Почётная грамота. Записки из дома прест-х

              После утреннего построения, на котором Мартын, ветеран труда из Набережных Челнов, лично директором Яковым Ильичом был награждён очередной почётной грамотой, уже стало невозможным скрывать очевидное — в доме престарелых зреет открытое недовольство масс…
                Если же сосредоточиться на сути произошедшего, то получалось буквально следующее: в то самое время, когда друг на друга «стучали» абсолютно все, грамоты за «помощь администрации в предупреждении правонарушений» получали исключительно избранные: уже упомянутый ветеран труда из Набережных Челнов, бывшая пионервожатая из Таганрога Пелагея и старшая по этажу полоумная Агафья. Хотя, вполне возможно, что это было и не совсем так, и им просто-напросто завидовали менее расторопные, менее креативные и менее находчивые из числа контингента…
                Впрочем одноногий Ефим и тут не преминул воспользоваться предоставленным  случаем:
                — Походу, у нас тут ущемляются права. Стучи-не стучи — хрен что получишь. Всё — только своим, — с горькой иронией констатировал одноногий Ефим. Тот самый, о низком моральном облике которого, администрацию не информировал лишь самый ленивый. — А я ведь предупреждал, что мы так чёрти до чего докатимся…
                Понятно, не прошло и десяти минут, как на Ефима донесли. Около тридцати анонимок и десяток честно подписанных доносов поступили в приёмную Якова Ильича в течение часа, а остальные тревожные сигналы от возмущённых граждан продолжали поступать пять следующих суток подряд. Причём содержанием они особо друг от друга не отличались и повествовали исключительно о том, что после утреннего построения и поднятия флага, одноногий Ефим выказал своё недовольство тем, как обстоят дела с правами пожилых в их отдельно взятом и горячо любимом доме престарелых №2 и что именно поэтому он, дескать, собирается сегодня же совершить в столовой публичный акт эксгибиционизма в особо извращённой форме. И лишь в одной из анонимок строго конфиденциально сообщалось, что Ефим ничего не собирался организовывать, возглавлять и совершать, а просто-напросто в обычном разговоре, за глаза, обозвал их любимого директора Якова Ильича конченным мудаком...
                Как-то так: назвал мудаком, права пожилых, публичный акт эксгибиционизма. Естественно, отослав доносы с подобным нехитрым содержимым, обитатели дома престарелых стали ждать страшных последствий, а Евгений Евгеньевич, бывший учитель математики по прозвищу Циркуль, в частной беседе даже успел заранее назвать одноногого Ефима «жертвой режима и пламенным борцом за демократические права, свободы и прочие ценности». И добавил с невыразимой печалью:
                — Полагаю, что уж теперь-то его точно высекут, чтоб не лез куда не следует…
                Впрочем, поскольку доносы всех на всех продолжали ложиться на стол начальства на регулярной основе и в неограниченном количестве, жернова правосудия мололи не переставая, и времени уточнять кого и за что высекли или лишили сладкого, а кто и за что награждён почётной грамотой или пачкой печенья, практически не оставалось.
                Да и какая разница, учитывая, что всё это были одни и те же лица, которые периодически лишь менялись местами...