045 З. В. Ермольева 1898-1974 гг

Во время Великой отечественной войны войны чудодейственное лекарство - пенициллин, уже было известно на Западе. Однако союзники СССР ни за какие деньги не хотели продавать технологию его производства. Тогда известному советскому врачу-микробиологу З. Ермольевой поручили создать пенициллин самостоятельно.

Зинаида Виссарионовна Ермольева родилась в 1898 году на Дону, на хуторе Фролов, в семье казачьего старшины. Школы поблизости не было и на мать отвезла дочерей, Зинаиду и Елену, в Новочеркасск — учиться в женской гимназии. Ермольева окончила гимназию с золотой медалью и решила поступать в медицинский университет. Вспоминают, что она очень любила музыку Чайковского, и ее поразило то, что он скоропостижно скончался от холеры. Это определило выбор профессии: Ермольева мечтала стать микробиологом и найти пути излечения от этого страшного заболевания.

У семьи не было возможности отправить её учиться в столицу, но в 1915 году, как раз в год окончания гимназии, в Ростов-на-Дону эвакуировали из Варшавы Императорский университет и женский мединститут. На медицинский факультет университета брали только юношей, но в женском мединституте преподавали те же профессора. Зинаиде удалось туда поступить. Вскоре учебные заведения объединили.

До этого в городе не было ни одного вуза, а тут появился целый коллектив учёных, стало зарождаться научное сообщество. Ермольева не только училась, но и начала ставить опыты. Она просила коллег поплакать в пробирку, для чего совала им под нос банку с хреном, а потом несла слезы в лабораторию для исследований. Примерно в это же время британский бактериолог Александр Флеминг обнаружил, что слезы содержат антибактериальный фермент лизоцим.

Ещё через несколько лет Ермольева первой сделала на основе лизоцима пригодный для лечения препарат. Она работала на кафедре микробиологии ассистентом, потом доцентом и параллельно ставила опыты в Северно-Кавказском бактериологическом институте.

В 1922 году на Дону разразилась эпидемия холеры. Ермольева сумела выделить из водопроводной воды холероподобные вибрионы: чтобы понять, способны ли они вызвать холеру, она выпила воду с растворенными в ней миллионами микробных тел. Через 18 часов она заболела и едва не умерла. Однако таким образом установила, что некоторые холероподобные вибрионы в кишечнике человека могут превращаться в истинные холерные вибрионы и вызывать болезнь. Это было открытием. На основе её опытов были созданы рекомендации по хлорированию питьевой воды, которые используются до сих пор.

Вскоре университетский профессор В. Барыкин пригласил свою любимую ученицу в Москву — руководить отделом биохимии микробов и иммунитета в институте биохимии им. А. Н. Баха. Ермольевой было всего 25 лет. Она взяла с собой в столицу один чемодан: в нём была коллекция из 500 холерных культур.
В институте биохимии, Ермольева познакомилась со своим будущим мужем — известным вирусологом Львом Зильбером. В 1928 году они вместе поехали в Европу и стажировались в лучших научных центрах того времени — Институте Пастера в Париже и Институте Коха в Берлине. Они подружились, сблизились и из командировки вернулись уже супружеской парой.

Младший брат Зильбера, писатель Вениамин Каверин, вспоминал, что для Льва женитьба на Ермольевой была не первым и не последним браком. Для неё же это была любовь всей жизни. Через несколько лет, когда Зильбер оставил Ермольеву, она заболела и с большим трудом пережила этот разрыв. Прошло несколько лет, прежде чем она опять смогла выйти замуж — за другого талантливого учёного, микробиолога Алексея Захарова, который все эти годы любил ее и ждал.

В 1937 году и Зильбера, и Захарова арестовали. Зинаида пыталась вызволить обоих — писала письма, собирала справки, доказывая невиновность, стояла в тюремных очередях. Алексея Захарова расстреляли. Зильбера, которого обвиняли в попытке заразить Москву энцефалитом по водопроводу, выпустили. Но ненадолго — в 1940 году его снова арестовали и снова выпустили в 1944 году. Считается, что помогло письмо Сталину, отправленное по инициативе Ермольевой и подписанное, в том числе, главным хирургом Красной армии Николаем Бурденко.

В 1939 году Ермольеву отправили бороться со вспышкой холеры в Афганистане, к этому времени она успела изобрести методы экспресс-диагностики этой болезни и создать мощный препарат.

А через три года ее срочно вызвали в воюющий Сталинград: эпидемия холеры началась в немецких войсках, и надо было предотвратить ее распространение к нам.
Эшелон, в котором везли лекарство, разбомбили. Ермольевой пришлось налаживать его производство в осажденном городе — лабораторию оборудовали в подвале. Ермольева учила сотрудников и вместе с ними хлорировала колодцы, делала уколы больным, а здоровым людям выдавала хлеб с содержанием холерного фага, проводила разъяснительные беседы с солдатами и жителями города. В советских войсках эпидемию удалось предотвратить. За эту работу она получила Сталинскую премию и пожертвовала ее на строительство истребителя, который назвали — «Зинаида Ермольева».

Когда в 1943 году Сталин вручал Ермольевой премию, он спросил, чем она планирует заниматься дальше. «Продолжить работу над живой водой», — ответила Ермольева. Во время войны солдаты гибли не только на поле боя, но и из-за заражения крови. Остановить инфекцию мог только недавно изобретенный в Англии первый антибиотик пенициллин, но союзники СССР ни за какие деньги не хотели продавать технологию его производства. Ермольевой поручили создать пенициллин самостоятельно.

Зинаида Ермольева, конечно, знала об открытии Флеминга, но какой именно грибок вырабатывает пенициллин, было неизвестно. Ермольева с коллегами приносили в лабораторию плесень с деревьев и газонов, выращивала ее на продуктах, но все безуспешно. Только 93-й по счёту образец показал необходимую пенициллиновую активность. Это была плесень со стены бомбоубежища.

Так появился советский «пенициллин-крустозин». После первых испытаний в Москве Ермольева отправилась тестировать крустозин в полевых условиях. Результат был поразительным: безнадёжные больные выживали и «ни одной ампутированной ноги!», как вспоминала сама Ермольева

В феврале 1944 года в СССР приехала делегация западных учёных во главе с Говардом Флори. Они привезли штамм своего пенициллина и было решено сравнить западное лекарство с отечественным. Ермольева очень волновалась, но советский крустозин оказался не хуже западного пенициллина и даже эффективнее — как ни парадоксально, потому, что был слабее очищен. Флори назвал Ермольеву «Госпожой Пенициллин», и с его лёгкой руки это прозвище закрепилось за ней в научных кругах.

Через год Флори, Чей и Флеминг получили за открытие пенициллина Нобелевскую премию. А Ермольева продолжила работать над созданием других лекарств. Среди них — стрептомицин, тетрациклин, интерферон.

Она умерла 2 декабря 1974 года, и даже в этот последний день своей жизни успела провести научную конференцию. Писатель В. Каверин посвятил ей роман «Открытая книга».