Аятская ведьма 17 гл

Содержание

1.  Лесная баня в Перегонии
2.  Море
3.  Волчьи камни
4.  Прогулки по садам
5.  Сад Берёзка, Вера и синий корунд
6.  Хитники и хрустальная кладовка
7.  Устранение конкурентов.
8.  Засада и застройщики пещеры
9.  Пи*душки, Лосиха и б*ядские откровения
10. Страсти по бане и слёзы Моря
11. Банные прелюбодеяния и ведьмины скачки
12. Садовые трагедии
13. Проходка гранатовой жилы и световоды
14. Золотой рудник
15. Опасное соседство
16. Хозяева Золотой речки — женщина в красном
17. Горбатая старуха пьёт кровь
...

Глава семнадцатая

Горбатая старуха пьёт кровь...

Девушки встретили меня на станции 466 км, что было неожиданно приятно.
— А вы чего тут трётесь, напугал вас кто-то там? — спросил я.
— Да там горбатая старуха по болоту ходила рядом с пещерой ну мы перетрухали и когда она, набрав гнилушек, ушла, собрали манатки и рванули на станцию. Зачем ей гнилушки непонятно.
— Так для колдовства, гнилушки ночью светятся, в них фосфор проявляется, а ещё могут светиться всякие болотные газы фосфины и диносфины, помните про блуждающие огни на болотах, так всё это из этой оперы, — сказал я.
— Какая жуть! Нашли мы себе место для изысканий и это Море ещё тут где-то бродит, — сказала Света.
— Да ты что забыла, что Море и старуха то одно и то же лицо только когда старухе выгодно она превращается в Море чтобы охмурять таких как дурачков Серж.
— Свет ты чего мы же друзья, — одёрнула её Соня.
— А что я сказала, ну ведь повёлся когда задымилось!
— Повёлся, — согласился я.
— И не факт что ты бы остался живым после ведьминых на тебе скачках. Щас где-нибудь на болоте разлагался на радость бурундукам. 
Я показал рукой, что не закончил свою мысль и хочу досказать начатое.
— А если присутствует газ метан, то отсюда могут возникать исчезающие кратковременные воспламенения так и лесные пожары. Кароч предлагаю ночевать у Агнессы, это поближе и безопаснее к тому же пока дойдём до пещеры, наступят сумерки.

Вот так разговаривая, мы двигались в сторону Большой Чёрной речки, привычно проходя весь маршрут следования. Вдруг шедшая впереди Света остановилась и, схватив меня за рукав, потянула с тропы в лес.
— Сонька ты давай тоже сюда, что стоишь, как дура, ползи сюда! — прошипела Света.

Когда мы отошли от тропы за кусты, Света сказала, что у перекрёстка увидела горбатую старуху, и она вроде как направляется в их сторону.
— Что будем делать? — спросила Соня.
— Подождём, как пройдёт, проследим, — сказал я.
Мы отошли ещё подальше в лес, но так чтобы видеть, кто идёт по тропе. Скоро мимо нашей засады просеменила горбатая старуха с сумкой на колёсиках. Как только старуха пропылила мимо нас, я пробежал до тропы и осторожно выглянул из-за сосны.
Старуха тащила за собой явно нелёгкую сумку, временами останавливаясь и отдыхая.
— Надо же и колдуньи отдыхают! — подумал я.
Я подал знак, и девушки побежали ко мне.
— Будем двигаться параллельно тропе, но вы на удалении, чтобы она не заметила скопище народа. Смотрите на меня, как я иду, так и вы идите, да не мешкайте, а то потеряетесь, — сказал я им.
И мы пошли вслед за старухой.

— Смотри время позднее, а она куда-то намылилась, — сказала Соня.
 — Если она идёт к станции 466 км, так электрички уже не ходят или прётся наобум, не зная расписания, — сказала Света.
Старуха поднялась на перевал и уселась передохнуть на скамейку. Мы же залегли ниже её. Соня ещё предлагала обойти старуху по дуге,  чтобы видеть в каком месте она будет переходить рельсы на другую сторону железной дороги. Находясь под перевалом, мы поняли, что старуха идёт в другие сады, но зачем было пока не ясно. Решив пойти до конца, мы конечно отдавали себе отчёт, что возвращаться придётся по темени, но у нас были при себе фонари и это нас несколько бодрило.
Так и есть старуха, спустившись с перевала, перешла железную дорогу и пустилась напрямик в сады Сигнал.  На спуске с перевала горы видели, как она прошла через калитку и просеменила дальше, давая нам возможность перемахнуть через железную дорогу. Почти догнав старуху на территории сада, мы прокрались лесопосадками с левой стороны до калитки другого сада Надежда УрГУ. Старуха тащила свою тележку в горку без продыху и без остановок.

— Крепкая бабуля вон, сколько пропёрла и без остановки на перекур! В молодости явно была спортсменка! — сказал я тихо.
— Ну, так если у неё здоровье Моря так ей пох*й в какую гору тащится, — сказала Соня.
— Тихо вы старуха зашла на участок, — прошипела Света.
А я и проглядел спасибо, что Света смотрела в оба.
Мы подкрались как можно ближе, прячась за низкими сосёнками, и увидели такое, отчего у меня волосы встали дыбом. Рядом с горбатой старухой стояла Море, они вытаскивали из мешка половину тела человека с руками, но без головы.
— Ничего не понимаю, значит, старуха  не превращаются Море, —  сказала Света.
— Ну, ясно же что это совершенно разные люди, а мы накрутили себе чёрт знает что, — сказала Соня.
— Притащила труп они, что его хотят, есть или что? — спросил я.
— Приготовят холодец, а то и на пирожки пустят станция рядом, сиди да торгуй, а то и по вагонам пойдут, — сказала Света.

Устроившись в засаде, мы намеревались устроить в вечернее время подглядывание в освещённые окна, но хозяева предусмотрительно задёрнули шторы и всё нам обломили.
Вдруг дверь веранды открылась и на двор вышли старуха и Море. Они что-то вынесли с собой свёртки ли и, усевшись за стол в палисаднике, принялись их разворачивать.  Море принесла из дома небольшой электрический самовар, поставила его на стол и, подключив к розетке под столиком.
— Как всё продумано, — подумал я.
Скоро свисток чайника подал сигнал, что вода закипела и Море разлила горячую воду в кружки. Дальше было видео, что она кладёт что-то из баночки в кружки и старуха говорит что хватит, хватит, мол, куда столько-то.
Заварив чайными пакетиками воду, они стали попивать чай, с чем было не разобрать. Просидев в засаде минут сорок, мы решили, что теперь точно знаем, где живёт Море. Знаем так же что промысел обоих колдуний убивать людей, а пускают ли они их на пирожки, нами ещё установлено не было. С заявлением в  полицию мы решили пока подождать, чтобы у нас были на руках какие-то доказательства, а то сегодня мы видели труп, а завтра его здесь уже не будет и останемся мы в дураках. Оставив в покое Старуху и Море, мы заедаемые комарами сорвались и побежали к станции.
— Кого же это старуха прикончила, — сказал я.
— Да какая разница ясно одно что кроме того что они колдуньи так ещё и людоеды! — сказала Света.
— Однако времени у нас мало, надо переходить на лёгкую рысцу, — сказал я, когда мы преодолели перевал горы у станции 466 км.

Мы лёгким бегом сбежали с горы к дороге, и также бодро перебирая ногами, кинулись к центральной калитке сада Таять.
 — Сколько по времени до Берёзки? — спросила Света.
 — Если пешком, но быстро от станции минут сорок, зимой все пятьдесят, а то и весь час, всё переходим на шаг, а то задохнёмся, — ответил я.
Мы пошли дальше пешком.


Припозднившись, мы по уговору отправились спать к Агнессе, чтобы не шарахаться  по темени через Соколий распадок. Пещера была практически рядом, но до неё нужно было ещё дойти.
— Было бы ружьё, можно было и без фонариков дойти, — сказала Света.
— Оружие у меня есть, так что не ссать, но и без проса не хвататься за него, договор? — спросил я.
Девушки были согласны.
— Ну, тогда чтобы клятва была закреплена, ешьте землю, — пошутил я.
— А можно вместо земли…
— Можно, — перебил я Соню. — Но в порядке очереди и только в один рот, а не в десять сразу. А то знаю я вас женщин, займёте очередь в десяти местах и топчитесь по помидорам. Здесь полкило, там три килограмма…

Как и было договорено ещё на станции, ночевать мы зашли в дом Агнессы. Её самой там не было, а вот в соседней избе расположилась компания туристов две девушки и два парня из Верхней Пышмы решившие, что спать в палатке им как-то в лом. Да и наслышаны они были про местных медведей, что шарятся по палаткам, когда в них туристы спят, ищут что-то съестное и могут запросто откусить кусок мяса от ноги. Сначала они забрались в мансарду к Агнессе но, побоявшись, что придёт хозяйка и прогонит их, решили ночевать в старом срубе из трёх. Они видели нас, как мы заняли избу Агнессы, и, решив, что мы хозяева подошли познакомиться, с целью как-нибудь попользоваться постоем на чердаке.
— Здравствуйте,  а  ничего, если мы переночуем в старом срубе? — спросил парень лет двадцати пяти.
— Без проблем мы сами здесь дикари, — ответила Света.
— Ой, а мы подумали, что хозяева пришли! — засмеялись ребята.
— Конечно, ночуйте, это лучше чем трястись в палатках, что придут медвежьи эльфы, — сказал я.
— И нам спокойнее пока вас доедят, мы будем уже им не нужны, — сказала насмешливо Соня.
— А если вас? — спросила девушка из Пышмы.
— О, это вряд ли мы специально на ночь едим мухоморы и громко пукаем! И медвежьи эльфы нас начинают бояться,— сказала Света.
— А горох, не доваренный, не пробовали? — спросила другая пышминка.
— Пробовали, Серж утверждает, что ему лучше пердится именно с мухоморов, — сказал Соня под общий смех.
— Ребята мы тут гости, так что ведём себя тихо, а то на соседних участках живут Гонцы, противные скажу я вам твари, — сказал я.
— А кто они эти Гонцы и почему Гонцы? — спросил Гарик по всему видать главный в этой компании.
— Гонцы это те, кто гоняет чужих, ну всё бай-бай, завтра нам рано вставать, — ответил я.
Пышминцы тоже пожелали нам спокойной ночи, хотя на часах было не позднее время, но спать всё же уже хотелось.

Мои девушки, оказывается, забрали из пещеры мой спальник и некоторый хавчик с термосами с горячим чаем. Перекусив, мы улеглись на мой, трёхслойный спальный мешок-одеяло и прикрылись двумя одеялами Светы и Сони. Подушки с сеном были взяты с перины Агнессы.  Я, спохватившись, спустился вниз и закрыл дверь  от незваных гостей на мощный крюк, после поднялся на второй этаж и запер люк мансарды. Теперь можно было, и заняться чем-то наиболее интересным, чем  шататься по здешним лесам.

Иногда со стороны старого сруба слышались отдаленные голоса и смех, отчего мы ругались в сторону пышминских тупиц, ведь сказано было, чтобы молчали как рыба об лёд.
— Пойду-ка я задам им жару, а то из-за них спалится такое классное место как у Агнессы, — сказал я
— Я тоже спущусь вниз, ссать страсть как хочется, — сказала Соня.
— Ой, я и забыл вам сказать, что у двери поставил ссаное ведро, если вдруг приспичит… - сказал я.
— Да на дворе я видела бочку с водой надо бы и манду помыть.
— Тогда и я пойду, выдавлю капельку, — сказала Света.
Мы спустились на первый этаж, где Соня попала ногой в ведро.
— Вот б*ядь, какая я меткая, в самом углу ведро нашла, прыснула она в ладони.

Я сходил к туристам и попросил помалкивать, а то ночью и особенно утром звуки слышны особенно далеко. Туристы ответили, что не думали что их так хорошо слышно.
— Если будете шуметь, то спалите хорошее место, тогда никто здесь уже не заночует спокойно придут Гонцы и устроят Кузькина маму.
Пышминцы заверили меня, что типа поняли, осознали и раскаиваются.
Где-то часа в два ночи я проснулся от каких-то шумов на дворе и подумал, что это пышминцы всё никак не успокоятся. Выглянув в окно, я увидел нечто странное. Слева на огороде светятся слабого салатного цвета пятна, иногда пропадая под слоями поднявшегося тумана.
— Это что ещё такое, — про себя сказал я и, открыв форточку, протиснулся в неё с головой.

Внизу кто-то сидел и бубнил толи молитву толи какие-то заклинания на старославянском. Это я понимал, когда в охотку изучал старославянские языческие обряды. Сильно меня одно время увлекала их божественность. И ведь какую веру отобрали у Руси в угоду Западного вероисповедания. А какие боги были на Руси, одни названия чего стоили и всё это пошло прахом.
Изловчившись, я вылез через форточку на крышу где и засел, вцепившись за конёк. Хорошо, что крыша была покрыта досками и не скользила под подошвами кроссовок иначе бы я долго там не просидел.

Тот, кто бубнил свои молитвы, был мало различим в плавающих слоях тумана, да и к тому же сгустившаяся темень не давала, что-либо разглядеть. Поначалу я решил, что это туристы балуются, решив попугать нас, а потом вспомнил про гнилушки собранные горбатой старухой на болоте. Ну конечно это она подумал я и, перебравшись к печной трубе, засел между ней и коньком крыши. Это было удобнее для наблюдения и хоть какая-то опора, чтобы не свалится вниз.

Старуха поднялась и стала ходить по кругу расставленных светящихся гнилушек, рассыпая после себя дорожку светящихся кусочков древесной трухи. Я снова перебрался к форточке, и пока старуха ходила по кругу, влез обратно в мансарду. Разбудив девушек, я быстро рассказал, что видел с конька крыши и что им тоже нужно это видеть только не с крыши, а со стороны леса там, где находится скрытая вышка, с домиком поставленная лесниками для наблюдения за лосями. И откуда огород Агнессы просматривается как на ладони правда не в ночное время. Но это лучше чем вообще ничего и тем более скол рассвет и возможно мы что-нибудь ещё увидим.
— А как выйти незамеченными? — спросила Света.
— Есть в отделении бани тайная дверь, открывающаяся наружу и со стороны они ничем не заметна, там даже ручки нет, а запирается на крюк изнутри. Берите с собой тёплую одежду, аэрозоль против комаров и коврики.

Соня тут же собрала в рюкзак кроме своих шмоток и весь наш хавчик и сказала Свете сделать то же самое, а вдруг так случится, что обратно мы не вернёмся. В общем, в рюкзаки ушло всё, что пришло сюда на своих двоих, и мы незамеченными старухой выбравшись с другой стороны избы.
Далее следуя друг за другом, осторожно стараясь не производить шум, пробрались к вышке за Большой Чёрной речкой.

Поднявшись на самую верхотуру в домик через нижний люк, мы обнаружили внутри набитый травой широкой топчан, на котором вполне уместились бы четыре человека. Расстелив сверху свои коврики, мы улеглись, как бы примеряясь поспать до утра. Но до того ли нам было нынче если бы мы знали о грозящей нам опасности со стороны появившейся здесь ведьмы.

— Серж, а откуда тебе известно о тайной двери в бане? — спросила Света.
— Это было сделано на случай большого шухера, поджога и прочего нападения. И пока бандиты ломятся во входную дверь, хозяева имеют время скрыться не заметно из дома, прикрыв за собой дверь. И это не раз спасало жизнь тому, кто оказывался, казалось бы, в ловушке собственного дома. Иногда выходы были устроены в огород через подземный ход. И пока бандюганы выбивают дверь или поджигают дом, они сами становятся объектом нападения выстрелами из оружия, если таковое имеется для самообороны, а если нет, то следует тикать к соседям и поднимать народ что правильно, чем всё бросать и бежать прочь.
— Классно придумали! — сказала Света.

— Ёканый бабай! — едва громко не воскликнул я, вспомнив о туристах их Верхней Пышмы.
— Ты чего? — спросила меня Света.
— В срубе туристы.
— Если будут себя тихо вести, может она их и не заметит.
— А если что им сделает, то у меня не останется другого выбора, как пристрелить её, — сказал я убеждённо.
— Лучше давай без этого, а то вон там свидетелей полон дом, —  сказала Соня.
Прошло ещё полчаса и стало заметно светать, а ведьма ускорять свои хождения по кругу. И чем светлее становилось, тем быстрее она бегала.
— Смотри, какая проворная ни разу не споткнулась носиться, как молодая, — сказала Света, наблюдая за ведьмой.
— Это надо было снимать на видеокамеру, — сказала с сожалением Света, посматривая на меня.
— А мне что сейчас за камерой бежать, — огрызнулся я.
— Мог бы предвидеть.
— Вот пойдёшь срать, я тебя сниму обязательно, я же предвидеть это должен!
— Ты ладно чего ты… — подняла Света лапки.
— А ничего думать надо прежде, что говорить. Тихо, смотрите, пышминцы вышли, — сказал я.

Гарик, вероятно выбравшийся из сруба до ветра, увидел бегающую старушку и, удивившись, позвал остальных. Сначала они наблюдали из-за забора скрытые кустами жимолости, а потом и вовсе выбрались поближе.
— Вот идиоты, куда их понесло! — скала Света.
Старуха же набирая скорость, подняла, рассыпь светящейся трухлятины и уже не бежала, а летела, вращаясь по кругу сжимая свою светящуюся дорожку до самого эпицентра, где гудело аж со звоном.

Пышминцы поражённые небывалым зрелищем стали подходить ближе и вдруг горбатая ведьма развернулась в их сторону и зарычала страшным голосом. Отчего туристы бросились прочь в рассыпную, спасаясь от косматого чудовища, вселившегося в горбатую старуху.
Мы, испугавшись, сидели каждый в своём в углу, трясясь от страха ещё бы услышать и увидеть такое.
Когда же мы пришли в себя и выглянули в узкое окно посмотреть, то всё было кончено, горбатая старуха ходила рядом с телами лежащих пышмнинцев и что-то делала с ними.
— Боже мой, какой ужас, — проговорила Соня.
Я же даже не мог ничего сказать глядя как старуха, вынеся из дома Агнессы ссаное ведро, обмывает его в скрытном колодце.
Потом началось и вовсе страшное, старуха стала поднимать зачем-то тела туристов, подвешивая их на крюки соседнего домика.

— Они все мертвы? — спросила Света
— Вероятно, так иначе бы не лежали и не были вспороты.
— Как это вспороты, — не поняла Света.
— А ты что слепая не видишь, что она делает с трупами. Кровь сливает.
— Что!
— Сливает кровь пока горячая, а потом будет пить, читал я про этих сатанистов.

— Ну, так стреляй, чего ты ждёшь!
— Револьвер где-то потерял…
И тут Света  как закричит, что старуха повернулась в нашу сторону и уставилась злыми глазками.
— Вон они, где засели, идите и убейте их! — кричала она кому-то.
Кому она кричала, я так и не понял но, опасаясь самого худшего, открыл люк и стал спускаться вниз, на ходу крича девушкам всё бросить к чёртовой матери и спасаться.
Первой за мной бросилась Света как самая решительная в таких делах. Соня ещё кудахтала над своим снаряжением, когда мы уже были на втором ярусе и с ужасом наблюдали, как в нашу сторону начинают ползти не счисленные  полчища чёрных гадюк.

— Ты что там онемела что ли, а ну марш вниз! — заорала что есть мочи Света.
Соня, придя в себя, бросила схваченный спальный мешок и кинулась в открытый люк. Я её буквально стянул за ноги, и мы продолжили спускаться вниз.
— Быстрее они уже рядом, — кричала истошно Света.
Да мы и сами видели ползущую в нашу сторону чёрную орду. Спрыгнув вниз, мы помчались сломя голову по просеке  в сторону кырманской дороги, по пути преодолев три заболоченные низины и четыре взгорка.  И только оказавшись, на дороге, принялись хохотать над своей трусостью и что счастливо отделались.
— А где ты потерял свой револьвер? — спросила Света.
— Может, когда ползал по крыше, нет, не знаю, вернусь, поищу, — ответил я.
— Куда ты вернёшься, даже не думай! — сказала Света.
— Надо вызывать полицию, — сказала Соня.

Вдруг до моего слуха донёсся какой-то шелест и я, подойдя к просеке, откуда мы только что выбрались, увидел ползущую в нашу сторону чёрную массу.
— Девочки, за нами погоня, — сказал я, показывая на приближающихся гадюк.
— Боже мой, я никогда не думала, что их может быть так много, ну десяток по кустам, а тут ведь их сотни, если не тысячи, — сказала Соня, походя к краю дороги.
— Нас они хоть они и не догонят, но держаться лучше подальше, — сказал я.
— Но ведь смотри, они ползут за нами, — сказала Соня на надвигавшуюся массу всё ближе и ближе.
— Это всё старуха их гонит в нашу сторону, идём по дороге на ней их хоть видно, а там посмотрим, что нам делать дальше, — сказал я.
— А мы можем сесть на электричку и всё равно, в какую сторону лишь бы оторваться от них, — предложила Света.

Мы отступили и пошли по дороге к станции, а чёрная лавина направилось за нами.
— Идём сторону станции Аять там, на дороге стоит техника с соляркой, заманим змей в ловушку и сожжём. Там есть балки на колёсах, и у меня есть одна придумка…  — сказал я.
Дойдя до склада древесины вывозимую лесовозами с вырубов, я осмотрел стоящую здесь технику.  Людей в воскресный день на месте не было. Народ отдыхал.  В одном балке окно открывалось и закрывалось то, что мне и было нужно. Подсадив девушек, я поднял их на крышу балка, а сам стал накладывать жерди на ступени, чтобы обеспечить гадюкам свободный доступ в балок.
— А они к нам не заберутся? — спросила Света.
— Ты нам хоть бы палки дал сбрасывать змей, если вдруг они соберутся заползти на крышу, — сказала Соня.
Я нашёл три длинные жерди и подал им наверх.

— Ну, приготовьтесь, щас мы их зажарим! — сказал я. 
И пока следовавшая за нами гадючья масса ещё было на подходе, я уже сливал с бака трактора в ведро солярку.
— Серж они уже близко, — закричала Света.
Я, посмотрев на дорогу, взялся за второе ведро.
— Щас мы им устроим потешный фейерверк, а потом примемся за старуху.
Гадюки, следуя по нашим следам, вдруг остановились на краю широкой поляны, как бы оценивая обстановку. В их глазах точно отпечатались три существа, на кого их послала старуха своими заклинаниями. Я, зайдя в балок, сняв рубашку и пообтёрся, там оставляя как можно больше своих запахов. Выглянув из балка, и увидев, как чёрная шевелящаяся масса ринулась в мою сторону, я спокойно подошёл к окну и выбрался через него на крышу.

Гадюки, следуя по моим следам стали забираться в балок покрывая собой всё своё внутреннее пространство.
— А я думал, стая будет большой, а тут всего-то ничего, — сказал я и, потянув верёвку, привязанную к верхней части двери передал конец, Свете  сказав ей держать в натяжении. Соня тоже вцепилась в верёвку, показывая всем своим воинственным видом, что держать будут насмерть.
Я, спрыгнув, обежал балок и, ударив несколько раз по свешивающимся хвостам змей, подогнал их внутрь и запер дверь на рычаги.

— Готово можете слазить! — крикнул я.
— Вот ты молодец какой, а как я слезу, — ответила Света.
Я помог девушкам слезть и показал, что нужно делать.
— Берёте все эти лежащие сучья и обкладываете колёса балка, потом носите брёвнышки по тоньше и ставите к балку. Работаем быстро, если кто появится чужой, значит, сорвёт операцию, да и мы вслед за сыпемся.
Мы натаскали сучьев, жердей и всякую другую древесину. И хорошо, что балок стоял на широченном вырубе  и не у края леса, где случился бы, непременно случился большой пожар.
Облив обложенный балок деревом соляркой, я поджог её и она начала пожирать древесное топливо. И по ходу воспламенения мы продолжили таскать сучья и другое дерево.

Скоро в пламени послушался дружное протяжное шипение, это гадюки издавали предсмертные вздохи.
— А теперь надо проучить горбатую старуху хватить ей нашу кровь! — сказал я и позвал девушек за собой по просеке вдоль реки Кырман напрямик к саду
— Тропа набитая и никаких там гадюк я, конечно, надеюсь, мы там не встретим. Я тут знаю все тропы, находился под завязку в своё время. Сначала мы выйдем не территорию сад КС №8 Локомотивного Депо граничащего с садом Берёзка, а потом без всяких заборов пройдём до дома Агнессы. Страсть мне как хочется то горбатой струшенции накостылять!
— А если она улизнула к Морю? — спросила Света.
— Ни чего мы МЧСников позовём в помощь!

Просека далась нам легко без всяких болотин, только мы не могли найти мостика у речки Большой Чёрной, и пришлось переходить её вброд.
Старуху мы на месте, конечно, не застали, зато наша снаряга осталась нетронутой, а свой револьвер я нашёл с другой стороны дома. Я там его выронил, когда ползал в слежке по крыше. Пышминцы все были зарезаны как бараны ножом по горлу и обескровлены. Куда делась вся кровь кроме как, выпитой старухой было не понятно. Может быть, она забрала её с собой угостить свою подельницу Море. Прикасаться к трупам я запретил, чтобы он оставлять наши следы.

Собравшись, мы отправились в сад КСКиД за железной дорогой, где базировались лесники и МЧС.
На выходе из центральных ворот сада Таять мы увидели рассекающую в бодром шаге горбатую старуху. Она шла вполне, не горбясь как обычно на людях, а с прямой осанкой.
— А может это Море, — усомнилась Соня.
— А вот мы сейчас и поглядим, — сказал я.
Мы бросились в погоню за ненавистной старухой. Она, услышав позади себя топот ног, быстро опустилась на колени и стала нашёптывать своё заклинание, вызывая лесных духов, но на этот раз я не дал для этого ни одного шанса и выстрелил, прерывая колдовскую мессу.

Подскочив на месте от звука выстрела, старуха размашисто как это делают бегуны, побежала  в сторону железной дороги. Где-то на подходе к горе мы её потеряли из виду, решив, что она где-то спряталась поблизости. Обойдя все, какие есть кустарники мы её не нашли и побежали на гору. С вершины Света заметила её бегущую уже на самом спуске. Я снова выстрелил как бы говоря, врёшь от нас не уйдёшь, чтобы не вздумала снова лепетать свои заклинания.

Когда мы были внизу, и нам оставалось до старухи совсем ничего ей наперерез со стороны станции Таватуй, вылетела электричка. Старуха сначала остановилась как вкопанная, раздумывая, что ей делать толи переждать толи перебираться на другую сторону путей, а потом решила, что успеет перебежать рельсы и буквально перед самым носом у кабины машинистов, оступилась и упала. Да видно как-то неловко упала, отчего подняться вовремя не смогла, и даже когда машинист совершил экстренное торможение, стало понятно, что она не успеет.

Я даже отвернулся, чтобы не видел эту её смерть. Не смотрели туда и девушки. Мы не пошли смотреть на то, что осталось от горбатой старухи.
— Вот и напилась крови гадюка! — сказала Света.
— Пошли отсюда, а то кто-нибудь стукнет, что виноваты мы, что гнались за ней, — сказала Соня.
— Да пошли отсюда, чтобы потом не доказывать что мы тут ни при делах, — сказал я, посмотрев в голову состава, где стояло несколько человек пришедших на станцию.