Казачий характер

Казачьи характеры формировались в контексте уникального казачьего стереотипа поведения, который отличал запорожцев от донских казаков (хотя между ними гораздо больше общего, чем различий) и значительно выделялся на фоне польского, русского и турецкого моделей поведения. Постоянные военные конфликты, на которые казаки не просто не жаловались, но и стремились, способствовали возникновению демократической структуры казачьих общин. Это, в свою очередь, привело к формированию уникальных казачьих характеров, проявлявшихся в упорстве, горячести и анархо-индивидуализме, а также в своеобразном воинском«юродстве» — служении Богу в необычном качестве, основанном на провиденциализме — глубокой вере в то, что Господь направляет каждый шаг казака и никогда его не покидает. Без осознания влияния православной веры на поведение казаков невозможно понять ни их характер, ни их историю. Окруженные врагами со всех сторон и имея ненадежные тылы в лице Москвы и Великого княжества Польско-Литовского, казаки могли полагаться только на свои силы. Именно поэтому среди казаков появился военно-монашеский орден запорожцев и, возможно, еще один недостаточно изученный феномен, который когда-нибудь может быть назван «ермачеством». Осознавая собственную обреченность перед многочисленными противниками, казаки смогли выработать философию, которая давала им надежду в, казалось бы, безвыходной ситуации. Анонимные казачьи философы и народные мыслители изменили свои жизненные приоритеты: если все живое стремится бороться за существование, то казаки сделали целью своей жизни поиск смерти и посмертной славы. Идея «жизнь — самое дорогое для человека» была прямо противоположна казачьему менталитету. Казак-воин считал, что «жизнь любой ценой» принадлежит только рабам, и презирал такую позицию. Воинов противника, которые сражались храбро и доблестно, казаки никогда не пленяли и не унижали, а, наоборот, приглашали в свои ряды (как это делали и монголы). В шкале ценностей казаков жизнь занимала низшую позицию, выше неё находилась казачья честь — свод моральных норм и запретов, соблюдение которых давало казаку ощущение личности и членства в братстве равных ему людей. В это входило выполнение обязательств перед товарищами и военнослужащими, соблюдение законов войны и казачьей морали, а также принадлежность к православной вере. Самым страшным наказанием для казака было отлучение от Христианской Веры, смерть без покаяния, то есть без снятия печати Каина. Поэтому казак, совершивший преступление, боялся не физической смерти или мук в аду, а именно смерти без покаяния, смерти души. Примером может служить случай с известным казаком Письменным, приговоренным к повешению за разбой. Казаки всегда соблюдали обычай по отношению ко всем христианам, кроме предателей и развратников: не казнить до тех пор, пока преступник не исповедуется, не получит прощения за грехи и не причастится Святых Тайн.
Согласно мнениям авторитетных теологов, на том свете не существует суда для тех, кто уже осуждён на земле, покаялся и понёс наказание. Это убеждение хорошо отражает речь Грицка Письменного (то есть грамотного): «Доброжелательные Панове и отцы! Да благословит Бог ваше собрание и спасёт души ваши за ту потерянную любовь, которую вы ко мне, грешному, имели. Вы сами видите, что я чувствую – мне предначертано умереть не своей смертью, и когда это произойдёт, не знаю, но, вероятно, в четверг. Родимое во мне желание войны не даст мне покоя ни днём, ни ночью, пока я не вернусь вновь с мечом резать неверных, евреев и поляков. А если я попаду в руки турок или ляхов, меня упрячут туда, куда не следует идти никому. Вы понимаете, что я с ними столкнулся и очень серьёзно; знайте, что они – мои главные враги и как неверные, предадут меня, уморив без священника. Несмотря на свои грехи, я остаюсь верным и благочестивым христианином, потому и боюсь вечных мук больше, чем временной смерти. Поэтому я добровольно иду принимать наказание, даже если это будет на виселице, лишь бы меня простил Бог! Простит ли Он, по этому истинному писанию: «Что свяжите на земле, то будет связано на небе». Верите ли вы мне или нет, я, исходя из заботы о душе и вечности, считаю себя гораздо более счастливым, чем те, кого давно уже нужно было повесить, а они всё ещё не на виселице». Грицко Письменный получил помилование, но вскоре погиб в бою, как и подобает настоящему казаку, стремящемуся к славе. Слава была высшей целью, а основанием служили жизнь и честь. Казаки искали славной смерти, будучи уверены, что только мученическая смерть даст им право на Царствие Небесное. Эта вера помогала им смеяться и шутить даже под пытками, переносить тяжкие страдания, сражаться с намного более сильным врагом и одерживать победу. Казаки искали войны не ради наживы, а ради славы, как высшей формы признания и духовного очищения. Это побуждало их рискнуть даже в самых безумных приключениях, следуя призыву атамана: «Братья казаки! Кто хочет быть повешенным, варёным в смоле, разорванным крючьями, сидящим на коле, в куски порубанным или сожжённым заживо за Христа и православный народ, идите со мной!» – именно эта идея вдохновляла казаков-рыцарей, которые с презрением отвергали призыв бедняков: «Идите, пощупаем зипуны!» Обычно таких посылали первыми, подставляя под огонь, считая, что смерть на поле боя помогает спасти их заблудшие души, остающиеся в нераскаяной темноте.
Согласно мнению высоких авторитетов богословия, на том свете нет суда для тех, кто уже осуждён здесь, признал свои грехи, раскаялся и понёс наказание. Ярким подтверждением этой веры запорожцев служит речь Грицка Письменного (грамотного): «Доброжелательные Панове и отцы! Да благословит Бог ваше собрание и спасёт души ваши за ту потерянную ко мне любовь, которую вы проявили, несмотря на мои грехи. Вы видите, что мне предначертано умереть не своей смертью, и если это не произойдет сейчас, то, вероятно, в четверг. Моя врождённая охота к войне не даст мне покоя ни днём, ни ночью, пока я не вернусь снова с мечом сражаться с неверными, евреями и поляками. Если же меня захватят турки или поляки, они упрячут меня туда, куда не стоит идти никому. Вы знаете, что я уже столкнулся с ними; они – мои главные враги, и как неверные, предадут меня, убив без священника. Хотя я грешен, я остаюсь верным и благочестивым христианином, и поэтому боюсь вечных мук больше, чем временной смерти. Я добровольно иду, готов принять смерть, даже на виселице, лишь бы Бог меня простил! И Он простит, согласно истинному писанию: «Что свяжите на земле, то будет связано на небе». Верите ли вы мне или нет, я, заботясь о душе и вечности, считаю себя гораздо более счастливым, чем те, кого давно пора было повесить, а они всё ещё не на виселице». Грицко Письменный был помилован, но вскоре погиб в бою, как и полагается настоящему казаку, стремящемуся к славе. Слава была для них высшей целью, основанием которой служили жизнь и честь. Казаки искали славной смерти, будучи уверены, что только мученическая смерть обеспечит им место в Царстве Небесном. Эта вера заставляла их смеяться и шутить даже под пытками, переносить невыносимые страдания, сражаться с намного сильнейшими врагами и одерживать победы. Казаки искали войну не ради наживы, а ради славы, как высшего признания своего духовного очищения. Это подтолкнуло их к самым смелым действиям по призыву атамана: «Братья казаки! Кто хочет быть повешенным, сваренным в смоле, разорванным крючьями, сидящим на коле, порубанным на части или заживо сожжённым за Христа и православный народ, идите со мной!» Именно эта идея вдохновляла казаков-рыцарей, которые с презрением отвергали призывы бедняков: «Идите, пощупаем зипуны!» Чаще всего их отправляли в первых рядах, подставляя под огонь, считая, что смерть на поле боя поможет спасти их заблудшие души, остающиеся в темноте без каятия.

Использованы материалы книгии Бориса Алмазова Военная история казачества.