Про картину Оазис или зимний день в летнюю пору

"Оазис или зимний день в летнюю пору" - это была вторая моя картина, так сказать, в жанре сюрреализма, если, конечно, я ничего не путаю, потому что никаких записей своей художественной деятельности я не вёл. Максимум, на что меня хватало, это поставить дату на самой картине, а если картина куда-то от меня дистанцировалась, то вместе с ней на то же самое расстояние отделялись и мои на ней подпись и дата написания данного творения. Дай Бог всех благ тем художникам, которые методично и неустанно ведут подсчёты своих произведений и летопись всех своих выставок! А я, видать, сильно уставал по поводу своих переживаний: то за пьянство в городе Данилов, то за утопичность идеи всеобщего равенства, то за страдания привязанной души, то за наш паровоз, летящий не совсем туда, то за нелёгкую жизнь зайцев в осеннем лесу и тому подобное, и на ведение дневника о своём творчестве меня уже не хватало... Кто не понял, это всё сюжеты моих картин, некоторые из них, вообще неизвестно где теперь находятся. Теперь, похоже, буду уставать и от попыток вспомнить: когда и какого размера. Поэтому: почти все мои даты приблизительные и на самом деле погрешность может достигать аж года и даже чуть более!
     Но вернёмся- таки к "Оазису". Это первая моя картина, в которой   политический подтекст у меня проявился в полной мере.. В "Очереди" политический подтекст, считаю, очень сомнительный, и ограничивается практически одним лишь обрезанным рамой картины лозунгом "беде коммунистического труда". Но кто-то, видать, политики в картине усмотрел гораздо больше, чем она там имеется.. Дескать, вон как в СССР - бухают и всякая мерзость...  Я же "Очередью" просто боролся за трезвость, мол, не бухайте, иначе вы такие. Политический подтекст в "Оазисе" появился не без влияния покупателя " Очереди", который СССР почти всегда называл совком. Сейчас, когда я знаю, что официальная история человечества искажена до неузнаваемости, когда вследствие этого я намного лучше разбираюсь в сегодняшних реалиях, я бы воспринял это как личное оскорбление, но тогда я мало что смыслил в политике и поддался общему течению ветров, исходящих от западной стороны. Политический подтекст в "Оазисе" читается невооружённым взглядом: забор символизирует границу, за забором всякое мракобесие. Небольшое отступление: картин с названием "Оазис или зимний день в летнюю пору" на самом деле две или два варианта одной картины, и есть что-то типа самодельной рукотворной репродукции - вольная срисовка со второго варианта картины большего размера - эта срисовка в данный момент и является собственностью даниловской художественной галереи. Эта срисовка не вполне закончена, по крайней мере, я намеревался её закончить, но по каким-то причинам не сложилось, а директор галереи, в то время вроде Альберт Зотиков, приобрёл её в таком эскизном виде. В принципе, незаконченные в техническом плане работы имеют массу своих только им присущих достоинств, которых завершённые произведения не имеют. Тем более, когда в данном случае речь может идти в основном лишь о самих образах и смысле сюжета, то прописаны ли там детали или не прописаны - значения практически не имеет. Прежде чем перейти к самим образам и сюжетам, закончу информирование о вариантах: первый вариант был вертикальный с преобладанием серо-голубых оттенков размера примерно 75х55, его также приобрёл зять Луиса Корвалана Юрий Сенкевич, а второй вариант больше, размера примерно 95х120 (или ещё больше?), в нём колорит был примерно как в срисовке, что является собственностью галереи. Итак, о мракобесии и про образы... Из "Очереди" в "Оазис" перекочевал милиционер - носорог. С трибуны толкает речь что-то похожее на пятую точку опоры. На верхнем этаже то ли здания на костях и деревьях, то ли корабля, застрявшего в снегу, какие-то зелёные звери или препарируют или поедают тощего человека. Бесконечная очередь из пингвинов уходит за горизонт. Корова с крыльями тоже перекочевала сюда из "Очереди", но только не из первого варианта, а последующих, свободных моих авторских копий с некоторыми изменениями. В принципе, перечислять образы можно долго, но, наверное, в этом смысла нет, потому что никаких названий при написании картины, как это был в случае написания "Очереди ", я им не давал. Главное тут: мысль, что забор "защищает" от процветающей западной жизни, что за забором везде лето, а у нас зима и всякая мерзость. Да, тогда я думал именно так. Эта картина (первый вариант вертикальный) написана, по всей видимости в 1990 году, потому что, вероятно, в конце или осенью этого же года она была куплена тем же Юрием Сенкевичем и показана на выставке в Каунасе. Если учесть, что Сенкевич купил ещё и "Зарю коммунизма", то , возможно, даты надо сдвигать в сторону увеличения. Тут хорошо бы выяснить, когда была эта выставка в Каунасе, но полагаю, что она состоялась там ещё до распада СССР, то есть до декабря 1991 года.
   Сейчас, конечно, я никогда бы не написал что-то подобное. Скорее наоборот - это там всякая мерзость, и даже наша мерзость это мерзость на самом деле их. Якобы наше враньё это их враньё, это они нам всё переврали- и в прошлых веках и теперь пытаются. Внешнее управление легко доказывается тем, что подлинные факты нашего прошлого, которые нам безусловно были бы выгодны, замалчиваются и даже вымарываются со страниц прессы и с экранов телевизоров, а артефакты или прячут или уничтожают. Впрочем, это отдельная тема. Что же касается некоторых пояснений к " Оазису или зимнему дню в летнюю пору", находящемуся в собрании даниловской художественной галереи, которые я обещал сделать по просьбе директора галереи Людмилы Головкиной, то я их исполнил. Всё остальное вроде и так видно, приятного и вдумчивого просмотра!
...
13 июня 2025