Книга 7. Глава 16. Родители Лины. Россия

Нонна Мироновна и Денис Янович Малаховы были очень красивой и счастливой парой. Конечно, в жизни бывало всякое, но их размолвки были незначительными и очень быстро заканчивались примирениями.

Детство родителей Лины выпало на голодные военные годы. Мама была из семьи многодетной, простой, трудолюбивой и бедной. Несмотря на военную разруху, постоянный страх, тяжелый крестьянский труд и изматывающий голод, училась маленькая Нонна прилежно, что позволило ей продолжить образование, осуществить свою мечту и стать врачом.

Будучи талантливым хирургом, сильным руководителем и трудоголиком, Нонна Мироновна возглавляя хирургическое отделение краевой больницы. Целеустремленная, деятельная, бескомпромиссная, с выраженным чувством справедливости, она была очень требовательна к себе, и коллективу не давала расслабляться. При этом никого из коллег не давала в обиду и горой стояла за каждого незаслуженно обиженного, но если проштрафился, отвечал перед ней по полной.

Нонна Мироновна пользовалась авторитетом как среди коллег, так и пациентов, которые видели в ней порядочного, доброго и отзывчивого человека. Но были, конечно, и недовольные, в особенности нечистые на руку, кому она не давала спуску. Начальство также опасалось этой ее принципиальности и неподкупности.

Такой неудобный человек, не умеющий прогибаться и лавировать, чаще всего неугоден, и тут уж все его таланты и заслуги не в счет. А потому посыпались придирки и нарекания. Любая мелочь подчеркивалась и раздувалась в неслыханных масштабах. Претензии высказывались зачастую прилюдно, незаслуженно резко и оскорбительно. Но и Малахова не оставалась в долгу, смело отстаивала свою точку зрения, никогда не нарушала субординации. При этом практически всегда оставалась спокойной и рассудительной, чем еще больше бесила вышестоящие должностные лица.
Хотя дома в это непростое время Лина с сестрой часто видели маму заплаканной, слышали, как папа утешал и поддерживал ее, да и сами по-детски старались как-то порадовать мамочку.

Нонна Мироновна была не из тех, кто сдается без боя, но ее все-таки вынудили уволиться. Она ушла достойно и более не оглядывалась назад, полностью перепрофилировалась и до пенсии проработала в совершенно другой области медицины. Хотя, конечно, особенно первое время, скучала по хирургии, по своему отделению, коллегам, как и они по ней. Но время шло, постепенно страсти улеглись, и все пошло своим чередом.
 
******

Лине всегда казалось, что ее родителям всё нипочем, пока они вместе. Ее отец – Денис Янович Малахов – был человеком спокойным, вдумчивым и рассудительным, кроме того, обладал острым умом и смекалкой. Всё, за что брался, он делал не спеша, с чувством, с толком, с расстановкой, досконально, скрупулёзно вникая во все мелочи. Это же касалось и его обучения, и профессиональной деятельности.

Несмотря на то, что рос без присмотра и порой падал в классе в голодные обмороки, он с отличием окончил школу и техникум автоматики и телемеханики по специальности «Радиоаппаратостроение». Причем показал себя высококлассным специалистом, успешно построил карьеру, сумев продвинуться от начальника цеха до главного инженера.

Насколько мягким и покладистым Малахов был в семье, настолько строгим и категоричным с подчинёнными, но никогда не перегибал палку. В отличие от жены, он был более гибок в общении с начальством и умел заводить нужные связи. Потому, когда в магазинах было шаром покати, баловал свою семью разными дефицитами.

Денис Янович  любил радовать своих девочек обновками, разными вкусностями и ежегодным отдыхом на черноморском побережье. Такого заботливого и любящего мужа и отца Лина более не встречала. Их с сестрой он буквально не спускал с рук, не гнушался никакой домашней работы и был мастером на все руки: что-то смастерить, починить, забить, просверлить и пр.

******

Денис Янович очень дорожил своей семьей и хотел дать жене и дочкам всё, чего не дополучил сам. Его родители были людьми образованными и небедными. Отец, Ян Денисович, вращался в довольно высоких партийных кругах, ушел на фронт политруком и в самом начале войны пропал без вести. Мать, Павла Игнатовна, занималась домом и воспитанием детей. Она умела со вкусом одеваться, вести светские беседы, в ее речи, манерах чувствовалась порода.

Как говаривал дед Лины со стороны матери, Мирон Трофимович: «Наша сваха благородных кровей, не то что мы, лапотники». При этом бабушка Паша как-то вся съеживалась, украдкой оглядываясь по сторонам, как будто ждала нападения, и прислушивалась, вздрагивая от шума проезжающих за калиткой авто. Страх перед репрессиями 37-го прочно засел в ее памяти. Она помнила визг тормозов черного воронка и как после этого бесследно исчезали люди, среди них были и ее родные, ее знакомые и друзья.

Во время войны, оставшись одна, она опекала старшего сына Василия, а младшенький Денис был отправлен к каким-то дальним родственникам, да так там и остался до совершеннолетия.

Денис с ранних лет сам переживал все выпавшие на его долю невзгоды и сам зарабатывал на свое пропитание. Побывал и пастухом, и плотником, и сапожником, да всего не перечислишь. Никогда не ел досыта и не знал материнской ласки и заботы, но на мать и брата зла не держал. Уже будучи взрослым, помогал родне всем, чем мог, они часто и тесно общались, по-семейному собираясь за одним столом на праздники, дни рождения, свадьбы…

Казалось бы, все складывалось гладко, но Нонна свекровь не простила. Будучи из многодетной семьи, она не понимала, как можно бросить своего ребенка. Пусть даже война, пусть трудно, голодно, страшно, ведь ее мать, тоже оставшись без мужа, находила силы на четверых детей и сумела их как-то прокормить.

Лине казалось странным то, что бабушка Паша, сколько ее ни расспрашивали, так ничего и не рассказала им, родным внукам, ни о себе, ни о дедушке Яне. Мы знали только о том, что было после войны, а вот до... Что-то было в их с дедом прошлом, о чем нам, внукам, не следует знать, о чем опасно знать. Так Лина пыталась объяснить себе это упорное молчание.

Вероятно, в родословной отца были не только или не столько рабоче-крестьянские корни, и потому бабушка Паша всю свою жизнь боялась разоблачения и политического преследования. Она молчала, чтобы не накликать на нас беду, и младшенького своего, быть может, отослала, чтобы избавить от клейма изменника родины.

Папа тоже очень редко говорил о своем детстве, в том числе и о своем отце, но всю жизнь искал сведения о нем, о его гибели, о месте захоронения, но так ничего и не выяснил. Мама, чувствуя, как ему больно, сама никогда не поднимала эту тему и еще больше старалась окружить своего Денечку заботой и вниманием. Она жалела его и во всем поддерживала, как и он ее.

*******

Родители Лины дополняли друг друга, нуждались друг в друге и вообще не могли жить друг без друга. Нынче такие пары встречаются очень редко, как, в общем-то, и во все времена найти свою половинку удавалось далеко не каждому. Потому чета Малаховых сильно выделялась на фоне неудачных браков как родни, так и сослуживцев и знакомых.

Зависть шла за ними по пятам – белая, от чистого сердца, от души. И черная, глубоко запрятанная, в том числе и от ее источника, что копится, ширится, разбухает и, в конце концов, взрывается, выплескиваясь наружу лавиной черной ненависти. Несдобровать тем, кого настигнет этот поток грязной клеветы, прочей напраслины, трусливых злобных выпадов исподтишка, и если вовремя не прервать беспредел, беды не миновать.

Редко кому удается не запачкаться этой грязью и выстроить барьер на её пути с помощью психологических методик, оперирующих энергетикой на тонком уровне. Не каждый понимает, разделяет, да и вообще принимает всерьез подобные взгляды и тем более владеет необходимой техникой.

Ведь мы не роботы и не в силах постоянно себя контролировать. Наши эмоции, чувства, что и определяют в нас человека разумного, зачастую выводят нас из равновесия, тем самым делая уязвимыми. Опять противоречие, вновь один и тот же вывод – человек и есть совокупность противоречий, и наш выбор определяет нашу дальнейшую жизнь.

Каждый когда-нибудь стоял на перепутье, гадая, куда направить свои стопы, и немногим удавалось выбрать верный путь. Но еще более не повезло тем, кому не посчастливилось угодить под завихрения солнечного ветра. Когда дезориентированные, сбитые с толку несетесь сломя голову, не представляя, что вас ждет, прямо в чавкающую пасть временной воронки.

И вот вы уже у входа во временной портал, где возможность полностью лишиться своей энергетической ауры или заблудиться в коварном лабиринте, или то и другое вместе, увеличивается в разы. Вас нет, вы просто исчезли, стерты напрочь из прежней жизни, вы ничто, пустое место для всех тех, кто вам дорог, и тех, кому были дороги вы. И такая участь хуже смерти, ведь мы живы, пока нас любят, пока нас помнят, путь в вечность лежит через любовь.

Хотя случается, что мы исчезаем, будучи здесь, рядом, полностью замыкаясь в себе, отгораживаясь ото всех глухой стеной напускного равнодушия, построенной на снедающих вас обиде, досаде и жалости к себе. Если вовремя не одуматься, от нас действительно ничего не останется. Лина знала это не понаслышке, в том числе и по собственному опыту.

Беда не пришла внезапно, беда стучалась в дверь, но она, закружившись в круговороте повседневных забот, не услышала ее первый звоночек. И всю свою оставшуюся жизнь корила себя за это, напрасные отговорки, бесполезные «если бы да кабы…» ложились тяжелым грузом на ее совесть.

Мама стала часто жаловаться на немотивированную усталость, слабость, боли в ногах. Дошло до того, что однажды не смогла дойти до дома, пока папа не привел ее. Энергичная, неунывающая оптимистка, всегда в случае чего первой бросающаяся на амбразуру, еле-еле шла, тяжело опершись на руку отца, бледная, обессилившая, заплаканная. Было невыносимо видеть ее такой, но, несмотря на все уговоры, она все откладывала и откладывала обследование, постоянно находились какие-то срочные дела и проблемы.

Как и многие из медиков, она боялась приговора и тянула до последнего. Вдобавок ко всему заболел папа, тут уж мама настояла на госпитализации и ужасно переживала, пока не было снято подозрение на инфаркт. Эти переживания подкосили ее окончательно, и только тогда она легла на обследование. Но было уже поздно, и через несколько месяцев ее не стало.

Где-то через считанные дни после похорон попал в больницу папа и через неделю был прооперирован по поводу того же диагноза. Операция прошла удачно, он прожил еще несколько лет, но все эти годы его снедала тоска по любимой Нонночке. И в конце концов он ушел вслед за ней. Мы с Дашей ужасно тосковали по родителям и надеялись, что там, на небесах, мама и папа нашли друг друга и снова вместе...

Продолжение следует...