Лавровый венок Глава 6

  И вот, решение принято. Я должен помешать им, во что бы то ни стало.
  С дрожащими руками я взял плащ со стены. Ткань оказалась на удивление тяжелой, грубой на ощупь. Пахла затхлостью, пылью и чем-то еще… странным. Сладковатым, приторным запахом, от которого мутило. Я накинул плащ на плечи. Он словно поглотил меня, скрывая мою истинную сущность. Тяжесть плаща заставила ссутулиться. Я почувствовал, как мои плечи расправляются, а спина выпрямляется, словно перенимая осанку того, кто носил этот плащ до меня.
  Затем я взял маску. Металл был ледяным на ощупь. Я поднес ее к лицу, чувствуя, как кожу обдает холодом. Запах стал еще сильнее, еще тошнотворнее. Она села плотно, словно вторая кожа. Мир сузился до двух узких прорезей. Дышать стало труднее.
  Взгляд в зеркале… я не узнавал себя.  В зеркале отражался культист. Безликий, пугающий, лишенный индивидуальности. Будто кто-то другой смотрел моими глазами.
  Я вдохнул глубоко и сделал шаг вперед. Больше нет Ильи. Теперь я – один из них. Как долго я смогу притворяться тем, кем не являюсь?
  С каждым шагом сердце колотилось все сильнее, заглушая все остальные звуки. Я должен был контролировать себя, не выдавать волнение. Держаться как можно более естественно, как будто всегда носил этот плащ и эту маску. Дойдя до конца коридора, я снова оказался в зале. Здесь уже было много народу. Они двигались, общались, но в их движениях и голосах чувствовалось что-то неестественное, что-то зловещее. Никто не обратил на меня внимания. Я просто слился с толпой, стал одним из них. Это было хорошо.
  Но расслабляться рано. Цель – узнать их планы. Найти хоть какую-то информацию, которая пролила бы свет на то, что здесь происходит. Нужно было действовать осторожно, не привлекать лишнего внимания. Подходить к кому-то с вопросами было слишком рискованно. Так что, я решил поискать библиотеку, она наверняка должна быть в таком месте, или хотя бы что-то вроде архива.
  Мои размышления прервал внезапный звук. Глухой, тяжелый удар, словно что-то массивное рухнуло на каменный пол. Вздрогнув, я обернулся и увидел, что происходит в центре зала, где я недавно стоял, ожидая своей участи.
  Там лежала девушка. Молодая, хрупкая, словно кукла, брошенная на пол. Одежда на ней была другая, не как у культистов. Простая белая рубашка и темные брюки. Она выглядела совершенно чужой в этом месте.
  Вокруг нее мгновенно образовалась толпа. Они что-то говорили, жестикулировали, но я не мог разобрать ни слова. Любопытство и страх боролись во мне. С одной стороны, мне хотелось подойти ближе, узнать, что происходит, попытаться помочь ей. С другой стороны, я боялся привлекать к себе внимание, раскрыть себя.
  Инстинкт самосохранения взял верх. Я подавил в себе порыв приблизиться к девушке и попытался как можно неприметнее слиться с толпой.
  Нужно было выглядеть так, будто я разделяю их интерес к происходящему, а не испытываю сочувствие или желание помочь. Пришлось импровизировать. Я старался повторять движения и жесты других культистов, кивать головой в такт их разговорам, хмурить брови, изображая озабоченность. Словно я понимал, что происходит, и разделял их планы.
  Это было нелегко. Но я знал, что один неверный шаг, одно неверное слово могут стоить мне жизни.
  Я прислушивался к их разговорам, пытаясь уловить хоть что-то, что помогло бы мне понять, что происходит. Но они говорили на каком-то странном языке, который я никогда раньше не слышал. Лишь иногда проскакивали слова, знакомые мне, но они не складывались в какую-то понятную картину. Оставалось только наблюдать.
  Внезапно один из культистов, стоявший ближе всех к девушке, сделал резкое движение. Он схватил ее за запястье мертвой, стальной хваткой. В тот же миг девушка закричала. Крик был полон боли и отчаяния, который разрывал тишину, проникая в самое сердце. Она пыталась вырваться, брыкалась, умоляла их остановиться. Говорила, чтобы они не делали этого, что бы это ни было. Но они не слушали.
  Один из них, самый высокий и мощный, пнул ее ногой в живот. Удар был сильным, что девушка тут же замолчала. Только дрожала всем телом.
  Я чувствовал, как кровь приливает к лицу. Мне было больно слышать ее крики, но я ничего не мог сделать. Ничего.
  Что было дальше, я помню смутно, словно сквозь туман. Мозг отключился, стараясь защитить меня от ужаса происходящего. Я видел их движения, слышал их голоса, но не понимал, что они делают. Я помню, как ее подняли на руки и понесли куда-то вглубь. Помню, как ее крики становились все тише и тише, пока не затихли совсем.
  Это было жертвоприношение. И я был свидетелем.
  После того кошмара, когда все культисты разошлись, словно стервятники, насытившиеся добычей, я собрал остатки воли в кулак и направился на поиски библиотеки. И, к моему огромному счастью, я нашел ее довольно быстро.
  Библиотека располагалась в отдаленной части комплекса, за тяжелой, окованной железом дверью.
  Переступив порог, я оказался в помещении, поражающем своим мрачным величием. Это было настоящее готическое святилище знаний, выдержанное в стиле, столь характерном для этого культа. Высокие, узкие окна, украшенные витражами с изображением зловещих символов, пропускали внутрь лишь тусклый свет. Он едва освещал помещение, в котором танцевали причудливые тени. Полки, словно башни, возвышались до самого потолка, теряясь в темноте. Казалось, они уходят в небеса, унося с собой тайны веков. На них, плотно прижавшись друг к другу, стояли книги. Толстые, в кожаных переплетах, с золотым тиснением на корешках. В центре библиотеки стоял огромный каменный стол, покрытый слоем пыли. На столе лежали несколько раскрытых книг, исписанных мелким, готическим шрифтом. Рядом стояла чернильница и гусиное перо.
  Все здесь дышало мрачной тайной, словно предостерегая от вторжения в мир запретных знаний.
   Я переходил от полки к полке, внимательно рассматривая корешки книг, надеясь найти хоть что-нибудь. Сначала я был ошеломлен. Большинство книг были написаны на неизвестном мне языке. Непонятные символы, переплетенные между собой, образовывали слова, которые ничего не говорили моему разуму. Это было разочаровывающе. Но я не сдавался. Я продолжал искать, перебирать книги, надеясь на удачу. И, к моему удивлению, я стал находить книги и на знакомом мне языке. Те же самые знаки, те же самые символы, но написанные на моем родном языке. Это поразило меня. Как это возможно?
  Время, казалось, исчезло, пока я жадно впитывал слова, начертанные на страницах старинных книг. Одна за другой, я переворачивал пожелтевшие листы, чувствуя под пальцами грубую текстуру древней бумаги. Многие книги были наполнены бессмысленными ритуалами и пугающими символами. И вот, в одной из самых толстых книг, я наткнулся на нечто особенное. Книга была посвящена древним божествам и духам, населявшим этот мир задолго до появления человечества.  Я быстро пролистал страницы, пока мой взгляд не зацепился за описание и изображение некой богини.
  Ее звали Эйренея. Богиня Света, Надежды и Милосердия. На картинке она была изображена как молодая женщина неземной красоты. У нее были длинные, золотые волосы, которые струились, словно водопад света. Ее глаза, цвета лазурного неба, смотрели прямо на меня, полные мудрости и сострадания. Взгляд был устремлённым, решительным, словно она видела сквозь меня. В описании говорилось, что Эйренея – противник зла, что она всегда боролась с тьмой. Она обладает огромной силой, способной уничтожить любое зло, но она не может действовать напрямую. Ей нужна помощь смертных, чтобы проявить свою силу в этом мире.
  Так же был описан ритуал, с помощью которого можно было ее призвать. Он требовал чистой души, веры и… жертвы. Нужно было отдать что-то очень ценное, чтобы заслужить благосклонность богини.
  В тот момент, когда я смотрел на изображение Эйренеи, читая о ритуале, у меня возникло ощущение… осознания. Я не просто попал в этот культ по ошибке. Я был избран Эйренеей.
  Листая дальше, с каждой страницей все глубже погружаясь в мир древних божеств и их противостояний, я почувствовал, как надежда наполняет меня. Но в этом мире всегда есть две стороны. Я наткнулся на описание другого божества. Его звали Никтарий. Божество Тьмы, Разрушения и Смерти. Изображение леденила кровь. На картинке он представал в облике высокого мужчины, чья красота была обманчива. Его волосы были черны, как сама ночь. Они струились вокруг его головы, словно клубы дыма. А глаза… они были пустымивзгляд был направлен в никуда, но в нем ощущалась могущественная злоба.
  В описании говорилось, что Никтарий стремится покончить с этим миром. Он хочет уничтожить все живое, оставить лишь культистов, чтобы дальше порабощать зло и править в хаосе. Он считает, что люди слабы и недостойны существования, и что лишь избранные, его последователи, могут стать частью его нового мира. Он был врагом Эйренеи.
  Ещё что-то говорилось про каких-то солдат, которые мне не встречались пока. В книге говорилось, что солдаты Никтария – это не просто его последователи. Это люди, попавшие под его влияние, проклятые и мучающиеся. Они – лишь марионетки в его руках. Мортис использует их, чтобы уничтожить мир не своими руками, а руками тех, кто когда-то был человеком. Он питается их ненавистью, их страданиями, их душами.
  Тут до меня дошло… Ядерная война! В книге упоминалось, что Мортис любит хаос и разрушения. Он видит в войне идеальный способ уничтожить мир и привести его в состояние хаоса, которым он сможет править. Это первый его ход! Культисты, проводя ритуал жертвоприношения, пытались открыть портал для Никтария в этот мир.
  В тот момент, когда я узнал о масштабах угрозы, о том, что на кону не просто моя жизнь, а судьба мира, я осознал горькую правду.  Казалось, у меня было целых четыре года, чтобы что-то предпринять. Четыре года до того, как мир погрузится в хаос ядерной войны, развязанной волей Никтария. Но, к моему ужасу, эти четыре года пролетели, словно миг. Я так и не успел ничего сделать. Не нашел способ призвать Эйренею, не раскрыл планы культа в полной мере, не нашел никого, кто мог бы мне помочь.
  И про тебя… Про тебя, “темноволосый парень”, я почти ничего не узнал. Лишь обрывки твоих мыслей, слабые отголоски твоих чувств доносились до меня. Время от времени я ощущал твою боль, которая словно отражалась во мне, причиняя физические страдания. Но я знал, ты рядом. Я чувствовал это.
  И теперь я понял, что ты – больше, чем просто ключ к исполнению планов Никтария. Конечно, я не могу сказать, почему в тебе заключена такая сила. Видимо, Эйренея видит в тебе что-то, что недоступно моему пониманию Ты – тот, кто избран Эйренеей по-настоящему. Ты – ее надежда, ее оружие. Я лишь начало, первый шаг на пути к спасению.