Старые письма

                Старые письма
      Даже солнечное утро не добавило ей настроения. На душе тяжелым камнем лежали прошедшие события. В голове звучали последние слова: «Она не виновата, я не виновата, никто не виноват». Дальше — забвение. Что имела в виду бабушка? Что заставило её мучиться перед смертью?
  Анна посмотрела на старинный ключ, лежавший на тумбочке возле кровати.
 
   С похоронами помогли бабушкины друзья и добрые соседи, с которыми она когда-то жила в коммунальной квартире. Когда жильцов начали расселять, те попросили дать им квартиры на одной площадке. С тех пор они жили рядом долгие годы.
Теперь девушка обитала одна в просторной старой квартире в центре Петербурга. Редкий солнечный день не обрадовал её. Но надо жить дальше.
     Она медленно сползла с кровати, придерживая голову. Черные волосы рассыпались по плечам, с закрытыми глазами по памяти добралась до ванной. Встала под прохладные струи душа, надеясь, что это поможет прийти в себя и смыть следы прошедшего дня.
После душа стало немного легче, но беспокойство не давало сосредоточиться.
  «Который час?» — подумала она.
 Сегодня последний экзамен по русской литературе. И свобода на два месяца.
  Анна быстро позавтракала, закрутила волосы в хвост, подвела глаза и накрасила ресницы. «Серые глаза стали выразительнее, — мысленно отметила она. — Губы нужно подкрасить, но не слишком. Они и так пухленькие».
  Вдруг ей вспомнился монолог Оксаны из «Вечеров на хуторе близ Диканьки» Гоголя.
- Хоть бы это произведение попалось в билете, — сказала Анна и перекрестилась. — Где же денежка?   
Она подложила под пятку пятирублевую монету и внимательно посмотрела на себя в зеркало. Черная юбка в красную клетку и розовая блуза смотрелись гармонично. К ним идеально подошли легкие серые туфли на низком каблуке. На левое плечо она повесила сумку-планшет с конспектами по литературе.
- Отлично, образ готов, — сказала она вслух. — Пора отправляться и делиться знаниями с экзаменатором.
Девушка выбежала из парадной двухэтажного дома и поспешила в институт.
     На ступеньках вуза уже стояли сокурсники и дрожали от волнения.
- Привет! — беспечно бросила она и пошла в аудиторию.
Внутри увидела Павла Петровича, раскладывающего билеты на столе.
- Заходите, заходите, берите билет. Раньше начнем, раньше закончим, — не глядя, произнес доцент.
На вид ему не было тридцати. Темно-синие джинсы и голубая рубашка отлично сидели на нем.
«Ничего себе прикид у препода», — подумала Анна.
Но внешний вид ей понравился. Она взяла билет, прочитала. Поняла, что может отвечать без подготовки.
- Ну, что ж, неволить не буду, рассказывайте, — он поднял голову и внимательно посмотрел на студентку.
«Ничего такая, симпатичная, уверенная», — подумал он и приготовился слушать.
Девушка начала читать вопрос. Он заслушался тембром её голоса. Весь ответ просидел не шевелясь, не вникая в суть ответа.
«Что со мной? Прослушал ответ. Просить повторить нельзя, что подумает обо мне студентка», — подумал Павел Петрович.
- Спасибо, достаточно, — он взял зачетку. Написал «отл.» и протянул Анне. — Зовите следующего, нет, пусть все заходят. Быстрее закончим. А вас прошу остаться. Мне надо с вами поговорить.
Анна с удивлением взяла зачетку и пригласила группу. Такого она не ожидала. Чтобы никому не мешать, она села за последнюю парту, достала телефон и принялась знакомиться с городскими новостями.
Когда студенты разобрали билеты, к ней подсел Павел Петрович.
Сначала он похвалил её ответ, потом предложил прогуляться после экзамена по городу.
Анна удивилась, задумалась. Она не знала, как себя вести с преподавателем. Что говорить, и как не перешагнуть границы. Но все оказалось проще, чем она думала.
    Выйдя на улицу, Павел Петрович сказал, что вне стен вуза его зовут Павел, а мама — Павлик, что ему двадцать восемь лет. И если она не против, хотел бы с ней дружить. Это прозвучало как-то по-детски. Но Анна проглотила и это. «Чем черт не шутит, дружить, так дружить, — подумала Анна. — Хуже не будет».
- Анна, я заметил, что вы зашли на экзамен грустная. На лекциях вы всегда улыбались, — начал серьезный разговор Павел.
- Я не позволяла улыбок, — возмутилась девушка.
- Да, вы улыбались не как все, а глазами. Этот дар есть не у всех, — уточнил Павел. — могу я чем-то помочь?
Анна задумалась, она жила с бабушкой, родители погибли в автокатастрофе. А теперь и бабушки нет.
- Помочь? Чем вы можете помочь? Я осталась одна. Родители погибли два года назад, бабушку недавно похоронили, — внезапно разрыдалась Анна. — Простите, напряжение выходит.
- Ничего страшного, это закономерно. Сначала собираются тучи, потом гремит гром, сверкают молнии и налетает хлесткий ливень. Затем выходит солнышко и исправляет, что натворила природа. Так и у вас. Напряжение прошло. Все уляжется. И в вашей жизни вновь засветит солнце.
- Перед смертью бабушка говорила, что никто не виноват. Она протянула мне ключ от сундука, который стоит под кроватью. Мне никогда не разрешали к нему прикасаться. Теперь я думаю, что могу его открыть, но одной страшно, пойдете со мной? — девушка выпалила это на одном дыхании и вцепилась выше локтя в руку преподавателю.
Они остановились. Павел взял девушку за руки, повернул к себе лицом и сказал:
- Идем, посмотрим, что за тайна лежит под кроватью.
Из груди Анны вырвался вздох облегчения. Она взяла молодого человека под руку и потащила к парадной.
   Они поднялись по широкой массивной лестнице из мрамора. На втором этаже жили еще трое соседей.  Анна открыла дубовую дверь и впустила гостя. Он очутился в большой трехкомнатной квартире с удобствами. Белые двери выглядели внушительно.
- Да, раньше строили на века, — оценил квартиру Павел. — Где сундук? Комната? Ведите.
Анна повела Павла в комнату бабушки.
- Извините, здесь пыльно, я сюда не входила давно, — оправдывалась девушка. — Скажете, что плохая хозяйка.
- Ничего страшного, — осматриваясь, чихая, сказал Павел.
Павел увидел обычную железную кровать с вензелями на спинке. Низ матраса обрамляла узорная вязаная накидка по всей длине, доходившая до пола. Анна откинула рюши. С трудом вытащила за железную ручку деревянный сундук. Павел попытался его поднять, но не смог. Он подложил под край половик ручной работы и потащил в зал.
- Да, много тайн хранит сундук, — пошутил Павел. — Какой тяжелый!
Анна принесла ключ и протянула новому другу. Он не взял, а жестом показал, чтобы девушка сама его открыла. От волнения Анна не сразу вставила ключ в скважину. Потом с трудом провернула заржавевшую сердцевину. Внутри щелкнуло. Крышку молодые люди открывали вместе.
Анна зажмурилась, не желая видеть, что внутри сундука.
- Ты что глаза глаз закрыла? — вдруг на ты перешел Павел. — Говори мне ты. Ведь я узнаю сейчас тайну вашей семьи. Только близким людям можно знать тайны.
- Хорошо, что там лежит? — спросила девушка.
Павел посмотрел на Анну. Она сидела по-детски зажмурившись, боясь увидеть что-то страшное.
- Вещи, старинные вещи в одной стопке, в другой — бумаги.
- Ух, — Анна открыла глаза. — Я обожаю разбирать старые вещи.
- Вещи ты посмотришь, когда я уйду. А письма и бумаги мы прочитаем вместе. Я помогу, если тебе станет плохо.
    В старом сундуке лежали фотографии давно ушедших родственников. Анна обнаружила пожелтевшее фото женщины, очень напоминавшее маму. Эта фотография датировалась тысяча девятьсот двадцатым годом.
На обороте дрожащей рукой имелась подпись: «Моя любимая сестра».
Сердце девушки сжалось от боли. Она никогда не знала о существовании бабушкиной сестры. Зачем мама и бабушка скрывали от нее такую важную информацию о жизни семьи?
В глубине сундука она нашла старую шкатулку, обитую бархатом. Внутри лежали письма, перевязанные шелковой лентой. Она развязала узелок и начала читать. Это оказались письма, адресованные женщине от молодого человека, которого звали Михаилом. Судя по письмам, они любили друг друга, мечтали о совместном будущем. Но родители Михаила противились их отношениям из-за социального неравенства.
В одном из последних писем Михаил писал, что уезжает из города, чтобы не причинять ей больше боли. Он просил ее помнить о нем и обещал никогда не забыть ее. Анна заплакала, представляя, как тяжело потерять её бабушке любимого человека.
В самом низу сундука она нашла маленький сверток, завернутый в кружевную салфетку. Развернув его, увидела старинные золотые часы, на крышке которых прочитала выгравированную надпись: «На вечную память от Михаила».
    Девушка крепко сжала часы в руке. Теперь она знала, почему бабушка грустила и о чем-то думала. Она хранила в своем сердце тайну.
Павел Петрович решил, что больше не имеет права присутствовать и читать чужие письма. Он быстро попрощался и отправился на кафедру.
  После ухода гостя Анна взяла в руки старую фотографию бабушки по материнской линии. Оказывается, что это родная сестра-близняшка. Анна всматривалась в поблекшее изображение, пытаясь разглядеть хоть какие-то отличия между двумя женщинами, застывшими в вечном моменте на снимке столетней давности. Лица-близнецы, одинаковые прически, платья с кружевными воротничками.
Ощущение странной близости и вместе с тем, отстраненности, охватило Анну. Она никогда не слышала о существовании сестры. Почему семья так тщательно скрывала этот факт? Неужели какая-то трагедия, связанная с одной из близняшек, заставила предать ее забвению? Или же существовала какая-то иная, более прозаичная причина?
    В голове зароились вопросы, требующие немедленных ответов. Анна решила провести собственное расследование. Она чувствовала, что за этой фотографией скрывается целая история.
   Она понимала, что надо с чего-то начинать. Куда обратиться? В Интернет! Он стал палочкой-выручалочкой. Ну что ж, ей не привыкать. Судьба у нее такая узнать тайну сестер. Может, родня найдется.
    Она ввела в поисковик фамилию бабушки, девичью фамилию матери и все известные ей имена и даты. Результаты оказались скудными: несколько упоминаний в генеалогических древах, обрывки информации о месте проживания, да и то неточные. Разочарование нарастало, но Анна не сдавалась.
    Тогда она решила зайти с другой стороны. Если фотография старая, значит, ее могли делать в каком-то конкретном ателье. Анна попыталась найти информацию о фотоателье в городе, где жила бабушка. Одно из них до сих пор существовало, пусть и сменив несколько названий и владельцев.
    С надеждой в сердце Анна отправила им письмо с фотографией и просьбой предоставить любую информацию о снимке или людях. Несколько дней ожидания тянулись мучительно долго. Наконец, пришел ответ. В архивах ателье сохранились записи о заказе фотографии, сделанной в тысяча девятьсот двадцатом году. Заказчиком являлась женщина по имени Елизавета, а на снимке – она и ее сестра-близнец, Вера. К сожалению, других деталей не было. Но это уже ниточка, за которую можно ухватиться. Вера… Имя сестры бабушки.
Девушка продолжила поиски в Интернете по фото. Она сфотографировала снимок на телефон и выложила в поисковик изображение. После недолгого обдумывания вопроса, система распознала лица и предложила несколько ссылок на архивные сайты. С замиранием сердца Анна кликнула на одну из них.
    На сайте, словно по волшебству, появилась информация о Вере, сестре бабушки. Оказалось, Вера уехала из родного города в начале двадцатых годов и поселилась в пригороде Санкт-Петербурга (тогда Ленинграда). Далее шли обрывочные данные о ее работе в библиотеке и замужестве. Судьба Елизаветы, бабушки Анны, оставалась неизвестной.
      Анна лихорадочно переходила по ссылкам, углубляясь в дебри генеалогических деревьев и архивных записей. Ей удалось найти упоминание о потомках Веры – внуках, живущих в разных уголках России и даже за границей. Возможно, это и есть те самые родственники, о которых она мечтала?
     Решив не терять времени, Анна начала писать письма на электронные адреса, найденные на генеалогическом сайте. Она кратко изложила историю семьи, прикрепила фотографию и попросила связаться с ней, если у них есть какая-либо информация о Вере или Елизавете. Теперь оставалось только ждать, надеясь, что ее письмо найдет адресата.
    Ответ пришел из Пушкина, пригорода Петербурга. В кратком письме говорилось, что они не хотят ворошить неприглядное прошлое. Но Анна не успокоилась. Она решила ехать в Пушкин и найти родственников. В адресном столе ей выдали один адрес. Это упростило поиски. Но прежде, чем идти в гости, она сняла небольшую квартиру. Адрес оказался старым домом в тихом районе с облупившейся краской на фасаде и скрипучей парадной дверью. Она несколько раз прошла мимо, изучая обстановку, прежде чем решилась позвонить.
    Дверь открыла женщина с усталым взглядом. Ее лицо показалось Анне смутно знакомым.
- Я ищу информацию о Вере и Елизавете…, — начала Анна, но женщина перебила ее резким голосом:
- Я же просила вас не ворошить прошлое! Уходите!
   Анна не сдалась. Она приложила все обаяние, убеждая женщину поговорить. В итоге, та согласилась впустить ее. Внутри царил полумрак, пахло старой мебелью и нафталином. Женщина, представившаяся Татьяной Петровной, дочкой Веры, тяжело вздохнула и начала рассказ. Оказывается, между сестрами произошла страшная ссора из-за мужчины, которая разделила их жизни навсегда. И эта тайна передавалась в их семье, как проклятие, которое нельзя разглашать.
- Любовная тема. Ох, уж эта любовь, — прошептала Анна. — Дело давнее. Расскажите, что знаете. Можете ругаться. Ради правды я стерплю.
   Татьяна Петровна горько усмехнулась:
- Правда… Какая правда вам нужна? Правда о том, как две родные сестры возненавидели друг друга из-за мужчины? Правда о том, как эта ненависть отравила жизнь? Готовы ли вы к этому?
    Она замолчала, словно собираясь с духом, и продолжила:
- Давно, в те смутные времена, Вера и Елизавета, молодые и полные надежд, встретили офицера, бравого, статного… обе влюбились по уши. Он же, как назло, не мог выбрать между ними. Крутил обеим головы, играл чувствами.
   Начались ссоры, колкости, ревность, потом – открытая вражда. Елизавета, как говорили, казалась напористой, решительной. Вера же – тихой, скромной. Офицер выбрал Елизавету. Вера не выдержала, уехала, хлопнув дверью. Больше они не виделись.
- Как жалко, — успела вставить Анна.
- Но самое страшное, — голос Татьяны Петровны дрогнул, — офицер оказался негодяем. Обманул Елизавету, бросил беременную. Вера, когда приезжала в Питер по делам, от соседей узнала, что Елизавета ждет ребенка. Погоревала недолго. Нашелся хороший парень. С ним связала жизнь. Вот и вся правда. Любовь, предательство. Ничего нового под луной.
- А Михаил как же? — спросила Анна.
Татьяна Петровна покачала головой:
 –  Он просто исчез, как будто его и не было. А Елизавета… Она считала, что Вера специально увела у нее любимого. Ревность ослепила. Она не хотела верить, что офицер сам выбирал, и прокляла Веру, потому что не смогла простить ей счастья, которого лишилась.
  Анна молчала, потрясенная услышанным. Она думала: «Неужели из-за такой давней истории она затеяла весь этот сыр-бор? Неужели из-за мужской подлости две сестры обречены на вражду, а их потомки — на неведение?»
- А письмо, может какое письмо есть? — спросила Анна, нарушив молчание.
   Татьяна Петровна подошла к старинному комоду, открыла один из ящиков и достала пожелтевший от времени конверт:
- Вот оно. Письмо Елизаветы к Вере.
- Откуда оно у вас? — удивилась девушка.
- Не знаю, наверное, Лиза разыскала адрес Веры и с нарочным передала, — пожала плечами Татьяна Петровна. Я никогда не читала его. Боялась знать, что там написано. Но, наверное, пришло время открыть. Возможно, прочитав его, мы сможем положить конец старой истории. Берите. Решайте сами, что с ним делать. Но помните, иногда лучше не знать правду. Иногда прошлое должно оставаться в прошлом.
  Анна открыла письмо при Татьяне Петровне. Она должна знать правду, чтобы вражда исчезла, а правда восторжествовала.
Анна принялась читать. Невольно из её глаз потекли слезы. Татьяна Петровна забеспокоилась, пошла за водой и салфетками.
- Ну, что там, что? — не удержалась женщина.
- Там… – Анна глубоко вздохнула, пытаясь совладать с эмоциями. – Там боль и отчаяние. Елизавета не винит Веру в том, что офицер выбрал ее. Она винит его самого. Пишет, что любовь ослепила её, что не видела его истинного лица.
Анна снова замолчала, читая дальше.
- Но самое главное, – продолжила она, – Елизавета пишет, что очень любит Веру. Что скучает по ней. Что жалеет о ссоре. И что просит прощения за обиды. Она надеется, что Вера когда-нибудь узнает, как она на самом деле к ней относилась. И еще…, она пишет, что назвала дочь Верой. В честь сестры. Правда, мою маму звали Верой.
Тишина повисла в комнате. Татьяна Петровна молча смотрела на Анну, ее глаза тоже наполнились слезами.
- Вот оно что…, – прошептала она. – И все это время мы жили с ложью. С ненужной враждой.
    Анна протянула письмо Татьяне Петровн:
 - Прочитайте сами. И расскажите семье. Пусть они тоже узнают правду. Тогда мы сможем простить друг друга и начать все с чистого листа.
- Ты сказала маму звали Вера, почему звали? Что с ней случилось? — поинтересовалась Татьяна Петровна.
- Мама и папа погибли в автоаварии два года назад, бабушка Елизавета недавно умерла. А я осталась совсем одна, — понурив голову, ответила Анна.
- Ну, почему одна, а я, а мы? У Веры родилось трое детей. Я, старшая, здесь обитаю, в Лицее Пушкина экскурсоводом работаю, Лиза — средняя, живет за границей, а Мария — самая младшая, самая умная, профессор в институте, в Санкт-Петербурге.  Её сын Павел — доцент кафедры литературы.
- Как-как, Павел, Павел Петрович? — заулыбалась Анна. — Сама судьба нас свела. Так вот почему он поспешно удалился, когда понял, кто изображен на старом фото. Я очень рада. Надеюсь, вы меня не прогоните, если в гости приеду?!
- Конечно, нет. У тебя сессия закрыта. Приезжай с вещами и живи, сколько хочешь. Я с тобой погуляю по историческим местам города. В Лицее лично экскурсию проведу. Я тоже очень рада, что все прояснилось, что тяжелый груз больше не лежит у меня на сердце, — обрадовалась Татьяна Петровна.