змея и радуга

                ЗЕЛЕНЫЕ ЧЕТКИ

Около 7 часов вечера позвонил Фомичев и сказал, что сейчас подьедет. Он был немногословен и по голосу было понятно что что-то случилось. Около 8 он приехал и с растерянным видом сказал,  что его бабка уже второй день не звонит и не отвечает на звонки. Суворов предложил сходить в магазин. а затем ее навестить. Собираясь в магазин, Суворов положил в спортивную сумку маленький ломик.  В Пятерочке взяли литр  «Талки» и сетку апельсинов.  К дому бабки ехали молча. Поднялись на 4 этаж. В квартире громко орал телевизор.

- Ну вот видишь, - сказал Суворов. Она дома, все в порядке. Фомичев несколько раз позвонил в дверь. Никто не открывал.
- А может и не в порядке, - Суворов закурил.
- И что делать?  - Фомичев перестал звонить в дверь и достал телефон. Суворов бросил сигарету и достал ломик.
-Ты ментов хочешь вызвать?
- Наверное нет.
- Вот и ладненько, - Суворов засунул заточенный конец между косяком и дверью на уровне ручки. Крепко взявшись за ломик обеими руками, он нажал — послышался легкий треск, и они вошли.
В коридоре горел свет, дверь в единственную комнату была распахнута. Фомичев зашел первый, за ним Суворов.
- Так, я что-то не понял, - Фомичев беспокойно завертел головой. В комнате никого не было-
- Может к подруге ушла? – Суворов кинул сумку на кресло.
- Она уже год не ходячая, - Фомичев открыл шкаф,
- Пальто на месте, сапоги тоже, - он зашел в ванну, затем на кухню, опять в комнату
-Стоп.-- около кровати лежал новый сотовый, который он купил бабке месяца два назад. Суворову показалось что он слышит как в голове приятеля натужно щелкают шестерни. Он кивнул на халат который валялась около телевизора
- Это ее?.
Фомичев подошел, поднял с пола. В воздухе закружились хлопья какойто сажи.
- Ничего себе, что это вообще такое?, Суворов как будто машинально полез в сумку. На пол упал ломик, бутылку он перехватил прямо над полом. Рванул пробку и сделал долгий глоток.
- Так вы говорите общались с ней на этой неделе?- спросил молодой участковый.
- Да, два дня назад- Фомичев устало поскреб подбородок.
- А вы кем ей приходитесь? Участковый посмотрел на Суворова.
- Я ему прихожусь другом, Суворов кивнул на Фомичева – ну сколько уже можно одно и тоже спрашивать.
- Сколько нужно столько и будете повторять. Так и зачем вы взломали дверь? Тянет на незаконное проникновение.
- Вообще-то квартира оформлена на меня, Фомичев набычавшись засопел.
- Но проживаете вы по другому адресу?
- Да, Фомичев уже по третьему кругу стал рассказывать почему они приехали, что бабка посеяла где-то ключи и поэтому пришлось взламывать дверь. - Мда, участковый продолжал заполнять протокол, - И все-же. Решили вы проверить старушку, это понятно, вскрыли квартиру, с натягом,  но понимаю. Зачем водку взяли?
Суворов сделал глоток, закусил апельсином и передал бутылку Фомичеву. - Так  я подумал, что она уже того, за упокой взяли.
- Анатолий Борисович, посмотрите- девушка передала участковому пластиковый пакет, в котором лежали ювелирные изделия.
- На месте осмотра обнаружены 2 кольца желтого металла с камнями, цепочка желтого металла 1 штука, а это что? Четки. Четки зеленые, он постучал ключами по четкам, предположительно каменные. Ключи два комплекта.
- Как это два? - Фомичев изумленно посмотрел на участкового. Так, два- участковый протянул Фомичеву ключи.
- Вот же блять- выругался он. А сказала, что потеряла, пришлось свои отдать.
- Леночка, пробы собрали?
- Да, Анатолий Борисович, Ого . Что такое?
Леночка достала еще один пакет, раскрыла его и пинцетом стала что-то собирать с ковра. И что там у нас? Леночка протянула ему пакет. Анатолий Борисович посмотрел на содержимое пакета, затем на Леночку.
- Также, на месте осмотра обнаружены ээээ ногти 7 штук, волосы, волосы седые, так а это, да зубы вроде бы золотые три штуки.
- Да, и соберите ка мне в пакет этого порошка или пыли
С находившихся по адресу Снежная улица, 19к3с1 Фомичева Алексея Сергеевича и Суворова  Алексея Денисовича взяты обьяснения. Расписываемся. Квартиру мы пока опечатываем.
- Как так? - Фомичев побагровел.
- А вот так- до выяснения обстоятельств или до нахождения тела.  -И Алексей Сергеевич убедительно попрошу вас с другом пока из Москвы не уезжать.
= Анатолий Борисоович, мы между двумя Алексеями, можно желание загадать.
- Я Леночка желаю больше с подобными сюрпризами не сталкиваться.
Леночка поморщилась - Сказали вслух, теперь не сбудется.
= Надо еще взять-  сказал Суворов и прикурил от бычка.


                ЖАРКИХ

Кабинет майора Дмитрия Вильямовича Жарких, расположенный в глубине четвертого этажа здания,  был пространством, где время текло по своим собственным законам.
Воздух здесь имел ощутимую плотность, сотканную из въевшегося в стены запаха табачного дыма и старой бумаги и чего-то еще, менее определенного — может быть, запаха застоявшейся воды.
На заваленной бумагами столешнице, стояла помятая металлическая кружка, в которой чай давно остыл, и на его поверхности образовалась тонкая, радужная пленка. Он сидел, откинувшись на спинку стула, чья обивка давно потеряла первоначальный цвет и фактуру, и рассеянно смотрел в окно. За стеклом, искаженным каплями, моросил мелкий, монотонный осенний дождь, превращая внешний мир в серую, размытую акварель.
В дверь кабинета постучали. – Заходите, кого там черти принесли, поморщился Жарких.   На пороге появился участковый, старлей.
- Как же его зовут, Жарких достал сигарету. - Что стоишь, заходи.
Участковый выглядел помятым и несчастным. Он прошел в кабинет, в его позе, в напряженных плечах, в слегка растерянном взгляде читалось что-то, что не вязалось с обычной усталостью. В руках он держал синюю папку, уголки которой были затрепаны, словно ею долго и нервно перебирали.
— Дмитрия Вильямович, — начал Петров, его голос был немного сиплым, как будто он долго говорил на холодном ветру. Он поправил съехавший погон, движение это казалось бессмысленным и отвлекающим.
— Там у меня… по поводу вчерашней находки на Снежной.
Жарких медленно разминал сигарету. Движение это было минимальным, но оно приковало к себе внимание.
- И что нашли на этот раз? Бабушка кота съела, и он начал цитировать Платона? — Голос Жарких был ровным и низким,
Усмешка, которая тронула губы участкового, была нервной и сухой, она не облегчала напряжение, а лишь подчеркивала его.
— Почти. — Он сглотнул.
— На Снежной, девятнадцать. Квартира 67. Бабушки не было… пропала. Внук с другом… ну, беспокоились. Взломали дверь. А там…
Участковый замолчал, и в этой паузе повисло что-то липкое, невысказанное.
— Там что? — Жарких посмотрел на него уж с интересом
— Там никого не было, Дмитрия Вильямович. Квартира заперта изнутри. Телек орет на всю катушку… какой-то старый канал про животных. А на ковре… — участковый снова запнулся, подбирая слова,— Халат. Кольца, цепочка, четки, телефон
— Что еще,  — Жарких понимал, что халатом старлея не испугать, а вид у него был предобморочный.
- еще нашли волосы, несколько ногтей и зубов предположительно пропавшей. И что-то вроде порошка или золы . Оно на ковре везде там рассыпано
Жарких выпрямился. Это было не резкое движение, скорее медленное, почти неощутимое смещение веса, которое, тем не менее, изменило атмосферу в кабинете. В его глазах, до этого спокойных, появилось то самое мрачное, тяжелое узнавание, которое участковый иногда видел раньше и которое всегда вызывало холодок. Жарких не сказал ни слова, просто протянул руку. Участковый поспешно подошел ближе и вложил синюю папку в его ладонь.
— Квартира на внука оформлена, — мешкая уже в дверях добавил участковый
Ну, хорошо – Жарких прикрыл глаза, - Свободен.
Около 19 Дмитрий Вильямович Жарких вышел из кабинета.

Припарковав машину рядом с домом, зашел в подьезд.  Поднялся на этаж в замызганном лифте.
В квартире пахло палиролью и обивкой новой, безликой мебели, купленной в спешке после того, как старая, памятная, была безжалостно выкорчевана. Чтобы забыть. Его жена ушла слишком быстро. Буквально сгорела за полгода. Рак. Дочь вышла замуж и переехала в другой город словно часть его самого была аккуратно ампутирована и пересажена на новую, плодородную почву где-то далеко, оставив здесь лишь фантомную боль.
Осталась только эта квартира, ставшая после ее смерти слишком просторной и  тихой слишком… пустой. Из двух комнат квартиры он использовал только одну. Во второй раз в неделю убирался,
стараясь делать это как можно быстрее.
Снял пиджак, прошел на кухню, налил воды в чайник. Чай, который он заваривал, был всегда одним и тем же — крепким, черным, без сахара. Горечь — единственное, что осталось неизменным, что можно было контролировать, что было предсказуемо в этом мире,

Итак, случай на Снежной. Похоже на глухарь, следов борьбы нет, следов крови нет
Фомичева Анна Петровна (83 года)
Обнаружена: Май 20XX года. Улица Снежная, дом 19.
Кто обнаружил: Внук, Алексей Фомичев, 35 лет, вместе с приятелем Суворовым.
Причина: Не отвечала на телефон несколько дней. После безуспешных попыток дозвониться и достучаться, они с приятелем сами вскрыли дверь.
Первичный осмотр: В единственной комнате, на ковре лежал халат. Рядом ювелирные изделия из желтого металла, предположительно – золото.  Эксперт криминалист обнаружил также биоматериал - ногти 7 штук, волосы.  Жарких посмотрел на фото - Да,  волос много. Ого – зубы желтого металла вставные 3 штуки.
 Дмитрий Вильямович попытался себе представить, что могло произойти. Дверь заперта изнутри,
квартира на 3 этаже. Выйти бабка не могла , вылезти через окно -  бессмыслица.
Волков закурил, в этом году он бросал уже несколько раз, но как-то все не получалось.

Рядом с папкой , на краю стола, лежала увесистая книга в потрепанной обложке. «Дело Таман Шуд. Обложка, фотография неизвестного мужчины на пляже, застывшая гримаса смерти или удивления. И фраза: «Таман Шуд». Закончено.
Мужчина, найденный на пляже в Австралии в 1948 году. Без документов. Срезанные бирки на одежде. Скрытый карман с клочком бумаги, на котором напечатана фраза из редкого сборника стихов Омара Хайяма — «Таман Шуд». Шифр, найденный в той же книге. Никаких следов отравления, борьбы. Смерть по невыясненной причине.
Около 23 он вышел из квартиры и решил откровенно накидаться, слишком много мыслей роилось в голове создавая сумятицу.
Спустился по лестнице. Вышел на улицу. свернул в переулок. Здесь, на первом этаже сталинки, было небольшой бар под названием «нэп». Название, которое всегда вызывало легкую иронию. Несколько столиков, барная стойка, полумрак, пахнущий кофе и несвежим пивом. Обычное, непритязательное место для тех, кому нужно скоротать время или выпить стаканчик после работы.
Первая стопка виски. как вода. Не сработало. Он поднял руку. – Повторить. И еще одну.
– Сразу две? – Бармен поднял бровь.
– Сразу.

Жарких выпил залпом. Вторую – чуть медленнее. Тепло в груди стало сильнее, обволакивающим. Край сознания чуть размылся. Мир вокруг стал менее четким, как в старом телевизоре с плохим сигналом. Телевизор на стене. Какие-то люди смеются. Не слышно. Музыка. Тихий гул. Голоса других посетителей – неразборчивый фон. Он заказал еще. И еще. Бармен уже не спрашивал. Просто наливал. Жарких чувствовал, как контроль ускользает.
– Еще.
Он рассмеялся. Коротко, сухо. Бармен посмотрел. Жарких махнул рукой. Все в порядке. Просто смешно. Реальность – это плохой анекдот, который затянулся.
Ему стало холодно. Или это просто алкоголь? лицо Бармена расплывалось.
– Закрываетесь?
– Через полчаса, Дмитрий.
– Полчаса. Хорошо. Еще.
Мысли остановились. Не ушли, просто замерли, как стрелки часов на руке мертвеца.
Жарких расплатился и с трудом поднялся из-за стойки
Он побрел к выходу. Дверь покачивалась перед ним. Тяжелая. Он толкнул ее. Колокольчик над головой издал резкий, неприятный звук, который эхом отдался в черепе.
Дорога до дома показалась бесконечно долгой. Подъезд, лифт. Явно перебрал.
Дверь квартиры. Ключ не попадал в замочную скважину. Пальцы не слушались. Рука дрожала. Наконец, щелчок. Он вошел.

Диван. Мягкий. Он рухнул на него, как был, в одежде. Лицом в подушку. Голова гудела, пульсировало в висках перевернулся на спину. тело как онемело, налилось свинцом. Потолок над головой плыл, на нем плясали какие-то призрачные тени. Сознание было на грани. Не сон, но и не бодрствование. Глаза закрылись. Дыхание стало глубоким, неровным. Тело расслабилось, но мозг продолжал работать, создавая сюрреалистический мир. Он провалился в сон.

Он оказался в огромном, сером пространстве. Без стен, без горизонта. Просто безграничная серость. Было холодно. Не физический холод, а чувство отсутствия. Ни звуков, ни запахов, ни тепла. Только тишина и пустота. В этом пространстве появился свет. Яркий, безжалостный. Он исходил откуда-то сверху и медленно двигался, сканируя серую бесконечность. Волков чувствовал, как этот свет проходит по нему. Это было неприятное ощущение, словно его рассматривают, измеряют. Он был объектом, который классифицируют. Он попытался двигаться, но тело было непослушным, как во сне. Он стоял на месте, открытый этому сканирующему вниманию. Появились другие фигуры. Нечеткие, размытые, как силуэты за мокрым стеклом.
Пробуждение было резким словно падение в ледяную воду.