068 З. Ермольева 1898-1974 гг

Во время Великой отечественной войны первый антибиотик,- чудодейственный пенициллин,- уже был известен на Западе. Однако союзники СССР ни за какие деньги не хотели продавать технологию его производства. Тогда известному советскому врачу-микробиологу З. Ермольевой поручили создать отечественный пенициллин, и она успешно справилась с этой нелегкой задачей.  Тысячи жизней наших бойцов были спасены.

Зинаида Виссарионовна Ермольева родилась в 1898 году на Дону, на хуторе Фролов, в семье казачьего старшины. Школы поблизости не было, и мать отвезла дочерей, Зинаиду и Елену, в Новочеркасск, чтобы учиться в женской гимназии.  Зинаида окончила гимназию с золотой медалью и решила поступать в медицинский университет. С детства она восхищалась музыкой Чайковского, и ее поразило то, что любимый композитор скоропостижно скончался от холеры. Это определило выбор ее будущей профессии: она решила стать микробиологом и найти пути излечения от этого страшного заболевания.

У семьи не было возможности отправить ее учиться в столицу. Однако помогла случайность:  в 1915 году, как раз в год окончания гимназии, в Ростов-на-Дону эвакуировали из Варшавы университет и женский мединститут. В университет на медицинский факультет брали только юношей, но в женском мединституте преподавали те же профессора. Зинаиде удалось туда поступить. Вскоре учебные заведения объединили.

До этого в Ростове не было ни одного вуза, а тут появился целый коллектив ученых, стало зарождаться научное сообщество. Ермольева не только училась, но и занималась наукой. Она решила изучить состав слез и просила коллег поплакать в пробирку, для чего совала им под нос банку с хреном.  Затем она несла слезы в лабораторию для исследований. Примерно в это же время британский бактериолог А. Флеминг обнаружил, что слезы содержат антибактериальный фермент лизоцим.

Через несколько лет Ермольева первой сделала на основе лизоцима лечебный препарат. Она работала на кафедре микробиологии ассистентом, потом доцентом и кроме того ставила опыты в Северно-Кавказском бактериологическом институте.

В 1922 году на Дону разразилась эпидемия холеры. Ермольева сумела выделить из водопроводной воды холероподобные вибрионы. Надо было понять, способны ли они вызвать холеру, для этого она выпила воду с растворенными в ней миллионами микробных тел. Через 18 часов она заболела и едва не умерла. Однако таким образом доказала, что некоторые холероподобные вибрионы в кишечнике человека могут превращаться в истинные холерные вибрионы и вызывать болезнь. Это было открытием. На основе ее опытов были созданы рекомендации по хлорированию питьевой воды, которые используются до сих пор.

В скором времени профессор В. Барыкин пригласил свою любимую ученицу в Москву — руководить отделом биохимии микробов и иммунитета в институте биохимии им. А.Н. Баха. Ермольевой было всего 25 лет. Она взяла с собой в столицу один чемодан: в нем была коллекция из 500 холерных культур. В институте биохимии, Ермольева познакомилась со своим будущим мужем  вирусологом Львом Зильбером. В 1928 году они вместе поехали в Европу и стажировались в лучших микробиологических центрах того времени — Институте Пастера в Париже и Институте Коха в Берлине. Они подружились, сблизились и из поездки вернулись уже супружеской парой.

Младший брат Зильбера, писатель Вениамин Каверин, вспоминал, что для Льва женитьба на Ермольевой была не первым и не последним браком. Для нее же это была любовь всей ее жизни. Через несколько лет, когда Зильбер оставил Ермольеву, она даже заболела и с большим трудом пережила этот разрыв. Прошло несколько лет, прежде чем она опять смогла выйти замуж — за другого талантливого ученого, микробиолога Алексея Захарова, который все эти годы любил ее и ждал.

В 1937 году и Зильбера, и Захарова арестовали. Зинаида пыталась вызволить обоих — писала письма, собирала справки, доказывая невиновность, стояла в тюремных очередях. Алексея Захарова расстреляли. Зильбера, которого обвиняли в попытке заразить Москву энцефалитом по водопроводу, выпустили. Но ненадолго — в 1940 году его снова арестовали и снова выпустили в 1944 году. Многие считают, что помогло письмо Сталину, отправленное по инициативе Ермольевой и подписанное главным хирургом Красной армии Николаем Бурденко.

В 1939 году Ермольеву отправили бороться со вспышкой холеры в Афганистане, к этому времени она успела изобрести методы экспресс-диагностики этой болезни и создать мощный лечебный препарат.

А в Великую Отечественную войну ее срочно вызвали в воюющий Сталинград: эпидемия холеры началась в немецких войсках, и надо было предотвратить ее распространение к нашим солдатам. Эшелон, в котором везли лекарство, разбомбили, и Ермольевой пришлось налаживать его производство в осажденном городе. Лабораторию для этого оборудовали в подвале. Ермольева учила сотрудников и вместе с ними хлорировала колодцы, делала уколы больным, а здоровым людям выдавала хлеб с содержанием холерного фага, проводила разъяснительные беседы с солдатами и жителями города. В советских войсках эпидемию удалось предотвратить. За эту работу она получила Сталинскую премию и пожертвовала ее на строительство истребителя, который назвали — «Зинаида Ермольева».

Когда в 1943 году Сталин вручал Ермольевой премию, он спросил, чем она планирует заниматься дальше. Во время войны солдаты гибли не только на поле боя, но и из-за тяжелых осложнений после ранений.  Остановить инфекцию мог только недавно изобретенный в Англии первый антибиотик пенициллин, но союзники СССР не хотели открывать технологию его производства. Ермольевой поручили создать пенициллин самостоятельно.

Ермольева, конечно, знала об открытии Флеминга, но какой именно грибок вырабатывает пенициллин, было неизвестно. Ермольева с коллегами приносили в лабораторию плесень с деревьев и газонов, выращивала ее на продуктах, но все безуспешно. Только 93-й по счету образец показал необходимую пенициллиновую активность. Это была плесень со стены бомбоубежища.

Так появился советский «пенициллин-крустозин». После первых испытаний в Москве Ермольева отправилась тестировать крустозин в полевых условиях. Результат был поразительным: безнадежные больные выздоравливали.  И «ни одной ампутированной ноги!», как вспоминала сама Ермольева.

В феврале 1944 года в СССР приехала делегация западных ученых во главе с Говардом Флори. Они привезли штамм своего пенициллина и было решено сравнить западное лекарство с отечественным. Ермольева очень волновалась, но советский крустозин оказался не хуже западного пенициллина и даже эффективнее. Очевидно потому, что был слабее очищен. Флори назвал Ермольеву «госпожой Пенициллин», и с его легкой руки это прозвище закрепилось за ней среди ученых.

Через год Флори, Чей и Флеминг получили за открытие пенициллина Нобелевскую премию. А Ермольева продолжила работать над созданием других лекарств. Среди них — стрептомицин, тетрациклин, интерферон.

Она умерла 2 декабря 1974 года, и даже в этот последний день своей жизни успела провести научную конференцию. Писатель В. Каверин посвятил ей свой замечательный роман «Открытая книга».