Не задабривайте зло! Часть 5. Глава 4 продолжение

Глава 4.
Дивидэ эт импера. (Разделяй и властвуй)

– …У них ничего не выйдет! – голосила стюардесса Грета.

Присутствующие сгрудились вокруг своей предводительницы. Все были возмущены и гудели, как гудят потревоженные пчёлы в своём улье. Только ульем здесь был огромный салон «Адмирала Шуглаева», а пчелами – члены организации «Зелёный Коридор».

– Из своих надёжных источников я получила сведения, что обитатели сектора «Эр» задумали очередную каверзу: они хотят, мол, отобрать у нас «Адмирала Шуглаева» и вышвырнуть зелёнокоридоровцев на голое лётное поле! Им, говорят, мало площади своего громадного сектора, и они спят и видят, как подчинить себе весь Верхний Мир, включая аэродром и самолёты на нём.

– А куда же нам деваться?! – раздался чей-то истеричный голос.

– К чёрту на кулички! – заорала Грета. – Вы не видите, что происходит?! Окопались в брюхе этого ржавого корыта и закрыли шторки на иллюминаторах!..

– Откуда такие сведения? – спокойно спросил чей-то трезвый голос. – У нас всегда были неплохие отношения с эрянами.

– А теперь они сошли с ума! – парировала Грета. – И можете не сомневаться – информация верная! Мне сообщили по основной рации, которая работает в пределах Вермира, и только в экстренных случаях! Как можно этому не верить?! Ещё, как мне доложили, нас всех хотят отправить на принудительные работы в сектор «Кей». Можно понять, что мы там и останемся навсегда, как Реджинальд и Милдред. Да, и ещё: эровцы, как мне было сказано, считают себя главнее всех в Вермире. Они, мол, номер один, а все остальные должны им подчиняться. Но это не всё: люди из сектора «Эр» ограбили один из самолётов, перевозивших золото, и теперь весь золотой запас в их руках, и они могут купить весь Аэропорт Несбывшихся Надежд с потрохами. Эти сведения правдивые, поверьте, из первых рук…

– Это, как говорится: «Собака лает, ветер носит…» – начал было трезвый голос, но на него тут же начали шикать и оттеснили назад.

– Какая собака? – с угрозой в голосе рявкнула Грета. – Я вам покажу собаку! Забыли, кто вас собрал, организовал и спас, в конце концов? Я не потерплю оскорблений!

Карл подошёл сзади и положил ладонь на плечо своей любимой стюардессе, успокаивая. Резким движением сбросив его руку, она продолжила:

– Я здесь никого не удерживаю! Если хотите, отправляйтесь к эровцам вслед за детишками и Майклом Непомнящим, который наплёл вам небылиц о секторе «Эр», будто ему там мёдом намазано! Но помните: отныне эровцы – наши враги!

– Постой, Гретти! – нахмурился первый пилот. – Ты что, хочешь воевать с эрянами?

– Эровцы сами захотели войны! – отрезала Грета. – И они её получат!

– Не лучше ли нам заняться подготовкой к отправке домой? И при этом соединить свои усилия с сектором «Эр»?

– Ты с ума сошёл, Карл! Я же ясно сказала: это наши враги!

– Только оттого, что кто-то напел тебе что-то по вермировской рации?

– Не только! Имеются доказательства! Эровцы уже пытались напасть на терминалы Вермира. Доктор Шэнь Айлун, рейс 123 вместе со всей своей клиникой теперь загружен под завязку. К ним поступило много больных с пулевыми ранениями, можешь проверить.

– Пулевые ранения?! – изумился Карл. – Гретти, откуда в секторе «Эр» огнестрельное оружие?!

– Наверное, оттуда же, откуда и золото! И, послушайте, прежде, чем наш «Зелёный Коридор» отправится домой, мы должны наказать этих заносчивых мерзавцев!

Карл отступил в сторону и, заложив руки за голову, внимательно посмотрел на любимую стюардессу. Усы его затопорщились по-боевому:

– Я в этом участвовать отказываюсь! Ты ещё вспомни любимую вермировскую кричалку: «всё для блага пассажира»!

– Вспомню, если надо! – процедила сквозь зубы предводительница. – А ты не только будешь участвовать, но и придумаешь вместе со мной план действий! Если, конечно, ещё любишь меня.

Пилот опустил руки, усы обвисли:

– Ты знаешь, чем меня можно пронять. Но поддержит ли нас народ?

Люди вокруг зашумели, заволновались.

– Мы пойдём за тобой, Грета, если надо, в огонь и в воду!..

– Мы, «Зелёный Коридор», все заодно!..

– Надо проучить эровцев!..

Грета опустилась в кресло, словно на трон. Возложила руки на подлокотники. Одна рука, изуродованная отсутствием двух пальцев, мизинца и безымянного, подрагивала от возбуждения.

– У нас совсем нет оружия. Что можно придумать, а, народ?

В салоне самолёта воцарилась тишина. Слышно было лишь, как кто-то хрустит чипсами, но скоро и этот звук оборвался. Молчание прервал первый пилот:

– У меня есть одна мысль…

Все оживились, будто только и ждали этого. Кто-то снова начал громко хрумкать чипсами. Грета ударила кулаком по подлокотнику:

– Ну, говори, не томи, Карлушка! У тебя всегда были самые оригинальные идеи!

– Эта идея в том, что… – начал первый пилот и осёкся. – Но, послушай, при этом пострадают люди! Например, Майкл Непомнящий…

– Не думай о нём, – отрезала стюардесса. – Он перешёл на сторону эровцев, а, значит, предал нас!

– А дети?! – не унимался Карл. – Леонид, Алевтина, Лида, Тимофей? Ребятишки сейчас, наверное, все в секторе «Эр»!

– Ну, ты же знаешь, мой пилот, лес рубят…

– Но они же не щепки!

Грета выскочила из кресла, как чёртик из табакерки. Рядом с первым пилотом девушка казалась маленькой и хрупкой. Она в упор посмотрела на Карла, и он на глазах будто бы начал уменьшаться в размерах. На самом деле мужчина медленно опустился в кресло рядом и сжал виски ладонями.

– Нет уж! Тебе от нас не уйти! – упрекнула стюардесса. – Раз уж поднял лайнер в небо, будь любезен держать высоту и скорость. А правильное направление мы тебе покажем!

Карл расстегнул китель, будто ему стало нечем дышать, и начал, не поднимая головы:

– После того, как по периметру сектора «Эр» понаставили мощные динамики, чтобы круглосуточно поносить тамошних жителей и их образ жизни, эряне устроили вокруг своего сектора эффективную шумоизоляцию. Так вот, материал, из которого она сделана, сам по себе жутко горючий…

– Э-ге-е! – протянула Грета, с интересом глядя на своего избранника, – да ты, оказывается, изувер! Надо же такое придумать! Ты предлагаешь их поджарить?

– Больше ничего не скажу, если будешь ёрничать! – отозвался Карл.

– Мы все вас внимательно слушаем и не перебиваем, господин первый пилот, – елейным голосом пропела стюардесса.

– Ладно! – решился авиатор. – Что мешает нам использовать «бидон», то есть топливозаправщик, которым мы заправляли наш самолёт? Авиационное топливо при определённых условиях очень хорошо горит. Достаточно подогнать «бидон», хорошенько облить отделанные шумоизоляцией стены сектора «Эр», и будет…

– И получится знатный костёр! – с торжеством закончила Грета.

– Вы совсем из ума выжили? – раздался с «галёрки» трезвый голос. – Мы же все тогда сгорим! Весь Верхний Мир! Терминалы или сообщаются между собой или находятся совсем близко! Если в одном возникнет пламя, то и другие…

– Закройте рот этому говоруну! – вспылила стюардесса. – Если желаешь, можешь присоединиться к нашим противникам. Но запомни: эровцы будут наказаны – и это главное!

Трезвый голос, а это оказался молодой парень с курчавыми волосами и жиденькой бородкой, отделился от толпы и не спеша направился к аварийному выходу из лайнера.

– А ну-ка, остановите его! Отсюда не уйдёт никто, пока мы не выполним задуманное! Не хватало ещё, чтобы он сообщил эровцам о наших планах! Та-ак! Свяжите его и заприте пока в одном из туалетов. Есть ещё желающие уйти к эровцам? Туалетов у нас достаточно!

Грета закашлялась – болезнь ещё давала о себе знать. Пока Карл бегал в салон бизнес-класса за лекарствами, предводительница, преодолевая кашель, начала одну из своих пламенных речей. За эти выступления зелёнокоридоровцы её обожали и боготворили, прощая маленькие слабости. Они поудобнее расположились и приготовились слушать. А Грету понесло…

Когда первый пилот вернулся, он застал уже самый конец пылких излияний и замер с открытым ртом.

– …И теперь наша основная задача: бороться с безумием сектора «Эр»! Пока мы не победим, нам нельзя двигаться дальше!..

– Я думал, в первую голову нужно решить, как нам выбираться отсюда, – проговорил Карл, протягивая стюардессе лекарства.

– У людей, которые бросили нам вызов, нет ничего святого! – возразила Грета. – Никогда, никогда мы не подчинимся им и не будем плясать под их дудку! Нас просто хотят изничтожить!

– Дети, которые сейчас у эрян, с риском для жизни добыли для тебя вот эти лекарства, когда ты умирала, – напомнил Карл. – А один из них, так вообще при этом пропал. Канул в реку Забвения навсегда.

Стюардесса выпила таблетки и надолго замолчала. Зелёнокоридоровцы зашушукались, поглядывая на своего лидера. Что теперь она скажет?

– Похоже, они всё время прятались в овечьей шкуре, – уверенно начала Грета. – А теперь из-под неё появился волчий оскал. Когда-нибудь хищная сущность всё равно вылезает наружу. Вчерашние друзья сегодня становятся врагами. И если не ударишь первым, их острые клыки вопьются тебе в глотку, будут рвать её, и ты, в конце концов, истечёшь кровью…

В толпе слушателей ахнула и упала в обморок какая-то впечатлительная женщина. Глаза многих округлились от испуга: Грета умела нарисовать нужную картину и сгустить краски.

– И потом, вы совсем забыли о золоте, которым незаконно владеют эровцы, – подкинула козырей атаманша. – Когда вернёмся на родину, драгоценный металл нам не помешает, верно, народ?..

*     *     *     *     *

«Мама, мама! Где ты? Ты слышишь меня? Мы потерялись в каком-то странном месте, где нет ни солнца, ни луны, ни звёзд. Это место ты не найдёшь ни на одной карте мира, мало того, непонятно не только, где мы находимся, но и в каком времени, неясно ещё и для чего мы здесь! В этом мире творятся странные вещи, и отсюда не видно выхода. Но мы его ищем, мама! Мы обязательно выберемся отсюда! И тогда мы вернёмся домой! Но сначала в Вермире надо что-то сделать, здесь почему-то всё не так, нужно это исправить… Я тебе обещаю мама, что больше никогда не буду пользоваться лифтом, ведь именно на нём мы сюда и попали».

Слава разговаривал во сне с мамой. Ему снилось, что он застрял в лифте и нажал кнопку вызова диспетчера, на которой изображён колокольчик. Вместо диспетчера ответил родной голос мамы: «Алло, я вас слушаю!» А затем зазвучал колокольчик. Он звонил и звонил бесконечно…

Слава открыл глаза, вырываясь из объятий тревожного сна. Вот только звук колокольчика никуда не делся, он продолжал трезвонить. И тогда мальчик понял, что это звонит телефон на пульте дежурного, а сам он лежит на кушетке в берлоге старика Файера, проспав неизвестно сколько времени после столь трагичных событий на лётном поле.

Добряков вскочил и занёс руку над разрывающимся от звона телефоном. Пальцы подрагивали. «Что я услышу сейчас? Голоса неведомых обитателей сектора «ЗЕТ»? Или голос мамы? Что мне скажут? Может быть, вообще не поднимать трубку? Пожалуй, лучше неизвестность, чем дурные вести…» Слава одёрнул себя: невозможно прятаться от выкрутасов этого ненормального Верхнего Мира! Лучше встретить неведомое лицом к лицу!

Рука плотно прижала трубку к уху. Трубка показалась тёплой – будто нагрелась от долгого вызова. Сердце замерло.

– Алло! – сказал Слава на выдохе.

– Ну что, получилось? – спросили в трубке. Голос был молодой и задорный. Он словно спрашивал о какой-то шалости, которую должен был совершить собеседник.

– Что должно было получиться? – спросил Славик дрожащим голосом.

– Это не Файер! – ахнул голос. – Значит, он…

– Он умер, – подтвердил Граф. – Погиб, когда пытался уничтожить «Чёрную смерть». Не беспокойтесь, от беспилотника остались одни головешки. А теперь у телефона за дедушку Файера я, Мстислав Добряков. И вы мне сейчас всё расскажете! Кстати, как вас называть, и кто вы?

– Называй меня так же, как именовал Файер: Братишка. А тебя я и так знаю… Значит, штурмовика, который не давал взлететь ни одному самолёту в Аэропорту, больше нет?! Блестяще! Но только… Уплачена чрезмерно высокая цена. Жаль старого пилота. Он был настоящий человек!

– Этот настоящий человек спас мне жизнь, – проговорил Слава. – Он стал для меня как родной. Как отец… Он что, выполнял ваши приказы? Вы использовали его в своей игре, да? Выходит, вы несёте ответственность за его гибель!

– Всё не так однозначно, – попробовал вывернуться молодой голос в телефонной трубке. – Ты вообразил нас какими-то монстрами, которые ищут во всём исключительно свою выгоду.

– Если вы такие белые и пушистые, для чего содержите этот уродливый Верхний Мир?

– Мы проводим работу над ошибками.

– Чьими ошибками?

– Ошибками многих и многих поколений, живших давно и живущих сейчас на Земле, ошибками, которые привели, в частности к созданию этой структуры, Вермира, опухоли человечества. Пока не излечим эту болезненную опухоль, мы не сможем продвинуться дальше.

Слава упал в кресло диспетчера, откинувшись на спинку. Стало трудно дышать. Рука, сжимавшая трубку, вспотела.

– Вы звоните сюда и разговариваете со мной. Значит, я вам очень нужен? Для чего? Чтобы помочь вам? Но мне самому требуется помощь, чтобы забрать отсюда домой свою сестру, своих друзей. Они не должны быть здесь. Мы все хотим вернуться на родину! Братишка или как вас там, вы меня слышите?!

В динамике повисло молчание. Слышно было лишь лёгкое потрескивание от помех: казалось, звуковые волны преодолевали не только расстояние, но и время. Возможно, годы. Десятилетия. Столетия. Как знать? Добряков тоже молчал, наматывая провод, ведущий к трубке, на палец.

– Сложный у нас с тобой разговор получается, – с грустью в голосе проговорил собеседник. – Это в крови абсолютного большинства людей вашей эпохи: основное внимание сосредоточено только на семейных проблемах, а всё, что за порогом вашего личного жилища – вас не касается.

– Вы упрекаете меня в эгоизме, когда я всего лишь хочу вернуться вместе с сестрой и друзьями домой! – выкрикнул Граф светящейся на корпусе телефона кнопке с буквой «Зет». – Для меня семья, близкие, друзья – всегда первично! Без них я – ничто. И, прежде чем я шагну, как вы говорите, за порог своего жилища, я должен быть уверен, что там, за моей спиной, всё в порядке.

– Сколько тебе лет, мальчик? Ты рассуждаешь, как взрослый, словно побывал в реке Забвения. Ладно, не будем об этом. Ближе к делу. Скажу честно: мы, сектор «ЗЕТ», как вы его называете, напрямую зависим от вас и ваших действий. Но, с другой стороны, и вы зависите от нас. Это значит…

– Вы занимаетесь шантажом сейчас? – прервал Добряков, сжимая трубку до боли в суставах. – Я отключаюсь. Прощайте!

– Что же, выходит, старик Файер погиб напрасно? – с обидой сказал собеседник. – И путь домой из Верхнего Мира ты со своими товарищами найдёшь сам?

Слава заскрежетал зубами, но трубку не положил.

– Я внимательно вас слушаю, Братишка.

– Ну, наконец-то! Итак, Ванцель, наша основная задача – подготовить жителей Верхнего Мира к отправке домой, что, в общем-то, согласуется с вашими желаниями. Все они, кроме вас, ребятишки, кто прибыл сюда на лифте, попали в терминалы не по своей воле. Они оказались здесь как бы в промежуточном качестве: после авиакатастрофы их по разным причинам не нашли. Аэропорт Несбывшихся Надежд, как горько нарекли его местные, возник когда-то случайно в результате некоего эксперимента по спасению хотя бы небольшой части людей, пострадавших от аварий. Мы – те, кто проживает в так называемом секторе «ЗЕТ» – ваши очень далёкие потомки. Нам необходимо…

– Я вам не верю! – заявил Добряков, вставая с кресла. – Я тоже люблю сказки и всякие фантастические истории, но здесь вы уж переходите всякие границы! Вы хотите сказать, что обитатели сектора «ЗЕТ» – из далёкого будущего? Я сейчас разговариваю со своим пра-пра-правнуком? Только и всего-то? Тогда, наверное, вам известно даже, что всех нас ждет? Когда умру я, мои близкие? Что будет с планетой? Вы, пожалуй, уже летаете к далёким звёздам? Освоили другие галактики?

В трубке раздался едва слышный смешок. Слава взорвался:

– Да вы просто издеваетесь! Начитались плохих фантастических романов и насмехаетесь над нашей бедой! Я знаю, есть такая категория людей, которым доставляет удовольствие…

– Давай оставим в стороне негативные эмоции, – голос в трубке вдруг стал серьёзным, даже жёстким. – Речь идёт о выживании нашей несчастной планеты, а ты говоришь о личных обидах и невзгодах. Тебя и твоих друзей выбрали, потому что вы – лучшее, что есть в вашей цивилизации. Вы уже когда-то навели порядок в подземной стране Злогорбии, а это о многом говорит. Вы не стремитесь к славе, богатству и собственному благополучию. В вас, несмотря на молодость, имеется стержень. Вы несгибаемы. Если у будущих поколений и есть надежда, то только на вас.

Добряков распахнул глаза от изумления и плюхнулся обратно в кресло.

– Вот это поворот! Значит, в болоте под названием Верхний Мир мы – самые главные лягушки?! Вы уверены в этом? Но мы не умеем прыгать в сторону на три метра, нам не известны хитроумные приёмы борьбы, не стреляем из-за угла, и жизней у нас не десяток, как в компьютерных играх, а всего одна!

– Даже за одну человеческую жизнь можно успеть многое, – заметил собеседник. – Абсолютное большинство твоих современников не сделало в жизни столько, сколько ваша команда успела совершить в свои юные годы. Сектор «ЗЕТ», как вы нас величаете, возлагает на ваш маленький отряд огромные надежды!

– То есть, вы хотите сказать, мы – будущие спасители человечества? – с сарказмом спросил мальчик. – Но отчего вы сами не хотите заняться этим благородным делом – с высоты нашего светлого будущего?

– Это будущее не такое уж и светлое, – признался Братишка. – И мы не можем попасть к вам, потому что нас разделяет огромная пропасть – Время. Всё, что в наших силах – это посылка в терминалы различной помощи в каком бы то ни было виде и вот такая не самая надёжная и удобная связь. Живые существа далеко не всегда могут преодолеть барьер времени – реку Забвения, как вы её нарекли. А если это иногда и удается, люди зачастую очень сильно меняются. Поэтому прошу у тебя помощи, ради будущего потомков, ради спасения оставшихся в живых…

– Я помогу вам, – выдохнул Слава. – Но сначала ответьте на главный для меня вопрос: когда я умру?

– Это на самом деле самый важный для тебя вопрос? – поинтересовался человек из будущего. – Ты действительно хочешь знать это? Зачем? Представь себе, что каждый человек будет точно знать день и час, когда он покинет наш мир! Вся прелесть жизни моментально улетучится, ведь она как раз и заключается в том, что мы не знаем этого! Никогда не пытайся получить ответ на этот вопрос, если не хочешь, чтобы твоя будущая жизнь превратилась в кромешный ад. Подумай, ты будешь жить, с ужасом приближаясь к своему последнему дню, считая оставшиеся часы и минуты! – Братишка помолчал, словно обдумывая что-то. – Поверь, это огромное счастье – не ведать часа своего конца. Пока ты живёшь в неведении, жизнь бесконечна!

Славик стушевался и лишь тяжело и часто дышал в трубку.

– Да, я понимаю, – продолжал собеседник, – это непросто так сразу осознать. Но времени у нас нет совсем. Мы все находимся на краю гибели. А если не будет сектора «ЗЕТ», то и Верхний Мир исчезнет. Позволь не вдаваться в технические детали, просто поверь: существование нашей планеты под угрозой. Я сейчас расскажу тебе только основное. И ещё о том, что ты должен сделать. А твоя задача, Ванцель, точно выполнять инструкции. От этого зависит… Ну, в общем, ты понял…

Добряков выпрямился в кресле диспетчера:

– Я слушаю!

*     *     *     *     *

– Гризли, это надо остановить!.. Мы все, мы все… Можем погибнуть!.. – Эмма так запыхалась, что дыхание сбивалось, а слова выскакивали, будто мыльные пузыри, которые тут же лопались, оставляя после себя лишь радужную оболочку, исчезающую на глазах. – Я только что… Получила информацию… Они едут…

Гризельда сидела перед зеркалом в личном будуаре, что по меркам Верхнего Мира считалось верхом роскоши, и сооружала на своей голове инновационную причёску. По её задумке петушиные цвета прядей волос должны были теперь плавно переходить в нежные голубые оттенки и заканчиваться колечками-завитками, похожими на макаронные изделия.

– Что ты думаешь, мой Пончик, о такой причёске? Как её можно назвать? – не оборачиваясь, поинтересовалась Гризельда.

Эмма замерла как вкопанная. Выступающие части тела ещё колыхались некоторое время, полные руки сжались в кулаки. Гризельда случайно увидела в зеркало искажённое лицо супруги и вскочила.

– О, дорогая, где твоя всегда улыбающаяся мордашка? – запричитала Гризельда, придерживая руками разлетающиеся завитки волос незаконченной прически. – Какая новость исказила милые черты? Что омрачило настроение моей жёнушки?

– Всё летит к чёрту! – в сердцах выругалась Эмма, рухнув в завопившее от тяжести тела мягкое кресло. – Кажется, мы переборщили с сектором «Эр» и «Зелёным Коридором»!

– Ничего страшного, – успокоила Гризельда, обняв толстую шею «Пончика». – Ты же знаешь аксиому: всё, что плохо им, хорошо нам!

– Не-ет! – заорала Эмма. Её всегда смирно-слащавый голос взвился до небес. – Ты не понимаешь, Гризли! Этим придуркам-зелёнокоридоровцам дали понять, что эровцы теперь их заклятые враги. Но никто не ожидал от них такой безумной реакции! Теперь эти ослы наполнили топливозаправщик под завязку и хотят подпалить сектор «Эр»!

– Ну, что же, затея неплохая, моя Булочка, – выдала Гризельда, целуя жену в потный лоб. – Мы не будем остужать их запальчивость.

– Сейчас не до шуток! Неужели ты не понимаешь, что, если они подожгут один терминал, огонь распространится на все остальные! Сгорим мы все! В том числе и твоя «Булочка» подрумянится! И всему Вермиру наступит конец!

– Я уверена, Администратор Аэропорта этого не допустит! – заявила Гризельда. – Он всемогущий… Что такое?!

Эмма неожиданно захохотала. Тряслись толстые щёки, ходило ходуном всё тело. На глазах выступили слёзы:

– Администратор!.. Аэропорта!.. Всех спасёт!.. Он у нас вместо всесильного божества! – неудержимые приступы смеха «Пончика» переходили в истерический припадок. – Ты хотя бы… Ты хоть знаешь его в лицо?! Ты так до сих пор ничего и не поняла! Тебе подсказать, кто это – АА?

Гризельда отступила назад и наткнулась спиной на холодную стену будуара. Её будто ледяным душем окатило: она внезапно всё поняла и с ужасом смотрела на корчащуюся от смеха супругу.

– Ты?! Ты – тот самый АА?! Не-ет! Нет, я не верю! Ты же просто Эмма. Моя милая толстушка-простушка Эмма…

– Кто-то должен был взять на себя эту ответственность, – постепенно успокаиваясь, произнесла «толстушка-простушка». – Конечно, у меня много помощников администратора – они исполняют все мои указания, мне остаётся лишь держать всё под жёстким контролем. При этом никто их них не знает меня в лицо, считая АА неким божеством, сверхчеловеком… Однако этот гнёт власти и возможность повелевать жизнями подчинённых – тяжёлое и опасное бремя. И я несу этот груз на своих плечах уже долгие годы – он достался мне после кончины предыдущего Администратора – моего обожаемого родственника Джорджа Ракшильда. Ты, конечно, помнишь его железную волю?

– Эм-м-ма! – произнесли онемевшие губы Гризельды. – Эмма, ты ли это? Почему ни словечка не обронила об этом? Как могла столько времени утаивать такое от меня? Мы же супруги!

Женщина завозилась в кресле, поправляя короткое платье горничной и натягивая на лицо обычную маску недалёкой прислуги. Взгляд опять стал покорным и услужливым, пухлые губы свернулись колечком, и весь вид Эммы как бы говорил: «Ну что вы от меня, заурядной глупышки, хотите? Мне лучше не открывать рта, чтобы не сморозить какую-нибудь несусветную чушь».

– А-а, я поняла! – лицо Гризельды прояснилось. – Ты так горячо любишь меня, малышка! И скрывала свою высокую должность, чтобы не обременять супругу лишними проблемами! Бедненький мой Пупсик!

«Пупсик» между тем выбрался из кресла и молча кивал, спрятавшись за глупой улыбкой. Это снова была прежняя добрая Эмма. Гризельда даже хотела, как обычно, дать ей очередное распоряжение, но передумала и сама принесла из мини-бара бутылку «пассажирского люкс». Торжественно водрузив её на стол, она тряхнула кудрями и, наливая две рюмки, провозгласила:

– Давай выпьем за…

– О! У вас сегодня выдержанный – «пассажирский люкс»! – раздался голос от дверей. – По какому поводу?

Гризельда с кислой миной обернулась. В комнату вкатилась сморщенная картофелина в мятом красном платке, завязанном под подбородком тугим узлом. С вожделением глядя на пыльную от времени бутылку и втягивая длинным носом аромат старого коньяка, она затараторила:

– Пардон, дверь была открыта нараспашку, и запах... Запах привёл меня прямо сюда!

Гризельда со вздохом достала третью рюмку и наполнила не без сожаления:

– У вас отменный нюх, фрау Билиния, рейс 4805. Вы как раз вовремя. Но позвольте всё-таки узнать истинную причину вашего прихода.

Старуха сглотнула, поглядывая на рюмку. Затем встрепенулась:

– Я лишь хотела поделиться с вами новостью. Сегодня видела наших доблестных охранников в совершенно непотребном виде – заявились с лётного поля. Похожи на кротов после земляных работ – все в глине, грязные, потные. И жутко злые, будто кто-то вывел их из себя. Я спросила: «Что случилось, мальчики?» А они огрызнулись: «Мы не мальчики!..» Тут я возьми и спроси: «А кто же вы?..» И Йозеф, рейс 011, сделал такие огромные глаза и ляпнул…

Гризельда резко выпрямилась:

– Что? Что он сказал?

– Он выдал что-то странное. «Мы не мальчики, мы уже большие… Большие болваны. Только что мы навсегда потеряли «Чёрную смерть», которая уже много лет поддерживала порядок на взлётно-посадочной полосе. И ещё нас заставили хоронить старика-шлемоносца. И вдобавок мы бежали от безрейсового – чернявого мальчишки, которого вы хотели усыновить. Потому что он совсем сбрендил, и у него был пистолет». Из безумной речи Йози я ровным счётом ничего не поняла.

Гризельда и Эмма переглянулись и вскочили, задевая стол:

– Наш беспилотник! Славочка! Катастрофа!

Билиния махнула рукой и подхватила свою рюмку:

– Ах, всё это пустое! Давайте сначала выпьем, пока не расплескали драгоценное содержимое рюмок…

– Фрау Билиния, вам совсем не захочется выпивать, когда узнаете, что из нашего драгоценного Верхнего Мира хотят сделать одно из отделений ада! – заголосила Гризельда. – По крайней мере, здесь, возможно, скоро будет так же жарко!

Билиния невозмутимо поднесла рюмку к сморщенным губам:

– Ох, мои дорогие, мы в этом мире уже столько нагрешили, что выбора на том свете всё равно не будет. И, если мы сами не идём в ад, то он придёт за нами… Вот за это и выпьем!

Две супруги заворожённо следили за тем, как коричневая жидкость медленно заливается в глотку старухи. Вслед за коньяком туда же отправилась шоколадная конфета с начинкой. Эмма и Гризельда пожали плечами и тоже выпили. Эмма с шумом втянула носом воздух и заметила:

– Всё это замечательно, однако совсем скоро действительно может запахнуть жареным. Нам было мало того, что имеем, и мы захотели большего. Однако теперь можем потерять всё! Конечно, мы не могли поступить по-другому, но…

– Во всём виноваты эти тупые зелёнокоридоровцы, – резюмировала Гризельда. – Мы же просто кинули им пробный камешек. А они замахнулись целой скалой!

– Какая скала? – прошамкала Билиния, дожёвывая конфету. – О чём речь?

– Речь идёт о полном «бидоне», который выдвигается к сектору «Эр», – нарочито небрежно обронила Эмма.

Сморщенная картофелина почувствовала неладное и поднялась, делая шаг к выходу. В мутном взгляде мелькнула тревога. Гризельда всплеснула руками и по слогам, как учительница непонятливым ученикам, выдала:

– «Зе-лё-ный Ко-ри-дор» е-дет на топ-ли-во-за-прав-щи-ке, что-бы под-жечь сек-тор «Эр»! С ним сго-рим и мы! Яс-но?!

– Моя фабрика! – заметалась Билиния. – Моя квартира! Мои конфеты! Всё пропадёт… Это ваше «разделяй и властвуй», чтоб вам пусто было! Будь она проклята, ваша жадность!

– Наша жадность, мадам, – поправила Эмма. – Наша. В крупном деле всегда присутствует элемент риска. Без этого большой бизнес не принесёт нужного результата. Просто мы слишком сильно сжали пружину, вот она и лопнула.

– И пр-рямо нам по лбу! – взрыкнула Билиния, затягивая узел на развязавшемся платке. – Этой пружиной! Теперь все обитатели Верхнего Мира превратятся в…

– Уже поздно, – выдавила Гризельда. – Теперь бесполезно что-либо менять. Плевать на население Вермира, пусть они пропадают! Но мы-то должны спастись! На лётное поле! В любой из брошенных самолётов! Нет! На диспетчерскую вышку! Туда пламя, надеюсь, не достанет!


(продолжение следует)