Майские жуки

               
   Когда речь заходит о школе и о том, что интересного было в детстве, то мне вспоминается всегда май семьдесят первого года.  Весь наш класс бредил весной, а надо было сидеть в душных помещениях, хотя в школьные окна уже во всю слепило яркое и доброе солнце.
   Выходя на улицу после занятий, мы жадно вдыхали на школьном дворе слегка кисловатый аромат почек распускавшихся тополей.
    А мне хотелось бежать и бежать быстрей по дорожке от школы, размахивая портфелем над головой. 
И почему? 
Так, видимо, пробуждалась природа и в нас самих.
   Хотелось громко кричать, радоваться, неизвестно зачем, этому самому солнцу, свободе будущего вечера, своим друзьям вокруг, слушая полу-понятные призывы молодого растущего тела.
   Я очень любил бывать на природе, увлекался велосипедом, проводя многие часы в поездках по Куркинско - Машкинской трассе, тогда еще незастроенной новыми  громадными домами, а изобилующей деревнями.  Это были еще «живые» и населенные тогда Бутаково, Ново-Бутаково, Барашки,  Куркино, Машкино, в которых всегда было увлекательно наблюдать сельскую жизнь.
   С раннего детства я увлекался ловлей всякой живности, принося домой жучков, бабочек, гусениц и разных козявок, и не отказывал себе в удовольствии каждую весну отмечать походами за майскими жуками.
   Обычно вечером, в начале месяца, чуть становится потеплее, жуки, как мы узнали из уроков по ботанике, вылезая из своих куколок в земле, вылетают навстречу заходящему солнцу. Почти весь наш двор шестнадцатого высыпал на бугор к шоссе, и, сидя на корточках, пристально всматривался в горизонт, чтобы можно было возможно раньше опознать жука в пролетавшем мимо предмете. Вооружившись куртками, кепками, а кто-то - и сачками, мы носились за ними и почти всегда возвращались с добычей. Пойманный жук торжественно усаживался в пустой спичечный коробок, где начинал характерно скрестись и шуршать, пытаясь освободится из плена. Когда «охота» была особенно удачной и одного коробка не хватало, счастливец, временно вручая орудие лова товарищам, сам отправлялся по окрестным кустам на поиски другого выброшенного курильщиками коробка. Особенно ценились большие коробки из-под хозяйственных спичек, куда можно было определить впятеро больше жуков, чем в маленький обычный коробок.
   Жуки скреблись довольно громко и, принося их домой, потом можно было еще долго, засыпая, слышать их звуки. А если жуки приносились потом в школу, то пугать ими визжащих девчонок, которые брезгливо морщили носики, а некоторые даже спасались бегством. В общем, ловить жуков - было настоящим мужским занятием.
   Но кто-то из взрослых, однажды увидев меня, бросившего велосипед недалеко от деревни Машкино, и носящимся за пролетающими  на бреющем полете объектами,  сказал, что я даром трачу время, потому что можно наловить жуков гораздо больше и намного  проще.
   Надо только утром приехать в лес и потрясти березы, на которые жуки на ночь устраиваются спать. Я тут же откликнулся на эту гениальную простую мысль, следующим утром отправившись в лес…
 Жуков было так много, что мне некуда было их складывать.!!!
    Они мирно спали, не ожидая, что   их место дислокации будет рассекречено. Пришлось посадить их в пустую бутылку, валявшуюся неподалеку.
 А что дальше делать с этим богатством, я не знал! В бутылке копошилось по меньшей мере штук семьдесят- восемьдесят постепенно просыпающихся жуков, а мне уже надо было идти в школу.  И я подумал, что осчастливлю сегодня весь класс, кто-то обрадуется, кто-то испугается, но то, что будет весело, не сомневался.
   Заткнув бутылку какой-то бумажкой вместо пробки не плотно, чтобы жуки не задохнулись, я положил ее в портфель и пришел в школу.
   На первых уроках математики и физики времени совсем не было, да и как объяснить их неожиданное появление Валентине Ивановне и, особенно Татьяне Николаевне, было бы совсем невозможно. На третьей перемене я показал и подарил ребятам несколько жуков, и кто-то воскликнул, что пятым уроком будет биология. Мы занимались в классе биологии, где был киноаппарат, и как раз сегодня Евгения Ивановна должна была показывать нам учебный фильм. В классе будет темно и можно тогда попугать жуками девчонок, если жуков незаметно достать…
   И вот пятый урок начался.
      Евгения Ивановна, рассказав что-то для начала, предложила всем посмотреть фильм.
 Учебный фильм – хорошее время для ученика - можно делать что угодно. В классе полутемно, диктор невнятно вещает о чем- то с экрана, можно поболтать о своем, не рискуя получить замечание учителя…
    Шторы в классе задернули и фильм начался. Не помню, что это был за фильм, но что было потом, запомнилось навсегда.
   Я вынул одного жука из бутылки. Он разгонялся для полета, нахохлившись и щекотно шествуя по моей ладони, крылышки его подрагивали, постепенно раскрываясь, а усики расширялись и растопыривались.  Когда жук «раскочегарился» и полетел к доске, ориентируясь по лучу проектора и шлепнулся об экран, никто ничего не понял, а нам, вместе с Юркой Ожогиным, сидевшим рядом, это так понравилось, что мы достали следующих. Но когда несколько жуков, улетавших на просмотр фильма с аэродрома нашей парты, запутались в волосах девчонок, сидевших впереди, поднялся визг.
   Евгения Ивановна в первые несколько минут ничего не поняла и пыталась уговорить всех продолжать просмотр и не срывать урок, но это только раззадорило нас. Мы выпустили еще с десяток жуков и началась полная неразбериха. Девчонки визжали, мальчишки смеялись, Евгения Ивановна что-то пыталась выкрикнуть, чтобы спасти урок. Когда же выключили, наконец, проектор и открыли шторы, все жуки ринулись к свету и стали биться в стекла окон.
 Тут стала ясна причина катастрофы, а на вопрос учителя, кто же принес жуков, все промолчали. Мы с Юркой сидели «ни живы, ни мертвы». Особенно я, потому что я же их принес, а Юрка только помогал мне их выпускать…
   Вызвали директора. Пришел Василий Иванович, прибежал из соседнего класса еще кто-то из учителей и началось разбирательство.
    Наших «штатных хулиганов» - Вову Колганова и Юру Гречишникова вызвали в кабинет директора. Потом туда вызывали и некоторых других мальчиков. Все молчали. Думаю, что никто бы и не сказал, если бы и знали, но мы сидели в самом конце класса, и в темноте почти никто не видел, что мы делали, быть может, только соседние парты.
   Пришла Антонина Ивановна, наша классная дама, и сказала, что ребят могут исключить из школы, даже не на несколько дней, а насовсем.
   С одной стороны мне было страшно оказаться на их месте, а с другой не хотелось остаться подлецом, ведь за тебя пострадает кто-то другой.
    Я ходил кругами около директорского кабинета, пытаясь заглянуть внутрь, как вдруг неожиданно оттуда вышел Василий Иванович.
- А-а-а, Сидоров, - ласково протянул он. Ну, что ты тут, волнуешься за этих охломонов, безобразников!!! Иди, занимайся, мы их накажем, чтобы вся школа знала, чтобы все школы знали, придумать же такое…урок сорвали… 
    Я, уже собравшийся признаться, опять застрашился его суровой кары, а он продолжал:
- Сейчас за родителями пойдут, и пусть без них не возвращаются…
- Василий Иванович…- наконец решившись, промямлил я, -…это я сделал…я принес жуков в класс…
- Что? Ты?  Иди, иди отсюда, не выдумывай, ишь, комсорг класса, как не стыдно хулиганов выгораживать!!!…
- Это правда – я…
- Все иди, не серди меня, мы сами разберемся…
 Я со своим позором поплелся домой.
     Лет через тридцать после окончания школы я случайно увиделся с Евгенией Ивановной и рассказал ей «в лицах», что было на самом деле. Она кивала головой, улыбалась, но видно было, что она мне не поверила.
       Прошло сорок лет, но почти так никто и не верит, что весь этот содом на уроке биологии устроил «примерный» ученик.

(из книги "Недетские рассказы")