Невидальщина - не небывальщина. Фрагмент 9

            Да простит мне небо вольности, которые я позволял себе, ощутив, что пустоты в мире нет. Что он полон, даже, когда не видим. Слишком приглашение было заманчивым, а любопытство непомерным.

            Вот, на АЗС водитель-дальнобойщик с трудом вылезает из кабины своего гиганта, кряхтя и кривясь от боли. Проклятые издержки профессии. Сутками за рулём... Бегу к нему. Ноги несут. Ещё издали приказываю стоять. Направляю ладонь к затылку, и, почувствовав тугую плоть, начинаю медленно тиснуть, тащить её вдоль позвоночника. Водитель неуклюже приседает. Глаза навыкате, лицо перекошенное. Выдавливает из себя: «Парень, ты что грузишь?». Ещё раз! Ещё! Из приземлённого на колено положения водитель довольно легко выпрямляется. Глаза вытаращены. Теперь от удивления. Пытается понять. И я взволнован не меньше. Самому бы кто объяснил! Разворачиваюсь и направляюсь к своей машине. Водитель, бежит за мной. Растерянно лопочет: «Парень, парень, что ты сделал? А можно я к тебе приеду? А можно я кума привезу, он тоже шофёр. У него тоже….»

            … Без осечек снимается зубная боль. Не требуется никакого настроя. Не надо концентрироваться. Не надо заострять внимание. Руки просто тянутся к челюстям. Простите хулиганский слог. Где бы ни пришлось встретиться с болезным. В поезде, в самолёте. Мимо проходил. Боль упирается в ладонь, бродит среди пальцев. Перебираешь тугую, упрямую массу. Кисть сама подсказывает, что делать. Вращаешь, тянешь, сбрасываешь…. Боль утихает и… не возвращается.

            Нельзя не подчеркнуть прелюбопытнейшую деталь. Часто, когда выполняешь пассы над человеком, невозможно понять – воздействуешь ли на него? Даже, если в руках гамма ощущений – не ясно, доходят ли до цели твои усилия? Возвращаешь ли ты человека «к норме»? «Пациент» может вовсе не выказывать никаких чувств. Хорошо, если сосредоточен. Это позволяет уловить малейшие изменения в его состоянии. Но, он может быть безучастным. Теряешься. Где ответная реакция? Как быть? Ориентируешься на внутреннее чутьё. Помогает интуиция. Сосредоточие. И надежда на отложенный результат. Так, достаточно. Хорошо. Так лучше. Подбадриваешь себя, убеждаешь, что результат может не проявиться сразу. Так было не раз…  Пациент по истечении какого-то срока удивлённо и взволнованно скажет, что чувствует себя значительно лучше.  Терпи и жди!

            Так вот с зубами всё проще. Видно всё и сразу. Какой это праздник - благодарно-изумлённый взгляд!

            … Без особых хлопот снимается головная боль. Достаточно, и до тех пор, пока не станет достаточным - массировать пространство вокруг головы. Не ленимся проявлять заботу о невидимом ореоле. «Сглаживаем» на теле пространства «кричащие» точки. Отмечаем, не без удовлетворения, что плоть вокруг головы становится мягкой, податливой…

            … Хорошо слышны камни. Иногда они колючие. Их хочется мять, шлифовать остроту. Кристаллик хочется растереть до песка, в порошок. В общем, так и случается. Песок выходит…

             Когда-нибудь, когда решусь, расскажу случай, который был одним из самых эффектных в моей экстрасенсорной практике. Который заставил меня испытать взрыв адреналина. А моих посетительниц, так и вовсе - привёл к панике. Даже у тех, кто обладает отменным воображением, рассказ может вызвать желание перевернуть страничку. А то и, вовсе, прервать, только начавшийся диалог.

             Обратил на себя внимание и такой приём. Который, вначале выполнялся машинально. Иногда, когда руки по инерции плыли в потоке, а сознание на мгновение расслабилось – происходил сбой. Он мог выглядеть так, как если бы руки наткнулись в пространстве на нечто, что не должно было здесь стоять. И рикошетили. Но это редко. Чаще остановка выглядела ещё загадочней. Руки, вдруг, переставали чувствовать «течение». Зависали. Терялись, не зная какой следующий поток их увлечёт. Выглядело, как конец предложения. Но, если в первом случае оно заканчивалось восклицательным знаком, то во втором - следовало многоточие.

             Я винил себя, что был недостаточно сосредоточен. Из-за этого прервалась связь между мыслью и той причиной, что заставляла руки скользить в Пространстве. Гадал: может, положение для выполнения пассов было не комфортным? Или «объект» слишком мал? А, может, грань какая-то корявая? Глупые сравнения. Но так было. Что я мог думать в том начале начал? Через десятки лет у меня сложилась чёткая картина – как это работает. Но крайне глупо было бы сейчас, пуститься в рассуждения о Принципе дополнительности Нильса Бора, о нейронных связях, что гирляндами зажигаются в мозгу, и прочем, и прочем. В том далёком далече за каждым спонтанным действием тащились наивность, оторопь, паника, восторг... Счастливейшие времена!

             Что следовало? Руки машинально бросались к месту, где связь была утрачена. Сосредоточенность снова была пиковой. Узелки связывались. «Работа» восстанавливалась. Но чувствовалось, что добавилось нечто. «Объект» становился рельефнее. Будто кто-то сменил линзу, при которой можно было «въедливо» рассмотреть подробности и детали. Буд-то, кто-то выложил карты, масштаб которых лучше соответствовал внутреннему взору.
            Сейчас эта деталь мне представляется чрезвычайно важной. Она ведёт к важным открытиям. Но к её разбору ещё идти и идти.