Необыкновенные находки

Инна была взрослой девушкой – по паспорту, по работе, по размеру оплачиваемых ею самой счетов. Но душа ее упорно отказывалась вписываться в рамки скучного "взросления". Она продолжала верить в чудеса. Не в абстрактные, а в самые что ни на есть конкретные, рассыпанные по миру щедрой рукой. На мир она смотрела широко распахнутыми глазами ребенка, только что вышедшего из темной комнаты на яркий солнечный свет. И видела она необычное. Повсюду.

Просто идя на работу, она замечала не серую громаду дома, а тонкую, почти невидимую трещинку в старой штукатурке. А в ней – чудо! Маленький росток, упрямо пробившийся сквозь камень и бетон, распустивший два нежных листика и тянувшийся изо всех своих микроскопических сил к солнцу. Это была целая вселенная сопротивления и надежды.

На другом доме ее взгляд выхватил из пестроты городского пейзажа деревянного кота. Не нарисованного, а настоящего, выпиленного из доски, старательно раскрашенного в рыжие полосы и приклеенного прямо к фасаду, на уровне второго этажа. Кто? Зачем? Инна, смеясь своим мыслям, попробовала дотянуться и осторожно подковырнуть фигурку. Но кот держался намертво, как будто охранял свою тайну. Она лишь погладила его шершавую спинку пальцем и пошла дальше, улыбаясь. А если поднять голову вверх? На самой крыше соседнего здания притулился крошечный домик с окошком. Кто там живет? Как он оказался на крыше посреди шумного, равнодушного города? Эти вопросы витали в воздухе, делая обычную улицу местом сказки.

На море Инна преображалась. Она вставала на рассвете, когда пляж еще принадлежал чайкам и последним звездам, и спешила к воде, к этому вечному источнику чудес. И чудеса шли ей навстречу. На сонных лавочках, где ночью сидели отдыхающие, она часто находила следы их забывчивости. Однажды это была кукла. Большая, роскошная, с шелковистыми волосами и платьем из нежнейшего тюля. Такую Инна, конечно, никогда не купила бы себе – она же взрослая! Но судьба, казалось, сама протянула ей этот подарок из далекого детства. Весь остаток отпуска кукла царствовала на второй подушке, а Инна засыпала, обняв ее, чувствуя давно забытый уют и беззаботность.

Но главные сокровища ждали ее на песке. Она шла по кромке прибоя, и пляж словно расцветал под ее ногами. Ракушки! Не просто белые кругляши, а настоящие шедевры: крошечные завитушки, перламутровые веера, тяжелые «ушки Венеры», которые она прикладывала к уху, слушая вечный шум моря. Инна наклонялась раз за разом, ее карманы быстро тяжелели. Вокруг бродили другие отдыхающие, тоже с пакетиками, тоже надеявшиеся увезти кусочек моря. Но они проходили мимо, разочарованно ковыряя песок носком сандалии, а Инна не успевала собирать дары, будто кто-то невидимый шел впереди нее, специально раскладывая самые красивые раковины прямо под ее ноги.

И если бы только ракушки! Однажды, уже в городе, спеша по тротуару после дождя, она увидела у своих ног сияние золота. Колечко! Простое, но настоящее, солнечное. Чуть дальше – сережка-одна, но такая славная!.. Словно чья-то щедрая рука рассыпала эти блестки счастья специально для нее. Просто чудо из чудес! Сердце замирало от нежного восторга. Это что – случайность? Фантастическое везение? Или… Инна поднимала глаза к небу, улыбаясь. А может, это Сам Бог смотрит на нее с любовью и целует в макушку, посылая маленькие знаки? Только ей одной? Она – Божий любимчик?

Мысль эта грела, как солнышко. Она несла ее в себе, как самую драгоценную ракушку.

*   *   *

...А он стоял за широким стволом старого каштана, наблюдая, как она наклонилась за блеснувшим у бордюра колечком. Видел, как ее лицо озарилось знакомым ему восторгом, как она поднесла находку к солнцу, и золото заиграло в ее пальцах. Сердце его сжалось от нежности и легкой грусти.

Он не был Богом. Он был просто человеком. Человеком, который любил ее – эту странную, взрослую-не-взрослую девушку с глазами, видящими чудеса там, где другие видят пыль. Он любил ее восторг, ее счастливый смех, ее детскую непосредственность в сборе «подарков судьбы».

Именно он, вставая затемно, раскладывал самые красивые ракушки на ее привычном маршруте у моря. Именно он нашел ту куклу (не совсем случайно) на лавочке. Именно он аккуратно положил колечко и сережку (купленные в комиссионке и тщательно отполированные) на мокрый после дождя асфальт ее дороги домой.

Пусть думает, что это Бог. Пусть чувствует себя избранной, любимой свыше. Он не станет спорить с Небесами и ревновать к ним. Его награда – вот это: ее сияющие глаза, ее удивленный возглас, ее счастливая улыбка, когда она поднимала очередной его «подкидыш». Ради этого мгновения чистого восторга на ее лице он готов был вечно вставать на рассвете, бродить по пляжам и комиссионкам, и прятаться за деревьями. Ради ее счастья можно было оставаться невидимым волшебником, вечно стоящим в тени собственного чуда. Лишь бы ее глаза продолжали смотреть на мир так широко и верить, что чудеса – повсюду. Хотя бы для нее одной.