Все к Богу!

Свободы сеятель пустынный,
Я вышел рано, до звезды;
Рукою чистой и безвинной
В порабощенные бразды
Бросал живительное семя –
Но потерял я только время,
Благие мысли и труды...
А.С. Пушкин

Как долго я живу... – не то – существую. Вечность? Дольше. Перед глазами пробегают картины и картинки, маленькие, но яркие эпизодики существования. – Все пустое. Когда смотрю поблекшими от времени глазами на Мир, скучный, чужой, созданный не для меня, так и просится скатиться чистая, прозрачная, переливающаяся под алыми лучами заходящего солнца, слеза. Только просится – бессмысленно. Я не умею плакать, не умею чувствовать, слышу только себя, ибо столетиями не обращался ко мне чужой голос, могу говорить - но кому? - меня никто не слушает и не слышит, также как я их.
Машу рукой, разрезая прохладный вечерний воздух, как бы отгоняя глупые, ничем и ничему не помогающие, мысли.
Медленно, по очереди одна за другой загораются звезды. Вечные мои подруги, и вы угасаете. Я же проклят на бесконечную жизнь без жизни. А когда-то это было принято как дар, дар свыше, от Бога. Жаль, что Бог оказался умнее меня. Я думал, что получил Свободу. У меня был и другой путь, путь по накатанной колее – я мог быть свободным рабом. Нет, не мог, только не я. Я выбрал... ха! Получил свободу быть свободным, а оказался заточенным в сомом себе, в своих мыслях, чувствах, эмоциях, своей правде... Глупо! Возможно. Но смог, смог бы я жить с грузом знаний, свалившихся на меня в тот роковой день? О, это был лучший день в моей жизни! Я узнал Правду, от которой захотелось забиться под камень, уйти в туман, исчезнуть, перестать существовать, умереть... так и произошло. Ангел, красивый, светлый, веселый, умер. Умер навсегда. Его скинули с облака Рая, и он разбился о скалы, но в тот же миг распустил крылья цвета Ночи Демон.
Я все еще надеялся на спасение Мира. Напрасно. Миру это было не надо. Я спешил рассказать каждому, кого встречал Правду, предлагал Свободу, а люди закрывали от ужаса уши, прятались в своих жилищах, замыкались в своем Мире, привычном, простом, где им с самого рождения объяснили, что делать можно и что нельзя, где они свободны делать то, что дозволено, где не надо думать. Оказалось, что легче признать одно недоразумение, чем поверить в то, что весь Мир – ложь. И меня назвали Люцифером.
Надо признать, что были люди, которые откликнулись на мои слова. И я был счастлив за них, но не долго... те нелюди продолжали жить в прежнем Мире, не видя другого, они разрушали старый дом, не строя нового, переступали законы, не подозревая, что их не существовало. Глупое стадо! Еще глупее меня! И Богу это не понравилось – двери Рая закрылись для них навсегда... они умерли, но не исчезли. Их несчастные души оказались обреченными на скитание между Небом и Землей, это место назвали Адом.
Жестокий удар!!! Все, что я мог, это вызвать рябь на поверхности воды, когда нужно было цунами. Реальность прижала к земле, но не раздавила...
Я ушел от людей и жил в горах, скрываясь от любопытных глаз, пока она не нашла меня.
Взмах крыльями, толчок от земли – полет. Ветер мягко обдувает лицо, лаская черные как смоль волосы. Как прекрасна жизнь со стороны! Но красота обманчива – она ледяная.
Беззвучно опускаюсь рядом с кромкой леса, иду на не слепящий, но ровный свет, исходящий от двери. Чувствую, как надрывно, изнывая от нетерпения, бьется сердце. Тук-тук, тук-тук, тук-тук... подхожу, берусь за серебряную ручку, поворачиваю – дверь открывается, медленно, без скрипа.

Слеза невинности отчаянья блестела на щеке,
То плакал Демон по своей судьбе,
Взлетел он ввысь и канул в Бездну,
Лелея в сердце месть одну...

- Конец воспоминаниям. К черту все! – улыбаюсь от своих слов, пробуя на вкус улыбку, и поправляюсь, немного подумав, - Все к Богу!
Очищаю голову от мыслей и шагаю в дверной проем. По спине пробегают холодные мурашки, по телу разливается теплота счастья, сердце на мгновенье замирает и начинает биться еще с большей силой в желании жить. Тук-тук, тук-тук, тук... и тишина...