Двое из ларца

- Вот, козёл бородатый! Опять куда-то сбежал! Не уследила! Федька, Федька! А, ну, вертайся! Поймаю, хуже ведь будет! Небось опять на рыбалку лыжи навострил! Вот, я тебе! И хлеб стащил, и огурцы. Я ж их для засолки приготовила. Батюшки! Так он ещё и сало ополовинил! Ну, ирод, придёшь домой, получишь у меня, окаянный!
Бабка Нюра металась по двору, загоняя кур в курятник и попутно ругая мужа Фёдора, который с утра пораньше уже смотался куда-то. Да, куда ж ещё – рыбку ловить.
Дед Фёдор бодренькой походкой спешил по тропочке к речке. Хоть не богата речушка на рыбёшку, но лучше уж на бережке посидеть с удочкой, чем бабкины вечные задания выполнять. Она же неугомонная! Сама умается, а уж деда вообще готова со свету сжить со своими поручениями.
Вечно ворчит, что не так он делает. Сорок с лишним лет – всё не так. Вот ведь, генеральша какая! Сбежать бы, да некуда. Дети в городах разных живут, и внуки тоже разбежались по белу свету, а в деревне вот только они с бабкой и остались век доживать. Живут потихоньку, делают вместе, что могут, как двое из ларца, про которых мультик с маленькими внучатами когда-то смотрели.
Устроившись на травке, Фёдор закинул удочки и прилёг. Пусть ловится, время есть, спешить некуда. А мысли побежали, торопясь, спотыкаясь друг о друга.
Вообще-то Нюра у него неплохая. Рукодельница во всём! И шить-вышивать умеет, дом в чистоте содержит, а уж готовит как – всем на удивленье! Лучше её капусты солёной, да с грибочками, да под стопочку самогонки – ни у кого нет. Да… Чего жаловаться. Хорошая она баба! Детей, вон троих народила, воспитали добрыми людьми, все в люди вышли. Не стыдно ни перед кем. Да, и его – деда, любит она по-своему. Лечит, когда болеет он: и спину натрёт, и молоком с мёдом напоит, выпить поднесёт для согрева, когда промёрзнет.
Нет, чего злиться, хорошая жена Анна! Надо бы ей цветов на обратном пути в лесочке нарвать. Любит она полевые-то цветочки. Всегда улыбается им. А может и ягодка какая созрела на полянке. Жара вон какая. Фёдор поднялся и отправился в лесок, ягоды пособирать.
Нюра, набегавшись по двору, загнав всех кур в загородку, накормив поросёнка и налив воды в плошку у собачьей будки, присела на скамью около дома. Хорошая скамейка, да и стол получились у Фёдора. Досточки так гладко выстругал, покрасил и лаком покрыл – по-городскому. Спина у скамьи немного изогнута, так что сидеть удобно, облокотившись. Руки у мужа крепкие, мастеровые. Да, и вообще, крепкие! Ночью, вон, как порой до сих пор обнимет, аж косточки треснут.
Нюра улыбнулась. Вспомнились молодые годы. Хорошо-то как было! А ведь Фёдор её у Ваньки с Петькой отбил за пару вечеров. И на шаг к ней никого не подпускал, вот ведь прилипала какой! А видный он какой был! Столько девчат по нему сохло, а он её выбрал. И прожили ведь так хорошо. Дети, вон, не нарадуешься! Да и внуки – хорошими ребятишками растут. А сколько с ними Федя занимался, учил делам хозяйским, помощь матери велел оказывать, не давать ей тяжестями заниматься. Да… Хороший мужик у неё! Чего взъелась? Ну, и пусть ходит на свою рыбалку. Во дворе всё прибрано, заготовлено. Самогонку-то он только по праздникам выпить стопочку может. И пусть, чай, не на машине ему разъезжать.
- Пойду-ка щей сварю, да блинчиков наведу. С речки голодный, небось, придёт. Рыбку может поймает какую. На ужин жарёха будет. Чего нам двоим-то делить. Не козёл он вовсе. Да, и борода у него неплохая – окладистая такая, правда, седая вся, как и шевелюра. Ну, так, возраст…
Обедали Нюра с Фёдором на улице. Щи вкусные, наваристые получились, а уж блины с мёдом – вообще одно удовольствие! На столе в кувшине красовался букет полевых цветов, а рядом в большой чашке ароматно соблазняла лесная земляника. Под столом в ведёрке трепыхались караси.
Вот она, жизнь… Неправду по телевизору говорят, что:

- Душа у женщины легка
И вечно склонна к укоризне.
То, нету в жизни мужика,
То, есть мужик, но нету жизни.

Да, с таким мужиком, как Фёдор, и жить хорошо, и жизнь хороша, хоть и хлопотная иногда. А, как без хлопот-то? Это и не жизнь вообще!