Между слоями -1

                АНДРЕЙ

        Суета большого аэропорта навевала на меня грусть. Грусть от так быстро закончившихся двух отпускных недель, которые я провёл хоть и в одиночестве, поскольку моя половина не смогла оформить отпуск на своей работе под «горящую путёвку» в Анталию, но полных солнца, моря и полной беззаботности. В этой залитой горячим, южным солнцем стране из моей головы разом вылетели заботы, проблемы и весь ментальный мусор нашего чертового времени, когда не знаешь, что день грядущий тебе готовит.
-       Сделайте, пожалуйста, чёрный кофе! - попросил я бармена, отдавая ему последние не потраченные мною турецкие лиры, в очередной раз дивясь дикому ценнику в аэропортах.
        Присев с чашкой у столика, который был расположен впритык к большому панорамному окну, выходящему на лётное поле, я стал смотреть на самолёты,  напоминавших мне больших серебристых рыб. До объявления посадки оставались какие то минуты. С обратным рейсом мне повезло. Сюда я добирался нашим «Аэрофлотом», который в силу известных обстоятельств и закрытых аэропортов юга России при следовании в Турецкую республику вынужден был делать большой круг через воздушное пространство Казахстана. Обратный полет будет выполнять компания , имеющая право пролёта воздушным коридором через территорию Европы, так что согласно расписанию путешествие  до родного Петербурга у меня займёт около четырёх часов вместо шести. Это не могло не радовать, учитывая малую комфортность чартеров, снующих в период курортного сезона между нашей северной столицей и турецким побережьем на манер извозчиков, сжигая оставшийся небольшой моторесурс взятых в аренду бортов.
-     Рassengers on the flight to St. Petersburg are kindly requested to board! - на ломанном английском произнесла диспетчер.
      Одновременно на большом табло находящегося недалеко от меня выхода загорелся номер моего рейса. Бросив ещё один взгляд на лётное поле, я подхватил свою сумку и пошёл на посадку. Поскольку отдыхать в этот раз мне довелось одному, то вещей я взял с собой самый необходимый минимум, которого мне вполне хватило на неделю с небольшим проживания в отеле. Отсутствие багажа, который был неизменным спутником наших совместных с женой путешествий, позволяло экономить время после приземления. Обычно около часа мы тратили на ожидание заветного своего кофра, который следовало ещё распознать под защитной плёнкой среди множества его собратьев, едущих по резиновой ленте транспортёра.
       У выхода на посадку уже сформировалась очередь из соотечественников, которые, несмотря на то, что неторопливые турецкие служащие аэропорта ещё даже не появились за своими стойками для сверки паспортов и посадочных талонов, уже находились в обычном предполётном волнении, вытягивая шеи и озираясь то на табло с номером рейса, то в поисках медлительных проверяющих. Я не стал увеличивать этот поток страждущих поскорее добраться до самолётного чрева и присел на свободное кресло неподалёку в этом же секторе зала ожидания. С учётом моего туристического опыта спешить на посадку не следовало, место моё, зафиксированное в посадочном талоне, никуда не денется. Да, впрочем, с учётом моего одиночества, мне совершенно безразлично на каком именно месте я буду скучать четыре часа полёта. Отметив большое количество маленьких детей, которых доставали как обычно своей мелочной опекой неугомонные родители, я поморщился, предположив, что в салоне непременно попадётся ребёнок, который несмотря на потуги сопровождающих, непременно весь полет будет заходиться истошным плачем, и его так и не удаться унять до самой посадки. Однако, припомнив, что при себе у меня есть плотные беспроводные наушники, я отогнал эту мысль. Объем находящихся в памяти телефона музыкальных композиций и аудиокниг с лихом покрывал полётное время.
      Наконец то суетящаяся толпа иссякла, и я практически последним подошёл к стойке. Густо накрашенная девица, равнодушно глянув на меня, просканировала посадочный талон и сунула его в мой паспорт. Я неспешно проследовал по длинному посадочному рукаву, нырнул в овал входной двери, где опять-таки предъявил таким же, как и предыдущая, девицам в очередной раз свой посадник и, повинуясь их жесту, проследовал в заднюю часть салона. Как я и предполагал салон уже был спокоен, так как улеглась неизбежная в тесноте эконом-класса стандартного Айрбаса суета и толкотня, связанная с поиском мест и раскладкой многочисленной ручной клади по полкам. В последнее время летающие старались впихнуть в эту кладь максимум своего барахла, так что практически все пространство полок уже было занято. Не мудрствуя лукаво, я затолкнул свою сумку под сиденье, и сразу отыскав и защёлкнув ремень безопасности, воткнул в уши горошины наушников, включил случайный выбор мелодий и под их аккомпанемент стал наблюдать неизбежную предполётную процедуру демонстрации бортпроводниками правил пользования кислородными масками и спасательными жилетами.

       Попетляв, как обычно, по разметке лётного поля, самолёт выкатился в начало взлетно-посадочной полосы и замер, выжидая своей очереди на взлёт. Моторы загудели, переходя на форсаж, все быстрее и быстрее застучали колеса шасси по стыкам бетонных плит. Самолёт в апогее «скорости принятия решения» приподнялся на кончиках напрягшихся крыльев и оторвался от гостеприимной турецкой земли.

       Шёл третий час полёта. Мерно гудели двигатели. Пассажиры уже закончили своё суетное движение по салону в оба конца, где находились туалетные кабины, уже были развезены традиционные напитки. С учётом новой политики авиакомпаний, экономивших буквально на всем, ждать какого-то обеда или перекуса не приходилось. Правда, можно было приобрести за свой счёт какие-то шоколадки булочки, кофе и прочую ерунду. Однако ценник на неё был выше аэропортного, соответствуя высоте полёта.
      За все это время я перепробовал все игры, доступные мне на гаджете в оффлайне и сейчас, экономя заряд, просто слушал музыку. Ведь с учётом того, что шли мы по графику, скоро пилот объявит о снижении, а там пережив неизбежные волнительные минуты, связанные с заходом на посадку в родное Пулково, можно считать себя уже дома и , выведя телефон из полётного режима, звонить жене, которая должна встречать меня на нашем авто.
-     Our plane is starting to descend and will land in twenty minutes...- прошепелявил динамик голосом пилота, как будто рот у него был набит горячей кашей.
     Меня всегда удивляло, как пилоты всех компаний умудряются коверкать до неузнаваемости простые английские фразы. Создавалось впечатление, что языка они не знают вовсе, а читают текст с бумажки, написанный по английски на своём родном языке.
     Уши, как обычно немного заложило, когда самолёт начал снижение, так что пришлось сглатывать, убирая эту заложенность. Замелькал в иллюминаторе кисель облаков, после которого стало видно землю. Стояло лето, везде была зелень, уступающая конечно по яркости южной, однако ж при виде её меня охватило сладкое чувство, которое каждый раз я испытываю возвращаясь Питер.
     По мере снижения скоро станут видны  дома, дороги, по которым снуют автомобили. Процедура привычная, однако каждый раз не менее волнительная, наверное из-за того, что большинство аварий случается именно в процессе взлёта и посадки.
      Место мне досталось около иллюминатора, хотя я на этом при регистрации не настаивал, так что процесс приземления разворачивался перед моими глазами. Вот поползли из своих пазов закрылки, тормозя скорость самолёта, бухнули выходя из своих гондол шасси. Внизу тянулись уже предместья Петербурга, на горизонте искрилась гладь Финского залива.
      Но что это?! Закрылки опять встают в лётное положение, двигатели резко переходят на форсаж, самолёт заваливается в крен глубокого виража. Уши закладывает напрочь, поэтому разобрать, что там шепелявит в динамиках голос пилота нет никакой возможности. Ясно, что наш борт по какой-то причине уходит на второй круг! А что это за причина, черт его знает! Я чувствую, как у меня все холодеет внутри. Думаю, что и у всех пассажиров похожее чувство. Но пока эмоции ни у кого ещё не выплеснулись наружу. Нет ещё самого страшного, что может произойти - паники! Не дай Бог! Тогда вся эта сотня людей, пристёгнутая к своим креслам, станет неуправляемой. Я лично такого, слава Богу, не наблюдал, но читать об этом и видеть  видеоролики в интернете доводилось!
       Раздаётся гулкий удар по корпусу, сердце моё заходится в бешеном аллюре. Неужели все?!! Сейчас несколько мгновений и страшный удар о землю! А дальше чернота! Я подавляю желание вскочить и куда то бежать. Но слышу как в салоне поднимается гомон, начинается то, чего я так опасался. Хотя, какая теперь уже разница! Самолёт сильно трясёт, остаётся удивляться, как он не развалится от этих судорог. Хочется закрыть глаза, но адреналин бушует в крови, я смотрю в окно как заворожённый. Самолёт хоть и трясётся, но продолжает лететь, даже с небольшим набором высоты. Чувствуется, что он с большим трудом заходит в вираж и направляется в сторону моря... Что?! Тянет на вынужденную?! Залив мелкий, в принципе это возможно... Я застывшими глазами смотрю в окно. Сколько до развязки? Минута, две, десять....

                продолжение следует