Путешествие в Сибирь. гл. 8. Лесная избушка

                гл. 8  Лесная избушка

       Над замёрзшей рекой застыла голубая прохлада. Солнце мутным пятном с трудом пробивается сквозь зыбкий белесый туман. После морозной ночи кедры дрожат от холода. Потянул ветерок, заволновались макушки деревьев. Жалобно застонал лес.
       Прямо от балков на окраине Тарко-Сале тянется к лесу чёткая, хорошо укатанная лыжня. Пройдя по мелколесью, она заворачивает к замёрзшему руслу реки Гнилой. Название это неслучайно: вдоль берегов растут чахлые берёзки с редкими обломанными ветвями. Некоторые деревья и вовсе напоминают воткнутые в берег палки, за которыми начинается колония кедров и елей. Глубокие трещины изрезали закраины реки. «Вода ушла – лёд проседает», -- вспомнились мне слова знакомого охотника.
       
       Понемногу туман рассеивается. Яркие блики всё смелее скользят по вершинам деревьев, румянят серебристые сугробы. Взглянешь на солнце, зажмуришь глаза -- и видишь уже не светящийся диск, а огромного золотистого паука с длинными лапами. Оглядываюсь по сторонам. Только теперь замечаю парящие в воздухе снежинки. Идти по лыжне стало легче, идти стало веселее.

        А какая вокруг красота! Снежный покров, укутавший землю, сверкает и переливается на солнце тысячами разноцветных огоньков. В зимнем лесу гробовая тишь, лишь хриплое карканье ворон иногда раздаётся над головой.
        Под мохнатыми белыми папахами в сонном оцепенении стоят замёрзшие деревья.
На высохших стволах лежат огромные снежные шапки, напоминая причудливые фигуры животных и птиц.
        Речка Гнилая соединяет два Сырковых озера. Над Большим Сырковым ветер пронизывает до костей –- здесь ему есть где разгуляться. Возможно, поэтому снег на озере напоминает застывшие волны на мелководье.
        За озером возвышается кедровая гряда. Место сухое, с песчаной почвой. Деревья большие, высокие, с густой красивой кроной. Быть может, оттого дышится здесь легко и свободно.
         
        И вдруг чуть не натыкаюсь на торчащую из-под наста ржавую железную трубу. Из неё едва заметно поднимается прозрачный дымок. Недалеко от трубы торчат в снегу лыжи, а на ветке кедра висит двустволка. Если зайти к этому месту
с другой стороны, можно увидеть три выступающих из-под снега венца и крохотное оконце, почти полностью забитое белыми хлопьями.  Из избушки доносится лихая разбойничья песня:
 
            «К нам не подходи,
             К нам не подходи,
             К нам не подходи,
             А то зарежем!»

     Нет это не сказка про Бременских музыкантов. Всё это происходит в семи километрах от Тарко-Сале. И, как оказалось,
пели песню не разбойники.

     Хотя в первый момент, честно признаюсь, я испугался. Но потом любопытство взяло вверх. Я снял лыжи и тут же провалился по пояс в снег. С трудом добрался до двери. Но это оказалась не дверь, а брезентовый полог, прикрывающий вход.

      В избушке было много людей. Почти все в штормовках и спортивных куртках, и все  молодые ребята.  Лишь одному худощавому, невысокому, опоясанному патронташем мужчине лет сорок. Наверное, потому его и называли здесь "лешим".
Он добрый дух и хозяин избушки.
    
     Удивительно, но никто не стал спрашивать, кто я и откуда. По неписаному охотничьему обычаю меня усадили у печки и сунули в руки кружку горячего чая. Среди ребят узнал участников Таркосалинской агитбригады. Они ударили по струнам,
и вся избушка запела:
      
       -- А любовь, как сон,
          А любовь, как сон,
          Стороной прошла.

       Пока ребята поют, осматриваю избушку. Рядом с дверью, обитой старым ватным одеялом, стоит печка-буржуйка с трубой, которая уходит в потолок. Вокруг трубы на потолке множество мокрых пятен, печь постоянно бомбардируют тяжелые капли.
У окна стол и два стула. К стенам пристроены двухэтажные нары. Внутреннее убранство избушки чем-то напоминает вагонное купе.   
      
      На стенах висят сети, тряпичные мешки с сухарями, сетки с луком. Под нарами стоят ящики с охотничьими и рыболовными снастями. В стенах, сложенных из неошкуренных кедровых брёвен, торчат охотничьи ножи. На верхних нарах между патронташем и керосиновой лампой потрескивает старенький радиоприёмник.
       После охоты или рыбалки приятно отдохнуть в такой избушке. Разжечь печь, скинуть сапоги и растянуться на нарах. Видно, не зря испокон веков охотники строят такие жилища. Теперь я наведываюсь сюда каждый выходной и каждый раз знакомлюсь с новыми людьми.
 
------------------------------------------
http://proza.ru/2025/06/11/967