Путешествие в Сибирь. гл. 5. Салехард

    
                гл. 5. Салехард - город за полярным кругом
      
       Элегантный серебристый Як-40 взмыл в небо, мигая яркими красными огнями. Я даже не заметил, как мы достигли нужной высоты и, снизив скорость, перешли в режим горизонтального полёта. В шесть часов вечера мы уже приземлились в Салехарде. 
       Город был основан в правление Фёдора Иованновича в 1595 году казаками и назыывался Обдорская крепость или острог. Обдорский острог стал самым северным в Сибири. Но в 1933 году русофобы-большевики дали населённому пункту ненецкое название Салехард. (в переводе с ненецкого "посёлок на Оби").

       Когда я добрался до редакции окружной газеты «Красный Север», там уже никого не оказалось. В типографии дали телефон редактора, он и устроил меня в гостиницу «Ямал» -- двухэтажное здание из белого кирпича. Меня поселили
в трёхместный номер.
      
       Захожу в маленькую прихожую, справа туалет и раковина. На кране в раковине отсутствует пластиковый барашек, и без гаечного ключа воду не открыть.
Как пошутили в гостинице, это первое испытание для приезжих. Рядом с раковиной стоял унитаз, но у смывного бачка куда-то исчезла цепочка. Хорошо ещё, что в углу разглядел маленький веник и всё понял.
      
       Открываю вторую дверь и попадаю в небольшую 15-и метровую комнату. В окна ничего не видно из-за толстого слоя наледи. В щель над форточкой холодный воздух паром струится в помещение. Пол дощатый, покрашенный тёмной масляной краской. Кровати узкие с панцирной сеткой. На столике графин и стаканы, видимо, средства первой необходимости в такую погоду.
      
       Сегодня на термометре минус 48. И, хотя ветра нет, расслабляться не стоит. Мимо автобусной остановки, где я стоял, проехал автобус –- и сразу обожгло лицо. Хорошо, прохожие подсказали, что лицо побелело. Тут же забежал в гостиницу растирать. 
       Как ни укрывайся от мороза, он всё равно тебя достанет. Шарф ненадолго защищает лицо, так как быстро увлажняется и покрывается инеем.
      
       Нос быстро распух, всё-таки прихватило! Очки обычно спадают, а тут сидят крепко. Виски вблизи глаз будто прижигает,
а мочки ушей покалывает. Ноющая боль -- верный признак того, что надо растирать. Ноги цепенеют не на улице, а тогда, когда заходишь в тёплое помещение. Или, как говорят, "отпускает".
       Вслед за мной в гостиницу забежало ещё несколько человек с улицы.  Все с такими красными рожами, словно им перед входом плеснули в лицо кипятком. Только сейчас обратил внимание, что у многих постояльцев кожа на лице слезает клочьями, как на плечах, когда люди перегрелись на солнце. Во многих комнатах на окнах висят одеяла и включены электропечки.
      
       Напротив гостиницы через дорогу находилась столовая. Выхожу из гостиницы, чтобы поужинать. Без шапки и полушубка,
а чего тут идти, всего ничего. Вдруг, прямо передо мной ворона камнем падает на землю -- замёрзла на лету. То-то я заметил, что птиц совсем не видно. Но обычным темпом пройти не получилось. Где-то на середине пути морозный ветер оцарапал мне лицо, так что пришлось ускорить шаг.    
      
       Цены в столовой кусаются. Поужинал на целый рубль.
                Сметана 100 грамм – 18 копеек.
                Кофе – 20 копеек.
                Котлета – 39 копеек.
       Из мяса -- одна оленина. Она несколько приторна, с привкусом, есть её можно, но только с горчицей.
       
       Объявление у входа в столовую: «В продаже мороженое. Цена 10 копеек».  Интересно, что мороженое покупают в основном местные девушки. Но едят его не в столовой, а уносят с собой. Приезжие же смотрят на мороженое с отвращением.
Особенно удивило, что в салехардских магазинах большой выбор плавок. Можно подумать, что люди здесь только и делают, что купаются.      
       Постоянно вынужден спрашивать: «Который час?». У меня очень интересные часы -- они начинают ходить и останавливаться в удобное для себя время – этакая творческая натура.
      
       В первую ночь не мог уснуть. Накрылся двумя одеялами, но всё равно -- колотун. А наутро –- форменное ЧП: не мог встать с кровати! Волосы примёрзли к стене. Хорошо ещё, что сосед по номеру, вскипятив чайник, освободил меня из ледового плена, правда, немного обжёг мне затылок.
       -- Зато волосы не пришлось стричь, -- пошутил он.

       К сожалению, сосед-снабженец с округлым брюшком не был обучен хорошим манерам. На следующий вечер, он так надрался в ресторане, что не смог из номера дойти до туалета и просто написал мне в валенок. Странно, что на следующее утро я не сразу это заметил, думал, носки не просохли. На улице ногу сразу прихватило, чуть не отморозил. В своё оправдание сосед заявил:
«Ничего не помню. Во рту словно лошади ночевали». 
      
       Зато другой сосед, инженер-строитель, оказался более приятным человеком. Он  рассказал мне о заработках на Севере. Сообщил, что больше всего здесь зарабатывают строители. И не важно чего: домов, скважин, дорог. У всей производственной сферы тут коэффициент 1,7, а для обслуживающей, включая газету, -- 1,5. Через каждые полгода набегают полярки в 10% и т. д. Таким образом, через пять лет работы в производственной сфере можно зарабатывать рублей 800. Но если человек уезжает
с Севера, то все полярки теряются.
      
       Существуют и так называемые «подснежники». Это журналисты, которых зачисляют на рабочую ставку в какую-нибудь контору. И пишут они преимущественно об этой конторе, прославляя её свершения. Естественно, ни о какой независимости
в этом случае говорить не приходится. Но тут уж ничего не поделаешь: за всё надо платить. А за деньги надо платить больше всего.
             
                Встречаются двое: приезжий и салехардец
       -- Как ты здесь живёшь, бедолага? -- сокрушается приезжий. –- На улицу не выйти в 50 градусов.
       -- Бедняга, -- отвечает ему салехардец, –- как ты живёшь на 100 рублей?
Выпить–то, наверное, не на что?

       На третий день вместо снабженца к нам подселили бухгалтера по имени Фима. Он был еврей и приехал на Север работать
в оленеводческом колхозе. Его цель -- получить запись в трудовой книжке «главный бухгалтер». (Вот вам и анекдот: еврей-оленевод. А говорят, не бывает).
       Фима надеялся, что вернувшись в Ленинград, сможет устроиться на крупное предприятие. У него была любимая присказка:
«Если я не зарабатываю, почему я должен давать зарабатывать другим?».
      
       А ещё через день к нам вместо бухгалтера подселили ненца-оленевода. Он жаловался, что в тундре стало много волков. Только в его колхозе больше двухсот оленей погибли в эту зиму. Оказывается, милиция не везде разрешает иметь ружья.
А ракетницы волков только отпугивают. Трудность для оленеводов еще и в том в том, что волки охотятся ночью, когда их трудно заметить. Хищники обычно настигают оленей на насте, и тут уже оленям не спастись.
      
       -- А что самое страшное в тундре? –- спросил я.
       -- Летнее безветрие, -- ответил он. -- Мошка заедает, забирается под нижнее бельё, чувствуешь, как она ползает по тебе. Оленевод стал активно бить себя по коленям, словно убивал мошку.
   
      
       Побывал в редакции окружной газеты «Красный Север», познакомился с сотрудниками. Основные темы у них: Уренгой, олени, соцсоревнование, рассказы о коммунистах.
       Я прочитал несколько номеров. В общем-то читать интересно, газета делается профессионально, но не хватает увлекательности, материалов «близких людям».
               
       В Салехарде стоит сильный туман. Третий дом от меня уже не виден. В городе только одно пятиэтажное здание. Большинство –- двухэтажные деревянные дома. Как оказалось, в Салехарде воду в некоторые дома всё ещё возят на машинах. Это стоит 50 копеек за бочку, а если срочно, то один рубль. А ведь надо ещё и стирать, и готовить. Особенно трудно семьям
с детьми.
       Автобусы в Салехарде маленькие, холодные, с дребезжащими дверцами, которые плохо закрываются. У меня именно
в автобусе сильнее всего замерзали ноги даже в валенках.
      
       Впервые попробовал нельму и царскую рыбу тугунок, да ещё под водочку. Райское наслаждение! Но просто так эту рыбку
в магазине не купишь. Как мне рассказали, в Амдерме (берег Карского моря), наша оленина идёт в ФРГ и Францию, как деликатес. Ценные сорта рыбы тоже, в основном, идут за границу и до наших людей практически не доходят.   

       В ресторан «Ямал» заходит много здоровенных мужиков в щегольских полушубках и новеньких унтах. Это прилетели
на заработки шабашники, или, как их тут называют, кочевники. За столиками они обсуждают будущий фронт работ; играет оркестр, куча дыма и окурков. Прямо сцена из рассказов Джека Лондона. Неожиданно поймал на себе накалённый взгляд жгучей брюнетки, впрочем, он быстро потух. По моей одежде она поняла, что я не её клиент.
       Тротуары в Салехарде деревянные. Редко идут строго горизонтально, часто подпрыгивают вверх. Местами тротуар звенит так, словно идёшь по полой деревянной трубе.
      
       Север не создан для жизни человека. Природа определила людям своё место: живи, сей, плодись, но сюда не лезь, это мои владения! Здесь я гуляю и царствую. Но человек упрямо лезет именно сюда и нарывается: сколько исследователей погибло и замёрзло в Арктике -- не сосчитать.  Да и как здесь жить, если даже на улицу не выйти.

                «Когда я стану стар и одинок,               
                Я вспомню город за полярным кругом,
                Где белая ромашковая вьюга
                Гуляет по обочинам дорог.

                Где в тесноте бревенчатых дворов,
                В компании деревьев-коротышек
                Клубится праздник четырех ветров,
                Как потасовка четырех мальчишек».

------------------------------------------------
  http://proza.ru/2025/06/11/939