Правовые аспекты специальных военных операций

Существует девять видов основных задач
специальных операций, исключающих характер военных воздействий, присущих, войне, а предполагающие, соответственно, "нетрадиционность войны": специальная разведка, психологические,
информационные операции, противодействие
распространению оружия массового поражения и так называемые «гражданские дела». - здесь и далее цитируется статья Правовой режим специальной военной операции. ***
Режим РФ (правовой) в специальной военной операции?! А как же традиции и их соблюдение в России!
"Например, прямое действие в специальной
операции представляет собой кратковремен-
ные удары и другие мелкомасштабные насту-
пательные операции, в основном проводи-
мые для захвата, уничтожения или нанесения
ущерба назначенному целевому персоналу
или материалам. При проведении этих опера-
ций могут использовать тактику рейда, засады
или прямого нападения, устанавливать мины
и другие боеприпасы, проводить заградитель-
ные атаки с огневой поддержкой с воздушных,
наземных или морских платформ, обеспечи-
вать конечное наведение высокоточного ору-
жия, проводить самостоятельные диверсион-
ные и противокорабельные операции.
В процессе проведения специальной раз-
ведки Специальные силы проводят широкий
спектр мероприятий по сбору информации
стратегического или оперативного значения".

Снабжение мобильных сих для вхождения в операцию и выхода из нее, в целях обеспечениях интересов государства, ее проводящую.

Сегодняшние стандарты обеспечения полосы ответственности дивизии жестко зависимы от логистического аспекта.
потому что предполагается гибкость и не статичность состояния дивизии в боевой обстановке, т. е не предполагается автономность дивизии в боевой обстановке.

Согласно п. 10 Инструкции «принцип
военной необходимости состоит в том, что
разрушение на оккупированной территории
запрещено, за исключением случаев, ког-
да это абсолютно необходимо для военных
операций», но, по нашему мнению, ни один
из критериев «случая необходимости» не
является абсолютно объективным, хотя до-
стоверно судить об этом вправе не юристы,
а специалисты в сфере военного дела.
Таким образом, указание в п. 4 Инструк-
ции на соблюдение принципов МГП, а в п. 3:
«МГП не изменяет установленный порядок
подготовки и ведения военных действий»
требуют специального толкования текстов.

Право вооруженных конфликтов
не запрещает ни проведение специальных
военных операций, ни ведение боевых дей-
ствий в городах и населенных пунктах, но
наличие в них значительного числа граж-
данских лиц налагает на стороны военного
конфликта дополнительные обязательства
по минимизации потерь гражданского на-
селения и гражданского ущерба. Законы и
обычаи войны обязывают стороны конфлик-
та «принимать все разумные меры предосто-
рожности» во избежание или в целях мини-
мизации случайных гражданских потерь и
ущерба при проведении военных операций.
Использование гражданского объекта в
военных целях лишает его иммунитета, за-
щищенного указанной нормой при его ис-
пользовании в военных целях в конкретной
боевой остановке, но не приведены критерии,
в какой мере гражданский объект использу-
ется в военных целях. Примеры имплемен-
тации этих норм в военное законодательство
России и Украины приведены ниже.
Норма 24 обычного права вооруженных
конфликтов основана на ст. 58 Дополнитель-
ного протокола I 1977 г. к Женевским конвен-
циям, который гласит, что стороны в конфлик-
те «в максимальной практически возможной
степени стремятся без ущерба для статьи
49 Четвертой конвенции удалить граждан-
ское население, отдельных гражданских лиц
и гражданские объекты, находящиеся под их
контролем, из районов, расположенных вбли-
зи от военных объектов» и «избегают разме-
щения военных объектов в густонаселенных
районах или вблизи от них».
В п. 54 приказа Министра обороны Россий-
ской Федерации от 8 августа 2001 г. № 360 о
мерах соблюдения МГП воспроизведена нор-
ма ст. 58 Дополнительного протокола I 1977 г.
к Женевским конвенциям (норма 24 обычного
права вооруженных конфликтов), где указано,
что принимаются и другие необходимые меры
предосторожности для защиты гражданско-
го населения, отдельных гражданских лиц и
гражданских объектов от опасностей, возни-
кающих в результате боевых действий.
Приказом министра обороны Украины от
11 сентября 2004 г. № 400 утверждено Ру-
ководство по применению международных
гуманитарных норм в Вооруженных Силах
Украины18
, в котором указано: «гражданские
лица и гражданские объекты удаляются из
мест расположения военных объектов. В этих
целях командиры (начальники) принимают
все меры для взаимодействия с органами
местного самоуправления. Вывод граждан-
ских лиц из районов, расположенных вблизи
военных объектов, осуществляется в извест-
ные им безопасные районы. Если позволяют
обстоятельства, должно быть сделано забла-
говременное эффективное предупреждение
об оборонительных действиях, затрагиваю-
щих гражданское население (например, для
эвакуации людей из определенных зданий
или территорий)». Это Руководство признано
Международным Комитетом Красного Кре-
ста в качестве формы имплементации нормы
ст. 24 обычного права ст. 19.

Специальная военная операция предполагает режимность одной из сторон, состоящая в негуманном отношении к населению, в отношении которого эта сторона и готовит террористические угрозы или угрозу. Отсюда идет исключение правового предписания о том, что обе стороны обязаны гуманно относиться к населению и не наносить ущерб жилым кварталам и пр.  объектам, не имеющим военного значения в ситуации кратковременности военного воздействия.
По факту кратковременность давно закончилась, если Бастрыкин констатирует массовую разрушенность таким городам, как Мариуполь, к примеру.

***
      СОДЕРЖАНИЕ
Подписано в печать 20.03.2022
Отпечатано в ООО «Красногорская типография»
143405, Московская область, г. Красногорск, Коммунальный квартал, дом 2.
; 4 (297) ;;;;;; 2022 ;.
;;;;;;;; ; ;;;; 1997 ;.
Главный редактор
Кудашкин А.В.
Заместитель
главного редактора
Белов В.К.
Выпускающий редактор
Тюрина О.А.
Администратор
Грекова Е.А.
Компьтерная верстка
Зулькарнаев А.Б.
Издание зарегистрировано
Министерством РФ по делам
печати, телерадиовещания и
средств массовых коммуникаций.
Регистрационные номера
ПИ № ФС77-66682
от 27.072016 /
ПИ № ФС77-77488
от 31.12.2019
Учредитель и издатель:
Коллектив редакции;
ООО «Центр правовых
коммуникаций»
Адрес редакции и издателя:
105082, г. Москва,
пл. Спартаковская, д. 14, стр. 3,
эт. 2, ком. 9, офис 27

E-mail: pvsvpo@mail.ru
Администратор сайта
Белов В.К.
ISSN 2219-5947
Выходит ежемесячно
Распространяется только
по подписке, цена свободная
© Редакция журнала
«Право в Вооруженных Силах –
Военно-правовое обозрение»
© ООО «Центр правовых
коммуникаций»
Материалы, использованные
в журнале, могут быть
использованы в других изданиях
только с разрешения редакции.
Редакция консультаций
по телефону не дает, переписку
с читателями не ведет.
Редакция не ограничивает
авторов в возможности
высказывания на страницах
журнала своего мнения, которое
может не совпадать
с точкой зрения редакции.
ВОЕННО-ПРАВОВОЕ ОБОЗРЕНИЕ 4 20222
ПРАВО ВООРУЖЕННЫХ КОНФЛИКТОВ
А.В. Кудашкин,
доктор юридических наук, профессор,
руководитель отделения военного права Академии военных наук;
Н.Н. Мельник,
эксперт в области военного права США и стран Европы, PhD, США,
Почетный адвокат России


ПРАВОВОЙ РЕЖИМ СПЕЦИАЛЬНЫХ
ВОЕННЫХ ОПЕРАЦИЙ:
СРАВНИТЕЛЬНО-ПРАВОВОЙ АНАЛИЗ
В современном международном гумани-
тарном праве и науке термин «война» не при-
меняется, применяется термин «вооруженный
конфликт», содержание которого состоит в
том, что под него подпадают мировые, регио-
нальные, локальные и обычные войны, акции
военного насилия, военные инциденты и т. п.1
Содержание этих понятий дано в п. 8 Военной
доктрины Российской Федерации, утверж-
денной Президентом Российской Федерации
25 декабря 2014 г., им присущи свои задачи
(цели), средства решения и формы вооружен-
ной борьбы, использования военной силы,
пространственно-временные параметры.
По определению маршала Н.В. Огарко-
ва «форма ведения военных действий опе-
ративными (оперативно-стратегическими)
объединениями вооруженных сил – это сово-
купность согласованных и взаимосвязанных
по цели, задачам, месту, времени ударов, ма-
невров, боев и сражений разнородных войск
(сил) видов Вооруженных сил, которые про-
водятся одновременно и последовательно в
соответствии с единым замыслом и планом
1 Калистратов А. Война и современность // Армейский
сборник: науч.-метод. журн. МО РФ / Редакционно-издатель-
ский центр МО РФ. М., 2017. № 7. С. 5. URL: https://sc.mil.ru/
;les/morf/military/archive/АС.pdf (дата обраще-
ния:02.03.2022).
для решения задач на театре военных дей-
ствий, стратегическом или операционном
направлении в определенной зоне в уста-
новленный период времени»2
, он дал точные
признаки (характеристики) различных форм
военных операций. Из этого следует, что во-
енная операция – это комплекс согласован-
ных военных действий государства в ответ
на сложившуюся обстановку и представляет
собой военный план по разрешению ситуа-
ции в пользу государства. Военные операции
основаны на концепции и подходах военной
науки, включают также планирование опера-
ций по снабжению и обслуживанию мобиль-
ных сил, чтобы позволить им начать военную
операцию (международный вооруженный
конфликт), провести ее и выйти из нее.
Академик А.А. Кокошин отметил, что
«наиболее известная формула Клаузеви-
ца о соотношении политики и войны гла-
сит: «Война есть не что иное, как продол-
жение государственной политики иными
средствами»», а также сделал вывод о том,
что «формулой Клаузевица и определяет-
ся наиболее ярко и многозначно характер
взаимоотношений между политической и
2 Советская военная энциклопедия: в 8 т. М., 1978. Т. 6.
С. 64 – 67.
В статье рассмотрен правовой режим специальных военных операций, приведен
сравнительно-правовой анализ актов по имплементации норм права вооруженных кон-
фликтов в законодательство США и России.
ПРАВО В ВООРУЖЕННЫХ СИЛАХ, РОСГВАРДИИ, ФСБ, ФСО, ДРУГИХ ОРГАНАХ И ВОИНСКИХ ФОРМИРОВАНИЯХ
3
военной стратегией»3
. Такой же вывод сде-
лал вице-председатель Федерального суда
Швейцарии профессор Л. Мадер, указав,
что «основная функция законодательства
может заключаться в выражении полити-
ческой власти»4
. Актуальность выводов К.
Клаузевица отметил теоретик права Р. Кал-
лэм в работе «Война как продолжение поли-
тики другими средствами: теория Клаузеви-
ца в войне в Персидском заливе»5
. Поэтому
военная организация государства не может
быть сформирована независимо от ее роли
во внешней политике и военной безопас-
ности государства6
, так как в этих сферах
могут быть использованы только те силы и
средства военной организации государства,
которыми оно реально обладает. Военная
политика является составной частью общей
государственной политики, но властные от-
ношения, связанные с обороной, безопасно-
стью и военной организацией государства,
хотя и составляют прежде всего сферу дей-
ствия военной политики, но ею не ограни-
чиваются, поскольку являются основой для
военного права7
. Тема статьи рассмотрена с
позиции права вооруженных конфликтов и
правового содержания термина «специаль-
ные военные операции», их целей, задач,
признаков, легитимности8
, приведен сравни-
3 Кокошин А.А. Политико-военные и военно-стратегиче-
ские проблемы национальной безопасности России и между-
народной безопасности. М., 2013. С. 11.
4 Mader L. Evaluating the Effects: A Contribution to the Quality
of Legislation // Statute Law Review. 2001.Vol. 22. Number 2. P.
119 – 131. URL: https://core.ac.uk/download/pdf/85212314.pdf
(дата обращения: 02.03.2022).
5 Callum R. War as a Continuation of Policy by Other Means:
Clausewitzian Theory in the Persian Gulf War. Defense analysis.
2001, Vol. 17 (1). P. 59 – 72.
6 Кудашкин А.В. Защита национальных интересов России
силами и средствами вооруженной борьбы: теория и практи-
ка правового обеспечения // Воен. право: электрон. науч. изд.
2009. Вып. № 1. С. 1 – 10. URL: http://www.voennoepravo.ru/
node/3735 (дата обращения: 18.01.2022).
7 Кудашкин А.В., Мельник Н.Н. Развитие военного права
Германии: подходы и методы // Право в Вооруженных Силах.
2021. № 1. С. 56 – 57.
8 Кудашкин А.В. Проблемы законности применения Воо-
руженных Сил Российской Федерации в современных услови-
тельно-правовой анализ зарубежного опыта
без вторжения в область военной политики.
Следует определиться со значением тер-
минов. Мы используем термин «международ-
ный вооруженный конфликт» в его значении
в четырех Женевских конвенциях: «все слу-
чаи объявленной войны или любого другого
вооруженного конфликта, которые могут воз-
никнуть между двумя или более Высокими
Договаривающимися Сторонами»9
. Опреде-
ление Апелляционной палаты Международ-
ного уголовного суда по бывшей Югославии
по делу Тадича общепризнано для определе-
ния этого термина: «Вооруженный конфликт
имеет место всякий раз, когда имеет место
обращение к вооруженной силе между го-
сударствами или затянувшееся вооруженное
насилие между государственными органами
и организованными вооруженными группа-
ми или между такими группами внутри госу-
дарства», а «право вооруженных конфликтов
применяется с начала таких вооруженных
конфликтов»10
. Потому вооруженный кон-
фликт часто существует независимо от его
масштабов, продолжительности или накала
противостояния между государствами. Со-
держание терминов «специальная военная
операция» или применяемого США для обо-
значения военных операций в Афганистане,
на Ближнем Востоке термина «антитеррори-
стическая операция» рассмотрено ниже.
Международное право военных опера-
ций «охватывает все области международно-
го публичного права, которые обеспечивают
правовое основание любого вида военной
операции в международных вооруженных
конфликтах для командования и управления
ях // Воен. право: электрон. науч. изд. 2009. № 4. С. 46 – 55.
URL: http://www.voennoepravo.ru/node/3735 (дата обращения:
18.01.2022).
9 Статья 2 Женевских конвенций 1949 г.
10 GC I, 3 / GC II, 3 / GC III, 3 / GC IV, 3 / Tadic, 1995
Appeals, 70.
ВОЕННО-ПРАВОВОЕ ОБОЗРЕНИЕ 4 2022
ПРАВО ВООРУЖЕННЫХ КОНФЛИКТОВ
4
операциями, для перевозки вооруженных
сил из государства в район проведения опе-
рации или в ее пределах посредством меж-
дународных морских и воздушных перевоз-
ок, через территорию третьих государств,
регулирования применения сил при ведении
боевых действий и т. п., а также юридиче-
ской ответственности государств и всех дру-
гих субъектов, участвующих в военной опе-
рации, за нарушения международного права
и соответствующих правил»11
.
Содержание термина «международное
право военных операций» нами рассмотрено
ранее12
, содержание термина «военно-опера-
тивное право» широко используется в воо-
руженных силах большинства стран, в доку-
ментах национального и зарубежного права,
регулирующих планирование и проведение
военных операций, применение силы (jus ad
bellum), в праве вооруженных конфликтов,
в морском праве и т. п., включая гибридные
области правового регулирования – «прави-
ла ведения боевых действий», составленные
для проведения конкретной операции, и в со-
глашениях о статусе сил, дислоцированных
на территории другого государства13
.
Международное право военных опера-
ций состоит из норм и институтов междуна-
родного права, важными элементами кото-
рого являются способ и степень, в которой
они взаимодействуют друг с другом, регули-
руют и определяют способ планирования и
проведения военных операций в целях обе-
спечения их последовательности и соблюде-
11 Gill Terry D., Fleck D. Concept and Sources of the International
Law of Military Operations // The Handbook of the International
Law of Military Operations (2nd Edition). URL: https://opil.
ouplaw.com/view/10.1093/law/9780198744627.001.0001/law-
9780198744627-chapter-1 (дата обращения: 18.01.2022).
12 Кудашкин А.В. Право вооруженных конфликтов: есть ли
проблема в терминологии и содержании понятия? // Право в
Вооруженных Силах. 2022. № 3. С. 2 –15.
13 Кудашкин А.В., Мельник Н.Н. Наделение иммунитетом
военнослужащих и распределение юрисдикции между госу-
дарствами в Соглашениях о статусе сил // Право в Вооружен-
ных Силах. 2021. № 8. С. 74 – 85.
ния юридических обязательств. Источники
права военных операций – это международ-
но-правовые нормы и положения, которые
разбросаны в большом массиве документов,
их толкование можно найти в решениях су-
дов и в научных исследованиях, поэтому их
не просто идентифицировать и использовать
в качестве правил, применимых к военным
операциям. Существует много руководств и
справочников, выпущенных в вооруженных
силах разных стран, в которых приведены
комментарии к нормам и положениям права
вооруженных конфликтов, нормам нацио-
нального права по этим вопросам.
Источники права вооруженных конфлик-
тов содержатся в ст. 38 Устава Международ-
ного уголовного суда (МУС), который по об-
щему признанию содержит авторитетный,
но неполный перечень источников междуна-
родно-правовых обязательств. Наряду с до-
говорами и международным обычным пра-
вом, к источникам относятся общие прин-
ципы права, признанные во всех правовых
системах, решения международных органи-
заций и судов являются вспомогательными
источниками права, хотя они не указаны в
ст. 38 Устава МУС. Любая международная
военная операция должна соответствовать
правилам, согласно которым единственны-
ми признанными исключениями из уставно-
го запрета на применение силы в междуна-
родных отношениях являются исключения,
содержащиеся в самом Уставе МУС или
иным образом признанные в международ-
ном праве, потому любое применение силы,
не соответствующее им, возможно, но не
обязательно будет признано незаконным.
При планировании и проведении специ-
альных операций необходимо учитывать
следующие особенности: право вооружен-
ных конфликтов как часть международного
публичного права характеризуется в основ-
ПРАВО В ВООРУЖЕННЫХ СИЛАХ, РОСГВАРДИИ, ФСБ, ФСО, ДРУГИХ ОРГАНАХ И ВОИНСКИХ ФОРМИРОВАНИЯХ
5
ном как самоуправляемая горизонтальная
правовая система, в которой отсутствует
централизованная система судебного разби-
рательства и обеспечения соблюдения боль-
шинства его норм, что влияет на его пра-
воприменение. Эти особенности не только
ослабляют его, но было бы удивительным,
если бы его нормы не вызывали разногла-
сий и стороны конфликта его соблюдали.
Бывший судья Международного суда ООН
Херс Лутепейт писал, что «если междуна-
родное право в каком-то смысле находится
на грани исчезновения права, то право вой-
ны, возможно, еще более заметно, находит-
ся на грани исчезновения международного
права»14
, но, отметим, оно существует, пока
существуют вооруженные конфликты.
Эти и другие аспекты международного
права военных (а также специальных воен-
ных) операций дополняются национальны-
ми законами или другими нормативными
правовыми актами, которые могут включать
правила применения силы, в том числе уста-
новленные в национальном уголовным пра-
ве, оговорки в правилах проведения многона-
циональных операций, касающиеся конкрет-
ных действий, в правоприменении и т. п.
Наряду с нормами позитивного конвенци-
онального или обычного права, на междуна-
родное военно-оперативное право оказывают
влияние и в значительной степени регулиру-
ют его нормы и практику иные регуляторные
механизмы, которые не носят юридического
характера, так как являются частью политики
государств и международных организации. К
ним относятся гибридные конструкции в виде
«правил взаимодействия», которые сочетают
в себе юридические, политические (например,
«меморандумом о взаимопонимании») регу-
ляторные механизмы вроде договоренностей
14 Lauterpacht H. The Problem of the Revision of the Law of
War. 29 British Yearbook of International Law.p. 382 (1952).
о статусе сил вне формальных договорных от-
ношений. Всякий раз, когда такие неправовые
соглашения используются в качестве обяза-
тельных правил, они обозначаются с помощью
слова «следует» или его аналогов для обозначе-
ния их неюридического характера, а не глагола
«должен», который отражает юридическое обя-
зательство, такая практика играет важную роль
в дополнении юридических обязательств.
Акты нападения в компьютерных сетях
или «кибервойна» прямо не регламентиру-
ются Женевскими конвенциями, однако к
ним в равной мере применяются основные
принципы, касающиеся средств и методов
ведения войны. Кибератаки должны быть
направлены на военные цели и не должны
носить неизбирательного или непропорцио-
нального характера.
Как было отмечено выше, важную роль в
регулировании международных вооруженных
конфликтов играют основные принципы, на-
пример принцип «различия» (targeting), выра-
жающий компромисс между военной необхо-
димостью и человечностью. Право вооружен-
ных конфликтов допускает применение силы,
саму необходимость ведения боевых действий
и получения военного преимущества, пока
применение военной силы не причиняет чрез-
мерного случайного вреда гражданскому на-
селению, лицам, не принимающим прямого
участия в боевых действиях, а также граждан-
ским объектам и окружающей среде.
Примером имплементации указанных и
других норм права вооруженных конфликтов
в национальное законодательство является
приказ Министра обороны СССР «Об объяв-
лении Женевских конвенций о защите жертв
войны от 12 августа 1949 года и Дополнитель-
ных протоколов к ним» от 16 февраля 1990 г.
№ 75 (вместе с Руководством по применению
Вооруженными Силами СССР норм между-
народного гуманитарного права), в п. 5 разд.
ВОЕННО-ПРАВОВОЕ ОБОЗРЕНИЕ 4 2022
ПРАВО ВООРУЖЕННЫХ КОНФЛИКТОВ
6
II которого к запрещенным методам ведения
войны относятся: бомбардирование военны-
ми самолетами, морскими кораблями неза-
щищенных городов, портов, селений, жилищ,
исторических памятников, храмов, госпита-
лей, при условии, что они не используются
в военных целях, атака, бомбардировка или
уничтожение санитарных учреждений, госпи-
тальных судов и т. п., имеющих надлежащие
отличительные знаки и др.15 Приказ Министра
обороны № 75 является общепризнанным
источником военного права Российской Феде-
рации16
. В целях соблюдения норм права воо-
руженных конфликтов был издан приказ Ми-
нистра обороны Российской Федерации «О
мерах по соблюдению норм международного
гуманитарного права Вооруженными силами
Российской Федерации» от 8 августа 2001 г. №
360. Аналогичные приказы и директивы были
изданы в Федеральной пограничной службе
Российской Федерации и внутренних войсках
Министерства внутренних дел Российской
Федерации (в настоящее время – Росгвардия),
а 8 августа 2001 г. Министром обороны Рос-
сийской Федерации утверждено Наставление
по МГП для Вооруженных Сил Российской
Федерации17
.
Право вооруженных конфликтов призна-
ет неизбежность определенных граждан-
ских потерь в ходе вооруженного конфлик-
та, но обязывает его стороны всегда и везде
проводить различие между комбатантами
и гражданскими лицами и наносить удары
только по комбатантам и другим военным
целям. Нападение признается непропор-
циональным, если ожидаемые случайные
гражданские потери и гражданский ущерб
15 URL: https://voen-pravo.ru/voennoe_pravo/documents/
projects-ppa/2386/ (дата обращения: 02.03.2022).
16 URL: https://ihl-databases.icrc.org/customary-ihl/rus/docs/
v2_cou_ru_rule10 (дата обращения: 02.03.2022).
17 URL: https://zakonbase.ru/content/part/47230 (дата обра-
щения: 02.03.2022).
окажутся несоразмерными планируемому
конкретному и прямому военному преиму-
ществу. Противопехотные мины и кассет-
ные боеприпасы запрещены международ-
ными договорами и не должны применяться
ни при каких обстоятельствах в силу их за-
ведомой неизбирательности.
При проведении военных операций в го-
родах и населенных пунктах обязательства
сторон военного конфликта имеют важное
значение. Право вооруженных конфликтов
не запрещает ни проведение специальных
военных операций, ни ведение боевых дей-
ствий в городах и населенных пунктах, но
наличие в них значительного числа граж-
данских лиц налагает на стороны военного
конфликта дополнительные обязательства
по минимизации потерь гражданского на-
селения и гражданского ущерба. Законы и
обычаи войны обязывают стороны конфлик-
та «принимать все разумные меры предосто-
рожности» во избежание или в целях мини-
мизации случайных гражданских потерь и
ущерба при проведении военных операций.
Использование гражданского объекта в
военных целях лишает его иммунитета, за-
щищенного указанной нормой при его ис-
пользовании в военных целях в конкретной
боевой остановке, но не приведены критерии,
в какой мере гражданский объект использу-
ется в военных целях. Примеры имплемен-
тации этих норм в военное законодательство
России и Украины приведены ниже.
Норма 24 обычного права вооруженных
конфликтов основана на ст. 58 Дополнитель-
ного протокола I 1977 г. к Женевским конвен-
циям, который гласит, что стороны в конфлик-
те «в максимальной практически возможной
степени стремятся без ущерба для статьи
49 Четвертой конвенции удалить граждан-
ское население, отдельных гражданских лиц
и гражданские объекты, находящиеся под их
ПРАВО В ВООРУЖЕННЫХ СИЛАХ, РОСГВАРДИИ, ФСБ, ФСО, ДРУГИХ ОРГАНАХ И ВОИНСКИХ ФОРМИРОВАНИЯХ
7
контролем, из районов, расположенных вбли-
зи от военных объектов» и «избегают разме-
щения военных объектов в густонаселенных
районах или вблизи от них».
В п. 54 приказа Министра обороны Россий-
ской Федерации от 8 августа 2001 г. № 360 о
мерах соблюдения МГП воспроизведена нор-
ма ст. 58 Дополнительного протокола I 1977 г.
к Женевским конвенциям (норма 24 обычного
права вооруженных конфликтов), где указано,
что принимаются и другие необходимые меры
предосторожности для защиты гражданско-
го населения, отдельных гражданских лиц и
гражданских объектов от опасностей, возни-
кающих в результате боевых действий.
Приказом министра обороны Украины от
11 сентября 2004 г. № 400 утверждено Ру-
ководство по применению международных
гуманитарных норм в Вооруженных Силах
Украины18
, в котором указано: «гражданские
лица и гражданские объекты удаляются из
мест расположения военных объектов. В этих
целях командиры (начальники) принимают
все меры для взаимодействия с органами
местного самоуправления. Вывод граждан-
ских лиц из районов, расположенных вблизи
военных объектов, осуществляется в извест-
ные им безопасные районы. Если позволяют
обстоятельства, должно быть сделано забла-
говременное эффективное предупреждение
об оборонительных действиях, затрагиваю-
щих гражданское население (например, для
эвакуации людей из определенных зданий
или территорий)». Это Руководство признано
Международным Комитетом Красного Кре-
ста в качестве формы имплементации нормы
24 обычного права19
, но утратило силу в свя-
зи с публикацией приказа министра обороны
18 Наказ Міноборони «Посібник із застосування міжна-
родних гуманітарних норм у Збройних Силах». Сили Украї-
ни», № 400 від 11 вересня 2004 р. (утратил силу).
19 URL: https://ihl-databases.icrc.org/customary-ihl/eng/docs/
v2_cha_chapter6_rule24 (дата обращения: 02.03.2022).
Украины «Об утверждении Инструкции о
порядке выполнения норм международного
гуманитарного права в Вооруженных Силах
Украины» от 2 марта 2017 г. № 16420
. В п. 3
данной Инструкции (далее – Инструкция)
указаны цели: «Для выполнения этой задачи
МГП: определяет правовой статус лиц и объ-
ектов, находящихся в районе (зоне) ведения
военных действий; устанавливает ряд огра-
ничений в выборе средств, методов ведения
военных действий воюющими сторонами;
регламентирует права и обязанности нахо-
дящихся под защитой МГП; устанавливает
ответственность государства и отдельных
лиц за нарушение его норм. МГП также уста-
навливает защиту объектов, не имеющих
военного значения, ограничивает воюющие
стороны в выборе средств и методов ведения
войны», т. е. общие конвенциональные поло-
жения.
Положения о минимизации потерь сре-
ди гражданского населения и гражданского
ущерба объектам приведены в части ІІ Ин-
струкции «Учет норм МГП в ходе подго-
товки и ведения военных действий», где в
п. 2 указано: «Должностные лица органов
военного управления, воинских частей и
подразделений Вооруженных Сил Украи-
ны, выполняя поставленные задачи, долж-
ны обеспечить соблюдение норм МГП,
предусмотрев все возможные меры предот-
вращения, а если это невозможно – сведения
к минимуму потерь среди гражданского на-
селения и гражданского ущерба объектам».
Представляется, что другая сторона воен-
ного конфликта может рассчитывать на со-
блюдение этих принципов Вооруженными
Силами Украины, но в п. 3 указано: «МГП
20 Наказ Міноборони «Про затвердження Інструкції про
порядок виконання норм міжнародного гуманітарного права у
Збройних Силах України» вид 23.03.2017 № 164. URL: https://
zakon.rada.gov.ua/laws/show/z0704-17#Text (дата обращения:
24.02.2022).
ВОЕННО-ПРАВОВОЕ ОБОЗРЕНИЕ 4 2022
ПРАВО ВООРУЖЕННЫХ КОНФЛИКТОВ
8
не изменяет установленный порядок подго-
товки и ведения военных действий».
Согласно п. 10 Инструкции «принцип
военной необходимости состоит в том, что
разрушение на оккупированной территории
запрещено, за исключением случаев, ког-
да это абсолютно необходимо для военных
операций», но, по нашему мнению, ни один
из критериев «случая необходимости» не
является абсолютно объективным, хотя до-
стоверно судить об этом вправе не юристы,
а специалисты в сфере военного дела.
Таким образом, указание в п. 4 Инструк-
ции на соблюдение принципов МГП, а в п. 3:
«МГП не изменяет установленный порядок
подготовки и ведения военных действий»
требуют специального толкования текстов.
В рамках субъективного подхода целью тол-
кования условий, приведенных в Инструк-
ции, является установление действительной
и подлинной воли ее авторов, где действи-
тельная воля устанавливается на основе не-
посредственного наблюдения и соотнесения
опыта интерпретатора и сторон. В условиях
вооруженного конфликта случаи общего на-
мерения сторон не известны, но важное зна-
чение имеет одинаковое понимание сторона-
ми конфликта смысла написанного, когда под
действительной волей одной из сторон пони-
мается эмпирическая воля стороны – заяви-
теля имплементации нормы МГП, но огра-
ниченная теми значениями, которые были
доступны для ее понимания сторонами-а-
дресатами. В таких документах недопусти-
мы случаи семантической неопределенности
текста, умаляющие результат толкования и
его действительность в правопорядке.
Сложные международно-правовые и
внутренние проблемы возникают при про-
ведении специальных операций, которые
отличаются от проблем, возникающих при
проведении обычных операций. Рассмо-
трим содержание термина «специальные во-
енные операции» и виды военных действий,
охватываемые этим термином в зарубежной
практике, а также влияние национального
законодательства на такие военные опера-
ции. Сложнее определиться с различиями
между специальными военными операция-
ми и секретными действиями специального
характера для понимания правовых отноше-
ний между этими фактически сходными во-
енными действиями.
Можно выделить сложившуюся сово-
купность норм оперативного права военных
операций и рассматривать их как специаль-
ную область права вооруженных конфлик-
тов и как инструмент, способствующий
соблюдению этих норм в контексте любой
военной операции. Она может рассматри-
ваться как часть науки права вооруженных
конфликтов, поскольку представляет собой
нечто большее, чем просто набор правил.
Выбор термина, обозначающего вид во-
енной операции, зависит от цели и задач, ме-
тодов их применения и т. п. Согласно опре-
делению НАТО специальные операции – это
военные действия, проводимые «специально
назначенными, организованными, отобран-
ными, обученными и оснащенными силами с
использованием нетрадиционных методов и
способов применения»21
. Силы специально-
го назначения Великобритании (UKSF) – это
управление, в состав которого входят Специ-
альная воздушная служба, Специальная су-
довая служба, Специальный разведыватель-
ный полк, Группа поддержки специальных
сил, 18-й полк связи и Объединенное авиа-
ционное крыло спецназа, а также вспомога-
21 NATO Standard AJP-3 Allied joint doctrine for the conduct
of operations. Edition C. Version 1. February 2019. Part II – Terms
and de;nitions. P. 20. URL: https://assets.publishing.service.
gov.uk/government/uploads/system/uploads/attachment_data/
;le/797323/doctrine_nato_conduct_of_ops_ajp_3.pdf (дата обра-
щения: 26.02.2022).
ПРАВО В ВООРУЖЕННЫХ СИЛАХ, РОСГВАРДИИ, ФСБ, ФСО, ДРУГИХ ОРГАНАХ И ВОИНСКИХ ФОРМИРОВАНИЯХ
9
тельная 47-я эскадрилья22
. В законодатель-
стве Великобритании Силы специальных
операций – это подразделения вооруженных
сил Короны, за поддержание боеспособности
которых отвечает Директор специальных сил
или те, кто в какой-либо период подчиняют-
ся его оперативному командованию. Британ-
ская армия и Королевская морская пехота
также имеют силы, способные выполнять
специальные операции, но не входят в состав
Сил специальных операций23
. Правительство
и Министерство обороны придерживаются
политики не комментировать Силы специ-
альных операций в отличие от других стран,
например США и Канады24
. Доктрины в раз-
деле «операции» дают мало информации, в
них рассмотрено участие Сил специальных
операций в составе совместных с сухопутны-
ми войсками миссий.
Правительство США применяет термин
«контртеррористическая операция», но
спектр применения видов оружия и про-
странственно- временные параметры, на-
пример боевые операции в Афганистане и
на Ближнем Востоке в течение десятилетий,
для этого не имеют значения.
Только в 2018, 2019 и 2020 гг. Правитель-
ство США проводило контртеррористиче-
ские операции в 85 странах25
, при этом во-
енные действия США были самыми разноо-
бразными: от ударов с воздуха по объектам
до подготовки иностранных военных. Эти
22 The British Army. URL: https://www.army.mod.uk (дата
обращения: 28.02.2022).
23 Philip C. QC (2020). Information Rights: A Practitioner's
Guide to Data Protection, Freedom of Information and other
Information Rights (5th ed.). Bloomsbury Publishing. P. 633.
URL: https://www.tandfonline.com/doi/abs/10.1080/10854681.20
20.1871715 (дата обращения: 02.03.2022).
24 Knowles E. Britain's culture of no comment. London:
Remote Control; Oxford Research Group. July 2016. URL:
https://www.oxfordresearchgroup.org.uk/Handlers/Download.
ashx?IDMF=ba1f3001-4e2d-4fa1-9530-782079869bf8 (дата об-
ращения: 28.02.2022).
25 Stephanie Sl. United States Counterterrorism Operations
2018–2020. Winston institute. Brown University. February, 2021.
военные операции США и другие програм-
мы по всему миру выросли из «глобальной
войны с терроризмом» президента Дж. Бу-
ша-младшего и вторжения США в Афгани-
стан в 2001 г. Этот термин своим значением
охватывает контртеррористические опера-
ции Министерства обороны, Государствен-
ного департамента, Национальной безопас-
ности и других агентств США за рубежом.
Страны, в которых военнослужащие США
участвовали в боевых действиях, – это Аф-
ганистан, Ирак, Кения, Мали, Нигерия, Со-
мали, Сирия и Йемен, а кроме того, в эту
категорию входят Камерун, Ливия, Нигер и
Тунис по программе «Раздела 127e». «Раз-
дел 127e» – это юридический орган США,
который позволяет силам специальных опе-
раций планировать и контролировать опре-
деленные миссии, оставаясь при этом в ве-
дении, а не просто на стороне, например,
африканских партнеров, которых они якобы
консультируют и помогают. Таким образом,
специальные силы США в этих странах
могли применить силу против комбатантов
«через суррогаты». Перечень не включа-
ет военные базы США, используемые для
контртеррористических операций, а также
масштаб и размах контртеррористических
операций по всему миру и другие критерии.
Доктрина специальных операций 2014 г.
(Joint Publication 3-05 Special Operations) – это
руководство на 183 листах26
, основные его
положения приведены ниже. В руководстве
дано следующее определение специальных
операций: характеристики специальных опе-
раций требуют планирования на уровне их
руководителя и детальной аналитики, изби-
рательного и точного применения силы, зна-
ния культуры (культур) и языков географиче-
ского района, они часто проводятся на боль-
26 Joint Publication 3-05 (Special Operations, the July 2014
edition). URL: (дата обращения: 28.02.2022).
ВОЕННО-ПРАВОВОЕ ОБОЗРЕНИЕ 4 2022
ПРАВО ВООРУЖЕННЫХ КОНФЛИКТОВ
10
ших расстояниях от опорных оперативных
баз, могут использовать сложные системы
связи, требуют разработки, приобретения и
использования оборудования, нестандартно-
го для других сил Министерства обороны с
использованием особых средств внедрения и
поддержки для проникновения и успешного
возвращения из закрытых или политически
чувствительных районов. Как правило, эти
силы не заменяют обычные вооруженные
силы, а являются их дополнением и часто на-
ходятся в первом эшелоне любых операций
вооруженных сил США.
Существует девять видов основных задач
специальных операций: прямое действие,
борьба с терроризмом, внутренняя оборона
иностранных государств, нетрадиционная во-
йна, специальная разведка, психологические,
информационные операции, противодействие
распространению оружия массового пораже-
ния и так называемые «гражданские дела».
Например, прямое действие в специальной
операции представляет собой кратковремен-
ные удары и другие мелкомасштабные насту-
пательные операции, в основном проводи-
мые для захвата, уничтожения или нанесения
ущерба назначенному целевому персоналу
или материалам. При проведении этих опера-
ций могут использовать тактику рейда, засады
или прямого нападения, устанавливать мины
и другие боеприпасы, проводить заградитель-
ные атаки с огневой поддержкой с воздушных,
наземных или морских платформ, обеспечи-
вать конечное наведение высокоточного ору-
жия, проводить самостоятельные диверсион-
ные и противокорабельные операции.
В процессе проведения специальной раз-
ведки Специальные силы проводят широкий
спектр мероприятий по сбору информации
стратегического или оперативного значения.
В совокупности эти действия дополняют
национальные системы сбора разведыва-
тельных данных, получая конкретную, четко
определенную и актуальную (по времени)
информацию, когда другие системы ограни-
чены погодой, маскировкой местности и кон-
трмерами противника. Задачи специальной
разведки включают разведку окружающей
среды, вооруженную разведку, т. е. обнару-
жение и атаку возможных целей, прибрежное
патрулирование и пресечение вражеских дей-
ствий, оценку целей и угроз и разведку после
нанесения боевого удара. Также выполняют-
ся и другие виды специальных операций.
Основные положения Доктрины специ-
альных операций, органы командования си-
лами специальных операций, цели и задачи,
пример выполнения миссии и т. п. рассмо-
трены авторами журнала ранее27
. К видам
поддержки специальных операций относятся
юридическая, огневая, воздушная, морская,
космическая, электронная и поддержка в
киберпространстве. Юридическая означает,
что легитимность является наиболее важным
фактором в развитии и поддержании вну-
тренней и международной оценки ситуации.
Командиры, штабы и их подчиненные укре-
пляют легитимность посредством решений и
действий в соответствии с применимым пра-
вом США, правом вооруженных конфлик-
тов и Правилами ведения боевых действий
(ROE), т. е. внутренними правилами или ди-
рективами вооруженных сил США, которые
определяют обстоятельства, условия, степень
и способ применения силы или действий,
которые могут быть истолкованы как про-
вокационные. Эти Правила приведены в Ру-
ководстве по оперативному праву28
, которое
27 Богданов С.Л., Мельник Н.Н.. Ввод вооруженных сил и
военные действия США в Сирии: к вопросу об основаниях по
законодательству США и международному праву // Право в
Вооруженных Силах. 2020. № 5. С. 69 – 78.
28 The Operational Law Handbook.2020. Rules of
Engagement. P. 105 – 114. URL: https://tjaglcspublic.army.mil/
documents/27431/37173/Operational+Law+Handbook+2020.pdf/
b8630e95-cdf6-4205-a7ca-4cf842ad8dd3?version=1.3 (дата об-
ращения: 02.03.2022).