Для чего нужна спина

Если вы когда-нибудь ранним зимним утром собирались на санно-лыжную прогулку, то запросто согласитесь, что подготовка и предвкушение удовольствий от катания по лесу на лыжах и на санках с гор обычно оставляют более яркие воспоминания, нежели само катание. Собираясь, каждый член семьи старается быть полезным для всех, одновременно не забывая и о своих пристрастиях, например, к инвентарю или форме одежды. Из-за этого суеты, лишнего шума и неразберихи возникает столько, что ты мечтаешь поскорее выйти за порог дома и переместиться туда, где твои домочадцы наконец-то смогут выплеснуть эмоции и излишнюю энергию на лыжню или крутые спуски, а не на тебя.

В нашем семействе подобные сборы обычно выглядят так.
– Коля, ты лыжи смазал?
Это Эмма, любимая моя жена, задает дежурный вопрос, который в другой ситуации прозвучал бы буднично, но в момент, когда пять человек вот-вот отправятся на лыжню, является обидным для ответственного за подготовку лыж, и, одновременно, как бы сигналом для открытия полемики и встречных вопросов.

– А ты как думаешь? Конечно, я всё сделал: и санки смазал, и лыжи наточил, и палки к ним утеплил. А ты бутерброды и термос приготовила?
Мою реакцию обиженного сервисмена, возможно, кто-то и не поддержит. Но уж очень я не люблю вопросов ради вопросов, тем более, задаваемых в последний момент.
– Папа, а где мои варежки?

Такой вопрос мог прозвучать от кого угодно из младших Жадиных, и в нем тоже, вроде бы нет ничего особенного, но почему его адресуют папе? С вечера экипировкой детей занималась мама, и каждый из них получил комплект одежды и наставления на утренние сборы. И вот оно утро, и вот он вопрос.
– Оленька, – в этот раз спрашивала она, – посмотри в холодильнике. Я их туда греться положил.

Хорошо, что у нас двойняшки смышленые и к своему возрасту уже разбираются в семейном юморе. Поэтому в ответ на мою абсурдную для других реплику я услышал: «Спасибо, папуля». И увидел, как дочка помчалась к батарее за своими, а заодно и сестренкиными варежками.

По логике следующим к нашему общению должен был присоединиться сын. И он не замедлил это сделать:
– Мам, пап, можно я у Витьки с пятого этажа сноуборд возьму? Он обещал дать покататься.
– Тёма, возьми, конечно, – опередила меня Эмма. – Только катайся аккуратно, чтобы не получилось, как с его же скейтбордом.

Уточнение про летнюю доску для катания предназначалось в большей степени мне. В прошлом июле, когда наш Артем взял у друга скейт, я не удержался и тоже решил освоить этот молодежный агрегат на роликах. Короче говоря, я раззадорил сына на соревнование, кто проедет самым экстремальным способом в самом неожиданном месте. В итоге, мы в азарте не только заработали себе кучу синяков и ссадин, но еще так уделали чужую вещь, что нам потом пришлось покупать новый скейт, чтобы сохранить «лицо семьи» и дружбу ребят.

Как бы то ни было, но сборы вечно продолжаться не могут. И вот всё семейство Жадиных загружено в наш «боевой» универсал: лыжи закреплены на крыше, санки, сноуборд и провиант упокоились в багажнике, дети разместились на заднем сиденье, я – на месте штурмана, супруга – за рулем. Да, у нас именно Эмма обожает крутить баранку. Я предпочитаю в дороге глазеть по сторонам или просто дремать.
Итак, в путь!

Конечным маршрутом мы выбрали турбазу «Метеор». Там и лыжных маршрутов много и местность холмистая. В общем, есть, где получить удовольствие от катания.
Поначалу я собирался ограничиться легкой лыжной пробежкой, но, когда увидел метеоровские горки, в груди что-то ёкнуло и мне так захотелось вернуться в детство и испытать подзабытое уже чувство бесстрашия, когда спускаешься с крутого склона, и только ветер в ушах.

Желание было настолько велико, что я решил не ограничиваться спуском по специальным санным трассам, а собрался съехать с самого верха горки. Оттуда до сих пор съезжали только лыжники, но ведь для саночников запрета не существовало.
Эмма слегка напряглась, когда я ей сообщил о своей задумке, а уж после того, как я пообещал Эльзе, что мы съедем вдвоем, жена и вовсе изменилась в лице.
– Не вздумай! – категорически заявила она. – Ладно, сам шею свернешь, хотя тоже жаль, так еще и дочку покалечишь.

Лучше бы она так не говорила. И не только потому, что меня это лишь еще больше распалило, но и оттого, что обычно то, что Эммой произносится вслух как гипотеза, случается и наяву. Ну, не буквально, конечно, до слова, но такое происходит постоянно.
Этот раз исключением не стал.

Как вы поняли, отказываться от своей затеи я и не подумал. Эльза тоже, скорее, в силу ее малого возраста, не испугалась. А чего бояться, с папой-то? Вот Оленька, та у нас поосторожнее будет: встала рядом с мамой и помалкивает, будто размышляет, чем вся эта авантюра закончится.

Дождавшись, когда основная масса лыжников съехала вниз, и склон почти полностью освободился, мы вдвоем с Эльзой уселись на широкие крепкие санки (в свое время я привез их из командировки на Север): дочка спереди, я сзади, обняв ее одной рукой, и стартовали под мой лихой возглас: «Э-э-х-х-а-а!»

Чтобы лучше понять дальнейшие события, мне необходимо объяснить, как был устроен этот спуск. Если стартовая площадка и сам склон ничем особенным не отличались, то вот финиш – зона торможения – располагался в изгибе местной речушки (скорее даже ручья), которая почти никогда не замерзала. В конце пути самые отчаянные лыжники тормозили в последний момент так, чтобы волна снежной пыли красиво оседала на воду. В качестве барьера безопасности перед излучиной был устроен невысокий бруствер. Этого для лыжников было достаточно. За всю историю турбазы никто никогда через него не перелетал. Но то – лыжники. А тут – санки, да еще двухместные.

О том, что наша с Эльзой скорость явно превышает скорость любого из лыжников, я понял где-то на середине пути.
Времени на раздумье не было. Оказаться с дочкой в ледяной воде, пусть и неглубокого ручья, в мои планы не входило. А то, что площадки внизу нам, чтобы остановиться, в отличие от лыжников, явно не хватит, уж тем более было очевидным. Бруствер вообще мог стать для санок трамплином, и куда бы приземлились после него…

Одним словом, я принял то решение, которое принял, и которое почти материализовало слова Эммы. Я выставил обе ноги вперед, пытаясь воспользоваться ими для более надежного торможения. Но то ли у меня одна нога короче другой оказалась, то ли выставил я их неравномерно, только санки стало заносить вправо. От этого вместо аварийного торможения получилось аварийное приземление. Санки, я и Эльза совершили в конце спуска двойное сальто-мортале с переподвыподвертом и упали в следующем порядке: в самом низу на спине оказался я, дочка, крепко прижатая ко мне, посередине, санки сверху, чудом не причинив вреда нам обоим.
Проскользив на моей спине последние метры, вся эта конструкция затормозила-таки, уперевшись в бруствер.

Только после этого дочка решила заплакать. Сначала я подумал, что ее ушибли санки, но на вопрос: «Где болит?» Эльза сквозь слезы заявила: «Нигде» и добавила: «Я за тебя испугалась».

Пока мы отряхивались, к нам сверху без лыж сбежала Эмма. Не буду вдаваться в подробности диалога, сами можете догадаться, но весь оставшийся день я провел лишенный не только санок, но и лыж. Всё, что мне разрешили – это покатать Олю на других санках и то за веревочку.

И всё же я не жалею, что так получилось. Во-первых, все остались целы и здоровы. Во-вторых, Артем, пока мама не видела, показал мне большой палец и одобряюще подмигнул. А в-третьих, теперь в нашей семье есть, что вспомнить про зимние каникулы и про мою надежную спину, в частности.

Домой мы вернулись уставшие, но довольные. И даже Эмма отошла от своего потрясения и позвала меня пить чай, пусть и без эклеров, но зато со всеми вместе в кругу семьи. Славный выдался денек, что ни говори. Что-то будет завтра!?