Письма Учителю. Постели врозь!

 "    Ступив на тропу Ваших, граф, дневниковых записей, помнил одно правило.

 Типа, шаг вправо-влево, прыжок на месте караются ещё более серьезным погружением в Солярис Толстого.

 Но что поделаешь. Назревает очередная сенсация. А ради этого, выдохнув, открываю Вашу записную книжку.

 Но сначала мотивация противоправия.

 Ох, почуяли Вы, Лев Николаевич, после бегства из Москвы, свободу и удаль яснополянского озорного гуляки. Так претит Вам излишество "матерьяльное", на фоне местной голи перекатной. Вот и взбрыкнулись.

 Пропускаю несколько дней мая 1889.  С седьмого до тринадцатого тоже весьма насыщенно. Надеюсь вернуться.

 Но пока реально круто. Некий переход, возможно, обозначенный уже давно. Семейные дрязги, видится, с Сони перекатились на наследников.

 С утра добираетесь (в экипаже?) до сына Ильи в Протасово. Прогуливаясь в местном лесу, набрасываете в записной книжке мысли о ваших отношениях.

 Согласен, граф, по поводу корреляции деток и бедок. Тем более, когда их перепелиный выводок.

 "Хотелось обличить, молясь за него, и целый день искал случая и не нашел"

 Обламываете, граф, счастье молодой семьи. В феврале прошлого года Илья обвенчался с Софьей Философовой.

 "И главное,он не хочет слушать и не послушает"

 Вам тяжело. Пока переживаете, тихо открою Вашу записную книжку.

 Кришна правый. Само название, если будет прочтено  Вашей первой снохою, может сказаться на молодой семье. Надеюсь, Софья II не увидит.

                "Обвинительный акт против Ильи и Сони"

 Круто, граф. Надеюсь, не заклеймите их тотчас же иностранными агентами и шпионами Антанты. Выдохнув, читаю дальше:

 "Роскошь жизни; лошади, экипажи, кучер, собаки <охота>. (Ничего этого не нужно. Няня прежде нужна, чем это.)"

 Да, да, помнится, и самому себе подобное запретили.  По поводу няни правильно заметили. Но не так же сварливо. В чужой, хоть и созданный сыном, монастырь, да со своим уставом...

 Вот, к примеру, по поводу прислуги:

 "Девочка, дурная и дурно вознагражденная прислуга, но прислуга. Она работает, не учится, спит на сундуке, не ест с вами — это дурно. Хозяйства полевого нет. Это не пойдет при невнимании. Будут упреки. — Неряшество, нечистота"

 Судя по уделенному ей вниманию, обвинительный акт против троих. Жаль, история не донесла имени главной обвиняемой. Но то, что "дурная девочка" не ест с молодой семьей, это, соглашусь, нарушение КЗОТа.

 У нас, знаете ли, все равны. Даже горные рабовладельцы разламывают хлеб со своими рабами и наложницами.

  Ну и Ваше резюме:

 "Надо или отказаться от управления, найдя прикащика, уничтожить лошадей, собак, вещи и самому работать в Гриневке или Александровке (Шенбель, Алмазов), или быть умным взыскательным хозяином, нанять прислугу и жить, как следует господам. Без иронии говорю, лучше, чем теперь. Теперь я вижу, что ты несчастлив, а Соня счастлива только ребенком и отдаляется от тебя больше и больше"

 Нонсенс, Лев Николаевич, не может пацифист быть ещё и зоофашистом! И как следует жить господам?

 В конце своей заготовленной обвинительной речи Вы находите главный грех молодой семьи:

 " Еще — постели врозь"

 Или это приказ главнокомандующего?

                Ваш ученик ЕС.

 A propos!

 Обвинительный акт догнал семью Ильи уже после Вашей смерти.

 Согласитесь, граф, красивая молодая пара. Особенно, в сравнении с другим персонажем российской истории"