Индия. Из Манали в Ладак

1. Из Манали в Лех

После Наггара мы поехали в Манали. Дорога очень живописная, проходит через маленькие деревушки вдоль реки Беас и занимает не более часа. При въезде в Манали поразили деодаровые леса. Как много сохранилось здесь могучих деодаров, даже в центре, около автовокзала. Выйдя с автобуса, мы были атакованы целой толпой индусов, предлагавших всевозможные отели и гестхаусы. Выбрали скромного молодого человека, который предложил недорогой отель Green Land по 200 рупий за номер. Выбор себя оправдал,  это оказался очень чистый, со вкусом оформленный отель. Поразило, что в комнатах даже были шкафы для одежды, стулья и трюмо из натурального дерева. Обычно в дешевых отелях Индии редко встретишь не то, чтобы шкафы, но даже элементарные крючки, куда можно повесить одежду. Сами индусы не обременяют себя излишним багажом во время путешествий, особенно одеждой. Мы были приветливо встречены персоналом гостиницы, когда же они увидели наши русские паспорта, радости их не было предела. С чем это связано, мы узнали позже. Пока же быстро скинув вещи, мы отправились в город, чтобы поскорее разузнать, как уехать дальше в Лех. Было 21 мая, на автостанции нас огорчили, сказав, что рейсовый автобус начнет ходить только в начале июня. Сейчас же говорят – ловите такси. Это прозвучало как неуместная шутка, на дворе вечер, а тебе советуют ловить такси, причем не куда-то в ближайшую деревню, а в Лех, до которого дорога минимум занимает сутки и проходит через перевалы высотой более пяти тысяч метров. Выходи на трассу и начинай голосовать, кто подбросит до Каракорума. Оказалось, не нужно понимать все буквально. Такси – это джипы, которые отправляют туристические агентства в Лех, когда набирается достаточное количество желающих туда поехать. Поэтому, почти во всех турагентствах  Манали можно увидеть объявления “Такси в Лех”, цены очень разнятся от 1000 до 1800 рупий. Но главная проблема была в другом, оказывается перевал Ротанг открылся всего 3 дня назад и первая колонна машин уже ушла в Лех. Джипы-такси не ездят в Лех по одиночке.  Вдруг, что случится в дороге, некому будет помочь. Лишь когда набираются пассажиры на 5-10 машин, отправляют следующую группу. В итоге, люди купившие билет вынуждены ждать от 2 до 5 дней, пока наберется достаточное количество пассажиров. Нам, конечно же, хотелось уехать поскорее, мы заплатили деньги в том агентстве, которое обещало увезти нас вечером следующего дня. Но гарантий, что точно уедем в этот срок, никто не дал. Помимо того, чтобы набралась группа, нужно учитывать погодные условия, если пойдет снег, то перевал опять закроют. В надежде, что нам повезет уехать вовремя, мы возвращались в свой отель. На лужайке за столиком у отеля сидел пожилой мужчина и читал газету. Он поприветствовал нас, спросил, не мы ли новые постояльцы из России, а дальше заговорил с нами на чистом русском языке. Оказалось, он хозяин этого отеля и другого, что находится напротив и называется Тибет. Сам он родом из Ладака, но давно уехал оттуда. В молодости жил в Чандигархе, где долгое время возглавлял общество русско-индийской дружбы. Вышел на пенсию, скопил денег, построил два отеля в Манали, где сейчас работают его дети. Имени его мы не запомнили, оно было очень длинным, но так как он пенджабец и в его имени присутствует приставка Сингх, стали его звать так. Мы посидели с ним, поговорили. Правда скоро перешли на английский, так как Сингх переживал, что забыл все русские слова. На следующий день он вызвался быть нашим гидом по Манали после обеда.

Утром сын Сингха пришел и сказал, что экскурсия состоится на час позже намеченного, пока же посоветовал нам самим осмотреть старые храмы города. Мы отправились в ближайший храм Хадимбы, женского божества – аналога индийской Кали. Храм находится в деодаровом парке, это любимое место отдыха приезжих и местных жителей. Не успели зайти в парк, как со всех сторон нас окружили дети с пушистыми кроликами на руках и умоляли сфотографироваться с их питомцами за 5 рупий. Вдоль всех дорожек парка развешены национальные костюмы и множество ярких шалей долины Кулу, мы подумали сначала, что все это продается. Нет, местные жители тоже выставляют свои одежды для фото, за которое просят 20-30 рупий. По парку чинно гуляют белые и пестрые яки, тщательно расчесанные и ухоженные, с ними тоже фотографируются туристы. Сам храм Хадимбы небольшое деревянное здание с трехъярусной крышей, построен в 1553 году. Безусловно, за эти годы он многократно обновлялся, но форма здания осталась прежней. Глядя на храм, думаешь, поставь его в какой-нибудь русский музей деревянного зодчества и никто не скажет, что он из Индии. В долине Кулу, да и во всем штате Химачал Прадеш много деревянных храмов и домов, которые очень напоминают русские. У входа в храм Хадимбы постоянно очередь, пуджы проводятся беспрестанно. Внутри очень темно и тесно, толпа сзади подпирает, так что разглядеть что-либо трудно. Как и в других храмах, стоят большие серебряные носилки с божествами, закрытыми темной бархатной тканью.
 
После храма мы отправились в музей Манали. На карте города значился еще “первый храм”, он лежал как раз на нашем пути в музей. Описание гласило, что первый храм – это самый старый храм Манали, мы решили его обязательно посетить. Каково же было наше удивление, когда мы подошли к тому месту, где висела табличка “первый храм”. Это был огромный, старый деодар, у ствола стоял большой алтарь. На ветках дерева, чего только ни висело: куски дорогой ткани,  всевозможные украшения и бусы, трезубцы Шивы, красные покрывала божеств с вышитым “ом” и многое другое. На мощный ствол дерева приколочены черепа буйволов с большими рогами. Сразу вспомнились легенды про Трифона Вятского, что срубил четырехсотлетнюю ель, которой поклонялись уральские зыряне и вогулы, несли ей подношения: ткани парчовые, пушнину, золото, монеты. Интересно, а если бы не срубил Трифон эту ель четыреста лет назад, как теперь бы она выглядела? Может так же как “первый храм” Манали? Поразительная черта индусов сохранять все верования, что когда-либо были на их земле.  Индия – музей всех религий. У нас бы, скорее всего, священная ель стояла сейчас всеми забытая, ведь никто уже толком не помнит, что когда-то пермской земле жили вогулы, зыряне и была у них целая страна, которая загадочно называлась “чудь белоглазая”. А ведь все это было в то же самое время, когда строился храм Хадимбы в Манали. В долине Кулу и Манали священные деодары почитают до сих пор, хотя они никак не связаны с индуизмом.

Музей Манали не произвел на нас должного впечатления. Ему принадлежит большое двухэтажное здание, но все экспонаты сейчас размещены в нескольких комнатах, в остальных помещениях сувенирные лавки и рестораны. У индусов странная градация оценки музеев, несколько раз сама слышала такие высказывания: “Музей понравился, там хороший ресторан, вкусно поели”. Нормальный человек обычно идет в музей не за этим, но в Индии, где в больших городах мало тихих, уединенных мест, люди ходят отдыхать на весь день не только в парки, но и в музеи. Когда при музее Рерихов в Наггаре открыли ресторан, было много споров по поводу, что при посещении музея люди должны получать пищу духовную, а не телесную. Но в индийской ментальности оба понятия идут вместе, тут уж ничего не поделаешь.
После осмотра музея мы отправились пешком в другую часть города, где на высоком холме разместился храм первочеловека Ману. По легендам, именно здесь в Гималаях оказался первый человек Ману после стихийного бедствия, потрясшего землю, здесь он медитировал, поселился и отсюда пошло все человечество. Как все это созвучно легенде о Ное. Может остатки ковчега стоит искать здесь, у перевала Ротанг? Поселение Манали было названо в честь первочеловека Ману. Дорога все шла в гору, подниматься становилось труднее. Удивительно, что узенькие улочки сплошь застроенным лавочками, где торгуют шикарными шалями долины Кулу. Шали очень разнообразны, обычно это толстая шерстяная ткань черного или белого цвета, размером где-то 1,5 на 1 метр, сплошь покрытая вышивкой. Всевозможные орнаменты: большие и маленькие цветы, древние символы жителей долин Кулу, Лахула, Спити. Было и несколько шалей сплошь вышитых узором свастики. Цены на такие произведения искусства по индийским меркам не дешевые от 2 до 15 тысяч рупий. Но есть и местный секонд хэнд (обычно он располагается при прачечных), где можно купить старую шаль всего за 500-800 рупий. Сам храм Ману не произвел большого впечатления. Это большой, недавно отстроенный храм. Понравились лишь старые маленькие каменные храмы, которые стоят на пути как указатели к нему, в них сохранился дух старины. Возвращаясь обратно, чуть не заблудились в хитросплетениях местных улиц, нет никаких указателей и пешеходных тротуаров, пришлось идти по дороге вместе с джипами. Похоже, джипы в Манали главное средство передвижения, мы пробирались через целую пробку, где стояли одни джипы. Вернулись в отель и вздохнули с облегчением, здесь так тихо и много зелени, лужайка, цветники.

В назначенное время Сингх ждал нас, как и прежде сидя за столиком с газетой. Он сказал, что поведет нас по буддийским храмам Манали. Выйдя в центр города, мы опять оказались в гуще народа. Удивительно, многие местные жители не просто приветствовали нашего проводника, они низко кланялись и касались его стоп. Приветствовали Сингха как святого, делая падамаскар. Когда первый юноша, коснулся его стоп, моя подруга Людмила заметила: “Похоже наш хозяин отеля очень важная персона”. Сингх с улыбкой посмотрел на нее. Я сказала: “Он понимает по-русски”. Для Людмилы это было полной неожиданностью, в предыдущий вечер её не было с нами, она не знала, что Сингх изучал  русский язык. На всем протяжении пути он никак не показывал, что знает русский и понимает, о чем мы говорим. В подтверждение Сингх сказал пару фраз на русском и опять перешел на английский. Мы подошли к первому буддийскому храму, этот храм построен тибетскими беженцами в конце 60-х. В храме было многолюдно, женщины в традиционных тибетских сарафанах и полосатых фартуках сидели прямо во дворе, неторопливо вращая свои молитвенные барабаны. Мы немного постояли у входа, осмотрели храм. Далее пошли во второй буддийский храм. Он относится к гималайской традиции, сюда ходят буддисты Ладака, Лахула, Спити, гималайских народностей, исповедующих буддизм. Храм очень оригинален, росписи на ступах, внутреннее убранство, все выполнено в своей особой манере. Это был храм Сингха,  здесь нас встретили как родных. Напоили соленым тибетским чаем с маслом яка, показали священные буддийские тексты и другие реликвии. Когда мы проходили мимо места, где сидит настоятель во время богослужения, Сингх сказал довольно интригующую фразу: “Я сам несколько раз сидел здесь, заменяя настоятеля во время его отсутствия”. Как странно, пенджабец из Ладака, руководитель общества русско-индийской дружбы, отец большого семейства, хозяин гостиниц заменяет настоятеля храма и руководит службой во время отсутствия настоятеля. Как это понять, когда при храме живет достаточное количество монахов. Как светский человек со стороны может прийти и руководить ими? Все это так и осталось для нас загадкой, но то, что Сингх очень уважаемый человек в храме и во всем Манали, это факт. Вместе с тем, он настолько прост в общении и настолько скромен, что, глядя на него, никогда не скажешь, что это важная персона.

Такси должно было приехать за нами в 2 часа ночи. Вечером мы еще посидели на лужайке с Сингхом, в небе сверкали молнии, гремел гром. Мы беспокоились, что будет, если гроза застанет нас на перевале или выпадет снег, и утром мы не сможем проехать. Сингх с мягкой улыбкой смотрел на нас: “Вы не о том беспокоитесь, лучше подумайте о своем здоровье, как вы перенесете перевалы. Не тратьте энергию на пустые волнения”. Его слова оказались пророческими, когда мы ехали через перевал, грозы уже в помине не было, а вот о здоровье следовало бы позаботиться получше, хотя бы просто выспаться перед дорогой. В два часа ночи прибыл джип. Мы вышли на улицу под проливной дождь. Загрузили вещи, сели в машину. На переднем сидении уже был пассажир, тибетский монах, лама. Это была приятная неожиданность для нас. Что ж, можно не беспокоиться о том, что джип сорвется в пропасть в горах, лама помолится за устранение препятствий в пути. Дальше мы поехали по отелям, собирать туристов. К нам в машину сели двое французов и двое израильтян. После чего джип прибыл на место сбора колонны, отправляющейся в Лех. Там мы ждали почти три часа, пока все машины заполнятся. Эти три часа были сущим кошмаром. Надо было охранять свои места в джипе, и отбиваться от наглых турагентов, которые так и норовили запихать еще людей в наш в джип. В итоге, при упорном сопротивлении всей нашей интернациональной команды, к нам подсадили всего лишь одного индуса, и вместе с водителем нас стало десять человек, тогда как в другие машины умудрились напихать по 12-15 человек. Обиднее всего было то, что мы так бездарно потратили время, зачем нужно было забирать нас из отеля в 2 часа ночи, когда из Манали мы выехали только в 6 часов утра. А каково водителю, которому предстоит столь долгий и трудный путь не спать еще одну ночь из-за бездарности организаторов поездки? Правда, в Индии к такому бардаку все давно привыкли. Слава Богу, дождь прекратился, и вереница джипов отправилась в сторону перевала Ротанг. Эта была наша первая поездка в столь высокие горы, мы слабо представляли, что ждет нас впереди. Машины стали набирать высоту, дорога пошла серпантином, чем выше мы поднимались, тем больше снега было вокруг. Снег был ослепительно белый, свежий, еще совсем нетронутый, он выпал ночью во время грозы. Кроме нашей колонны из восьми джипов на дороге не было никого. На каждом изгибе дороги наша растянувшаяся колонна просматривалась очень хорошо. Кое-где на склонах гор мощные водопады пробивали себе путь сквозь сугробы. Свежий снег и мощные потоки воды смотрелись изумительно в лучах утреннего солнца. Дух захватывало от высоты, вокруг ни души, только палатки дорожных рабочих и кочевников, просевшие под снегом. Интересно было проезжать сам ледник, громадная толща еще не растаявшего льда, которую на участке трассы как объяснил водитель, рабочие долбили вручную, а лед оттаскивали грейдером. Какая нечеловечески тяжелая работа да еще на высоте, при таком холоде. Экскаваторы и грейдеры стояли на обочине дороги, тоже засыпанные снегом. Джип шел по скользкой жиже, в который превратился снег, царапая днищем и боками о лед. Резкий звук заставлял вздрагивать и напрягал нервы, но все наши страхи были безосновательны. Как стало ясно позже, гораздо страшнее те перевалы, где нет снега и льда, которые выглядят совсем мирно, но именно там, на высоте более пяти тысяч метров начинаешь понимать, что такое настоящая высота.

Спустившись с Ротанга, мы оказались в живописной долине, которая тянется до Кейлонга, вдоль течения реки Бхага. Конец мая, на тополях еще только появились листья, свежая нежная зелень, омытая дождем, яркая, еще не выгоревшая трава, все это воспринималось как рай после суровых снежных высот. Проехали Кейлонг, небо опять затянуло, пошел дождь. В окрестностях Кейлонга на склонах гор живописно разместились небольшие монастыри. Дальше местность становится все более суровой, растительность исчезает, машина стремительно набирает высоту. Последний населенный пункт перед бескрайней горной пустыней – Дарча. Это маленькая деревушка с покосившимися деревянными домами и кафешками. Здесь нам пришлось стоять довольно долго, так как тут находится первый полицейский пост по проверке документов, где нужно было заполнить целую кипу бумаг о себе, цели поездки, паспортным данным. Потом еще было около 6-7 таких постов, где бюрократическая процедура заполнения бумажек повторялась вновь и вновь. Занятие не из приятных, выходишь из машины, голова раскалывается, вместо того, чтобы прогуляться и отдохнуть надо заполнять какие-то анкеты замерзшими пальцами. Был такой забавный момент, каким-то непостижимым образом моя мама перепутала свою анкету с израильским юношей. Парнишка подает свою анкету, офицер читает и безучастным голосом спрашивает: “Вам и в самом деле 65 лет? Как вы хорошо выглядите”. Молодой человек в недоумении берет анкету, говорит “ой, это не моя” и ищет свою. Потом он всю дорогу смеялся, что отныне целью его жизни будет - сохраниться таким как он есть сейчас до 65 лет.

Все снежные вершины закончились вскоре после Дарчи. Дальше пошла однообразная дорога среди голых бурых скал, вот здесь-то и затаились самые высокие и грозные перевалы, где всем пришлось нелегко. После преодоления одного такого перевала даже сам водитель вышел из джипа и просто лег на землю. Мы последовали его примеру, но легче не стало. Долго лежать не пришлось, было холодно и ветрено. Водитель оказался веселым, общительным парнем. Он сам родом из Бутана. Но там не было работы, по контракту он приехал работать в Манали, возить людей в Лех. Когда мы с ужасом смотрели на дорогу, по которой ехали, он смеялся, говорил, что эта дорога прямо автобан по сравнению с дорогами Бутана, там бы мы сразу от страха умерли. Водителю тоже не легко дался этот рейс, во-первых, у него не было замены, всю дорогу он ехал один (но это в порядке вещей в Индии), во-вторых, ему позвонили всего лишь за несколько часов до выезда и сказали, что он едет. В это время наш водитель гулял на свадьбе у друга, и хоть в Индии свадьбы безалкогольные, садиться за руль после праздничного пира и ему было тяжело. К тому же это была его первая поездка в Лех после долгого зимнего перерыва. На высоте водитель несколько раз останавливался и отдыхал, так что француз, сидевший рядом с ним, вызвался помочь, сказав, что имеет опыт вождения в Альпах. Потом они так и ехали попеременно, водитель давал возможность порулить французу на ровных, безопасных участках. Хорошо, что лама постоянно молился, это как-то успокаивало, особенно при смене водителя. На долгой стоянке в Дарче мы познакомились с ламой, он хорошо говорил по-английски и был очень приветливым. Оказалось, лама из того же монастыря Гоман Дацан в Карнатаке, где у нас много знакомых монахов. Лама высоко оценил бурятских монахов из России, сказал, что они очень образованные и хорошо учатся в монастыре. Сам же он ехал в Ладак на два года, читать лекции в буддийском университете Леха.

Ближе вечеру мы выехали на плато, ведь Ладак – это часть Тибетского нагорья, которое представляет собой большое высокогорное плато. Перед нами раскинулась бескрайняя равнина, тут уж наш водитель смог насладиться скоростью, мчался так, что дух захватывало. Удивительно, как он находил дорогу, ведь на плато не было никакой колеи. Но вот опять мы въехали в ущелье, и пошел подъем в гору, въезд на последний, самый суровый перевал Тангланг высотой 5328 метров. Снег падал большими хлопьями, дул пронизывающий ветер. Водитель показал нам вниз на перевернувшийся автобус в ущелье, который упал туда прошлой осенью и его так и не достали, зрелище не из приятных, особенно при столь зловещей погоде. На вершине перевала – маленький храм, зашли туда вместе с ламой. Он участливо спрашивает: “Как самочувствие?” Отвечаем: “Не важное”. Он качает головой, говорит: “У меня тоже”. Странно, но после общения с ламой нам как-то полегчало, и оставшаяся часть пути не казалась настолько изматывающей. Сначала мы не расслышали, как называется перевал, поняли, что Тангла, ведь Тагланг и Тангла очень созвучны. Стоим и думаем, Тангла ведь должна быть по пути в Лхасу, а не в Ладаке. Пока размышляли, нашему взору открылась изумительной красоты картина, на фоне темных туч и густого снега, падающего на нас, горизонт вдали начал светлеть и горы впереди окрасились в нежные голубо-розовые тона, как бы приглашая нас туда. В самом деле, картина Н.К.Рериха “Тангла”, да и только.
 
После перевала пошли очень интересные горные породы, они были окрашены в малахитово-коричневые тона, нигде больше я не видела таких зеленых гор. Пейзаж постоянно менялся. Вскоре на смену зеленым горам пришли желтые скалы, засыпанные песком. Они больше напоминали развалины древних городов, чем просто природные образования, но водитель не мог сказать, так ли это.

Глубокой ночью мы въехали в Лех, лама сердечно попрощался со всеми и вышел при въезде в город, как мы потом узнали, это был поселок Чокламсар, тибетское поселение, где и разместился буддийский университет. Мы же еще почти час ехали до города. Водитель проявил заботу обо всех иностранцах, спросив какой нам нужен отель с горячей водой и отоплением за 1500 рупий или без них за 200 рупий. Французы ушли в первый, мы с израильтянами во второй. Подъехали к отелю, на крыльцо вышла заспанная круглолицая девушка и приветствовала нас распевным “Джулей”. Джулей – это ладакское приветствие, в устах местных жителей оно звучит так радостно и жизнеутверждающе, что эта радость передается тебе. Даже если не знаешь других слов по-ладакски “джулей” выручит тебя везде и всегда, это и “спасибо”, и “пожалуйста”, и “можно войти” и т.д.

Постояльцев в отеле было совсем мало, в комнате, где мы разместились, мы были первыми жильцами, после долгого зимнего перерыва. Утром мы вышли на плоскую крышу отеля встретить рассвет, какая удивительная панорама, снежные горы сомкнулись плотным кольцом вокруг долины, где расположен Лех. И через эти горы мы проехали на машине, просто не верится, что такое возможно. Встретив рассвет, мы пошли знакомиться в Лехом, ведь у нас на весь Ладак было всего 5 дней.

2. Лех и окрестности            

Мы решили начать знакомство с Ладаком с посещения двух знаменитых монастырей Ше и Тикси. Несмотря на ранний час, хозяева нашей гостиницы всем семейством уже работали на небольшом участке за домом. Они показали нам, что садят бобы и горох. В Ладаке в конце мая - начале июня только начинается посадочный сезон. Лето здесь очень короткое, в середине августа нередко выпадает первый снег. Поэтому ассортимент выращиваемых культур крайне невелик. Прежде всего, традиционный ячмень основа жизни любого ладакца и тибетца, а также бобы, горох, реже картофель и морковь.

Первые лучи солнца окрашивали в нежно-розовый цвет огромные снежные вершины. Лех находится в небольшой долине, зажатой в снежные тиски величественных семитысячников. Днем, когда мы купили в одном из магазинов открытку с видом Леха с воздуха, то просто ужаснулись каким маленьким и беззащитным выглядит поселение на фоне гор-великанов со снежными шапками. Кажется, что в город можно попасть только по воздуху. Но ведь мы преодолели эти неприступные горы, пробрались через все перевалы на джипе и за сравнительно короткий срок, каких-нибудь 20 часов.
Город пробуждался к новому дню. Торговцы открывали свои лавки. Ладакские бабушки в замысловатых головных уборах, национальных сарафанах с массивными украшениями из бирюзы и серебра раскладывали прямо на тротуаре пучки с зеленью для продажи и разные мелкие украшения-обереги. Ладак утратил свою автономию в XVI веке, не устояв под натиском кашмирской армии, и с тех пор входит в состав королевства Кашмир. Вместе с тем,  отношения с захватчиками здесь складывались вполне мирно и добрососедски. Немногие кашмирцы рискнули переселиться со своих плодородных долин в эти плохо приспособленные для жизни места. Те смельчаки, что отважились на это, взяли в свои руки торговлю в Ладаке. Поэтому традиционно самые дорогие и престижные магазины в Лехе принадлежат кашмирцам. Администрация и чиновники в городе тоже родом из Кашмира. Вся же основная жизнь Леха идет по чисто ладакским канонам. В Ладаке, как нигде в других частях Тибета большой процент монахов среди мужской половины населения. Монахи смогли найти общий язык с захватчиками, так что кашмирцы помогли построить им в XVII веке два больших монастыря Хемис и Стогну.
 
Сама история Ладака тоже очень интересна. Несмотря на суровые, неприступные горы, невозможность заниматься земледелием из-за сурового климата, верховья Инда были заселены еще с незапамятных времен предками ладакцев – племенами кампа, которые занимались скотоводством и пасли здесь огромные стада яков. Две тысячи лет назад Кашмир был одним из главных буддийских центров древнего мира и паломники, шедшие из Индии через Кашмир на гору Кайлас основали в Ладаке первые монастыри. Наибольшего расцвета самобытная культура Ладака достигла в IX веке н.э., когда по всей долине Инда были построены крепости и монастыри. В это же время был построен и монастырь Ше, фрески которого считаются одними из самых древних в Ладаке. Буддизм процветал на этих землях почти тысячу лет, но местные жители исповедовали его древнюю форму Бон, где сохранялось много архаичных черт от шаманизма.

Лишь в конце XIV века буддисты школы Гелугпа, возглавляемые первым Далай-ламой пришли в Ладак. Вскоре у них появилось множество последователей среди местного населения, и они построили три огромных монастыря Тикси, Ликир, Спитук. С XV века основная масса ладакцев стала исповедовать буддизм Гелугпа, учение данное Цонкапой. Но монастыри Бона и ламы исповедающие “старый” буддизм остались. Сейчас Гелугпа и Бон мирно сосуществуют в Ладаке. Причем местные жители, побывав на утренней службе в буддийском храме, после нее без зазрения совести отправляются к ламе-оракулу традиции Бон попросить о здоровье и благополучии своих домочадцев. Мы слышали рассказы, что порой и сами монахи, следующие учению Цонкапы, могут совершить ритуал Бон, и это в порядке вещей в Ладаке, как дань уважения традициям предков. Такого взаимного проникновения и мирного сосуществования двух по сути противоположных учений не встретишь больше нигде в Тибете. Ведь Цонкапа, основатель школы Гелуг, известен как реформатор буддизма и борец с языческими проявлениями Бона. Вместе с тем, Бон сохранился в Ладаке в своем первозданном виде и именно сюда устремляются искатели мистических истин древнего архаического буддизма, стремящиеся познать состояние Бардо и постичь тибетскую книгу мертвых.
 
Однако целью нашей поездки не было познание традиции Бон, мы, прежде всего, хотели увидеть самые знаменитые монастыри Ладака, построенные монахами Гелугпа. Мы пришли на автовокзал Леха, это небольшая площадка между домами на окраине города, сплошь заставленная небольшими автобусами типа наших ПАЗиков и огромным количеством индийских джипов Sumo. На джипах в Ладаке можно доехать куда угодно и когда угодно, но цена будет раз в десять дороже, чем на рейсовом автобусе. Спросили, какой автобус идет до Тикси, нам показали на один из автобусов, куда активно шла посадка, причем в автобус грузились почти исключительно монахи. Уже на автовокзале заметили интересную деталь, лобовые стекла всех автобусов украшены портретом Бакулы Римпоче – верховного ламы Ладака. Сели в автобус, поехали. Монахи, особенно пожилые, с нескрываемым любопытством разглядывали нас. Жители Ладака просты и непосредственны как дети, они не стараются придать себе солидность и серьезность, жизнь их наполнена радостью и счастьем познания себя и окружающего мира. Кто-то из монахов спросил, куда мы едем, и тихо нараспев стал повторять: “Ше-е-е, Тикси-и-и”, видимо его позабавило наше произношение этих названий. Выехали за город, вскоре проехали оживленный квартал Чокламсар, заселенный беженцами из Тибета, нашедшими приют в Лехе.

Потом дома резко закончились и пошли прекрасные горные пейзажи и ни души вокруг. На высоком холме слева появился большой монастырь, мы кинулись к водителю с вопросом: “Ше, Тикси?” Монахи словно эхо вторили нам “Ше-е-е, Тикси-и-и?” и стали повторять наш вопрос на разные лады. Я с горечью подумала: “Вот ведь, монахи, а передразнивают нас”. Но они не передразнивали, а просто повторяли знакомые слова в новом для себя звучании, и, похоже, получали от этого удовольствие. Наш вопрос сам по себе был бессмысленным, это могло быть что-то одно, либо Ше, либо Тикси. Поэтому кто-то из монахов показывал, что надо срочно выходить, другие отрицательно мотали головами. Мы проехали эту остановку. Опять первозданная идиллия вокруг. Равнина, окаймленная горами со снежными вершинами без каких-либо признаков жизни. Вскоре на горизонте появился еще более величественный комплекс из белых зданий, живописно раскинувшихся на высоком холме. Мы опять кинулись к водителю с тем же вопросом: “Ше, Тикси?” Ситуация с монахами повторилась, кто-то говорил “Выходите”, другие удерживали за рукав – езжайте дальше. Как минимум половина автобуса повторяла за нами: “Ше, Тикси?”.  Вот ведь, монахи, а дразнятся как маленькие дети. Так мы проехали в итоге, и Ше, и Тикси! На следующей остановке автобуса, все монахи единодушно замотали головами, что нам пора выходить.

Мы вышли. Вдали на холме возвышался совсем небольшой монастырь. Впереди железный мост, украшенный разноцветными тибетскими флажками. Как и прежде, вокруг нет ни домов, ни людей. Оставалось только идти вперед, в монастырь, куда нас единодушно отправили все монахи из автобуса. Впереди неторопливо катил свои зелено-голубые воды великий Инд. Здесь в верховьях он совсем узкий, не то, что на равнине, где стоят развалины знаменитых древних городов Мохенджо-Даро и Хараппы. Железный мост неширокий, но довольно крепкий, по нему разрешено не только ходить пешеходам, но и проезжать мотоциклам. У входа на мост памятная табличка, которая гласит, что мост построен в 1980 году к приезду Далай-Ламы в Лех. Еще один точно такой же мост возведен в районе Чокламсара. Сразу вспомнилась книга Л.В.Шапошниковой “Великое путешествие”, описывающая ее поездку по следам экспедиции семьи Рерихов. Вот небольшой абзац из главы книги, посвященной Ладаку: “- Вы видели железный мост через Инд? – однажды спросил меня Таши Рабгиез. – Мы проходили с вами мимо него, когда шли в монастырь Ше. Так вот, в одном древнем пророчестве сказано, что, когда построят железный мост через Инд, наступит время Шамбалы. Вот оно и наступает”.

Видимо ламы в автобусе хотели, чтобы мы увидели именно это подтверждение пророчества, за что мы им очень благодарны. Весь мост густо увешан тибетскими флажками с символом коня счастья Чинтамани, несущего на своей спине три сияющие драгоценности. В одной связке находится пять флажков: желтый, красный, зеленый, синий, белый. Они символизируют пять стихий: землю, огонь, воздух, воду, эфир. Пройдя по мосту, мы направились к монастырю. Белое здание монастыря не такое большое как два пропущенных нами монастыря Ше и Тикси, живописно возвышалось на высоком холме. Через полчаса ходьбы мы подошли к крутой лестнице, ведущей к входу. День выдался на редкость жаркий, а ведь ночью мы мерзли под несколькими ватными одеялами в гостинице. Обливаясь потом, поднимаемся по бесконечным, крутым ступенькам с невеселыми мыслями. Сейчас дойдем до вершины, а нам от ворот поворот, скажут: “Женщин в монастырь не пускаем” или “Чего пришли, любопытные иностранки?” Немного отдышавшись, стучим в тяжелую, кованную дверь. Навстречу выходит приветливый монах, широко открывает двери, радостно пропуская нас вперед “Заходите, гости дорогие”. Он излучает столько теплоты и внимания, что все наши опасения растворяются сами собой. Наверное, у монаха есть и свои повседневные обязанности, но он почти час водит нас по всему монастырю, рассказывая, что обозначает та или иная  роспись на стене, буддийские иконы-танки, чем знаменит монастырь, и это для него не в тягость. Монастырь Стокна (Stakna Gompa) основан в период расцвета ладакского буддизма в X веке братом короля Намгьяла, который имел бутанские корни. Поэтому множество фресок и общее оформление храма выполнено в бутанской традиции. Больше лепного орнамента, витиевато изгибающихся змей-драконов по стенам и в алтарной части, чем в традиционных тибетских храмах. Название монастыря Стокна переводится с ладакского как “Нос Тигра”. Вообще в Ладаке любят такие названия “Пасть дракона”, “Рык снежного льва”, Йети и т.д. От посещения монастыря у нас остались самые теплые впечатления. Нам показали все, вплоть до кухни, где угостили соленым тибетским чаем. Может, экскурсия была и не сильно информативна, ведь наш гид знал не так много английских слов, но, то душевное тепло, что он нам подарил, глубоко тронуло. Уже на выходе, он как-то робко сказал, что нужно купить билеты по 20 рупий за посещение монастыря. Такие правила установило правительство Индии во всех монастырях Ладака, поэтому они все сейчас пускают туристов, и нам нечего опасаться, что двери какого-либо храма окажутся закрыты. Это радовало. Конечно, мы заплатили гораздо больше, чтобы деньги достались не только комитету по туризму, но и радушным монахам Стокны.            
Вернулись обратно на мост через Инд. Постояли, любуясь на чистые, неторопливые воды Инда. По мосту проехали на мотоцикле парень с девушкой, первые люди за все наше время путешествия к монастырю и обратно. На автобусной остановке почти час ждали автобус и поехали обратно в сторону к Леху.

Следующим объектом нашего посещения был монастырь Тикси. Сейчас мы уже точно знали, что такое монастырь Ше, а что монастырь Тикси и никто не смог бы нас переубедить, что мы ошибаемся. Монастырь Тикси – это огромный храмовый комплекс, живописно раскинувшийся на склонах большого холма. Как говорят ладакцы, архитектура монастыря Тикси послужила прообразом для возведения Поталы в Лхасе. Правда это или нет, сказать сложно, но монастырь, в самом деле, необычайно красив. От остановки автобуса еще два километра до монастыря. Монастырь настолько огромен, что зайдя в ворота, мы откровенно растерялись, не зная, по какой из тропинок подниматься вверх. Вокруг опять ни души, спросить не у кого. Рассудив, что центральный храм должен стоять на самой вершине и быть самым большим, мы решительно стали подниматься вверх. Посещение Стокны вдохновило нас, вселив уверенность, что и здесь мы сможем попасть к главной святыне. Из путеводителя мы знали, что здесь в Тикси находится самая большая фигура Будды Майтрейи и специально для нее построен двухэтажный храм. Храм Майтрейи был открыт. Монах у входа меланхолично продал нам билеты по 20 рупий и запустил внутрь, указав на боковую лестницу. Поднявшись по ней, мы оказались на втором этаже, прямо лицом к лицу с прекрасным златолицым Майтрейей с лазурными бровями и глазами. Взгляд его полуприкрытых веками глаз был отрешенным и одновременно проникал внутрь, наполняя душу покоем и умиротворением. Голову Майтрейи украшала золотая корона с изображением пяти дхияни-будд, руки сложены в молитвенном жесте у груди. Ладакцы говорят, что у статуи Майтрейи в Тикси нужно просидеть весь день, только тогда прочувствуешь его величайшую любовь, исполненную сострадания. У нас, увы, не было такой возможности, но лицезрение Майтрейи даже краткий миг, наполнило душу особым теплом. Выйдя из храма, мы стали спускаться вниз по тропинке, проходя мимо других зданий монастыря. Вдруг нас окликнул пожилой монах и пригласил в небольшой молитвенный зал. Здесь все как в тибетских монастырях. Впереди трон с портретом Далай Ламы со всех сторон обвешанный белыми шелковыми хадаками. Вдоль всего храма параллельно идут ряды невысоких циновок, устланных ковровыми дорожками. На них сидят монахи во время службы. Стены украшены тибетскими иконами-танками и неким подобием длинных флагов, сшитых из яркого тибетского шелка с длинными разноцветными кистями. Пожилой лама с гордостью сказал, что когда Далай Лама был в Ладаке, он принимал участие в службе именно в храме монастыря Тикси и сидел на этом троне. Поблагодарив ламу за экскурсию по храму, мы направились дальше. Все остальные здания были закрыты и мы так больше никого и не встретили до самого выхода из монастыря.

Вышли на трассу. На указателе было написано, что до монастыря Ше всего 4 км, поэтому мы решили не ждать автобус, а немного пройтись пешком. Ощущение от этой пешей прогулки осталось такое, будто мы герои фильма “Кин-дза-дза”. Перед нами равнина, покрытая мелкой галькой, кое-где виднеются невысокие кустарники, на горизонте высокие, снежные пики смыкаются с яркой синевой небес. Вокруг ни людей, ни домов, ни каких-либо признаков жизни. Такая звенящая тишина даже пугает, а ощущение высоты и близости к небу, создает нереальную обстановку, будто находишься на другой планете. Вместе с тем, мы идем по вполне реальной, гравийной дороге, где даже есть указатели, но они явно врут. Мы шли почти час, а монастырь Ше на горизонте так и не появился. Следующий указатель гласил, что до монастыря еще Ше 3 км. Но ведь мы не могли идти со скоростью 1 км/ч, даже для высоты это слишком! Как потом оказалось расстояние между Ше и Тикси 6-7 км, а не 4 км, как гласил первый указатель. Вот на горизонте появились строения монастыря на высоком холме. Сразу вспомнилась картина Н.К.Рериха “Ше – перекресток путей Будды и Христа”. Монастырь Ше гораздо меньше, чем Тикси и Стокна, ведь он построен намного раньше. На фоне стен выделяется большая белая ступа, возведенная на высокой скале. Проходим мимо комплекса старинных белых ступ в долине. Некоторые из них уже совсем разрушились от времени, но все аккуратно выбелены. Уже на подходе к монастырю нас обгоняет автобус, да долго бы пришлось его ждать у монастыря Тикси, так хоть прогулялись. Поднимаемся в гору к входу в монастырь, по пути обгоняем ладакца. Мужчина спрашивает, откуда мы и предлагает свои услуги гида. Сразу предупреждает, что последний автобус в Лех проходит здесь в 18.30. Мы смотрим на часы и видим, что в запасе всего 40 минут. Надо торопиться, ведь прежде, чем осмотреть монастырь, еще нужно подняться, а потом спуститься по крутому холму и найти автобусную остановку. Сам молельный зал монастыря Ше очень маленький. Темные, закопченные стены сохранили древние фрески и орнаменты. У входа сидит пожилой монах и отрешенно бьет в большой барабан. Не выпуская из рук изогнутой палки, которой ударяет по барабану, он кивком головы показывает на пачку билетов, лежащих поблизости, и просит нас самостоятельно взять их. Сопровождающий нас ладакец берет за нас билеты и начинает неторопливо рассказывать историю храма. Но мы чувствуем себя как на иголках, времени в запасе крайне мало, кто-то хочет осмотреть старинные фрески, а другой хочет во чтобы то ни стало добраться до знаменитой ступы с картины Н.К.Рериха и запечатлеть себя на ее фоне. В группе явно намечается разлад, люди громко высказывают желания, пытаясь склонить остальных к своему плану действий. По нашим меркам все нормально, мы часто общаемся между собой в таком тоне и не обращаем на это ни малейшего внимания. Но мой взгляд случайно падает на монаха, он по-прежнему, отрешенно бьет в барабан, но лицо его искажено от боли. Я понимаю, что это не физический недуг, еще секунду назад он был абсолютно спокоен и радостен. Это наш всплеск эмоций и противостояние мнений доставили ему такую боль, реальное физическое страдание. Мне стало очень стыдно за нас, я почувствовала такую вину, будто мы физически ударили этого ни в чем не повинного человека. Я постаралась скорее увести группу к ступе, чтобы избавить старого ламу от диссонанса нашего присутствия. Позже я всем объяснила, как важно держать позитивный настрой, не создавать негативных посылов особенно здесь в Ладаке, где люди настолько очищены, что реагируют на каждую твою мысль. Как важно здесь охранять чистоту пространства. Мы осмотрели ступу Ше, сделали необходимые фото и поспешили на автобус. Все закончилось благополучно, автобус опоздал на 10 минут, так что у нас еще оказался запас времени. Перспектива идти до Леха еще 15 км в сумерках совсем не радовала. Тем более, после знакомства с ладакскими дорожными указателями.   

3. Бакула Римпоче и монастырь Спитук

На следующее утро голова просто раскалывалась от боли. Наверное, не стоило так много ходить пешком в первый день без акклиматизации к высокогорью. Но ничего не поделаешь, пришлось терпеть. Времени на отдых не было и мы решили выбрать более простой маршрут, вместо Хемиса, поехали в монастырь Спитук, что в восьми километрах от Леха. Построенный в начале пятнадцатого века, монастырь хорошо сохранился и служит резиденцией верховного ламы Ладака – Бакулы Римпоче. Про Бакулу Римпоче следует написать отдельно. Бакула – это девятый архат Будды Шакьямуни. Он родился за 70 лет до Будды брахманом по имени Нипур в индийском городе Шравасти. Когда умерли родители Нипур увидел, что жизнь в миру приносит только страдания, поэтому, оставив все свое мирское имущество, он отправился в Ломочен, где присоединился к отшельникам-созерцателям, жившим на горе Тунгри. Брахман прилагал великие усилия и тренировался в однонаправленном сосредоточении. Он питался лишь корнями, листьями и фруктами одного дерева под названием “бакула”, из листьев и коры изготавливал себе одежду. С этого времени люди стали звать его просто Бакула. Прослышав про столетнего аскета, Будда отправился к месту пребывания Бакулы. Издали увидев Будду, подходящего к горе Тунгри, старец почувствовал такую сильную веру в него, что бросился с горы навстречу Будде. Будда поддержал Бакулу в воздухе и спас от неминуемой гибели. Будда вознес хвалу Бакуле, сказав, что тот обладает самой сильной верой из всех его учеников. Аскет Бакула научился противостоять голоду, жажде, наготе и недомоганиям, а также всем восьми причинам страдания. Он прожил 125 лет в подвижничестве и ни разу не болел. На буддийских иконах-танках архат Бакула держит на руках мангуста, выплевывающую драгоценность – это символ трех драгоценностей в практике буддийского учения. Тот, кто истинно устремлен, никогда не будет в нужде, не будет страдать, все его желания будут удовлетворены, говорит этот символ. Вторым воплощением архата Бакулы считается индийский махасиддха Тилопа, наставник Наропы, учителя Миларепы. Было много и других знаменитых реинкарнаций архата Бакулы. Но нам наиболее близко его девятнадцатое воплощение.

Девятнадцатый Бакула Римпоче родился 19 мая 1917 года в день рождения и просветления Будды в царской семье Мангто. В возрасте четырех лет его признали тулку – перевоплощенцем Восемнадцатого Бакула Римпоче, которому он приходился родным племянником. В 1923 году, когда принцу было пять лет, главные ламы Ладака прибыли во дворец, чтобы забрать его в монастырь и дать должное воспитание. Но родители захотели подержать сына дома подольше и заявили, что он еще слишком мал. Однако верховные ламы не приняли отказа и ответили: “Традиция такова, что маленького Тулку полагается помещать в монастырское окружение”. В шесть лет Бакула оказался в монастыре. В 1925 году в возрасте восьми лет у Бакулы произошла знаменательная встреча с Н.К.Рерихом, которую он запомнил на всю жизнь.  По словам Бакулы эта встреча определила его любовь и тягу к России. Вот как сам Бакула Римпоче описывает эту встречу в интервью 1998 года: “Мне довелось встретить русского в то время, когда я был еще совсем ребенком. Это был старый человек с величественной внешностью. Он передал мне свою фотографию, которая помогла мне позже понять, кто это. Его личность, его непривычно выглядевшее лицо и, сверх всего, его величественный наряд и длинная борода глубоко меня поразили. Но я ничего не знал об этом русском до тех пор, пока позднее не приехал в Россию. Тот, кто по неким неизвестным причинам произвел на меня столь сильное впечатление, был ни кто иной, как знаменитый Николай Рерих”.  Фотографию этого загадочного русского Бакула Римпоче сохранил на всю жизнь. Она украшала его молитвенный столик наряду с фото Далай Ламы и других прославленных Учителей буддизма.            

Май 2004 г.

Продолжение следует