Синдикат Вольного Искусства Terra Incognita

Синдикат Вольного Искусства "Terra Incognita" — независимый литературный коллектив, основанный в 2025 году поэтом Рустамом Ищановым. Это объединение авторов и творческих единомышленников из разных городов и регионов постсоветского пространства, стремящихся к исследованию новых поэтических форм, языков и границ художественного самовыражения.

Состав проекта:

Рустам Ищанов (Костанай) — поэт, автор сборника «Tristeza: Наскальная живопись», практикующий авторскую концепцию метастиха. Работает на стыке классической поэзии, верлибра и экспериментальной формы. Его тексты охватывают темы одиночества, веры, урбанизма, социальной тревоги, памяти, внутреннего освобождения и иронии. В его поэзии сочетаются философская глубина, культурный контекст и личный манифест против литературного конформизма.

Акселерация любви

Из бледных пальцев рук твоих
произрастёт моя ладонь.
Как тени, сгорбившись, — кривы,
всё — память прошлого. Не тронь.

Хронометражем сверлим брешь,
вольготно лечимся, крича.
Избыточная наша речь —
компульсия, со слов врача.

Акселерация любви —
как трепет,
удаль,
срез объятий,
как панорама,
шёлк из прядей,
как боль
средь каменных руин.

Тамерлан Ищанов (Костанай) — музыкант и автор песен, соединяющий поэзию и звук. Его творчество балансирует на грани личной исповеди и философского осмысления жизни, раскрывая внутренние переживания и тонкие грани человеческой души.

Времена года
Всё вокруг циклично —
даже твои мысли становятся эгоистичными.
Тёмное сердце давно уже не пылает.
Ты укрылся в тени —
тебя не видно в ночи.

Забытые мечты, непризнанные чувства...
Ты разбился, как корабль о берег любви.
И-и-и... и что теперь ты будешь делать, дебил?
Убил, убил... любил тебя я.

История любви?
Да пошло всё на хер —
романтика, цветы, букеты, шоколадки.
Цветы давно завяли,
как разум затуманен.

Твой дом — уже не тот,
что был когда-то раньше.
Разбитые сердца,
разбитые души.

Стеклянная слеза
упала под подушку.
Пожар в душе —
давно ты потушил.
И ты расстался
с той самой хохотушкой.

Арман Марленов (Костанай) — читатель, литературный редактор, формирует критическое ядро проекта.

***

Что в имени тебе моем?
И кто все эти люди?
Лишь лика силуэт - ещё один убудет.
Улыбка на ответ - взаимности признанье,
Правдивейшей сонет? Нет, мнимое задание.
В лицо покорный тон, а в спину взгляд вонзили,
На подлость уйма сил - к хорошему бессилье.
Зловонием полон рот - проклятья окружили,
Нет, просто в голове дурной запал пришили.
Как может быть сосуд, что с выправки замаран для лучшего негож,
Для худшего исправен?
Один вопрос сплошной:
Кто рядом? Кто прибудет?
И мимо силуэт ещё один убудет...

Михаил Богородцкий (Костанай) — поэт, прозаик, автор экспериментального сборника «Боль, Skиtы и пр0бы», в котором совмещает урбанистическую лирику, экзистенциальную рефлексию и элементы философской прозы. Его тексты варьируются от откровенного исповедального верлибра до ритмически свободной прозы, насыщенной игровыми кодами постинтернет-культуры и метафизическими размышлениями о человеке, масках и боли.

Нынешнее время

В нынешнее время
всем стало мало света.
Хоть бегает кругами он —
в твоём же аппарате.
А в новостях — реклама
о том, что всем не хватит.
В унынешнее время
всё продаётся типа.
За ноль один биткоин —
в моих монетах нолик.
Таланты — внутри земли,
растут лишь сталагмиты.
А я такой убитый —
всё шёл к себе домой.
О, в нынешнее время
не продаётся сердце.
Его все прячут нежно,
скрывая под одеждой.
Любовь не знает цену!
Полно им всем, продажным.
И в нынешнее время
всем стало мало правды.
Хотя всё ярко ночью
и где-то между строчек —
там, где мелкий почерк, —
размыто спрятан росчерк.
В это нынешнее время
ты не теряй надежду.
Она сказала нежно
о том, что смысл — где-то между
земли, воды, огня и неба,
пока не грянет конец света.
Размазались цвета в палитре —
уже их перепутать — легкотня.
С зарёю говорили: «Крепка вера»,
а ночью закопали... трупака.
Частями, переменчиво и ростом
меняется наш переходный век.
Пока возможность есть —
дыши свободно.
А время нынешнее вы оставьте мне.

Евгений Белоногов (Норильск) — поэт северной метафизики, автор сборника «Почему плачет воском свечи опаленное сердце поэта…», поэмы «Турнир», занимается авторской музыкой и мелодекламацией.

Лунный свет

Золотистый, полуночный свет
Бьёт по плоскости стёкол оконных,
Растворяясь в безмолвии комнат,
Оставляя загадочный след.

На продольные нити ковра
Лёг бездонной луны отпечаток
И, скользя, устремился куда-то,
Где пестреет стенная кора.

В белокудром своём парике,
В чёрном бархате мантии звёздной
Ночь-владычица шла грациозно
С золотой орхидеей в руке.

Очертила загадочный круг —
Стало сразу немного светлее.
Попадая в объятия Морфея,
Человечество замерло вдруг.

Лишь дома-старожилы не спят,
ФлюгерАми скрипя то и дело,
И берёзы — влюблённые девы —
Вожделенно листвой шелестят.

Екатерина Быкова (Алматы)

Поэтесса рефлексии и надлома, автор короткой, насыщенной смыслом лирики, исследующей внутренние сдвиги, сомнение, образ святого как внутреннего остатка человеческой целостности.

Святые не валяются в грязи.
Но каково — таким святым? Вообрази.
Не ищут звёзд в земле, не строят планы:
«До солнца дотянуться легче пьяным…»
Сомкнув ресницы в приступ тошноты,
Ты рассекаешь грани высоты,
Расстреливаешь собственные крылья
И, рухнув, небо смешиваешь с пылью.
Святые не валяются в грязи —
Они в тебе: забытые в экстазе,
Застрявшие осколками внутри,
На нитях остробокой пустоты.

Дарья Пышкина (Петропавловск/Костанай) — поэтесса, соединяющая интимную лирику, сновидную образность и уклон в историю, античную мысль и культурную память. Её стихи — это тонкая поэзия полутонов, личной мифологии и чувственного размышления.

Три ночи.
Я не сплю.
Сижу около моста.
Короче стали мысли в снах.
Люблю их лаконичность.
И безграничность за идею.
Не смею я отнять руки,
Из хладных рук чужих - то страх.
Реки касается луна,
В волнах на ладан дышит.
Слышу, раздается шум.
На ум идёт тревога.
И без подлога страх напуган,
Обратною дорогой.
Солнце восстаёт из пепла,
Трепля беспощадно ткань.
К незнакомцу страх уходит,
Обнявшись на восходе дня.

Валерия Бурасова (Башкирия) — поэтесса, в её текстах звучит голос молодой интуитивной лирики с этническими и природными мотивами.

Грустно писать о ночи,
Что бесконечно звёздна,
Как карандаш мой сточен,
Как говорить мне поздно.

Буква. Строка. Помарка.
Глаз серебро и зелень
Свет отражал так ярко,
Будто они мне пели.

Солнце пылало жаром
В тёмном моём пространстве.
И заполняло алым
Сердце потоком. Странствий

Сколько их было? Стёрлись.
Мир на тебе скрестила.
Ты – Иисуса гвозди,
Ладан внутри кадила.

Ты – моя осень в мае,
Только без листопада
И без тебя, ты знаешь? —
Мне ничего не надо.

Can Side (Санкт-Петербург) — экспоэт, работает на стыке поэзии, перформанса и экспериментального письма.

*** (посвящается смертям человечества
XIX - XX вв.).

трепетали стальные листы корабля. стапеля дышали надеждой -
сквозь прогнозы газетные и распродажу на рейс.
со сверхводонепроницаемым - погудбаялся Саутгемптон;
наш мальчишка задорно дымит и плывет -
до Америки, курсом south-west.

конь троянский. подарок Нью-Йорку. там, на острове - медная дива
в непонятной терновой короне -
скоро выйдет из-за горизонта встречать,

но в холодных апрельских торосах
айсберга; водят пальцами криво.
пассажиры расслаблены в креслах, и качают желудками чай.

все кругом обожают этого котика. он наречен - Титаником.
светом лимонным льются прожекторы. мурлыкает музыки шерсть.

к сожалению, тонут они. милый пушистый британец!
айсберг проклятый вогнул крупный корпус.

заклепки готовы империю снесть.

как непутёв весь Нептунов финал.
в царстве морском - вновь людской холодец.
груды тел скоро разъест океан.
много еще - перемелет и съест...

...
соседку с востока - уже потрепали
изрядно: от злого рассвета Цусимы -
до опаленной тунгусской тайги.
лишь в книгах философа Ницше безумно красиво
окрестное босхианство.

удары всё чаще. и океаны
тасуют счета: в банках войны,
на пулеметных лентах кровавых
про;бит заказ - первый и мировой,

с горячим гарниром окопной испанки.
и газом. и пеплом
над убитой землей...
 
Тимур Гараев (Нижнекамск) — поэт, работает с темами внутреннего конфликта, культурной памяти и самоидентификации.

Я обнимаю тебя нежно-нежно,
Тебе холодно, а мне — горячо.
Сердцебиение бесконечно —
Я кладу волосы на твоё плечо.

И твоё плечо такое гладкое,
Что в них едва я засыпаю.
Дело благое переживаю —
И в сладкий сон с тобой впадаю.

И сладкий сон всё же ярче-ярче
Приобретает такие цвета:
Жёлто-красный, и зелёный даже...
Но, единственное, болит голова.

И в наркоманском цвете осени
Я одно... одно, да, только скажу:
Засыпайте — и там побывайте.
Я вам всё потом, всё расскажу...

Катя Громова (Россия) — поэтесса наблюдений и тихой лирики. Её поэзия — это мир ночных окон, небесных метафор и пронзительных образов повседневности, где одиночество оборачивается светом. Автор текстов, в которых будничное и звёздное переплетены тонкой интонацией нежности, игры и недосказанности.

В параллельном доме ночью
Всё горит одно окно
Кто живёт в нём я не знаю
Но горит всегда оно

Все давно легли в постели
Только он один сидит
Может он всегда в печали
Или спать не может, бдит

Иногда я вижу тени
Паренька вон в том окне
Он стоит варит пельмени
Или что-то на плите

Я за ним так наблюдаю
Это всё моя игра
помахать ему мечтаю
Скучно ночью иногда

Интересно как наш домик
Выглядит с той стороны
может в том окошке тёмном
Очерки мои видны

Или он куда-то смотрит,
Глядя мимо, прямо вдаль
Он меня и не заметит
Смотрит в небосвода грань

Звёздочки зажглись на небе
И огромная луна
Выжигают в атмосфере
Разные созвездия

Грех на то не любоваться
Вот я и ночью порой
Выхожу повосхищаться
Звёзд огромною толпой

Но на фоне небосвода
Всё горит одно окно
В параллельном доме снова
Выделяется оно.