пластики горло, что зубами остановил гранату. Криво усмехнулся Артур. Откуда берутся такие вот строители с кирпичами в руках? Нужно быть очень осторожным.
Стройка из красного кирпича, стоявшая перед ними, как вражеский дзот, исчезла в грохоте и пламени, а уже потом над этим местом пронесся российский бомбардировщик. Скоро прилетела и машина эвакуации. Группа осталась целой – ни одного погибшего и один легко раненный. Это задание было выполнено.






































Глава 3. Что пишут в газетах – 2. Генномодифицированная пшеница.
Жаток постепенно отходил от стресса и шока проведенной спецоперации. Задание было выполнено, он мог отдыхать. Переселкова доставили в госпиталь и хирург, принимавший его, даже похвалил человека, сделавшего в полевых условиях такую удачную трахеотомию. Для Артура Венглера это и была радость: они не потеряли никого; как он знал, и у других командиров групп из спецназа потерь почти не было. Вот это «почти» и было тем абсолютом, через который война видится в мрачном смысле. Можно убить тысячу человек, но потеряй одного из своих, и твои достижения ничтожны, все перечеркивает жирный крест – погиб. «Да, подумалось Артуру, видно и я могу когда – нибудь умереть. Но, видимо, не на этой войне.»
Его бил адреналин: мышцы дрожали, зрение расфокусировалось и хотелось спать. Жатко сидел на своем любимом месте – шезлонге недалеко от офицерского клуба, где встречал свои первые дни войны. Там он иногда находил газеты и читал с голографической проекции газеты интересные факты о жизни в мире. Это помогало ему успокоиться и стать крепче – что было не всегда, кстати: многие бойцы до сих пор используют алкоголь в  качестве лучшего антистрессового средства.
Но Артур был не таким. Еще в последних классах школы он пришел к так называемому «чистому организму»: не пить ни алкоголя, ни наркотиков, не курить и не пить лекарств. В этом направлении деятельности, в которое он погрузился повзрослев, алкоголь был смертельным врагов – дрогнет рука, подведет зрение, замедлиться реакция, - и придет конец. Любо для тебя, либо для твоего товарища. Так что он предпочитал газеты.
Открыв голографическую газету из удобного проектора, Жатко быстро пробежал первые станицы, которые были написаны словно на не его языке. Политика, шоу – бизнес, войны (шла еще одна война, а точнее, путч в Объединенной Корее) его вообще мало интересовали: люди его специальности уж никак не могут быть названы массмедийными или влиять на политику; а война, в которой он участвовал была реальностью, а не голографической страницей. Ведь никто никогда не расскажет про войну лучше, чем солдат.
От офицерского клуба долетали обрывки музыки и пьяных криков – как приятно чувствовать себя на ступеньку выше в эволюционном масштабе. «Вот точно! Вскинулся Артур, наука – нужно про нее что – то прочитать.» Мысль была удачной, и спецназовец быстро стал листать голограмму со словами и картинками (иногда движущимися) в поисках нужной статьи. Нужной и интересной – иначе, зачем читать?
Нужная статья отыскалась на восемнадцатой странице. «Генные технологии в производстве злаков.» Автор говорил о том, что почти все, что мы едим сегодня из хлебных продуктов – хлеб, кондитерские изделия, даже печенье! – все это прошло процедуру генетической модификации и изменения ДНК и РНК. Это было правдой. Когда человечество так разрослось, что перевалило за пятьдесят миллиардов, то его понадобилось чем – то кормить. Обычная пшеница или рожь всходили недостаточно быстро, были малокалорийны и малочисленны в плане сбора урожая; нужно было что – то придумать, и тут появились генные технологии, изменяющие саму структуру ДНК растения, его гены, если можно так сказать. Впоследствии вся пшеница была изменена генетически, потом рожь, рис, чечевица…и так все злаковые, которые сейчас едят люди генетически изменены.
Автор статьи беря за основу эту мысль доказывал с весьма красочными подробностями, что подобная пища приносит больше вреда, чем пользы. Рак, генные мутации плода, ранние выкидыши, болезни у взрослых и детей – все это результат плохих злаков. «Даже непонятно на чем сейчас причащают людей, писал автор, ведь непонятно, чего в пшеничной муке больше пользы или вреда, и законное ли это Причастия.»
Потом автор стал размышлять об т.н. объединенных злаках, когда пытаются мешать два злака в один. Но этот раздел статьи Артур Венглер проглядел лишь краем глаза – он уже получил свой магический расслабительный эффект и, упруго поднявшись, пошел в сторону общежития. Нужно было принять контрастный душ и хоть немного поспать – завтра вполне возможно предстоит работа.
А на то, что это будет так, указывал один факт. Капитан Опричников, которого он не видел с лета, снова появился на базе, и чутье подсказывало Венглеру, что вполне возможно, предстоит какое – то дело – очередная спецоперация, которую рассекретят, когда его внуки поступят в университет.
Засыпая той ночью, Артур почему – то думал о Галине, которая ждет его в Ташкенте, если только не уехала домой в Ростов. У него на нее были планы – он хотел сделать ее своей женой.











































Часть 5. Анаконды Дели.
Глава 1. Секретное задание на краю света.
Афганская война постепенно приближалась к своему концу – это было очевидно даже для рядового, а уж тем более для бойца спецназа, которым был Венглер. По сути было не больше четырех сильных очагов сопротивления, которые еще могли сдерживать стальной марш русской армии – да и то, так, словно камыш косят комбайном. У афганцев были огромные потери: иногда они теряли до миллиона человек в день. США и Британия почти полностью перестали присылать им помощь живой силой; не последней причиной для этого стала работа российского спецназа, который уничтожал все такие цели до их прибытия в Афганистан.
Да, конец войны. Для Артура это была первая война, в которой он участвовал, но, при этом, он не был уже молокососом – война закалила и изменила его. Он стал мужчиной, воином, вполне самостоятельным и самодостаточным. У него была невеста – они общались с Галиной почти каждый день, если он не был на задании, - и он на самом деле решил сделать ей предложение руки и сердца. Конечно, он не был миллионером или владельцем дома – конгломерата, который приносил огромную прибыль, но Артур был офицер и хороший офицер, а девушки до сих пор засматриваются на статных молодых людей в форме.
Та мысль, что его каждый день могли убить, никогда не приходила к нему в голову – Жатко просто делал свое дело. Смело, бесстрашно шел на врага, при помощи хитрой тактики и совершеннейшего оружия выполнял задание и остался жив. При этом Венглер не чувствовал себя бессмертным – он уставал к вечеру, высыпался после рейдов на несколько дней и каждый день – если то позволяли обстоятельства,- смывал с себя грязь и кровь контрастным душам – благо охладитель воды имелся теперь в каждой душевой российской армии в Афганистане.
Артур Венглер иногда задумывался, почему гибнут другие парни, а он даже страха не испытывает, но при этом и в боевой кураж почти не впадает. Ответ был в уникальной нервной системе этого человека: процессы торможения и возбуждения в ней были уравновешены. Если обычный человек в экстремальной ситуации выгорает изнутри – его нервная система буквально перегревается, - и нужно много времени после, чтобы нейроны, синапсы, нервные клетки и нервы перестало будоражить, то Венглер был не такой, его нервная система идеально справлялась с нагрузкой, компенсируя стресс и, -опять это делало его уникальным, - и не делала его холодным к чужим эмоциям, что свойственно больше психопату, который не может сопереживать. Вполне возможно, что его личный выбор армии, как своей профессии и судьбы и был продиктован его невозмутимым спокойствием. Те психологи и психиатры, которые проводили с ним тесты, допуская до разрешение владеть оружием и вообще снимая показания с его личности – потому что он учился в школе спецназа все же и вполне мог получить доступ к мощному оружию, - удивлялись ее уникальностью. Артур прошел все психологические тесты, а то, что он ничего не употреблял – ни алкоголь, ни синтетических наркотиков, ни лекарств, - вообще делало его уникальным и стопроцентно годным для такой работы. И при всей своей невозмутимости, Жатко мог сопереживать другим людям и чувствовать чужую боль и страх.
Октябрь 3822 года почти завершился –война очень далеко отошла от русской базы, та, практически пустовала: сюда возвращались за боеприпасами и новым оружием, иногда подлечиться – если не нужна была серьезная операция, - да еще отдохнуть. Артур как раз вернулся с задания, на котором выбивал афганцев из скальных пород новым гранатометом, что напоминало скорее прокладку ветки пневмо – метро в горах, чем охоту на живых людей.
Было ранее утро. Небо заволок дождь. Венглер быстро разделся и лег на свою койку – он планировал спать до обеда, а вечером снова будет рейд – возможно даже, что уже до самой победы он не вернется на базу. Стоило его голове коснутся подушки, как он моментально провалился в сон без сновидений; крепкий и исцеляющий нервную систему.
Проснулся Жатко моментально – просто почувствовал присутствие чужого – или, лучше сказать, инородного, - который не должен быть в этом помещении – кто – то стоял рядом с его койкой.
-Вставай, Жатко. Сказал капитан Опричников, У нас с тобой срочное дело. Вылетаем через сорок минут.
Артур Венглер открыл глаза: перед его постелью стоял Игорь Опричников в потертой форме цвета хаки и без оружия. Он внимательно смотрел на Венглера, Венглер внимательно смотря на него – собственно, все уже было сказано – раз есть дело, то его надо исполнить, иначе специальные войска таковыми бы уже не являлись.
Артур кивнул больше самому себе, чем командиру и поднялся с постели; двигался он гибко, движения были сильными и уверенными – как у пантеры перед прыжком.
Взгляд Артура мазнул по стоявшим в изголовье его кровати титановым катанам, через которых он получил свою кличку. Опричников заметил это и ответил:
-Тебе там дадут получше – оставь антиквариат дома.
Через пять минут одетый тоже в потертую армейскую форму цвета хаки как и у капитана (которая, как и у командира, как понял Жатко, была состарена искусственно) и тоже без оружия, Жатко следовал за командиром до начинавшейся ВВП, на которой, ожидая их, выпускал сизовато – синие лоскуты пламени из своих турбин военный малогабаритный транспортный корабль – тот корабль, который доставит их до цели. Вот только до какой цели Жатко не знал – у него хватало выдержки не лезть с расспросами к старшему по званию, а тот молчал – видимо соблюдался уровень секретности.
Раскрашенная в новый, почти серый камуфляж, которым на этой войне почти не пользовались, дверь пассажирского отсека открылась и два офицера вошли внутрь. Венглер сразу орали внимание на две объемистые сумки – с оружием и снаряжением, как понял Жатко. Они сели в пассажирские кресла, которых тут всего было шесть, друг напротив друга и пристегнулись ремнями.
-Куда? Не выдержал все же Артур.
-В Индию – там надо выкрасть одну военную технологию, пока война не закончится. Но сначала в Непал – пойдем извилистым путем. В Непале пересядем на другой транспортник и скоро будем в Нью – Дели; там на юге города, среди городских трущоб есть исследовательский центр, из которого нам и надо изъять технологию. Эти шустрые индусы как – то нас опередили – надо положить этому конец.
-Война закончится через пару дней, может неделю, помолчав, сказал Игорь, и нам надо воспользоваться фоновым шумом и сделать так, чтобы на теракт в Дели закрыла глаза общественность. Задание санкционировано с самого верха: на нас работают спутники, группы снабжения, конспиративные ресурсы разведки, вроде конспиративных квартир или спящих агентов, а мы – на острие меча! Справишься с таким?
-О, да! Впервые за три недели улыбнулся Артур Венглер. Это то, о чем я мечтал еще с первого курса школы. Секретная спецоперация.
Жатко словно смаковал это слово – это действительно была его первая спецоперация: двое людей, таких же смертных, как и остальные, хоть и обвешанные целым складом ультрасовременного оружия, выполнят задание, какое не под силу иногда и дивизии десанта. Да это был очередной поворот в его жизни. Поворот к лучшему, без сомнения! Осталось проверить оружие и экипировку.
Игорь Опричников капитан спецназа понимал кое в чем толк и поэтому выбрал для них удлиненные, но при этом компактные – так что можно спрятать под полой длинного плаща, - дробовики, стреляющие острыми иглами с шестидесятизарядным барабаном, небольшие одноручные плазменные пистолеты – пулеметы и пара титановых ножей, которые, как это ни странно при современном ведении войны, всегда нужны под рукой.
А кое – что было специально для Жатко. Лазерное копье. Это оружие выделяло на протяжении тридцати секунд непрерывный поток лазера, который сжигал все на своем пути: таким оружием можно легко снести гору. О нем он только читал, получается, что всего через пять часов он сможет применить его на деле.
Проверив амуницию и зарядив оружие, оба спецназовца уснули – лететь было еще долго, так почему не поспать?!
Последней мыслью перед засыпанием у Жатко была: «Вот бы закончилась война…».













































Глава 2. Победа!
Непал запомнился для Жатко небольшой метелью, которая мела поземку – зима в горах начиналась рано, но их воздушный конь смог донести их до точки встречи с проводником, который, в свою очередь, за пару часов по заснеженному предгорью вывел их к другой машине, немного хуже, чем отечественный армейский летательный аппарат, но вполне приличной для путешествия в Индию.
Обменявшись условными сигналами с пилотами – их было двое, оба азиаты, - Игорь Опричников и Жатко поднялись на борт. Оба уже переоделись в удобные широкие плащи и были вооружены; оба хорошо выспались и отдохнули во время перелета; и оба смертельно хотели выполнить поставленное перед ними задание, которое не смог бы выполнить ни один взвод пехоты или мотострелков – да и десанта с морскими пехотинцами тоже! – это была их работа, то для чего они родились. Понимая это Опричников и Венглер старались не допустить ни одной ошибки, но, при всей той нагрузки, что на них обрушилась, они не чувствовали чувство гнетущего беспокойства: скорее, они испытывали приятное расслабление хищника перед броском. А уж когда наступит время броска, то берегись враги!
Скоро горы в окне сменился на относительно большее количество зелени и простой транспортный( не военный) корабль влился в поток такого же обычного транспорта, несущегося к Нью – Дели, который затмил собой даже Бомбей – этот неэкранированный город – конгломерат был чем – то вроде жилы научной и художественной деятельности Индостана: такого количество ученых лабораторий и культурных артефактов не было даже в Пекине, а уж Китай старался тут изо всех сил.
Когда корабль плавно опустился на парковочную стоянку для летательного транспорта и пилоты стали по сети интернете передавать полетные данные местной администрации о цели прилета, Жатко и Опричников втащили хранившиеся в салоне мотоциклы и ввели их на въезд на скоростную трассу. До нужного места на юге Дели было почти двести тридцать километров, и чтобы преодолеть его необходимо было не меньше часа.
Спецназовцы успели за пятьдесят минут. Оставив позади сверхскоростную автомобильную трассу и голографический путеводитель, оба откатили свои мотоциклы на обочину ближайшей дороги, включили сигнализации и оставили там – больше они им не понадобятся – обратно они будут возвращаться другим путем. Может эти мотоциклы угонят или они будут стоять здесь до самого скончания века, пока не рассохнутся на куски. Но, скорее всего, первое – этот квартал, как и многие районы Нью – Дели был явно запущенным, криминальным, на него еще не успели повлиять культурные тенденции, происходящие в более просвещенных районах. Это было даже на руку спецназовцам – в таких местах много бандитов, которые иногда перестреливаются друг с дружкой и по этой причине полиция сюда едет неохотно. Так что с тактической точки зрения расположить правительственную лабораторию здесь был не совсем верно. И хоть Опричников и рассказал Венглеру об личной системе охраны лаборатории, но оба они понимали, что этой охране не выстоять против них.
На лицах обоих бойцов, начиная с выхода их из транспортника, были специальные голографические маски, которые проецировали на их лица голографические лица давно умерших людей и распознать, кто они было невозможно. Под длинными плащами надежно позванивало оружие и другие предметы, которые, как это ни странно, должны были сохранить жизнь множеству людей в лаборатории – все же они не были коновалами, Дели не бойня, а они не мясники. Задание – это приоритет; а если при этом спасешь жизнь паре сотни индусов, то почему нет?
Стало намного больше змей. На дорогах, немногочисленных деревьях и кустарниках и перед входами на полиформные дорожки нежились на солнышке эти твари. Самое интересное, что население на них не обращало внимания. Да и сами спецназовцы не обращали на них никакого внимания – ведь ко всему прочему их одежду может пробить только лазер – за это надо благодарить ученых, разработавших особую структуру ткани, по сути – компактный бронежилет, - а зубы змей просто сломаются от усилия.
-Пора перекусить. Бросил Игорь Опричников.
И Жатко был полностью с ним согласен – на задании поесть уже не удастся. Раздвигая многочисленную пеструю толпу (от них словно исходила аура опасности, и люди инстинктивно избегали их) они подошли к местному кафе и стали за один из пустых столиков, ничего не заказывая и ни с кем не говоря; они достали из походных сумок свою пищу – подслащенные протеиновые батончики и банки газировки, купленные на местном рынке – пища была местной, чтобы не выделялись по отходам в виде бумажек и псевдо – металла. Все это добро им досталось вместе с мотоциклами.
Вокруг было шумно, многолюдно, говорили на хинди. Вдруг Артур Венглер побледнел и стал прислушиваться, и смотревший прямо на него Опричников удивился – обычно молодой человек не проявлял эмоций.
-Что? Просто спросил командир.
-Победа…Прошептал сухими губами Артур, но потом взял себя в руки и объяснил: мы победили, война в Афганистане закончена. Сдался совет афганских министров. Официально война закончена.
-Хорошая новость…тоже почти шепотом произнес Игорь Опричников с отрешенным выражением на лице – то за что он боролся, то, за что он сражался, завершено, долгая и трудная афганская война окончена. Он был счастлив.
А то, что они на краю света, выполняют очередное задание, вполне возможно, смертельное, и узнали об окончании войны из радио на языке восточной стране лишь потому, что один из оперативников говорит на их языке, и радио в виде синего куба было близко к его уху, было обыденностью и фактом, почти не пугающим; но, не смотря на все это, оба бойца, и опытный, и молодой, были счастливы – теперь не смотря на финал истории в Индии, их миссия будет в любом случае успешной, ведь они тоже приумножат плоды победы. В таком информационном шуме можно выкрасть секрет строения пирамид из места, где он находится, а не военную технологию Индии.
Оба спецназовца немного растаяли, чуть улыбнулись друг дружке и чокнулись баночками из псевдо – металла.
-За Родину! Был тост.
Опричников думал об отставке, Жатко думал о свадьбе, Галине и о своем будущем. Последние пять месяцев с их кровавыми событиями промелькнули перед ним, как нечто, имеющее цель, нечто в чем он принимал участие. Нечто важное, глобальное. Его первая война, которую он помог выиграть, хоть и в чине, всего навсего, лейтенанта. Да, завершение третьей русско – афганской войны было эпохальное событие, которое состоялось.
Напарники доели свой обед – начинало смеркаться, Солнце бросало косые тени на покидаемую им область Земли, - потом сходили в туалет и направились к нужному зданию, выполнять задание.
Змей стало еще больше – нескольких они даже спугнули с проезжей части. Напустил вечер – на улицах все больше и больше было подозрительных типов в странной одежде и странной внешности; кто они и что им здесь надо определить было невозможно – видимо, ночная жизнь – просто их образ жизни. Но, как только откроют огонь, они исчезнут как утренней туман нагретый Солнцем.
-Вон то здание. Кивнул Опричников, указывая на простой небоскреб из восьмидесяти этажей, вокруг которого был чуть ли не лес из дикорастущих деревьев, в котором, надо полагать, множество змей.
-На каком этаже лаборатория?
-На минус тридцатом.
Жатко удивился, но виду не подал. Командир полез в походную сумку за аэрозольным баллончиком с красной краской, которая понадобилось ему с какой – то определенной целью: в другой руке он держал закатанное в пластик изображение. Артур присмотрелся – это был иероглиф на хинди.
-Подсвети. Резко бросил Игорь.
Жатко молча достал походный фонарь, и, включив, расположил его так, чтобы капитану было видно часть стены и сам символ. Артур узнал символ: на хинди он означал «Джаггернаут», колесница языческого, индийского бога войны из местной религии. Так называла себя одна радикальная террористическая организация, которой вполне можно приписать ответственность за то, что случится через пару минут – ни хуже, ни лучше люди взрывающие детей от этого не станут, а российскому спецназу прикрытие.
Также этот иероглиф означал «смерть». Тоже своего рода всадник, управляющий колесницей бога мщения.
Додумать эту мысль Венглер не успел – Игорь Опричников нанес символ на стену дома напротив их цели и взмахом руки указал своему молодому напарнику двигаться в сторону научно – исследовательской лаборатории.
И оба спецназовца пошли к ней.





































Глава 3. Аспид.
Смеркалось стремительно – словно кто – то сначала притушили, а затем полностью выключил освещение. Тот лесок, что располагался перед зданием научно – исследовательской лаборатории погрузился в полную тьму – лишь тропка из камня была немного подсвечена. По ней и пошли бойцы спецназа в количестве двух человек – а зачем больше? И они справятся.
Жатко присел, так, словно хотел поправить ботинок на каучуковой подошве и незаметно для камер слежения, которых здесь было полно и которые имели режимы и ночной и инфракрасной съемки, метнул небольшой беловатый шарик в отверстие вентиляции; потом встал из приседа и пошел вперед. Через некоторое время подобный маневр повторил Опричников – тоже присел и метнул беловатый шарик в жерла наземной вентиляции, которая вытягивала чистый воздух из сада, а обратно выдавала уже грязный. (Вообще снабжение домов – конгломератов да и вообще небоскребов воздухом было проблемой: дело в том, что людей так много, что просто иногда его не хватает. Во многих подобных строениях используется специальные генераторы чистого воздуха – иначе все жители дома – конгломерата задохнулись бы…) Затем оба быстро пошли вперед, задержав дыхания – а из вентиляции и стал выходить беловатый дымок – там пошла химическая реакция. Конечно, бойцы могли сразу надеть носовые фильтры, но помешали змеи – что – то подсказывало русским диверсантам, что стоит только снять голографические маски, как змея вцепиться в щеку, поэтому и Венглер, и Опричников быстрым шагом вышли на край леса к более менее освещенным дверям научного комплекса, и, только там, остановились и, чуть приподняв маски, вставили носовые фильтры, которые не снимали до окончания миссии. А теперь вперед!
Они быстрым кроссом подбежали к входу в здание – большим, красивым, металлическим дверям, которые были закрыты по причине позднего времени: все же это государственное учреждение и люди здесь работают с девяти до пяти. Одним ударом ноги Жатко выбил стеклопакет и тот, рухнув частично на пол, частично на металлическую основу двери, распался на тысячи осколков. Опричников быстро вошел в вестибюль, а за ним и Артур, доставая из – под плаща оружие и приводя его в боевую готовность. Никого в вестибюле этого устаревшего небоскреба не оказалось, и оба спецназовца кинулись к лифтам, один из которых вполне мог вести на подвальные этажи – минус тридцатый, попробуй найди!
Игорь Опричников хотел нажать кнопку вызова на большом грузовом лифте, но что – то его остановило – тоже почувствовал и Венглер. Они переглянулся, и направили свое орудие на большие, створчатые двери лифта. Они открылись. И сразу погасло освещение, и разорвались светошумовые ловушку по периметру вестибюля. Идеальная засада с попыткой взять террористов живыми (дома – ты диверсант, за границей – террорист). И все бы сработало, если бы не одно «но» - те люди, которые сейчас оказались в темном помещении под прицелами не меньше тридцати стволов антитеррористического спецназа Индии были другого закала, как когда сталь встречается со сталью, то ломается тот меч, что хуже закален. Так случилось и сейчас: умные технологии голографической маски поглотили звук разорвавшихся шумовых гранат, ее экран моментально перешел на ночное зрение и защитил от вспышек фосфора. А вот с реакцией спецназа из Бомбея были проблемы – они ждали нечто подобное – точнее, террористов- с самого утра – была утечка информации на каком – то из этапов планирования миссии, - но они не ожидали, что те будут столько профессиональны.
На стороне группы Опричникова было еще и то, что они могли убить противников, а те, будучи антитеррористическим спецназом, хотели просто взять их в плен в первую очередь, а уже в случае сопротивления, убить; это давало моральное преимущество. Плюс была и тактическая ошибка: весь спецназ уместился в кабине лифта, в котором, правда, можно занять при желании два грузовика, но все равно это было ограниченное пространство, спрятаться в котором невозможно. В здании не было других людей, кроме антитеррористов и усыпляющий газ, брошенный Жатко и Опричниковым в вентиляцию, оказался бесполезным – некого было усыплять, - так что ничего не поделаешь, и они приняли бой.
Прежде всего, и Опричников, и Венглер в синхронном броске метнули накатом по полу два небольших белых предмета грушевидной форме, которые, докатившись до дверей лифта, выбросили из себя энергетическое поле, полностью заблокировавшую любую стрельбу из лифта. Это инверсное защитное поле могло только пропускать пули и другие смертельные частицы, но не выпускать – для индийских спецназовцев это был конец: в тесном лифте, без возможности отстреливаться они стали легкой добычей матерых волков из российского спецназа. Но за время, пока высвободилось защитное поле, в Опричникова успели один раз попасть лазером; снаряд пришелся в левое плечо и прожег плащ, который тоже имел встроенную защиту, и, без которой капитан спецназа превратился бы в мокрое место, плюс он получил ушиб плеча, но это ерунда по сравнению со смертью.
Поле действовало ровно 53 секунды, но двум спецназовцам больше и не понадобилось. Расстреляв из дробовика последнего из бойцов – его тело словно пронзили небольшими, испускающими дым дырочками, в тех местах, куда пришлись стрелы из патрона дробовика, -  Жатко кинул взгляд на командира, который морщился от боли и массировал левое плечо, держа дробовик в опущенной левой руке, и спросил:
-Засада?
-По всей видимости – да. Где – то была утечка информации. Нужно спешить – сейчас придет подкрепление.
И оба, опять же синхронно ступили в мокрый от крови лифт, и Артур Венглер выбрал минус тридцатый этаж.
Лифт ехал плавно, но очень быстро – они словно падали в яму. В яму, в которой жил некто очень нехороший.
-Что мы ищем, командир? Спросил Венглер, перезаряжая дробовик.
-Тут есть животное, ответил Игорь, делая тоже самое, что и его подчиненный – тоже перезаряжая дробовик. Огромная змея. Наполовину робот – наполовину мутант. Нам нужно добыть чип управления из ее головы. Он находится здесь. Опричников постучал себя по лбу над левым глазом. Поэтому тебе и дали лазерное копье – ты лучше всех в своем поколении обращаешься с древковым лазерным оружием, значит и Аспида убивать тебе.
-Понятно, командир. Жатко сам удивился тому ледяному спокойствию, которое разлилось по его венам –  словно все его эмоции замерзли, стали льдом и сейчас главное выполнить задание.
Впрочем, так ведь оно и было – для него всегда важнее всего было выполнить здание.
Лифт остановился, двери раскрылись, и тусклый свет красноватых лампочек залетел в кабину лифта. Красные от крови пол и стены лифта и красный свет защитных ламп создавалось причудливое сочетание – блики красного и блики теней словно рубины мрачновато отражались в окружающей обстановке. Там, впереди, их ждало очередное чудовище биовойны – еще один мутант из почти вымерших на сегодня технологий, которые в свое время заложили американцы, превратив дельфина в подводного диверсанта, а теперь индусские ученые догадались использовать змей.
«Да. Аспид…Достойная награда, подумал Венглер, Главное не спалить ему лазером чип…» Игорь Опричников посмотрел на Артура и, словно прочитав его мысли, сказал:
-Поэтому нас сюда и отправили. Мы – лучшие, и больше никто не сможет справиться с этим заданием.
-Ясно, командир.
-Тогда вперед.
И они ступили на территорию тьмы.
Коридор из лифта вел в небольшое, узкое помещение, на стенах которого висели серые мешковатые костюмы непонятного предназначения, и был один символ на хинди, который повторялся много раз. Артур не владел хинди на достаточном уровне, чтобы понять технический термин, но смысл понял: «сброс змей». По всей видимости, в конце этого коридора был питомник, в котором и обитал гигантский змей. Аспид. Он поделился своими наблюдениями с командиром, тот кивнул, похлопав по серым костюмам, висящими на стенах.
-Так и есть. Там питомник. Это – улучшенные костюмы литейщиков, они выдерживают очень большую нагрузку. Чтобы змеи не покусали.
И хотя на месте лица Игоря Опричникова сейчас было лицо какого – то негра, Венглер понял, что командир улыбается; это было хорошо, ведь позитивный настрой всегда приветствуется. На самом деле у них в их плащах тоже было кое – что способное отпугнуть змей – небольшие электрические генераторы, испускающие довольно сильный и чувствительный ток, который мог бы отпугнуть даже волков, не говоря уже о змеях.
На пути спецназовце возникла массивная серая дверь с наборной панелью справа, которую невозможно взломать – но для этого есть взрывчатка. Жатко быстро распылил взрывчатое вещество предельной мощи из баллончика и отошел назад, взорвал. В открывшейся их взору дыре было абсолютно темно – здесь не было света. И там была их цель.
А еще там были змеи. Стоило пыли от взрыва осесть и потухнуть свету красных ламп – видимо от взрыва, - и помещению погрузиться в полную тьму, из проема в серой двери поползли змеи. Их было множество: разных пород, мастей и из разных стран. Спецназовцы двигались вперед по  бедра в копошащейся массе из змей, которых, когда те уж очень сильно наглели, пугали электрическим разрядом – что помогало, как ни странно. Гадюки и болотные полозы, кобры и гремучие змеи, эфы и прочая дрянь упорно висла на человеке и не давала пройти, впивались зубами в непроницаемые костюмы и норовила в своей массе просто похоронить двух отчаянных смельчаков, ищущих здесь большую змею.
Ни Опричников, ни Венглер особого страха не испытывали – вряд ли другие люди – пускай и военнослужащие! – так бы точно реагировали, окажись они на их месте. Но эти люди, недавно прошедшие через горнило долгой и кровопролитной войны, все же не боялись – нужно было выполнить задание и они его выполнят. Выполнят любой ценой – даже ценой собственной жизни.
Постепенно масса змей стала ослабевать, отползать в сторону, давая людям пройти.
-Наконец – то отползли. Со злобой в голосе сказал капитан Игорь Опричников.
-Они не отползли, был ответ Венглера; капитан с недоумением посмотрел на лейтенанта. Жатко пояснил: Они расступились.
-Черт…Ты прав. Сказал Опричников, сглотнув комок страха вглубь себя, навеки. Как только появиться тварь, я на правый фланг и отвлеку ее, а ты приступай к делу. Только башку ей не изжарь.
И спецназовцы увидели цель.
В темноте, под компонент шуршания разных мастей змей, появились огромные почти полутора метровые глаза, которые в абсолютной темноте минус тридцатого этажа этой правительственной лаборатории могли принадлежать только Аспиду. Ужасная змея явилась.
К своему удивлению, Жатко, через прибор ночного видения увидел, что это не кобра, а анаконда (тут он не мог обознаться, т.к. в детстве заучил назубок все основные виды змей, в т.ч. вымерших) длиной не меньше пятнадцати метров с приплюснутой головой не меньше трех метров высотой. «Какую боевую программу ей установили? Подумал Жатко, быстро доставая из суки на пояснице лазерное копье и приводя его в боевую готовность. Если это тупое животное, то очень скоро его чип будет у нас, и мы сможем покинуть это место, а вот если у нее сверхпрокачанный интеллект и боевые инстинкты, то нам конец: на территории, которую хищник хорошо знает, его почти не возможно напугать или как - то сбить с толку, а у змей мозга то почти нет – нечему бояться.» С правого фланга раздалась стрельба, и голова гигантской анаконды сразу повернулась в ту сторону, и ее тело с многочисленными кольцами вытянулось, готовясь к броску. «Буду надеться, что это прототип.» Подумал Артур и навел лазерное копье на цель.
Все оказалось проще, чем он думал: первой же вспышкой лазера, осветившего все помещение красноватым цветом, Жатко отсек Аспиду голову, а оставшейся энергии лазерного копья хватило на то, чтобы порубить ее тело в мелкий салат. Когда он закончил, то тело этой огромной змеи напоминало угощения из ресторана восточной пищи – нарезанная змея в пряностях. От тела убитого хищника исходил пар, и, инстинктивно убравший свое оружие опять в чехол, Венглер не сразу понял, что командир уже вскрыл лазерным ножом нужное место в голове мертвой змеи, извлек чип, и, теперь, зовет его по имени.
-Жатко…Черт! Пора уходить – потолок сейчас рухнет. За мной – беги за зеленым маячком.
И действительно, скоро Опричников включил проблесковый зеленый маяк у себя на левом плече и понесся ему одному ведомым путем, а Жатко побежал за ним, понимая и ощущая, что несколько этажей над ними сейчас, и правда, рухнут – лазер разрушил опоры.
Когда они вбежали в какой – то боковой туннель, то Опричников подождал его, и, ничего не говоря указал вперед, на небольшой наклонный пандус, который вел еще глубже под землю; туда они и направились.
Получивший минимум информации об этом задании Артуру Венглеру, все же точно знал, куда они идут. В старое военное метро. Лет четыреста назад здесь была какая – то война и в этом регионе Востока построили огромные подземные резервуары для людей, техники и скота (куда же деть священных коров?!), в которых впоследствии сделали метро под всем Дели. И сейчас оно еще функционировало – видимо план отхода и был таков: просто воспользоваться метро.
Но все оказалось не так просто – группа спецназа из двух человек, после почти двухчасового метания по техническим этажам подземки, выбрались в нужном месте на поверхность Нью – Дели и нашли припасенные там вездеходы на которых, по скоростной трассе покинули город.
В самолете, который вез их обратно в Афганистан, Жатко радовался окончанию войны и их безумному заданию, которое, возможно, будет иметь значение в будущем.
За это дело он получил звание старшего лейтенанта.




















Часть 6. Хрупкий мир.
Глава 1. Свадьба.
Фейерверки над арендованной спецназовцами лоджией разорвались ровно в полночь с 31 декабря 3822 года на новый, 3823 год. А заодно наступила и первая брачная ночь.
Идея пожениться под Новый год в Ташкенте пришла не от пяти молодых офицеров (двух старших лейтенантов и трех лейтенантов), женихов, а от их подруг – среди которых была и Галина, возлюбленная Венглера, - медсестер, которые хотели совместить два праздника в один, да и праздновать потом этот день будет легче: все в один день. Все согласились.
На пятикратной свадьбе помимо женихов, – среди которых были друзья Венглера и два незнакомых офицера, - были родители трех девушек (не Галины) и капитана Игорь Опричников, который с 3 января выходил в отставку и его отпустили с базы в Афганистане на свадьбу своих подопечных. Сорокалетний капитан в своей парадной черной форме сам выглядел как жених, хоть уже имел жену и ребенка, которые сейчас были в России, а сам он скоро полетит к ним – полетит уже гражданским.
И вот на этой достаточно большой лоджии, которая больше напоминала террасу какой – нибудь вилы в восточном стиле, чем простую надстройку к одному из этажей дома – конгломерата, Артур Исаевич Венглер дал свадебные обеты Галине, той самой медсестре, с которой познакомился в сентябре (как он потом узнал, кстати, многие из тех парней, что ходили в увольнение, тоже познакомились с девушками, причем с русскими, не с коренными и даже медсестрами) и которую полюбил какое – то время спустя. Первыми венчали чету Венглеров – Жатко был самый перспективный офицер и этому не стал противиться даже на три года его старше старший офицер Анатолий Друг, эксперт по рукопашному бою, а точнее по его узкой стезе корейскому тхэквондо, приемы которого так и не смог применить на этой войне, а в отличие от Жатко, который своим кендо (фехтование на мечах) заработал себе кличку. То, что Венглер далеко пойдет было очевидно – если не будет случайной пули, которая в него попадет, или лишних сто грамм взрывчатки, на которых он подорвется, то он будет, скорее всего, старшим офицером с перспективой обучения в Старшей Школе, как называли Академию спецназа. Но пока до этого было еще далеко – они выиграли первую свою войну и сейчас, понимая, что на землях Афганистане им придется еще какое – то время остаться, водворяя там мир, все равно радовались одному из самых светлых событий жизни человека –  заключение брака.
Все женихи были одеты в модные костюмы светлой раскраски – было не холодно, да и какая может быть зима в атомном веке, да еще так южнее северного полярного круга. Все, кроме Венглера – последний остался верен себе, одев все черное, утверждая, что черный - цвет спецназа. Немного расстроив этим невесту, которая в своих ультравысоких каблуках была выше жениха.
Прошли первые часы нового года – уже пора было расходится: ведь и правда наступала пора первой брачной ночи. Венглер вышел поискать Опричникова, с которым хотел попрощаться – он нашел капитана одиноко курящим простую табачную сигарету и смотрящим на мигающий разноцветными огоньками незыблемый, как тени пирамид, город.
-Вы точно решили покинуть нас, точно решили уйти? Спросил Артур капитана Опричникова, которого считал своим наставником.
Тот не ответил – либо проигнорировал вопрос, либо слишком сильно погрузился в свои мысли, так что просто не расслышал. «О чем он думает интересно?» Спросил сам себя Артур Венглер и нашел ответ, который пришел из глубины его подсознания.
-Вы думаете, мир не будет долгим? Снова спросил молодой офицер, и капитан повернулся к нему. Его лицо освещал слабый огонь сигареты, превращая лицо в зловещую маску. Опричников сказал:
-Не думай об этом. Радуйся, веселись – это твоя ночь. Но всегда будь начеку.
-Ладно…Как - то стушевался Артур, который и вправду не хотел на своей свадьбе думать о следующей войне (и о следующей, и о следующей).
-Поздравляю. Они пожали руки. Ты будешь смеяться, Артур, но я тоже женат на медсестре, правда, познакомились мы в другом месте. Может, когда нибудь расскажу. Будем созваниваться – будет возможность, приезжай в отпуск к нам, мы живем недалеко – Калининград, отсюда быстрее, чем до Бангкока.
Они еще немного поговорили, а потом попрощались, и Венглер пошел искать жену.
Пару часов спустя, когда уже наступило первое утро нового, 3823 года от Рождества Христова, чуть утомленный Артур рассматривал обручальное кольцо, которое снял с пальца. Он уже решил для себя, что не будет его носить – слишком демаскирует, слишком яркий штрих. Он скосил взгляд на жену: эта прекрасная брюнетка с голубыми глазами спала, прильнув к нему. Жатко положил кольцо на прикроватный столик, обнял жену и заснул. Последней его мыслью перед засыпанием было то, что сколько бы не было впереди войн, он их все преодолеет.








































Глава 2. Что показывают по телевизору – 2. Мужская работа.
Свои обычные утренние отжимания Артур Венглер в это утро, 1 января 3823 года старался делать как можно тише: ведь в соседней комнате спала его молодая жена и ему не хотелось ее будить. Потом он принял свой опять же стандартный контрастный душ, уже не пользуясь охладителем с базы – вода и  так текла холодная, и заглянул в холодильник: оттуда на него смотрел большой кусок свадебного торта и больше ничего. «Ладно. Сахар – это углевод, а заменитель молока и кондитерский жир почти что белок – идеальный завтрак. Надо будет потом восстановить домашний быт – чтобы по приходу с работы ждал вкусный ужин. Да и Галину надо перевести из Ташкента в какой – нибудь крупный российский город: Ростов, Саратов или Краснодар. А лучше даже в экранированный…» Тут Жатко оборвал свою мысленную тираду и ловким движением извлек из недр холодильника холодный торт – они победили, они внесли толику мира в этот раздерганный войнами мир и они заслужили пост новогоднюю телевизионную программу.
Венглер на небольшой кухне ловко разрезал кусок торта на две половинке и стал есть свою, почти не получая от этого блюда какого – либо удовольствие. Но кушать нужно было – утомленные мышцы требовали энергии, а проспав всего четыре часа, очень хотелось снова забраться в кровать и наслаждаться видом и запахом своей брюнетки. Но Артур прекрасно понимал, что его организм работает циклами – сейчас наступил цикл бодрствования и надо его пройти, а потом уже будет другой режим: сон, отдых; но будь в свое время, а не когда ему захочется. Это было особенностью мирного времени: на работе, на службе можно себя ломать, а теперь, когда остались одни недобитые террористы по немногочисленным углам, можно и правда, отдохнуть. «А уж у антитеррористов теперь будет море работы…» Подумал Жатко и подошел к стене –  визору и выбрал вид с одной из внешних камер дома – конгломерата. И моментально отобразилась картинка.
Снег. Ташкент буквально засыпало снегом в этот Новый год. Это было странно для этого города Средней Азии, но для русской души было почти идеально. Криво усмехнувшись, Артур выключил стену – визор и включил на беззвучном режиме один из пяти тысяч каналов на голографическом телевизоре чуть устаревшей модели, который стоял у него на кухне. Единственное ограничение, которое он задал искусственному интеллекту дома со своего наруча – это передачи на русском. И тут же что – то появилось. Он успел увидеть заглавие (видимо это программа только началась): «Мужская работа». И следующие сорок минут, борясь с зевотой смотрел это странное шоу, где его участника – команда пять на пять человек, - используя старое выхолощенное оружие сражались друг с другом.
Артур Венглер испытал легкое чувство дежавю – нечто подобное им ради тактики и моральной устойчивости приходилось делать в школе спецназа. Например, однажды сам Артур противостоял группе из трех человек с современным (пусть и учебным) оружием, имея с собой лишь один магазин в пороховом пистолете. То задание он выполнил – все же тактика всегда была его сильной стороной, а, когда он познакомился с различным современным оружием и научился им пользоваться, он вообще превратился в машину смерти. Ведь вся особенность современных войн состояла в том, что самый важный элемент на поле битвы – это солдат, а оружие – это лишь то, что идеально ляжет в его руку. А гонка вооружений после создания вакуумной атомной бомбы не прекратилась; она излилась в то, что теперь называют «индивидуальной модификацией», т.е. оружие в пору солдату и он главный элемент боя. А уже из индивидуальных модификаций появились и боевые индивидуальные комплексы.
Понимая, что засыпает (может сахарная пудра содержала немного келара – самого популярного снотворного?), Артур выключил телевизор, доел последнюю ложку торта, убрал вторую половину в холодильник и вернулся в постель, где все еще мирно спала Галина. Аккуратно в нее залез и, пристроившись так, чтобы не разбудить жену, стал проваливаться в сон. Последнее, что он подумал перед тем, как заснуть было то, что ему теперь тоже предстоит мужская работа: впервые в жизни с женщиной в официальном статусе жены пройтись по магазинам. Ведь не обойдутся же они простым куском торта?!
Муж и жена спали, а снег засыпал большой город.

















































Глава 3. Что продается в магазине – 2. Заменители.
Ее ослепительно черные волосы на фоне белого снега развевались так прекрасно, сто Жатко даже на мгновение забыл для чего они здесь (что случалось с ним крайне редко – он всегда знал, зачем он и где он) – ему подумалось об идеальной любви, которую, встретив в молодости, потом хранить всю жизнь. Пневмо – метро издавало приятный хлюпающий звук и очень скоро их ковер – самолет остановился перед лесенкой, принимающий формы ступивших на нее пассажиров – еще более улучшенная модель полиформной лестницы, - перед дверьми того самого супермаркета, в котором чета Венглеров познакомилась. Они обменялись взглядами и поцеловались – пора было закупаться на новогодние праздники; потом Артуру придется уехать, а Галине Венглер вернуться на работу в госпиталь. Но пока было время, пока шел их медовый месяц (а там уже и отпуск не за горами, подумалось даже Артуру, который любил службу) и они решили им воспользоваться. Тот торт, что остался от свадьбы они давно съели и сейчас 1 января нового, 3823 года они остались почти без продуктов. Они вошли внутрь магазина.
Сверкающая мишура празднования Нового года не смогла сбить с толку такую трезвую семейную пару, как Венглеры – они быстро нашли все необходимое и закупили килограммов двадцать разных сластей и солений, из которых Галина, уже начинавшая считать себя хозяйкой дома, решила приготовить что – то вкусное.
Артур Венглер несколько минут уделил и книжному стенду – он любил читать, а многие взятые им с собой на войну книги – в т.ч. учебник по хинди (фразу из которого, ему, уже удалось попрактиковать), - скорее всего, будут утеряны – ведь такой бедлам начнется с нового служебного года, что разыскать свои книги и небольшой компьютер, подаренный родителями, в суматохе этих дней будет невозможно, так почему не купить себе новые книги? Почему себя не порадовать?! Он за семь минут выбрал три книги в полиглисированной обложке и метнул их под острым взглядом жены (Галина не читала) в тележку на небольшой электрической тяге, модель которой позволяла везти больше продуктов, тратя при этом меньше сил, и они пошли дальше, направляясь к выходу. (Почему – то Артур подумал, что  такого рода тележки все же нельзя докатить до входа в метро – их содержимое приходится перегружать в пакеты из восставленного пластика и нести вручную, а так бы, это было бы очень удобно.)
Через пары часов с кухни их теперь общей квартиры потянуло вкусным ароматом, и пора было испробовать обед, впервые приготовленный женой, а не матерью, тетей или подружкой. Все получилось классно. Завязался живой, непринужденный разговор.
-Ты знаешь, что мы едим? Спросила Галина.
-Конечно, знаю – рагу из баранины в кремовом соусе. Суп из рыбных консервов и запеченный какой – то сверхвкусный пирог.
-Не совсем так, дорогой муж – это все заменители.
Он немного удивился – сам Жатко хорошо знал эту сторону продуктов питания современности - ведь он проучился четыре года в военном училище, и чем их там кормили, кроме заменителей?!
Так обстояло сейчас: все продукты питания на двадцать процентов (в некоторых странах процент был больше) состояли из заменителя – коллагеновой массы с насекомыми, остатками кондитерских жиров или мертвых животных других пород, а не тех, что написаны на обложке, в зависимости от Госта той или иной страны. Это делалось для того, чтобы прокормить растущее население Земли – ведь обычным путем сделать это уже не удавалось! Пришлось разбавлять хлеб водой, образно выражаясь! Иначе наступил бы голод…Причем заменители добавляли не только в мясо или молочные продукты, но и в продукты из овощей и круп – это было важно еще и тем, что теперь одного килограмма пшеницы и одного забитого бычка хватало не на пятнадцать человек, а на тридцать, а то и сорок – смотря какой Гост! Но это была объективная мера для избежание голода и т.н. денежно – продуктовой девальвации, при которой наличные (электронные по большей части) не позволяли бы купить на них продовольствия; удастся ли эта мера покажет лишь будущее, а пока, влюбленная парочка наговорившись об ерунде пошла в постель.
Скоро Венглер вылетел в Афганистан, где впервые жизни познакомился с деятельностью антитеррористических организаций, а не диверсионных, к которым принадлежал. В мае был его законный отпуск и почему бы не провести его с молодой женой в Сочи?















































Глава 4. Отдых в Сочи.
Вот постепенно наступил май 23 – ого – тот самый месяц, в котором Артуру Венглеру старшему лейтенанту спецназа по кличке Жатко положен был двухмесячный отпуск. К тому времени Артур уже перевез жену к родителям в Екатеринбург, и она жила со стареющими свекром и свекровью; они нашли и общее – а именно Галина, как выяснилось, неплохо играла на пианино, - что гармонировало со старой еврейской, интеллектуальной четой больше, чем чтение книг. И каждый раз, как Артур прилетал в Россию из Афганистана, то его мать и его молодая жена музицировали специально для него. Он хоть и рос в музыкальной среде и умел играть на нескольких музыкальных инструментах, но музыка для него была чем - то лишним – его музыка – это взрывы и шум пулеметной стрельбы.
К концу своего первого года на военной службе Жатко полностью стал профессионалом – он сросся с профессией и теперь повседневные убийства для него были просто обычной работой и убитыми им для государства люди никогда не посещали его сны, как и вообще какие – бы то ни было сны его редко посещали. Тактика российского военного присутствия в Афганистане немного поменялась – теперь внутренняя милиция и пехотные армии покоренного государства сами делали грязную работу, а спецназ был чем – то вроде контроля уровня качеств исполнения – уже не приходилось за день убивать две – три тысячи людей – врагов, а вечером слушать пустоту казармы, пустоту из – за тех, кто не вернулся.
После русско –  афганской войны Жатко стал перенимать опытных антитеррористических подразделений – что, как он знал, очень сильно пригодиться ему в будущем.
А сейчас был отдых. Они стояли с отцом на небольшом балконе (им несказанно повезло: в отличие от ста соседей Венглерам достался закуток с балконом, выходящий даже на улицу) и отец не спеша курил сигарету. Вообще он редко курил – это было для него запретным удовольствием из – за влияния жены, которая хотела, чтобы муж пожил подольше и получше. Небо над Екатеринбургом полнилось ржавым, кроваво - красным дождем над чем синоптики были не властны, т.к. эти новые дожди похожие на кровь с неба, падали регулярно и потом оставляли после себя ржавую муть уличной грязи. «Видимо, действительно, погодой управляет Бог, подумал Артур, обоняя запах сигареты, которую выкуривал его отец, Столько спутников в космосе си не один не способен повлиять на погоду. Интересно, как теперь дела у моей семьи?»
-Как вы, папа?
Тот немного пожевал губами и ответил:
-Хорошо. До ноября было страшно, а потом полегче. Вы были на фронте, а нам досталось за вас только переживать…
-Лиха беда начала…
-Ты думаешь, еще будет война?
-Пакистан очень нестабилен – словно его разрывает какая – то внутренняя сила, как перед грозой запах озона, так и с юга тянет войной.
Пожилой Венглер немного помолчал, а потом ответил с простой еврейской мудростью:
-Чему быть, того не миновать.
-Ты прав, папа.
Они еще немного постояли, поговорив о том, о сем, а потом Венглер – старший выкинул сигарету, которая с брызгам искр упала с крохотного балкона. За то время, пока она падала, Артур успел бы сделать двадцать подтягиваний.
В зале – самой большой комнатой их трехкомнатной квартиры, -  уже был накрыт стол, где мама Артура со своей невесткой расставляли приготовленный ими ужин. Так как Жатко в принципе не пил, то на столе стоял большой сифон подкрашенной в розовый – чтобы было похоже на вино, - простой воды, толи сок, толи что – то еще, но главное, что можно пить и нет алкоголя. Сели, чокнулись, выпили, поели, поговорили, пошли спать.
-Завтра едем в Сочи. Сказал Артур своей жене.
Разморенная после секса Галина блаженствовало и лениво провела своим мокрым языком по груди мужа.
-С твоими родителями? Спросила она.
-Нет, я купил им путевки на Байкал – они всегда хотели там побывать, а мы месяцок проведем на море…или на том, что от него осталось…
-Да, Черное море было когда – то прекрасно…Сказала девушка.
-Да, было. Подтвердил молодой мужчина.
Они еще немного поговорили, а потом заснули в объятиях друг дружки – им предстоял долгий путь: от Екатеринбурга до южного курорта, первый их совместный отпуск.
Поутру молоды Венглеры быстро оделись (чемоданы были собраны еще вчера) и, попрощавшись с родителями Артура, вошли в недра пневмо – метро, которое доставило их до железнодорожного вокзала. Как не искривляли создатели трансконтинентальных поездов понятие «железнодорожный вокзал», но найти ему замену или подобающий синоним так и не смогли – поэтому в мире и остались железнодорожные вокзалы, поезда которых – в теории! – могли пройти сорок тысяч километров за неделю. Но Жатко с женой путешествовали лишь до Сочи – на что уходит, по заверению специалиста, всего двенадцать часов.
Когда дверь за проводником закрылась, молодожены разделили постель, а потом пошли в вагон ресторан позавтракать – с собой они ничего не вязли, да и не хотелось обременять себя лишними баулами с пищей: зачем, когда есть вагон ресторан.
В вагоне ресторане в этот полдень (почти половина пути была преодолена: из сцеплений электромагнитных рельс высокоскоростного трансконтинентального поезда сыпались желтые искры и его двигатель на атомной энергии, преобразованной в электрическую, тихо гудел развивая крейсерскую скорость и обеспечивая, при таком резвом беге, комфорт своим пассажирам) было не людно – всего пара человек. Венглеры начали с кофе, а потом заказали полноценный завтрак: из вареных яиц и мультизлаковой каши. Они не столько ели, сколько общались друг с дружкой – дело в том, что Артуру редко бывал дома, а рассказать требовалось много. О многом нужно поговорить, о том, что не скажешь по шифрованной линии интернета. Они говорили о знакомых, о родителях, о стране в целом, а планах на будущее, о том, стоит ли делать ребенка; единственная запретная тема была работа Артура, который, к моменту своего первого отпуска с красивой женой, давно позабыл количество убитых им людей. Единственным, чем оправдал бы себя Венглер – если бы у него проснулось чувство вины по отношению к убитым врагам Родины, - то, что руки не чешутся снова пролить кровь. Это было важно – иначе, можно и в маньяка превратиться!
Робот – уборщик упорно и шустро двигался под их ногами и убирал малейшие частицы пыли и крошек от хлеба, это было в новинку: таких роботов поставили на службу лишь сорок лет назад и сейчас их принятие на службу так укоренилось, что профсоюз уборщиков подал жалобу (в ответ, кстати, появилась должность «контролер робота – уборщика», что означало дозор на роботизированными уборщиками, хорошо ли они выполнили свою задачу).
Поезд слегка качнуло – это означало, что поток электроэнергии, который через магнитные рельсы, подается в генератор поезда, являлся последним на их пути в Сочи. Осталось около трех часов езды.
-Нам ехать еще три часа. Сказал опытный в такого рода делах Жатко.
-Чем их занять? Ответила жена.
-Пойдем в купе – что – нибудь придумаем. Он улыбнулся, она улыбнулась в ответ.
Он расплатился, проведя по идентификатору своим наручом, к которому был подключен и его счет, и они с женой удалились к себе.
Поезд стал тормозить, потом остановился совсем, потом снова набрал скорость, через какое – то время снова остановился: это выходили отдыхающие в сателлитах Сочи – Анапа, Адлер, Геленджик, те городки, к которым еще подступало Черное море. Сам Сочи был последним пунктом остановки. Это был очень красивый, современный города, сердце туристического юга. Его архитектура отличалась не только практичностью, но и некой южной медлительностью, что проявлялось еще и в том, что здесь ходил пассажирский наземный транспорт – чего в других городах практически не было, там царствовало пневмо – метро.
Яркое Солнце после туманов Екатеринбурга на миг ослепило Жатко. Он натянул черную шляпу и солнцезащитные очки, взял их с Галиной багаж и пошел в сторону метро. Через полчаса они были в гостиничном номере и устроили совместное купание; правда потом, когда жена вышла, Артур Венглер все же принял контрастный душ, без которого не мог провести ни одного дня. Он вышел из ванной в одних черных плавках и увидел, что Галина с закутанной полотенцем головой лежит на постели и блаженствует. «Повезло мне жениться рано, подумал Артур, что называется – определился. Теперь не нужно будет бегать кобелем.»
-Куда пойдем? Спросила Галина Венглер.
-Купаться? Ответил Артур Венглер.
-А это безопасно?
-Я забронировал нам места на гидрокатере – он довезет нас до резервуаров с чистой морской водой, там и искупаемся.
-Классно.
Буквально через двадцать минут пара Венглеров с достаточно большим количеством туристов стояли на палубе гидрокатера, который поднимался из грязной, мутной, ржавой водой Черного моря на водяных струях примерено метра на два; это нужно было еще и для того, чтобы не врезаться в обломки старых судов, подлодок и упавших в море за эти годы самолетов, каковых, к сожалению, было не мало. Этот  металлический пояс охватывал почти все море, за исключением, быть может, пары участков у административных небоскребов – но там, эти участки специально чистились. Гидрокатер должен был доставить их до т.н. «резервуаров» особых морских бассейнов отделенных от остального моря и в которых вода была такой же чистой как во второй половине двадцатого века. Это была трудная и дорогая технология, но, иногда, в этих огромных, многокилометровых бассейнах можно было увидеть даже флору и фауну моря.
Венглеры сполна насытились купанием и решили пообедать в городе. Но поехали не на метро, а просто пришлось по колоссальных размеров набережной, на которой было столько туристов, что на Красной площади он и бы просто не поместились бы. Артур остановился, что – то привлекло его взгляд.
-Ты чего? Галина по – детски потянула его за руку, как девочка тянет за руку отца.
-Смотри. Артур указал пальцем на небольшой двухэтажный балаган, который в одиночестве гордел посреди набережной, как реликт сгинувшей цивилизации. Это музей телевидения. Я читал про этот музей: он называется «Стоглазый». Второй такой есть только в Нью – Йорке; они собирают телевидение – у них есть записи всех телевизионных программ от самого начала, с самого появления телевидения.
-Ну давай зайдем. Молодая девушка ответила как – то неуверенно, словно интеллект мужа ей был немножко скучен.
Пара вошла в музей, который внутри оказался намного больше, чем снаружи, что объяснялось еще и географией самого помещения – здание было чуть приопущенно ниже уровня земли, как небольшой дувал с крышей. Заплатив умеренную плату за вход, Жатко провел свою супругу в небольшую кабинку, в которой был огромный на всю стену голографический телевизор. Проведя электронным билетом по лазерному сканеру, Артур запустил его и сразу выскочило меню: год, месяц, день, время.
Не особо долго раздумывая, Артур Венглер набрал 2326 год, декабрь и просмотрел дельнейшие обсуждения в ООН попытки запрета на ядерное оружие, которым к тому моменту владело почти сто стран. Потом он выбрал 2999 год, 30 декабря и по старым записям на английском рассмотрел самый крупный теракт в истории, когда целый дом – конгломерат  в Нью – Йорке был уничтожены взрывами диверсионных мин. Он хотел еще посмотреть на этом складе теленовостей прошлого еще пару фрагментов – например, как накрылась китайская программа колонизации Марса, а вместе с ней и вся программа освоения космоса на ближайшие сотни лет, или первый «Пролет» тех же китайцев – огромную сверхзвуковую гонку через континент, которая в свой первый день чудом избежала эпитета «смертельная», - но он видел, что жене это надоело, и понял, что им пора уходить. Жатко достаточно ознакомился с прошлым и вообще он имел всегда избирательную память на события и лица, из любопытства, как мог бы сам это объяснить, но и личной историей владел он в совершенстве.
Артур и Галина вышли на воздух, поцеловались.
-Вот бы хорошо сюда вернуться в следующем году. Сказала девушка.
-Должны вернуться, ведь время то мирное…Венглер остановился, ничего более не сказав, увидев, что по ее лицу пробежала тень. Ладно, пойдем обедать – где тут можно найти суп из черепах?
-Тут нет черепах. Они водятся только на Тихом океане и из них не делают суп – их охраняют, они в Красной книге.
Конечно, Артур это знал, но подыграл:
-Правда. Какая ты умная.
-Пойдем обедать.
И они, взявшись за руки, пошли искать ресторан.
На следующий год они не приехали в Сочи: хрупкий баланс мира была нарушен и в  сентябре 3823 – ого началась война с Пакистаном, технологически высокоразвитым государством с левитирующими городами и вполне годными для убийства себе подобных людей боевыми индивидуальными комплексами. Пакистан не попросил помощи у НАТО или прямо у США с Британией, он был уверен, что справится сам. После ракетно –  бомбового удара по позициям русских (впрочем, к нему были готовы), армия Российской Федерации вступила в страну. А Артур Венглер, будучи офицером спецназа, был задействован в этой войне с самых первых дней.
























Часть 7. Начало Русско – пакистанской войны.
Глава 1. Что представляет из себя Пакистан?
Последние четыреста лет Пакистан существовал мирно и благополучно развивался, сделавшись в одночасье чуть ли не самой высокоразвитой страной Средней Азии – их товары и оружие продавались везде. В большую политику Пакистан не лез – Исламабаду вполне хватало влияния в регионе и уважения ООН к нему, как развивающемуся государству. В стране, естественно, была ограниченная преемственность власти – правили свои – но не смотря на это, пакистанские научные и военные корпорации процветали. Построенные ими левитирующие города с величием возносились над песками пустыни и спасали их жителей от радиации и насекомых – мутантов, которые расплодились в великом множестве, особенно после того, как Исламабад взорвал первую атомную бомбу.
Что касается оружия, то у пакистанцев было его в волю: БИКи, военная техника, модифицированные вертолеты, ракетные установки, простреливающие всю страну, и множество хорошо обученной пехоты. Население страны составляло в те годы почти миллиард человек и этот миллиард не был дохлым – многие умели пользоваться оружием и даже хорошо пользоваться…
Впоследствии мир долго муссировал, кто же именно первым напал – Россия через территорию Афганистана, или же все же Пакистан нанес ракетно – бомбовый удар по русским позициям на границе? Ответа нет до сих пор. Единственное что достоверно известно, что бомбардировка южной оконечности Афганистана действительно была, причем бомбардировка не абы куда или неизвестно по каким целям, а по военным объектам России.
Но Россию и раньше бомбардировали – зачем же русские пошли в этот раз войной на относительно мирное государство? Над Афганистаном были сбиты три тактических ядерных боеголовки, пытающиеся донести атомный заряд до российского контингента войск – тут русские зенитчики сработали хорошо – и Жатко лично потом видел, как через его часть провозили большие, конусообразные, оплавленные, сбитые атомные бомбы – на изучение и демонтаж. Это был предел – дальше терпеть уже было нельзя.
После захвата Афганистана, Россия не получила почти ничего, но атака Пакистана сделала перспективным еще одно направление военной экспансии, а именно – урановые рудники. Очень много подобных рудников было в Пакистане – они даже продавали русским, европейским и южноамериканским реакторам его (уран); им же начиянли свои бомбы – кстати, достаточно опасные и технологически современные; во многих магазинах Исламабада можно было купить даже браслет из урана – покрытый защитной пленкой, естественно! – который можно подарить на годовщину или на день рождения. Все это было, и все это достанется победителям.
Но военная ситуация после сентября 3823 – ого не выглядела простой или стандартной: по позициям русских постоянно велся ракетный обстрел: самолеты и ракетные установки подносили все новые и новые бомбы к позициям русских военных, которые пытались штурмовать укрепленные пограничные цитадели с множеством подземных ходов и стратегическими запасами, которые правда строились в расчете сдерживания Афганистана, который, все же, был слабее России; и продвижение было замедленно. Политическая верхушка требовала, вообще, девяносто дневной войны, но многие генерала из генштаба отлично понимали, что в Пакистане их подчиненным придется залипнуть надолго.
Что касается ответной бомбардировки, то она велась – но столица была защищена мощными энергетическими щитами, прототипов которых и средства их уничтожения, у российской армии пока не было: приходилось действовать по старинке – взрывать мелкие цели и разыскивать где именно находиться генератор полей, которые, у организованных пакистанцев, защищали даже небольшие деревеньки в сто тысяч человек населения.
Жатко стал участвовать в этой войне с самого начала, с самых первых дней: их, как разведчиков и диверсантов засылали в нужные места собирать полезную информацию или уничтожать легкие цели. И группа старшего лейтенанта Венглера всегда возвращалась на базу в полном составе, словно он был заговорен или, наоборот, проклят и обречен убивать до самого конца света. Но для самого Артура это было неважно – он выполнял свою работу и твердо знал свои цели; а также он почему – то всегда верил, что они и эту войну выиграют.















































Глава 2. Что пишут в газетах – 3. Телепортируемый взрыв.
Тихое, октябрьское Солнце с неутомимой неумолимостью садилась – тьма покрывала все вокруг: корпуса, казармы, заградительные полосы. Где – то вдалеке небо еще оставалось лиловы, но не от садящегося Солнца, а от все еще продолжавшегося там боя.
Пакистанцы народ высокотехнологический и они решили, можно сказать сыграть в Господа Бога, и попытались создать метеорологическое оружие; а точнее такой боевой генератор, который производил бы множество молний и ничем не уступал обычной грозе, но направленной на врага. Разведка Российской Федерации узнала об этом и выслала группу спецназа уничтожить (и украсть, если возможно, эти разработки) завод, разрабатывающий эти технологии – да и благо находился он очень близко от базы. В этот раз не было одной крупной базы, с которой русские солдаты отправлялись бы убивать, и, которая была бы защищена энергетическим куполом, но было несколько баз поменьше и снабжение из Афганистана (которое теперь стало еще и наземным,  а не только воздушным), что тоже себя оправдывало. Одним словом, войска чувствовали себя в полной безопасности – да и попробуй пройди двадцать километров заградительных участков, проложенных инженерными войсками. Вот с одной из таких баз и вылетела группа спецназа в тридцать человек под командованием старшего лейтенанта Венглера и два корабля военной поддержке.
Сначала все шло хорошо, но потом…Изучая факты прошедшей операции, так и не потерявший ни одного из своих бойцов Артур Венглер, понял, что им удалось спастись чудом – кто –то из фанатиков Исламабада запустил метеорологическое оружие и через две минуту от огромного научного и производственного комплекса не осталось и следа – группа Жатко успела во время спастись. Когда они улетали, за их спинами сверкали молнии и раздавались крики – некоторые бойцы пакистанской армии даже пытались ухватиться за взлетающий корабль русского спецназа или даже, под видом пленников сдаться врагу и спастись таким образом. Их расстреливали .
Да, задание оказалось кошмаром, но оно было выполнено – объект уничтожен, а данные и все результаты исследований, как он позже узнал, были перехвачены службой радиолокационной разведки в виде интернет – сообщение, отсылаемого в Исламабад, и достались русским ученым, которые, вполне возможно, к концу войны и придумают какой – нибудь прототип металогического оружия, высвобождающего молнии.
А сейчас Жатко отдыхал – завтра снова на дело: на этот раз пехота форсирует часть пустыни и нужно быть начеку. «Нужно быть начеку, подумал он, Впереди врага, на один шаг всегда впереди.»
Артур, как и много раз до этого лежал в удобном шезлонге и читал голографическую газету, но, почему – то в этот раз он долго не мог расслабиться – не попадалось хорошей статьи. В соседнем здании младший офицерский и сержантский состав пили водку – можно было пойти к ним и напиться. Но Артур этого не сделал; и не из – за того, что не хотел расслабиться, а именно, чтобы показать класс, уровень своей подготовки, когда без химических веществ восстанавливаешь баланс нервной системы. Да плюс ко всему доктрина чистоты не позволяла ему принимать даже аспирин.
Но, вот, наконец, попалась интересная статья. Оказалось, что технологии телепортации, которые до сих по не открыты, пытались воплотить в жизнь еще в одной из больших войн 20 века от Рождества Христова. И тогда пытались посредством этой технологии телепортировать энергию взрыва – взрывается что –то на своей территории, потом эта энергия доноситься до позиций врага при помощи телепортера и вызывает чудовищные и абсолютно неожиданные разрушения. Если бы у России была бы подобная технология (или у какой – то другой страны в ее войнах), то ту войну она бы выиграла. «Уж лучше ракеты, подумал старший лейтенант Венглер, с ними проще: а то телепортируешь взрыв вглубь земли и целый город рухнет в образовавшийся каньон, или, что еще хуже, взрыв уйдет вверх, в небо и сожжет остатки озонового слоя и конец всем. Может и про меня когда – нибудь напишут в газетах, кто знает? Ну, нет, это – идиотская мысль. Пора спать.» Жатко зевнул, свернул газету и пошел в офицерское общежитие.
Впереди у него было много всего, и к большей части он был готов.

















































Часть 8. Хранители пустыни.
Глава 1. Железный сапог.
Песок. Море песка. Песок сверху, песок снизу, справа и слева, песок внутри вас. Вы – часть песка.
Пакистан к 39 веку представлял из себя почти полную пустыни без оазисов, источников воды и людей. Только ближе к большой реке еще была какая – то зелень – там было множество насекомовыводящих ферм, которые питали жителей Пакистана; Исламабад имел свои источники и ресурсы, как питания, так и энергии (оказалось это государство множество лет накапливало энергию шедшую от гигантского атомного реактора екатеринбургской области – одного из трех мировых, - и сейчас, с началом войны полностью себя обеспечивало электроэнергией. И, как оказалось, эти фанатики буддоислама – новой синтетической религии, возникшей два века назад, объединяющей ислам и буддизм и ставшей очень мощной сектой здесь, в Пакистане, - отлично воевали на своей пустыни.
Пакистанские военные с поддержкой и простых граждан делали песчаные ловушки для русской армии, продвигающейся на юг и восток, разливали радиационные отходы, чтоб солдат свалила лейкемия, и обстреливали ракетами русские базы – в т.ч. в Афганистане и Узбекистане, – с орбиты, используя боевые спутники; но это было не самое страшное. Самое страшное стало происходить к ноябрю, как оказалось тоже очень холодному месяцу здесь, в песках, - появились новые БИКи, которые подготовили и разработали военные ученые Исламабада. И, как догадывалась разведка, они разработали их достаточно давно, просто не использовали их.
По мере продвижения по пустыне, уничтожая форпосты противника и захватывая населенные пункты (к ноябрю 3823 – ого еще не захватили ни одного леветирующего города, они слишком хорошо защищались) российская армия сталкивались с проявлением очень большой активности врага. Фанатики исламиты или буддисты буквально падали под колеса танков и не позволяли пройти по своей земле. Их уничтожали, но на их места появлялись новые. А умные люди, стоящие наверху, так располагали свои армии, чтобы выставить русских в не выгоднейшее стратегическое положение и заманить как можно больше солдат и офицеров с ловушку. В ловушку, где поджидал их новейший, боевой индивидуальный комплекс.
Для того чтобы иметь перевес в технологической войне, нужно захватить технологию врага и исследовать ее. Все понимали, что при нынешнем Президенте и его правительстве, Россия будет вести еще много войн, и Пакистанская не последняя; но выборы приближались, а Исламабад не пал. В Генштабе орали генералы и полковники, требуя лишить технологического преимущества врага. Отдали приказы для того, чтобы, совместно с боевыми офицерами разработать план захвата вражеских БИКов, а не простого уничтожения их. С таким заданием мог справиться только спецназ, а из оперативных сотрудников на то время лучшим был старший лейтенант Артур Венглер: дело в том, что Жатко уже делал рейды в пустыню и хорошо знал это дело.
Когда Артура вызвал к себе полковник Проценко, спецназовец уже знал, что запахло жаренным. А именно: три колоны с почти пятьюдесятью тысячами морских пехотинцев заблудился в пустыне, оказавшись в т.н. «мертвой зоне», где нет поддержки своих, и вся электроника глушится врагом, даже компас бесполезен!
Полковник Андрей Проценко не стал темнить – он сразу сказал боевому офицеру, что это приманка для вражеских боевых комплексов, один из которых группа Артура должна была захватить. Офицер никак не отреагировал, возможно, лишь желваки отобразились чуть сильнее, но в целом он был бесстрастен. Старшему лейтенанту спецназа Венглеру дано было задание собрать группу и захватить вражеский БИК и, по возможности, но не в приоритете, спасти людей.
Уже через сорок минут боевой корабль с улучшенной броней и улучшенной боевой мощью вылетел с базы, имея внутри себя девятнадцать человек: двух пилотов, двух стрелков и пятнадцать спецназовцев с командиром во главе.
В этот полет Артур не стал брать с собой ничего тяжелого – вроде пушки судного дня, миниатюрных ракет, стреляющих ядерным фугасом, которые в разработке были, но не использовались из – за запрета ООН, - а самая простая экипировка вкупе со скалолазным оборудованием, ножи, мечи, небольшие ручные топорики, лазерные автоматы, плазменные пистолеты – пулеметы и пара реимпульсных снайперских винтовок. Если удастся захватить БИК, то сигналом будет зеленый дым, но, чтобы его захватить нужно подойти к нему достаточно близко. Но сначала, его нужно увидеть.
Корабль спецназа (собственно, снаружи нельзя было заключить о том, что этот корабль принадлежит спецназу, но толок полные сорвиголовы залетают на 40 километров за линию фронта) скользил на небольшой высоте над океаном песка и фортификационных сооружений. По команде Жатко пилот один рах пролетел над заблокированными войсками российской армии – это было важно для будущей рекогносцировки; Жатко снова дал команду и отряд полетал на восток, навстречу Солнцу и врагу.
Сначала небо стало темно – серым – что – то затмило дневное светило. Огромный транспортный корабль летел прямо в сторону отрезанных частей. «Иногда на алтарь победы приносятся слишком крупные жертвы.» Подумал Венглер. И даже сомнения не возникло у него в том, что он захватит этот БИК, который до этого видел лишь на голографических моделях. Собственно, пакистанский БИК и представлял из себя большую платформу, размером с три – четыре футбольных поля с рубкой управления наверху; он взмывал в воздух на реактивных двигателях и с силой опускался на вражескую армию расстилающуюся по поверхности, а, учитывая что уровень давления был подобен рухнувшей на голову скале, то никто не выживал. Исламабад хотел таким железным сапогом, который сейчас доставлял к цели военный транспортник, раздавить пятьдесят тысяч русских солдат.
Как только старший лейтенант Венглер идентифицировал цель, то тут же отдал приказ пилоту:
-Прилуняйся.
А сам вышел в отсек команды и приказал:
-Кобра, бери Штыря и Клочка и за мной. Остальные полетите в сторону наших – защищать их до последнего лазера. Этот БИК уничтожать лишь тогда, когда расстояние будет критическим и не будет зеленого дыма. Все ясно? Исполнять!
За Жатко, который был одет в костюм песочного цвета, как и все его люди, пошли трое: высокий детина Змеев по кличке Кобра, прапорщик и двое лучших в его группе старший сержант Штыров с кличкой от фамилии Штырь и низкого роста (ниже Жатко), но массивный младший сержант Дунаев по кличке Клочок.
Жатко подошел к трем песчаным одноместным баги, стоявшим в хвосте летательного аппарата и сдернул с первого – все они были стандартные, - брезент, а потом поместил в разъем этой машины сумку с альпинистским снаряжением, что потом за ним сделали и его люди. Артур не хотел брать с собой много людей – их четырех вполне хватит, и опасности меньше – ведь проще усмотреть за тремя, чем за дюжиной. Да и по голограммам железного сапога, этого песчаного давителя, он уже знал, что в рубке управления не больше двадцати человек; было важно еще и то, что остановить БИК с программным обеспечением на иностранном языке без помощи его команды просто невозможно. И когда они проберутся внутрь, то придется свои просьбы передавать через универсальный переводчик. Боль. Боль и страх – то, что понимает любой человек на генном уровне.
Корабль коснулся земли, и двери багажного отделения распахнулись и словно из фильмов про апокалиптическое будущее на песок пустыни выпрыгнули четыре песчаных автомобиля и тут же, грамотно развернувшись, покатил с предельно возможной скоростью к транспортнику, который сейчас застыл над пустыней, видимо, оценивая угрозу. До позиций российской армии было ровно тридцать два километра – две минуты хорошего полета. Боевой индивидуальный комплекс стал падать вниз. Венглер внимательно смотрел за этим из кабины машины через тактические очки – спецназовец понял, что это последняя черта, враг напал. «Да, мне всего лишь осталось поймать на лету пулю, с уже взорвавшейся капсюлью и воспламенившимся черным порохом, но еще не вылетевшей из ствола. Справлюсь.»
Дикий грохот пронесся над пустыней, когда давитель приземлился на свою огромную платформу - убийцу. Венглер думал, что он полетит к цели на небольших моторных двигателях, которые были в его башни управления, но, вместо этого этот большой военный робот стал прыгать подобно кузнечику, неспешно и целеустремленно преодолевая расстояние между собой и врагом.
Тактические очки командира спецназа уже проложили дорогу – маршрут, по которому они окажутся впереди врага, и смогут, воспользовавшись своим шансом, проникнуть на борт вражеского БИКа. Только это дует непросто – БИК все время движется, совершая гигантские прыжки, и хочет допрыгать до российских морских пехотинцев, и поймать его в мертвой зоне – когда он только - только приземлился, - будет очень не просто. Но эту сложную задачу сейчас решал не только один командир спецназа, а еще не меньше двадцати аналитиков, которые, при помощи спутников и камер с дронов – шпионов, просчитывали ситуацию в реальном времени и выводили эти данные на тактические очки Венглера. Жатко вели, и на него сейчас работало очень много людей, он был на острие иглы: практически, в своей природной среде обитания.
Баги командира остановился, подняв тучу желтоватой пыли и спугнув пару скорпионов размером с кошку; Жатко спрыгнул на землю и осмотрелся. Чуть позади раздался чудовищный грохот – это давительная платформа пакистанского БИКа приземлилась, подняв при этом фонтаны песка. Она двигалась к ним.
Жатко жестом приказал своим людям, что им сделать – одеть альпинистское снаряжение. Да, они были не в горах, но и снаряжение не было аналоговым: магнитные крючья, автоматические лебедки и парные сцепки из электромагнитных дуг, которые позволяли удержать человека при падении. Все это оборудование старший лейтенант Венглер натянул на себя за двадцать секунд (он параллельно с этим контролировал своих людей и мысленно удовлетворительно хмыкнул, увидев, что те справились почти также быстро, как командир) и потянулся за оружием: на этот раз стандартному плазменному пистолету – пулемету с обоймой на тысячу патронов; а все остальное снаряжение было уже на нем: лазерный нож, чтобы выбросить который из предплечья нужен мах рукой в 0,3 секунды скорости, пистолет с патронами на обеденном уране и свои титановые мечи, которые из подарка отца сделались для Артура реальным оружием. (Он, кстати, так и не забросил кендо, эпизодически занимаясь этим видом боевого искусства в свободное от операций и рейдов время). Он подал знак готовности.
Какая – то тень закрыла Солнце – это БИК – давитель опускался во своей смертоносности. Сейчас!
Прицелившись левой рукой (правой не мог: там был лазерный клинок) Артур Венглер выстрелил магнитным крюком, целя в нижнюю часть огромного металлического круга, временно закрывшего Солнце. Тоже сделали и его подчиненные. БИК приземлился; крюки были в его днище, на той части БИКа, которая давит людей. Это ужасное чудовище технологической войны постояло немного, а потом ринулось вверх, используя турбины. И четверо людей устремились за ним. Или ему навстречу.
Когда металлический круг приблизился, Жатко невольно закрыл глаз – это была глазодвигательная реакция, - а потом почувствовал удар к которому был готов. Офицер быстро проверил своих людей – все были живы и все висели на магнитных крючьях на днище этого железного сапога, на его подошве, которую этот робот войны очень скоро снова опустит. Но был один плюс во всем этом положении – четыре спецназовца висели всего лишь в ста метрах от края, достигнув которого, можно без труда попасть на верхнюю платформу этого БИКа, а оттуда уже почти без проблем попасть в рубку управления и захватить этот военный механизм.
Жатко освободил крепление магнитного крюка и стал падать. Его левая рука метнулась назад и влево, и он выстрелил снова; магнитный крюк вцепился в дно этой боевой машины размером с четыре футбольных поля, но уже ближе к краю. Потом Венглер повторил фокус; потом еще раз и оказался на самом краю металлического эллипса (из его положения круг виделся эллипсом) и аккуратно подтянулся, используя магнитные присоски на своем правом предплечье. Он искал защитное поле. Но его не было! Эти безмозглые пакистанские ученые даже не поставили на платформу этого железного сапога- давителя защитное поле, полностью уверовав, что ни одна живая сила не сможет попасть туда, пока он в движении. Этот просчет – как и череда других, - возможно, будут стоить им победы; а может и не будет – восточные люди очень хитрые, они вполне могут на следующий железный сапог установить не только защитное поле, но и электрический шок. Сейчас для группы Жатко было жизненно необходимо попасть в рубку управления, которая находилась примерно в центре этого металлического круга, на поверхность которого сейчас забирались спецназовцы.
Для того, чтобы упростить путь своим людям, Венглер отдал команду применить электромагнитную сцепку, и тут же почувствовал, что его альпинистская страховка чуть провисла – это три его человека зацепились при помощи мощных магнитов за его магнитную выемку – специальную делать альпинистского снаряжения, на которую крепят не сорвавшегося вниз человека, - и Артур держал их на себе. А потом он стал их поднимать. Для этого Жатко нажал на кнопку на своем наруче и вес почти в четыреста килограммов стал подниматься автоматически, а сам боец при этом крепко держался за бок давильной платформы, опасаясь оторвать руки от платформы, чтобы им всем разом не рухнуть в тартарарам. Нужно было быстро перебраться на верх платформы и активировать антигравитационные платформы – иначе им не пережить приземления этого монстра, их просо разорвет в клочья, сломав все кости тела.
Но группа Венглера очень быстро поднялась к командиру и все четверо стали быстро ползти, используя магнитные присоски, надетые на предплечья, и очень скоро все бойцы оказались на верху этого огромного круга. Тут металл был темным, словно его чем – то испачкали: Артур понял, что это какое – то специальное покрытие для того, чтобы как можно меньше кинетической энергии попадало в рубку управления, которую он уже видел в пятиста метрах перед собой. Цель. Цель, которую он достигнет.
-Платформы! Живо! Коротко рявкнул Венглер.
И по команде Жатко его бойцы вместе с командиром быстро достали из своих объемных рюкзаков со снаряжением небольшие блестящие круги, которые способны были зависать в воздухе. Все четверо стали на них и актировали: они находились уже в нижней части прыжка платформы – убийцы, перед мгновением касания земли. Шум, грохот, столпы пыли и песка!.. А бойцы Жатко уже ринулись за своим командиром, который рванулся к рубке управления.
Их пока не заметили, и Жатко решил этим воспользоваться, выстрелив в одну из стен рубки магнитным крюком, который моментально понес его к цели. Рубка управления была не очень высокой или прочной: около 15 метров высотой, но почти все первые десять метров были специальный материл, поглощающий кинетическую энергию при сумасшедших прыжках этого БИКа, так, в собственном смысле слова, сама будка была чуть больше внутренности современного танка или бронетранспортера.
Военные ботинки Артуру Венглера опустились на небольшой карниз, проходящий вдоль этой стены пункта управления, как раз в тот момент, когда боевой индивидуальный комплекс стал подниматься. Буквально через пару секунд к нему присоединились его люди, после чего Жатко поставил небольшую термитную бомбу на стену штурмуемого объекта, и отошел в сторону. Нельзя было использовать обычную мину, т.к. это могло повредить сложную электронику внутри.
Вспышка. Словно кто – то щелкнул устаревшим фотоаппаратом с магниевым осветителем на высоте в триста метров над землей и выхватил при фотографии четыре тени, которые проникли в пролом стены. Все – группа Жатко была внутри, осталось лишь захватить объект, и да – постараться сохранить жизнь почти пятидесяти тысячам российских военных, которых как приманку для этого БИКа закинуло сюда командование. Но командованию всегда видней – эту простую истину простой офицер спецназа уже уяснил.
За проломом во внешней стене находилось большое помещение в центре пустое, а по бокам заставленное небольшими компьютерами с голографическими проекторами – мониторами; Жатко краем глаза заметил, что по экранам бежал какой – то график и множество слов на незнакомом ему языке. В помещении был всего четыре человека: одного откинуло взрывом от стены, и он лежал ничком почти на центре рубки управления – жив, но без сознания, - двое стояли в дальних углах, не предпринимая попыток к нападению. А вот четвертый – достаточно высокий смуглокожий пакистанец ростом на две головы выше Жатко кинулся на командира группы. Жатко резко махнул левой рукой, и магнитная кошка из альпинистского снаряжения ударила гиганта прямо в грудь – и тот отлетел на цетнр комнаты и, потеряв сознание, рухнул к своему приятелю. Больше сопротивления не последовало.
Ощущая приятный ток крови по венам во время свободного падения – железный сапог – давитель сейчас падал, - Венглер подошел к одному из ученых – а это были именно ученые, не кадровые военные и не бойцы как таковые, - и жестом показал остановить БИК; ученый кинулся к виртуальной клавиатуре. В этом был риск – к примеру, ученый мог активировать систему самоуничтожения и все взлетит на воздух; но Артур почему – ро подумал, что эти люди – по крайней мере, те двое, что еще в сознании, -не представляют никакой угрозы ни дел него, ни для его группы. Это как с черепахой – без панциря она уже не то существо; так и здесь: они лишили этих людей чувства безопасности и вседозволенности, даруемое боевым индивидуальным комплексом, и они просто сломались, сдавшись на милость победителю.
БИК приземлился, но, вместо того, чтобы подпрыгнуть снова просто застыл, заметаемый песками и оглашаемый постукиванием по давильной платформе клешнями и хвостами гигантских скорпионов, размером со свинку. Все, для этого БИКа военная служба закончена – его отвезут русским ученым, разбившим базу на юге Афганистана и те найдут слабые места этого робота – убийцы, технологического чудовища и больше этот тип уже не будет столь неуязвим; а кто знает – может в будущем и российская армия оснаститься такими комплексами?
Нужно было сделать лишь еще одно. Жатко подошел к пролому в стене командной рубке железного сапога и, сорвав с груди баллончик с зеленым дымом, активировал его и выбросил в пролом – теперь за ними прилетит эвакуатор.
Артур Венглер прислушался: где- то вдалеке шел бой. Но его удивило не это: сама пустыня, казалось, жила, тот песок, по которому ходили фараоны и махараджи, казалось дрожал от полуденного зноя и мерцал, изменяясь по желанию смотрящего. Местная живность старалась проникнуть на платформу, в поисках пищи себе и своим детям. Высоко в небе летали толи птица, толи дрон – шпион. Было красиво – это зрелище заворожило Венглера, обычно мало обращающего внимания на красоты природы.
Этот БИК он захватил, но сколько еще таких хранителей пустыни живет в этих песках, какие еще чудовища сотворит научный гений их врагов?







Глава 2. Огнедышащий дракон.
Ибн всегда любил огонь – причем любил во всех его проявлениях: от загоревшейся многоразовой спички до настоящего пожара, которые, в старых кварталах Исламабада, все еще случались. Он не знал, почему так сильно любит огонь, но любил его искренне и всей душой.
Лишь однажды столь любимый им огонь сотворил зло. Его отец сгорел в старой электромашине, принадлежавшей семье Ибна. Как это произошло было не ясно, но девятилетний мальчик объяснил себе смерть родителя тем, что он, просто – напросто, не подружился с огнем, иначе этого бы не случилось.
На похоронах, идя за закрытым гробом отца, молодой Ибн представлял себе что находится там, под крышкой, во что может превратить огонь тех, кто не дружит с ним…
Уже позже, в университетские года, юноша услышал про пироманию и детские травмы, но слушал это лишь потому, что Зульфия была очень красивым оратором – он даже решился сделать ей предложение, а, т.к., оба были из семьи ученых, но девушка приняла его предложение, не смотря даже на то, что Ибн исследовал огонь, т.е. не сам огонь, конечно, а то, как его использовать в качестве оружия.
В современных войнах мало кто использовал огонь: да, раньше, в мире до плазмы и лазера, до ультразвуковых ракет, его еще применяли, но теперь он стал персоной нон грата на полях сражений. Дело в том, что, во – первых плазма, лазеры и ракеты намного эффективней огня, а, во – вторых, большинство защитных полей от него надежно укрывали – бывали силовые, защитные поля, которые могли сопротивляться огню целые стуки, а то и больше. Вот это и была научная пробелам, над которой работал доктор Ибн, профессор исламабадского университета.
К началу войны с Россией, ему было сорок; у них с женой было двое детей и они ждали третьего. А когда все ресурсы страны стали сосредотачиваться на борьбе с русскими, то проект Ибна – летающий огнемет, БИК с одним оператором, - получил невероятное, колоссальное финансирование. И этот проект вскоре был завершен – и это означало, что профессор Ибн, не состоявшийся пироман, придумал свой собственный боевой индивидуальный комплекс, практически огнедышащего дракона. БИК назвали «Ифрит» по имени одного из кварталов Исламабада, в котором находится капище буддо-мусульман с вечно горящим огнем.
Ибн никогда не хотел тестировать свой собственный БИК, но тут он не мог отказаться, и не из – за того, что его принуждало к тому военная диктатура консилиума Пакистана, а просто потому, что ему суждено было войти в историю – человек, который не только спроектировал и разработал огненного «Ифрита», но и поразил на этом драконе множество врагов – неверных русских, которые напали на его страну.
Была и еще одна причина. Сам принцип действия этого огнедышащего, летающего БИКа, сам принцип донесения заряда термобарической гранаты до цели, состояла в том, что разность магнитных, силовых и защитных полей, пробивала брешь в аналогичном поле противника и заряд огня разрывался перед ногами врагов; но для этого нужна была ювелирная точность в работе с механизмом искривления и наложения одного на другого защитных полей, что требовало личного присутствия автора. И Ибн, скрепя сердце, оставив беременную жену с двумя детьми пошел на фронт, как оператор БИКа – кстати, очень почетная должность во всем мире.
В первый день применения нового оружия, которое состоялось близко к границе Афганистана, стало уничтожения почти трех тысяч солдат противника. Конечно, это была капля в кровавом море по сравнению с тем, сколько солдат уничтожали сами русские в день (кто – то говорил, что до пятидесяти тысяч в хороший день) – воевать они все же умели, - но неожиданность и абсолютная неготовность отразить такого рода оружие было тактическим преимуществом для пакистанской армии.
Потом еще одно удачное применение. Хочется сказать – «и еще одно», - но новым БИКом заинтересовалась разведка. Вычислили, просчитали, приговорили. И отправили группу спецназа уничтожить этот БИК – уничтожить, а не захватить, т.к. его огнеметы и способ доноса термобарической гранаты уже были у русских ученых, просто не использовались, - а, т.к. старший лейтенант Венглер по кличке Жатко был тогда в том районе – гористая местность почти на границе с Афганистаном, - то Артуру дали это задание и Жатко выдвинулся на охоту за «драконом» - боевым индивидуальным комплексом под названием «Ифрит».
Жатко внимательно следил через тактические очки, которые теперь выдавали всем командирам группы спецназа за приближением дракона – огромного, огнедышащего, техногенного чудовища, которое придумал безумный пакистанский ученый, имя которого история сотрет. Дракон был в шести километрах и двигался к ним: разведка все правильно рассчитала. «Эх, вернулись бы старые времена, в которых каждый диверсант был еще и разведчиком, подумал Артур, но нет – сейчас такое количество информации, которую нужно обрабатывать и анализировать, что одному человеку или группе из шестерых бойцов это просто не возможно. Дело разведки – указать, а дело спецназа – уничтожить. Ха. Странные времена.»
Сержант Соколов по кличке Орел осторожно положил руку на плечо командира – осторожно, потому что тот легко мог выхватить в ответ на этот жест лазерный тесак и располовинить наглеца. Жатко повернулся; он спросил односложно:
-Готово?
-Да, товарищ командир. Все готово, можно стрелять.
И тут их обдал холодный, пронизывающий до костей ветер – февраль 3824 года выдался холодным.
Жатко не спеша подошел к небольшой треноге, которую прикрепили к земле отбойными молотами, работающими на электричестве и превратил и треногу, и это горное плато в единый монолит. Венглер внимательно смотрел на оружие, которое будет сейчас использовать: не модифицированную стандартную снайперскую реимпульсную винтовку – то оружие, которое ненавидел больше всего, хоть и отлично из него стрелял. В школе спецназа он был лучший в стрельбе, как из лазерного и плазменного оружия, так и из реимпульсных не модифицированных винтовок. Но сейчас старшему лейтенанту Артур Венглеру придется совершить нечто такое, что он еще не делал – ему нужно будет поразить одним патроном летающую цель, защищенную силовым полем. И можно сделать лишь один единственный выстрел – дракон летел к ним боком, и в этом боке на рани трех защитных полей раз в 29 секунд появлялось окно, брешь, за которой скрывается маломощный ректор. Маломощный, но его взрыв уничтожит БИК.
Жатко взял винтовку правильным хватом, поместил в разъем особо мощный патрон, которым нельзя стрелять без треноги, и окатил краем глаза сопровождавших его людей. «Если я промажу – им, как и мне, тоже конец. Подумал Венглер. Можно сделать лишь один единственный выстрел, потом чудище сместиться и пойдет на охоту, а в горах нам от него не убежать и не сделать еще выстрел. Это как в той сказке, что мне читали в детстве, об лучнике убившем дракона и попавшим в одну единственную уязвимую чешуйку его тела. Да, придется поднапрячься – ведь недаром я ненавидел снайперскую винтовку, хоть и хорошо из нее стрелял, слишком мало шансов на одни единственный раз. Надо стрелять не туда, где цель находиться, а туда, где цель будет находиться.»  Жатко приник к окуляру прицела – да, вот и цель!
Дракон находился от них примерно в семистах метрах севернее – он зачем – то облетал безлюдные места, вероятнее всего ища проход в Афганистан, чтобы и там пожечь российские войска. «Облом, ты встретился со мной.» Подумал Жатко. Он стал одним целым с винтовкой – она в прямом смысле этого словно стала продолжением его тела. Пульс старшего лейтенанта не превышавший обычно 60 ударов в минуту замедлился ещё сильнее, можно было стрелять.
Не защищенный бок, 29 секунд форы, поправка на ветер, поправка на скорость, тооросова сила. Все, готово – можно открывать огонь! Венглер мягко потянул спусковой крючок.
Звук выстрела оглушил его, а потом небо на севере произвело новое Солнце, затмившее на секунду древнее. Взрывы: словно это новое светило пережило коллапс, стало сверхновой – это взрывались термобарические гранаты. Все задание было выполнено, можно возвращаться домой.
Артур погладил рукой корпус винтовки, от которой исходил пар: придется оставить эту штуку здесь, т.к. просто нет смысла тащить ее обратно – лишние пятнадцать килограмм веса, не считая треногу. Сейчас так много оружия, что некоторые даже стали им немного приторговывать, о чем, конечно, сразу же узнала военная полиция. Люди виновные в этом исчезли, а потом были найдены либо отравленными укусом скорпиона, или же покончившими с собой, или просто пропали без вести. Да, делать бизнес на крови, на смерти своих – это то, чего делать все же не следует.
Жатко кивнул и группа стала спускаться с плато.
А гениальный Ибн, подчинивший себе огонь, сам стал его жертвой, перегорев так, что и пепла не осталось.






































Глава 3. Кендо для себя.
Февраль с его холодом и пронизывающим ветром (особенно в горах) сменился мартом; потекли реки, пустыня зацвела, радиоактивные скорпионы начали свои брачные игры, стрекоча хвостами и клешнями. Так все преобразилось.
Военные действия текли вяло – по большей части левитирующие города – чудо новых технологий! – были неуязвимы – их невозможно было пробить ракетой ли проникнуть внутрь. А вот они сами, из – за своих защитных полей, поливали огнем (иногда буквально) врага.
Вылазки спецназа установили, что в левитирующей города можно пробраться и даже были сделаны эти попытки, но дальше этого пойти не удалось: отряд спецназа слишком малочисленен, чтобы вступать в открытую схватку и уничтожить т.н. «ядро» главный реактор левитирующего города, которой неспешно несется над пустыней. Как только эта проблема будет решена, тут же начнется перлом в войне и можно даже с успехом сказать, что российские войска возьмут Исламабад – самый высокотехнологичный из городов Пакистана, охраняемый как сокровищница падишаха.
Жатко часто думал, что война с Пакистаном не имеет практической выгоды: да, у них много урана, плутония и даже новых, еще не названных элементов, которые, как надеялись русские ученые, можно будет использовать для войны, но все это отступало перед ежедневным ужасом и кровью войны. Кто – то мог бы сказать, что Артуру Венглер, будучи офицером спецназа, воспринимал реальность войны через другую призму – ему не нужно часами просиживать в окопах, делать марш броски вглубь территории врага под обстрелом или нечто подобное, чем полниться жизнь простых солдат. Нет. Он – офицер спецназа и ему доверяют самые опасные и интересные миссии, на которых придется очень много убивать себе подобных людей. Артур еще вел счет, но понимал, что это дело бесполезное и скоро он его оставит – он переработал столько людей, что крематорий в чуму и то выдавал меньше. И при всем при этом Венглер придерживался доктрины чистоты, т.е. не употреблял ни алкоголя, ни наркотиков и не курил, как избегал и большинства известных лекарств. Он и сам не знал как справлялся с нервами после задания – даже его, столь опытного убийцу, все же чуть задевал процесс умерщвления. Он читал газеты, он смотрел на звезды, он спал после задания; на что его товарищи были, практически, не способны. Водка и легкие наркотики – вот что поддерживало младший офицерский и сержантский состав на плаву. Для сна нужен производный барбитурата, для подъема анаша, для стабильной руки днем – водка. Конечно, это можно сказать не про всех; но, лишь про одного Венглера можно сказать, что он никогда не пил алкоголь, а тем более после задания. Это было странно и уникально, но при всем при этом, как думали многие врачи и психологи, которых каждый боец проходил регулярно, Артур Исаевич Венглер не был психопатом – он сочувствовал другому человеку, сопереживал, хоть и в меньшей степени, чем остальные. Просто он таким родился – идеальное дитя атомного века, звездами предназначенное для войны и убийства себе подобных.
Было и еще одно средство в арсенале Венглера, которое не давало ему сойти с ума. Кендо.
Он стал изучать это древнее боевое искусство еще с детства, да и сейчас до сих пор тренировался. Артур иногда даже брал свои титановые катаны – подарок отца – на задание, хоть они ему почти никогда не пригождались.
И он тренировался. На привале, на временной базе, в горах, в пустыне. Он даже стал делать как элемент утренней зарядки прогон техники парного фехтования мечами (когда это случалось в казарме, он брал деревянные мечи, чтобы не пугать сослуживцев), что поддерживало его уровень в этом боевом искусстве.
Однажды, выгнав фосфорной гранатой тьму тьмущую скорпионов из одной пещеры, Венглер увидел там статую Аллахбудды – знак поколения новой синтетической религии. Абсолютно случайно при себе у него были титановые катаны. Подойдя к толстяку с выбитым на месте живота полумесяцу, Артур кое –что прибросил, а потом извлек меч из ножен. В пещере он был один – группа расположилась для отдыха и он просто пошел осмотреться. Артур Венглер приставил меч к шеи толстого божка и нанес молниеносный удар, сделав при это разворот, чтобы вложить в него силу вращения. Готово! Голова Аллахабудды была отсечена и покатилась по пещере. «Красиво!» Подумал Жатко и вернул меч на место.
На самом деле это было не просто кощунством по отношению к этой новой религии, но и серьезным испытанием для мечника: далеко не каждый может отсечь голову каменой статуи, а у Жатко это получилось. Так что старший лейтенант Артур Венглер имел, помимо всего прочего, и хороший уровень в кендо, что, естественно, заметило его начальство.
Война продолжалась.










































Глава 4. Сын.
Машина войны постепенно, очень медленно проворачивала свои колеса, и пакистанская война в любом случае обязана была завершиться. Завершиться победой русской армии.
Лютовали иностранные СМИ, ненависть к России выразилась приездом в соседний с Пакистаном Афганистан группы британских военных, расследующих военные преступления. Все это было, все это есть, но некоторых людей не остановить; а особенно людей, рвущихся к власти, могучих политиков, жаждущих власти, мегаломанов.
Жатко отправился в отпуск в апреле 24 – ого, почти сразу как отрубил голову Будде. Дома его ждала жена, домашняя пища и долгие прогулки по парку дома конгломерата родителей на высоте в тридцать пять этажей.
-Это почти что сады Вавилона…Чуть с грустцой сказал он.
-Нет, дорогой, настоящий Вавилон – это экранированные города: мы ведь не знаем, что там происходит сейчас. Ответила Галина.
-Ты права. Но, когда – нибудь все встанет на свои места. И будет мир. Добавил он.
-А пока война… И ты будешь участвовать  в каждой…
-Да, буду. Это мой долг. А когда я состарюсь или умру меня заменит более молодое поколение.
-Ты не должен умереть…Сказала она.
-Не должен…Эхом повторил он.
По окончании двухмесячного отпуска, уже садясь в электропоезд до военного аэродрома, Артур Венглер узнал потрясающею новость – у него будет ребенок! Галина была беременна. «Теперь мне на самом деле нельзя умирать – надо будет воспитать ребенка. Только вот как объяснить это лазеру или плазме, которую сносят тебе голову?..» Подумал Жатко.
Сын родился точно в установленный срок, но отцу не удалось побывать при рождении.
За то до появления наследника (младшей смены, как он надеялся, ибо знал, что у него будет сын) Артур кое – что увидел, нечто столь дикое по своей красоте, что это, на данный момент перевешивало все, что он когда – нибудь видел. Падение левитирующего города.
Относительно небольшой город конгломерат с пятьюдесятью миллионами жителей; его защитные поля были так мощны, что снаряды посылаемые в них просто отскакивали назад; он был полон воды и еды, электричества и оружия и готов был, как древние крепости, выдержать десятилетнюю осаду; и имел храбрых защитников.
Небольшая, красноватого цвета ракета вылетала из защитного поля русских и полетела к центру этого города, который возвышался на пятьсот метров над пустыней. Ракета не взорвалась, как рассчитывали многие, а просто застыла над центром этого города и стала вращаться. Сначала она вращалась медленно, потом чуть быстрее, а потом ракета превратилась в красную молнию. И она стала притягивать защитные поля: к красной ракете направились защитные поля – она притягивала их как магнит, а потом поглощала их. Всего за пару минут этот великий левитирующий город остался без зашиты, в его сторону полетели еще ракеты и уничижили ядро, которое содержало и левитирующие турбины. Город стал падать.
Пока никого из русских военных не было в нем, но, когда город рухнул на песок пустыни, лишившись и защиты, и доминирующего положения, к нему тут же приблизились российские войска и стали брать город, убивая его некогда смелых, а теперь сломленных падением города защитников.
Эта картинка – как огромный, висящий в воздухе город – конгломерат, - падете вниз, а грешную землю, очень долго занимало воображение Венглера; да и не его одного, как он догадывался. Казалось закроешь глаза и снова видишь, как уничтожают пятидесяти миллионный города врага, неприступную твердыню, непоколебимую цитадель вражеских сил.
Падение этого города имело и еще одно направление, а точнее толчок к размышлению правящей элите Пакистана – нужно ли дальше сопротивляться или же сдаться на милость победителя, предоставив им бесконечный доступ к урановым и другим рудникам?! Ведь следующим городом мог пасть Исламабад.
И не смотря на все это, на все достижения русских в военной науке и технологии, Русско – пакистанская война тянулась долгих два года и два месяца – до конца ноября 3825 года, когда пал Исламабад.













































Часть 9. Окончание русско-пакистанской войны.
Глава 1. Похититель секретов.
К октябрю 3825 Исламабад – мятежная столица и на данный момент единственная опора Пакистана – был окружен. Но этот огромный трехсот миллионный город все еще держался – бой никак не удалось перевести внутрь города – его защитные поля были безупречны.
Этот левитирующий город держался на относительно небольшой высоте над землей: в трехстах метрах и постоянно извергал из себя тонны плазмы, лазеров и новых изощренных БИКов похожих на исчадия песчаного ада. Но, как бы там ни было – русско – пакистанская война заканчивалась. Новый Президент должен быть доволен – на то, что по его планам должно было уйти год, завершится за два года и два месяца, это отличный результат для предвыборной компании! (Жатко поймал себя на мысли, что будь его воля, он не проголосовал бы за Маслова.)
Но победа в войне давала России и другие преимущества: прежде всего, стратегические. Захват такой большой страны, как Пакистан, делало возможным вести войны или спецоперации в новом формате. Хоть за эту войну было уничтожено более сорока левитирующих городов, но на территории Пакистана были и обычные поселения и не левитирующие города – конгломераты, которые теперь – уже практически сейчас! – после войны, можно будет использовать как базы снабжения и отдыха для новых военных действий в регионе. Да и Китай близко – этот извечный балансир на нейтралитетных началах, имеющий, кстати, неплохую армию, стал для оружия России еще более доступным.
Были и другие последствия завершения этой войны. Технологии. На момент начала войны – многие уже забыли, кто на кого напал, - Пакистан был самым высокотехнологичным государством Средней Азии, это был бесспорный факт, и все его разработки попадут как готовое блюдо к столу, русским ученым. Конечно, люди не научаться летать без антигравитационных платформ, или не появятся наниты – убийцы, уничтожающие все живое, но их разработки в плане защитных полей были гениальны. Если уменьшить массу генератора поля от трехэтажного дома к небольшой коробочке, укрепленный, к примеру, на поясе, то из одинокого бойца получиться машина – убийца, человек армия – особенно если его хорошо вооружить! Это своего рода боевой индивидуальный комплекс – только не робот или техника, а мощнейшее защитное поле, делающее его обладателя неуязвимым; кто – то станет в будущем идеальным оружием.
И вот сейчас, когда ракета нужной частоты была наведена на Исламабад и лишь ждала часа «ха», сотрудники военного института Пакистана, располагающегося на одной из центральных площадей столицы, срочно готовились к уничтожению всех данных. Все исследования, проведенные пакистанскими учеными за тридцать лет, должны быть уничтожены и преданы забвению – внешний враг не получит не бита этой информации!
Причем преимущество в уничтожении данных относилось к цифровым носителям, а не к бумажным, на это имелся резонный довод: ведь бумажные копии иногда сами по себе не полные и все на непонятном для русских языке, а цифровые данные очень легко загрузить в мега – компьютер и он выдаст все даты, факты и обнаруженные закономерности как защитных полей, так и других технологий. Это было, как понимали все ученые, экстренное решение (но, как возможно надеялись многие, эти знания будут извлечены впоследствии – абсолютно добровольно, естественно! – из их голов, а не из их ноутбуков) и повиновались ему.
Весь интерфейс центрального института был загружен в ядро – огромный источник энергии, находящийся на подземных уровнях города, точно под институтом; также это был мега – компьютер, на котором хранились все данные абсолютно всех научных экспериментов и исследований за тридцать лет. Из этого ядра постепенно удаляли всю содержащуюся там информацию и перегоняли ее в сферу – небольшой жесткий диск на фотонах, похожий на странное пресс – папье размерами и формой напоминающий человеческое предплечье. Эта сфера была раскалена добела – в ней содержались множество данных. Когда все данные – по крайней мере все важные данные: было множество второстепенных файлов, которые были не такой степени важности, - будут на нее перенесены и удалены из компьютеров, то эту блестящую сферу уничтожат. Просто разобьют молотком, и обратят в прах пустыни тысячи часов интеллектуального труда.
Вот выкрасть именно эту сферу, и получил задание старший лейтенант спецназа Артур Венглер. В помощь ему выделили агента – шпиона, прорусского ученого, работающего в институте и имеющего секретное имя «Алладин»: собственно, его и звали Али, просто так было удобней, чем подбирать слова – названия из пакистанской мифологии или современных, по большей части, эклектированных религий.
Вот этот Алладин сейчас и наблюдал, как на нижних уровнях города, на которых не слышно взрывов от разрывающихся об защитные поля русских снарядов, в сию же секунду на его глазах всю информацию быстро переносили в сферу, которая была почти полна. Оставались секунды до завершения операции. «Секунды: а русского спецназа все нет! Где они? Мысленно взывал Али, который не мог сдержать бегущий по лицу пот, Где они?!»
Все. Сфера заполнена полностью – но даже на такой огромной флэшке так и не поместилось вся информация от исламабадского института: закачали толок самое важное, а ненужное уничтожит война.
Помимо Али, в комнате находились трое: двое ученых, один ровесник сорокалетнего предателя Родины, а второй почти старик, оба технари, и охранник, вооруженный простым лазерным пистолетам на боку, который стоял близко к выходу и мало что понимал в процессе перераспределения информации – т.е. совсем ничего не понимал в ней. По протоколу уничтожить сферу с данными почти за полвека исследований положено было Алладину, и Али мучительно натянул матерчатую перчатку – сфера была горячей, можно обжечь руку! – и перенес эту трубку на металлический постамент, отключив ее от беспроводного интернета. Потом стянул перчатку и взял киянку – эта тридцати – тридцати пяти сантиметровая трубку, искрящееся и помаргивающая блестками была очень хрупкой, как бутылка из стекла с замороженной внутри водой, даже еще более хрупкой; так что одного удара киянкой вполне достаточно для ее уничтожения. Самое поганное было в том, что Али никак не мог остановить процесс – стоит ему замедлиться, и его тотчас обнаружат, а русский спецназ, возможно, еще даже в город не проник!
-Быстрей! Поторопил его пожилой ученый по имени Саяк.
Али замер. Просто стоял, занеся руку с киянкой над сферой и ждал. Чего именно он ждал он и сам не знал, просто ждал. К нему уже шел молодой инженер, намереваясь все сделать сам, предполагая, что у сотрудника просто ступор из – за важности этого действия; пожилой инженер Саяк зло поторапливал, а единственный в комнате охранник не знал, что ему делать – на такой случай протокола у него не было, - и просто положил руку на кобуру лазерного пистолета, который носил на поясной кобуре.
Молодой технарь попытался вырвать у Алладина киянку и не мог – он хоть и был ученым, но мышцы то он не качал. Завязалась борьба; на помощь к молодому коллеги бежал Саяк. Он преодолел почти половину пути, как все четверо находящихся в этом помещении людей услышали шипение. Какой – то странный новый звук, который шел от того места – очень близко от входной двери, - где стоял охранник. Все остановились и прислушались, и уловили нечто помимо шума, еще более необычное. Запах гари, который бывает, когда лазерный разделочный диск режет металл.
Под ногами у охранника, а точнее почти под ним – в десяти сантиметров от него, со всех сторон, - точно заключая его в круг, выпрыгнул лазерный резак оранжеватого цвета. Лазер быстро сделал круг около растерявшегося человека. Все на секунду застыло: охранник недоумевающе и со страхом поднял глаза на борющихся ученых, словно мысленно спрашивающего их что происходит и рухнул вниз.
Вскрики. Шипение. И на поверхность из круглой дыры в полу вылетела отпиленная лазером голова охранника, на которой застыл непередаваемый ужас. Трое оставшихся в живых людей уставились на то место, в котором, теперь, вместо пола была дыра с оплавленными лазером краями, которые сейчас остыли. Оба технаря сейчас думали, что за существо, что за дух пустыни пробрался сюда; а вот Али точно знал, что это не дух, а самый что ни на есть настоящий русский спецназ.
А потом на глазах у изумленных ученых из дыры в полу вылез президент Пакистана Узрил Ханти. Только это был не он, а специальная высококачественная маска, которую одел на себя другой человек, сейчас жестоко убивший охранника, и прототипа которой пока не было даже у Пакистана. Это был Жатко, получивший задание выкрасть секреты исламабадского научно – исследовательского комплекса.
Артуру пришлось проползти под песком в специальной капсуле точно под левитирующий город – мятежную столицу, которую очень скоро будут брать, – а потом, используя антигравитационный ранец подняться наверх, вспорол лазерным резаком брюхо города – небольшую его часть, так, чтобы смог пролезть человек, - и проник на вражескую территорию. Это была высокотехнологическая операция, так хорошо срежессированная, что Венглер был до сих пор жив.
Находясь под полом лаборатории, он ждал, когда прилет агент Алладин; потом, когда цель идентифицировалась (Алладина хотели спасти) он вспорол пол, над которым стоял охранник, и убил последнего. И сейчас, в защитной маске с лицом президента Пакистана, который, как он уже знал, покинул страну, смотрел на трех человек, еще не видевших на своем веку подобной жестокие, т.к. они были простыми учеными и никогда не видели ни отрезанных голов, ни отсеченных конечностей.
Артуру быстро опознал агента – тот держал ту самую волшебную «сферу» с информацией, очень емкую флэшку, на которой были почти все разработки научно – исследовательского института Исламабада: военные и мирные разработки, которые сейчас остались в единственным виде, здесь, в этой комнате. Цель Жатко и вторичная задача – спасение ученого – перебежчика.
Венглер быстро влез в помещение (края оплавленной им дыры уже остыли, да и лазер был таким, чтобы края опаленного металла очень быстро остывали) и достал висевший за спиной лазерный арбалет – ему для этой миссии требовалось высокоточное оружие, которое можно использовать в закрытом помещении, не разворачивая при этом стен и пола с потолком. Выстрелил он, практически не целясь – с такой дистанции он промахнуться просто не мог. Первая,  мерцающая фиолетовым, лазерная стрела попала в молодого ученого (тут на секунду фиолетовый цвет боеприпаса стал единым с фиолетовой бородкой агента Аладдина, которую носил), а потом, спустя полсекунды перевёл огонь на ученого постарше. Оба, с разницей в полторы секунды были отброшены к стене: в их груди дотлевала фиолетовая стрела.
Артур быстро подошел к оставшемуся в живых человеку и забрал у него хрупкую на вид флэшку, и быстро забрал ее, положив в специальный клапан на своей разгрузке, в котором – как он знал, - могла выдержать падение с Эвереста, где она будет пребывать до того как он сдаст ее в секретную лабораторию русским ученым. Полковник Горелов особо настаивал на том, что старший лейтенант Венглер должен сдать тему эту тумбу лично. Тогда Артур подумал, что он сейчас будет задействован в этой секретной спецоперации в логове врага, да и еще потом успеет поучаствовать в падении Исламабада.
Человек с коричневой кожей и фиолетовой растительностью на подбородке был на грани нервного срыва – ученый не ожидал такого. Али ждал многочисленной армии с гравилетами и сверхреактивными самолетами, которые спасут его, а не одного бесбашенного бойца, которому подруга Смерть. Но Жатко уже зачехлил свой арбалет в удобной сумке на боку и быстро провел пальцами по наручу на своей левой руке; в ту же секунду его лицо стало точной копией одного из многочисленных сотрудников этого здания, только чуть бледнее словно на старом не голографическом телевизоре. Пора было уходить. Он сказал, обращаясь к ученому:
-Идите за мной. Возьмите свой пропуск и ни с кем на дороге не говорите. Вы меня понимаете?
Али кивнул (они говорили на английском, но Артур уже отлично знал, что скоро появятся современные языковые переводчики и знание языков будет уже не нужно в его работе) и судорожно сжал свой пластиковый пропуск, который вел, в том числе, и в скоростной лифт военного института, выходящий на крышу. Куда и нужно было попасть беглецам – точка эвакуации находилась на крыше здания.
Жатко не собирался рассусоливать с местными обитателями – ведь помедли он здесь хоть лишних полминуты, то окажется в смертельном капкане, из которого будет очень трудно выбраться: все равно, что оказаться в зоне стратегической ядерной бомбардировки за десять минут до удара.
Артур внимательно заглянул в глаза Али. У того уже прошел нервный припадок: он хоть и дышал часто, но был способен здраво рассуждать, поэтому спецназовец просто объяснил ему ситуацию, на пальцах:
-Бегите за мной и не оглядывайтесь. Нам нужно попасть лифт.
Хотел еще добавить протоколы безопасности, но не стал – сейчас спасаемому это было не нужно, сам как нибудь сообразит, как войти в лифт.
И они побежали. Семерых убил Жатко до входа в вестибюль, в котором уже началось брожение – попадались первые бронированные охранники – джагернауты, вооруженные ручными лазерными пулеметами, которые для удобства ношения соединили с облегчающими их вес ранцами. Все они были сражены стрелами Артура – этот прототип лазерного арбалета был очень мощный, но, все же для полноценного боя это очень слабое оружие, им вряд ли можно взять Берлин.
Лифт. Старший лейтенант кивнул на лифт и ученый понял что нужно делать; быстро приложил свой пропуск к сканеру, проел биометрию и насколько мог быстро вошел в лифт. Спецназовец юркнул за ним.
-Куда? Спросил ученый – перебежчик.
-Крыша. Ответил Артур.
Ученый с фиолетовой бородкой быстро нажал нужную кнопку, и лифт пошел вверх.
Первые двадцать пять этажей они преодолели очень быстро - осталось 275. Но потом лифт стал замедляться и остановился на сто первом этаже. Артур Венглер крикнул:
-Чини лифт. Взламывай мейнфрейм.
Венглер хотел прибавить пару ругательств, но промолчал – к чему тратить лишние силы, веь эмоции тоже требуют сил.
Алладин кинулся к панели управления и стал при помощи дистанционного планшета взламывать систему блокировки лифта, которая задержала их в этом внешнем лифте на сто первом этаже. Толи еще будет!
Артур Венглер сперва услышал это, а потом увидел. Это был небольшой гибридный вертолет на два пилота с функцией ускорения вертикального полета, вооруженный спаренными  лазерными пулеметами и ракетами класса «воздух – земля», который сейчас взлетал с грешной земли Исламабада к ним, вражескому спецназовцу и беглому ученому. Хотели ли они брать их в плен? Сомнительно – их просто уничтожат.
Жатко подошел вплотную к защитному стеклу и краем глаза заметил гибридный вертолет, который уже почти поднялся к ним. Человек в лифте, хорошо вооруженный и уверенный в своих силах быстро поднес руку к защитному стеклу и прикрепил на него маленькую коробочку чуть толще спичечного коробка, а потом отвернулся от лифта в сторону ученого, взял последнего за плечи и повернул лицом от окна.
Стекло взорвалось, и в душную кабину лифта ворвался звук работающих лопастей вертолета. Артур крикнул прямо в ухо ученому:
-Заставь этот лифт ехать наверх. «Или нам конец.» Хотел сказать он, но промолчал – зачем человеку лишний стресс?
Итак, они застряли в лифте на сто первом этаже, и к ним уже подлетал вражеский вертолет, который либо взорвет кабину лифта ракетой, либо изрешетит их лазерными пулеметами. Да, трудное положение. Артур почему – то вспомнил ту операцию в начале своей карьеры, когда он получил кличку – тогда было еще сложнее: он был оторван от группы, почти не имел боевого опыта и был зеленым салагой, одним словом. Но больше нет – он самостоятельная боевая единица, боевая машина, которую никто не в силах остановить. Артур глубоко вздохнул, замедляя пульс, и резко выдохнул – он готов!
Вертолет появился внезапно – просто вынырнул из – под лифта и повис, оглушая шумом своих лопастей воздух вокруг. Жатко приготовился стрелять. Он целился не в пилота и не в боевую часть этой винтокрылой машины с повышенной броней – нет, у него была другая цель.
Когда Артур Венглер учился в школе спецназа их заставляли наизусть зубрить все детали современной военной техники, и, благодаря тем урокам, действующий спецназовец твердо знал самое слабое место этой машины – релейный аккумулятор. Это небольшая деталь, на самом деле похожая на аккумулятор, нужна для того, чтобы вертолет этого типа мог подниматься выше современных высотных зданий и домов –  конгломератов на уровень полета самолета, без нее машина не может набрать нужную высоту: не падает, конечно, но взлететь выше не может. Эта уязвимая деталь защищена мощной броней, но боевой лазер прожигает все – нужно лишь дать нужное напряжение!
Венглер приник к прицелу и, быстро выставив на оружии максимальную мощность, выстрелил. Оранжевато – фиолетовая стрела пробила нужный сегмент вертолета – чуть выше кабины пилота, ближе к лопастям, - и вертолет продолжил наводить свои лазеры на врагов Пакистана; хотя релейный аккумулятор был уничтожен, но на полет этой летательной боевой машины никак не отразилось. Через пару секунд их – Жатко и Али, - испепелят заживо лазером.
Артур быстро снял с разгрузки магнитные мини – мины, одной из которой взорвал стеклу кабины внешнего высотного лифта, и, которые были очень полезны, например в том, чтобы снести ненужную стену, и быстро активировав их, одну за другой, бросил на нависший на них вертолет, на эту крылатую смерть.
Лифт поехал в самый последний момент. Лазеры вертолета взорвали этаж под беглецами, а секундой спустя снизу прогремели взрывы и, выпуская огромные клубы черного дыма, пакистанский вертолет стал падать.
Через пару десятков секунду беглецы были уже на крыше. Жатко быстро вышел из лифта и провел ученого на чистый и ровный участок крыши, а потом, достав из разгрузки вещь, внешне похожую на сбруи лошади, нарядил в нее Али, плотно обвязав его торс спереди и сзади, поддев отверстия этой сверхпрочной альпинисткой сбруи под ноги и руки очень уставшего человека. На Артуре уже была такая сбруя – это нужно было для того, чтобы пролетавший высотный самолет смог забрать их, захватив в свои клещи эвакуационный зонд, который Жатко выбросил двумя секундами позже, как одел Али, из небольшой белой коробочки.
Двух мужчин окутало облако синеватого защитного поля, из верха которого, прямо из его центра поднялся белый столп пламени, пронизывающий небеса; это пламя само собой вошло в разгрузку беглецов и чуть их приподняло – сбруи нужны были для того, чтобы при подъему, при первоначальном рывке, ни конечности, ни позвоночник не сломались, а потом нагрузка станет не 10 жэ, и можно будет расслабиться. Установленные на самолет энергетические клещи поднимут сферу защитного поля, через белое пламя – магнитную и кинетическую энергию одновременно, и беглецы будут спасены.
Так и получилось: самолет пролетел вовремя, захватил беглецов и поднял их высоко в небо, вне энергетического щита Исламабада, который уже стал сдавать, и вынес их в безопасное пространство, не дав возможности трем вражеским вертолетам, прилизавшимся к зданию военного института, прикончить Жатко и Алладина.
Сдавая флэшку полковнику Горелову («Что называется из рук в руки.» Подумал тогда Артур) спецназовец понял, что эта война, вполне возможно очень скоро завершиться. Ему нужно было поесть и поспать, а потом влиться в силы, штурмующие Исламабад. Штурмующие и уже почти взявшие его – последний оплот врага.














































Глава 2. Падение Исламабада.
Артур успел проспать ровно три часа после эвакуации ученого («Интересно, сколько сейчас проспал ученый? Или он не может заснуть?» Подумал Венглер.), как ему уже нужно было помогать в штурме Исламабада.
Город был полностью окружен – этот огромный, многомиллиардный левитирующий город был окружен, обложен войсками российской армии, и никак уже не мог спастись…
Он стал падать – снижаться с нарастающей быстротой с высоты в шестьсот метров прямо до земли. Послышался глухой удар и скрежет, когда Исламабад коснулся земли, а потом его защитное поле стало мерцать и погасло – за полминуты до его падения над городом взорвали эми – ракету нового типа, уничтожившую энергетические щиты города, что открыло путь русским войскам.
Бои за город длились ровно неделю. Защитники города дрались люто, но для них это был конец – все было кончено, войну выиграли русские!
Обмывая погоны капитана спецназа – Жатко запил четыре звезды простой водой, доктрина чистоты превыше воинских обычаев! – Артур Венглер думал о своей судьбе. Он был еще молод, состоял в элитном фронтовом братстве, в которое обычным людям путь был закрыт, и навсегда запомнил свое участие в двух войнах. Участие и победы, которыми этот мир его сподобил. Смотря на потоки ржавого дождя в одном из безопасных домов – конгломератах бывшей столицы Пакистана – ныне временный оплот русского командования здесь, - Артур думал, что его ждет. Он уже подал заявление в высшее учебное заведение, т.н. «Высшую школу спецназа» или просто «высшую школу» - как ее называли среди своих; в которой обучали различным способам убийства себе подобных, и, закончив которую он сможет после стать старшим офицером. Было и еще одно обстоятельство, которое привлекало Жатко неимоверно – с его послужным списком, с участием в боевых спецоперациях, н мог рассчитывать стать оператором БИКа: под него вполне могли заточить боевой индивидуальный комплекс! Этого хотел Артур, этого жаждал всей душой – он мечтал быть оперативным сотрудником, лучшим из лучших! И хотя Артур Исаевич Венглер был человек эмоционально скупой, но этого он добивался – стать лучшим в своей профессии, лучшим, возможно, в мире. А если вдуматься: зачем посылать взвод солдат хоть и с лазерными автоматами, которые так быстро извергают лазерный луч, что стоит лишь прицелиться и нажать на спусковой крючок и врага уже нет, когда можно послать его, идеальную военную машину?! И он справится. Зачем рисковать жизнью сотен людей, когда один подготовленный сотрудник может нести сотни, а то и тысячи вражеских голов?! По прекращении большой войны, начались малые войны – диверсии, операции спецназа, контртеррористические мероприятия и освобождение заложников. Это было новое время военной науки и истории, когда один человек был значим на поле боя и, так сказать, не солдата затачивали под оружие, но оружие затачивалось под солдата; это было важное изменение боевой стратегии, которое себя оправдало – в предыдущих войнах погибло намного меньше военнослужащих, чем раньше. И это было важно: люди – невосполнимый ресурс.
Были и политические аспекты победы России над Пакистаном. Прежде всего, Российская Федерация теперь полностью контролировала этот регион – огромные территории Афганистана и Пакистана, где, хотя и скрывались разрозненные группировки недобитых вражеских войск вместе с террористами, но уже полностью подконтрольные Кремлю. Территории, на которых Россия построит свое царство в этом регионе. Постепенно будут возведены новые города, в них построены школы, больницы, фабрики, заводы, институты. Все это будет и не нужно ждать десятилетия до исполнения предвыборных обещаний политиков, заседающих в высоких кабинетах.
Загружая свой скромный скарб в военный самолет, Артур Венглер почти с грустью осмотрел эту покидаемую им пакистанскую землю, на которую он, почему – то не надеялся вернуться – война была закончена и спецназ тут больше не нужен. Вперед, домой, в Высшую Школу, где его ждет интенсивное обучение.
Артур улыбнулся и, развернувшись, вошел в самолет. А позади него покоились, разгоняемые легким ветерком, почти вечные пески пустыни, недавно впитавшие так много новой крови.

















































Часть 10. Высшая Школа.
Глава 1. Теоретическое и практическое обучение.
Здание школы спецназа в Москве – крупнейшем после Пекина городе – конгломерате Евразии, - снова открыло для Артура Исаевича Венглера свои двери. Это было похоже на то, как войти в одну реку дважды, но толок на этот раз река полноводней и мощней, с более очищающим от мирских скверн и нечистот потоком. Школа – то место, где из него сделали боевую машину, человека, способного выполнить почти любое задание; человека, безвозмездно преданного Родине.
После Русско – пакистанской войны Артура Венглера приняли в высшее учебное заведение его профиля – Высшую Школу спецназа, тренировочные базы которой располагались как раз именно в том здании, где проходил обучение Венглер, закончивший тогда среднюю школу Екатеринбурга и приехавший в столицу поступать в военное училище. Но была одна особенность: в некоторые комнаты и сектора им, тогдашним будущим офицерам спецназа нельзя было даже входить, можно сказать и больше – они вообще не знали о наличии таких мест. Строгая секретность была и сейчас – огромное здание Школы спецназа хранило много тайн, и, почти как здание главного штаба Министерства обороны России хранило эти тайны в себе, не выпуская их наружу. В этом здании капитану Венглеру придется проучиться три года, совершенствую свои навыки, и получая новые, более грозные, и способные сдвинуть с места даже гору. И молодому офицеру это невероятно нравилось – ведь в его крови жил дух воина.
Жена Артура Венглера Галина жила с его семьей в Екатеринбурге, а сам Артур проводил несколько месяцев в Москве, а потом возвращался назад к себе, где был зачислен охранять один из трех мировых атомных реакторов, находившийся близь Екатеринбурга и занимавший почти целый города, который снабжал электрической энергией почти всю Европу и Азию. Этот реактор находился на территории России, но были еще два – один в Польше, а другой в Амазонии, тоже огромные реакторы с почти неиссякаемым потенциалом. И их необходимо было охранять, ведь атомный терроризм вещь реальная, а не иллюзорная: а когда есть всего три атомных реактора в мире, питающие всю планету, то взорвав один и на трети Земли наступит хаос, которого не было со времен динозавров, вот поэтому они и охранялись, как царская казна, а Артур был боевым офицером атомного реактора, в те месяцы, что был не в Москве. В его задачу входила охрана вверенного объекта и меры антитерроризма. Работа ему нравилась, была не пыльной, но Жатко хотел как можно скорее вернуться к боевым спецоперациям, но и в его службе на атомном реакторе были свои впрыски адреналина, о чем он, кстати, не жалел. Но желание служить Родине на передовой было определяющим: он офицер спецназа, лучший! Так ему, по крайней мере, тогда казалось. И он не ошибался.
В России тем временем наступали очередные выборы – март 3826 года от Рождества Христова будет политически жарким. Действующий Президент Кротов хотел пойти на второй срок, но его амбициозный противник Провоторов никак ему это не позволял. И хотя действующий Президент и выиграл войну в срок, шанс его на победу были приметно пятьдесят на пятьдесят. Собственно, было без разницы, кто выиграет, но Президент поддерживал армии и силовые структуры, имел ценную политику в отношении пенсионеров и молодых семей, а его конкурент почти полностью хотел урезать бюджет армии, в т.ч. спецназу.
11 марта 26-ого наступили выборы. Артур хорошо помнил этот день – было воскресенье и в казарме, где он проживал, почти не было офицеров – лишь двое отсыпались после ночной тренировки, и никое не помещал Артуру сделать свои любимые сто отжиманий на кулаках, а потом пойти голосовать, ведь как любой человек, он имел политическую позицию. Он проголосовал за действующего Президента, а вечером Артур узнал, что Кротов выиграл и будет Президентом еще четыре года. Но, почему – то, все в России ожидали нового лидера, который не будет заводить войну с Пакистаном, ради урана и других полезных ископаемых, которые можно просто купить, и не станет, пролагать себе путь к выборам, костями молодых парней, сложивших свои головы на войне.
А после воскресенья выборов для Артура Венглера снова настал черед тренировок…
Собственно говоря, он все это уже умел и знал, но в такие глубины искусства убийства Жатко еще не погружался. Каждый день ему открывалось что – то новое, а в индивидуальном обучении можно было даже потерять себя – ведь личный опыт инструктора накладывался на сознание ученика и мог серьезно его подвигнуть; но с Венглером этого не произошло – он смог сохранить индивидуальность. Почерк – то, что будет отличать его от остальных высококлассных профессионалов. И этот почерк останется с ним уже до конца – ведь он лучший.
На тренировках (которые иногда длились до восьми часов в день, исключая физподготовку) Артура учили пользоваться новыми видами оружия, как стрелкового, так и специального, уникального, иногда создаваемого специально для одной миссии: как, например, уничтожить боевого меха авторучкой или сбить вражеский самолет антигравитационной площадкой. Это были важные навыки, которые усовершенствовали и без того мощную боевую единицу, которую из себя представлял спецназовец.
Были и другие технически аспекты обучения – он учился пользоваться вспомогательными оборудование: масками, проецирующими чужое лицо, специальными миниатюрно – компактными иглами для быстрого и бесшумного убийства, которые действовали намного лучше, чем ножи и специальными антигравитационными площадками, которые позволяли не только взлетать по прямой вверх, но и двигались по диагонали, и также позволяли падать с большой высоты и приземлиться без повреждений.
И, конечно же, кендо. Как это ни странно прозвучит, но искусству фехтования на мечах в подготовке Жатко отводилась не малое время – он совершенствовал и оттачивал свои навыки и в этом аспекте. Вообще кендо ему очень сильно пригодилось в жизни – хотя бы потому, что не обладай бы он этими навыками, погиб бы на первом задании, а еще и потому, что Артур через навыки в традиционном боевом искусстве стал счастливым обладателем распространяющийся на себя боевой программы, подкрепленной стратегией: проще говоря ему доверили БИК.
Боевой индивидуальный комплекс, который заточили под Венглера, собственно, в том и состоял, что вооруженный двумя лазерными мечами боец полностью защищен силовым полем и неуязвим для стрелкового оружия и рукопашного нападения врага, но сам при этом нападет и уничтожает десятки, сотни врагов, оставаясь при этом не досягаемым для них. Это был БИК нового типа – то решение, которое российские военные ученые ставили во главу угла будущих войн: один человек одолевает сотни, иногда, тысячи врагов, и, при этом остается в живых. Правда, достаточно сильного компактного защитного поля еще не придумали – мощности не хватало, - но придумали кое – что другое. А именно: специальные силовые накладки на мечи, которые тут же превращали их в смертоносные лазерные катаны, полумесяцы смерти, и, причем эти накладки были компактны и соотносимы с любыми мечами – стальными, титановыми или керамическими, без разницы – они любой кен превращали в грозное оружие. И Артуру дали это оружие.
Проводя дни в офицерском общежитии, Венглер не встретил там никого из своих друзей, с которыми вместе прошли Афганскую войну – с того раза в Ташкенте, когда они праздновали конец войны и свадьбы, они в полном составе уже не собирались. Правда, Слава Богу, никто из них не погиб, и они продолжали созваниваться и поддерживать отношения, но лично почти не виделись. И из своего курса Жатко первым поступил в Высшую Школу и получил капитана, но он знал – интуитивно чувствовал, - что многие из тех парней с которыми он бок о бок воевал, тоже станут доблестными офицерами, и, как и он пройдут на своем жизненном пути и Высшую Школу. А пока они были рассеяны по всей России и миру, выполняя тайные спецоперации, которые включали в себя, как диверсии, так и антитеррористическую деятельность. Кстати, последнюю, уже успевший ею позаниматься Жатко, с успехом осуществлял в теории, на тренировках, но знал, что если случиться что нибудь из этого снова на практике, то он тоже сможет дать отбой террористам.
А пока Артур Венглер грыз, если так можно выразиться к применению в данном контексте, гранит военной науки и становился сильнее и опытней. А за практическим обучением шло и теоретическое, которое было также важно и, которому, также уделяли много времени в программе подготовки бойцов спецназа, т.к. старшим офицерам иногда надо думать – особенно если он оперативник и один в поле.
В основном, все теоретическое обучение сводилось либо к чтению множество секретных циркуляров и закрытых пособий, био к изучению языка. Жатко на момент поступления в Школу в совершенстве знал английский, французский с переводчиком и немного хинди; вот эти языки Артур и учил с зубрежкой и снами, в которых он говорит на всех языках мира. Правда, вряд ли ему когда –  нибудь пригодиться знание этих языков по причине того, что универсальный переводчик почти уже придумали, и, в будущем, все оперативники будут оперировать ими в секретных спецоперациях, а не книжными знаниями.
Что касается секретных циркуляров, то Артур очень удивился, узнав из них, что во время как афганской, так и пакистанской войн, Россия сознательно прерывала поставки атомной энергии в Афганистан и Пакистан, выводя своих врагов из строя еще и в этом аспекте – аспекте снабжения, что формально было запрещено конвенцией об атомной энергии. (Последний нюанс был интересен Венглеру еще и тем, что он сейчас охранял мега – реактор, и ему интересно было знать, как именно это устроено. Целый город отвели под снабжение этого реактора и он питал треть мира своей чистой и своевременно поданной атомной энергией, электричеством – то, чему замену так и не придумали.)
Еще он смотрел видео. Как убивали людей; как пытали людей; как освобождали людей. Было интересно, но не познавательно – ведь он уже многое и сам видел, так что зачем еще раз смотреть это, так сказать на бумаге? Да, многое Жатко узнал за четыре года службы в спецназе; и многое узнает - он в этом не сомневался.
Также в Высшей Школе он познакомился с Библией. Это было необязательно, конечно – ведь краткое изложение всех религиозных книг всех основных религий и сект ученики получали в кратком изложении, и им не приходилось самим штудировать Библию или Коран в поисках ответов на смысложизненные вопросы. Но Библию Артур пролистал. Ему особенно запомнился эпизод из книги Иисуса сына Навина, про вора Ахана, который чуть не загубил целое войском своим воровством. «Начиналась огромная военная кампания, думал Жатко, а тебя захотелось урвать кусочек сразу – неужели непонятно, что потом будет столько слитков золота, серебра и красивых одежд, что палатка будет от них ломиться?!» Это было познавательное чтение.
Познакомился Жатко и с Новым Заветом. Он разочаровался в нем – спецназовец ждал чего – то необычного, чего – то такого, что способно менять судьбы людей. А это была просто история про Иисуса, в Которого он не уверовал. Это была личная позиция капитана, которого воспитывали, по большей части, атеисты, не верующие ни в Троицу, ни в Вишну, ни в Аллаха, а то, вполне возможно, Артур Венглер пошел бы по другому пути: не стал бы убивать людей, а занялся бы их спасением, например, стал бы хирургом. Но это дело прошлого – убеждения этого 26 – ти летнего мужчины уже сформировались, и поздно было что – то менять, а особенно в плане религии. По крайней мере, Евангелие с этим не справилось.
Прочитал он и о Всаднике. О чем подробно говорилось в книге Апокалипсис. В нескольких строчек, Артур Венглер узнал современную ситуацию. Четвертый Всадник Апокалипсиса на бледном коне имел власть над четвертой частью земли, так, чтобы умерщвлять мечом и голодом, мором и зверями полевыми. И ад следовал за ним.
Что умерщвляют мечом – это понятно, т.к. меч означает и всякое оружие; а вот звери – кто они, как не боевые звери, полу – звери, полу – роботы – наподобие тех же самых боевых анаконд, секрет которых Венглер в паре с Опричниковым выкрали в Индии. Мор тоже понятно – слишком много сейчас эпидемий и разной заразы вообще: в воде, воздухе, даже в самой земле, словно планета восстала против живущего на ней человека. А голодом умерщвляли, когда, например, не давали света Афганистану и Пакистану – чем им топить свои печи? Да, интересно…Как думал Артур Венглер, еще немного, очень немного и Грядущий придет и не замедлит.
А четвертая часть земли, над которой Всадник получил власть, что не как Россия, влияние, которой уже не над одной четвертой, а над половиной Земли…
Артур отложил книгу и осмотрелся. Приятный люминесцентный свет пронизывал помещение школьной библиотеки, где помимо него сидел лишь один офицер – усатый и крупный Ждан, который проходил переквалификацию. Вскоре он тоже ушел и Артур Венглер остался один на один со своими мыслями.
«Как захватывает, думал он, особенно книги Бытия и Апокалипсис: первая и последняя книги Библии, самые популярные!..Но вот только я в это не верю. Даже если Всадник реален, действительно родившийся человек, военный или как – то, то его власть прсоо безгранична. И, как мне кажется, Библия была написана именно так, чтобы каждое поколения принимала это Откровение за исполняющее в их время. В первом веке был Нерон – сейчас, современное атомное оружие. Да, есть о чем подумать…»
Артур еще пару дней проходил с мыслями о Боге и кресте в душе, но потом забыл это. Впоследствии, анализируя свое поведение, Жатко пришел к мысли, что Библия на него не как не повлияла. (Кстати, капитан спецназа совершенно случайно узнал, что его любимая «доктрина чистоты» была придумана баптистами, жившими в 37 веке, а потом укоренилась в массовой культуре. Но он все равно ее придерживался.) Да и думать то особенно было некогда: помимо занятий, тренировок и было и еще одно треволнение, выхолащивающее мысли о Боге из его головы. Кендо. Абсолютно случайно, Артур Венглер попал на закрытый чемпионат среди военных по этому искусству и намеревался в нем победить и доказать всем, что он лучший и в этом древнем искусстве смерти.


























Глава 2. Кендо для страны.
Японское фехтование на мечах сложилось как дисциплина еще в далеком 13 – ом веке от Рождества Христова; впоследствии, оно было дополнено и переработано, а когда в мае 3826 – ого Артуре Венглер вступил на землю Японии – огромной, индустриально развитой страны, - то эта дисциплина была полностью сформированной. То, что изучал Жатко с раннего детства, было не игрушка в японских солдатиков, размахивающих деревянными палками, а настоящее боевое искусство, которое, впрочем, очень сильно нивелировали сначала порох, а, потом, и боевой лазер. Но это искусство жило, существовало и даже по нему проводились международные соревнования – как, например, сейчас: открытый мировой турнир по кендо.
Визу Венглеру дали лишь на два дня (тут был и свой резон для контрразведки – вряд ли офицера спецназа смогут завербовать за два дня, один из которых полностью идет на сон и отдых, а второй – на соревнование), и посмотреть Токио он почти не успел: все его виды этого неэкранированного города – конгломерата ограничилась красивой рекламой на японском, английском и, почему- то, португальском языках, которая светила на этажах высотных домов, начиная с тридцатого этажа. «Как же они смотрят из своих домиков по внешним камерам? Подумал Артур, входя в одноместный номер спортивного, гостиничного комплекса на сто пятом этаже и направляясь в сторону душевой, чтобы принять контрастный душ, Ведь совсем же ничего не видно – одно неоновое сияние! Странные люди, странная культура…Надеюсь, во время моего пребывания здесь не случится войны с Японией!.. Ох, как я сильно на это надеюсь!..» Но скоро спецназовец оказался под струями контрастного душа, чередующего горячую воду с холодной (тут был охладитель воды – небольшая навертка на душ, подающая ледяную воду, как из горного водопада, когда мастер будо вместо утреннего закаливания становиться под ледяными струями), и расслабился. Сейчас нужно было выспаться, что Артур и сделал, проспав восемь часов, и еще три часа просто валяясь под синтетическими тканями своего одеяла, а за тем стал одеваться – скоро за ним прилетит аэротакси и повезет его в Кендо- центр Японии в Токио, где и пройдет открытый чемпионат по искусству фехтования на мечах, в котором Артур будет участвовать.
Дожидаясь такси на высотной стоянке, Венглер пытался через смог, преломляющий лучи неоновой рекламы, разглядеть что - либо: но это было почти невозможно – видимость на сто пятом этажа была нулевая, так что, нужно было либо подняться наверх либо спуститься вниз. «Наверное, такси управляет робот, подумал Артур, жалея, что не захватил с собой газету, как их скоростными поездами управляет огромный искусственный интеллект, который также контролирует очистку воды и график захода и выходу из бухты рыболовецких кораблей. С кем там мне предстоит драться в финале – я уже и имя забыл?! Ах, да – Нурамаку, потомственный воин.»
Нурамаку, подполковник японской армии, потомственный ниндзя, был главным претендентом на золото этих соревнований – главный претендент, и, соответственно, главный противник Артура. А то, что он служил в спецназе, делало этот поединок необходимым и очень захватывающим – делом чести.
Закинув свою сумку с пожитками на заднее сиденье аэротакси, Артур с комфортом устроился на переднем и стал наслаждаться полетом. В салоне играла тихая музыка без вокального компонента и единственным дискомфортом было то, что невозможно было поговорить с водителем, т.к. тот просто отсутствовал – такси управлял робот. Да и какой человек смог бы найти дорогу в этом смоге, плотно облепившим город?!
В белом тумане ничего не было видно, и Артур, успокоенный неспешным полетом и белой сказкой смога, постепенно задремал. Но, когда он проснулся от мягкого толчка летающей машины, припарковавшейся на стояке спортивного центра, он, как и всегда не помнил своих снов – словно просто опустилась темно – серая шторка на глаза и он снова погрузился в сон, благословенный отдых от Бога, так необходимый в современном безумном мире. Артур Венглер был бодр и полон энергии – сегодня в полночь он станет чемпионом, он не сомневался в этом!
Встречающая делегация бойко ему раскланялась и, Жатко раскланялся в ответ – ему был смешон этот обычай – кланяться всем подряд, когда можно просто кивнуть или подать руку, - но он был на чужой земле и не хотел, как здесь говорят «потерять лицо», поэтому и соблюдал все их полу – ритуальные, полу – культурные традиции. Его провели в раздевалку, и он стал проверять свою экипировку.
Экипировка для кендо состояло из прорезиненного костюма надеваемого на почти голое тело, на трусы и майку; двух наручей подающих ток в мечи; двух электрических мечей – а, точнее, их рукояток (ток подастся позднее) и защитного тактического шлема, чем – то похожего на тактические очки со множеством полезных функций, которые, впрочем, в современных поединках кендо почти никогда не использовались.
Особое внимание Венглер уделил мечам – ему всегда казалось, что в этом стиле, а в особенности на соревнованиях, всегда есть элемент подсуживания: когда, можно, чисто теоретически опять же, пустить в ваш меч меньший ток, в меч вашего противника больший…Но Артур в это не верил – дело в том, что, когда появились первые прототипы электрических мечей для соревнований и защитные костюмы, через которые спортсмены чувствовали удар тока, как настоящий удар мечом, баланс был так выверен, что как – то увеличить или уменьшить подачу тока в меч было просто невозможно. И вот, начиная с 27 века на соревнованиях по кендо, фехтованию на мечах использовались именно эти мечи.
А что касается самих соревнований, то здесь их было ровно три вида: бои на деревянных мечах, на так называемых «бокенах», бои на одном электрическом мече и, самое сложное, что есть в этом спорте, бои сразу на двух мечах. На последнюю разновидность этого спорта, Артур Венглер и записался, и, т.к. у него был черный пояс второй дан по этому виду спота (мастер спорта международного класса по кендо), то ему разрешили, не проходя остальных соревнований – что было обязательно для спортсменов классом ниже Жатко – сразу выступить в соревнованиях на двух электрических катанах.
И вот, Венглер, полностью экипированный и готовый к бою вышел на площадку – небольшой пятачок устланный неэлектризуемым полотном из смеси разных резин,- где его ожидал первый противник. Немаловажно будет добавить, что в этих соревнованиях были определенные правила по тому, можно ли спортсмену отрывать ноги от земли – в первых двух соревнованиях – на бокенах и одном электрическом мече, - этого делать было нельзя, но здесь, в том соревновании, в котором участвовал Венглер, это было разрешено; и если какой – нибудь ниндзя сделает высокий прыжок и разрубит своего оппонента ровно на две половинки с воздуха, то это будет разрешено. Все это Артур учитывал и прекрасно понимал, что трое японских мастеров фехтования, среди которых был и подполковник японского спецназа Нурамака, никак не могут позволить русскому выиграть этот бой.
Первые три противника были легкими – просто черные пояса видимо никогда не применявшие оружия в реальном бою и не чувствовавшие, как плоть поддается под сталью или лазером. Жатко прошел их моментально. Он старался не пользоваться два раза подряд одной и той же техникой, чтобы его противник – будущие противники, включая Нурамаку,- не смогли приспособиться: благо в его арсенале было намного больше пятнадцати движений.
В полуфинале Артур получил первую рану – его противник смог вскользь задеть его за левый бицепс. Но это была ерунда, когда спецназовец – фехтовальщик следующими двумя движениями завершил бой: сначала отсечь кисть, а потом и голову. Иппон. Чистая победа.
А вот его будущему оппоненту, подполковнику в полуфинале не очень повезло: его противник, тоже японец, дрался как зверь и, уже без правой руки (естественно, рука была на месте, просто электрический удар был такой силы, что по болевым ощущениям и вправду было похоже на отсечение конечности) кинулся на противника и был встречен двумя ударами во вращении в корпус. Как заметил Артур, японский спецназовец (почти все в японском спецназе проходил обучение в традиционном боевом искусстве) тоже не использовал один прием дважды.
И вот финал. Они сошлись. Два воина. Два убийцы. Люди высокого искусства – противостояние не стилей, как таковых, а стран и, если для японца победить было делом чести, то для Артура тоже – он не мог попрать честь своего подразделения.
Уже шла третья минута боя, но противники ничего не могли сделать друг с дружкой, словно силы и правда были равны. Да, они пробивали один другого слабыми ударами – уколами, а не ударами! – но уверенной победы не было. Если за первые пять минут победитель не будет выявлен, то дадут следующие, а потом следующие: до уверенной победы одного из спортсменов.
И тут Нурамака прыгнул. Если бы Артур Венглер дрогнул, то это был бы конец. Но он не дрогнул: кинулся на летящего на него портовика – как тигр на бабочку или кобра на птенца – и всадил два своих, горящих зеленым (у его противника клинки горели багрово – красным – это было нужно, чтобы отличать где какой спортсмен) точно в печень и селезенку противника. Иппон. Чистая победа.
Уже в самолете, увозящим его в Екатеринбург, Жатко расслабился, позволил себе подремать пару часов, а потом, выйдя из здания аэровокзала, под майский, моросящий дождик с небольшой примесью ржавчины, делавшим гео похожим на кровь, он даже улыбнулся. Плюс еще был повод для улыбки – его жена Галина была беременна и ждала ребенка – у Артура Венглера скоро должен был родиться второй сын.































Глава 3. Второй сын.
До рождения первого ребенка Жатко никогда не задумывался над продолжением своего рода, продолжением, которое, вполне возможно, последует в вечность. Так он думал тогда, когда Галина родила первого их ребенка; а вот сейчас, когда Артур Исаевич Венглер, капитан спецназа, сидел в родильном отделении, куда доставил свою жену с начавшимися родами, он снова задумался об этом.
Дети изначально давали некое подобие бессмертия – своего рода не прекращающийся цикл передачи твоих генов, который закончится либо с уничтожением генетической линии, либо с концом света, а т.к. сейчас очень многие говорят про грядущий конец, то Артуру и казалось, что, скорее всего, его поколение вполне может быть последним. Правда, спецназовец никогда не обращал внимания на информационный шум о приближающемся Царствии Небесном – ведь он не был христианином и верил, по большей части, в силу своего оружия, а не в Иисуса.
Но вот сейчас, в явном беспокойстве ожидая рождения своего второго сына, Венглер позволил себе мысленно поплескаться в мире предапокалиптических ожиданий современного ему общества. «Даже если и будет конец, думал он, то последует он не от мистического Бога, а, скорее всего, от новейшего оружия – нашего или натовцев, - и будет на самом деле концом всего сущего на Земле. Только вот такого оружия нет – да, есть прототип, который может сжечь пол планеты, но и не более. И ведь даже после атомной войны кто – то все равно выживет. В этих идиотских – называющих себя христианскими! – программах говорят, что многое из книги Откровения уже сбывается: кровавые дожди, мутация плодом земли, огромные войны…Но этому можно не верить. Да, в Библии, в тех фрагментах, которые я читал, описываются войны, но не тот масштаб – триста человек мы, спецназ, убиваем перед завтраком – а в Библии это война девяти царей. Да, Библия – странная книга, которую я не могу до конца понять. Наверное, напрасно я ее читал, хоть и фрагментарно. Черт, чего же так долго?!»
Нервничающий Венглер посмотрел на часы: пятнадцать минут первого ночи. Спать не хотелось – хотелось выйти на воздухи подышать, но сделать это было невозможно, да и зачем – ноябрь 26-ого очень холодный и пронизывающий своим ледяным ветром человека вплоть до генов, не взирая на одежду.
Артур попытался почитать газету, но не смог сконцентрироваться – строчки расплывались перед глазами, и его обволакивала тьма: было такое ощущение, что он падает в глубокую яму и вот – вот зацепится за ее край гарпуном, но пока не удается этого сделать и он продолжает падать. Венглер отложил газету и подумал, похлопал себя по карману черного пиджака (он до сих пор старался носить только черное, искренне полагая, что это его цвет, цвет спецназа, цвет смерти)  и нащупал так шесть желтых магнитных жетона, на которые можно было бесплатно получить шесть таблеток нейролептика, и, которые выдавали будущим отцам в родильном отделении бесплатно – чтобы те могли легче перенести роды.
Артур встал и подошел к автомату, стоящему почти вплотную к автомату с водой и осмотрел его. Да – вот желоб для забавных, желтых жетонов, а вот и сами таблетки – поблескивают разноцветной оболочкой. Он прекрасно понимал, что это расходится с доктриной чистоты, которую он исповедовал (исключением были визиты к дантисту, во время которых, Жатко позволял себе анестезию), но занес руку с жетоном над автоматом, внимательно смотря на таблетки. Занес, а потом опустил. «Не мое это, подумал Артур, нужно просто дотерпеть. Странно, я так много видел, столько делал, а рождение сына для меня мучительное испытание…Странно, видимо на заданиях я все немного отстраняюсь от происходящего, ведь те люди мне не братья. Ладно, пойду читать газету…»
Ребенок родился под утро. Красивый, хороший и здоровый малыш, которого чета Венглеров назвала Серафимом.
Смотря на своего сына, Артур чувствовал необычный подъем настроения и бодрость. Галина была так счастлива, что почти не обратила внимания на огромный букет красных роз, что подарил ей муж (потом, через три дня после родов, во время выписки, он подарил ей еще один букет) – ее внимание полностью сосредоточилось на младенце. «Да, вот теперь я счастлив.» Подумал новоиспеченный отец.
Больше детей у Венглеров не было.
















































Глава 4. Что продается в магазине – 3. Съедобная посуда.
30 декабря 3826 года было очень суматошным – ведь Новый год не за горой, надо закупиться и провести этот регулярно выпадающий праздник с комфортом и достатком! Не избежал этого и Венглер: он уже два дня как вернулся с атомного реактора, находящегося в секретном месте близь Екатеринбурга, который охранял, в город – на этот праздник будет дежурить другой офицер, а Артур приступит с Рождества, а, точнее, с Сочельника, с 6 января уже приблизившегося 3827 года от Рождества Христова. А пока он с семьей ходил по магазинам.
Впереди него плыла чуть располневшая после родов Галина, за ней, с внуками шли родители Артура, а сам спецназовец замыкал шествие, толкая перед собой удобную и очень легкую, как и прочную тележку для покупок. «Да, сегодня аэротакси сорвет большой куш, думал он, ведь сегодня все идут за покупками. Да – он посмотрел на жену, такова женская доля – стоять у плиты, завтра ей предстоит тяжелый день, ведь надо накормить столько народу!»
Мясо восстановленных кур и свиней, филе немутировавшей рыбы (очень дорогое), фрукты – консервированные и обычные, выращенные в доме – конгломерате, где находился магазин, консервированные и свежие овощи – опять же, выращенные в этом же доме – конгломерате, напитки, алкоголь для родителей (Венглер не пил алкоголь, а Галина кормила грудью и не употребляла сейчас алкоголь) и многое – очень многое! – другое.
Сам магазин напоминал собой скорее футбольное поле – несколько футбольных полей, - в котором находится много всего. В этом магазине, как и во многих других была сеть голографической рекламы; некоторые продукты, там рекламируемые появились впервые перед этим праздником и раньше не продавались. Венглер краем глаза следил за этой рекламой. А еще он следил за людьми – ведь никогда не знаешь, что ожидать от ближнего своего, плюс его военные навыки держали его слегка на стороже, потому что он был боевой машиной. Хотя он заметил, что на отдыхе почти не думает о работе, словно он умел переключаться с одного режима в другой: с военного в мирный и обратно. Военный психиатр, которого спецназовцы проходили регулярно  - как и прочих врачей, - скала, что это очень хорошо – у него низкий уровень стресса, что при его работе показано. Но, на самом деле, Артур никогда не беспокоился о своем уровне стресса – он прошел две войны, ходил по краю и жил в бараке почти на линии фронта, на чужой земле, по которой ходит смерть и пожинает свои плоды, и отлично при этом спал. Да и аппетит у него был хороший, но он не просто наедался, а еще делал утреннюю зарядку для поддержания формы и каждый день принимал контрастный душ, чередуя горячую и холодную воду. Как он понимал, при приему у психолога это тоже учитывается. Но для Артура было важно другое – Высшая Школа – закончить ее, и можно получить доступ к секретным спецоперациям, когда один оперативник без преувеличения говоря, спасает мир. «А это еще что?» Венглер удивленно остановился – его привлекла голографическая реклама.
На ней маленький ребенок ел тарелку. Т.е. он, наверно, сначала съел содержимое тарелки, а потом съел и саму тарелку, поглощал своими зубками кусочки красной пластмассы. Это был новый товар, эксклюзив, специально выпущенный к новому году. Съедобная посуда, ориентированная на маленького покупателя, которого родители хотели побаловать к Новому году. Венглер решил купить эту посуду, и, посоветовавшись с женой, взял две коробки разноцветных детских тарелочек – Серафим еще маленький, а вот первенец, Елисей вполне подрос для такого кушанья (если можно так выразиться) и будь рад такому.
Загруженный покупками Артур с женой, детьми и своими родителями, неспешно шел к стоянке аэротакси, неся на себе килограммов сорок покупок. На предложение отца помочь, он отказался – на службе бывало он затаскивал ПЗРК на небольшие горы и уставал больше, чем сейчас; и, хоть это было по молодости, сейчас сохранил предыдущую силу.
Семья удобно расселась в такси и полетела домой, облетая Екатеринбург – огромный город – конгломерат, через облака которого пробивалась набиравшая силу, почти полная Луна. Артур Венглер подумал взять лицензию на управление аэромобилем, но потом отказался от этой идеи – т.к. с этим слишком много канители – он и так справиться, ограничиваясь такси и пневмометро.
Новый год встретили хорошо – наступил еще один сытный, будущий год, в котором будет много всего: как плохого, так и хорошего.
Дождавшись, пока родственники заснули, Венглер вышел на небольшой балкончик, с угла жилого дома – конгломерата, и стал смотреть на снег, заметающий землю. Это будет его год, думал он, предпоследний в Школе, а потом свобода от атомного антитерроризма. Так и будет – он знал этот.
А на землю ложился мягкий, нежный снежок.








































Часть 11. Атомная безопасность Родины.
Глава 1. Мотылек.
Один из трех мировых атомных мегареактора, питающих весь мир, находился в тихом и очень хорошо охраняемом месте близь Екатеринбурга и занимал площадь равную городу – миллионнику начала двадцать первого века, состоял из множества наземных комплексов и охранялся особым, элитным подразделением солдат атомной безопасности – вот именно ими и командовал капитан Артур Венглер на протяжении трех лет обучения в Высшей Школе спецназа. И эта работа ему, честно говоря, не очень нравилась – слишком скучно, рутинно и не нужно показывать особой изобретательность в искусстве убийства себе подобных; одним словом, Жатко скучал. Но распределение было таковым – нужен был опытный офицер, который направит атомный спецназ в нужное русло, если случится какое – либо чп. Но ничего не случалось: прошел его первый год здесь, уже родился сын и он сам более ясно стал воспринимать происходящее в своей жизни и свои жизненные цели. Собственно, Артур и хотел стать лучшим в своей профессии и снова выполнять секретные спецоперации, когда тына острие иглы и над тобой сгрудился весь военный штаб. Да, такие операции он выполнял и понимал при этом, что еще настанет его время.
Холодный, встречный ветер не давал гравилету сильно разогнаться и утро Сочельника 3827 – ого постепенно завоевывало себе пространство, прогоняя ночь с ее страхами и нереализованными желаниями, тревожными снами и силой их выполнить, оставив настоящее и единственно правильное течение времени – сейчас. Артур давно заметил, что для него прошлого как такого нет – нет и будущего, а есть только настоящее, сейчас. Измерение, в котором он жил и творил дела.
Венглер посмотрел на часы на своем наруче – было уже больше девяти утра, но смену принять он успеет – он должен заступить на пост главы охраны мегареактора ровно в полдень: он успеет долететь, да и с этим пилотом он уже летал – пилот справится.
Смотря в бронированный иллюминатор, Жатко видел черную, выжженную землю, которую, как раны бинтом и ватой, пытался прикрыть белый, девственно – чистый снег. Он знал, что они вошли в охраняемое воздушное пространство перед реактором – прекратились все радиопереговоры и даже его командирский наруч, одетый на правое предплечье, стал сбоить. Режим радиомолчания был важен еще и тем, что никто не сможет точно определить местоположение мега – комплекса, ну, и, конечно же, никто не проникнет сюда незамеченным – его переговоры тут же будут перехвачены и запеленгованы. Если только это не сумасшедший одиночка, решившийся расстаться с жизнью на Рождество. Хотя, наверное, бывают и такие…
Охраняемая зона реактора распространялась в радиусе ста километров – именно столько занимали ловушки, лазерные барьеры и классические, пронизанные током заграждения, а уже за ними начинался и сам реактор. В ловушки иногда попадались дикие звери, которым не объяснишь, что территория запретная, и сотрудникам охраны приходилось вынимать из энергетических коконов – ловушек диких косуль и лосей (наличие фауны при мегареакторе говорило, кстати, о том, что экология здесь хорошая и радиация еще не полностью разъела Землю), случайно сюда забредших.
Для атомного террориста, прошедшего ловушки, путь далее был закрыт – начиналась сплошная лазерная стена, которую никто не мог пройти – даже современный боевой дом – танк. Лазерная, розовато – алого цвета заградительная стена стояла на многие километры вверх, и даже правительственный самолет вынужден был или менять курс ил послать секретный код для влета в нее. Гравилет Жатко вскользнул в свечение лазера и, пролетев метров пятнадцать уже на более медленной скорости, выплыл с другой стороны – им разрешили влет, иначе они бы не вылетели: самолет был бы уничтожен.
Но, если все таки, каким – то чудом группа террористов (или один террорист) все же проникнут через стену, то и тогда им не пройти дальше – электрические заграждения, хоть и не такие высокие, как лазерная стена – всего метров тридцать, - полностью исключали проникновение на объект, испепеляя все живое, прикоснувшееся к ним. Но, если такое все же случиться, то террористов испепелят лазеры охраны. Это было в теории, но эта теория подкреплялась практикой – никто за последние тридцать лет не нападал на екатеринбургский атомный реактор, питающий России, Среднею и Юго – Восточную Азию и Малую Азию. «Никто, или пока никто, подумал Жатко, отдавая себе отчет в том, что словно провоцирует судьбу послать ему бой, Может и при мне ничего не случиться. Ладно – служба есть служба.»
Он принял смену и почти сразу пошел в столовую – было время обеда, а зачем пропускать его, ведь всегда нужны новые силы для работы и защиты вверенных тебе людей. Весь этот день ничего не произошло, и Жатко уже начал мысленно представлять как будет звонить завтра утром своим родственникам и немногим близким друзьям и знакомым, чтобы поздравить их с Рождеством – он сам не был верующим, но повод хороший для поздравлений.
Охранный периметр был нарушен ровно в 1 час 55 минут ночи, а, точнее, уже ранним утром 7 января 3827 – ого года, на Рождество. Причем сработали не ловушки, в которых попались очередные косули, а лазерная стена – кто – то погасил целый фрагмент лазерной стены и сейчас проходил внутри нее. Вторжение и опасность, в случае взрыва хотя бы одного  реактора на территории комплекса, возникновения цепной реакции, которая могла привести к глобальной катастрофе.
Жатко проснулся мгновенно. Еще до того, как ефрейтор вбежал доложить ему о случившемся несанкционированным проникновении на атомный объект, Артур уже вскочил с неудобного топчана и накинул китель; спал он в обуви.
Артур Венглер слушал очень внимательно – ефрейтор атомного спецназа Кутиков ясно и четко излагал ситуацию; только вот ситуация была не ясной и четкой или хорошей – она была крайне плохой, т.к. то единственное нападение на мегареактор, которое было тридцать лет назад, ограничилось проникновением террористической группы до лазерной стены: они не смогли ее пройти, а, сейчас, террорист уже практически и на территории комплекса!..
Быстро взяв лазерный автомат с функцией стрельбы дробью  - когда оружие выделяло сразу несколько лазерных лучей для поражения врага, - Жатко включил на наруче прямую трансляцию с камер наблюдения и был ошеломлен. Террорист был один! Упакованный в защитный резиновый костюм высокий человек с широким поясом на талии и закрытым дыхательной маской лицом сейчас резвой рысью преодолевал защитное, высоко охраняемое пространство после лазерной стены, в которой белел задуваемый снегом пустой от защитного лазера сегмент; террорист приближался к турелям, которые почему – то не стреляли. «Что за черт? Подумал Жатко, У нас что – внутреннее проникновение? Угроза внутри объекта, кто – то предатель? Как он смог отключить лазерную стену?» Одни вопросы без ответов – но сейчас самое главное уничтожить врага, а вопросы можно будет оставить следственной комиссии: в конце концов он спецназовец, а не криминалист.
Жатко бегом поднимался на последний, девятый этаж башни охраны, которая от электрического барьера отстояло на два километра двести метров – именно отсюда он решил командовать операцией (как же Венглеру хотелось самому оказаться на передовой, снова схлестнуться с врагом, снова спускать курок…Но этого сделать было невозможно – он командир и отвечает за вверенных ему людей: умри он, и группа останется без командира.), которая, при наличии всего одного субъекта угрозы, закончиться быстро.
Отдавая приказы, Венглер внимательно поглядывал на голографическую проекцию камер наблюдения, на которой одетый в защитную, желтого цвета резину человек, бежал мимо стволов лазерных турелей, которые, почему – то не стреляли. «Что у него? Лихорадочно думал Венглер, Атомный фугас? Лазерная мина? Или он наводчик для сверхскоростного самолета, который сейчас подвергнет комплекс ковровой бомбардировке? Не понятно. Одно можно сказать сейчас – он уже не жилец.»
-Группа к бою. Приказ: остановить цель. Пользоваться малым калибром – труп нужно будет идентифицировать. Готовьтесь.
Венглер хотел сказать «огонь», но случилось странное: почти добежавший до электрического заграждения человек, вдруг замер, поднял одну руку, а второй стал шарить на поясе, ища что –то или подсоединяя какой – то прибор. «Пора. Этот псих сейчас взорвется.» Губы Венглер разжались для команды, но тут из поднятой руки террориста ударила целая желтая электрическая молния и попала в электрическое заграждение, а потом молния ударила из его второй, опущенной руки. Эти желтые молнии били точно в электрическое заграждение. Свет в командной башне моргнул и погас; вокруг неидентифицированного террориста стало скапливаться облако электрической энергии. Свет снова загорелся. Террорист пошел вперед, Окутанный желтоватым, мерцающим светом – пора, если он пройдет дальше будет большая беда, не смотря даже на то, что охранная полоса занимает еще многие километры, и до ближайшего реактора очень далеко. Резиновая фигура приближалась к электрическому заграждению, которое мерцало и искрило, словно сопротивляясь действию врага. «Как мотылек на огонь летит.» Подумал Артур.
-Огонь! Сказал Жатко.
Снайперы сработали отлично – грудь трупа была разворочена лазерами, но лицо и отпечатки пальцев были в сохранности. Его смогли идентифицировать. Этому способствовало и то, что после смерти террориста, электрическое облако не сожгло его, а почти сразу выключилось – видимо, как думал Артур, там использовался какой –то хитрый инженерный прибор для генерации электрического поля. Все было кончено.
Террористом оказался ранее работавший на объекте инженер, которому обварило паром лицо из лопнувшей трубы – он лишился одного глаза, работы, жены и захотел отомстить. Он досконально знал эту систему охраны и нашел в ней лазейку, которую потом быстро  исправили и уже никто не мог таким образом попасть в комплекс.
Так Артур Венглер встретил Рождество Христово. Жатко хотелось дела, самому поучаствовать в бою – шел его второй год обучения в Высшей Школе, и спецназовец очень сильно надеялся, что, за оставшиеся два года обучения, он сможет поучаствовать в боевой операции. Венглер словно тянул смерть за усы, и она соблаговолила ответить.
























Глава 2. Крысы Мурманска.
Северный – ледовитый океан вспучился зеленоватым льдом – тот крушился, ломался, искрил под низким Солнцем; все было прекрасно.
Военный вертолет устаревшего типа, производя мощный гул и распугивая морских птиц, летел строго на запад. Дремавший в кабине Жатко не выпускал из руки небольшого ранца с портативным плазменным огнеметом: из вооружения у него были еще два лазерных, миниатюрных пистолета и тайное оружие – выкидной лазерный клинок на левом предплечье в специальном механизме, выбрасывающим этот полуметровый язык смерти. Артур дремал, постепенно погружаясь в глубокий сон, но был на чеку – пошевелись что, посмотри на него кто враждебный и спецназовец моментально проснется. В пассажирской кабине турбовинтового вертолета он был один.
Был март – после инцидента на атомной станции, за которую его даже наградили, - прошло неполных три месяца, и Артура Венглера вызвали в Мурманск. Полюбоваться вечной ночью он не успел, а вот пожить при вечном дне еще успевал – он хоть и был профессиональным убийцей, но не был чужд прекрасного.
На это раз задание было очень простым: найти и обезвредить некую тварь, которая убила уже трех моряков на судостроительной верфи, причем убила так, что от них остались лишь некие конечности, отделенные от туловища и, от одного остался просто объеденный скелет. Эксперты полагали, что это существо прячется в туннелях под судостроительной верфью, которых там великое множество – особенность производства подлодок, что нужно много воды и ее куда – то надо сливать или же просто охранные туннели на случай бомбардировки, - и которые, к моменту прилета Жатко надежно закупорили. Все, кроме одного – по которому, как предполагалось, побежит эта тварь, когда туда будет спущенный ядовитый пар и частично жидкий, раскаленный металл. Побежит прямо на Венглера, который ее встретит отнюдь не дружеским огнем – разрушающим лучом плазменного огнемета, который, если его долго держать, может прожечь опору моста или броню танка. Венглер был готов к этой миссии – он не боялся: и, хотя, сейчас, нужно убивать не людей, а мутанта, то он тем более был готов – т.к. с людьми иметь дело всегда сложней.
Вертолет завис над небольшой площадкой из бетона, находящейся в прибрежных водах Мурманска – от города они были отдалены на тридцать километров, - и стал снижаться. Жатко проснулся, быстро схватил ранец огнемета и надежно закрепил его на спине, проверил остальную амуницию; также быстро надел дыхательную маску – в туннелях почти нет воздуха, - и тактические, защитные очки, - потом посмотрел на бронированную дверь кабины пилотов – на ней горел зеленый свет. Пора!
Спецназовец быстро встал, провел рукой по сенсорной панели, считывающей ДНК, и, затем, когда идентификация прошла, быстро раскрыл дверь вертолет и посмотрел вниз. Внизу, в пятидесяти метрах ясно виднелась бетонная крышка – вход в основной туннель по которому уже бежал мутант. Мутант на заклание. Артур сильно оттолкнулся ногами и вылетел за борт.
Посадка была мягкая – антигравитационные платформы, встроенные в его военные сапоги, сработали идеально – он приземлился и не почувствовал никакой боли; и ему даже не понадобилось делать перекат – платформы моментально погасили силу падения. Это было очень ценное и нужно изобретение, которое всем крайне удачно пригодилось – полезная штука, усовершенствование антигравитационных платформ, которыми пользовались на Афганской войне, и которое сейчас доступны почти все элитным войскам России, - разработанная молодым ученым из секретного НИИ. «Большое спасибо этому парню, подумал Артур, направляясь к бетонной крышке, но уровень секретности в его жизни, никогда не упадет ниже отметки совершенно секретно и ему никогда не побывать в Гималаях – вечный невыездной…Возможно и меня ждет такая же участь. Возможно…»
Перед крышкой Артур остановился; вертолет все еще кружил над ним – летчику необходимо было подтвердить вход специалиста по мутировавшей фауне в туннель. Венглер быстро провел рукой по биометрической панели, которая, как и панель двери в вертолете, считывали ДНК, и крышка щелкнула. Жатко быстро ее поднял и посмотрел в темноту и пустоту внизу, место, где он будет всего через пару секунд. Артур нажал несколько кнопок на панели своего наруча, и темнота вниз стала зеленовато – серой: он увидел лестницу. Недолго думая, спецназовец стал спускаться в технический туннель, который никто не посещал с января, когда начались первые убийства. Крышка над его головой щелкнула и встала на место; до этого Артур ясно услышал, что вертолет улетел. Да, он на месте, и цель идет к нему. А что мутант приближается к нему – это для Жатко было ясно, ведь это чудовище, съевшее уже трех матрасов, чувствует себя здесь хозяином и никому не даст первенства в своих туннелях. Ну еще плюс запах – острый нюх существа услышит Венглера – лакомый кусок, - и спецназовец будет в большой опасности.
Шуршащий звук раздался в одном из боковых туннелей в тридцати метрах от Жатко – боец сразу подобрался и стал еще более сконцентрированным. Артур аккуратно, почти не издавая звуков, перевел рычажок плазменного огнемета в режим стрельбы огненными шарами: нужно было напугать мутанта, а потом прикончить – базовая стратегия: всели в противника свой страх, а понятное дело, Артур Венглер, видевший гигантскую анаконду, уже не боялся мутантов Мурманска – да и какой здесь может поместиться мутант, когда потолок всего семь метров высоты, да уж – работа!
Артур осторожно шел вперед, прислушиваясь к шорохам и звукам; носик огнемета мерцал белым, каким – то неземным светом. Опять шорох! Но в другом туннеле, уже справа от капитана спецназа. «Интересно, на что будет похож мутант? Подумал Венглер, он будет антропоморфен, похожим на человека, или уродливым порождением моря, каким – нибудь диким осьминогом с шестнадцатью щупальцами и шестью сердцами…Внимание: вот он!»
Сначала Венглер не поверил своим глазам: перед ним, в свете прибора ночного видения, в серо – зеленой осветки, стояла гигантская крыса! Глаза зверя были на уровне его головы, усы торчали в разные стороны, безволосый хвост напоминал трубы парового котла (и Артур знал, что если крыса Мурманска им ударит, то сломает ему ноги), а морда и зубы были испачканы чем – то красным. Человеческой кровью. Жертва и охотник встретились – дело за малым, победить!
Пришедший в себя Артур выстрелил огненным шаром из плазменного огнемета, но целясь ни в зверя, а за его спину – отрезая огненной ловушкой ему путь к отступлению. Огненная стена взорвала туннель за спиной крысы и сделало невозможным ей путь к отступлению, но глупое – пусть и большое! – животное все равно развернулась и постаралась убежать – этот обед ей был явно не по вкусу! Хвост гигантской крысы – мутанта, когда она разворачивалась, полетел точно в том месте, где минуту назад стояли колени спецназовца – Венглер подпрыгнул и тяжело рухнул на спину, спасаясь от переломов обеих ног. Еще в падении он передвинул рычажок огнемета в положение стрельбы огненной струей и причем на максимум – в таком режим огнемет мог работать полчаса, в отличии от ранней модели, в которой питания, при таком режиме использования, хватало на три минуты. Он быстро вскочил и бросился на врага, поливая его огненной струей.
Крыса умирала долго – древний инстинкт выживания, вложенный Богом в эту тварь, не давал ей примириться с очевидным – человек сильнее любого, самого опасного животного – будь то хоть крыса, высотой с трехэтажный дом!
Когда Венглер закончил в туннеле стоял мрачный смрад от сгоревшей крысы – мутанта. «Хорошо не сказали ее захватить, мысленно перекрестился спецназовец, Вряд ли это получилось бы сделать даже на пару с капитаном Опричниковым, мы бы просто не справились…Хотя…Фотонные и электрические ловушки, пара парней на подхвате…Могло получиться – ведь практически не бывает неразрешимых задач!...Фу! Хорошо, что все закончилось: пора выбираться.» Венглер раскрыл на своем наруче голографическую карту туннелей и стал искать выход – ближайшая точки эвакуации были в полутора километрах к югу от его позиции, в стороне и дальше от того туннеля, из которого вынырнула крыса. Артур уже сделал первый шаг и остановился. Что – то его задержало. Интуиция, инстинкт, что – то такое, что заставляет солдата присесть, а через секунду над его головой пролетает пуля. Артур свернул в боковой туннель, прошел метров пятьсот и остановился, увидев, а потом, почти сразу, поднял огнемет и выстрелил.
Гигантская крыса – самка кормила своих детенышей размером с собаку. Но огонь быстро уничтожил ее и ее потомства; они визжали, кричали, но на то была необходимость, ведь человек важнее крысы.
После окончания задания, когда Артур Венглер уже вернулся домой, в Екатеринбург ему случайно попалась на глаза газетная заметка, что один из старших офицеров мурманской судостроительной верфи обвинен в крупном хищении, и, в т.ч. и антирадиоактивных фильтров. Когда Жатко это прочитал, то понял, как радиация проникла в туннели и сотворила гигантских крыс. «Да, крысы Мурманска неуничтожимы.» Подумал спецназовец, не подозревая, что ему очень скоро придется снова попасть в Мурманск и провести там последний день лета.





































Глава 3. Неоновый дракон.
Капитан Голиков в эту ночь не спал – в комнате он был не один, в этом доме он был не один, в этом мире он был не один. Другие люди пахли, мычали, выплевывали еду изо рта во время разговора и отягощали его мысли; он должен был очисться, и знал как.
31 – ое августа 3827 – ого Артур Венглер встретил в Москве, в штаб – квартире школы спецназа: он сдавал тест по снайперской стрельбе. Потом, когда его вызвали к куратору – подполковнику Евстигнееву, - спецназовец увидел в кабинете своего патрона новое лицо – высокого человека в защитной форме морской пехоты, но без знаков различия. Повинуясь инстинкту, Венглер отдал честь и встал по стойке смирно. Евстигнеев поморщился – он никогда не был поборником сверхдисциплины и никогда не давал своим поидчиенным – младшим офицерам – называть себя по званию, а обычно его звали просто по имени отчеству «Иванов Сергеевичем»:
-Вольно, Артур, сказал подполковник, и, тут же, перешел прямо к делу: Это майор Долгов из спецназа морской пехоты Мурманска – у них ЧП и нужна ваша помощь.
Мужчины пожали руки: рукопажатия морпеха было сухим и холодным, словно Артур ухватился за холодную рею какого – нибудь корабля дальнего плавания. Заговорил Долгов:
-Мы о вас наслышаны, товарищ капитан, после той истории в марте. Только из – за вашего старания никто больше не погиб. Старания и мужества…(Тут майор Долгов чуть замялся, и Венглер понял, что если бы его съели крысы Мурманска, то следующим в тот туннель полез бы Долгов). Так я себе это представляю…Вы ведь мастер не только диверсий, но и антитерроризма, не так ли?
-До мастера мне еще очень далеко, товарищ майор, не стал раскрывать всех карт Жатко, но мне приходилось участвовать и командовать антитеррористическими операциями, но не на территории России…(Последнее он добавил, чтобы узнать знают ли они про мотылька, покушавшегося на реактор – в прессе об этом умолчали; и, сюда по их реакции, это осталось в тени.)
-Ну, главное, что проводили… У нас очень большая проблема и только вы можете нам помочь…
Одни недоговорки – как же проще было на войне: здесь враг ясен, а террорист может быть любым, даже носить погоны; Венглер спросил, на этот раз обращаясь к Евстигнееву:
-Почему выбор пал на меня?
Вместо ответа подполковник придвинул к краю своего стола свежераспечатанный листок – Артур всмотрелся. Это был отчет по его тесту стрельбы из снайперской винтовки. Сто баллов – идеальный результат – Жатко умудрился даже попасть в цель при сильном ветре; а пи всем, при этом, в этом экзамен он пользовался снайперской винтовкой старого образца – на черном порохе, а не реимпульсной. «Да, всегда может понадобиться человек, который поставит точку, подумал он, один единственный, правильный выстрел…Что ж, я готов! Вот только, что за цель на сегодня, и успею ли я до второго сентября – ведь надо с Галиной слетать в Сочи?..» Он мысленно потряс головой и сконцентрировался на деле – ему давали вводную:
-Наш человек, говорил майор морской пехоты Долгов, капитан Голиков, мой протеже, к сожалению, сошел с ума и, похитив сорок килограмм взрывчатки, лазерную турель и много устаревшего стрелкового оружия с нашего склада, убив при этом шестерых военнослужащих, заперся в своей квартире с женой, которую удерживает как заложницу, и угрожает взорвать дом – конгломерат, выдвигая требования.
-Какие? Быстро спросил Артур.
-Невыполнимые, четко произнес Долгов, словно поставил подпись под смертным приговором своему протеже Голикову, что ясно почувствовал Артур – точку невозврата, еще одна цель, которую он уничтожит. («Одним больше, одним меньше: увидимся на реке Стикс.» Мысленно усмехнулся спецназовец.) А майор тем временем продолжал: капитан хочет, чтобы все подлодки покинули Мурманск и сменили порты приписки. Невыполнимые требования…
-Вы эвакуировали жителей дома? Спросил Жатко, уже понимавший, к чему идет.
Долгов кивнул:
-Еще эвакуируем – если рванет взрывчатка – а это новейший пластит У! – то от дома вообще ничего не останется.
Жатко решился:
-И нужен выстрел из пороховой винтовки, а не из реимпульсной – чтобы дом не взлетел на воздух. Один точный выстрел…
Старшие офицеры переглянулись; Евстигнеев, после небольшой паузы, сказал:
-Видно опытного человека. Вы с нами, капитан?
-Так точно, товарищ подполковник! Жатко вытянулся по стойке смирно.
-Вертолет ждет на крыше, собирайтесь.
-Одна просьба, товарищ подполковник.
-Да?
-Разрешите взять ты винтовку, с которой я сегодня работал.
Подполковник широко улыбнулся – он поверил в хороший финал этой истории. Он кивнул и два офицера, отдав честь, покинули комнату. Жатко быстро переоделся в оружейной в защитный костюм типа «город» с удобным, черным бронежилетом в виде ячеек с силовым полем, который делал его владельца неуязвимым от пуль и ножей, но лазер и плазму, все же, пропускал. Потом он захватил ту самую снайперскую самозарядную винтовку, с которой показал сегодня класс и быстро поднялся на вертолетную площадку Школы, где увидел не вертолет, готовый домчать их до любого аэродрома с самолетом до Мурманска, а «Стрелу» - особо секретный, двухместный сверхзвуковой самолет – транспортир, который придумали, чтобы доставлять группы бойцов спецназа в любую точку Земли. Венглер и Долгов быстро забрались в летательный аппарат, и, борткомпьютер, составив маршрут, понес их прямиком до Мурманска. Все воздушные коридоры были открыты, и через три часа самолет был на месте – месте будущей трагедии, или месте будущего триумфа, - огромном доме – конгломерате на окраине Мурманска, в котором безумец удерживал жену и угрожал взорвать неэвакуированных жителей этого дома. «Плюс у него есть лазерная турель, напомнил себе Венглер, Он может испепелить меня за пару секунд. Надо подкрасться незаметно – он меня даже не увидит и один выстрел. Один, но меткий.»
Пока они летели, Артур внимательно изучал на своем наруче схемы дома, где ему предстоит работать. Так получилось, что квартира капитана – террориста выходила на небольшой скверик, где даже росли настоящие деревья; скверик был небольшой: всего метров пятьсот длины и двести ширины, но была одна особенность, которая сильно упростила жизнь Жатко: на дальнем конце от квартиры Голикова имелась вентиляционная шахта – там работал круглосуточный кондиционер, подавая воздух в здание. И оттуда очень удобно было стрелять. Поэтому, как только они приземлились, Артур, с уже одетой дыхательной маской, направился прямо ко входу на технические этажи дома, который располагался на первом этаже подземной парковки. «Надо будет завести себе автомобиль, подумал капитан спецназа, надоело ездить на такси.» Он вошел внутрь технических туннелей и стал медленно и верно приближаться к цели.
Артуру Исаевичу Венглеру удалось проникнуть незамеченным в сквер перед квартирой Голикова и занять удобную снайперскую позицию – на один этаж выше, но так, чтобы просматривалась дверь квартиры. Спецназовец покрутил ручку настройки оптическою прицела винтовки и выбрал режим «рентген» - стена перед квартирой бывшего морпеха, а ныне террориста, исчезла, и он ясно стал видеть два скелета. Один ходил, а другой сидела: сидела связанная жена, а ходил сам капитан. Он часто приближался к двери – видимо, слушая что –то или с кем – то разговаривая. Это был идеальный момент для выстрела – через дверь, в сердце.
Потом Венглер пометил цель на своих тактических очках и стал ждать. Минуты тянулись как часы – он ясно видел на прицеле винтовки груду взрывчатки, которая хранилась в спальне, а в зале сидела связанная заложница. Пора. Выстрел! Артур плавно потянул спусковой крючок, и пуля калибра 7,62 мм, вылетев из ствола снайперской винтовки, прошила и дверь и буйное сердце за ней. Задание было выполнено: террорист убит. Этот смертник не соединил детонатор взрывчатки с пульсом своего сердца и, поэтому, взрыва не произошло.
Артур быстро покинул снайперскую позицию и, достав небольшой атомический пистолет с пламенными зарядами, очень быстро стал приближаться к двери квартиры Голикова. Вышиб ее ногой, и влетел внутрь. Капитан был мертвым. Заложница. Венглер быстро прошел в зал и увидел молодую, обнаженную блондинку, привязанную к стулу изолентой; он быстро освободил девушку, и та, громко рыдая, побежала к трупу мужа. Артур был немножко обескуражен, но все равно проверил спальню: там были навалены груды взрывчатки нового образца в виде белых кирпичиков, стояла неактивная лазерная турель и море устаревших автоматов с большим количеством патронов. «Не попади я точно, думал Жатко, этот псих расстрелял бы группу захвата и подорвал бы дом вместе с сами собой и женой…А где девушка?» Артур вышел в коридор – та плакая и рыдая, обнимала своего мертвого мужа, прижимаясь к нему своим обнаженным телом. «Да, дело действительно закончилось, подумал Артур, террорист убит, заложница спасена. Но что это?..»
На обнаженно торсе мужчины было какое – то движение – что – то двигалось по его коже, отсвечивая неоновым блеском – это была движущаяся татуировка, которые сейчас очень в большой моде. Под кожу вводится немого жидкого вещества и татуировка двигается. Татуировка Голикова была в виде неонового, бело – синего дракона, который двигался на мертвом теле: дракон обнимал тело человека, своими кольцами словно объятием, не отпуская труп. Артуру подумалось, что, возможно, именно татуировка стала последним толчком к безумию капитана – какие – нибудь химические вещества в ней или сам психологический факт сосуществования с драконом – что – то надломило его психику.
В квартиру вошла группа захвата вместе с сапером. Артур кивнул им, и, закинув винтовку за спину, вышел из квартиры, а немного спустя и из дома – конгломерата. Было уже одиннадцать вечера – до наступления осени остался всего час. Вечный день давал иллюзию вечного лета и покоя. Но здесь и вправду был покой – он, Жатко, принес в этот город мир, пусть и таким способом. Ведь всегда нужны люди, чьи навыки были бы уникальны и, в следствии этого, очень затребованы; и Артур Венглер такими навыками обладал.


















Часть 12. Атомная безопасность вне Родины.
Глава 1. Что показывают по телевизору – 3. Большая гонка.
Польский мегареактор – один из трех мировых реакторов, - почти полностью находился под землей – он питал западную Европу и Африку чистой и дешевой электрической энергией. Вспоминая после свою службу в атомной безопасности, Жатко часто жалел, что так и не придумали никакой новой энергии для питания военных самолетов, плит и домов – конгломератов, помимо электрической – наука молчала. А пока наука молчала, на этих трех мировых мегареакторах копилось тысячи персонала, многие инженеры и ученые, которые давали чистую и стабильную энергию, почти без риска атомного взрыва. Собственно, вся теория и практика современной атомной энергетики и сводилось к тому, чтобы никто не мог взорвать мир. Урана было на планете не так уж и много, но его хватало на то, чтобы питать мир их трех источников – из Урала, восточной Польши и Амазонии; и все стабильно и безопасно. Идеальная мечта атомных антитеррористов – не нужно охранять сотни реакторов, иногда даже расположенных в подверженных сейсмической активности местах, нужно лишь предельная безопасность и самопроверка. Вот на такую проверку польского реактора и отправили Артура Венглера во вторую половину ноября 3827 – ого года, чему он был рад – т.к. никогда до этого не был в Польше.
Группа из десяти инженеров и двадцати спецназовцев из атомной безопасности во главе с капитаном Венглером прибыла в Варшаву обычным поездом: единственное, что было необычного – это тюки с оружием и снаряжением, которые эти бойцы привезли с собой – ведь никогда не знаешь, что может случиться!
Венглер огляделся по сторонам на огромном, очень большом для Европы вокзале и сразу увидел группу встречающих – подтянутые, вышколенные поляки, которые неспешно пошли в сторону лидера русской группы, т.е. Венглеру; их лидер шел впереди. Мужчины пожали руки.
-Эта вся группа? Спросил поляк на плохом английском.
-Да, кивнул Венглер, это все.
-Ну что ж, мужчина попытался улыбнуться, тогда идите за мной.
И он кивнул своим людям, чтобы помогли загрузить два объемистых тюка с оружием и припасами.
Когда они вышли на улицу, направляясь к пневмометро, где их ждал особый состав польской атомной безопасности, пошел снег. Артур поплотнее запахнул куртку, почувствовав при этом приятную тяжесть пистолета со взрывающимися пулями, который, как он надеялся, ему применять не придется.
Ехали долго – почти четыре часа. Когда поезд поехал под уклон, все поли, что они начали спускаться к реактору – пейзаж за окном из пестрого, исполненного картин польской жизни, сменился на темный и грязно – серый, всем стало ясно, что они почти у цели. Инженеры из России будут проверять основные части мегареактора, а группа спецназа будет их охранять.
Перед входом на сам атомный реактор, группа Венглера вооружилась и вошла внутрь. Но ничего не произошло – никаких ЧП или внештатных ситуаций: пять часов проверки и инспекции, но все в порядке: не было сделано ни одного выстрела, ни одного убитого или раненного, все прошло хорошо. А потом поляки пригласили их выпить. До прилета военного борта российской авиации, который заберет группу проверки польского атомного реактора, еще было время, и капитан Артур Венглер позволил своим людям немого отдохнуть – да и инженеры были не против.
В большой комнате центрального офиса польского мегареактора, собрались польские офицеры, инженеры и группа Жатко, но так получилось, что поляки мало обращали внимания на русских – их внимание было отвлечено другим. Гонка.
В Китае, вдоль полусгнившей большой стены проложили скоростную, гоночную автомагистраль в виде огромной трубы, по которой наэлектризованные гоночные машины на скорости больше пятиста километров в час прокладывали себе путь к победе. Причем они могил это делать, как на полу этой трубы, так и на потолке или боков трубы – трассы – электрическое поле, генерируемое инженерными машинами китайцев, давало им такую возможность. О безопасности тогда никто не говорил – иногда погибало до десяти гонщиком, на огромных скоростях несущихся вдоль китайской стены.
Так получилось, что в той гонке, в середине ноябре, участвовал польский пилот. Он занял третье место (впервые в истории Гонки) и остался жив. Было много криков и тостов.
Возвращаясь домой, Артур подумал, что поляки точно такие же люди, как и русски со своими горестями и радостями и с ними вполне можно сотрудничать, или, по крайней мере, вести разумный диалог. «Но поддержат ли они нас в случаи большой войны?» На этот вопрос у Венглера не было ответа.
Через две недели, к концу ноября – своего второго года обучения в Высшей Школе спецназа, - Жатко отлично сдал экзамен – теперь, через год ему предстоял окончательный тест и, возможно, повышение, хотя он и так чувствовал на своем месте в полном порядке. Единственное, о чем Артур жалел – это отсутствие боевой активности и малая география (почти исключительно на территории России) операций, что было так необычно для человека, прошедшего две войны. Но Артур также понимал, что судьба может закинуть его в такую даль, о которой он, даже, не слышал.


































Глава 2. Природная среда обитания.
Третий мировой мегареактор находился в Амазонии, в Латинской Америке, на территории трех объединившихся государств, правда сохранивших свои языки и традиции. Это был огромный комплекс по производству электричества из урана, питавший обе Америки, и, немного Южный Полюс, т.к. на нем тоже жили люди, хоть и мало – всего пару миллионов человек. Особенность этого реактора была в том, что он находился в дельте Амазонки – все еще величественной реки, неспешно несущей свои воды и не превратившейся пока в зловонный ручеек, что постигла почти все реки Европы к 39 веку от Рождества Христова. Такое его расположение была важно тем, что этот уникальный комплекс для охлаждения реактора использовал воду Амазонки; это было одновременно и прогрессом и, в какой – то мере, регрессом – т.к., по уверению биологов, радиация пропитывает, слой за слоем, грунтовые воды реки и отравляет жизнь. Но это не мешало самим экологам, особенно из экранированных городов Северной Америки, разогревать себе завтрак и использовать интернет на энергии из этого мегареактора. (Да, онкологических заболеваний стало больше в том регионе, но это малая плата за то, что дешевый свет всегда в проводах.)
Жатко послали с группой инженеров – специалистов для инспекции данного реактора. А так почему – то получилось, что в это время – февраль 3828 года, последний год обучения Жатко в Высшей Школе, - в Амазонии началась гражданская война. Но инспекцию из – за этого незначительного происшествия не отменили – атомная безопасность должна быть и вне Родины; и Артуру Венглеру в этот раз пришлось командовать небольшой армией, защищая гражданских специалистов и жизни своих людей из атомного спецназа.
На подлете группы русских специалисты из трех огромных авиационных бортов, они были обстреляны из устаревших систем залпового огня. Сопровождающие их гравилеты официального правительства Амазонии, тут же полетели уничтожать эти ПВО, а остальная группа полетела дальше – благо до цели пути всего пара километров.
Но, на месте выяснилось, что кто – то атакует реактор – группа из почти тысячи человек повстанцев пытается штурмом взять реактор, охрана которого из последних сил старается отбросить атаку, ожидая подкрепление из центра. Конечно, эти атомные террористы хотят всего лишь обрушить поставку электричества в Северную Америку, заставив ее снова включать свои электростанции и взвинчивать цены на электричество, но они все равно террористы и должны быть уничтожены.
Группа гравилетов поддержки уничтожила средства ПВО противника и вернулась к сопровождаемым бортам. Артур, внимательно изучая голограмму на своем командирском наруче, громко сказал в микрофон, связываясь с командиром группы гравилетов:
-Отступите, мы сами разберемся с врагом.
-Вы сошли с ума, командир? Вас всего пятьдесят человек – вы не справитесь против такой армии. (В это время почти пятьсот человек, приближающихся через водные места к реактору, открыли огонь по трем летательным аппаратам российской группы.)
-Справимся. Отступить. Конец связи. Рявкнул Жатко.
-Есть. Послушался раздраженный ответ пилота.
Артуру быстро нажал нужную кнопку, и нижний люк одного из огромных самолетов его группы, который сейчас завис над рекой, открылся и оттуда упало нечто, внешне похожее на зеленую, немного изогнутую трубу аквапарка. Но эта труба извивалась и шипела, а, бухнувшись в воду, стала извиваться и плыть в направлении солдат – повстанцев. Эта была гигантская анаконда – та самая технология, которую Жатко с напарником похитили в Индии, в последний день третьей Русско –  афганской войны; и, сейчас, она очень пригодилась для уничтожения этих амазонских террористов.
Анаконда делала свое дело: уничтожала, разрывая и сжимая хрупкие человеческие тела. Ее броня и встроенное силовое поле отражали все выстрелы и кибернетическая змея, чей мозг был связана с компьютером в наруче Жатко, очень быстро сводила численность противника к нулю, попав в свою природную среду обитания, воды Амазонки. Эта модель была более дополненной, чем та, что они видели с Опричниковым в Дели, нет – это уже были новые разработки: силовая броня, шипы на коже из острейшего металла, которые разрезали противника, огромная пасть с зубами, пожирающая противника и, конечно, сильное, пятнадцати метровое тело, смертельно сжимающее в тисках хрупкую человеческую плоть. Это был гений биоинженерии.
«Да, звери земные.» Почему – то подумал Артур, когда битва подходила к концу.
Эта атака на мегареактор была отбита, террористы уничтожены, а секретное оружие под названием «Аспид – 2», прекрасно опробовано.
Инспекция атомного реактора тоже прошла успешно, но Артуру это уже мало заботило: приближался ноябрь 28 – ого года, когда ему предстоит последнее испытание в Высшей Школе спецназа и его карьера атомного антитеррориста завершится и продолжиться, как он надеялся, карьера диверсанта.









































Глава 3. Вставай, майор…и за работу!
Здание Высшей Школы спецназа представляло собой своего рода миниатюрный дом – конгломерат, очень длинный и широкий, с многочисленными подземными ярусами, площадкой для гравилетов на крыше и огромным гаражом. К этому зданию не подходило пневмометро и попасть туда для простого гражданского лица без пропуска было почти невозможно; была и охрана, как из людей, так и из огромных боевых роботов – мехов, вооруженных по последнему слову техники и науки. Вот в этом именно здании Артур Венглер и проходил усиленную подготовку, в нем же, Жатко и сдавал экзамен на профпригодность.
Собственно, экзамен был уже и не нужен – с опытом и подготовкой Артура не могли сравниться девять из десяти учеников – офицеров и прапорщиков спецназа, - облучающихся вместе с ним. Идеологически боец тоже был выверен – поддерживал действующую власть и мало интересовался политикой, и, хотя, идеологии, как таковой в России не существовало – здесь спасибо прошлым политическим лидерам, отвергнувших коммунизм и ретроградство! – но, все же и по этой части Венглер был продвинут. Он, конечно, не кричал «Ура, за Президента!», когда взрывал очередной объект врага или сбивал гравилет из современного ПЗРК или делая нечто подобное, но и устраивать госпереворот тоде не собирался. Собственно такое состояние медленного брожение политических взглядов, когда политический (и, соответственно, власти!) строй не меняется столетиями, очень многих устраивал – каждый мог заниматься своим делом, не обращая внимания на грабительские налоги или новые законы, которые, вообще – то, и не нужны особо, хоть и исполнялись. Только бы действующая власть не слишком часто объявляла войны – вот было бы отлично! Но Артур Венглер не был ни пацифистом, ни человеком в розовых очках – он реально смотрел она вещи и понимал, что тридцати миллиардную русскую армию надо времени от времени бросать на внешнего врага, агрессора или узурпатора, какого – нибудь злодея или нечто подобное, эпизодически появляющееся в прицеле автомата бойца спецназа. Так тогда жили армейские, а тем более старшие офицеры – от войны до войны, - помня при этом, что за войной всегда следует мир.
Тест на завершение Высшей Школы, после которого человек мог получить военное звание старшего офицера, на самом деле проходили немногие – слишком сложно и требует предельной концентрации физических и духовных сил. Да многие просто не справлялись – ведь нагрузка финального испытания столь высока, что многие просто не справлялись, физически не преодолевая поставленной нагрузки.
Чем – то этот экзамен напоминал получение крапового берета у морских пехотинцев или голубого берета у десантников, но был намного сложнее, и, включал, как их нагрузки, так и превосходил их по сложности – ведь спецназ иногда действует в таких условиях, когда обычному, пусть и обереченному, десантнику или морпеху не выжить.
Плюс владение в совершенстве всем современным оружием, а не бегание по полю сражения с одним и тем же лазерным автоматом или плазменным пулеметом. Жатко в совершенстве владел как оружием дальнего боя – бьющим, порой, на многие километры, - так и ближнего. А его мечи уже давали ему надежду стать когда – нибудь операторам БИКа, по той причине, что это был уникальный боевой стиль, почерк мечника будущего, владеющего в совершенстве кендо и махавшим двумя лазерными катанами одновременно. Пока лазерные мечи били лишь на пятнадцать метров, не далее, и батарея садилась за пару минут использования, но эта технология росла, развивалась – и, кто знает, не станет ли она в будущем технологией современной войны!
Все это было у Артура, все это он умел и стремился стать лучшим в своей профессии, лучшим профессиональным убийцей в своем роде, в своем поколении. Особо – то получение звания майора его не интересовало – Жатко хотелось стать  лучшим, доказать всем, кто он, и что из себя представляет, стать лучшим убийцей из всех. И Артур Исаевич Венглер не скрывал этого, ни от себя, ни от других. Он прошел все тесты и был готов: да, тест у психиатра он чуть не провалил – тот, почти как и любой специалист сначала посчитал его психопатом с манией убийства, но потом передумал: личность Артура идеально соотносилась с выбранной им профессией, и его эмоциональная холодность была скорее плюсом, чем показывала его психопатом. Опять же, при такой работе, все же присутствовала некая профессиональная деградация, какой – то изъян, допустимый в пределах погрешности.
Артур прошел и все интеллектуальные тесты – тут он был молодец, плюс знание языков, что тоже очень важно в его работе, хоть современный прибор – переводчик переведет хоть с мандаринского на эскимосский – это уже не проблема!
А по завершению всех тестов, Артуру Венглеру предстоял последний экзамен – экзамен на физическое выживание. Но, сначала, ему предстояло сдать стандартный армейский тест на физическую готовность – квинтэссенцию физподготовки, выносливости и специальных знаний: тот самый пресловутый тест готовности пехотинца, который, как предполагалось, придумали британцы во второй половине 20 века для своих спецподразделений, и который очень сложно сдать. Но Артур справился – после завершения теста его впалый живот ходил ходуном, ноги болели, а спины и рук он вообще не чувствовал. На отдых ему дали двадцать минут, а потом предстоял финальный экзамен – зайти в закрытую боевую комнату и уничтожить цель находящуюся внутри, какой – бы она не была: противника из плоти крови или из металла, человека, боевое животное или робота…Причем можно было взять с собой не более пяти спецпредметов, в которые не входило оружие как таковое – штурмовой автомат нужно оставить за дверями комнаты.
Через восемнадцать минут отдыха Артур Венглер поднялся и прошел ко входу в комнату для финального испытания: туда вели простые металлические ворота, перед которыми был арсенал –  небольшой столик с кучей, как казалось на первый взгляд, барахла на ней, из которого, претенденту на звание старшего офицера, предстоит выбрать пять предметов спецтехники, при помощи которых они срубят врага. Там был и лазерный пистолет с одной батареей, но Артур его не взял – он взял росно три предмета, одним из которых были тактические очки, позволяющие видеть, в том числе, и в темноте; а из оружия он взял небольшой, компактный, ручной, полуавтоматический стрелометатель, стреляющий небольшими стрелками с концентрированным электрическим зарядом. Бил он не особенно далеко – прицельная дальность тридцать метров, - но, если такая стрелка попадет в человека, то от того останется лишь обугленный каркас. Безликий помощник в защитной форме синего цвета без знаков различия немного удивился, что претендент не взял все пять предметов, а ограничился тремя – Жатко это заметил и кивнул парню, тот кивнул в ответ и нажал какую – то клавишу на своем наруче, и ворота в комнату смерти (как ее иногда называли люди, не сдавшие в ней теста) стали открываться. Когда проем стал достаточно широким, Артур Венглер вступил внутрь. Он подождал, пока дверь за ним не закроется и тогда уже включил тактические очки. Тест начался.
Жатко осмотрелся, привес за небольшой грудой щебня: это была какая – то заброшенная стройплощадка с кучами строительного мусора и скелетами высотных домов, которые никто уже до конца не достроит. И чем – то белым на другом конце комнаты, которая имела протяженность не более пятиста метров; и это белое, неспешно покачиваясь, шло в сторону человека, прячущегося за грудой щебня. Это был боевой мех – огромное, почти уродливое создание ростом с двухэтажный дом и двумя лазерными турелями, чем – то внешне напоминающего цыпленка – боевой робот, готовящийся уничтожить человека (Правда, т.к. испытание было учебным, то, вместо лазеров, турели были начинены резиновыми пулями, чтобы снизить летальность). И робот увидел цель.
Оператор, управляющий роботом, нажимая на клавишу огня, даже удивился немного – так легко уничтожать будущего старшего офицера спецназа ему еще не приходилось. Мех открыл огонь. Человек дернулся – кучку камня, за которой он прятался, прятался в пыль, резиновые пули раздирали тело человека, отсоединяя от него куски плоти и конечности, боевые лазеры вгрызались в тело человека, уничтожая бойца. Резиновые пули не могли оставить такого эффекта на теле человека.
-Что за черт? Выругался оператор. Но, когда труп спецназовца стал мигать и разлагаться на пиксели, то оператор все понял – он уничтожил голограмму, в то время, как настоящий противник где – то прячется. Или не прячется, а готовиться напасть.
Мех развернулся на своих цыплячьих ногах, и оператор увидел Жатко – тот стоял строго сзади него на расстоянии пяти метров и целился из портативного стрелометателя, похожего на небольшой электрический фонарик. Трюк с голограммой удался: Артур смог обойти мех и сейчас целился в его самое слабое место – блок питания серверных узлов, который находился чуть правее морды меха, который уже поднимал свои раскручивающиеся турели в сторону человека – цели, везение которой заканчивалось. Артур выстрелил. Электрический заряд взорвался точно в блоке питания серверных узлов, и робот застыл – его турели больше не вертелись. Жатко быстро передернул затвор стрелометателя и выстрелил снова: на этот раз в блок питания. Вспышка, взрыв. И ударной волной Артура Венглера отбросило далеко назад на груду щебня, который показался ему нежным матом. В комнате загорелся свет, испытание было окончено – теперь он старший офицер.
К нежащемуся на куче камня капитану спецназа Артуру Венглеру, неспешно подходил его куратор подполковник Евстигнеев, на лице которого была скупая улыбка – этот человек достоин своего звания. Он обратился к Венглеру:
-Вставай, майор…и за работу.
Майор спецназа Артур Исаевич Венглер не спеша поднялся и отряхнулся от пыли и грязи. Его мечта сбывалась – он стал старшим офицером спецназа и снова может приступить к секретным спецоперациям, оставив атомную безопасность другим.
И так и случилось: майор Артур Венглер прослужил в силах спецназа восемь лет, выполняя ответственные задания. Он был счастлив и доволен – и им были довольны. Но вот попалась такая спецоперация, которая, без сомнения, могла спасти мир. Или изменить его навсегда.
























Часть 13. Ионная мина.
Глава 1. Тучи сгущаются.
К ноябрю 3836 – ого года Артур Венглер стал очень опытным убийцей – причем, он пользовался не каким – нибудь устаревшим набором инструментов, а самым современным, передовым оружием. В тех войнах, которые он вел, без этого был никак. Спецназ будущего был элитой армейских войск, и один человек мог сделать на поле битвы то, что не под силу дивизии или, даже, целой армии.
За восемь лет службы старшим офицером спецназа Артур увидел многое, сделал многое, убил многих…Такова его работа и он с ней превосходно справлялся. Жатко уже не мог чувствовать себя отдельно от своих занятий – словно это дело срослось с ним, с его образом жизни, с его способностями и талантами, с его дыханием – он полностью стал боевой машиной, тем человеком, которого боятся враги.
А тем временем, вне боя, вне заданий, он остался прежним: да, немного молчаливым, потому что не хотел ничего никому рассказывать, но таким же заботливым мужем, отцом и сыном. Хотя так получилось, что его папа умер в марте 35 – ого от какой – то непонятой хвори. Артур испытал горе, печаль – его как будто обожгло изнутри, но преданная жена Галина поддержала его, и он выправился, хоть и взял отпуск после смерти отца почти на месяц – нужно было восстановиться, собраться с мыслями и снова приняться за свое тяжелое дело.
Нужно снова проводить спецоперации: ведь противников много, они не спят и ждут момента, чтобы напасть. Причем Артур выполнял не антитеррористические миссии – хотя, террористов он тоже убивал, - но, в основном, это были диверсии, уничтожения солдат врага. Или будущего врага – ведь никогда точно не знаешь, каков будет баланс сил завтра.
Венглер побывал почти на всех континентах, исключая Северную Америку – первую в мире полстью экранированную страну, - и делал всякое – ему даже пришлось управлять БИКом, когда его владельца изжарили плазмой. Это был воздушный БИК – огромный, летательный аппарат, воздушная крепость, если говорить точнее, которая уничтожила над Аргентиной летающий штаб врага. Полковник, ее оператор был убить залпом из плазменных орудий летающего штаба, а майор Венглер докончил его дело, а потом отвел БИК на ближайший эсминец российских войск, чем сохранил инженерные тайны этого боевого индивидуального комплекса, за что, кстати, получил благодарность. Делал Артур и многое другое – например, в канализациях Бомбея ему пришлось обороняться не только от спецназа врага, но и от огромных крыс – мутантов почище тех, которые были в Мурманске. Но Жатко справился – всегда справлялся. И выживал, побеждал, был лучшим.
Но при всем своем везении, Венглер никогда не чувствовал себя бессмертным, он понимал, что упоение боем это хорошо, но трезвая голова и холодный расчет – лучше. ОН всегда старался анализировать ситуацию, адаптироваться под нее,  а не тупо бежать вперед, надеясь, что лазеры или плазма твоего автомата попадет во врага. Да, Жатко был думающий боец и много раз избегал смерти при помощи не только своего тренированного тела, но и интеллекта, который был выше среднего. Всему этому его учили в Высшей Школе спецназа, и он не забыл эти уроки. Плюс ко всему был опыт этого бойца – он ведь прошел две войны и выполнял многие секретные спецоперации, что делало его объективно лучшим в своем подразделении. Конечно, в газетах про него не писали и личность его тщательно скрывалась (он даже имел паспорт Объединенной Европа на другое имя – Игоря Иванова, - который был настоящим), но, иногда, открывая голографическую газету, Артуру все попадались отчеты о своих деяниях на голубой планете – и он был рад, что его участии  знают лишь единицы. Так было лучше, и безопаснее – для него, его друзей и семьи.
И да – у Артура были друзья! Этот, иногда скупой на эмоциональные проявления человек, умел дружить искренне и предано. Многие из тех, с кем он служил еще в Афганистане, были живы и поддерживали связь: боевое братство или, лучше – бескорыстная дружба. Также эти уже не очень молодые военные думали и о будущем – у власти уже почти пять лет был сильный лидер, которого иногда в штуку называли Диктатором, но при нем спецназу России развязали руки, и специальные подразделения стали проводить свои операции и за границей, а не только на территории России.
А врагов было много…И не последний среди них – это Китай, который так зарвался, что готовил даже прямое нападения на Россию – хотел вторгнуться в Амурскую область, у границ которой, сосредотачивал свои войска и готовился пересечь Мертвую зону – особую полосу земли у приграничных мест, считавшейся нейтральной между Россией и Китаем, и, на которую нельзя было вступать ни русским, ни китайцам. Пока, правда, они ее не пересекли, но, как только китайцы перейдут Амур, возможно объявление войны – войны со ста двадцати миллиардным Китаем, с ядерным оружием и сотней миллионов десятников, которые на своих десантных кораблях могли долететь до Рязани. Это было большой проблемой: как для военных, так и для действующего Президента – как ответить, чем помочь в данной ситуации? Да, много вопросов, но почти нет ответов.
Как ни странно это прозвучит, но для Артура Венглера ответ был очевиден. Когда его в ноябре 36 – ого отправили в командировку на Дальний Восток, во Владивосток, он сразу понял, что предстоит дельце; поцеловал жену на прощание и долго смотрел, как она спит, потом заснул сам. Утром поцеловал детей – те даже не поняли, почему папа такой ласковый и не обратили внимания на царапину его небритой щеки, но Галина поняла сразу – у мужа какой – то аврал, его опять куда –  то направляют. Когда детей сбыли с рук, она спросила Артура:
-У тебя опять какое- то задание?
Рука Венглера, завязывающая черный галстук (он так и продолжал носить почти одно черное – цвет спецназа, как он всему своему близкому кругу говорил!) под черный костюм – ведь зачем носить военную форму между операциями, ведь все равно ему каждый раз нужно был одевать спецодежду, – остановилась. Он повернулся и посмотрел в глаза жены, но ничего не ответил и не отвел взгляд. Она подошла вплотную и стала завязывать ему галстук; он слышал ее запах и обонял тепло ее тела. Между супругами прошла волна желания…
Позже, в постели, Артур Венглер сказал Галине лишь общие слова – что на Дальнем Востоке необходимо усиление, и его отправляют туда, ка офицера спецназа: что –то большее пока для него самого покрыто туманом. И почти не соврал: ведь одно дело знать страну врага, а совсем другое – это знать точку нападения, свою миссию. И опять же, что ему предложат – убить сотню другую китайцев на границе или нечто подобное. Но как он думал сразу по получении командировки, вся тактика современной войны с использованием сил специального назначения сводиться именно к тому, что один человек или группа устраняют огромное число бойцов врага и те уже не встают, враг повержен, враг обезглавлен и обескровлен, и спецназ снова торжествует – он на высоте…Только вот как быть с Китаем, у которого почти пятьдесят миллионов бойцов из сил спецназа?. Да, пока это было дилеммой. Но не не разрешаемой, а разрешаемой – нужно лишь найти, пользуясь выражением древнего, точку опоры, а, потом, гора уж точно сдвинется.
Владивосток встретил его шкальным ветром и сыпучим, желтоватого отека снегом. Проезжая по улицам портового города и всматриваясь в огромные дома – конгломераты, пока не экранированного города, Артур представлял себе, как весь этот город уничтожает ядерное пламя. Это может случиться если они не найдут выход – беда может прийти на их землю, на землю русских, российских людей и никто не сможет от нее защититься, как бы печально это не звучало.
Над головой Венглера пролетел огромный летающий штаб – высотный летальный аппарат, который направился в порт – там было его место приписки, там занял свое место на огромном линкоре. Люди, шедшие по улицам или едущие в других автомобилях по магнитной трассе, улыбались, шутили и жили своей жизнью, в которую еще не вошла война, как она вошла в жизнь Артура Исаевича Венглера, когда ему исполнилось двадцать два года, и он рос вместе с ней уже 14 лет. Адъютант, сидевший за рулем, кивнул на пролетевший штаб и сказал, обращаясь к Артуру:
-Разведка донесла, что китайский воздушный штаб сейчас в пятистах километрах от наших границ.
«Путь четырех часов.» Подумалось Артуру, но вслух он ничего н сказал – дела принимали достаточно плохой оборот, т.к. никто не будет высылать летающий штаб, если не ждет начала войны. Еще из донесений разведки Венглер знал, что Пекином уже санкционированно провокационное нападение на Россию – посмотреть, ответят ли русские атомным огнем, или же действующему правительству Китая – сплошь состоящему из военных, генералов и старших офицеров, - все же дозволено будет захватить кусочек братской страны. Собственно, как Жатко надеялся – это будет та проблема, которую он будет решать. В войнах прошлого солдат был лишь приставкой к оружию, тот, что жмет на курок в нужный момент; но сейчас уже не так – солдат уникальное существо на поле битвы, все, все инструменты войны затачиваются под него, а не он под них. Самое разрушительное оружие в умелых руках: лазер, плазма, патроны на обеденном уране и множество техники – все ради победы над врагом, все ради солдат. А такие люди, как Артур Венглер, уникальные по своей природе – никто иные, как воины будущего, которое наступило не сразу. Изначально, начиная примерно со второй половины 20 века, человечество вело кровожадные, опустошительные войны, используя огромные резервы человеческой силы и техники, но, потом, ситуация стала меняться: войны стали вестись малыми силами, но очень хорошо подготовленными людьми – из спецназа, или из элитных войск вроде десантников или морских пехотинцев, - это сэкономило много человеческих жизней. Да, глобальные войны тоже случались, но это часть человеческой природы – одному племени нападать на другое, то, что насеяно изначала, то, что нельзя изменить. Но одно дело, когда чужую страну бомбят и обстреливают ракетами и бомбами, а совсем другое, когда в нее проникает десять тысяч хорошо подготовленных и вооруженных человек и решают проблему с минимальными потерями – это ощутимая разница! Ведь недаром Жатко прошел столько спецопераций и уничижил столько врагов, чтобы сейчас не справиться с толпой китайцев! Да не будет!
Автомобиль свернул на ответвление дороги, ведущей к порту – они с адъютантом должны были прибыть в летающий штаб, на главный эсминец «Петр Великий», стоящий на якоре у причала. Когда стали проверять документы, Артур Венглер стал раздумывать, сколько именно человек ему придется в этот раз убить, чтобы остановить войну. А еще он надеялся узнать – каким именно образом ему убить столько человека, мечом дао? Но, на те вопросы, на которые Жатко не знал ответов, знали ответы генералы, которые, сейчас, собрались в штабе и, в какой – то степени, решали его судьбу.
-Мы сделаем это – остановим врага. Мрачно стоя на своем генерал полковник спецназа Артур Павлович Гриценко – тезка Венглера, уже посылавший этого бойца на некоторые задания и хорошо его знавший. Дайте мне возглавить спецоперацию, и Китай будет посрамлен.
В помещении штаба, полстью защищенном не только от прослушки, но и от почти любого нападения, было только четыре человека – Гриценко со своим адъютантом и министр обороны Юрий Петрович Завалов со своим опять же адъютантом. Этот старый человек, которого уже лет пять как хотели отправить в отставку, внимательно смотрел из – под густых седых бровей на своего собственника. Он сказал:
-Ты понимаешь риск ответственности, Артур?
-Понимаю, товарищ генерал армии, но иначе никак…Никто не справиться – только мои люди. Зло процедил он в ответ, немного разозленный фамильярным обращением к себе. Генералом Гриценко стал недавно и еще плохо понимал подковерную борьбу, но сейчас было не до этого – был реальный враг и его надо уничтожить.
-Развяжите мне руки – и, к концу недели (сейчас был вторник) проблема будет решена.
-Точно?
-Точно, товарищ генерал армии. Мои люди справятся. «И это отличный шанс протестировать ионную мину – когда еще враг так, как тараканы на торт, поспешит к нам. Главное все рассчитать и не допустить сбоев.» Подумал Артур Гриценко, а вслух добавил:
-Все будет сделано в лучшем виде, товарищ генерал.
-Ну, смотри, я тебе доверяю. А потом, словно что – то вспомнив, министр обороны спросил: Кого ты хочешь послать?
-Есть у меня человек...
-Человек? Один? Всего один человек?!
-Да, один, Твердо сказал генерал полковник спецназа, а потом добавил: но он стоит целой армии.
И этим человеком, на которого пал выбор в этой спецоперации, был Артур Исаевич Венглер. Жатко.








































Глава 2. Отклонение.
Тибет встретил Жатко холодным, пронизывающим, горным ветром – снег метался под ногами, и звуков улетающего гравилета почти не было слышно. Спецназовец осмотрелся. Вокруг были горы и ничего более, но он знал, что всего за парой горных гряд скрывается небольшой горный городок – куда он и направился.
С момента появления угрозы и с тех пор, как генералу спецназа дали карт-бланш, прошло всего восемнадцать часов, а операция уже была разработана и выбран идеальный исполнитель - Артур Исаевич Венглер, Жатко. Именно ему поручили выполнить это убийственное задание – уничтожить угрозу Родине и навсегда унять доминацию Китая в приамурском регионе: а, для этого ему нужно всего лишь убить миллион человек врагов. Просто и понятно, как в учебнике, вот только таких спецопераций еще никто не выполнял – он будет первым!
Хрустящий снег и отсутствие кислорода сначала были неприятны, но кислородные фильтры в ноздрях, с которыми можно даже дышать под водой, и общее состояние тонуса организма перед боем, вскоре убрали все негативные последствия, а, когда Артур увидел сияние небольшого бара на окраине города с труднопроизносимым названием, написанным по –  кантонски, то понял, что почти достиг оперативной точки своей миссии. Бар «Кабак» (так переводилось его название) был именно тем местом, в которое хотел попасть спецназовец, точкой выхода на цель – миллионную армию, состоящую из китайских спецназовцев, морских пехотинцев и десантников, которая сейчас, на всех парах, неслась к нейтральной зоне, к границе для колоссальной провокации, которая вполне может положить начало войне. «Да я прямо настоящий миротворец, подумал Жатко, как в той Книге: «убивать мечом, мором, голодом и зверями полевыми.» Вернусь ли я домой? Скорее всего, да – главное не совершить ошибок.» Оперативник поправил заплечный мешок, где лежало кой – какое барахлишко и пошел к городу; его желтая кожа, высокие скулы и антрацитовая чернота глаз делали его стопроцентным китайцем – отличным представителем своей расы.
Когда Артур впервые увидел, во что его превратили гримеры, то немного струхнул – из зеркала на него глядел другой человек, китаец. Его лицо, руки и торс были желтого цвета, темные глаза стали черными, а над его прической тоже поработали – выбрили ирокез и так оставили – видимо, этот китаец недавно вернулся из увольнительной, и еще не успел отрастить себе ирокез для жути на него смотрящих, т.е. Артур Венглер на какое – то время стал китайцем. А именно, на очень короткое время – потому что, если он не успеет остановить эту армию, то уже не будет иметь значения, китаец он, русский или негр – задание будет провалено и погибнут люди. Артур не хотел этого, поэтому сразу направился к бару «Кабак», где его ждал проход к Амуру – этой почти высохшей реке, которую может вброд перейти младенец.
Так получилось, что во времена тибетских войн – Китай воевал с сепаратистски настроенным Тибетом, - во время бомбардировок люди прятались в скалах, горах и там прорубали целые подземные города. Это было чуть больше трех ста лет назад – поэтому об этом успели забыть. Но разведка России об этом не забыла: был прямой туннель, ведущей к реке Амур, через горные плато и тверди земли, вот поэтому Артура и забросили сюда, чтобы он смог через техногенный туннель внутри горы, минуя сотни километров, попасть к отправной точке начала операции. Этим туннелем пользовались для того, чтобы вывозить беженцев, и сейчас он был полностью затоплен; подземные воды с дикой скоростью влекли все, что в них попадало к реке Амур. Мусор, человека, животное, оружие…А Артур Венглер и был таким оружием, которое направили на цель – своего рода универсального класса ракетой, которая не сменит цель, пока ее не уничтожит. А он выполнит свою задачу – уничтожит врага и обеспечит безопасность своей Родины.
Как только Артур вступил на территорию тибетского городка, то снег почти сразу прекратился, и его хрустящие по снегу шаги, выдавали шумом его появление за двадцать метров – что было неприятно.
Жатко направился к бару – до него оставалось всего пару сотен метров, - когда его окликнули, и, при чем, это был не дружественный оклик, а жестокий, вопрошающий глас. Жатко быстро повернулся – к нему шел патруль из военной полиции, в количестве шестерых человек, хорошо вооруженных, сытых и уверенных в себе. Он мог их убить, особо не напрягаясь, но, они, скорее всего успели бы поднять тревогу – чего Артуру не хотелось, чтобы не загубить миссию. «Черт! Придется пройти проверку документов…Биометрическую…» Подумал Артур Венглер, стоя на морозе и дожидаясь патрульных. Чтобы пройти проверку, необходима капля крови – и таковая у Артура имелась: непонятно как, непонятно где, но разведка смогла найти каплю крови настоявшего китайского военнослужащего; эта капля была под искусственным кожным покровом мизинца левой руки Венглера.
Патруль остановился в трех метрах от Жатко: тот молча стоял и не говорил ничего. Наконец офицеру это надоело – Артур сознательно разыгрывал бравого десантника, которому все до лампочки, - и он спросил Венглера с китайским лицом и желтыми руками:
-Кто и откуда?
Переводчик затормозил речь всего на мгновение, и  Артур быстро ответил на чистейшем мандаринском:
-Хуон Лонг. Капрал. Девятое десантное соединение. (Жатко абсолютно точно назвал имя и звание парня, лицо которого временно носил, но правда ли, что он служил именно в этой части – неизвестно.)
-Документы!
Жатко быстро открыл нагрудный клапан своей формы и достал небольшую, закатанную в пластик книжечку – китайский военный билет, который также был и своего рода паспортом для военного. Для его прочтения нужен был специальный сканер, который,  у группы военных полицейских этой части Тибета имелся. Офицер просканировал синим лазерным лучом документ и убедился, что лицо и имя совпадают, а потом сказал:
-Я хочу, чтобы ты прошел биометрическую проверку.
-С какого перепугу? Взорвался Венглер. Мы в горах – сигнал спутника здесь не ловит, сколько мне ждать.
-Ты вообще как здесь оказался? Примирительно сказал офицер. Все десантники сейчас на той стороне гор. У России.
Китайское лицо Венглера стало очень серьезным – сейчас самый важный момент, или он проиграет или идеально войдет в образ; он сказал:
-У меня сегодня годовщина матери. Она похоронена в этой деревне…
В разговор вмешался капрал:
-Кладбище совсем с другой стороны. Он указал желтыми пальцами вглубь гор.
Офицер внимательно смотрел на Артура, ожидая, что он скажет.
-Да, кладбище там, а кабак – тут.
-Ладно, герой, видимо этому молодому китайцу уже надоело вести ненужные разговоры на холоде, и офицер просто, но в ультимативной форме, сказал: Просто дай часть своей крови. И потянулся за другим сканером – на этот раз биометрическим.
Жатко с беззлобным бормотанием стянул с руки перчатку и прислонил свой мизинец левой руки к площадке сканера, не почувствовал укол, когда сверхтонкая игла проколола кожу, и, увидев, что кровь попала на площадку сканера, отнял палец и надел перчатку – вируса он не боялся, т.к. прокололи именно ту часть мизинца левой руки, где была кровь самого настоящего китайского военнослужащего.
Сканер мигнул, офицер непроизвольно поглядел в темное, беззвездное небо – не было сигнала от спутника, который бы мог подтвердить идентификация Артура. Все стояли и чего – то ждали – спутника, конца смены, горячего зеленого чая…Артур Венглер мог бы точно сказать, почему нет ни одного спутника над этими горами – все они над Амурской областью, направляют и координируют действия вражеской армии, а точнее не они это делают, а через них. Также спутники отслеживают сигналы вражеской электроники и исключают появление чужака в своем стане.
Один из военных полицейских сказал офицеру:
-Товарищ Чо, давайте зайдем в бар – там теплее.
Офицер ничего не ответил и просто махнул рукой, и все семеро пошли к кабаку, так вожделенному для Артура Исаевича Венглера, т.к. в заброшенной пристройке и находился вход в техногенный туннель, ведущий к точке начала операции. Они вошли в бар.
Это было тихое, уютное место из восточного колорита в котором были, пожалуй, лишь красные неоновые фонари – не больше. А так этот бар был очень похож на древний бар Нью-Йорка, описание которого можно встретить в книгах прошлого: те же высокие стулья на металлических ножках, барная стойка в потехах выпивки и абсолютно винтажный игровой автомат с китайским надписями, играющий какую – ту песню с аккомпанементом на мандолине и на незнакомым Венглеру языке. Было и еще что – то в этом баре, на что он обратил внимание, когда заказывал себе, пользуясь почти моментальным переводчиком, зеленый чай. Женщина.
Всего в двух местах от него сидела молодая девушка – не китаянка, а индианка. Очень красивая – вполне возможно, проститутка. Она держала своей коричневатой рукой небольшую трубку спутникового телефона и с кем – то лепетала на хинди. Ее черные глаза с белыми белками блестели, фигуру скрывал обтягивающий зимний комбинезон синего цвета с нагрудным клапаном, где, как вероятнее всего девушка, уроженка Индии, держала свои документы и деньги. Жатко остановился взглядом на этом клапане дольше, чем следовало, и девушка это заметила и улыбнулась ему. Жатко улыбнулся в ответ и отпил часть зеленого чая из пластмассовой пиалы (в Китае уже не осталось керамической или металлической посуды – все было выработано и оставался лишь дешевый пластик, который заменил эти материалы в быту), осмотревшись.
Офицер наряда военной полиции что – то прочитал на сканере биометрической идентификации и кивнул Венглеру – тот прошел проверку; вскоре отряд офицера Чо покинул «Кабак». Бармен предложил Артуру выпить что – то более крепкое, чем зеленый чай из пакетика, но тот отказался – он и так уже нарушил доктрину чистоты, выпив напиток, содержащий кофеин. В баре была еще одна парочка пожилых китайцев, занимавшая дальний столик и один среднего возраста тибетец, пришедший сюда непонятно зачем. Нет свидетелей, а в отчете можно про это не указывать; никто ему не помешает и никто не узнает. Артур Венглер испытал острейший приступ сексуального желания – он хотел эту индианку.
На секунду Венглер забыл и о задании, и о Родине, и чуть не заговорил с девушкой с темной кожей на ее родном хинди, на котором она объясняла своей матери почему приехала к тетке в Тибет. Поему это случилось – ведь такое желание Артур испытывал раньше только к жене, - спецназовец объяснить не мог. Это было какое – то наваждение, словно дождевая туча моментально накрывает небо и Солнце исчезает за ним, и нужен ветер, чтобы снова стало светло.
Еще не прошло и недели, как Венглер был с женой, так что физиологически объяснить это отклонение в боевой программе этой боевой машины – что представлял из себя Артур, - было невозможно. Почему - то Жатко вспомнил одну историю, которую прочитал еще в школе. В истории рассказывался реальный случай о том, как во времена древних Греческих царств, один воин имел возможность переспать с женщиной перед важной битвой, но отказался от такой возможности. Потом весь его отряд погиб, а он выжил. Потом он стал монахом. «Монахом я не стану, думал Венглер, особенно учитывая тот раздрай, что сейчас твориться в Русской Православной Церкви, но, если сейчас трахну эту малышку, то провалю задание.»
Он заплатил бармену, кивнул индианской красавице и пошел в сторону туалетов. Там нашел служебный выход и через него подошел к зданию заброшенной пристройке, дверь в которую была заколочена.
Венглер быстро скинул с себя сумку, достал из нее боевой нож, в рукоятке которого был миниатюрный, но очень сильный лазерный разрядник – по сути рукоятка этого ножа могла стрелять лазерными и плазменными стрелками, с ближней дистанции прошивающие даже брони танка. Артур быстро переключил разрядник в нужный режим и прожег им небольшое, полукруглое отверстие в стене, потом дождался пока опаленные лазером края остынут и пролез внутрь.
Помещение было темное и затхлое – в дальнем конце ютилось семейство крыс, непонятно чем питающееся. Контактные линзы Артура позволяли ему видеть в темноте и под водой; он быстро нашел нужное место – что было легко: т.к. точка входа находилась ровно в центре помещения. Жатко прожег пол лазером на нужную глубину, снова дождался, пока опаленные края перестанут светиться бордовым, перекрестился и прыгнул вниз.
Вскоре его подхватил поток ледяной воды и стремительно понес в неизвестность…А на другой стороне мира китайская армия из 980 000 человек стала выдвигаться к Амуру…




































Глава 3. Жатва.
На протяжении многих часов Артура Венглера окутывал ледяной холод и беспросветный мрак; спецназовца чувствовал себя словно Иона во чреве кита – Иона, вырывающийся из глубин бездны не для проповеди покаяния, но для кровавой жатвы: ведь наверху Венглера ожидали мертвецы. Да! Все китайские бойцы были уже мертвы – они были обречены, уничтожены заранее, именно в том момент, когда Жатко получил приказ на их уничтожение. Да, конечно, и он мог умереть, т.к. был всего лишь человеком из плоти и крови с бессмертной душой, но это сулиться не сегодня. А сегодня произойдет самая дерзкая и масштабная операция спецназа из всех когда - либо проводившихся, и главным действующим лицом этого бала смерти будет он – Артур Исаевич Венглер, майор спецназа, Жатко.
Напор воды в этом горном туннеле был так велик, что человек в нем двигался с реактивной скоростью. И было абсолютно темно…Один раз Венглер увидел какое –то сияние в туннеле и рядом с ним проплыло длинное и гибкое тело, фосфоресцирующее в темноте. Артур увидел раззявленную пасть и длинный язык, но уже очень скоро сияние белого света осталось далеко позади и этот обитатель глубин (возможно порожденный утечками радиации на китайской территории) был уже позади. Артуру даже подумалось, что это был пресловутый небесный дракон – ангел – хранитель Китая, - который не смог сдержать приближающегося к их земле врага. Он был почти на месте.
Когда Артур вплыл на территорию Амура движение стало резко спадать – скорость подводного передвижения замедлилась. Пора было связаться со спутником – теперь это возможно, потому что миллионная армия Китая растянулась почти на сорок километров и сейчас уже вступила в район нейтральной зоны; китайские десантники и морские пехотинцы, вкупе с офицерами спецназа уже через пару часов нападут на мирное поселение и начнется война, в которой не будет победителей («Проклятые китайские генералы, подумал Артур Венглер, включая антигравитационные пластины вшитые в его водо и холодонепроницаемый костюм, сидели бы себе в Пекине и молчали бы, а теперь, после операции, многим из них придется совершить ритуальное самоубийство. Отправиться в отставку. Ха.»), и на это место было нацелено столько спутников, что Амур осветили новые звезды, и никто не обратит внимание еще на один сигнал, пусть и идущий из – под земли, практически.
Когда антигравитационные пластины стабилизировали его положение под водой – Артур был примерно на глубине двух метров от поверхности – он зацепился за небольшой участок чистой воды, который путник будет обходить и который идеален для выхода на оперативный простор, - он быстро запустил через наруч на руке схему движения врага в реальном времени – уже очень скоро передовой отряд будет здесь. А его поджидает своего рода злобная кикимора – существо, живущее в воде. «Надеюсь, они не религиозны, эти китайцы, подумал боец, и никто из них не глядит себе под ноги в глубокую воду, выискивая там врага, а они только ожидают нападения с неба и земли.» Голографическое лицо некого китайского бойца, которое сейчас было на Артуре Венглере, защищало от холода и стресса – правда, было чуть бледней, чем настоящее лицо, но это сглаживается тем, что его владельца слегка переморозило. Или убило – кто сказал, что мертвые бесполезны?
Вода над головой Артура завибрировала – это прокладывали себе путь машины десанта – огромные многотонные и многофункциональные махины размером с двухэтажный дом, которые разрабатывались с единственной целью – убивать. Венглер включил пеленг, и перед его глазами на обратной поверхности контактных линз появилась цель – нужный объект был в семистах метрах от него и шел прямо к нему, не отклоняясь ни на шаг. Это было идеально – не нужно плыть ни вправо, ни влево, достигая цели – цель сама идет на него. Жатко был доволен – конечно, он поучаствовал во множестве операций за свои неполные 36, но столь ловкого и идеального выхода на точку начала операции, он еще не встречал. Но, как бы там оно не было, отступить уже нельзя: да, дыхательные фильтры проработают еще пару суток, и он, вполне может переждать войну и нападение на свою страну интервентов в этом болоте, которым стала некогда прекрасная река Амур, но совесть ему не позволит это сделать. Он выполнит задание, пойдет на любые жертвы, но добьется своего.
Страха Артур не чувствовал – он знал каким- то шестым чувством, имел подобную уверенность, что справиться.
Спецназовец отстегнул десантный нож с пояса и перевел его в режим стрельбы миниатюрными лазерными стрелками. Очень скоро придет время подниматься на поверхность. А, точнее, не скоро, а ровно через полторы минуты – именно с такой скоростью шел к нему Хуон Лонг, капрал десанта, снайпер – реальная личность, которую заменит Жатко, полностью, внешне, похожий на нее. Почему выбран именно этот персонаж этой трагедии, Артур не знал, но твердо знал (и умел) что нужно делать. И Жатко сделает это: перед его глазами, на поверхности подсвеченная красным фигура уже была в тридцати метрах от спецназовца. Пора.
Амур в этом прекрасном ноябре представлял собой болото с частично текущей, а, чаще, частично стоячей водой растянувшееся на двадцать километров. В реке не было рыбы или жизни – за исключением бактерий, разумеется, - но одна мертвая вода, которую давно никто уже не пил. Также здесь были замаскированные глубокие ямы с водой – некоторые под шесть метров глубины, - в которую, в теории мог упасть военнослужащий. Понятное дело для представителей элитных войск падать в такие ямы – пятно на чести подразделения. Но, если кто – то, все же упадет туда, в водяную яму, этот инцидент будет изглажен и, даже, скорее всего не попадет в личное дело бойца. А т.к. всего через пару часов начнется война с Россией, по большей части на этот эпизод будет всем наплевать.
Жатко отключил антигравитационные пластины на своем костюме, который точно копировал одежду китайских военнослужащих, и медленно подплыл к поверхности. В правой руке он держал небольшого металлического жука с сильным зарядом отрицательной гравитации, который, соединившись с телом человека или с техникой, потащит ее вниз, в глубину. И нужный человек подошел…
Лонг даже не понял, что с ним произошло. В один момент этот тридцатилетний китаец попытался обойти лужу с водой, которые им на инструктаже по переходе пограничной реки рекомендовали обходить – там может быть приличная глубина, - а вот уже какая – то неистовая силы влечет его вниз в эту яму. Он даже вскрикнуть не успел. Последнее, что видел Хуон Лонг перед своей смертью – это собственное отражение в воде. Или под водой – возможно, это был его дух – хранитель или еще какой – то мистический персонаж, живущий в воде. А потом сердце взорвалось, разрушенное выстрелом лазерной стрелки. Руки покойника непроизвольно сжались на прикладе реимпульсной снайперской винтовки, словно хотели забрать ее с собой в ад. Дело было сделано – Жатко убил своего первого китайца из этой армии (осталось 979 999 человек), и пора было легализоваться на поверхности.
Артур быстро прикрепил к телу антигравитационную пластинку и отправил его, в т.ч. и крепко удерживаемое жуком с отрицательной гравитацией, еще дальше вниз, в болотную тину, к костям древних мамонтов, которые, наверняка, пили воду из этой, некогда полноводной реки. А сам быстро всплыл, плюясь и бултыхаясь на потеху шагавшей рядом желтокожей публики. Венглер всплыл без оружия; на это было две причины: по – первых, на оружии мог стоять биометрический блокатор, позволяющий из него стрелять только владельцу, а во – вторых, без оружия он представлял из себя меньшую опасность, ведь ему надо пробраться в латающий штаб врага, где, собственно, спецназовец и активирует ионную мину – новое оружие, по мощности равное миниатюрному ядерному фугасу, которым в 23 веке чуть не стерли с лица Кремль…
К всплывшему бойцу тотчас подбежал сержант и заорал на него. Желтокожий Венглер стоял перед ним навытяжку и, понурив голову, слушал поток ругательств в своей адрес (синхронный переводчик, работающий от спутника, переводил все моментально), надеясь на то, что этот кривоногий сержант с лицом курильщика гашиша не ударит его по лицу. Боялся, естественно, не удара, а того, что слетит искусственное лицо и ионную мину придется активировать прямо сейчас, что приведет к его смерти и лишь частичному уничтожению армии интервентов. Но обошлось: отведший душу на капрале сержант, зло спросил:
-Где твое оружие? Добавив при этом пару эпитетов.
Венглер не стал отвечать, а показал кивком головы на водяную яму, где на дне в тине покоился настоящий капрал Лонг. Сержант еще немного поорал и приказал бойцу получить новое оружие в оружейной, которая располагалась почти рядом с латающим штабом – это гротескное, бронемеханическое сооружение, которое во время боя раздавало солдатам оружие и боеприпасы. Венглер кивнул и бегом ломанулся в сторону оружейной, даже забыв отдать честь старшему по званию, внутренне сияя от радости – все получилось, он проник во вражескую армию! Первая фаза плана была выполнена – Жатко действительно проник во вражеский стан и сейчас ему нужно было выйти на позицию для активации ионной мины – нового российского оружия, которое уничтожит эту армию интервентов и предотвратит масштабную войну (от которой, как понимал Артур, они, все же, не откажутся), которая уничтожит континент.
Быстрой трусцой разоруженный – для чужих глаз – у него еще оставалась лазерная стрелка, - Артур Венглер двигался вглубь китайской территории между попадавшимися китайским военными и тяжелой техникой для уничтожения живой силы противника, и то, что он видел, ему не нравилось. Что – то было не так, что – то, что разведка не выяснила до конца. Да его окружали люди в костюмах десантников и морских пехотинцев, и, вероятно, они на самом деле могли служить в этих войсках, но их оружие не было стандартным: слишком много личных модификаций – тех модификаций, которые Жатко очень хорошо понаблюдал за свою 14 – ти летнюю службу в спецназе. Это была не миллионная армия десантников и морпехов – это был спецназ. На Россию надвигалась миллионная армия спецназа с одной единственной цель, похоже, разжечь пламя войны. Этих людей не смогли бы остановить простые пограничники или мотострелки, да и десантники с морскими пехотинцами вряд ли с ними справились бы! Нет, с тем оружием и навыками, какой именно китайский спецназ, они нападет на дальневосточные города России и, если нужно, просто их уничтожат (если не будет атомных бомбардировок Китая), оставляя после себя шлейф из трупов.
И еще одна вещь, на которую опытный в таких делах Венглер обратил внимание: большинство солдат и прапорщиков с сержантами были переодетыми офицерами. Артур сам много раз носил форму не со своими знаками различия – этот опыт был для его не в первой, - но то, как держались простые капралы и сержанты явно говорило о том, что они именно переодетые офицеры – о чем разведка тоже не донесла, видимо просто не разведав достаточно – у них тоже бывают свои сбои. А офицер спецназа на поле боя – это серьезная боевая машина, сметающая все на своем пути. Артур Исаевич Венглер знал это, потому что сам был таким. Но хватит теории и пустых размышлений, решил Жатко, теперь пора попасть в воздушный штаб – точку активации ионной мины, которая с ним, ту высоту, с которой это новое оружие уничтожит всю вражескую армию, а сам боец  русского спецназа выживет.
А вот и подходящая цель для диверсии: прямо на него пер, не извергающий клубы мазута или электрического свечения небольшой аппарат ПВО, который работал на нео-бутане, который очень здорово взрывается; рядом с ним шествовали четверо китайцев, ведших о чем –то мирную беседу. Пора.
Венглер сделал резкое движение и почти незаметная лазерная зеленая стрелка взорвала огромный бак с нео – бутаном на боку установки ПВО, рядом с кабиной водителя – тот умер мгновенно, а четырех китайцев разметало по кускам в разные стороны (они уже никогда не закончат беседу), а сам Венглер, находившийся в семи метрах от взорванного им вражеского аппарата ПВО, загорелся. Жатко объял натуральный огонь – вся его куртка выше пояса, но до шеи, засветила ярким пламенем. Он упал на землю и заметался по ней, стараясь погасить огонь. Его тут же стали тушить другие бойцы, сбивая пламя своими бушлатами и шинелями, забыв при этом о том, что взорвавшийся нео – бутан не может никого поджечь – в нем почти нет горючего материла, а лишь кинетическая энергия взрыва. Замерший, потушеный Артур Венглер, мысленно радовался о том, что его трюк сработал – горючие материалы в его военной куртки, которая, теперь, немного изменила свой цвет, нисколько ему не повредили при активации. А когда его подняли и понесли на носилках, боец спецназа снова мысленно улыбнулся – медицинский блок этой мобильной армии, находился в летающем штабе – ему было отведено три нижних отсека, - и сейчас русского диверсанта доставят именно туда. На точку активации оружия массового поражения, что именно и представляла из себя ионная мина.
Жатко, положенного на пластмассовые носилки, подняли и понесли в сторону летающего штаба – эта огромная махина уже занимала половину неба. Огромное, уродливое, летающие чудо современных военных технологий, которое могло даже выдержать прямое попадание ядерного тактического заряда, теперь было обречено – в курятник вносили лиса, или, даже, крокодила, который сейчас прикончит всех курочек. Транспортная труба пневмометро выпросталась из днища штаба и накрыла Жатко и двух санитаров – они стали подыматься вверх, в небеса. Щелчок и трое людей уже поднялись на борт – Жатко понесли в сторону медицинского блока – из – под полуопущенных ресниц он смотрел куда именно его несут: но все было в порядке – его внесли точно в медицинский блок и китаец лет сорока – по всей видимости, хирург, военный врач о чем – то перебросился с санитарами и те ему что –то интересное говорили в ответ. Артур не стал дожидаться медицинского обследования, которое покажет, что от ожогов на лице его защитили лицевая маска и, что, он совсем не обгорел, поэтому он широк открыл глаза и напал.
Врача он убил классическим приемом рукопашного боя, свернув ему шею сзади резким встреченным движением обеих рук – редкий случай, когда в современной войне удается убить противника приемом рукопашного боя. Оставшихся двух санитаров он просто расстрелял из лазерной стрелки – зачем выдумывать какие – то дикие приемы рукопашного боя – вроде ударов ногой в носовой хрящ, которые вобьют последний в череп и разрушат головной мозг, вызвав смерть, - если можно просто и эффективно с ним покончить, не сближаясь и почти без усилий. Все – все трое находящихся в медицинском блоке китайцев были мертвы, пора доставать ионную мину.
Артур быстро снял с себя куртку, заметив при этом, что часть желтой краски потекла – видимо от пота и огня, или от воды красящие покрытие стало распадаться; но это было уже неважно – он вышел на точку активации ионной мины: а, именно, проник в летающий штаб врага, который уже почти пересек Амур. Осталось достать мину и активировать ее. Артур Венглер схватил со стойки с инструментами лазерный скальпель и активировал его. Красноватая дуга медицинского инструмента мрачновато осветила и так хорошо освещенную операционную, куда доставили обгоревшего капрала Лонга, лицо которого все еще носил Жатко. Он сделал первый надрез, вскрывая себе живот – т.е. не живот конечно, но наложенный сверху искусственный животик, который успел засветить перед отрядом военной полиции, где умные дяди из секретных НИИ догадались спрятать ионную мину: все это время Артур Венглер носил сверхмощное оружие в искусственном животе, своем роде лишнем жирке, которого, по определению, не может быть у десантников. Вскоре Жатко совсем отделил часть искусственной плоти от себя, срезав искусственный животик, при этом, не порезавшись и действуя очень быстро – скоро за ним придут, китайцы не любят проволочек в этом вопросе и скоро они свяжут два и два и поймут, что к ним проник вражеский диверсант…
Артур погрузил руку в податливую искусственную плоть и достал запаянный в пластик небольшой пакет, в котором находилась ионная мина – очень похожая на обычную мину, как по размерам, так и по форме. Потом Венглер подошел к раковине с водой и отмыл от искусственной крови и жира это грозное оружие массового поражения, которое активируется его отпечатком пальца, а через пять минут территория в радиусе тридцати километров будет уничтожена. «Да, это воистину жатва. Подумал Артур, только всадников Апокалипсиса не хватает!..» Он отмыл мину от воды, вытер ее насухо полотенцем из прорезиненного хлопка и аккуратно опустил на пол – он немного благоговел перед этим оружием, ведь не каждый день держишь в руках практически атомный фугас сверхвысокого уровня опасности. Потом коснулся большим пальцем правой руки небольшого окошечка в верхней части мины. Мина щелкнула и примагнитилась к полу – до ее активации осталось ровно пять минут. Пора было убираться. А еще Венглер знал, что за ним уже идут… А вот и они!
Пневматическая дверь в медицинский блок распахнулась, и внутрь вошел одетый в силовую броню китайский боец с лазерным ручным пулеметом в правой руке, прицельный лазер которого уже находил цель. Это высокое грозное существо искрилось синими молниями – защитное поле усиливало броню, и пробить ее можно было аналогичным лазерным пулеметом, который нес боец в правой руке, или плазмой, но не лазерной стрелкой – маломощным оружием, которым сейчас обладал Венглер; от смерти Артура отделяло пара шагов. Но Жатко не думал о смерти – он быстро выстрелил из лазерной стрелки и подбежал к стене летающего штаба врага прожигать в нем дыру для безопасной эвакуации – ионная мина должна была рвануть через пару минут. При этом Артур Исаевич Венглер, майор спецназа, Жатко даже не посмотрел на результат своего выстрела. А результат был: Венглер стрелял не в голову, сердце или еще какую – то часть брони, а в сам лазерный пулемет, который был ничем не прикрыт; тот взорвался, оторвав правую руку китайскому бойцу и он, естественно, выбыл из строя. Но так получилось, что на его место в медицинский отсек вбежала четверка вражеских бойцов с плазменными винтовками с руках. Все они были одеты в усиленные защитным полем доспехи – вроде того, что был на поверженном безруком, умирающем бойце, но чуть более легкие, дозволяющие большую мобильность. Венглер успел заметить их краем глаза, когда нырял в прожженную его лазером дыру в обшивке летающего корабля, края которой уже перестали светиться красным. Спецназовец активировал магниты в своих перчатках и ловко выбрался наружу, зацепившись руками за бронированный фюзеляж корабля. А вдогонку ему неслись смертоносные куски сверхгорячей, прожигающей человеческую плоть с легкостью, плазмы.
На фюзеляже корабля Артур стал подниматься вверх, мысленно ведя отсчет до тоски активации оружия массового поражения, которое он оставил в потаенном месте в медицинском блоке: под раковиной с включенной маскировкой. Эту мину будет трудно найти и еще труднее в столь короткий срок деактивировать: ведь стоит ее вскрыть или выстрелить по ней, тут же сработает ионный заряд, забрав жизнь сапера и многие дуги жизни. Плюс мина обладал т.н. «свойством хамелеона», сливаясь с окружающей действительностью, так что опасаться того, что злополучную ионную мину найдут и выключат, Артуру было не нужно. Но за ним через его же прорез за ним выползали на фюзеляж четверо китайцев в облегченной броне – в предрассветный час их синие тела мерцали красным – восходящее Солнце открывало новые перспективы, и, в его свете, модно было видеть, что китайцы перешли Амур… Очень скоро начнется война, и Жатко сделал все, чтобы ее предотвратить – теперь осталось выжить самому.
Заряд плазмы пришелся очень близко – почтит вплотную к нему, и Артур понял, что нужно избавиться от врага, прежде чем, используя антигравитационные пластины в костюме подняться над местом действия ионной мины – та била во все стороны, вглубь до земли и вверх почти на пятнадцать метров высоты над собой – что было достаточно, чтобы уничтожить летающий штаб, но, достаточно также и для того, чтобы убить самого Венглера; ему нужно было до взрыва уйти выше. Но сначала надо разобраться с надоедливой четверкой китайцев, которые ловко, в намагниченных перчатках и ботинках, ползли  к нему.
Фюзеляж почти любого военного летающего корабля был оснащен электрической зашитой от неприятеля – стоило вражескому диверсанту оказаться на его борту, то мощный заряд тока убивал его, не допуская диверсии. Этот механизм летающего штаба был сейчас  отключен, но почему бы не включить его, чтобы эта четверка («Как пресловутые всадники Апокалипсиса!» Подумалось Артуру) отстала. Венглер быстро нашел нужный разъем в фюзеляже, и ловко переведя стрелку в режим стрельбы электричеством – была у нее и такая функция, - присоединил мощный источник электричества в виде лазерной стрелки к разъему в броне, запускающему электрическую защиту. Он не стал дожидаться эффекта, а ловко оттолкнулся ногами от начинающего вибрировать штаба – тот снижался, - и, включив антигравитацию, полетел вверх, смотря вниз на корчившихся в электрической агонии четверых вражеских бойцов и слыша их предсмертные крики, наполненные проклятиями. Пора. Сейчас взорвется ионная мина.
Сначала ничего не происходило: летающий китайский штаб продолжал снижаться и, по всей видимости, хотел сесть. Артур находился уже на высоте двадцати метров над ним – при безопасной высоте взрыва ионной мины в пятнадцать метров над ней. Вся авиация врага, защищающая штаб и в будущем производящее нападение, держалась вровень с ним – никто не ожидал никакого подвоха: да, русскому разведчику удалось проникнуть на корабль, но его вытеснили, оставили, уничтожат после…Яркая вспышка концентрированного белого света вырвалась из летающего штаба – этой огромной махины, - и наполнила собой все небо, распространившись во всех направлениях, как белая скатерть, которой накрывают круглый стол, поглощая при этом все: летающие машины врага, его технику, пехоту.
Вначале Атур почти ослеп от этого света – чистого с вкраплением кое – где синеватых прожилок, - но его контактные линзы, на которых до сих пор был отпечаток сетчатки капрала Лонга – браво отдавшего жизнь за Родину, - оптимизировали свечение взорвавшейся ионной мины, и Жатко ясно видел, что план сработал, т.к. вся китайская армия – почти миллион человек! – исчезла в этом великолепном, белом свете.
Когда Артуру Венглеру объясняли теорию работы ионной мины – совсем коротко, перед заданием, - то он узнал, что эта технология – попытка сделать атомный взрыв без радиации или высоких температур, вызывающих пожар и раскол земной коры. Какому – то умнику пришло в голову взять для взрыва не уран или плутоний, а сами ионы света, нагретые до концентрации атомного взрыва, но без радиации или дикого пламени. Та мина, что сейчас взорвал Жатко, была второй действующей – первую взорвали в небе высоко над Архангельском, порадовав жителей города – конгломерата северным сиянием – необычным, но сиянием, а не испытанием оружия массового поражения. И вот сейчас эта идея и оружие были реализованы на практике. Один человек убил почти миллион бойцов врага. Никто и никогда не убивал так быстро и эффективно, как в то раннее ноябрьское утро 3836 – ого года сделал Жатко.
Ионная мина постепенно заканчивала свое действие – свет исчезал, в воздухе стали плавать синеватые блестки – отработанные ионы, которые уже остывали от выброса колоссальной энергии. Жатко постепенно стал снижаться – ионная мира работала всего тридцать секунд, но спецназовцу показалась, что прошла вечность или времени просто не стало.
Жатко опустился на хрустящую после взрыва, земную поверхность и никого не увидел – это место было пусто. Ни людей, ни техники, никого – лишь исчезающие синие всполохи от использованной ионной мины. Он огляделся. «Да, все сделано, подумал Венглер, скоро меня эвакуируют.» «Я убил миллион человек, чуть позже, уже услышав рокот гравилета, летящего за ним, подумал он. Впервые в мировой истории это произошло. Никто и никогда не убивал так чисто и эффективно.»
Артур испытывал какую – то слабость, квелость: он стоял в центре огромной, выжженной поляны и понимал, что только что спас мир – не будет атомной войны с Китаем, все жители России могут жить спокойно (по крайней мере, до следующей провокации) и радоваться новому утру, которое не наступило для 980 000 китайцев.
Когда перед ним приземлился гравилет, Артур Венглер в последний раз отсмотрел место преткновения китайской армии и вбежал по трапу в гравилет. Под ногами была корка черной, сгоревшей земли и ни следа человеческих останков, ни костей, ни горелой плоти, и даже от техники ничего не осталось! Удивительно! Это были войны будущего, в которых участвовал Артур Венглер по кличке «Жатко»; войны будущего в которых тоже были победители и проигравшие. Победители – русские; проигравшие – на этот раз, китайцы. Так оно было и так оно всегда будет.
Вернувшись на базу, майор спецназа узнал, что, активированная им ионная мина, уничтожила часть дома – конгломерата, располагавшегося близко к границе, и погибло 23 640 гражданских. Это воистину была жатва – за тридцать секунд погиб миллион человек! Но кровь невинных, гражданских лиц теперь всегда будет на руках Венглера, и он будет жить с этим.






































Глава 4. Психиатр в юбке.
С момента ликвидации китайской миллионной армии прошло два дня. Война не началась – русские победили. Как и всегда.
Эти два дня Венглер только тем и занимался, что писал отчеты, ел и спал – видимо его начальство в лице генерала Гриценко хотело знать каждый нюанс, каждую подробность проведенной им спецоперации; и Артур не стал закрываться. Единственное, о чем  он не упомянул в отчете – так это та самая девушка – индианка, к которой он испытал сильное влечение. Это было странное, новое чувство, которого он не испытывал еще на задании, и от которого хотел избавиться: главное цель – остальное все вторично. То чувство сильного утомления, которое Жатко испытал после взрыва ионной мины – какая – то квелость, - прошло, он снова стал собой – бодрым, энергичным офицером спецназа.
Китай никак не отреагировал на потерю почти миллиона человек офицеров спецназа – видимо на то были свои причины, и вскоре выяснилось какие: на борту уничтоженного китайского летающего штаба были два из трех генералов – провокаторов, которые лично хотели вступить в землю обетованную, в виде российского Дальнего Востока. Они погибли, а третий генерал зарезался в собственной ванной на следующее утро после взрыва нового оружия массового поражения русских – видимо, у него просто не осталось выхода. И действующее правительство Китая в виде президента – марионетки тут же объявило о попытке госпереворота («Госпереворот в 38 – ом веке! Конечно!» Подумал тогда Жатко, когда узнал  об этом заявлении.), который не удался и извинился перед действующим Президентом России. Так эта история и закончилась – только не будь мужества и профессиональных навыков Артура Венглера, Жатко, то все могло закончиться намного печальней.
Был единственный минус во всей этой истории – те самые двадцать с лишним мирных жителей, который не проснулись в то ноябрьское утро, а были распылены концентрированными ионами. Первые часы, после того, как Артур узнал об этом, он огорчился – видимо не все возможно точно рассчитать на бумаге или в теории без практики – как раз, практика и определяет правильность теорий и их точное воплощение. И боец был в порядке – т.к. это был просто побочный ущерб.
Артура Исаевича Венглера представали к получению героя России – видимо в Кремле действительно оценили проведенную им спецоперацию, - и Артур вылетел в Москву. Но была одна загвоздка, одна ложка гречи в этом сладком торте – нужно было точно установить психическое состояние бойца перед представлением его Президенту, чтобы все было чин по чину, и боец не наделал бы глупостей. И, хоть вручение героя России и было тайным – личность Венглера не хотели рассекречивать (он снял маску с лицом китайца лишь по прилете на базу – никто из пилотов гравилета не видел его лица), но, все же, нужно точно убедиться, что убивший накануне миллиона человек боец, действительно в порядке. И Венглеру предстояло пройти тест у психиатра.
В приятной комнате с белыми стенами и уютными окнами с внешним видом из этого дома – конгломерата – это был медицинский, военный НИИ, где, в т.ч. проходил проверку на состояние здоровья офицеры спецназа, да и сам Венглер тут иногда бывал, когда был в Москве, - стояло два кресла и удобный, низкий, стеклянный столик между ними, с лежащими на нем журналами, посвященными психическому здоровью. «Да, попал, подумалось Артуру, усаживающемуся в одно из кресел, если провалю этот тест, то, возможно, комиссуют, а звезду героя пришлют по почте. Ха. Смешно – интересно, что это будет за врач, на этот раз и о чем он будет спрашивать?.. Скоро узнаю…»
Дверь открылась, и в уютное помещение вошла женщина в белом халате и черными волосами. Брюнетка лет сорока четырех с правильными чертами лица и обычной фигурой, скорее стройной, нежели худой или пышной. Правильные черты лица женщины подчеркивались минимум косметики; она была одета в черную, до колен, юбку и розовую блузку, поверх которой был накинут врачебный, белый халат. Глаза были зеленые – внимательные и располагавшие к себе.
Она остановилась перед Артуром и тот, плавно поднявшись, пожал ей руку. Они сели каждый на свое место, и брюнетка заговорила:
-Меня зовут Анастасия Белова. Я врач – психиатр. Меня направили к вам, чтобы определить ваш психологический профиль. Вы же не против?
Артур помотал головой и скупо сказал:
-Нет, я не против.
Она кивнула, улыбнувшись, и сказала:
-Мне сказали обращаться к вам «Иван». Это ваше имя?
-Нет, меня зовут не так, но обращайтесь Иваном.
Она немного помолчала, а потом продолжила:
-Ну, что ж, Иван. Чем танк отличается от самолета?
-Танк ездит, самолет летает.
-Хорошо. Дальше…
Анастасия Белова по ходу тестов на психическое здоровье внимательно всматривалась в Артура – или «Ивана», как ей сказали к нему обращаться, - выискивая какой – то скрытый психологический стресс или даже травму. Ничего этого не было – этот человек был полностью спокоен, стабилен, собран – словно выполнил задание со всей отдачей и только, а не убил миллион человек! Да, Белова догадалась, кто сидит перед ней – даже психиатры и клинические психологи иногда смотрят новости, а кандидат медицинских наук Анастасия Викторовна Белова, психиатр, специализирующийся на посттравматических стрессовых расстройствах у военных, ясно осознавала, какую нагрузку получил этот человек, спасший мир (на этот раз) от атомной войны и впервые в истории применивший новое оружие массового поражения. Один из пилотов, бомбардирующих Хиросиму сошел с ума и остаток жизни провел в психбольнице, а второй просто сказал, что выполнял задание и никакого стресса не испытывал; до «Ивана» никто никогда не убивал так быстро и эффективно, как американские летчики в далекой войне, но этот спецназовец превзошел их. «Я еще и восхищаться им начну, подумала психиатр, Хотя, таким мужчиной сложно не восхищаться – идеальный образец мужественности: спокойный, уверенный в себе, холодный…Или слишком холодный, словно его душа вросла в камень. Сколько заданий он выполнил до часа Ха, скольких уже отправил на тот свет? Да, интересный фрукт. Интересно, он психопат или нет – или просто врожденная эмоциональная холодность, преобладание в нервной системе торможения, а не возбуждения? Да нет – он не психопат, хоть и все данные на лицо. Этот человек вполне может продолжать службу. Интересно, будь на моем месте мужчина – врач, стал бы он так откровенничать, рассказывать про свое детства и другие, чисто интимные подробности начала жизни? Да, психиатр в юбке – это идеально для военных, которые вряд ли бы стали так откровенничать с субъектом своего пола!.. Все же, какую рекомендацию дать – видимо очень лестную – отправить его на легкое задание, где он смог бы отвести душу за тех убитых им гражданских, а потом уже вернуть на оперативную работу. Да, это вариант. Плохо, что я не смогу включить в докторскую результаты этого обследования – нет, все совершенно секретно и подписок о неразглашении еще никто не отменял…»
Через час они закончили. Психиатр попрощалась и ушла, а Жатко остался сидеть в уютной комнате, дожидаясь начальства. Когда, через двадцать минут, в комнату вошел генерал Артур Гриценко – теперь непосредственный начальник Венглера, т.к. тот перешел в отдел специальных секретных операций и числился там оперативником, - Артур Исаевич Венглер встал и подошел к генералу:
-Товарищ генерал – полковник…
-Сиди, махнул рукой генерал и Жатко остался стоять, Тест ты прошел. Хмыкнул генерал. Одевай парадную форму – мы едем в Кремль!
Генерал улыбнулся, Жатко непроизвольно улыбнулся в ответ – скоро он станет героем России, получит долгожданную звездочку из рук самого Диктатора и снова сможет приступить к операционной работе.
Так и случилось: через два часа в банкетной зале Кремля полковник Артур Венглер и генерал – армии Артур Гриценко праздновали награды и повышения (Гриценко получил орден доблести первой степени). Действующий Президент побыл немного с ними, пообщался и покинул трапезу, выпив с боевыми офицерами лишь бокал шампанского – что для него уже было много, потому что этот человек по кличке Диктатор, почти не пил и придерживался своей системы питания и режима, позволяющей сохранить здоровье. Артур пил воду – доктрину чистоты еще никто не отменял, - а Гриценко пил просто водку и был рад – ведь не каждый день твоему подчиненному вручают героя России. Также генерал думал, где теперь задействовать этого оперативника. «В любом случае, сначала он должен отдохнуть, думал генерал, пусть встретит Новый год с семьей, а там посмотрим. Надо будет ему сказать, что БИК для него готов – интересно, обрадует ли его боевой индивидуальный комплекс, разработанный точно под него? Наверное, да – ведь именно он похитил тогда в Исламабаде нужную технологию, которую наши ученые довели до абсолюта. Да и его мечи…Жатко – да, достойная кличка. Ну, впрочем, я упился вдрызг: пора принять ванну и навестить жену.»
Покидая Кремль, Артур Венглер думал о том, как странно сложилась его жизнь – он получил высшую государственную награду и стал лучшим в свой профессии, первым применив ионную мину, военную технологию, которая, вполне вероятно, очень скоро появиться и у американцев и китайцев; да, Артур достиг многого, но он хотел идти дальше. Да и судя по всему, кому как не ему, защищать свою Родину?!





























Часть 14. Парижская миссия.
Глава 1. Дуралеи на улицах Парижа.
К декабрю 3836 – ого, спустя месяц после испытания ионной мины (удачного) и своего повышения в звании с майора до полковника, Артур Венглер понял, что жизнь не стоит на месте. Прежде всего, это понимание или знание, что лучше, складывалось из того, что его не превратили в кумир, в какой – то идол бойца спецназа, который первым взорвал новую бомбу и посему заслуживает вечно стоять на пьедестале почета. Нет. Его наградили, конечно, повысили сразу на два звания и дали много денег, но из оперативной работы его не исключили – хоть и целый месяц он, по сути, перебирал бумажки, - он ждал того момента, когда его снова отправят на задание. И такой момент наступил в феврале следующего, 37 – ого года.
До этого момента, полковник спецназа тестировал новый БИК, предназначенный точно под него. Собственно, весь боевой индивидуальный комплекс состоял из двух лазерных мечей и сверхмощного защитного поля, которое делало бойца спецназа, практически, неуязвимым к любимым физическим атакам, а добавленные к этому дыхательные фильтры, в теории, делали возможным атаковать противника даже в безвоздушном пространстве. Русские ученые пошли еще дальше технологии лазерных мечей, бьющих на пятьдесят -  семьдесят метров – если это нужно, - но сделали компактную модель: две небольших генератора лазерного поля, помещаемые на обычные мечи – титановые или стальные, - и превращающие их в лазерные. Это было очень удобно, т.к., иногда не всегда можно перевезти оружие через границы: как, например, на современных огромных самолетах в четыре яруса, этого сделать никак нельзя – оружие там есть только у охраны. Эти продвижение в оружии и БИК, придуманный лично для Артура, еще раз убедили Жатко, что скоро ему предстоит очередное дело; ему даже почему – то казалось, что имей он эти два лазерных меча, а не ионную мину против миллиона китайцев, то смог бы их всех ликвидировать. Правда, времени на это ушло больше и он, Жатко, как ангел (всадник) смерти спустился бы с небес на врагов, и не пришлось бы убивать тех гражданских. Но Артур прекрасно понимал, что его просто пока еще гложет чувство вины (как сказала психиатр Анастасия: «Чувство вины присуще всем людям, даже вам.»), от которого он хотел избавиться, очистить свою душу, пусть и пролитием крови врага. Древний обряд: без пролития крови не бывает прошения.
А пока проходили тренировки Жатко с новым оружием, границы России еще более укрепились, сделались словно неприступная стальная стена, через которую нельзя перейти. Теперь на границе с Китаем дежурили не только ракетчики и пограничники, но и спецназ с БИКами, готовые в любой монет напасть на недружественную страну. И это было объективно – Китай никогда не забудет уничтожения миллиона своих элитных бойцов (как потом установила разведка, большая часть убитых Венглером людей, действительно, были офицерами и сотрудниками спецназа Китая) и в следующий раз попытается отыграться. Не у одних русских хорошая память – у китайцев она тоже есть. Зло вообще трудно искоренить злом, но почему бы не попробовать, ведь иногда нужно убить двадцать тысяч, чтобы спасти двадцать миллионов…
Случилось за эти три месяца и еще кое – что, а именно: исчезло несколько агентов внешней разведки России. Причем не только в Китае или близких странах, но и в других местах, даже в западной Европе, где отродясь не было сильной контрразведки. И эти люди исчезли совсем: от них не осталось и следа…Даже маркированные уникальными радиоактивными изотопами некоторые ткани их тел, никак не мог найти спутник – что, вообще – то, было странно, потому что нет такого места под небом, где не облетали спутники. Эти люди словно исчезли с планеты, но как это возможно было сделать, никто пока не знал. Об этих пропажах Артур узнал из секретных оперативных информационных циркуляров, которые теперь имел право читать, будучи полковником спецназа и операторным сотрудником отдела спецопераций – это было преимуществе звания и должности (полковник, секретный агент), которого раньше Венглер не имел.
Во времена Артура Венглера у Российской Федерации было не так много сторонников, но если таковы и были, то Россия преданно им помогала. Франция была одной из таких сторонников, дружественной страной, и могла надеяться на помощь извне. Так получилось, что в Китае, после свержения коммунизма, установилась рыночная экономика и он перестал быть союзником России; а Париж, в отличии от Пекина, сохранял дружественное отношение к Москве, потому и мог надеться на помощь – в т.ч. военную. Или помощь какой – нибудь секретной конторы – как, например, то подразделение секретных операций, в котором служил Артуру Венглер. Почему бы и нет – ведь они – союзники?! А помощь Парижу вполне возможно, может и понадобиться – ведь на его улицах засилье триады.
Это началось постепенно, шаг за шагом – словно какой – то естественный процесс, имеющий свое начало и расширяющийся по временному континууму, эксплопорируемый во времени. Еще в 22 веке Францию наводнили азиатские нелегалы: причем, наводнили так, что французам было просто не продохнуть от обилия узкоглазых иностранцев. Не все они были, конечно, из мафии, но многие – что реально усугубляло криминальную ситуацию Франции, делая ее криминальной страной. Убийства, проституция, наркотики, изнасилования, грабежи, рэкет – это еще неполный список того, чем именно занимались бывшие коммунисты, бежавшие из Китая или других азиатских стран от голодной смерти и нашедших столь приятный уют на чужой стороне.
К 39 веку ситуация выкристаллизировалась – мафия укоренилась, взяла верх, проникла в политику, силовые структуры, даже в армию, которая снабжала их современным оружием! Это была победа коррупции над здравым смыслом. В парижском парламенте уже давно не принимались законы против иностранных иммигрантов или их депортации в случае насильственных преступлений. Государство уже не могло защитить своих граждан от засилья триад и других мафиозных банд, имеющих корни в Юго – Восточной Азии. Это было печально, но это был факт – отсутствие борьбы в самом начале привело к тому, что сейчас, в настоящем противник взял верх и полностью наслаждался безгрешной – со стороны закона, - жизнью. И никто ничего не мог поделать…Или, все же, кто – то мог?
Ева Норте (фамилия по мужу) хорошо помнила свое детство, подростковый возраст и юность. Она была парижанка во многих поколениях и получила сначала хорошее образование в женской гимназии, а потом получила два диплома Сорбонны – по изящным искусствам и математике, - и сейчас, будучи главой секретной службы Франции по кличке «Матис», эта 38 летняя женщина уже составила план, как очистить родной город от мафии.
Когда она была еще девочкой – подростком – ей тогда было четырнадцать, - то двух ее подруг изнасиловали с очень короткими интервалами времени. Насильники были из триады и не сели в тюрьму, хотя суд был честным – судья просто не смог произнести слово справедливости и отпустил насильников: за хорошие деньги или угрозы – ведь у него тоже были дочери. Потом молодая Ева, учась в Сорбонне на факультете изящных искусств и пытаясь забыть этот кошмар, посветив себя изобразительному искусству, случайно встретила там одного из насильников, изнасиловавших ее подругу, которая, теперь, почти не выходила из дома, и отпущенного на свободу. В тот момент в ее руке был острый нож для затачивания карандашей и ей нестерпимо хотелось убить насильника, который в белой коже, с синими волосами и двигающимися неоновыми татуировками, даже не узнал, подругу своей жертвы, присутствующей в зале суда, хоть и не дававшей никаких показаний – ее просто там не было, а то, возможно, и ее бы не пощадили. Или, может у него было столько жертв, что он и лица их забыл? Подумала она тогда. Но тогда она не решилась убить – просто поступила еще на один факультет. Математический – девушка хорошо считала.
После окончания Сорбонны, стажировка в аналитическом отделе секретной службы Франции. Потом первые задания, которые она организовывала, при этом развивая свой аналитический потенциал и потом, спустя, десять лет, назначение от Президента на пост главой секретной службы, где она себя отлично показал. Но, при этом, Ева Норте, мать двоих детей, любящая жена, почти не изменявшая мужу, глава разведки никогда не забывала про тех дуралеей, что разгуливают по Парижу, и сейчас, в начале 3837 – ого года, ей предоставился шанс отомстить. Причем отмстить так, чтобы спасти еще многие молодые души от осквернения. В этом ей доложен был помочь полковник спецназа, русский диверсант по имени Иван Родионович Ивецкий.
«Иван Родионович Ивецкий» - это был рабочий псевдоним Артура Исаевича Венглера, под которым Жатко путешествовал по миру. И вот, перед китайским новым годом, Венглер вылетел в Париж, где ему предстояло снова продемонстрировать свои навыки, а, возможно, и духовно очиститься от невинной крови.










































Глава 2. Ева.
Огромный аэробус с трудом поднялся в воздух, включив габаритные огни и относительно медленно удаляясь от аэропорта Шереметьево – 4, направляя свой полет к берегам дружественной Франции. Жатко, с комфортом разместившийся в салоне первого класса, внимательно смотрел на то, как огни Москвы постепенно тухли, показывая наличие зеленого пояса вокруг столицы – который, кстати, хотели уничтожить, но решили оставить, решив, что нужны не только новые дома – конгломераты для рождающихся россиян, но и немного зелени, чтобы эти россияне не задохнулись в первые годы своей жизни от смога, - и постепенно настраивался на операцию. На этот раз Артуру Венглеру предстояло побывать в Париже, в Старом Городе – той части Франции, которая максимально напоминала Париж 22 века. «Заодно попрактикую свой французский, подумал Жатко, раскрывая французскую газету на столике перед ним, плохо, что пока не придумали еще достаточно мобильных версий гражданских переводчиков, которые можно было бы носить открыто – есть только военные модели. Но не показывать же всем, что я – агент разведки?!»
Чтение не шло: буквы расплывались перед глазами, не хотели складываться в предложения. Жатко чуть ослабил узел пурпурного галстука – бабочки и мысленно вздохнул: лететь до цели целых шесть часов, а он выспался накануне, чем заняться, если газеты не привлекают? Телевизор? Жатко быстро провел ребром ладони по боковой панели и перед ним, через голографический проектор, стали показываться кадры нового фильма про вражеского агента – шпиона, который, сейчас, очень популярен в Европе, и сам Артур одет в точности так, как этот персонаж: смокинг, туфли и светлый, короткий плащ до колен. Этакий русский бизнесмен, который решил слетать на уикенд к французской любовнице, не иначе! Собственно, образ под это и затачивался – международный псевдонив Венглера «Иван Ивецкий», то и предполагал, что этот вымышленный персонаж именно русский бизнесмен, который мотается по странам, пополняя свой капитал, а не убивая людей для Родины. А француженка здесь и вправду была. Ева Норте, по кличке «Матис», глава секретной службы Франции и просто очень красивая женщина, к тому же парижанка. Что от нее можно ожидать – дружбы, вражды? Непонятно. Но, как объяснили Жатко, он будет работать непосредственно с ней – она укает ему цель и снабдит оружием: т.к. из спецпредметов у его с собой только дыхательные фильтры и энергетические блоки для мечей, чтобы превращать их в лазерные, да еще в пряжке ремня генератор силового поля, которое защищает и от мечей, и от пуль, и от лазеров, и от плазмы – единственное, что пока еще не сможет выдержать это поле, так это, пожалуй, ядерный взрыв.
Несмотря на протест своего хозяина, организм Артура провалился в глубокий сон – видимо так подействовал на диверсанта двух часовой бессмысленный фильм о шпионе, который словно пошел в детсад – судя по операциям, которые он выполнял. Проснулся Артур Исаевич Венглер уже тогда, когда красивые стюардессы обносили пассажиров кофе и горячительными напитками перед посадкой в аэропорту Шарля де Голля. Артур взял воды и стал смотреть на то, как четырехъярусный аэробус заходит на посадку. И на огни Старого Города…Это было красиво – словно какой – то кадр из прошлого цивилизации ожил и реально существует в его мире –словно бы, египетские пирамиды были населены или остров Пасхи рассказал, какое он имеет значение и кто его создал…
Проходя таможенный контроль, Артур Венглер предоставил паспорт со своей фотографией и чужим именем – Ивецкий – так теперь он известен на французской земле. С собой у него была небольшая коробочка с миниатюрным пистолетом с металлическими пульками к нему – зажигалка, в которой и прятались те самые энергетические блоки для мечей и дыхательные фильтры, а генератор защитного поля был встроен в пояс Венглера, в пряжку.
Толи о его прилете заранее сообщили, толи умельцы из Генштаба так хорошо замаскировали спецпредметы, что таможня ничего не заметила – скорее всего, совокупность этих факторов. Но, как бы там не было, уже через пятнадцать минут после приземления самолета на французскую землю, Жатко уже шел к камерам хранения, разыскивая нужный ящичек с номером 7039, где лежали указания, в которой части Парижа искать Еву Норте. Просканировав отпечатки пальцев, спецназовец открыл нужный ящичек и достал небольшую бумажку с адресом кафе «Матис», где можно было найти Еву. На этой бумажки, в самом ее низу, было нарисовано небольшое сердечко – видимо послание от самой Евы. Артур держал бумагу в руках так долго, что адрес намертво врезался в память, а потом бумага истлела: стала черной и рассыпалась в прах – пора было выдвигаться.
Венглер посмотрел на часы. Полночь. Начался китайский новый год.
Идя к стоянкам электротакси, Артур Венглер думал о том, что ни один таможенник не обратил внимание на то, что у него нет ни телефона с собой, ни даже наруча – одна лишь дурацкая коробочка с пистолетом зажигалкой, на полированной крышку которой стояли инициалы вымышленного западного шпиона – это была несуразность, нестыковка, на которую сам Венглер обратил бы внимание, но чего не сделали таможенники.
Артур влез в электротакси и назвал адрес – ему предстояло насладиться поездкой по одному из самых красивых городов мира, чему он был эстетически рад. Но, к сожалению, Париж не оправдал его ожиданий: серые, унылые пятиэтажные, иногда девятиэтажные дома, серые парки, серые скверы, на которых лежал отпечаток уходящей зимы нисколько не обрадовали Артура. И, хотя он был в самом сердце Старого Города – красивейшего по своей архитектуре, - единственное, что он заметил – было то, что водитель француз, а не алжирец или китаец, как было в этом городе в 22 веке от Рождества Христова. Это была странная деталь, но мозг Артура впечатал ее в себя намертво – словно от этого зависел исход операции.
Машина такси плавно остановилась перед небольшим, двухэтажным зданием, на первом этаже которого, над дверью висела розоватая вывеска исполненная французскими буквами «кафе Матис». «Серьезная реклама. Подумал Артур Венглер, расплачиваясь отпечатком пальца с таксистом (к его биометрическим данным был привязан безналичный счет строительной компании «Мосстрой», от лица которой он катался по миру, расплачиваясь своими отпечатками пальцев за такси, номера гостиниц и еду. Компании «Мосстрой» не существовало в действительности – это была ширма отдела специальных операций), Как она не боится так себя рекламировать, ведь к ней всегда могут заглянуть члены триады или якудзы, которых мне удосужилось видеть по пути сюда? Смелая девушка.» Артур вышел из машины сразу уехавшей, и вошел в кафе – и он сразу узнал почему местная шпана не заходит в это кафе, а, в особенности в полночь: огромный, двухметровый негр с двумя револьверами в подплечных кобурах стоял недалеко от входа и мрачно смотрел сквозь вошедшего, не обращая никакого внимания на него. Артур прошел мимо, к стойке, и увидел ее. Еву Норте.
Хозяйка этого полуночного кафе стояла за стойкой и разливала кофе в большие белые фаянсовые чашки, словно именно сейчас и ждала появления на сцене русского полковника. Не очень высокого роста, фигуристая шатенка с серыми, умными глазами была одета в шелковый халат с причудливой, псевдоазиатской росписью, под которым, похоже, вообще ничего не было из нижнего белья. Это был последний писк моды – подобная одежда была и у Галины Венглер, но последняя не могла похвастаться такими же шармом и грацией, как у главы секретной службы Франции, тридцативосьмилетней матери двоих детей и почти преданной женой, Евы Норте.
Венглер подошел к стойке и стал напротив Матиса. Он сказал:
-Полковник в голубом. И вытащил из бокового кармана брюк небольшой клочок шелкового голубого платка с вышитыми на нем двумя буквами «и». Ева улыбнулась ему и сказала:
-Главное, чтобы он сам не был голубым. Выпьете?
Жатко на секунду заколебался – ответ должен быт другим – «полковник голубой», но и это сойдет; все же он сказал:
-Вы должны были ответить не так, мадемуазель Ева.
-Но, мон колонель, ночь так коротка и так одинока. Не поднимитесь ли ко мне, наверх?
И не дожидаясь ответной реплики, хозяйка вышла из – за стойки и, покачивая бедрами стала подниматься по добротной дубовой лестнице на второй этаж, в свой будуар. Жатко пошел за ней. Он испытывал приступ такого сильного сексуального желания, который у него был лишь при первом сексе с будущей женой или который он испытал к той индианке в Тибете, перед активацией ионной мины. Венглер мысленно приказал себе собраться – от этого зависел исход операции и его жизнь. Они вошли в будуар Евы Норте.
Это была комната с неопределенной геометрией – ее дальние уголки скрывал полумрак, а из видимых при слабом освещении, вещей в глаза сращу бросались панцирь большой черепахи и старинный глобус на подставке. Весь будара был заставлен безделушкам и небольшими сувенирами. Артур знал, что Ева никогда не покидала Францию, но, возможно, эти безделушки, собранные со всего земного шара, помогли ей познать мир и обрести гармонию с самой собой. Возможно, это было важно для девушки, чья судьба была неразрывно связана с ее страной – даже слишком связана. «За каким делом, все же я приехал сюда? Думал Артур, присаживаясь после жеста хозяйки за небольшой уютный столик на котором стояла прозрачная бутылка какой – то красноватой жидкости, Когда уже цель, вводная? Когда мне дадут цель?.. А она, действительно, красива. Да, соблазнительно.» Жатко обуяла волна желания и вожделения к женщине, сидевшей напротив.
Словно чувствуя настроение мужчины, женщина неспешно налила себе из бутылки той самой красноватой жидкости и чуть дотронулась до нее языком. Артур не стал брать предложенный ему бокал – было не до этого – сейчас стоял первый час ночи и до времени эвакуации, до закрытия окна, было ровно пять часов: он должен уложиться в этот срок иначе рискует застрять во Франции надолго…
-Я вам нравлюсь, мсье полковник? Неожиданно спросила Ева, при этом подавшись вперед так, что тончайший шелк халата врезался в соски.
Венглер молчал, понимая, что проиграл – он хотел переспать с этой женщиной, взять ее, обладать. Достаточно было одного ее жеста (или скинуть с себя одежду), чтобы он потерял над собой контроль. А, теме временем, медовая речь Евы Норте с ее прекрасным парижским выговором французского языка, доносились для спецназовца как из – под водопада, охраняющего пещеру чудес. Или пещеру с костями убитых героев.
-У нас есть время и никто нам не помещает. Жуль предупрежден (это она имела в виду негра – телохранителя). Что вы хотите, мон колонель? Нечто стандартное, что можно сделать с женой или нечто изысканное, что не открывают даже любовнице. Может вам нравиться причинять боль или терпеть ее? Все здесь для этого есть. Я исполню все ваши мечты…
Артур было уже собрался податься вперед, чтобы ее поцеловать, но остановился, увидев то, что висело за ее спиной на стене из коричневатого щелка. Мечи. Два скрещенных титановых меча в ножнах с инкрустацией из малахита в виде восточных драконов. Его цель, его задание – приоритет: миссия, а не женщина. Победить, а не проиграть. Волна похоти отступила от Венглера, и он четко спросил, выговаривая каждое французское слово:
-Для чего вам понадобился полковник русского спецназа, мадемуазель Ева?
Тень пробежала по лицу девушки, и она, уже по обычному, отпила из бокала красноватую жидкость – видимо сердце этого агента всецело предано его жене. Или Родине. Или делу. Да, теперь осталась только цель, и Матис заговорила:
-В четырех кварталах к северу отсюда вы найдете ночной клуб «Неоновая лошадь». Там сейчас отмечают китайский новый год члены триады и других мафиозных организаций Парижа, да и Франции вообще. Убейте их. Там около четырех тысяч человек. Случайных людей там нет – нет даже проституток; все, кто там собрался, профессиональные или непрофессиональные убийцы. Условия приглашения на такую вечернику состоит в том, чтобы приглашенный убил как минимум одного человека. Камеры в том районе сейчас не снимают, и жандармерия не сможет прийти к ним на помощь; как только вы зайдете внутри клуба, все выходы закроет силовое поле, и, судьба этих людей будет зависеть от вас, полковник. Убейте их всех. Отомстите…
Жатко плавно поднялся, подошел к стене, к мечам и снял их. Потом спустился на первый этаж и там прикрепил к поясу брюк ножны парных мечей, которые частично закрыл светлый плащ. Потом взял со стойки бара коробочку с пистолетом – зажигалкой и вышел из кафе «Матис», мазнув взглядом по лицу Жуля, прочитав на нем разочарование. «Возможно, он принял меня за гомосексуалиста, раз я не переспал с его хозяйкой, подумал Артур, идя в северном направлении. Странные люди эти французы…Хоть и стоит признать, что Ева Норте действительно хороша. Все. А теперь – дело.»
А тем временем, ночь, через которую проходил Жатко, наполнялась звуками и радостными криками веселья. Он шел к своей цели, и его уже ничто не могло остановить.





































Глава 3. Бойня в клубе «Неоновая лошадь».
Жаток быстро шел в нужно направлении по улицам Старого Города, уже почти не думая о Еве Норте и ее, почти удачной, попытки его соблазнить – он так и не понял, что ей двигало, придя в конце к выводу, что это личный интерес.
А кругом возносились настоящие каждения к новому году – столько взрывалось фейерверков и петард, что Артура даже на секунду показалось, что он в зоне военных действий – настолько было шумно. Окружающие его азиаты с веселыми лицами, радостно кричали на своих наречиях что – то, по всей видимости, поздравляя себя с наступившим годом. «Да, новый год для всех наций большой праздник, подумал Артур, бодро садясь на небольшую скамейку в двух кварталах от цели – клуба «Неоновая лошадь», где сливки азиатского  мафиозного общества вскоре встретят свою смерть. Не надо было жениться под Новый год – сейчас бы не пришлось бы его праздновать с таким диким упоением и восторгом. Да, переменил спецназовец мысль, очень скоро эти четыре тысячи бандитов встретятся со мной и моими разящими мечами. Кто из них выживет, чтобы рассказать об этом потомкам? Никто. Там – в этом клубе, - будет хозяйничать смерть. Сама Смерть – воплощенная в моих мечах. И, возможно, это действие поможет сохранить тысячи жизней, не убитых наркотиками, проституцией и растлением. Это своего рода выкуп за тех мирных людей, что я убил – чтобы там не говорили психиатры и психологи; а эта миссия – попытка искупить вину. Да – это именно так. Все. Пора готовиться – я уже очень близко от цели!...»
Артур Венглер достал из коробочки ненастоящий пистолет и достал из него обойму с серебреными пульками внутри. Достал две нижние пульки и снял с них поочередно упаковку, и появившиеся дыхательные фильтры вставил в ноздри – кто знает, чего можно ожидать в этом клубе: прыснут в нос яду и конец, а так эти фильтры с небольшим защитным полем (новая разработка) защитят не только нос, но и глаза. Потом Артур разломал стенку деревянной коробочки, на которые почти не обратили внимания таможенники, и достал из них небольшие, длинные прямоугольные пластины серого цвета, и, сначала согнув одну, а потом другую, прикрепил их на кровесток титановых мечей, которые чем – то напоминали ему те свои первые мечи, которые подарил ему папа, которые, кстати, давно сгинули: на одной из спецопераций Артур обронил их под колеса двухэтажного броневика врага, и они были изломаны в прах. Но, такое бывает – и спецназовец в тот же вечер заказал себе в оружейной новые мечи взамен уничтоженных. Как только эти пластинки примагнитились к мечам, возник небольшой монотонный шум, похожий на гудение трансформатора – это синхронизировалось защитное поле, генератор и кнопка включения которого находились в пряжке ремня Артура Исаевича Венглера – единственная часть его наряда, которое он выбрал не в модном магазине одежды в Москве, а получил, вместе со спецпредметами в оружейной, - которое, теперь, ждало лишь активации. И очень скоро это произойдет – его мечи станут лазерными, защитное поле и дыхательные фильтры с дополнительной зашитой заработают и он из человека превратиться в боевую машину, сметающую и уничтожающую все на своем пути…
А кругом радовались дети и взрослые. Дети радовались, что им не надо сегодня рано идти спать, а взрослые, что им не надо завтра на работу. Или же, их радость была более глубинной, восходящей к незапамятным временам, когда наши предки – средневековые христиане, - так боялись наступления 1666 года от Рождества Христова, что выдумали целый новый праздник с попойкой и развратом, который на самом деле представлял собой не более, чем дату в календаре, а не великое событие, которому мыс стали свидетелями. Да, 1666 год наступил; потом наступил 1999 год и 3333 – ий, но ничего не поменялось в людской психологии: всегда хочется праздника, какого – то ощущения тепла и уюта, а раз религиозные праздники этого не дают, то почему не заменить религию светской шумихой, алкоголем и неблаговидным, разрушающим тело, весельем? Да – а почему и нет?!
Артур поднялся со скамейки и пошел неспешной походкой к цели, идя уже не напрямик, а обходя клуб с тыла – он хотел напасть внезапно, а, не входя через центральные ворота – ведь не даром же азиатский стратег и тактик сказал, что война – это путь обмана. Так настала пора воспользоваться этой квинтэссенцией человеческой мудрости, сказанной о военных действиях!
Как только Артур Венглер вошел в темный переулок, почти предстоящий «Неоновой лошади», от стены отделилась фигура и пошла ему навстречу. Спецназовец по привычке положил руку на рукоять меча – другого оружия просто не было под рукой, - но очень скоро убрал руку – это человек не представлял никакой опасности. Перед Жатко стоял одетый в фиолетовую мантию с шапочкой такого же цвета на голове католический кардинал. Почему Артур сразу понял, что этот парижанин не представляет опасности, он и сам не знал – просто почувствовал, что этот человек не представляет никакой угрозы. До ночного клуба «Неоновая лошадь» было всего полквартала – и, скоро, он уже будет у цели. Но, чего хотел этот человек, увязавшийся вслед за Жатко? Кажется, что он что- то говорил, идя вслед за Жатко: Артур Венглер уже переходил в боевой режим, а в таком состоянии он иногда плохо понимал человеческую речь, а, тем более, иностранную, и, хоть французский и был его вторым иностранным языком, все слова католического священнослужителя долетали до Венглера эхом, словно шум водопада вдали лесной чащи заповедника. И тут Артур понял, что именно говорит ему этот человек и чуть сбавил ход; аллея, на которой кардинал подошел к агенту, была пустынна – по ней никто не шел, кроме этих двух людей, город словно вымер и осталось лишь двое, да февральский ветер, что трепал волосы Жатко не скрытые головным убором.
-Здравствуй, Всадник, говорил кардинал, да, ты – именно Четвертый Всадник Апокалипсиса, за которым следует ад. Тебе очень скоро будет дна власть над четвертой частью Земли – поражать мечом, голодом, мором и зверями полевыми. Ты родился обычным человеком и твое рождение и жизнь были обычными, но тебя избрал Бог для совершения возложенной на тебя миссии – ты поведешь свой народ в Последнюю Битву в долине Армагеддон. Ты сам пока этому не веришь, но Распятый Бог очень скоро утвердит тебя – скоро ты станешь участником апокалипсического события. И огненная гора низверглась в море и третья часть судов погибло и все одушевленное умерло в море… Ты будешь участником этого события, и, как мы, все христиане, надеемся, убьешь антихриста в последней битве, который уже родился, чтобы царствовать над нечестивыми. Ты, человек войны, победишь его. А пока, Всадник, искорени зло, которое проросло на французской земле.
Слушая это, Венглер, как это ни странно при его работе и образе жизни, испытывала противоречивые чувства. Он вспомнил тот день, когда перед ними, еще в Афганистане, выступал православный священник, который тоже говорил нечто подобное и предрекал, что Четвертый Всадник Апокалипсиса, которому имя «Смерть», будет из числа русских военных, но Артур Исаевич Венглер тогда на это наплевал, решив, что современное христианство и его жизненный путь, все же, не пересекаются. Но сейчас, после применения им ионной мины, он почти готов был поверить. Но не поверил – дело было в том, что Жатко был по своей природе не только малоэмоциональный человек, но и просто холоден к любой религии, хоть ему и немного нравилось современное русское христианство. Но считать себя божественным избранником для искоренения антихриста – это уже одержимость…Да, он выслушал слова этого человека, так сказать «ознакомился с мнением», но дальше этого дело не пошло – он был агент на задании, а не верующий семинарист.
Когда темная аллея заканчивалась, и впереди показался огромный короб ночного клуба – цели пути Жатко, - кардинал остановился, и спецназовец, как не странно, тоже.
-Тут мы расстанемся, Всадник, и увидимся, скорее всего, уже в Царстве Небесном. Мир тебе! Храни тебя Христос!
И католик перекрестил его твердой  рукой, потом развернулся и быстрой походкой, которой уходят от разгоревшегося костра, пошел прочь. Артур какое – то время смотрел ему вслед, думая. Это была очень странная встреча, о которой он потом никому не рассказал – просто не стал и все: не ради своей личной веры или чего – то подобного, а не захотел что ли – почему у старшего офицера не может быть своих личных чувств? Да и полковник спецназа в своих отчетах более свободен, чем лейтенант или капитан. Собственно, была еще одна часть, о которой Артур тоже, потом, ничего не упомянул в отчете – об Еве Норте и ее притязаниях на его мужскую честь, Жатко тоже не упомянул в отчете. А впереди ревела рок музыка и огни разноцветных галогеновых ламп расцвечивали небо, приглашая на пир под Новый год. «Что ж, мне туда, подумал Артур Венглер, все еще смотря вслед фигуре католического кардинала, который, свернув в боковую улочку, выпал из его поля зрения, Да – пора делать дело! То, за чем я прилетел на французскую землю, еще раз показать класс в оперативной работе и протестировать на живых людях свое оружие. Вперед.» И Жатко неспешной походкой гуляющего принца пошел к азиатскому клубу «Неоновая лошадь», который мерцал своими огнями вдали.
А посмотреть было на что: такого количества дорогущих электромобилей и обилия дорогих одежд на накаченных стероидными мышцами телах, Артур Венглер не видел даже у ЦУМа, который, иногда, посещал. Словно стая хищных птиц в человеческом обличии слетелись к этой части Старого Города Парижа, чтобы поесть человечины. Неоновые, движущиеся татуировки, металлические импланты в костях, стоящие торчком разноцветные – но, почему – то, очень часто, белые, – волосы, разноцветные глаза, иногда без зрачков и общая атмосфера опасности, агрессии и вседозволенности. Над входом в клуб, который когда –  то был ткацкой мастерской, горели разноцветные иероглифы, которые без визуального переводчика (прототип которого почти был готов) Жатко не смог прочитать, но надпись на французском чуть ниже он прочитал. Да – это был ночной клуб «Неоновая лошадь»; и извивающиеся по сторонам его дверей восточные драконы словно заманивали внутрь спецназовца, обещая что –то несбыточное. И Жатко зашел внутрь.
Конечно, по правилам военной науки ему нужно было зайти с тыла, через черный вход, убив там охрану и постепенно, уничтожая живую силу врага, пробраться к центральному помещению, где больше всего врагов собралось отметить этот азиатский праздник, китайский новый год, которых ему предстояло вырезать. Но зачем так все усложнять? Это карательная миссия, санкционированная разведкой Франции – и у Артура Исаевича Венглера, полковника спецназа, был полный карт-бланш, почему бы не ударить в лоб? Плюс Жатко все еще был под впечатлением от встречи с кардиналом (все же он был человеком, хоть и более сильным, чем обычные люди и лучше тренированным) и ему хотелось выяснить, до какой степени на него распространилось это странное «благословение» католического святого отца. Вот поэтому он и вошел через центральный вход, небрежно кинув кассиру пятьсот евро – плата за вход.
Артур неспешно, но уверенно шел к центру ночного клуба «Неоновая лошадь», к тому месту, что было центром этого помещения, места с которого хотел начать бойню. Его мечи чуть позванивали при ходьбе, бъясь один об другой. А находящиеся кругом азиаты – враги, уголовные преступники, - очень внимательно смотрели на чужака. Вполне возможно, что они сначала приняли его за простого белого наемника, который шел на поклон к мандарину – местному начальнику – в поисках работы, а мечи решил принести с собой, как гарант своей трудоспособности. Но некоторые из них уже доставали небольшие компактные, размером с портфель, плазменные пистолеты – пулеметы; у других были с собой плазменные ружья, стреляющие на короткую дистанцию зеленоватыми катышками плазмы, прожигающей плоть; кто – то доставали странной формы холодное оружие. Были здесь и женщины, но своей агрессией они не отличались от мужчин – их будет не жалко убивать…А учитывая то, что это за люди – убийцы, насильники, криминальные преступники, - у Артура не возникнет никаких моральных препон к осуществлению мести этим людям и их полного искоренения. Оперативник даже подумал, что, не личную ли месть пыталась продвинуть Ева Норте, посылая его на эту миссию – что, вполне, могло быть правдой, как догадывался Жатко.
В любом случае, сейчас, Артур Венглер стоял в центре огромного помещения ночного клуба и не спеша, достал из ножен титановые мечи. Потом боец выставил одну ногу назад, а клинки мечей скрестил перед своим лицом, причем так, что те самые энергетические пластинки, прикрепленные им к лезвиям, возле кровестока, соприкоснулись. Секунду ничего не происходило, а потом клинки мечей загорелись мерным, беловатым пламенем – что ошарашило людей из триады – они еще никогда не видели лазерного холодного оружия, которое было еще пока секретной разработкой. Пора было начинать. И он начал.
Жатко ударил первого близстоящего врага мечом в грудь – без усилия, но очень быстро, тут же при этом занося меч на второго врага, метя ему в шею, а когда клинок возвратился, вспоров грудь первого противника, Жатко занес его на третьего. Его боевой стиль, оттачиваемый годами, представлял собой цепочку непрерывных атак, от которых не мог спастись противник, вне зависимости от своей численности или настроя. А то, что теперь в руках Жатко были лазерные мечи, режущие тело легче чем нож режет растаявшее сливочное масло, энергии бойца хватало на многих противников; плюсом являлось еще и то, что защитное поле исключало возможность как – то навредить оперативнику дистанционно. Но, конечно, Артур Венглер никогда не поднимал руки на столько человек сразу – все же четыре тысячи человек живой силы для двух его мечей, это было впервые! Но Жатко знал, что справиться – иначе он не был бы полковником спецназа!
Пока шла бойня в клубе «Неоновая лошадь», Артур Венглер подумал, что этот огромный короб с множеством маленьких комнат, ставший братской могилой бойцов из триады, был идеальным местом для тестирования лазерных мечей. Одна из особенностей его врагов состояла в том, что азиаты не сдавались – они упорно нападали, стреляя в фигуру с горящими клинками, и пытались отразить его атаки своим холодным оружием. Это было похвально – ведь как иначе узнать действует ли оружие, как применить его в реальном бою!
А бой был самый, что ни на есть реальный – враги кидались на Жатко гроздьями – возможно, они понимали, что, проиграй они сейчас, то их владычество над Францией потеряно, и их место займет кто – то другой, какая – то иная организация, приславшая сюда этого белого наемника без татуировок, но с прототипом нового оружия и мощным защитным полем, которое они, пока, н могли пробить. Только они не знали того, что эту бойню санкционировало правительство Франции, разведка, секретная служба в лице Евы Норте, ее руководительницы, которая имела личные счеты с триадой. А, т.к. сейчас здесь присутствовали все главари этой преступной организации, то карающий меч русского спецназовца должен был искоренить зло раз и навсегда. Нет, конечно, кто – то появиться и после них: какая – то мелкая бандитская поросль, которая попытается подмять под себя Париж и всю Францию, но не будет столь успешной, как многовековая мафия.
Если бы Ева Норте захотела бы уничтожить это сборище обычным путем, не вызывая сюда русского супермена, ей пришлось бы стянуть сюда многочисленные силы полицейского спецназа, вооруженные новейшим стрелковым оружием, или ударить ракетой по «Неоновой лошади», или же разбомбить клуб прямым ударом орбитального спутника. Но все это было нереально: полицейский спецназ больше ориентирован на задержание преступников, а не на их уничтожение, ракеты, взрывающей ночные клубы – это уже терроризм, а удар со спутника – это уже санкция президента Франции, которой у любвеобильной Евы не было. А вот простой русский полковник спецназа по фамилии Ивецкий, боевая машина, вполне мог решить эту задачу…
И решил. Прошло ровно два часа времени, как Артур Венглер вступил на территорию ночного клуба под названием «Неоновая лошадь», принадлежащем французской мафии азиатского происхождения, и активировал лазерные мечи и защитное поле, как последний азиат был повержен. Он мог справиться и быстрее, но его враги после сорока минут боя, поняли, что столкнулись чуть ли не с бессмертным, которого не могут победить и побежали в разные стороны и противнику пришлось их преследовать… Иногда, Артуру хотелось вызвать какого - нибудь китайца или вьетнамца или корейца (или еще какого - нибудь франко – азиата) на честный бой, но он не стал этого делать, перкансо понимаая, что эти люди никогда не были честными и никогда не дерутся честно –  семеро на одного – это их девиз. Тайно ударить ножом со спины – это пожалуйста, а, по – благородному, выйти один на один, меч против меча, для них было уже нереально, генетически невозможно, как бы не звучало это для них обидно.
Убедившись, что все мертвы, Артур вышел из клуба на улицу. Дыхательные фильтры тут же адаптировались и, вместо стандартного запаха чистого воздуха, внесли в легкие Венглера чистый воздух улицы. За его спиной дотлевали останки почти четырех тысяч бандитов, и Артур Венглер понял, что искуплен – кровь убитых им невинных людей теперь уравновешена тем, что он уничтожил все мафиозные кланы Парижа (а то, что не уничтожил он, к утру уничтожат криминальная полиция и разведка Франции), и теперь они уже не причинят вреда. Этот горький корень вырван.
Возможно, на это его новое мироощущение повлияла встреча с кардиналом (о которой он, оптом, не упомянул в отчете), но Артур все равно хорошо было на душе. Он был чист – кровь врагов отмыла его от греха. Что – то вроде боевого крещения, но эта мысль была сложной и Артур ее оставил: ему не хотелось пускаться в дебри религиозного восприятия реальности, в котором он был не очень силен.
Артур Венглер смотрел на небо – еще было темно, лишь пятый час утра – окно эвакуации скоро закроется, и его будут ловить власти Франции за массовое убийство, геноцид. Жатко усмехнулся. На его лице не было защитной маски голографического лица, а его одежда была заляпана кровью убитых, которая, не смотря на действия лазера, все же вытекла из из их ран – он был очевидным подозреваемым. Но, почему – то к клубу не стекались силы полиции и никто не не кричал ему оставаться на месте и поднять руками вверх.
Артур снова скрестил мечи – так, чтобы те пластинки снова соприкоснулись и лазер исчез, клинки стали обычными – чуть теплыми, но обычными. Жатко быстро поместил их в ножны и осмотрелся, ориентируясь и выискивая нужное направление. Сена. Точка отхода была у реки. И он, после выполнения задания, пошел в сторону реки.
























Глава 4. Сена.
Веселье постепенно затихало – китайский новый год наступил и благополучно прошел: теперь уже большая часть азиатов Старого Города расходилась по домам, что было на руку Жатко, двигавшегося в сторону реки, т.к. точка отхода была именно там.
Сначала Артур почувствовал влажный воздух Сены, а потом увидел и саму реку, которая в этот месяц не была скована льдом – ему нужно было попасть к мосту самоубийц, что чуть ниже нового собора парижской Богоматери, который ему так и не удастся посмотреть – его командировка вот – вот закончиться. Над относительно невысокими зданиями Старого Города высились дома – конгломераты Нового Города – современного Парижа, который теперь сможет продохнуть от засилья азиатской мафии, и кто знает, не пожалуется кто – нибудь на следующий китайский новый год в полиции из – за шума нестандартного веселья? Все может быть. По крайней мере, Артур Венглер точно знал, что уничтожение почти четырех тысяч человек азиатской мафии ему зачтется.
А вот и река: теперь достать катер и плыть к точке эвакуации. Венглер остановился, увидев знакомую фигуру – невысокая женская фигура в черной накидке с капюшоном стояла прямо у сходен небольшого двухместного катера – Ева Норте и тут его нашла.
-Как поживаете, мадемуазель? Подходя ближе и не сдерживая улыбки, спросил Жатко.
-К чему эти светские вежливости, мон колонель? Лучше скажите, вы выполнили задание? Ответила Ева.
-Да, просто сказал Жатко.
По ее лицу пробежала тень. «Личное, сто процентов личное.» Мелькнуло в уме Артура, но о чем она думала он догадаться не смог. Он хотел задать вопрос, кому принадлежит этот катер и не мог ли он им воспользоваться, но Матис упредила его.
-Садитесь, я довезу вас до места.
Ничего больше не говоря и не спрашивая, Артур Исаевич Венглер, полковник спецназа взошел на борт этого небольшого катера, который больше подходил для прогулок по красивой реке, чем для побега от лап полиции и недобитой мафии, которую, как он понимал, скоро уничтожат. Ева отчалила, ее накидка на северном ветру стала плотнее облегать фигуру. Жатко хотел назвать ей нужную точку Сены, но начальница секретной службы так уверенно вела катер, что он промолчал.
Сена искрилась и тут и там небольшие пятнышки мазута или естественных речных отходов не только не портили красоту этого природного источника питьевой воды, но и оттеняли ее. Да, сейчас, во время жизни Артура, уже нельзя представить себе чистые реки, несущие свои потоки по долинам или чистые пляжи Черного моря (или любого другого моря), как они были на заре индустриализации постинформационного общества. Но это Артуру было и не нужно – он был сыном своего времени, и хорошо понимал, что восстановить экосистему Земли уже, практически, невозможно – оставалось жить с этим. Главное, чтобы меньше выпадало ржавых дождей, похожих на кровь, подумалось ему. Дождей, которых никто не любил, предвестников Конца.
Ева Норте остановила катер в нужном месте и повернулась к Жатко. Их отделяло расстояние вытянутой руки. Спецназовец нажал кнопку на своей пряжке, посылая сигнал мини – подлодке забрить его и отвезет на основной корабль – научно – исследовательское судно «Адмирал Кутузов», на котором он попадет домой: сначала в Архангельск, а потом в Москву. «Что – то часто я бываю в стольном граде, не прикупить ли мне себе там квартирку? А что, денег вполне хватит – надо же куда – нибудь потратить премию за Героя России. Плюс ко всему нас с Галиной четверо и нам дадут четырехкомнатную квартиру. Да, хорошая идея.» Подумал Жатко, готовый прыгнуть в воду.
Что – то остановило его: женская рука со множеством колец на ней, схватила его за рукав пальто. Страстные женские губы впились в его. По телу мужчину словно пробежала горячая волна. Он отстранился и сказал:
-Аревуар, мадмуазель Ева.
-Прощай, мон колонель. Ты будешь жить в моих снах.
И он прыгнул в воду, где его уже ждала мини – подлодка, позволившая выбраться из города, где за ним уже начиналась охота…
Спустя пару суток, засыпая и обнимая жену, Артур Венглер, не мог вытеснить мыслей о Еве, но понимал при этом, что эту страстную француженку, он никогда больше не увидит. «А может оно и к лучшему, подумалось полковнику, скорее всего я женат дважды: один раз на Галине, второй на своей работе. Или как там говорят: работа – любовница.» Он зевнул, закрыл глаза и очень скоро погрузился в сон.
Этот этап своей профессиональной карьеры – возвращение на оперативную работу после сложного и очень важного задания, он прошел, и знал теперь, что ему предстоят новые задания.
Так и оказалось – полковнику Артуру Венглеру, действительно, пришлось выполнить еще ряд заданий: чем он и занимался весь 3837 – ой год. А потом, в марте следующего, 3838 – ого года, он отправился в Германию с очередным заданием. Но этот раз ему предстояло найти резидента полковника Бруськина, который таинственным образом исчез с радаров СВР, и последние попросили отдел специальных операций найти и эвакуировать его на Родину. И Артур был полностью уверен, что справиться и с этим заданием – да, и к тому же, ему уже приходилось эвакуировать агентов – так, например, того человека в Пакистане. Операция будет легкой и безоблачной – так думал сам агент, так думало его начальство, отправляя его в Германию на очередную миссию. И ничто не предвещало беды.
































Часть 15. Германская миссия.
Глава 1. Ледяной робот.
Агенты службы внешней разведки стали исчезать – эти превосходные шпионы пропадали средь бела дня, и потом невозможно было их найти; причем, даже особый, радиационный маркер, нужный для того, чтобы тело агента можно было найти по всей планете Земля, не помогал определить их местоположение. Сначала старшие чины разведки решили, что это просто случайность, и никто не ведет против них войну: просто фрау Шинни пошла за молоком и исчезла бесследно, с ее муж немец, не знавшей о двойной жизни своей благоверной, подал заявление в полицию; или гер Клаймус шел из спортивного зала и исчезло бесследно, оставив любовницу и незащищенную диссертацию по биомеханике киберсистем. Такие случаи происходили, начиная с 35- ого года, но никто не обратил на них внимания; сейчас же, когда только за 3837 – ой пропало больше семнадцати агентов внешней разведки и два спящих диверсанта агентов армейской разведки, то ведомство забило тревогу. А, когда исчез резидент полковник Бруськин, курирующий не только германскую агентурную сеть, но и ряда других, немецкоязычных, то отчет о случившемся лег на стол Президенту (молодому активисту, который временно заменял Диктатора, планирующего выбраться через один срок и сейчас защищающего докторскую диссертацию в МГУ), который дал добро на проведение операции. Собственно, вся операция и сводилась к спасению исчезнувшего резидента и попытки найти пропавших агентов – исчезло девятнадцать человек офицеров и никто не мог их найти! Эту парадоксальную ситуацию дали разработать отделу специальных операций, в котором служил Венглер, недавно вернувшийся из Эквадора, ему и приказали найти Бруськина и эвакуировать на Родину. Эта миссия, которая пройдет преимущественно на германской земле, напоминала попытку разворошить гнездо диких пчел короткой палкой и не получить укус почти смертоносным  ядом. Но Артуру Венглеру было не привыкать с подобного рода операциям – у него уже были удачные эвакуации спящих агентов, просто такого рода фигура как полковник СВР ему еще не попадалась на пути. С пропажи резидента прошло пять дней и, в самом начале марта 3838 – ого года, Жатко выехал во Франкфурт – на – Майне, где в офисе «Мосстроя» служил резидент. Артур почти ничего не взял с собой из спецсредств – их могли перехватить на границе – он ехал поездом в этот раз, - но необходимый минимум прихватил. В напутственной речи его непосредственный начальник, его тезка генерал Артур Гриценко попросил специального агента все сделать тихо и чисто – по возможности без жертв и кровопролитий. Артур промолчал: политика нового Президента попахивала ослаблением влияния внешней разведки и отдела специальных операций в мире. Слабый Президент – это слабость, он и народ может сделать слабым, но скоро вернется Диктатор со своими седеющими усами и все восстановиться.
Поезд прибыл во Франкфурт – на – Майне точно в срок – идеальная немецкая пунктуальность, - и Артур вышел из вагона в сторону таможни. Для маскировки он катил с собой большой чемодан одежды и нес за плечом большую сумку – т.к. молодой мужчина, путешествующий налегке, всегда привлекает внимание таможни и спецслужб страны, в которую въезжает, потому что всегда может оказаться шпионом, диверсантом или террористом. Но господин Ивецкий (такое имя было в паспорте Артура Исаевича Венглера, когда он путешествовал по миру) не заинтересовал таможню – его просканировали, проверили багаж и дали действующую визу Новой Германии на месяц, только с запретом посещать германскую Швейцарию, что было индифферентно для Артура.
Как только агент вышел из здания вокзала и направился к стойками аэротакси, пошел силный, кроваво – красный, ржавый дождь. Его холодные струи отталкивались от особой структуры черного плаща Венглера – очень дорогого современного материала, - и не оставляли следа. «Так и я не оставлю следа, думал Артур, направляясь к деловому центру города, где в одном из небоскребов была штаб – квартира «Мосстроя» в Новой Германии, включающей в себя все немецкоговорящие страны Европы, Как этот дождь, от которого скоро не остается следа, так и я: приеду, найду резидента и доставлю его к одной из трех точек эвакуации в этом городе, и только меня и знали. Не будет жертв ни из гражданских, ни из военных или полицейских – все сделаю чисто, как какой – то ниндзя, в конце концов! Ха. Смешно. Но отождествлять себя с кланом японских офицеров спецназа все же не стоит – я на голову выше их, хоть и не могу подпрыгнуть на два метра или задержать дыхание на пять минут. Но это пустое – теперь у Японии свои БИКи, внешне похожие на огромных, футуристических роботов, которыми управляют операторы. Может, придется и такой когда – нибудь уничтожить, кто знает? Жизнь не предсказуема.» Аэротакси плавно село на приемную площадку нужного небоскреба – настоящего шедевра современной архитектуры, - и расплатившийся отпечатком пальца Артур вошел в нужный блок небоскреба, а потом и в офис своей конторы. Вошел и остановился. Здесь что- то было не так.
Прежде всего, было очень тихо: ни звука голосов, ни печати голографических пишущих машинок, ни звуков офиса – это было странно двойне, т.к. «Мосстрой» все же пытался подражать настоящему офису, а не гнездо разведчиков.
Потом, когда Артур вошел внутрь офиса по отпечатку пальца, то увидел, что тут никого нет. Ни одного человека: ни секретарш, ни клерков – ни полковника, естественно. А ведь сегодня рабочий день. Венглер прислушался – да, ему не показалось: в соседних офисах, расположенных на этом этаже, тоже было тихо. Словно здание вымерло, и это чудо архитектуры из устойчивых материалов полностью обезлюдело.
Венглер огляделся в приемной офиса и пошел вглубь помещения к двери директора – резидент был заодно и директором германской ветви «Мосстроя». Дверь была заперта на ключ, но отпечаток пальца Артура открыл ее. Боец вошел внутрь и осмотрелся. Никого. Везде идеальная чистота и порядок – и одной крошки, ни одного окурка в пепельнице. «Очень странно…Подумалось Венглеру, Куда все делись? Словно целый этаж людей исчез. А что если?.» Жатко понял, что нужно поверить одну идею.
Спецназовец быстро подошел к столу директора и достал из кармана пиджака небольшую лупу – вполне легальное приспособление, которое продается в любом магазине мелочей, которое он захватил с собой. Венглер провел ладонью над сенсорной панелью и загорелся мягкий, приятный свет – что было приятным контрастом с уличной непогодой, т.к. там еще вовсю шпарил ржавый кроваво – красный дождь. Потом Артур подошел к компьютеру и, используя лупу очень внимательно осмотрел сенсорный ключ, включающий компьютер через отпечаток пальца, на предмет отпечатков пальцев или иного чего. На нем ничего не было, словно новенький компьютер доставили сюда прямо из компьютерного магазина и никаких отпечатков пальцев бывших владельцев на нем не осталось. Также не было волос и частичек кожи. У Артура возникло неприятное ощущение, что он попал в ловушку – словно, его заманили сюда. Кто – то стерилизовал офис – извлек все файлы и всех людей выследил; найти полковника невозможно – значит нужно эвакуироваться. Миссия провалена – это ловушка; и, хоть радиационный маркер полковника Бруськина последний раз показал себе в этом городе – ближе к районам доков, - спасти его было уже нельзя, след был потерян, а сам Жатко оказался во вражеском городе всего с тремя точками эвакуации, к которым, если нужно, он будет пробиваться с боем. Артур вышел из кабинета директора.
Он остановился перед стеной из полимерного пластика, отделявшего этот офис от соседнего – что – то его привлекло. Ум мог ошибиться, но инстинкт никогда: Артур Венглер, Жатко почувствовал присутствие людей. И еще чего – то, большого…
В последний момент агент успел включить защитное поле, дотронувшись до своей пряжки поясною ремня, которая реагировала на касание. Стена перед ним взорвалось, подняв тучу пыли и осколок пластика – сверхпрочного и жароустойчивого, - но, который, все же, взорвался. Взрывная волна и волна осколков никак не повредили Артуру Венглеру – и он понял, что выдал себя: подобного рода оборудование никак не могло принадлежать обычному человеку – защитное поле было армейского образца и гражданский никак не мог его получить, а раз оно есть у гражданина Ивецкого, то, скорее всего, он не простой человек и, если его схватят, то уже не отпустят. Настало время пробиваться с боем.
В проломе, на той стороне соседнего офиса стали появляться человеческие фигуры в черном – германский антитеррористический спецназ. А впереди них шел, немного покачиваясь на своих кривоватых ногах, робот – мех, похожий со своей огромной головой на цыпленка. Цыпленка под три метра ростом и очень резвого, который сейчас наводил на Венглера ракету. И мех выстрелил.
Ракета взорвалась ровно в трех метрах от оперативника и все вокруг заволокло смрадным дымом, который Венглер ее чувствовал, т.к. уже вставил в ноздри дыхательные фильтры – ведь антитеррористический спецназ Новой Германии вполне мог положить в свои ракеты или гранаты какой – нибудь, отравляющий волю и сознание, газ. Мех, зафиксировав своими электронными устройствами, что цель не поражена и, словно разозлившись, почапал вперед, стремясь разорвать противника на куски в рукопашной; его пулеметы для ближнего боя завращались, набирая скорость и готовясь выплевывать в ненавистного человека стальные катышки со скоростью три тысячи метров в секунду (что, вполне возможно, проделает дыру в стене не только этого, но и соседнего дома – на это всем было наплевать – главное уничтожить цель).
Фигура Венглера все еще стояла в дверном проходе, мерцая в защитном поле. Мех вбежал в офис – ловушку и стал поливать Венглер из своих пулеметов смертоносным огнем. Венглер моргнул, замерцал и исчез – это была голограмма, которую боец включил для отвлечения вражеского боевого робота, а сам в это время, забрался на небольшой уступ – творение современной архитектуры! – над дверью и сейчас находился как раз над плоской головой этого боевого робота; в правой руку он держал авторучку. Спецназовец спрыгнул на робота. Тот сначала даже не понял своим электронным мозгом, что произошло – цель исчезла, а сверху напала новая – по всем этим признаком Жатко установил, что перед ним роботом с автономным искусственным интеллектом, а, значит, то, что он собирался сделать вполне могло удастся. Артур быстро, зубами, сорвал колпачок ручки и воткнул ее в небольшое углубление плоской головы робота, чуть ближе к электронным глазам, и со всей силой нажал на кнопку выброса стрежня, которая, была здесь как и на любой авторучке. Жидкий азот хлынул под давлением из ручки и попал сначала на внешний кожух, а потом и  под него, замораживая мозг робота, сбивая его базовые настройки и протоколы действия – что и задумал спецназовец.
Артур не стал ждать пока мех сбросит его, а сам соскользнул с покатой головы этого ледяного робота – тот аж изморозью покрылся после действия жидкого азота! – и откластлся как можно дальше в сторону, избегая попадания под его механические ноги. А в офис «Мосстроя» уже врывался вооруженный автоматами с личными модификациями вражеский спецназ. «Что ж, подумал Жатко, не разводи огонь близь бензина и не носи боевое, заряженное оружие рядом с боевым роботом, у которого нарушена боевая программа, и он перестал различать своих от чужих.»
Робот – мех плавно покачнулся на своих механических ногах, развернулся и, направив пулеметы на людей в черном, – у них не только броня, но даже забрала тактических шлемов были черные («Видимо, не я один люблю черный цвет.» Подумал тогда Жатко.) и открыл огонь по своим. После воздействия сверхнизких температур на программное обеспечение меха тот остался в т.н. «стандартом режиме», при котором он нападал на все вооруженное – людей, вертолеты, других мехов, - не делая различия на свой – чужой – именно этого и хотел Венглер, морозя мозг этому гиганту из стали и сверхпрочных материалов.
Спецназ снесло за секунды: только один боец успел сорвать со спины гранатомет и почти выпустил реактивные ракету в ледяного робот, но тот уничтожил его небольшим, розоватого цвета лазером, выпроставшимся из его головы. Потом мех запустил ракету в цель за полем видимости Жатко – последний понял, что робот снял снайпера или даже снайперов – сколько сил стянули сюда на задержание одного русского диверсанта? Хотя как понимал Жатко, его скорее пытались убить, а не задержать. Что ж, тем лучше, подумал боец, протягивая руку к окровавленному плазменному автомату, стреляющему плазменными кольцами, которые смыкаются на цели и потом взрываются, отделяя конечности от торса и голову от плеч – он будет прорываться с боем, и никто его не остановит. Есть три точки эвакуации: доки возле реки, главный канализационный коллектор и здание одного российского миллиардера, принадлежащее отделу специальных операций, в подвале которого была скоростная магистраль в Восточную Европу, через которую модно покинуть Новую Германию, а в доках и коллекторе его ждали подлодки для эвакуации. Жатко невольно усмехнулся – вперед!
Венглер решил не идти следом за мехом, а покинуть здание другим путем, взорвав стену и освободив себе таким образом проход. Артур быстро прицелился в ближайшую поверхность из стекла и стали и нажал спуск. И только когда стальная игла пробила его правую ладонь, Жатко понял, какую ошибку совершил – в этот автомат была встроена система «свой – чужой», чтобы никто посторонний не мог выстрелить из этого оружия, но, при этом, она не только блокировал спусковой механизм, но и «одаривала» постороннего пользователя ядом через иглу в рукояти. Вот именно такую дозу яда Артур Венглер и получил. Перед глазами все поплыло, ноги стали ватными, в горло впилась невидимая руку не позволяющая дышать, и спецназовец рухнул на землю. Через пару секунд он потерял сознание.
































Глава 2. Морозко.
Сознание возвращалось медленно, толчками – словно засоренный водопроводный кран выплевывает грязную воду, перед тем, как потечет прозрачная жидкость.
Первый раз Жатко пришел в себя на несколько минут когда его волокли по какому - то техническому коридору – он был еще совсем слаб, но уловил тихое гудение дизельного двигателя и увидел хитросплетение технических труб и кабелей. Не смотря на одуряющее желание снова заснуть, спецназовец продержался в сознании почти две минуты; он ничего почти не ощущал, работали только глаза, но он увидел достаточно, чтобы понять, где именно он находиться – это была дизельная подлодка старого образца – не та мегаподлодка, которая может принять на борт сотню тысяч бойцов и доставить их к чужим берегам, - а устаревшая, почти миниатюрная подлодка с командой из трех ста человек, которая может даже курсировать по рекам с достаточно глубоким дном. Как понимал Артур Венглер, его не повезли в тюрьму для шпионов или еще куда – нибудь в таком духе – его зачем – то привезли на подлодку, которая, сейчас, вполне возможно, курсирует по Майну, а, может, уже вплыла в Рейн, кто знает? Это были его последние мысли перед тем, как он снова заснул под действием химического препарата.
Во второй раз, уже окончательно, сознание вернулось к нему в небольшой комнатке с не очень высокими стенами и тем же гулом дизеля и еще ощущение давления воды – мутные воды новогерманской реки давили на стены подлодки, но понять, где именно он находиться в самой подлодке, было почти невозможно. Комната освещалась скудно – ее углы потонули во мраке, словно кто – то специально создает такую атмосферу, чтобы напугать Венглера. Но напугать Артура Исаевича Венглера было очень не просто – спецназовец прекрасно понимал, что провалил задание и попался, но насколько все плохо покажет время: а именно покажет тот прием, которым его встретят немецкие спецслужбы – ведь почему -  то, ни один из пропавших агентов, включая резидента, которого Венглер должен был спасти, так и нее появились на радарах после своего исчезновения, возможно и ему предстоит та же участь? Ответов Артур пока не знал, но понимал, что очень скоро их получит. Но была еще одна проблема, с которой он очень скоро встретиться – защитное поле, тот генератор защитного поля, который с него сняли, как и часы с голограммой и носовые фильтры. Но последние не очень сильно его волновали, а вот силовое поле было источником его тревог: Жатко прекрасно помнил технические характеристики этого поля. Дело было в том, что если генератор защитного поля попадал в руки врага, то, спустя какое –то время разлагался, взрываясь очень мощным, почти ядерным взрывом, способным снести трехэтажное здание. И, скорее всего, это уже произошло, добавив этим еще одну причину для ненависти к пойманному агенту российских спецслужб.
Артур Венглер так и не понял, что именно ему вкололи – но, со своей доктриной чистоты, исповедуя которую, он не принимал даже анальгин при зубных болях, его организм был полстью открыт для любых химических воздействий; пройдет много времени прежде чем тело спецназовца станет способно побеждать химические вещества, введенные в него, и выработает иммунитет. Жатко был полностью уязвим к химическому допросу, что не делало его положение лучше. Но морально он был готов ко всему. Он боец спецназа и он обязательно справиться.
То, что его выкрали с места конфронтации и поместили на подлодку, было само по себе очень плохо – его как вражеского диверсанта могли обменять на попавшегося в плен бойца Новой Германии, но пока этого не произошло. Что ж, возможно за полковником Венглером уже послана группа спасения – ведь его радиационный маркер достаточно хорошо виден со спутника, а подлодка, скорее всего, стояла в доках. Но и резидента Бруськина последний раз засек спутник именно в доках – неужели и этого отважного резидента поместили на подлодку и таким же образом этапировали. Но этапировали куда – какой путь назначения у этого подводного судна?
Одни вопросы, на которые у Венглера не было ответов, но, на которые ему жизненно необходимо ответить – иначе его ждет смерть. И смерть, как он понимал, не самая легкая.
Сознание, одурманенное химическими препаратами, постепенно, как бы сужаясь, заставляло его владельца заснуть. Артур чуть потерял концентрацию, потом стал клевать носом, почти заснул. А потом дверь подлодки открылась с неприятным клацающим звуком, и внутрь вошла высокая фигура с головы до ног закутанная в черный кожаный плащ и с абсолютно лысой головой с глубоко посаженными голубыми глазами. «Экзекутор. Подумал Венглер, в глубине души которого чуть плеснулся страх. Видимо для меня настала пора умереть за Родину. Умереть не самой легкой смертью.» Их глаза встретились. И тут Жатко кое – что понял: он не мог двигаться.
Это новое ощущение было столь разительно с тем психологическим комфортом при словах «умереть за Родину», что на секунду спецназовец даже покрылся испариной. Тело Венглера было жестко зафиксировано: он полусидел с расставленными в стороны руками и не мог пошевелить даже головой; крепление было не химическим, как ему показалось сначала, а механическим – его удерживал жесткий каркас. «Отлично, весь уникальный расклад для пыток, подумал Артур, Жертва не сбежит – ни к своим, и на тот свет, - пока не выложит все, что знает. По всей видимости, те пропавшие агенты и резидент, тоже через это проходили – или через нечто похуже. Как нас учили теории допроса: «субъекту всегда можно причинить еще больше боли, чем он ощущаете и сломать»? Да, так именно нас учили. Ну что же, погано очень, что моя карьера закончится в застенках германских спецслужб, но видимо такова судьба. Карма. Бог. Хотя если Он есть, то должен меня отсюда изъять – я ведь Четвертый Всадник Апокалипсиса и без меня не совершится апокалиптические знамения!..Ха. Шутка смешная, но скоро мне станет не до шуток…»
А вошедший в отсек подлодки с неподвижно зафиксированным Венглером палач стал перебирать блестящие инструменты на цинковом столике, которые стояли в поле зрения Артура, стремясь запугать своего «клиента». Заметив каким – то психологическим чутьем, что эта процедуры – психологический слом – не приносит должного эффекта, он пошел дальше – вербальный слом. Экзекутор заговорил; его голос был очень высоким, почти пискливым и невероятно злым – словно этот человек заряжался извне какой –то злой силой. Одним словом, враг.
-Что ж полковник Ивецкий – это конец вашего пути. И только от вас будет зависеть, легким он будет или очень трудным. Расскажите на кого вы работаете, кто послал вас сюда и кто снабдил спецсредствами. Вы расскажете, вы все расскажете.
Жатко молчал – он уже понял, что его проведут не через официальную систему поимки шпионов с публичным судом и тесной тюремной камерой, а после обменяют на вражеского агента или двух (Артур вполне стоил двух!), но сделают все неофициально. «Тоже мне разведка, подумалось Венглеру, они даже имени моего не знают – для них я Ивецкий. Звание этот типчик добавил от себя, наугад, т.к. по официальной моей биографии я никогда не служил в армии или спецслужбах. Да начинай ты уже! Сколько можно болтать!» И, еще немного поговорив с физически беспомощным человеком, экзекутор в черном плаще начал.
Он передал какой – то сигнал и дверь отсека снова открылась и вошли двое в черных масках, оба невысокие но плотно сбитые – помощники палача. И для Венглера начались часы боли.
Ему впервые сломали нос, который никогда не ломали ни на тренировках, ни после при исполнении службы; сломали пару ребер и выбили зуб (лицо, кстати, они почти не трогали – видимо либо прибегали на потом, либо хотели дать в отчет о проделанной работе фото или видео со сломленным агентом для его последующей идентификации. Но, на то, что его отпустят Жатко уже не надеялся – слишком далеко они зашли. Они. Враги).
Прошло пару часов – все трое палачей устали – им надоело бить жертву и помешать в нее разного рода хирургические инструменты с цинкового столика и главный – лысый человек с навыками хирурга, - решил сменить тактику. Он снова заговорил, но это были не краткие вопросы – выкрики во время пытки типа «на кого работаешь?» или «имя и звание!», но членораздельная речь – чтобы еще сильней напугать. Между молчавшим Венглером и его палачом диалог проходил на русском – видимо и у Новой Германии были военные переводчики компактного типа; вот только переводить пока было нечего – Венглер упорно молчал.
-Вы не хотите со мной говорить, гер полковник? Что ж, придется прибегнуть к новым методам допроса. Наслаждайтесь.
И все трое покинули камеру пыток.
А потом стало холодно. Конечно в отсеке не стояла дикая жара и даже у разгоряченного физическими воздействиями Венглера не стояло иллюзий, что сейчас май, но, когда температура в отсеке стала резко падать, он понял, что именно задумал обрекший на себя проклятие человек в кожаном плаще. Пытка холодом. Морозко.
«Отлично, думал про себя Венглер – слух он не сказал ни одного слова: лишь иногда вскрикивал или стонал в процессе, Холодный прием. Самое интересное, что я ни на секунду не сомневаюсь, что выберусь отсюда – рано или поздно мне предоставиться шанс смыться. Человек так устроен, что рано или поздно допустит ошибку; слово, действие, даже явно выраженная мысль – все это может привести к нарушению протокола и тогда – свобода! Конечно, эти люди уже набили себе руку на поимке и допросах – расколах агентов службы разведки, т.е. шпионов – но я не такой – я самый настоящий диверсант, хищник…Только ошибитесь у меня и вам конец. Как же все же холодно…»
С его места Жатко этого не видел, но холодный воздух поступал из двух вентиляционных отсеков, стоявших за его спиной. Сначала из этих отсеков поступал лишь просто холодный воздух, но, затем, стали ломиться клубья морозного тумана и весь отсек (допросная) стал очень быстро остывать.
На Венглере была простая одежда – рубашка, брюки: пальто и пиджак с галстуком куда – то исчезли, но обувь оставили – его базовые туфли с небольшим секретом, который, вполне возможно, уже демонтировали, - в которой его взяли, и которая не была приспособлена для арктического холода. Холод стал причинять боль. На секунду Артур вспомнил свою семью – покойного отца, еще живую мать и Галину с детьми. «Если эти уродам сказать, что у меня жена и двое детей, которых надо кормить и воспитывать, то они всего лишь будут использовать новую информацию для моего более быстрого слома, подумалось Артуру, хотя какая разница – двое детей или трое, возможно, что я убивал отцов и с большим количеством детей, особенно в Афганистане, ведь эти душманы плодятся как кролики. Да, я был молод и много повидал. Много наделал – возможно, это кара Божия. Наверное, в аду также холодно.» Мысли путались, тяжелели – холод вытеснял их из сознания. Было холодно и больно – ощущение времени полностью испарилось: Артур не имел ни малейшего понятия, сколько прошло времени с начала пытки, и понимал, что еще далеко не конец. Почему – то вспомнилась привязанность к контрастному душу, что, вполне возможно, эта привычка помажь ему держаться против холода чуть дольше, чем обычному человеку – но он уже показал себя чуть больше, чем обычным человеком.
Возможно, эти мысли вызывали холод и боль, но Артур на краткий миг понял, кто он такой – он своего рода, дух войны – неосязаемый, приносящий смерть яростный призрак, которого видят все его жертвы перед тем, как перейти в Аид, в Царство мертвых. Артур Венглер – абсолютно уникальное существо, человек войны, ее сын и несет ее дух в этот мир.
Концентрация холода стала невыносима – голова просто раскалывалась на части, из рассеченных мест лица, где раньше была кровь, теперь скопились красновато – белые сосульки. Спецназовец почти потерял сознание…
А потом все кончилось: воздух в отсеке дизельной подлодки стал теплеть, холод и мороз исчез. Спустя какое – то мгновение дверь в отсек открылась и вошел экзекутор. Их глаза снова встретились, как пару часов назад, но в глазах Жатко уже не было страха – он ликовал, он победил, выстоял и, куда бы его не отправили, он сбежит оттуда и снова станет выполнять спецоперации, а может даже узнает и участь резидента Бруськина. Кто знает?..
Экзекутор в черном плаще и с лысой головой подошел к столику со своими рабочими орудиями и взял что – то; сейчас Венглер чувствовал к нему яркую ненависть – готов был разорвать ему глотку зубами. Экзекутор навис над ним:
-Что ж, полковник, вы не ломаетесь, да? Но все ломаются, дайте только срок. Вещал он, Я отправлю вас в такое место, что вы заговорите. Все говорят.
Лысый протянул руку, и игла инжектора вонзилась в вену на правом предплечье Артура. Тому сразу захотелось спать, тело стало свинцовым и словно весило больше, чем на самом деле. Враг еще какое –то время делал укол, впрыскивая в кровеносную систему пойманного спецназовца наркоз, который мог бы усыпить слона в прямом смысле этого слова – нужно было, чтобы плененный русский агент очень крепко спал, пока его переправляют в нужное место, но Жатко сопротивлялся до самого конца, но не выдержал химического воздействия и заснул.
Проснулся он уже совершенно в другом месте.




































Часть 16. Огненная гора низверглась с неба.
Глава 1. Музыкальный заключенный.
Жатко волокли куда – то – руки ноги не слушались, словно его снова обкололи химическим препаратом; зрение никак не хотело фокусироваться, а голова была тяжелой и ничего не соображала. Вдобавок ко всему этому, Венглер не мог точно установить, сколько именно времени прошло с тех пор, как лысый палач сделал ему укол – словно вместе с этим уколом, у спецназовца исчезло еще и чувство времени. И было еще неприятнейшее ощущение в нервной систему и вестибулярном аппарате, словно он недавно пережил перегрузку – такое иногда случается, когда низко и быстро летящий гравилет выбрасывает диверсанта над целью, а сам, не попадая на вражеские радары уноситься прочь. Что было странно – ведь ни о каком десантировании не было речи. Странно…
Жатко, наконец, доволокли до какого – то строго определенного места – по всей видимости, тюремной камеры, - и внеся внутрь кинули на жесткую, изготовленную из высокопрочного полимера тюремную койку. Спецназовец делал вид, что ничего не соображает, т.к. единственный путь сбежать отсюда (откуда?) – это усыпить бдительность охраны. По другому никак.
Страж – или стражи – визуально убедился, что «клиент» в порядке и вышел из камеры. Чуткий слух Артура уловил необычную мелодию – было проиграно девять нот в определенной последовательности, затем щелчок блокируемой магнитной двери камеры и удаляющиеся шаги с гулким эхом. Что – то подсказало Артуру Венглеру запомнить эту мелодию из девяти нот, а потом пробуждаться. Жатко так и сделал: запомнил мелодию намертво; сделать это было для него легко, т.к. его покойный отец был музыкантом и Артуру передался музыкальный слух, хоть он уже очень давно не играл на музыкальных инструментах – у него были теперь другие инструменты. Инструменты, приносящие смерть.
С трудом Артур поднялся с койки, на которой не было ни подушки, ни одеяла. Все тело болело, незалеченные раны после пыток кровоточили – словно о здоровье заключенного не могло быть и речи в этих застенках; он понял, что его снова хотят сломать и стал осматривать свою камеру. Помимо койки здесь было всего два предмета – небольшой биотуалет без сиденья и бачка воды, и еще один предмет, назначение которого Жатко очень хорошо знал. Пыточное кресло. Массивное сооружение из полимерного пластика с креплениями для рук, ног и шеи.
«Так и надейтесь, что я на него сяду! Зло выругался Жатко про себя, Надо линять с этой тюрьмы – ведь никогда не знаешь, что взбредет в голову этим германским жлобам! Странно – на мне моя одежда и обувь (за последнее – ура!), а вот этих штучек что –то я раньше не видел…Следящие устройства?» На щиколотках Артура крепились широкие оранжевые полосы из сверхпрочного пластика, которые он не мог снять и о назначении которых мог только догадываться. Но сейчас было не совсем время думать о том, что на него надели – пора убираться из этой тюрьмы и возвращаться домой, писать отчет о том, что он – герой России – провалил задание, сам попался и никого не спас. Но, как сказал кто – то – отрицательный результат тоже результат. Жатко стал осматривать камеру.
Небольшая – всего пять на семь метров, стены, пол и низкий потолок сделаны из сверхпрочного и очень легкого пластика, но сломать который голой рукой не получится – нужно искать что – то другое. К туалету не подавалась вода – видимо смыв включался извне. Пыточное кресло, расположенное здесь для устрашения тоже не имело никаких секретных изъянов, годных для побега. «Как же выбраться отсюда?» Промелькнуло в голове у Жатко. А потом неведомая ему сила – он позже думал, что это был инстинкт, - развернула его к запертой двери камеры и в голове этого музыкального заключенного проигрались те девять нот, составляющих странную мелодию, которые он слышал, когда охранник покинул камеру. «А что если?..» Не веря своей удачи, подумал Венглер.
Он подошел к входной двери камеры и присел на корточки, так, чтобы его лицо было на уровне дверной ручки с той стороны. Пару секунд он помедлил, ожидая, когда пройдет охранник – его шаги были слышны за дверью – видимо его обувь была обита каким – то металлом, - а потом пропел, ясно и четко, все эти девять нот. Дверь камеры щелкнула – сработал редкий, почти нигде не использующийся, музыкальный замок, открывающийся звуком нот, - и Жатко получил свободу. Благодаря своему отцу, умершему несколько лет назад, он Артур Исаевич Венглер, смог покинуть камеру вражеской тюрьмы и получить шанс выбраться отсюда. «Спасибо, папа. Подумал Артур. Ты всегда в меня верил. Да. Да дарует тебе Бог покой.» Венглер отвлекся от ностальгических воспоминаний и сосредоточился – сюда шел еще один охранник; наступала пора действовать!
Охранник, мерно побряцивая своими тяжелыми сапогами, прошел мимо двери камеры Венглера, не обратив внимания, что дверь открыта. Жатко плавным движением открыл дверь и вышел в тюремный коридор, который имел загнутую форму в виде эллипса («Значит здание круглое!» Подумалось Артуру), и освещался равномерно развешенными желтыми фонарями.
Старясь производить как можно меньше шума, оперативник погнался за охранником – тот тихо и мирно дела обход, видимо уверовав, что ни одному заключенному не сбежать. Ложная уверенность! Подошедший сзади Жатко с рывком схватил за плечи и нанес жестокий удар коленом в позвоночник. Раздался хруст, охранник весь съежился, но в этот момент Жатко ударил его ребром ладони в шейные позвонки. Еще хруст, и охранник изломанной куклой упал наземь. «Надо посмотреть, что у него с собой есть.» Подумал Венглер.
Он быстро обыскал труп (а, возможно, еще живого охранника – т.к. им объяснили в школе спецназа, что при переломах шеи смерть наступает не сразу, а спустя пару минут: субъект умирает от удушья) на предмет оружия и полезных предметов. Охранник был вооружен небольшим, компактным, электрическим пистолетом, который стреляет облачком заряженного электричества и парализует жертву – идеальное оружие для тюрем и психиатрических лечебниц, когда не надо калечить цель, но для ведения открытых боевых действий почти не пригодное. Но, т.к. выбирать было особенно не из чего, то Жатко поместил пистолет за пояс и стал обыскивать охранника дальше. Собственно, он нашел лишь музыкальную ключ карту – как понял Артур, музыкальный код на двери меняется каждые два часа, и ему просто повезло, что он успел услышать мелодию, запомнить ее и выбраться из камеры во время, - некоторые личные вещи – фотографии и деньги, - а также небольшую, портативную, коротковолновую рацию. Сколько пройдет времени прел тем, как хватятся охранника? Немного – так себе представал эту ситуацию Жатко – значит надо сделать диверсию и сбежать. Только вот где он? Этого спецназовец не знал: на дне моря, в горах, в воздухе, под землей, на охраняемой танками и БИКами территории? Это был жизненноважный вопрос, но, сначала, Артур решил избавиться от этих следящих оранжевых полос пластика на ногах – зачем выдавать свое местоположение. Но вот как их снять – это вопрос? Внезапно Артура осенило: он протянул руку к музыкальному ключу и, актировав его нажатием пальца, быстро провел по своим щиколоткам. Магнитные полосы отпали, и…Артур стал возноситься вверх на воздух.
-Какого черта?! Не выдержав, проронил он вслух по – русски. Он – в космосе!
Невесомость объясняла его теперешнее местопребывание – его вывезли на орбиту Земли в секретную орбитальную тюрьму, которую не видно с голубой планеты. Это факт, свершившийся факт!
«Вот это да! Думал Артур, гоняясь за левитирующими магнитным накладками, которые не давали невесомости поднимть его в воздух, Как сбежать с космической станции? Он немного подумал: Нужен корабль и хорошая диверсия. И еще…Я не смогу спасти заключенных – все они погибнут…Но, хотя бы избавлю их от боли и страданий, страха и неопределенного будущего, когда тебя, при очередном открытии двери, могут повести на расстрел. Все они, скорее всего, уже сломались и выдали информацию своим мучителям – миссия провалена. Нет, конечно, я могу устроить здесь небольшую войну и захватить станцию, потом послать сигнал СОС на Землю, своим, но слишком мало шансов, что я с этим справлюсь: я ослаб от пыток, нет настоящего оружия и, скорее всего, меня просто схватят. Плюс космос это не то место, где легко вести бои – один неверный выстрел и целый отсек космической станции будет разгерматизирован – и настанет быстрый конец. Плюс ко всему, даже если я захвачу стацию – вполне возможно, что с Земли могут послать сигнал на самоуничтожение и тогда тоже наступит смерть. Да и как вывести всех заключенных отсюда, как доставить их с орбиты домой? Никак. Только я один могу спастись – это своего рода шанс на выживание от Бога, волей Которого я должен воспользоваться. Так что, пленные мои братья по оружию, уж простите, что не могу вас спасти. Да – впервые в жизни извинился, но работа у меня такая. Что ж, тогда – вперед!»
Венглер, наконец, поймал магнитные накладки и вдел в них ноги, а потом активировал при помощи музыкального ключа. Он упал с небольшой высоты на металлический пол (металлический, не пластмассовый, чтобы к нему можно было примагнититься), уже в полете продумывая детали грядущей диверсии. Это будет колоссально – он решил обрушить станцию с орбиты на планету Земля, чтобы все погибли – как правые, так и не правые, все вместе оборвали свои жизни. Да, возможно станция, рухнувшая с небес, принесет огромные разрушения тому месту, куда упадет, но тут уж эти новогерманцы сами виноваты – не надо было строить такого рода тюрьму. Венглер подумал, как врагам удавалось скрывать столь долгое время существование такого объекта – орбитальной космической станции – тюрьмы, но не стал ломать себе эти голову: оптический камуфляж, нестандартная орбита полета, помощь в маскировки от других спутников – да что угодно! Но скоро эта тюрьма перестанет существовать…
Отряхиваясь от пыли и крови, Венглер выпрямился во весь рост – из другой стороны тюремного коридора что – то приближалось, что – то большое и искрящееся электричеством, какой – то страж этого места. Электрический страж. Венглер поднял выпавший электрический пистолет и приготовился к бою.

























Глава 2. Диверсия в космосе.
И это, действительно, был страж: из глубины плохо освещенного тюремного коридора выплывал его электрический силуэт. Почти под три метра ростом, закованный в броню, искрящуюся электричеством, на рискнувшего совершить побег заключенного, плавно, клацая металлическими ботинками, выходил этот гигант; в руке он держал электрический разрядник - грозное оружие ближнего боя, извергающее электричество. Венглер внимательно смотрел на приближающегося противника, его электрический пистолет был в опущенной руке – он был готов к бою, впрочем, как и всегда.
Вся броня электрического стража искрилась –  по его металлическому телу пролегали специальные борозды, по которым передвигалось электричество, а именно вспышки синевато – голубого энергетического канала, который опоясывал все тело этого охранного робота с оператором внутри и делал его неуязвимым для любой атаки электрическим оружием (вполне возможно, как подумалось Венглеру, электрическая атака еще более увеличила бы его силы), одно из которых, сейчас, держал в руках Венглер. Да, по боевой мощи Артур явно проигрывал этому противнику, но отчаиваться было рано – в голове Жатко уже сложился план, как выиграть этот бой и добраться до машинного и низвергнуть эту космическую станцию на голубую планету. Он внимательно смотрел на электрический разрядник в руке робота, внутри которого, как он знал, находится оператор.
Сам разрядник походил на большую трубу, из отверстия в которой, пока выпрастывались лишь искорки электрической энергии, но, на дистанции до пятидесяти метров, этот разрядник поражал врага похожими на синие ежики электрическими разрядами в несколько тысяч вольт разряда; с дальней дистанции – до двух сот метров, - это оружие стреляло мощнейшими шаровыми молниями, которые могли прожигать плоть и обесточивать технику противника; на ближней дистанции разрядник выдавал мощнейшее силовое, электрическое поле, через которое было не пробраться. Собственно, оружие Артура Венглера, которое он, сейчас, держал в руках, было чем – то похоже на разрядник: с дистанции в пятнадцать метров стреляло заряженными электричеством молнии, которые, по своему ударному действию походил на пули на черном порохе – т.е. были достаточно мощными, чтобы поразить человека, но недостаточно мощным, чтобы пробить броню электрического стража или как – то повредить его силовое поле; на дистанции от десяти метров и меньше электрический пистолет стрелял синеватыми вспышками электричества, похожими на ежиков, но, опять же, совершенно бесполезными против робота, состоящего почти что полностью из электричества; а на ближней дистанции пистолет мог превращаться в электрическую дубинку – из его ствола выезжал двадцатисантиметровый луч чистой электрической энергии и мог поражать врага на дистанции рукопашного боя; в последнем режиме, электрический пистолет разряжался максимально быстро. Т.е. оружия Артура Исаевича Венглера, полковника спецназа по кличке «Жатко», было абсолютно бесполезно против текущего противника – скорее всего, полковник тут и сгинет.
Артур выстрелил. Электрическая молния метнулась в сторону ног противника, где меньше всего было действие защитного, электрического поля. Электрическая молния попала в магнитный ботинок робота и одна из его ног приподнялась над полом – исчезла искусственная гравитация, и робот стал левитировать в невесомости. За первым выстрелом почти сразу последовал второй, и уже вторая нога робота поднялась в воздух. Он смешно размахивал электрическим разрядником в правой руке, пытаясь обрести равновесие и как – то прицелиться в противника и поразить его электричеством. Защитное электрическое поле, которое, вполне возможно, питали скрытые генераторы, находящиеся в полу этой космической станции, почти исчезло, оставшись лишь на руках стража.
Венглер кинулся вперед, на бегу меняя режим стрельбы, переключая пистолет на ближний бой; из дула электрического пистолета вылетела струя чистого электричества белого цвета. Можно бить.
Жатко оказался под повисшим в воздухе противником и резко ударил его в правую ногу, чуть зацепив его при этом и потянув в нужную сторону, чтобы добраться до головы. Тело полутонного робота было легким, как перышко и легко переворачивалось. Электрическая дубинка ударила в голову робота, на которой был надет защитным шлем. Противник тут же выпустил разрядник и потянулся руками к лицу, но было уже поздно: мозг оператора этого робота – практически, БИКа, - уже поджарился от сверхвысокого электрического воздействия. Венглер подержал электрическую дубинку еще с десяток секунд в соприкосновении с головой врага – ему не нужны были сюрпризы вроде выстрелом в спину от недобитого противника, - а потом убрал оружие, переместив орудие в режим стрельбы молниями. Аккумулятор электрического пистолета был почти полностью разряжен.
Из тюремного, чуть закругленного коридора слышались голоса приближающейся подмоги, не меньше пятнадцати человек. Причем охранники приближались, как с одной, так и с другой стороны от Венглера. Спецназовец был в ловушке; но не было такой ловушки, из которой Венглер бы не сумел выбраться. Он посмотрел на потолок и сразу понял, что нужно делать.
Через двадцать секунд на место побоища сбежалось около тридцати человек охраны, вооруженных электрическим оружием – как электрическими пистолетами, так и миниатюрными электрическими разрядниками; некоторые из них держали шоковые дубинки ближнего боя, - но поле боя было пусто – цель, сбежавший заключенный, - исчезла. Они громко переговаривались на смеси немецкого, английского и китайского языков и недоуменно потирали затылок – где сбежавший русский диверсант? Вот задаст трепки начальство…
Висевший над ними Артур Венглер чувствовал себя каким – то киберниндзя – он успел снять магнитные накладки с ног и, при помощи невесомости, - поднялся к неосвещенному потолку, где сейчас находился. Укрытие было очень ненадежным – стоило хоть одному охраннику посветить на потолок и он бы моментально нашел Венглера: но Артур пошел на это риск, т.к. другого пути просто не было – он не справился бы с тридцатью, вооруженными электрическим оружием, людьми. Вот были бы у него две катаны – тогда вопрос вероятности так бы не стоял, все было бы намного проще. Он сжал рукоятку электрического пистолета и нащупал батарею этого оружия, которое питалось от мощной электрической батарейки, практически, электрического генератора, и его второй раз за две минуты осенило – Жатко понял, как именно надо сделать диверсию, и, причем, для этого не надо пробираться в таинственный машинный отсек, где полно компьютеров и дисплеев с биометрической идентификацией, которые он ее сможет взломать.
Когда он учился в Школе спецназа, то очень многие базовые ситуации им не только рассказали, но и показали, обучив, при этом, как именно надо выбираться из тюрьмы. Но, вопреки мнению о том, что боец спецназа может действовать везде, где  он не оказался, их все же не учили работать в космосе – такая ситуация не рассматривалась (были инциденты, когда некоторые бойцы спецназа приземлялись после катапультирования из гравилетов с орбиты, но космические станции выпускники этой Школы еще не уничтожали), а если бы даже кто – то бы и рассмотрел ее, то это была бы чистая научная фантастика, а не боевая методичка. Но базовая цепочка действий, их последовательность, была стандартной для любой диверсии – нужно было лишь найти нужный подход. И полковник Венглер его нашел. Электрическая батарея пистолета при взрыве выдавала такую кучу энергии, что при взрыве ее у стенки станции, произойдет разгерметизация, и станция рухнет на Землю. В океан или на какую – то недружественную России страну, но все будет именно так; да, конечно, как понимал Жатко, спасательные механизмы будут стараться выровнять станцию и спасти людей и оборудование, но ту произойдет, скажем, второй взрыв – страшнее и больше прежнего, и справятся ли жизнеобеспечивающие механизмы этой орбитальной космической станции с такой внештатной ситуацией? Вряд ли… «Идеальная диверсия: новый тип диверсий. Космическая эра…Если я выживу, то эта операция войдет в учебники…» Подумал Артур, с потолка наблюдая, как постепенно расходятся охранники, пока не осталось пары самых стойких. А потом и они ушли, оставив лишь одного бойца – самого молодого и неопытного, - охранять труп электрического стража, который кто –то накрыл своей рабочей круткой (тут впервые за все время пребывания на орбитальной тюрьме, Жатко заметил, что тут достаточно холодно. А, может, это после пытки холодом, он еще не оклемался), отдавая дань усопшему бойцу, почти задержавшего беглеца.
Артуру Венглеру нужен был второй пистолет – т.к. для задуманного нужно было две электрических батареи, - и молодой охранник, оставшийся на страже, был идеальной мишенью, для того, чтобы раздобыть второй электрический пистолет. Артур приготовился и начал действовать.
Половник провел ключ – картой по магнитным накладкам и тут же обрел вес и рухнул всей своей массой на ничего не подозревающего охранника, стараясь, при этом угодить коленом ему между лопатками в центр спины, где находиться позвоночник, с тем, чтобы сломать последний. Хруст, легкий вскрик боли и два тела рухнули на землю. Венглер быстро поднялся и вытащил из кобуры охранника второй пистолет, который так был ему необходим; еще оперативник изъял ключ – карту этого щенка и некоторые личные вещи, вроде монеток и карточек с электронными деньгами (монетки, как понял Артур – для автоматов с едой и напитками, а карты – для заказов еды в столовой. «Пресловутая западная экономика, подумалось ему, нас в Школе кормили бесплатно. И кормили хорошо. Как и учили…Он умер уже или нет?»), а потом увидел дверь, через которую сюда вбежали тюремщики и, соответственно, через которую они ушли. Жатко нанес жестокий удар ногой сверху –  вниз по шее поверженного врага, гарантировано его убив – теперь не поможет ни реанимация, ни доктора, ни трансплантация спинного мозга – этот человек труп, -а потом, подойдя к двери и достав один из пистолетов и переведя его в режим шоковой дубинки, провел реквизированной ключ – картой по сканеру. Дверь открылась, и Жатко вошел внутрь.
Это была обычная комната охраны – полу кухня, полу комната отдыха, нечто среднее, - но, здесь была одна вещь, которая заинтересовала Венглера. Аптечка. Самая простая белая коробка с красным крестом на ней и содержащая обычные препараты. Артур внимательно осмотрелся и прислушался – все пока было тихо и он был один, - потом снял аптечку со стены и открыл. «Слава Богу, подумалось спецназовцу, смогу немного привести себя в порядок.»
На то, чтобы перебинтовать кровоточащие раны и прижечь их антисептиком, ушло около десяти минут. Артур даже принял две таблетки сильнейшего анальгетика, нарушив при этом доктрину чистоты, запрещающей принимать лекарства, но деваться было некуда – не прими он лекарства, волна боли могла накрыть его в любой, самый не подходящий для этого, момент. И все это время, пока лечился, он думал.
Миссия провалена – это Венглер хорошо понимал, и сейчас не время стоить из себя героя, который в одиночку уничтожает вражеский бастион и всех спасает. Да и чем уничтожать, этими электрическими игрушками, электрическим пистолетом? Жатко не мог не отдать должное нужному стратегическому решению строителей станции, дать охранникам лишь электрическое оружие, которое не сможет пробить стены орбитальной космической станции, в т.ч., если попадет не в тем руки, но это сводило на нет боевую эффективность бойца спецназа, который всегда – практически всю свою жизнь, - на сверхсовременное оружие и сейчас просто представлял собой одиночку – плохо вооруженного и окруженного врагами. Без БИКа, без лазерных мечей, без лазерного автомата, наконец. Да, никого ему не спасти – нудно сберечь свою голову. А еще, как подумал Артур, эти люди сами виноваты: он вытерпел пытки, а они не смогли, сломались. Да, его болевой порог ниже, чем у обычного человека, но, когда тебе например, сначала вставляют под ногти иголки, а потом сдирают этот самый ноготь и ты молчишь – это уже подвиг. А провал операции – скорее всего, следствие плохой координации спецслужб: СВР метет в свою сторону, ФСБ, соответственно в свою, а ГРУ вообще стоит в сторонке, а простому оперативнику из отдела специальных операций, приходится за это отдуваться, рисковать, в полном смысле этого слова, своей шкурой. Нет: и резидент в звании полковника и прочие агенты, которых содержали здесь и радиационные маркеры которых были не видны, обречены. И сейчас не время для извинений или жалости к себе – наступил черед посадить эту космическую станцию на Землю, обрушить ее на голубую планету (как огненную гору), как кару за боль и насилие.
Артур перебинтовался, извлек из пистолета убитого охранника электрическую батарею и, снова воспользовавшись ключ – картой, покинул комнату отдыха охраны и вышел в тюремный коридор. Пора было действовать. Пора было возвращаться домой.
Русский диверсант прикрепил батарею, вынутую из электрического пистолета, в укромном месте – так, чтобы она была максимально удаленно от поворота тюремного коридора, но, при этом, в нее можно было попасть из электрического пистолета. Потом Жатко отошел на максимально возможное для выстрела расстояние и прицелился, переведя оружие в режим стрельбы молниями; а потом выстрелил.
Взрыв напоминал вспышку осветительного патрона только с искрящимися шарами молний и искрами, которые разбросались во все стороны – как – будто сработал фейерверк. Но это длилось всего секунду, а потом пролом во внешней стене орбитальной станции стал вытягивать в космос воздух, предметы и людей.
Но Артур на это уже не смотрел – он постарался как можно быстрее добежал до комнаты охраны, через которую, как он знал, можно попасть в эвакуационный отсек. Когда он выбежал из комнаты отдыха охраны, магнитные накладки на пару секунд вышли из строя – это отрубилась искусственная гравитация, - и спецназовец на несколько бесконечно – долгих секунд завис в воздухе, в невесомости. Потом гравитация вернулась, и Артур еще больше ускорился. Он выбежал из коридора, освещенного тусклыми, подмигивающими лампами, и, доверяясь только инстинкту, побежал в нужном направлении, в котором бежало уже множество людей в форме охранников и пара в обычной одежде – рубашках и брюках, - видимо последние были офицерами вражеских разведок, производящие допрос. На Артура Венглера никто не обратил внимания – все старались спастись с гибнувшего корабля: а то, что один из заключенных сбежал, уже мало кого заботило. Все старались попасть в эвакуационный отсек к эвакуационной капсуле, чтобы спасти, по крайней мере, свою жизнь, раз это абсолютно секретное место на орбите Земли скоро перестанет существовать.
Артур еще более ускорился, расталкивая плечами и руками медленно движущиеся толпы народа, и, наконец, он и еще двадцать человек вбежали в отсек, который, как он понял, находился как раз под тюремными камерами, где были эвакуационные капсулы и три специальных гравилета, способных летать и в космосе, и в земной атмосфере, способных довезти Венглера до границ России – даже если они сейчас падали на Аргентину. В один из трех самолетов садился человек с дыхательной маской на лице. Артур рванул к нему, размахивая электрошоковой дубинкой; пытающийся скрыться на гравилете боец обернулся и посмотрел прямо на Артура – его лицо исказилось страхом. Именно в этот момент, Жатко отключил магнитные накладки на ногах и, сделав пируэт и пролетев над застывшим в страхе противником – он уже понял, что перед ним сбежавший заключенный, вражеский агент, - приземлился в кабину гравилета, на ходу выстрелив в трусливого вражеского бойца, убив его молнией в горло. Затем Венглер с быстротой лесного пожара завел гравилет, пристегнул страховочные ремни, надел запасную кислородную маску и покатил, уже поднявшись в воздух, в сторону шлюза, который, пока, был закрыт. Жатко активировал оружие корабля – ситуация была экстремальная, поэтому бортовой компьютер корабля не воспротивился активации оружия – ракет и лазерного пулемета. Артур прицелился и плавно потянул гашетку пулемета, одновременно с этим выпуская две ракеты во внешний шлюз и разворачивая корабль спиной к космосу.
Огонь лазерного пулемета испепелял вражеских бойцов, которые, к тому же, имели с собой лишь электрическое оружие, не способное сбить гравилет. Венглер быстро выпустил пару ракет в оставшиеся, еще не занятые гравилеты, чтобы отрезать всякий путь противнику к отступлению, потом почувствовал ускорение – его самолет выносило в открытый космос. Но, прежде, чем его вынесло на орбиту Земли, спецназовец успел выпустить все оставшиеся у него ракеты в эвакуационный отсек космической орбитальной тюрьмы, который взорвался, лизнув ярко – белым пламенем самолет Венглера.
Отлетев на достаточно большое расстояние от падающей космической тюрьме, Артур внимательно смотрел, как это, похожее на большой металлический бублик, сооружение плавно входит в более плотные слои атмосферы, разогреваясь при этом от плотного воздуха и обгорая по краям – спецназовец понимал, что вся станция не сгорит в воздухе. Она рухнет. И то, что он сейчас сделал, было первым в своем роде – диверсией в космосе. Но пора было возвращаться домой; Артур настроил приборы, потянул нужные рычаги и его гравилет стал входить в атмосферу Земли, а недалеко от него огненная гора низвергалась на Землю, готовая принести чудовищные разрушения и ужасные жертвы. Но Артуру Венглеру, полковнику спецназа, было на это наплевать – в каком – то смысле слова он все же спас тех людей, которых его послали спасти – по крайней мере, им точно уже никогда не будет больно.
Одинокий гравилет – больше никто не спасся из падающей на Землю орбитальной тюрьмы, - взял курс, вошел в вираж и полетел в сторону северной оконечности России, ближе к Архангельску. А орбитальная тюрьма падала прямо на восточную часть Британии, и эту огромную огненную гору, низвергающуюся с небес, ее падение, никто не мог остановить.




























Глава 3. Вы – генерал!
Гравилет входил в плотные слои атмосферы, и его корпус все более раскалялся – естественное следствие законов физики. Жатко, находящийся в кабине этого летательного устройства почувствовал жар; спецназовец перевел режим внешних энергетических щитов в максимальное охлаждение – они практически отталкивали от себя воздух, - и в салоне стало прохладней. Ритмичное дыхание бойца дисгармонировало с нарастающим гулом, слышавшимся совсем рядом – на Землю падал не он один: всего навсего в пятидесяти километрах от него обрушивалась на голубую планету орбитальная тюрьма.
Это было одновременно и жуткое, и захватывающие зрелище – целая огненная гора падала с небес. Сейчас, спускаюсь с орбиты Земли на планету, Артур Венглер смог поточнее рассмотреть станцию, где, вполне возможно, он бы завершил свою жизнь; завершил плохим концом. Орбитальная тюрьма состояла из одного большого  металлически – полимерного круга с небольшими надстройками сверху и снизу – специалистам российских военных НИИ еще придется разбираться в способе маскировки, которым эта станция скрылась от мира и любопытных глаз, но уже сейчас было ясно, что Западу нанес очередной удар, от которого им трудно будет подняться, - из нижних секторов стации выходил огонь – видимо там и было пресловутое машинное отделение, а наверху, над тюремными блоками была капитанская рубка. Все это сейчас горело в плотных слоях атмосферы и падало…Но падало куда? Жатко не знал ответа на этот вопрос, но знал простую истину: как и при кораблекрушении, гибнущий корабль затягивает за собой все в пучину моря, так и при падении такого космического объекта, как орбитальная станция, поток турбулентности утягивает за собой более мелкие объекты – вроде спутников или малых кораблей; так что ему нужно было как можно быстрее удалиться от падающей огненной горы – иначе он упадет с ней в тандеме.
Жатко взял управление и включил реактивные двигатели, работающие на электричестве, и полетел прочь, стараясь при этом связаться с ближайший российским спутником для определения геолокации – это было необходимо – иначе, как бы он узнал где дом?
Фюзеляж еще более раскалился, защитные щиты почти что отказали – теперь корабль Артура не просто падал, а падал со значительным ускорением, словно иголка, направленная в сердце великану. В кабине раздался мелодичный звон компьютера гравилета – тому удалось связаться со спутником, и местоположение спецназовца было установлено – он падал над Скандинавией. «Все – скоро войду в обычную атмосферу Земли, пригодную для полетов и полечу домой, подумал Жатко, Мурманск, Архангельск, Санкт – Петербург? Где приземлится? В Архангельске – так будет меньше шума. Эти идиоты со станции даже не удосужились проверить мою обувь, сюрприз все еще там. Надеюсь, он мне пригодиться…»
Жатко уверенной рукой вел гравилет и уже скоро заметил родные края. Он входил в воздушное пространство России; установки ПВО нацелились на одинокий, нарушающий границы, без полетного плана гравилет и послали к нему запрос в виде «свой – чужой». Артур быстро набрал код и отправил его по коротковолновой частоте на базу ПВО, и ракеты, которые хотели его сбить, снова скрылись в сверхпрочной амбразуре. «Да, с безопасностью у нас все в порядке, подумал полковник спецназа, сможем ли мы также красиво сбить все ядерные ракеты, если они когда – нибудь полетят на нас? Буду на это надеяться…» Артур выбрал курс и полетел к Архангельску – дом, он почти рядом!..
Когда до города оставалось всего километров двести, Артур Исаевичи Венглер, единственный человек, спасшийся с орбитальной космической станции, рухнувшей на Землю – чему он сам и был причиной, - резко потянул рычаг катапульты и, когда его вынесло из кабины, а гравилет по нисходящей траектории полетел в мутные воды северного моря, все еще скованные льдом, быстро отстегнул парашют и стал камнем падать с двухкилометровой высоты. В его ботинках содержался тончайший слой антигравитационного материала, который, при падении с большой высоты активировался и позволял оперативнику мягко приземлиться хоть с крыши дома – конгломерата и остаться при этом живым; этот «сюрприз» проглядела военная разведка Новой Германии, и сейчас агент надеялся именно на это.
Лед еще не сошел, а до берега было меньше километра, и Жатко, рухнувший с неба, словно падший ангел, приземлился мягко и нежно на белый ледяной торос. Быстро прикинув направление движения, спецназовец побежал по льду в сторону берега – до самого Архангельска было около 150 километров на восток, но ближайшие поселения были уже рядом – нужно добраться до ближайшего банка и вернуться домой. Если его не перехвати группа быстрого реагирования, посчитав за вражеского шпиона или диверсанта. Но рискнуть нужно – он специальный агент, а уж на родной земле, как – нибудь сможет добраться до дома. Он услышал шум в море – это упал гравилет, вспоров своим падением ледяную кромку. Жатко ухмыльнулся – он был дома, а если он мог выживать в некомфортных заграничных условиях. То уж на родной земле его никто не тронет.
Спецназовец какое – то время думал, дожидаться ли ему группы быстрого реагирования, а потом проходить головомойку в местном отделе ФСБ, но решил этого не делать – проще добраться до Москвы и там доложить о сделанном. «Куда же рухнула эта станция? Недоумевал Артур, протискиваясь к берегу между ледяными глыбами, И который сейчас час? Этот полярный день просто изматывает.»
Артур выбрался на берег и пошел по небольшой тропке, ведущей к утоптанной тропе, более широкой, а из нее вышел на вполне себе приличную бетонную дорогу, которая, сейчас, была покрыта кромкой льда и трусцой побежал по ней в сторону, как думал Жатко, ближайшего городка или хотя бы поселка, где есть банк – нужны были деньги, ведь как добраться с крайнего Севера без рубля в кармане до Москвы? Это очень трудно сделать.
Адреналин бушевал в крови, поэтому Жатко припустил хорошим бегом и очень скоро (после шести километров, как он заметил) вбежал в некий поселок со странным названием; его высотные дома были утыканы как раз напротив небольшого леска, который еще встречался в изолированных районах Сибири и крайнего Севера, но в средней полосе почти не встречался – слишком много людей предпочитало с комфортом жить в тепле и уюте, а лес был лишним. Это было небольшое, миллионное поселение без домов – конгломератов, но в котором был нужный ему отдел банка, в который Артур и зашел, мазнув взглядом по небольшим голографическим часам над входом. Десять утра – весь этот кровавый кошмар с пытками, побегом и выживанием закончиться к вечеру этого дня – скоро он даст отчет о сотворенном и получит либо награду, либо жесточайший выговор – но что они могли реально сделать с ним, единственным человеком, выжившим во всей этой истории? Конечно, можно пойти к журналистам, но тогда его уволят из рядов Российской Армии, а Артур пока этого не хотел – надо ждать реакции начальства. Он подошел к свободному окошку и обратился к сотруднице – молодой девушке, которая что – то очень внимательно смотрела на своем сотовом телефоне:
-Доброе утро. Нет реакции; он попробовал снова: Простите…
Девушка отвела взгляд от экрана и посмотрела на клиента – избитого, со сломанным носом и в порванной в некоторых местах одеждой и невольно вздрогнула. Это было не похоже на обслуживания в самом крупном банке России – видимо на то была какая – то причина; девушка сказала:
-Здравствуйте. Что вам угодно?
Артур наврал ей стандартную в таких случаях белиберду – о том, что его избили хулиганы, отобрали, деньги, документы, даже сотовый, а он не местный и ему нужно по биометрии получить доступ к своим счетам. В общем – то это было стандартной процедурой при потере документов: человеку сканировали сетчатку глаза, и он от руки заполнял сканирующую дощечку, написав на ней свои имя и фамилию. Девушка быстро просканировала Венглера, левый глаз которого почти заплыл и дала ему дощечку – сканер со специальной ручкой для заполнения. Артур секунду другую колебался, какое имя вписать, но вписал свое настоящее – вдруг фамилия Ивецкий теперь связан с международным терроризмом, кто знает, как ему напакостили новогерманцы? У Артура возникла мысль, что теперь ему не скоро удастся попасть за границу, но он ее отогнал.
Пройдя проверку и получив нужную сумму, Артур Венглер попросил девушку вызвать ем такси до Архангельска – и, хоть это и не входило в ее обязанности, эта молодая блондинка согласилась. А потом Артур спросил:
-Что такое интересное вы смотрите? Кивком указав на ее телефон.
У девушки на лице возникло странное выражение, и, вместо ответа, она открыла голографический проектор на своем телефоне и над ее рабочим столом появилась картинка. Огромная, горящая огнем и белыми вспышками взрывавшегося пламени гора падала на экранированный город. Сотрудница банка пояснила:
-Это случилось час назад: огненная гора низверглась с неба на Лондон. Тридцать пять миллионов человек погибли мгновенно. У них там техногенная катастрофа… Ужас. Что с вами?
Венглера аж повело – он снова поставил рекорд по убийству людей: ни один человек еще никогда не убивал столько себе подобных, он был первым. Но, у каждого действия есть последствия – вполне возможно, его действия – Жатко почти на сто процентов был в этом уверен, - могли вызвать войну. Артур смотрел на молодую блондинку за кассой банка и невольно спросил, смягчившись сердцем:
-Вы опасаетесь войны?
Девушка кивнула, проговорив:
-Все на это указывает…
«Может у нее парень в армии служит, подумал Артур, или отец…Сколько я положил таких вот людей – картонок на поле битвы, скольких детей сделал сиротами, скольких жен вдовами? И вот в такие моменты всегда думаешь о предназначении…Но, сколько бы я не убил, как мне кажется, я никогда не переживал об них – видимо, такой уж я человек, малоэмоциональный…» Венглер решил утешить девушку:
-Я служил в армии, и там нам объяснили, что в случае глобальной войны нам боятся нечего.
-Почему? Был ее вопрос.
-Такова концепция современных глобальных войн – все просчитано в боевой ситуации мощным военным искусственным интеллектом – нам даже показывали это в виде военной игры. – ни одна ракета не упадет на нас, все будут сбиты.
-Где же вы служили, если знаете это?
Жатко решил ответить, хоть и понимал, что уже многое выболтал:
-Спецназ. Плюс еще имейте в виду, что дату начала войны точно сообщит разведка. Мы так и работали тогда в спайке: разведка узнавала, а потом нас, оперативников, вывозили на нужное место и мы уничтожали цель. Хорошая была работа.
-Надеюсь, моего мужа не отправят на очередную войну…
-Я думаю не отправиться – плюс ко всему, он кивком головы указал на голограмму падающей на Лондон орбитальной тюрьмы, этот инцидент скоро исчерпает себя.
-Вы уверены?
-Уверен абсолютно.
Тихо пискнул зуммер мобильного телефона молодой блондинки, чей муж сейчас служил; она сказала:
-Ваше такси прибыло.
-Спасибо.
Жатко попрощался и напоследок мазнул взглядом по голограмме на левой стороне блузки этой молодой женщины, запоминая фамилию – возможно, он, когда – нибудь сможет что – то сделать для ее мужа, если, действительно, разразиться ядерная война или что похуже. Артур попрощался и вышел из банка, сел в такси, назвал адрес – аэропорт Архангельска и мгновенно заснул.
Электромобиль остановился перед парковкой аэропорта Архангельска, Артур Венглер проснулся, расплатился с водителем и вышел из машины. Вечный день с низким, какими- то покатым Солнцем, кажется достигал своей половины – было около трех часов дня. Венглер понимал, что ему нудно как можно быстрее встретиться со своим начальником, генералом Гриценко – это было необходимо сделать, иначе ситуация и вправду может выйти из – под контроля: особенно, если Запад обвинит во всем Россию. Нужно было спешить. Венглер купил билет на ближайший рейс до Москвы – через сорок минут, - купил новую, черную одежду (оставил лишь ботинки) и пообедал в дешевой забегаловке, где наелся булочек с заменителем мяса, а потом пошел на посадку. В самолете, вместо того, чтобы обдумывать, что именно н скажет генералу Гриценко, Артур мирно спал.
Когда гигантский самолет с 7000 пассажиров на борту пошел на посадку, Венглер вырвался из оцепеняющего сна, притупляющего боль – тело ныло и болело, начиналась мигрень; но сознание было ясным и четким – план речи для генерала сошелся сам собой, и Артур похвалил себя, что проспал пару часов – это предало ему сил.
Спецназовец взял такси и назвал адрес за три квартала от здания Школы спецназа, где теперь базировался отдел специальных операций, где заседал генерал. Было пять часов вчера; вечерняя Москва постепенно разбуживалась, находя свой ритм и выбрасывая на улицы сотни тысяч людей, спешащих в никуда. Дома, в их пятикомнатной квартире в доме – конгломерате Галина готовила ужин или проверяла домашнее задание у детей – так хотелось домой…Жатко одернул себя – домой сейчас нельзя – ему нужно спасти мир, а, точнее, предотвратить атомную войну, ведь своими действиями он поставил мир на грань этой войны. Кто же знал, что орбитальная тюрьма построена из сверхпорочных материалов, рассчитанных на многие десятилетия использования, и не сгорит в верхних слоях атмосферы, да еще ко всему прочему утянет за собой сотни спутников, которые, тоже, рухнут на Землю? Да, это задачка из высшей геометрии – и теперь только он, Жатко, знает правду, и этой правдой он поделится с остальным миром. Если генерал не захочет рационально использовать данную ему информацию, то Жатко сам проведет ее по нужным инстанциям – как – никак он присягу давал защищать Родину.
Но генерал выслушал. Почти все те двадцать минут, что Артур пересказывал события германской миссии, Гриценко молчал, не мешая агенту высказываться. А когда Жатко закончил, то начальник отдела специальных операций кратко сказал:
-Давай пока в больницу, Артур. А я – в Кремль! Позвони жене, ей будет приятно.
Венглер с трудом поднялся (упоминание о больнице словно оживило его раны, полученные под пытками) и отдал честь.
-Служу России и спецназу!
Потом вышел, забрал кое – какие личные вещи из своего кабинета и пошел в лазарет, где его осмотрел врач, белое лицо которого выдавало то, на что смотрел эскулап – доктору не приходилось еще иметь дело с последствиями пыток. «Может и не придется ему больше видеть – одного раза хватит, подумал Венглер, непроизвольно морщась, когда обрабатывали его раны, Ладно, я – дома; нужно позвонить жене.» Врач порекомендовал покой, но лучший покой – это дом. Артур Исаевич Венглер собрался и поехал на служебной электромашине домой, к жене. В его памяти очень хорошо отпечаталось лицо любимой женщины, когда она увидела его, своего мужа, боевого офицера, вернувшегося с задания; в ту ночь Венглер пообещал себе, что, если он когда – нибудь станет начальником над отелом специальных операций, то будет планировать миссии так, что никто не попадется врагу.
На следующий день все разрешилось – какой – то хакер слил в сеть информацию о то, что именно рухнуло на Лондон. Он выдал почти все данные, переданные Венглером генералу Гриценко, и Западу пришлось оправдываться, доказывать, что Лондон (жертв на следующий день уже было 47 миллионов) уничтожила просто рухнувшая с орбиты космическая станция, а не секретная тюрьма (специалисты до сих пор никак не могли понять, как такой объект не был виден с Земли и есть ли еще алогичные станции – невидимки со скрытым на них оружием), и враг снова оказался в проигрыше.
А потом случилось то, чего Артур так скоро не ожидал. После германской миссии, он стал заместителем Гриненко, заместителем начальника отдела специальных операций в звании полковника и работал в этом звании до февраля 3839 – ого, планируя спецоперации, но сам их уже не выполняя, направляя других бойцов на врагов Родины. И вот, в один из слякотных февральских деньков, генерал Артур Гриценко вызвал к себе Венглера, который, в элегантном черном костюме вошел в кабинет своего начальника. Гриценко просто сказал:
-Поздравляю, Артур Исаевич, у меня для вас хорошая новость. Отныне, вы – генерал! Приказ об этом подписал верховный главнокомандующий. Поздравляю!
Так бывший оперативник спецназа Артур Венглер по кличке «Жатко» стал генералом и начальником отдела специальных операций. Его начальник, Гриценко, занял более высокий пост в министерстве обороны, а командование отделом специальных операций принял на себя генерал – майор Венглер. Решение было в т.ч. и политическое – скоро в России будут выборы, и Диктатор, (уже защитивший свою диссертацию) вернется к власти; а ему нужны верные люди – ведь войны, в каком – то смысле этого слова, никогда не заканчиваются.


































Часть 17. Генерал.
Глава 1. Что пишут в газетах – 4. Технологии будущего.
Жатко постепенно ассимилировался на новом месте и привыкал к работе – стратегическому планированию специальных операций отдела спецназа России – генеральские погоны ему не жали: он был превосходный стратег и тактик, поучаствовавший во множестве операций и сейчас натаскивающий молодое поколение. Конечно, Артур жалел о том, что сам не участвует в операциях, но, теперь (в Британии погибло 55 миллионов человек, после того, как он обрушил на Лондон орбитальную тюрьму), после событий на орбите, его, как оперативника больше уже никто не отпустит в заграничную командировку; его статус, как генерала, также автоматически запрещал ему покидать пределы Российской Федерации и позволял бывать лишь в соседних дружественных странах вроде Белоруссии или Неостана – объединенных Казахстана, Узбекистана и Азербайджана, - но выезжать в Европу или Азии он уже не мог. Это было также рациональной мерой к защите жизни Венглера – ведь разведка Новой Германии не могла не догадаться, кто их так жестоко унизил и оскорбил: во – первых не смогли сломать беспомощного, пристегнутого к креслу человека, пытками, а, - во – вторых не смогли его удержать как положено в секретной тюрьме (кстати, российские ученые так пока и не смогли разгадать, как именно удалось замаскировать такую махину как орбитальная космическая тюрьма, сделав ее тайной, как пока они не знали, есть ли на орбите еще подобные, невидимые станции) и он из нее сбежал, оставив их с носом; конечно, они хотели отомстить. И Жатко было не безопасно покидать Родину. Но тот информационный впрыск, что сделал хакер (на самом деле офицер – программист из РФ), частично обезопасил Артура Исаевича Венглера от мести новогерманской разведки и отклонил мир от ядерной катастрофы. (Как потом узнал Артур, этот трюк предложил ни кто иной, как Диктатор, который очень скоро вернется на политическую арену, и его седеющие усы снова будут не сходить с голографических экранов).
В новой должности Артуру проработал уже год – наступил 3840 – ой год от Рождества Христова. Он спланировал множество операций; они с семьей жили в Москве в пятикомнатной квартире в доме – конгломерате, которую Артур купил на свои деньги. Галине, кстати, нравилось быть генеральшей – она завела множество подруг, и, иногда они собирались у Венглеров, проводя вечера и ночи в веселой беседе.
Как это не прозвучит странно, но и сам Венглер обзавелся друзьями – он никогда не был замкнутым, просто те операции, что он выполнял, иногда сводил его с человеком на два – три дня, а, потом, они больше уже никогда не виделись. Но, работая в отделе планирования, Артур подружился с другими старшими офицерами и даже одним генералом – артиллеристом, который практиковал т.н. «контрольный удар» - когда, после выполнения задания агентом, по объекту врага наносили точечный удар из артиллерийской установки, добивая выживших врагов и уничтожая улики, обличающие Россию в причастности к миссии.
Не забывал Артур Венглер и интенсивные тренировки: он почти каждый день выполнял необходимые физические упражнения, два раза в неделю занимался кендо и раз в неделю либо проходил полосу препятствий в здании Высшей Школы спецназа, либо выбирался на подмосковный полигон, где стрелял из всех видов оружия. Боевого генерала за это очень сильно уважали – ведь далеко не каждый найдет в себе силы после одиннадцати часового рабочего дня пойти в спортзал; но Венглер находил для этого силы и в свои 40 он давал фору многим молодым, что, как бы пафосно это не прозвучит, было почти нормой в войсках спецназа.
Иногда Артур надевал свою военную форму и прикрепляя к лацкану военного пиджака заветную звезду Героя России; но делал это в одиночестве, словно боялся быть заподозренным в нарциссизме. Когда он смотрел на себя в этой форме и с высшей наградой, то почему – то думал, что если Бог есть, то Он все же будет хорошо относиться с его душой после смерти; не то что Венглер хотел умереть или предчувствовал близкую смерть, просто по законом физиологии (или баллистики) это рано или поздно произойдет. А раз ты самый лучший убийца в своем роде, посмертие тебя может ждать странное – вплоть до ада. А ко всему прочему, как ему рассказали, молодые курсанты, читая в секретных учебниках описаниях операции «ионная мина» и про побег Венглера с орбиты и первую диверсию в космосе, ориентировались на него. Это было странно – словно про него написали в газетах (чего не было), и он стал популярен. Но о Боге Артур Венглер думал все же не часто – хватало и других забот; да и вообще он был неверующим человеком – атеистическое воспитание сказалось, хоть он и чтил своих родителей – маму перевез в Москву, а в день памяти отца всегда читал Отче наш, за упокой его души. И, хотя, Жатко не был особо верующим – он вообще не верил, - но чтение Отче наша слегка обновляло его душу – он с трудом принял весть о смерти отца: видимо, был слишком хорошим сыном.
Работа заполнила все дни жизни генерала – он не знал и минуты продыху: теперь он отвечал за жизни многих людей, причем, не только оперативников. Правильно спланированная и успешно проведенная операция сохраняла множество жизней – эта была очень важная работа, служба государству. Но, не смотря на то, что он служил в спецназе и сам был оперативником, и теперь посылал других на задание, Артур Венглер так и не нашел себе подобного – все, кто ему встречались на пути, все же, до него не дотягивали, были недостаточно круты, что ли. Артур так и не встретил человека, который смог бы похвастаться большим количеством убийств, чем он – ныне генерал – и это было странно, т.к. в спецназе он служил уже восемнадцатый год. Собственно, навыки Артура Исаевича Венглера был уникальны – их невозможно было повторить, он был идеальной боевой машиной, сметающей все на своем пути. И ничего так Артуру не хотелось, как снова стать оперативником и выйти в поле уничтожать очередную цель, предотвращая теракт или глобальную войну; но это было в прошлом – теперь он отвечал за других людей и наставлял их, направлял и возвращал домой живыми.
Иногда, после особо тяжелого и напряженного дня, генерал Венглер присаживался на низкий кожаный диван и читал новую голографическую газету. Иногда читал на иностранных языках, иногда на родном русском – теперь это было уже не принципиальным – ведь переводчик речи был, практически, синхронным.
Однажды, открыв популярную отечественную газету, Венглер удивился названием заголовка – «Технологии будущего». Это была сравнительная, научнопопулярная статья, принадлежавшая перу одного более или менее известного современного писателя, пишущего на русском; в ней автор рассказывал, почему современное нам будущее не соответствует тому, что описывали писатели – фантасты прежних веков. Артур углубился в чтение.
Во – первых автор говорил о нанотехнологиях, которые пока, как и пятьсот лет назад, находились в зачаточным состоянии – их просто не было, и никто из злых людей не сможет ими воспользоваться, чтобы уничтожить мир – таких технологий просто не существовало! Также писатель говорил в своей статье, что так и не появился нейронный интернет – детище писателей – фантастов, а не инженеров, и симбиоз «человек – машина», так и не был создан. Во время чтения этого отрывка статьи с почти не мерцающего голографического экрана, Венглер вспомнил прототипы боевых роботов – БИКов, которыми управляет оператор изнутри – что – то вроде боевого костюма, -и подумал, как было бы здорово, если этими механическими громадинами на самом дел можно было управлять симбиотически, а не дергая разные рычажки и джойстики, находясь в броне робота.
А в завершении статьи, автор делал неутешительный вывод – современное нам будущее, наша жизнь – ведь будущее уже наступило! – в основном проявляется в военном деле, развитии военных технологий. Да, говорит писатель, новые скорости, новые материалы, новые архитектурные достижения – все это есть, - но, эта версия будущего более милитаризирована, чем хотелось бы людям, писавшим книги про него. Тут Венглер задумался – ему сорок и он пока не видел внешне, что мир как – то напоминает фантастический роман – все технологии пока на месте и нет каких – то базовых открытий в новых областях, - а вот оружие – тут автор прав! – действительно – развитая область современности. Но, даже, если сравнивать с тем, что было сто лет назад, современность Артура Венглера и всех людей – то это будущее.
«Да, подумал Артур Венглер, дочитав статью и свернув голографический экран газеты, Будущее наступило внезапно и мы не были к нему готовы…Хотя, в некотором смысле, мы русские ко всему готовы. Интересно, как скоро начнется очередная война?» Но Артур отогнал эту мысль и стал собираться домой – Галина приготовила ему какой – то сюрприз, и он не хотел его пропустить.










































Глава 2. Г.А. Венглер.
Тот вечер был очень необычный – Галина пригласила множество своих подруг, с некоторыми из которых общалась по защищенной электронной линии, а Жатко привел несколько своих хороших знакомых – старших офицеров, - которых хорошо знал – многих отправляя на задания, - и, к которым, хорошо относился.
Все они собрались в самой большой комнате, из которой уже вынесли всю мебель и только небольшой этюд, нарытый белым холстом, стоял в углу комнаты – Жатко сразу обратил на него внимание и ему захотелось снять с него покрывало, но он не стал этого делать: видимо это и был сюрприз жены. Все, кроме него пили легкий алкоголь, а хозяин дома пил воду – почему – то вспомнилось лечение после последнего своего задания, когда ему давали обезболивающие, залечивая ребра, нос и зубы, после которого долго приходил в себя, хоть и не чувствовал особой боли. Да, тогда он нарушил доктрину чистоты, но кто на его месте не нарушил бы?!
Галина ударила серебренной вилкой по бокалу с шампанским и все замолчали, обращая внимание на хозяйку дома – красивую брюнетку в обтягивающем платье, которую возраст еще не скоро догонит. Хозяйка дома заговорила:
-Прежде всего, хочу поблагодарить вас всех, что пришли. Сегодня необычный день…Дело в том, что я написала книгу, и ее издадут сегодня.
Под ошарашенное молчание – такого даже Жатко не ожидал – он женат на писательнице! – Галина Венглер подошла к этюду, стоящему в углу и сорвала с него белое покрывало, под которым была бумажная, увеличенная в размерах обложка книги, которую она написала, и которая сегодня, в этот самый час стала доступна на электронных книжных магазинах и в бумажном виде тоже. Книжка называлась «Афганская любовь», над название красовались гордые буквы: Г.А. Венглер.
«Да, жена у меня не промах, подумал генерал Венглер, интересно, о чем книга? И его осенило: о нас? История нашей любви? Ведь мы с ней и познакомились на Афганской войне!.. Вот интересно – хочется скорее прочитать книгу.»
А потом были поздравления, тосты. Каждый получил по бумажной книге и домой уехал гордый тем, что знаком с самой настоящей писательницей. Когда гости разошлись – было уже далеко за полночь – Артур подошел к триумфирующей жене и спросил:
-О чем книга?
-О нас с тобой. Просто ответила женщина; потом продолжила: о том, как мы познакомились, как влюбились, как ты воевал…Тут она чуть нахмурилась: Я все немного видоизменила – чтобы было интересно читать…Ну, так положено, сам понимаешь.
-Т.е. я женат на писательнице! Это очень хорошо. Надо это отметить!
-Мы уже отметили…
-Не совсем…
Венглер поцеловал Галину, и между ними проскочило искра манящих, дерзких, дразнящих желаний, как бывало в юности – они отдались страсти как молодожены, а не как взрослые люди, которое уже привыкли друг к другу. Это было чудесно еще и тем, что Артур полностью доверял Галине, и, хоть и мало говорил о работе – иногда, его к тому обязывала подписка о неразглашение, которую он давал, - но, иногда, нечто ей рассказывал – как, например, о своем последнем задании, - и это доверие сковывало их брак. Артур женился на умной, красивой, молодой женщине, которую любил и которой доверял, а вспыхнувшая между ними страсть снова доказала, что выбор он сделал правильный – не ошибся. Те женщины, что он встречал на заданиях – та же Ева, к примеру, - не смогли похитить его сердце – он оставался предан жене, и, наверное, это и было исполнением супружеской клятвы, которую они давали в год окончания Афганской войны.
Но, то, что Галина пишет книгу, было для Артура сюрпризом – он этого просто не ожидал, но был этому рад – все же творческий человек в семье – это большой плюс: может и их дети когда – нибудь что –то напишут.
Артур прочитал роман жены за два дня, читая урывками на работе и в свое свободное время. Книга ему понравилась – хорошая история, местами ретушировавшая истинный моральный облик российского офицера, который наубивал столько, сколько не каждый школьник наубивал в видеоиграх. Но это было творческое попущение – иначе эту историю было бы не интересно читать, а, может быть, при отсутствии затемнения боевых операций, в эту историю никто бы не поверил – ведь то, что они, молодые офицеры спецназа, делали на войне – удел фантастического боевика, а не романтической истории.
На работе, через компьютер, Артур Венглер перевел роман своей жены на английский, французский и хинди, и прочитал на этих языках. Когда он рассказал Галине об этом, та не поверила, но Артур сказал:
-Я жду вторую часть.
-Но это сложно…
-Но надо постараться.
-Ладно, ответила Галина, следующий роман будет о домохозяйки, муж которой остановил государственный переворот, уничтожив армию врага в одиночку.
-Я это почитаю.
Они поцеловались.
Книга Галины Александровны Венглер имела успех и, даже, получила книжную премию лучшая книга 3841 – ого года, и ее муж был этим очень доволен.

































Глава 3. Встреча с эпископом.
Генерал – майор Венглер помимо своей очевидной обязанности – планирование и контролирование специальных операций, - выполнял еще и множество других функций, тоже организаторских; это была важная часть его работы, за которую, кстати, этот бывший оперативник получал хорошие деньги, на которые они всей семьей ездили отдыхать в Сочи и, благодаря которым, генерал присматривал для своих детей хорошие варианты образования – он не хотел, чтобы они шли в солдаты – пусть лучше будут докторами или инженерами.
К одной из таких функций относились и встречи с заинтересованными людьми, которые могли как – то повлиять на увеличения престижа российской армии, пропаганда которой, привлекала новых солдат. Венглер посещал военкоматы, приемы, сходки бывших военных. Поддерживал связи со своими сослуживцами – действующими или же ушедшими в отставку, - и вообще, был чуть ли не светской персоной.
Также Артур Венглер поддерживал связи с Русской Православной Церковью, решая чисто организационные вопросы – постройки храмов в домах – конгломератах Москвы, распределение священников по воинским частям и много чего другого; при этом сам Артур не был крещен, но замечал, что чем больше проходит времени с его повышения, с его последнего задания, на котором он последний раз смотрел в глаза смерти, что Бог сильно участвовал в его судьбе. Да так оно и было: тот раз, когда он убил миллион китайцев, то задание было, в прямом смысле этого слова – авантюрным, - но, боец спецназа смог его провести, и, по вероятию, Бог помог тогда Жатко. Конечно, были годы оттачивания навыков, идеальная физическая форма и строгое планирование операции – да, это было; но так спланировать операцию, чтобы она успешно завершилась, все же, без Божией помощи, невозможно. Но эти мысли посещали Венглера не часто – он понимал, что это его удел – обрести Бога и примириться с тем, сколько он убил на своем пути. Хотя, опять же, в свои молодые годы спецназовец действие этой Силы в своей жизни не ощущал – он был молод и дерзок, отчаянный сорвиголова, яростный и неукротимый – настоящий профессионал своего дела, который не боялся смерти и часто сам был ее вестником.
Иногда, Венглер думал, что его сломали – а, точнее, не его, а его мироощущение, - пытки, но сам понимал, что это не так – он выдержал, не сломался. Возможно, за него молилась жена – Галина иногда ходила в храмы Русской Православной Церкви, - и эта ее молитва как – то меняла мужа. Если бы…Мыслей о принятии крещения у Артура, все же не было. Но был еще один важный момент, который генерал никак не мог отвернуть. Всадник – четвертый Всадник Апокалипсиса, которому имя «Смерть».
Тот католический кардинал, тогда, в Париже открыл Артуру будущее – что он поучаствует в апокалиптическом знамении – и, действительно, это произошло: огненная гора низвергалась с неба и уничтожила, в общей сложности, семьдесят миллионов человек. «Нет, гора упала не сама, думал Артур, заложив руки за голову, я обрушил ее и, действительно, поучаствовал в апокалипсическом знамении. Вот только это никак не доказывает, что я – четвертый Всадник Апокалипсиса. Им может быть любой военный, обладающей огромной властью, а не я. У меня нет никаких суперспособностей: я не могу видеть сквозь стены или летать – в этом вопросе я обычный человек – просто очень много и успешно убивал, и, возможно, еще приумножу число, если конечно, войны не закончатся. Вот только войны никогда не заканчиваются – к сожалению, я знаю это по опыту.» Артур также понимал, что чувствовать себя не тем, кем ты являешься – это верный признак шизофрении, но спецназовец также и понимал, что к доктору с этим вопросом не пойдешь – здесь нечто духовное, с чем специалист, все же, не работает. Да и прошли те времена, когда его интересовало заключение психиатра – он уже совсем другой человек с выкристаллизовавшимися убеждениями, да плюс ко всему прочему, вряд ли он будет о таком рассказывать врачу. Или жене.
Артур посмотрел в окно здания Высшей Школы спецназа, где теперь был его кабинет, и, которое выходило на небольшой дворик, где парковались электромобили высшего командования Школы, на дождь, который мрачно окупал сотворенное. Была пятница, около восьми часов вчера, шум вечерней Москвы, казалось, заносится в эти бронированные окна. Ноябрь, почти конец 41 – ого года – скоро праздники: Новый год, Рождество. Отдых. Все операции прошли успешно – можно расслабиться. Если на месте Венглера был какой – нибудь дугой генерал, то последний уже достал бы из шкафа или верхнего ящика стола бутылку алкоголя; но Артур был не такой. Жатко посмотрел на часы – ему предстояло еще одно дело. Встреча с эпископом – с епископом Санкт-Петербургским и Финляндским Антонием.
Епископ Антоний вышел на генерала Венглера около двух недель назад на одном из приемов, посвященном Афганской войне, на котором у них состоялся интересный разговор. Потом Антоний позвонил Артуру Венглеру и попросил о встрече – это было не совсем в компетенции Венглера, но генерал запомнил состоявшийся тогда разговор и хотел снова пообщаться со святым отцом – он назначил ему встречу на сегодня, но, т.к. не мог физически с ним встретиться утром или днем – из – за работы, - то назначил встречу на вечер. И вот сейчас адъютант доложил Жатко, что нужный человек пришел и спросил пустить ли – на что Артур позволил. Епископ вошел в его кабинет.
Это был невысокий, седой человек, глаза которого горели не тем фанатическим огнем, что пугает женщин на приходах Русской Православной Церкви, а, скорее, любовью. Это был очень умный, начитанный человек, защитивший диссертацию по православному богословию и занимавший важное место в иерархии Церкви.
Артур вышел из – за своего стола (в котором, кстати, хранилось и оружие – небольшой плазменный пистолет – пулемет с запасными обоймами; так, на всякий случай…) и поприветствовал гостя, указав рукой на низкий, удобный диван, перед которым стоял разогретый чайник, источающий приятный аромат. Гость присел, и Артур разлил чай – себе он налил просто кипятку и съел пару конфет от отечественного производителя; епископ тоже не стал налегать на трапезу – просто съел несколько конфет и выпил две чашки ароматного чая, а потом сказал:
-Артур Исаевич, на том приеме мы с вами говорили о Библии, о книге Паралипоменон или Хроник, как вы относитесь к царю Давиду?
Они немного поговорили о богословии – причем святой отец явно налегал на современное толкование книги Апокалипсис, и у Артура возникло странное чувство, что его собеседник чего – то не договаривает. И тут он понял. Всадник. Вот куда направляется беседа: к концу света, глобальной войне и мистическом четвертом Всаднике Апокалипсиса, который поведет русский народ на великую битву в долине Армагеддон. Эти размышления епископа странным образом совпали с мыслями самого Венглера – он, правда, ожидал, что Антоний прямо назовет его Всадником, но тот, в отличии от католического кардинала этого не сделал – просто вел беседу, приводя современные толкования на книгу Апокалипсис и доказывая фактами, что антихрист уже родился – и он не кто иной, как премьер – министр Израиля Данхс, который сейчас лечился от редкой формы рака, проходя лечение в Братании, в Глазго. Это была интересная информация, потому что Израиль вполне мог стать противником России – с его экспансивной политикой овладения всей Палестиной это вполне могло случиться: ведь Иордания и другие страны объеденной коалиции арабских стран являлись союзниками русским. Это было интересно.
Проведя в приятной беседе почти полтора часа, гости стали прощаться. Епископ Антоний достал из кармана небольшой предмет похожий на небольшую фотографию с двумя кнопками и голографическим меню – это было карманное, голографическое Евангелие, которое Жатко с удовольствием принял – этот подарок ему очень понравился и он положил его в свой стол.
Проводив гостя, Артур сел за стол и заложил руки за голову. Он думал. О Всаднике, с которым не как не мог себя осуществлять; о доме; о жене; о будущем. Внешняя темнота улиц и неба словно сковывала сердце, принося в него страх,  страх неизведанного, страх грядущих бедствий. «И силы небесные поколеблются.» Как было написано в той книжке, что Артур Венглер положил в свой стол. И он, почему – то, верил в эти слова. Но, даже если война случиться, он – генерал Венглер! – всегда будет на страже и защитит своих любимых, свою семью и свою Родину. Да он, Жатко, сделает это; а уж убить еще одного врага – пусть и высокопоставленного политика, - легче некуда.
Артур Венглер еще какое – то время смотрел на окно с хлещущим по нему дождем, а потом собрался и поехал домой.










































Глава 4. Что показывают по телевизору – 4. Кровавое Рождество.
Постепенно подступали праздники – заканчивался 41 – ый год и наступал 42 – ой. Собственно, череда смен годов никогда не были особым праздником для Венглера – генерал прекрасно понимал, что уже десятого января ему предстоит вернуться на службу и снова планировать и контролировать проведение специальных операций, но эти двенадцать дней Артур Венглер мог провести с семьей, чем всегда и пользовался. В каком – то смысле слова, Новый год и Рождество Христово были для него  семейными праздниками, которые он почему – то стал любить. Пасха терлась в череде дел, а вот Рождество вполне себе можно был встретить: не в церковь пойти, конечно – хоть Галина теперь туда иногда ходила: особенно после того случая, когда ее муж вернулся домой с последнего задания,  - но посмотреть прямую трансляцию праздника по телевизору, который передает картинку прямого включения из храма Христа Спасителя с сотой миллионной задержки – т.е. почти прямой эфир.
Лопасти простого механического вертолета – единственная машина, которую пускали в воздушное пространство города – конгломерата Москвы – кружились уже с бешенной скоростью; семья была погружена, также тюки с одеждой, едой, лыжами и другим предметами, которые могут понадобиться на выходных в их подмосковной даче, скоро машина начнет отрываться от земли. Артур Венглер по своей старой привычке прошел в кабину пилотов и занял свободное место; по пути он проверил – незаметно для окружающих – небольшой автоматический пистолет на наруче правого запястья, который мог выскакивать у его из рукава черного пиджака, как у фокусника в цирке и стрелять разрывными пулями на близкой – до 15 метров – дистанции; более мощное оружие генерал брать не стал – все же это отдых, а не смертоносное задание. Из большой сумки поблескивали рукоятки его титановых катан – последнее время Жатко все не находил времени для фехтования с ними, но надеялся, что эта поездка в т.ч. обновит его навыки в кендо.
Вертолет оторвался от взлетной площадки – «Преимущество быть генералом, подумал Венглер, не нужно часы стоят в пробках на дорогах около Москвы, разряжая аккумулятор электромобиля и нагружая свои нервы.» - и плавно поплыл на восток – в сторону единственной уцелевшей в Подмосковье базы отдыха, где были и дачи высокопоставленных чиновников. Эти дачи нельзя было купить или как – то арендовать простому человеку – они выдавались государством лишь избранным; такую дачу получил и генерал Венглер, где, теперь, мог отдыхать с семьей. Собственно это была именно дача – добротный трехэтажный дом со всеми возможными удобствами и небольшой приусадебный участок, где жена генерала летом разводила цветы; из природы здесь наличествовал лишь небольшой лесок с лыжной трассой, по которой, при наличии снега, который в этом году не выпал, модно было прокатиться пару километров, да еще водохранилище. В этом водохранилище – одном и двадцати водохранилищ Подмосковья, - выращивали рыбу: иногда, купаясь в нем, можно даже почувствовать косяк рыб проплывающих под тобой или злого, фосфоресцирующего своими щупальцами осьминога, готового утопить тебя за то, что ты нарушил его покой и который отлично, как это не странно прозвучит, привык жить в пресной воде. Все эти красоты природы были недоступны обычным людям – лишь касте.
Вертолет сел на взлетно – посадочную площадку, и семья генерала Венглера выгрузилась из него; их уже ждала машина, и они быстро достигли дачи. Был уже вечер, все устали и поэтому, решили лечь спать пораньше – завтра было тридцать первое декабря и суеты предстояло много.
Венглер открыл глаза и счастливо потянулся, впрочем, при этом, стараясь не разбудить Галину – он был счастлив: такие вот редкие деньки и составляли семейное счастье этого матерого профессионала, который, как ему казалось, ради этого и воевал.
Артур вылез из постели и пошел принять контрастный душ – отжимания он пока не стал делать. «Еще успею, подумал он, становясь под обжигающий контраст душа, если ты 364 дня года не отжимался, то отжимания на 365 день года, тебя уже не спасут.» Жатко принял душ, побрился и не удержался и спустился в подвал дома, где у него был спортзал и полчаса прокачивал основные мышцы тела. Его волосы стали теперь мокрыми не от очищенной воды, а от пота, но генерал был этому рад – бывший оперативник находился в хорошей физической форме и мог выполнить, как и раньше почти любое задание, просто теперь это не нужно – теперь, он других отправляет на задания и спасает их жизни, если что – то идет не так. Он вытер пот и пошел завтракать, где за столом его ждала вся семья.
Пока они завтракали – редкий случай в семье генерала Венглера, т.к., обычно, к семи утра генерал был уже на работе, - хозяин дома думал, а не завести ли ему в подвале стенд с оружием, такой, чтобы на нем развесить разное огнестрельное оружие: лазерные винтовки, плазменные пулеметы и даже лазерные мечи (лазерные катаны самого генерала Венглера хранились в особой оружейной, откуда он их доставала для тренировок на полигоне; также его оружие постоянно совершенствовалось – ученые улучшали его амуницию, хоть он и не был больше оперативником). Мысль была соблазнительная, но потом Артур от нее отказался – из – за детей: вдруг ребенок снимет со стенда лазерный автомат и отстрелит своему другу пол-лица? Да, не так надо воспитывать детей, а так, чтобы они, конечно, любил Родину, но не убивали себе подобных. «Для этого есть отцы, подумал Жатко, наблюдая как младший сын поедает поджаренный женой быстроготовящийся рогалик, А если уж захочется повоевать детям, то для этого всегда есть правительство, которое может развязать очередную войну в угоду себе или своей политической кампании. Хоть Диктатор не таков – власть он отдаст только после своей смерти, но черепок у него варит; и, что самое интересное, не препятствует моему отделу, даже полностью развязал нам руки. Спецназ теперь всем рулит. Вот бы еще разведка работала стройно, делилась бы друг с дружкой информацией, а не пыталась одна контора прыгнуть выше головы другой…Но это у них еще со дня основания.»
Тот день они погуляли по небольшому лесу, посмотрели на водохранилище, и уже к четырем вечера Галина Венглер стала готовить праздничный ночной ужин – преимущественно из быстроготовящихся продуктов, что они купили еще в Москве. Поели. Встретили Новый год. Пошли спать.
Жатко по своему обыкновению не пил и, целуя губы жены, отдающие алкоголем, испытывал некий дискомфорт – все же доктрина чистоты не всегда оставляла много места для психологической адаптации, но он, все же следовал ей; да и зачем сорокалетнему мужчине начинать пить алкоголь или курить или принимать медицинские наркотики? Это был риторический вопрос, на который, некоторые из россиян ответили тем, что стали пить из – за плохой жизни, ожидая Нового года, как путешествия в Мекку, где их и накормят и напоят. Но, преимущественно, напоят.
Наступила ночь Рождества. Вся семья расселась перед телевизором; перед ними, на столе стояли закуски – на это раз не из быстроготовящихся продуктов, а очень хорошие и дорогие, которые тоже были куплены в Москве к этому празднику. Трансляция рождественского богослужения началось ровно в полночь. Жатко испытывал какой – то дискомфорт, словно что – то его тяготило – так было с ним на некоторых спецоперациях до того момента, как тайный оперативник врага готовился достать оружие; и это была именно боевая интуиция, а не религиозное чувство покаяния в своих грехах. А потом он увидел, но было уже поздно.
Когда патриарх Агафангел совершал молитву один из иеродиаконов достал из просторной рясы небольшую противопехотную лазерную гаубицу и, быстро наведя на патриарха это смертоносное оружие ближнего боя, несколько раз нажал на спусковой крючок, исторгая из оружия смертоносные лазерные круги бело-синего цвета, первый из которых отделил голову патриарха от тела, второй разорвал его в поясе, а третий лазерный круг, по ошибке попал в одну монахиню и оторвал ей руку. Потом оружие у этого монаха отобрали, сбили его на пол; в храме началась паника – кто – то бежал к алтарю, кто – то пытался как можно быстрее покинуть богослужение. Трансляция прервалась. Галина плакала, дети были  в шоке. Жатко злился. «Проклятые сионисты или другие фанатики, думал он, убивать безвинного священнослужителя – это не тоже самое, что встретиться с бойцом спецназа на задании, когда тебе угрожает смерть. Да где же этот проклятый иудушка взял лазерную гаубицу, да еще последней модели, сам что ли собрал?»
Как оказалось, Венглер в своих размышлениях был почти прав – этот монах на допросах рассказал, что убить патриарха было его моральное решение, а оружие он достал через ячейку террористов, которая думала, что он устроит более кровавый теракт с телами мертвых детей и разорванных напополам беременных женщин, но он этого не сделал – патриарх был его личным врагом – потому что сказал как – то ему грубое слово, - и этот человек захотел отомстить. Убийство показали в прямом эфире, как, потом, на следующий день показали и отпевание, которое семья Венглеров посмотрела в прямом эфире. Вот такое кровавое Рождество Христова показали по российскому телевидению в начале 3842 года.
Вернувшийся 11 января на службе генерал Венглер ощущал какой- то неприятный осадок на душе – он уже видел, как умирают люди от ручных лазерных гаубиц, но все равно было неприятно смотреть, как умирают безвинные. А еще кто – то пустил слух, что скоро будет конец света, вспоминая старое пророчество о убийстве патриарха Русской Православной Церкви; впрочем это был просто слух. Но буря уже приближалась, и так получилось, что генерал Артур Венглер снова стал в ее центре.

































Часть 18. Русско – японская война. Вторая.
Глава 1. Провокация и военный совет.
Май 3842 года порадовал москвичей хорошей погодой – теплом и быстрым произрастанием в домашних рассадниках свежих овощей и просто съедобной зелени; почти не было кровавых дождей со ржавой водой, текущей в отравительных потоках с крыш и по дорогам. Семья Венглера на майские праздники переселилась на дачу, и там его жена со взрослыми, практически, детьми стала разводить цветы. Венглер наслаждался отдыхом и хорошим настроением – дела на работе тоже шли хорошо: ученые, наконец, закончили новый БИК – огромного трехметрового и невероятно подвижного робота, оружия в котором хватит на целую армию. Причем это была не шутка – в новом БИКе с техническим названием «ниндзя», на самом деле было достаточно вооружения, чтобы поголовно отстрелять целую вражескую армию. Артур даже немного завидовал этому вооружению будущего – будь оно в его время, то многие войны закончились бы раньше.
Когда над дачей завис гравилет с опознавательными знаками Генштаба, Артур Венглер не особо удивился; а вот Галина вся побледнела – видимо поняла, что остаток майских праздников проведет без мужа.
Гравилет завис над землей в полутора метрах и выдвинул сходной трап по которому адъютант в чине майора быстро сбежал на участок генерала Венглера и отдал честь вышестоящему по званию; генерал кивнул в ответ. Майор начал:
-Вас срочно вызывают в Генштаб, товарищ генерал – майор.
-Еду, сухо бросил Венглер не спрашивая, что именно случилось.
Он пошел в дом, быстро собрался и на прощание поцеловав дену и обняв детей, зашел в гравилет и полетел в сторону Москвы. Галина с белым лицом стояла и долго еще смотрела вслед улетевшему воздушному судну, внутренне, судорожно молясь, чтобы на этот раз все закончилось хорошо – ведь теперь ее муж генерал, он уже не будет сам стрелять, попадать в плен,  а лишь отдавать приказы.
Венглер вошел в большой совещательный зал Генерального штаба России. Он был одет в гражданский костюм и простую рубашку с повязанным галстуком, а не в военную форму, т.к. все же везде носить мундир с двумя скрещенными мечами – знаком спецназа – считал искушением: мало ли кому захочется прикончить генерал спецназа, которых не так уж и много в России, а тем более таких, как он, которые зарабатывали себе репутацию проводя секретные спецоперации. Впрочем, многие генералы, из которых одних он знал, а о других только слышал, тоже были одеты не вполне официально: в простые костюмы, а один даже в свитер с джинсами – было видно, что их собрали в спешке. «Что же на этот раз произошло?» Думал Венглер, занимая место рядом со своим бывшим командиром генералом – полковником Гриценко, адъютант которого показывал генералу какие – то голографические карты с меняющимися датчиками, словно спутник выискивал что – то – либо следы вражеского вторжения, либо радиацию.
В зал вошел Президент и все замолчали – почем у-то Венглер предполагал, что Диктатор не захочет лично присутствовать на заседании Генштаба – он думал, что верховному главнокомандующему просто привезет отчет министр обороны или просто позвонит Президенту; но нет – Диктатор здесь и немного зол. «Что же случилось то? Мысленно воззвал Артур Исаевич Венглер. Не успели еще показать по телевизору? Да, плохие дела. Ладно, гало сосредоточится.» Министр обороны заговорил:
-Три часа назад на нас напала Япония. По залу пронесся вздох. Три баллистических ракеты упали на Южно – Сахалинск и уничтожил половину дома – конгломерата. Погибло, тут министр скосил глаза на свой голографический наруч, а потом продолжил: больше ста тысяч человек.
В совещательной поднялся гвалт: генералы, не смотря на присутствие Президента, стали общаться между собой и что – то обсуждать – начиналась новая война и дел у них будет много. Вторая русско-японская война. «Да, подумалось Венглеру, дел действительно будет много. А не удастся ли ее быстро завершить силами моего подразделения? Подумалось спецназовцу. Зачем вводить войска, поднимать по сигналу тревоги морских пехоту, десантников и мотострелков, когда отряд БИКов под моим командованием сможет легко и быстро – и что самое важно, с минимальными потерями, - уничтожить армию врага. Токио…Да, давно я там не был – со времен турнира по кендо, когда мне проиграл местный мастер, ныне генерал японского спецназа, ниндзя. Но, чтобы мою инициативу услышали, нужно вклиниться в разговор больших дядей и убедить их в своей компетенции. Это даже и хорошо, что Президент здесь – легче будет пробиться.» А кругом стоял гвалт и хаос – объявление о начале войны всегда так воспринимается – жестокий и холодный факт, перечеркивающий мирное существование и обрекающий на гибель множество людей; но это была часть человеческой цивилизации: время от времени убивать себе подобных. Как была другая часть людей – те, кто прекращают войны, убивая нападающих на свою страну или страну – союзницу: это Жатко знал на своем опыте. Но послушают ли его генералы – ведь многим уже под семьдесят, их поставил Диктатор еще в прошлое свое президентство? «Послушают, подумал Артур, ведь никто никогда не хочет принимать ответственности за свои действия: а уж тем более брать ответственности за сотни тысяч солдат, которые падут в этом бою. Да, наверное, и у моих бойцов будут потери – спецназа не бессмертен! – но мы победим, и победим быстро – вот что важно.» А тем временем министр обороны рассказывал технические подробности атаки.
Японцы выпустили из дома – конгломерата в Токио три ракеты нового типа, которые, полетели в сторону Хоккайдо, и, достигнув военной японской базы, влетели в большое энергетическое кольцо, которое располагалось на той базе, под землей, после чего, получив невероятное ускорение, вылетели на орбиту, а оттуда, уже, используя все тоже ускорение, с огромной скоростью рухнули на Сахалин, на его столицу, стерев с лица Земли больше ста тысяч человек. Взрыв был не ядерный – поэтому отвечать атомным огнем на эту провокацию было нельзя, иначе, нападет Запад и начнется незапланированная атомная война. Скоро должен был выступить император с обращением к японской нации, но разведка уж донесла, что в Токио есть не меньше четырехсот зданий – домов – конгломератов, - в которых находятся баллистические ракеты, готовые к пуску, а база на острове Хоккайдо словно взбесилась – там идет такая активная деятельность, что огни этого острова видны во Владивостоке – видимо они снова будут ускорят ракеты. Ситуация требовала незамедлительной реакции, и Президент спросил:
-Какие предложения, товарищи генералы?
Все, кроме министра обороны молчали; последний продвигал идею полномасштабной войны с Японией, задействование авиации, морской пехоты, десанта, пехоты. Дело усложнялось тем, что японцы расположили свои ракеты в столице, где было множество мирных жителей, и бомбить эти объекты обычным путем было нельзя – можно лишь напасть на хоккайдскую базу и попытаться уничтожить энергетическую установку, дающую ускорение ракетам. Президент все это выслушал, а потом сказал:
-Есть еще предложения?
-Есть. Жатко удивился, как сухо звучит его голос. Он продолжил: Дайте мне карт – бланш на проведение операция и я закончу войны за два, самое большее, четыре месяца.
-Что именно вы предлагаете, генерал Венглер?
Артур был почтен, что его запомнили по фамилии, но, теперь, к этой фамилии нужно приписать и действия, которые должны прославить имя спецназа России. Он ответил:
-Я хочу использовать БИКи: наши ученые создали боевой индивидуальный комплекс с техническим названием «ниндзя» - усовершенствованная, уникальная модель, способная стереть с лица земли целую армию. Я планирую послать этих боевых роботов в Токио, где они зачистят дома – конгломераты с ракетами, а морской пехоте Владивостока захватить базу в Хоккайдо, что для них плевая задача, и эта провокация прекратиться – японцам просто нечем будет воевать с нами!. Невольно повысил голос Жатко.
-А какая гарантия, что операция не провалиться? Мрачно спросил Диктатор.
В совещательном зале раздались голоса:
-Четыре месяца…Невозможно завершить войну за четыре месяца…Жертвы среди гражданских…Ниндзя над Токио – этого еще нам не хватало…
Жатко какое – то время молчал, давая утихнуть буре эмоций, которая его, практически, не коснулась – бывший оперативник видел зверей и помаститей, чем толстые генералы, трясущиеся за свое место; он сказал:
-Гарантия – честь моего подразделения, честь всего спецназа. И поверьте, товарищ главнокомандующий, это не пустые слова – силами спецназа мы зачистим Токио и, даже, если получиться – украдем новую технологию ускорения баллистических ракет – секрет противника будет наш: мы тоже можем это сделать. Но операцией должен командовать я – только у меня есть опыт и квалификация, чтобы сделать все быстро и чисто – задействовать БИКи нового поколения и уничтожить врага.
На этот раз на какое – то время замолчал Диктатор – он явно был озадачен генералом – выскочкой – молодым и дерзким, - который прыгает через голову даже министра обороны, но, как понимал правитель России, этот парень вполне может добиться своего. Президент сказал:
-Хорошо, Артур Исаевич, я даю вам карт-бланш, как вы выразились, на проведение операции. Докладывать лично мне. Как скоро ваши роботы попадут на Дальний Восток?
-Через восемь часов – максимум. Ответил Жатко, в котором уже закипала кровь от предвкушения битвы: пускай он не сможет поучаствовать сам, но будет руководить другими, что тоже очень важно. Мне нужно содействие помимо морской пехоты, авиации и еще мегаподлодок, чтобы поддерживали моих людей в воздухе и на воде.
-А как вы собираетесь обойти противовоздушную оборону противника – Токио так защищен, что яблоку негде упасть, а не многотонной махине БИКа? Спросил Президент.
-Ложные цели – не мы одни умеем десантироваться с орбиты: это новая технология, но стопроцентно надежная. Наши ниндзя обойдут оборону Токио и уничтожат нужные объекты военной инфраструктуры врага.
-Будут потери среди гражданских? Спросил, но, как понимал Жатко, лишь для проформы, Диктатор.
-Да, но минимальные.
Какое – то время усач молчал, а потом кивнул седеющей головой и сказал:
-Хорошо, товарищ генерал – майор, сегодня я подпишу приказ о вашем назначении главным по этой операции и вы приступите к командованию. Еще раз повторю: обо всем ходе операции докладывать лично мне. Все, товарищи генералы, совещание завершено – генерал Венглер будет главным на этой операции. Надеюсь, победа будет за нами.
Он встал и, сопровождаемый охраной, покинул здание Генштаба.
К Венглеру подошел Гриценко и сказал:
-Артур, надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
Генералы пожали друг другу руки и разошлись. Жатко в свою сторону, а его бывший начальник в другую – они еще увидятся, как понимали оба, и, если дело выгорит, то вполне возможно, что один из них будет следующим министром обороны, сильно приближенным к Президенту, что тоже было очень хорошо, потому что развязывало спецназу руки и, в т.ч. на проведение специальных операций.
Генерал Артур Венглер покинул здание Генерального штаба России и на секунду замер перед открытой дверцей электромобиля. Кругом была весна, все цвело и пахло, но на востоке появился враг, которого Венглер обратит в прах. Почему – то вспомнилась встреча с эпископом, и Артуру показалось, что этот человек будет за его молиться – предстояла тяжелая и трудная война, которую нужно быстро закончить с минимальными потерями и приобретением чести для своего подразделения. Скрещенные мечи – символ спецназа – теперь снова будут напоены человеческой кровью. Кровью врага.
Венглер еще какое –то время постоял на улице, любуясь природой, а потом сел в электромашину. Генерал немного жалел о том, что не попрощался, как положено с женой и детьми, но такая уж у него работа! Иногда просто не до прощаний.
Перед вылетом, Артур Венглер заглянул в здание Школы Спецназа, где кое – что забрал, включая новые лазерные мечи, которые научный отдел разработал для него; а еще он взял карманное голографическое Евангелие, подаренное ему епископом – нет, он не собирался его читать, конечно, но решил захватить с собой – вдруг поможет?
Приказ от Президента пришел через два часа, и Артур Венглер специальным бортом вылетел во Владивосток, а за ним вылетела и его железная армия: почти полтысячи БИКов с обслуживающим персоналом и учеными, которые будут совершенствовать их прямо во время короткого отдыха после сражений, делая их еще более смертоносными.
Да, это была судьба Венглера – впервые проявить себя, как командира, в грядущей страшной бойне, которую так и назвали впоследствии вторая Русско – японская война.










































Глава 2. Кибер – ниндзя над Токио.
Огромный летающий штаб завис в полукилометре от воды – море в этом мае было тихо и спокойно; вокруг летающего штаба с генералом Венглером на борту мерцало сильнейшее защитное поле – жизни генерала ничего не должно угрожать: истребители регулярно делали облет прилегающей воздушной территории, а подлодки (две подлодки класса «хищник», способные наносить удар как по морским, так и по сухопутным целям) пропарывали воды около места дислокации штаба. Город Владивосток был всего в пятидесяти километрах и его свет и, частично, звук доносились сюда; все были встревожены нападением на Южно – Сахалинск и понимали, что, возможно, будет и бомбежка других городов Дальнего Востока.
Звук города для Венглера звучал музыкой, но, когда он услышал звук транспортников, приближающихся к его летающему штабу, то генералу показалось, что он слышит ангельское пение – это прибывали новые БИКи – те самые пресловутые новые боевые индивидуальные комплексы, которые нападут на Токио, а силы морской пехоты уже заступили на свои позиции возле Хоккайдо – его отмашка и все начнется.
За свою военную карьеру Жатко никогда не был так возбужден – его переполняла радость и позитивные чувства: он был полностью уверен в своей победе. Из генералов на борту штаба был лишь командир морской пехоты Кремцев: эти два генерала – Венглер и Кремцев – координировали взаимные действия двух рода войск, сил спецназа и морской пехоты, которые должны были нанести удар по врагу, и, желательно, до того, как враг ударит снова.
Огромные ворота летающей крепости открылись, и в нее влетело ровно шесть транспортников – огромных и немного неповоротливых махин, на борту которых были БИКи с уже сидящими в них бойцами. Венглер надел кожаный плащ черного цвета и проверил свои лазерные мечи и  небольшой, но очень мощный генератор защитного поля, который, по – прежнему, был в поясе его ремня и создавал такое мощное поле защиты, что, чрез него, вряд ли пролетела бы даже баллистическая ракета; у БИКов были аналогичные защитные поля, также эти роботы имели множество вооружения: причем даже такого, которое еще не было применено в бою.
Артур покинул командную рубку штаба и по металлической лестнице вышел в небольшой закуток над ангаром, с которого хотел обратиться с напутственной речью к своим бойцам; его напарник генерал Кремцев остался в командной рубке и, как только роботы окажутся над Токио, на точке входа в воздушное пространство врага, он даст своим людям команду напасть на японскую базу в Хоккайдо. Вся операция была распланирована до секунды – эта была первая атака на Японию, но войну планировали вести до победного конца и никак иначе.
По всей поверхности  ангара выстроились роботы с операторами внутри; они группировались тройками – ровно 120 боевых машин, которые, словно в предвкушении этой войны получили названия «ниндзя», представляющие из себя трехметрового, антропогенного робота с невероятно мощным вооружением – от самонаводящейся лазерной пушки до лазерной катаны. Тут Артур поймал себя на интересной мысли: ему показалось, что, будь это роботы врага, он смог бы их уничтожить всех до одного, используя свои мечи и боевой опыт. «Плохо, что я не бессмертен, подумал генерал, и не могу сам десантироваться на Токио. Но это уже их война – этих молодых парней, что, вполне возможно, отдадут жизнь за Родину – мы ведь до сих пор не знаем, какое именно охранное вооружение в этих домах – конгломератах. Хотя разведка, вроде бы сработала на совесть – первая цель, сорок домов, описана как на духу. Не забыть еще изъять оттуда шпиона и попытаться добыть нужную информацию о секретных баллистических ракетах Японии – чем – то похожим мы занимались в молодости, воруя у врага секреты прямо во время падения их столиц. Ладно, надо обратиться с речью к бойцам. Хорошие парни – надеюсь, они вернутся в полном составе.»
Капитан Сергей Добронравов по кличке «Кетчуп» не верил своим глазам – с небольшого портика над ангаром напутственную речь произносил сам генерал – майор Венглер по кличке «Жатко», легенда спецназа и непревзойденный стратег и тактик, эксперт по выживанию и мастер не только стрельбы или подрывного дела, но и фехтования холодным оружием. Человек в одиночку уничтоживший миллион китайцев – хоть информация была и секретная, но проверенная, - и Лондон; а начинал как обычный лейтенант, обычный человек, закончивший Школу спецназа, которую закончил и сам Сергей, который командовал теперь тройкой БИКов – все кибер – ниндзя должны в количестве девяти человек зачистить каждый по одному дому – конгломерату и уничтожить находившиеся там пусковые установки с ракетами, направленными на Россию. Это была пробная волна атаки, и Кетчуп очень надеялся, что она не захлебнется. А точнее, он верил в это всем своим сердцем – возможно, даже, что они станут героями, хоть в спецназе и не бывает героев – просто обычная работа. «Спасли мир, не за что. Думал Добронравов, Но надо послушать генерала.»
-На нашу страну напали, вещал между тем Жатко – его голос усиливали динамики и разносили переносные рации, встроенные в БИКи, Это было вероломное нападение на мирных жителей, санкционированное правительством Японии. И мы должны ответить. Мы – силы спецназа, несокрушимая и непреодолимая сила, сметающая врагов на своем пути. Все вы получили инструкции и готовы к бою. Так вперед! Уничтожьте врага!
По ангару воздушного штаба раздался ровный вопль «Служу России и спецназу!», чем Жатко был очень доволен – такой патриотизм в начале войны похвален – сегодня будут уничтожены всего сорок объектов врага, но это начало, враг будет повержен. Он вернулся в командную рубку, где начальник над «младшим братьями» спецназа – морскими пехотинцами – уже готовился дать отмашку на атаку. Венглер кивнул и генерал Кремцев связался по защищенной линии со своими подчиненными и приказал напасть на Хоккайдо. А из ангара уже вылетели БИКи – эти огромные роботы, почти киборги и с современным оружием; турбоускоритель на их спинах выведет их на нужную высоту и обрушит на Японию, как серу и огонь, который сожрет врага.
Добронравов со своей тройкой вылетели из штаба одними из первых – им предстояло взять штурмом 350 – ти этажный дом – конгломерат в недрах которого скрыты баллистические ракеты, нацеленные на Россию, и, которые, снова могут выстрелить. Но они не выстрелят – как думал Сергей, просто не успеют – не хватит времени на перезарядку: ведь сейчас на их головы упадет кибернизированная смерть – отряд БИКов – ниндзя. И эти боевые индивидуальные комплексы в разы превосходят все имеющееся у японцев вооружение.
Российские роботы – ниндзя вышли на нужную высоту и затем устремились вниз, прямо на вражескую столицу. Из турбоускорителей вырвались небольшие объекты с реактивной струей на конце, больше всего напоминающие какой –   нибудь корнеплод, но предназначенные для другого – это были отвлекающие ПВО врага объекты, создающие при помощи хитроумных устройств ложные цели, так что падающие с неба русские воины не попадут в прицел вражеских зениток. Эти отвлекающие врага объекты уже начали свое дело – по ним, ближе к городу японцев уже вели огонь – мощные разрывы снарядов плавно выдували воздух вверх, и бойцы спецназа могли слышать их уханье, которое становилось все ближе – скоро и по ним будет вестись огонь. Но была у этих объектов еще одна особенность – они были чем - то вроде ракет или бомб – уничтожали зенитки врага. Это была изначальная их особенность, которая сильно упрощала высаживание спецназа, потому что на том доме – конгломерате, на его крыше просто не было установок ПВО, такая вот простая арифметика войны!
БИК Сергея Добронравова планов приземлился на широкую и просторную крышу дома – конгломерата, турбоускоритель сам собою слетел со спины, и Кетчуп осмотрелся – к нему уже бежало что – то около пятидесяти человек японцев, вооруженных лазерами. Их смела небольшая, самонаводящаяся ракета из руки трехметрового российского робота и они исчезли в вспышке пламени, а сам кибер – ниндзя побежал к тому месту, из которого повылазили эти бойцы – на крыше делать было нечего: нужно спуститься ниже и там уничтожить врага. Его два товарища тоже приземлились на крышу и тоже вступили в боестолкновение, что Сергея порадовало – это был их первый бой, и они не подвели. «Молодцы. Мысленно похвалил их Кетчуп. Справились – к концу дня они наберут огромный боевой опыт…или будут уничтожены. Но о последнем лучше не думать…А пока надо связаться с командованием.» И капитан Добронравов манипуляциями своего БИКа выбросил из его левого плеча небольшую коробочку с антенной на крышке – усиленный спутниковый передатчик для общения по защищенному каналу, необходимый для прямой связи со штабом генерал – майора Венглера, который лично контролирует операцию. Или войну – в истории человечества, похоже, будет еще одна быстрая война. Связавшись со штабом, капитан узнал, что все группы на позициях – на крышах домов – конгломератов, - и никто не погиб; приказ идти дальше. Кетчуп разбрызгал из специальной трубки жидкую взрывчатку, которая небольшим пятнышком легла на металлическую основу крышу дома, и, отбежав, нажал на кнопку – часть крыши снесло взрывом, открыв корявые, рваные раны коммуникаций, и спецназовец в БИКе прыгнул в образовавшуюся щель.
Потом снова зачистка этого этажа на пару с двумя сержантами, которые управляли другими двумя роботами, высадившимися вместе с ним на крыше этого дома, а потом снова пролом и снова зачистка. И так почти сорок раз. А кругом Кетчупа был японский колорит – огромные рекламные голограммы, миниатюрные пруды с красивыми, искусственными рыбками (их не надо кормить и чистить водный резервуар после них проще) и даже одной девушки – гейши, которая, увидев боевого робота русских, дала деру – как она здесь оказалась, было вообще непонятно, - но его капитан спецназа не замечал.
И постепенно он стал уставать. Эти БИКи были сделаны так, что в них можно пройти многие стони километров и расстрелять  тысячи врагов – частично это обеспечивала антигравитационная подвеска, которая давала оператору почти чувство невесомости – он не ходил по земле своими ногами, - а частично, умный интеллект боевого киборга, который иногда сам – без команды оператора, - поражал врагов. Но, не смотря на все это, когда пошел пятый час операции – по сути бойни: капли крови иногда стекали в пролом от взрывчатки с верхних этажей и даже, иногда, бежали струйками, - Кетчуп стал уставать. И тут, как гром среди ясного неба, как сигнал запуска боевого индивидуального комплекса, в рации раздался голос генерала Венглера:
-Кетчуп, прием. Это – Жатко!
-Да, товарищ генерал.
-К вам выдвигаются серьезные силы. Баллистические ракеты точно под вами – проникнете туда и все задокументируйте, прикажи это своим людям. А тебе особое задание…
-Какое? Перебил Добронравов.
-К тебе выдвигается японский БИК класса «шива» и его оператор – мой старый знакомый генерал японского спецназа Нурамаку, мастер в обращении с холодным оружием, потомственный ниндзя. Человек, который проиграл мне финальный бой в турнире по кендо. Надо его уничтожить.
-Нужны чертежи его БИКа, генерал?
-Нет, не нужны. Жатко чуть помолчал, а потом сказал: Теперь внимательно слушай: чтобы победить…
Кетчуп внимательно слушал, а впереди него в полукилометре одна из стен взорвалась, засыпав обломками трех японских автоматчиков поливавших Добронравова лазерным огнем, который полностью нивелировало его защитное поле, и в пределы прямой видимости вошел четырехрукий, мерцающий синеватым защитным полем БИК врага, вооруженный четырьмя лазерными катанами, которые держал в каждой из своих четырех рук. Камеры приблизили лицо оператора – этот морщинистый японец и вправду был генерал Нурамаку, решивший вспомнить былую молодость и лично уничтожить протеже человека, которому когда – то уступил в фехтовании (а может японский генерал этого и не знал: просто решил поднять боевой дух своим людям).
Вражеский кибер – ниндзя – что, действительно, правда – ведь этим роботом управляет потомственный ниндзя, - летел на Кетчупа, который вспомнил в этот момент, почему получил эту кличку – однажды, на заре соей карьеры, он отстрелил голову одному вражескому бойцу и испачкался в его крови, вытекший из почему –то не прижегшихся сонных артерий, и один из бойцов сказал: «Ты словно в кетчупе измазался»; вот с тех пор эта кличка и приросла. Сергей держал лазерный меч в опущенной правой руке, который чуть пульсировал белесоватым цветом – лазер был включен на максимальную температуру; но победить врага мечом капитан российского спецназа не мог бы – слишком высок уровень в фехтовании у его врага, да еще и защитное поле, которое сдержит все его атаки – тут нужен другой подход, то средство, которое открыл ему генерал Венглер.
Как только БИК врага вбежал на дистанцию в сто метров, из корпуса русского кибер – ниндзя быстро выехала трубка и выплюнула прямо в лицо оператора струю кислоты зеленовато – коричневого цвета, которая моментально прожгла и защитное поле – защитные поля пока еще плохо защищали от радиации и кислоты, - и внешнюю броню киборга; сидящий в нем оператор заорал. Кетчуп кинулся вперед и одним плавным, как взмах крыла горного журавля, движением перерубил БИК врага вертикально: от головы до пят. Так нашел свою кончину генерал Нурамаку, пав смертью храбрых от руки более хитрого противника, не даром же в Азии столь расхоже выражение «война – это путь обмана». Но останавливаться было нельзя: нужно было узнать секрет баллистических ракет врага, а уже потом возвращаться на базу.
И они его узнали – ракеты были точно под ними. Взорвав пол, Кетчуп проник в этот отсек и, пока его подчиненные уничтожали охрану, осмотрел и зафиксировал все, касающееся баллистических ракет. Как потом выяснили ученые, эти ракеты использовали систему магнитов – их ускорение через специальное энергетическое кольцо было обязано тем, что на территории бомбежки ракетами устанавливались специальные, небольшие метки – магниты, которые притягивали ракету к месту уничтожения, давая ей сверхскорость – новая технология, придуманная японскими  военными учеными, но абсолютно бесполезная в плане ядерной войны: ведь попробуй расположи на территории врага такого рода магниты, а особенно в экранированных странах, вроде Северной Америки! Это невозможно сделать, и, поэтому эту технологию поставили на вооружение, но глобально баланс сил ядерного сдерживания она не нарушила – просто еще одна побрякушка в кармане амии России.
Капитан Добронравов с группой успешно покинул Токио, как и 119 других бойцов – один БИК был уничтожен, - и вернулись на базу. Потом за почти полтора месяца каждый из этих бойцов еще много раз десантировался на Токио и уничтожал вражеских бойцов – в т.ч. и БИКи японцев, которые тоже оказались людьми с воображением и наготовили для этой войны море металла, убивающего человека. Но не один из их БИКов так и не поставили потом на вооружение российской армии –  хватало своих!
Вторая Русско – японская война шла всего 42 дня – именно за столько армия России под руководством генерала Артура Венглера уничтожила 35 миллионов солдат японской армии, полностью обескровив Японию в плане военной силы. Никто из ее западных или восточных сообщников так и не пришел стране восходящего Солнца на помощь. Потери были и у России: особо досталось морским пехотинцам, штурмующим японскую базу на острове Хоккайдо. После войны Хоккайдо отошел русским, как и в свое время Курилы.
Жатко ликовал – ему удалось почти одними силами спецназа победить столь коварного противника, как Япония, которая сознательно выпускала ракета из мирных районов своей столицы, для того чтобы была невозможна обычная бомбежка и думала, что Россия не найдет ключа к данному уравнению. Но, благодаря действиям Жатко – как то, что он выступил перед Диктатором, так и то, что  взял на себя ответственность за случившиеся, - потери были минимальны.
Все дни, что длилась война, Артур провел на Дальнем Востоке – или в летающем штабе или во Владивостоке, - почти не отдыхая и с трудом находя время для сна и тренировок (спецназовец продолжал тренироваться – кто знает, какие войны впереди, надо всегда быть готовым) и почти не общался с семьей. Потом, вернувшись в Москву, он обнял жену и пожал руки сыновьям, понимая при этом, что, все же, совсем без поддержки трудно победить.
Потом его вызвал к себе Президент, и генерал армии Артур Исаевич Венглер занял пост министра обороны Российской Федерации, получив военное влияние на почти одной четвертью планеты Земля, и, став, наверное, в полном смысле почти одним из самых влиятельных военных своего времени.
Смотря в окно электромобиля, увозящего его от Кремля, Артур думал о войне: он был ее сыном, вскормлен ей. Но, как сказал когда – то один человек: нужно уметь наслаждаться миром. Вот только надолго ли этот мир, и как долго удастся сохранить хрупкий баланс на этот раз? Ответа Венглер не знал, но был готов ко всему.




































Часть 19. Ядерная война.
Глава 1. Совет троих.
Наступил 3843 год от Рождества Христова. Наступил ноябрь этого года, и ощущение мировой катастрофы стало невыносимым – мир стоял на грани ядерной войны.
Жатко, сделавшийся после второй Русско – японской войны министром обороны и генералом армии, носившим теперь на погонах одну большую звезду (хоть он и редко одевал форму, предпочитая более вольный стиль с преобладанием черного), ясно видел, что кольцо вокруг вверенной ему страну постепенно сжимается и, если и дальше прятать голову в песок, то очень скоро прятать будут нечего. Экранированная страна США запускала новые ракеты, которые, выходя на орбиту Земли с огромной скоростью бросались вниз на цели около Нью – Йорка или Лос – Анжелеса, поражая их с такой скоростью, что скоро перехват будет невозможен; еще один рывок этой технологии, и США сможет разбомбить Россию со стопроцентным результатом.
Экранированная страна Британия, столица которой находилась в Глазго после уничтожения Венглером Лондона, тоже обладала подобными технологиями. Объединенная Германия хоть пока и не обладала подобными технологиями, но готова была старыми добрыми атомными бомбами стереть такую свою противницу, как Россия с лица Земли. Правда, там была Польша, поддерживающая страну русских и снабженная их ядерными баллистическими ракетами, что представляло немалую опасность для Объединенных Германских Государств, но успеют ли поляки вовремя открыть огонь? Это был очень спорный вопрос – особенно учитывая тот фактор, что война может начаться в любой момент и закончится, самое большее, за час.
Экранированные города и страны Запада полностью полагались на свою неуязвимость от русских атомных баллистических ракет и, поэтому, чувствовали себя в безопасности. Но они ошибались: у России уже были качественно – новые технологии, с помощью которых можно пробить экранированную броню, как Северной Америки, так и Британии, и уничтожить их.
Азия тоже бунтовала: Китай агрессивно настроился, не простив русским истребления своей миллионной армии одним человеком – что, еще и посрамило их пресловутый дух восточных воинов, отправляющимися после смерти в нирвану, - и надеялись, что обстрел ракетами с ядерными боеголовками страны – соседки – злодейки будет более эффективен, чем атака в лоб. Япония так и не поднялась с колен после той зачистки, что сделали под командованием генерала Венглера, но они тоже в теории могли напасть, произведя ковровую ядерную бомбардировку Дальнего Востока России; ничто им не мешало.
И на особом месте, среди всего этого бардака находился Израиль – это странное полурелигиозное, полусветское государство вело очень странную политику. У них было ядерное оружие, которое, в случае ЧП они применят против арабских стран, но никак не смогут довести свои ракеты до границ России – у них это просто не получиться: все их ракеты будут сбиты. Ходили, правда, слухи о программе «Небесный огонь» - особой сети низкоорбитальных спутников, способных изливать на наземные цели волны испепеляющего лазерного света, выжигая целые километры вражеских земель, - но, пока, это были просто слухи – у русских не было подобного оружия, а Израиль его пока не применял, так что на двенадцать колен Израиля армия России смотрела с зашторенными глазами – хотя и возможно, что рано или поздно, их армиям и придется помериться силами. Но это было делом туманного (не слишком дальнего?) будущего.
14 ноября 3843 года Артур Венглер проснулся в обычное время, сделал свои обычные утренние упражнения, съел кашу из овсянки моментального приготовления, которую приготовила ему жена Галина, почему – то вставшая в такой ранний час. Потом генерал покинул свою пятикомнатную квартиру в центре Москвы и, сопровождаемый тремя телохранителями, когда – то служившими в морской пехоте, поехал в Кремль – теперь он почти каждый день докладывал Президенту состояние мирового баланса сил и, в т.ч., и ядерного потенциала каждой страны. Вот только докладывать ничего хорошего не было: Америка недавно произвела пуск новой ракеты, которую уже почти невозможно перехватить и она может довести тактический ядерный заряд до цели; дать им время на усовершенствование технологии и война будет проиграна до ее начала – позорный факт, но Жатко никогда не отличался враньем перед вышестоящим начальством, и, хотя в начале своей карьеры умалчивал о некоторых аспектах своей военной деятельности, все же старался говорить правду. Но было и нечто хорошее – пока, при данном балансе сил, все ракеты Запада и Востока можно перехватить. На данный момент…
В коридорах Кремля Артур Венглер встретил премьер – министра Жданова – мягкого человека, скорее ученого, чем грозного политика с устоявшейся системой ценностей и убеждений, который занимал свой пост всего лишь полгода; он тоже шел на совет к Президенту – Диктатор хотел обоих их видеть.
Жатко, одетый в неброский черный плащ, который он снимет в своем кабинете и останется в сероватом с синими искрами костюме, пожал вялую ладонь премьер – министра. Они поздоровались, но почти не разговаривали – каждый стремился исключать из устного общения ситуацию, в которой оказались – ядерная война была так реальна, что вспомнилось, что в современной ядерной доктрине России для объявления ядерной войны нужно согласие трех человек: Президента, премьер – министра и министра обороны. И вот: все они здесь, в Кремле! И где – то в покоях Президента в надежном и спрятанном от глаз посторонних сейфе дожидается своего выхода на бис ядерный чемоданчик, при помощи которого можно начать ядерную войну.
Жатко быстро снял плащ и захватил небольшой планшет, на котором были чисто теоритические данные по состоянию атомной обороны на сейчас – на этот день, - которые могут пригодиться, если вызов к Президенту просто очередной сход по обдумыванию сложившегося положения. «Дать американцам еще пару недель и на нас упадут бомбы, думал Артур, быстрым шагом двигаясь по знакомым коридорам в т.н. «информационный центр»: особое помещение, где находились специальные аналитики президентской команды, да и сам генерал Венглер бывал здесь ни раз. Зачем ждать? Война – неизбежна. Сколько можно игнорировать очевидное; хорошо хоть Диктатор из старой закваски – всегда знает, когда нанести первый удар. Но мне кажется, что сейчас я немного подтолкну царственного к действию, а уж убедить этого слизняка Жданова – ничего не стоит.»
Артур вошел в информационный центр, голографические экраны которого мерцали необычными для раннего утра темными картинами ночных поверхностей  экранированных западных городов – вил со спутников,- и сразу понял, посмотрев на хозяина Кремля, что тот на грани. Диктатор кивнул Жатко; Артур Венглер подошел и пожал суховатую руку верховного главнокомандующего, которому подчинялся, хоть и был министром обороны – самым главным человеком в армии. Жданов еще не пришел – у него тоже было кипы информации, которые он предоставлял Президенту по необходимости или по личному усердию, и, сейчас, он, скорее всего, выбирал, что именно взять с собой на совещание. Мужчины сидели молча: пустые стулья аналитиков напоминала выбитые направленным взрывом проломы в стенах, через которые, сейчас, хлынет в эту комнату спецназ врага. Говорить было особо и не о чем, да и не хотелось – словно бы разговор навсегда зацементирует сказанное и придаст ему форму. А еще не хотелось говорить потому, что наступало время действия – нажать кнопку с командой на атомном чемоданчике, тоже действие.
Артур случайно увидел на одном из экранов Исламабад – этот величественный левитирующий город освещало Солнце пустыни, придавая ему вид царского дворца какого – нибудь сказочного султана. «Да, подумал спецназовец, хорошо я там погулял в свое время, а теперь они  наши союзники. Не выиграй мы войны – на кого бы точили зубы пакистанцы? Нет, это слишком легкий риторический вопрос.» Вошел Жданов, все трое обменялись рукопожатиями и расселись за удобными креслами: Президент во главе стола, по правую руку Жатко, по левую – премьер – министр. Президент, шевеля почти седыми, когда – то пшеничного цвета усами, начал речь:
-Я хочу сразу перейти к сути. Товарищ генерал – армии Венглер, как близко мы к ядерной войне с Западом?
-Мы на один шаг позади.
-Что? Объяснитесь!
Жатко немного помолчал, думая как объяснить этим кабинетным крысам, никогда не служившими в армии очевидное, что например для него, как оперативника было ясно; это было похоже на объяснение очевидной ситуации человеку, по которому никогда не проезжал двухэтажный мега – танк и, к которому под днищем ты успел прикрепить дистанционный фугас – кто такого не испытал не поймет. А то, что ядерная война очевидность – для Жатко было как взошедшее слабое ноябрьское Солнышко, так очевидно, что судьбы второй половины человечества, сейчас, были для него просто иллюзией, но, иллюзией, способной разрушить единственную в мире страну, которую этот безжалостный убийца любил. Россию. И ради нее – ради людей, живущих в ней, - Жатко был готов на все.
-Западные страны – особенно Северная Америка с ее экранированным континентом, начал генерал армии, пока не обладают достаточным потенциалом, чтобы стопроцентно уничтожить нас с союзниками во время ядерной войны. Пока не обладают; но это вопрос лишь недели или двух: возможно, не недели, а двух дней или – что еще хуже! – всего пары часов. Запад стал использовать т.н. «грозди» - враг выводит на орбиту сразу сотни баллистических ядерных ракет и бомбит ими нужное пространство. При таком типе ковровой ядерной бомбардировки я могу дать гарантию сбития лишь 30% вражеских ракет. Но, повторяю, пока наша система противоракетной обороны уничтожит все их ракеты. Пока.
Все трое немного помолчали. Отсутствие в аналитическом информационном центре других людей немого нервировало, и Жданов расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, спустив фиолетовый галстук себе чуть на грудь – он явно нервничал. Диктора держался лучше, но тоже стал сдавать – оба понимали, что то, что говорит сидящий перед ними убийца в чинах – правда, - и от них теперь зависит судьба страны. Президент, усы которого сейчас стали как – то бодрее – видимо верховный уже принял решение, - спросил:
-Что вы предполагаете, генерал Венглер?
Перед ответом Жатко чуть помолчал: перед его глазами нарисовались всполохи ядерного пламени; он сказал:
-Нанести превентивный удар – так мы сохраним множество жизней.
-Что за бред!. Зло крикнул премьер – министр Жданов.
-Какова вероятность, что наши ракеты пробьют броню экранированного города, экранированного континента и уничтожат врага? Не обращая внимания на истерику своего ближайшего помощника, спросил Диктатор.
-Мы экспериментировали в Сибири, чуть улыбнулся Артур, специально создавали преграды для ракеты, имитируя поверхность экранированных объектов врага, которые защищали их от ракет, Солнца и наших спутников, а потом пытались преодолеть эту поверхность ракетой. Всегда удавалось: таких ракет на нашем вооружении 80% от общей численности. Просто надо нажать на кнопку…
-Вы понимаете, о чем говорите? Не выдержал снова Жданов. Вы хотите взорвать мир!..
После его слов, и Артур, и Президент посмотрели на него, словно два волка смотрят на уличного пса. Верховный главнокомандующий спросил:
-А что вы предлагаете, Андрей Сергеевич? Что? Как выйти из сложившейся ситуации, ждать, пока на нас начнут падать бомбы? А?
Тот сразу стушевался («Паршивая овца в нашем ядерном стаде!» Зло подумал Венглер), стал каким  - то тихим, словно ужался, а потом сказал:
-Ладно, я согласен. Несите ядерный чемоданчик. И пусть мы победим в этой войне!
Все трое какое – то время молчали, потом Президент, в молчании опять же (на одном из экранов, показывающим экранированный западный город, ясно показалась щель в броне, и Жатко понял, что это шахта для ядерной ракеты, которая вот – вот вылетит в их сторону. «Почти успели…Подумал Жатко, Хорошо служить под началом патриота и человека, хорошо разбирающегося в настоящей политической ситуации. Да, никогда не думал, что мне придется вести войну с применением ядерного оружия. Все, что мы делали в молодости, служа в спецназе, по логике вещей должно было отдалить эту войну…А может, мы ее и отдалили, кто знает?. Все, собраться – теперь судьба мира, России, в моих руках.») вышел в смежную комнату, на которой был биометрический замок и скоро вернулся оттуда, неся небольшой металлический чемодан черного цвета – пресловутый ядерный чемоданчик, - водрузил его на совещательный стол и открыл. Глазу Венглера сразу представились экраны и траектории ракет, которые сейчас выпустяться. Президент приложил левую ладонь к панели забора крови на ДНК – экспертизу и чуть сморщился, когда игла пробила ему мякоть безымянного пальца, потом посмотрел в глаз считывающей сетчатку глаза панели и уступил свое место перед чемоданчиком Жданову; тот прошел эту процедуру. Последним идентифицировался Артур Венглер - он даже не почувствовал боли от укола, настолько силен был в нем адреналин и ощущение момента.
-Может нам спуститься в бункер? Спросил премьер – министр.
-Смысла нет, ответил Президент, прижимая белый платок к израненному медицинской иглой пальцу, современные ракеты выжигают первые два километра пространства, куда упали – если хоть одна ракета упадет на Москву, то никакие бункеры уже не помогут. Ну, что же, Артур Исаевич, приступайте. Передаю командование в ваши руки.
Жатко развернул чемоданчик к себе и набрал несколько клавиш – ему, как военному, как министру обороны, представилась такая честь – начать ядерную войну. И он начал.




























Глава 2. Сорокадвухминутная война.
Жатко развернул к себе ядерный чемоданчик и четко и ясно произнес в встроенный в устройство микрофон свое имя, звание и пароль сегодняшней активации ядерного оружия – «омега – 14»: будь сейчас прошлый день, то генерал сказал бы «омега – 13»; но было сегодня – 14 ноября 3843 года. День начала ядерной войны.
Ровно две минуты ушло на то, чтобы переслать по кодированной сети приказы всем ядерным силами России и «красные уведомления» союзникам, которые расскажут им о распространении глобальной войны; а потом полетели ракеты…
В Кремле не было это видно, но все ядерные боеголовки России достигли и поразили свои цели; все вражеские ракеты были сбиты. Война началась и закончилась за сорок две минуты. Трое человек, ответственные за нее, смотрели в окно Кремля на город – конгломерат Москву (их любимый горд), над которым разрасталась ядерная гроза, которая не зависит от времени года и несет с собой и лед, и огонь. Все молчали. По всему городу орали сирены – ужасные кадры уничтожения Северной Америка и полуострова Индостан посмотрели уже оставшиеся в живых восемьсот миллиардов человек (ну или тех, у которых был доступ к сети), выживших, из некогда одного триллиарда двухсот миллиардов человек, живущих на чудесной голубой планеты под названием Земля.
Зеленоватое свечение накрыло здания Кремля – это работала служба противорадиационной защиты – специальное поле защищало от радиации. Смотря на странное преломление света – лиловая гроза и зеленое поле, искажающее ее цвет, - Артур Венглер подумал, что неплохо бы в его боевой индивидуальный комплекс встроить еще и защиту от радиации: кто знает, куда его занесет? А потом он понял – они живы! Страна спасена! Россия выиграла ядерную войну! И будь сейчас не ядерная гроза, то Артур Венглер с удовольствием подышал бы подышать свежим воздухом и намочить свою голову водой, падающей с неба. Он победил: убедил этих двух – правителя и придворного шута, - начать войну на упреждение: еще пару часов и от них остались бы горстки ядерного пепла…Но что, все – таки, случилось с миром? Как изменился мир, после ядерной войны?
Многие страны просто исчезли: Северная Америка, включая Аляску, больше не существовала – ее залило остатками мирового океана, уровень которого, после бомбежки понизился почти на один километр; Китая, Индии, почти всех азиатских стран просто не стало – полуостров Индостан был уничтожен, восточный дракон больше никогда не поднимет головы, она отрублена. Жесточайшее цунами залило Японию и большую часть островов Океании и почти всю Австралию – хоть и специально по этим странам не били ядерным оружием, т.к. они не были приоритетными целями.
Сильно изменился климат: после ядерных гроз с неба стал падать пепел и падал многие дни, почти две недели – это было как – то связано со сгоранием четырехсот миллиардов человек.
Страны союзники выжили: Польша разбомбила Объединенную Германию., успев, после предупреждения Венглера выпустить ракеты раньше врага; тоже случилось и с Францией: она уничтожила и Британию, и Италию с Испанией, своих заклятых врагов.
Государство Израиль под шумок этой заварушки (иудеи были на своей стороне под предводительством своего (царя?) премьер – министра) почти полностью уничтожил страны Иордании и Северной Палестины вместе с Объединенными Арабскими станами, а те в свою очередь, не смогли донести ни одного ядерного заряда до цели.
Но война была выиграна – и это был свершившийся факт; и не в малой мере это была заслуга храбрости одного человека, который увидел необходимость напасть первыми – иначе России просто не стало бы.
Уже позже, проезжая в личном электромобиле с защитой от радиации и смотря, как силы антирадиационной защиты чистят Москву от сбитых ракет врага – работы у них еще будет много в следующие месяцы! – и, намереваясь забрать семью, Артур подумал о цели своей жизни – защищать Родину, защищать Россию. Любой ценой, любой кровью защищать любимую страну от насилия вражеских интервентов, внешних – а, иногда, внутренних! – врагов, которые ненавидели его Родину и пытались ее уничтожить.
А еще он подумал о Всаднике. Тут губы этого хорошо одетого и физически очень сильного человека растянулись в улыбке: он не думал о четвертом Всаднике Апокалипсиса уже многие месяцы. Артур внимательно смотрел в окно и думал: «Ведь это и есть моя судьба – защищать Родину. Всадник воин, за ним следует ад – ему дана власть над четвертою частью Земли. И есть страна, которую, по пророчеству Иоанна Богослова, Всадник должен уничтожить, поведя на нее орды северных воинов. Израиль.»
Генерал Венглер смотрел в окно на огромную ядерную боеголовку, накрытую защитным полем, которую гидравлический подъемник грузил в кузов грузовика на мощном, антигравитационном поле. Усталость дня сказывалась. «Если и вправду будет война с много миллиардным Израилем, то, что ее начнет, что будут провоцирующим фактором? Подумал Жатко, а потом вспомнил слова своего наставника, который как – то сказал ему, что надо жить настоящим и радоваться миру; и подумал: Как же хорошо жить и быть победителями. Ура!» Электромобиль повез Артура Венглера к семье, которую он хотел укрыть в надежном месте, спасая от радиации – теперь, даже без взорвавшихся над Россией ядерных бомб, ее было достаточно. Все было хорошо: мир снова был спасен.
А потом, спустя два месяца, в январе 3844 года, разведка донесло о новом типе оружия, которым обладало государство Израиль – особая орбитальная установка, что – то вроде лазерной пушки, с огромной мощностью, способной стереть с лица Земли целый город – конгломерат, и прототипа которого, пока не было у России. Евреи называли это оружие «небесный огонь» и готовились уничтожить им все страны, которые не признают власть Израиля над миром – ну, или, сначала над всей Палестиной, Иорданией и арабскими странами, в которых проживали потомки тех народов, которых Моисей когда – то прогнал от лица сынов израилевых. Россия решила вмешаться: ведь после захвата вышеозначенных земель, куда Израиль направит свои армии? Это походило на заколдованный круг, и только один человек мог его разорвать. Генерал армии Артур Исаевич Венглер, которому было доверено командование русской армией в этой войне. Жатко снова повел армию России в бой, и, вполне возможно, это и была последняя война. Армагеддон.






















Часть 20. Армагеддон.
Глава 1. Небесный огонь.
После ядерной войны – успешно закончившейся, благодаря Жатко, - у всех выживших стран – участниц не осталось стратегического ядерного наступательного оружия – ни баллистических ракет, ни, даже, простых атомных фугасов, которые моли снести с лица Земли целый город поменьше города – конгломерата. Это была парадоксальная ситуация – по сути, Россия стала открыта для нападения любого врага, ведь у страны не было ядерного оружия, оружия сдерживания – она его все потратила,- и теперь ничто не препятствует напасть на незащищенную страну. Вот только нападать было некому…
Почти два месяца после бомбежек военные, пожарные, спасатели и просто люди убирали нападавшие по всей Российской Федерации и странам союзникам упавшие с неба, сбитые ядерные боеголовки. Это была непростая работа, но с ней справлялись – ведь убирать за собой –  это хорошая привычка.
Артур Венглер спрятал свою семью в надежном месте и принялся составлять новый стратегический план военных действий на случай новой войны – что – то ему подсказывало, какая – та часть его инстинктивного я, - что она не за горами. Генерал даже знал, с кем будет война. Государство Израиль.
Разведка донесла – это было еще в прошлом, 3843 –ем, - что израильские ученые разработали новое, абсолютно уникальное средство уничтожения живой силы противника, новое оружие массового поражения, которое эти ученые и люди за ними стоящие назвали «Небесный огонь». В собственном смысле слова, это была система спутников, постоянно меняющая свое местоположение на орбите планеты, двигаясь и оставаясь примерно на экваторе (для охранения государства Израиль), которые способны были, при помощи концентрированного луча лазерного света, уничтожить площадь в несколько квадратных километров, не оставит на ней ничего живого –  ни людей, ни техники. Этот мобильный спутниковый комплекс уничтожения нельзя было обнаружить на орбите – он использовал массировку, которую в свое время использовала орбитальная тюрьма, которую Венглер низверг с небес, и которую русские ученые, пока, не смогли воссоздать или взломать; и, хотя на вооружении российской армии и были специальные гравилеты, способные сбивать спутники, все же «Небесный огонь» поразить пока что не удалось.
А пока уничтожение такой перспективной установки оружия массового поражения было невозможным – что если через какое – то время абсолютно невидимый орбитальный комплекс зависнет над Москвой и откроет огонь? Выиграли ядерную войну, и проиграть евреям с их спутниками. Да, это было бы печально.
Значит война. Уничтожить врага в его логове, не дожидаясь его прихода на мирную Родину. Жатко обсуждал этот вопрос с Президентом, который понимал, что лишился половины власти – после удачной войны армия была полностью за Артура Исаевича Венглера, и никак иначе, - все ж предпочел в данном вопросе политическое, дипломатическое решение (услышав это из его уст, Венглер подумал, что Диктатор стал сдавать и нужен новый, сильный Президент), и с другими генералами, которые, в т.ч. были и из спецназа, как и сам Венглер. «Чем больше мы ждем, думал и говорил Венглер, тем меньше шансов победить. Скоро враг будет на нашей земле.»
Ядерного оружия больше не было – новое создавалось, но очень медленно, - да и как поразить врага, способного изливать с неба потоки смертоносного огня, способного сбить даже летающий штаб, а не одну из небольшого числа ядерных ракет?! Это был вопрос практический, жизненный и Венглер знал на него ответ. Война. Неизбежная и необходимая; на территории врага и на его земле; война до победного конца и устроения мира на всей земле. Война с Израилем.
В начале февраля объявили мобилизацию. Многие страны поддержали России в идее войны с еврейским государством и послали на помощь свои армии (а, особенно, в этом отличились некоторые выжившие арабские страны, в которых мобилизация была поголовной), и уже в самом начале марта 3844 года от Рождества Христова, 180 миллионная армия России и союзников стала выдвигаться в Палестину. И Жатко ею руководил.
Предстояло, как понимал генерал, последнее сражение – возможно, финальная битва, Армагеддон. Война, которую нельзя проиграть ни на каких условиях; война, которую они выиграют и еще раз покажут воинскую славу и доблесть России.
Последняя война – великая битва в долине Армагеддон.













































Глава 2. Странная политика Израиля.
В последние тридцать лет на территории Палестины, а, если точнее географически – на территории государства Израиль, - творились странные дела, чуть ли не воскрешения мертвых. Всего с десяток лет назад весь мир наблюдал по голографическому телевидению уничтожение мечети Омара и очень быстро – всего за шесть месяцев, - построение т.н. «иерусалимского храма», храма древней религии иудеев, который не существовал до этого четыре тысячи лет. А вождем всей этой анархии и религиозного безумия был действующий премьер – министр Израиля Иоаким Данес.
Про этого молодого 35 – ти летнего политика ходило очень много слухов, но, вкратце, резюмируя услышанное и виденное о нем, все сводилось к двум словам: он был очень богат и очень сильно любил власть (последние побудило его надеть на себя одежды великого первосвященника иудейства – особой должности при израильском храме, соответствующей, примерно, патриарху христианской церкви). Кто – то говорил, что у Данеса так много золота, что часть его находится на мегаподлодке, курсирующей по Каспийскому морю (когда Жатко, готовясь уже отбыть в землю обетованную с много миллионной армией, вспомнил про эту подлодку, то решил ее тоже уничтожить – зачем жалеть пары ракет, когда, при помощи оружия, можно уничтожить материальный оплот врага?) и всегда готовой всплыть и отдать свое золото хозяину. Но биография самого Данеса пока была не полной: известно, что он родился в семье кардиохирурга и художницы, родился на т.н. «землях Моисея» - особом регионе, который, пока, не принадлежал евреям, но будет им принадлежать после, что и случилось при этом молодом, амбициозном правителе; потом Иоаким поступил в Тель-авивский университет и учился там на доктора, а потом пошел в политику, и взлет его карьеры никто не мог удержать – кто говорит, что золото это зло?
Еще было известно, что у премьер – министра Израиля была редкая форма рака, от которой его спасала радиационная терапия – облучение специальным радиоактивным элементом, унимавшим бурный рост раковых клеток, - и та терапия, которую ему необходимо было проходить регулярно. Но это было его здоровье, телесное здоровье – ум его не повредился, но он искренне ненавидел всех не евреев – арабов, турок, сириан, русских; а вот христиан он ненавидел особо – многие из них были казнены лишь за публичное исповедание Христа – ношение нательного крестика, крестное знамение или посещение Церкви по воскресеньям. Складывалось такое впечатление, Христианство – один их главных врагов Данеса и, когда он заколол пасхального ягненка, окропив его кровью все сосуды богослужебные и весь храм на четыре стороны света, то эта его ненависть к христианам было столь сильна, что он просто приказал убить всех, кто не иудей. Это была странная политика, но гогударство Израиль ее придерживалось.
Жатко на базе в Турции очень внимательно изучал подходы к государству Израиль, понимая, что столь серьезных дел еще не проворачивал – ему предстояло провести почти двухсот миллионную армию на территорию врага и уничтожить его полностью – только так можно с гарантией сказать, что небесный огонь никогда не будет применен против России или выживших в атомной войне стран – союзников.
Вообще генерал армии думал, что ядерная война как – то очистила человечество – словно ядерный огонь смыл какую- то скверну с людских душ, дал новый огонь, зажег новую жизнь, которой очень хочется жить. Нечто подобное бывает у людей пенсионного возраста, когда они, увидя наступающую весну, словно оживают и становится бодрее: так и ядерная война словно воскресила человечество от спячки, и, теперь оно снова хотело жить и радоваться жизни, пускай и его третья часть превратилась в пепел, какое – то время падающий с неба.
Все это генерал Венглер знал и вполне отдавал себе отчет в том, что делает: будь другой путь, способный уничтожить спутниковое оружие массового уничтожения, то Жатко выбрал бы его. Но другого пути не было – евреи окопались в своей маленькой стране, загородив подходы к своей стране многокилометровыми защитными, фортификационными сооружениями и минными полями с автономными лазерными турелями, и не хотели слушать остальной мир; и, хотя их армия и насчитывала всего 25 миллионов человек, но это были отборные воины: как вспомнил генерал Жатко из Библии – «метавшие камни правой и левой рукой и дважды не бросавшие в одну цель». У каждого офицера государство Израиль был БИК, причем это был не какой- то устаревший боевой индивидуальный комплекс, а нечто невероятно новое и технологичное; модификации личного стрелкового вооружения были у 100% бойцов – евреев, что означало большие потери при лобовой атаки, в которую Венглер и решил, после совещания с другими генералами, направить свою армию, - а их заградительные поля протянулись на многие километры и преодолеть их пехоте со всеми возможными для инженерного гения ловушками было ой как не просто.
Но Жатко знал, что они победят – было одно средство в его арсенале, которое пока никто не применял, и, если его применить, то это будет первый такого рода шаг. Уже улетая из Турции в личном летающем штабе, генерал Венглер пожалел, что не позвонил жене, но потом оставил эти мысли – у него есть долг, у него есть цель, у него есть честь, это важнее личных переживаний и невзгод. К тому же Артур Венглер прекрасно понимал, что эта война не будет вестись годами – они сомнут своим высокотехнологичным оружием вражескую армию и та битва, около реки Евфрат, будет быстро выиграна.
Артур, сидя на своей удобной постели – он решил поспать пару часов, - держал перед собой карманное, голографическое Евангелие, подаренное ему православным епископом – он взял его с собой, по какому – то наитию или чуть ли не указке сверху. Проснувшись через три часа, и одеваясь, Артур положил книжку в левый нагрудный карман, ближе к сердцу – пусть будет там. А генералу предстояло вести армию в бой.





























Глава 3. Переправа через Евфрат.
Огромное сооружение летающего штаба министра обороны России Артура Исаевича Венглера зависло на высоте в тридцать километров над рекой Евфрат, которая ниже, через камеры и спутники была хорошо видна. За рекой начинались владения Израиля – государство Израиль так разрослось, что давно вышло за пределы своих естественных территорий, поглощая все новые арабские, сирийские и, одним словом, мусульманские территории – это была их политика и средство существования: исполнить закон Моисеев, который завещал дать Израилю землю обетованную, которую они получат своим оружием и силой Бога, на Которого они уповали.
Немного в стороне от намеченной переправы находились опустошенные земли – территории, выжженные ядерным огнем прошедшей войны, которые создали естественную защиту от вторжения, т.к. уровень радиации был там столь высок, что человек за пару часов облучался, а технику пришлось бы стерилизовать кипятком, чтобы согнать с нее радиационные осадки; эти опустошенные земли служили лучшей преградой для всех врагов еврейского государства – ведь как преодолеть радиацию? Такого еще не придумали.
Было достаточно холодно – около минус двадцати градусов по Цельсию, хотя  стоял март; доживи они до лета, то не удивились бы, если бы в июле в северном полушарии Земли пошел снег. Но, хотя бы не было кровавых дождей, которые, во время движения русской армии с союзниками к границам государства Израиль, поливали их, не скупясь на ржавую воду. И, хотя ядерная война завершилась почти четыре месяца назад, в атмосфере планеты Земля было еще много свободных радиоактивных соединений, которые обеспечат рост числа онкологических заболеваний на многие годы вперед – Жатко знал это, знал даже до того, как нажать на кнопку, но это было необходимо – последующие события показали, что он был прав.
Генерал в черном плаще до колен, который скрывал его лазерные катаны на левом бедре – личное оружие генерала, который, практически, был единственным вооруженным человеком на мостике, - и удобной черной рубашке с разгрузкой под ней не спеша прошел в зал для командования и занял самое главное кресло. Повсюду работали голографические экраны, показывая вид с поверхности планеты; другие генералы и старшие офицеры при появлении Венглера встали. Он им кивнул, но честь никто не отдал – сейчас было не до соблюдения условностей – на носу грядущая переправа через Евфрат и столкновения с 20 – ти миллионной израильской армией, в которой БИКов было столько, что взлети они все разом в воздух, то затмили бы Солнце. Хоть войны и выигрываете пехота, но, сначала, путь прочистят самолеты и танки, а уже потом, непосредственно столкновение людей с людьми.
Венглер сел в кресло во главе совещательного стола и начал разговор. Говорили много, но времени было в обрез и все сошлись во мнении, что не нужно сейчас же высылать всю армию для перехода через реку – достаточно пяти миллионов хорошо вооруженных бойцов, на каждую сотню из которых приходился один современный боевой индивидуальный комплекс, которые быстро уничтожат армию врага. Спутники передавали движение вражеских войск – евреи стали полукругом по другую сторону Евфрата и заградительных сооружений, полукольцом, ожидая врага на бойню, которую они приготовили, готовясь разбомбить армии русских прямыми ударами из лазерных и плазменных орудий.
-Но все надо сделать очень четко, говорил генерал армии Венглер, быстро и смертельно. Помните: у врагов много БИКов, но обучены они плохо – в последние годы Израиль почти не воевал, у них нет опыта. Мы же прошли целое горнило войн.
-Товарищ генерал армии, когда мы задействуем спецназ? Спросил генерал – лейтенант Голованов, начальник над службой специальных операций России – той должности, которую недавно занимал и сам Венглер до своего повышения.
-Они уже задействован, на суровом лице генерала Венглера проявилась мимолетная улыбка, Спецназ готовит кое – что особенное для прохода полосы заградительных полей.
-Что именно? Удивился Голованов, не понимая, как силы спецназа были задействованы без его ведома.
-Увидите, товарищи, подвел итог Жатко. Через полчаса начинаем. Готовьтесь и приведите каждый свою армию в боеготовность – план сражения вы уже получили. Все, товарищи, свободны.
Но генералы и полковники не успели разойтись: в зал совещаний вбежал замыленный адъютант генерала Артура Венглера и бегом кинулся к министру обороны, отдавая на ходу честь.
-Что такое, Прохин? Чуть повел бровью Венглер.
-На нас летит атомная ракета, товарищ генерал армии! Запыхавшись, доложил майор Андрей Прохин. По залу пробежал шепоток – все высшие офицеры российской армии сейчас находились в тридцати километрах над планетой, и к ним неслась ядерная смерть.
-Тип ракеты? Спокойно спросил Венглер.
-«Бочка», товарищ генерал армии. Ответствовал адъютант. По залу прошел еще шепоток – ядерная баллистическая ракета класса «бочка» отличалась тем, что ее изначально придумали для воздушных атомных взрывов, в верхних слоях атмосферы, когда надо сбить огромное количества вражеской авиации или конкретный объект, но очень важный; эта ракета, внешне и правда похожая на бочку – чуть пузатенькая и с множеством сегментов, - взрывалась, не выходя на орбиту, в воздухе, разбрасывая ядерные заряды веером, и атомный взрыв слизывал с неба вражеский авиационный флот. Или вот как сейчас, летающий штаб противника.
Венглер немного подумал – ему пока не хотелось раскрывать все карты, но что – то предпринять все равно он должен был – иначе как победить, если голову армии снесут начисто – кто будет командовать армией? Союзники, которые не понимают ни сова по – русски или младшие офицеры, у которых нет тактического доступа к спутникам и оперативных планов разведки? Да, этот урок Артур Венглер усвоил еще в своей ранней армейской юности – кто – то должен командовать.
-Запустить протокол «медуза». Четко сказал генерал.
-Есть, отдал честь майор Прохин и кинулся к ближайшему компьютеру – исполнять приказ.
Но Венглер его уже опередил – Артур поднес к губам наруч на правой руке и сказал в микрофон несколько слов; ему что –то ответили, а, потом, около воздушного штаба что – то пронеслось. Что – то большое,  металлическое и невероятно злобное – огромный сверхзвуковой летающий корабль, размерами мало уступающий летающему штабу и содержащий в себе сотни ракет разного толка – в т.ч. и антиядерных (ядреных ракет в России после войны не осталось и все, чем можно сейчас было довольствоваться – это антиядерные ракеты), способных низложить с небес и такую бочку, наполненную ядерным огнем. Этот корабль носил кодовое имя «медуза» в честь медузы Горгоны, на которую, по легенде нельзя было смотреть и, которая, от этого сильно выигрывала, становясь, практически, невидимкой – что и нужно было для максимально возможной маскировки; а невидимость этому кораблю придавал новый, только – только разработанный российскими учеными корпус этого летательного корабля – полностью из оптоволоконного камуфляжа, который делал корабль невидимым. Это было важно еще и потому, что медуза охотилась за группой орбитальных и суборбитальных израильских спутников под кодовым названием «Небесный огонь», которых также скрывал камуфляж, но, стоит им как – то себя проявить, в них тут же врежется ракета.
Медуза неслась на всех порах к земле, на ходу выпуская две ракеты в направленеии «бочки»: одна сбила баллистическую израильскую ракету, а вторая, выпрастывая из себя зеленую плазму обволокла обломки, и те с грохотом рухнули на землю. Дело было сделано – опасность миновала, и можно было снова начать тактическую операцию по переправе через Евфрат, прерванную ядерной атакой. Как понимал Венглер, у государства Израиль было мало ракет – все же большую часть они израсходовали, бомбя арабские станы, которых – не всех, но некоторых, - защитили российские систему воздушной обороны, - и, теперь, у них есть только остатки от пиршества с ядерного стола. По крайней мере, как надеялся ни один Артур Венглер, в этом регионе больше не будет взрываться ядерные ракеты, и эта была последней; а, вполне возможно, у евреев еще остались ядерные козыри в рукаве и они просто выжидают тактической возможности. Но это были дела, можно сказать, минувшие – теперь нужно перейти реку Евфрат и ударить по вражеской армии сильным, тактически грамотным ударом, чтобы их сокрушить и не оставить от них ничего, кроме злых воспоминаний. Это сейчас и хотел сделать генерал армии Артур Венглер, и он знал, кто ему в этом поможет. Спецназ. Конечно, спецназ нельзя было превратить в стреляющую из современного оружия пехоту, но кое – что они все же могли сделать: например, уничтожить преграду перед армией России в виде заградительных полей со множеством ловушек и много чего другого неприятного.
Сначала все было тихо: генералы стали расходиться к своим командным местам – их ждал нелегкий денек с применением тактики каждый своего рода войск, которой они научились в высших учебных заведениях и, теперь, обязаны были применить на практике, направляя в реальном времени своих подчиненных в тактически грамотном ударе по армии врага, - почти все заняли свои места в летающем штабе министра обороны Российской Федерации Артура Венглера, как это произошло.
Сначала на берегу Евфрата, со стороны врага полилось словно легкое подобие какого – то электрического дымка – словно кто –то баловался со спичками и поджег воздух, и тот заискрился сиреневатыми всполохами электричества – это было очень хорошо видно на больших голографических экранах с видом со спутника, - а, потом, по всей территории заградительных полей стали искриться сине – фиолетовые молнии, разрывая своей силой вражеские укрепления. Все это сопровождалось сильным потрескиванием, которое, казалось, доходило на высоту в тридцать километров над Землей, где левитировал штаб Жатко. Автоматические лазерные турели, ловушки для пехоты и тяжёлой техники стали выходить из строя по всей протяженности заградительных полей – это было невероятно, но каким – то образом русским удалось уничтожить заградительные поля – сейчас по ним пройдут инженерные машины, выровняют землю, а, потом, по ней промчаться танки и пробежит пехота. И всего этого достиг спецназ – именно они заложили на территории врага ряд особых электромагнитных бомб, которые только что взорвались; но, как вскоре выяснилось, это было еще не все.
В географическом центре заградительных полей, уже выведенных из строя взрывами ЭМИ – бомб, стал подниматься к небу небольшой полукруг концентрированной электрической энергии, втягивая в себя при этом близь находящиеся куски металла, оставшиеся от турелей или ловушек и закручивая их в каком –то диком торнадо, лицо которого, было обращено к армии государства Израиль. А потом, после ужасающего треска статического электричества в направлении еврейской армии понеслись – точнее говоря, были выплюнуты – куски раскаленного, заряженного электричеством металла, сметающего первые сотни метров вражеских оборонительных линий. Сто – двести метров немного, но, лишившись оборонительных сооружений и дезориентированные в работе своих электронных приборов – ЭМИ – импульс взрыва частично вывел из строя электронику врага, не затронув русских с союзниками, - они могли дрогнуть и побежать.
Смотря на эту картину, генерал Жатко вспомнил старые войны, которые вел народ Божий в земле обетованной, когда победа давалась Богом, а не военным искусством. «Но те времена прошли, думал Венглер, благодать давно отступила от богоизбранного народа и они, как и мы тоже, надеются на свое оружие и воинское искусство. Но без помощи Божией, все же, не одно ружье не выстрелит…»
Артур Венглер был очень доволен действиями своих людей – взорвавшиеся электромагнитные бомбы установили силы спецназа; когда Венглер стал министром обороны, победив японцев, то сохранил в своем личном оперативном подчинении 40000 человек спецназовцев, включая опытных боевых офицеров, с некоторыми из которых сам воевал. Теперь эти люди стали его личной армией, той силой, которую не остановить – все равно, что пытаться остановить горную реку, наметая на ее пути песок: сколько этого не делай, а река все равно проложит себе путь. Кстати, о реках…
Генерал – майор инженерных войск Ивенков первым это заметил – его инженерные полки уже подошли к реке и готовы были налаживать переправу, как вода в реке Евфрате стала мелеть, а, через десять минут, пока инженерные войска со своими антигравитационными и магнитными переправами стояли около и смотрели, река обмелела совсем, показав свое иловое днище. Утреннее Солнце светило на это необычное явление – очень редко реки сами по себе мелеют, но тут причиной был не чудесный повод, а воля одного человека – генерала Венглера.
Еше дома, в Москве, в Генштабе Жатко специально консультировался с  генералами из разного рода войск – от авиационных до радиационных, - можно ли вообще сделать то, что он надумал – как ему объяснили это было возможно. Легкий психологический эффект – апокалиптическое знамение, о котором говорится в Библии: «и высохла вода в великой реке Евфрате, чтобы готов был путь царям от восхода солнечного»,- то, что никто из еврейского генералитета не предвидел – даже сам их премьер – министр. И это имело еще и эффект экономии времени: теперь, когда река обмелела, ее очень быстро и просто перейти, просто иссушив лазером дно – что и делали сейчас инженерные машины, готовя переправу танкам, машинам для транспортировки пехоты и некоторыми земноходным БИКам, которых время настало.
А технические подробности этого «чуда» (но апокалиптического знамения, все же!) были те, что, на удаленной от места переправы на сорок километров гидроэлектростанции, группа спецназа, состоящая под личным командованием генерала армии Артура Венглера, сначала, захватив станцию, перекрыло воду, а потом, пользуясь современными высокими технологиями энергетических щитов, полностью перекрыла воду и остановило реку – некогда могучую и великую! – открыв путь для армий России и союзников.
У Артура Исаевича Венглера уже не было времени подумать, чудо ли это или просто техническое новшество – видимо, как виделось генералу, многие чудеса состоят из простых вещей, и Бог посылает их тем людям, которые способны видеть. Но, сейчас, под командованием Артура состояла самая могущественная армия в мире, способная захватить весь мир и обеспечить мир России на многие века – нудно лишь уничтожить последнего противника. Государство Израиль с их «небесным огнем», который может испепелить Москву или, чуть раньше всю армию России, оставив ее границы без защиты и полностью открытыми для любого врага.
На самом деле Венглер как раз учитывал тот вариант, что евреи применят оружие массового поражения, как только их начнет чуть прижимать – эти люди никогда не отличались храбростью или особой военной дисциплиной и стойкостью: просто они всегда либо брали числом, либо били из – под тишка (собственно, это они первые придумали тактику с засадой, когда жители штурмуемого города, видев, что евреи бегут, выходили гнаться за ними, а засада, в этот момент, захватывала города, а уже потом, все израильское войско уничтожало врага); но смелость никогда не была в их природе, так что Артур очень надеялся, что ему удастся уничтожить программу «небесный огонь» при помощи самолета – невидимки «Горгона». На это, частично была его ставка.
И сейчас, смотря на начавшуюся переправу и первые разрывы плазмы орудий противника, которую пока отражали защитные энергетические щиты, генерал Артур Венглер испытывал знакомое ему возбуждение – адреналин битвы, захватывающий его. Мысли стали четче, зрение острее, слух и тактильное чутье словно вышли на новый уровень – это были те ощущение, которые спецназовец почти всегда испытывал перед боем и в самом бое. Только, теперь, не надо уже самому бегать с винтовкой по пустыням и ущельям земли, а достаточно занять мостик главнокомандующего в летающем штабе. «Да, подумалось Артуру, видимо я и был для этого рожден, чтобы руководить этим сражением. Но, при всем при том, никогда не думал, что стану генералом и получу высшую военную должность в российской армии. Да, до чего не предсказуема жизнь! Но, раз уж я стал генералом, то, теперь, надо хорошо выполнить свою работу.» Генерал занял свое место и стал смотреть на голографические экраны, которые отображали, как две армии сходятся в преддверии сражения.
И сражение началось.













































Глава 4. Последнее сражение.
Почему возникают войны? Почему одна нация старается уничтожить другую? Ответы на эти вопросы Жатко так и не нашел и, даже, начинал думать, что их просто нет – это в крови у человека: с тех пор, как воды потопа схлынули и появились первые нации, люди тут же стали вести войны. Ресурсы: золото, драгоценные ткани, рабы – все это привлекало завоевателей.
Потом появилась слава – такие люди, как Александр Македонский или Наполеон старались увековечить свое имя великим военными победами; не получилось – они никто, далекая горстка праха в забытой, не своей земле. Просто имена, на которых тратиться тушь печатной машинки; их забыли они никто.
Когда с двадцать второго века войны стал вести преимущественно спецназа – малыми, но хорошо вооруженными и подготовленными!  - группами, причина войн потерялась: они просто были и все.
Сейчас генерал Венглер, главнокомандующий российской армией, смотря на живую карту на огромном тактическом экране –столе с трехмерным разрешением, на которой отображались первые схватки его людей с врагом, думал, а нужна ли была это война в этой проклятой земле, где радиационные, опустошенные ядерной войной земли, стали как те останки Содома и Гоморры, проклятые Богом и вечно напоминавшие о Его гневе? Да, у Израиля есть сверхсовременное оружие, и они могут применить его на Россию и союзников – в этом суть превентивных ударов (служа еще младшим офицером и дальше, Артур очень хорошо знал, как бывает успешен превентивный удар – а, особенно, грамотно нанесенный), но так ли это опасно? Этот спутник – или, скорее, целый спутниковый комплекс, - скоро выследят и уничтожат, и Израиль останется без этого оружия и уже не сможет никого им уничтожить; да и к тому времени появятся новые ядерные ракеты, которые можно направить на эту крошечную страну в Палестине? Так почему же война, да еще такая масштабная, с таким включением войск всех родов и званий и здесь, так далеко от дома?
Артур Венглер никак не мог себе ответить на этот вопрос, но он знал, что наличие у врага нового и мощного оружия – это даже не причина воевать с ним, а причинище: огромный веский довод за военный удар. Будь у России шпионы в Телль – Авиве, которые смогли выкрасть программу «небесный огонь», как, в свое время выкрали у канадцев секрет синей – самой разрушительной на тогдашний миг – плазмы, то, возможно, никакой войны не было бы в принципе; но, вот сейчас, Венглер давал команды своим подчиненным, а те, в реальном времени убивали врагов, посылая команды своим офицерам или принимая сообщения от них о ходе боя. Война.
Чтобы как сгладить гнетущие его мысли, которые усиливала и усталость – не физическая: Артур отлично выспался и хорошо себе чувствовал, - а психологическая – Жатко командовал целой армией, по сути – целым военным государством, т.к. армия тоже живет по своим законам, хоть и подчиненная Президенту (пойдет ли она за ним на следующих выборах?), и эта ноша могла раздавить, Жатко посмотрел на экран.
Перед глазами генерала было два небольших экрана в верхней части основного тактического монитора; на одном из них были зеленые цифры, а на другом красные. Зеленые цифры – уничтоженные враги; красные – потери русских с союзниками. И, пока, зеленая цифра – зафиксированные потери врага, -  росла, а вот красные – зафиксированные потери российской армии, - либо не росла совсем, но крайне медленно – воевать они умели! И Жатко это радовало – ведь нельзя победить в одиночку, нужны и друзья и союзники.
«Кстати, о союзниках, подумал генерал, пора спустить их с поводка – иначе потом будут говорить, что их не задействовали – пусть повоюют, пусть помирают – им это даже полезно.» И он отдал соответствующий приказ и армия арабов – номадов и прочих обозленных на евреев стала прорываться по правому флангу через Евфрат, вливаясь в ряды российской армии, которой, в свою очередь, дан был приказ пустить этих людей в бой. Когда, через пятнадцать минут ряды союзников чуть поредели, российская армия снова принялась за наступление. Тактический маневр – абсолютно бесполезный в плане итога битвы, но как дипломатический шаг – просто потрясающий. Артур был доволен – одному точно не победить.
Почему – то он вспомнил старого вояку Игоря Опричникова, капитана спецназа, своего наставника, с которым познакомился на третьей Русско – афганской войне и которого видел совсем недавно на слете ветеранов боевых действий, на котором произносил торжественную речь и его слова после за рюмками водки или чистой воды – кому как нравится. «Мы победим, Артур, в любой войне. Хоть с пришельцами, хоть с вампирами, но победим. И ты внесешь в это немаловажный вклад.» Сказал тогда капитан Опричников. Но, возможно – как потом подумал Артур Венглер, бывший спецназовец был просто пьян. Но сейчас, смотря на битву, разворачивающуюся перед его глазами, Артур Венглер подумал, что, возможно – это, и вправду его предназначение.
Некоторые рождаются, чтобы открыть формулу новых химических соединений; другие, чтобы завести семьи и нарожать ребенков; третьи, чтобы строить дома и плавить металл; а он – Артур Исаевич Венглер, генерал армии по кличке «Жатко» родился для того, чтобы закончить войны – ведь победи они Израиль, другого врага на планете Земля просто нет, если только не нападут пришельцы! Зная эту дикую ответственность, Артур Венглер старался вести войну хорошо.
А война шла. Российская армия давно перешла Евфрат – или, по крайне мере, ее основные ударные подразделения и БИКи, само собой, - и сейчас теснила врага, отгоняя его вглубь континента, расширяя свои позиции, фланги, пытаясь зажать евреев между правым и левым флангом, чтобы потом полностью их уничтожить.
В этом немаловажную роль играли боевые индивидуальные комплексы и техника; пехота, вооруженная новейшим стрелковым оружием, почти не соприкасалась друг с дружкой – они вели огонь с дистанции в полкилометра, да и зачем было сближаться, ведь убойное действие лазера таково, что он может обрушить целый жилой дом при удачном попадании!
Земля словно гудела от топота ног вооруженных русских бойцов – собственно это и было так: некоторые многотонные боевые индивидуальные комплексы – сверхсовременные и мега опасные, - просто вызывали чуть ли не землетрясение – настолько они были мощны и фатально непредсказуемы для врага.
Небо тоже было занято боем. Постоянно латали самолеты – и боевые, и бомбардировщики, и самолеты поддержки, где можно было дозаправится и пополнить боекомплект, - скидывая бомбы и ракеты, которые либо поглощал защитный энергетический щит, энергетическое поле, либо они взрывались, и сотни людей погибали за раз. Вообще, в современных Венглеру войнах защитные энергетические щиты, были очень популярны: и как для одного человека (энергетический щит самого генерала Венглера мог поглотить энергию, израсходованную на взрыв первой ядерной бомбы в Хиросиме и Нагасаки вместе взятых), так и для техники и БИКов. Это было хорошо еще и тем, что не только люди выживут после обстрела, но и это дает шанс лучше прицелиться по техники врага – открывает больше возможностей для более точного обстрела.
Огромные мегатанки  - махина высотой с трехэтажный дом, оснащенная не только пушкой, но и ракетами, лазерными пулеметами и даже реактивными огнеметами для ближней, до двух ста метров, дистанции, - просто вгрызались в плацдарм, тесня врага; а сражения, которые происходили между танками были настолько эпичными, что военные корреспонденты за этот короткий промежуток времени уже отснявшие массу материла, показывали эти танковые бои в отдельном окне своих трансляций.
Также любимый генералом Венглером спецназ делал свое дело: взрывались, как бы сами собой танки, исчезали в облаке новых мини – ионных мин целые подразделения врага и разведка постоянно, в режиме реального времени получала данные для более точного установления дислокации армии врага. Это была работа спецназа – быстрая и жесткая, - чем и сам когда – то занимался Артур Венглер, когда силами спецназа в афганской войне за день уничтожались многие миллионы человек.
Это была война в прямом смысле этого слова – не отступить ни вправо, ни влево – только вперед. И русская армия шла вперед, сметая все на своем пути, словно огромная терка скребет поверхность Земли, оставляя после себя смерть и разрушение, горы трупов и пепла, который когда – то был живым человеком, дышал и мечтал,  а теперь, по воле политиков, возвращался в свое природное состояние, возвращался в прах. И нет им спасения.
Жатко наблюдал, как медленно, но уверенно – а, иногда, и хорошими скачками, - количество людей, убитых его армией, возрастает. В первый час – пара миллионов человек убитыми; потом устойчивое сражение на протяжении двух часов и убито почти восемь миллионов врагов; а потом, уже ближе к шестому часу войны – Русско – израильской – у евреев почти 17 миллионов погибших! Это было достижение российской армии, учитывая, что ядерное оружие не применялось, а сражались по старинке, используя только БИКи, самолеты, другую технику и солдат. Потери России и союзников к шестому часу битвы (войны – последней) составляли всего три миллиона и полтора миллиона из них – это потери неопытных союзников, ненавидящих Израиль. «У меня тоже могут быть причины ненавидеть Израиль, думал Артур Венглер, утирая разгоряченное лицо; катаны на поясе и защитное поле в нем, на удивление стали очень тяжелыми и это личное оружие генерала, казалось, отягощает его владельца. Но, как это не странно – я не антисемит; да, кто – то может возразить, как генерал с фамилией Венглер и отчеством Исаевич вообще попал в российскую армию и дослужился до такого чина – но это расхожее мнение. Я – русский, и этого ничто не изменит. И, кажется, эта бойня имеет свой конец. Венглер посмотрел на экран потерь: у врага 18 миллионов живой силы убитыми. Скоро они побегут, бросая оружие и покидая горящие мегатанки и боевые индивидуальные комплексы – это в их крови: они не могут стоять до конца.»
А еще Жатко подумал, что сегодняшнее боестолкновение похоже на войны прошлого, но не тогда, когда за пару месяцев уничтожалось пару миллионов человек, а если бы две армии – армии двух, трех, десяти или большего количества стран – сразу стали друг напротив друга и напали одна на другую без долгой позиционной войны или прочей подготовки, просто – сила на силу, и чья сила возьмет, тот и будет коронованным императором Земли. Но в прошлом этого сделать было невозможно: тогда войны велись по-другому, тайно, подкопом, войска выходили на дислокацию и только потом выходили на оперативный простор; в сейчас получилось все сделать очень быстро – доставить армию и убивать врагов Родины (кстати, транспортировка столь огромного количества людей и техники стоило России примерно в половину тех ядерных ракет, которыми уничтожили Китай в войне) беспощадно и жестоко – как и должно.
Артур Исаевич Венглер никогда не чувствовал такого напряжения – словно он был тем атлантом, который поддерживает Землю от падения и, сейчас, этот атлант чуть подустал, и одно из его плеч накренилось, и голубая планета, чуть не рухнула в пропасть. В тартар безумия и анархия. Но Бог не попустил этому произойти – во главе войска правых встал нужный человек – Артур Венглер по кличке «Жатко». Человек, уже частично потерявший счет убитых им людей – причем это было правдой: Артур Венглер помнил общее число, но конкретика от его уходила: естественное следствие человеческой памяти, которая, как известно, избирательна, запоминая хорошее и отвергая плохое.
Венглеру пришла в голову мысль, что его жизнь на протяжении последних 22 лет его – это нескончаемая война, которую он начал молодым офицером спецназа, а завершил генералом армии, министром обороны; словно он 22 года участвовал в нескончаемом кровопролитии и испытывал от этого колоссальное напряжения, от которого не исцелит ни психолог, ни психиатр, ни священник, напряжение, которое копилось годами и сейчас достигло своей кульминации. Нет, конечно, Жатко справлялся и не с таким, но апофеозом его военной карьеры была эта последняя битва. Армагеддон.
И, наконец, евреи побежали, бросая оружие и горящие, но еще исправные БИКи; оставляли оружие и снаряжение, устремляясь на скоростных машинах, грузовиках, а кто и пешком, прочь от врага, вглубь своей беззащитной, открытой всем ветрам территории.
И причем это был не тактический маневр, а плановое бегство от превосходящего в количестве и силе неприятеля. Прошло шесть часов битвы и потери России с союзниками были четыре миллиона человек, а у евреев полегло 18 миллионов и уничтожены почти все БИКи – так что армия государства Израиль была полностью уничтожена, жалкие ее остатки уже не представляли никакой опасности ни для кого.
Русская армия – преимущественно морские пехотинцы, десантники и спецназ, - устремилась в погоню за отступающим врагом. И тут небеса разверзлись, и с них на русских бойцов хлынул поток ярчайшего, все испепеляющего огня.
Израиль применил «Небесный огонь».








































Глава 5. «Небесный огонь» потух.
Сначала небо над прорвавшимися вперед бойцами элитных войск российской армии – в основном, десантников и морских пехотинцев,- стало кристально ясным – был мартовский, достаточно холодный день, - а, потом, на находящихся на передовых бойцов спал с неба ярчайший, беловатый огонь. Этот огонь сжигал технику и людей, уничтожал своим ударом энергетические щиты и лишь немногие бойцы смогли выжить, практически случайно, успев выйти из зоны поражения. Новое оружие массового поражения, которое придумал Израиль – то оружие, из – за которого началась война, - и, которое он применил против русской армии.
Генерал Артур Венглер внимательно смотрел на экраны и видел, что за одну минуту он потерял 453640 бойцов. Такой ярости Жатко давно не испытывал – возможно, не испытывал никогда; он за минуту лишился полумиллиона бойцов! Да ни каких – нибудь интендантов, а элитных войск. «Кто –то за это заплатит. Подумал Артур, связываясь с «Горгоной», самолетом – невидимкой, который охотился за еврейскими спутниками комплекса «Небесный огонь. И заплатит головой!» Подумал генерал.
-Выяснили где цель? Без предисловий начал Жатко, как только установил безопасность линии у командира «Горгоны» полковника Утопенко. Летчик чуть помедлил, но ответил и в его голосе слышался оптимизм:
-Да, товарищ генерал армии, выяснили. Комплекс «Небесный огонь» сейчас на орбите над вами, над местом применения – они под маскировкой, но наши сенсоры их видят. Вылетаем на уничтожение.
-Транслируйте в штаб. Рявкнул Жатко. И, полковник, добавил он, не щадите боеприпасов.
-Есть!
Связь прервалась.
На поле боя царил ужас. Те, кто не умер сразу из тех почти полумиллиона бойцов, завидовали, вероятно, мертвым: огонь с неба частично сдерживали некоторые энергетические щиты, но температура все равно была ужасной – обугленное мясо просто сходило с костей и люди испытывали жесточайшие муки. Их друзья пытались им как – то помочь, коля анальгетики и пытаясь эвакуировать раненых; многие обоймы лазерных автоматов взорвались, еще усилив тем поражение.
Но атака не захлебнулась – российская армия все еще гнала вперед убегающих (уезжающих, улетающих) евреев. Эти бойцы государства Израиль видимо решили, что их оружие уже даровало им победу – кстати, оружие массового поражения слизало огнем и 30000 из них, но они на это не обратили внимания – необходимая жертва, так они к ней привычные, - и радостно, массово обратились назад на врага, надеясь разбить его в пух и прах. Но российская армия им этого не дала сделать – просто волна новых бойцов накинулась на врага и снова враг побежал.
Следя за этим со спутников, Артур прежде всего думал, куда они бегут – хотят растянуть своих врагов на своей земле, а потом снова ударить «небесным огнем» или как? Где им прятаться, в Красном море? Это маленькая страна, это не Россия с Сибирью и Дальним Востоком, которые, практически, безграничны и отступать можно до Тихого океана; Израиль – маленькая страна с очень большими амбициями: не придумай они этот проклятый небесный огонь, то сейчас мирно сидели бы у себя в бункерах, переживая, когда спадет радиация, а не пытались бы уничтожить бы неуничтожимое.
Венглер не понимал этих людей, но он их ненавидел, как и всех врагов своей Родины. Только одного из них он ненавидел люто – Данеса, премьер – министра Израиля и, если уж на ком – то сорвать гнев, то на нем. Сейчас этого человека активно искала разведка, выслеживая, как по электронным каналам какие –то упоминания о его местонахождении, так и пытаясь найти его физически. Убийство этого человека, означало бы не завершение войны, конечно, но, все же имело бы значение – да, они, выберут себе нового харизматичного лидера и поставят его во главе, посвятив на правление в иерусалимском храме, принеся в жертву козла, но мертвый Данес все же если не вишенка на торте, то, как минимум хороший его кусок.
Смотря на своих сожженных людей, Артур Венглер вспомнил слова Писания: «Число их как песок морской. И вышли на широту земли и окружили стан святый и город возлюбленный. И ниспал огонь с неба от Бога и пожрал их.» «Да, это исполнившееся апокалиптическое пророчество, подумал министр обороны России, А кто тогда Данес? Антихрист? Что – то мне подсказывает, что сегодня он попробует моего меча и станет еще одним трупом в моей карьере. Ох, оторвусь же я с тобой, товарищ премьер – министр!» Жатко в гневе сжал правый кулак, словно держа меч, и стал ждать новостей, которые уже подоспели и были великолепнейшими.
К столу Венглера подбежал майор Михаил Кирилов – исполняющий обязанности начальника службы разведки; этот майор, бывший три гола назад полковником, провалил одну операцию и его понизили в звании, но должности не лишили. Получилось так, что он рекомендовал артиллерии разбомбить один африканский городок, утверждая, что в нем засели одни террористы, а не мирные жители: он оказался прав, но это признали лишь после уничтожения половины боевой группы посланной туда, а, т.к., надо был она какого – то выместить зло, то крайним оказался полковник разведки Кирилов и был почти что уволен. Жатко заступился за этого человека и приблизил его к себе: после сегодняшней бойни – войны! – он решил вернуть Михаилу Кирилову прежнее звание, а, со временем и сделать генералом и начальником разведки. И вот сейчас майор принес явно хорошие новости.
-Мы выследили Данеса!
-Где прячется эта тварь? Словно плюнул злобой, а не спросил генерал армии, полный гнева и ярости.
-В сорока километрах от старой линии израильских оборонительных сооружений, в старом комплексе по исследованию погоды. Этот метеокомплекс, как мы выяснили, переоборудовали под временный полевой штаб – он именно оттуда командовал своей армией! И он все еще там.
В голове Артура словно работал механизм – жестокий и направленный на уничтожение себе подобных, - который говорил спецназовцу простые и понятные, почти арифметические вещи – он должен отправиться сам за головой Иоакима Данеса. Это было очень рисковое решение, а посоветоваться было не с кем – он был начальником над войском, верховным, коронованным боевым генералом, и только он, Жатко, мог принять решение о личном участии в операции. «Не напрасно я сохранил оперативный контроль над 40000 спецназовцев – теперь эта личная гвардия мне очень пригодится. И мы, как Всадники Апокалипсиса полетим на дело. А дело – убить премьер – министра государства Израиль. Подумал Артур. Но как они его нашли?»
-Как вы его нашил? Спросил он.
-По радиационному маркеру изотопа, которым Данес лечит свой рак – так получилось, по видимому, что ему нужны регулярные, ежедневные процедуры, и он перевез в свой штаб и установку, излучающую радиацию. Наш спутник – шпион засек след редкого радиоактивного изотопа и мы сопоставили два и два; а потом, группа технологической разведки запечатлела и тепловой след министра.
-Визуальное подтверждение есть? Вы видели его лицо? Уточнил генерал Венглер у будущего главы разведки майора Кирилова.
-Нет, Артур Исаевич, но в нашей базе данных уже был его профиль, и, по нему, мы провели идентификацию. Совпадение сто процентное – не сомневайтесь, Данес там.
Артур каое – то время молчал, а потом выразил давно мучившую его мысль:
-Почему спутник «Небесный огонь» стрелял не по нам, а по нашей армии внизу – ведь они легко могли сбить наш штаб, мы были бы беззащитны?
Тут майор разведки немного помолчал, а потом сказал:
-Я думаю, они нас просто не видели – летающий штаб под надежной маскировкой, а та баллистическая ракета была просто профилактикой, они не знали нашего точного местонахождения – иначе, мы были бы покойниками: наши щиты не справились бы с его яростью. Яростью этого небесного огня.
И генерал армии и майор немного помолчали и синхронно посмотрели на большой тактический, голографический экран, отражавший события внизу – евреи бежали, «Небесный огонь» выходил на позицию для второго удара, второго залпа адского пламени, намеренного упасть с небес; к нему быстро приближалась «Горгона», преодолевая разреженность воздуха и невидимость противника. «Только бы у летчика Утопенко все получилось, думал Артур, я не хочу за раз терять по полмиллиона бойцов!»
Пока «Горгона» окончательно выходила на цель, генерал Венглер активировал при помощи командного наруча, настроенного на его биометрию, канал связи с бомбардировщиком, патрулирующем Каспийское море и отдал простую команду: на голографическом проекторе Венглера появился след ракеты, плавно погружающейся в воды этого небольшого моря, а потом, проделавшей несколько километров вглубь и взорвавшейся, поразив какую – то цель. Это была подлодка Иоакима Данеса, в которой он хранил золото – теперь этот расплавленный металл оседал на дно, а достать его можно было лишь при помощи глубоководных водолазов (чем, наверняка, займется Турция и другие арабские страны, входящие в их союз); а это означало то, что премьер – министр Израиля лишился почти всех своих сбережений в золоте. Да, Жатко понимал конечно, что у него есть и другие ресурсы плюс казна иерусалимского храма, но это был существенный удар, перчатка, брошенная в лицо, фраза: «ты мой личный враг!», сказанная со злобой и дерзко. Артур Венглер и Иоаким Данес официально стали врагами. («Четвертый Всадник Апокалипсиса против Антихриста!» Подумалось Артуру, но потом он отогнал эту мысль).
А тем временем самолет – невидимка под названием «Горгона» окончательно вышел на цель. Сначала с внешних камер самолета транслировались лишь черное небо и космос за ним – предорбитальная высота, - а, потом появились какие – то очертания, какого – то очень большого объекта, который входил в атмосферу голубой планеты. «Вот так махина, подумалось Венглеру, по кому будет второй залп: по нам или по нашей пехоте под нами? И не убежишь уже – слишком мало времени. Да, достойная смерть…А на мое место поставят кого –  нибудь другого, более покладистого и менее опытного в убийствах. Нет, а это еще что?!» Невидимый объект стал взрываться – «Горгона» применила сначала лазер, а потом уже, чуть демаскировав его, пустила ракеты. Одна, две, три вспышки, еще вспышки, разрыв чего – то большого и враждебного на орбите («Как они смогли столько лет хранить этот объект в тайне?! Умные евреи.» Пронеслось в голове у Артуа Венглера.), который, похоже, начал падать. Да, это было именно падение – «Небесный огонь» уже не выходил на цель, он падал.
Запищала рация удаленной связи по защищенному каналу – звонил летчик – герой, уничтоживший «Небесный огонь».
-Цель поражена, товарищ генерал армии.
-Молодец, Утопенко. Доложи.
-Мы уничтожили, после минутной паузы стал делать доклад летчик, систему маскировки, двигатели, жилой модуль и зону с оружием – этот орбитальный комплекс, теперь, просто космический мусор.
-Боеприпасы еще остались? Спросил генерал Венглер.
-Половина, товарищ генерал армии.
-Прикрывай летающий штаб – это мой прямой приказ.
-Есть!
-Конец связи.
Артур включил другой канал связи – тот канал, который, по его просьбе, техники выделили только для него и быстро заговорил в микрофон наруча – пора было покинуть летающий штаб и приняться за дело, и, раз «Небесный огонь» потух, то отсаля один последний враг – премьер – министр государства Израиль Иоаким Данес, который сейчас находится в двух минутах лета от Жатко, и, который обречен.
Генералу поступил сигнал о приближающимся «архангеле» - особом сверхпрочном и сверхсовременном, способном летать в любых условиях, сверхзвуковом гравилете, который подлетел к штабу, дав опознавания свой чужой – единственная причина, по которой его не уничтожили охранные системы  штаба, - и генерал пришел в отсек стыковки. За ним шел его заместитель генерал – лейтенант Якобинцев, получая последние приказы и наставления от министра обороны – гнать врага и убить как мог больше, но держаться в стороне от местонахождения вражеского главнокомандующего.
-Он – мой! Данес – мой! Прокричал генерал Артур Венглере, и его последние слова на борту летающего штаба высшего командования армии Российской Федерации, были заглушены дыхательной маской, которую он одел.
Потом Жатко взошел на борт гравилета и смотрел, как перегородки сходятся, отрезая его от теплой и почти уютной обстановки удаленного управления армией. Артур понимал, что это его последнее задание – дальше лишь ад, не с кем уже драться.
Генерала окатил холод разреженного орбитального воздуха, и жажда мести за убитых сегодня людей снова всколыхнулась в груди Артура. Холод орбиты напомнил ему и о другом холоде. Холоде смерти. «Я иду за тобой, Иоаким, подумал Венглер, и я – твоя смерть!»
Гравилет с генералом на борту отсоединился от летающего штаба и полетел к месту, указанному разведкой, месту и человеку, с которым Артур Венглер решил свести счеты – небольшого метеоцентра по изучению погоды, который, сейчас, представлял себе неприступную крепость, устойчивую даже с ядерной бомбардировки, где прятался вражеский премьер – министр, с которым у Артура были личные счеты. И его враг по ним заплатит!



























Часть 21. Всадник Апокалипсиса.
Глава 1. Преодолимая преграда.
Ремни из полиморфной резины немного болезненно въелись в плечи Жатко и спецназовец почувствовал заложенность в ушах – это огромный «архангел» спускался с тридцати километровой высоты, где был расположен летающий штаба, к более плотным слоям атмосферы: он выходил на позицию. Как только корабль стабилизировался и стал быстро двигаться в сторону цели – бывшего комплекса по изучению погоды, переоборудованного в военный объект, где, по данным разведки скрывается Иоаким Данес, правитель государства Израиль, которого Жатко хотел убить, - Артур связался с центром оперативной разведки и также вызвал подкрепление в виде еще двадцати «архангелов» с тысячью бойцов спецназа на каждом борту – личная армия генерала Венглера. «Если с этим заданием не справимся мы, подумал генерал (в будущем, вполне возможно, Президент России), то с ним не справиться никто. Но как мало времени на планирование – и, хоть и задание очень простое, штурм, но выполнить его будет ой как не просто – это ведь не обычный афганский шалаш или блиндаж врага, а хорошо укрепленный, по всей видимости, штаб противника, откуда Данес раздавал приказы! Да, и, в т.ч., и приказ о задействовании «небесного огня», который пожал полмиллиона моих бойцов, умерших в муках. Ты мне за это ответишь!» Артур Венглер пытался подавить гнев, вспыхивающий в его душе, т.к. знал, что с яростью в душе не сделать дело: нужен холодный разум и твердая рука, а боевое безумие можно до поры, до времени и отложить – может когда –  нибудь оно и пригодиться, не все в этой жизни решает слепая ярость.
Разведка стала дать картинку; сидящий в отсеке для офицеров генерал Венглер внимательно изучал объект штурма и понимал, что будет трудно – слишком он хорошо укреплен. Само здание метеокомплекса походило на половинку яйца, врытого в землю, почти к самой верхушке которого приделали небольшой балкончик из стали и хрома, по которому, вероятно выходили с вертолетной площадке на крыше; высота комплекса составляла не меньше десяти этажей, а площадь, которую он занимал была не меньше трех футбольных полей – при желании там можно разместить целую армию (еврейский спецназ – спецназ есть у каждого государства!) и под шумок битвы быстро скрыться. Но Артур Венглер не боялся, что его вага убежит из этого своего убежища по воздуху – его моментально собьют; нет, он может скрыться под землю – работающий прототип подземной лодки – эвакуатора у Российской Федерации уже был, так что возможно, он есть  у евреев: Данесу достаточно дождаться начала битвы и тихо покинуть объект. Значит, надо убить Иоакима раньше, чем он убежит, штурмом взять эту цитадель врага и убить вражеского лидера; вот только была одна проблема – силовое поле.
Весь комплекс покрывало защитное, высотою до одного километра, силовое поле, которое питали три энергетических подстанции, которые, тоже, в свою очередь, находились под защитным силовым полем, окружая его и для себя и для цитадели, которая некогда была обычным научным объектом, а сейчас, среди радиации и общего упадка науки в этом регионе, превратилось в оплот врага. Значит, для удачного штурма нужно сначала уничтожить энергетические подстанции, а уж потом, когда поле отключится, идти на штурм. Энергетическое поле светилось синеватым мрачным цветом – его генерировали атомные мини – реакторы подстанций – оно сможет выдержать даже атомную бомбу, если окажется не в эпицентре взрыва, а чуть поодаль; а как оно выдержит авиационный удар?
Венглер вызвал авиацию – его корабль был уже на подлете к базе врага, всего пятнадцать километров, - приказывая ей атаковать ковровой бомбардировкой цитадель Данес и не жалеть бомб и ракет; спутники и следящие дроны покажут все это в прямом эфире на его наруче через голографический проектор. Авиация нанесла удар, но ничего не произошло с защитным полем: плазменные бомбы и термические ракеты просто соскользнули с его синеватого бока, не причинив никакого видимого ущерба. Но Артур знал, что еще тридцать – сорок таких бомбардировок и подстанции будут работать уже на максимальных оборотах и скоро буквально сгорят и поле исчезнет; вот только не было времени на тридцати кратную бомбардировку: Данес мог удрать!
«Архангел» подлетел к метеокомплексу и сделал облет. Ничего, никакой возможности быстро проникнуть за силовой барьер этого энергетического щита, надежно укрывавший врага от мечей Жатко. Или решение, все же, есть, и эта непреодолимая преграда преодолима, и можно быстро попасть в цитадель? Артур внимательно смотрел на изображение внешних камер боевого гравилета и думал; из – под защитного поля врага вырывались ракеты, лазеры и плазма – это был тот тип поля, который помогал атаковать врага, не попадая под его ответный огонь. Все было очень надежно и никак не войти, но Артур Венглер нашел выход – это препятствие будет преодолено.
Идея, пришедшая в голову Артуру, была по своей сути одной из тех идей, которые называются «творческими», и, которые так любит спецназ: почему бы не соединить в одну цепь несколько странных, непригодных друг дружке вещей и не посмотреть, что будет? Именно этому их учили в Школе Спецназа на курсах повышения квалификации – теперь уже сам Жатко сможет вести подобного рода курсы, ведь, как никак, в плане сообразительности и сноровки он по – прежнему матерый убийца. Жатко, став генералом, не перестал тренироваться: от утренней тренировки до тира, из которого он, порой, выходил в двенадцатом часу ночи (потренировался после работы!) – все это сохранило его навыки и боевой разум, что, теперь, для выполнения этого задания было необходимостью – жизненно важной необходимостью. И, хоть его рассудок и заполнял величайший из испытанных им гневов, но генерал подавлял  мести и желание убивать – иначе и он, и его отборные воины падут здесь, окрасив своей кровью радиоактивный песок пустыни – самое страшное, что он мог вообразить. А вот Данес…Его ждала нелегкая судьбу!
Подавляя ярость, генерал Венглер прошел в срединный отсек корабля, который сейчас завис в слепой зоне защитных орудий вражеского комплекса, прямо над центром купола и географической серединой этого строения; с этой позиции огромный «архангел» атаковали только две из трех подстанций. Жатко заметил удачное расположение, питающих щит, подстанций – как углы равнобедренного треугольника с вражеской цитаделью в его центре. Артур позвал кивком головы с собой десять, вооруженных лазерными, с личными модификациями, автоматами и пару т.н. «щитовиков» - бойцов, прикрывающих своих при помощи защитного поля, генератор которого они носили на спине. Артур касанием руки открыл боковой шлюз, через который обычно высаживался десант, и, когда он открылся на полную длину шагнул вперед, за границы корабля. Бойцы пошли за генералом, будучи стопроцентно уверенны, что их командир знает, что делает.
Жатко откинул полу плаща и извлек из – под него лазерную катану и включил ее – пространство вокруг засияло приятным для глаз мягким, беловатым светом, который исходил из светящегося лазерным огнем меча: его лазер горел почти атомным огнем – батареи этого меча были, практически, вечные и могли гореть хоть сутками. Артур опустил взгляд на меч в своей руке, а, потом, посмотрел вниз. Там разверзался ад – под ними вспыхивали разрывы ракет и других снарядов, огонь которых пытался сбить корабль, а верх купола мерцал все таким же ровным синим цветом – защитное поле, не смотря на обстрел из всех орудий, так и не поддалось. Артур Венглер размахнулся, и что есть силы метнул лазерный меч в виднеющееся под ним поле, которое было от корабля и, соответственно, бокового шлюза, на расстоянии двух ста метров.
-Назад! Крикнул генерал и ринулся обратно в корабль, пытаясь спасти хотя бы часть команды, что его прикрывала: восемь человек забежали, а трое остались снаружи, когда раздался взрыв.
Лазер меча пришел в контакт с защитным полем и, погрузившись в него, взорвался, выделив колоссальное количество энергии – почтит атомный взрыв в миниатюре. Поле заколебалось, по нему прошла волна, а потом купол защитного поля замерцал и потемнел; подстанции, одна за другой вышли из строя – такого колоссального выброса энергии они просто не смогли перенести и отключились, а само защитное поле было уничтожено. При этом энергетический щит не исчез, моргнув, а, как бы распался на куски: вниз, на метеокомплекс и три подстанции стали падать куски темно – синего материала, в которые превратилась энергия защитного поля, после взрыва лазерной катаны генерала Венглера в нем.
И еще эти раздробленные синие кусочки падали на землю, как «архангелы» с льдами русского генерала на бортах стали приземляться – доступ к цитадели врага, бывшему комплексу по изучению погоды («Логово Антихриста.» Спокойно констатировал Жатко) был открыт, и, человек, прятавшейся в нем был обречен.
Начался штурм цитадели врага.











































Глава 2. Штурм цитадели Данеса.
Генерал Венглер ступил на твердый песок, который в этом регионе мира был необычного серого цвета с чуть зеленоватым отблеском (видимо работа радиации) и быстро осмотрелся: это был самый опасный монет, когда вражеские снайперы и пулеметчики могли легко его убить. Но все обошлось – генерал быстро пробежал к первому из устроенных его людьми энергетических силовых блиндажей, из – за которых уже велся огонь по врагу, и еще раз осмотрелся, и то, что  он увидел, его сильно порадовало.
До посадки Артур разделил своих людей на четыре части – три для штурма и уничтожения энергетических подстанций, питавших защитное поле вражеской цитадели, которое он уничтожил, пожертвовав одним из своих лазерных мечей, но, которое могли восстановить, а четвертую, из восьми тысяч человек, он определил на штурм самой цитадели Данеса. Задача была трудной – открытая местность, множество ловушек, с которыми, сейчас, справлялись инженерные роботы и хорошо укрепленный плацдарм врага – словно евреи окопались здесь навечно, до смерти великого священника, которым, на данный момент, и был Иоаким Данес; но был и плюсы, к последним относилась малая численность БИКов в стане врага. Видимо, еврейская армия направила почти все боевые индивидуальные комплексы к месту основного сражения у реки Евфрат, а тут остались лишь третьесортные машины, с неопытными операторами и в малом количестве; но БИКов и у самой группы Артура было мало – да и те не способные обрушить целый высотный дом – так, группа прикрытия.
Но, не смотря на все это, люди Артура постепенно продвигались вперед – он ими командовал, находясь за линией обстрела лазерными пулеметами и плазменными пушками, что для его было необычно – ведь он привык быть на линии огня, на передовой, а не командовать с тыла. Но времена изменились, и генерал не мог позволить себе словить пулю, чтобы командование взял на себя какой - нибудь полковник, который завалит всю миссию, и Данес уйдет.
А то, что умереть здесь было очень легко, так об этом свидетельствовали вражеские пули, да и множество снайперов пряталось среди песков, в небольших песчаных возвышенностях искусственного характера или естественного происхождения с реимпульсными снайперскими винтовками в руках, готовые прострелить сердце любому герою, кто пришел на его землю не с миром. Видимо сейчас на евреях исполнилось древнее пророчество одного из их святых, о том, что неприятельская рать, пришедшая на их землю, уподобится саранче или морскому песку – так врагов будет много. И сейчас это исполнилось – первая Российско –  израильская война, скорее всего, окажется последней и контроль над этим регионом будет у России.
Подумав об этом, генерал Артур Венглер вызвал удар авиации, направив ее на метеокомплекс – он хотел посмотреть, осталось ли что от силового поля, и, когда бомбы и ракеты стали падать, то беловатый купол этого оплота врага замерцал зеленым светом и отразил атаку – ни бомбы, ни ракеты не сделали ему никакого ущерба. «Нужно сначала уничтожить две из трех подстанций, чтобы он не мог больше сопротивляться внешней атаке, подумал генерал, а потом уже входить внутрь. Да и пора бы уже вызвать вторую половину моей личной армии – еще двадцать тысяч бойцов ой как не помешают!» И Артур Венглер вызвал подмогу; помимо спецназа, который уже летел к ним, генерал также вызвал боевые гравилеты – самолеты хорошо, но поддержка его людей с воздуха сейчас тоже необходима, да и в случае чего эвакуироваться им будет проще.
Бой постепенно набирал обороты – враги лезли из всех щелей: как оказалось, под поверхностью комплекса – как и предполагал Жатко! – находилась сеть разветвленных туннелей, из которых сейчас и выползали хорошо вооруженные противники, нападая неожиданно и жестоко; там же, на этих нижних, подземных уровнях, скорее всего, стояла и особая подлодка, способная вгрызаться даже в землю пустыни и эвакуировать агента с места проведенной диверсии (в нечто подобное однажды попал и сам Венглер, эвакуируясь после успешного задания), на которой, вполне вероятно, премьер – министр Израиля и хотел покинуть место боя. Но тщательно проверять каждый туннель просто не было времени, и люди генерала просто заливали их огнем и плазменными ручными гранатами, чтобы никто в них не выжил.
Багровое Солнце достигло своей черты и стало красиво садиться – на этих широтах ночь почему – то приходит внезапно, но пока это Божье творение освещало своим багровыми лучами место кровопролитной бойни, которая была нужна для абсолютной безопасности страны генерала Венглера, России, для защиты которой он мог отдать свою душу.
И тут из одной из подстанций выпростался синеватый луч и полетел по дуге над комплексом ко второй энергетической подстанции – защитное поле восстанавливалось! «Ну, нет, подумал Жатко, у вас ничего не выйдет!»
Когда защитное поле стало восстанавливаться сам генерал и его люди были почти у стены комплекса – цитадель почти пала: зайти внутрь и убить вражеского лидера. «Самая крутая моя ликвидация, подумал Венглер, раньше я мог похвастаться лишь убийством лидера одной из бунтующих африканских провинций, а не премьер – министра враждебного государства! Политическое убийство…Смогу ли я лично прикончить Данеса или же это сделает один из моих бойцов? Ясно одно: в плен я его не возьму.» Жатко вдруг подумал, что все совершенные им убийства были звеньями цепочки, ведущей его к сегодняшнему дню – на порог вражеской цитадели, где скрывается враг, - и те китайцы, которых он убил в таком количестве были не просто целью – политической целью, той целью, устранение которой гарантировало – во – первых, военное присутствие России в этом регионе, а, во – вторых, политический мир, пусть и хрупкий. Все это вело его к одной единственной битве. К сейчас.
Когда взорвалась та подстанция – они были расположены примерно на расстоянии полутора – двух километров от метеокомплекса, - к которой тянулся луч защитного энергического поля, то Жатко понял, что пора – его люди сработали идеально: скоро падут остальные подстанции, и вся живая сила врага будет уничтожена (в плен не брать никого! Это базовая директива подобных операций), а за ней удастся ликвидировать и цель; на своем наруче генерал быстро отдавал команды и началась атака – финальная фаза штурма вражеского оплота.
Спецназовцы, среди которых был и Артур – он хоть и командир, но все же рискнул со своими людьми войти в объект врага, - прорывались не с центрального входа, нет – на центральный вход Венглер отправил полторы тысячи человек для отвлечения внимания, которые сейчас расстреливали вражескую армию, нанося ей жесточайший урон, - они заходили с тыла, и, уничтожив последних охранников, установили бомбы на беловатую – из смеси углерода и мрамора,- стену комплекса. Бомбы взорвались, обрушив примерно семь метров стены, и группа Жатко в количестве пятиста человек ворвалась внутрь, прикрываясь защитным полем, а сам генерал включил генератор своего индивидуального защитного поля, находящегося в его ремне, на полную мощность, немилосердно разряжая аккумулятор. Спецназовцы перегруппировались, ожидая атаки, которая обязательно последует, ведь этот огромный метеокомплекс, эта цитадель Данеса, не что иное, как место финальной битвы. И они на стороне добра, а не зла! Как и было всегда…
Жатко быстро осмотрелся. Свет внутри комплекса не горел, а заходящее Солнце уже прощалось с этой частью голубой планеты, поспешая освещать антиподов, но тактические очки так хорошо представляли картинку, что свет был и не нужен. Первые три этажа комплекса были удалены, именно удалены: еще остались вырванные куски арматуры, битый бетон и изорванные толи провода, толи трубы технического назначения, через которые питались компьютеры комплекса, изучающие погоду; все делали в спешке и небрежно. Площадь комплекса была огромной, не смотря на то, что снаружи он казался меньше, чем внутри, и те полтысячи человек, что сейчас внимательно осматривались в нем (а некоторые уже заняли стрелковые позиции) напоминали муравьев на фоне египетских пирамид – настолько они были незначительны. Это ощущение усиливало и то, что обычно называют «психологическим моментом», тот психологический эффект, что происходит от остроты и важности происходящего – все же они почти закончили войну.
За спиной бойцов Венглера, из – под пола – по всей видимости, из нижних этажей комплекса, - быстро стал пробиваться зеленоватый свет, освещая своим зловещим сиянием бойцов спецназа Российской Федерации, а потом полностью закрыл семиметровый пролом в стене, оставшийся после взрыва бомбы – еще одно силовое поле, но, на этот раз, направленное не на то, чтобы не позволить войти внутрь, а чтобы никто не вышел наружу. Группа генерала Венглера и сам министр обороны Российской Федерации оказались в ловушке, хитро подстроенной и продуманной: теперь у премьер – министра Израиля был шанс убить главного военного России. Неплохой шанс, который, при его успешной реализации, чуть поколеблет продвижение России вглубь вражеской территории (или у Данес были личные счеты, как и у Артура к нему – вряд ли он забыл взорванную подлодку с золотом) и даже, может быть, совсем его остановит.
По сути, Жатко с людьми оказались в своего рода мышеловке; вот только Данес забыл, что лучше не запирать мангуста в одном ящике с коброй – это очень опасно для последней! Жатко поднял оружие и приготовился встретить врага, который не заставил себя долго ждать.



































Глава 3. В ловушке Данеса.
Солнце село окончательно, и сгустивший мрак никак был не пригоден для зрения обычными человеческими глазами, но, собравшиеся на первом этаже метеокомплекса люди, были чуть адаптивней обычного человека: их приборы ночного и теплового зрения вместе с системой дополненной  реальности, опирающейся на коллективное восприятие, позволяли им видеть очень хорошо; и сейчас они видели врага. К группе генерала Венглера приближалось шестнадцать целей – огромные шестиметровые израильские БИКи типа «голем» - новая военная модель боевых индивидуальных комплексов, прототип которой уже был у Российской Федерации, просто на реке Евфрат его пока не привезли, а у израильской армии он уже были на вооружении. «Или это тоже прототипы, подумал Жатко, внимательно вглядываясь  в приближающегося врага, и эти прототипы очень легко уничтожить. Но время уходит и мне нужно подняться наверх, на самый верхний этаж, где последний раз видели тепловую сигнатуру премьер – министра Израиля, Иоакима Данеса и убить его. Да, время быстротечно…» Отбросив грустные мысли, генерал поднял лазерную винтовку и первый открыл огонь по песчаного цвета шестиметровым фигурам, которые, в количестве шестнадцати особей не боялись напасть на группу из пятиста человек.
Боевой индивидуальный комплекс «голем» представлял из себя не очень большую махину по сравнении  с теми БИКами, что видел Артур на своем пути, но эти глиняные люди песчаного цвета представляли не малую опасность в бою – они умели поглощать кинетическую и тепловую энергию вражеских выстрелов и преобразовывать ее в свою собственную, так, чтобы каждый пропущенный выстрел делал их сильнее и заряжал их оружие. Големы были вооружены двумя видами оружия: лазерным пулеметом в правой руке и лазерным же кнутом в левой – последнее были ужасающим оружием ближнего боя, которое могло пробить многие энергетические щиты, - и были опасны как на дальней, так и на ближней дистанции, что делало их универсальными бойцами. Оператор БИКа находился внутри и управляет этой грозной боевой машиной непосредственно изнутри самого БИКа, что дало големам способность реагировать в режиме реального времени на любую опасность, а то и предвидеть атаку до ее начала. По сути, единственный способ убить голема заключался в том, чтобы убить оператора, сидящего в этой шестиметровой махине, выжигая его либо лазером, либо пулей из реимпульсной винтовки, оставляя боевой комплекс без оператора. И, хотя сейчас, на эти шестнадцать мрачных, высоких фигур было направленно множество лазеров и плазмы, но это их не остановило – они продолжали двигаться вперед, в свою очередь поливая своих противников – почти простых людей, - залпами желтого, разлагающего плоть лазера. Эти боевые машины было не остановить – еще пару минут и они врежутся в группу Жатко, немилосердно разрывая плоть его солдат лазерными кнутами.
-Кидай барьер! Зло выкрикнул генерал, и капитан Николай Капищшев, который, так получилось, был здесь старший офицер дал команду своим людям на установку силового барьера, который, своим защитным полем остановит приближение врага, задержав их на удобной для стрельбы по ним дистанции.
Вперед выбежал солдат с небольшой ручной гаубицей и выстрелил из нее, а потом тут же вернулся назад. Взорвавшаяся граната выплеснула целую стену синеватой энергии, которая, как шарф горло, окутала группу големов и они уже не могли двигаться дальше, застряв на полпути до врага и превратившись в неподвижные мишени, которые группа Жатко стала расстреливать, освобождая себе путь на верхние этажи комплекса – убежища Данеса, а сам Жатко стал рассматривать место, где его люди приняли бой – и ему что – то очень сильно не нравилось, и он понял что – они оказались в ловушке.
То силовое поле, которое закрыло пролом в стене, и, как думал генерал Артур Венглер, весь комплекс, не позволит им выйти наружу – его питали мощные, скрытые генераторы и быстро отключить его, чтобы выбраться наружу, не получиться, да и как это сделать – в полной темноте искать вход на технический этаж, а потом искать там эти самые генераторы защитного поля? Это был невозможный план, но, вполне возможно было то, что человек, включивший это поле, может его и отключить. Но был еще один фактор, который заставлял Венглера спешить с ликвидацией Данеса – на потолке, совсем рядом с местонахождением его группы (как будто кто – то случайно угадал, что российский спецназ для прохода внутрь взорвет именно эту стену) были расположены красного цвета баки. Не бомбы, а просто баки – с кислотой, отравляющей жидкостью, или пирожидкостью, готовую сжечь все. И вот именно наличие подобной ловушки, заставляло генерала Венглера срочно двигаться вперед – нужно как – то попасть на верхние этажи здания и сделать это очень быстро: в противном случае он  рискует потерять всех своих людей и себя тоже погубит. Связь почти не действовала из –за барьера, и узнать, что происходит снаружи не получалось, но, то, что происходит внутри, было известно, и события были не очень хорошие – один из големов прорвал силовое поле и бросился в гущу российских спецназовцев, раскидывая в стороны людей с индивидуальными защитными полями и своим лазерным кнутом старясь убить как можно больше человек. Если бы для осуществления плана Венглера нужна была диверсия, то вот она – осталось только придумать план как быстро попасть на верхние этажи комплекса и заставить Данеса отключить поле; за големов Артур не тревожился – они рано или поздно будут убиты – все же они напали на спецназ, элиту элит, и да, это сверхсовременные БИКи, но им тоже наступит конец.
Смотря на мерцающий в темноте синеватым светом генератор общего защитного поля, за которым прятались стрелки, Артур Венглер понял, как подняться наверх – сработало то самое творческое мышление, которое множество раз вызволяло его из больших бед, то мышление, которое ему, будучи специальным агентом, инструктора пытались привить; и привили – иначе бы он не стоял здесь – под вражеским желтым лазером и в смертельной ловушке вместе с полутысячей бойцов, которых пока не становилось меньше, - надеясь и из ловушки выбраться и людей спасти.
-Прием, Вихрь, на связи Жатко! Через микрофон дыхательной маски вызвал Артур Артема Терентьева по защищенной связи – одного из офицеров, который проник вместе с ним в эту вражескую цитадель. Тот ответил моментально, хоть и занимался сейчас вторым големом, прорвавшимся через энергетический барьер.
-Да, ген…Жатко. Слушаю.
«После это битвы сменю позывной на Всадник. Четвертый Всадник Апокалипсиса на бледном коне, которому имя «Смерть».» Подумал Артур, но тут же отогнал эти мысли – нужно было полностью сконцентрироваться на цели, иначе конец.
-Вихрь, освободи мне один из генераторов силового поля и прикрой меня рядом с ним.
-Есть! Прозвучало в ответ. На левом фланге, Жатко, там освободили один генератор и прикрываем Вас.
-Молодец. Прокричал Артур, бегом направляясь к небольшому рюкзачку из которого исходило синеватое сияние – небольшой генератор при взрыве выделял такое количество энергии, что мог, в прямом смысле этого слова, выстрелить чем – нибудь тяжелым точно вверх: Жатко решил воспользоваться этим ускорением и попасть на верхние этажи. Правда, ему помешает бетон и стальные конструкции, но на этот случай у него есть лазерный меч, которым можно прожечь себе путь через бетон, мрамор и полиуглерод.
Жатко активно прикрывали; когда генерал оказался на позиции – его бойцы отступили, видимо сообразив, что именно задумал генерал, - его очень активно прикрывали, но немного желтых лазеров израильских БИКов – големов в него все же попали; но немного – видимо враг еше не идентифицировал министра обороны Российской Федерации – в противном случае, Артура встретил бы град огня.
Спецназовец быстро вскрыл генератор защитного поля и установил внутрь небольшую магнитную мину прямо на источник питания – электрический реактор, - а сам, после небольшого прыжка оказался на нем, закинув автомат за спину, а в правой, поднятой к верху руке, держа лазерный меч, который раскалился до такой степени, что представлял собой скорее якорь, чем меч – именно его энергия очень скоро откроет путь одному человеку на верхние этажи враждебного места, прорежет, как раскаленная проволока восстановленное сливочное масло, и пол, и потолок и остальные преграды.
Генератор взорвался, и Артур так быстро стал взлетать вверх, что, даже, не сумел точно подсчитать, сколько именно пролетел этажей – перед глазами зарябило от скорости полета – с первого этажа на седьмой, как Жатко все же смог подсчитать,- и клуб бетонной пыли осел на его защитном поле. Генератор был чуть наклонен – стоял под небольшим углом в момент взрыва, - поэтому Венглера вынесло на ровную поверхность и он на нее упал, а не в пролом, через который сюда попал (такое было бы возможно, если бы взорвавшийся генератор – пружина был направлен вертикально вверх), и он, перекатившись, встал на ноги, не выпуская из руки меч, горение которого, чуть уменьшил. И сразу побежал – благо была причина: к Жатко уже приближались механизированные защитные системы вражеской цитадели – турели, стреляющие зеленым, ядовитым лазером, который мало чем отличался о кислоты, мог также прожечь кожу и даже защитное поле. Но никого из людей на седьмом этаже не было – видимо, Иоаким Данес все свои силы сконцентрировал на первом и последнем этаже этого комплекса по изучению погоды, в котором, было у него такое убеждение, Артур Венглер проводил свою последнюю боевую операцию.
Осматриваясь на ходу, Жатко быстро понесся к видневшейся вдали металлической лестнице, ведущей на восьмой этаж; автомат он закинул за спину и не стал им пользоваться, лишь индивидуальное защитное поле включил на максимум, дотронувшись до своей ременной пряжки – такие поля были только у старших офицеров, начиная с полковника – обычный солдат довольствовался малым: либо общее защитное поле, либо более дешевый прототип, защищающий не со всех сторон и не от всех видов атак. Дорогое это удовольствие – защитные поля, не всем по карману!
Артур вихрем влетел на предпоследний этаж здания, в котором – на верхнем этаже, где же еще?! – обитал его враг, который сегодня будет уничтожен. Вообще, сейчас для генерала Артуру Венглера сложилась патовая ситуация – он выиграл войну, а теперь хочет убить вражеского лидера; политическое или, скорее, религиозное убийство: потому что Жатко верил, что сегодня от его меча падет Антихрист, и в то, что он – простой человек – в какой – то мере на самом деле Четвертый Всадник Апокалипсиса, которому и поручено убить человека греха, сына погибели, которым и был премьер – министр Израиля Данес. Да, у Артура не было сверхспособностей – он не умел летать или стрелять лазером из ладони, также у него не было встроенных в позвоночник острых, металлических имплантов, которые выдвигались бы сами в момент опасности, как у тех героев, про которых смотрели мультики его дети, когда были маленькими; нет, он был обычным человеком – он даже не был крещен! – но сейчас Жатко направляла не только обязанность защищать свою Родину, но и личная вера, которая говорила ему, что правда, после этой миссии, зла уже не будет и мир установится на долгие года. А ко всему прочему у Артура были личные счеты к Данесу – ведь программа «Небесный огонь» убила почти полмиллиона его бойцов, и за это Антихрист тоже ответит! Да, ответит!
Увлекшись гневом, генерал Венглер почти не заметил, как вбежал на восьмой этаж и оказался в небольшой комнате, узкой и длинной, в которой можно было лишь пройти пару метров от ее центра вправо или влево, но не более – по всей видимости, очередная ловушка, но другого пути к металлической лестнице, видневшейся на другом конце этажа и ведущей, что очевидно, на последний этаж этого здания, не было. Лестнице, ведущей к врагу. Связь по – прежнему не работала и узнать, что происходит за стенами комплекса было невозможно – Артур даже не знал, живы ли его люди, которых он оставил внизу, сражаться с охранными БИКами, но очень сильно надеялся, что спасет их. Если будет кого спасать…
Начиная с шестого этажа, площадь каждого следующего этажа была чуть меньше площади предыдущего, и восьмой этаж представлял собой уже не четыре футбольных поля, а, самое большее, полтора поля, но комната, в которой стоял в нерешительности Артура Венглер, была длинной и вела к цели, и спецназовец должен через нее пройти. Тут мерцал чуть раздражающий красноватый свет аварийных ламп, но тактические очки Венглер все же оставил – никогда не знаешь, какую подлость уготовил тебе враг. Жатко вошел в комнату, держа, наготове в опущенной руке приведенный в боевую готовность лазерный меч, ожидая самых подлых неприятностей – и те не заставили себя ждать!
Сначала Жатко даже не понял, откуда исходит опасность – свет в этой узкой комнате стал ярче, и это напрягло спецназовца; он успел среагировать в самый последний момент – из стены справа от него выдвинулся лазерный луч и полетел в спину прошедшему мимо этой ловушки человеку. Артур отбил лазер своим мечом, который, встретившись с вражеским, белым лазером чуть замерцал, потеряв при этом часть заряда. Вражеский лазер исчез, и из платформы, над которой он появился, повалил густой черный дым – видимо мощность лазерной катаны генерала Венглера была так велика, что просто сожгла его аккумулятор, но, надеяться на то, что это последний вражеский лазер было бы очень наивно, поэтому Венглер быстро бросился вперед, к видневшейся вдалеке лестнице.
И тогда эта комната – ловушка словно взбесилась: из стен, потолка, даже пола стали выдвигаться платформы с горящим белым лазером, освещая комнату мрачным, мертвым, белым светом, и старясь располовинить (или хотя бы оторвать руку) наглеца, вступившего в их владения. Артур отражал эти лазеры своим мечом, думая одновременно и о том, что то, что сейчас он происходит очень похоже не испытание в традиционных школах фехтования на мечах, когда на ученика, метящего в мастера, нападают 18 человек; так и о том, что никто – даже из его группы! – кроме него самого, не смог бы выжить здесь. Да, его бойцы были хорошо подготовлены и хорошо умели пользоваться в т.ч. и лазерным оружием, но их навыков не хватило бы, чтобы пройти эту комнату – один лишь Артур Венере смог бы это сделать, остальные бы погибли.
Добежавший до лестницы Жатко, кинулся вверх на последний, девятый этаж цитадели, помня о том, что его люди все еще в ловушке: сам он может легко покинуть цитадель, просто прорубив в стене выход, но его люди при этом погибнут. Задумавшись над сложностями жизни, Артур чуть не пропустил залп песочного цвета голема – этот БИК, с оператором внутри, стоял как раз у самой лестницы, поливая огнем своего лазера появившегося по пояс на ней русского диверсанта, который угрожал его хозяину.
Жатко быстро перекатился с линии огня врага и стал ждать, когда последний ринется вперед, одновременно с этим лицезрея за спиной голема высокую стальную дверь с биометрическим замком – убежище Данеса, то место, где скрывается тело этого негодяя, которого Артур Венглер решил убить. Голем ринулся на него, поднимая над головой лазерный кнут – пришло время отправить в ад этого приспешника Антихриста. А то, что в десяти метрах от него находится практически сам сатана – уж в этом у Артура Исаевича Венглера оставалось все меньше сомнений.
Голем сделал выпад кнутом. Артур, активируя антигравитационные ботинки, взметнулся вверх и влево – навстречу врагу, махнул лазерной катаной, выполняя сложное действие – рассекающий удар снизу, - и, приземлившись на ноги, даже не стал смотреть, что именно осталось от его противника – поверженный голем, не издав ни звука, рухнул наземь. Артур пошел вперед к огромной массивной двери, которая, сама по себе занимала чуть ли не половину всего верхнего этажа метеокомплекса, вражеской цитадели, и за ней укрылся премьер – министр Израиля, который абсолютно напрасно надеется, что пройти внутрь невозможно – возможно.
Артур извлек магазин лазерной винтовки, в котором еще оставалось энергии приблизительно на семь тысяч выстрелов, и прикрепил его рядом с биометрической панелью, потом вставил в винтовку запасной магазин и отошел на три метра от двери, ведущей в убежище Данеса, прицелился и выстрелил. Генерала чуть качнуло взрывом, но защитное поле сдержало удар, который, по силе почти достиг доядерного взрыва. Путь внутрь был открыт и теперь ничто не помешает Артуру Венглеру выполнить свою миссию.
Войны начинаются, войны заканчиваются – что двигает этим? Природа человека, природа золота, за которое воюют или нечто другое? И кто стоит за всем этим? Артур Венглер не знал ответы на эти вопросы, но знал, что за взорванной дверью находится человек, преданный злу – настолько преданный, что уже не повернет назад. И сейчас Жатко оборвет его жизнь.
Спецназовец включил защитное энергетическое поле на максимум, в правую руку взял лазерный меч, тускло блестевший лазерным лезвием, а в левую лазерную винтовку с полным магазином, и вошел внутрь. Туда, где ждал его враг.












































Глава 4. «Я – Сама Смерть!»
Дым от взорвавшейся бомбы  в виде магазина лазерной винтовки застилал глаза, но мощные вентиляторы – они же регенераторы воздуха, - всасывали его, очищая комнату, и видимость стала лучше. Это была небольшая комната, у правой стены которой стоял медицинский аппарат – радиоактивный излучатель, как понял Артур Венглер – ведь Данесу, больному раком, нужны регулярные процедуры, та его слабость, по которой его и нашли, считав со спутников маркер его антиракового излучателя; а у левой стены стояла медицинская кровать с пациентам на нем – это был Иоаким Данес!
Жатко не спешил входить внутрь и убватьт свего вгага – сначлаа нудно сомреться: но в комнате их ыбло ши двое, палач и жератва. Бооше никгго или…
Если бы не молниеносная реакция, то ловушка типа «мурена» откусила бы генерала часть туловища – стальной канат со множеством гидравлических усилителей силы для сжатия, прыгнул на спину Жатко, но тот, инстинктивно почувствовав опасность, ушел вперед и вправо, разворачиваясь при этом и нанося удар. Обезглавленная «мурена» повисла над входом («Оставь надежду всяк сюда входящий.» Подумалось Артуру), жалостно шипя, уже не способная помочь своему хозяину – если бы она поймала бы Артура Венглера в свой захват, то последнему грозила смерть от асфиксии или сломанных ребер или чего похуже… От Антихриста всего можно ждать. Вот только, по всей видимости, это была последняя ловушка, последняя линия обороны человека, который преобразил Государство Израиль и возвеличил его выше и выше, сделав державой, к которой прислушиваются и которую уважают; дал влияние своей стране, введя в которой жесточайший тоталитарный режим, равных которому не было даже в прошлом, безжалостно уничтожая своих противников и бесконечно удерживая власть. Но евреям это нравилось – кому же не понравится, когда их нация превозноситься прел другими народами – хоть это и не правильно, ведь все люди были равно сотворены Богом, как евреи, так и не евреи. Иоакима называли Антихристом (не христиане Государства Израиль, которых он всех физически уничтожил, а другие, еще оставшиеся в мире) враги, а его подданные считали царем, превосходящим древнего Соломона, чей приход так сильно ожидали. И, вот сейчас этот человек смотрел на Артура, ожидая смерти; их взгляды встретились.
Это был обычный больной старик с очень злыми карими глазами, который таращился так, словно был каннибалом и хотел съесть спецназовца – Артур его не испугался: всего навидался за годы службы и был уже не мальчик, да и ситуация была в его пользу – никуда он уже не денется, Данес обречен, но сперва надо освободить своих людей, все еще находящихся в ловушке на первом этаже комплекса. Право сильного – или право справедливого? Артур не знал.
Министр обороны Российской Федерации сделал пару шагов и оказался у постели ракового больного – вся ярость за убитых этим человеком его людей нахлынула на мужчину , и, ему даже показалось, что клинок его меча стал гореть ярче. Показалось.
-Выпусти моих людей. Отключи защитное поле. Сказал Артур Венглер сперва по – русски, потом по – английски, потом по – французски, и, напоследок, на хинди.
Никакой реакции – Данес просто лежал и смотрел на него. Артур поднял меч и очень осторожно как хирург, прижег Иоакиму правое бедро; он не любил пытать людей и сам почти этого не делал, но ситуация позволяла. Крик, запах паленого мяса и дикие конвульсии обреченного человека, который понял, что ему конец. Артур прилагал дикий самоконтроль, чтобы не распотрошить лежащего на медицинской кровати человека – казалось, в эту самую минуту он вправду Четвертый Всадник Апокалипсиса по имени «Смерть», который пришел за душой Антихриста, чтобы низвести ее в ад.
Ничего не говоря, Артур повторил процедур пытки на левом бедре Данеса и, подождав пока тот успокоиться, повторил свои требования, занеся меч над пахом жертвы. Иоаким отреагировал: выпростал из – под одеяла левую руку с небольшим командным наручем, к которому, как понял Артур, было подключено управление и тактическим ядерным оружием Государства Израиль, и нажал на нем какие – то кнопки и отдав голосовую команду. В ту же секунду восстановилась связь, и в уши Артуру ввинтился голос Вихря:
-Жатко, Жатко, прием.
Артур улыбнулся – его улыбка была зловещей. Он спросил по –  русски своего подчиненного:
-Статус миссии, Вихрь?
-Этаж зачищен – ищем входа на верх. Защитное поле исчезло.
-Отступать, покинуть комплекс.
-Но товарищ ген…Жатко – вам нужна помощь.
-Отступать – это прямой приказ.
-Понял. Сделаю. Удачи вам, Жатко.
Подождав пару минут, пока его люди покинут комплекс, генерал Артур Исаевич Венглер повернулся к своему злейшему врагу – наступил конец, финал этой истории, рубеж в жизни Артура, к которому он шел, как сам сейчас понимал, 22 года, и Жатко нанесет последний удар. Уникальный убийца с уникальными навыками, который сотни раз оставался в живых в ситуациях, в которых обычные люди не дотянули бы и до середины; он – Артур Венглер, Жатко. Человек, вся жизнь которого была пронизана пророчествами о Четвертом Всаднике Апокалипсиса, мистическом персонаже с необыкновенной силой и властью в области убийств, наделенного военными полномочиями для ведения последних войн – за которыми последует либо мир, либо ничто, - и эти пророчества, как понимал Артур, были правдой и сейчас он нанесет последний удар. Убьет Антихриста.
Верил ли Венглер этим пророчествам – теперь да, а раньше нет – ведь все же в душе он был завзятым материалистом: неприятно думать, что убитый тобою враг дожидается тебя на той стороне и, вполне возможно, такой же патриот, как и ты – просто вы по разную сторону окопов; эти мысли были неприятны, и Артур с самого начал похоронил их глубоко в подсознании, но настала пора проявится его личной веры – пора завершить миссию, войну, все войны…
Жатко, уже не сдерживая ярости, убрал винтовку за спину и двумя руками взял лазерную катану, раскаленное лезвие которой мрачно сияло в этой обители врага. Данес понял, что ему конец; он держал четки, изготовленные из костей убитых им христиан и смотрел прямо, не моргающим взглядом в лицо этого страшного человека, который сейчас отправит его в ад, который будет ему рукоплескать – это будет ответом за кровь убитых им людей. Иоаким стал все быстрее перебирать четки и начал читать 22 псалом на иврите. Правителю Израиля показалось, что перед ним стоит не обычный человек из плоти и крови, а нечто большее – какой – то ангел мщения, пришедший за его душой.
-Кто ты такой?! Проорал Данес на английском – ему хотелось услышать ответ перед смертью.
-Я – Сама Смерть! Сказал Артур Венглер по – русски, но они поняли друг друга, и нанес удар.
Раскаленное лезвие перерубило лежащего на медицинской койке Данеса, а второй удар отсек ему голову и правую кисть (так получилось, что левой рукой с четками премьер – министр Израиля потянулся к разрубу на туловище, а правую поднял к лицу, испытывая невыносимую физическую боль, и эта его рука была отсечена лазерной катаной вместе с головой), навсегда лишая жизни этого человека. Артур выключил лазерный меч и убрал в ножны. Ощущение величия момента прошло, и он снова чувствовал себя обычным человеком – он отомстил за своих людей и выполнил возложенное на него предназначение – убил Антихриста, казнил его, и теперь им светит мир на долгие года – если, конечно, у Государства Израиль нет более сильного лидера, готового заступить на место убитого русским генералом Иоакима Данеса. Нет таких людей точно нет.
Стоя в этой тесной комнате с трупом на медицинской кровати, Артур Венглер почему – то вспомнил семью, боевых друзей, людей которые ему помогали на его жизненном пути и тех, кто его ненавидел, тех, которых он убил – если бы было время подумать, остановиться, то генерал, давая себе в этом полный отчет, прожил бы свою жизнь также – он не раскаивался ни в одном прожитом им дне, всегда идя к цели и снося любые препятствия на своем пути. И, да – он и вправду выполнил свое предназначение, совершив последнее убийство; в этот момент, он чувствовал себя, действительно, чуть ли не ангелом мести, но это чувство прошло и Артур снова ощущал себя человеком – и этому человеку, пора убираться отсюда – зная еврейское коварство, генерал понимал, что еще не все.
Так и оказалось: покойный Иоаким Данес настроил самоуничижение метеокомплекса с остановкой биения своего сердца, и, сейчас процесс самоунижения этой вражеской цитадели был запущен – Артуру и правда, пора было убегать отсюда.
Спецназовец развернулся и побежал, а из опущенной левой руки мертвого премьер – министра Израиля выпали костяные четки – для него все уже кончилось (или только началось) и он, в т.ч. проиграл войну с Россией, быв не в состоянии превозмочь столь грозного врага, а потом меч русского бойца казнил его. Все было кончено – и завтра будет новый день, а вот что он принесет, уже зависело от самих людей, ведь каждый день нужно прожить правильно и никак иначе.




































Глава 5. Чудо.
Жатко несся так, словно за ним гнался сам ад, желающий поглотить его и втянуть навсегда в себя – такое ощущение Артур еще ни разу в жизни не испытывал, хоть и побывал во множестве передряг – видимо, все когда – нибудь случатся впервые.
Идя сюда и уничтожая голема – стража этого места, - Жатко заметил металлическую лестницу, ведущую на крышку метеокомплекса, который когда – то, действительно, использовали для изучения природы и вокруг которого тогда не было радиационного фона после взрыва ядерных бомб; и понял, что это – идеальный путь эвакуации, та волшебная дверка, которая открылась, чтобы он не умер. Поэтому спецназовец ринулся не думая, на одних инстинктах, именно туда: к лестнице на смотровую площадку. Как он и думал, со смертью Данеса (который лично для Артуру уже не был Антихристом – просто мертвый человек) запустилась система самоуничтожения комплекса и, сейчас, взрываются баллоны с чем – то, висевшие над головой его людей, которые благополучно покинули эту ловушку, и вскоре взрывы достанут и сюда, к нему, человеку, исполнявшему свою миссию.
Перепрыгивая через три ступеньки и максимально ускоряясь, Артур Венглер (все же он был еще в очень хорошей форме) кинулся на крышу, причем не оглядываясь – он слышал взрывы и ощущал их жар, когда волны разрушительного пламени и кинетический энергии поднимались, сотрясая здание, словно в море упало что –то тяжелое, и сейчас, водная (огненная) пучина это тяжелое поглощает. Еще пара секунд и он уже был на крыше.
Первое, что бросилось в глаза Артура, после того, как он оказался на крыше и побежал к ее дальнему краю – противоположенному тому, где умер премьер – министр Государства Израиль, чтобы спастись, сделав смертоносный прыжок, были звезды. Ночь была морозной, хоть и был март и он был почти на экваторе; и сейчас, россыпь звезд словно специально появились и освещали Артуру путь в этой темноте, одновременно с этим показывая и красоту Божьего творения, которое пока не было уничтожено человечеством.
Добежав до самого края смотровой площадки, который заканчивался как раз перед самым покатым краем крыши  самого строения, Артур застыл – Жатко ясно видел и слышал, как волна взрывов поднимается к нему, и был только один единственный шанс покинуть это место живым – дать ударить по себе ударной волне активированных бомб, чтобы кинетическая энергия взрыва выкинула его с этого помоста и огненного ада, разверзшегося под ним. План был сродни безумию – его могло просто разорвать в клочья силой взрыва и защитное поле, которое почти разрядилось, могло и не выстоять, он мог умереть. Справа от него маячил гравилет, управляемый его людьми, но они уже не успеют эвакуировать генерала – вся надежда на себя. «Как и было всегда, хмыкнул Жатко, а потом посерьезничал: И на Бога – Он теперь тоже мне помогает.» Его накрыло волной адского пламени, жара и толчком невероятной силы, Артур Венглер был сброшен со смотровой площадки крыши этого двадцатиметрового строения, цитадели врага, и понесся вперед головой, делая отчаянный кульбит, чтобы внизу были ноги, а не голова: благо заряд в его антигравитационных платформах, вмонтированных в его сапоги был почти максимальным.
Пролетая уже над территорий, прилежащей метеокомплексу, Артур увидел, что именно припас для его людей Данес – бомбы с пирожидкостью, воспламеняющейся и уничтожающей все на своем пути. Огненная смерть. Да, Артур смог ее избежать, но теперь для него настало время мягкой посадки. От грохота взрыва Жатко почти оглох и не слышал рева двигателей гравилета, когда этот эвакуационный корабль, пришедший за ним, взмыл вверх, спасаясь от вырвавшегося вверх пламени, словно из какой – то открытой великаном огненной печи, но имел ввиду, что, именно на этом летательном средстве, он и покинет место своей последней миссии.
Артуру, наконец, удалось принять нужное положение тела – ногами вперед, туловище чуть под наклоном, - для безопасного приземления – он все рассчитал идеально: идеальный угол, идеальный темп и нужное время включения антигравитационных платформ, установленных в его обуви, и, наконец, приземлился на ноги, пролетев почти пятьдесят метров от взорвавшейся цитадели Данеса, проехав еще пару метров по мокрому песку силой инерции, и не сломав себе ног. Он был спасен – но еще не настало время радоваться: ведь, нужно еще покинуть эту зону боевых действий, кто знает, кто здесь еще держит оружие?!
Артур кинулся к приземлившемуся «архангелу» - этот огромный корабль прилетел за ним, - что есть сил и увидел вспышку, возникшую примерно в полутора километрах от него; ночь была ясная, звездная, все было хорошо видно, и укрывшийся вражеский снайпер, выстреливший из реимпульсной винтовки, попал русскому генералу точно в сердце, и, разрядившееся защитное поле не смогло отразить этот удар. Закрученный ударной силой заряда из реимпульсной винтовки, который должен был пробить дыру в его теле, генерал Венглер сделал несколько оборотов в воздухе вокруг своей оси и рухнул на землю; но он был жив – выстрел из реимпульсной винтовки не оставил дыры в его теле размером с футбольный мяч и не убил его! Это было чудо.
От огромного гравилета отделилась быстрая красно – оранжевая точка и ушла в направлении позиции снайпера, потом показалась вспышка и пришел звук взрыва – снайпер был ликвидирован. К с трудом поднимающемуся на ноги Жатко уже бежали его люди, на ходу включая общее защитное поле и помогая генерала пройти последние десятки метров до корабля, который отвезет их в безопасное место.
Взойдя на корабль, Артур быстро просветил левую половину своей груди карманным рентгеном, который имелся в медицинском отсеке – сломано всего лишь два ребра и в трех трещины: такое повреждение даже лечить не нужно, достаточно тугой повязки. Но как он выжил? Как так получилось, что выстрел не оставил в нем дыры, а лишь оплавил одежду и раздробил что –то, бывшее под ней, что превратилось в серую пыль. И тут Артур понял, что именно превратилось в серую пыль, что было под его одеждой на груди у сердца. Карманное Евангелие.
Та маленькая книжка, которую подарил ему православный епископ и которую Жатко взял с собой и успел об ней благополучно забыть; этот маленький кусочек пластмассы с кремнием и литиевыми батарейками спас ему жизнь! Ему спас жизнь сам Бог! Это было чудо – единственное чудо, случившееся за жизнь генерала Венглера, этого жестокого и беспощадного убийцы, настоящего патриота, который победил в последней войне, в Армагеддоне, а это его кое к чему обязывало – Артур Исаевич Венглер решил принять святое крещение. Он знал, что к его армии прикомандирован православный священник, который сейчас находился за рекой Евфрат, в безопасном месте, как сказали бы древние, в обозе, и Артур решил найти этого человека и креститься. Это был решенный вопрос. А теперь надлежало решить, что делать дальше, куда вести свою армию.
То, что случилось на верхнем этаже метеокомплекса, навсегда изменило Артура – он стал, в полном смысле этого слова, другим человеком, но не внешне или психически, а в плане веры. У Жатко и раньше были мысли креститься или посетить церковь, но сейчас, эти мысли обрели твердую основу – он выполнил свою миссию и получит награду.
Гравилет с толчком ускорился и полетел к своим над полем битве у высохшей реки Евфрат, где русская армия, теперь, имела полное господство над врагом.
Артур прошел в кабину пилотов и приказал лететь на безопасную базу – именно там был православный священник, который ему был нужен, да и последующая часть войны – полный разгром Государства Израиль, - могла произойти уже без его личного присутствия – достаточно отдать приказ.
В отсек пилотов вошел капитан Артем Тереньтев, которому немного досталось – правая рука висела на перевязи – перелом от удачного выпада голема, но Вихрь смог сберечь всех своих людей. Подчиненный некоторое время смотрел на командира, а потом спросил, стараясь не выдать голосом всего волнения:
-Куда теперь, товарищ генерал?
Тут наступила пора Жатко немного помолчать. Перед его глазами прошла вереница всех убитых им на службе государства людей, и, впервые, они были просто людьми, а не врагами; убитые им, а, точнее, остановленные, остановленные, чтобы беззащитные люди могли дальше жить и радоваться жизни. Жизнь генерала имела смысл. Артур посмотрел на капитана и произнес фразу, сказать которую мечтали многие полководцы древности, желающие себе вечной славы и военных трофеев для своей страны:
-На Иерусалим!

21 августа 2023 года – 11 июня 2025 года.
Балашов.